ость. Фомоз хотел знать, когда его сделают директором и сколько ему будут платить. Пока длилась вся эта суматоха, Бернар Квест спокойно подошел к Саре и принялся в чем-то настойчиво ее убеждать. Но я видел, как она несколько раз отрицательно покачала головой. И все же первым, кто сдался, был Фомоз. Он махнул рукой и устремился в прихожую. Мне пришлось пойти туда за ним. Но я увидел его уже исчезающим за дверью. Следующей была Виола Дьюди, которая ушла без эскорта, а за ней Джей Брукер и Оливер Питкин. Бернар Квест ушел один, так же, как и Перри Холмер. Единственный, кто захотел попрощаться, когда я его провожал, был Эрик Хаф, который уходил вместе со своим адвокатом. Последними были Сара Джеффи и Натаниэль Паркер. Когда я закрывал за ними дверь и навешивал цепочку, то почувствовал огромное облегчение. А что касается Паркера, ну, черт с ним, да пусть он проводит ее домой. Ведь я все равно опережал его, выручив миссис Джеффи со шляпой и пальто ее покойного мужа. Когда я направился в кабинет, оттуда вышел Вулф. Он шел к лифту. - Кто? - спросил я. Он остановился, уставившись на меня. - О чем ты спрашиваешь? - Извините меня. Я просто хотел нанести вас на мысль, если вы и впрямь находитесь в тунике, как об этом можно судить по вашему виду. Да поможет Бог нашему клиенту! Вулф продолжал тупо смотреть на меня: - Арчи, ты знаешь, кто убил мисс Идз и миссис Фомоз? - Нет, сэр. - И даже не предполагаешь - Нет, сэр. - А я все время размышляю... вернее размышлял... Но тут сеть некоторые противоречия. Как насчет миссис Джеффи? Может она быть змеей или обманщицей? - Нет. Шансы, скажем, десять к одному. - Тогда мне нужно будет ее кое о чем спросить. Ты не пригласишь ее завтра утром к одиннадцати? Я ответил согласием, и он прошествовал к лифту. Я не мог отправиться спать, так как должен был помочь Фрицу привести в порядок кабинет, особенно по части оставшихся без употребления напитков. Фриц был уже там, и я поспешил присоединиться к нему. ГЛАВА 13 Ночь была жаркой, и я лишь слегка прикрыл себя простыней, так что, когда меня разбудил телефонный звонок, мне не понадобилось вытаскивать руку из-под одеяла. Я взял трубку и поднес ее к уху. Когда меня будят среди ночи, я не говорю: "Резиденция Ниро Вулфа. Говорит Арчи Гудвин", а только сердито буркаю: - Да? - Это дом Ниро Вулфа? Голос заставил меня очнуться от сна, - Да, это Гудвин. - Говорит Сара Джеффи. Я очень сожалею, мистер Гудвин... Я вас разбудила? - Не совсем. Но все же давайте поскорее покончим с вашим делом. - Я теперь уже думаю, что мне надо было подождать до утра, но за это время вы могли бы найти их и гадать, чьи же они. Вы нашли ключи? - Нет. А вы что, их потеряли? - Да. Кольцо с двумя ключами: один от входной двери, а другой от моей квартиры. Я прекрасно помню, что они лежали в моей сумочке. - Где вы сейчас? - Дома. В своей квартире. Я могла бы... - Как же вы вошли? - Мне помог лифтер. У привратника есть запасные ключи. Но свои я, должно быть, потеряла во "Фламинго" или в такси. Я все же решила позвонить вам, на тот случай, если вы их нашли. Извините за беспокойство. Доброй ночи. - Подождите минуточку. Не вешайте трубку. Ольга с вами? Теперь я уже сидел на краешке кровати и включил свет. Часы показывали без десяти два. Сна как не бывало. Я не хотел ее пугать, но ситуация была довольно тревожная. - Нет, Ольга здесь никогда не ночует, - ответила она. - Вы были во "Фламинго" с Паркером? - Да, мы заехали туда выпить и потанцевать. - Когда же вы обнаружили пропажу ключей? - Когда поднималась в лифте. Я хотела достать их из сумочки, а их там не оказалось. - А почему не внизу, перед входной дверью? - Там я их не искала. Привратник был на месте и дверь открыта. - А Паркер с вами не поднимался? - Нет. - О'кей. Не вешайте трубку. Держите ее возле уха и слушайте. - Почему... что случилось? - Ничего особенного, но миллион шансов к одному за то, что... Впрочем, ничего... вы потеряли ключи, вот и все. Но после того, что случилось ночью в понедельник, эта потеря заставляет меня нервничать, так что вы с успехом можете надо мной подтрунивать. Сколько времени вы уже у себя дома? - Я сразу же позвонила вам, как вошла. Хотела связаться с вами, прежде чем вы уснете. А почему вы нервничаете? Из-за ключей? Вы не... - Я просто волновался, прежде чем сказать вам, что вы мне нравитесь. Несмотря на скверный кофе, который готовит Ольга, я собираюсь немедленно приехать к вам. Где у вас телефон? - В гостиной. - Это в противоположном конце от прихожей? - Да. Вы сказали, что сейчас приедете? - Точно так. Но предварительно выслушайте мои инструкции. - Я... конечно же, я вас слушаю... - Ее голос звучал не слишком уверенно. - Конечно, моя тревога, наверное, ложная, но все равно слушайте внимательно. Не вешайте трубку. Когда я скажу "давайте", вы произнесете следующую фразу, слово в слово: "Я так не думаю, но