й и выяснить личность моей клиентки. Это испортило, как вы понимаете, все ее задумки. - Этот ловкий репортер, Пиккенс, случайно не опубликовал имени вашей клиентки в своей статье? - спросил Трэгг. - В том-то и дело, что опубликовал, - сказал Мейсон. - Да еще и несколько раз. Он процитировал: "Сельма Ансон, наследница из Лос-Анджелеса, которая пытается скрыть свою личность под именем Элен Эбб, чтобы без лишней рекламы внести большую сумму денег клубу международного сотрудничества в интересах лучшего..." - Дайте _я_ посмотрю, - попросил Трэгг, отодвигая тарелку с едой и чуть не вырывая газету из рук Мейсона. Он прочитал несколько строк, затем повернулся так, чтобы Рассел мог тоже видеть поверх его плеча. Несколько минут они читали, затем Трэгг тяжело вздохнул, сложил газету и вернул ее Мейсону. - Билла Пиккенса нельзя недооценивать! - сказал Рассел. - Недооценивать Билла Пиккенса! - усмехнулся Трэгг. - Это Мейсон все прекрасно рассчитал. Он провел Пиккенса, как младенца. - Эта Сельма Ансон, - спросил Рассел, - не та ли женщина, которую... - Та самая, - устало произнес Трэгг. - Боюсь, что я вас не понимаю, лейтенант, - сказал Мейсон, расправляя газету. - Пожалуйста, заканчивайте свой завтрак, а потом мы обо всем спокойно поговорим. Я же понимаю, как вы голодны. - Я _б_ы_л_ голоден, - сказал Трэгг. - Вы хоть кого заставите потерять аппетит! - Ничего не понимаю, - произнес Рассел. - Очень просто, - пожал плечами Трэгг. - Сельма Ансон в панике удирает из города под чужим именем. Мейсон спешит за ней, и после некоторых его действий Сельма Ансон уже не скрывающийся от закона преступник, нет, Боже упаси, нет! Она - филантроп, занимающийся укреплением международной дружбы. Она болезненно скромна и изо всех сил старается остаться неизвестной, миссис Анонимность... - А что в этом плохого? - спросил Мейсон. - Плохого больше, чем хорошего! - сказал Трэгг. - Вы это понимаете не хуже меня. Если она старается остаться неузнанной, чего ради ей было лететь сюда и останавливаться в отеле? Почему она просто не вручила вам деньги? - Потому что, - сказал Мейсон, - это лишь начало серии благотворительных пожертвований, которые она запланировала. Мы собирались отправиться отсюда в другие города, чтобы присутствовать на разных встречах. Она, конечно, осталась бы в тени, но вы представляете, как миссис Ансон приятно выслушать слова благодарности от людей, которых она облагодетельствовала, ну, и мой доклад о том, как был принят ее дар. Трэгг вздохнул, снова придвинул к себе тарелку и принялся за еду. - Все остыло, - проворчал он, - приходится глотать, почти не жуя, но позднее не будет времени поесть. - Ситуация изменилась? - спросил с недоумевающим видом Рассел. - Еще как изменилась! - буркнул Трэгг. - Женщина, которую мы хотим допросить, - клиентка Мейсона. Он здесь. Наши надежды вытянуть из нее хоть что-то в присутствии адвоката, равны нулю. - О, я убежден, она вам все расскажет о своих благотворительных планах, - сказал Мейсон. - Конечно, нельзя ожидать, что вы получите точный список намеченных миссис Ансон организаций, иначе полностью сведется на нет элемент неожиданности. Это было бы несправедливо по отношению к моей клиентке. Но поскольку о ее пожертвовании клубу международного сотрудничества уже написано в газете, нет оснований для того, чтобы мы сейчас не поговорили об этом. - Возможно, мы сможем обсудить, почему она наняла такси до аэропорта в Лос-Анджелесе и прилетела сюда под вымышленным именем? - спросил Трэгг. Мейсон улыбнулся. - Лейтенант, - сказал он, - никогда не делайте поспешных выводов. Она вовсе не прилетела сюда под вымышленным именем. - Какого черта, - возмутился Трэгг. - Она появилась здесь под именем Элен Эбб. - Это же не _в_ы_м_ы_ш_л_е_н_н_о_е _и_м_я_, - сказал Мейсон, - а п_о_з_а_и_м_с_т_в_о_в_а_н_н_о_е_. Миссис Ансон назвалась Элен Эбб, потому что купила у женщины с такой фамилией билет на самолет. А если бы не приобрела у нее, она бы не попала на этот рейс. Билетов в кассе не было. - И зарегистрировалась в отеле тоже под именем Элен Эбб! - Конечно, а как же иначе? - усмехнулся Мейсон. - Она прилетела сюда под позаимствованным именем Элен Эбб и под ним же зарегистрировалась в отеле. Не забывайте, что она старалась остаться неузнанной, скрыть свою личность, имея в виду благотворительные пожертвования здесь и в других местах. - И она не пыталась уклониться от допроса в лос-анджелесской полиции? - Допроса о чем? - спросил Мейсон. - Об убийстве ее мужа. - Господи! - воскликнул Мейсон, - неужели вы серьезно считаете возможным допрашивать ее в связи со смертью ее мужа? - Конечно! - В таком случае вовсе не нужно было лететь в Эль-Пасо. Единственное, что от вас требовалось, это позвонить мне по телефону и сообщить, чтобы я привез мою клиентку в окружную