рассчитывала на помощь женщины, и... ну а дальше вы знаете, как все было. Женщина накинулась на меня с гаечным ключом, думая, что я завлекаю ее приятеля. Тогда я бросалась бежать и громко закричала. Потом я спохватилась и поняла, что положение мое просто кошмарное. Обратно я уже не могла вернуться и потому решила вернутся домой и придумать какой-нибудь выход. Я собрала разбросанные лоскутья одежды, скрутила их в узелок и зарыла в другой ямке, которую нашла неподалеку, а затем... - Где они сейчас? - спросил Мейсон. - Я думаю, там, где я их оставила. - Что было дальше? - Потом я отыскала в кустах плащ, накинула его на себя и вернулась в квартиру Этель Билан... И вот тогда я ощутила на себе руку судьбы. Я поняла, что все, что я делала, делала неправильно. Когда же меня арестовала полиция, я не знала, что говорить, да и на размышление не осталось времени. И тут я вспомнила одну неприятную историю, когда один знакомый врач посоветовал мне сослаться на потерю памяти. Тогда все обошлось благополучно. Вот и теперь я решила воспользоваться старым методом. Но, видимо, на сей раз не вышло. - Если вас пригласят для дачи свидетельских показаний и вы расскажете все это присяжным, - сказал Мейсон, - районный прокурор на перекрестном допросе разорвет вас в клочья. - Насколько я понимаю, - сказала Элеонор, глядя Мейсону прямо в глаза, - все зависит от того, сумеем ли мы опровергнуть заявление о камнях. Если их видели у меня, суд сочтет, что камни я нашла в то время, пока Сюзанна Гренджер была в Лас-Вегасе, и именно из-за них у нас с Дугом произошла ссора. - Совершенно верно, - сухо согласился Мейсон. - При доследовании или при перекрестном допросе может выясниться, что для Дуга Хепнера это был вопрос жизни, вопрос заработка. Прокурор обязательно будет упирать на это. Если вас вызовут для дачи свидетельских показаний, он убьет вас именно этим обстоятельством. Если же нет, он все равно воспользуется им, и мне не удастся представить никаких контрдоказательств. - В общем, я рассказала вам всю правду. Это все, что я могла. Глава 14 Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк обедали в номере ресторана и вполголоса обсуждали события. - Что собираешься делать? - спросил Дрейк. - Будь я проклят, если знаю, что делать, - раздраженно ответил Мейсон. - Судя по всему, шансов у нас нет. Подошел официант, положил на стол счет. - Может быть, все-таки стоит рискнуть и выпустить Элеонор? Пусть расскажет свою историю, как бы невероятно она ни звучала, - высказал предположение Пол Дрейк, когда официант ушел. Мейсон снова покачал головой. - Тогда, может быть, учинить какую-нибудь карусель, лишь бы звучала правдоподобно? Или выставить Сюзанну Гренджер в этаком зловещем свете? А может быть, обвинить ее в контрабанде драгоценных камней и сказать, что она, мол, хранит их в тюбиках с краской? Предположим, что краски были у Элеонор. Это значит, что Сюзанна должна будет предпринять какие-то меры для их спасения. Допустим, что Элеонор отдала их Дугу Хепнеру. Тогда у тебя появится и мотив и возможность. Черт побери, Перри, устрой этой Гренджер хорошенькую трепку на перекрестном допросе, поиздевайся над ней, над ее страстью к искусству, попробуй заподозрить ее в контрабанде. А еще спроси, почему она не сообщила полиции о разгроме, учиненном в ее квартире. Устрой ей мясорубку. Мейсон снова покачал головой. - Но почему же нет? - спросил Дрейк. - Больше всего на свете я боюсь неправды, - сказал Мейсон. - Моя клиентка рассказала мне историю, в которую почти невозможно поверить. Если я, ее адвокат, поверю этому рассказу, то, по крайней мере, хоть буду спокоен за свою профессиональную репутацию. Я могу предположить, что все это ложь, но ведь я могу этого и не знать. Если я сочиню какую-нибудь синтетическую историю, тогда я точно буду знать, что она насквозь фальшива, а фальши-то я больше всего и боюсь. Адвокат обязан найти истину. - Однако версия клиента, насколько я понял, не является правдивой? - сказал Дрейк. - Очень может быть. Однако не исключена возможность, что она оказалась в плену обстоятельств, в плену целой серии событий, которые могут погубить ее, узнай о них суд. Если Хепнера убила она, ей крышка. Если же нет, то только правда сможет ее спасти. Ее страх перед правдой может вылиться в то, что присяжные ей просто не поверят. И мой долг открыть эту правду и убедить в ней и суд и присяжных. - О, конечно, - саркастически заметил Дрейк, - Тогда тебе придется выставить Этель Билан лгуньей, Сюзанну Гренджер - контрабандисткой, а Элеонор - этакой непорочной и невинно обвиненной девочкой. Посмотрим, куда все это тебя заведет. - Пол Дрейк взглянул на часы. - Насколько я понимаю, Перри, - сказал он, - мы прямым ходом отправляем клиентку в камеру смертников. Наступило тягостное молчание, которое нарушила Делла Стрит. - И все же, что вы собираетесь предпринять, шеф? - спросила