гостна для него. Он успокаивался, лишь когда начинал предчувствовать разгадку. На этот раз все было наоборот, может быть, из-за состояния его здоровья. Ведь сказал же ему доктор, что он встанет не раньше чем через пару недель, да и тогда ему нужно быть очень осторожным. Время у него было. Долгие дни, которые надо провести в постели, воссоздавая в своем воображении облик Бержерака со всеми его действующими лицами, и каждое должно быть на своем месте. "Надо бы позвонить, чтобы включили свет!" Но ему было лень это сделать, и жена, возвратившись из города, застала его в полной темноте. Окно еще было открыто, впуская в комнату холодный вечерний воздух. Вокруг площади горели гирлянды фонарей. - Ты хочешь схватить воспаление легких? Это же надо придумать: оставить окно открытым, когда... - Ну как? - Что ну как? Видела я их дома! Не понимаю, впрочем, что это тебе даст... - Рассказывай. - Господин Дюурсо живет по другую сторону от Дворца правосудия на почти такой же большой площади, как эта. Большой двухэтажный дом. На втором этаже каменный балкон. Наверное, его кабинет, потому что комната была освещена. Я видела лакея, который закрывал ставни на первом этаже. - Дом выглядит не мрачно? - Что ты имеешь в виду? Это большой дом, как все большие дома Скорее, мрачный... Во всяком случае, на окнах шторы из темного красного бархата, которые стоили, должно быть, тысячи две франков - на каждое окно. Бархат мягкий, шелковистый, падает крупными складками... Мегрэ был в восторге. Мелкими мазками он подправлял свое представление об этом доме. - А лакей? - Что лакей? - На нем полосатый жилет, верно? - Да! Мегрэ хотелось хлопать в ладоши от удовольствия; солидный дом, торжественный, с богатыми бархатными шторами, с каменным балконом, со старинной мебелью! Лакей в полосатом жилете! И прокурор, седые волосы бобриком, в визитке, серых брюках, в лакированных туфлях. - А ведь он и правда носит лакированные туфли! Туфли на кнопках! Я заметила это вчера. У человека с поезда тоже были лакированные ботинки. На кнопках? Или на шнурках? - А дом доктора? - Он почти на краю города! Вилла, какие бываю! на берегу моря... - Английский коттедж? - Да-да! С плоской крышей, с газонами, с клумбами, красивый гараж, белый гравий на дорожках, зеленые ставни, кованый железный фонарь. Ставни были открыты... Я заметила его жену, она вязала в гостиной. - А ее сестра? - Она возвращалась в машине вместе с доктором. Она очень молодая, очень красивая, очень хорошо одета... Не скажешь, что она живет в маленьком городке, платья ей, наверное, присылают из Парижа... Какое отношение все это могло иметь к маньяку, который нападал на женщин по дороге, душил их и затем протыкал сердце иглой? Мегрэ не пытался пока его найти. Довольно того, что он расставлял людей по своим местам. - Ты никого не встретила? - Никого из знакомых. Жители, должно быть, совсем не выходят на улицу по вечерам. - Здесь есть кинотеатр? - Я заметила один, в какой-то улочке... Там показывают фильм, который я видела в Париже три года назад... x x x Ледюк приехал к десяти часам утра, оставил свой старенький "форд" перед гостиницей и немного погодя постучал в дверь к Мегрэ. Тот был занят дегустацией бульона, который жена сама приготовила ему на кухне. - Все в порядке? - Садись!.. Нет!.. Не у окна... Ты мне загораживаешь площадь... С тех пор как Ледюк ушел из полиции, он пополнел. И стал каким-то более мягким, более пугливым, чем прежде. - Чем тебя угощала на завтрак твоя кухарка? - Телячьи котлеты в сметане... Я сейчас вынужден есть понемногу. - Слушай, ты не ездил в Париж в последнее время? Мадам Мегрэ резко обернулась, удивленная этим неожиданным вопросом. А Ледюк смутился, с упреком посмотрел на своего коллегу. - Что ты имеешь в виду?.. Ты ведь знаешь, что... Разумеется! Мегрэ знал, что... Однако он наблюдал за Ледюком, у которого были небольшие рыжие усики... Он смотрел на него, на его ноги, обутые в огромные охотничьи башмаки... - Между нами говоря, а как ты здесь обходишься без женщин? - Да ты что! - вмешалась мадам Мегрэ. - Ну уж нет! Это очень важный вопрос! В деревне ведь нет всех этих городских удобств... А твоя кухарка... Сколько ей лет? - Шестьдесят пять! Сам понимаешь... - А еще кто-нибудь? - Смущала больше всего, наверное, серьезность, с которой Мегрэ задавал эти вопросы, которые обычно задают несерьезным или ироническим тоном. - Нет никакой пастушки поблизости? - У кухарки есть племянница, которая иногда приходит ей помогать. - Лет шестнадцать? Восемнадцать? - Девятнадцать... Но... - И ты... у вас... в общем... Ледюк уже не знал, куда деваться, а мадам Мегрэ, смущенная еще больше, ринулась куда-то в глубь комнаты. - Ты... бесцеремонен!.. - Другими словами - да?.. Ну что ж, старина! И Мегрэ, казалось, забыл