и, остановился возле стула Мейсона,  чтобы  обменяться  с  ним
рукопожатием до начала заседания.
     - Ну, - сказал он, - полагаю, все пойдет обычным порядком.  Вы,  сидя
тут, начнете сыпать возражениями,  стараясь,  чтоб  мы  как  можно  больше
растерялись и чтоб вам взять верх, когда  же  наступит  ваша  очередь,  вы
развернетесь, как сломанная лагерная палатка и  скажете:  "Ваша  Честь,  я
полагаю, что публичное свидетельство было достаточно убедительным  и  суду
остается только освободить моего клиента, так что не вижу смысла прибегать
к защите".
     Мейсон рассмеялся:
     - В чем  дело,  Дэнверс?  Вы  что,  были  в  туристском  лагере,  где
сломалась палатка?
     Судья Колтон занял свое кресло и сказал:
     - Открывается слушание дела "Народ против  Лолы  Фэксон  Оллред".  Вы
готовы, господа?
     - Ответчица в суде, - доложил Дэнверс, - обвинение готово.
     - Защита готова, - объявил Мейсон.
     - Вызывайте первого свидетеля, - приказал судья Колтон.
     Первым свидетелем Дэнверса был врач, который производил вскрытие тела
Бертрана  Оллреда.  Он  описал   профессиональными   терминами   найденные
повреждения и высказал  мнение,  что  смерть  наступила  между  девятью  и
половиной одиннадцатого вечера в понедельник.
     - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс.
     - Эти раны, которые  вы  описали,  -  спросил  Мейсон,  -  и  которые
послужили причиной смерти покойного, - не могли они произойти от падения с
откоса, пока покойный был в машине?
     - Да, за исключением одного удара, который  был  нанесен  по  голове,
очевидно, каким-то округлым инструментом,  вроде  рукоятки  пистолета  или
заводной ручки, или куска небольшой, но очень тяжелой трубы.
     - Они не могли произойти от падения и от  удара  головой  о  какой-то
твердый предмет, вроде края приборной доски или руля?
     - Не думаю.
     - Но вы не уверены, что этого не могло быть?
     - Нет. Естественно, тут могут быть сомнения. Конечное положение  тела
в автомобиле, разумеется,  отлично  от  первоначального,  так  как  машина
переворачивалась, но, когда тело получило первый  удар,  он  был  доволбно
сильным.
     - Это все, - объявил Мейсон.
     Эксперт из полицейской лаборатории дал показания  относительно  куска
коврика, взятого из багажника машины. На нем были пятна  крови  -  как  он
сказал, человеческой.
     - Задавайте вопросы, - пригласил Дэнверс.
     - К какой группе принадлежит кровь? - спросил Мейсон.
     - К нулевой.
     - Вам известно, какая группа крови у ответчицы?
     - Нулевая.
     - Знаете ли вы группу крови покойного, Бертрана Оллреда?
     - Нет, сэр, не знаю. Я ее не определял.
     - Следовательно, вы только  обнаружили,  что  группа  крови  на  этом
кусочке  ковра,  который,  как  вы  считаете,  лежал  в  багажнике  машины
ответчицы, была той же группы, что  и  кровь  ответчицы.  После  этого  вы
перестали интересоваться дальнейшим расследованием. Это так?
     - Ну, я...
     - Это так или нет?
     - Нет.
     - Хорошо, что же вы сделали?
     - Ну, я... провел тщательное расследование, чтобы доказать,  что  это
кровь и что она человеческая.
     - И потом определили группу?
     - Да.
     - Оказалось, что это нулевая группа?
     - Да, сэр.
     - И обнаружили, что у ответчицы нулевая группа?
     - Ну... да.
     - А вы не знаете, что  процентов  сорок-пятьдесят  людей  белой  расы
имеет нулевую группу крови?
     - Ну... знаю.
     - И вы были уверены, даже до  того,  как  провели  исследование,  что
результат исследования покажет, что эта кровь ответчицы?
     - Не совсем.
     - Тогда зачем вы  определили  группу  ответчицы  и  группу  крови  на
коврике, как вы сказали?
     - Ну, я хотел показать, что она могла принадлежать ответчице. Когда я
это доказал, я уже больше ничего не хотел установить.
     - И вы не определяли группу крови убитого?
     - Минутку... определял. У меня были записи...
     Свидетель вытащил из кармана блокнот и сказал:
     - Вот оно.  Определение  группы  крови  относилось  к  другому  делу,
поэтому... Да, покойный тоже имел нулевую  группу  -  это  еще  ничего  не
доказывает, потому что, как вы сами сказали, сорок или пятьдесят процентов
белого населения мира имеет эту группу. Идея моего исследования была не  в
том, чтобы доказать, что эта кровь принадлежит ответчице, а что она  могла
принадлежать ответчице.
     - А могла принадлежать и кому-то из сорока или  пятидесяти  процентов
населения?
     - Да.
     - Это все, - сказал Мейсон.
     Один из офицеров дорожной полиции описал процедуру осмотра  машины  с
телом Оллреда, упомянул, что машина была поставлена  на  первую  скорость,
когда опрокинулась с обрыва, и что, очевидно, ее намеренно  направили  под
откос.
     Мейсон не задал вопросов.
     - Роберт Флитвуд, займите свидетельское место, - велел Дэнверс.
     Флитвуд  принес  присягу,  занял  место  и  начал  давать  показания,
повествуя о событиях, приведших к встрече его, Оллреда и миссис  Оллред  в
мотеле "Уютный отдых" около десяти вечера в понедельник.
     - Что произошло потом? - спросил Дэнверс.
     - Он был достаточно добросердечен. Он все  еще  изображал  мужа  моей
сестры. Поздоровался со мной за руку, спросил, как  я  себя  чувствую,  не
возвращается ли память. Я сказал, что нет, и тогда Оллред объявил, что  мы
отсюда уезжаем, потому что он  нашел  на  этой  дороге  местечко  получше.
