не предаете; ваш отец рассказал мне о мстительности Пратта. Вы назвали его Монте-Кристо? - Да, мы с Клайдом так его называли... - Ее губы дрогнули, но она сдержалась. - Когда мы придумали это прозвище, оно показалось нам смешным. - Вполне возможно. А теперь, пожалуйста, расскажите, что вы $%+ +( после ужина. - Я с мамой пошла в ее комнату, мы немного поговорили, а затем я отправилась к себе. Позже спустилась посидеть на веранде. Когда отец вернулся, я была еще там. - А Клайд? - Не знаю. Я не видела его после ужина. Ложь удавалась ей плохо; она не умела лгать. Вульф учил меня, что одно из самых важных условий для успешной лжи - расслабить голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь сквозь горло, а от этого человек говорит быстрее и более высоким голосом, и к лицу приливает кровь. У Нэнси Осгуд все эти признаки были очевидны. Я взглянул на Вульфа, но он спокойно задал следующий вопрос: - Итак, вы не знаете, когда ваш брат вышел из дому? - Нет, - ответила она и повторила, - нет. - Жаль. Разве он не сказал вам или вашей матери, что собирается к Пратту? - Насколько я знаю, он никому об этом не говорил. Нас прервал стук в дверь. Я встретил курносую девицу и взял у нее поднос с тремя бутылками пива. Потрогав одну из них и одобрив температуру, я отнес пиво Вульфу. Он открыл бутылку и предложил пива Нэнси. Та, поблагодарив, отказалась. Вульф выпил, поставил пустой стакан на стол и вытер губы платком. - Итак, мисс Осгуд, - сказал он изменившимся тоном, - у меня есть и другие вопросы к вам, но этот вопрос, возможно, самый существенный из всех. Когда ваш брат рассказал вам, каким образом он рассчитывает выиграть пари с Праттом? Она секунду смотрела на Вульфа, затем довольно естественным, как мне показалось, голосом ответила: - Он вообще не говорил мне этого. С чего вы взяли? - Это показалось мне весьма вероятным. Ваш отец утверждает, что вы с братом были очень дружны. - Да. - И он ничего не рассказал вам о пари? - Ему незачем было рассказывать. Я же присутствовала при этом. А как он рассчитывал его выиграть, Клайд мне не сказал. - О чем вы говорили, возвращаясь домой от Пратта? - Ни о чем особенном. - Поразительно. Неужели вы не говорили о только что заключенном и таком необычном пари? - Нет, Бронсон был... От Пратта до нас всего минуты две езды. - Бронсон был что? - Ничего. Он был с нами, вот и все. - Он старый друг вашего брата? - Он не... Нет, не старый друг. - Но все же, видимо, приятель, раз вы и ваш брат пригласили его сюда? - Да, - отрезала Нэнси. Невозмутимая женщина. - Он и ваш приятель? - Нет. - Она слегка повысила голос. - Почему вы спрашиваете меня о Бронсоне? - Моя милая девочка, - Вульф пожевал губами, - вы должны изменить свое отношение к делу. Я всего лишь инструмент отмщения, нанятый вашим отцом. В наши дни богини отмщения носят пиджаки и брюки, пьют пиво и работают за деньги, но задачи их не изменились и должны быть исполнены без всякой жалости. Я намерен найти убийцу вашего брата. В эти поиски входит проверка всех доступных фактов. Я займусь мистером Бронсоном так же, как и всеми другими, кто имел несчастье находиться недалеко от места преступления. Возьмем, к примеру, мисс Пратт. Вы одобряли ее помолвку с вашим братом? Нэнси оцепенела, беззвучно открыла и закрыла рот. Вульф покачал головой. - Я не пытаюсь хитрить, привести вас в замешательство, загнать в угол. Мне вряд ли придется к этому прибегать - вы сделали себя a+(h*., уязвимой. Чтобы вы это поняли, вот несколько вопросов, на которые я желал бы получить ответ. Почему, несмотря на отвращение, которое вы испытываете к Бронсону, вы позволяете ему оставаться здесь в качестве гостя? Я знаю, что вы его не выносите. Вчера на террасе у Пратта он случайно задел вас, и вы отшатнулись от него, как от зачумленного. Почему вы предпочитаете свалить все на быка? Я знаю это, потому что видел, какое облегчение отразилось на вашем лице, когда в ответ на невежливость вашего отца я хотел уйти. Почему вы сказали, что не видели брата после ужина? Я знаю, это ложь, потому что я наблюдал за вами в тот момент. Видите, как вы себя разоблачили? Нэнси вскочила. Губы ее сжались еще сильнее, чем раньше. Она сделала шаг к двери и сказала: - Мой отец... Я спрошу, хочет ли он... - Ерунда, - оборвал ее Вульф, - пожалуйста, сядьте. Ваш отец хочет узнать, кто убил его сына, и этому сейчас подчинены все прочие соображения, включая достоинство и душевное спокойствие его дочери. Вы все равно ничего не добьетесь, скрывая факты. Вы должны дать удовлетворительные и полные ответы на мои вопросы, и для вас будет лучше, если вы ответите мне, здесь и сейчас. - Но вы не должны этого делать. - Нэнси нервно взмахнула рукой. У нее задрожал подбородок, однако она сдержалась. - Не должны... Она выглядела настоящей красавицей, попавшей в беду, и если бы на месте Вульфа был кто-нибудь другой, я уложил бы