прокуратуру. Я бы сделал это с удовольствием. - И разрешили бы ей ответить но все вопросы? - спросил Трэгг. - Конечно, - улыбнулся Мейсон. - Естественно, могли бы прозвучать такие вопросы, на которые я посоветовал бы ей не отвечать. Если вы предполагаете выдвинуть против нее какие-либо обвинения, я не намерен допускать ущемления клиентки в своих конституционных правах... Когда закончите завтрак, можете подняться к миссис Ансон и побеседовать с ней. - В вашем присутствии, разумеется? - спросил Трэгг. - Конечно. - Мне кажется, - сказал Трэгг, - что это окажется пустой тратой времени. Разрешите мне еще раз взглянуть на газету, пожалуйста. Мейсон протянул газету лейтенанту. Отправив в рот большой кусок яичницы, Трэгг расправил газетные листы и принялся читать, автоматически пережевывая пищу. Постепенно, сосредоточив все внимание на тексте, он позабыл двигать челюстями и сидел с набитым ртом, пока не закончил читать статью. Тогда лейтенант отложил в сторону газету, выпил одним залпом остатки кофе и вздохнул: - Сомневаюсь, чтобы из-за того, что нам сообщит миссис Ансон, стоило подниматься наверх и спускаться вниз на лифте. - Можно мне еще раз посмотреть статью? - спросил Рассел. Трэгг отдал ему газету. Детектив из полиции Эль-Пасо перечитал репортаж. На его лице появилась улыбка. - Билл Пиккенс, - заметил он, - сумеет неплохо продать такой материал и в другие газеты. - Именно, - согласился Трэгг. - А вы обратили внимание, как легко он ему достался? Знаменитый адвокат по уголовным делам приезжает из Лос-Анджелеса, входит в банкетный зал, где заседает какая-то общественная организация и присутствуют репортеры, выкладывает две тысячи долларов наличными, а потом, не подумав, выходит из зала и прямиком, не оглядываясь, идет к клиентке, которая изо всех сил старается остаться неузнанной. - Когда я читал статью Пиккенса, - признался Рассел, - я как-то не подумал о такой возможности. - Ну, так подумайте сейчас, - проворчал лейтенант Трэгг. - Если мы поднимемся наверх и станем говорить с миссис Ансон, это будет походить на отлично отрепетированный спектакль, где роли выучены и проверены режиссером мистером Мейсоном. Тот день, когда Перри Мейсон был принят в Ассоциацию адвокатов, нужно считать черным днем для осуществления закона! - Что вы, лейтенант! - улыбнулся Мейсон. - Надо быть всегда справедливым даже к тем людям, которые в данный момент вам неприятны. Закон предусматривает, чтобы невиновные были оправданы, а виновные осуждены и наказаны... Разве я в своей деятельности не стараюсь добиться того же самого? - Если бы вы еще действовали более ортодоксальными методами, - сказал Трэгг. Официантка принесла Делле Стрит и Перри Мейсону тарелки. - Дайте мне счет за весь наш столик, - сказал Мейсон. - Пусть это будет моим сегодняшним вкладом в осуществление закона. - Вы будете настаивать на своем присутствии на всех стадиях допроса миссис Ансон, Мейсон? - спросил Трэгг. - Конечно. - Вы разрешите ей отвечать на вопросы? - На некоторые вопросы, - задумчиво ответил адвокат. - А на некоторые вопросы я отвечу сам. - На какие вопросы вы разрешите ей отвечать? - Если вы спросите у нее о смерти ее мужа что-то, что сможете вменить ей потом в вину, я разрешу ей ответить только отрицательно. - Другими словами, вы будете не только отвечать за нее, но и думать, подсказывать каждое слово, каждый жест и каждый взгляд. - Я так не говорил. - Я так говорю. - Я совершенно не собираюсь спорить с вами, лейтенант, - сказал Мейсон. - А что вы собираетесь делать? - спросил Трэгг. Мейсон развел руками. - Как мне кажется, теперь бессмысленно продолжать благотворительную анонимную акцию. Благодаря стараниям Билла Пиккенса, секрет стал известен всем, ну, а ваша история сыграет решающую роль. - Какая еще _м_о_я _и_с_т_о_р_и_я_? - Ох, Билл Пиккенс достаточно ловок, чтобы раздобыть продолжение, - сказал Мейсон. - Несколько минут назад я видел, как он заглядывал в ресторан. Очевидно, он спрашивал у портье, где я, а тот сказал, что завтракаю. Он будет ожидать меня у входа, чтобы вцепиться мертвой хваткой, ну и, естественно, мне придется познакомить его с вами. Можно не сомневаться, он знаком с детективом Расселом, и у него хватит ума сообразить что к чему, даже если он не получит разрешения на интервью с Сельмой Ансон позднее... Конечно, от меня он больше не добьется ни слова. Я и так зол на него за публикацию в газете материала, который меня совершенно не устраивает... Но, вообще-то, Билл Пиккенс дождался своего великого дня! - М_ы_ хотели бы избежать подобных публикаций в данный момент, - сказал Трэгг. - Я понял вашу позицию, - улыбнулся Мейсон. - Хорошо, Мейсон, вы выиграли, - признал Трэгг. - Заплатите по счету. Дайте девушке щедрые чаевые. Идите и сообщите репортеру все, что считаете нужным. Мы не станем вам помогать в этом деле. Лейтенант Трэгг повернулся к полицейскому Эль-Пасо. - Правильно, Сид? - Правильно, - ответил Рассел. Подошла официантка. - Все в порядке? - спросила она. - О, да, - сказал Трэгг. - Дайте счет мистеру Мейсону, он заплатит вам хорошие чаевые, потому что крупно выиграл сегодня. 