Багажа у меня не было, кроме бритвы и туалетных  принадлежностей,  которые
дал мне Оллред. У миссис Оллред был  очень  маленький  чемодан.  Мы  могли
уехать почти тотчас. Ну, он поднял крышку багажника, чтобы  положить  туда
чемодан миссис Оллред, и вдруг вытащил пистолет и велел  ей  туда  влезть.
Она отказалась. Он больно ударил ее по лицу,  и  она  поняла,  что  он  не
шутит. Она влезла. Тут я и заметил, что у нее идет носом кровь.
     Он последовательно рассказал всю историю, включая и то, как  он  взял
верх над Оллредом и как пришел на ранчо Овербрука. Рассказ его почти слово
в слово совпадал с тем, который он выдал Мейсону и Трэггу накануне.
     - Вы были знакомы с Овербруком?
     - Не лично, но знал о нем кое-что из бухгалтерских книг.  Он  с  нами
переписывался насчет рудников. Я знал, что он не выдал бы меня Оллреду.
     - Итак, что вы сделали?
     - Ну, - сказал Флитвуд, - я ведь притворялся, что у меня  амнезия.  Я
решил, что самое лучшее будет продолжать притворяться. Я вывел  машину  на
дорогу к владениям Овербрука, свернул с дороги туда, где, мне  показалось,
можно оставить машину. Место было мягкое, по обе стороны  канавы,  которые
вместе с дождем размыли землю, но машина там проехала.
     - На первой скорости?
     - Кажется, на второй.
     - Что произошло потом?
     - Я съехал с дороги и остановил машину.
     - Потом что?
     - Миссис Оллред, очевидно,  воспользовалась  ручкой  стартера,  чтобы
открыть замок багажника...
     - Но вы точно не знаете, использовала ли она ручку?
     - Нет. Все, что мне  известно,  -  когда  она  туда  залезла,  крышка
захлопнулась, а когда я остановил машину, она открыла багажник.
     - И что произошло?
     - Почти сразу, как я остановил машину, она открыла крышку  багажника,
выскочила на землю и пустилась бежать.
     - В каком направлении?
     - Назад. К дороге, с которой мы только что съехали.
     - Вы что-нибудь сказали?
     - Я ее позвал и крикнул: "Вам  не  надо  бежать.  Он  в  нокауте.  Он
абсолютно без сознания".
     - Она что-нибудь ответила?
     - Нет. Просто продолжала бежать.
     - Но вы достаточно громко кричали, чтоб она вас услышала?
     - Конечно, она меня слышала.
     - Что потом?
     - Я больше о ней не заботился. Я вспомнил об оллредовском  пистолете,
который все еще держал в руках. Я его бросил как можно дальше.
     - В каком направлении?
     - Наверно, к северу - в северо-восточном направлении от машины.
     - Что произошло потом?
     - В доме Овербрука свет не горел, но я слышал лай собаки, и  он  меня
вел. Я пошел прямо к дому Овербрука.
     - Вы вышли снова на дорогу?
     - Нет. Просто держался того направления, где лаяла собака.
     - Что произошло потом?
     - Я вытащил Овербрука из постели. Попросил его меня приютить. Сказал,
что не знаю, кто я, - и ничего о себе не знаю.
     - Он согласился?
     - Да. Уложил меня в постель.
     - И вы легли спать?
     - Да.
     - Вы пытались выйти?
     - Нет. Собака следила за мной. Я не мог.
     - Под собакой вы разумеете собаку Овербрука?
     - Да.
     - Где она была?
     - В гостиной.
     - Откуда вы знаете?
     - Потому что я встал и вроде подумал,  что  надо  бы  осмотреться.  Я
слышал, как зашумела машина, и подумал - уж не Оллред ли  пришел  в  себя.
Попробовал открыть дверь и выглянуть,  но  там  оказалась  собака,  и  она
зарычала.
     - Разве там не было окна?
     - В том-то и дело. Комната выходила на другую сторону дома,  и  я  не
мог видеть то место, куда поставил машину. Я хотел выйти и  посмотреть  из
окон другой комнаты.
     - Дом простой?
     - Да.
     - Из двух комнат?
     - Из четырех. Комната, где спал Овербрук, кухня, комната, где спал я,
и гостиная.
     - Овербрук там был один?
     - Да.
     - Что случилось после этого?
     Флитвуд улыбнулся:
     - Я попался в свою собственную ловушку. К дому подъехал мистер  Перри
Мейсон и узнал меня. С ним была девушка, которая претендовала на меня  как
на своего пропавшего мужа. Я не мог ничего с этим  сделать,  не  показывая
Овербруку, что я ему солгал насчет амнезии, а я был не готов к тому, чтобы
разоблачать себя. Я все еще считал,  что  для  меня  будет  гораздо  лучше
притворяться, будто я не помню ничего, что случилось после того  удара  по
голове, так что я продолжал в том же духе.
     - И что произошло?
     - Мистер Мейсон отвез меня в полицейское Управление.
     - Задавайте вопросы, - предложил Дэнверс Перри Мейсону.
     Мейсон обратился к Дэнверсу:
     -  Я  полагаю,  у  вас  приготовлена   карта   той   местности,   где
останавливалась машина,  и  так  далее.  Вы  собираетесь  со  временем  ее
предъявить. Почему бы не приобщить ее к делу прямо сейчас и  не  дать  мне
возможность допросить свидетеля в связи с картой?
     - Очень хорошо, - согласился Дэнверс и вручил Мейсону карту,  которая
была такой же, как рисунок, который  Берт  Хемфрейз  приготовил  для  Пола
Дрейка.
     - Мы сейчас же  удостоверим  ее  правильность,  если  вы  хотите,  по
показаниям агента, который ее чертил...
