гарете и помаду в сумочке обвиняемой. - Но разве не разумно было предположить, что один и тот же производитель использует тот же химический состав в каждом тюбике помады своей фирмы? - Но цвет-то различается. - Но химическая основа помады остается одна и та же? - Я не готов к ответу на этот вопрос. - Вот именно, - подтвердил Мейсон. - Вы предположили, что помада на сигарете принадлежит Арлен Дюваль, поэтому вы не произвели анализов другой помады - ни того же производителя, ни других производителей с целью сходности данных спектроскопического анализа. - Нет, сэр. - Спектроскопический анализ не является количественным анализом. Он просто показывает, что определенные элементы являются частью тестируемой субстанции. - Да, сэр. - Вы нашли какие-то отпечатки пальцев на стакане номер два, не так ли? - Да, сэр. - А на этом стакане были отпечатки пальцев Балларда? - Да, сэр. - А вы заметили, что отпечатки пальцев Балларда перекрывали мои, что означает, что он последним держал его в руках? - Да, в некоторых местах его отпечатки перекрывали ваши, но это еще ничего не значит. - Почему это ничего не значит? - Потому что Баллард протягивал вам стакан. - В таком случае мои отпечатки пальцев перекрывали бы отпечатки Балларда, не так ли? - Ну... наверное, так. - Но вы обнаружили, что отпечатки пальцев Балларда перекрывают мои? - Да, сэр, некоторые из них. - И это может означать только, что Баллард взял у меня стакан, или взял его после того, как я ушел, отнес его в кухню и выкинул остатки льда в раковину, не так ли? - Я не могу рассуждать на подобные темы, - заявил Дайтон. - Я даю показания только относительно обнаруженных мной фактов. - Вы обнаружили отпечатки пальцев Балларда на стакане номер один? - Да, сэр. - И на этом стакане вы нашли еще чьи-то отпечатки - лица, которое вы не можете идентифицировать? - Да, сэр. - Мы сейчас говорим о стакане номер один. Хотя бы в одном месте отпечатки пальцев Балларда перекрывают отпечатки пальцев этого неидентифицированного лица? - Я... я не помню. Меня интересовали сами отпечатки, а не их последовательность. - У меня все, - объявил Мейсон. - У меня есть еще несколько вопросов, - сказал Гамильтон Бергер. - Ваши исследования показали, что мистер Мейсон находился в доме Балларда незадолго до убийства. Так? - Да, сэр. - И что Арлен Дюваль курила сигарету в том же доме практически перед совершением убийства. Так? - Минутку, - прервал его Мейсон. - Этот вопрос требует заключения со стороны свидетеля относительно фактов, которые не представлены как доказательства и не могут быть представлены как доказательства. Он не знает, что она положила сигарету на канавку в пепельнице. Он не знает, в какое время сигарета была оставлена в пепельнице. - Хорошо, хорошо, - закричал Гамильтон Бергер. - Я не собираюсь спорить из-за ерунды. Я снимаю свой вопрос. Я думаю, Суд понимает ситуацию. - Я тоже думаю, что Суд понимает ситуацию, - заявил Мейсон. - Вы не собираетесь спорить из-за ерунды, как вы выразились, потому что предполагаете, что в таком случае ваши ложные умозаключения потерпят крах перед лицом фактом. - Хватит, - прервал судья Коди. - Не надо переходить на личности. У вас есть еще вопросы, мистер Бергер? - Нет, - ответил окружной прокурор. - Мне кажется, что показания этого свидетеля говорят сами за себя. - Вы будете продолжать перекрестный допрос? - обратился судья Коди к Мейсону. - Нет, Ваша Честь, - улыбнулся адвокат. - Я считаю, что попытка этого свидетеля интерпретировать факты ясно указывает на его пристрастность. На лице судьи Коди тоже промелькнула улыбка. - Прекрасно. Вы можете вызывать следующего свидетеля, господин окружной прокурор. - Я хотел бы пригласить Хораса Мунди, - объявил Гамильтон Бергер. Мунди занял место для дачи свидетельских показаний с явной неохотой. Он назвал свое полное имя, адрес, возраст и род занятий. - Вы работаете в "Детективном Агентстве Дрейка"? - Да, сэр. - И вы работали в этом агентстве в среду, десятого числа текущего месяца? - Да, сэр. - А мистер Перри Мейсон нанял "Детективное Агентство Дрейка", чтобы следить за Арлен Дюваль, обвиняемой по этому делу? - Я не знаю. - Однако, вы знаете, что в "Детективном Агентстве Дрейка" вам дали задание следить за Арлен Дюваль? - Что вы имеете в виду под словом "следить"? - спросил Мунди. Гамильтон Бергер побагровел. - Вы - сыщик. Сколько лет вы работаете сыщиком? - Двадцать. - И вы не знаете, что означает слово "следить"? - Простите, сэр. Вы меня неправильно поняли. Я спросил, что _в_ы имеете в виду под словом "следить". - Я употребил его в традиционном смысле. - В таком случае мне не давали задания следить за Арлен Дюваль. Насколько я понял, от меня требовалось держать ее в поле зрения в целях ее защиты. - Хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему, - закричал Гамильтон Бергер. - Дело в том, что вы держали ее под наблюдением. - Я держал ее в поле зрения, то есть я пытался держать в поле зрения ее трейлер и машину. Трейлер украли в тот день и... - Хватит об этом, - нетерпеливо прервал его окружной прокурор. - Я понимаю, что вы предпочли бы давать показания в пользу обвиняемой. Вы здесь только потому, что вам была вручена повестка о явке в Суд. Теперь я бы хотел выяснить, видели ли вы Арлен Дюваль у дома Джордана Л.