успеха, но страхи Сью Эллен были совершенно необоснованны. Их подопечные пытались произвести как можно лучшее впечатление и как только можно меньше старались попадаться на глаза и, вообще, были очень совестливыми. - Я только-только начала привыкать к тому, что Эми отдали на попечение Джуди, - объяснила миссис Брэнинген. Она желала Джуди только добра, но ей не хотелось, чтобы девушка уезжала. Кто знает, что за женщина будет следующей гувернанткой ее дочери? Она наслышалась столько ужасных историй, происходящих с детьми. - У тебя есть кто-нибудь на примете, чтобы заменить Джуди, Джордж? Начальник уже неоднократно задумывался об этом. В колонии было несколько женщин, которые отлично подошли бы на должность гувернантки для их дочери. Но он никак не мог выкинуть из головы Трейси Уитни. Он уже 15 лет занимался криминалистикой и гордился, что одной из его сильных сторон была способность оценить заключенного. Некоторые из его подопечных были ожесточившимися преступниками, другие совершили преступление в порыве страсти или поддавшись минутному искушению, но было очевидно, что Трейси Уитни не принадлежит ни к одной категории. Его не тронули ее протесты о невиновности, что было свойственно всем заключенным. Что беспокоило его, так это люди, которые упекли в тюрьму эту женщину. Начальник был назначен Ново-Орлеанской гражданской комиссией, возглавляемой губернатором штата, и, хотя он стойко отказывался заниматься политикой, он прекрасно разбирался в интригах. Джо Романо был мафиози на побегушках у Энтони Орсатти. Перри Поуп - адвокат, защищавший Трейси Уитни, был у них на жаловании, как и судья Генри Лоуренс. Так что осуждение Трейси Уитни имело явно определенный запашок. Итак, начальник Брэнинген принял решение. Он сказал своей жене: - Да, у меня есть кое-кто на примете. В тюремной кухне, в маленькой нише, стоял старый изъеденный муравьями стол и четыре стула, и вот там, в тишине, можно было немножко побыть вдали от чужих глаз. Трейси и Эрнестина частенько посиживали там и попивали кофе в десятиминутные перерывы. - Я все время думала о том, что ты талдычишь, о своей большой злости на тех, кто тебе сунул сюда, - начала Эрнестина. Трейси колебалась. Могла ли она доверять Эрнестине? Но у нее не было выбора. - Там... там, есть несколько человек, которые кое-что сделали мне и моей семье. Я хочу заплатить им сполна. - Да-а, а что они сделали? Трейси медленно, слово за слово произнесла: - Они убили мою мать. - Кто они? - Я не знаю, значат ли что-нибудь для тебя их имена: Джо Романо, Перри Поуп, судья по имени Генри Лоуренс, Энтони Орсатти... Эрнестина уставилась на нее с открытым ртом. - Иисус Христос! Да что ты говоришь, девочка! Трейси удивилась: - Ты слышала о них? - "Слышала о них"! Да кто о них не слышал. Ничего не происходит в этом вонючем Новом Орлеане, пока Орсатти или Романо не дадут своего разрешения. Ты не справишься! Они сдуют тебя одним дуновением, как дым. Трейси ответила бесцветным голосом: - Они уже развеяли меня. Эрнестина оглянулась вокруг. Убедившись, что никто не сможет их подслушать, сказала: - Ты или сумасшедшая, или самая дурная из всех, кого я когда-либо встречала. Говорить о неприкасаемых! Она покачала головой. - Забудь о них. И как можно быстрей! - Нет. Я не могу. Я должна вырваться отсюда. Можно это сделать? Эрнестина долго молчала, наконец, сказала: - Ладно, поговорим во дворе. Они стояли одни, в углу двора. - Из этого местечка сбежало 12 заключенных, - сказала Эрнестина. - Две были застрелены. Другие десять пойманы и брошены назад. Трейси молчала. - На вышках все 24 часа в сутки сидит охрана с автоматами, это настоящие сукины дети. Если кто-нибудь сбегает, то это может стоить охраннику работы, поэтому они, не раздумывая, как только найдут тебя, то убьют. Тюрьму окружают стены с колючей проволокой, и если ты сумеешь пробраться через проволоку мимо автоматов, то они спустят собак, которые могут найти след комара. Рядом размещены войска Национальной Армии, и если заключенный бежит, высылают на поиски вертолеты с автоматчиками и прожектором. И неизвестно, что лучше: притащат тебя живой или мертвой. Они считают, что мертвой лучше. Во всяком случае, отвадят других, кто задумает сбежать. - Но ведь люди еще пытаются, - сказала Трейси упрямо. - Тем, кто вырвался отсюда, помогли с воли - друзья, которые сумели пронести пистолеты, деньги и одежду. И их ждали автомобили. Она для эффекта промолчала. - Но их все равно поймали. - Они не поймают меня, - поклялась Трейси. Появилась надзирательница. Она кивнула Трейси: - Тебя хочет начальник Брэнинген. - Нам нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой дочерью, - сказал начальник Брэнинген, - но это совершенно добровольная работа. Если вы не желаете, то и не