нта. Дальше Сэм показал, как управляется судно. Рулевой сидит в кресле, по обеим сторонам которого из пола торчат металлические рычаги. Эти рычаги регулируют задний или передний ход колес, а также скорость их вращения. Впереди, на контрольной панели, имеется множество приборов, среди них несколько генераторов колебаний. - Вот это сонароскоп. С его помощью рулевой определяет глубину Реки, расстояние от берега и следит, нет ли в воде крупных, представляющих опасность предметов. Когда рулевой включает автоматическое управление - вот этот диск, - ему только и дел остается, что следить за сонароскопом да наблюдать за берегами. Если автоматика вдруг откажет, можно включить запасную систему и в это время наладить основную. - Выходит, управлять пароходом легко? - спросил кто-то из мужчин. - В общем, да. Но только опытный рулевой способен справиться с непредвиденными трудностями, вот почему почти все они - ветераны-речники с Миссисипи. Сэм обратил общее внимание на то, что рубка находится в девяноста футах над поверхностью Реки, а также на то, что мостик, в отличие от земных судов, расположен по правому борту, а не в центре палубы. - От этого "Внаем не сдается" еще больше походит на авианосец. Гости наблюдали, как тренируются десантники на летной палубе и как множество мужчин и женщин практикуются в боевых искусствах: борьбе на мечах, копьях, ножах, топорах, в стрельбе из лука. - Каждый член команды, включая меня, обязан владеть всеми видами оружия. Кроме того, каждый должен уметь заменить любого другого. Их всех обучают электротехнике, электронике, слесарному делу, умению командовать и править судном. Половина команды научилась играть на фортепиано или на других инструментах. На этом судне больше людей, владеющих множеством профессий и ремесел, чем где-либо еще на планете. - А капитаном тоже бывают все по очереди? - спросила надоедливая женщина. - Нет. Это единственное исключение, - ответил Сэм, хмуря густые брови. - Всем свою голову не приделаешь. Он нажал одну из кнопок на панели. Завыли сирены, и Джон Байрон велел офицеру по связи отдать через селектор команду "Мостки готовь". Сэм перешел на правый борт, пригласив с собой туристов. Те ахнули, увидев длинные и толстые металлические к брусья, выдвинувшиеся из трех нижних палуб. - Если мы не сумеем потопить "Рекс", - сказал Клеменс, - то перейдем на него вот по этим мосткам. - Прекрасно, - сказала женщина. - Но ведь команда "Рекса" тоже может перейти к вам на борт но своим мосткам. Голубовато-зеленые глаза Сэма сверкнули над ястребиным носом. Однако другие туристы были так изумлены и так трепетали, что Сэм напыжился, словно индюк. Он всегда восхищался разными механическими штучками и любил, когда другие разделяли его энтузиазм. На Земле он обанкротился как раз из-за своего интереса к новомодной технике, вложив средства в не оправдавшую себя буквопечатающую машину Пейджа. Женщина не унималась: - Что вы скажете о железе, алюминии и прочих металлах? Эта планета крайне бедна минералами. Где вы их взяли? - Случилось так, - начал Сэм, довольный, что может похвастаться своими подвигами, - что в долину упал гигантский никелево-железный метеорит. Помните, как много лет назад все питающие камни на правом берегу вдруг отказали? Именно падение метеорита прервало подачу энергии. Как вам известно, через сутки подача возобновилась. И вот... - Но кто ее восстановил? - спросил турист. - Я слышал разное, но... - Я находился, можно сказать, по соседству, - продолжал Сэм. - Разлив Реки и взрывная волна чуть было не погубили меня и моих спутников. Сказав это, он мысленно поморщился - не потому, что едва избежал тогда гибели, а потому, что вспомнил, как поступил потом с одним из этих спутников - с Эриком Кровавым Топором. - Поэтому я могу засвидетельствовать тот потрясающий, но непреложный факт, что не только энерголиния восстановилась за одну ночь, но и пострадавшая от взрыва почва. Трава, деревья, вывороченная земля - все вернулось на место. - Но кто это сделал? - Должно быть, те, кто создал эту долину и воскресил нас. Я слышал, будто они люди, такие же, как мы, земляне, пришедшие из далекого будущего. Однако... - Нет, они не люди, - сказал турист. - Определенно нет. Все это создал Бог. - Если вы так хорошо с ним знакомы, - сказал Клеменс, - дайте мне его адрес. Я хотел бы ему написать. Мы были первыми, - продолжал он, - кто добрался до места падения метеорита. Воронка - наверное, не менее широкая и глубокая, чем знаменитый аризонский кратер, - была уже засыпана, но мы застолбили участок и начали копать. Чуть позже мы узнали, что в одном государстве ниже по Реке имеются большие залежи бокситов и криолитов. Однако тамошнее население не имело орудий для их добычи и последующей переплавки. Мы же в Пароландо получили возможность выплавлять алюминий после того, как изготовили железные орудия. То