Балларда вечером в среду, десятого числа текущего месяца? - Да, сэр. - Что она делала? - Я видел, как она подъехала на такси. Я видел, как она вышла из машины и направилась к входной двери. Она остановилась там на какое-то время, потом вернулась в такси и расплатилась с водителем. Затем она обогнула дом. - А когда она огибала дом, вы видели, как мистер Перри Мейсон давал ей сигнал? - Нет, сэр. - Секундочку, - закричал Гамильтон Бергер. - У меня на магнитофоне записано ваше заявление. Я понимаю, что вы хотели бы выступать со стороны защиты, как свидетель, но я стараюсь... - Минутку, - прервал Мейсон. - Я возражаю на том основании, что господин окружной прокурор пытается запугивать выставленного им же свидетеля. И я протестую против того, чтобы представитель обвинения запугивал кого-либо из свидетелей, в целях получения нужных ему сведений. - Ваша Честь, - обратился к судье Гамильтон Бергер, - нам приходится сталкиваться в этом деле с огромными трудностями и преодолевать препятствия. Мы вынуждены доказывать определенные моменты, вызывая представителей противной стороны для дачи свидетельских показаний. Перед нами враждебно настроенный свидетель. - Пока он еще ничем не проявил никакой враждебности, - заметил судья Коди. - Он пытается быть точным. Насколько я понял, он ответил, что не видел, как Перри Мейсон подавал сигнал обвиняемой. Задавайте следующий вопрос, господин окружной прокурор. - Разве вы, в частности, не заявляли у меня в кабинете, что видели, как Перри Мейсон опустил и поднял жалюзи, когда обвиняемая проходила мимо окна? - Вы не совсем точно передаете мои слова. Я говорил, что примерно в то время, когда Арлен Дюваль огибала дом, направляясь на задний двор, я видел, как мужчина, примерно такого же телосложения и роста, как Перри Мейсон, отодвинул шторы, а затем опустил и поднял жалюзи. - И это имело место, когда Арлен Дюваль проходила мимо окна? - Насчет этого я не совсем уверен. Это было _п_р_и_м_е_р_н_о_ в то время. - А разве вы не говорили мне, что пришли к выводу, что у окна стоял Перри Мейсон? - Я сказал, что тот человек был очень похож на Перри Мейсона, но я всегда заявлял, мистер Бергер, что я не мог разглядеть его лица. - После того, как Арлен Дюваль обогнула дом, что она сделала? Что вы видели? - После того, как тот мужчина, что стоял у окна, уехал, я увидел, как Арлен Дюваль подтащила какой-то ящик к кухонному окну. Я видел, как она забиралась на этот ящик, затем подняла окно и проникла внутрь через окно. - А потом? - Через несколько минут она покинула дом. - Через сколько? - Примерно минут через пять. - Сколько прошло времени после того, как вышел Перри Мейсон, и до того, как она влезла в окно? - Она влезла в окно практически сразу же после того, как тот мужчина - я не знаю, кто это был - вышел через парадный вход. - Каким образом она покинула дом? - Через парадный вход. - Вы не могли бы описать манеру ее движений? - Она... шла очень быстро. - Бежала? - Скорее очень быстро шла, почти бежала. - Нет никаких сомнений в том, что это была Арлен Дюваль? - Нет, сэр. - Вы можете проводить перекрестный допрос, - объявил Гамильтон Бергер, затем добавил, обращаясь к Суду: - Естественно, этот свидетель будет давать показания теми словами, которые мистер Мейсон будет класть ему в рот. Хотя закон и допускает наводящие вопросы при перекрестном допросе, Суду следует помнить, что у нас сложилась необычная ситуация. Я бы предпочел, чтобы этот свидетель давал показания, а не повторял слова, которые ему подсказывает адвокат защиты. - Вы можете выступить с возражениями, когда будут заданы специфические вопросы, - в голосе судьи явно слышался упрек. - При перекрестном допросе разрешается задавать наводящие вопросы. - У меня нет вопросов, Ваша Честь, - улыбнулся Мейсон судье. - Я хотел бы пригласить Джеймса Вингейта Фразера для дачи свидетельских показаний, - объявил Гамильтон Бергер. Фразер рассказал о своей встрече с Мунди, о том, как они следовали на машине Фразера за такси. Сам он не видел, как Арлен Дюваль влезала в окно, но видел, как она огибала дом. Он мельком заметил мужчину у окна, он не может его идентифицировать. Мужчина опустил и поднял жалюзи примерно в то время, как Арлен Дюваль проходила мимо окна. Однако, Фразер