е более, чем пару минут назад. Он развернул записку, прочитал и внезапно расхохотался. - В чем дело? - спросила Делла Стрит. - Вот послушай: "Уважаемый мистер Мейсон! Большое спасибо за подсказку, которая помогла нам добраться до Этель Фурлонг до того, как вы все успели запутать. Лейтенант Трэгг позвонил в отдел утверждения завещаний и получил у секретаря ее имя и адрес. Благодаря вашей эрудированной беседе с глубокоуважаемой мисс Стрит я смог предвидеть ваши планы. Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что я получал высшие баллы по судебному красноречию и был членом команды, которая в двадцать девятом году выиграла соревнования по дебатам между колледжами. Мою физиогномику сильно исказили, потому что в свое время я ошибочно считал, что смогу сделать карьеру боксера. Не беспокойтесь насчет Этель Фурлонг. Она в надежных руках, а к тому времени, когда мы с нею закончим, у нас уже будет на бумаге весь ее рассказ с подписью в конце. А уж после этого вам его изменить не удастся. С наилучшими пожеланиями Водитель машины номер девяносто один." - Бесстыжий... - начала Делла. - Нам наглядно показали, что нельзя судить о людях по их внешности, - широко улыбаясь перебил ее Мейсон. - Он сидел с видом полного идиота и узнал все наши планы. - Так что же нам теперь делать? - спросила Делла Стрит. - На какое-то время мы оказываемся в затруднительном положении, - вздохнуло Мейсон. - Каковы ближайшие планы? - Возвращаемся в офис и снова вызываем Пола Дрейка. Ему придется много поработать ногами. А в следующий раз, когда встретим полицейского, который на первый взгляд кажется полным идиотом, мы забудем о сломанном носе, изуродованной ушной раковине и внимательно посмотрим, нет ли у него на ремешке для часов брелка, свидетельствующего о принадлежности к "Фи Бета Каппе" [Фи Бета Каппа - привилегированное общество студентов и выпускников колледжей (амер.)]. Поехали. 12 Оба брата и сестра покойного Эндикотта поселились в огромном особняке, который достался им по завещанию Джорджа Эндикотта. Много лет назад дом был одной из достопримечательностей города. Теперь он стал анахронизмом: массивная деревянная остроконечная структура, два крыльца по бокам, обширная территория, деревья, создающие тень, лужайки, садовые беседки, террасы, извивающиеся аллеи и глубокие пруды. Дом больше напоминал музей, чем жилище. Мейсон завернул машину на подъезд к дому, который вместе с большим гаражом был пристроен в последние годы. Дорога с твердым покрытием представляла из себя прямую линию, нигде не пересекавшуюся с извилистыми тропинками между газонами. Адвокат остановил машину под портиком, где раньше держали экипажи: он защищал их в непогоду. Мейсон поднялся по трем ступенькам и позвонил. Звонок гулко разнесся в темных недрах древнего дома. Мейсону пришлось позвонить еще раз прежде, чем он услышал неторопливые шаги. Дверь открыл почти лысый мужчина с остатками седых волос. Наблюдательные и проницательные глаза, нос, словно клюв, и тонкие губы делали его похожим на хищника. - Мне бы хотелось встретиться с кем-либо из Эндикоттов, - сказал Мейсон. - Я - Ральф Эндикотт. Мейсон вручил ему свою визитку. - Перри Мейсон, адвокат, - представился он. - Я слышал о вас. Проходите, пожалуйста. - Спасибо. Мейсон проследовал за Эндикоттом через мрачный, обшитый панелями коридор, напоминающий о великолепии ушедших времен. Хозяин открыл двери и пригласил: - Пожалуйста, заходите сюда, мистер Мейсон. Комната по стилю полностью соответствовала остальной части дома: огромная, просторная библиотека, в середине которой стоял массивный стол из красного дерева с тремя громадными настольными лампами. Абажуры, около четырех футов в диаметре в нижней части, были сделаны из кожи, лампы освещали широченный стол и бросали лучи света в темные углы. У стола стояли стулья, два из которых оказались заняты, а третий, на котором, очевидно, сидел Ральф Эндикотт перед тем, как пойти открывать дверь, был слегка отодвинут. Мужчина и женщина, имевшие заметное семейное сходство, сразу же повернулись к Мейсону. Падающий из огромных настольных ламп свет бросал отблески на их лица. Казалось, что от них исходит какое-то белое свечение на фоне мрачных книжных стеллажей. - Мистер Мейсон, - заговорил Ральф Эндикотт, - разрешите мне представить вам моих брата и сестру. Миссис Парсонс - мистер Мейсон, адвокат. Май брат, Палмер Эндикотт. - Добрый вечер, - Мейсон постарался изобразить теплую улыбку. - Очень рад познакомиться с вами. Хозяева холодно поклонились. - Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон. - Спасибо. Ральф Эндикотт указал Мейсону на стул прямо напротив сидевших за столом, а затем сам опустился на свободный стул между своими родственниками. У Мейсона была возможность оценить брата и сестру, порка Ральф