12 Мейсон осторожно постучал в дверь номера Сельмы Ансон. - Кто там? - крикнула она. - Перри Мейсон и Делла Стрит. Донеслись звуки отодвигаемой задвижки и дверь распахнулась. Сельма Ансон посмотрела на них и сказала: - Входите, пожалуйста. - Вы хорошо отдохнули ночью? - спросил Мейсон. - Кошмарная ночь, - ответила она. - Я так и не сумела заснуть. - Лейтенант Трэгг из Управления полиции Лос-Анджелеса прибыл в Эль-Пасо, - сообщил Мейсон. - Вместе с ним местный детектив, некто Сид Рассел. Не исключено, что они могут предпринять атаку и попытаться хитрыми вопросами запутать вас и добиться признания. Я предложил лейтенанту Трэггу подняться вместе с нами наверх и допросить вас в моем присутствии. Но это его совершенно не устраивает. Так вот, если он или кто-то еще в мое отсутствие попытается втянуть вас в беседу самого невинного содержания, просто заявите, что ваш адвокат, мистер Мейсон, не разрешает отвечать ни на какие вопросы, когда его нет рядом. Это вы можете сделать? - Ох, я думаю, что смогу, - ответила она устало. - Но мистер Мейсон, что все это значит? Чего мы добиваемся? - Я не совсем вас понимаю. - Стоит ли затевать какие-то игры с полицией? - спросила она. - Моя жизнь все равно разбита. Пускай меня арестуют, а дальше будь что будет, мне все равно. - Почему вы говорите о разбитой жизни? - спросил Мейсон. - Ну, - сказала она, - я... - Продолжайте, - сказал Мейсон, увидев, что она колеблется. - Ну, разбита жизнь, вот и все. - Вы сами сделали все, чтобы ее разбить, - сказал Мейсон. - Вы отправились для переговоров к Джорджу Финдли. Тот сказал, будто ему известно нечто, способное вас погубить. Его ценой за молчание было ваше исчезновение. Нам всем известны мотивы, которыми руководствуется Финдли. Он намерен жениться на Милдред Арлингтон. После смерти ее дяди Финдли собирался бросить работу, путешествовать по свету, прожигать деньги, унаследованные женой. Внезапно на сцене появляетесь вы, Дилейн Арлингтон все больше увлекается вами. Это было очевидно для постороннего наблюдателя, ну, а для людей, вроде Финдли, интересам которого стала грозить опасность, случившееся было ясно еще до того, как в нем разобрались вы сами и Дилейн Арлингтон. И тогда Финдли взялся за дело, скорее всего с согласия Милдред Арлингтон. Он продумал целый план, чтобы помешать естественному ходу событий. Мне не известны шаги, предпринятые им, последним звеном был по-любительски наивный спектакль, когда вам велели исчезнуть и больше никогда не встречаться с дядюшкой Милдред, за что они не испортят вам остальную жизнь. И вы попались на удочку, не дав себе труда задуматься, чем это грозит. - Что значит, не дав себе труда задуматься? - возмутилась она. - Мне нечего терять, а выигрыш огромный. - Как это нечего терять? - Вы не понимаете? При сложившихся обстоятельствах я все равно никогда не смогу увидеться с Дилейном Арлингтоном, никогда не допущу, чтобы его намерения осуществились. Никогда не позволю ему сделать мне предложение и ни за что не соглашусь выйти за него замуж. - Почему? - Прежде всего, это вопрос гордости. Но к тому времени, когда они перестанут наговаривать ему обо мне невесть что, он и сам раздумает просить моей руки, а если бы и попросил, а я согласилась, прошло бы совсем немного времени и хор ненависти, клеветы, наговоров и злобных сплетен отравил бы ему существование настолько, что он просто не выдержал бы... - Я до сих пор не верил, - сказал Мейсон, - понимаете ли вы на самом деле, что теряете. Именно поэтому вы наделали столько глупостей. Не обижайтесь, но это так. В ту самую минуту, когда вы вылетели из Лос-Анджелеса, Джордж Финдли сообщил полиции, скорее всего, анонимно по телефону, что опасаясь уличения в убийстве мужа, вы решили бежать. И если бы я не был начеку, вы прямиком бы угодили в ловушку, в лос-анджелесскую полицию. И сейчас находились бы за решеткой по обвинению в убийстве. К вашему сведению, лейтенант Трэгг был здесь именно с этой целью. И только статья в утренней газете спутала ему карты, у него оказались связанными руки. - Я вам за это глубоко признательна, мистер Мейсон, - сказала она. - Должны быть признательны, - кивнул Мейсон. - Но что можно сделать теперь? - спросила она. - Ведь все пути к спасению отрезаны. Мейсон повернулся к Делле Стрит. - Займись расписанием полетов самолетов, Делла. Делла Стрит направилась к телефону. - Мы вернемся в Лос-Анджелес, как только раздобудем билеты, - сказал Мейсон. - Меня будут расспрашивать журналисты, когда