если вы подождете у телефона, я схожу в прихожую и посмотрю, там ли они". Дословно. Хотите, чтобы я повторил? - Нет, не нужно. - Вы уверены, что хорошо ее запомнили? - Да. - Отлично. Как только вы все это скажете, опустите трубку, но на рычаг не кладите. Пройдите в прихожую, потом к входной двери, откройте ее и с шумом захлопните за собой. Потом быстро - к лифту, нажмите на кнопку вызова и держите, пока лифт не поднимется. Спускайтесь вниз к лифтеру и там ожидайте моего прихода. Вы все поняли? - Да, - недоуменно произнесла она. - И вы проделаете все в точности? - Да... Ну, конечно. - Умница. Но только не забудьте хлопнуть посильнее дверью, потому что я собираюсь держать трубку у уха до тех пор, пока не услышу стука двери и только потом начну действовать. Когда я доберусь до вас, вы хорошенько посмеетесь надо мной, а потом мы решим, что нам делать дальше. Но имейте в виду, я танцую куда лучше Паркера, а сейчас еще только два часа. Вы слушаете меня? - Да. - Итак, я повторяю на мой сигнал: "давайте", вы отвечаете: "Я так не думаю, но если вы подождете у телефона, я схожу в прихожую и посмотрю, там ли они". Как только вы это скажете, положите трубку возле аппарата, открывайте входную дверь, выходите, хлопайте, вызывайте лифт, спускайтесь к лифтеру, и ожидайте меня там. Вы будете соблюдать мои инструкции? - Да. - Вы готовы? - Готова. - Итак, "давайте". - Я не думаю, но не подождете ли вы у телефона? Э... подождите у телефона, а я пойду и посмотрю, в прихожей ли они? "Без репетиции это не так уж плохо", - подумал я. Когда она опустила трубку, та слабо звякнула. Я не слышал ее шагов, так как гостиная была покрыта ковром. Решив, что пятнадцати секунд будет вполне достаточно, а тридцати и подавно, я начал отсчет, как только услышал стук положенной трубки. Я, конечно, мог и ошибиться, но не более, чем на три секунды. Я вспомнил, что сказал Вулфу, когда он определил Присцилле Идз одиннадцать часов на то, чтобы она скрылась, прежде чем мы станем ее разыскивать: "Это похоже на игру "разбегайтесь овцы", а не на игру "в бары". Но сейчас телефон в гостиной был "одним домом", а лифт на площадке "другим", и Сара Джеффи должна была пробежать это расстояние так, чтобы ее не поймали. Я подумал, что слишком много лет прошло с тех пор, как я играл "в бары". Все это промелькнуло у меня в голове, пока я считал до десяти. Потом напряженность ожидания достигла предела, и я уже не мог думать ни о чем постороннем. Если она хорошенько хлопнет дверью, я обязательно услышу этот звук. Я досчитал до пятнадцати, до двадцати. Никакого стука. Тридцать! Я прижал трубку к самому уху. Сорок, пятьдесят, шестьдесят - минута! Не может быть, чтобы она так долго добиралась до двери. Вцепившись в проклятую трубку, я продолжал автоматически считать: девяносто четыре, девяносто пять, девяносто шесть... Все. Я повесил трубку. Мысли бились в моей голове, и лишь одна внушала какую-то надежду. Я схватил рубашку и брюки. Одеваясь, я лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Если я потрачу время, вызывая девятнадцатый участок, который был ближе всего к ее дому, то еще неизвестно, смогу ли я связаться с дежурным: он предпочтет затеять спор, потребует изложения фактов... Не думаю, чтобы его заставило действовать исчезновение ключей из дамской сумки... Было несколько объяснений тому, почему я не услышал стука двери. Возможно, она просто забыла ею хлопнуть. Перебирая все варианты, я быстро закончил свой туалет и был готов к действию. Я спустился в кабинет, достал пистолет, опустил его в карман, переключил телефон на комнаты Фрица и Вулфа, потом прошел в комнату Фрица и тряхнул его за плечо. Он вскочил, ничего не понимая спросонья. - Иду на операцию, - сказал я ему. - Думаю, что скоро вернусь. Прислушивайся к телефонным звонкам. Фриц попросил меня быть осторожным, как делал это всегда, когда я уходил из дома по делам. Но я никогда не успевал выслушать его напутствия, поскольку пребывал уже, как и теперь, в пути, перепрыгивая через несколько ступенек вниз. Выйдя из дома, я быстрыми шагами направился на восток. В это время такси на Десятой авеню совсем не частые гости, и лишь свернув на Тридцать четвертую улицу, я, наконец, поймал одно из них. Когда мы выехали на Восемнадцатую улицу, было уже два часа двадцать три минуты. Прошло ровно двадцать шесть минут с того времени, как я услышал звук положенной трубки. Машина притормозила у дома, в котором жила Сара Джеффи. Я открыл дверцу и выскочил на тротуар раньше, чем она остановилась. Я попросил шофера подождать меня, показав ему свою лицензию. Вокруг не было видно ни души. Я подошел к входной двери и дернул за ручку. Дверь была заперта. Когда я забарабанил в нее, из-за угла появился человек в униформе, подошел, приблизил лицо к стеклу и посмотрел на меня. - Что вы хотите? - спросил он. - Войти! - Зачем? - Чтобы повидать