хорошо разглядел мужчину, когда тот вышел из дома, сел в машину и уехал. Это, насколько он может судить, был Перри Мейсон. - Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гамильтон Бергер к Перри Мейсону. - Когда вы _в_п_е_р_в_ы_е_ осознали, что мужчина, вышедший из дома, это Перри Мейсон? - спросил адвокат. - Как только увидел вас. - Когда вы впервые осознали, что я - тот мужчина? - Когда вы вышли из моего дома. - Я заходил к вам домой в тот вечер? - Да, сэр. - И попросил вас описать того мужчину? - Да, сэр. - И вы его описали? - Да, сэр. - Я спросил вас, узнали бы вы его? - Да, сэр. - Вы заявили, что, как вы думаете, смогли бы его узнать, если бы снова увидели? - Да, сэр. - И тогда вы не сказали, что я был тот мужчина? - Нет, сэр. - Почему? - Потому что я... Тогда мне не пришла в голову эта мысль. - Когда она пришла вам в голову? - Сразу же после того, как вы ушли. - И как это случилось? - Кто-то из моих гостей сказал: "Ты так описал того мужчину, что это как раз мог быть сам Перри Мейсон". - Что вы ответили? - Я тогда рассмеялся. - Вы не думали, что это был я? - Думал, но эта мысль еще не зафиксировалась у меня в голове. - И когда же она у вас зафиксировалась? - Сразу же после того, как мы поговорили с гостями, и позднее, когда меня допрашивала полиция. - После того, как вас допросила полиция и сообщила вам, что я был в доме и мои отпечатки пальцев нашли на одном из стаканов, вы внезапно поняли, что это, несомненно, был я, не так ли? - Вы выражаете это не совсем так. - А как бы _в_ы_ это выразили? - После того, как я все обдумал, я пришел к выводу, что это были вы. - Вы "обдумывали" в присутствии полиции? - Ну да, если хотите. - И обдумывали в присутствии свидетелей у себя дома, когда я спросил вас, сможете ли вы идентифицировать того мужчину? - Да, наверное, но тогда моя голова была занята другими вещами. - Вы обдумывали это, когда один из ваших гостей высказал предположение, что это мог быть я? - Ну, я тогда тоже думал о других вещах. - Вы не знали, что говорите? - О, я знал, что говорю, но я особо не размышлял на эту тему. - Вы стали размышлять на эту тему, когда полиция сообщила вам, что я был в том доме? - Вы снова выражаетесь не совсем честно. Вы несправедливы по отношению ко мне. - Ну тогда сами выразите все честно и справедливо. - Я не был абсолютно уверен, пока не поговорил с полицией. - Вам подсказали эту идею? - Ну, да. - Но вы не были абсолютно уверены, пока не поговорили с полицией? - Нет... но я и раньше думал, что вы похожи на того мужчину. Я имею в виду, он походил на вас. Я говорил вам об этом. - У меня все, - объявил Мейсон. Гамильтон Бергер поднялся со своего места с видом иллюзиониста, подводящего к умозрительному завершению удивительный трюк. Окружной прокурор обратился к судье: - Ваша Честь, по моему приказу повестка о явке в Суд была вручена доктору Холману Б.Кандлеру из Санта-Аны. Я хочу попросить бейлифа пригласить доктора Кандлера из комнаты, отведенной для свидетелей. Мейсон повернулся к Арлен Дюваль. - Какие показания он будет давать? - спросил адвокат. Она пожала плечами. - Наверное, они вручили ему повестку в последний момент. Он бы обязательно дал нам знать, если... - Вы уверены? - Конечно. - Вы полностью доверяете ему? - Поставлю на него свою жизнь. - Возможно, вы как раз это и делаете, - заметил Мейсон. В зале появились доктор Кандлер и бейлиф. - Доктор Кандлер, - объявил бейлиф. - Пожалуйста, пройдите вперед и примите присягу, доктор, - пригласил Бергер. Доктор Кандлер бросил на Арлен ободряющий взгляд, затем подошел к месту дачи свидетельских показаний, поднял правую руку, принял присягу и ответил на предварительные вопросы. Затем доктор Кандлер повернулся к окружному прокурору. - Я думаю, будет честно с моей стороны сразу заявить вам, что абсолютно ничего не знаю о деле, - сказал он. - Это _в_ы_ так думаете, доктор, - возразил Гамильтон Бергер, - но я так не считаю. Вы были знакомы с Колтоном П.Дювалем, когда он работал в Коммерческом банке Лос-Анджелеса? - Да. - Вы были его личным врачом? - Да, сэр. - Также врачом банка? - Да, сэр. - Вы знакомы с Арлен Дюваль? - Я знал ее еще маленькой девочкой. - Сколько лет вы ее знаете? - Двенадцать по меньшей мере. - Сколько ей было лет, когда вы ее увидели в первый раз? - Где-то двенадцать или тринадцать. - Вы оставались в дружеских отношениях с Арлен Дюваль, на протяжении всего того времени, что ее отец находится в заключении? - Да. - Вы поддерживаете постоянную связь с ее отцом? - Да, сэр. - Вы были инициатором подачи прошения о том, чтобы Колтона П.