дирижабль, и радар "Рекса" его не обнаруживал. Бертон, стоя рядом с Иоанном, слышал, как король бормочет: - Чресла Господни! Сейчас мы увидим, настолько ли скор дирижабль, чтобы догнать Сэма! Только бы инженеры не ошиблись! Вот будет насмешка, если он, после стольких трудов и надежд, окажется тихоходным! Орудийные залпы противника повредили правый борт "Рекса". Грохот оглушил Бертона, палуба под ногами закачалась, из иллюминатора вылетело стекло. У окружающих был не менее ошеломленный вид. Иоанн кричал, требуя от Струбвелла отчета о повреждениях и потерях - по крайней мере, следовало предположить, что кричит он именно это. Струбвелл понял и стал что-то говорить в селектор. Вскоре он сумел представить капитану кое-какие данные. К Бертону уже частично вернулся слух, хотя не в той степени, в какой ему бы хотелось. Это был самый тяжкий удар, нанесенный им с начала боя. На всех палубах зияли многочисленные пробоины, и стены проходов, где толпился народ, тоже были сорваны. На борту взорвалось множество стоявших на установках ракет и рухнуло несколько пулеметных лафетов. Двумя снарядами почти сорвало правый колесный кожух, но само колесо по-прежнему работало со стопроцентной отдачей. - Клеменс, конечно, видел, что снаряды попали в кожух, - сказал Иоанн - И думает, поди, что здорово подбил нас! Сейчас мы, в Господа Бога, убедим его в этом! Он приказал рулевому сделать круг на месте. Правое колесо вращалось медленно, а левое, внешнее, работало в две трети своей мощности. - Он кинется к нам, словно пес, которому не терпится доконать раненого оленя! - сказал Иоанн, потирая руки и ухмыляясь. - Точно: лезет на нас, как зверь из Апокалипсиса. И не знает того, что у самого на хвосте висит зверь пострашнее, готовый изрыгнуть на него смерть и адово пламя! Вот оно, отмщение Божье! Бертон почувствовал отвращение. Уж не равняет ли Иоанн себя с Создателем? Может, у короля мозги слегка съехали набок от снарядов и ракет? А может, он всегда втайне полагал, что Бог в союзе с ним? - Дистанцию им придется определять на глазок, а при таком освещении немудрено и ошибиться, - говорил Иоанн. - А по сонару расстояние тоже не определишь! Операторы вражеских сонаров запутаются в ответных импульсах. Эти импульсы поступят из четырех разных мест - по озеру циркулируют маленькие, дистанционно управляемые лодочки, и каждая посылает сигнал одинаковой частоты. Имеются на них и шумовые генераторы, имитирующие плюханье колес "Рекса". Бертон увидел силуэт "Внаем не сдается" на озаренном звездами и туманностями небе. А прямо над ним обрисовался темный полукруг - верхняя часть "Азазеля". - Кидайте же торпеду! - громко сказал Иоанн. - Чего ждете, дурни? Педер Торденскьолд, командующий артиллерией, сказал: - Дистанция обманчива, сэр. Но, думаю, дирижабль уже пустил торпеду Все посмотрели на панельный хронометр. Если так, то торпеда должна сработать через тридцать секунд. Но настолько ли дирижабль близок к цели, как кажется? "Азазель" должен был пустить торпеду, будучи всего в нескольких футах над Рекой, и затем быстро подняться - а освобождение от груза еще ускорило бы подъем. Раз "Азазель" висит почти над самым судном - значит, торпеда вот-вот вылетит. Вражескому пароходу пора маневрировать. Если они даже до сих пор не заметили дирижабль, торпеду их сонары должны засечь, определив ее местонахождение, скорость и размер Враг должен уже знать, что торпеда летит в его корму, или, как выразился Иоанн, "прямо в задний проход Сэму Клеменсу". Лицо Иоанна являло разнообразные оттенки бешенства. - Зубы Господни, ну как можно промахнуться на таком расстоянии? - Промах невозможен, - сказал Струбвелл. - Разве что ее заело-заклинило в люльке. Как бы там ни было, торпеда не сработала. Над пароходом снова возник исчезнувший было полукруг "Азазеля". Пилот с бомбардиром должны уже либо спрыгнуть, либо готовиться к прыжку. Их парашюты, снабженные пневматическим устройством, раскрываются только при полном отделении от гондолы, в случае же помех развернутся только в Реке. Да, сейчас, по оценке Бертона, летчикам самое время покинуть дирижабль, поставив его на автопилот и включив часовой механизм бомбы. Другой механизм должен постепенно спускать водород, заставляя машину снижаться. Когда бомба упадет, дирижабль, освобожденный от тяжести, поднимется - но невысоко. Если газ в оболочке не вспыхнет от взрыва, еще один механизм взорвет на борту малую бомбу. Бертон посмотрел в левый иллюминатор. Палубы "Рекса" пылали в дюжине мест. Пожарники в огнеупорных костюмах заливали огонь водой и пеной. Еще две-три минуты, и пожар будет потушен. - Ха! - сказал капитан. Бертон оглянулся. Все, кроме рулевого, глядели на колбасу дирижабля, зависшую прямо над "Внаем не сдается" - нос "Азазеля" почти касался мостика. - Невероятно! - сказал Бертон. - Что? - спросил капитан. - Да то, что они до сих пор