миссис Джеффи. Она меня ждет. - В такое время? Чепуха! Кто вы такой? Разговаривать с ним было совершенно безнадежным делом, ведь этот тип не знал меня в лицо. Дежурил другой, когда я приходил сюда в среду утром, а этот соображал, по-видимому, слишком туго. Если бы я даже смог убедить привратника позвонить по домашнему телефону, он, не получив ответа, мог просто заявить мне, что она спит. Я вытащил из кармана пистолет, дал привратнику возможность разглядеть, что это такое, разбил им стекло, просунул руку, нащупал замок, открыл его и вошел. Тут я услышал, как у тротуара взревел мотор и понял, что у таксиста быстро сработал защитный рефлекс. Я направил пистолет на привратника, и он поднял руки так высоко, как только мог. Существовал только один шанс из миллиона, что этот страж тоже был вооружен, но я все же быстро ощупал его, чтобы действовать наверняка. - Не видели ли вы миссис Джеффи в течение последнего получаса? Может быть, слышали ее голос? Отвечайте быстро! Видели? - Нет! Она пришла... - В лифт, быстро! - бросил я. - Шестой этаж. Он повиновался. - Вы просто ненормальный, - сказал он. - Ведь этот шофер приведет сюда фараонов. Я ничего ему не ответил. Лифт остановился. - Выходите, - сказал я ему, - и отпирайте 6-Б. Он распахнул передо мной дверцу лифта и провел по коридору. У двери в квартиру миссис Джеффи он остановился и нажал на кнопку звонка. - Теперь я сам этим займусь, - сказал я, - а вы доставайте ключи и отпирайте поскорее дверь. - Но я считаю... Этот болван так и не узнал, как он был близок к тому, чтобы получить по своей глупой башке ручкой пистолета. Я прекрасно понимал, что уже опоздал и немного облегчил бы свое состояние, стукнув кого-нибудь, начиная с этого человека. Однако едва я повел пистолетом, как он быстро полез за ключами. Для порядка я все же прижал палец к кнопке звонка и держал его так все время, пока он отпирал дверь. Как только она открылась, я, оттолкнув его в сторону, стремительно ворвался в квартиру. Она лежала справа, на полпути между входом в гостиную и входной дверью. Тело было скрючено, одна нога вытянута, другая неестественно подогнута. С того места, где мы стояли, ее лицо было отчетливо видно. Достаточно оказалось одного только взгляда, чтобы понять: я опоздал. Смерть от удушья наступает мгновенно. Она была неузнаваема.. Болван-привратник бросился было к трупу, но я схватил его и развернул. - Спускайтесь на лифте вниз, - сказал я, - и оставайтесь там. Сейчас прибудет полиция. Я впихнул его в лифт, закрыл за ним дверцу и вернулся в квартиру. Времени для работы у меня уже не оставалось. Я окинул внимательным взглядом все вокруг. Миссис Джеффи в точности следовала моим инструкциям, но так и не сумела достичь входной двери. В трех шагах от того места, где она лежала, находилась дверь стенного шкафа. Она была открыта. Убийца, видимо, прятался в этом шкафу и, когда она проходила мимо, ударил ее бронзовым пресс-папье, которое валялось теперь тут же на полу. Потом он закончил свою работу, задушив свою жертву веревкой от венецианской шторы. Все было у него под руками. Я подошел к ней, наклонился и попытался вложить язык обратно в рот, но он слишком распух. Глаза ее выкатились наружу, и этого было вполне достаточно, чтобы сделать заключение о смерти. Но я все же выдернул из ковра несколько волосков и вставил ей в ноздри, медленно просчитав до десяти. Нет, действительно, все было кончено. Я выпрямился, прошел в гостиную и подошел к тому месту, где стоял телефон. Да, она точно следовала инструкциям и не опустила трубку на рычаг. Я положил трубку на место, подождал десять секунд, поднял ее снова, услышал гудок и набрал номер. В трубке прогудело всего лишь три раза, когда послышался голос Вулфа. Сон у патрона достаточно крепок, но для того, чтобы разбудить его, не надо прибегать к помощи кузнечного молота. - Алло? - его голос звучал также раздраженно, как и мой, когда меня будят. - Это Арчи. Слушайте внимательно, потому что нас могут прервать. Мне позвонила Сара Джеффи и сообщила, что у нее из сумочки исчезли ключи от квартиры. В дом ее впустил лифтер. Я сказал, что приеду к ней немедленно, и проинструктировал, как и что она должна делать. Сейчас я уже здесь и звоню из ее квартиры. Она сделала все, что я ей советовал, но несмотря на это, сейчас лежит на полу мертвая. Ее сначала ударили по голове, а потом задушили. Теперь я не знаю, когда вернусь домой. - Арчи! - Да, сэр? - Я уже неоднократно говорил тебе, что упрекать себя за отсутствие дара предвидения - недопустимо. Сообщи о себе и о дальнейших событиях, когда представится возможность. - Хорошо, сэр. Приятных сновидений. Я нажал на рычаг, немного подождал, отпустил его и набрал номер ВА-8241. Пришлось немного подождать, чтобы убедиться, что сержант Пэрли Стеббинс как всегда на посту. Я не стану утверждать, что Пэрли меня любит, но, по крайней