     - Думаю, в этом нет необходимости, - перебил Мейсон. -  Агента  можно
выслушать позже, а теперь у нас на свидетельском  месте  Флитвуд,  и  надо
закончить с ним.
     - Очень хорошо. А вот несколько фотографий следов.
     - Посмотрите на карту, - сказал Мейсон, обращаясь к  свидетелю,  -  и
скажите, точно ли  эта  карта,  или  схема,  изображает  окрестности  дома
Овербрука?
     - Да, сэр. Это так.
     - Где же вы оставили машину?
     - В этой точке.
     - А где находился багажник машины?
     - Вот здесь. Именно там, где вы видите отпечатки ног женщины,  точки,
отмеченные здесь как "следы бегущей женщины". Вы  видите,  они  начинаются
здесь, где был багажник. Они следуют по направлению к дороге.
     -  А  здесь  вы  видите  точки,  обозначенные  как  "следы   женщины,
возвращающейся к машине".
     - Да, это так.
     - Чьи они?
     - Ну, я, разумеется, не знаю наверняка, чьи.  Я  полагаю,  что  здесь
была миссис Оллред и...
     - Неважно, что вы думаете, - перебил Дэнверс. - Придерживайтесь того,
что вы знаете, а вы, мистер Мейсон, придерживайтесь вопросов  по  существу
дела. Я возражаю, Ваша Честь, против  вопросов  защитника,  относящихся  к
такому предмету, что свидетель вынужден делать заключения и...
     - Возражение можно было бы принять, но вопрос уже задан  и  ответ  на
него получен.
     - Не полностью получен, Ваша Честь.
     -  Очень  хорошо,  возражение  принято.  Ответ  свидетеля  не   будет
приниматься во внимание. Продолжайте, мистер Мейсон.
     - Почему, - спросил Мейсон, - вы не обратились в полицию?
     - У меня не было возможности.
     - У вас была возможность добраться до телефона и позвонить по  номеру
Доннибрук шестьдесят девять восемьдесят один, правда?
     - Да.
     - Это номер кого-то, кто вас интересует?
     - Да.
     - И вы хотели обратиться к этому лицу за помощью?
     - Ну, мне хотелось выйти из затруднительного положения, в  которое  я
попал.
     - А вы говорили с этим лицом?
     - Не говорил. Это номер мисс Бернис Арчер, моего друга.
     - Близкого друга?
     - Да.
     - И вы хотели с ней посоветоваться о том, что происходит?
     - Да. Я не собирался просить ее о помощи или связываться с  полицией,
но я не хотел, чтобы она думала, будто я связался с замужней женщиной.
     - Вы звонили ей  со  станции  обслуживания  автомашин,  когда  миссис
Оллред была в дамской комнате этой станции?
     - Да, сэр.
     - И вы не дождались, чтобы на звонок ответили?
     - Нет, сэр. Мне помешали. Миссис Оллред вышла, а я  не  хотел,  чтобы
она меня видела у телефона.
     - Это была первая ваша возможность воспользоваться телефоном?
     - Ну да, первая возможность, да.
     - В воскресенье вы целый день были в мотеле?
     - Да.
     - А в понедельник утром?
     - Да.
     - Там телефона не было?
     - Нет, сэр.
     - Вы пытались найти телефон?
     - Да.
     - Миссис Оллред все время была там?
     - Не все время, нет. Но она была близко. Не думаю, что она  оставляла
меня больше чем... ну, минут на десять - пятнадцать.
     - Вы могли бы встать и выйти в любое время, если б захотели?
     - Ну, думаю, что да. Да.
     - Вы не хотели?
     - Ну, я хотел посмотреть, как развиваются события.
     - Вы все же понимали, что Оллред может явиться каждую минуту?
     - Сказать по правде, мистер Мейсон, я не  хотел  делать  ничего,  что
могло бы вызвать сцену, потому что я  не  хотел  быть  поставленным  перед
необходимостью объяснять мои поступки.
     - Почему?
     - Потому что я считал,  что,  если  я  всех  одурачу  и  если  Оллред
подумает, что я верю, будто меня сбила машина  Патриции,  я  смогу  как-то
повернуть ситуацию в свою пользу.
     - Каким образом?
     - Усыпив подозрения Оллреда, я бы получил шанс связаться с Джеромом и
объяснить ему все.
     - Вы делали попытки связаться с Джеромом?
     - Да.
     - Когда?
     - Когда мы были в отеле в Спрингфилде.
     - Что же вы сделали?
     - Позвонил мистеру Джерому по телефону.
     - Ах, позвонили?
     - Да, сэр.
     - И что вы сказали ему?
     - Я с ним не говорил, а просил ему передать. Его не было.
     - Что вы просили передать?
     - Вопрос отводится как как неправомерный, не  относящийся  к  делу  и
основанный на слухах, - перебил Дэнверс.
     - Поддерживаю, - рявкнул судьи Колтон.
     - Нет, минутку, - настаивал Мейсон. - Ваше отношение  к  ответчице  в
данном деле, миссис Оллред, основано каким-то  образом  на  ваших  деловых
связях?
     - Ну, только в некотором роде.
     - Вам известно, что компаньон Оллреда мистер Джером  собирался  выйти
из дела?
     - Ну, вообще-то да.
     - И вы ожидали, что поступите на службу к мистеру Джерому?
     - Отводится как вопрос, не имеющий отношения к делу, неправомерный  и
основанный на слухах, - вмешался Дэнверс.
     - Прошу прошения, - огрызнулся Мейсон. - Мне хотелось  бы  выясненить
мотивы, которыми  руководствовался  свидетель.  Я  хочу  это  показать  на
перекрестном допросе.
     - Вы правы, - согласился судья Колтон. - Возражение снимается.
     - Ну, - сказал Флитвуд задумчиво, - наверно, я об этом думал.