будете. Чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой дочерью, - мозг Трейси яростно заработал. Возможно, это поможет облегчить ее побег. Работая в доме начальника, она узнает о структуре тюрьмы несравнимо больше. - Да, - сказала Трейси, - меня устраивает эта работа. Джорджу Брэнингену это понравилось. У него было странное, непонятное чувство, что он чем-то обязан этой женщине. - Отлично. Цена составляет 60 центов за час. Деньги будут переводиться на ваш счет в конце каждого месяца. Заключенным не разрешалось иметь на руках деньги, и все деньги, заработанные заключенными, выдавались при выходе на свободу. Меня не будет здесь в конце месяца, думала Трейси про себя, но вслух она сказала: - Это будет хорошо. - Вы можете начать завтра. Старшая надзирательница расскажет вам подробнее. - Спасибо начальник. Он взглянул на Трейси и хотел добавить еще что-нибудь. Но не был вполне уверен, что именно. Вместо этого, он сказал: - Это все. Когда Трейси принесла новость Эрнестине, чернокожая сказала задумчиво: - Это значит, они тебя расконвоируют. Ты совершишь побег из тюрьмы. Это немного облегчит твое дело. - А как я сделаю это? - У тебя три пути, но все они рискованные. Первый путь - выскользнуть. Ты берешь жевательную резинку и однажды ночью впихиваешь в замок камеры и коридорной двери. Ты пробираешься во двор, перелезаешь через колючую проволоку, ты на свободе, и бежишь... С собаками и вертолетом... Трейси как будто слышала выстрелы пистолетов охраны, стреляющих в нее. Она содрогнулась. - А какой второй путь? - Второй путь - это вырваться. Это когда ты с пистолетом и берешь с собой заложника. Если они поймают тебя, они наделят тебя чертом с никелевым хвостом. - Она посмотрела на удивленное лицо Трейси. - А это еще два или пять лет к твоему сроку. - А третий путь? - Прогулка. Это для подопечных, которые заняты свободной работой. Однажды, ты окажешься перед открытой дверью и сделаешь ноги. Трейси задумалась. Без денег, без машины и места, где бы она могла спрятаться, у нее не будет шанса. - Они узнают, что я ушла, и пойдут искать меня. Эрнестина заметила: - Идеального плана побега отсюда нет. Вот поэтому никто отсюда и не смывается. Я смоюсь, подумала Трейси. В то утро, когда Трейси в первый раз пришла в дом начальника тюрьмы Брэнингена, начался пятый месяц ее пребывания в колонии. Она очень переживала по поводу встречи с женой и дочерью Брэнингена, потому что ей было просто необходимо получить эту работу. Возможно, это - ключ к свободе. Трейси вошла в красивую большую кухню и села. Она вспотела, лоб покрылся испариной. В дверях появилась женщина, одетая в домашнее платье приглушенно-розового цвета. - Доброе утро, - сказала она. - Доброе утро. Женщина собиралась присесть, потом раздумала и осталась стоять. Сью Эллен была симпатичной блондинкой тридцати с небольшим лет, с неопределенными, отвлеченными манерами. Худенькая и простая, она никогда не чувствовала себя уверенной в обращении со слугами-заключенными. Должна ли она благодарить их за сделанную работу или просто давать им распоряжения? Должна ли она относиться к ним дружески или только как к заключенным? Сью Эллен все еще не могла привыкнуть к мысли, что она живет среди воров, наркоманов и убийц. - Я миссис Брэнинген, - начала она. - Эми почти пять лет, а вы знаете, как дети подвижны в этом возрасте. Боюсь, что вам придется постоянно следить за ней. Она взглянула на левую руку Трейси. Обручального кольца не было, но, конечно же, это ничего не значило. "Особенно у этих низших классов", - подумала Сью Эллен. Она помолчала и деликатно спросила: - У вас есть дети? Трейси подумала о своем неродившемся ребенке и ответила: - Нет. - Заметно. Сью Эллен чувствовала себя не в своей тарелке перед этой молодой женщиной. Она была совершенно не такой, какую ожидала увидеть миссис Брэнинген. В ней чувствовалась элегантность. - Я приведу Эми, - с этими словами она исчезла из комнаты. Трейси оглянулась. Это был большой красивый дом, чистый, аккуратный, со вкусом обставленный. Трейси показалось, что прошла вечность с тех пор, как она последний раз побывала в таком доме. Это был совершенно другой мир, потусторонний. Возвратилась Сью Эллен, держа за руку маленькую девочку. - Эми, это... - как же называть заключенную, по имени или фамилии? Она приняла компромиссное решение: - Это Трейси Уитни. - Хей! - сказала Эми. Она была тоненькой в мать, с умными, глубоко посаженными глазами. Не очень красивая, но необыкновенно приветливая девочка, что брало за сердце. Я не позволю ей растрогать меня. - Ты будешь моей новой няней? - Да, я буду помогать маме присматривать за тобой. - Джуди освободили досрочно, ты знала это? А тебя тоже досрочно освободят? Нет, подумала Трейси, но сказала вслух: - Я собираюсь пробыть