мы возвратимся? - Скорее всего, - ответил Мейсон. - Что мне отвечать? - Просто улыбаться, - сказал Мейсон, - и отсылать ко мне. Фактически, начиная с этой минуты, ничего никому не говорите, если только я не предложу вам это сделать. - Мне безразлично, что случится со мной в личном плане, - сказала она. - Я и не представляла, как сильно полюбила Дилейна Арлингтона, пока... пока не потеряла его навсегда. - Не думайте об этом, - приказал Мейсон. - Еще ничего не случилось. Жизнь так устроена, что человек зачастую попадает в такое положение, где лучшей защитой является контрнаступление. Мы перейдем в контрнаступление. - Как? - спросила она. - Предоставьте это мне, - произнес Мейсон. - Только сначала скажите, имеете ли вы какое-то отношение к смерти своего мужа? Мне необходимо знать правду. - Я уже говорила вам, мистер Мейсон. Я не имею никакого отношения к его смерти. - Слушайте меня внимательно, - сказал Мейсон. - Если вы говорите правду, я думаю, нам удастся обставить полицию и помочь вам в личном плане. Но если вы лжете, тогда лучше все оставить так, как есть. - Я не лгу. - Посмотрите мне в глаза! - велел Мейсон. Она выполнила приказ. - Если вы лжете и в действительности виновны, то задуманное мной будет равносильно самоубийству. - Я невиновна. - Вы уполномочиваете меня действовать дальше, основываясь на этом предположении? - Да. - До конца? - До самого конца. - Через час вылетает самолет, - сообщила от телефона Делла Стрит. - Мы успеем на него, если поспешим. - Мы поспешим, - ответил Мейсон. - Слава Богу, нам не надо упаковывать багаж! - Господи, такие слова можно услышать только от мужчины, - прокомментировала Делла Стрит. - Они не в состоянии понять, что значит для женщины лететь на самолете на большое расстояние, не имея при себе никакой косметики, кроме пудреницы! - Я сейчас иду вниз расплатиться и вызову такси. Собирайтесь. - Лейтенант Трэгг не может оказаться с нами в одном самолете? - спросила Делла Стрит. - Пожалуй, нет, - сказал Мейсон. - Он не спал всю ночь, нуждается в отдыхе, ну и потом, ему захочется побродить в Эль-Пасо перед возвращением. Для полицейских навещать коллег - любимое дело... Ладно, я пошел. Адвокат рассчитался за три номера, вызвал такси и стал ждать, когда Делла Стрит и Сельма Ансон спустятся в холл. Они прибыли в аэропорт раньше времени. Без спешки поднялись по трапу в огромный реактивный лайнер, который взмыл под облака и понес их над долиной Рио-Гранде, над просторами пустыни, над плодородной аризонской долиной Солт-Ривер, после которой снова началась пустыня. Потом самолет стал терять высоту, пассажиры могли любоваться долиной Коачелла, где финиковые пальмы образовывали зеленые пятна, и вот уже внизу замелькала мозаика густонаселенных предместий Лос-Анджелеса. Когда Мейсон сопровождал двух женщин к выходу, к нему подошел репортер, за которым следовал фотограф. - Мистер Мейсон? - спросил он. - Да, сэр. - Это Сельма Ансон с вами? - Одна из этих двух дам, да. - Правда ли, что полиция хотела допросить ее в связи со смертью мужа? - Откуда мне знать? - усмехнулся Мейсон. - Я не умею читать мысли полиции, а она не умеет читать мои. Во всяком случае, я надеюсь. - Разрешите сделать несколько снимков? - Конечно, - согласился Мейсон. - Где вы желаете нас сфотографировать? - Прямо тут, возле самолета, если вы не возражаете, - попросил фотограф. Мейсон, Сельма и Делла вернулись на летное поле, подошли к ступенькам трапа, и фотограф сделал несколько снимков, стараясь уместить в кадр и самолет. - Могу ли я узнать, где вы были? - спросил репортер. - Конечно, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что телеграфное агентство поместило сообщение о нашем путешествии. Миссис Ансон летала в Эль-Пасо с целью сделать анонимное пожертвование организации, за деятельностью которой она следит на протяжении некоторого времени. Она приняла ряд мер, чтобы остаться неузнанной, но один репортер из газеты "Кроникл" в Эль-Пасо сумел разгадать ее секрет. - Вас не расспрашивала полиция в Эль-Пасо? - спросил журналист. Мейсон повернулся к Сельме Ансон: - Вас не расспрашивала полиция, миссис Ансон? - спросил он. Она отрицательно покачала головой. - Ну, - сказал Мейсон, - вот и вся история. - Я бы хотел получить еще кое-какую информацию, - не унимался журналист. - Полиция стремится допросить Сельму Ансон. Что вы намерены предпринять? - Почему она стремится ее допросить? - спросил Мейсон. - Я не умею читать мысли полиции, - усмехнулся газетчик, - но они, похоже, считают, что миссис Ансон располагает информацией о смерти мужа. - Я скажу вам о своих намерениях, - согласился Мейсон. - Более того, я могу предоставить вам эксклюзивный материал, если вы мне поможете. - Я попробую, - согласился журналист. - Страховая компания "The Double Indemnity