сто удрать? - рассуждал молодой человек. - В конце концов, чего ради я тут уродуюсь? Не за деньги же! Однако он знал, что не удерет. Плох тот журналист, который, взявшись за дело, не доводит его до конца. А Фандор был настоящим журналистом - умным, цепким, отважным. К тому же он имел немалый опыт верховой езды. В свое время он жил в Натале, бескрайние равнины которого славятся горячими мустангами. Объезжая этих диких лошадей, Фандор стал настоящим ковбоем. Именно поэтому он с легкостью справился с необъезженной лошадью в первые дни службы у Бриджа. Тем не менее, несмотря на весь свой опыт, он находился в опасном положении. Если сам тренер хочет, чтобы его жокей упал, у него есть много способов этого добиться. А сейчас не оставалось сомнений, что Бридж нисколько не расстроится, если Фандор сломает руку или ногу. - Ну, давай, старина, - подбадривал себя журналист. - Посмотрим, как ты выпутаешься на этот раз! Тем временем всадники приблизились к полосе препятствий. Собственно, полос было две. Они тянулись вдоль аллеи параллельно друг другу. Здесь тренировались все жокеи из Мезон-Лафит. Бридж скомандовал: - Галопом! В обычном порядке! Дистанция три корпуса! Вперед! Он отъехал к изгороди и приказал: - Скотт, ко мне! Фандор приблизился. - Отпустите стремена, - приказал тренер. - В стипль-чезе без них не обойтись. У Фандора дернулась щека. Предугадать поведение Карменситы на полосе препятствий не представлялось возможным. Случалось, что она пыталась протаранить изгородь грудью или перед ямой с водой неожиданно шарахалась в сторону. "Этот Бридж - просто сволочь! - яростно подумал журналист. - Пустить меня без стремян на рысях, когда болтаешься в седле, словно куль с тряпьем, да еще твою лошадь хлещут по заднице, и предложить стремена, когда самое лучшее - вовремя свалиться с этой чертовой кобылы. Нет, его не устраивает! Ему нужно, чтобы я упал вместе с ней!" Но делать было нечего. Отпустив стремена, Фандор последовал за другими жокеями. У тех-то не было проблем. Объективности ради следует признать, что Бридж был прекрасным тренером, а его лошади - великолепными животными. Наслаждением было наблюдать, как они, подчиняясь малейшему движению седока, взлетают над препятствием, легко приземляются и, не сбивая галопа, исчезают за поворотом. Вот и очередь Фандора. - Ну, Скотт, долго вас ждать?! - повелительно крикнул Бридж. "Уже дождался, скотина!" - с ненавистью подумал Фандор и пустил Карменситу в галоп. Карменсита рванулась вперед. "Нет, кровосос, я не доставлю тебе такого удовольствия! - думал Фандор, едва удерживаясь в седле. - Ты думал, что я заплачу и начну канючить - нет, мсье, не заставляйте меня скакать на этом ужасном, грубом животном! Я вовсе не жокей! Я вам сейчас все, все расскажу! Дудки. Пусть я переломаю себе все кости, но от расследования не отступлюсь. Черт побери, пока-то я еще цел!" Кобыла уже приближалась к первому препятствию. Фандор собрал свою волю и внимание в кулак. За несколько метров до загородки Карменсита напряглась, и журналист подумал, что она будет прыгать. Но в этот момент Бридж, стоящий у самого препятствия, достал из кармана большой белый платок и взмахнул им перед самой мордой лошади. Кобыла испугалась и шарахнулась в сторону. "Все пропало..." - мелькнуло в голове у Фандора. Неуклюже подогнув передние ноги, Карменсита старалась не упасть. Хлыст Фандора просвистел в воздухе, и кобыла встала на ноги. Молодой человек овладел ситуацией. Он скрипнул зубами, и шпоры впились в потные бока лошади. Издав короткое ржание, Карменсита взвилась в воздух и великолепным прыжком преодолела препятствие. Все это заняло не больше секунды. Через минуту, небрежно бросив поводья, Фандор подскакал к тренеру. - По-моему, получилось неплохо, - произнес он как ни в чем не бывало. Бридж молча кусал губы. - Вы не находите? - не отставал Фандор. - Недурно, - проворчал наконец Бридж. - Но вас надо еще дрессировать и дрессировать. И, оглянувшись по сторонам, рявкнул: - Перерыв четверть часа! Всем спешиться! А вы, Скотт, идите за мной. Вы еще пройдете стометровку в галопе. "Похоже, он никогда не натешится вдоволь!" - подумал журналист. Ругаясь про себя последними словами, он поехал вслед за тренером. Тот направлялся на параллельную дорожку, где не было установлено препятствий. Там он остановился и процедил: - Хочу посмотреть, чего вы стоите. Сто метров самым резвым аллюром. Я засекаю время. Если вы не ударите в грязь лицом - и в прямом, и в переносном смысле - то будете участвовать в следующих скачках. Он сделал отмашку. Фандор пришпорил лошадь. Он почти не сомневался, что тренер затеял это испытание в надежде, что кобыла понесет. Все знали, что если это случится, Карменситу уже ничто не остановит. Однако теперь-то у Фандора были стремена! То ли Бридж о них забыл, то ли не решился