здесь очень долго, Эми. - Хорошо, - бодро вступила Сью Эллен. Она покраснела и кусала губы. - Я думаю... - она закружилась по кухне и начала объяснять Трейси ее обязанности. - Кушать вы будете с Эми. Вам надо приготовить завтрак и поиграть с ней утром. Потом повар готовит обед. После обеда Эми спит, а затем ей нравится прогуляться по ферме. Мне кажется, для ребенка очень полезно понаблюдать, как все выращивается, не так ли? - Да. Ферма располагалась на другой стороне от основного здания тюрьмы, там же были двадцать акров земли, засаженной овощами и фруктовыми деревьями, там работали заключенные, там же находился большой искусственный пруд, воду которого использовали для полива. За ним располагалась высокая каменная стена. Следующие пять дней стали для Трейси совершенно новой жизнью. Под различными предлогами она с радостью выбиралась из ненавистных тюремных стен, чтобы свободно погулять около фермы, вдыхая свежий деревенский воздух, но она не переставала думать о побеге. Когда она не занималась с Эми, ей требовалось возвращаться в тюрьму. Каждую ночь Трейси ночевала в камере, но днем у нее сохранялась иллюзия свободы. После завтрака в тюремной кухне она направлялась в дом начальника и готовила завтрак для Эми. Трейси научилась хорошо готовить у Чарльза, на полках в кухне начальника было много всякой всячины, но Эми нравился простой завтрак, состоящий из овсяной или хлебной каши с фруктами. После этого Трейси играла с малышкой или читала ей. Потихоньку, Трейси начала учить Эми играм, в которые играла с ней ее мама. Эми любила кукол. Трейси попыталась изобразить клоуна для нее из одного из старых носков, но он выглядел как нечто среднее между лисой и уткой. - Какой он чудесный, - сказала Эми восторженно. Трейси заставляла куклу говорить с различными акцентами - французским, итальянским, немецким, но больше всего Эми нравился выговор мексиканки Паулиты. Трейси смотрела на счастливое лицо ребенка и думала: Я не хочу привязываться к ней. Она - всего лишь мой способ бежать из тюрьмы. После дневного сна девочки они вдвоем отправлялись на долгую прогулку, и Трейси внимательно вглядывалась в земли, принадлежавшие тюрьме, которые она никогда раньше не видела. Она наблюдала все входы и выходы, посты охраны и отмечала, когда происходила смена караула. Ей стало очевидно, что ни один из планов побега, которые она обсуждала с Эрнестиной, не подойдет. - А если попытаться сбежать, спрятавшись в один из грузовиков, которые привозят продукты в тюрьму. Я видела молоковоз и... - Забудь это, - категорично говорила Эрнестина, - каждая машина, приезжающая и уезжающая из тюрьмы, тщательно обыскивается. Как-то утром за завтраком Эми сказала: - Я люблю тебя, Трейси. Будешь моей мамой? Слова девочки болью отозвались в душе Трейси. - Тебе хватит и одной мамы. Тебе не надо двух. - Да, я знаю. Но у моей подружки Салли Энн папа снова женился, и у Салли Энн теперь две мамы. - Но ты же не Салли Энн, - оборвала ее Трейси, - заканчивай завтрак. Эми взглянула на нее с болью в глазах. - Я не хочу есть. - Отлично. Теперь я тебе почитаю... Когда Трейси начала читать, она почувствовала, как Эми положила свою мягкую ладошку ей на руку. - Можно я сяду к тебе на колени? - Нет. Ласкайся со своей семьей, думала Трейси. Ты не принадлежишь мне. Ничто не принадлежит мне. Легкие, свободные от тюремного порядка дни - и ночи, проводимые в камере. Трейси ненавидела возвращения в камеру так, как ненавидит животное клетку. Она с трудом сдерживала крик отчаяния, рвавшийся наружу во тьме камеры. Она плотнее сжимала челюсти. Еще одна ночь, успокаивала она себя, я могу вытерпеть еще одну ночь" Она мало спала, потому что ее голова была постоянно занята планами побега. Первый шаг - это побег, второй шаг - иметь дело с Джо Романо, Перри Поупом, судьей Лоуренсом и Энтони Орсатти. А третьим шагом будет Чарльз. Но об этом даже больно думать. Я справлюсь, когда придет время, думала Трейси. Совершенно невозможно оказалось избежать встречи с Большой Бертой. Трейси была просто уверена, что огромная шведка шпионила за ней. Только стоило Трейси войти в комнату отдыха, как несколькими минутами позже там появлялась Большая Берта. Приходила Трейси во двор - там же появлялась и великанша. Однажды Большая Берта подошла к Трейси и сказала: - Сегодня ты чудесно выглядишь малышка. Я жду не дождусь, когда мы будем вместе. - Отойди от меня, - предупредила Трейси. Амазонка ухмыльнулась: - Или что? Твоя черная сука освобождается. Я сделаю так, что тебя переведут в мою камеру. Трейси уставилась на нее. - Уж я сделаю это, кошечка. Верь мне, - добавила Большая Берта. Трейси знала, что начался отсчет ее времени. Она должна бежать, пока Эрнестина не освободилась. Любимый маршрут Эми проходил через