об этом, через какое-то время он проворчал: - Дюурсо не женат... А как же?.. - Сразу видно, что ты приехал из Парижа. Ты говоришь об этих вещах, как о самом обычном. Думаешь, прокурор каждому рассказывает о своих любовных похождениях? - Но, поскольку все здесь знают все, я уверен, ты в курсе. - Я знаю лишь то, что люди говорят. - Вот видишь! - Мсье Дюурсо ездит раз или два в неделю в Бордо... И там... Мегрэ продолжал внимательно наблюдать за своим собеседником, и с его губ не сходила странная | усмешка. Он знал Ледюка другим, без этих осторожных жестов, без испуганных взглядов. - Знаешь, что тебе надо сделать, поскольку ты свободно можешь ездить и ходить куда угодно? Начни маленькое расследование: кого не было в городе в прошлую среду! Погоди! Меня прежде всего интересуют доктор Риво, прокурор, полицейский комиссар, ты и т. д. Ледюк встал. С обиженным видом он смотрел на свою соломенную шляпу, как человек, который сейчас ее наденет резким жестом и выйдет. - Ну, нет!.. Хватит шуток!.. Не знаю, что с тобой случилось... С тех пор, как тебя ранили, ты... Ну, ты совсем ненормальный!.. Как это я, в таком городе, как этот, где все сразу становится известно, буду вести расследование, выяснять насчет прокурора республики?.. И о комиссаре!.. У меня ведь даже нет официальных полномочий!.. Не говорю уже о каких-то твоих намеках... - Садись, Ледюк! - У меня нет больше времени. - Садись, говорю! Сейчас тебе все объясню! Здесь в Бержераке есть какой-то человек, который ничем не отличается от других, ведет себя как нормальный человек, и у него, разумеется, есть какое-то занятие. И вот этот человек вдруг, в приступе сумасшествия... - И ты меня тоже относишь к числу возможных убийц! Думаешь, я не понял твоих вопросов? Хотел знать, есть ли у меня любовницы!.. Потому что ты считаешь, не правда ли, что, если у мужчины их нет, он больше чем другие подвержен... Ледюк разозлился не на шутку. Покраснел. Глаза сверкали. - Этим делом занимаются прокуратура и местная полиция? Меня же оно не касается! Ну, а если ты суешь свой нос... - ...Не в свои дела!.. Ну что ж, тем хуже! А теперь представь себе, что через день-два, через три дня или через неделю вдруг найдут твою девятнадцатилетнюю подружку с иглой в сердце... Ледюк схватил шляпу и с такой силой надел ее на голову, что солома треснула. Затем он вышел, хлопнув дверью. Все это произошло очень быстро. Мадам Мегрэ, только и ждавшая этого сигнала, вошла. Она была возбуждена и чем-то сильно встревожена. - Что тебе сделал Ледюк? Я редко видела, чтобы ты так грубо вел себя с кем-нибудь... Можно подумать, что ты его подозреваешь в... - Знаешь, что тебе надо сделать? Скоро или же завтра он вернется и, я уверен, будет извиняться за то, что ушел так невежливо. Так вот, я тебя попрошу сходить к нему на обед в Рибольер... - Я? Но... - А теперь, будь так добра, набей мне трубку и немножко приподними, подушки. Через полчаса, когда вошел доктор, Мегрэ счастливо улыбался. Он добродушно спросил Риво: - Что же он вам сказал? - Кто? - Мой коллега Ледюк. Он взволнован! Должно быть, просил вас всерьез проверить мою психику. Нет, доктор, я не спятил... Но... Он замолчал, так как в рот вставили градусник. Пока он его держал, доктор снял повязку с раны, та зарубцовывалась плохо. - Вы слишком много двигаетесь! Тридцать восемь лет... Могу не спрашивать, сколько вы курите: тут туман стоит от дыма. - Доктор, вы должны ему запретить курить трубку, - вмешалась мадам Мегрэ. Но муж прервал ее. - Вы можете сказать, через какие промежутки времени совершались преступления нашего сумасшедшего? - Подождите... Первое было месяц назад... Второе - неделю спустя... Затем неудавшаяся попытка - в следующую пятницу и... - Знаете, что я думаю, доктор? Очень вероятно, что мы накануне нового покушения. Я бы сказал больше: если оно не произойдет, это значит, без сомнения, что убийца чувствует, что за ним следят. А если оно произойдет... - Тогда? - Тогда можно будет действовать методом исключения. Представьте себе, что в момент преступления вы находитесь в этой комнате. Вы сразу же вне подозрения! Представьте, что прокурор в Бордо, полицейский комиссар в Париже или еще где-нибудь, мой друг Ледюк еще черт знает где... Врач внимательно посмотрел на больного. - Короче говоря, вы сокращаете число возможностей... - Нет! Вероятностей... - Это все равно! Я говорю, вы его сводите до той группы людей, которых вы увидели, проснувшись после операции... - Не совсем так, поскольку я забыл о судебном секретаре! Рассматриваю ту группу людей, которые приходили ко мне вчера днем и могли нечаянно обронить железнодорожный билет. Кстати, где вы были в прошлую среду? - В среду? И доктор, смутившись, попытался припомнить. Это был молодой, энергичный, честолюбивый