вновь предъявлять издевательские требования, но они были, и с ними на ровной поверхности журналист чувствовал себя куда увереннее. Теперь им овладел азарт борьбы. Тренер решил во что бы то ни стало его уничтожить? Отлично! Не стоит доставлять ему такого удовольствия. Что главное в репортере? Ловкость, выдержка и умение не сдаваться в трудных ситуациях. Пусть Бридж устраивает провокации. Посмотрим, кто кого! - Вперед! - завопил сзади Бридж. Фандор почувствовал, как Карменсита вздрогнула. Кобыла была настолько взвинчена и испугана, что боялась уже стука собственных копыт. В бешеном аллюре она стлалась по земле, едва не задевая брюхом траву. Фандор понял, что если ее сейчас не придержать, она неминуемо понесет. Казалось, уже поздно что-либо предпринимать. Закусив удила, Карменсита неудержимо неслась по аллее. Сдерживать ее было бесполезно. - Ладно, Бридж, - цедил Фандор, едва удерживаясь в седле, - ладно, мы еще посмотрим... Оставался единственный выход. Пригнувшись к холке лошади, журналист ослабил поводья, предоставив Карменсите самой выбирать дорогу. Ноги его сжали бока кобылы, хлыст засвистел в воздухе. "Только бы она выдохлась до поворота! - мелькнуло в голове. - Иначе на такой скорости она обязательно врежется в дерево". Но Карменсита и не думала терять силы. Поворот стремительно приближался. - Ну же, лошадка! - уговаривал Фандор. До поворота оставалась какая-нибудь сотня метров. И тут кровь застыла в жилах Фандора. Слишком поздно заметил он препятствие, которое приготовил для него коварный тренер. Низко над землей между двумя деревьями была натянута тонкая веревка, почти незаметная на фоне аллеи. "Конец..." - успел подумать журналист, и в тот же момент кобыла споткнулась, а Фандор вылетел из седла. Заметь он предательскую веревку секундой позже, с ним было бы покончено. Но острое зрение спасло журналисту жизнь. В последний момент он успел вынуть ноги из стремян и отпустить поводья, чтобы не оказаться под лошадью. Когда он, оглушенный и покрытый синяками, поднялся на ноги, Карменсита лежала неподалеку с разорванными сухожилиями и разбитой головой. Тело ее сотрясали последние конвульсии. Фандор машинально сделал к ней несколько шагов, но помочь лошади было уже нельзя. Карменсита умирала. Вдалеке показалась фигура Бриджа. Он неторопливо трусил вперед, уверенный, что обнаружит лишь труп. Журналиста он еще не видел. И тут Фандор увидел еще одну фигуру. На расстоянии полусотни метров от него возле дерева стоял мужчина, затянутый во все черное. Увидев, что обнаружен, он сделал жест, полный злобной ярости, и исчез за деревьями. Фандор хотел броситься в погоню, но после падения с лошади не смог пробежать и десяти шагов. В бессильном гневе он сжал кулаки, и с его губ сорвалось: - Фантомас! Он в изнеможении уселся на холодную землю. Вскоре подскакал Бридж. Одним взглядом он оценил ситуацию и выбрал наступательную тактику. - Проклятие, Скотт! - заорал он. - Вы загубили прекрасную лошадь! Приближались и другие жокеи, видевшие издали безумную скачку, чуть не ставшую для Фандора последней. Обнаружив Фандора живым, все искренне обрадовались. Усиливало их радость то, что он избавил их от зловредной кобылы. Фандор поискал глазами веревку. Как и следовало ожидать, ее уже не было. Журналист недоуменно пожал плечами. - Да я и сам толком не пойму. Сначала кобыла понесла, а потом вдруг споткнулась на ровном месте. И я очнулся на земле. Про себя он думал: "Пусть до поры до времени считает меня идиотом. Все равно я ничего не могу доказать. Единственная улика исчезла. Но теперь я знаю, кто стоит за Бриджем. Это Фантомас. Я узнал его!" Глава 19 КТО ТАКОЙ БРИДЖ? - На скачки, в Отей. - Куда именно, патрон, к тотализатору или сразу к трибунам? Водитель хотел просто уточнить, но оба пассажира обиделись. - Ты что, плохо нас разглядел? Или мы похожи на зевак? - Н-нет, мсье... - То-то. Подъезжай прямо к весовой. Машина тронулась, а один из пассажиров все еще продолжал ворчать: - Нет, он в самом деле подумал, что мы будем толкаться у перил вместе со всяким сбродом! Хорошего же он о нас мнения! - Простите, мсье, - оправдывался водитель. - У меня были нелады с двигателем, и я немного отвлекся. Конечно, теперь я вижу, что вы выглядите, как настоящие аристократы. Я должен был догадаться, что вас надо подвезти к весовой. Придирчивый пассажир вдруг весело улыбнулся: - Да ладно, дружище, не бери в голову. Это я так, от нечего делать. Захотелось, понимаешь, просто подурачиться. Шофер только изумленно помотал головой. Второй пассажир укоризненно нахмурился: - Ей-Богу, Фандор, ты ведешь себя, как какой-нибудь дешевый бродяга, вроде Бузотера. Ну чему, скажи, ты с самого утра так радуешься? Что тебе на месте не сидится? Журналист, пожалуй, заслужил этот упрек. Все утро он хохотал без причины, задирался с Жювом, а