его одним выстрелом и умчался бы, перебросив ее через седло. - Теперь вы видите, как обстоит дело, - нетерпеливо начал Вульф. - Садитесь. Проклятье! Или вы хотите, чтобы я позвал вашего отца и мы вдвоем начали на вас кричать? Вам придется рассказать обо всем, потому что мы должны знать факты, пригодятся они нам или нет. Вы не сможете их скрыть. К примеру, ваша неприязнь к Бронсону. Я могу взять телефонную трубку и позвонить в Нью-Йорк одному толковому старательному человеку по имени Сол Пензер - он разузнает все, что касается Бронсона, вас и вашего брата. Вы же видите, как глупо заставлять нас тратить лишнее время и деньги. Итак, о Бронсоне. Кто он? - Если я расскажу вам о Бронсоне... - Она попыталась овладеть своим голосом. - Нет, я не могу. Я обещала Клайду... - Клайда нет в живых. Говорите, мисс Осгуд. Мы все равно узнаем, уверяю вас. - Да... Наверное... - Она выпрямилась, закрыла лицо ладонями и замерла. - Говорите, - резко приказал Вульф. - Кто такой Бронсон? Она медленно подняла голову. - Мошенник. - Профессиональный? Чем он занимается? - Не знаю. Я его не знаю. Я познакомилась с ним всего несколько дней назад. Знаю только, что Клайд... - Она умолкла, глядя на Вульфа и словно надеясь на какое-то чудо, которое избавит ее от пытки. - Ладно, - решилась она. - Я думала, у меня хватит мужества. Что это даст? Кому это поможет, если вы, или папа, или еще кто-нибудь будет знать, что его убил Бронсон? - Вы уверены? - Да. - Бронсон убил вашего брата? - Да. - Так-так. И вы это видели? - Нет. - Был ли у него повод для убийства? - Не знаю. Во всяком случае, не из-за денег. У Клайда их не было. Вульф откинулся назад и вздохнул. - Ну что ж, - пробормотал он, - нам придется это выяснить. А какие деньги Бронсон хотел получить и почему? - Те, которые ему задолжал Клайд. - В количестве, я полагаю, десяти тысяч долларов? Не спра шивайте, пожалуйста, откуда я знаю. И Бронсон настаивал на уплате? - Да. За этим он и приехал. Клайд надеялся получить эту сумму у отца. Он должен был уплатить на этой неделе или же... Она замолкла, в отчаянии вскинула и опустила руки. - Я прошу вас, - взмолилась она, - пожалуйста... Я обещала Клайду никому про это не говорить. - Это обещание умерло вместе с ним. Поверьте мне, мисс Осгуд, если бы вы не были так потрясены и опечалены, вы бы по-иному смотрели на вещи. Эти деньги Клайд одолжил у Бронсона? - Нет. Бронсон заплатил ему... - За что? Вульф терпеливо вытянул из нее всю историю. Суть ее была коротка и не очень приятна. Клайд потратился на Лили Роуэн, затем последовали другие траты. Он лишился поддержки отца, брал деньги у сестры, одалживал у приятелей. Потом он решил поправить дела за карточным столом, но слишком поздно обнаружил, что фортуна повернулась к нему спиной. Когда он сидел по уши в долгах, некий Говард Бронсон помахал у него перед носом солидной пачкой купюр и выразил желание быть принятым в определенных кругах, включая два самых привилегированных карточных клуба в Нью-Йорке. Фамильные связи Клайда открывали ему доступ почти всюду. Клайду деньги требовались немедленно, и он согласился. Он рассчитался с долгами, а остаток спустил за карточным столом. Он во всем признался сестре, и ее ужас в сочетании с его запоздалым презрением к самому себе помогли Клайду осознать, что он взял на себя такое обязательство, которое не может выполнить ни один Осгуд. Он уведомил об этом Бронсона, пообещав возвратить десять тысяч долларов при первой возможности. Но тут Бронсон показал свои когти и потребовал выполнить обязательства или же немедленно вернуть деньги. Сложность состояла в том, что Клайд опрометчиво дал расписку на эти деньги, в которой говорилось и о том, что должен был Бронсон получить в обмен, - Бронсон грозил предать ее гласности. Дело принимало дурной оборот. Тогда Клайд решился использовать последний шанс для спасения - поехать в Кроу филд и попросить денег у отца. Но Бронсон уже настолько не доверял ему, что настоял на том, чтобы поехать вместе с Клайдом. Отделаться от него было невозможно. Нэнси поехала тоже, чтобы помочь уговорить отца. Тот, однако, был непреклонен, и в понедельник стало похоже, что Клайду остается только во всем признаться отцу. Это было бы хуже худшего, но тут на террасе у Пратта фортуна снова повернулась к Клайду своим прелестным личиком, и ему удалось заключить пари. Вульф терпеливо вытянул из Нэнси все это вместе с различными мелкими подробностями и датами. Допив вторую бутылку пива, он сообщил, что хотя эти сведения явно говорят о сомнительной репутации Бронсона, они совершенно не раскрывают возможного мотива убийства. - Знаю, - вымолвила Нэнси. - Я же говорила вам, что он убил не из-за денег, - их у Клайда и не было. Если бы были, он рассчитался бы с Бронсоном. - И все же вы утверждаете, что Клайда убил Бронсон? - Да. - Почему? - Потому что я видела, как Бронсон пошел вместе