человек. Жесты и походка его были четкими и элегантными. - Думаю, что... Погодите... Я ездил в Ларошель, чтобы... При виде иронической улыбки комиссара он вдруг весь напрягся. - Должен ли я считать, что это допрос? В таком случае предупреждаю, что... - Успокойтесь! Понимаете, мне совсем нечего делать весь день, а ведь я так привык к напряженной жизни. Вот я и придумываю разные головоломки для самого себя. Головоломки о сумасшедшем. Врач ведь может быть сумасшедшим, а сумасшедший врачом. Говорят даже, что психиатры все-сами лечатся у своих же коллег. Да и республиканский прокурор тоже вполне может быть... В это время "Мегрэ услышал, как доктор спросил его жену: "Он ничего не пил?" Самое забавное было, когда Риво ушел. Мадам Мегрэ подошла к постели комиссара с выражением упрека на лице. - Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? В самом деле! Я тебя уже совсем не понимаю!.. Ты хочешь, чтобы люди думали, что это ты - сумасшедший, и ничего лучше для этого не придумал! Доктор ничего не сказал... Он слишком хорошо воспитан. Но я поняла, что... Чего ты так улыбаешься?.. - Ничего! Потому что солнце светит!.. Потому что вижу эти красные и зеленые полосы на обоях! Потому что та маленькая машинка лимонного цвета похожа на большого жука... И этот запах печеночного паштета... Но только вот в чем дело!.. Существует маньяк... Посмотри, идет красивая девушка, у нее крепкие икры горянки... У нее совсем маленькие груди, словно груши... Маньяк, может быть... Мадам Мегрэ посмотрела ему в глаза и поняла, что он уже не шутит, что он говорит очень серьезно, что в голосе его звучит тревога. Он взял ее за руку и закончил: - Понимаешь, я уверен, что это не кончилось! И от всей души хочу помешать тому, чтобы в один из ближайших дней какую-нибудь, еще сегодня полную жизни, красивую девушку провезли по этой площади в катафалке, в окружении людей в трауре. В этом городе, при свете солнца живет маньяк! Маньяк, который говорит, смеется, ходит... И, полузакрыв глаза, он лукаво пробормотал: - И дай мне все-таки трубку!.. IV СБОР СУМАСШЕДШИХ Мегрэ выбрал свое любимое время - девять часов утра потому, что солнце светит по-особому, и площадь живет в этот час в особом ритме, который начинается с открытой домохозяйкой двери, с хлопнувшей ставни и к полудню все больше нарастает. Из своего окна он мог видеть на дереве одно из объявлений, которое он поручил развесить по всему городу: "В среду в девять часов в гостинице "Англия" комиссар Мегрэ вручит вознаграждение в размере ста франков всякому, кто представит ему сведения о преступных нападениях, совершенных в Бержераке, которые, по-видимому, являются делом рук какого-то маньяка". - Мне остаться? - спросила мадам Мегрэ, которая и в гостинице умудрялась найти себе почти столько же работы, сколько и дома. - Можешь оставаться! - Я не очень хочу! Все равно никто не придет! Мегрэ улыбался. Было всего лишь полдевятого, и, зажигая трубку, он пробормотал, прислушиваясь к шуму мотора автомобиля: "А вот и первый!" Это был знакомый шум мотора старого "форда", который можно узнать, как только машина начинает подниматься на мост. "Почему Ледюк не приезжал вчера?" - Да мы тут с ним перекинулись парой словечек. Разное у нас мнение насчет сумасшедшего из Бержерака. Но он все равно сейчас будет здесь! - Сумасшедший! - Ледюк... И сумасшедший тоже! И, может быть, даже несколько сумасшедших!.. Это, так сказать, математический расчет... Такое объявление непреодолимо притягивает всех психически неуравновешенных людей, психопатов; эпилептиков... Входи, Ледюк! Ледюк даже не успел постучать. Он был несколько смущен. - Ты не смог приехать вчера? - Никак! Прошу меня извинить... Здравствуйте, мадам Мегрэ!.. Мне пришлось искать водопроводчика, лопнула труба... Ты себя чувствуешь лучше? - Да, ничего... Спина все еще деревянная, как доска, а так ничего... Ты видел мое объявление?.. - Какое?.. Он лгал. Мегрэ чуть не сказал ему об этом. Однако решил не быть таким жестоким. - Садись!.. Отдай шляпу моей жене. Через несколько минут к нам придет много народу. Среди них, даю руку на отсечение, будет и тот сумасшедший. В дверь постучали. По площади, однако, никто не проходил. Чуть погодя открылась дверь и вошел хозяин гостиницы. - Извините... Я не знал, что у вас гость... Я по поводу объявления... - Вы хотите мне что-нибудь сообщить? - Я? - Нет!.. Что вы... Если бы я что-нибудь знал, я бы уже рассказал... Я только хотел спросить, нужно ли впускать к вам всех, кто придет... - Ну конечно! Конечно! И Мегрэ посмотрел на него из-под прикрытых век. У него стало привычкой так прищуриваться. Или это потому, что он все время старался лежать на солнце? - Вы можете нас оставить! И тут же, обращаясь к Ледюку: - Тоже интересный тип! Энергичный