Accident and Life" старается всеми правдами и неправдами получить назад деньги, выплаченные по страховому полису после смерти Вильяма Харпера Ансона. Как я понимаю, высказывалось предположение, что миссис Ансон могла отравить мужа. В данный момент она собирается отправиться вместе со мной и мисс Стрит ко мне в контору на такси. Но сначала я намерен нанести визит Дункану Харрису Монроу и попросить его допросить миссис Ансон. - Дункан Монроу? - переспросил репортер. - Вы имеете в виду человека, который использует "детектор лжи"? - Мне не слишком нравится это название, - заявил Мейсон. - Я предпочитаю рассматривать мистера Монроу как ученого исследователя. Конечно, он прибегает к помощи полиграфа, но ведь и врач использует стетоскоп, чтобы поставить больному диагноз. К сожалению, полиграф стали называть "детектором лжи" и несведущие люди приписывают этому устройству способность уличать преступника. Им и невдомек, что основная цель научного допроса с полиграфом - установление не вины, а невиновности проверяемого. Я намерен установить невиновность Сельмы Ансон. Причем я намерен позвонить в компанию "The Double Indemnity Accident and Life" и предложить, если им будет угодно, прислать своего представителя на эту проверку. - Но какова цель? - спросил репортер. - Ведь такие данные нельзя, как мне известно, использовать в суде. - А мне и не требуется предъявлять их в каком-либо суде Калифорнии, - ответил Мейсон. - Пусть обвинение обосновывает свое дело в суде и доказывает вину Сельмы Ансон, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения. А я заранее докажу общественности, что она не виновна ни в каких преступлениях. Сельма Ансон с удивлением посмотрела на Мейсона. - Иными словами, вы решаетесь поставить на карту все? - спросил журналист. - Я давно научился разбираться в картах, - заверил Мейсон. - Не сомневайтесь, что я безошибочно определяю невиновность клиента, когда он ко мне обращается. - Так вы воспользуетесь полиграфом? - переспросил репортер. - Конечно, - подтвердил Мейсон. - Шансы миссис Ансон обмануть ученого следователя, использующего современные средства психологии и техники, практически равны нулю. - С полицией это не пройдет! - заметил репортер. - А я и не стремлюсь, чтобы прошло, - улыбнулся Мейсон. - Мне важно, чтобы об этом прочитали люди и разобрались в случившемся. Поэтому я и сообщаю вам сведения, чтобы вы написали убедительную и достоверную статью. - Мы никогда не отказываемся от хорошего материала, - сказал репортер, - но, надо сказать, что в редакции существует предубеждение против "детектора лжи". - Господи, при чем здесь "детектор лжи"? - вздохнул Мейсон. - Я же сказал вам, что мы не стараемся обнаружить ложь, мы стараемся доказать невиновность. Человеческое тело реагирует на внешние раздражители. Вы когда-нибудь бывали на представлении, где хороший артист показывает что-нибудь смешное? Репортер недоуменно посмотрел на Мейсона. - Бывал, конечно, но я не усматриваю связи... - Что делала аудитория? - спросил Мейсон. - Смеялась. - Видели ли вы хотя бы одного человека, который оставался серьезным? - Я на них не смотрел, - сказал репортер. - Я сам смеялся до колик в животе. - С вами кто-нибудь был тогда? - Моя жена. - Она что делала? - Тоже смеялась. - Что такое смех? - спросил Мейсон. - Это внешний показатель определенной эмоции. Ты открываешь рот. Произносишь "ха-ха-ха". У тебя сотрясается диафрагма. Зубы обнажены, губы оттянуты. Плечи тоже сотрясаются. - Но какая связь между всем этим и установлением обмана? - спросил репортер. - Все очень просто. Люди созданы одинаково. Когда их что-то радует - они улыбаются. Когда что-то огорчает - они плачут. Люди хохочут на комедиях и рыдают на похоронах. Все мы человеческие существа и наделены человеческими эмоциями. Одни люди проявляют свои чувства более явно, другие менее, но совершенно бесчувственных людей нет. Когда человек лжет, он испытывает совершенно определенные эмоции. Опытный обманщик может их скрыть, подавить, так что они не видны собеседнику. Но утаить эмоциональные сдвиги от опытного ученого невозможно. К тому же требуется умственное напряжение, чтобы произнести ложь, а чтобы сказать правду его не нужно. - Судьи хмурятся, когда в печати появляются описания тестов "детектора лжи" и полученные таким образом признания, - заметил репортер. - Разумеется, - согласился Мейсон, - они против использования полиграфа для установления вины человека, и мне бы хотелось, чтобы вы перестали его называть "детектором лжи". Нам предстоит присутствовать при научном исследовании по установлению невиновности. Если же вас не устраивает такой материал, так и скажите. Я уверен, что найдутся другие... - Чтобы такой материал не устраивал? - воскликнул репортер. - Господи! Да это же сенсация, новость, которая