усаживался. Палмер Эндикотт оказался семидесятилетним стариком с узким лицом и густыми волосами. Видимо, он ко всему относился с постоянным скептицизмом. Лоррэн Эндикотт Парсонс явно уделяла много внимания своей внешности, однако, ее лицо покрывали морщины и волосы уже полностью поседели, подбородок был высоко поднят, в ее осанке читались холодная безжалостность и уверенность в своей правоте. Она сидела очень прямо с надменным, свирепым, бескомпромиссным видом. Они выглядели потрепанными аристократами, что еще более усиливало семейное сходство. Все трое были одеты в темную, сильно поношенную одежду старомодного покроя. - Чем мы можем быть вам полезны, мистер Мейсон? - спросил Ральф Эндикотт. - Я - адвокат, - начал Мейсон, - и представляю интересы противной стороны. У вас также есть адвокат, Паддингтон К.Найлс. Я пытался созвониться с ним. Его секретарша сказала, что он отправился сюда. Я бы предпочел беседовать с вами, когда он появится здесь. - А что вы собираетесь обсуждать? - спросил Ральф Эндикотт. - Роза Килинг мертва. Я бы хотел спросить вас о некоторых обстоятельствах, которые могли привести к ее смерти, или... - Роза Килинг мертва! - прервала его миссис Парсонс в холодном неверии. - Не может быть! Это ставит нас в затруднительное положение. Вы у_в_е_р_е_н_ы_ в том, что говорите, мистер Мейсон? Она смотрела на него, словно ожидала, что он сейчас скорчится и поползет под стол под воздействием ее неодобрительного взгляда. - Да, она мертва, - подтвердил Мейсон. - Кто-то воткнул в нее нож, когда она выходила из ванной. Я расследую это убийство и время не ждет. Мне бы хотелось узнать, не общался ли кто из вас с ней в последнее время. Единственное, что мне нужно от вас - это выяснить, не виделись ли вы с ней сегодня, не звонили ли ей, а если да, то когда. - Этого-то мы и боялись, - сказал Ральф Эндикотт. - Существо, которое опустилось так низко, что воспользовалось недееспособностью человека и лишило его родственников того, что по справедливости принадлежит им, не остановится ни перед чем, - заметила миссис Парсонс. - Что вы имеете в виду? - Я не делаю никаких специфических обвинений. - Ваши слова прозвучали, как обвинение. - Вы имеете право интерпретировать мои замечания, как вам заблагорассудится. - Могу я узнать, кого вы представляете? - поинтересовался Палмер Эндикотт. Мейсон покачал головой. - Мой клиент не желает, чтобы заявление было сделано в настоящее время. - Насколько я понимаю, вы не связаны с официальными властями. Ваше расследование ведется неофициально. - Ни в коей мере, - ответил Мейсон. - Я настаиваю, чтобы при нашем разговоре присутствовал ваш адвокат, и мне только хотелось бы узнать, имел ли кто-либо из вас сегодня контакт с Розой Килинг... - А зачем вам это? - Совершено убийство. Я пытаюсь разобраться с временным фактором и точно определить время смерти. Я должен выяснить, когда она еще была жива. Думаю, что она могла звонить кому-либо из вас сегодня. Меня совершенно не интересует суть разговора, поэтому я настаиваю, чтобы ваш адвокат присутствовал. Он уже должен был подъехать. Где же он? - Мы тоже его ждем, - ответил Ральф Эндикотт. - Когда вы позвонили в дверь, мы решили, что это мистер Найлс. У нас запланировано совещание, именно поэтому мы собрались здесь, в библиотеке. - Я хочу встретиться с ним, - заявил Мейсон. - Я... Его слова заглушил электрический звонок, громко прозвучавший в тишине дома. - А вот и Найлс, - уверенно сообщила миссис Парсонс. Ральф Эндикотт отодвинул стул, извинился, вышел из библиотеки и почти сразу же вернулся в сопровождении краснощекого мужчины лет пятидесяти, полного оптимизма и дружелюбия. - Мистер Найлс - мистер Мейсон, - Ральф Эндикотт говорил так, словно представлял двух бойцов на ринге. - Рад познакомиться с вами, мистер Найлс, - сказал Мейсон, пожимая руку другому адвокату. - Я много слышал о вас, - ответил Найлс, - несколько раз видел в суде, но не имел удовольствия познакомиться лично. Я могу спросить, зачем вы здесь? - Я пытаюсь получить кое-какую информацию, выходящую за пределы вопросов, связанных с завещанием. Я предупредил этих людей, что хочу, чтобы присутствовал их адвокат. Мне сообщили, что вы направляетесь сюда. - А какая информация вам нужна? - в голос Найлса сразу же закралось подозрение. - Я расследую убийство Розы Килинг, - ответил Мейсон. - У_б_и_й_с_т_в_о_ Розы Килинг?! - в неверии повторил Найлс. - Да. - Но она жива. Она... - Она мертва. Ее убили сегодня где-то около полудня. - Боже мой! - воскликнул Найлс. - Это все осложняет. - Я стараюсь выяснить, что она делала в первой половине дня, - продолжал Мейсон. - У меня есть основания предполагать, что она разговаривала с кем-то из Эндикоттов. - А почему вы так считаете? - Нанятые мною частные сыщики утверждают, что имеются доказательства передачи