     - И истинная причина, скрывавшаяся глубоко внутри, была  та,  что  вы
рассчитывали выступить против Бертрана С.Оллреда, при необходимости  убить
его, полагаясь на поддержку Джерома с его деньгами и связями. Это так?
     - Неправда!
     - Даже в общих чертах?
     - Нет.
     - Тогда почему вы просто  не  подождали  благоприятного  момента,  не
улыбнулись миссис Оллред и не сказали: "Извините, миссис  Оллред,  но  это
просто игра с моей стороны. Теперь я вас покину"?
     - Ну... из-за определеных трудностей.  Я  хотел  еще  потянуть,  пока
Джером не получит шанс поймать Оллреда  за  руку.  По  телефону  я  просил
емупередать, какие действия он должен предпринять. Я хотел,  чтобы  Оллред
занимался мною, пока Джером не добудет доказательства.
     - Значит, вы были союзником Джерома?
     - Некоторым образом. Я собирался с ним сотрудничать.
     - Это все, - объявил Мейсон.
     - Вопросов больше нет. Вызовите П.Э.Овербрука.
     Овербрук, неуклюжий в рабочей одежде, пробился к свидетельскому месту
- добродушный великан, смущенный присутствующей в зале толпой  и  странным
окружением. Он принял  присягу,  назвал  свое  имя  и  адрес  чиновнику  и
беспокойно повернулся лицом к Дэнверсу.
     - Вы П.Э.Овербрук, который имеет участок, называемый ранчо Овербрука?
Вы видели чертеж и можете указать месторасположение вашего дома на нем?
     - Да, сэр.
     Мейсон сказал Дэнверсу:
     -  Насколько  мне  известны  правила,  советник,  наводящие   вопросы
разрешаются при прямом допросе, только когда они предварительные; если  вы
не хотите, чтобы я возражал, пусть  бы  лучше  свидетель  сам  давал  свои
показания.
     - Мой вопрос был только предварительным. Я хотел сэкономить время.
     - Вы бы больше времени сэкономили,  если  бы  предоставили  свидетелю
возможность самому давать показания, - сказал Мейсон. -  Время  важно,  но
есть и другие важные обстоятельства.
     Дэнверс улыбнулся и напомнил:
     - Я спасаю время, а вы спасаете шею ответчицы.
     - Достаточно, джентльмены, - предостерег судья Колтон. -  Пожалуйста,
продолжайте вести дело, мистер Дэнверс.
     - Вы видели Флитвуда, свидетеля, который сейчас давал показания?
     - Да, сэр.
     - Когда вы увидели его впервые?
     - Ну, так он же явился ко мне вечером в понедельник.
     - В какое время в понедельник?
     - Да уж не могу теперь и сказать. После того, как я спать  улегся.  А
проснулся я оттого, что собака лаяла. На часы я не смотрел.
     - Хорошо. Что разбудило вас?
     - Сначала собака залаяла, а потом мне показалось,  что  я  слышу  шум
мотора.
     - Значит, вы не спали, когда Флитвуд подошел к дому?
     - Нет, сэр.
     - И что произошло?
     - Собака довольно громко лаяла, и я понял, что кто-то прямо во дворе.
Потом я слышал, как кто-то с собакой разговаривает, а потом раздался  стук
в дверь.
     - Собака не кусалась?
     - Нет. Эта собака не кусается. Она лает, подбегает и нюхает  человека
- не знаю уж, что бы было, если бы человек сделал  что-нибудь  плохое.  Но
если человек прямо проходит  к  дому  и  стучит  в  дверь,  собака  только
продолжает лаять.
     - Значит, вы открыли дверь и впустили Флитвуда?
     - Да, сэр.
     - Что было потом?
     - Ну, человек этот сказал мне, что он пришел  в  себя,  когда  бродил
поблизости, что он догадался, что попал в автомобильную аварию, что он  не
знает, кто он такой,  ничего  не  может  о  себе  вспомнить.  Так  что  я,
естественно, его впустил.
     - Что было дальше?
     - Ну, сэр, я ведь не знал, кто он  такой,  но  мне  казалось,  что  я
слышал шум автомобильного мотора, и это навело меня на подозрения.
     - Вы ничего не  сказали  этому  человеку  о  том,  что  слышали,  как
останавливался автомобиль?
     - Нет, я даже не был уверен,  что  в  самом  деле  слышал  машину.  Я
подумал, что так могло быть, - и по тому, как собака себя вела,  возможно,
машина тут останавливалась.
     - Этот человек сказал вам что-нибудь насчет того, что  он  приехал  в
автомобиле?
     - Нет. Он сказал, что совершенно ничего не  помнит,  просто  очнулся,
когда шел по дороге.
     - Вы знали, что он лжет?
     - Ну, по правде говоря, я подумал, что парня разыскивает полиция.
     - И что же вы сделали?
     - Что ж, ночь была холодная и дождливая, не хотел  я  выставлять  его
вон и неприятностей не хотел. У меня есть свободная комната с кроватью,  и
одеяла на ней постелены. Я предупредил его, что дом  у  меня  холостяцкий,
так что придется ему лечь без простыней, только с одеялами.
     - А он что сказал?
     - Он смертельно обрадовался. Так что я его отвел в комнату.
     - А потом?
     - А потом, - улыбнулся Овербрук, - я взял Принца  -  собаку,  тоесть,
привел в гостиную, и велел Принцу стеречь и  держать  парня  на  месте,  а
потом снова лег спать. Я знал, что тот парень  ни  за  что  не  выйдет  из
комнаты, если там Принц.
     - Вы абсолютно уверены, что он не выходил из комнаты с тех  пор,  как
там очутился?
     Овербрук улыбнулся и сказал:
     - Когда я велю Принцу не выпускать кого-то и  сторожить  его,  можете
пари держать, что Принц это сделает.
     - Принц большая собака?
     - Весит фунтов восемьдесят пять. Собака здоровая.
     - Что произошло потом?