она. - Не знаю, - честно признался Мейсон. - Элеонор - моя клиентка, и я должен сделать для нее все от меня зависящее. Сейчас Бергер беседует с Уэбли Ричи. Если Гренджер рассказала неправду, то, естественно, Ричи не подтвердит ее слов, и тогда Бергер тут же отложит рассмотрение дела, как только войдет в зал суда. Если же Ричи важный для него свидетель, он вызовет его для дачи показаний. Вся надежда на то, что Бергер отложит дело без вызова Ричи в суд. Если это произойдет, то, значит, в рассказе Сюзанны не все ладно. Если он вызовет Ричи, значит, дело Элеонор проиграно. Ричи - барометр. Они вышли из ресторана, пересекли улицу, вошли в здание суда, поднялись на лифте и зашагали к залу заседаний. Улыбающийся Хэмилтон Бергер в сопровождении свиты своих помощников появился в зале как триумфатор. Немного спустя в зал вошел судья Моран, занял свое место и объявил о продолжении заседания. - Обвинение готово? - спросил Моран. - Ну, сейчас все станет ясно, - прошептал Мейсон Делле. Хэмилтон Бергер поднялся из-за своего стола. - Ваша честь, - сказал он, - у нас есть еще один свидетель. Я не знал, что он может подтвердить рассказ мисс Гренджер до тех пор, пока сама мисс Гренджер не сказана об этом, что, признаться, сильно меня удивило. Ввиду того, что я не ожидал подобного поворота событий, я не поинтересовался, существовал ли вообще свидетель состоявшегося между мисс Гренджер и подзащитной разговора. Я говорю все это с той лишь единственной целью, чтобы выразить суду и защите свою добрую волю. - Мистер Уэбли Ричи, прошу вас занять место в свидетельской ложе. Ричи вышел с чувством собственного достоинства. Заняв место в ложе, он покровительственно посмотрел на Перри Мейсона, затем устремил свой взгляд в сторону Хэмилтона Бергера, и его брови медленно поползли вверх в немом вопросе. Все его поведение говорило красноречивее слов, и он прямо-таки грациозным жестом пригласил прокурора задавать ему вопросы. - Скажите, Уэбли Ричи, слышали ли вы беседу, которая имела место между подзащитной и Сюзанной Гренджер пятнадцатого августа? - Да, сэр. - Где происходила эта беседа? - Возле двери в квартиру триста шестьдесят. - Перескажите, о чем шла речь, - попросил Бергер. - Один момент, - вмешался Мейсон. - Я бы хотел задать один предварительный вопрос. - Я полагаю, что вы не имеете на это права, - тут же возразил Бергер. - Вам разрешается только заявить протест. - Очень хорошо, - согласился Мейсон. - Я протестую на том основании, что вопрос подсказывает свидетелю ответ. Суд, очевидно, обратил внимание на показание свидетеля о том, что в беседе принимало участие двое. Значит, сам свидетель при этом не присутствовал. - Но он сказал, что лишь слышал разговор, - вмешался судья Моран. - Он сделал это заявление лишь на том основании, что узнал собеседников по голосам, - возразил Мейсон. - Однако такое свидетельство не является доказательством. - О, я вас понял, - сказал Хэмилтон Бергер. - Мистер Ричи, вы знакомы с подзащитной? - Да, сэр. - Вам знаком ее голос? - Мм... да. - Была ли она одной из участниц этой беседы? - Да, сэр. - А кто был вторым собеседником? - Сюзанна Гренджер. - Вы знаете ее голос? - Очень хорошо. - Продолжайте. Расскажите, что вам удалось услышать. - В общем, мисс Гренджер сказала, что не намерена терпеть, чтобы за ней шпионили, что ей это не нравится, что она женщина независимая, сама оплачивает счета и намерена жить так, как ей заблагорассудится. - А что на это ответила подзащитная? - Подзащитная заявила, что у нее хотят украсть ее друга и она не намерена спокойно смотреть на это. И что, если только Сюзанна Гренджер не отдаст ей Хепнера, тогда она убьет его. - И что, она тут же показала оружие? - Ну, конечно, - сказал Ричи. - Правда, я не видел, как это было. Я только слышал, но из контекста понял, что она показала Сюзанне Гренджер револьвер. Она еще добавила: "Ты увидишь, что я сдержу свое слово" - или что-то в этом роде. - Можете задавать вопросы, - обратился прокурор к Мейсону, который в это время лихорадочно соображал, как оттянуть рассмотрение дела и перенести его на завтра. - Следовательно, - начал Мейсон, - вы подтверждаете, что такая беседа имена место? - Я разговаривал об этом с мисс Гренджер. - Вы сделали это по обязанности? - Конечно. - Вспомните, что вы ей говорили по этому поводу. - Я сказал, что Белинда Эпартментс - фешенебельное жилое здание и что среди его жильцов не приняты скандалы. - А что вы сказали подзащитной? - Я с ней не разговаривал. Сразу после ссоры она ушла. - Почему вы не поговорили с ней позже? - Ну, я... официально, вы понимаете, я не считал подзащитную жильцом этого дома. Правда, у нее была какая-то денежная договоренность с мисс Билан, но я посчитал это их личным делом. - Понятно. А кто сказал вам об этой денежной договоренности? - Мисс Билан. - Не подзащитная? - Нет. - Значит, лично вы