Дюваля освободили условно-досрочно? - Да, сэр. - Вы сами собирали подписи? - Частично сам, а частично моя старшая медсестра, миссис Травис. - Кто? - Миссис Травис, ее полное имя Роза Рукер Травис. - Часть подписей собирала она? - Да, сэр. - Но она делала это, работая у вас, вы оплачивали ее время, она действовала по вашему заданию? - Да, сэр. - Вы время от времени общались с Арлен Дюваль на протяжении последних полутора лет? - Много раз. - Вы общались лично, переписывались или разговаривали по телефону? - Послушайте, я занятой человек, - взорвался доктор Кандлер. - Если вы пригласили меня сюда только для того, чтобы... - Минутку, доктор. Успокойтесь. Я хочу выяснить, знакомы ли вы с почерком Арлен Дюваль? - Да. - И я хочу напомнить вам, доктор, что вы находитесь под присягой. Сейчас я покажу вам дневник, написанный якобы почерком Арлен Дюваль. Я прошу вас внимательно посмотреть на почерк и сказать, написан ли дневник рукой Арлен Дюваль. Гамильтон Бергер с победным видом подошел к свидетелю и протянул ему тетрадь. За своей спиной Мейсон услышал возглас отчаяния, вырвавшийся у Арлен. - О, нет... нет! - задыхаясь шептала она. - Они не должны были, они не могли... Вы обязаны их остановить. Из свидетельской ложи послышался профессионально спокойный голос доктора Кандлера: - Да, это почерк Арлен Дюваль. - Вся тетрадь написана ее почерком? - Я не разглядывал каждую страницу. - Пожалуйста, посмотрите каждую страницу, - попросил Гамильтон Бергер. - Не читайте весь дневник, а просто взгляните на почерк, чтобы сказать, она писала это или нет. Доктор Кандлер начал листать страницы дневника. Время от времени он кивал головой. Закончив, доктор заявил: - Да, похоже, что все написано ее почерком. Арлен наклонилась к Мейсону и зашептала: - Я специально вела еще один дневник, чтобы сбить всех со следа, но полиция обнаружила настоящий, который был спрятан у колеса. Вы не должны позволить доктору Кандлеру прочитать, что там написано. Там есть вещи, которые превратят его из союзника во врага. - А теперь я хотел бы обратить ваше внимание на записи, сделанные, в соответствии с отметками, седьмого, восьмого и девятого числа текущего месяца, - продолжал Гамильтон Бергер. - Я прошу вас очень внимательно посмотреть на них, обратить внимание на почерк, которым написано каждое слово. Я бы хотел знать, каждое ли слово из названных мной записей, написано почерком обвиняемой Арлен Дюваль. - Остановите его, - прошептала Арлен Мейсону. - Я возражаю против подобного вопроса, потому что он уже был задан и на него был получен ответ, - сказал Мейсон. - Доктор заявил, что весь дневник написан почерком обвиняемой. Казалось, что доктор Кандлер не замечает ничего происходящего вокруг. Он погрузился в чтение дневника. Мейсон встал и направился к свидетельскому креслу. - И поскольку свидетелю показали этот документ, я тоже имею право посмотреть на него, - заявил адвокат. Мейсон встал рядом с доктором Кандлером. Однако, доктор даже не взглянул на него. Он полностью увлекся чтением. - Доктор, пожалуйста, дайте мне дневник, - попросил Мейсон. - Секундочку, секундочку. Не прерывайте меня, - ответил доктор Кандлер. - Я бы хотел посмотреть на этот документ, Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье. - Я считаю, что доктору надлежит прочитать каждое слово на этих страницах, - высказал свое мнение Гамильтон Бергер. - Он уже заявил, что они написаны почерком обвиняемой, - возразил Мейсон. - Я протестую против заданного вопроса и считаю, что он имеет единственную цель: выиграть время и не дать мне ознакомиться с содержанием документа. Я имею полное право изучить представленный документ и показать его обвиняемой. Я хочу знать, что она скажет по этому поводу. - И я тоже, - ехидно заметил Гамильтон Бергер. Доктор Кандлер продолжал читать. - Отдайте документ мистеру Мейсону, доктор, - принял решение судья Коди. Доктор Кандлер не обратил никакого внимания на слова судьи. Судья постучал молотком по столу. - Доктор Кандлер! Доктор Кандлер поднял глаза на судью. - Да, Ваша Честь? - Отдайте дневник мистеру Мейсон. Доктор помедлил, а потом с явной неохотой передал его адвокату. Мейсон вернулся на свое место и начал совещаться с Арлен Дюваль. - Это ваш почерк? - Да. О, Боже, теперь мне конец. - В чем дело? - Прочитайте то, что читал доктор Кандлер. Запись, сделанная седьмого числа, гласила: "Только что вернулась после долгой прогулки с Джорданом Баллардом. Он уверен, что знает, что произошло и как была организована кража. Он утверждает, что подмену денег совершил доктор Кандлер. Я была ужасно шокирована и оскорблена, но мистер Баллард представил впечатляющие доказательства. Доктор Кандлер являлся официальным врачом Коммерческого банка. Периодически все служащие проходили у него диспансеризацию, он был личным врачом Эдварда Б.