лся к вам с первого раза. - Спасибо, что не вломились. Интересно почему? - Под впечатлением вашей обнаженной руки, - рассмеялся Мейсон. - Вы ведь только что вышли из ванны. - Вы полагаете, я прибежала к двери не одевшись? - Я еще не знаком с вами, чтобы читать ваши мысли. - Знакомство понемногу крепнет. - На уровне телефонного общения. Она немного приоткрыла дверь и посмотрела на незваного гостя. - Миссис Малден с удовольствием бы задушила меня голыми руками. Поскольку вы ее адвокат, значит ваши действия враждебны моим интересам. - Одно совершенно не вытекает из другого, - усмехнулся Мейсон. - Как бы вы ни относились друг к другу, у вас много общего. Например, налоговые инспекторы будут вам обеим задавать вопросы. Если они обнаружат сокрытие доходов, последуют штрафы, кары и, возможно, даже разбирательства в Суде. Нам следовало бы переговорить, обсудив проблемы, общие для вас и миссис Малден. Глэдис Фосс продолжала внимательно рассматривать адвоката. - Раз такое обсуждение необходимо, - продолжал Мейсон, - то, наверное, вам будет легче разговаривать со мной, чем с ней, как вы считаете? - Ну, хорошо, - сказала Глэдис Фосс, распахивая дверь. - Проходите направо, в гостиную, и устраивайтесь поудобней, пока я приведу себя в порядок. Мейсон вошел и краем глаза приметил в глубине коридора убегающую полуобнаженную девушку. Она распахнула какую-то дверь, скорее всего, спальни, и яркий свет оттенил ее фигуру. Даже по этому мимолетному взгляду адвокат понял, насколько трезво оценивала миссис Малден любовницу своего мужа. Он прошел в гостиную и уселся в уютное кресло около стола. Свет стоящего немного позади кресла торшера располагал к чтению. Мейсон, откинувшись в кресле, стал перебирать журналы, лежавшие на столе, потом отодвинул их обратно. Он перекинул руку через подлокотник кресла и пальцы наткнулись на сложенную вчетверо газету. Это оказался вечерний выпуск, открытый на спортивных новостях. Мейсон нахмурился и разложил газету на столе перед собой. В этот момент в гостиную вошла Глэдис Фосс, одетая в блузку и черную юбку. У нее был высокий лоб, большие черные глаза и откинутые назад блестящие темные волосы. Полные яркие губы почти не нуждались в помаде. Она заметила газету перед Мейсоном и слегка поморщилась, что не скрылось от наблюдательных глаз адвоката. Он отодвинул газету и встал. - Прошу вас, сидите, - улыбнулась ему молодая женщина и села на кушетку, изящным движением поправив юбку. - Я вижу, вы разоблачили мой тайный порок. - Тайный порок? - удивленно переспросил Мейсон. Она кивнула на газету. - Бейсбол? - Скачки. - Что, играете? - Я понимаю, что это звучит банально, но должно же быть в жизни хоть что-то, кроме будней? - улыбнулась она. - Мне нравится угадывать победителей. - Каждый отдыхает, как ему нравится, - заметил Мейсон. - Как мне кажется, вы вряд ли можете позволить себе такое удовольствие, - сказала Глэдис Фосс. - Вы правы, я не могу себе позволить, - ответил Мейсон внимательно изучая собеседницу. Она хотела что-то ответить, но передумала. - Кроме того, - усмехнулся Мейсон, - у меня нет необходимости как-то разнообразить свою жизнь, она и без того чересчур разнообразна. - Вы умеете располагать к себе людей, - заметила хозяйка дома. - С другим человеком я не стала бы откровенничать по этому поводу. К тому же, вы очень наблюдательны, мистер Мейсон. Вы едва вошли в дом, уселись в кресло, где я только что сидела, и сразу же подметили мое пристрастие к скачкам. - Я ценю вашу откровенность, - улыбнулся адвокат. - Если уж продолжать говорить откровенно, то я только что вернулась из далекой поездки, у меня был очень тяжелый день, я смертельно устала и все-таки не смогла удержаться, чтобы не взять в руки газету с последними сообщениями о результатах скачек. Но ведь вы пришли обсудить со мной не это, как я понимаю? - Вы, наверное, знаете, что доктор Малден погиб в авиакатастрофе? - Да, знаю. Потому я и вернулась домой. Я была в командировке. - Доктор Малден направлялся на медицинскую конференцию в Солт-Лейк-Сити? - Вы совершенно правы. - Сейчас вы вернулись из Солт-Лейк-Сити? - спросил Мейсон. - В конце концов, мистер Мейсон, - улыбнулась Глэдис Фосс, - я вправе сослаться на поздний час, на усталость, на боли в голове... Если не ошибаюсь, вас занимают бухгалтерия и налоговые проблемы? - Да, - кивнул Мейсон. - В таком случае, давайте сосредоточимся на этих вопросах, отложив все прочее до следующего раза. - Прекрасно, - улыбнулся Мейсон и спросил: - Налоговые инспекторы допрашивали вас? - Да. - Вам говорили, что ведомости доктора Малдена неточны и искажают картину наличных поступлений? - Они проводили ревизию финансовых дел клиники. - Они выдвинули обвинения? - Кое-какие. По их мнению, доктор Малден утаивал денежные поступления. - Они