с Клайдом к ферме Пратта. - Вот как! Вчера вечером? - Да. - Расскажите. Она уже и так рассказала многое, а теперь стала выкладывать все, что осталось. - Было около девяти часов, может, чуть позже, когда я ушла от мамы, чтобы разыскать Клайда и узнать, зачем он заключил это пари с Праттом. Я боялась, что он собирается сделать какую-нибудь глупость. Около теннисного корта я увидела Клайда, который разговаривал с Бронсоном, но когда я подошла, они замолчали. Я сказала, что хочу поговорить с ним, и мы отошли в сторонку, но он ничего не захотел объяснить. Я сказала, что почти наверняка смогу достать деньги через маму, напомнила его обещание перестать делать глупости и добавила, gb. если он сделает еще одну, это может плохо кончиться. Ну, и дальше в том же духе. Он возразил, что на этот раз я ошибаюсь, а он прав, что он не собирается делать никаких глупостей, что он открыл новую страницу в своей жизни и ведет себя разумно и практично, и что я соглашусь с ним, когда все узнаю, но вдаваться в подробности он не хотел. Я пыталась настаивать, но Клайд был упрям. - У вас не создалось никакого представления о том, что он задумал? Нэнси покачала головой: - Ни малейшего. Он что-то сказал в том духе, что не помешает Пратту зарезать быка. - Вы помните это дословно? - Ну, он сказал: "Я не собираюсь никому причинять вреда, даже Монте-Кристо, разве что выиграю у него деньги. Я даже не буду мешать этому его дурацкому пикнику, и он ничего не поймет, пока все не кончится, если я все устрою, как хочу". Вот, кажется, и все. - Он что-нибудь говорил еще о пикнике, или о быке, или о ком- нибудь из тех, кто был у Пратта? - Нет, ничего. - Вы оставили его на улице? - Да. Я поспешила домой, переоделась в темный свитер и юбку и вышла из дома через дверь в западном крыле, потому что на веранде горел свет и я не хотела, чтобы меня видели. Я не знала, собирается ли Клайд куда-то идти или что-то делать, но хотела это выяснить. Поначалу я не могла его найти. Там, куда не падал свет с веранды, было совершенно темно. Я походила кругом, вглядываясь и вслушиваясь изо всех сил, но Клайда нигде не было. Все машины стояли в гараже, но даже если бы он взял машину или один из грузовиков, я бы наверняка услышала. Если он замышлял что-нибудь, то это могло быть только у Пратта, поэтому я решила пойти туда. Я прошла через рощу и вышла на луг. Это самый короткий путь. Затем я перешла через другое поле к лесополосе... - И все в темноте? - осведомился Вульф. - Конечно. Я знаю здесь каждый фут, я же здесь выросла. Я вполне могла найти дорогу и в темноте. Я прошла около половины пути вдоль лесополосы, когда впереди увидела свет фонарика. Тут я сделала ошибку. Я побежала, чтобы посмотреть, не Клайд ли это, и наделала шума. Луч фонарика посветил в мою сторону, раздался голос Клайда, и мне стало ясно, что прятаться нет смысла. Я отозвалась. Подошел Клайд. С ним был Бронсон. Он держал дубинку - просто обломок ствола тонкого дерева. Клайд был очень зол. Я потребовала рассказать мне, что он собирается делать, и это еще больше его разозлило. Он сказал... В общем, неважно, что он сказал. Он велел мне вернуться и лечь спать. - Так и не раскрыл своих планов? - Да. Он не хотел ничего говорить. Я пошла домой, как обещала. Если бы только я не послушала его! Если бы только... - Вряд ли это изменило бы что-нибудь. Не укоряйте себя. У вас и без того хватает огорчений, мисс Осгуд. Но вы еще не сказали, почему вы считаете, что вашего брата убил Бронсон. - Почему? Он вместе с ним пошел к Пратту. Он из тех людей, которые способны на любую подлость. - Ерунда. Вы не спали эту ночь и сейчас плохо соображаете. Когда вернулся Бронсон? - Не знаю. Я сидела на веранде, пока не приехал папа. - Тогда вот вам задание. Вам полезно чем-нибудь заняться. Выяснить, не видел ли кто-нибудь из прислуги, когда вернулся Бронсон. Это может сэкономить нам время, - Вульф выпятил губы и снова поджал их. - Было бы логично, если бы Бронсона беспокоило, что вчера вечером вы видели его вместе с Клайдом, но его это не беспокоит. Вы не знаете, почему? - Знаю. Он... он говорил со мной утром. Он сказал, что оставил Клайда одного в конце лесополосы, у ограды, где кончается наша земля, вернулся к дому и сел покурить у теннисного корта. Бронсон сказал, что мой отец ошибается и что Клайда убил бык. Он показал мне ` a/(a*c Клайда и выразил надежду, что я не захочу допустить ее разглашения, чтобы не очернить памяти брата. Он добавил, что готов дать мне возможность вернуть ему деньги до того, как он пойдет к отцу, при одном условии: я забуду, что видела его с Клайдом, и тем самым избавлю от расспросов. - И даже когда последующие события заставили вас прийти к выводу, что убийца - Бронсон, вы все же решили молчать, чтобы не запятнать память брата? - Да. И жалею, что мне это не удалось. - Она подалась вперед к Вульфу, на ее щеках вспыхнул легкий