сангвиник, крепкий, как дуб, его розовая кожа, кажется, готова лопнуть... - Раньше он работал на ферме неподалеку. Сначала женился на своей хозяйке. Ему было двадцать, а ей сорок пять... - Ну, а потом? - Это его третий брак! Не судьба! Все его жены умирают... - Он сейчас вернется. - Зачем? - Вот уж не знаю! Но он вернется, когда все будут здесь. Он найдет предлог. Сейчас прокурор, наверное, выходит из дома, уже одетый в свою визитку. Что касается доктора, держу пари, он сейчас галопом пробегает по палатам, чтобы в пять минут закончить утренний обход. Мегрэ еще не договорил, как показался господин Дюурсо, он вышел из- за поворота и торопливо пересек площадь. - Вот и третий! - Почему третий? - Прокурор, хозяин гостиницы и ты, - Ты опять начинаешь? Слушай, Мегрэ... - Тссс!.. Иди, открой дверь господину Дюурсо, он не решается постучать... - Я вернусь через час, - заявила мадам Мегрэ, уже надев шляпу. Прокурор церемонно раскланялся с ней, пожал руку комиссару, не глядя ему в глаза. - Мне сообщили о вашем эксперименте. Я очень хотел вас повидать заранее. Прежде всего, вы, разумеется, действуете как лицо неофициальное. И все же я хотел бы, чтобы вы держали меня в курсе, поскольку следствие уже ведется... - Садитесь, прошу вас. Ледюк, возьми у господина прокурора шляпу и трость. Я как раз говорил Ледюку, господин прокурор, что в ближайшее время убийца обязательно будет здесь... Ну что же! Вот и полицейский комиссар, он смотрит на часы, и прежде чем подняться сюда, выпьет чего-нибудь внизу... И в самом деле! Все видели, как комиссар вошел в гостиницу, но в дверях номера он показался лишь минут десять спустя. Он, видимо, был крайне удивлен тем, что увидел здесь прокурора, извинился и пробормотал: - Посчитал своим долгом... - Вот так раз! Ледюк, сходи за стульями. Наверное, они есть в соседней комнате... Ну вот, наши клиенты начинают подходить. Только никто не хочет быть первым. Действительно, три или четыре человека уже прохаживались по площади, бросая взгляды на гостиницу. Видимо, они набирались духу, и все проводили взглядом машину доктора, та остановилась точно у входа. В воздухе, несмотря на весеннее солнце, чувствовалась какая-то нервозность. Врач, как я те, кто пришел до него, смутился, увидев в комнате столько народу. - Прямо военный совет! - усмехнулся он. Мегрэ заметил, что Риво был плохо выбрит, галстук его был завязан не так аккуратно, как обычно. - Как вы думаете, следователь... - Он уехал в Нант на допрос и вернется не раньше вечера. - А его секретарь? - спросил Мегрэ. - Не знаю, взял ли его следователь с собой... Хотя... Постойте... Вон он выходит из своего дома... Он ведь живет как раз напротив гостиницы, на втором этаже дома с голубыми ставнями. На лестнице послышались шаги нескольких человек, перешептывания. - Открой, Ледюк. На сей раз это была женщина, и пришла она не с улицы. Это была горничная, та, что чуть не стала жертвой маньяка, она по-прежнему работала в гостинице. За ней несмело вошел смущенный мужчина. - Это мой жених, он работает в гараже. Он не хотел, чтобы я приходила сюда. - Входите... Вы, жених, тоже... И вы, мсье... - Я только хотел узнать, моя горничная... - Входите, входите!.. Как ваше имя? - Розали, мсье... Только я не знаю, как насчет вознаграждения... Потому что я ведь уже рассказала все, что знала, не так ли... Жених недовольно проворчал, ни на кого не глядя" "Выдумки все это!" - И все это правда, я ничего не выдумала!.. - И ту историю с клиентом, который хотел на тебе жениться, ты тоже не выдумала?! И когда рассказывала мне, что твою мать украли цыгане?.. Девушка вскипела, но ничуть не смутилась. Это была крепкая телом, широкая в кости крестьянка. Несколько движений, и вот уже волосы ее растрепались, как после драки. Поднимая руки, чтобы поправить прическу, она открывала влажные от пота подмышки с рыжими волосами. - Я рассказала, как было... На меня кто-то напал, сзади, и я почувствовала чью-то руку у подбородка... Тогда я укусила ее изо всех сил... Постойте, там же на пальце было золотое кольцо... - Вы видели этого мужчину? - Он сразу же убежал в лес. Я видела его со спины. А мне было трудно встать, потому что... - Значит, узнать вы его не сможете? Ведь вы именно так сказали следователю? Розали не ответила, но в упрямом выражении ее лица было что-то угрожающее. - Вы узнали бы кольцо? И взгляд Мегрэ скользил по рукам присутствовавших: по пухлым рукам Ледюка с тяжелым перстнем-печаткой, по тонким и длинным - доктора с простым обручальным кольцом, по рукам прокурора с очень бледной и тонкой кожей, тот доставал из кармана носовой платок. Кольцо было золотое! - И вы даже не предполагаете, кто мог на вас напасть? - Мсье, уверяю вас, - начал было жених, весь вспотев от волнения. - Ну говорите же! - Мне