его не заметили. - Бог на моей стороне. Теперь если они и увидят его - будет поздно. Его нельзя сбить, не подвергая опасности судно. - Что-то не в порядке с пусковым механизмом торпеды, - сказал Торденскьолд. - Но если бомба отделится, то и торпеда сработает. - Приготовься развернуть судно, - сказал Иоанн рулевому. - Когда я скажу, правь прямо на врага. - Оба их катера направляются к нам, сэр, - сообщил оператор радара. - Уж они-то должны увидеть "Азазель"! Нет, похоже, не видят! - Может, на "Внаем не сдается" и радио отказало, - предположил Бертон. - Значит, Бог и правда за нас! Бертон поморщился. Впередсмотрящий доложил: - Сэр, вражеские катера приближаются с кормы по левому борту. Радар показывал, что катера находятся в четырехстах ярдах, а дистанция между ними - сто двадцать футов. - Собираются напасть на нас с правого борта, когда мы окажемся по ту сторону нашего круга, - сказал Струбвелл. - Полагают, что их корабль в это время откроет по "Рексу" огонь. - Вижу, - буркнул Иоанн. - Но почему же они не подадут сигнал Клеменсу? Пусть у них радио не работает, но вспышками-то можно просигналить? - Вот пустили ракету, - сказал Струбвелл, показывая на яркий голубовато-белый огонь в небе. - Ну, теперь они точно увидят "Азазель"! Дирижабль висел футах в тридцати над летной палубой врага - так, по крайней мере, казалось; трудно было судить на таком расстоянии. С мостиком он еще не поравнялся, это ясно - иначе он столкнулся бы с надстройкой. Какой-то небольшой предмет, темный на ярком небе, отделился от дирижабля и упал на "Внаем не сдается". - Вот она, бомба! - крикнул Иоанн. Бертону показалось, что бомба упала на корму летной палубы - возможно, на самый край. Бомбардир, наверное, включил автоматический сброс, а потом выпрыгнул вместе с пилотом. Но расчет оказался неверен. Сброс должен был сработать на середине палубы. А еще лучше поближе к мостику. Грянул взрыв, и на фоне пламени четко обрисовалась рубка с крошечными фигурками внутри. Дирижабль взмыл кверху килем, покореженным взрывом. Оболочка вспыхнула, превратившись в огненный шар. - Торпеда! - крикнул Иоанн. - Торпеда! Почему она не отделилась? Возможно, она и отделилась, но с "Рекса" этого не было видно. Но тогда ей пора уже взорваться. Пылающий дирижабль уплывал прочь. Его передняя часть упала на корму "Внаем не сдается" и съехала в Реку сквозь дыру, пробитую сорокафунтовой бомбой. "Внаем" продолжал идти вперед, оставив за собой горящую, распластанную на воде оболочку. Корма парохода тоже горела, а деревянная летная палуба занялась вся. - Чтоб этих двоих на куски разодрали в преисподней! - заорал Иоанн. - Не могли еще пару секунд подождать, трусы! Бертон считал, что пилот и бомбардир как раз очень смелые люди и что они медлили с прыжком до последней, на их взгляд, секунды. В таких обстоятельствах нельзя их винить, если они чуть-чуть и ошиблись. И не их вина, что торпеда не взорвалась. Они проделали несколько пробных вылетов с манекеном, и пусковой механизм тогда работал нормально. Механизмы часто заедает - и летчикам, а заодно и их товарищам просто не повезло, что его заело именно теперь. Но торпеда еще может сработать - если только она не упала за корму вместе с обломками. Иоанн немного воспрянул духом, увидев, что взрывом снесло две нижние палубы мостика - остались только две вертикальные метрические опоры и шахта лифта. Опоры постепенно кренились вперед под тяжестью рубки. Однако те, кто был в рубке, остались живы. Их силуэты виднелись на фоне пожара, бушующего на летной палубе. - Ядра Господни! - крикнул Иоанн. - Он пощадил Клеменса, чтобы отдать его мне в руки живым! Теперь они не смогут править, - добавил он. - Попались, голубчики. Подойди к ним с левого борта на расстояние прямой наводки! - велел он рулевому. Рулевой вытаращил на капитана глаза, однако ответил: - Есть, сэр. Иоанн отдал приказ Струбвеллу и Торденскьолду приготовиться сначала к бортовому залпу, а затем к абордажу. Бертон надеялся, что и его назначат в абордажную команду. Его десантники теперь сидели, запертые под ураганной палубой, и ждали своего часа. В течение всего боя они не знали, что происходит наверху - только чувствовали временами, как содрогается корабль, да слышали взрывы. Их, конечно, прошиб пот, нервы их натянуты, и им не терпится принять участие в сражении. "Рекс", бороздя Реку, шел к разбитому судну, и расстояние быстро сокращалось. - Батареям Б-2, В-2 и Г-2 взять на прицел верхнюю палубу мостика, - распорядился Иоанн. Струбвелл передал приказ и доложил: - Батарея В-2 не отвечает, сэр. Линия либо перерезана, либо вышла из строя. - Тогда пусть В-3 возьмет на прицел рубку. - Вы забыли, сэр - В-3 не действует после последнего залпа. - Тогда это сделает Б-2. - Иоанн повернулся к Бертону. Лицо короля в сумерках казалось багровым. - Ступай к своим людям, капитан. Будь готов возглавить