луг, расцвеченный полевыми цветами всех оттенков радуги. Огромный искусственный пруд находился поблизости, окруженный низкой бетонной стеной с длинным спуском к темной воде. - Давай поплаваем, - упрашивала Эми. - Пожалуйста, ну, Трейси? - Этот пруд не для купания, - ответила Трейси. - Здесь берут воду для полива. Один вид этого холодного, так неприветливо выглядевшего пруда, вызывал у нее дрожь. Отец относил ее на плечах в океан и, когда она кричала, говорил ей: - Не будь ребенком, Трейси, - и опускал ее в холодную воду, а когда вода накрывала ее всю целиком, то она пугалась и начинала задыхаться... Хотя Трейси и жила ожиданием этого события, все же объявление Эрнестины потрясло ее. - Я освобождаюсь через неделю после этой субботы, - сказала Эрнестина. По телу Трейси пробежал холодок. Она еще не рассказывала Эрнестине о своем разговоре с Большой Бертой. Эрнестины уже не будет рядом, чтобы защитить ее. Вероятно, у Большой Берты достаточные связи, чтобы переместить Трейси к ней в камеру. Чтобы избежать этого, у Трейси оставался лишь один выход - рассказать все начальнику, но она знала, что, если она так поступит, это будет равносильно смерти. Каждая заключенная отвернется от нее. Ты должна драться, кусаться, бить палкой. Отлично, она будет защищать себя палкой. Она с Эрнестиной еще раз обсудила все возможности побега. Ни один из них не подходил. - У тебя нет ни машины, ни того, кто бы помог на воле, а без этого тебя, уж это точно, поймают, и тебе будет еще хуже. Тебе бы лучше поостыть и отсидеть срок здесь. Но Трейси знала, что она не поостынет. Уж конечно же, не с Бертой, после Эрнестины. Она просто-напросто заболела, думая, что же эта огромная обезьяна задумала с ней сделать. Было воскресенье, как раз за 7 дней до освобождения Эрнестины. Сью Эллен вместе с Эми направилась на уикэнд в новый Орлеан, и поэтому Трейси работала на кухне. - Как у тебя дела с новой работой? - спросила Эрнестина. - Отлично. - Я видела малышку. Она правда очень миленькая. - Она в порядке. Голос Трейси был совершенно безразличен. - Я так счастлива, что ухожу отсюда. Я скажу тебе одну вещь, я больше никогда не вернусь сюда. Если я или Эл можем что-нибудь сделать для тебя на воле... - Отойди, - услышали они мужской голос. Трейси повернулась. Работник прачечной тащил огромную тележку, до верху наполненную грязной униформой и постельным бельем. Трейси смотрела, озадаченная, как он продвигался к выходу. - Что я тебе говорю, если мы с Элом сможем сделать что-нибудь для тебя, ну, знаешь там, прислать вещи или... - Эрни, что этот грузовик для прачечной делает здесь? Ведь у тюрьмы своя прачечная. - А, это для охраны, - засмеялась Эрнестина. - Они раньше пользовались тюремной прачечной, но все пуговицы ухитрялись сорвать, рукава оказывались связанными, внутрь засовывались всякие непристойные записки, рубашки усаживались, материя возвращалась в грязных пятнах. И разве это было не стыдно, мисс Скарлетт? Потому сейчас охрана и отсылает свою одежду и постельное белье в прачечную на воле. Эрнестина засмеялась. Трейси больше не слушала ее. Теперь она знала, как сбежит отсюда. 11 - Джордж, я думаю, что нам не следует больше держать у себя Трейси. Начальник Брэнинген взглянул на жену из-за газеты: - Что за проблема? - Я, конечно, точно не уверена. Я чувствую, что Трейси не любит Эми. Возможно, она вообще не любит детей. - Она плохо обращается с Эми? Бьет ее, кричит на нее? - Нет... - Тогда почему? - Вчера Эми подбежала и обняла Трейси, а Трейси оттолкнула ее. Это меня беспокоит, потому что Эми прямо сходит с ума по ней. Сказать по правде, я даже немного ревную. Разве так может быть? Начальник Брэнинген засмеялся. - Это многое объясняет, Сью Эллен. Я думаю, Трейси Уитни очень подходит для этой работы. Если у тебя опять возникнут проблемы с ней, дай мне знать, и я что-нибудь придумаю. - Хорошо, дорогой. - Сью Эллен не была удовлетворена. Она подняла иголку и начала шить. Вопрос оставался открытым. - Почему это не сработает? - Я ж тебе говорила, девочка, что охрана обыскивает каждую машину, выезжающую за ворота. - Но грузовик, который везет корзины для прачечной, - они же не будут выворачивать все грязное белье, чтобы проверить его. - Да, не будут. Но корзины приносят в общую комнату, где охранник следит, как их заполняют бельем. Трейси задумалась. - Эрни... А сможет кто-нибудь отвлечь охранника на пять минут? - Чем черт не шутит, - бросила та, и улыбка осветила ее лицо. - Пока кто-нибудь подпустит ему немножечко тумана, ты залезешь на дно корзины и прикроешься бельем. - Она кивнула. - Ты знаешь, черт побери, а это, может, и получится. - Тогда ты поможешь мне? Эрнестина на минуту задумалась. Потом медленно сказала: - Ага. Я тебе помогу. Это мой последний шанс дать пинка Большой