румянец. - Вы вырвали у меня признание. Но больше всего Клайд хотел, чтобы об этом не узнал отец. Папе обязательно знать это? Зачем? Что это даст? - Вы можете отдать Бронсону десять тысяч? - усмехнулся Вульф. - Не сейчас. Но после утреннего разговора с Бронсоном я пыталась придумать, как это сделать... Разве Клайд не выиграл свое пари с Праттом? Ведь пикник теперь не состоится, правда? Разве Пратт не проиграл пари? - Моя милая девочка, - Вульф посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, - это великолепная мысль! Просто удивительная! Подумаем, что можно с ней сделать. Я недооценивал вас и приношу за это свои извинения. Вы заслуживаете того, чтобы считаться с вашими желаниями. Если будет возможно - а так и должно быть, - вы сдержите обещание, данное вашему брату. По просьбе вашего отца я взялся найти убийцу его сына и думаю, что это можно сделать так, чтобы он не узнал о сделке Клайда с Бронсоном. Отличная мысль - взять деньги у Пратта и отдать Бронсону. Она мне нравится. Выиграв пари, ваш брат хорошо отомстил фортуне за все свои прежние неудачи. Достойно всяческой похвалы, что вы решили уважить его память. Заверяю вас, что сделаю все возможное... Он замолчал и посмотрел на меня, потому что в этот момент в дверь постучали. Я поднялся и пошел к двери, но она открылась сама, и в комнату вошли два человека. Я остановился, вылупив глаза, потому что это были Том Пратт собственной персоной и Макмиллан. Сзади их нагнала горничная, которая возмущенно трещала, что мистера Осгуда здесь нет и что им следует подождать в холле. Затем события начали развиваться быстро и несколько путано. Я заметил Говарда Бронсона, который стоял около одного из окон и заглядывал внутрь, и понял, что Вульф тоже его видит. В это время в коридоре раздался топот, и в библиотеку влетел Фредерик Осгуд с таким злобным выражением лица, что оно побивало все его прошлые рекорды. Не обращая ни на кого внимания, он направился к Пратту и остановился перед ним. - Вон отсюда! Макмиллан начал что-то говорить, но Осгуд обрушился на него: - Черт вас побери, Монт, это вы привели его сюда? Уведите его немедленно! Чтобы и ноги его не было в моем доме! - Секунду, Фред, - нетерпеливо начал Макмиллан. - Дайте мне сказать. Я не приводил его сюда, он сам пришел. Вы же видите, какие творятся дела, и Пратту это нравится не больше, чем вам или мне. Уодделл и Сэм Лейк с кучей помощников шерифа и полицейских прочесывают всю ферму Пратта, и мы надеемся что они найдут все, что можно. По крайней мере, я надеюсь, - Пратт может сказать за себя сам. Но нам надо с вами поговорить. Не только о Клайде, но и о том, что произошло час назад. Макмиллан помедлил и в ответ на вопросительный взгляд Осгуда с трудом выговорил: - Цезарь пал. Мой Цезарь... - Мой, - огрызнулся Пратт. - Ладно, Пратт, ваш. - Макмиллан не смотрел на него. - Но он пал... Я вырастил его, и он был мой. А теперь от там, мертвый. 11 На хмуром лице Осгуда отразилось недоумение, но он снова взорвался: - Плевать я хотел на вашего быка! Убирайтесь отсюда! Слышите? Но bcb ему, так же, как и всем остальным, пришлось обернуться на резкий возглас Вульфа: - Мистер Осгуд, прошу вас! Вульф выбрался из кресла и направился к нам. Хорошо зная Вульфа, я мог догадаться, что он раздражен до предела. Так оно и было. - Успокойтесь, джентльмены. Мистер Пратт, надеюсь, вы не считаете себя оскорбленным тем, что в ответ на ваше гостеприимство я предложил свои услуги мистеру Осгуду. Мистер Осгуд, это ваш дом, но как бы вас ни возмущало появление мистера Пратта, при сложившихся обстоятельствах вы должны сдерживаться. Заверяю вас, это необходимо. Мистер Пратт и мистер Макмиллан прибыли с важными новостями... - Грязный ублюдок! - проревел Осгуд, глядя на Пратта. - Зазнавшееся ничтожество! - Фу! Перестаньте! Вдруг вы оба правы? Мистер Макмиллан, прошу вас, что случилось с быком? - Он пал. - От чего? - Сибирская язва. - Понятно. Это, кажется, болезнь? - Нет... Это внезапная и ужасная смерть. Формально это, конечно, заболевание. Но такое скоротечное, что больше похоже на укус змеи или удар молнии. Скотовод щелкнул пальцами. - Я что-то слышал об этом в детстве, - кивнул Вульф. - Но утром Цезарь был здоров? Когда вы заметили симптомы? - При сибирской язве симптомы наблюдаются редко. Просто вы приходите на пастбище и обнаруживаете, что все стадо пало. Такое произошло на моей ферме с год назад. То же случилось с Цезарем в пять часов дня. Один из помощников Сэма Лейка пошел в конец загона, где я привязал быка, и увидел, что бык пал. Я был в Кроуфилде у Лу Беннета. Мне позвонили, я тут же примчался к Пратту, и мы решили приехать сюда. Сердитое выражение исчезло с лица Осгуда. Тогда я еще не знал, что двух слов "сибирская язва" (да еще всего в миле от собственного стада!) вполне достаточно, чтобы встревожить любого скотовода. Вульф повернулся и деловито