государство, Душевный Город, напало на нас, чтобы отнять у нас железо. Мы побили их и забрали бокситы и криолиты. Выяснилось также, что в кое-каких относительно ближних странах есть залежи меди и олова, равно как ванадия и вольфрама. Мы обменяли свои железные изделия на эти металлы. Женщина, нахмурясь, сказала: - Не странно ли, что в этом районе оказалось столько металлов, в то время как в других почти ничего нету? И вероятно, просто так совпало, что вы, разыскивая эти металлы, оказались рядом с упавшим метеоритом? - Может, это Бог направил меня Туда, - ехидно ответил Сэм Нет, не Бог, сказал он про себя. А Таинственный Незнакомец, этик, назвавшийся Иксом, который еще несколько тысяч лет назад расположил месторождения именно в этом районе. И который направил туда метеорит. С какой целью? Чтобы Сэм построил корабль, обзавелся оружием и поднялся вверх по Реке миллионов на десять миль, до самого моря. И добрался до башни, что высится среди полярных туманов. И что же потом? Сэм не знал. Предполагалось, что этик придет к нему еще раз - ночью, во время грозы, как приходил всегда. Должно быть, он предпочитал грозу потому, что разряды молний мешали тонким приборам этиков выследить ренегата. Этик должен был дать Сэму дальнейшие указания. Тем временем другие выбранные Иксом бойцы должны были отыскать Сэма, чтобы отправиться вверх по Реке на его корабле. Но все получилось не так, как было задумано. Сэм больше ни разу не видел Таинственного Незнакомца и не слышал о нем. Сэм построил свой корабль, но его компаньон, король Иоанн Безземельный, угнал пароход. А несколько лет спустя прекратились "малые воскрешения", или "переносы", и жители долины вновь стали умирать бесповоротно. Что-то случилось с обитателями башни, с этиками. И с Таинственным Незнакомцем, как видно, тоже. Но он, Клеменс, все равно плывет к истокам Реки, чтобы попытаться проникнуть в башню. Теперь он уже знает, как трудно будет преодолеть горы, опоясывающие море. Джо Миллер, титантроп, видел башню с карниза неприступного кряжа, когда сопровождал фараона Эхнатона. Еще Джо видел, как на вершину башни садилась какая-то гигантская воздушная машина. Потом Джо споткнулся о грааль, оставленный каким-то неведомым предшественником, упал и разбился насмерть. Воскреснув где-то в долине, он встретил Сэма и рассказал ему свою невероятную историю. - А что это за дирижабль, о котором ходило столько слухов? - спросила женщина. - Почему вы не отправились на нем вместо парохода? Тогда вы могли бы добраться до истоков за несколько дней, а не за тридцать-сорок лет На эту тему Сэм не любил говорить. Правда заключалась в том, что никто даже не подумал о воздушном корабле до тех пор, когда "Внаем не сдается" был уже готов к отплытию. А вот тогда к Сэму явился немецкий инженер фон Парсеваль и спросил, почему Сэм не построил воздушный корабль вместо водного Главный инженер Клеменса, Милтон Фаербрасс, бывший астронавт, загорелся новой идеей, остался с Парсевалем и построил-таки дирижабль. Он поддерживал радиосвязь с пароходом и, долетев до башни, сообщил, что ее высота - чуть больше мили, а диаметр - миль десять. "Парсеваль" сел на ее вершину, но лишь один из команды, японец-суфи, называвший себя Пискатором (он летал прежде на малом дирижабле), сумел пройти внутрь. Другим помещала некая незримая, но ощутимая сила. Еще до этого офицер по имени Барри Торн заложил бомбу в вертолет, в котором Фаербрасс с несколькими людьми летел на пробную посадку. Торн взорвал бомбу по радио, а потом улетел с дирижабля на другом вертолете. Но его тоже ранило, и вертолет разбился об основание башни. Торна доставили обратно на дирижабль и допросили. Он отказался отвечать, но был заметно поражен, узнав, что Пискатор прошел в башню. Клеменс подозревал, что Торн либо этик, либо один из помощников этиков, или агент, как называли таких людей рекруты Икса. В том же Клеменс подозревал и Фаербрасса. Возможно, что и женщина, Анна Обренова, погибшая при взрыве вертолета, тоже была либо этиком, либо агентом. Сэм на основании доступных ему фактов пришел к выводу, что давным-давно в долине почему-то. осталось Некоторое количество агентов и, возможно, несколько этиков. Икс, вероятно, - один из них. А значит, агенты и этики стараются добраться до башни тем же образом, что и жители долины. И на его корабле, возможно, тоже есть агенты или этики, или те и другие. Как и на "Рексе". Почему этики и агенты не сумели вернуться в башню воздушным путем, Сэм не знал. Он считал, что всякий, кто утверждает, что жил после 1983 года, относится к числу создателей Мира Реки. Вся история после 1983 года, по его мнению, была ложной - это только код, по которому посвященные распознают друг друга. Возможно, они уже догадались, что рекруты Икса раскусили этот их код, и больше не станут к нему прибегать. - Дирижабль предназначался для разведывательных