Марлоу, президента банка. Медсестра доктора Кандлера, Роза Травис, подсказала Балларду, на какую лошадь поставить, причем убедила его в том, что лошадь, несомненно, выиграет забег. Более того, доктор Кандлер вместе с медсестрой находились в банке примерно за полчаса до того, как был отправлен пакет с наличными. У него была масса возможностей беспрепятственно войти через служебный вход, открыть один из ящиков, где хранились погашенные чеки, и спрятать эти чеки у себя в чемоданчике. Он был единственным, ему, за исключением служащих банка, разрешалось пользоваться той дверью. Он был единственным, кто мог, не вызывая ни у кого подозрений, внести и вынести из банка закрытую сумку, потому что все считали, что в ней находятся инструменты. Он..." - Я заявляю, Ваша Честь, что это мое вещественное доказательство, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Я считаю, что в настоящий момент, пока это доказательство не было приобщено к делу, адвокат защиты и его клиентка не имеют права его изучать. Они имели право только посмотреть дневник, чтобы удостовериться, что он написан почерком обвиняемой. Они уже давно могли убедиться в этом. - Я не согласен с окружным прокурором, - сказал Мейсон. - Я считаю, что мы имеем право прочитать этот документ перед тем, как его приобщат к делу в качестве доказательства. Возможно, мы захотим возразить. Возможно, мы не будем возражать. Возможно, мы поставим под сомнение подлинность документа. Может, мы обнаружим, что в него вставлено несколько страниц, которые написаны не почерком обвиняемой, а являются искусными подделками. - Я считаю, что адвокат защиты прав, - высказал свое мнение судья Коди. - Будет лучше, если мы разрешим защите прочитать весь документ прежде, чем он приобщен к делу в качестве доказательства. - В настоящий момент я не предлагаю приобщать этот документ к делу в качестве доказательства, - заявил Гамильтон Бергер. - Я просто хочу, чтобы он был помечен для идентификации. Я спросил доктора, написан ли дневник почерком обвиняемой и доктор ответил утвердительно. Ваша Честь, я хочу, чтобы этот дневник был помечен для идентификации. Я считаю, что в таком случае защита имеет право на беглый осмотр документа. В дальнейшем, перед тем, как я представлю этот дневник для приобщения к делу в качестве доказательства, у господина адвоката будет право прочитать документ целиком, чтобы решить, согласен ли он на приобщение дневника к делу в качестве доказательства или хочет возразить против этого, а если да, то на каких основаниях. - Хорошо. Если вы хотите, чтобы документ был просто помечен для идентификации в настоящее время, то в дальнейшем защите должна быть предоставлена возможность изучить документ, - постановил судья Коди. Гамильтон Бергер бросил победный взгляд на Перри Мейсона. Мейсон отдал дневник так же неохотно, как и доктор Кандлер. - Пока это все, доктор, - сказал окружной прокурор. - Я снова вызову вас через какое-то время, но сейчас я хочу обосновать представление этого дневника. - Секундочку, - остановил Мейсон уже покидающего свидетельское место доктора Кандлера. - Я собираюсь провести перекрестный допрос. - Но он еще не давал никаких показаний, относительно которых можно проводить перекрестный допрос, - возразил Гамильтон Бергер. - Я снова приглашу его, когда буду представлять дневник для приобщения к делу в качестве доказательства. - Он заявил, что документ написан почерком обвиняемой. - В этом нет сомнений. Конечно, это ее почерк. - Не будьте так уверены. Мейсон встал со своего места и направился к свидетельскому креслу, где сидел сбитый с толку, побледневший доктор Кандлер. - Вы знакомы с почерком обвиняемой, доктор Кандлер? - спросил адвокат. - Да. - А теперь взгляните на фотокопию одного документа, доктор. Это почерк обвиняемой? Мейсон передал доктору Кандлеру фотографию размером одиннадцать на четырнадцать дюймов, на которой был изображен список цифр, находившийся у Томаса Сакетта. Доктор Кандлер посмотрел на цифры и покачал головой. Его лицо, за которым внимательно следил Мейсон, ничего не выражало. - Секундочку, - вставил Гамильтон Бергер. - Теперь я имею право взглянуть на документ. - Конечно. - Мейсон протянул ему фотографию. Гамильтон Бергер взял снимок в руки. Внезапно его глаза округлились от удивления. Он повернулся и побежал к своему столу, открыл записную книжку, вытащив ее из груды бумаг, и начал сравнивать номера, занесенные в нее, с номерами на фотографии. Мейсон молча последовал за окружным прокурором к столу, отведенному для обвинения. Когда Гамильтон Бергер смотрел в записную книжку, чтобы сверить цифры, Мейсон, ни слова не говоря, взял фотографию и уже был на полпути к своему столу, когда Бергер осознал, что список у него забрали. - Верните его сюда. Я хочу на него посмотреть! - заорал Гамильтон Бергер. Мейсон просто улыбнулся. - Ваша Честь, Ваша Честь, - кричал окружной прокурор, - это очень