     - О, на другой вечер явился этот Мейсон, а  с  ним  его  компания,  и
женщина, которая сказала, что она жена того  человека,  и  все,  казалось,
такой высший класс, целая семья вновь  объединилась  с  такой  радостью  и
возгласами, а та женщина все хотела побыстрее увезти парня из моего  дома,
да и мне это было на руку.
     - Другими словами - вы все приняли за чистую монету?
     - Я все еще считал, что парня полиция ищет. Не хотел я рисковать.
     - Итак, они уехали?
     - Правильно.
     - Что потом случилось?
     - Ничего, - ответил Овербрук. - Ничего  не  случилось  до  следующего
утра.
     - И тогда?
     - Тогда, - сказал Овербрук, - как рассвело, я задумался. Я  вспомнил,
что видел следы Флитвуда, и решил - пройду-ка я по ним немного.
     - Значит, это было в среду утром?
     - Так и есть.
     - Итак, что вы сделали?
     - Ну, я пошел по следам Флитвуда, туда, откуда он явился. Я  старался
не наступать в его следы. Шел рядышком.
     - На чертеже, - перебил его Дэнверс, - цепочка точек, они  надписаны:
"следы Овербрука, идущего по следам Флитвуда".
     - Это верно.
     - И это ваши следы?
     - Да, сэр.
     - И эти следы идут параллельно следам, оставленным Флитвудом?
     - Да, сэр. Я выследил его до того места, где останавливалась  машина,
и начал вокруг ходить, и вдруг увидел вот эти следы, где женщина выскочила
из автомобиля и помчалась по дороге назад, а потом я посмотрел  и  увидел,
что женские следы вернулись от шоссе  и  стали  приближаться  к  машине  -
очевидно, чтобы ее увести. Так что я понял,  что  лучше  вызвать  полицию.
Выглядело так, как будто женщина была заперта в багажнике.
     - И что вы потом сделали?
     - Ну, старался идти по твердой земле. Вы видите, где  эти  мои  следы
поднимаются повыше. У меня тут проходит дорога на ферму от  моего  поля  с
зерновыми.
     - Дорога на ферму?
     - Да, сэр.
     - И что вы сделали дальше?
     - Пошел по этой дороге, вернулся к дому и все хорошенько  обдумал,  а
потом взял трактор с прицепом и  погрузил  древесные  отходы,  чтоб  люди,
когда там пойдут, не спутали следы, и уложил там доски.
     - Как вы их уложили?
     - Да так, как делают, когда хотят сохранить следы. Клал доску,  шагал
дальше по этой доске и клал следующую доску, а потом шел по  той  доске  и
клал следующую, пока не разложил доски по всему  тому  месту,  где  стояла
машина, а потом назад пошел по доскам, сел в трактор и поехал домой. Вывел
свою развалюху из  гаража,  да  поехал  к  телефону.  Позвонил  шерифу  да
рассказал ему, что принимал у себя человека, который говорил, будто у него
амнезия, и я подумал, что он болен, а потом выследил его  до  того  места,
где он останавливал свой автомобиль,  и  обнаружил,  что  в  задней  части
машины была какая-те женщина, и она выскочила оттуда и побежала к шоссе, а
потом, очевидно, прокралась обратно, села в машину и уехала.
     - В какое время вы услышали о смерти Оллреда?
     - Нет, сэр, я об этом не слыхал.
     - Перекрестный допрос, - объявил Дэнверс.
     Мейсон успокаивающе улыбнулся свидетелю.
     - Значит, Флитвуд явился к вам в понедельник вечером и оставался  еще
и вторник?
     - Это так, пока вы не приехали и не забрали его.
     - В течение этого времени он оставался в доме?
     - Не все время.
     - А вы оставались все время в доме?
     - Я? Нет, я по двору ходил, по хозяйству кое-что делал.
     - Вы оставляли Флитвуда одного?
     - Иногда, да.
     - Флитвуд мог выйти и пойти, куда хотел?
     - Конечно.
     - Тогда вы не велели собаке его стеречь?
     - Нет, собака со мной была.
     - Вы с вашей собакой друзья?
     - Я к нему привязан - и он ко мне.
     - Он с вами всюду ходит?
     - Повсюду, - сказал Овербрук, - кроме тех случаев, когда у  меня  для
него работа - вроде того, чтобы присмотреть за кем-нибудь или  за  чем-то.
Кроме этих случаев, мой пес всегда со мной.
     - Пес вам верен и предан?
     - Да.
     - И вы могли оставить его наблюдать за Флитвудом?
     - Конечно, но я не мог этого сделать так, чтобы Флитвуд не знал.
     - А вы этого не хотели?
     - Это было бы негостеприимно.
     - Разве вы не боялись, что Флитвуд что-нибудь стянет, или...
     Улыбка Овербрука была неспешной и добродушной:
     - Мистер Мейсон, то, что я держу в своей хижине, не украл бы  человек
типа Флитвуда. У меня немного бекона и муки,  чуть-чуть  соли,  да  сахар.
Есть одеяла и кровати, куда их можно постелить, но... ну,  мистер  Мейсон,
красть там нечего. Я веду такую простую жизнь.
     - А до утра в среду, - спросил Мейсон, - вам не  приходило  в  голову
проследить, откуда явился Флитвуд?
     - Нет, я тогда все это обдумывал. В голове у меня все мешалось,  и  я
никак не мог разобраться. Никак у меня из ума не шло, как вы все явились и
забрали этого человека с собой. Вот я  и  стал  присматриваться,  и  нашел
следы, оставленные той женщиной, - видать, что она бежала.
     - Даже еще до того, как вы пошли посмотреть?
     - Да, сэр. У нас там все хорошо в  следах  разбираются,  и  в  ту  же
минуту, как я увидел их - еще не подходя к ним, я сразу понял, что женщина
выскочила из автомобиля и помчалась на шоссе,  а  потом  увидел,  как  она
вернулась, и шла медленно и легко. Вот  я  и  решил,  что  я  лучше  скажу
шерифу.