целей, - пояснил женщине Клеменс, - для съемки местности. Однако его капитан имел приказ проникнуть в башню, если представится возможность. Затем он должен был вернуться к пароходу и захватить с собой меня и еще нескольких человек. Но войти туда не смог никто, кроме фйлософа-суфи Пискатора, да и тот не вышел обратно На обратном пути капитан, женщина по имени Джилл Галбирра, взявшая на себя командование после гибели Фаербрасса, выслала на вертолете десант против "Рекса". Король Иоанн был взят в плен, но бежал, спрыгнув с вертолета. Не знаю, остался он в живых или нет. Вертолет вернулся на "Парсеваль", продолжавший полет к нашему пароходу. Затем Галбирра сообщила, что ею замечен большой воздушный шар, и направилась к нему, но тут Торн снова вырвался на волю и похитил вертолет. Галбирра, подозревая, что он оставил на борту бомбу, организовала поиски. Бомбу не нашли, но Галбирра не могла успокоиться и повела дирижабль вниз, желая на всякий случай высадить команду. Потом она сообщила, что произошел взрыв - и больше мы о "Парсевале" ничего не слышали. - Ходят слухи, - сказала женщина, - что он разбился выше по Реке за много тысяч миль отсюда. Спасся только один человек. - Только один? Боже, кто же он? Или она? - Имени его я не знаю, но слышала, что он француз. Сэм застонал. На дирижабле был только один француз, Сирано де Бержерак, в которого была влюблена жена Сэма. Его одного из всей команды Сэм не стал бы оплакивать. ГЛАВА 6 День клонился к вечеру, когда Сэм увидел создание еще чуднее Джо Миллера. Джо был хотя бы человеком, этот же явно родился не на Земле. Сэм сразу сообразил, что незнакомец относится к небольшой группе выходцев из созвездия Тау Кита. Информатор Сэма, покойный барон Джон де Грейсток, знавал одного из них. По словам барона, в начале двадцать первого века на околоземной орбите появился небольшой тау-китянский корабль - пришельцы выслали его перед посадкой большого звездолета. Инопланетянам сказали теплый прием, но затем один из них, Монат, заявил, выступая по телевидению, что тау-китяне способны продлевать свою жизнь до нескольких сот лет. Земляне потребовали, чтобы пришельцы поделились этой наукой с ними. Когда тау-китяне отказались, мотивируя это тем, что долголетие ничего, кроме зла землянам не принесет, людские толпы линчевали почти всех инопланетян и захватили их космический корабль. Монат с большим сожалением включил сканер на спутнике, и ударивший оттуда луч истребил почти все человечество. Так, по крайней мере, полагал Монат. Сам он не видел последствий своего поступка. Толпа и его растерзала на части. К лучам смерти он прибег, питому что боялся, что земляне используют захваченный корабль для постройки новых, а потом отправятся на родную планету Моната, навяжут ей войну и, возможно, перебьют всех ее жителей. Он не знал, произойдет это или нет, но предпочел не рисковать. Сейчас тау-китянин стоял в узком челноке, который в любой момент мог перевернуться, и отчаянно махал руками в сторону парохода, прося, как видно, чтобы его взяли на борт Многие просились, подумал Сэм, но мало кому это удавалось. Однако таких еще не было - ишь какое двуногое чудо: не то человек, не то птица. Сэм приказал рулевому описать круг и подойти к челноку. Любопытствующая команда столпилась в крытом проходе, а тау-китянин влез по короткому трапу на котельную палубу. За ним следовал его спутник, обыкновенный человек. Челнок отнесло течением на радость тому, кто первый его заметит. Двое десантников и сам генерал Эли С. Паркер сопроводили обоих в рубку. Сэм пожал им руки, представился, говоря на эсперанто, сам и представил своих помощников. Настала очередь незнакомцев. - Я Монат Грраутут, - глубоким низким голосом сказал двуногий. - Мать честная! - воскликнул Сэм. - Тот самый! Монат улыбнулся, показав вполне человеческие зубы. - Значит, вы слышали обо мне. - Вы единственный тау-китянин, кого я знаю по имени. Я годами обшаривал берега в поисках кого-нибудь из вас и ни разу в глаза ни одного не видел. И вдруг на тебе - сам Монат! - Я не с тау Кита. Высадившись на Земле, мы дали неверную информацию. На самом деле я с одной из планет Арктура. Мы обманули землян, опасаясь, что они окажутся воинственными и... - Правильная мысль. Хотя потом вы, пожалуй, разделались с ними несколько круто. Но почему вы продолжали твердить, что явились с тау Кита, когда, помимо своей воли, воскресли здесь? Монат пожал плечами. Совсем как человек, подумал Сэм. - По привычке, я полагаю. Притом мне хотелось убедиться, что земляне больше не представляют опасности для моего народа. - Я вас не упрекаю. - Когда я в этом удостоверился, то начал говорить правду. - Ясно, - засмеялся Сэм. - Вот сигары, угощайтесь оба. Ростом Монат был шесть футов восемь дюймов, тощий и розовокожий. Кильт, его единственная одежда, позволял рассмотреть почти все тело, но скрывал то, что