последние деньги. Народ холодает и голодает, а этот негодяй шмотками разбрасывается! Один писатель остроумно сказал: в России культура нищеты. Могу к этому добавить, что нищета чаще стремится дать по морде, видимо, защищая культуру своей нищеты. В таком духе сравнения можно продолжить. Например, глупость - культура многообразия ума. Или у самураев развита культура харакири. Сомнительный повод для гордости. Но что же делать с этими шмотками? И вдруг мне наконец повезло. Оказывается, совсем рядом со мной сидела нищенка. - Подайте что-нибудь, - обратилась она ко мне. Гениальная хитрость мелькнула у меня в голове! Я подал ей эти хамские перчатки и не менее хамское кашне. Она рассмотрела их и почему-то, взяв в обе руки кашне, расправила его, то ли пытаясь установить размер кашне, то ли любуясь его расцветкой. Так как у этой нищенки лицо было восточного типа, вся эта сценка почему-то напомнила давний фильм, экранизированную оперетку, что ли, "Аршин мал алан". Там еще пел когда-то знаменитый Бейбутов. Я вдруг почему-то с некоторым стыдом подумал, что довольно долго живу на этом свете. При этом, несколько стыдясь своего бесстыдства, признался себе, что жить все еще хочется. Даже сильнее, чем раньше. Жизнь - как проигрывающий игрок, чем больше живешь, тем больше жить хочется. Потом нищенка, оставив кашне, стала натягивать на свои руки перчатки. Не без труда натянула, после чего спросила: - А деньги есть? Возможно, как восточная женщина, она решила приостановить мой стриптиз, а разницу получить деньгами. - Нет! - огрызнулся я и весьма целенаправленно двинулся к дому, чтобы в полной сохранности донести до него пять рублей. Как это ни удивительно - удалось. Придя домой, я разделся и хищно налетел на машинку, решив весь этот день записать, а то потом забудется. Я так увлекся, отщелкивая все, что со мной случилось, что, когда позвонил телефон, автоматически поднял трубку, забыв о своем правиле никогда не подымать трубки. - Вы такой-то? - спросил бойкий женский голос. - Да, я такой-то. - Мы знаем, - с необычайным вдохновением затараторила она, - что вы известный писатель, и поэтому к вам обращаемся. Вступайте в наш знаменитый клуб... Она назвала этот клуб, но я тут же забыл его название. - Толпы людей, - продолжала она, - осаждают нас с надеждой вступить в наш клуб, но мы их с негодованием отвергаем! У нас только избранная публика. Членские взносы символические - всего сорок долларов в месяц! Тут она не выдержала и расхохоталась в трубку и долго не могла остановить хохот, видимо, не в силах совладать с комичностью мизерной суммы. - Вы платите сразу за год и получаете карточку нашего клуба. По карточке нашего клуба вы можете в любой день зайти в ресторан нашего клуба и поужинать за полцены. Но я уже был закален этим днем и хорошо владел собой, о чем она, конечно, не подозревала. Тем более я время от времени бросал взгляд на угол стола, где лежали облатки со снотворным. Это меня взбадривало. - Простите, - сказал я, - а как быть, если я в ваш ресторан привожу своих гостей? - До четырех человек за полцены! - радостно сообщила она мне. - Но, чтобы получить клубную карточку, надо заплатить за год вперед! Сумма символическая - всего сорок долларов в месяц! Тут она снова расхохоталась, возможно ожидая, что и до меня наконец дойдет юмор. Но юмор не доходил. Дав ей отхохотаться, я спросил: - До четырех человек включительно? - Что значит включительно? - строго спросила она - Я могу привести четырех гостей или только трех, а я четвертый? - спросил я. - Вы четвертый, - затараторила она опять, - но вы даете ручательство за своих гостей! У нас очень культурная публика. Вплоть до миллионеров! Никаких застольных песен и никаких посыланий бутылок от одного стола к другому! Вы должны у нас забыть эти кавказские привычки. Но самое главное даже не это! Вы можете заказать номер в нашей гостинице и жить в нем сколько угодно за полцены. - Зачем мне гостиница, - вставил я не без раздражения, - когда я москвич! - Мало ли что, - пояснила она, - вы же творческий человек. Вам же иногда необходимы конфиденциальные встречи! Тут она засмеялась таким воркующим смехом, что можно было подумать - она сама готова в первый раз стать участницей конфиденциальной встречи, с тем чтобы