     - И тогда вы так и сделали?
     - Именно так, как я вам сказал.
     - А была ли возможность выйти из  этой  машины,  не  оставив  никаких
следов?
     - Да уж не на той земле, которая вокруг машины была.  Нет,  сэр.  Там
влажно, и земля после дождя всегда мягкая.
     - Вы нашли пистолет?
     - Да, сэр, нашел.
     - Когда?
     - Ну, уж после того, как шериф подъехал и мы  немного  осмотрели  эти
следы, и шериф попросил меня рассказать о них все, что можно, - я  заметил
следы, оставленные этим Флитвудом, когда он вышел из-за руля автомобиля  и
обходил машину. Я мог по его следам  сказать,  что  в  то  время,  как  он
поравнялся с передними фарами, он повернулся  и  сделал  что-то,  какое-то
движение, и по тому, как его правая нога была отставлена, я понял, что  он
что-то поднял или бросил, и сказал об этом шерифу. Так что  мы  с  шерифом
пошли к твердой земле, начали искать - и нашли. Так  уж  вышло,  что  я  и
нашел пистолет.
     - И что же? Вы его взяли?
     - Не я, - улыбнулся Овербрук. - Я достаточно детективов читал и  знаю
об отпечатках. Я просто позвал шерифа и сказал, что там пистолет, и  шериф
его тоже не стал подбирать. Мы взяли колышек и воткнули в землю туда,  где
лежал пистолет, а шериф  взял  веревочку,  накинул  ее  на  предохранитель
пистолета и потянул, так что он до него  не  дотронулся.  Так  что  не  мы
оставили там те отпечатки пальцев. Я слышал после, что нашли...
     - Неважно, что вы  слышали,  -  перебил  Дэнверс.  -  Придерживайтесь
фактов.
     - Да, сэр.
     - Полагаю, это все, - сказал Мейсон.
     - Мы полагаемся на решение суда, Ваша Честь, - сказал Дэнверс.
     -  Вы  хотите  вынести  обвинение?  -  спросил  Мейсон  с   некоторым
удивлением.
     - Конечно, - ответил Дэнверс.
     - Я ходатайствую о том, чтобы суд отклонил иск и освободил  ответчицу
из-под стражи, - сказал Мейсон. - Здесь  нет  достаточного  доказательства
того, что она связана с преступлением.
     - Напротив, - возразил Дэнверс. - Доказательств достаточно. Мы  имеем
показания свидетелей, что Оллред был в машине в бессознательном состоянии,
что миссис Оллред находилась в багажнике этого автомобиля.  Эти  следы  не
могут лгать. Личность, которая находилась в  багажнике  машины,  выбралась
оттуда и помчалась к шоссе. Через некоторое  время  она  вернулась,  снова
подошла к машине, села в нее и уехала. Ее муж  в  это  время  находился  в
машине в бессознательном состоянии. Он не мог выйти из машины и  уйти,  не
оставив следов. На плане видно, где машина стояла, как  она  развернулась,
как выехала на шоссе.
     У меня есть еще масса других улик, которые я в состоянии представить,
но защита своим возражением хочет вынудить меня  открыть  все  мои  карты,
тогда как карты защиты останутся в тайне, а потом, когда дело  поступит  в
суд, защитник сумеет поставить меня в невыгодную ситуацию.
     Единственная цель данного предварительного слушания  состоит  в  том,
чтобы доказать, что преступление было  совершено,  и  показать,  что  есть
основания считать, что ответчица  совершила  это  преступление.  Я  требую
придерживаться устава.
     - Принято, - сказал судья Колтон.  -  Ходатайство  отклонено.  Защита
имеет какие-то доказательства, которые хочет предъявить?
     - Я вижу, что Джордж Джером присутствует в суде, - сказал  Мейсон.  -
Но он не вызывался в качестве свидетеля.
     - Мне он не был нужен.
     - Я его вызову как своего свидетеля, - объявил Мейсон.
     - Ваша Честь! - запротестовал Дэнверс. - Зто  старый  трюк,  и  всего
только трюк. Адвокат защиты знает, что его клиентка  будет  осуждена.  Ему
неважно, что происходит в суде. Он ничем не связан. А  потому  он  сзывает
людей и пытается нечестными путями раздобыть информацию, и...
     - Я знаком с основными правилами судебной тактики, - улыбнулся  судья
Колтон, - но я не вижу причин,  советник,  чтобы  лишить  мистера  Мейсона
права вызвать любое лицо, которое он выберет, в качестве свидетеля.
     - Да, Ваша Честь, но  я  хочу  напомнить,  что  Джордж  Джером  будет
свидетелем обвинения, и, в случае,  если  мистер  Мейсон  вызовет  его  на
свидетельское место, я прошу советника  соблюдать  по  отношению  к  этому
свидетелю  строгие  правила.  Я  не  хочу,  чтобы  он  здесь  прибегал   к
перекрестному допросу.
     - Когда это случится - если это случится, - вы  можете  возражать,  -
сказал судья Колтон. - Тем временем Джордж Джером вызывается как свидетель
защиты.
     Джером  принес  присягу,  посмотрел  на  Мейсона  несколько  сердито,
располагая свою массивную фигуру на свидетельском месте.
     - Ваше имя Джордж  Джером?  Вы  компаньон,  или  были  компаньоном  у
Бертрана С. Оллреда?
     - Да, сэр.
     - Вы были, разумеется, хорошо знакомы с Оллредом, пока он был жив?
     - Да.
     - Когда вы в последний раз видели его живым?
     - Вопрос отводится как не имеющий  отношения  к  делу,  неуместный  и
несущественный, - возразил Дэнверс.
     - Возражение снимается.
     - Сейчас, соображу. Это было в понедельник  вечером,  около...  после
половины седьмого.