не хотелось бы неприятностей. Розали хорошая девушка, я это прямо говорю. Но каждую ночь ей снятся странные сны. Иногда она мне их рассказывает. А потом, через несколько дней, ей иногда кажется, что все это было на самом деле. Это как с романами, которые она читает... - Ледюк, набей-ка мне трубку! Теперь уже под окнами Мегрэ видел человек десять, - они переговаривались между собой вполголоса. - Ну что, Розали, вы ведь все-таки что-то подозреваете? Девушка молчала. Только на какую-то секунду ее взгляд остановился на прокуроре, и Мегрэ еще раз увидел черные лакированные башмаки на кнопках. - Выдай ей, Ледюк, сто франков. Извини, что я превратил тебя в секретаря... А вы, мсье, вы довольны ею? - Как к горничной, у меня к ней нет никаких претензий. - Ну что ж, впустите следующих. - В комнату проскользнул судебный секретарь и встал, прислонившись спиной к стене. - А что это вы? Садитесь же... Доктор, доставая часы из кармана, пробормотал! - У меня мало времени... - Ничего! Времени хватит... Мегрэ зажег трубку, посмотрел в сторону двери, та открылась, и вошел юноша в лохмотьях, с волосами-мочалкой, с гноящимися глазами. - Вы, надеюсь, не станете... - пробормотал прокурор. - Входи, парень, входи! Когда у тебя был последний приступ? - Он вышел из больницы неделю назад! - сказал доктор. Без сомнения, это был эпилептик, таких в деревнях называют дурачками. - Что ты мне хочешь сказать? - Я?.. - Ну да, ты... Говори... Однако, вместо того чтобы говорить, парень заплакал, а потом и вовсе безудержно зарыдал. Он был близок к истерике. Слышны были какие- то неразборчивые фразы. - Всегда сваливают на меня... Я ничего не делал!.. Честное слово!.. Почему же мне не дадут сто франков, чтобы купить костюм? - Дай ему сто франков! Следующий! - сказал Мегрэ, обращаясь к Ледюку. Прокурор был явно раздражен. Полицейский комиссар с небрежным видом заметил: - Если бы муниципальная полиция действовала такими же методами, то, наверное, на ближайшем заседании муниципалитета... В углу вполголоса переругивались Розали с женихом. Хозяин гостиницы выглянул в коридор, чтобы послушать, что происходит на первом этаже. - Вы в самом деле надеетесь что-нибудь выяснить? - со вздохом спросил Дюурсо. - Я?.. Отнюдь... - В таком случае... - Я обещал вам, что сумасшедший будет здесь, и он, возможно, уже здесь. Вошли еще трое: дорожный сторож, который три дня назад "видел, как среди деревьев пробиралась какая-то тень" и, когда он подошел, убежала. - Тень ничего вам не сделала? - Нет. - И вы не узнали, кто это? Ладно, ему хватит и пятидесяти франков! Один Мегрэ по-прежнему был в веселом настроении. На площади было уже добрых три десятка жителей, собравшихся группами и поглядывавших на окна гостиницы. - Ну, а ты что? Это был старый крестьянин со свирепым взглядом, одетый в черный костюм. - Я отец той, которую убили первой. Так вот, я пришел сказать, что, если я поймаю этого гада... И этот человек тоже все время поворачивался в сторону прокурора. - Вы никого не подозреваете? - Я не подозреваю! Но я сказал то, что вы слышали! Человеку, который потерял свою дочь, ничего не могут сделать! Надо бы искать там, где уже кое-что было... Вы не здешний... Вы не знаете... Все вам скажут, что здесь были дела, которым так и не нашли разгадки... Доктор нетерпеливо поднялся. Полицейский комиссар смотрел в сторону как человек, который не хочет ничего слушать. Прокурор же был неподвижен, как скала. - Благодарю вас, старина. - И мне совсем не нужны ни ваши пятьдесят, ни сто франков. Если вы как-нибудь заглянете ко мне на ферму... Вам любой скажет, где она... Он не спрашивал, нужно ли ему остаться. Опустив плечи и ни с кем не попрощавшись, он ушел. После его ухода наступила долгая пауза, а Мегрэ делал вид, что очень занят, уминая единственной здоровой рукой пепел в трубке. - Ледюк, дай спичку. В этой паузе было что-то торжественное. Казалось, и люди на площади тоже старались не шуметь. Ничего, кроме шороха гравия под ногами старого фермера. - Слышишь, прошу тебя, помолчи! Это жених Розали поймал себя на том, что говорит громко, а девушка, то ли не решаясь говорить, то ли присмирев, смотрела прямо перед собой. - Ну что, господа, - сказал наконец со вздохом Мегрэ, - мне кажется, все не так уж плохо... - Все эти допросы уже делались, - возразил комиссар, взявшись за шляпу и вставая, - Да, только на этот раз сумасшедший находится здесь! Мегрэ ни на кого не смотрел. Он говорил, уставившись в белое стеганое одеяло. - Как вы думаете, доктор, после припадков сумасшедший помнит о том, что он сделал? - Почти наверняка. Хозяин гостиницы стоял посреди комнаты, и это его еще больше смущало, потому что в своей белой поварской одежде он и так привлекал внимание. - Посмотри, Ледюк, не ждет ли еще