абордажную партию с середины левого борта. Бертон козырнул и побежал вниз по винтовому трапу. Потом свернул в коридор ураганной палубы. Его люди, мужчины и женщины, сидели в помещении, примыкающем к арсеналу. Люк охранял лейтенант Гай Фламиний с двумя часовыми. При виде Бертона он просиял. - Мы вступаем в бой? - Да. И очень скоро. Выводи всех в коридор. Пока Фламиний выкрикивал команды, Бертон стал на перекрестке двух коридоров. Сейчас он поведет свой отряд к выходу, и там они будут ждать команды взять на абордаж "Внаем не сдается". Если же связь откажет, Бертону придется решать самому, когда начинать атаку. Десантники строились в коридоре, когда с судна Клеменса ударил бортовой залп. От грохота у Бертона зазвенело в ушах. Переборка в коридоре прогнулась, и отовсюду повалил дым, вызвав общий приступ кашля Новый раскат потряс палубу, и у всех еще сильнее заложило уши. На мостике Иоанн вцепился в поручни, содрогаясь вместе с кораблем. Ракетные батареи на левом борту всех четырех палуб "Рекса", с одной стороны, и уцелевшие ракеты, орудия и пулеметы на правом борту "Внаем" - с другой плевались огнем через тридцатифутовое пространство. В воздухе летали куски обшивки. Ракетные батареи и их расчеты исчезали в клубах пламени и дыма. Два оставшихся орудия Клеменса сорвало с лафетов взрывами собственных боеприпасов, подожженных ракетами. Пулеметные башни на обоих судах вскрылись, словно консервные банки, и развалились окончательно под огнем ракет и снарядов. Огромные суда напоминали раненых зверей - их внутренности обнажились, и кровь хлестала из ран Вдобавок батареи каждого судна целили в рубки, в мозг соперника. Снаряды свистели рядом, уходя в воду или зажигая новые пожары на берегу. Прямого попадания ни в одну из рубок не произошло. Непонятно, как этого не случилось на таком расстоянии, но и такое бывает в бою. Заведомо неудачные выстрелы попадают в цель, а верные на все сто уходят в пространство. Острый нос "Внаем" повернулся - Иоанн так и не понял, случайно или намеренно, - и сокрушил левый гребной кожух "Рекса", сорвал его многотонную громаду и свалил в Реку. А потом продолжил свое дело, круша лопасти, коверкая обод колеса, срывая массивную ось. Оба корабля остановились среди оглушающих взрывов, скрежета рвущегося металла, воплей мужчин и женщин, гула горящего водорода. От столкновения все, кто не был привязан, покатились на палубу. Нос продолжал свое движение вверх и внутрь, и в пробоины корпуса хлынула вода. В то же время мостик "Внаем" обрушился. Байрону, Миллеру и Клеменсу - единственным живым, кто остался внутри, - казалось, что он падает медленно. Но он падал быстро, подвластный законам тяжести. Он рухнул на фордек летной палубы, и оттуда вылетели Клеменс и Миллер. Сэм упал на великана, падение которого, в свою очередь, немного смягчили подбитые мягким доспехи и шлем. Так они лежали несколько минут - оглушенные, побитые, окровавленные, не сознавая еще, что им посчастливилось остаться в живых. ГЛАВА 35 Сэм Клеменс и Джо Миллер слезли по трапу с летной палубы. Позади бушевал огонь. На ураганной палубе Джо, не выпускавший из рук свой исполинский топор, спросил: - Ты как, Зэм? Сэм, не отвечая, ухватил титантропа за палец и увлек его за угол. Пуля ударила в переборку, и вокруг засвистели осколки пластика, не задев, однако, двух друзей. - "Рекс" подошел к нам вплотную! - сказал Сэм. - Да уж вижу На абордаж, наверно, пойдут. - Я не могу больше командовать своим кораблем! - вскричал Сэм с таким видом, точно вот-вот расплачется. Но Джо казался спокойным и несокрушимым, как гора. Он потрепал Сэма по плечу: - Не волнуйзя. Корабль прибьет к берегу, вот и взе. Он не утонет. А Иоанна з его ублюдками мы еще побьем. Потом обоих швырнуло на палубу. Сэм лежал, стеная, и не знал, что "Внаем" крушит гребное колесо "Рекса". Во время перестрелки, последовавшей за остановкой кораблей, он продолжал лежать, уткнувшись лицом в холодную твердую палубу. Потом его ухватили за плечо и подняли на ноги. Сэм завопил от боли. - Извини, Зэм, - пробасил Джо. - Не раззчитал. Сэм держался за плечо. - Вот болван, я же теперь рукой не смогу шевельнуть! - Ты, как обычно, преувеличиваешь. Главное, ты живой, хотя по взем законам живым быть не должен. И я тоже. Вдвоем мы зправимзя, Зэм. Пошли, надо дело делать. Сэм посмотрел на летную палубу. Она вся была в огне, который перекинулся уже и на ангары. Ну, особенно гореть там нечему. Бочонки с метанолом, хранившиеся там, переправили на нижнюю палубу еще перед боем. А водород, хотя и дает сильное пламя, скоро выгорит дотла. И тут, на глазах у Сэма, летная палуба провалилась. С того места, где он стоял, ему видны были только торчащие края, но грохот и полетевшие вниз куски подсказывали, что рухнуло не меньше половины. Пламя дыхнуло оттуда, словно из пасти дракона. - Гозподи! - Джо метнулся к Сэму, схватил