располагают какими-нибудь фактами? - Мистер Мейсон, вас интересует моя беседа с налоговыми инспекторами или подлинные факты? - Глэдис Фосс посмотрела прямо в глаза адвокату. - А вы намерены отклоняться в своих показаниях от подлинных фактов? - Я намерена опираться в своих показаниях на то, что знаю. А вам могу рассказать, что предполагаю. - С удовольствием послушаю ваши предположения. - Немногие представляют себе, под каким психологическим грузом трудятся медики. Неостановимым потоком к ним идут больные люди. Иногда пациенты способны внятно рассказать врачу о своих симптомах, так, чтобы можно было сразу поставить диагноз. Иногда же они несут всякую несуразицу, и медик вынужден рыться в их умах и телах, докапываясь до причин недомогания. Попадаются вдобавок ипохондрики, драматизирующие недуги до стадии, когда невозможно установить границу между истиной и галлюцинацией. Наконец, некоторые пациенты нуждаются в хирургической помощи. Диапазон операций весьма широк - от заурядных, рутинных до отчаянных попыток вернуть больного к жизни из небытия. Нередко в послеоперационный период проявляются осложнения, и опять-таки врач должен быть начеку, именно он обязан предотвратить нежелательные последствия медицинского вмешательства. Хладнокровие, спокойствие, собранность - качества, без которых врачу не сделать и шага. Медик обязан мыслить. Он обязан предвосхищать будущее - в ситуации постоянных физических и нервных перегрузок. В придачу ко всему он неизменно помнит: любой пациент может обратиться к ловкому адвокату, обвинив врача в злоупотреблении доверием, и тогда все, что тот сделал, или, наоборот, не сделал, станет предметом разбирательства в Суде. Я рассказываю вам, потому что большинство людей упускает все это из виду, забывая, что врач концентрирует свое внимание на проблемах жизни и смерти. Ему не до бухгалтерии и не до статистики, столь любимых налоговыми инспекторами. - Но ведь самим врачам незачем заниматься финансами. Можно нанять профессионала, способного решить все денежные проблемы и в любой момент предоставить полный отчет. - Кого вы имеете в виду? - Обычного бухгалтера. - Нет, - покачала она головой. - Этими вопросами должен заниматься человек, непосредственно причастный к делу. Работник клиники, предпочтительно медицинская сестра. - Сколько медсестер работали у доктора Малдена? - Четверо, не считая меня. - Доктор Малден практиковал профилактическую терапию? - Да. Он верил в нее, особенно в возможности диатермии. Последнюю он считал весьма действенной не только в лечебном плане, но и в психологическом. - Поясните, прошу вас. - Жизнь вынуждает врача подчиняться закономерностям времени. Он не властен остановить часы или обратить их стрелки вспять, как не в силах остановить океанский прилив. Человеческая жизнь - это цикл. Молодость сменяется зрелостью, за зрелостью следует смерть. Таково неизбежное чередование жизненных стадий. Неизбежное! Многие воспринимают старение неадекватно, надеясь, что врачи могут остановить этот процесс. Иные ждут от медицины невозможного. Третьи, напротив, склоняются перед неизбежным, и не ищут в медицине облегчения, запуская недуги, которые, при своевременном вмешательстве, вполне излечимы. К примеру, возьмем особу, требующую от медицины невозможного. Предположим доктор говорит ей: "Весьма сожалею, миссис такая-то, но вам ведь шестьдесят восемь. Начиная с этого дня и до самого последнего вы будете чувствовать себя все хуже и хуже. Необратимому ухудшению здоровья не воспрепятствовать ни вам самой, ни врачу. В пределах моих возможностей одно-единственное: облегчить ваши страдания, снять наиболее резкие симптомы, смягчить нарастающие боли..." Жестоко? Конечно, я сказала бы даже - бессердечно. Удар по самочувствию больного страшный. Вместо помощи прямой вред. - Признаюсь, мне трудно понять, какое отношение имеют ваши речи к бухгалтерии, - заметил Мейсон. - Это готовая статья в популярный журнал, и я полностью согласен со всем, что вы сказали. Но к нашим проблемам это не имеет никакого отношения. - Скорее всего, вы правы, - вздохнула Глэдис Фосс. - Мне следовало предвидеть, что в своих симпатиях и антипатиях вы руководствуетесь сугубо практическими соображениями. Налоговые инспекторы послушали меня, пожали плечами и убрались восвояси. На вас у меня не осталось сил. Поэтому давайте говорить о деле. Да, в кассе клиники обнаружилась недостача наличности. - И каковы ее причины, по-вашему? - Полная финансовая некомпетентность доктора Малдена. - Как это понимать? - Очень просто, - улыбнулась она. - Когда ему нужны были наличные, он подходил к сейфу, брал деньги и клал их себе в карман. - И оставлял вам расписку? - В том-то и беда, что нет, - покачала она головой. - В этом и кроется причина осложнений с налоговой инспекцией? - Конечно. Я