мере, иногда хоть слушает. Я назвался. - Слушаю тебя, Гудвин, - рявкнул он. - У меня есть для тебя информация, - сказал я, - но вначале я бы очень хотел получить ответ на один вопрос. Велось ли сегодня вечером наблюдение за подозреваемыми по делу об убийстве Идз? - А кто это должен знать? - Ладно, оставим это. Слушай внимательно. Сегодня вечером у нас в кабинете Ниро Вулфа было десять человек. Пятеро из них из "Софтдауна", а именно: Холмер, Брукер, Квест, Питкин и мисс Дьюди. Потом еще Сара Джеффи и ее адвокат Паркер; еще Эрик Хаф со своим адвокатом Ирби. Этот Хаф сегодня прилетел... - Я знаю. - Потом еще был Эндрю Фомоз. Они ушли от нас немногим позже полуночи. В течение вечера один из них вынул из сумочки Сары Джеффи ключи от ее квартиры. Но она не хватилась их до тех пор, пока не пришла домой, а когда обнаружила пропажу, то позвонила мне. И вот теперь я здесь, в ее квартире. Тот, кто похитил ее ключи, опередил Сару, войдя раньше. Около двух часов он ударил ее по голове, после чего задушил. Теперь она уже мертва. Она здесь, на полу передо мной. Я говорю тебе все это потому, что сейчас ровно два часа тридцать шесть минут, и тридцать восемь минут не слишком большой промежуток времени для того, чтобы выбраться из этого здания. Возможно, он все еще прячется здесь. Если вы сейчас же сдвинетесь с места... - Это все правда, Гудвин? - Можешь не сомневаться. - И ты сейчас находится в квартире Джеффи? - Да. - Ради Бога, оставайся там! - Положите трубку и поднимите руки! - послышался голос позади меня. Мало приятного получать распоряжения одновременно от двух стражей закона сразу: от одного по телефону, а от другого - лично. Он стоял за моей спиной. Пэрли Стеббинс повесил трубку, и с этим было все в порядке. Я поднял руки достаточно высоко, демонстрируя, что в них ничего нет, и повернулся. Трудно было предугадать, как будет действовать эта рядовая ищейка при обнаружении трупа. А вдруг фараон страдает манией величия? Он, видимо, был один. Полицейский двинулся ко мне, держа пистолет наготове. Неудивительно, что его рука слегка дрожала. Для одинокого фараона, наверняка знающего, что противник вооружен, ситуация была довольно деликатной. Возможно, ему было известно о связи Сары Джеффи с корпорацией "Софтдаун" и Присциллой Идз, поскольку об этом сообщалось в газетах. А если так, почему бы ему и не принять меня за того самого душегуба, которого они разыскивают. Тем более, что поимка его принесла бы этому служителю закона славу. - Послушайте, - сказал я. - Я только что разговаривал с сержантом Пэрли Стеббинсом из... - Молчать! - Он был страшно серьезен. - Идите к стене, медленно вытяните руки вверх, прижмите ладони и стойте! Я выполнил все его приказания. Это была обычная процедура перед обыском. Заняв требуемую позицию, я ждал, когда дуло пистолета упрется мне в спину, а руки начнут двигаться вдоль тела. Но вместо этого услышал, как он набирает номер, а через секунду и его голос: - Это Кейзи. Дайте лейтенанта... Лейтенант Глюк? Снова Кейзи. Я не стал ждать и поднялся в квартиру Джеффи один. Я пришел как раз вовремя. Он здесь. Я его накрыл... Я знаю, но я постерегу до их прихода. Что? Да, да... Но он ведет себя довольно благоразумно. Итак, этот тип, видимо, направленный сюда шофером такси, держал меня сейчас с прижатыми к стене ладонями. ГЛАВА 14 В течение следующих восьмидесяти часов, от часу пятидесяти ночи н пятницу, когда Сара Джеффи позвонила мне, чтобы сообщить об исчезновении своих ключей от квартиры, и до девяти утра понедельника, когда я позвонил Вулфу уже из кабинета полицейскою комиссариата, я спал не более пяти часов. Первые дна часа из этих восьмидесяти я провел в квартире покойной Сары Джеффи, в основном после того, как туда прибыли несколько парней и вырвали меня из рук Кейзи. Сидя за столом и том же эркере, где я завтракал с Сарой в среду утром, я отвечал на вопросы, которые задавал мне капитан Олмстед из Отдела по расследованию убийств западной части города. Он был новичком в этом отделе, а я слушал его и не мог отделаться от мысли об ужасной смерти Сары Джеффи. Третья смерть от удушения накалила весь Отдел, и экспертам пришлось хорошенько потрудиться в квартире Джеффи в эту ночь. Как я уже ранее обнаружил, убийца воспользовался бронзовым пресс-папье и веревкой, срезанной с венецианской шторм в эркере. Это указывало на то, что он ограничил свои действия прихожей и квартирой. Нигде больше он не оставил следов. В четыре тридцать утра я был препровожден в девятнадцатый участок на Восточной Шестьдесят седьмой улице, водворен в одну из комнат наверху, где сидел лейтенант с еще одним агентом, и получил приказ дать точный отчет о встрече, состоявшейся в кабинете Вулфа, включая все слова и поступки каждого из присутствовавших. Это повествование заняло четыре часа, в течение последнего трое из нас расправились с дюжиной