с подзащитной никогда не разговаривали? - Иногда я видел ее. - Но никогда не говорили с ней? - В прямом смысле этого слова - нет. - Тогда каким образом, - спросил Мейсон, - вам знаком ее голос? Свидетель заколебался - Я... видите ли, я слышал его по телефону. - А вы что... подключаетесь к телефонному коммутатору? - Да, я... в общем, я проверяю, кто говорит. - То есть подслушиваете разговоры? Свидетель растерялся. - Я этого не говорил, мистер Мейсон. Просто мне иногда приходится принимать решения по поводу некоторых телефонных звонков. - Что вы имеете в виду? - Ну, к примеру, если кто-то заказал междугородный разговор, а сам разговаривает с местным абонентом в этот момент, когда дали заказанный город, тогда я должен дать телефонистке распоряжение прервать местный разговор. - Понятно. Значит, коммутатор устроен с таким расчетом, что вы можете подключиться к любой линии коммутатора? - Да, конечно, коммутатор этот... - Отвечайте на вопрос прямо, - потребовал Мейсон. - Вы можете подключиться к любой линии? - Да. - Итак, - подвел черту Мейсон, - согласно версии подслушанной вами беседы мисс Гренджер вела себя добропорядочно и угроз не высказывала. - Совершенно верно, сэр. - Тогда почему вы сочли необходимым сделать ей выговор за недостойное поведение? - Я... ну, потому, что она в какой-то степени явилась инициатором ссоры. Потому что именно она открыла дверь и первой высказала свое неудовольствие поведением подзащитной. - Вы сказали, что находились в то время в соседнем помещении? - Да, сэр. - Тогда почему вы не вышли в холл и не прекратили этот шум? Свидетель не знал, что ответить. - Я вас слушаю, - нетерпеливо произнес Мейсон. - Почему вы этого не сделали? Что удерживало вас в той квартире? - Видите ли, за многие годы работы в фешенебельных домах невольно становишься дипломатом. Когда же вмешиваешься в ссору двух рассвирепевших женщин... - Двух женщин? - Ну а как же? Конечно. - Мне, например, показалось, что только одна из них рассвирепела, а другая вела себя с достоинством. Значит, они обе рассвирепели? - Нет, мисс Гренджер разозлилась уже потом, в ходе разговора. - Но ведь именно она первой открыла дверь и набросилась на подзащитную? - Как бы это сказать... я... я не знал, кто открыл дверь. Я не мог этого видеть. Я только слышал. - В конце концов, разве это так уж важно? - воскликнул со своего места прокурор, ехидно посмеиваясь. - Да, это важно, ибо характеризует отношение свидетеля, - пояснил Мейсон. - Абсолютно беспристрастный, непредвзятый свидетель, - с чувством произнес Бергер. - Неужели? - усомнился Мейсон. - Итак, мистер Ричи, вы показали, что в искомое время находились в соседнем помещении? - Да, сэр. - И дверь была открыта? - Да, сэр. - В какой квартире вы находились? - спросил Мейсон, поднимаясь из-за стола и повышая голос. - В общем, я... я был в квартире рядом. - Рядом с чем? - Рядом с... я находился в соседней квартире. - Вы уже добрый десяток раз упоминали, что находились в соседней квартире, однако отвечать на поставленный вопрос не хотите. Хорошо, я помогу вам. Так вот, только в одной из двух соседних квартир была открыта дверь - в триста пятьдесят восьмой! Эта квартира принадлежит Сюзанне Гренджер. Она вышла, а правильнее сказать, выбежала, из квартиры, оставив дверь открытой, когда узнала, что подзащитная видела, как Дуглас Хепнер спускался на лифте. Поэтому-то вы и слышали разговор. В тот момент вы находились в квартире Сюзанны Гренджер, ведь так? - Я... я не помню. - Вы не помните, что в момент того разговора находились в квартире Сюзанны Гренджер? - Я... вспомнил, теперь я помню, что был там. - И вы продолжали там находиться в тот момент, когда Сюзанна выбежала из квартиры, оставив открытой дверь? - Да, сэр. - Находясь в квартире, вы слыхали, как хлопнула дверь лифта, когда в него вошел Дуглас Хепнер? - Да, сэр. - А теперь скажите, - спросил Мейсон, указывая пальцем на Ричи, - почему вы пытались скрыть факт вашего пребывания в квартире Сюзанны Гренджер? - Ну-у, потому что я внезапно сообразил, что в данных обстоятельствах это могло бы... это могло скомпрометировать. - Кого? - Мисс Гренджер. - Значит, вы юлили и уходили от ответа только ради того, чтобы спасти чувства Сюзанны Гренджер? - Я старался быть джентльменом. - Не было ли у вас какой-нибудь другой причины нанести визит Сюзанне Гренджер? - Никакой, кроме долга службы. - И вы пришли к ней по долгу службы? - Да, сэр. - Что вы там делали? - Я... я обсуждал с ней одно дело. - Какое же дело вы обсуждали? - О, достопочтенный суд, - вмешался Хэмилтон Бергер, - я протестую. Вопрос несущественный, не относящийся к делу и неправомочный. Перекрестный допрос ведется неверно. - Напротив, - возразил Мейсон, - вопрос направлен на выяснение мотивировки, по которой свидетель уклонялся от прямых ответов. Это очень важный вопрос. Судья Моран, нахмурясь, раздумывал, как