считала, что фиксируя денежные поступления, мы застрахованы от неприятностей. Но, кажется, доктор Малден не всегда руководствовался этой теорией. Получив деньги, он нередко говорил пациенту "спасибо" и приглашал следующего. Порой он ставил меня в известность о платеже, иногда забывал, иногда от финансовых проблем его отвлекал срочный вызов. На следующее утро доктора ждала операция, на следующий день поглощала работа с историями болезни - и меня, кстати, тоже, - словом, тот конкретный гонорар до ведомостей так и не добирался. - Вы объясняете это элементарной забывчивостью? Глэдис Фосс отвела взгляд от адвоката. - Так да или нет? - настаивал на ответе Мейсон. - Забывчивостью доктор Малден не страдал. Вообще, никаких интеллектуальных просчетов он не допускал. Прикидываясь рассеянным, он действовал исключительно по расчету. Слишком уж часто случались эти приступы забывчивости. - И вы поделились этими соображениями с налоговой инспекцией? - Даже не подумала. Вы единственный в мире человек, с кем я на этот счет откровенна. - Однако, придется кое-что объяснить и инспекторам, - заметил Мейсон. - Обойдутся, - резким тоном ответила она. - Доктора Малдена больше нет в живых. Пускай сами докапываются до истины. - Они не отстанут от вас со своими вопросами. - А я буду твердить, что ведомости правильные, содержат все сведения, которые предоставлял доктор Малден, что недоданную мне доктором Малденом информацию им следовало бы требовать от него, а не от меня. - Мисс Фосс, не могли бы вы мне рассказать о квартире в Диксивуд-апартаментах? - задал вопрос Мейсон, глядя ей прямо в глаза. - Что вас интересует? - спросила она так, словно не поняла о чем речь. Выражение ее лица не изменилось. - Расскажете, что вы знаете об этой квартире? - О квартире в Диксивуд-апартаментах? - переспросила она. - О квартире девятьсот двадцать восемь в Диксивуд-апартаментах, снятой на имя Чарльза Амбоя, - терпеливо уточнил Мейсон. - Это мне ни о чем не говорит, - покачала головой Глэдис Фосс. - Неужели? Вы ведь были там полчаса назад. - Я? - Да. Вы вошли в квартиру, уложили два чемодана, забрав все свои вещи вплоть до зубной щетки, спустились к машине, загрузили чемоданы в багажник и уехали. Какое-то время она с безразличным видом смотрела на адвоката и, наконец, спросила: - Откуда вам все это известно? - Я - адвокат, - улыбнулся Мейсон, - и по долгу избранной профессии обязан интересоваться ситуациями, имеющими отношение к моим клиентам. Эта квартира, один факт ее существования, может значительно повлиять на многие юридические аспекты дела. - Не понимаю, каким образом? Мейсон широко улыбнулся Глэдис Фосс. - Вы следили за мной? - Расскажите мне правду, - сказал Мейсон, не обратив внимания на ее слова. - Какой мне в этом смысл? - Это поможет оптимально решить имущественные проблемы. Я говорю о наследстве. - И кому оно достанется? - Полагаю, миссис Малден. Впрочем, завещания я пока не видел. - Это ее проблемы, - заявила хозяйка дома. - Миссис Малден сама о себе позаботится. Не понимаю, почему я должна, на ночь глядя, открывать вам свою душу? Чтобы помочь женщине, которая никогда не любила собственного мужа, отхватить большую часть его денег? Откровенничая с вами, я ставлю под угрозу свое доброе имя, свою репутацию. - Я адвокат, мисс Фосс, - напомнил Мейсон. - Моя профессия - разбираться в людях, распутывая порой тончайшие переплетения тайных устремлений и стечения всевозможных обстоятельств. Поэтому я смотрю на вещи достаточно широко. - Буду рада, если это так, - усмехнулась она. - Полагаюсь на широту ваших взглядов. - Благодарю. - Доктор Малден постоянно испытывал тяжелейшие нервные перегрузки. Чем больших успехов он добивался, тем меньше у него было времени для отдыха. Он изматывался, буквально работая на износ. Возвращаясь домой, он не находил там ни понимания, ни любви, ни элементарной привязанности. Его встречала холодная расчетливая женщина, которая вышла за него замуж, преследуя собственные эгоистические интересы. Она прекрасно понимала, что жене доктора Саммерфилда Малдена будет не о чем беспокоиться. - Вы высказываете мысли доктора Малдена, или собственные наблюдения? - поинтересовался Мейсон. - Вы думаете, он не знал, что представляет собой его жена? - К несчастью, - заметил Мейсон, - когда семейные узы слабеют, обе стороны начинают обвинять в этом друг друга. Женщине кажется, что мужчина невнимателен, груб, что его такт, его деликатность испарились, что воспринимает он ее как свою неотъемлемую собственность, что дни ухаживаний безвозвратно миновали. А мужчина видит в женщине хладнокровное, эгоистичное существо, сосредоточенное главным образом на финансовых проблемах. - Доктору Малдену, наверное, было бы приятней спать с вычислительной машиной, чем со Стефани! - порывисто