теперь вот принялся дурачить голову ни в чем не повинному таксисту. Угрызений совести, похоже, не испытывал и готов был продолжать в том же духе. - Не обессудьте, дорогой инспектор, - с улыбкой проговорил Фандор. - Неужели у вас никогда не бывало минут вот такого душевного подъема? Жюв скептически хмыкнул. - Нет, серьезно! - с воодушевлением продолжал журналист. - Я просто кожей чувствую, что наши с вами догадки подтвердятся. Представляете, как продвинется расследование! Фандор сжал руку Жюва. - И когда ты повзрослеешь, - проворчал тот. - Это всего только догадки. - Ну, нет, - не унывал Фандор. - Наш приятель - это тот плод, который уже давно созрел. И нам пора его сорвать! Он толкнул инспектора в бок. - А самое смешное то, что он, по-видимому, так ничего и не подозревает. Представляю себе его физиономию, когда вы наденете на него наручники! Я еще не видел людей, которые сохраняли бы спокойствие, если это сделать неожиданно. А потом... Он заговорит. Вот увидите, Жюв, заговорит! Полицейский покачал головой: - Твоими бы устами... Почему ты так уверен, что он ничего не подозревает? - А что дает повод предполагать обратное? - спросил журналист. - Ты сам прекрасно знаешь. В понедельник мои люди получили приказ арестовать этого человека. Они буквально обложили его со всех сторон. А он исчез, как сквозь землю провалился. Случайность? Кто-то из моих людей слишком увлеченно ковыряет в носу, выполняя задание? Может быть. Но может быть и то, что этот тип просто куда лучше информирован, чем мы с тобой предполагаем. А предупрежден - значит, вооружен. Молодой человек немного подумал, потом беззаботно махнул рукой. - У вас профессиональная болезнь, старина. Вы все время думаете, что вас водят за нос. По-моему, вы напрасно считаете нашего приятеля таким уж хитрецом. - А в понедельник... - Да что в понедельник! Вы же сами признаете, что ваши бравые помощники могли прошляпить. Думаю, он тут ни при чем. Небось, и не догадывается, какие крупные силы были против него брошены. Кстати, может, потому его и упустили. Каждый надеялся на другого, а в результате зевали все. Жюв промолчал. Он вспоминал слова инспектора, командовавшего группой. - Мы не спускали с него глаз до самой весовой, мсье, - сказал тот. - Потом, правда, немного расслабились - куда ему оттуда деться! Разве что на дорожку. А через минуту хвать, а его уже нет. Прямо как сквозь землю провалился. Теперь-то Жюв начинал понимать, в чем дело. Рядом с весовой всегда стоят фургоны для перевозки лошадей. Почти наверняка объект наблюдения улучил момент и юркнул в один из них. А если так, то, выходит, он знал о слежке или, по крайней мере, догадывался. Напрасно Фандор так радуется. "На этот раз надо не допустить подобной ошибки, - думал инспектор. - В этих фургонах можно увезти что угодно". Такси на большой скорости двигалось по западным районам столицы. Елисейские поля уже остались позади, и машина ехала по проспекту Виктора Гюго в сторону Булонского леса. Еще не было двух часов дня, но к ипподрому уже со всех сторон двигались многочисленные экипажи. Наконец такси подъехало к Отей. Шофер остановил машину прямо напротив весовой. В качестве компенсации за недавнюю невежливость Фандор наградил водителя такими щедрыми чаевыми, что тот чуть не завопил от восторга. Не слушая его благодарностей, журналист и полицейский смешались с толпой. Сезон скачек был в самом разгаре. Несмотря на будний день, народу собралось очень много. Оглядевшись, Жюв сказал: - Теперь расходимся. Отныне каждый делает свое дело, как договорились. - А ваши люди? - забеспокоился Фандор. - Они здесь? Жюв улыбнулся: - Можешь не сомневаться. Едва заметным кивком он указал в сторону киосков. Там благообразного вида старичок тщетно пытался ухаживать за торговкой цветами. - Это Леон, - пояснил Жюв. Фандор с сомнением поморщился: - А вы не боитесь, что он не устоит на ногах, если рядом чихнут? - Не нравится? - усмехнулся инспектор. - Посмотри на Мишеля. Он указал на огромного детину в одежде английского кучера, который прохаживался вдоль трибун с глуповатой улыбкой. На лице Фандора отразилось замешательство. Он присмотрелся к здоровяку, потом снова внимательно оглядел старичка. Что-то неуловимо знакомое почудилось в его фигуре. - Да, - восхищенно выдохнул Фандор, - бутафория у вас на высоте. Сколько раз сталкивался с гримом и был уверен, что всегда его отличу. Но тут - работа высшего класса. Ведь я знаю этих ребят, но в жизни не обратил бы на них внимания! Инспектор похлопал его по плечу. - Если ты будешь так на них глядеть, дружище, - предостерег он, - то им не поможет никакой грим. У тебя же на лице написано, что они английские шпионы! Давай лучше заниматься делом. И друзья разошлись в разные стороны. Тем временем дорогие трибуны стали пестрыми - тут и там виднелись очаровательные