сегодня Розой Килинг чека одному из ваших клиентов. Мне надо узнать, когда это произошло и с какой целью. - Вы приехали сюда, чтобы встретиться со мной? - Найлс задумчиво поджал губы. - Чтобы задать кое-какие вопросы вашим клиентам. Я звонил вам в офис. Ваша секретарша сказала, что вы выехали сюда. Естественно, я хотел бы получить ваше согласие, хотя мог бы раздобыть нужную мне информацию через официальные каналы. - Каким образом? - Например, намекнуть моему другу лейтенанту Трэггу из Отдела по раскрытию убийств, что было бы неплохо проверить Эндикоттов. После этого их имена попали бы в газеты, что, в конце концов, отрицательно повлияло бы на оспаривание завещания, не то, что неофициальная беседа, которую я предлагаю. - Хорошо, давайте сядем и все обсудим, - предложил Найлс. - Что касается меня, - заявил Ральф Эндикотт, - то я готов влезть на крышу и во всеуслышание кричать все, что знаю. Думаю, было бы прекрасно, если бы газеты сообщили всю правду. - Никаких газет! - холодно возразила Лоррэн Парсонс. - Они лживы. Они любят сенсации и ориентируются на низменные вкусы, представляя новости с шумной вульгарностью, которая нравится читателям. - Я должен извиниться перед вами, мистер Мейсон, - обратился к нему Найлс, - но мне необходимо вначале конфиденциально обсудить все вопросы с моими клиентами. Если мы захотим сделать какие-либо заявления, то сделаем это официально. - Время не ждет, - напомнил ему Мейсон. - А почему вы так торопитесь получить эту информацию? - У меня есть свои причины. - Какие? Мейсон улыбнулся и покачал головой. - Вы хотите, чтобы мы выложили карты на стол, когда сами держите козыри в запасе, - заметил Найлс. - Пусть будет по-вашему, - в голосе Мейсона послышалась злость. - Я сейчас позвоню лейтенанту Трэггу и тогда прочитаю все ответы в утренних газетах. - Мне кажется, мистер Мейсон, - ледяным тоном сказала миссис Парсонс, - что просьба мистера Найлса вполне обоснована. Вы можете подождать... - В гостиной, - уверенным тоном вставил Палмер Эндикотт. Мейсон улыбнулся и ответил: - Я подожду у себя в машине. Причем не более пяти минут. Этого времени достаточно, чтобы вы решили, говорить вам со мной или с полицией. - Не понимаю, какое отношение имеет полиция... - Пожалуйста! - воскликнул Найлс, останавливая своих клиентов от излишних высказываний, а затем повернулся к Мейсону: - Подождите в машине, мистер Мейсон. Перри Мейсон поклонился присутствующим и напомнил, выходя из комнаты: - Пять минут. По прошествии пяти минут с точностью до секунды адвокат завел мотор, обогнул машину Паддингтона Найлса, проехал мимо гаража, повернул и уже выезжал на дорогу, когда открылась боковая дверь и из дома выбежал Ральф Эндикотт, судорожно махая руками. Мейсон притормозил. - Вернитесь, мистер Мейсон! Зайдите к нам, - закричал Эндикотт дрожащим от волнения голосом. - Мы ждем вас. Мы готовы переговорить с вами. Мейсон поставил машину поперек дороги, вылез из нее и сказал: - Я уже решил, что вы хотите, чтобы я позвонил в полицию. - Нет, нет, нет. Пока нет. Заходите. Возможно, мы немного задержались, но всего на несколько секунд. Всего несколько секунд, мистер Мейсон! Адвокат проследовал за Ральфом обратно в библиотеку. Присутствующие взглянули на него, когда он вошел. Паддингтон К.Найлс хмурился. На его лице было написано недоумение. Палмер Эндикотт попытался изобразить радушие, несвойственное его натуре: - Скорее садитесь, мистер Мейсон. Скорее садитесь и устраивайтесь поудобнее. На лице Лоррэн Эндикотт Палмер появилась холодная улыбка: - Садитесь, мистер Мейсон. Адвокат сел в дальнем конце стола. На какое-то мгновение все замолчали, пока Ральф Эндикотт усаживался на свое место и откашливался. - Начинайте, - сказал Мейсон. - Вы будете говорить, мистер Найлс? - спросил Ральф Эндикотт. Найлс покачал головой. - Для меня это так неожиданно. Перескажите мистеру Мейсону факты, а я послушаю. Но думайте о том, что говорите. - Естественно, - раздраженно ответил Ральф Эндикотт. - Хватит тянуть, - Мейсон закурил сигарету. - С самого начала, мистер Мейсон, - заговорил Ральф Эндикотт, - я пришел к выводу, что содержание завещания нашего брата - результат обмана и незаконного на него воздействия. Ухаживавшая за ним медсестра создавала условия, при которых он не мог четко мыслить, а в подходящий момент предложила подписать это завещание. Палмер Эндикотт, сделавший попытку проявить радушие, теперь сидел, тяжело опустившись на стул, и с холодным цинизмом слушал заявление брата. Лоррэн Парсонс медленно кивала головой, показывая свое согласие. - Я не хочу говорить с вами об оспаривании завещания, - нетерпеливо сказал Мейсон. - А мы хотим. - Единственное, что мне требуется - узнать время, когда вы в последний раз разговаривали с Розой Килинг. Причем как можно точнее. - Я как раз