кто-нибудь! - Простите, но у меня больше нет времени! - сказал, вставая, доктор Риво. - У меня прием в одиннадцать часов, и там тоже речь идет о человеческой жизни... - Я с вами, - пробормотал комиссар. - А вы, господин прокурор? - негромко спросил Мегрэ. - Э-э... я... да... я... Вот уже несколько минут Мегрэ, казалось, был недоволен чем-то, с нетерпением поглядывал на площадь. Неожиданно, когда все уже встали, готовые уйти, он чуть приподнялся в постели и пробормотал: - Наконец... минуточку, господа... Думаю, сейчас мы узнаем что-то новое... И он показал на бегущую к гостинице женщину. Со своего места доктор смог разглядеть ее и с удивлением воскликнул: - Франсуаза?! - Вы ее знаете? - Это сестра моей жены... Наверное, позвонил больной или несчастный случай... Кто-то взбежал по лестнице. Послышался женский голос. Дверь открылась, и в комнату; задыхаясь, вошла молодая женщина. Она оглянулась в испуге. "Жак! - ...Комиссар!.. Господин прокурор!.." Ей было не больше двадцати. Стройная, энергичная, красивая. Но платье ее было в пыли. Корсаж порван. Она все время прижимала руки к горлу. - Я... Я видела его... И... он меня... Все замерли. Ей было трудно говорить. Она сделала два шага в сторону Риво. - Посмотри!.. Она показала ему шею, всю в царапинах. И продолжала рассказывать. - Там... в лесу у Новой Мельницы... Я гуляла, когда какой-то мужчина... - Я же говорил вам, что мы кое-что узнаем, - проговорил Мегрэ, к которому вновь вернулось хорошее настроение. Ледюк, хорошо знавший Мегрэ, посмотрел на того с удивлением. - Вы-то его видели, верно? - продолжал Мегрэ. - Совсем мало! Не знаю, как я вырвалась от него... По-моему, он споткнулся о корень... Я этим и воспользовалась и ударила его. - Опишите же его! - Я не знаю... какой-нибудь бродяга, конечно... Одет как крестьянин. Большие оттопыренные уши... Я его никогда раньше не видела... - Он убежал? - Он испугался, что я буду кричать... На дороге был слышен шум машины... Он убежал в лес... Она постепенно успокаивалась, дыхание стало ровнее, одну руку она по-прежнему держала у горла, а другую на груди. - Я так испугалась... Наверное, если бы не шум машины... Я всю дорогу бежала... - Простите! Вы ведь были около вашей виллы? - Да, но там никого нет, кроме сестры. - Это слева от фермы? - спросил полицейский комиссар. - Сразу за старым карьером. Комиссар сказал прокурору: - Я прочешу лес... Может, еще успеем? Доктор Риво был, казалось, не в своей тарелке. Нахмурив брови, он смотрел на свояченицу, та стояла, опершись о стол, дыхание ее успокоилось. Ледюк глазами поискал Мегрэ и, когда перехватил его взгляд, не стал скрывать иронии: "Все это, - хотелось ему сказать, - видимо, доказывает, что, во всяком случае, сейчас здесь сумасшедшего нет". Спустившись по лестнице, полицейский комиссар повернул направо к мэрии, где находился его кабинет. Прокурор не спеша стряхивал пылинки со шляпы. - Мадмуазель, как только, следователь вернется из Нанта, я попрошу вас прийти к нему в кабинет дополнить ваши показания, а также подписать протокол. Он сухо пожал руку Мегрэ. - Надеюсь, мы вам больше не нужны? - Разумеется! Я, впрочем, и не думал, что вы придете... Мегрэ дал знак Ледюку, и тот понял, что надо всех выпроводить... Розали и жених все еще препирались. Когда Ледюк с улыбкой подошел к постели Мегрэ, то с удивлением увидел тревогу и беспокойство на лице приятеля. - Ну что? - Ничего! - Что, не вышло? - Вышло, да слишком хорошо! Слушай, набей-ка мне трубку, пока жены нет... - Ты думал, что сумасшедший должен был прийти сегодня? - Еще бы! - Однако... - Старина, не настаивай. Видишь ли, самое страшное, если будет еще один труп. Потому что на этот раз... - Что? - Не старайся понять. Ладно уж! Вот жена идет по площади. Сейчас она скажет, что я курю слишком много, и спрячет табак. Засунь-ка мне его под подушку... Ему было жарко. Может, оттого, что кровь прилила в голову? - Ну, ступай!.. Оставь телефон здесь рядом со мной... - Я собираюсь пообедать в гостинице. Сегодня подают утку. После обеда я зайду к тебе попрощаться. - Как хочешь!.. Кстати, насчет этой девочки... Ну, знаешь, о которой ты мне говорил... Вы давно не... Ты давно ее не видел?.. Ледюк подскочил, внимательно посмотрел на Мегрэ, пробормотал: - Это уж слишком! И вышел, забыв на столе свою соломенную шляпу. V ЛАКИРОВАННЫЕ ТУФЛИ - Да, мадам... В гостинице "Англия"... Разумеется, если вы не желаете, то можете и не приходить. Ледюк только что вышел. Мадам Мегрэ поднималась по лестнице. Доктор, его свояченица и прокурор остановились на площади рядом с машиной Риво. Мегрэ звонил мадам Риво, которая, вероятно, была одна в доме. Он просил ее прийти в гостиницу и не удивился, услышав взволнованный голос на другом конце провода. Мадам Мегрэ, снимая шляпу, слушала