любительницы скачек. День выдался теплый и солнечный. Мужчины толпились вокруг двух прелестных девушек, манекенщиц с улицы Мира. Их костюмы выглядели тем более потрясающе, что девушки носили их с профессиональной грацией и изяществом. Каждый шаг, каждый жест был выверен так, чтобы подчеркнуть выгодную деталь туалета. Стоит ли говорить, что только мужчины сопровождали красавиц восхищенным шепотом. Женщины хранили уязвленное молчание. Хотя и они в глубине души признавали, что восторги сильной половины человечества имели под собой все основания. - Если бы я вырядилась в такое платье, то не дождалась бы от своих знакомых ничего, кроме осуждения! Эти слова принадлежали немолодой даме с напудренным лицом, крашеными волосами и расплывшейся фигурой. В местных кругах она была хорошо известна своим пристрастием к лошадям. "Самая старая любительница скачек", как называл ее маркиз де Сервиак, славившийся своим острым языком. Это была Зузу. Надо ли говорить, что в устах почтенной дамы произнесенная фраза звучала, мягко говоря, надуманно. Ей случалось носить платья, которые заставили бы попадать в обморок половину дам на этих трибунах. Однако Зузу не забивала себе голову подобными мелочами. У нее было прекрасное настроение. Последняя вечеринка удалась на славу. Обилие светских людей выгодно оттенялось группой художников, которые с удовольствием пришли в гости к бывшей содержанке. А как все было достойно, как аристократично! Какой славный традиционный дух придал празднику князь Кресси-Мелен! Его котильон был бесподобен! На следующий же день после бала князь стал выступать в роли кавалера стареющей Зузу. Они регулярно появлялись на скачках, и по вечерам их видели входящими в отдельные кабинеты самых фешенебельных ресторанов Парижа. Светская хроника взахлеб сообщала о каждом подобном случае. Общество было донельзя скандализировано. Слыханное ли дело, чтобы человек такого происхождения, как Кресси-Мелен, увлекся бывшей содержанкой! Подоплека ни у кого не вызывала сомнений. Конечно, князь польстился не на увядающие прелести Зузу, а на деньги, которых ему всегда не хватало. Это в глазах общества лишь усугубляло его вину. Фи! Аристократ, князь - и позорит свое имя из-за денег! Разумеется, так говорили преимущественно те, кому денег никогда считать не приходилось. Вот и сейчас подобные разговоры вполголоса звучали среди дам, пришедших на ипподром. У Жоржетты Симоно они вызывали возмущение. К тому времени она уже пришла к выводу, что деньги являются злом лишь тогда, когда их мало. Она-то хорошо понимала Кресси-Мелена. Что значит княжеский титул без денег? Происхождение ко многому обязывает человека. Если бы князь, например, пошел работать в банк, те же светские львицы презирали бы его еще сильнее. А если бы он перестал из-за отсутствия средств играть на бегах и появляться в гостиных, о нем бы попросту забыли. Так в чем же вина молодого человека? Он зарабатывает себе на жизнь способом, достойным людей его круга! Став подругой Флориссана д'Оржель, Жоржетта почувствовала все прелести богатства. Она появлялась на скачках в прекрасных туалетах, а сегодня даже приехала в собственном автомобиле. О ней пока не судачили, ведь прошло всего две недели с тех пор, как на нее в первый раз обратили внимание. Однако Жоржетта уже несколько раз чувствовала на себе изучающие взгляды светских модниц. Так же привлекал внимание ее спутник - убеленный сединами старик с удивительно свежим цветом лица и молодыми глазами. В этот момент Флориссан отлучился, и молодая женщина выслушивала комплименты князя Кресси-Мелена. Внезапно она вздрогнула. - Что с вами? - удивился князь. Жоржетта протянула затянутую в перчатку руку и указала на молодую даму, медленно идущую вдоль ограждения. - Там... Вы знаете эту женщину? Кресси-Мелен прищурил глаза. - Эту... Кажется, встречал ее здесь. Но мы не знакомы. И чуть слышно добавил: - А жаль. До чего хороша! Между тем, женщина, так заинтересовавшая Жоржетту, была той самой незнакомкой, которую она обнаружила в курительной комнате особняка на улице Лало. Мы уже знаем, что это была Элен. Тем временем, пока дамы на трибунах обменивались светскими сплетнями, а игроки выстраивались в очередь у окошечек, чтобы сделать ставки, по аллее, ведущей к весовой, двигались трое мужчин, ведущих под руки четвертого. Несмотря на то, что народу было довольно много, толпа поспешно расступалась перед ними. Было в мужчинах нечто схожее - пышные усы, сапоги со стальными набойками, костюмы, сшитые из хорошей ткани, но плохо скроенные. Короче, искушенный обыватель сразу признал бы в них стражей порядка. Да и направлялись они к полицейскому участку, находящемуся сразу за весовой, под трибуной. Мужчина, которого они вели, был бледен, худощав, с очень светлыми глазами и волосами. Он делал слабые попытки сопротивляться. Лицо