Берте. Тюремные слухи пополнились новостями о предстоящем побеге Трейси Уитни. Это событие действовало на всех заключенных. Заключенные переживали каждую попытку побега, мечтая, что и у них самих хватит смелости попробовать сбежать. Но существовала охрана, собаки, вертолеты и, в конце концов, тела тех заключенных, которых привозили назад. С помощью Эрнестины, план побега быстро продвигался вперед. Эрнестина сняла с Трейси мерки, Лола помогла достать материал для платья из мастерской, а Паулита организовала пошив платья у знакомой швеи в соседнем блоке. Пара тюремных туфель была украдена из шкафа отделения и выкрашена под цвет платья. Шляпка, перчатки и сумочка появились, как по мановению волшебной палочки. - Нам надо достать тебе некоторые документы, - проинформировала ее Эрнестина. - Тебе нужна пара кредитных карточек и водительские права. - Как это возможно? Эрнестина ухмыльнулась. - Предоставь это старой Эрни Литтл. На следующий вечер Эрнестина вручила Трейси три основных кредитных карточки на имя Джейл Смит. - Теперь остались водительские права. Где-то после полуночи Трейси услышала, как дверь камеры открылась. Кто-то проскользнул в камеру. Трейси вскочила, будучи постоянно настороже. Голос прошептал: - Уитни, пойдем. Трейси узнала голос Лилиан, расконвоированной. - Что тебе нужно? - спросила Трейси. Голос Эрнестины разорвал тишину. - И что за идиотку родила твоя мать? Лети и не задавай вопросы! Лилиан мягко сказала: - Мы должны провернуть все это быстро. Если нас поймают, они мне устроят по первое число. Пойдем. - Куда мы пойдем, - спросила Трейси Лилиан, идя за ней по темному коридору к лестнице. Они спрятались за углом, и, убедившись, что поблизости нет охраны, спустились в большую комнату, где по приезде в тюрьму у Трейси взяли отпечатки пальцев и сфотографировали. Лилиан открыла дверь. - Сюда, - прошептала она. Трейси следом за Лилиан вошла в помещение. В стороне стояла другая заключенная. - Встань против стены. Трейси почувствовала, что ее трясет. Трейси встала против стены, желудок свело. - Смотри в объектив. Попытайся расслабиться. Все хорошо, думала Трейси. Никогда в жизни она еще так не нервничала. Фотоаппарат щелкнул. - Фотография будет к утру готова, - сказала заключенная. - Это для водительских прав. А теперь быстро уходите. Трейси и Лилиан отправились назад. По пути Лилиан спросила: - Я слышала, ты меняешь камеру. Трейси удивилась: - Как? - Разве ты не знаешь. Ты будешь жить с Большой Бертой. Эрнестина, Лола и Паулита ждали возвращения Трейси. - Как прошло? - Отлично. Разве ты не знаешь? Ты будешь жить с Большой Бертой. - Платье будет готово к субботе, - сказала Паулита. День освобождения Эрнестины. Это мой последний срок, думала Трейси. Эрнестина прошептала: - Все схвачено. Пикап из прачечной будет в 2 часа дня. Ты должна быть в общей комнате полвторого. Не беспокойся об охраннике. Лола займется им. В общей комнате тебя будет ждать Паулита с платьем. Твои документы - в сумочке. Ты должна смыться из тюрьмы в 2 часа 15 минут. Трейси стало трудно дышать. Даже разговоры о побеге приводили ее в дрожь. Будет плохо, если они притащат тебя мертвой или живой... Они считают, что мертвой лучше. В несколько дней она все разрушила ради свободы. У нее не было иллюзий: шансы против нее. Они могли легко найти ее и привезти назад. Вся тюрьма была наслышана, благодаря сплетням, о борьбе за Трейси между Эрнестиной Литтл и Большой Бертой. Сейчас же прошел слух, что Трейси переведут в камеру к Большой Берте, и не случайно, что никто даже не намекнул Большой Берте о плане побега Трейси: великанша не любила плохих новостей. Так что Большая Берта ничего не знала о плане Трейси, пока за день до побега ей не поведала обо всем расконвоированная, которая сделала фотографию Трейси. Большая Берта выслушала новость в зловещем молчании. Казалось, что, пока она выслушала весть, она стала еще больше. - Когда? - только и спросила она. - В два часа дня, Берта. Они собираются упрятать ее на дно бельевой корзины в общей комнате. Большая Берта надолго задумалась, затем вразвалочку она подошла к надзирательнице и сказала: - Мне срочно надо увидеть начальника тюрьмы. Всю ночь Трейси не сомкнула глаз. Нервы ее были напряжены до предела. Месяцы, которые она провела в тюрьме, казались ей вечностью. Она лежала на койке, уставившись в потолок, и образы прошлого возникали у нее в голове, сменяясь один за другим. Я чувствую себя принцессой из волшебной сказки, мамочка. Я не знаю никого, кто был бы так счастлив! Итак! Вы и Чарльз хотите пожениться. Как долго вы планируете продлить ваше свадебное путешествие? Ты застрелила меня, сука!.. Ваша мать совершила самоубийство. Я никогда по-настоящему не знал тебя... Свадебная фотография с улыбающимися