важно. Защита не имеет права держать у себя этот документ. Я... Я хочу посмотреть на этот документ. - У вас уже была возможность посмотреть, написан ли он почерком обвиняемой или нет, - ответил Мейсон. - Но я требую, чтобы мне была предоставлена возможность изучить его. Я настаиваю... Мейсон повернулся к недоумевающему судье. - Я прошу, Ваша Честь, чтобы этот документ был просто помечен для идентификации. Поэтому, в соответствии с правилом, провозглашенным самим господином окружным прокурором, он не имеет права читать этот документ в настоящее время. Он посмотрел на него и этого достаточно. - Ваша Честь, - взмолился Гамильтон Бергер, - это конфиденциальный документ... это один из самых строжайших секретов во всем деле... он оберегался... Я требую представить этот документ. - Он был представлен, - заметил судья. - Я имею в виду, я требую приобщить его к делу в качестве доказательства. - Со стороны обвинения? - спросил заинтересовавшийся судья. - Возможно, он будет использован, как финт, для введения в заблуждения, для запугивания. Я... - Хватит, - прервал судья Коди. - Вы хотите, чтобы этот документ был приобщен к делу в качестве доказательства? - Я... Если придется, я это сделаю. Ваша Честь, этот документ, очевидно, содержит список номеров купюр, которые составляют в общей сложности пять тысяч долларов. Они предназначались для выкупа шантажисту и были украдены из Коммерческого банка. Мейсон улыбнулся разозленному прокурору. - В дальнейшем, когда я представлю это доказательство для приобщения к делу, у вас будет возможность изучить этот документ, мистер Бергер. А на настоящий момент, в соответствии с пунктом закона, провозглашенного вами же, у вас есть право только посмотреть на него. Вы уже посмотрели. - Но, Ваша Честь, - протестовал Бергер, - эти цифры настолько конфиденциальны, что даже мне не удалось раздобыть этот список. А у адвоката защиты вдруг оказывается копия. Это несправедливо. Мейсон снова улыбнулся и повернулся к свидетелю. - А теперь, доктор, я собираюсь задать вам технический вопрос, вы заявили, что вы терапевт и хирург. - Да, сэр. - У вас есть рентгеновский кабинет? - Да, сэр. - Доктор, подойдите, пожалуйста, к доске и нарисуйте план расположения ваших кабинетов. Я бы хотел знать, где находится рентгеновский аппарат. - Какое это имеет отношение к делу? - захотел выяснить Гамильтон Бергер. - План кабинетов? Это бессмыслица! - Он квалифицировал себя, как терапевт и хирург. Он также заявил, что имеет практику в Санта-Ане. Я имею право проверить его по этим заявлениям. Судья Коди недоуменно посмотрел на Мейсона. - Вы заверяете Суд, что это имеет отношение к делу? - Да, Ваша Честь. Я думаю, что это может оказаться одним из самых важных факторов. - Хорошо. Доктор Кандлер подошел к доске и нарисовал грубый план расположения своих кабинетов. - А теперь я хотел бы узнать следующее, доктор. Предположим, два человека сидят здесь, на стульях, вот у этой перегородки, за которой, насколько я понимаю из вашей схемы, находится рентгеновский кабинет. Если направить рентгеновы лучи на соседнюю комнату, то они испортят все кадры пленки, заправленной в фотоаппарат, который лежит на маленьком столике, стоящем рядом с перегородкой, не так ли? На лице доктора Кандлера было полное недоумение. - Я не знаю... подождите минутку, да, думаю, что, возможно, вся пленка будет испорчена. Конечно, рентгеновы лучи пройдут сквозь стену. Насколько я понимаю, фотоаппарат не был снабжен никаким свинцовым покрытием. Он сделан из пластика или алюминия, как и обычно? - Да. - В таком случае пленка будет повреждена. - Вся? - Конечно. Ничто этому не помешает. Рентгеновские лучи хуже проходят через металл, не с такой легкостью, как сквозь плоть или кости, но если не было свинцовой защиты, то особых сложностей в их прохождении быть не должно. - Так что если кто-то из ваших сотрудников решил, что мною сфотографированы важные доказательства и эта пленка заправлена в фотоаппарат, и хотел бы уничтожить эти доказательства, то он мог бы это сделать, включив рентгеновский аппарат? - Да. Если бы захотел, что маловероятно. - Спасибо, доктор. У меня остался только один вопрос. Вы сказали, что полное имя вашей старшей медсестры - Роза Рукер Травис, не так ли? - Да. - Девичья фамилия - Рукер? - Да, сэр. - Она была замужем за мужчиной по фамилии Травис? - Да, сэр. Но она развелась до того, как стала работать у меня. - У нее есть сестра Хелен Рукер? - По-моему, да. - Вы знакомы с Ховардом Примом? - Нет, сэр. - Это имя для вас что-то значит? - Нет, сэр. - А с Томасом Сакеттом? Это имя что-то значит для вас? - Томас Сакетт... Мне кажется, что у меня был пациент с такой фамилией. Да, вспомнил. Я лечил мужчину по фамилии Сакетт. - Вы знакомы с Вильямом Эмори? - Да, сэр. - Насколько