поступить. - В обычных условиях, - наконец сказал он, - я бы подумал, что этот вопрос весьма далек от дела. Но в данной ситуации я... Я отклоняю протест. - Итак, что вы обсуждали? - повторил свой вопрос Мейсон. - Я не помню. - Вы помните, о чем разговаривала мисс Гренджер с подзащитной? - Да, сэр. - И вы помните разговор почти дословно? - Да, сэр. - Однако вы забыли, о чем вели разговор, притом буквально перед этим и к тому же на совершенно официальную тему? - Я не помню, сэр. - Хорошо. Вы никогда не бывали в квартире Сюзанны Гренджер ни по какому поводу, кроме официального? Свидетель, не зная, что ответить, просительно взглянул в сторону прокурора. - О, ваша честь, - тут же откликнулся на мольбу Хэмилтон Бергер, - мы, кажется, слишком далеко ушли в сторону. Я рассматриваю действия защиты как попытку дискредитировать одного свидетеля, подорвать репутацию другого и... - Свидетель уклоняется от ответа, - перебил его Мейсон. - А кроме того, я не вижу, каким образом свидетель, пришедший к жильцу по делу, может дискредитировать последнего и повредить его репутации. - Я вижу, - задумчиво сказал судья Моран, - что перекрестный допрос приобретает несколько специфический оборот, который вызван изменением, возникшим в логике суждений свидетеля. И я полагаю, что в сложившихся обстоятельствах необходимо предоставить защите полую свободу действий. Протест обвинения отклоняется. - Так были ли вы у мисс Гренджер по делам, не связанным с вашими служебными обязанностями? - повторил вопрос Мейсон. - Ну-у... я забегал к ней иногда, чтобы провести время. - Скажите, сколько времени вы пробыли в квартире в тот день, когда состоялась вышеупомянутая беседа? - спросил Мейсон. - В течение... пожалуй, я снова... нет, не помню. - Вы вошли в нее после прихода Хепнера? - Нет, сэр. - Тогда вы, должно быть, уже до прихода Хепнера находились там? - Да, сэр. - Вы видели, как входил Хепнер? - Я... я только слышал. - Я так и подумал, - сказал Мейсон. - А теперь ответьте мне, но только честно... Мейсон подошел к своему столу, взял пачку бумаги, быстро перелистал несколько страниц, будто ища нужный документ, а затем, как бы найдя необходимое место, направился обратно и, остановившись перед свидетелем, спросил: - Вы специально спрятались в квартире для того, чтобы подслушать, что говорил Хепнер, не так ли? Свидетель вздрогнул и неловко дернул головой. Мейсон взглянул в бумаги, словно читая что-то, затем сказал: - Помните: вы давали клятву. А теперь скажите прямо: вы прятались в квартире, чтобы подслушивать? Да или нет? - Да, сэр. Вы правы. - Вот так-то лучше, - с облегчением вздохнул Мейсон, закрыл папку и бросил ее обратно на свой стол, сопроводив это движение весьма выразительным жестом. - Зачем вам понадобилось подслушивать? - Видите ли, я хотел знать, что происходит. Хотел выяснить, что делает подзащитная и насколько... Сюзанна Гренджер вдруг вскочила со своего места. Ее лицо пылало гневом. - Этот человек лжет, - закричала она. - Он не был в моей квартире! Он... - Один момент, один момент, - сердито воскликнул прокурор, обращаясь к Сюзанне Гренджер. - Сядьте, мисс Гренджер, - перебивая прокурора, сказал судья Моран весьма зло. - Мы не можем допустить беспорядков в суде. Идет допрос свидетеля. - Он лжесвидетельствует, ваша честь! - взвизгнула Сюзанна. На этот раз голос Морана стал еще более суровым. - У вас нет права критиковать показания свидетеля. Если вам есть что сказать по этому поводу, обратитесь к господину районному прокурору или представителю защиты, но прерывать таким способом судебное заседание вам права не дано. Если вы не можете держать себя в руках, тогда я вынужден буду попросить вас оставить зал. Вам понятно? Она опустилась на скамью. - ...и прошу соблюдать порядок, - сказал судья. - Если вам нужно переговорить с представителем защиты, вы сможете сделать это во время перерыва. Больше я не позволю прерывать заседание. Судья повернулся к Перри Мейсону: - Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон. - Объясните, как вы оказались в квартире? - спросил Мейсон. - У меня был служебный ключ. - Когда вы вошли, мисс Гренджер была дома? - Нет, сэр. - И все-таки ответьте, зачем вы пришли к ней? - Я пришел... пришел, чтобы посмотреть. - Посмотреть на что? - Мисс Гренджер сообщила, что в ее квартире кто-то учинил разгром. - Что за разгром? - попросил уточнить Мейсон. - Протестую! Вопрос не по существу, а потому не правомочен, - выкрикнул со своего места прокурор. - Протест отклонен, - зло бросил судья Моран. - Я намерен предоставить защите полную свободу действий для выяснения истинного положения вещей. У нас появился прямой очевидец, и я полагаю, что защита сумеет прояснить обстановку путем перекрестного допроса. Свидетель, отвечайте на заданный вопрос. - Значит, так. Мисс Гренджер мне сообщила, что, пока она уезжала на уик-энд, кто-то вскрыл