его и понес, поставив на самом краю палубы. - Зэм, я, кажетзя, обжегзя! - Повернись-ка. - Сэм осмотрел его спину. - Ах ты, обормот! Твои доспехи спасли тебя. Может, под ними тебя малость и припекает, но ты цел. Джо вернулся подобрать свой топор. Сэм взглянул на громаду "Рекса", стоящую левым бортом к их правому. И с той и с другой стороны на три нижние палубы забрасывались абордажные концы и перекрывались мосты. В проходах, иллюминаторах и люках кишели мужчины и женщины, стреляющие или готовящиеся к атаке, как только будут закреплены концы. Того и гляди захватчики побегут по мосткам. У Сэма не было огнестрельного оружия - к счастью, оно в изобилии валялось на палубе. Сэм подобрал пистолет, проверил его магазин, снял патронташ с мертвеца, надел на себя и зарядил оружие. Джо вывалился из-за угла, напугав Сэма. Капитан не стал его ругать - Джо был прав, двигаясь бесшумно, но сердце у Сэма едва не остановилось. - Что делать будем, Зэм? - Пойдем к нашим - пусть видят, что мы живы-здоровы. Это поднимет их дух. Они подоспели как раз вовремя - большой отряд ворвался на ураганную палубу с "Рекса". Внизу люди Иоанна отражали абордажников с "Внаем не сдается", а абордажники "Рекса" упорно продвигались по мосткам. Сэм перегнулся через борт и разрядил пистолет в арьергард одной из групп. Двое упали - один провалился в щель между судами. Но абордажник, еще не покинувший "Рекс", в свою очередь выстрелил в Сэма. Сэм пригнулся, когда первая пуля свистнула около его уха. Остальные застучали по борту ниже поручней. Джо хотел заглянуть через поручни, но Сэм крикнул, чтобы он не делал этого - голову снесут. Лишь дождавшись момента, когда абордажные мостки под ним наверняка должны были опустеть, Сэм посмотрел вниз. На палубе кипел бой, слышались крики и звон металла. Сэм дал указания Джо. Тот кивнул, и его носище заходил вверх и вниз, точно бревно, плывущее по бурному морю. Они оба перебежали абордажный мост. Джо ревел, оповещая всех, что идет капитан. Люди "Рекса" пятились под напором превосходящей силы и дрогнули, увидев над отрядом Клеменса голову и плечи титантропа. Они бросились врассыпную, ныряя в люки, прыгая через поручни и пробоины в Реку. - Этак мы бызтро управимзя, а, Зэм? - Да. Хорошо бы и дальше все шло так легко. Ладно, Джо - командуй. Джо проревел команду, перекрыв общий гвалт. Его наверняка было слышно на обоих кораблях - бойцы на нижних палубах даже замерли на миг. Те, кто загораживал Джо дорогу, отскочили в сторону, и гигант двинулся к ближайшему трапу, а Сэм и остальные - за ним. Спустившись на ураганную палубу, они пробежали по ней до мостков. Там люди выстроились по двое в ряд у каждого из восьми переходов. Сэм оглядел ряды. Предстоящая атака на Иоанна с тыла, с его же собственного корабля, щекотала ему нервы. Враги придут в смятение, когда сзади на них кинется титантроп со своим исполинским топором. - Давай, Джо! - прокричал Сэм. - Задай им жару! Джо, испустив боевой клич на родном языке, рванул через мост Сэм бежал за ним - не рядом, так как Джо занимал весь мост. Притом сзади было как-то безопаснее. Потом все пошло так быстро, что Сэм лишь позднее сумел разобраться в том, что случилось. Раздался оглушительный грохот, моет затрясся, и Сэм повалился на него. Сразу вслед за этим дальний конец моста задрался вверх, и крюки, державшие его на поручнях, со скрежетом лопнули. Сэм, вцепившись распростертыми руками в края моста, глянул вверх. Джо выронил свой великанский топор, который скатился со скособоченного моста и упал в провал между судами. Сам Джо удержался и ревел от ярости. Или от страха? Разница невелика. Он ревел потому, что обе его руки и туловище захлестнуло веревочной петлей. Другой конец веревки обматывал вокруг поручней верхней палубы человек в ковбойском сомбреро, смутно белевшем в потемках. Под шляпой в усмешке сверкнули зубы. Джо упал, но не провалился сразу в щель между пароходами, а повис, раскачиваясь, и ударился о корпус "Внаем не сдается". Он умолк, голова его свесилась набок, и Джо затих, как гигантская муха, пойманная в сеть еще более огромным пауком. - Джо! Джо! - закричал Сэм. Он никогда бы не поверил, что с Джо Миллером может случиться несчастье. Джо был так громаден, так силен, так... несокрушим. Разве может человек величиной с пещерного льва или медведя быть смертным... быть уязвимым? Но предаваться раздумьям было некогда. Мост все больше задирался вверх - это опрокидывался "Рекс". Сэм, цепляясь за края, отвернулся от Джо - люди на других мостах, разжимая руки, с криком падали в темную пропасть между судами. Ну не ирония ли, что легендарный "Рекс", построенный Сэмом, станет причиной гибели своего творца? Надо же было оказаться в западне между обоими своими пароходами. Повиснуть меж ними, как Мухаммед между небом и землей. Сэм съехал с моста назад, упал между вертикальной палубой и