     - Где?
     - Вы имеете в виду - последний раз?
     - Да.
     - Вне его дома. Тоесть, вне его конторы.
     - Вечер понедельника, вечер убийства? - уточнил Мейсон.
     - Да, сэр.
     - О чем вы говорили?
     - Вопрос отводится как не имеющий отношения к делу,  неправомерный  и
несущественный.
     - Поддерживаю.
     - Там был кто-то еще в это время?
     - Нет, сэр.
     - Когда вы уезжали, вы взяли мистера Оллреда с собой?
     - Да, сэр.
     - В машине?
     - Да, сэр.
     - Вы отвезли его в мотель "Уютный отдых", правда?
     - Вопрос отводится как наводящий.
     - Поддерживаю.
     - Куда вы отвезли его?
     - На Седьмую улицу, в бюро проката машин.
     - Потом что вы сделали?
     - Остановил машину и выпустил его.
     - Сказал ли вам мистер Оллред, почему он  попросил  вас  отвезти  его
туда?
     - Он сказал, что хочет взять машину.
     - Он сказал, куда хочет отправиться на этой машине?
     - Нет, сэр.
     Пол  Дрейк,  прорвавшись  сквозь  толпу  зрителей,  открыл  дверцу  в
перегородке красного дерева, отделяющей  зрительские  места,  на  цыпочках
подошел к Мейсону и шепотом сказал:
     - Я только что выяснил, Перри,  что  конторе  детективного  агентства
известно, как Оллред попал в "Уютный отдых". Он  взял  напрокат  машину  с
шофером, чтобы приехать туда. Он добрался туда между половиной десятого  и
половиной одиннадцатого, шофер насчет времени не уверен. Конечно, тебе это
мало поможет, потому что если это подтверждает историю миссис Оллред, то и
на версию Флитвуда это играет.
     - Спасибо, - шепотом ответил Мейсон. И повернулся к Джерому: - Мистер
Джером, вы знали, куда собирается мистер Оллред, да?
     - Нет, сэр.
     - Но вы это подозревали?
     - Вопрос отклоняется как спорный, как попытка  перекрестного  допроса
по отношению к собственному свидетелю, - перебил Дэнверс.
     - Конечно,  -  напомнил  Мейсон  суду,  -  это  свидетель  враждебной
стороны, и...
     - Суд понял, - прервал судья Колтон. - Если вы  хотите  уверить  суд,
что  это  ваш  свидетель  и  вы  его  вызвали,  чтобы  доказать  некоторые
специфические пункты, которые можете  представить  суду,  ситуация  станет
иной. Так, как дело обстоит сейчас, это только попытки выудить сведения из
одного из  свидетелей  стороны  обвинения,  и  суд  призывает  вас  строго
соблюдать процедурный порядок прямого допроса. Я вижу, мистер Мейсон,  что
вы не готовы сделать какое-либо заявление суду относительно того,  что  вы
хотели доказать при помощи этого свидетеля?
     - Нет, Ваша Честь.
     - Я так и понял.
     - Но, - продолжал  Мейсон,  поворачиваясь  к  свидетелю,  -  ведь  вы
последовали за мистером Оллредом, так?
     - Вопрос отводится как наводящий.
     - Поддерживаю.
     - Не находились ли вы позднее вечером, в понедельник, в  окрестностях
мотеля "Уютный отдых"?
     - Отводится как вопрос, не имеющий отношения к делу, неправомерный  и
несущественный. Нет никакого основания это спрашивать.
     - Поддерживаю.
     - Когда в последний раз вы видели Бертрана Оллреда живым?
     - Вопрос отводится как уже заданный и имеющий ответ.
     - Поддерживаю.
     - Когда вы в последний раз разговаривали  с  Робертом  Флитвудом  при
жизни Оллреда?
     - Не могу припомнить.
     - Вы говорили с Флитвудом в понедельник?
     - Не могу припомнить.
     - Не получили ли вы в понедельник какое-либо  послание  от  Флитвуда,
которое он оставил вам по телефону?
     -  Вопрос  отводится  как  предположительно  не   содержащий   важных
доказательств  и  как  попытка  к   перекрестному   допросу   собственного
свидетеля.
     Судья Колтон заявил:
     - Мистер Мейсон, прежде  чем  я  вынесу  решение  относительно  этого
возражения, я хочу снова повторить: суд  категорически  против  выуживания
сведений защитой. Теперь, если у вас есть причина считать...
     - Да, Ваша Честь. Свидетель  Флитвуд  упоминал,  что  он  оставил  по
телефону послание для этого свидетеля.
     - Очень хорошо, возражение снимается. Отвечайте на вопрос.
     Джером сказал, подумав:
     - Я получил послание, оставленное мне по телефону, как  мне  сказали,
Флитвудом. Он просил не принимать никаких  решений  относительно  Оллреда,
пока я не переговорю с ним, с Флитвудом.
     - А когда вы поговорили с Флитвудом, что он вам сказал?
     - Вопрос отводится как основанный на слухах, не имеющий  отношения  к
делу, неправомерный и несущественный.
     - Поддерживаю. - Судья Колтон добавил: -  Я  хочу  обратить  внимание
адвоката на то, что моя позиция во всех этих вопросах - одна и та же. Если
адвокат хочет заявить суду, что он готов доказать какой-то особый факт при
помощи этого свидетеля, тогда суд готов проявить большую снисходительность
при его допросе. - Судья Колтон продолжил: - Однако, кажется, мы  досидели
уже до полудня, и суд сегодня сделает перерыв  до  двух  часов.  Ответчица
пока что остается под стражей шерифа. Это все, мистер Джером. Вы покидаете
свидетельское место и возвращаетесь в два часа  для  дальнейшего  допроса.
Объявляется перерыв.
     Миссис Оллред наклонилась и дотронулась до руки Мейсона.