мне известно, мистер Эмори - водитель бронированной машины, с которой пропал пакет с наличными, посланный из Коммерческого банка Лос-Анджелеса в филиал в Санта-Ане, не так ли? - Да, сэр. - Он в то время был вашим пациентом? - Да, сэр. - Спасибо, доктор. У меня все, - объявил Мейсон. - У вас есть еще вопросы, господин окружной прокурор? - спросил судья Коди. - Нет, Ваша Честь. - Приглашайте следующего свидетеля. - В качестве моего следующего свидетеля я хотел бы пригласить мистера Перри Мейсона. Перри Мейсон сразу же встал со своего стула и направился к свидетельскому креслу, поднял правую руку и принял присягу. - Я требую, чтобы вы объяснили, откуда вы взяли этот документ. - Какой документ? - Список номеров купюр, в общей сумме составляющих пять тысяч долларов, которые были приготовлены для шантажиста. Для вас невозможно было его где-то заполучить. - Если такое невозможно, то, очевидно, его у меня нет. - Но он у вас есть! Цифры на той фотографии означают именно номера купюр. - Откуда вы знаете? Вы их проверяли? - Я проверил номера... Вы понимаете, что этот список держится в таком секрете, что глава регионального отделения ФБР отказался предоставить его даже мне? - В таком случае, - учтивым тоном произнес Мейсон, - разрешите мне, господин окружной прокурор, подарить вам фотокопию списка номеров купюр, который вам не не удалось получить в ФБР. Я специально сделал одну копию лично для вас. Мейсон встал со свидетельского кресла, подошел к Гамильтону Бергеру и вручил ему фотографию. - Вы не ответили на мой вопрос. Откуда вы его взяли? - повторил Гамильтон Бергер. Мейсон улыбнулся и заявил: - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что ответ потребует от меня раскрыть суть конфиденциального сообщения, защищенного свидетельской привилегией, сделанного адвокату. Это часть доказательств, которые собирается представлять защита, и в настоящий момент ваш вопрос не относится к делу и несущественен. Сейчас идет слушание по обвинению Арлен Дюваль в убийстве, а не дела о краже денег из бронированной машины Коммерческого банка, которая приписывается ее отцу. Мейсон положил ногу на ногу, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся разозленному и обеспокоенному окружному прокурору. - Естественно, - раздраженно заявил Гамильтон Бергер, - следовало ожидать, что мистер Мейсон станет прибегать ко всяческим техническим уловкам, чтобы попытаться защитить себя, но я собираюсь задавать вопросы, пока, по меньшей мере, не представлю Суду основные факты. - Если вы будете задавать вопросы только по относящимся к делу фактам, я не выступлю ни с одним возражением, - ответил Мейсон. - Хорошо. Я снова спрашиваю вас четко и ясно, вы ходили в дом Джордана Л.Балларда вечером в среду, десятого числа текущего месяца? - Да. - Вы подходили к окну в гостиной? - Да. - Вы опускали и поднимали жалюзи? - Да. Конечно. - Что?! - заорал Гамильтон Бергер. - Вы сейчас это признаете? - Конечно, я признаю это. - Вы отрицали это перед Большим Жюри. - Ничего подобного, - ответил Мейсон. - Вы спросили меня перед Большим Жюри, опускал ли я и поднимал жалюзи, подавая таким образом сигнал обвиняемой. Я ответил, что нет. Тогда вы спросили, опускал ли я их и поднимал, как сигнал кому-то. Я ответил, что нет. - Но сейчас вы признаете, что опускали и поднимали их? - Конечно. - Почему вы не сказали об этом перед Большим Жюри? - Потому что вы меня не спросили. - Я сейчас вас спросил. - Я сейчас вам ответил. - Тогда как вы можете объяснить свои действия - опускание и поднимание жалюзи - если вы не подавали таким образом сигнала? - Я обнаружил, что у меня находится тысячедолларовая и пятисотдолларовая купюры. Номер тысячедолларовой купюры был 000151. У Бергера от услышанного открылся рот. Казалось, что глаза вылезут из орбит. Он смотрел на Мейсона с выражением полнейшего удивления на лице, так что некоторые зрители, тоже шокированные ответом Мейсона, тем не менее, начали украдкой смеяться. Судья Коди постучал молотком по столу. - Продолжайте, господин окружной прокурор, - сказал судья. - Но когда вы предстали перед Большим Жюри, вы предъявили две другие купюры - пятисотдолларовую и тысячедолларовую. Где вы их взяли? - Там, где и сказал Большому Жюри - в письме, якобы пришедшем от Арлен Дюваль. - А где вы взяли другие деньги, о которых вы сейчас говорили, как о тех, что обнаружили у себя? - В письме, якобы пришедшем от Арлен Дюваль. - Вы этого нам не сказали. - Меня об этом не спросили. - Я требовал, чтобы вы принесли все деньги, полученные от Арлен Дюваль. - А я сказал вам, что не _з_н_а_ю_, получал ли я от Арлен Дюваль какие-либо деньги, что мне пришло письмо, якобы написанное ее почерком с тысячедолларовой и пятисотдолларовой купюрами. Я особо отметил, что