горизонтальной переборкой, вскарабкался по ней и повалился ничком на корпус. Изловчившись, он встал и побежал вниз, к Реке. Потом поскользнулся, покатился вниз и ухнул в воду. Он погружался все глубже и глубже, силясь избавиться от кирасы. Шлем он потерял где-то в свалке. Теперь его ужасала мысль, что он не успеет освободиться от брони и его засосет в свою воронку тонущий "Рекс". Гигантское судно неизбежно образует огромный водоворот, который унесет с собой все обломки крушения, одушевленные и неодушевленные. И он, Сэм, отягощенный броней и оружием, тоже утонет. Даже если он освободится от груза, опасность не исчезнет. Наконец он сбросил с себя пояс, патронташ и кольчужную рубаху с короткой юбкой внизу, и стал всплывать; грудь разрывалась, старинный страх утонуть терзал стучащее сердце, зов глубин гудел в ушах. Сэм противился потребности вздохнуть. Там внизу - ил, столь же черный и зловещий, как на Миссисипи, но куда глубже, а вокруг - вода, давящая, как мягкая "железная дева", а вверху - далеко ли еще? - воздух. Кругом было чересчур темно, чтобы разглядеть что-то. Сэм был почти уверен, что идет вниз, а не вверх, заблудившись во тьме. Но нет - он чувствовал бы боль в ушах, если бы погружался. Больше ему не выдержать. Еще несколько секунд, а там... смерть, которую детство на Миссисипи сделало для него страшнее любой другой. Кроме одной. Уж лучше умереть в воде, чем в огне. На полсекунды - или с какой там скоростью они приходят, мысли - перед ним возник Эрик Кровавый Топор. Хотя бы этой судьбы он избежал. Викинг в качестве пророка, возмездия, живой машины мщения потерпел крах. Все эти многолетние кошмары были напрасной пыткой. Конечно - разве может человек предугадать будущее? Суеверие, и больше ничего. Жители Ганнибала, предрекавшие Клеменсу, что его повесят, были дважды не правы. Странно - как такие веселые мысли могут возникать в уме у человека, который, казалось бы, должен помышлять только о глотке воздуха. Или он вправду тонет и почти уже мертв, и не страшится больше втянуть в себя воду; его посещают предсмертные мысли обмякшее, тело опускается на дно, глаза остекленели, рот открыт, как у всякого подводного жителя, и от жизни в нем остались лишь электрические искры, пробегающие по клеткам мозга? Тут его голова выскочила на поверхность - Сэм пил кислород и радовался, радовался, радовался тому, что не умер. Его бешено гребущая рука наткнулась на веревку, отпрянула, вернулась обратно. Веревка была привязана к пиллерсу на главной палубе его парохода. Сэм всплыл около кормы. Еще несколько секунд - и его бы отнесло далеко от судна. Ему повезло, что он сразу нашел конец. Течение тянуло Сэма прочь, вынуждая цепляться за веревку, как раньше за мост. На месте, где был "Рекс", возникла широкая и глубокая воронка с бурлящей водой. Водоворот тянул к себе Сэма еще сильнее, чем течение. Что же потопило "Рекс"? Торпеда с "Афиш не расклеивать"? Сэм посмотрел вверх. Висящего Джо не было видно. Возможно, он все еще там, но слишком высоко, чтобы Сэм разглядел его с поверхности Реки. Или человек, захлестнувший Джо петлей лассо, перерезал веревку? В таком случае Джо должен был упасть на нижнюю палубу - тяжелое падение, но все-таки это лучше, чем в воду. А быть может, Джо уже мертв или умирает. Ударившись с размаха о железный корпус, он мог поломать себе ребра, раскроить череп. Что бы там ни случилось с Джо, сейчас надо спасать себя. Сэм держался за веревку, а наверху слышались крики и пальба; то и дело кто-то падал через поручни и с плеском уходил под воду. Потом шум боя как-то вдруг стих, и Сэм полез вверх. Это было нелегко - силы почти оставили Сэма. Наконец он уперся ногами в корпус и, отклонившись назад, еле переводя дух, с болью в мускулах, стал подтягиваться и скоро оказался у борта. Тогда он сполз немного вниз и стал подниматься на одних руках. Теперь он жалел о том, что пренебрегал гимнастикой. Несколько минут, когда он отдыхал, будучи не в силах двигаться и переводя дух, ему казалось, что руки вот-вот разожмутся, он упадет в Реку, и этим все кончится. Наконец он ухватился одной рукой за стойку поручней, а там зацепился и второй рукой. После долгого, мучительного подтягивания он перекинул одну ногу на палубу, перелез совсем и повалился навзничь, стараясь вобрать в легкие весь воздух мира. Вскоре его узкая грудь перестала ходить ходуном, точно изношенные кузнечные мехи. Сэм посмотрел вдоль палубы и вверх, но Джо не увидел. Возможно, титантроп был слишком далеко или Сэм смотрел под слишком косым углом. Надо либо отойти от судна, что невозможно, либо пройти дальше по палубе. Но для начала надо вооружиться. И раздобыть себе хотя бы кильт. Пока Сэм барахтался в воде, одежда на магнитных застежках свалилась с него. Нагим я пришел в этот мир, и нагим... ну нет, уходить он пока не собирался. Пошатываясь, Сэм поднялся на ноги. На