веду к этому, - ответил Ральф Эндикотт, - но я все скажу вам в свое время. Раз уж вы здесь, то мы можем обсудить это дело полностью и прийти к какому-нибудь соглашению. - Я готов говорить только об убийстве, - заявил Мейсон. - Ну тогда послушайте, что хочу сказать я, - безапелляционно поставил точку Эндикотт. Остальные кивнули. - Я предположил, - продолжал Ральф, - что свидетели, заверившие подпись, окажутся в равной степени виновными с бенефициаром и что в результате сделки они должны получить какое-то вознаграждение. Я был уверен, что какие бы инъекции ни делали моему брату, как бы ни был затуманен его мозг болезнью и порочным влиянием, он добровольно никогда бы не составил подобного завещания. Его написала та, которая получила по нему большую долю имущества Джорджа. Она подсунула его ему под нос и велела подписать. - Ваши слова расходятся с показаниями двух свидетельниц, заверявших подпись вашего брата, - заметил Мейсон. - Секундочку, секундочку, - быстро заговорил Мейсон. - Я еще дойду до этого. - Хорошо. Что дальше? - Я решил выяснить все у Розы Килинг. Я ей подробно объяснил, что думаю по поводу всего этого дела. Вначале мисс Килинг отказывалась сотрудничать с нами и вообще предоставлять какую-либо информацию, отличную от попугайского заявления, за которое ей заплатили. Мейсон молча втянул в себя порцию табачного дыма. - Затем, - продолжал Ральф Эндикотт, - ее начала мучить совесть. В конце концов, она поведала мне об очень интересных фактах. - И в чем заключается ее рассказ? - спросил Мейсон. - Давайте переходить к делу. - Он был просто удивительным. Она утверждала, что миссис Марлоу обсуждала с ней проблему завещания в день его составления. Миссис Марлоу сообщила Розе Килинг, что ее пациент, очень богатый человек, хочет оформить завещание в ее пользу и что он уже продиктовал ей условия завещания. Она объяснила, что правая рука пациента парализована, и он будет подписывать левой рукой. - Во время их разговора завещание было уже составлено? - Оно было написано почерком миссис Марлоу. Она сказала, что мой брат продиктовал условия завещания. Она также обещала Розе Килинг, что если та выступит в роли свидетельницы и заверить подпись моего брата, а в дальнейшем завещание будет утверждено Судом, то Роза Килинг получит за свои услуги кругленькую сумму. Роза Килинг понятия не имела, что пообещала миссис Марлоу другой свидетельнице, Этель Фурлонг, но предполагала, что примерно то же самое. Три медсестры вошли в палату, где лежал мой брат. Миссис Марлоу обратилась к нему: "Ну вот, мистер Эндикотт, я составила завещание, как вы хотели. Вам нужно подписать вот здесь". Мой брат ответил: "Я не могу подписывать правой рукой". Тогда миссис Марлоу заявила: "Ничего страшного. Подписывайте левой". После этого мой брат предложил ей прочитать завещание вслух в присутствии свидетельниц, но она ответила: "В этом нет необходимости. Эти две медсестры находятся на дежурстве и их могут позвать в любую минуту. Они должны как можно скорее вернуться к своим больным, им некогда сидеть здесь и слушать, как я читаю. Оно составлено именно так, как вы хотели. Подписывайтесь вот здесь". Мейсон не перебивал рассказ. - Мой брат Джордж, - продолжал Ральф Эндикотт, - казался несколько неуверенным относительно того, подписывать ему или нет без предварительного прослушивания, но как раз в этот момент в палату заглянула старшая сестра и спросила: "Что здесь происходит? По всему этажу больные вас вызывают". Миссис Марлоу быстро спрятала завещание, а Роза Килинг сказала: "Я пойду к пациентам". Она выбежала в коридор и обнаружила, что вызывают из трех палат. Она недолго задержалась у двух больных, а на третьего пришлось потратить минут пять. Закончив с больными, Роза Килинг вернулась в палату Джорджа. Миссис Марлоу держала в руках документ, который якобы подписал мой брат, и сообщила: "Все в порядке, Роза, он уже подписал завещание. Теперь ты подпиши, как свидетельница. Вы хотите, чтобы она это сделала, мистер Эндикотт?". - И что дальше? - И мой брат ничего не ответил, - триумфально сказал Ральф Эндикотт. - Он лежал с закрытыми глазами и ровно дышал. Роза Килинг подумала, что он или заснул, или ему вкололи сильную дозу морфия, пока ее не было в палате. Однако, миссис Марлоу любили, и Розе очень хотелось, чтобы она получила хоть что-нибудь за уход и заботу о моем брате, так что она подписала, как свидетельница. Позднее, уже после смерти моего брата, миссис Марлоу пришла к Розе Килинг и сообщила, что адвокаты требуют соблюдения определенных формальностей, и объяснила, что нужно говорить. Она призналась Розе, что еще до смерти мой брат подарил ей кое-какие драгоценности, и что она собирается некоторые из них оставить, а остальные продать, потому что ей прямо сейчас нужны деньги. Она продала бриллианты