для некоторых было интереснее всего. Грейсток говорил, что член инопланетянина может сойти за человеческий и обрезан, как у всех мужчин их мира. Зато мошонка представляет собой узловатый мешочек, набитый множеством мелких яичек. Лицом инопланетянин тоже напоминал человека. Бритый череп, очень высокий лоб, ниже густые, черные, курчавые брови спускаются до сильно выступающих скул. Глаза темно-карие. Нос красивее, чем у многих людей. Только ноздри обрамляет тонкая перепончатая оборка длиной в одну шестнадцатую дюйма, а заканчивается нос толстым хрящом с вмятиной посередке. Губы как у собаки - тонкие и черные. Раковина лишенного мочки уха абсолютно не похожа на человеческую. На руках по четыре пальца, включая длинный большой, и на ногах тоже. Ну что ж, в забегаловке от такого никто бы не шарахался, подумал Сэм. И в конгрессе тоже. Сопровождал Моната американец, родившийся в 1918 году и почивший в 2008-м, когда тау-китянский или арктурианский луч очистил Землю от всего живого. Звали его Питер Джейрус Фрайгейт, ростом шесть футов, крепкого сложения, с черными волосами, зелеными глазами и в фас не лишенный привлекательности - в профиль его портил слишком короткий подбородок. Как и Монат, он имел при себе грааль и сверток с пожитками, а также каменный нож, топор, лук и колчан со стрелами. Сэм сильно сомневался, что Монат сказал правду о месте, откуда он прибыл, и что Фрайгейт назвался своим настоящим именем. Сэм сомневался во всех, кто утверждал, что жил после 1983 года. Однако он не собирался ничего говорить на этот счет, пока не познакомится с двумя пришельцами получше. Когда они выпили по бокалу, Сэм лично проводил их в офицерскую каюту рядом со своей. - Мне как раз не хватает трех человек до комплекта, - сказал I он. - Есть свободная каюта на котельной палубе, но там не слишком удобно, поэтому я переведу двух младших офицеров отсюда вниз, а вы займете эту. Мужчина и женщина, занимавшие каюту, не слишком обрадовались такому приказу, но подчинились беспрекословно. Вечером новоприбывшие ужинали за капитанским столом, ели с фарфоровых тарелок, расписанных древнекитайским художником, и пили из резных хрустальных кубков. Столовые приборы были из серебряного сплава. Сэм и все остальные, включая гиганта Джо Миллера, внимательно слушали рассказы новичков об их приключениях в Мире Реки. Услышав, что они совершили длинное путешествие с Ричардом Фрэнсисом Бертоном, знаменитым исследователем девятнадцатого века, лингвистом, переводчиком и писателем, Сэм испытал потрясение. Этик говорил ему, что завербовал также и Бертона. - Не знаете, где он сейчас? - спокойно спросил Сэм. - Нет, - ответил Монат. - Мы потеряли его во время боя и потом не нашли, хотя и искали. Сэм велел Джо Миллеру рассказать о египетской экспедиции. Капитану уже наскучила роль вежливого слушателя и хозяина. Он любил сам руководить беседой, но ему хотелось посмотреть, какое впечатление произведет рассказ Миллера на этих двоих. Когда Джо закончил, Монат сказал: - Так! Значит, в полярном море действительно есть башня! - А я что говорю, черт возьми, - подтвердил Джо. Сэм собирался выждать еще неделю и послушать, что еще эти двое скажут о себе. А там он подвергнет их куда более строгому допросу. Через два дня, когда в полдень пароход бросил якорь у правого берега для подзарядки, питающие камни остались немы, и разряда энергии не последовало. - С нами крестная сила! - сказал Сэм. - Опять метеорит, что ли? По-настоящему он не считал, что авария произошла по этой причине. Этик говорил ему, что в космосе установлены отражатели метеоритов и тот, единственный, проскочил только потому, что он, Икс, в нужный момент отключил защиту. Отражатели должны и сейчас плавать в космосе, выполняя свою задачу. Но если авария случилась не из-за метеорита, то из-за чего же тогда? Новая неисправность в системе этиков? Раз люди больше не воскресают, значит, что-то разладилось в механизме, преобразующем тепло планетарного ядра в энергию, снабжающую питающие камни. Хорошо еще, что камни соединены параллельно, а не последовательно. Иначе голод бы настал повсюду, не только на правом берегу. Сэм немедленно распорядился следовать дальше. Ближе к сумеркам пароход остановился у левого берега, но местные жители, как и следовало ожидать, не разрешили воспользоваться их камнем. Произошло кровавое побоище, от которого Сэму стало дурно. Фрайгейт в числе других погиб от маленькой ракеты, пущенной с берега. Потом отчаявшиеся жители правого берега вторглись на левый. Они прибывали толпами, и остановить их было невозможно, пока с обеих сторон не перебили столько народу, что освободилось место для Граалей оставшихся в живых.) Сэм отдал приказ к отплытию не раньше, чем трупы перестали загромождать Реку. Несколько дней спустя он сделал долгую остановку, чтобы восполнить потери, понесенные в бою.