его выражало страдание и одновременно озлобление. И только иногда, когда он оглядывался по сторонам в поисках подмоги, в его глазах молнией вспыхивала холодная жестокость. Но возможности бежать не было. Полицейские, подводя его к участку, тщетно пытались выяснить имя и звание задержанного. Однако Жюв узнал его сразу. - Какой сюрприз! - протянул он. - Сам Быстрая смерть! Это действительно был бандит, знаменитый не менее, чем Сторож, Горелка и Иллюминатор. Уже не раз Жюв сажал его за решетку. - Мое почтение, господин инспектор, - скривился в улыбке Быстрая смерть. - Большая честь снова увидеться с вами! Жюв пользовался в среде уголовников определенным уважением. В отличие от многих, он никогда не проявлял излишней жестокости к своим противникам, справедливо полагая, что недостойно служителю Фемиды издеваться над побежденными. Вот и сейчас он с любопытством оглядел задержанного и спросил: - Опять взялся за старое, приятель? Понимаю, горбатого могила исправит. У нас ведь судят не за то, что сделал, а за то, что попался. Как же ты позволил себя схватить? Быстрая смерть стал что-то невнятно бормотать. Жюв поморщился: - Легче, легче, парень! Я совсем забыл, что когда ты начинаешь врать, то становишься косноязычен, как пьяный капеллан. Он повернулся к агенту: - Что случилось? Старший выступил вперед: - Этот человек, господин инспектор, арестован за продажу фальшивых официальных бюллетеней. Жюв удивленно прищурился: - Что за чертовщина? Как можно продавать фальшивые официальные бюллетени? Тут вмешался второй агент: - Дело в том, мсье, что жокей-клуб издает специальные программки, в которых указаны имена и номера лошадей и жокеев. Это их монополия. Программки продаются только в одном месте - вон там, на газоне, и стоят довольно дорого. Этот бизнес приносит клубу неплохие деньги. Представьте себе, здесь столько народу, и каждый второй платит пять су... - Понятно, - перебил Жюв. - Ну так вот, - продолжал агент. - Этот парень раздобыл где-то типографский шрифт, напечатал себе бланков и сегодня с утра пораньше решил заняться коммерцией. Вот уже несколько дней жокей-клуб жалуется, что кто-то нарушает его монополию, и наконец мы поймали этого типа. Быстрая смерть, насупившись, слушал объяснения агента, потом вмешался: - Господин инспектор! Вы же не думаете, что это я все придумал! Трюк-то старый, как мир. Это же не фальшивые деньги. Бланки можно заказать в любой типографии. В конце концов, администрация ипподрома сама должна была об этом подумать. Не я, так кто-нибудь другой начнет продавать... Но Жюв его уже не слышал. Его внимание приковала фигура Фандора, мелькнувшая в толпе. Молодой человек кого-то разыскивал. Оставив Быструю смерть высказывать жандармам свои взгляды на экономику, полицейский поспешил присоединиться к журналисту. Увидев друга, Фандор порывисто схватил его за локоть. - На этот раз, Жюв, я расскажу вам нечто потрясающее! Инспектор осторожно высвободил руку и скептически посмотрел на Фандора. - Обопритесь на что-нибудь покрепче! - продолжал репортер с воодушевлением. - А то еще, гляди, упадете в обморок! Жюв поджал губы. - Мы не на детском утреннике, дорогой мой. Говори по существу. - Извольте, - обиделся журналист. - Вы можете сколько угодно иронизировать, но, клянусь, через минуту вы раскаетесь. Так вот - Владимир, сын Фантомаса, здесь! Фандору не удалось насладиться своим торжеством. Инспектор не упал в обморок, не воздел руки к небу, он даже не ответил. Он просто исчез в толпе. Секундой позже журналист понял, что Жюву подал знак Мишель, человек в одежде кучера. - Мы проследили его, патрон, - шептал тем временем Мишель своему начальнику. - Он сидел на тренерском месте, затем обошел трибуны для публики и зашел в загон. Что теперь? Жюв нахмурился: - Арестовать. Но только тихо, без шума. Где Леон? Мишель, осознав важность момента, весь подобрался. Глупое выражение исчезло с его лица. - Леон у весовой, мсье. - Пусть там и остается, - решил Жюв. - И чтобы муха мимо не пролетела! Мишель молча кивнул. - Прикажешь людям окружить загон, - продолжал инспектор. - А потом вы вдвоем войдете внутрь. Не надо насилия. Заморочьте нашему приятелю голову, выведите его наружу под любым предлогом. И постарайтесь подвести поближе к фургонам для перевозки лошадей. А дальше - мое дело. - Слушаюсь, патрон. Народу в загоне было полно. Тренеры резкими голосами выкрикивали команды, жокеи проверяли исправность сбруи, конюхи старались выбросить за пределы корда камни, о которые лошади могли бы повредить ногу. Тут же прохаживался Бридж. Конюхам было уже известно, что он поставил сегодня кучу денег на лошадь, которая не значилась в списке фаворитов. Однако Бридж считался слишком большим авторитетом, чтобы к его словам не прислушивались. Раз он сделал ставку, значит, трехлетняя кобыла Солей-3 