палубе валялись тела и части тел. Части тел и ноги торчали из люков. Одежды и оружия имелось в избытке. Дрожа от изнурения, страха или всего вместе, Сэм раздел чей-то труп и облачился в длинный кильт и короткую накидку. Потом опоясался, перекинул через плечо патронташ, сунул заряженный пистолет в кобуру, взял саблю. Он вооружился, но это еще не значило, что он готов к бою. Хватит с него на сегодня - да и на весь остаток жизни, проживи он хоть тысячу лет. Он хотел одного - найти Джо. Вдвоем они соберут отряд или примкнут к кому-нибудь. Тогда Сэм снова будет в безопасности - в относительной, учитывая обстоятельства. На миг он подумал, не скрыться ли где-нибудь в каюте - а потом выйти, когда судно очистят от людей Иоанна. Это была хорошая мысль, достойная человека с логическим и здравым умом. Впереди на палубе послышался лязг металла и кто-то выругался. В ответ на тихую брань прозвучал еще чей-то голос - тоже тихий, но резкий, выговаривающий. Сэм остановился, упершись плечом в холодную переборку. Ближе к носу с ураганной палубы спускались люди, числом около двадцати. Сэм стал отступать назад, скользя плечом по металлу и шаря позади левой рукой. Нащупав открытую дверь, он тихо прошел в нее и оказался в темном проходе, ведущем к двери на другом конце. Та дверь тоже была открыта - в нее проникал звездный свет и отблески пожара на летной палубе. Решив перейти на ту сторону, Сэм припустил было рысцой, но остановился. Долг обязывает его разузнать, кто эти люди и что они здесь делают. Он выкажет себя полным дураком, если это свои. Если же это враги, надо посмотреть, что они замышляют. Они, конечно, будут заглядывать в каждую открытую дверь, прежде чем пройти мимо. Сэм вошел в одну из кают и стал смотреть в щелку с порога. Под этим углом он их разглядит, а они его в темноте не заметят. Он открыл и другую каюту, через коридор, чтобы перебежать туда в случае опасности - он не хотел оказаться в ловушке. Больше он пока ничего сделать не мог. Человек, шедший во главе отряда, вошел в коридор, встал сбоку у двери и навел пистолет в проход, За ним проскочил второй и стал по ту сторону двери, тоже с пистолетом наготове. Сэм не стрелял - возможно, они только бросят взгляд в коридор. Так и вышло. Через пару секунд один сказал: "Чисто!" Оба вышли наружу, и мимо двери замелькали фигуры. Вот прошел четвертый - и Сэм ахнул, увидев в неверном свете звезд невысокий плечистый силуэт. Человек шел походкой Иоанна. Сэм расстался с бывшим монархом тридцать три года назад, но прекрасно его помнил. ГЛАВА 36 Ярость пересилила страх - она вобрала в себя всю ярость, которую Сэм когда-либо испытывал на Земле или здесь. Он больше не думал о последствиях. Наконец-то! Вот оно, мщение! Он вышел из каюты и тихо двинулся по коридору. Хотя прилив торжества вызвал у Сэма головокружение, благоразумия он не потерял. Не хватало еще, чтоб его пристрелили, не дав разделаться с Иоанном. Одно плохо: придется стрелять Иоанну в спину. И этот ублюдок так и не узнает, кто его убил. Ну что ж, нельзя иметь все сразу. Сэм испытывал острое желание окликнуть Иоанна, назваться и лишь потом нажать на курок. Но люди Иоанна пристрелили бы его секундой раньше. Когда Сэм дошел до двери на палубу, снаружи поднялся тарарам. Загремели выстрелы, и Сэм распластался на переборке, как пришпиленная булавкой двуногая бабочка. Трепещущее сердце заменяло ему крылья. Еще выстрелы. Крики и вопли. Кто-то ввалился в коридор. Сэм прыгнул в открытую каюту, захлопнул за собой дверь и приоткрыл снова. В щелку он увидел, как в коридор входят еще люди. Один, коренастый, был определенно Иоанн - его силуэт мелькнул на фоне двери. Сэм распахнул дверь настежь (слава Богу, петли были хорошо смазаны), высунулся наружу и стукнул Иоанна рукояткой пистолета по голове. Король зарычал и упал. Сэм уронил пистолет на грудь упавшему, схватил его за длинные волосы и втащил в каюту. Как только ноги Иоанна оказались за порогом, Сэм закрыл дверь и нажал защелку замка. Снаружи трещали выстрелы, но в дверь никто не стрелял. Как видно, похищение предводителя произошло так быстро, в такой темноте и суматохе, что его пока еще не хватились. А когда хватятся, то сочтут, возможно, что он остался лежать в коридоре. Сэм дрожал от восторга. Ему угрожала опасность, но сейчас это не имело никакого значения. Провидение, хотя его и нет, устроило все как нельзя лучше. Ради этой минуты стоило перенести все страдания - ну почти все. Ради того, чтобы заполучить злейшего своего врага, единственного человека, которого Сэм по-настоящему ненавидел! Да еще при столь странных обстоятельствах! Даже Иоанн, когда придет в себя, не будет удивлен больше Сэма. Правда действительно бывает причудливее любой выдумки - и что там еще говорят в подобных случаях. Сэм нашел одной рукой выключатель, держа в другой пистолет. Светильники на потолке загорелись