воскликнула медсестра. - Честно говоря, у меня нет желания разбираться в семейных неурядицах моей клиентки, - сказал Мейсон. - Меня интересуют именно финансовые проблемы. - Какие именно? - В квартире оборудован потайной сейф, и... - Вы сошли с ума! - воскликнула она. - Сейф, вмонтированный в стену, за картиной, - спокойно продолжил Мейсон. - Доктор Малден, вне всяких сомнений, хранил там деньги, и... - Мистер Мейсон, как вы можете бездоказательно обвинять покойного? Нет в квартире никакого сейфа! Квартира эта служила убежищем доктору Малдену. Он прятался за ее стенами от бесчувственной холодной женщины, нетерпеливо поджидавшей, когда доктор Малден умрет, чтобы завладеть его деньгами. - Вы утверждаете, мисс Фосс, что о деньгах, припрятанных в квартире в Диксивуд-апартаментах, ничего не знаете? - Не было в квартире никаких денег. И не было никакого сейфа. Квартира являла собой приют, укрытие, где уставший человек мог отдохнуть. От этой квартиры ключи были только у меня и у доктора Малдена. Чего ради хранить там деньги? В кабинете доктора Малдена стоит сейф, куда я складывала туда наличные. Когда сумма достигала цифры в тысячу долларов, я сдавала их в банк. Это обстоятельство тоже насторожило налоговых инспекторов. Им хотелось бы, чтобы мы бегали в банк ежедневно. Ведь до чего додумались! Человек, пропускающий за день сотню пациентов, должен... - Мы отвлеклись от сейфа, - заметил Мейсон. - Не было никакого сейфа! - Как поступал доктор Малден с левыми деньгами? - Не могу ответить. - А из сейфа в клинике он брал деньги? - Не могу ответить. - Прикинув, сколько денег ушло из сейфа на сторону, инспекторы вполне могут обложить эту сумму налогом. - Они все равно поступят, как посчитают нужным, - заметила она. - Но пусть сперва докажут свои обвинения. Никто не знает, брал ли доктор Малден деньги из сейфа. Во всяком случае, я не знаю. - Вы противоречите сами себе. Пять минут назад вы утверждали совсем иное. - Вы ошибаетесь, мистер Мейсон, я не утверждала, а предполагала. Вы же сами изъявили желание выслушать мои предположения, помните? К тому же я не собираюсь делиться своими предположения с налоговыми инспекторами. - Она вновь уселась на кушетку, закинула ногу на ногу, и в памяти Мейсона сразу же всплыли слова миссис Малден о великолепных ножках Глэдис Фосс, которые она любит демонстрировать. - Представьте себе, что я тоже запускала руку в сейф, - добавила медсестра. - Т_о_ж_е_? - переспросил Мейсон. - Я оговорилась, господин адвокат, я могу отвечать только за себя. Я без ума от скачек. Вы ведь сразу заметили эту мою слабость. - То есть вы присваивали себе деньги из кассы... - Не нужно громких слов! - А какие слова нужны? - Доктор Малден женился на Стефани. Стефани - хваткая интриганка, жаждавшая смерти доктора Малдена. Если окажется, что есть хоть малейший повод считать аварию неслучайной, я без колебаний сделаю вывод, что Стефани убила мужа. - Мисс Фосс, я понимаю, что за сегодняшний день вы переволновались, что очень расстроены. Преданность доктору Малдену толкает вас на... - Волнение не лишило меня способности мыслить здраво, - перебила она. - Я предприму собственное расследование, и выясню - не виновата ли Стефани в гибели своего мужа? - Как именно, по-вашему, миссис Малден могла бы быть причастна к аварии? - Да взять хотя бы отношения вашей клиентки с Раймоном Кастелло, шофером доктора Малдена... Кстати, он же был и его авиамехаником. - А что особенного в их отношениях? - Не стройте из себя идиота, мистер Мейсон. - Между ними были романтические связи? - Откуда мне знать, как она расплачивалась с Кастелло за его покладистость? Может, деньгами, а, может, чем-то другим. Я давно советовала доктору Малдену уволить этого парня, но он меня не послушался. А зря. И хотя у Раймона золотые руки, он мне глубоко несимпатичен. Как, наверное, и я ему. - Почему вы считаете, будто миссис Малден как-то связана с мистером Кастелло? - Мне достоверно известно, что как минимум один раз она была у него в комнате. Вы только представьте себе! Жена выдающегося врача наносит визит какому-то шоферу. - Откуда вам известно, что она навещала его? - Она как-то сама проговорилась... Не важно. Я знаю это точно. - Сколько лет мистеру Кастелло? - Раймону? Около тридцати двух. - Он хорош собой? - Это он так считает, - презрительно усмехнулась она. - Хотя есть дурочки, способные кинуться ему в объятия. Черноволос, черноглаз, с донжуановскими манерами, до крайности самоуверен и самовлюблен. - Значит, он водил машину у доктора Малдена? - Обычно за руль садился сам доктор Малден, лишь иногда он уступал место Раймону. Тот обслуживал главным образом катер и самолет. - Катер? - В тех редких случаях, когда доктору Малдену удавалось сбежать от телефона, он отдыхал на своем