Чарльзом и его невестой... На каких планетах это происходило? Сколько эпох назад? Прозвенел утренний звонок. Трейси села на койке и оглянулась, Эрнестина уже ждала ее. - Ну, как себя чувствуешь девочка? - Отлично, - солгала Трейси. Рот ее дрожал, сердце неровно билось. - Хорошо, мы обе уйдем отсюда сегодня. Трейси с трудом глотнула. - Ага. - Ты уверена, что сможешь уйти из дома начальника полвторого? - Нет проблем. Эми всегда ложится спать после обеда. Паулита сказала: - Ты можешь опоздать, если будет какая-нибудь работа. - Я буду вовремя. Эрнестина вытащила из-под матраса свернутые в трубочку банкноты: - Тебе понадобятся на воле деньги. Тут только 200 долларов, но ты их возьми на дорогу. - Эрни, я и не знаю, как... - О, девочка, заткнись и бери. Трейси заставила себя позавтракать. В голове звенело, каждый мускул тела был напряжен. Я не могу сделать это, думала она. Я должна сделать это сегодня. В кухне царила странная, напряженная тишина, и Трейси вдруг поняла, что виновницей была она. Она была объектом любопытных взглядов и взволнованного шепота. Все ждали, что же произойдет. Она была героиней драмы. Через несколько часов она будет или свободна, или мертва. Она поднялась, так и не доев, и направилась к дому начальника Брэнингена. Пока Трейси ждала, чтобы охранник открыл входную дверь, она столкнулась лицом к лицу с Большой Бертой. Огромная шведка усмехнулась. Ее ожидает большой сюрприз, подумала Трейси. Она в моих руках, думала Берта. В это утро время шло настолько медленно, что Трейси казалось, что она сойдет с ума. Минуты тянулись бесконечно. Она читала Эми, не понимая, что читает. Вмешалась миссис Брэнинген. - Трейси, поиграйте в прятки. Трейси слишком нервничала, чтобы играть в игры, но она не противоречила миссис Брэнинген, боясь вызвать подозрение. Она пересилила себя и улыбнулась. - Хорошо. Почему бы тебе не прятаться первой, Эми? Они находились во дворе перед домом. Вдалеке Трейси видела здание, где располагалась бытовая комната. Она обязательно должна быть там не позже половины второго. Ей надо успеть переодеться в приготовленное платье, и не позже 13 часов 45 минут она должна уже лежать на дне корзины, укрытая униформой и бельем. Ровно в 14 часов работник прачечной придет за корзиной, чтобы отнести ее в грузовик. В 14 часов 15 минут грузовик проедет через тюремные ворота и направится в ближайший город, где расположена прачечная. Водитель не видит заднюю часть грузовика с переднего сиденья. Когда грузовик въедет в город и остановится на красный свет, тогда открывай дверь фургончика, выскакивай, малость поостынь и лови себе автобус или на чем собираешься уехать. - Ты меня видишь? - позвала Эми. Она спряталась за стволом большой магнолии и полувыглядывала. Ладошкой она прикрыла рот, не давая смеху вырваться наружу. Мне будет не хватать ее, подумала Трейси. Когда я покину это место мне будет не хватать двоих - чернокожей бритой наголо женщины и маленькой девочки. Интересно, чтобы сказал на это Чарльз? - Я иду тебя искать, - крикнула Трейси. Сью Эллен следила за игрой из глубины дома. Ей, показалось, что Трейси какая-то странная. Все утро она постоянно смотрела на часы, как будто чего-то ждала, и думала, вероятно, не об Эми. Я должна сказать об этом Джорджу, когда он придет обедать, решила Сью Эллен. Я собираюсь настаивать на том, чтобы он заменил ее. А в это время во дворе Трейси и Эми немножко поиграли в классики, потом догонялки, потом Трейси читала Эми, и наконец, о блаженство, часы показали половину первого, время обеда. Время Трейси отправляться из этого дома. Она отвела Эми в коттедж. - Я пойду, миссис Брэнинген. - Что? О, разве вам не сказали, Трейси? Сегодня к нам приезжает делегация. Они будут обедать у нас в доме. Поэтому Эми сегодня днем спать не будет. Вы можете взять ее с собой. Трейси стояла, с трудом сдерживая крик отчаяния. - Я... Я не могу сделать это, миссис Брэнинген. Сью Эллен жестко спросила: - Как это понимать, что вы не можете так поступить? Трейси увидела, что она злится и подумала: Я не должна расстраивать ее. Она скажет начальнику, и меня отправят в камеру. Трейси улыбнулась через силу. - То есть... Эми не пообедает. Она будет голодна. - Я велела приготовить вам обед сухим пайком. И вы сможете подольше прогуляться, там и пообедаете. Эми так нравятся пикники. А вам, дорогая? - Я так люблю пикники! Эми умоляюще посмотрела на Трейси. - Мы пойдем, Трейси? Да, пойдем? Нет! Да! Осторожно. Это все еще работа. Будь в общей комнате полвторого, не опоздай. Трейси взглянула на миссис Брэнинген. - Когда мне нужно будет привести Эми? - О, к трем часам. Они к этому времени уже уедут. В это время она должна быть уже в грузовике. Мир обрушился на нее. - С вами все в порядке? Вы бледны. Вот и все. Она может