сэндвичей, несколькими дынями и галлоном кофе. И за все пришлось заплатить мне. Когда с этим было покончено, я получил разрешение воспользоваться телефоном и позвонить Вулфу. - Звоню вам из полицейского участка, - сказал я, - лейтенант сидит здесь, около меня, а сержант у параллельного телефона, так что будьте осмотрительны. - Я, конечно, не арестован, но все же обвинен в том, что разбил стекло во входной двери дома Сары Джеффи и вошел в подъезд. Кроме этого сообщить мне вам больше нечего. Могу, сказать только одно: мне неизвестно, когда я попаду домой. Я дал им полнейший отчет о прошедшем у нас в доме вечере и теперь они, конечно, могут наброситься на вас. - Уже набросились. Лейтенант Роуклифф будет здесь в одиннадцать часов, и я дал согласие впустить его. Ты завтракал, Арчи? Я ответил утвердительно. После того, как я положил трубку на рычаг, лейтенант и сержант оставили меня одного в комнате. Битый час меня охранял фараон в форме. История снова повторялась, разве что на меня не надели наручники. Через некоторое время в комнату вошел полицейский и велел мне следовать за ним. Он провел меня на улицу, к ожидавшему нас такси. Оно доставило меня на Леонард-стрит, 155. Полицейский предложил мне выйти и подняться наверх, в одну из комнат, где я увидел своего знакомого, помощника районного прокурора Мандельбаума, который, без всякой для себя пользы, уже беседовал со мной во вторник. Четыре часа спустя, мы, насколько я мог заметить, как и в прошлый раз, просто потратили время зря. Было в высшей степени неприятно чувствовать, что фараоны выворачивают тебя наизнанку с целью узнать что-то, что произошло когда-то и где-то. И все лишь для того, чтобы поймать меня на превышении полномочий. Это не имело ни малейшего отношения к поимке мерзавца, погубившего уже трех женщин, за которым я охотился. Я прекрасно понимал, что надо быть очень терпеливым, чтобы выйти сухим из этой передряги. Но с тех пор, как я открыл дверь квартиры Сары Джеффи и увидел ее лежащей на полу, прошло уже более двенадцати часов. И я за это время ответил на достаточное количество вопросов. Наконец, Мандельбаум отодвинул кресло, встал и сказал мне: - Итак, мне кажется, сегодня вполне достаточно. Я прикажу отпечатать все ваши показания и отправлю копию в Отдел по расследованию убийств. Но сегодня вечером или завтра утром я попрошу вас приехать. Вы должны будете подписать протокол. Так что будьте, пожалуйста, поблизости от телефона или оставьте свои координаты. Я нахмурился: - Вы что, хотите сказать, что я могу идти? - Конечно. При сложившихся обстоятельствах ваше насильственное вторжение в этот дом может рассматриваться, как оправданное... и, поскольку вы согласились оплатить все издержки, вам не может быть предъявлено никаких обвинений. Но вы, конечно, должны оставаться в пределах нашей досягаемости. - Он посмотрел на часы. - А сейчас у меня срочное дело. Мандельбаум повернулся, намериваясь уйти. У меня вдруг возникло чувство, которое не было для меня новостью. Я обнаружил, что принял твердое решение, сам того не сознавая. Представитель закона разрешил мне идти домой, а я вовсе не намеревался этого делать. - Подождите, - торопливо проговорил я. - Я сообщил вам все, что мог и хочу узнать кое-что взамен. Это совсем немного. Я хочу видеть инспектора Кремера. Он занят, я знаю об этом. Но согласен ждать его до завтра и поэтому прошу вас связать меня с ним. Мандельбаум встрепенулся. - Это связано с делом об убийствах? - Да. - Так почему же вы не обратитесь ко мне? - Потому что он может ответить "да", а вы, определенно, скажете "нет". Может быть, он и пустился бы в споры, если бы у него не было назначено свидание со следующим посетителем. Поэтому он с неудовольствием взглянул на меня, подошел к телефону и набрал номер. Даже для него, помощника районного прокурора, это было сделать не так-то легко. Минут через десять Мандельбаум сообщил мне: - Кремер в кабинете у комиссара. Позвоните туда через некоторое время, назовите себя и ждите. Я поблагодарил его, но помощник прокурора вряд ли меня расслышал, так как уже вылетал из комнаты. Близ кабинета полицейского комиссара Скиннера стоял другой патрульный. Там же находился сержант Стеббинс. При виде меня он нахмурился. Я подошел к нему. - Скажите, я когда-нибудь добивался вашей благосклонности? - Никогда. Не считаю тебя таким дураком. - Но я все же им был до сих пор. Я собираюсь связаться с инспектором Кремером, когда он выйдет от комиссара, и просить его о пятиминутном разговоре. Так не будешь ли ты любезен подержать свой рот на запоре? Ты ведь можешь все испортить, если захочешь, но я все же надеюсь, что ты не станешь этого делать. Я добропорядочный гражданин, как и все, плачу налоги и был под судом только девять раз... - Но он сейчас занят, - перебил меня сержант. - Я тоже. - О чем же ты хочешь его просить? Я был уже готов