ее квартиру и... ну, в общем, отрезал донышки у тюбиков и выдавил из них всю краску на... - О, прошу у суда прощения, - вмешался Хэмилтон Бергер. - Это всего лишь слухи. Я уже говорил суду, что сообщение мисс Гренджер о том, что произошло в ее квартире, сделанное свидетелю не под присягой, является не чем иным, как слухом. А это противоречит правилам перекрестного допроса. На несколько секунд судья Моран задумался, а затем произнес: - Мне кажется, что нам надо выяснить, о чем шла речь во время той беседы, - сказал он, - а не то, что беседа состоялась. Поэтому... я хочу задать свидетелю несколько вопросов. Судья Моран повернулся так, что ему был виден профиль свидетеля. - Посмотрите сюда, мистер Ричи. Ричи неохотно поднял глаза и встретился со взглядом судьи. - Вы поднялись наверх для того, чтобы самолично убедиться в подлинности совершенного в квартире варварств? - Да, сэр. - Вы своими глазами видели размазанную по квартире краску? - Да, сэр. Красна была размазана по стенкам ванной и умывальника... Было что-то ужасное. - Сколько тюбиков было вскрыто? - спросил судья Моран. - Одну минуту, ваша честь, - вмешался Хэмилтон Бергер. - Я хочу прервать ваши вопросы именно в этом месте с тем, чтобы мелкие и побочные детали не увели нас в сторону и мы не выпустили из рук нить расследования. В конце концов, это не имеет отношения к выясняемому нами вопросу. Мне не хотелось бы терзать суд своими протестами, поэтому я считаю необходимым обратить его внимание на то, что существует предел уместности задаваемых вопросов. - Я совершенно с вами согласен, - весьма неохотно сказал судья. - Пожалуй, мы несколько отклонились от темы, но просто невозможно не поверить в то, что существует некая связь... В общем, я не буду комментировать показания. - Но, с другой стороны, ваша честь, - вмешался Мейсон, - я позволю себе надеяться, что защите будет позволено довести изучение этого вопроса до конца. Я уверен, что существует непосредственная связь между тем, что случилось в квартире мисс Гренджер, и тем, что происходило в квартире Этель Билан. А ввиду того, что обвинению было позволено представить суду события, имевшие место в квартире Этель Билан, я полагаю, что и защита имеет аналогичное право изучить необычные и странные обстоятельства, которые, как только что выяснилось, произошли в квартире Сюзанны Гренджер. При этих словах Связанна Гренджер снова сделала попытку вмешаться. - Мисс Гренджер, - взорвался судья Моран, заметив ее движение, - прошу вас сесть. Я запрещало вам обращаться к суду. Вы будете либо молча сидеть, либо я попрошу судебного пристава вывести вас из зала. Вы меня поняли? Она опустилась па скамью, сжав от негодования губы. - Вот и прекрасно, - сказал Моран. - А теперь давайте проясним обстановку. Я полагаю, что в данных обстоятельствах суд в каждом отдельном случае будет выносить свои решения. Хэмилтон Бергер, не скрывая своего волнения, взглянул на часы, потом на растерянного свидетеля и понял, что тщательно подготовленный им план атаки рушится на глазах. Мейсон обратился к свидетелю. - Итак, не будем отклоняться. Вы вошли в квартиру Сюзанны Гренджер, использовав для этого свой служебный ключ. У вас было на это официальное право? - Я полагаю, что да. Да. - Значит, упомянутый здесь акт вандализма произошел перед вашим приходом? - Да. - В котором часу вы об этом узнали? - Около часу пополудни. Мне сказала об этом мисс Гренджер. - Теперь ответьте мне вот на какой вопрос, - сказал Мейсон. - Опишите, в каком состоянии находилась квартира. - Там был полный разгром. - Что вы подразумеваете под разгромом? - Квартиру тщательно обыскивали. Вещи были выброшены из ящиков и... - Я протестую, - заявил Хэмилтон Бергер. - Свидетель не имеет права говорить, что это обыск. Это вывод, и его сделает суд. - Вы опоздали с протестом, - возразил судья Моран, весь вид которого говорил, что допрос его очень заинтересовал. - Свидетель уже ответил на вопрос. Лучше продолжим нашу работу и попробуем прояснить ситуацию. - Значит, Сюзанна Гренджер пригласила вас к себе в качестве официального представителя домовой администрации? - спросил Мейсон. - Да, сэр. - Говорила ли вам она о том, что не проинформировала о случившемся полицию? - Да, сэр. Я спросил ее, сообщила ли она в полицию, а мисс Гренджер ответила, что знает, чьих это рук дело, и не собирается никому сообщать. - После этого вы пригласили уборщицу и распорядились навести порядок? - Да, сэр. Я попросил ее вымыть ванну и раковину умывальника скипидаром. Женщина все сделала как надо. - А затем и вы ушли? - Нет, я ушел раньше. - Значит, когда уборщица ушла и пока мисс Гренджер отсутствовала, вы снова пробрались в ее квартиру? - Да, я пришел обратно. - Зачем вам понадобилось возвращаться? - Чтобы удостовериться, что все убрано. - А затем возвратилась мисс Гренджер? - Да, сэр. - Вы дали ей знать, что находитесь