и получила за них где-то тысяч десять долларов. У моего брата была прекрасная коллекция драгоценностей, включая фамильные вещи. Она оценивалась, по меньшей мере, в сто тысяч долларов. А теперь я узнаю, что за две недели до смерти он подарил драгоценности миссис Марлоу в присутствии Этель Фурлонг, сказав, что хочет, чтобы они были у миссис Марлоу, ему они не нужны, у него нет потомков, которые могли бы носить их, и чтобы она приняла этот подарок и делала с ними все, что заблагорассудится. Миссис Марлоу дала Розе Килинг тысячу долларов наличными и пообещала, что после окончательного решения всех вопросов с имуществом, Роза получит еще девять тысяч. - Подобную сказку придумать несложно, - заявил Мейсон, - особенно, когда Розы Килинг уже нет в живых, чтобы ее опровергнуть. Я предполагал, что вы прибегнете к чему-то подобному, поэтому согласился ждать всего пять минут. Однако, вы успели составить прекрасный сценарий. Никогда не видел такой быстрой работы. Вам бы надо податься в Голливуд. - Именно это они рассказали мне, когда вы покинули комнату, - быстро вставил Найлс. Мейсон лишь улыбнулся. - Однако, - раздраженно продолжал Найлс, - у нас есть доказательства всего сказанного. - Доказательства? - переспросил Мейсон. - Да, - подтвердил Ральф Эндикотт. - Розу Килинг начала мучить совесть. Она мне позвонила и заявила, что хочет срочно со мной встретиться по очень важному делу. Это случилось примерно в семь тридцать сегодня утром. После завтрака я отправилась к ней на квартиру. Я там появился где-то часов в восемь и нашел Розу очень возбужденной. Она заявила, что согласилась на нечестный поступок, и это ее здорово беспокоит. Она призналась, что миссис Марлоу дала ей тысячу долларов, которые получила от продажи драгоценностей, фактически украденных из имущества моего брата. А поскольку я - один из наследников и представитель остальных, она решила вернуть мне эти деньги, чтобы не испытывать угрызений совести. Она вручила мне чек, выписанный на Центральный сберегательный банк, и сделанную под копирку копию письма, которое она отправила Марлин Марлоу. - Копию, сделанную под копирку? - переспросил Мейсон, его глаза сузились. - Да. - А как было написано письмо? На пишущей машинке? - Нет. От руки, но осталась очень четкая копия. - Не мог бы я ее посмотреть? - спросил Мейсон. Ральф Эндикотт повернулся к Найлсу: - Как насчет этого, мистер Найлс? Показывать ему копию или нет? - Не вижу причин отказа, - ответил адвокат. - Если уж вы столько ему рассказали, почему бы не сообщить все? Выкладывайте все карты на стол. Эндикотт открыл бумажник, который достал из кармана, пока говорил Найлс, и вручил Мейсону листок бумаги. - Вот, посмотрите. Мейсон пробежал письмо глазами. Это была точная, сделанная под копирку, копия письма, которое получила Марлин Марлоу и, наверняка, уже уничтожила к этому времени. - Очень интересно, - заметил Мейсон, возвращая копию. Его голос и лицо не выражали никаких эмоций. - А когда все это имело место? - Примерно в восемь утра. - В квартире Розы Килинг? - Да. - А вы долго там находились? - Где-то с полчаса. - А куда вы пошли потом? - Не вижу необходимости докладывать вам это. Я занимался чисто личными делами. Насколько я понял, вас только интересует... - Ответьте ему, - проворчал Найлс. - Вы признались, что виделись с Розой Килинг, а если ее убили, лучше уж все рассказать. - Это были тривиальные личные дела, - запротестовал Эндикотт. - Не упрямься, Ральф, - приказала миссис Парсонс, - иначе мистер Мейсон подумает, что ты что-то скрываешь. Ральф Эндикотт нахмурился, но тем не менее начал говорить: - Ладно. Но это самые обычные вещи. Я ушел из квартиры мисс Килинг примерно в восемь сорок и отправился в фирму по продаже автомобилей, где какое-то время назад заказал себе новую машину. Я считал, что они меня обманывают и продают машины на сторону. Несколько месяцев назад я был в списке двадцать четвертым, а тут они мне заявили, что я только пятнадцатый. Я устроил сцену. Я ушел оттуда примерно часов в девять. На девять пятнадцать мне был назначен прием у зубного врача, там я был до без пяти десять. Я точно помню время, потому что думал о чеке, сидя в кресле дантиста. Я знал, что это важное свидетельство. Если бы я получил по нему наличные, то банк вернул бы его Розе Килинг вместе с другими погашенными чеками. Если бы я оставил его, как доказательство, то она могла изменить свое намерение и не заплатить. Как раз перед уходом от дантиста я решил, что оставлю чек у себя, но удостоверю его - пусть в банке сделают отметку о принятии его к платежу. Я посмотрел на часы: было без нескольких минут десять. Я поспешил в банк и подошел к окошку кассира где-то в пять минут одиннадцатого. Когда кассир удостоверял чек, я попросил его указать время. Вы можете посмотреть: на