ответить, но не получил такой возможности. Дверь неожиданно отворилась, из нее вышел Кремер и направился к нам. Но, немного не доходя, занятый своими мыслями, повернул направо, так как даже не заметил меня. Тогда я преградил ему путь. - Это ты? - удивленно спросил инспектор. Было видно, что он совсем не в восторге от встречи со мной. Кремер бросил взгляд в сторону Пэрли и спросил его: - В чем дело? Я поспешил вмешаться: - Это я ждал вас, инспектор. Я хочу с вами кое о чем поговорить. Если здесь поблизости есть свободная комната, мне будет достаточно и пяти минут. - Но у меня сейчас нет времени. - Ну, хорошо, пусть четыре минуты. Кремер зло взглянул на меня. - Тебя что, послал ко мне Вулф? - Нет. Это моя инициатива. - В чем дело? Говори здесь. - Районный прокурор разрешил мне идти домой. Но я пришел сюда, чтобы разыскать вас. Вы слышали, что в этом деле я выступаю как клиент Вулфа? Мне необходимо было найти такую зацепку, чтобы собрать этих людей всех вместе, у Вулфа. И я ее нашел. Это было именно то, с чего можно было начать. Вчера вечером они все пришли... - Мне уже известно об этом. - О'кей. Я чувствую себя ответственным за то, что случилось с Присциллой Идз. Я, конечно, согласен с тем, что это было всего лишь случайностью, но я чувствую себя обязанным наложить руку на этого сукиного сына, который убил ее... - Переходи к главному, - перебил он меня. - Перехожу. С Сарой Джеффи получилось уже несколько по-другому. Пока она рассказывала мне по телефону об исчезновении ключей от квартиры, убийца был уже там, в стенном шкафу, поджидая ее. Я взял на себя задачу проинструктировать ее, объяснил, что ей необходимо предпринять до моего приезда. Считая, что, может быть, есть хотя бы один шанс из сотни за то, что он прячется в квартире, я думал, что смогу предотвратить ее гибель. - Так что же ты все-таки хочешь? - фыркнул Кремер. - Медаль что ли тебе дать за это? - Нет, спасибо. Я хочу только одного: добраться до этого мерзавца. Я не намерен идти домой и отсиживаться там в то время, как он разгуливает себе на свободе. Или же ожидать, когда Вулфа осенит его гений. Если я смогу вам чем-либо помочь в этом расследовании, я хотел бы это сделать. Всех, кто был у нас на совещании прошлой ночью, конечно, уже допрашивали предварительно, но вы не должны оставить их в покое до тех пор, пока все не прояснится. Ведь ключи определенно были взяты в кабинете Вулфа. Это могло случиться тогда, когда я стоял спиной к преступнику, поскольку глаза у меня хорошие, и я следил за всеми очень внимательно. Если вы продолжаете допрос этих людей, то я прошу вас разрешить мне присутствовать при этом и при необходимости задавать вопросы. И считаю необходимым постоянно наблюдать за ними, пока мы не поймаем убийцу. Я утверждаю, что следил вчера вечером за всем происходящим в кабинете предельно внимательно, и предполагаю, в какой именно момент были похищены ключи. Кроме того, я буду ряд помочь вам там, где только смогу быть полезен. - Типичное для Вулфа предложение - усмехнулся Кремер. - Это не так. Я сегодня разговаривал с Вулфом только один раз, и девять утра. Рядом со мной стояли лейтенант и сержант, который держал трубку параллельного телефона. Как я вам уже сказал, это сугубо личное для меня дело. Я хочу спокойно спать по ночам. Кремер повернулся к Пэрли: - Ну, раз он был на этом совещании, я считаю, что он может быть нам полезен. Если, конечно, в этом будет необходимость. Вы знаете Гудвина также хорошо, как и я, но я хотел узнать ваше мнение. Считаете ли вы, что он говорит искренне? - Это возможно, - уклончиво ответил сержант. - Я знаю, что у него уже давно кружится от успехов голова, но сейчас Гудвин получил хороший щелчок и ему трудно перенести его. Я бы согласился на его предложение, тем более, что выставить его мы всегда успеем. Кремер посмотрел на меня. - Но имей в виду, если это твоя очередная хитрость, то ничего хорошего от меня не жди. И потом. Ни слова об этом Вулфу, ни словечка прессе, да и вообще никому. Понятно? - Хорошо. Я согласен. - И так уже слишком много шума, как тебе об этом хорошо известно, а теперь еще и это третье убийством, повторенное тем же способом. Все в городе только и кричат об этом. С твоих показаний сняты три копии, и сам комиссар изучает одну из них. Помощник комиссара, Вейд, сейчас внизу, в холле с Брукером. Районный прокурор работает с мисс Дьюди, а Мандельбаум - с Хафом. Ты можешь присоединиться к одному из них, к кому сочтешь нужным. Я позвоню и сообщу, что я разрешил. А сейчас, если хочешь, можешь пойти со мной и Стеббинсом. Мы собираемся взяться за Холмера. - Да, лучше всего я для начала пойду с вами. - Ну что ж, за дело, - сказал он и двинулся вперед. Мой первый опыт в качестве неофициального помощника нью-йоркской полиции длился пять часов. Я сидел слева от инспектора Кремера, который допрашивал Перри Холмера. Я