мерцающим светом. Иоанн застонал, и его веки затрепетали. Сэм снова, довольно увесисто стукнул его по голове. Сэм не хотел убивать Иоанна или портить ему мозги. Иоанн должен быть в сознании на все сто процентов. Иначе он не воспримет в полной мере того, что с ним происходит. Сэм выдвинул ящики прикрепленного к переборке комода и вытащил тонкие полупрозрачные тряпочки, служившие бюстгальтерами. Ими он связал Иоанну ноги и руки за спиной. Потом: отдуваясь и кряхтя, взвалил бесчувственное тело на привинченный к палубе стул и привязал руки Иоанна к спинке. Прошел в гальюн, выпил две чашки воды и наполнил третью. Тут кран захрипел, и вода потекла тонкой струйкой Насос почему-то отказал. Сэм вернулся в каюту и плеснул водой в лицо Иоанну. Тот вздрогнул и приоткрыл глаза. Казалось, он не сознает, где находится. Потом он узнал Сэма Клеменса, выпучил глаза и глотнул воздуха с таким звуком, словно получил удар под ложечку. Кожа в местах, не, покрытых копотью, сделалась синевато-бледной. - Да, это я, Иоанн, - широко усмехнулся Сэм. - Не верится, да? Ничего, скоро ты привыкнешь к этой мысли - хотя и без удовольствия. - Воды! - прохрипел Иоанн. Сэм заглянул в его налитые кровью глаза. Несмотря ни на что, Сэму было жаль Иоанна. Это было не сочувствие, а именно жалость. Впрочем, Сэм и бешеную собаку не заставил бы страдать. - Нет воды, - сказал он. - Я умираю от жажды. - И это все, что ты можешь сказать после того, что сделал со мной? - рявкнул Сэм. - Через столько лет? - Утоли мою жажду, - сказал Иоанн, - и я утолю твою. На лицо его вернулись живые краски, и глаза твердо смотрели в глаза Сэма. Зная Иоанна, Сэм понял уже, какую тактику избрал его коварный противник. Иоанн будет говорить разумно, спокойно и логично, будет взывать к человечности Сэма - и в конце концов избежит казни. И самое скверное заключалось в том, что Сэм знал - так и будет. Гнев уже покидал его. Тридцатитрехлетние фантазии о мести развеивались, как шелуха на ветру. Оставался человек, по сути своей христианин, хотя и воинствующий атеист, как обозвал его один из его земных врагов. Надо было выстрелить в голову Иоанну сразу же, включив свет. Сэму следовало знать, что произойдет, если он этого не сделает. Но он не мог убить человека в бессознательном состоянии - даже короля Иоанна, чьей крови жаждал все эти годы и которого в своих грезах подвергал всевозможным утонченным пыткам. В дневных грезах - в снах он этого не делал Ночью как раз Иоанн угрожал оцепеневшему, беспомощному Сэму Клеменсу - Иоанн, а еще чаще Эрик Кровавый Топор. Сэм, сморщившись, снова направился в гальюн. Как он и полагал, в душевых трубах сохранилось несколько чашек воды. Он выпил одну и налил другую. Вернувшись в каюту, он поднес чашку к губам пленника и напоил его. Иоанн облизнул губы и вздохнул. - Еще, пожалуйста. - Еще? Рехнулся ты, что ли? Я и эту дал тебе, чтобы ты выдержал то, что тебе предстоит! Иоанн слабо улыбнулся - он тоже не заблуждался на счет Сэма. Видя это, Сэм обозлился так, что стал почти способен выполнить свою угрозу. Но гнев быстро прошел, и Сэм так и остался стоять, подняв пистолет. Иоанн перестал улыбаться, но лишь потому, что не желал доводить Сэма до крайности. - Почему ты так уверен в себе, во мне? - спросил Сэм. - Думаешь, я не взорвал бы твое корыто, не смотрел бы, как ты тонешь, и не спихнул бы тебя, если б ты попробовал взобраться на борт? - Да, ты был бы способен на это. Но только в пылу боя. Пытать меня ты не станешь, как бы тебе этого ни хотелось. И застрелить хладнокровно не сможешь. - Не то что ты на моем месте, так ведь, бессердечный ублюдок' Иоанн улыбнулся. Сэм хотел сказать что-то и осекся. Шум в коридоре прекратился, как отрезало. Иоанн тоже открыл рот, но умолк, повинуясь знаку Сэма. Он понимал, как видно, что пожалеет, если вздумает кричать. Его враг был не настолько уж мягкотел Шли минуты. Сэм приложил ухо к двери, глядя одним глазом на Иоанна Он слышал слабые голоса. Стены кают были звуконепроницаемы, и он не мог определить, далеко ли говорят Он вернулся к Иоанну и завязал ему тряпкой рот, туго затянув ее на затылке. - На всякий случай, - сказал он. - Но если ты все-таки ухитришься позвать на помощь, я буду вынужден тебя застрелить. Помни это. Хоть бы ты в самом деле закричал, подумал он. Сэм выключил свет, отпер дверь и медленно распахнул ее, держа в другой руке пистолет. Прошло несколько секунд, прежде чем его глаза привыкли к темноте. В коридоре прибавилось трупов. Сэм осторожно выглянул за дверь и посмотрел вдоль прохода. Еще трупы. Похоже, бой прокатился до противоположной двери и вышел наружу. Перестрелка давно уже прекратилась, и ее сменил звон клинков. Теперь в отдалении тоже слышались только голоса и звон оружия. Видно, обе стороны расстреливали свой боезапас. Сэм не понимал, как небольшой отряд абордажников может так долго держаться против