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  НА БОРТУ "РЕКСА": НИТЬ РАЗУМА ГЛАВА 7 Это Логу и Алиса помогли Бертону и остальным попасть на корабль короля Иоанна. Их отряд добрался вверх по Реке до места, где "Рекс" сделал стоянку, чтобы дать команде отдохнуть и произвести ремонт. Народу туда сбежалось видимо-невидимо - кто хотел поглазеть вблизи на большой корабль, кто лелеял честолюбивые замыслы записаться в команду. Имелось несколько вакансий - по слухам, после того, как капитан чересчур сурово покарал шестерых человек, пренебрегавших своими обязанностями. Однако заменять их он не спешил Король Иоанн сходил на берег в окружении двенадцати десантников. Но ни для кого не было тайной, что король не пропускает красивых женщин. И Логу, необычайно красивая белокурая тохарка [Тохары - полуоседлая народность, обитавшая в Средней Азии и ассимилировавшаяся в XI веке (Здесь и далее примеч. пер.)]. прогулялась перед ним в одной коротенькой юбочке. Иоанн велел охране остановиться и заговорил с Логу. Очень скоро он уже пригласил ее осмотреть пароход, намекнув при этом, что капитанская каюта - наиболее интересный предмет для осмотра и осматривать ее следует только вдвоем. Логу засмеялась и сказала, что охотно поднимется на борт, но только вместе со своими друзьями. Что же до свидания с глазу на глаз, то она подумает, но не даст окончательного ответа, пока не увидит все судно. Король Иоанн огорчился, но потом рассмеялся и пообещал показать Логу то, что другим обычно не показывает. Логу была неглупа и догадалась, что он имеет в виду, - но она знала, что им до зарезу нужно попасть на "Рекс". Тогда Алису, Бертона, Казза и Бесст тоже пригласили на экскурсию. Бертон весь кипел, не желая получать доступ к Иоанну ценой легкомысленного поведения Логу. Однако иного пути не было. Предыдущие заявления Бертона о том, что он найдет способ пробраться на борт, несмотря на все препятствия, так и остались словами, не воплотившись в дела. Если Бертону хотелось хоть как-то зацепиться на "Рексе", ничего другого не оставалось. Поэтому Логу прибегла к старой как мир, но по-прежнему эффективной уловке. Не говоря ничего прямо, она дала понять, что, возможно, и ляжет с Иоанном в постель. Бертону это не понравилось. Он чувствовал себя сутенером, и его злило, что женщина сумела добиться того, чего не смог он. Однако он терзался все же меньше, чем терзался бы на Земле и даже здесь некоторое время назад. В этом мире он хорошо усвоил, на что способна женщина, освобожденная от оков и условностей земного общества. Он ведь сам писал когда-то: "Женщина повсюду в мире есть то, чем позволяет ей быть мужчина". Если это было истиной в викторианские времена, то теперь уже устарело. По пути на пароход Логу представила всех остальных. Все, кроме Бертона, назвались настоящими именами. Бертон решил на сей раз не прибегать к своей старой полуарабской, полуафганской личине и не называться ни Мирзой Абдуллой Бушири, ни Абдулхасаном, ни прочими именами, которыми пользовался и на Земле, и здесь. Теперь, по причине, которую он не объяснил своим, спутникам, Бертон предстал Гвалхгвинном, древним валлийцем, жившим во времена, когда бритты старались устоять против вторгшихся к ним англов, саксов и ютов. - Это означает "Белый Ястреб", ваше величество, - пояснил он. - Да ну? Уж больно ты черен, чтобы так называться. Неандерталец Казз пробасил: - Он отменно владеет, мечом и стреляет в цель, ваше величество. В его лице вы приобретете хорошего бойца. - Что ж, возможно, я как-нибудь дам ему случай проявить свое мастерство, - ответил Иоанн, разглядывая Казза из-под приспущенных век. Король, рост которого был, всего пять футов четыре дюйма, рядом с неандертальцем казался высоким. Казз был приземистым и ширококостным, как все жители раннего каменного века. Квадратная голова, низкий покатый лоб, нависшие надбровные дуги, широкий расплющенный нос и торчащие вперед челюсти не делали его красавцем. Однако он не походил на тех полулюдей, какими изображались неандертальцы на иллюстрациях или на ранних скульптурных реконструкциях. Он был волосат, но не более, чем волосатые представители гомо сапиенс. Его подруга, Бесст, была на несколько дюймов ниже и столь же малопривлекательна. Однако Иоанна заинтересовала эта пара. Хотя и малого роста, они обладали невероятной силой и оба могли стать хорошими воинами. А низкие лбы - не обязательно признак скудоумия: по уму неандертальцы разнятся между собой точно так же, как современные люди. Половина команды Иоанна происходила из раннего палеолита. Иоанн, прозванный Безземельным за то, что долго не мог войти владение землями, на которые претендовал, приходился младшим братом королю Ричарду Львиное Сердце - монарху, которому хранил верность легендарный Робин Гуд, пока Иоанн правил Англией в качестве регента. Иоанн был широкоплеч, атлетического сложения, с тяжелым