видел и слышал, как работает Кремер. Теперь обстоятельства были совсем иные, поскольку я действовал с ним заодно, без всяких оговорок. После того, как я бесчисленное множество раз наблюдал работу Вулфа, мои оценки следственной работы других людей, возможно, и стали предвзятыми. Но я думаю, что Кремер держал себя с Холмером достаточно умно. Он успел лишь бегло пробежать мой отчет, так как весь день был занят, но я видел, что его представления о встрече в кабинете Вулфа были достаточно полными. Со своей стороны я не внес особого вклада в работу, высказав лишь несколько предположений и внеся несколько поправок, ни одна из которых не была особенно значимой. Этим пока и ограничилось мое участие в допросе. В девять часов Холмера отправили домой, без эскорта, сказав ему, что утром на следующий день он, возможно, понадобится снова. Кремер ушел на очередное совещание к комиссару, а мы с Пэрли остались. Сержант находился на своем посту уже тринадцать часов, и в его программе на ближайшее время были еда и сон. Я предложил ему позавтракать вместе у Луи. Когда мы пришли к Луи, я настоял, чтобы он присутствовал у телефонной кабины, пока я, не закрыв ее дверь, набрал номер и вызвал Вулфа. Я извинился перед патроном. - Конечно, мне следовало бы позвонить раньше и сообщить, что я не смогу придти к обеду, но я был очень занят. Я присутствовал вместе с инспектором Кремером и сержантом Стеббинсом на допросе Перри Холмера. Поскольку я вел записи вчера вечером на нашей встрече, Кремер решил, что мне не вредно побывать на допросе. Это может им в чем-то помочь. Я согласился. Сейчас я собираюсь позавтракать вместе с сержантом Стеббинсом, а потом для улучшения пищеварения отправиться в кабинет районного прокурора и присутствовать при его встрече с Эндрю Фомозом. С ним или с Оливером Питкином. Так что я не могу с уверенностью сказать, когда вернусь домой. Это тройное убийство требует от полиции круглосуточной работы, и я с успехом мoгy продолжать сотрудничать с ними до тех пор, пока не упаду. Я постараюсь еще позвонить вам. Послышался звук, похожий на какое-то ехидное хихиканье. - Проклятый звонок продолжает трезвонить, но я думаю, что мы с Фрицем справимся. Информируй меня или Фрица, где ты будешь находиться. Я повесил трубку и вместе со Стеббинсом прошел к столику. - Вы знаете, - сказал я ему, - эксцентричные люди довольно интересны. - Не нахожу. Все убийства, которые мне пришлось видеть, были, как правило, совершены именно такими людьми. К тому времени, как я покончил с двумя порциями устриц с гарниром, двойным элем и двумя кусочками яблочного пирога с сыром, я почувствовал себя достаточно бодрым для того, чтобы продолжать работу с подозреваемыми. Я знал, что ни за одним из них не было установлено наблюдение в четверг вечером. Но уже через пять минут после моего звонка сержант Стеббинс направил по их следам двадцать человек, которых проинструктировал лично. Хотя четверо из них, включая и Паркера, имели явное алиби, их тоже продолжали проверять. Так что никто из них еще не был окончательно реабилитирован. Пэрли по этому поводу даже сделал замечание. Он сказал, что если бы я, получив сообщение от Сары Джеффи, сразу же вызвал его, то он немедленно послал бы своих людей на Восемнадцатую улицу и тут же начал проверку всех участников совещания. - И мы, - сказал он, - наверняка бы захватили этого душителя. Я согласился с ним, но выразил сомнение, что он вряд ли принял какие-либо меры по моему сообщению, так как мог посчитать мотивы для убийства Сары Джеффи недостаточными. Что же касается алиби подозреваемых, то закон смотрел на них так же, как и Вулф, когда он сказал Виоле Дьюди, что если она и не совершала преступление лично, то вполне могла бы его организовать. Двадцать шесть человек - один квалифицированнее другого, по словам Стеббинса, пытаются отыскать связь между подозреваемыми и убийцей, но до сих пор не удалось найти даже шофера такси, который отвозил бы пассажира в час сорок пять ночи на Восемнадцатую Восточную улицу или куда-то неподалеку от нее. Или вывозил его оттуда после двух часов ночи. Шофера все еще искали, но шансы были ничтожными, так как всего лишь на расстоянии квартала находилась еще и станция метро. Ночное дежурство нес Уильям Тислер. Мое определение оказалось достаточно верным. Вначале он утверждал, что с двенадцати тридцати до часу сорока пяти, в период, когда убийца мог войти в дом и проникнуть в квартиру Сары Джеффи, он ни на минуту не покидал своего поста возле парадного подъезда, если не считать, что за это время пару раз поднялся наверх с хорошо известными ему жильцами. Однако, когда он понял, что если он будет все время придерживаться этой версии, ему могут приписать пособничество убийце, обвинив в том, что он сам впустил его в здание и даже провел наверх. Поэтому он сразу же полностью изменил свои показания и принялся