его людей. Придется подождать еще немного, чтобы выйти без опаски вместе с пленником. Однако чего же он медлит? Разве не обязывает его долг выйти и возглавить своих людей? Обязывает, точно. Но как быть с пленным? Ну, это просто. Он запрет Иоанна в каюте - вот и ключ висит у двери. А потом поищет своих. Найти их будет нетрудно. Большая их часть там, где слышен шум. Сэм вернулся в каюту, закрыл дверь и включил свет. Иоанн посмотрел на него с любопытством. - Скоро все кончится, - сказал Сэм. - Твоих людей теснят. Я ухожу, но скоро вернусь. И в недалеком будущем ты предстанешь перед судом. Сэм помолчал. Иоанн смотрел на него с тем же выражением. Из-под кляпа слышались булькающие звуки - пленник, очевидно, что-то хотел сказать. Но что он может сказать? Зачем терять время? - Я не хочу, чтобы говорили, будто я поступаю нечестно или что личные счеты мешают мне быть справедливым, - продолжил Сэм. - Поэтому тебя будут судить. Не августейшие особы, правда - где я наберу столько королей? Обычные присяжные - двенадцать порядочных людей. Леди, разумеется, тоже будут участвовать. Короче, суд будет честным, и ты сам сможешь выбрать себе защитника. Я подчинюсь приговору и даже в судьи не собираюсь себя предлагать. Какой бы вердикт присяжные ни вынесли, я соглашусь с ним. Иоанн бубнил что-то сквозь кляп. - Выскажешься, когда придет время, - сказал Сэм. - А пока что сиди тут и размышляй о своих грехах. Он вышел, запер дверь, потом отпер ее снова и выключил свет. Иоанн будет больше мучиться, если останется в темноте. Сэму следовало бы ликовать, но ликования не было. Его старый враг каким-то необъяснимым образом одержал над ним верх. Разочаровываешься во всем, но это - это должно было стать одним из самых радостных событий в его жизни. Между тем его победа имела такой же вкус, как дымящаяся собачья куча, поданная под стеклянной крышкой. Где бы спрятать ключ? Вот тут, пожалуй - в первой же незапертой каюте, через три двери от Иоанна. Сэм бросил ключ на пол и закрыл дверь. А теперь - найти Джо. Только сначала надо собрать побольше народу. Сэм двинулся по коридору, идущему вдоль судна. Там было темно, и он отважился ненадолго включить свет. Пробежав сотню футов, он остановился на углу другого коридора. Там была лестница на ураганную палубу. Сэм выключил свет и полез наверх, к бледному квадрату выхода. Выйдя на палубу, он перешел на правый борт. Шум слышался где-то далеко. Сэм выглянул за угол Джо должен быть где-то тут. "Ну чего ты тут болтаешься, Джо? Делать тебе, что ли, нечего? - Автобуза жду, Зэм. - Какого еще автобуса? - Такого. 3 колезами и мотором. Откуда я знаю, какой он? Я никогда его не видал. А ну, вытащи меня отзюда, пока я не разозлилзя и не врезал тебе" Сэм представил себе этот разговор, похожий на множество других. Но никакого Джо, висящего на веревке, здесь не было. Валялась на палубе только сама веревка, - на одном конце она была обрезана, на другом осталась петля Сэм обрадовался. Значит, Джо жив-здоров и сейчас, конечно, дает врагам прикурить. Сэм повернулся, собираясь уйти, но остановился. С Реки донесся рев, который на Земле можно было приписать только льву или тигру. Но Сэм-то знал, кому он принадлежит. Он кинулся вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки и цепляясь за перила. На главной палубе он остановился - здесь следовало опасаться врагов Но схватки шли далеко - одна на носу, другая на корме. Без выстрелов, только при звоне клинков. Сэм перегнулся через борт. - Джо! Ты где, Джо? - Зэм! Я тут, Зэм! - Я тебя не вижу! - крикнул Сэм, вглядываясь в темноту. Там плавало много всего - куски дерева, трупы. Пароход дрейфовал но течению - на южном берегу ярко горели огни, но правый борт был сейчас обращен к темному северному берегу. Звездного света было недостаточно. - Я тебя тоже не вижу, Зэм! Сэм оглянулся по сторонам, проверяя, не подкрадывается ли кто к нему. И снова обернулся к Реке. - Ты не можешь доплыть до парохода? - Нет! - проревел Джо. - Но на воде держузь! Деревяшка меня держит! У меня левая рука зломана, Зэм! - Я тебя вытащу, Джо! Держись! Я тебя спасу! Сэм не имел понятия, как он это сделает, но решил, что изобретет какой-нибудь способ. Мысль, что Джо может утонуть, вызывала у него панику. - Джо, ты все еще в доспехах? - Нет, дуралей. Я был бы уже на дне и кормил рыб, будь на мне это железо. Я зкинул его зразу, как упал, хотя рука меня чуть не доконала. Гозподи! Какая боль! Тебя когда-нибудь били по яйцам, Зэм? Ну так это ерунда - вот попробовал бы ты раздетьзя зломанной рукой. - Ладно, Джо! - Сэм снова нервно оглянулся кругом. Кто-то бежал с носа в его сторону, за бегущим гнались двое других - и это происходило слишком далеко, чтобы Сэм мог опознать их, Вокруг было тихо. На корме бой все еще шел, хотя и утихал как будто. - Кто-то перерезал мою веревку! - орал Джо. - И я озвободилзя. Тогда