катере. - Вы катались на катере с ним вместе? - Нет. Кроме Раймона, с ним, по-моему, не плавал никто. Доктор Малден забрасывал якорь где-нибудь в тихом месте и рыбачил. В это время я отбивала атаки пациентов. Отлучался он на день, не больше. Единственные выходные дни, которые он себе выкраивал в своем жестком графике. - Ладно, оставим это, - сказал Мейсон. - Значит, вы лично тоже пользовались деньгами из сейфа в клинике? - Я не считаю это кражей, - заметила Глэдис Фосс. - По сути я была компаньоном доктора Малдена, фактическим партнером. Он состоял в браке с женщиной, которую не любил. И его связь со мной являлась... если хотите, формой сотрудничества! - Как долго продолжалась ваша связь? - Три года. - Почему он не пытался развестись со своей женой? - Стефани не собиралась давать ему развод, зачем ей терять гарантированные деньги? Но если бы до этого дошло, на бракоразводном процессе она обобрала бы его до нитки. - Зато появилась бы возможность начать биографию с новой страницы, и... - В его-то годы... Есть еще одна деталь, о которой Стефани не знала, а если бы знала, доктор Малден, возможно, жил бы поныне. Мейсон вопросительно посмотрел на медсестру. - Доктор Малден был обречен, он страдал сердечной недостаточностью. Едва ли не все врачи, работающие с такой же самоотдачей, обречены в зрелом возрасте на болезни сердца. Это чуть ли не профессиональный недуг. - Выходит, не такой уж безоблачной была жизнь доктора Малдена, не такой уж счастливой? - Многие ли врачи счастливы? - горько усмехнулась она. - Они жертвуют личным счастьем во имя всеобщего блага. Да, они добиваются относительной материальной независимости. Но какой ценой? Ценой собственного здоровья и изматывающего труда. - Все-таки я хотел бы вернуться, к сейфу в клинике доктора Малдена. - Доктор Малден не возражал. Пусть по ведомостям получаешь в точности такое же вознаграждение, как и все другие медицинские сестры во всех других клиниках, бери из кассы столько денег, сколько тебе необходимо, - примерно так говорил он мне. - Вы брали деньги под расписку? - Нет, если бы мне захотелось, я взяла бы прямо из кассы. - И сколько? - Не имею ни малейшего представления, мистер Мейсон. - С юридической точки зрения подобная ситуация весьма двусмысленна. - Что вы хотите сказать? - Предоставляя вам неподотчетные деньги, доктор Малден обязан был взимать с них налоги в пользу государства. - А если я брала их без его ведома? - Тогда это уже воровство. - И что дальше? - Вас задержат и предадут Суду. - Кто предаст меня Суду? - Окружной прокурор. - А от кого будет исходить иск? - Мне кажется, исходя из ваших же слов, что Стефани Малден охотно поставит подпись под таким иском. - Стало быть, мне могут предъявить обвинение в хищении. А как быть с доказательствами? - И впрямь, нелегкая задача для окружного прокурора, - улыбнулся Мейсон. - Вот именно. - Конечно, ваше признание в разговоре со мной... - Я вам ни в чем не признавалась. - Нет, вы признались, что брали деньги из кассы. - Я всякий раз говорила "если". Пользовалась сослагательным наклонением. - Я заметил. - Но ведь таким способом я могу обезопасить наследство и репутацию доктора Малдена, верно? - Ценой собственной репутации, вас ведь могут обвинить в бегстве от правосудия. - В каком бегстве? Кто меня преследует? И за что? - Это не мое дело. - Вы адвокат Стефани Малден, так? - Да. - И поэтому считаете ее во всем правой и безукоризненной? - Вовсе нет. Я защищаю ее интересы. Только и всего. - Вот и предъявляйте от ее имени права на наследство. Когда вас потревожит налоговая инспекция, напомните Стефани Малден, что я по-крупному играю на скачках. - У нее потребуют доказательства. - Вы умеете разговаривать людей, - улыбнулась она. - Я даже сама подскажу вам доказательства. Рей Шпенглер держит табачную лавку на углу Седьмой улицы и бульвара Клифтона. Он - букмекер. У него я и делала ставки. Сотни ставок на тысячи долларов. - И как вы себе представляете эту картину? - усмехнулся Мейсон. - Являются налоговые инспекторы к мистеру Шпенглеру и спрашивают, не букмекер ли он? А он им отвечает, что конечно, именно так он и зарабатывает на жизнь. И, в частности, много тысяч долларов принял из рук Глэдис Фосс, той самой, что работала медицинской сестрой в клинике доктора Саммерфилда Малдена. И что он, конечно, сожалеет, что преступил закон, но как не сознаться, когда об этом просят хорошие люди? - Все произойдет совсем не так, - ответила Глэдис Фосс. - Два месяца назад Рея Шпенглера арестовали и оштрафовали за букмекерство на тысячу долларов. Рей даст справку о ставках. - А что тогда будет с вами? - поинтересовался Мейсон. - Ради Стефани Малден я и пальцем бы не шевельнула, - с горечью сказала Глэдис Фосс. - Но речь идет о памяти доктора Малдена. Нельзя допустить, чтобы