заявил: - Мистер Пратт, я хотел бы приобрести тушу быка. Сколько вы за нее возьмете? Я взглянул на Вульфа - не спятил ли он? Пратт тоже молча уставился на него. - Скотом, павшим от сибирской язвы, распоряжаются власти, - пояснил Осгуд. - Чего ради она вам понадобилась? - спросил Пратт. - Они уже там, - мрачно сообщил Макмиллан. - Отправились из Кроуфилда следом за нами... А зачем вам туша? Вульф вздохнул. - Уодделл, наверное, рассказывал вам, что я пришел к выводу: Клайд Осгуд был убит не быком. Мне нужна шкура. Присяжные любят наглядные доказательства. А чем занимаются там представители власти? Увозят тушу? - Нет, что вы! К ней и прикоснуться нельзя. Ее не закапывают, потому что бациллы сохраняются в земле годами. К ней даже близко нельзя подходить. Сейчас Цезаря обкладывают дровами, чтобы сжечь. - Макмиллан медленно покачал головой. - Он будет гореть всю ночь, мой Цезарь. - Но как он мог заразиться? Может быть, когда вы доставили его к мистеру Пратту в прошлую пятницу, он уже был больным? - Нет. Сибирская язва скоротечна. Но вот как он заразился? Мы и пришли обсудить это. - Макмиллан посмотрел на Осгуда, помедлил мгновенье, а потом сказал: - Может быть, присядем, Фред? Я едва держусь на ногах. - Пройдем на веранду, - отрезал Осгуд. Я сдержал усмешку. Бог ты мой, он не мог позволить "ублюдку" даже находиться в стенах своего дома! Все направились на веранду, в том числе и Вульф. Я замыкал шествие, предварительно убедившись, что Mэнси встала с кресла, а Бронсона за окном больше не видно. Я напомнил Нэнси, что Вульф велел ей расспросить прислугу, и она кивнула. Когда я вышел на веранду, все уже расселись в плетеные кресла, и Макмиллан говорил, обращаясь к Осгуду: - Мы хотим разобраться в случившемся и поэтому пришли сюда с Праттом. Уодделл тоже скоро приедет. Когда Цезаря нашли мертвым, тут же появилась одна мысль, неважно у кого, и мы подумали, что было только справедливо сперва рассказать о ней вам. Если вас интересует, почему именно я пришел сюда, то скажу - все остальные боятся. Это обязанность Уодделла или Сэма Лейка, а не моя, им придется вести следствие, но они попросили меня сначала обсудить это с вами. Пратт предложил свои услуги, однако мы знали, чем это может кончиться, а нам и так хватает всего, поэтому пошел я, а он вместе со мной, и с самыми добрыми намерениями. Он сам скажет... - Дело в том, Фред... - начал Пратт. - Моя фамилия Осгуд, черт побери! - Ладно. Можете заткнуться со своей фамилией. Осгуд отвернулся и спросил Макмиллана: - Что вы хотите со мной обсудить, Монт? - Речь идет о Клайде, - начал Макмиллан. - Вам, конечно, это будет неприятно, но возьмите себя в руки. Дело в том, что Клайд был в загоне. Зачем? Уодделл, Сэм Лейк и капитан Борроу из полиции признают, что версия Ниро Вульфа правдоподобна, но тогда главная загвоздка - кто мог это сделать? Вот что их, в основном, озадачило. - Неудивительно, - пробормотал Вульф. - Вы утверждаете, что его забодал бык? - настаивал Осгуд. - Ничего я не утверждаю. - Макмиллан пожал своими сутулыми плечами. - Поймите меня правильно, Фред. Я же сказал - я пришел сюда потому, что все остальные, кроме Пратта, побоялись. Я ничего не утверждаю. Они говорят, что если Клайд сам залез в загон, то главная задача - узнать, зачем? Надо быть круглым идиотом, чтобы думать, будто он полез туда за быком. Что он собирался с ним сделать? Быка в чемодан не спрячешь. Но когда Цезарь пал от сибирской язвы, капитан Барроу предложил версию, которая могла бы объяснить, почему Клайд оказался в загоне. Как вы знаете, бациллы сибирской язвы могут попасть в организм тремя путями: через кожу, через органы дыхания или с пищей. Если вчера вечером Цезарю скормили какую-нибудь отраву... Я невольно подался вперед, готовый к действию. Фредерик Осгуд окаменел. Глаза его заблестели холодной яростью. Ледяным тоном он произнес: - Берегитесь, Монт! Берегитесь! Если вы хотите сказать, что мой сын умышленно отравил быка... - Ничего я не хочу сказать, - хрипло отозвался Макмиллан. - Я пришел сюда только как посредник, полагая, что вас должен предупредить друг. По мнению Уодделла и капитана Барроу, раз вы настаиваете на расследовании, то должны себя же и винить, если вам придутся не по душе результаты. Во всяком случае, они появятся здесь с минуты на минуту и станут выяснять, как Клайд провел последние несколько дней и мог ли он иметь доступ к бациллам сибирской язвы. - Всякому, кто появится здесь с подобной идеей, - Осгуду пришлось сделать паузу, чтобы овладеть своим голосом, - я укажу на дверь. И вам тоже. Это... это бесчестно. - Он задрожал. - Бога ради... - Мистер Осгуд, - резко перебил Вульф, - я предупреждал вас! Я же говорил о вмешательстве в личную жизнь, о всяческих неприятностях и беспокойстве. Мистер Макмиллан совершенно прав, вы должны благодарить за все самого себя. - Но я не обязан терпеть... - Нет, обязаны! Вы