подбородком, рыжеватыми волосами, голубыми глазами и ужасным характером, хотя для средневекового роля это не диво. При жизни он заслужил себе скверную репутацию, оставшуюся за ним и после смерти, хотя он был не хуже многих королей до и после него и лучше своего брата. Летописцы, современные, и последующие, единодушно старались его очернить. Из Иоанна сделали столь отвратительную фигуру, что ни одного принца в британской династии не называли больше Иоанном. Ричард назначил наследником престола своего племянника, Артура Бретонского. Иоанн воспротивился этому, завязал с Артуру войну, взял его в плен и заключил в замке Фалэз, а позднее - в Руане. Позже Артур пропал без вести, и большинство современников верило, что это Иоанн убил его, а труп, привесив груз, бросил в Сену. Иоанн не отрицал и не подтверждал этих обвинений. Следующим пятном на его биографии - хотя оно было не больше и не чернее, чем пятна на биографиях многих других монархов, - явился тот неоспоримый факт, что Иоанн уморил голодом жену и сына своего врага, барона де Браоза. Ходило еще множество историй - и правдивых, и нет - о его дурных делах. Но прошло много веков, прежде чем объективные историки установили, что он сделал и немало доброго для Англии. Бертон мало что знал о жизни Иоанна в Мире Реки - только то, что тот увел у Сэмюэля Клеменса пароход. И то, что говорить об этом при Иоанне было бы неразумно. По кораблю их водил сам монарх. Он показал им почти все низу доверху, котельную, главную, ураганную, летную и техасскую палубы; последняя соответствовала нижнему этажу двухэтажного мостика. В рубке Алиса сказала королю, что происходит прямой линии от его сына, Джона Тощего. - Вот как? Значит, прежде вы были принцессой или королевой? - Нет, я даже титула не имела, хотя принадлежала к дворянству. Мой отец приходился родственником барону Равенсворту. Я родилась в 1852 году от Рождества Христова, во времена королевы Виктории, которая тоже происходит от вас. Король вскинул рыжие брови: - Вы первый мой потомок, с которым я встречаюсь. И весьма пригожий, надо сказать. - Благодарю вас, сир. Бертон озлился еще пуще. Уж не собирается ли Иоанн совершить акт кровосмешения, хотя их общая кровь изрядно разбавлена чужой? Иоанн, видимо, раздумывал, зачислять их в команду или нет; отдаленное родство с Алисой решило дело. Когда все отправились в большой салон, чтобы выпить, Иоанн сказал, что они могут, если пожелают, плыть вместе с ним. Он подробно разъяснил им, в чем состоят обязанности команды в целом и каковы правила дисциплины, а после потребовал, чтобы они принесли ему вассальную клятву. Он пока что не настаивал на том, чтобы Логу выполнила свое негласное обещание, но явно собирался. Бертон попросил разрешения переговорить со своими спутниками. Иоанн милостиво согласился, и пятеро отошли в уголок. - Я не против, - заявила Логу. - Может, мне даже понравится. Никогда еще не бывала под королем. И потом, у меня не было мужчины с тех пор, как этот мерзавец Фрайгейт от нас сбежал. Иоанн совсем неплох на вид, хотя и ниже меня ростом. На Земле Алиса пришла бы в ужас. Но с тех пор она многое повидала, сильно изменилась и давно избавилась почти от всех своих викторианских предрассудков. - Что ж, если это совершается добровольно, ничего плохого в этом нет, - рассудила она. - А хоть бы и было, - ответила Логу. - Слишком многое поставлено на карту, чтобы жеманничать. - Мне это не нравится, - заявил Бертон. У него отлегло от сердца, но он не показывал виду. - Но если мы упустим этот пароход, то и на другой можем не попасть. Я бы сказал, что на "Марк Твен" нам будет пройти не менее тяжело, чем политику в царство небесное. Но если он вздумает дурно обращаться с тобой... - Ну, я сумею за себя постоять, - сказала Логу - Если я не швырну этого коротышку через всю каюту, значит, рука у меня уже не та. В крайнем случае заеду ему промеж ног. Алиса изменилась не настолько сильно, чтобы не покраснеть. - Может, он даже сделает тебя первой фавориткой, - предположил Казз. - Это все равно что королева. Слава королеве Логу! - Меня как раз больше беспокоит его нынешняя фаворитка, чем он сам, - заметила Логу - Иоанн, если и попытается зайти сзади, нож мне в спину не воткнет, а вот его женщина может. - Я все равно чувствую себя последним сводником, - сознался Бертон. - С чего бы? Ведь я тебе не принадлежу. Они вернулись к Иоанну и сказали, что согласны принести присягу. Иоанн велел подать выпивку ради такого случая. И велел своему первому помощнику, здоровенному янки из второй половины двадцатого века по имени Огастес Струбвелл, вечером приготовить все для торжественной присяги. Два дня спустя "Рекс" поднял якорь и двинулся вверх по реке. Алису назначили сестрой милосердия к одному из корабельных врачей, доктору Дойлу. Логу послали обучаться на рулевого - после этого она официально станет запасным