налоговые инспекторы обнаружили его прегрешения против законности. Ради этого я готова пожертвовать чем угодно. Да, чем угодно. - Если вы сумеете исповедоваться на Суде в проступках, которых не совершали, чтобы оградить от посягательств память доктора Малдена, которого любили... Что ж, это могло бы опрокинуть в глазах присяжных любые обвинения. - Тем более, что им не под силу доказать, будто я взяла из кассы какую-нибудь конкретную сумму. - Из показаний букмекера станет ясно, что на скачки вы тратили куда больше денег, чем зарабатывали. - На несколько тысяч больше. - И как же тогда? - Но я и выиграла за последние месяцы несколько тысяч. То есть, инспекторы окончательно запутаются и ничего серьезного предпринять против доктора Малдена не сумеют? Не так ли? - Такой вариант возможен, - медленно произнес Мейсон, вглядываясь в лицо медсестры. - Тогда все в порядке, - сказала она и встала с кушетки. - Сегодня у меня был очень трудный день, и я хочу спать, мистер Мейсон. Она недвусмысленно вышла из гостиной и отворила наружную дверь. - Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Мейсон. - Я хотел бы вас еще кое о чем спросить.... - В другой раз, мистер Мейсон. Я сказала вам все, что хотела бы сказать и даже, наверное, больше. Передайте Стефани Малден, что ей не о чем беспокоиться. Сообщите ей, что ради любви к человеку, которого она ненавидит, я пожертвую своим добрым именем. Скажите ей, что деньги из кассы доктора Малдена расхищала я. - Вы не могли бы что-нибудь добавить о Раймоне Кастелло? - спросил Мейсон уже у наружной двери. - Отправляйтесь к нему, и сами увидите, что он за человек. Вы прекрасно умеете вызывать людей на откровенность, мистер Мейсон. Вполне вероятно, что шофер ответит на ваши вопросы. Порасспрашивайте его о своей клиентке. Если вам удастся разговорить его, как только что меня, у вас будет достаточно поводов для размышлений. - Размышлений над чем? Глэдис Фосс улыбнулась и сделала выпроваживающий жест в сторону выхода. Мейсон кивнул на прощание и вышел. Неожиданно она вновь открыла дверь и запоздало ответила на его вопрос: - Для размышлений над тем, как спасти вашу клиентку от обвинения в убийстве ее мужа, доктора Саммерфилда Малдена. 5 Мейсон сел в свой автомобиль и медленно поехал по улице, высматривая телефон или заведение, откуда можно позвонить. Наконец он заметил бензоколонку, остановился, вышел из машины, опустил в аппарат монету и набрал номер Дрейка. - Пол, я хочу, чтобы ты установил наблюдение за домом Глэдис Фосс. - Как быстро я должен отправить туда человека? - Как можно быстрее. И лучше двух, чем одного. От одного запросто можно оторваться и сбить со следа. А Глэдис Фосс - несомненно умна и ловка. - Для успешной наблюдения и нужны двое. Но сейчас у меня нет свободных оперативников, я задействовал всех свободных парней и... - За миссис Малден ходит один лишний. Перебрось его сюда. - Договорились. Через тридцать минут оперативник будет на месте. - А можно, через двадцать, Пол? Постарайся! Я покараулю мисс Фосс до его приезда. Пусть высматривает меня. - Ладно, - согласился Дрейк, - я действую... Погоди-ка минуточку, звонят. Возможно, что свежая информация. - До Мейсона донесся голос Дрейка, разговаривавшего по другому телефону. Потом голос Дрейка вернулся: - Ну вот, Перри, события начали разворачиваться. - Стреляй! - Твоя клиентка арестована. - Не может быть! - Тем не менее, это так. - На каком основании ее арестовали? - Не знаю. Забрали ее люди из отдела по борьбе с наркотиками. Ты что-нибудь понимаешь? - Ничего, черт побери. - В общем, ее арестовали и увезли в окружную прокуратуру. - Твой человек следит за ней? - Конечно. Кстати, только что звонил парень из Диксивуд-апартаментов. Оставаться ему на месте? При условии, что там есть еще один оперативник. - Стало быть, их там двое? - Совершенно верно. - Перебрось одного на Кунсо-Драйв. - Хорошо. Не клади трубку, Перри! - адвокат вновь слышал неразборчивый голос, отдававший команды, потом Дрейк возвратился к нему: - Дело сделано. Мой парень будет на месте через пятнадцать минут. Ты его дождешься? - Теперь уж нет, - ответил Мейсон. - Я должен заняться своей клиенткой. Шофер, у которого она была, живет, кажется, в Эрин-апартаментах? - Совершенно верно. - Отправляюсь туда. Не уходи пока домой, Пол, дождись моего звонка. Мейсон повесил трубку, дождался, пока ему наполнят бак, после чего отправился в Эрин-апартаменты. Возле здания толпились любопытных, обсуждавшие происшедшее. - Что здесь случилось? - равнодушным тоном спросил Мейсон одного из них. - Черт его знает, - ответил тот, обрадовавшись новому слушателю. - Говорят, полиция загребла Раймона Кастелло. Он жил в этом доме. Вроде бы лихой парень. Шофер и авиамеханик доктора Малдена. А сам доктор только-только погиб в аварии. По слухам, дело связано с наркотиками. Не представляю, при чем здесь наркотики? Этого парня, Кастелло, я встречал каждый день. Славный парень, и детишек любит. У меня у самого двое детей, так вот, он останавливался, чтобы поболтать с ними. И ребята его любили. То монетку им подарит, то мороженым угостит. Торговец наркотиками? Непохоже. Но говорят, что именно так. А жена доктора Малдена якобы доставала ему наркотики из клиники. Прямо винегрет какой-то, даже не верится! - Вот уж действительно! - согласился адвокат и вернулся в автомобиль. 