сказать, что больна. Пойти в больницу. Они захотят проверить и продержат ее там. Она не сможет успеть вовремя. Должен же быть другой выход. Миссис Брэнинген смотрела на нее. - Хорошо. Что-то с ней не так, решила Сью Эллен Брэнинген. Я все-таки скажу Джорджу подобрать кого-нибудь другого. Глаза Эми прямо-таки светились от счастья. - Я дам тебе самый большущий сэндвич, Трейси. Мы здорово проведем время, да? Трейси молчала. Визит делегации Очень Важных Персон был неожиданным. Губернатора Уильяма Хэбера в его поездке в исправительную колонию сопровождали представители Комитета Реорганизации Тюрем. С этим начальник тюрьмы Брэнинген вынужден был смиряться раз в году. - Их надо будет провести по территории, Джордж, - объяснил губернатор. - Приберите место. Скажи своим дамам улыбаться помилее, и мы снова получим увеличение нашего бюджета. Этим утром приказ начальника охраны звучал так: - Избавиться от наркотиков, ножей и т. п. Губернатор Хэбер и его команда должны были сразу по приезде в десять утра во-первых, проинспектировать саму колонию, посетить ферму, а потом отобедать в доме начальника тюрьмы. Большую Берту охватило нетерпение. Когда утром она обратилась с просьбой увидеть начальника, ей сказали, что начальник очень занят и, возможно, встретиться можно будет завтра. - К черту завтра! - бушевала Большая Берта. - Мне надо увидеть его сегодня, сейчас. Это очень важно. Несколько осужденных в тюрьме могли выходить с такими просьбами, и Большая Берта была одной из них. Начальство тюрьмы было хорошо осведомлено о ее власти. Ни одна тюрьма в мире не может существовать без лидеров, а Большая Берта была несомненным лидером. Она просидела в офисе начальника тюрьмы почти час. Ее огромное тело расплылось в кресле. Она похожа на ужасное животное, думала секретарша начальника. У меня мурашки по спине бегают. - Сколько еще ждать? - Возможно, очень долго. С ним делегация. Начальник сегодня очень занят. Большая Берта сказала: - Тогда скоро он будет занят еще больше. Она взглянула на часы. Без пятнадцати час, время еще есть. Был чудесный денек, ясный и теплый, веял мягкий ветерок, наполненный ароматами окружающих полей и лесов. Трейси расстелила скатерть на травке около озера, и Эми со счастливым чавканьем поглощала сэндвич с салатом и яйцом. Трейси взглянула на часы. Было почти 13.00. Она не могла поверить. Утро прошло, шел день. Она должна была что-то быстро придумать, или время убежит и унесет с собой последний шанс на свободу. 13.10. В приемной начальника Брэнингена секретарша положила трубку и сказала Большой Берте. - Извините, но начальник сказал, что не сможет увидеться с вами сегодня. Мы запишем вас на другое время. Большая Берта вскочила с кресла. - Он должен увидеть меня! Это... - Мы вызовем вас завтра. Большая Берта только хотела сказать: Завтра будет поздно", но вовремя остановилась. Никто, кроме начальника, не должен знать, что она собиралась сделать. С ябедниками происходят всякие фатальные происшествия. Но она отнюдь не собиралась сдаваться. Выбора не было, иначе она не смогла бы удержать ускользающую от нее Трейси Уитни. Она направилась в тюремную библиотеку, уселась в дальнем углу комнаты за один из столов и нацарапала записку. Когда надзирательница отошла к выходу, чтобы помочь одной из осужденных, Большая Берта оставила на столе записку и ушла. Когда надзирательница вернулась, она обнаружила записку и дважды прочла ее: Сегодня как можно лучше проверьте грузовик прачечной. Подписи не было. Шутка? Надзирательница не знала, что и думать. Она сняла телефонную трубку. - Позовите начальника охраны. 13.15. - Ты что не кушаешь, - спросила Эми. - Может, хочешь мой бутерброд? - Нет, оставь меня в покое. Она не должна так резко разговаривать. Эми даже прекратила есть. - Ты сердишься на меня, Трейси. Пожалуйста, не надо сердиться. Я так люблю тебя. Я на тебя никогда не сержусь. Ее мягкие глазки были полны боли. - Я не сержусь. Черт возьми, но она сердилась. - И я не хочу есть, если ты не хочешь. Давай поиграем в мячик, Трейси. И Эми достала резиновый мячик из пакета. 