чеке написано "10:10". Из банка я направился в шахматный клуб, где оказался примерно в десять двадцать. Я провел сеанс одновременной игры, причем играл довольно долго - где-то до половины четвертого, затем съел бутерброд с пивом и поехал домой на своем форде. С тех пор я здесь. Вот чек, если вы хотите на него посмотреть. - Как я понимаю, вы можете удостоверить все, что сказали относительно времени? - уточнил Мейсон, принимая чек, который ему протягивал Ральф Эндикотт. - Очень легко. Я играл в шахматы с ограничением во времени. Я считаюсь одним из лучших игроков в клубе, и они регистрировали игры и сколько я на них затратил минут. Однако, я считаю, что все это совершенно не относится к делу. Разглядывая чек, Мейсон спросил: - Она его при вас подписывала? - Да. - Насколько я вижу, с обратной стороны - несколько размазанный, но все равно различимый отпечаток пальца. - Возможно, мой, - небрежно заметил Ральф Эндикотт. - Чернильный? - Да. Сейчас я вспомнил, что хотел индоссировать чек, а кассир сказал мне, что никаких подписей на обороте делать не надо. Удостоверения достаточно, чтобы подтвердить истинность. Кассир объяснил, что его следует индоссировать, когда я приду получать по нему наличные. - Давайте проверим этот отпечаток, - предложил Мейсон. - Ваш ли он. - Это наглость! - взорвался Эндикотт. - Я полностью согласен, - вставил Найлс. - А я так не думаю, - спокойно заявил Палмер Эндикотт. - Если уж мы решились выложить наши карты на стол, то надо идти до конца. Розу Килинг сегодня убили. Ральф с ней встречался, получил от нее чек и сходил в банк, чтобы его удостоверить. При сложившихся обстоятельствах ему придется отчитываться за каждую минуту, а если он не может предъявить доказательства своих передвижений прямо сейчас, то я хочу это знать. Ральф Эндикотт в раздражении повернулся к брату: - На что ты намекаешь? - Ни на что, - спокойно ответил Палмер, уставившись на свои сложенные руки. Весь его облик выражал полную безмятежность. - Просто проверяю. Я также заинтересовался, как и мистер Мейсон. - Мой родной брат! - фыркнул Ральф. - И оказывающий тебе большую услугу, - заметил Палмер. - Да, - в голосе Ральфа прозвучал сарказм, - знаю я, какую услугу ты хочешь мне оказать. - Ральф провел пальцем по горлу. - Успокойтесь, господа, успокойтесь, - быстро заговорил Найлс. - Не забывайте, что с нами мистер Мейсон и что он представляет противную сторону. Если честно, не вижу повода позволять ему не верить вашему слову или пускаться в перекрестный допрос. - Вы, мои дорогие, - сказал Палмер Эндикотт, вставая, - можете делать все, что угодно, но лично я собираюсь выяснить насчет этого отпечатка пальца и сделаю это немедленно. - Ральф ничего не пытается скрыть от тебя, Палмер, - ледяным тоном заметила Лоррэн Парсонс. - Мы просто не хотим обсуждать наши семейные дела перед этим... адвокатом. - Проблема Ральфа в том, - продолжал Палмер, - что он считает себя очень умным. Он все время старается улучшить что-либо и без того достаточно хорошее и попусту тратит время, Если бы он ограничился доказательствами и просто рассказал правду, мы бы все от этого только выиграли. Если бы десять лет назад он, как обычно, не пытался бы все приукрасить, то сейчас получение наследства нашего брата не представляло бы для нас такую важность. Мы были бы независимы, богаты и... - Палмер! - огрызнулась Лоррэн. - Мы не станем этого вспоминать. - Я просто хотел... - Не надо. Палмер отправился в соседнюю комнату со словами: - Здесь на письменном столе должна быть штемпельная подушечка. Мистер Мейсон, можно сделать отпечаток пальца при помощи штемпельной подушечки для обычного резинового штампа? - Думаю, да, - ответил Мейсон. - Это все глупости, - заметил Ральф Эндикотт. Найлс неуютно поерзал на стуле. - Я не одобряю... Палмер Эндикотт вернулся в комнату со штемпельной подушечкой и листком бумаги. - Возьми, - обратился он к Ральфу, протягивая ему бумагу и штемпельную подушечку. - Изучим твои отпечатки пальцев. - Ты сошел с ума, Палмер, - злобно воскликнул Ральф Эндикотт. - Да, совсем спятил, - ответил Палмер. - Давай, делай отпечатки. Палмер отнес лист и подушечку на маленький столик в дальнем конце комнаты и сказал: - Пока ты тут этим занимаешься, пойду приготовлю выпить. - Я должен? - обратился Ральф Эндикотт к своему адвокату. - Думаю, что нет, - ответил Найлс. Стоя у открытой двери, Палмер Эндикотт тихо, но убедительно приказал: - Отправляйся к тому столику и делай отпечатки. Все будут виски с содовой? - Виски с содовой устроит всех, Палмер, - ответила миссис Парсонс. - Но мне кажется, что мистеру Мейсону будет неуютно пить с нами. Ральф Эндикотт встал и направился к маленькому столику, угрюмо намазал пальцы чернилами и приложил их к листу бумаги. Стоя в дверях, Палмер Эндикотт заявил: - Я не