представляемые мной деньги я вынул из письма, которое только что получил. Вы не стали утруждать себя вопросом, все ли это деньги, _я_к_о_б_ы пришедшие от Арлен Дюваль. Если вы не можете провести допрос свидетеля таким образом, чтобы закрыть все дыры, я не вижу необходимости для свидетеля добровольно оказывать вам помощь. - Достаточно, - предупредил судья Коди. - Я уже говорил, чтобы вы, господа, не переходили на личности. - Ваша Честь, это не личные выпады между адвокатом защиты и прокурором, это личные выпады между свидетелем и прокурором. Господин окружной прокурор решил допросить меня, как свидетеля, и я ответил ему, как свидетель. - Хорошо, вопрос закрыт. Продолжайте, - сказала судья Коди. В уголках его рта играла едва уловимая улыбка. - Никогда ничего подобного не слышал, - заявил Гамильтон Бергер. - Несомненно, - сухо заметил Мейсон. В зале послышался смех и судье снова пришлось стучать молотком по столу. - А где вы взяли другие пятисотдолларовую и тысячедолларовую купюры? Каким образом они оказались у вас? - Их мне передал Пол Дрейк, который _с_к_а_з_а_л_, что их ему принес посыльный. - И что вы сделали с этими деньгами? - Я опустил жалюзи в доме Балларда, пока хозяин находился на кухне, вставил купюры в заворачивающийся конец, затем поднял жалюзи. Я вернулся на свое место в гостиной, выпил виски с Джорданом Баллардом и ушел. - То есть вы утверждаете, что Джордан Баллард был жив, когда вы уходили? - Да. - Но так как Арлен Дюваль вошла практически сразу же после вашего ухода... - Простите, - прервал его Мейсон. - Вы упустили один очень важный момент. - Какой? - Вы совсем забыли о лице моего роста и телосложения, которое держало дом под наблюдением, видело, как я опустил и поднял жалюзи и недоумевало, зачем я это сделал, о мужчине, который припарковал свою машину там же, где стояла моя, и вошел в дом сразу же после моего ухода, о мужчине, которого Джордан Баллард знал достаточно хорошо, чтобы принимать на кухне, мужчине, выпившем бурбон с "Севен-ап" после того, как Баллард выкинул лед из моего стакана, из которого я пил виски с содовой, в раковину. - А откуда вы знаете, что там было такое лицо, мистер Мейсон? - с сарказмом в голосе спросил Гамильтон Бергер. - По той простой причине, что ваши полицейские проводили на месте следственный эксперимент, опускали и поднимали жалюзи и не нашли там денег. Если, конечно, вы не станете утверждать, что полицейские обнаружили там купюры, присвоили их и решили никому о них не сообщать. В противном случае разумно предположить, что в доме побывал кто-то еще? - Кто? - спросил Бергер. - Ну, если вы в самом деле пытаетесь это выяснить, я бы посоветовал вам сравнить отпечатки пальцев на стакане номер один, из которого пили бурбон с "Севен-ап", с отпечатками пальцев Билла Эмори, водителя бронированной машины в момент кражи денег, чей рост и телосложение очень напоминают мои, а затем вы можете выяснить, написан ли тот список номеров купюр, фотокопию которого я вам передал, почерком Билла Эмори. Как вы очень удачно заметили, этот список был одним из самых строго охраняемых секретов в ФБР, он считался настолько конфиденциальным, что даже вам они отказались предоставить копию. Единственным лицом, у кого, кроме шефа регионального отделения ФБР, мог иметься этот список, был вор, обнаруживший пять тысяч долларов мелкими купюрами в одной пачке и который, узнав, что у полиции имеется список номеров купюр, на пять тысяч долларов, решил, что эта пачка и есть учтенные банкноты, и списал их номера, чтобы случайно не потратить, подложить в бумажник Колтона Дюваля, а также, в будущем, если удастся, подкинуть Арлен Дюваль, чтобы подозрение пало и на нее. Джордан Баллард ошибочно решил, что в краже замешан доктор Кандлер. Это произошло потому, что Баллард не учел тот факт, что Роза Рукер Травис, старшая медсестра доктора Кандлера, имела такие же возможности воспользоваться ключами и другими предметами из карманов пациентов, пока они проходили потогонное лечение. Она сделала дубликаты ключей к отсеку для наличности в бронированной машине. Она находилась в банке вместе с доктором Кандлером примерно за час до кражи и прихватила с собой погашенные чеки, которые положили в пакет, тщательно приготовленный заранее экспертом по подделыванию документов. Кстати, приятелем Хелен Рукер, сестры миссис Травис, является некий Томас Сакетт, известный также, как Ховард Прим. Он неоднократно сидел за подделку документов и мошенничество. А теперь, - сказал Мейсон, обращаясь к окружному прокурору, - говоря исключительно как свидетель, если вам до сих пор недостаточно информации для завершения дела, я готов ответить на вопросы, которые вы еще хотите задать. Гамильтон Бергер положил руки на ручки кресла, в котором сидел,