конец этого разговора. - Это правда, что опять на кого-то напали?.. Я встретила людей, они бежали к Новой Мельнице... Мегрэ был настолько погружен в свои мысли, что не ответил ей. Он наблюдал, как постепенно менялся жизненный ритм города. Новость о нападении распространялась быстро, и все больше людей стекалось к дороге, идущей влево от площади. "Там, наверное, переход!.." - сказал про себя Мегрэ, уже начинавший ориентироваться в плане города. - Да!.. Это длинная улица, по виду она городская, а заканчивается проселочной дорогой. Новая Мельница будет после второго поворота. Впрочем, там уже нет мельницы, а большая ферма со стенами из белого камня. Когда я проходила мимо, там запрягали быков, а во дворе было полно всякой птицы, в том числе и прекрасные индюки... Мегрэ слушал, словно слепой, которому описывают все вокруг. - Большой там участок? - Здесь они считают по-старому, на журналя Мне сказали, двести журналей, но я не знаю, сколько это. Во всяком случае, лес там начинается сразу же за фермой. А дальше проходит большая дорога до Периге. Жандармы уже, наверное, там вместе с несколькими полицейскими из Бержерака. Мегрэ представлял себе, как они ходят взад-вперед, высоко поднимая ноги, шарят по кустам, словно загоняя кроликов, как люди стоят на дороге группами, как мальчишки сидят на деревьях... - А теперь ты меня оставь. Вернись туда, хорошо? Она не стала спорить. Выходя из гостиницы, она столкнулась с молодой женщиной и обернулась с удивлением и, быть может, с некоторой досадой. Это была мадам Риво. x x x - Садитесь, прошу вас. И простите, что я вас побеспокоил, тем более из-за мелочи. Я ведь даже не знал, есть ли у меня к вам вопросы! Это дело такое запутанное... Он не спускал с нее глаз, и та была словно загипнотизирована его взглядом. Мегрэ был удивлен, но не обескуражен. Он и раньше смутно догадывался, что мадам Риво будет ему интересна, теперь же он убедился, что эта женщина гораздо интереснее, чем он ожидал. Сестра ее, Франсуаза, была изящной, элегантной, в ней ничего не выдавало провинциалку. Мадам же Риво была гораздо менее привлекательна, ее даже нельзя было назвать красивой. Ей было лет двадцать пять - тридцать. Среднего роста, полноватая. Ее платье было сшито какой-нибудь местной портнихой, а если и хорошим мастером, то она не умеет его носить. Больше всего в ней поражали глаза - тревожные, беспокойные Тревожные и в то же время покорные. Вот она смотрит на Мегрэ. По всему видно, что она чего-то боится, но предпринять что-либо в свою защиту не способна. Можно подумать, что она ожидает удара. Типичная мещаночка. Все у нее как положено, комильфо! В руках крутит носовой платок, которым при надобности будет вытирать глаза. - Мадам, вы давно замужем? Та ответила не сразу. Этот вопрос ее испугал. Ее все пугало! - Пять лет! - прошептала она без всякого выражения. - А до этого вы жили в Бержераке? И опять она, прежде чем ответить, долго смотрела на Мегрэ. - Я жила в Алжире с сестрой и матерью. Мегрэ едва решился продолжать разговор, чувствуя, что малейшее слово может привести ее в смятение. - Доктор Риво жил в Алжире? - Он два года работал там в больнице. Комиссар посмотрел на ее руки. Ему казалось, что они как-то не соответствуют ее богатой одежде. Эти руки знали работу. Однако ему трудно было перевести разговор на эту тему. - Ваша мать... Он не закончил. Мадам Риво, сидевшая лицом к окну, вдруг испуганно приподнялась. Тотчас же снаружи раздался звук хлопнувшей дверцы автомобиля. Это был доктор Риво, он вышел из машины, бегом поднялся по лестнице, резко постучал. - Вы здесь? - Я не понимаю... Вам что, нужна моя жена?.. Вы в таком случае могли бы... Мадам Риво опустила голову. Мегрэ следил за доктором с некоторым удивлением. - Почему вы сердитесь, доктор? Мне захотелось познакомиться с мадам Риво. Я, к несчастью, не способен передвигаться сам. - Вы закончили свой допрос? - Совсем не допрос, а мирная беседа. Когда вы вошли, мы говорили об Алжире. Вам нравится эта страна? Спокойствие Мегрэ было лишь внешним. Пока он говорил, растягивая слова, мозг его напряженно работал. Перед ним стояли два человека: готовая расплакаться мадам Риво и ее муж, смотревший вокруг так, словно он искал следы того, что здесь произошло... Мегрэ пытался в этом разобраться. Здесь что-то скрывалось. Что-то было не так. Но что же? И с прокурором тоже было что-то не так. Только все это Мегрэ чувствовал очень смутно, неопределенно. - Скажите, доктор, вы познакомились с мадам, когда она была вашей пациенткой? - Позвольте вам заметить, что это не имеет никакого значения. Если разрешите, я отвезу жену домой и... - Разумеется... Разумеется... - Что разумеется? - О, ничего! Простите, я даже не заметил, что говорю вслух... Вы знаете, доктор, это странное