рулевым второго класса. Ее обязанности будут состоять только в том, чтобы заменять кого-то из постоянных рулевых второго класса в случае надобности. У нее будет масса свободного времени, если не считать неурочных занятий в каюте Иоанна, которые король не замедлил начать. Женщина, отстраненная Логу, делала вид, что сердится, но это была неправда. Иоанн надоел ей не меньше, чем она ему. Казза и Бертона назначили в десант. Каззу вручили боевой топор, Бертону - пистолет и шпагу. Бесст зачислили в лучницы. Первой задачей Бертона было выяснить, кто на борту якобы жил после 1983 года. Таких оказалось четверо, в том числе Струбвелл, бывший при Иоанне, когда тот уводил пароход. ГЛАВА 8 Преподобный мистер Доджсон, более известный как Льюис Кэрролл, предпослал своей книге "Алиса в Стране Чудес" стихотворный эпиграф. "Июльский полдень золотой сияет так светло", - так начинаются эти стихи, описывающие знаменитую поездку на лодке по реке Айзис, во время которой настоящая живая Алиса и подбила Доджсона записать сказку, сочиненную им по просьбе "безжалостной троицы". В тот день, 4 июля 1862 года, золотой только в памяти, а на деле серый и дождливый, Доджсона, впоследствии Додо в первой книге и Белого Рыцаря из "Алисы в Зазеркалье", сопровождали: преподобный Дакворт, ставший в книге Гусем; Лорина, тринадцати ставшая лет, попугайчиком Лори; десятилетняя Алиса, Алисой и оставшаяся, и восьмилетняя Эдит, младшая сестра, ставшая орленком Эдом. Три эти девочки были дочерьми епископа Лидделла. Буйные оксфордские студенты в своих песенках рифмовали "Лидделл" с "обидел". Доджсон в своих стихах называет девочек по возрасту: Первая, Вторая и Третья. Теперь Алисе, стоящей посреди их с Ричардом каюты, казалось, она и вправду всю свою земную жизнь играла роль Второй. А уж в этом мире и подавно. Ричард Бертон полагал, что лишь немногие мужчины могут с ним сравниться, а в женщинах, даже в своей жене - особенно в своей жене, - равных себе он не видел. Алиса не спорила - всегда мягкая, мечтательная, погруженная в себя. Не зря же Доджсон сказал о ней: И Алиса - только сон Дивных, давних тех времен. Днем, увы, не снится он. Но даже Доджсону не снилось, насколько он был прав. Теперь Алиса живет в призрачном мире, где даже среди бела дня над горными вершинами заметно свечение звезд-гигантов. А в безлунные ночи газовые туманности и огромные звезды светят ярко, как полная луна. Под этим вечно сияющим небом Алиса всегда была довольна и даже счастлива тем, что решения принимает Ричард. В результате им часто приходилось воевать, и Алиса, вопреки своей натуре, сражалась, как амазонка. Не обладая силой Пентесилеи, она в полной мере обладала ее мужеством. Жизнь в Мире Реки была трудной, жестокой и кровавой. После смерти на Земле Алиса внезапно очнулась - нагая, с гладко выбритым телом; телу было лет двадцать пять, хотя умерла она в восемьдесят два года. Очнулась она не в комнате, где умерла - не у своей сестры Роды в Вестерхэме, графство Кент. Вокруг высились неприступные горы, ограждая речную долину. На берегах реки, насколько хватал глаз, стояли люди - все нагие, гладко выбритые и молодые; они кричали, рыдали, истерически смеялись или молчали, пораженные ужасом. Никого вокруг не зная, Алиса импульсивно потянулась к Бертону. В ее Граале помимо всего прочего оказалась жевательная резинка, содержащая какое-то психоделическое вещество. Пожевав ее, Алиса отдалась Бертону, и они всю ночь предавались бурной любви, совершая то, что тогда казалось ей извращенным, и то, что казалось ей извращенным даже теперь. Утром она испытала отвращение к себе и такое чувство, будто она себя убила. Бертона же она возненавидела так, как никого до этого. Однако осталась с ним, полагая, что другой был бы еще хуже. Кроме того, следовало признать, что и он тогда находился под влиянием наркотика - больше он не побуждал Алису возобновить, как тогда выражалась она, их телесное знакомство. Бертон обозначил бы это более откровенным выражением. Со временем она полюбила его - по сути, она любила его уже в ту ночь, - и они стали жить вместе. Половину этой совместной жизни Алиса проводила в хижине одна. Бертон был самым беспокойным мужчиной из всех, кого она знала. Он и недели не мог усидеть на одном месте. Время от времени они ссорились - зачинщиком в основном был он, но потом и Алиса перестала ему уступать. Вскоре Бертон исчез на несколько лет и вернулся к ней с чистейшей воды небылицей, как выяснилось потом. Алиса была больно задета, когда узнала наконец, что Бертон столько лет скрывал от нее свою тайну. Однажды ночью его посетил некто в маске, сказавший, что принадлежит к этикам - к Совету, правящему теми, кто воскресил тридцать пять биллионов землян. По словам неизвестного, этики оживили человечество ради какого-то эксперимента. Со временем люди умрут окончательно и никогда уже не воскреснут. Неизвестный