теперь утверждать, что был так занят внизу ужином, что вообще долгое время не входил в холл, причем именно тогда, когда убийца должен был спуститься по лестнице и выйти из здания. Он подтвердил, что около двух все же вышел в холл и немного постоял на тротуаре возле открытой двери. Судя по тому, что мне сказала Сара по телефону, именно так и обстояли дела, когда она подъехала к дому на такси в сопровождении Паркера. Адвокат утверждал то же самое. Алиби Паркера было абсолютно непробиваемым. Сара сказала мне, что он не входил в здание вместе с ней, привратник это подтвердил, как и шофер такси, которого очень быстро разыскали. Он же отвез Паркера домой. Итак, факт убийства и способ его были установлены. Однако, если убийца предполагал наброситься на свою жертву сразу же, как только она войдет в квартиру, то ему пришлось изменить свой план, потому что рядом находился привратник, впустивший миссис Джеффи. Потом она сразу прошла в гостиную к телефону, чтобы позвонить мне и, конечно, в такой ситуации о нападении не могло быть и речи. Интересно, знал ли он, услышав звук ее шагов, о том, что Сара не положила трубку на рычаг. Или уже не мог удержаться, видя свою жертву так близко от себя. А, может быть, побоявшись, что она выйдет из квартиры и ускользнет от него, ударил ее. Сделав свое черное дело, убийца вышел из квартиры, спустился по лестнице и, обнаружив никем не охраняемый парадный вход, вышел через него, или же спустился еще ниже, в подвальный этаж, открыв служебный вход. В квартире Сары не было обнаружено никаких отпечатков пальцев, как и на бронзовом пресс-папье, и даже на ручке стенного шкафа. Все сейчас были заняты поисками мотива убийства. Если в деле Присциллы Идз мотив был более или менее ясен и подходил ко всем пяти лицам, то в деле Сары Джеффи он, вроде бы, и вовсе отсутствовал. Мне показалось, что Пэрли теперь уже полностью мне доверяет. Он ничего не скрывал от меня. Когда официант принес счет, он стал настаивать на том, чтобы оплатить половину, заявив, что "городские ищейки не умирают с голоду". Я счел это проявлением честности, потому что очень хорошо знал размеры его зарплаты. И он также имел представление о моей платежеспособности. Во всяком случае знал, что я, работая на Вулфа, зарабатываю по крайней мере раза в четыре больше его. Но он при этом все же не собирался принимать в подарок те устрицы, которые мы с ним съели. Поэтому мне пришлось напомнить ему, что пригласил-то его я, и на карту поставлена моя честь. Он был вынужден согласиться. Мы вышли из закусочной вместе. Он пошел по своим делам, а я повернул на Леонард-стрит. Я должен был присутствовать на допросе Фомоза или Питкина. По дороге я решил, что мне лучше заняться Питкином. ГЛАВА 15 В субботу, в пять часов утра, я сидел уже в кабинете на Леонард-стрит и читал бумаги, которые достал из папки. Питкин был отпущен домой получасом раньше из другой комнаты. Я работал в архиве и отчет, который изучал, касался передвижений Брукера после того, как он вышел из кабинета Вулфа. Правдивость некоторых его утверждений казалась мне несколько сомнительной, и я пытался обнаружить ту брешь, которая позволила бы утверждать, что он не поехал сразу домой в Бруклин, а на самом деле отправился в квартиру Сары Джеффи или к Дафни О'Нейл. Вдруг я услышал чей-то голос: - Эй, Гудвин, полегче на поворотах. В комнате, где сидел я, находился еще помощник прокурора и два клерка, которые разбирали бумаги. Окликнул меня Мандельбаум. Я зевнул. За это время я почти не спал. Смешно было делать вид, что я внимательно читаю, когда у меня просто слипались глаза и голова падала на стол. - Внизу есть комната с диваном, - сказал один из клерков. - Сегодня там никого не будет, в субботу она всегда свободна. Я готов был все отдать за то, чтобы очутиться на диване, но превозмог себя и, поднявшись со стула, сказал, что пойду немного прогуляться. Выйдя из здания, я с удивлением обнаружил, что на улице уже светло. Это открытие помогло мне побороть сон и вернуть бодрое настроение. Я стоял у кромки тротуара, когда появилось такси. Остановив его, я дал шоферу хорошо знакомый адрес. Западная Тридцать четвертая улица была пустынна, когда я расплатился с шофером и выбрался из машины. Входная дверь, как обычно, была на цепочке. Поэтому я вместо того, чтобы подняться, спустился на четыре ступеньки к задней двери и нажал кнопку. Один из звонков был установлен на кухне, а другой - в комнате Фрица. Послышался шум шагов. Фриц посмотрел на меня через глазок и сразу же открыл дверь. - Великий Боже, - воскликнул он, - как же ты ужасно выглядишь! Я сказал ему, что именно поэтому и забежал. Надо помыться и переодеться. Извинившись за то, что побеспокоил его, я поднялся наверх. Даже не заглянув в кабинет, прошел мимо, зашел в свою комнату, принял душ, побрился и надел все чистое. Покончив с этим, я, наверное,