обязаны терпеть все, начиная от глупостей и кончая недоброжелательством, хотя в последнем я и сомневаюсь. Я не знаю капитана Барроу, но вижу, как Уодделл простодушно попался на эту удочку. Просто поразительно, с каким легкомыслием подобные люди отказываются замечать самые главные факты - в данном случае тот d *b, что Клайд убит не быком. Напоминаю вам - я говорил, что нам понадобится мистер Уодделл. Нам повезло, что он едет сюда и мы сможем получить нужную информацию. Вам придется смириться, потому что это необходимо. Они представляют власть... А вот, кажется, и они. Раздался хруст гравия, и к веранде подъехал автомобиль. Первым из него вылез с суровым и непоколебимым видом капитан из полиции, а вслед за ним окружной прокурор, пытавшийся выглядеть так же. Они поднялись по ступенькам и направились к нам. Я не присутствовал при разыгравшемся сражении. Вульф встал со своего кресла, и я, увидев в его руке носовой платок, последовал за шефом. Кивнув Уодделлу, Вульф прошел мимо него в дом, попросил меня подождать, а сам исчез в направлении библиотеки. Я стоял и гадал, что сорвало его с места. Через несколько минут он вернулся с недовольным видом и пробормотал: - События развиваются слишком быстро. Боюсь, мы попадем в глупое положение. Возможно, нас даже перехитрили. Я сейчас разговаривал по телефону с Беннетом, но безрезультатно. Ты захватил с собой фотоаппарат? - Нет. - Отныне всегда вози его с собой. Возьми машину и поезжай к Пратту. У кого-нибудь там должен быть фотоаппарат - у племянника, или у племянницы, или у мисс Роуэн. Одолжи его и сфотографируй тушу со всех сторон. Сделай несколько снимков, чем больше, тем лучше. Поспеши, пока они не начали жечь быка. Я отправился исполнять поручение. Оно показалось мне нелепым. Пока я шел к осгудовскому "седану", я перебрал в голове различные теории, которые могли бы объяснить внезапную страсть Вульфа к фотографии, но не мог придумать ни одной более или менее связной. Например, если он хотел просто иметь подтверждение того, что на морде быка не было крови, зачем ему понадобились снимки со всех сторон? За те четыре минуты, которые мне потребовались, чтобы добраться до дома Пратта, я сочинил и другие версии, но ни одна из них меня не удовлетворила. У ворот меня остановил полицейский, которому я объяснил, что еду по поручению Уодделла. Я поставил машину перед гаражом и направился к дому, когда меня окликнули: - Эскамильо! Я повернулся и увидел Лили Роуэн, которая, опершись на локоть, лежала на раскладушке под кленом. Я поспешил к ней. - Привет, игрушка! Мне нужен фотоаппарат. - Милорд, - сказала она, - неужели я так хороша, что вам захотелось меня запечатлеть? - Нет. Дело серьезное и срочное. У вас есть аппарат? - Все ясно. Вы приехали от Осгуда. О, я знала, что вы были там. Эта желтоглазая Нэнси... - Стоп. Я же говорю, что дело серьезное. Мне нужно сфотографировать быка до того, как... - Какого быка? - Того самого. - Боже мой! Ну и странная у вас работа. Только того быка больше никто не сможет сфотографировать. Костер уже разожгли. - Проклятье! Я побежал. Она крикнула вдогонку: "Подождите, Эскамильо! Я с вами!", - но я не остановился. Промчавшись через лужайку, я почувствовал запах дыма и вскоре увидел, как он поднимается над березами в дальнем конце загона. Я замедлил бег и начал ругаться вслух. Там собралось довольно много народу - человек пятнадцать или двадцать, помимо тех, кто занимался костром. Я присоединился к ним незамеченным. Один пролет забора был снят. Гикори Цезарь Гринден был завален дровами, и сквозь языки пламени лишь изредка можно было видеть то, что от него осталось. Даже на расстоянии было жарко, как " аду. Четверо или пятеро рабочих в рубашках с закатанными рукавами, обливаясь потом, подбрасывали в огонь поленья, кучей сваленные рядом. Сзади меня раздался голос: - Я так и думал, что вы окажетесь здесь. Я обернулся. - Привет, Дейв. А почему вы решили, что я буду здесь? - Да так. Вы похожи на человека, который обязательно оказывается там, где что-нибудь происходит. - Он подергал себя за нос. - Чтоб мне пусто было, если пахнет не ростбифом. Точь-в-точь. Если закрыть глаза, чувствуешь себя, как на пикнике. - Что ж, этот пикник уже не состоится. - Точно. В молчании мы наблюдали за пламенем. Немного погодя он снова обратился ко мне: - Знаете, когда на такое смотришь, волей-неволей задумаешься. Чтоб мне пусто было, если не так. Знаменитый чемпион был этот Цезарь, а жгут его без всякого почтения. Просто срам, верно? Я что-то сказал ему в ответ и ушел. Стоять там и ждать, пока у тебя поджарится физиономия, не было никакого смысла. Неподалеку от ворот, через которые мы вчера проносили скорбный груз, сидела на траве Лили Роуэн. Мне захотелось шутливо заметить, что в этой позе она особенно женственна, но сейчас было не до шуток. Я находился на задании, но прибыл слишком поздно, а