же, Икс, тайно восстал против этого. Бертон отнесся к его словам скептически. Но когда другие этики попытались схватить Бертона, он бежал. Несколько раз он был вынужден убить себя, чтобы, воскреснув в другом месте, оторваться от преследования. Позднее он ввел это в систему. После семьсот семьдесят седьмого самоубийства он очнулся в зале Совета двенадцати. Они сказали ему то, что Бертон и сам знал: что среди их имеется ренегат. Пока что они не обнаружили, кем является он она. Но непременно обнаружат. Теперь, когда Бертон попал им в руки, они будут постоянно следить за ним. При этом все, что касается приходов этика, и все, Бертон знает о нем, будет стерто из его памяти. Однако Бертон, вновь очнувшись на берегу Реки, обнаружил, помнит все. Икс как-то ухитрился воспрепятствовать уничтожению воспоминаний и надуть своих собратьев. Икс, как рассудил Бертон, принял также меры, чтобы помешать этикам найти его, Бертона, в случае нужды. И англичанин отправился вверх по Реке, разыскивая других рекрутов Икса. Какой помощи от них можно ждать, Икс не сказал - обещал лишь открыть позднее, что и когда им нужно будет сделать. На деле все вышло не так. Икс больше не появлялся, и воскресения внезапно прекратились. Потом Бертон открыл, что Питер Джейрус Фрайгейт и тау-китянин, бывшие с ним с самого начала, - либо этики, либо их агенты. Но схватить их он не успел - они бежали. Бертон не мог больше скрывать тайну от своих спутников, Алису его рассказ сначала ошеломил, потом она пришла в ярость, чему он сразу не сказал ей правду? Бертон объяснил, что поступил так ради ее же блага. Если бы она знала правду, этики могли бы похитить ее, чтобы подвергнуть допросу и Бог знает чему еще. С тех пор гнев постоянно тлел в груди Алисы, то и дело срываясь наружу и обжигая Бертона. Он, со свойственной ему вспыльчивостью, в долгу не оставался. И хотя потом они каждый раз мирились, Алиса знала, что день их расставания недалек. Ей следовало бы порвать с Ричардом еще до их поступления на "Рекс", но ей тоже хотелось проникнуть в тайны Мира Реки. Оставшись на берегу, она всю жизнь жалела бы об этом. Поэтому села с Ричардом на корабль и вот теперь стоит в их общей каюте не зная, что делать дальше. Приходится сознаться, что она здесь не только ради того, чтобы крыть тайны. Впервые за свою жизнь в этом мире она обрела водопровод с холодной и горячей водой, комфортабельный туалет, мягкую постель, кондиционер и большой салон, где показывают фильмы и спектакли и где оркестры исполняют классическую и популярную музыку на настоящих земных инструментах, а не на тех изделиях из глины, кожи и бамбука, которыми, пользуются на берегах. Там играют также в бридж, вист и другие игры. И весь этот комфорт, материальный и душевный, - к ее услугам. Трудно было бы от него отказаться. Да, в странном положении оказалась она, дочь епископа, рожденная 4 мая 1852 года близ Вестминстерского аббатства. Ее отец, будучи деканом колледжа Крайст Черч в Оксфорде, прославился также как соавтор "Греко-английского лексикона" Лидделла и Скотта. Мать Алисы была красивой и образованной женщиной, похожей на испанку. Алиса Плэзнс Лидделл приехала в Оксфорд, когда ей было четыре года, и почти сразу же подружилась с застенчивым, заикающимся преподавателем математики, имеющим духовный сан и не совсем обычное чувство юмора. Оба жили при колледже, в одном дворе, и потому часто встречались. Алисе и ее сестрам, как дочерям епископа, в жилах которого текла королевская кровь, почти не разрешалось играть с другими детьми. Их образованием занималась в основном гувернантка, мисс Прикетт - она очень старалась воспитать девочек как следует, но и сама не отличалась большой ученостью. Однако Алиса пользовалась всеми преимуществами ребенка из привилегированной викторианской семьи. Рисованию ее обучал сам Джон Рескин. Частенько ей удавалось подслушать беседы отца с пришедшими к обеду гостями, а в доме бывали и принц Уэльский, и Гладстон, и Мэтью Арнольд, и прочие знаменитости. Алиса была хорошенькой девочкой с темными прямыми волосами, подстриженными впереди а челку. Лицо отражало тихую, мечтательную натуру, но задумчивость сочеталась в Алисе с живостью - особенно веселили девочку причудливые сказки Доджсона. Она много читала и получила хорошее домашнее образование. Она любила играть со своей черной кошкой Диной и рассказывать ей сказки, хоть и не такие интересные, как у доктора. Ее любимой песней была "Вечерняя звезда", которую Доджсон спародировал, вложив в уста Черепахи Как бы: Еда вечерняя, блаженная еда! Сама Алиса больше всего любила главу о Чеширском Коте. Она любила кошек - и даже когда выросла, порой говорила со своим очередным любимцем, как с человеком, если никто не слышал. Выросла она в привлекательную девушку, прекрасно сложенную и наделенную каким-то неуловимым очарованием - этот таинственный фл