хочу, чтобы кто-либо когда-либо упрекнул Эндикоттов в том, что они не гостеприимны. Виски с содовой, мистер Мейсон? - С удовольствием, - сказал Мейсон. Палмер Эндикотт вышел из комнаты. Сделав отпечатки пальцев правой руки, Ральф Эндикотт стал мазать чернилами пальцы левой и повторил процедуру. Он помахал бумагой в воздухе, чтобы отпечатки высохли, а затем принес лист к столу и положил его перед Мейсоном. У Эндикотта был угрюмый вид. - Лично я, - заявила миссис Палмер, - глубоко возмущена клеветой в отношении нашей семьи. Временами Эндикотты находились в бедственном положении, но они всегда оставались честными. Последовало неловкое молчание, во время которого Мейсон изучал отпечатки пальцев. Палмер Эндикотт вернулся с бутылкой виски и стаканами, в которых лежали кубики льда. - Ну, как дела? - обернулся он к Мейсону. Рассмотрев отпечатки пальцев, Мейсон высказал свое мнение: - Похоже на отпечаток большого пальца. Да, все правильно. Отпечаток большого пальца. Они полностью совпадают. - Дайте мне посмотреть, - Найлс встал, подошел к Мейсону и стал изучать отпечатки через его плечо. - Да, похоже, что совпадают, - согласился он. Палмер Эндикотт разлил виски по стаканам. Он не пользовался мерным стаканчиком для разливания спиртных напитков, и было заметно, что он пытается экономить виски. Когда он добавил содовой, получившаяся смесь по цвету почти не напоминала виски. - Я надеюсь, что теперь ты удовлетворен, - сказал Ральф. Палмер Эндикотт дал сестре стакан и ответил: - Нет, я не удовлетворен, а просто убежден. Конечно, Ральф, - продолжал он задумчиво, - у тебя не было поводов ее убивать. Я не вижу мотива. Но, несомненно, возможность у тебя была. - Я не убивал ее! - с негодованием воскликнул Ральф. - Она оставалась жива и здорова, когда я с ней попрощался, и готов поспорить, что вскрытие покажет, что ее убили значительно позднее моего ухода. - А какое точное время смерти, мистер Мейсон? - спросил Найлс. - Я _д_у_м_а_ю_, где-то одиннадцать сорок, - ответил Мейсон. - Узнаем в полиции, - сказал Найлс. Палмер Эндикотт медленно кивнул, потягивая виски. - Если можно судить по этому чеку, - заметил Мейсон, - когда Роза Килинг расписывалась, она сильно нажимала на ручку, буквы прямые и много всяких дополнительных закорючек. - Я тоже обратил на это внимание, - сказал Найлс. - Но на этой копии, сделанной под копирку, нет ничего подобного. - Естественно, нет, - заявила Лоррэн Парсонс. - Она писала письмо совсем другой ручкой. Пожалуйста, не пытайтесь нас запутать, мистер Мейсон. Мейсон любезно улыбнулся. - Я стараюсь разобраться с этим делом, миссис Парсонс. Очевидно, что письмо написано шариковой ручкой. В противном случае такой четкой копии не получилось бы. - Это тот же почерк, - ледяным тоном заметила миссис Парсонс. - Те же прямые буквы, что и в подписи на чеке, удостоверенном банком. - Вы, наверное, меня неправильно поняли, - сказал Мейсон. - Я просто поднял вопрос. Ральф Эндикотт повернулся к Найлсу: - Что вы об этом думаете? - спросил он своего адвоката. - Вы были очень откровенны с мистером Мейсоном. Вы превзошли себя, рассказывая ему о том, о чем совершенно не должны были ставить его в известность. - Я хочу, чтобы он полностью представлял ситуацию, - сказал Ральф Эндикотт. - Теперь он ее представляет. Мейсон отодвинул стул. - Я получил ответы на все интересующие меня вопросы. Спасибо. Найлс пожал ему руку. Палмер Эндикотт специально обошел вокруг стола, чтобы тоже пожать руку Мейсону. Лоррэн Парсонс холодно кивнула головой, а Ральф Эндикотт только поклонился, не предлагая руки. Мейсон вышел из дома, сел в машину, доехал до первого телефона-автомата и позвонил в Управление полиции. Лейтенанта Трэгга на месте не оказалось. - Я хочу оставить для него сообщение, - сказал Мейсон. - Хорошо, записываю, - ответил голос на другом конце провода. - Вы сможете до него дозвониться? - Думаю, да. Поищем его по рации. Что ему передать? - Скажите, что Ральф Эндикотт сегодня в начале одиннадцатого представил для удостоверения чек в Центральный сберегательный банк. Чек датирован сегодняшним днем, подлежит к оплате ему лично и подписан Розой Килинг. Это важно? - Если это правда, - ответил голос, - то чрезвычайно важно. - Да, правда, - подтвердил Мейсон. Он повесил трубку и набрал телефон Марлин Марлоу. Через секунду она ответила. - Вы одна? - спросил Мейсон. - Нет. - Молодой человек? - Нет. - Подруга? - Нет. - Полиция? - Да. - Теперь неизвестно, куда подует ветер. В течение следующего часа у полиции будет копия, сделанная под копирку, уничтоженного вами письма. Не отрицайте, что его получали, скажите, что так разозлились, прочитав его, что... Мейсон услышал странный звук на другом конце провода, потом сдавленный возглас. Адвокат секунду помедлил, затем продолжил спокойно говорить: - Я