действительно имела реальные шансы выиграть заезд. - Ставки на нее двенадцать к одному! - сказал один из конюхов своему приятелю. Они многозначительно переглянулись и, порывшись в карманах, направились к тотализатору. Тем временем Бридж громогласно распекал конюхов из своей конюшни. От этого занятия его отвлек только звук гонга, возвестивший о начале первого заезда. Тренер махнул рукой: - Ладно, тупицы, вас все равно ничему не научишь. Пойду, взгляну на скачки. В этот момент к нему приблизился огромный мужчина в одежде для верховой езды. - Вы мистер Бридж? - спросил он по-английски и радостно улыбнулся. - Да. Ну и что? Бридж нахмурился. - Какая удача! - заговорил верзила. - Я давно мечтаю с вами познакомиться. Я тренер, из Англии. А вон мой помощник. Он махнул рукой в сторону фургонов для перевозки лошадей. - Вы не могли бы уделить нам несколько минут? Это довольно важно. Бридж подозрительно огляделся. - Я побеседую с вами, - проговорил он. - Но не сейчас. После заезда. Лицо "англичанина" окаменело. - Нет, мсье, - произнес он на правильном французском. - Нам необходимо поговорить немедленно. Пойдемте со мной. Тренер слегка побледнел. Видимо, он уже понял, с кем имеет дело. "Прикидываешь, как бы улизнуть, приятель, - думал между тем Мишель. - Пустой номер. Шеф не зря мне доверяет. От меня не убежишь". Бридж, видимо, пришел к такому же выводу. - Ладно, - сказал он уныло. - Не буду смотреть заезд. Пойдемте, поговорим в баре. Но сначала мне нужно заглянуть в фургон. Одна из лошадей сильно ушиблась по дороге, и ее никак не могут вывести наружу. Мне необходимо дать указания. - Конечно, мсье! - улыбнулся Мишель. "Сам лезет волку в пасть, - думал он. - Именно у фургона Жюв его и ждет. Посмотрим, как ему понравится эта встреча!" Тем временем Фандор, которого инспектор так неожиданно покинул, обиженно бормотал: - Нельзя сказать, что вы излишне любознательны, мсье полицейский. Любой газетчик удавился бы, пропусти он такие сведения, которые я преподнес вам совершенно бесплатно. А вы даже не соизволили меня дослушать! Хорошенькое дело! Журналист нахмурился: - Похоже, Жюв не принимает меня всерьез. Думает, что все мои рассказы - плод богатого воображения. Придется забыть о самолюбии. Необходимо, чтобы он все знал. Только где теперь его искать? Фандор принялся сосредоточенно работать локтями, пробиваясь сквозь толпу. Внезапно он оказался лицом к лицу с молодой женщиной. - О Господи! - вырвалось у журналиста. - Это вы, Элен! Однако девушка не выказала энтузиазма при виде своего возлюбленного. Она прошла мимо с безучастным видом, вполголоса бросив: - Сегодня вечером, в восемь часов. И, ради Бога, не преследуйте меня. Фандор ошеломленно потер лоб. - Решительно, мне сегодня не везет, - проговорил он. - Все от меня убегают. Покачав головой, молодой человек направился в сторону загона для лошадей. Внезапно кто-то удержал его за руку. - Мсье, - произнес женский голос, - прошу вас, уделите мне несколько минут. Журналист обернулся. Перед ним стояла Жоржетта Симоно. Женщина выглядела взволнованной. Фандор вежливо поклонился. После смерти Рене Бодри ему приходилось встречаться с Жоржеттой. Не далее как сегодня утром он получил от нее открытку с приглашением на вечеринку в особняк на улице Лало. Фандор принялся произносить слова благодарности, но Жоржетта перебила его: - Мсье, эта женщина, с которой вы только что разговаривали... Вы знаете ее? Как ее зовут? Фандор удивился. Какое отношение может иметь Элен к Жоржетте Симоно? Чем вызван подобный интерес? Молодой человек колебался, не зная, что ответить. Жоржетта продолжала: - Скажите, это не дочь господина Флориссана д'Оржель? Мысль эта показалась Фандору настолько дикой, что он непроизвольно улыбнулся. "Надо бежать, - подумал он. - А то не пришлось бы объяснять, кто настоящий отец Элен. Кстати, почему ею так заинтересовалась госпожа Симоно? И как мне от нее избавиться?" Жоржетта продолжала настаивать: - Кто эта женщина, мсье? Скажите мне! "Это уж слишком, - решил Фандор. - Сегодня все, с кем я ни заговорю, бесследно исчезают. Пора и мне научиться. Конечно, это не лучший способ, но все же..." И журналист, вытаращив глаза, посмотрел на что-то, что якобы заинтересовало его за спиной Жоржетты. Женщина машинально обернулась, а Фандор тем временем затерялся в толпе. - Все в порядке, патрон, - проговорил Леон, глядя, как Бридж направляется к фургону для перевозки лошадей. - Он наш. Увы, слова эти были сказаны преждевременно. Бридж неожиданно исчез из виду. Леон обежал вокруг фургона и столкнулся с Жювом. - Никого! Инспектор молча указал головой на соседний фургон. Именно в нем, по словам тренера, находилась больная лошадь. Дверь была приоткрыта. - Там, - проговорил он. - Вы зайдете, а я буду ждать у задней двери. Инспектор повернулся к Мишелю: - А вы