6 Окружная прокуратура занимала целый этаж просторного здания. Обычно погруженный по ночам в темноту коридор сейчас был ярко освещен. Предвкушая сенсацию, журналисты толпились у закрытых дверей, переминаясь с ноги на ногу, и нервничали, гадая поспеют ли их репортажи к утренним выпускам. Фоторепортеры караулили дверь прокурорского кабинета готовые запечатлеть на пленку выход арестованной. Мейсон вышел из лифта, и тотчас его ослепили множество магниевых вспышек. Репортеры плотной стеной окружили адвоката. - Зачем сюда приехали, мистер Мейсон? - раздался вопрос. - Вы представляете миссис Малден? - Да, я представляю миссис Малден, - ответил Мейсон. - И намерен повидать свою клиентку. - Вас к ней не пустят, - предсказал какой-то репортер. - Меня к ней пустят, - уверенно ответил адвокат. - Или горько пожалеют, что этого не сделали. Пока Мейсон прокладывал себе дорогу к кабинету окружного прокурора Гамильтона Бергера, репортеры осаждали его вопросами. Один из фотографов, вынырнув из толпы, потребовал: - Мистер Мейсон, улыбнитесь, пожалуйста. Мейсон, отмахиваясь, покачал головой. Фотограф настойчиво совал ему в руку визитную карточку. Мейсон наконец принял ее и тут же увидел чернильные строки на обороте: "Я работаю на Дрейка. Пройдите в конец коридора, якобы для съемок, я сообщу вам факты". Мейсон затолкал визитку в карман и сердито покосился на репортера: - Вы ведь только что меня снимали? - Я хотел бы сделать для газеты портрет. - Хорошо, - согласился наконец Мейсон. - Действуйте. - Будьте любезны, пройдемте в конец коридора, к лифту. - Я скоро вернусь, - пообещал Мейсон журналистам, - и расскажу все, что знаю об этом деле. Сразу предупреждаю, что знаю я очень мало. Мейсон проследовал к лифту. Детектив навел на Мейсона объектив камеры, прицелился, щелкнул, подошел к адвокату и негромко проговорил: - Ее обвиняют в убийстве доктора Саммерфилда Малдена. Шофер по имени Раймон Кастелло дает против нее показания. Кастелло сейчас у прокурора, а миссис Малден в седьмой комнате. - Спасибо, - поблагодарил Мейсон и пошел обратно. За столом, украшенным табличкой "Информация", сидел офицер. Мейсон протиснулся мимо него. - Эй, подождите! - вскочил офицер. - Куда это вы? Мейсон не обратил на него внимания. - Немедленно вернитесь! - заорал офицер. Мейсон остановился под дверью с цифрой "7" на непрозрачном стекле. - Миссис Малден, - позвал он. - Я - Перри Мейсон. Вы меня слышите? Из-за двери послышался голос Стефани Малден: - Да. - Не отвечайте ни на какие вопросы! - выкрикнул Мейсон. - Не произносите ни слова! Не... И тут одновременно случилось несколько событий. Офицер схватил Мейсона и поволок его по коридору обратно. Фоторепортеры кинулись вперед, торопясь запечатлеть для вечности это мгновение. Дверь прокурорского кабинета отворилась, и разъяренный владелец в негодовании возник на пороге. - Какого черта вы сюда явились, мистер Мейсон? Что вы здесь делаете? - рявкнул он. - Даю советы своей клиентке. Я требую свидания с миссис Малден. Именно она и является моим клиентом. Офицер яростно тащил адвоката к выходу. Мейсон изловчился наступить ему пяткой на носок. Офицер отпрянул и занес для удара кулак. - Нет, нет! Не надо! - закричал Гамильтон Бергер. Засверкали вспышки и защелкали фотоаппараты, запечатлевая оборонительную позу адвоката и занесенный кулак офицера. - Вы специально это сделали, - обвинил офицер. - Нет, это вы меня толкнули, - парировал Мейсон. - И вообще, незачем было на меня нападать. - Вы нарушаете порядок. - Я нарушаю порядок? - удивился Мейсон. Гамильтон Бергер прикрыл дверь кабинета, шагнул вперед и сказал офицеру: - Я сам займусь им. - Прокурор повернулся к Мейсону: - Да вы нарушаете порядок, мистер Мейсон. - Я оплачиваю эту контору, - усмехнулся Мейсон. - В каком смысле? - Я налогоплательщик. Я пришел в общественное учреждение. Я имею на это полное право. - Вы поднимаете шум. - Прекрасно. Возьмите меня за это под стражу, - предложил Мейсон. - Я даю советы своему клиенту. Загляните в юридическую литературу. Называется ли там эта процедура именно "поднимать шум". Выйдя на свободу, я предъявлю вам иск в неправильном задержании. - Вы ввалились сюда, как... - Я хочу повидать миссис Малден. - Это