будет напечатана у нас до того, как она появится в других газетах... Я просто хочу убедиться, что сам во всем правильно разбираюсь. Отсюда мои вопросы про полиграф и про то, насколько вы уверены в достоверности подобных исследований. Я не хочу что-либо упустить в своем очерке. - Никакого расследования полиграфом не будет, - сказал Мейсон, - это чисто научное обследование, проверка, во время которой исследователь применяет полиграф. В свое время о подобных исследованиях было слишком много всяких кривотолков. Полиция прибегает к ним для установления виновности подозреваемого. Какой-то остроумный репортер окрестил аппарат "детектором лжи", и название прижилось. В действительности никакого "детектора лжи" не существует. Полиграф весьма чувствительный прибор, который реагирует на малейшие колебания: сопротивление кожи человека, амплитуду ударов сердца, кровяное давление, дыхание. Короче говоря, эмоциональные показатели. Моя цель - подтвердить невиновность Сельмы Ансон. Я хочу это сделать таким образом, чтобы она впредь могла высоко держать голову в любом обществе и больше не обращать внимание на грязные намеки, которые ей пришлось выслушать. - Допустим, тесты дадут положительный результат? - спросил репортер. - В таком случае у вас будет еще более увлекательный материал, - ответил Мейсон. - Нет, вы ошибаетесь, - сказал репортер. - Я же вам говорил, судьи хмуро смотрят на публикации о признаниях с помощью "детектора лжи". Впрочем, вы могли бы тут поступить весьма умно... - О чем вы говорите? - спросил Мейсон. - Если тесты покажут невиновность Сельмы Ансон, вы, понятно, окажетесь победителем. Если же они покажут ее виновность, а мы опубликуем статью, то у вас будут все основания требовать изменить округ, в котором должно слушаться дело, ссылаясь на предвзятость, необъективность и так далее... - Я уверен в невиновности своей клиентки, - ответил Мейсон. - Она откровенно ответит на все вопросы исследователя, а потом, если кто-то усомнится в объективности и достоверности результатов, я предложу этому человеку самому выступить в роли исследуемого, чтобы мистер Монроу проверил, насколько искренна его вера в выдвигаемые им обвинения. - Разумно, - согласился репортер и спросил после паузы: - Когда мы начнем? - Прямо сейчас, - ответил Мейсон. Репортер повернулся к фотографу: - Пленки хватит? - Вполне. У меня камера Строба, пленка рассчитана на сто кадров. - Она нам понадобится вся, - заметил репортер. - Перри Мейсон умеет ставить подобные спектакли. 13 В офисе Дункана Харриса Монроу Мейсон, представив всех друг другу, сказал: - Сельма Ансон была замужем за Вильямом Харпером Ансоном, который умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Кое-какие люди принялись высказывать злобные предположения и необоснованные обвинения в ее адрес, а страховая компания "The Double Indemnity Accident and Life" предприняла расследование. Был получен ордер на эксгумацию тела. Как я полагаю, имеются доказательства причины смерти мистера Ансона от мышьякового отравления. Во всяком случае, именно это намерена заявить полиция, ну, и несомненно, заявит страховая компания. Сам я не сторонник использования полиграфа как орудия доказательства виновности испытуемого. Однако испытываю к нему глубокое уважение, как к орудию установления невиновности подозреваемого. Повторяю, что считаю свою клиентку невиновной, и хочу, чтобы вы это проверили. Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки на снимки. - Почему вы обратились ко мне? - спросил Монроу. - Потому что вы член Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу. Вы закончили аспирантуру и имеете ученую степень по психологии. У вас десятилетний опыт научных исследований в этой области, среди представителей своей профессии вы пользуетесь большим авторитетом. Согласны ли вы взяться за дело или нет? Монроу на минуту задумался. - Широкой огласки не избежать, - произнес он с колебанием. - Вы правы, - кивнул Мейсон. - Материалы исследования будут опубликованы независимо от того, каков окажется результат. - И вы желаете подобной публикации? - Этот журналист будет находиться здесь от начала и до конца тестирования, - ответил Мейсон, - а когда вы придете к определенным выводам и сообщите их, он все запишет. - У меня должна быть полная свобода действий, - заявил Монроу. - Никаких ограничений или подсказок. - Вам она предоставляется в полной мере, - заверил Мейсон. - Это все очень необычно, - заметил Монроу. - А кто вам сказал, что мы должны все делать в обычной манере? - спросил Мейсон. - У этой женщины погублена жизнь злобными инсинуациями и публикациями клеветнических намеков. Мы примем меры, чтобы стала известна правда. - Допустим, тестирование покажет, что она скрывает правду? - Тогда вы так и скажете, - ответил