идите к козлам. Вдруг нашему приятелю взбредет в голову удрать на лошадке... Мишель кивнул. - А если в фургоне никого не окажется? - спросил Леон. Жюв пожал плечами. - Значит, на свете существуют чудеса. В любом случае не дергайтесь. Ведите себя так, как будто ничего не произошло. Леон отправился к двери, а Жюв обошел фургон кругом. Немного подождав, он вошел внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, инспектор увидел в углу лежащую лошадь. Почуяв постороннего, животное вскинуло голову. Жюв тихонько прищелкнул языком, как это делают конюхи, чтобы успокоить лошадь. Кобыла тихо опустила голову. Жюв достал карманный фонарик и осветил помещение. Кроме лошади, в фургоне никого не было. То же самое мог подтвердить и Леон, вошедший через переднюю дверь. "Но ведь приятель сюда зашел, - подумал Жюв. - И не вышел. Значит - что?" Он весело улыбнулся. "Значит, сынку еще далеко до папочки. Тот никогда бы не воспользовался столь дешевыми приемами. Лошадь, которая вертит башкой и при этом не дышит! Расскажите кому-нибудь другому..." Инспектор громко хлопнул дверью и отступил в сторону. Некоторое время в фургоне царила тишина, только слышно было, как снаружи перекликаются Мишель с Леоном, и вот в мягком полумраке Жюв увидел, как тело лошади шевельнулось, бок ее приподнялся и прямо из живота вылез человек с жидкой бороденкой, одетый в лохмотья клошара. Он не видел Жюва, к которому стоял спиной. Полицейский наслаждался. - Ну, просто дитя, - цедил он сквозь зубы. - Я много лет ловлю преступников и, право слово, заслуживаю большего уважения. Пытаться обмануть меня так просто! Чучело лошади, а в ней человек, который крутит голову... Несолидно! Он ухмыльнулся. - Отдадим должное, моих болванов это сбило с толку. Человек заходит в фургон - и пропадает. Есть от чего оторопеть! А нужно всего лишь пошевелить мозгами. Все так просто! Человек, вылезший из чучела лошади, крадучись направился к выходу. Пришло время действовать. Пригнувшись, инспектор рванулся вперед и точным ударом сбил его с ног. Одновременно он крикнул: - Леон, Мишель! Ко мне! Через несколько минут подоспевшие полицейские связали задержанного Жювом человека. Тот отчаянно сопротивлялся, но напрасно. Наконец он затих. Мишель, затянув последний узел, включил свет. Жюв протянул руку и содрал с лица своей жертвы накладную бородку. Затем, тем же манером снял парик. Появилось гладкое лицо Бриджа. - Куда же вы спрятались, господин тренер? - ухмыльнулся Мишель. - Вы ведь обещали уделить нам несколько минут! Тренер затравленно озирался. Жюв повернул его лицом к свету. - Бридж? - задумчиво проговорил он. - Пожалуй, да. Мы ловили тренера Бриджа, и мы его поймали. Но сдается мне, что нам в руки попался не просто тренер. Знаете ли вы, друзья мои, кто такой мсье Бридж на самом деле? Глава 20 СЫН ФАНТОМАСА Неожиданный вопрос удивил полицейских. Они непонимающе уставились на своего начальника. - Смелее, друзья мои, - подбодрил помощников Жюв. - Кого, по вашему мнению, мы арестовали? - То есть, как кого? - недоуменно переспросил Мишель. - Тренера Бриджа! Инспектор бросил долгий взгляд на арестованного и ухмыльнулся. Обычно сдержанный, сейчас он не скрывал своего удовлетворения. Полицейские еще не видели шефа таким. Жюв относился к работе, как ко всякой другой, и никогда не кичился собственными победами. Арест преступника был для него закономерным следствием добросовестного выполнения обязанностей. Выражать какие-либо чувства по отношению к противникам инспектор считал ниже своего достоинства. Однако сейчас в его взгляде полыхнула неприкрытая ненависть. - Тренер Бридж... - повторил Жюв с непонятной интонацией. - Конечно, тренер Бридж. Но не только. И не столько... - Но кто же это, шеф? - нетерпеливо спросил Мишель. - О, это весьма занимательная личность, - усмехнулся инспектор. - Полиция уже давно хочет с ним познакомиться. А уж сколько людей мечтает увидеть его за решеткой! Жюв сделал шаг вперед и резко спросил: - Итак, мсье, вы утверждаете, что ваша фамилия Бридж? Пленник криво улыбнулся. Казалось, он отлично понимал, о чем идет речь, он не испытывал особого беспокойства. Видимо, он считал, что не все потеряно и у него неплохие шансы. - Не вполне понимаю ваш вопрос, мсье, - надменно ответил арестованный. - До сих пор никому не приходило в голову усомниться в том, что я тот, кто есть на самом деле. Да, меня зовут Бридж, я тренер и могу легко это доказать. Инспектор молча смотрел на него. Бридж выпятил грудь и запальчиво спросил: - А вот позвольте узнать, господин полицейский, на каком основании мне заламывают руки? В чем я провинился до такой степени, что за мной являются прямо на ипподром? Разве я давал лошадям допинг? Или перекрашивал их в другую масть? Или, может, у меня истек срок лицензии? Его голос звучал так уверенно и непринужденно, что