думаю, дело об убийстве практически решено. Я узнал, что сегодня в начале одиннадцатого Ральф Эндикотт представил для удостоверения в банке чек, датированный сегодняшним числом и подписанный Розой Килинг. Поэтому он последний, кто видел Розу живой. Советую вам, по возможности, помогать полиции и все им рассказать, потому что, уверен, убийство будет раскрыто в несколько ближайших часов. На другом конце провода молчали. - Вы меня слушаете? - спросил Мейсон. В ответ прозвучал голос лейтенанта Трэгга: - Большое спасибо, адвокат. Ваш совет очень кстати. Я решил взять трубку, когда мисс Марлоу начала отвечать односложно. Мне почему-то пришло в голову, что это вы задаете вопросы. - А что _в_ы_ там делаете? - спросил Мейсон. - Исполняю профессиональные обязанности, - ответил Трэгг. - Как и я, - заметил Мейсон. - Похоже на то. - Вы кажетесь разочарованным, Трэгг. - Не разочарованным. Просто удивленным. Так странно слышать, как вы советуете клиенту во всем помогать полиции. - Я всегда это советую, - весело ответил Мейсон. - Только вам редко удается меня подслушать. Вы не связывались с полицейским Управлением? - А в чем дело? - Я туда звонил и оставил для вас сообщение. - Черт побери! - О чеке. - Это все правда? - Конечно. Повесьте трубку и вам сразу позвонят из Управления. - Я сам позвоню туда, как только повешу трубку, потому что не исключено, что вы в очередной раз работаете на публику, Мейсон. Откуда я знаю, может вы еще не звонили в Управление, а только сейчас решили это сделать. Еще неизвестно, получили ли они эту информацию или нет. - Она уже там, - заверил его Мейсон. - А все-таки, что вам нужно от мисс Марлоу? - Я ее допрашиваю. - Она ответит на все ваши вопросы. - М-да, - сухо заметил Трэгг. - Сейчас я прихожу к выводу, что она знает ответы на _в_с_е_ вопросы. И не пытайтесь звонить в Управление, потому что я вас опережу. Трэгг повесил трубку. Мейсон набрал номер своей конторы. К телефону подошла Герти. - Что ты там делаешь? - спросил адвокат. - Решила остаться на ночную смену? - Мисс Стрит сказала, что сегодня ночью события могут развиваться очень быстро, и мы обе решили подождать. Она принесла булочки с горячими сосисками и кофе. Мы поели, теперь сидим и разговариваем. - Делла там? - Да. - Дай мне ее, пожалуйста. Делла Стрит взяла трубку: - Да, шеф? - Слава Богу, ты на месте! - воскликнул Мейсон. - Надо действовать быстро. Достань бланки. Приготовь Хабэас Корпус [Habeas corpus - судебный приказ о доставлении в Суд лица, содержавшегося под стражей, для выяснения правомерности его содержания под стражей] в отношении Марлин Марлоу. Укажи, что полиция задержала ее без предъявления каких-либо обвинений, а, следовательно, задержание является незаконным и неправомерным. Пусть судья подпишет его, и проверь, чтобы в него было включено положение о том, что она может быть выпущена под залог в ожидании слушания по приказу. Ты поняла? - Да, шеф. Мы с Герти сейчас все подготовим. - Прекрасно. Нельзя терять ни секунды. - Полиция арестовала Марлин Марлоу? - Собирается, - ответил Мейсон. - А что потом? - Мы сталкиваемся с весьма щекотливой, деликатной личной проблемой: у Ральфа Эндикотта есть сделанная под копирку копия письма, которое, как он утверждает, Роза Килинг вчера послала Марлин Марлоу. - О, нет! - в отчаянии воскликнула Делла Стрит. - К сожалению, да, - ответил Мейсон и повесил трубку. 13 На Марлин Марлоу направили яркую лампу, которая давала возможность видеть любое изменение в выражении ее лица. Следователи и полицейские, сидевшие вокруг нее, казались нечеткими, расплывчатыми, туманными фигурами. - Вы можете сделать так, чтобы меня не слепило? - спросила она. - В чем дело? - послышался насмешливый голос сержанта Холкомба. - Вы боитесь, что мы посмотрим вам в глаза? - Я не боюсь, даже если вы заглянете ко мне в душу, - с негодованием ответила Марлин, - но у меня разболелась голова. Я устала. Это похоже на то, когда ночью ведешь машину после тяжелого дня: ты устал, а тебя бесконечно слепят встречные фары. - Ладно, хватит рассуждать о свете, - прервал ее Холкомб. - Лучше поговорим о деле. Чем быстрее вы нам все расскажете, тем скорее мы выключим свет. - Вы носите бриллианты, - послышался другой голос. - Откуда они у вас? - Я уже сказала вам. Моя мать работала медсестрой. Она ухаживала за Джорджем П.Эндикоттом в течение нескольких месяцев перед его смертью. Он знал, что умрет, и подарил ей семейные драгоценности. Он говорил, что у него нет наследников, которые могли бы носить их после его кончины. - Кроме двух братьев и сестры. - До них ему не было дела. Они даже ни разу не пришли к нему в больницу. Они стали нежными и любящими только после его смерти. Тогда они переселились в его дом и прибрали к рукам все, что только могли. - А вы мстительны, - заметил сержант Холком