в ее квартире? - Нет, сэр. Когда я услышал, что она возвращается, я спрятался в стенном шкафу. - И все время оставались там? - Да, сэр. - Как вела себя мисс Гренджер? - Мне показалось, что она торопилась: она поспешно разделась и приняла душ. Затем остановилась перед туалетным столиком... - И вы, должно быть, все видели? - Я приоткрыл створку шкафа и оставил маленькую щелку. - Для чего вы это сделали? - Я оказался в ловушке и ловил удобный случай, чтобы исчезнуть. - Скажите, а по чему вы не ушли, пока она была в душе? - Я... я был в замешательстве все это время. - Да, похоже на то, - сухо заметил Мейсон и добавил: - Вопросов больше нет. У меня все. Хэмилтон Бергер громко и с явным облегчением вздохнул. - Все, мистер Ричи. Вы свободны. Итак, ваша честь, обвинение считает дело законченным. - Прошу минуту внимания, - сказал Мейсон. - Мне бы хотелось задать несколько дополнительных вопросов кое-кому из свидетелей обвинения. - Я протестую, - воскликнул прокурор. - У защиты было время допросить всех свидетелей. - Однако, - заметил Мейсон, - господину районному прокурору была предоставлена возможность вторично допросить свидетеля Ричи. - Это потому, что обвинение было захвачено врасплох вскрывшимся фактом, ваша честь, - возразил Бергер. - То же произошло и с защитой, - сказал Мейсон. - Я уверен, что в сложившихся обстоятельствах имею право задать несколько дополнительных вопросов мисс Гренджер, а также доктору Оберону. Бергер, отчаянно пытаясь удержать в своих руках контроль над ситуацией, сказал: - Обвинение не возражает против вопросов доктору Оберону, однако категорически протестует против перекрестного допроса мисс Гренджер. - Хорошо, - сказал наконец судья Моран, - если вы не против перекрестного допроса доктора Оберона, давайте попросим его занять место а свидетельской ложе, а относительно мисс Гренджер суд оставляет за собой право решить вопрос позднее. - Доктору Оберону потребуется несколько минут, чтобы добраться до суда, - пояснял Хэмилтон Бергер. - Суд объявляет пятиминутный перерыв, - произнес судья. Не успел Моран подняться со своего места, как Сюзанна Гренджер с откровенным вызовом направилась вниз но проходу между рядами кресел. Бергер бросился ей навстречу. - Одну минуту, мисс Гренджер, - сказал он, - прошу вас, будьте благоразумны. - Может быть, вы со мной хотите поговорить, мисс Гренджер? - одновременно раздался голос Мейсона. Она остановилась в нерешительности, поглядывая то на Перри Мейсона, то на Хемилтона Бергера. - Нет, нет, - протестующе произнес прокурор, - вы свидетель обвинения. Мы предоставим вам возможность честно и прямо изложить факты. Я прошу вас успокоиться. Мейсон встал со своего места и направился к Сюзанне Гренджер. - Если Хэмилтон Бергер намерен вызвать вас в свидетельскую ложу для того, чтобы вы поведали нам о том, что произошло в действительности, то можете быть уверены, что я не допущу этого, мисс Гренджер. Однако, если вы рассчитываете защитить свою репутацию, я буду только приветствовать... В этот момент судебный пристав приблизился к говорящим и оттеснил Мейсона от свидетельницы. Хэмилтон Бергер, воспользовавшись моментом, увлек Сюзанну Гренджер подальше от Мейсона и направился с ней в комнату для свидетелей. Адвокат смирился, бросил взгляд в сторону Пола Дрейка и весело подмигнул ему. Он повернулся и спокойно пошел к своему столу, за которым сидела его подзащитная. Мейсон наклонился и прошептал на ухо Элеонор: - Что все это значит? Почему Ричи был в квартире Гренджер? - Понятия не имею. Может быть, он влюбился в нее? - ответила она также шепотом. Мейсон нахмурился. - Вы полагаете, что он ревновал ее к Дугласу Хепнеру? - Да нет, - сказала она, - Дуг не был в интимной связи с Сюзанной. Он просто пытался раздобыть через нее информацию. Он назначал ей свидания, приглашал куда-нибудь, и только. Мейсон снова посмотрел туда, где стоял Пол Дрейк. - Пол, - попросил он, - попробуй приоткрыть дверь в свидетельскую комнату. Я хочу знать, в дружественной ли обстановке проходит беседа. Мне важно увидеть выражение лица Сюзанны, когда она будет выходить оттуда. - Сейчас узнаю, что можно будет сделать, - ответил Дрейк, - но предупреждаю - близко к двери мне подойти не удастся. Там целая команда горилл охраняет покой своего разгневанного вожака. Несколько минут спустя в зал с папкой под мышкой вошел доктор Оберон. Судебный пристав пригласил присяжных и судью, которые быстро заняли места за столом. - Где обвинитель? - спросил судья Моран. Один из помощников прокурора взглянул на дверь, ведущую в комнату свидетелей. В его движениях, взгляде сквозило явное беспокойство и даже тревога. - Господин районный прокурор сейчас будет, - сказал он. - Но, насколько мне помнится, защита намеревалась задать несколько вопросов доктору Оберону. В отсутствие прокурора я и мой коллега будем представлять