ведь фотографии быка нужны были Ниро Вульфу не для семейного альбома. - Помогите мне встать. Я взял Лили за руки, потянул, она встала и оказалась у меня в объятиях. Я поцеловал ее и отпустил. - Грубиян! - сказала она, сверкнув глазками. - Не рассчитывайте, что это станет прецедентом, - предупредил я. - Я сейчас возбужден, и в другой раз мне такого может не захотеться. Я зол как черт и должен был хоть как-то выпустить пары. Можно позвонить по вашему телефону? Вернее, по праттовскому? - Попробуйте, - сказал она, взяв меня под руку, и мы направились к дому. На веранде сидела с книгой Каролина, которая выглядела еще хуже, чем утром. Джимми не было видно. Лили прошла со мной к телефону, стоявшему в гостиной, и села, глядя на меня, как и вчера, с легкой улыбкой. Я набрал номер Осгуда, мне ответила служанка, и я попросил Вульфа. - Да, Арчи? - Гром и молния! Костер уже пылает, там просто ад. Что мне делать? - Ничего. Возвращайся. - Совсем ничего? - Приезжай и будем вдвоем созерцать людскую глупость. Я повесил трубку и повернулся к Лили. - Послушайте, игрушка, зачем нам нужно, чтобы кто-нибудь узнал, что я хотел сфотографировать быка? - Совсем незачем. - Она улыбнулась и провела кончиками пальцев по моей руке от плеча до запястья. - Можете доверять мне, Эскамильо. 12 Часом позже, около восьми вечера, мы сидели в комнате, предоставленной Вульфу, и ели прямо с подносов, что Вульф позволял себе только во время завтрака. Однако он не сетовал на это. За едой Вульф никогда не говорил о делах, и мы были рады хоть на время избавиться от нашего клиента. Осгуд объяснил, что его жена сегодня не выйдет, дочь останется с ней, и поэтому, может быть, не стоит затевать ужин в столовой. Вульф вежливо согласился. Комната у него была просторная и удобная, одно из кресел вполне подходило для его туши, а кровать могла вместить даже двух таких, как он. Сначала я подумал, что тягостная атмосфера, царившая в доме, отразится и на кухне, но бараньи отбивные с фаршированными помидорами оказались на редкость вкусными. Салат был хуже, чем у Фрица, но все же вполне съедобен, зато пирог с тыквой заслуживал всяческих похвал. Столкновение Осгуда с Уодделлом и капитаном Барроу было, видимо, кратким, поскольку когда я вернулся, все уже успокоились. Ждали, как я понял, меня. Капитан собирал отпечатки пальцев у всех, кто находился в доме Пратта в прошлый вечер. Поскольку у Вульфа отпечатки пальцев уже сияли, я тоже решил не отказываться. Сделав оттиски со всех моих десяти пальцев, капитан объявил, что теперь отправится к старшему скотнику, и по предложению Вульфа с ним пошли Осгуд и Макмиллан. Пратт отбыл к себе, а мы остались с окружным прокурором. Уодделл был рад сотрудничать, как заявил он сам, с предста вителем Фреда Осгуда. Более того, он уже ведет расследование и намерен продолжать его с полной беспристрастностью. Алиби не оказалось ни у кого, кроме Лили Роуэн и меня. Вчера после ужина все разошлись около девяти часов. Вульф поднялся к себе и углубился в чтение. Пратт пошел в кабинет рядом с гостиной, чтобы заняться деловыми бумагами. Берт показал Макмиллану его комнату наверху, и тот прилег поспать до часу ночи, когда надо было сменять меня на посту у загона. Он спал чутко и проснулся от моих выстрелов. Каролина немного побыла на веранде, а потом перешла в гостиную и сидела, листая журналы. Джимми находился на веранде вместе с сестрой, а когда та ушла, остался покурить. Он слышал голос Лили и мой, когда мы шли вдоль забора загона, но ничего больше. Берт до десяти часов помогал на кухне мыть посуду, затем слушал радио и больше ничего слышать не мог. Дейв Смолли - Уодделл знал, что Клайд Осгуд в свое время выгнал его, - расстался со мной без четверти девять, пошел в свою комнату при гараже, побрился и лег спать. "Побрился"? - с недоумением спросил Вульф и получил от Уодделла объяснение, что Дейв всегда бреется по вечерам, поскольку утром до завтрака он слишком голоден, а после завтрака просто нет времени. "Таким образом, - заключил Уодделл, - любой из этих людей мог совершить убийство". Правда, когда мы спросили, почему кто-нибудь из них мог бы желать смерти Клайда Осгуда, уверенности у прокурора поубавилось. Ни у одного человека не было ни малейшего повода для убийства, разве что у Дейва Смолли, но тот всегда был безобиден. Предположим, кто-то застал Клайда, когда тот подбирался к быку. Будь это Пратт, он бы просто приказал ему убраться. Джимми дал бы Клайду по физиономии. Макмиллан схватил бы его за шиворот и перебросил через забор. Дейв заорал бы, призывая на помощь. А если бы Гудвин, который сторожил быка... - Я же объяснил, - вежливо прервал эти рассуждения Вульф, - что убийство было задумано заранее. Вы осмотрели быка? - Да. И Сэм Лейк осматривал его, и полиция. У него было одно кровавое пятно на морде и немного крови запеклось на рогах. - А как насчет травы