     - Я хочу с вами поговорить, - сказала она напряженно.
     Мейсон обратился к охраннику:
     - Моя клиентка хочет  со  мной  посоветоваться.  Могу  я  уделить  ей
несколько минут?
     - О'кей, - разрешил тот. - Но не слишком долго.
     Мейсон кивнул, взял миссис Оллред под руку и отвел ее в уголок.
     - В чем дело? - спросил он.
     - Это правда, мистер Мейсон, - сказала она.
     - Что именно?
     - То, что Флитвуд сказал.
     - Вы хотите сказать - вы были в багажнике?
     - Да.
     Мейсон помрачнел:
     - Чертовски удобное время вы выбрали!
     - Я не могла иначе, мистер Мейсон. Надо было думать о Пат.
     - Что такое с Пат? Она-то какое отношение к этому имеет?
     - Никакого, мистер Мейсон. Вообще никакого. Поймите  меня  правильно.
Это последняя соломинка.
     - А я-то принимал за чистую монету все, что вы говорили.
     - Нет, нет. Когда я сказала, что мне надо защищать  Пат,  я  имела  в
виду, что считала - для нее будет плохо,  если  я  признаюсь,  что  это  я
спустила машину с откоса. Я - ну, меня целиком  занимало  то,  как  бы  не
поставить Пат в затруднительное положение.
     - Предположим,  вы  мне  расскажете  правду  -  для  разнообразия,  -
предложил Мейсон. - Что именно случилось?
     - Было почти так, как сказал Боб Флитвуд. Он вел машину по  дороге  и
остановился, я выбралась и побежала. Он позвал меня и крикнул, что мой муж
без сознания. Тогда я остановилась и увидела, как он стоит  в  свете  фар.
Увидела, как он бросил пистолет  как  можно  дальше  в  темноту.  А  потом
увидела, как он повернулся и пошел от автомобиля прочь.
     Я думаю - я убедилась потому, что он бросил этот пистолет. Знаю,  что
никогда в жизни он бы этого не сделал, если бы мой муж был еще в состоянии
причинить ему зло. И то, как  он  это  сделал,  заставило  меня  думать...
понимаете ли, в  этом  жесте  было  определенное  завершение.  Так  что  я
повернула и на цыпочках пошла к машине  и  села  туда,  чтобы  посмотреть,
какова ситуация. Бертран, совершенно недвижимый, лежал в углу  машины.  Не
было слышно ни звука.
     - Флитвуд говорил, что он тяжело дышал, - вспомнил Мейсон.
     - Здесь Флитвуд лжет. Мой муж был мертв.
     - Вы уверены?
     - Приходится быть уверенной. С минуту я стояла возле  дверцы  машины.
Потом поставила ногу на подножку, поднялась и позвала:  "Бертран".  Он  не
ответил. Я наклонилась и пощупала ему запястье. Меня охватил такой  липкий
страх, который сам за себя говорит, но  я  хотела  убедиться.  Попробовала
пульс. Он был мертв.
     - Тогда почему вы не пошли и не вызвали полицию?
     Она объяснила:
     - Я поняла, в каком полжении очутилась, - что земля такая  мягкая,  и
каждый след остается. Боб Флитвуд прав в одном. После того, как я попала в
багажник, я некоторое время лежала скорчившись в темноте. Потом вспомнила,
мы всегда  держим  в  багажнике  электрический  фонарик,  на  случай  если
придется менять покрышки. Я отыскала этот  фонарик  и  зажгла.  Разглядела
защелку. Тогда я  поняла,  что  могла  бы  ее  открыть  и  поднять  крышку
багажника, если бы у меня был  какой-то  рычаг.  Так  что  я  вспомнила  о
заводной ручке, нашла и попыталась. Очень трудно с таким делом справиться,
когда машина движется по дороге, особенно  такой  плохой.  Тяжеловато  мне
пришлось. Однако я наконец отодвинула защелку и стала приподнимать крышку.
В это время машина повернула с дороги и  остановилась.  Я  подняла  крышку
достаточно высоко, чтобы выбраться, и спрыгнула на  землю.  Услышала,  как
крышка за мной захлопнулась, и побежала.
     Не думаю,  что  пробежала  больше  тридцати  -  сорока  футов,  когда
услышала, как  Боб  Флитвуд  кричит,  что  все  в  порядке  и  чтоб  я  не
беспокоилась, что Бертран без сознания. Я продолжала бежать, но оглянулась
через плечо и увидела, как Боб Флитвуд бросает пистолет.  Потом  он  пошел
прочь от машины. Я вернулась и обнаружила, что мой муж мертв.
     И только тогда я поняла, что машина стоит на такой земле,  где  видны
все следы, и если теперь выйду и вернусь на  шоссе,  все  будет  выглядеть
так, как будто я мирно села в машину для того, чтобы убить  мужа  заводной
ручкой. Так что я сочла за лучшее поехать на машине к какому-нибудь месту,
где почва потверже,  где  я  смогу  выйти  не  оставив  следов.  И  тут  я
сообразила - а что если спустить машину с обрыва? - Пусть выглядит,  будто
мой муж потерял управление машиной. Вот я так и  сделала,  а  потм  решила
заявить, будто Боб украл мою машину. Подумала, что так можно  все  свалить
на него, а потом, если все откроется, он вынужден будет признаться,  чтобы
спасти шкуру, что убил Бертрана  защищаясь.  Я...  наверно,  придумала  не
самое лучшее, но, мистер Мейсон, я столько всего передумала той ночью.
     - Это правда? - спросил Мейсон.
     - Правда.
     - Посмотрите мне в глаза.
     Она выдержала его взгляд.
     - Знай я это уже давно, - сказал Мейсон, - я бы, может быть,  навесил
это убийство на Боба Флитвуда. А так - и вы лгали, и Боб  лгал.  Присяжные
должны будут жребием определять, кт