обвинение. - Хорошо, - согласился судья Моран. - Я полагаю, ни у кого нет возражений допросить доктора Оберона? Мейсон пристально посмотрел на свидетеля. - Насколько мне помнится, доктор, вы заявили, что причиной смерти явилась пуля, выпущенная из револьвера калибра ноль тридцать восемь и застрявшая в полости мозга? - Вы совершенно правы. - Проводили ли вы исследование в целях определения причин, вызвавших смерть? - Не понимаю. Что вы имеете в виду? - Я хочу обратить ваше внимание на фотографию, сделанную во время вскрытия. На ней видна правая рука пострадавшего и два крошечных пятна на ней. С какой целью сделана эта фотография? - Именно из-за этих пятен. - Это вы распорядились сделать этот снимок? - Да, сэр. - А почему? - Ну, видите ли, пятна были... Я полагал, что такой снимок стоило сделать. Я считаю, что при вскрытии следует фиксировать любую аномальность, а тем более в случаях убийства. - Скажите, что вы находите аномального в этих пятнах? - Они напоминают проколы кожи. - Почему вы сразу не сообщили об этом, доктор? - Меня об этом не спрашивали. - Скажите, доктор, если человек правша и пользуется шприцем, наверное, он сделал бы себе укол на левой руке, как вы думаете? - Конечно. - Значит, вы полагаете, что эти проколы сделаны гиподермической иглой? - Вполне вероятно. В это время Бергер на цыпочках вошел в зал и занял место за столом между двумя своими помощниками. Его лицо пылало. Он был зол. - Скажите, вы исследовали труп на предмет присутствия в нем морфия? - спросил Мейсон, когда районный прокурор устроился в своем кресле. - Нет. - А на предмет содержания других наркотических средств? - Нет. Я только определял причину смерти. - Скажите, доктор, если сейчас провести эксгумацию тела, можно обнаружить в нем следы морфия? - Дайте подумать. Когда произошло убийство?.. Да, я думаю, что можно. Мейсон обратился к судье. - Ваша честь, - сказал он, - я прошу вашего согласия на проведение эксгумации тела. Я подозреваю, что в момент смерти Дуглас Хепнер находился под действием морфия, который ему ввели те, в чьи руки он попал. - У вас есть основания для такого утверждения? - спросил судья Моран. - Много оснований, - ответил Мейсон. - Что было найдено в карманах пострадавшего? Сколько денег в банкнотах? Странички записной книжки, на которых имелись записи, исчезли, а вместо них вставлены новые листы. У пострадавшего были сигареты в серебряном портсигаре, но не было ни спичек, ни зажигалки. Одним словом, ничего такого, с помощью чего он смог бы зажечь сигарету. Не было и перочинного ножа. Я полагаю, что перед смертью Дуглас Хепнер оказался чьим-то пленником. - Одну минуту, одну минуту, - со злостью выкрикнул Хэмилтон Бергер, вставая с кресла. - Все это лишь заявления, не подтвержденные фактами. Это домыслы защиты, которые невозможно доказать. - Их действительно нельзя будет доказать, если мы похороним доказательства, - возразил на выпад Мейсон. - Совершенно согласен, - отметил судья Моран. - Даже в том случае, если окажется, что пострадавший действительно получил дозу морфия, остальные утверждения доказать не представится возможным. - Нет, это можно сделать с помощью тех фактов, которые я намерен представить в качестве доказательств, - твердо сказал Мейсон. - Разрешение на эксгумацию дается только в крайних, я бы сказал чрезвычайных, обстоятельствах, - пояснил судья Моран и обратился к доктору Оберону: - Доктор, вы лично видели эти проколы на руке? - Да, сэр. - Что дало вам основание предположить, что они являются следами от иглы шприца? - Состояние кожного покрова руки и характер проколов. Они могли быть сделаны только такой иглой и притом... незадолго до смерти. - Тогда почему вы не пытались определить, какой препарат был введен? - Я... мне сказали не делать этого. - Кто вам сказал? - Я позвонил районному прокурору и сообщил о своей находке. Он спросил мена о причинах, вызвавших смерть, и я ответил, что смерть наступила от пули калибра ноль тридцать восемь, проникшей в полость головного мозга через затылок. Он сказал: "Хорошо, причина смерти ясна. Что же вы еще хотите?" - и повесил трубку. В зале воцарилась гробовая тишина. - Я попытаюсь разъяснить это недоразумение, - сказал Бергер, поднимаясь со своего места, - ибо слишком хорошо знаю, как легко может дотошный представитель защиты перевернуть совершенно очевидные доказательства и превратить их... - В данных обстоятельствах, - прервал его судья Моран, - это не имеет значения. Патологоанатом должен был полностью выполнить свои обязанности. Разрешите мне задать вам, доктор, несколько вопросов. Были ли на теле следы, говорящие о том, что пострадавший регулярно принимал наркотики? Иными словами, были ли на теле старые середы от уколов? - Нет, сэр. Старых следов не было. Я очень тщательно осмотрел тело. Нам часто приходится иметь дела с наркоманами, поэтому я уверен, что для завзятого наркомана