я, поучившись у нее, уже самостоятельно их устраивал. Воркующий смех долго угасал. Угас. Молчание. Было похоже, что она мирно уснула после такой встречи или показывает, как засыпают женщины в таких случаях. Но через несколько секунд ее явно посвежевший голос грянул снова: - Но даже не это самое главное! Гостиницы нашего клуба раскинуты во всех культурных центрах Европы! Там бильярдные, игорные заведения, бассейны, теннисные корты! Показав карточку нашего клуба, вы сколько угодно можете жить в них. Номер вполцены, ужин вполцены! При этом, не падайте от удивления, завтрак бесплатный! Шведский стол. Берите что хотите и сколько хотите - до ужина даже не вспомните о еде! Не дожидаясь, когда она мне предложит Эйфелеву башню вполцены, я ее вежливо перебил. - Спасибо большое, - сказал я, - за то, что ваш выбор остановился на мне. Но дело в том, что я не могу воспользоваться вашим шикарным предложением. Я вообще не выхожу из дому! - Как не выходите! - вдруг вспылила она. - Я сама видела! Вас недавно показывали по телевидению. Вы что туда, перелетели?! - Дело в том, - сказал я, - что люди из телевидения снимали меня в моем кабинете. На этот раз так оно и было. Последовало сокрушительное молчание в три-четыре секунды. И она вновь зазвенела: - Я нашла выход! Будете благодарить меня всю жизнь! Мы пришлем к вам нашего агента. Вы заплатите ему за год членские взносы, и он вам торжественно вручит карточку нашего клуба. Я опять вспомнила о символической цене и умираю теперь от внутреннего смеха. Теперь. А кто ей раньше мешал умирать от внутреннего смеха? Но, судя по всему, она не умерла. - Зачем мне ваша клубная карточка, - повторил я исключительно четко, - когда я вообще не выхожу из дому. Спасибо! До свиданья! - Подождите! - взвизгнула она. - Я тут посоветуюсь! Для вас можем сделать исключение, посылать ужин на дом. - И гостиничный номер на дом? - спросил не без ехидства. - Не поняла, - сказала она, - повторите! Тут она вывела меня из себя. - Богатство, - разъяснил я назидательным голосом, - Бог адства. - Опять не поняла, - деловито сказала она, - повторите! - Богатство, - четко повторил я. - Бог адства. - Снова не поняла, - сказала она, - повторите по буквам! Записываю! Тогда я пошел на компромисс и сказал: - Хлеба каравай - нищему рай. И тут она сразу все поняла и бросила трубку. Конечно, все это какая-то афера. Очередная пирамида... Загадка. Оскорбление мопса - пирамиды Хеопса - в чем? Быстро отвечайте! Если бы не сегодняшний день, закаливший меня примерами из жизни, я бы, наверное, долго что-нибудь мямлил, и неизвестно чем бы это все кончилось. ...Вера в человека! Какое благородное пренебрежение мудростью! Я снова сел за машинку, чтобы вписать в рассказ и этот разговор, а то потом забуду. В большом хозяйстве любая тряпка пригодится, как говаривал Ленин еще до революции, когда ему жаловались, что в партию принят отъявленный негодяй. Только я этот разговор нашлепал на машинке, как ко мне в кабинет вошла жена. - Как хорошо ты сегодня погулял по Москве, - сказала она. - У тебя даже цвет лица улучшился. Давно у тебя не было такого цвета лица! А я же тебе каждый день говорю: почаще бывай на воздухе! Почаще бывай на воздухе! Сходи завтра на рынок за картошкой. Тебе же полезно. Кстати, развлеку тебя. Какой забавный сон я видела! Как будто кто-то невидимый подносит мне карту Италии в виде сапожка. "Теперь вы понимаете, почему итальянская обувь лучшая в мире?" - таинственно спрашивает у меня этот невидимый. "Да! Да!" - радостно отвечаю я во сне. Смешно? В самом деле смешно. С такими снами человек живет до ста лет. Мы посмеялись, и жена вышла из кабинета. А я подумал: как раз концовку дала! И тут же напечатал то, что она сказала, чтобы потом не забыть. ...Последняя загадка, читатель! Один человек утром вошел в свою ванную и вдруг увидел, что скелет преспокойно чистит зубы над умывальником. - Ты чью щетку взял, сука! - раздраженно обратился он к скелету. - Кстати, и халат мог бы накинуть. Все-таки женщины в доме! Спрашивается: сколько этот человек выпил накануне (желательно в граммах) и кто он? Я бросил взгляд на угол стола, где лежали облатки с реладормом. Целый месяц можно высыпаться: благодать! Спокойной ночи, господа! До встречи в Гефсиманском саду!