Мейсон. - Если вы принимаете близко к сердцу интересы своей профессии, то согласитесь со мной, что исследование полиграфом наиболее ценно именно для установления невиновности. В качестве примера можно вспомнить хотя бы нашумевшее в свое время дело Сэма Шеппарда. Кругом ходили слухи, будто члены его семьи не вполне откровенны, что они оказались на месте преступления задолго до приезда полиции и ухитрились стереть отпечатки пальцев, хотя я не представляю себе, зачем им понадобилось это делать - Сэм Шеппард имел полное право оставить отпечатки пальцев в своем доме... Так или иначе, но разговоры не умолкали, и вскоре родственники Сэма Шеппарда опасались встречать не только знакомых, но и совершенно посторонних людей. Тогда они договорились, что обоих братьев доктора Сэма Шеппарда и их жен допросит группа самых опытных, известных и уважаемых научных исследователей страны, работающих с полиграфами. Шансы допрашиваемых обмануть хотя бы одного из четырех экспертов, были ничтожно малы. Ну, а возможность допрашиваемых провести группу таких специалистов вообще исключалась. Исследования показали, что вся четверка действовала честно, что они на самом деле никогда не слышали, чтобы доктор Шеппард хотя бы намекнул на свою виновность. Эти результаты были опубликованы, и члены семьи снова могли держать высоко головы. Как раз этого я и добиваюсь в данном деле. Прошу вас самым тщательным образом допросить Сельму Ансон и сообщить нам, к каким выводам вы пришли. Если она лжет, я хочу, чтобы вы об этом заявили. Если говорит правду, я хочу, чтобы вы так же заявили об этом. Монроу повернулся к миссис Ансон. - Вы подтверждаете свое согласие подвергнуться обследованию, миссис Ансон? - спросил он. - Ну, я... все это явилось для меня полнейшей неожиданностью, но я... Да. Я даю свое согласие. - Миссис Ансон, - сказал Монроу, - я должен вас предупредить, что используемые мною аппараты исключительно чувствительны. Если вы чего-то не договариваете или пытаетесь утаить, как профессионал я советую вам немедленно покинуть кабинет и не подвергаться никаким проверкам. - Вы пытаетесь меня запугать? - спросила она. - Я просто предупреждаю вас. - _Я_ хочу сказать _в_а_м_ правду, - ответила она. - Приступайте к своим тестам. - Вас, господа, прошу пока присесть, - сказал Монроу. - Я хочу поговорить с миссис Ансон наедине, а потом, когда выясню достаточно подробностей о деле и установлю взаимопонимание, тогда приступим непосредственно к тестам. Садитесь вон туда, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте. Вновь засверкали вспышки фотографа. Репортер подошел к телефону, соединился с редакцией и принялся что-то диктовать дежурному стенографисту. Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы, незаметно подмигнул ей. - Ты, действительно, начал контрнаступление, - сказала она. - Откровенно говоря, одна вещь тревожит меня, - прошептал Мейсон. - Что именно? - спросила Делла Стрит. - Если полиция узнает, чем мы занимаемся, - сказал Мейсон, - они арестуют Сельму Ансон прежде, чем газета успеет опубликовать результаты тестирования. К тому же, добьются постановления Суда, в котором газете будет запрещено публиковать данный материал. - А они имеют право? - Это вопрос, - произнес Мейсон. - Ведь мы вступили в совершенно новую область, кто может сказать, что подлежит широкой огласке, а что нет? Несомненно, если тесты покажут, что она лжет и действительно причастна к смерти своего мужа, то ей проще отказаться от моих услуг и нанять другого адвоката. Тот сразу же заговорит о невозместимом ущербе, нанесенном его клиентке опубликованием статьи и на этом основании попытается добиться либо изменения места слушания дела, либо смягчения меры наказания, либо еще каких-то льгот для своей подзащитной. Как минимум, он мог бы попытаться убедить судью в необходимости поместить в газете опровержение результатов теста. - А если она невиновна? - Какое право имеет Суд запрещать гражданину доказывать свою невиновность любыми доступными средствами? Особенно, когда столько сделано для ее обвинения? Делла Стрит задумалась. Мейсон подошел к репортеру, который закончил свой телефонный разговор. - Хотите выяснить еще какие-нибудь подробности? - спросил Мейсон. - Бог мой, да, выкладывайте все, - попросил репортер. - Это же должен быть прекрасный материал... Знаете, чем больше я задумываюсь об этой истории, тем сенсационней она мне кажется. - Моя клиентка в своих действиях не вышла за пределы законных прав, - сказал Мейсон. - А вы сами, служитель закона, вы не... - Нет, я стараюсь помочь своей клиентке доказать непричастность к совершенному преступлению, - сказал Мейсон. - Вы не находите, что это является моей обязанностью, ведь я адвокат? Никто не имеет права помешать мне делать все для своих подзащитных. - Но, - сказал