помощники Жюва, съевшие собаку на полицейских расследованиях, на этот раз усомнились в правоте своего патрона. Лицо инспектора окаменело, глаза превратились в льдышки. - Конечно, нет, мсье, - процедил он с убийственной вежливостью. - К тренеру Бриджу у меня нет никаких претензий. - Так в чем же дело?! Жюв вскинул руку. - Потрудитесь меня не перебивать, - продолжал он сквозь зубы. - Так вот, тренер Бридж нужен мне, как прошлогодний снег. Я арестовывал не его. Я арестовывал чудовище, гнусного и подлого убийцу, по которому давно уже плачет виселица... Мишель с Леоном непонимающе переглянулись. Глаза Бриджа забегали. - Уж не Фантомаса ли вы имеете в виду? - спросил он с нервным смешком. - Пока нет, - зловеще проговорил Жюв. - Пока я имею в виду вас. - Меня?! - Да, молодой человек. Конечно, до Фантомаса вам далеко. Но вы его давний подручный. Более того, вы его сын! Полицейские вскрикнули от удивления. Лицо Бриджа пошло бурыми пятнами. - Полюбуйтесь на него, ребята, - обратился инспектор к помощникам. - Князь Владимир собственной персоной. Достойное отродье своего отца - убийца, садист и мерзавец. Лавры папаши не дают ему спокойно спать. Только он, в отличие от родителя, трус и предпочитает нападать подло, исподтишка. И тем не менее, руки у него в крови по локоть! Жюв говорил с силой и яростью. В голосе его слышалось мрачное торжество. Однако он недооценил Бриджа. За время, пока инспектор произносил свою тираду, тренер успел взять себя в руки. И, когда Жюв закончил, арестованный звонко расхохотался. - Ну и ну! - заливался он. - Право, велика честь. Сын Фантомаса! Отсмеявшись, он вытер глаза. - Ну, господин инспектор, у вас и воображение! Значит, я - сын знаменитого Фантомаса. И из чего вы это заключили, позвольте узнать? Или у нас есть фамильное сходство? В голосе его звучала неприкрытая насмешка. Жюв почувствовал, что выходит из себя. Да, отцовская школа не прошла для сопляка даром! Если не припереть его к стенке неопровержимыми доказательствами, он будет отбиваться до конца. Усилием воли инспектор обуздал свои чувства и молча пожал плечами. Увидев этот презрительный жест, Бридж нахмурился. - Я считаю ваши обвинения беспочвенными, - сухо сказал он. - Так можно утверждать все, что угодно. Например, что я сын папы римского. Детский лепет. Если у вас есть доказательства моей противозаконной деятельности, потрудитесь привести их в присутствии адвоката. Если их нет, я требую немедленного освобождения. И извинений! Жюв хмыкнул. - Наглости вам не занимать, приятель. Только хочу напомнить, что приказы здесь отдаю я. Что касается обвинения - извольте. Не стану перечислять все ваши преступления, это было бы слишком утомительно. В данный момент вы арестованы по обвинению в убийстве Фабера. Глаза Бриджа расширились. - Не стройте из себя невинную овечку, - спокойно продолжал Жюв. - Именно в конюшне Фабера вы держали своего жеребца. Его зовут Каскадер, если не ошибаюсь? А у старика появились доказательства, что эта лошадка попала к вам, мягко говоря, не вполне законным путем. Несколько раньше за нее поплатился жизнью другой человек. Припоминаете? Бридж молчал. - Я вам напомню, Владимир, - продолжил инспектор. - Вы купили лошадь у некоего Рене Бодри. А потом задушили его и забрали обратно тридцать тысяч франков, уплаченные за жеребца. Тренер через силу улыбнулся: - Подумайте, какие страсти! Интересно, с чего вы это взяли? Жюв спокойно покачал головой. - В том-то все и дело, что у меня есть доказательства, которые вам вряд ли удастся опровергнуть. Очень, очень вряд ли... Пленник наконец начал выказывать признаки беспокойства. - Перестаньте морочить мне голову! - воскликнул он. - Видит Бог, я терпел вашу бесцеремонность. Но этот фарс зашел слишком далеко. Я требую, чтобы меня отпустили. В противном случае первое, что я сделаю, как только предстану перед следователем, это подам на вас жалобу! Инспектор пожал плечами: - Как вам угодно, мсье. Надеюсь, вам это доставит удовольствие. Только вот пугать меня в вашем положении не стоило бы. Он повернулся к помощникам: - Ладно, довольно болтовни. Отведите арестованного в полицейский фургон. А я отправлюсь прямо в прокуратуру. Полицейские вывели Бриджа на улицу. Благодаря тому, что этот уголок паддока был отгорожен тяжелыми фургонами, арест прошел незаметно. Удалось избежать скандала, который не преминул бы разразиться, окажись кто-нибудь поблизости. Одного из лучших тренеров арестовывают прямо накануне заезда! Обвиняют в двух жестоких убийствах! Да еще утверждают, что он сын самого Фантомаса! Взволнованные Леон с Мишелем, не спуская глаз с пленника, повели его к большому автофургону с надписью "Полиция". Такие машины всегда дежурят на ипподромах и к концу дня никогда не оказываются пустыми. Чаще всего их посетителями становятся подвыпившие игроки,