около шланга и рукоятки кирки? - Мы послали кирку в Олбани на исследование. В траве обнаружено несколько сгустков, похожих на кровь, их тоже послали на анализ. Результаты будут известны завтра. - Если подтвердится, что кровь человеческая, неужели вы по- прежнему будете утверждать этот вздор - будто Клайд полез к быку с угощением, зараженным сибирской язвой, а бык, съев его, обиделся и забодал Клайда? - Если будет подтверждено, что кровь человеческая, это, конечно, подкрепит вашу версию. Я же сказал, что готов сотрудничать, но не принимаю вашего сарказма. - Фу! - пожал плечами Вульф. - Не думайте, что я не понимаю, в каком положении вы оказались. Вы уверены, что произошло убийство, но на случай, если вы не сможете раскрыть его, хотите убедить общественность, что это не так. Вы ни на шаг не продвинулись к раскрытию преступления, не видите для этого никаких возможностей, и если бы не я, то прекратили бы все попытки и объявили о смерти Клайда Осгуда в результате несчастного случая. - Вы обвиняете меня в нежелании вести расследование? - завопил Уодделл, брызгая слюной. - Я прокурор этого округа... - Помолчите! Прекрасно зная, что Клайд Осгуд убит, вы позволили себе выдвинуть против него дурацкое обвинение в попытке отравить !k* ! - Вульф внезапно замолчал и вздохнул. - Увы, прошу прощения. Я лишил себя права попрекать вас даже этой глупостью. Я держал это дело в руках целиком, вот так, - он показал сжатый кулак, - а затем выпустил его... Пальцы Вульфа разжались. - Вы хотите сказать, что знаете, кто... - Я хочу сказать, что был ленив и полон самомнения. Можете это цитировать. Забудьте, что я обрушился на вас, это не относится к делу: вы сделали все, что могли. И я тоже. В этом-то и загвоздка. Моих усилий сегодня оказалось недостаточно. Но все еще изменится. Можете оставить надежду на то, чтобы объяснить смерть Клайда несчастным случаем, мистер Уодделл: вам это не будет позволено. Вскоре возвратились Макмиллан и капитан Барроу. Все разошлись после того, как Вульф договорился с Макмилланом, чтобы тот зашел к нам в девять вечера. Во время еды Вульф не был расположен к беседе, и я не делал попыток развлекать его, поскольку он того не заслужил. Если он решил проявить великодушие и признать право Уодделла на существование, я ничего не имел против, но ему следовало держаться в рамках приличия. Он мог, конечно, признаться, что опростоволосился, его воля, но только не перед этим придурком из деревенской прокуратуры, а передо мной. На то и существуют доверенные помощники. Макмиллан оказался пунктуален. Ровно в девять, когда мы потягивали кофе, появилась горничная и объявила, что он ждет. Я сошел вниз и сказал ему, что будет куда спокойнее поговорить с Вульфом наверху. Макмиллан не возражал. На лестнице мы столкнулись с Нэнси, и он задержался переброситься с ней парой слов. Ведь, как он сам сообщил вчера, обоих молодых Осгудов он знал с детства. Вульф кивнул, и Макмиллан сел, отказавшись от предложенного кофе. Вульф вздохнул. Потягивая кофе, я наблюдал за ними поверх чашки. - У вас усталый вид, - заметил Вульф. - Наверное, старею, - кивнул скотовод. - Десятки раз, когда корова должна была отелиться, я проводил на ногах целую ночь, и ничего. На этот раз все, конечно, иначе... - Да. Полная противоположность. Смерть вместо рождения. Очень любезно с вашей стороны прийти ко мне: я не люблю поездок в темноте. Поскольку я расследую дело по поручению вашего друга Осгуда, могу ли я задать вам несколько вопросов? - Для этого я и пришел. - Вот и отлично. Тогда начнем. Вчера днем вы покинули дом Пратта, заявив о своем намерении сказать Клайду, чтобы он не делал глупостей. Мисс Осгуд сообщила мне, что вы отозвали Клайда и разговаривали с ним. О чем? - Только об этом. Я знаю, что Клайд склонен к безрассудству. Нет, нет, он вовсе не был плохим мальчиком, только, пожалуй, слегка опрометчивым, - и после того, что он сказал Пратту, я считал нужным его утихомирить. Я пытался перевести все в шутку и выразил надежду, что он не выкинет какой-нибудь глупости. Он ответил, что намерен лишь выиграть пари у Пратта. "Из этого ничего не выйдет, - сказал я, - и разумнее всего было бы разрешить мне договориться с Праттом и отменить пари". Клайд отказался, а когда я спросил, как же он намеревается выиграть пари, он не ответил. Вот и все. Я ничего не мог вытянуть из него, и он ушел. - Даже не намекнув о своих намерениях? - Совершенно верно. Вульф усмехнулся. - Я надеялся, что вы сможете сообщить мне немного больше. - Я не могу рассказать больше того, что было. - Конечно. Но это, то есть почти ничего, я уже слышал от Уодделла, которому вы рассказали то же самое. Он прокурор, а я представляю интересы вашего друга. Я рассчитывал на вашу готовность рассказать мне то, что вы могли скрыть от прокурора. - Повторите-ка, - нахмурился Макмиллан. - Мне кажется, вы хотите сказать, что я лгу.