отверстий слитком мало. Судья Моран в задумчивости потер подбородок. - Защите предоставляется право... Суд намеревается отложить рассмотрение дела для более тщательного осмысления выявившихся фактов. Правда, мне не хотелось бы откладывать дело в столь ранний час, однако мы продолжим начну работу завтра с десяти утра. После того как судья Моран поднялся со своего места, среди немногих зрителей, присутствовавших в зале заседания, возникло заметное оживление. Теперь во взглядах присяжных, которые они бросали на подзащитную, можно было прочитать гораздо больше любопытства, интереса к этой молодой женщине и даже в какой-то степени сочувствия. Хэмилтон Бергер, с остервенением кидая в папку разбросанные по столу бумаги, отрывисто перебрасывался фразами со своими помощниками. Потом все трое покинули зал. Делла Стрит крепко пожала Мейсону руку. - Задали вы им задачку, шеф, - проговорила она. Мейсон кивнул. Женщина-полицейский, положив руку на плечо Элеонор, сделала ей знак следовать за ней и тоже вышла из зала. Пол Дрейк подошел к Мейсону. - Что случилось? - спросил Мейсон. Дрейк недоуменно пожал плечами, сказал: - Близко мне не удалось подобраться, но Сюзанну я видел, когда она выходила из комнаты. Не задерживаясь, она прошла к лифтам и ушла из суда. Бледная как полотно и совершенно разъяренная. Ты бы видел, какой эффект это произвело на Бергера. По-моему, он только и искал случая покончить с собой. Как ты думаешь, Перри, что там у них произошло? - Произойти могло только одно, - ответил Мейсон. - Показания Сюзанны Гренджер в чем-то противоречат показаниям Ричи. Ты сказал, что Сюзанна направилась к лифтам? - Точно. Мейсон нахмурился. - Это значит, что Бергер посоветовал ей идти домой, а не сидеть в суде. Тогда мы вот что сделаем: вызовем ее повесткой в суд в качестве свидетельницы защиты. Он этого не ждет. После перерыва мы преподнесем ему сюрприз. - Как ты узнал об этих булавочных уколах? - спросил Дрейк. - Да очень просто. Рассматривая фотографии трупа, сделанные при вскрытии, я увидел один сильно увеличенный снимок кисти правой руки. Понимаешь, эта фотография не вошла в комплект, представленный суду, и не отвечала версии обвинения. Вроде бы не было видимых причин делать этот снимок. Я долго не мог понять, почему его сделали. Потом только сообразил, что патологоанатом сделал его на случай перестраховки. При первом рассмотрении я ничего не заметил. Правда, точки я видел, но это мог быть и брак при печати. Однако затем я пришел к выводу, что хирург не зря их сделал. Этим я и воспользовался. Это был мой последний, отчаянный шанс. И как только я воспользовался им, загадка была решена. Мне нужно было найти слабые места обвинения, и я их нашел. - Ну и сколькими шансами теперь вы располагаете? - спросила Делла. - Всего лишь одним, да и то чертовски маленьким, - признался Мейсон, покачав головой. - И все же я им воспользуюсь. ГЛава 15 Мейсон, который битый час расхаживал по своему кабинету, погруженный в раздумья, наконец остановился и нарушил царившее в комнате молчание. - Ты знаешь, Делла, чувствую, что я на пороге разгадки, но что-то не сходится. Ключ где-то здесь, рядом, а... Вдруг Мейсон резко обернулся и возбужденно щелкнул пальцами. - Нашел! Черт побери, ведь разгадка была у меня под самым носом! Как я не мог раньше догадаться?! - Вы о чем? - спросила Делла. - Помнишь, - сказал Мейсон, - когда мы пришли в Титтерингтон Эпартментс - дом, где жил Хепнер, - я пробовал разные ключи, пока не нашел тот, который открывал наружную дверь? Делла кивнула. - Так вот, - возбужденно продолжал он, - потом мы поднялись наверх к той квартире, где Хепнер жил под фамилией Ньюберг. Тогда я попробовал, не подходит ли ключ от парадного к двери его комнаты. Ключ легко вошел в замок, но не повернулся. Я подумал тогда, что ошибся, и начал подбирать другие ключи, пока не нашел нужный. - Не понимаю, что это доказывает, - заметила Делла. - А то, что замок от парадной двери, - сказал Мейсон, - можно открыть ключом от любой квартиры! - Выходит, ключ от квартиры и является ключом к разгадке? - спросила Делла с легкой улыбкой. - Будь я проклят, если это не так, - воскликнул Мейсон. - Побудь здесь, Делла. Займись чем-нибудь. Свяжись с Полом Дрейком. А если до половины десятого я не дам о себе знать, ступай домой. - Можете на меня положиться, шеф. Я буду ждать вас до... Шеф, а может быть, вы возьмете меня с собой? Мейсон отрицательно покачал головой. - Нет, ты будешь нужна здесь, а в случае чего... вызволишь меня из тюрьмы. Схватив шляпу, Мейсон выбежал за дверь. Он быстро сел в свою машину и погнал ее к Титтерингтон Эпартментс. Подъехав к дому, он нажал кнопку, рядом с которой была прикреплена табличка с надписью: "Менеджер". На звонок вышла женщина, которая сопровождала сержанта Холкоума в тот день, когда они застали Мейсона, Деллу Стрит и Пола Древка в квартире,