дело! Странное и страшное! Чем больше я им занимаюсь, тем страшнее оно мне кажется. А ваша свояченица, напротив, очень быстро успокоилась. Сильная женщина! Мегрэ видел, как застыл Риво, ожидая продолжения. Не подумал ли он, что Мегрэ знает гораздо больше, чем говорит? Комиссару казалось, что он уже начинает продвигаться вперед в своих поисках и вдруг все расстроилось, все его версии, вся жизнь в гостинице, в городе. И началось это с приезда жандарма на велосипеде, который проехал по площади, обогнул квартал, направившись к дому прокурора. В это время раздался телефонный звонок. И Мегрэ снял трубку. - Алло, это из больницы. Доктор Риво еще у вас? Риво нервно схватил трубку, с изумлением выслушал, что ему говорили, дал отбой. Он был так взволнован, что некоторое время стоял молча, уставившись в одну точку, - Его нашли! - наконец, сказал он. - Кого? - Того человека!.. Во всяком случае нашли его труп... В лесу у Новой Мельницы... Мадам Риво смотрела то на Мегрэ, то на мужа, ничего не понимая. - Меня попросили сделать вскрытие... Но... И, пораженный какой-то мыслью, он в свою очередь посмотрел на Мегрэ. - Когда на вас напали... в лесу... вы в ответ... вы выстрелили из револьвера, хотя бы один раз?.. - Я не стрелял... И тут доктору пришла другая мысль, он нервно провел рукой по лицу. - Смерть произошла несколько дней назад... Но тогда как же Франсуаза сегодня утром?.. Идемте со мной... Он увел свою жену, послушно следовавшую за ним, и спустя некоторое время он усаживал ее в автомобиль. Прокурор заказал, должно быть, машину по телефону, так как напротив его дома остановилось такси. А жандарм в это время отъезжал от его дома. Теперь здесь просто царило любопытство, как утром. Это была настоящая лихорадка, охватившая весь город. Скоро все, в их числе и хозяин гостиницы, пошли к Новой Мельнице, лишь Мегрэ оставался в постели, напряженно выпрямив спину и уставившись тяжелым взглядом на горячую от солнца площадь. x x x - Что с тобой? - Ничего. Только что вернувшись, мадам Мегрэ видела мужа в профиль, но она поняла, что что-то не так, слишком мрачно смотрел он в окно. Но она быстро догадалась, в чем дело, присела на край его постели, машинально взяла трубку и стала ее набивать. - Не расстраивайся... Я постараюсь тебе все подробно рассказать. Я была там, когда его нашли, и жандармы разрешили мне подойти посмотреть. Мегрэ все еще смотрел в окно, но, пока она рассказывала, у него перед глазами возникали другие образы. - В том месте лес идет под уклон... По сторонам дороги дубы... Потом идет сосняк... Зеваки приехали на машинах, они их оставили на обочине. Жандармы из соседней деревни обошли лес вокруг, чтобы окружить преступника... Местные же медленно шли вперед, и с ними старик-фермер с Новой Мельницы, в руке у него был револьвер... Ему не осмелились ничего сказать... Думаю, он застрелил бы убийцу. Мегрэ представил лес, покрытую сосновыми иголками землю, солнечные пятна, форму жандармов. - Один мальчишка, который бежал рядом со всеми, закричал, показывая на что-то лежащее под деревом. - Лакированные ботинки? - Да! И серые шерстяные носки домашней вязки. Я внимательно смотрела, я ведь вспомнила... - Сколько ему лет? - Лет пятьдесят, наверное. Точно не известно... Он лежал ничком... Когда его повернули, я даже отвернулась... Ты ведь представляешь, как он выглядел! Он, наверное, пролежал там не меньше недели... Я подождала, пока его лицо закроют платком... Я слышала, что никто его не узнал. Он не из местных... - Рана есть? - Огромная дыра в виске... А когда он упал, наверное, в агонии хватал землю ртом... - Что они делают сейчас? - Туда сбежалась вся округа. В лес никого не пускают... Я ушла, когда они ждали прокурора и доктора Риво... Потом тело увезут в больницу на вскрытие... Площадь была безлюдна, как никогда. Лишь маленькая собачонка песочного цвета грелась на солнце. Часы, наконец, медленно пробили двенадцать. На соседней улице из типографии вышли рабочие и работницы и рванулись в сторону Новой Мельницы, большинство на велосипедах. - Как он одет? - Черное, простого покроя пальто... Трудно сказать, как он был одет, он ведь был в таком состоянии, что... - мадам Мегрэ мутило от воспоминания об этом. И все-таки она предложила: - Хочешь, я туда вернусь?.. x x x Он остался один. Он видел, как вернулся хозяин гостиницы, крикнув с улицы Мегрэ: - Вы в курсе?.. А мне, представляете, нужно еще подавать клиентам обед!.. И опять тишина, чистое небо, желтая от солнца площадь, пустые дома. Лишь час спустя на соседней улице раздался шум идущей толпы: в больницу везли тело убитого, и все его сопровождали. Затем гостиница наполнилась людьми. Площадь ожила. На первом этаже раздавался звон стаканов. Робкий стук в дверь, и с несмелой улыбкой входит Ледюк.