13.16. Она должна идти. Ей потребуется не менее 15 минут, чтобы добежать до общей комнаты. Она еще успеет, если поторопиться. Но она не может оставить Эми одну. Трейси оглянулась кругом. Вдалеке она увидела группку расконвоированных заключенных, работавших в поле. Тут Трейси сразу же сообразила, что ей надо сделать. - Ты не хочешь играть в мячик, Трейси? Трейси вскочила. - Да. Мы поиграем в новую игру. Давай посмотрим, кто сможет дальше бросить мячик. Я брошу мяч, а потом будет твоя очередь. Трейси схватила упругий резиновый мячик и со всей силой бросила его в направлении работающих женщин. - Ой, здорово, - восхитилась Эми, - это действительно далеко. - Я побегу за мечом, - сказала Трейси, - а ты подожди здесь. И она побежала, побежала за своей жизнью, она словно летела по полям. Было уже 13 часов 18 минут. Если она опоздает, они подождут ее. Или нет? Она побежала еще быстрее. Позади она услышала, как Эми звала ее, но не обратила внимания. Работавшие в поле женщины двинулись в другом направлении. Трейси позвала их, они остановились. Запыхавшись, она, наконец, догнала их. - Что-нибудь случилось? - спросила одна из них. - Нет, нет, ничего, - только и смогла сказать Трейси. - Там осталась маленькая девочка. Кто-нибудь из вас присмотрите за ней. Мне надо сделать кое-что важное. Я... Она услышала свое имя, ее звали издалека. Она обернулась. Эми стояла на самой верхушке бетонной стены, окружавшей пруд. Она махала ей рукой. - Посмотри на меня, Трейси! - Нет! Слезай сейчас же! - закричала Трейси. Пока Трейси в ужасе смотрела на Эми, та потеряла равновесие и упала в пруд. - О, Господи! Кровь отлила от лица Трейси. У нее был всего один шанс, теперь его не стало. Я не могу помочь ей. Только не сейчас. Кто-нибудь еще спасет ее. Я должна спасти себя саму. Я должна убежать отсюда, или я погибла. Было уже 13 часов 20 минут... Трейси повернула и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Ее звали, но она никого не слышала. Она летела, не замечая, что потеряла туфли, что острые камни впивались в ноги. Сердце выскакивало из груди, легкие разрывались от напряжения, но она заставляла себя бежать все быстрее и быстрее. Она добежала до бетонной стены и влетела наверх. Там, далеко внизу, она увидела в темной ужасной воде Эми, которая барахталась, пытаясь удержаться на плаву. Ни секунды не раздумывая, Трейси бросилась за ней. И уже в воде она подумала: О, Господи! Я же не умею плавать...  * КНИГА ВТОРАЯ *  12 Новый Орлеан. Пятница, 25 августа - 10 часов дня Мистер Торранс, кассир Первого Торгового Банка Нового Орлеана, гордился двумя своими достоинствами: сексуальной удалью при общении с дамами и умением ладить с клиентами. Лестеру было далеко за 40, долговязый, с нездоровым желтоватым цветом лица, он носил усы в стиле Тома Селлена и длинные бакенбарды. Он дважды прохлопал продвижение по службе и поэтому использовал банк как личное средство повышения своего жизненного уровня. Он мог узнать зазывал за милю, и ему нравилось уговаривать на благодарность в материальной форме. Одинокие вдовушки были особенно легкой добычей. Они приходили, толстые, стройные, всех возрастов и положений в обществе, рано или поздно все равно появлялись перед кассой Лестера. Если они временно превышали остаток на счету, то Лестер превращался в симпатичного слушателя и задерживал предъявление чека. В ответ на эту любезность, может быть, он найдет немного времени и отобедает вместе с ней? Многие его клиентки искали его помощи и доверительно рассказывали свои секреты: им просто необходимо получить заем, но так, чтобы муж ничего не знал. Они хотели бы хранить конфиденциальный определенный чек, который они бы подписали. Они вообще-то подумывали о разводе, и Лестер мог бы помочь им закрыть их общие счета, как раз сейчас?.. Лестер хотел только помочь. И его благодарили. В это особенное утро Лестер знал, что он должен сорвать банк. Он увидел женщину, входившую в банк. Она была совершенно потрясающего вида. Черные блестящие волосы падали на плечи, узкая юбка и свитер облегали фигурку, которой позавидовала бы любая красавица из Лас-Вегаса. Кроме него, в банке работали еще 4 кассира. Молодая женщина, как бы прося о помощи, смотрела то на одного, то на другого кассира. Когда она взглянула на Лестера, тот слегка кивнул ей и одобрительно улыбнулся. Она, как Лестер и предполагал, подошла к кассе. - Доброе утро, - сказал тепло Лестер. - Что я могу сделать для вас? Он близко увидел ее грудь, туго обтянутую шерстяным свитером, и подумал: Малышка, что я хочу для тебя сделать... - Я боюсь, что у меня проблема, - мягко сказала женщина. У нее оказался самый чудесный южный акцент, какой он когда-либо слышал. - Вот для этого я здесь, - сказал он тепло, - чтобы решить все проблемы. - О, я надеюсь, что это так. Боюсь, что я сделала нечто ужасное. Лестер подарил ей самую отеческую, "вы-можете-на-меня-положиться", улыбку. - Я не могу поверить, что такая прекрасная дама, как вы, могла бы совершить что-нибудь ужасное. - О, но я смогла. Ее мягкие карие глаза даже потемнели от испуга. - Я секретарша Джозефа Романо, он велел мне заказать новые бланки чеков для его текущего счета неделю назад, а я совершенно забыла об этом, и они неожиданно кончились. Когда он узнает об этом, я даже не представляю, что он со мной сделает. Все это было сказано мягко и нежно. Лестер, естественно, знал имя Джозефа Романо, который считался ценным клиентом банка, несмотря на то, что на