невозможно. Она занята. - Препятствуя нашей встрече, вы посягаете на ее гражданские права. - Это вам надо полистать литературу, - рявкнул Бергер. - Подобная ситуация имела место в деле Штробеля, и Верховный Суд признал, что там не было посягательства на гражданские права. - Верховный Суд не заострял этот вопрос, развязав прокуратуре руки ввиду специфики дела Штробеля. Представьте-ка Суду нашу ситуацию, посмотрим, что получится. Благословляю вас на подвиг. Гамильтон Бергера размышлял над создавшимся положением. - Я его посажу, - пригрозил офицер. - Офицер намекает, - усмехнулся Мейсон, - что готов осуществить ваше желание и засадить меня в тюрьму за попытку повидать клиента? Так, мистер Бергер? Прокурор повернулся к офицеру: - Возвращайтесь на место. Господа, пора прекратить этот балаган. Я обращаюсь ко всем вам. Я стремлюсь навести здесь элементарный порядок. У меня сейчас по графику допрос важного свидетеля, дело об убийстве. Ваши разговоры мешают сосредоточиться на работе. Он зло смотрел на журналистов, а те отвечали ему веселым щелканьем фотоаппаратов. - Я требую свидания с клиентом, - громко заявил Мейсон. - Если миссис Малден на свободе, а не под арестом, призываю ее покинуть это здание. Если она арестована, призываю вас предъявить ей обвинение, а мне разрешить повидать клиентку. В обоих случаях призываю ее хранить молчание. - Нечего кричать на меня, - напрягая до предела связки, гневно рявкнул прокурор. - Я не глухой! - Я следую вашему примеру, - ответил Мейсон, еще больше повышая голос. - Заодно советую своей клиентке молчать. Вышедшие из кабинетов сотрудники прокуратуры обменивались сердитыми взглядами и репликами, фотоаппараты щелкали, вспышки сверкали, репортеры заносили в свои блокноты торопливые записи. Вдруг до Бергера дошло, какой сокрушительный удар по его репутации нанесет огласка этой сцены. И он изменил тон: - Я расследую дело, которое может быть делом об убийстве. Если ваша клиентка, мистер Мейсон, невиновна, пускай откровенно обо всем расскажет. И тогда перед ней распахнутся любые двери. Но если, уподобляясь закоренелым преступникам, она откажется говорить, это без сомнения засвидетельствует ее вину. - Ничего это не засвидетельствует, - сказал Мейсон. - Кто дал вам право посреди ночи вытаскивать из постели уважаемую женщину, только вчера пережившую горечь потери любимого супруга?! - Но ее никто не вытаскивал из постели, - растерялся Бергер. - Ей давно пора быть в постели. Женщину, перенесшую тяжкую утрату, страшный эмоциональный шок, вы... - Я отдаю себе отчет в своих действиях, - заявил Бергер. - У меня готовы все материалы на миссис Малден, иначе бы мы не арестовали ее. - Тогда зачем заявлять мне, что ее якобы выпустят, едва она прояснит некие детали? Бергеру нечего было сказать. Вдруг дверь седьмой комнаты открылась, и миссис Малден рванулась к Мейсону. - Мистер Мейсон! - успела крикнуть она, и тут же на плечи миссис Малден легла тяжелая рука офицера. Стефани Малден, не оглядываясь, лягнула его высоким каблуком своей туфли. Офицер вскрикнул от боли, на миг ослабил хватку, и вдова, спотыкаясь, снова устремилась к адвокату. - Схватите эту женщину! - закричал Бергер. - Верните ее! Подбежал еще один офицер, тот, что ведал информацией. Едва не свалив с ног парочку репортеров, обняв миссис Малден за талию, он втащил арестованную обратно в комнату. Вновь засверкали вспышки. Дверь седьмого кабинета захлопнулась. - Что вы здесь собрались? - обратился Бергер к репортерам. - На кой черт делать из мухи слона! Мейсон вновь повысил голос: - Ничего им не говорите, миссис Малден. Даже который час. Требуйте, чтобы вас ознакомили с обвинением или освободили! Слышите? Из-за двери донеслось приглушенное "да". По-видимому, наиболее ретивый из офицеров зажимал задержанной рот. Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру: - А сейчас, господин окружной прокурор, одно из двух. Либо вы предъявите моей клиентке обвинение, либо отпустите восвояси. В качестве адвоката настаиваю на своем праве ее проконсультировать. - Вы ее уже консультировали, - сказал Бергер. - Через закрытую дверь, за которой происходило рукоприкладство. - Ее водворили на место, предотвратив попытку побега. - Попытку побега? Да она просто хотела переговорить со своим адвокатом. Получить юридические советы. Но по вашему указанию ей помешали это сделать, причем с применением физического насилия. - Мистер Мейсон, вы добились своей цели, устроив здесь скандал, - нахмурившись сказал Бергер. - Миссис Малден вам все равно не видать. Убирайтесь-ка отсюда по-хорошему, не то я вас выдворю силой. - Выдворите? На каком основании? - Здесь мой личный кабинет, и я... - Ваш личный кабинет у вас за спиной. А коридор - место общественное. - В такое время суток оно закрыто для общественнос