репортер, - здесь находятся представители прессы! - Хотите уйти? - спросил Мейсон. Репортер осклабился, придвинул поближе к Мейсону свой стул и сказал: - Дайте мне еще деталей. Мейсон объективно изложил суть дела, ни словом не упомянув о конфиденциальных фактах, сообщенных ему клиенткой. - Вы ничего от меня не утаили? - спросил репортер. - Разумеется, кое-что утаил, - улыбнулся Мейсон. - Я сообщаю вам только достоверные факты, которыми вы сможете спокойно оперировать. Зачем бы я стал делиться своими соображениями и создавать у вас предвзятое мнение? - Мне бы хотелось раздобыть побольше внутренней информации, - заметил журналист. - Я и так преподнес вам сенсационный материал на серебряном блюдечке, - сказал Мейсон. - Что ж, огромное спасибо! - нервно улыбнулся репортер. Отворилась дверь из кабинета и появился Монроу. - Господа, - сказал он, - я готов начать исследование. У меня состоялся очень интересный разговор с миссис Ансон. Мне кажется, что я понимаю ее позицию. У меня есть основание предполагать, что она окажется прекрасным объектом для научного обследования. Здесь находится специальный кабинет, точнее лаборатория, оснащенная электрическими приборами. Вы сможете прекрасно все слышать, и наблюдать за происходящим через одностороннее стекло. Я предупредил миссис Ансон про особенности кабинета. Сказал о своем желании, чтобы за ходом опыта наблюдал ее адвокат, и спросил, разрешит ли она присутствовать мисс Стрит и двум другим джентльменам тоже. Миссис Ансон подписала письменное заявление и охотно дала согласие. Если вы сейчас пройдете через эту дверь направо, вы увидите помещение с комфортабельными креслами перед односторонним стеклом. Повторяю, я бы очень хотел, чтобы вы все внимательно следили за ходом исследования. Остается только добавить, что если вы, мистер Мейсон, посчитаете, что могут пострадать интересы вашей клиентки, то сразу же нажмите на стоп-кнопку, которая находится справа в стене у того кресла, где вы будете сидеть. И в то же мгновение опыт будет прекращен. - Очень хорошо, - сказал Мейсон. Они прошли в кабинет для наблюдающих, Монроу указал им места и закрыл дверь. Через одностороннее стекло было прекрасно видно соседнее помещение. Сельма Ансон сидела в спокойной позе, к ее рукам, голове и туловищу были присоединены разноцветные провода полиграфа, который должен быть записывать на ленте данные о ее дыхании, кровяном давлении, частоте пульса и гальваническом сопротивлении кожи во время допроса. Монроу уселся напротив. - Вы готовы отвечать, миссис Ансон? Прошу вас, не поворачивайте головы, не шевелитесь, сидите спокойно, расслабьтесь и не волнуйтесь. - Я готова отвечать на любые вопросы. Голос Монроу звучал ровно, монотонно, не выделялись никакие слова, да и сам он не делал ничего такого, что могло бы отвлечь внимание объекта его исследований. - Вас зовут Сельма Ансон? - начал он. - Да. - Вы любите слушать радио? - Да. - Вы намереваетесь мне лгать, отвечая на вопросы, касающиеся смерти вашего мужа? - Нет. - Вы прилетели сюда из Эль-Пасо сегодня утром? - Да. - Вы знаете кто повинен в смерти вашего мужа? - Нет. - Вы рассказали своему адвокату всю правду? - Да. - Вы когда-нибудь давали яд своему мужу? - Нет. - Вы ничего не утаивали от своего адвоката? - Нет. - Вы давали яд своему мужу? - Нет. - Вы часто смотрите телевизор? - Да. - Находился ли когда-нибудь в ваших руках яд, который был дан вашему мужу? - Нет. - Были ли вы вчера вечером в Эль-Пасо? - Да. - Солгали ли вы хотя бы раз, отвечая на вопросы данного теста о смерти вашего мужа? - Нет. Монроу тем же монотонным голосом сказал: - Я дам вам возможность передохнуть в течение нескольких минут, миссис Ансон, затем снова задам аналогичные вопросы. Расслабьтесь, пожалуйста, но постарайтесь не делать лишних движений. Процедура повторилась трижды. Под конец Монроу спросил: - Солгали ли вы мне, отвечая на заданные вопросы? - Нет, - ответила она. - Сделали ли что-нибудь, чтобы исказить значение тестов? - Нет. - Была ли в ваших ответах хотя бы полуправда? - Нет. - На этом, - объявил Монроу, - обследование закончено. - Он вышел из-за стола, вытащил из полиграфа длинную ленту, оторвал ее от вращающегося вала, освободил миссис Ансон от проводов и сказал: - Будьте добры, пройдите в соседнее помещение, где находятся ваши спутники, миссис Ансон. Я приду туда через несколько минут. Мейсон кивнул присутствующим. Они одновременно с миссис Ансон вышли в приемную. - Как я держалась? - спросила миссис Ансон у Мейсона. - Внешне хорошо, - ответил Мейсон. - Голос звучал ровно, руки не дрожали, вы не бледнели и не краснели. - Значит, если результаты будут хорошими, - спросила она, - доктор подтвердит, что я говорила правду? Мейсон кивнул. Репортер повернулся к фотографу, явно собираясь ему что-то сказа