она, - сказал Р.Дэниел. - У меня только часть из них. - И вы надеетесь это проверить. Дэниел? - Это было бы непрактично, Илайдж. - Слушайте, Дэниел, почти все земляне медиевисты по натуре. Комиссар, Джесси, я сам. Возьмите, например, комиссара с его... (Он чуть было не сказал "очками", но вспомнил, что земляне должны держаться друг друга и что нужно беречь лицо комиссара как в прямом, так и в переносном смысле...) с его украшением вокруг глаз, - невнятно закончил он. - Да, я обратил на это внимание, но не решился спросить, что это такое, - сказал Р.Дэниел и добавил: - У других землян я не видал таких украшений. - Это довольно старомодная штука. - А для чего она служит? Бейли оставил этот вопрос без ответа, а вместо этого спросил сам: - Как вам удалось составить этот список? - Его составила машина. Оказывается, машине можно дать определенную задачу, и она сделает все остальное. Я настроил ее на проверку всех случаев нарушения общественного порядка, связанных с роботами, за последние двадцать пять лет. Другая машина просмотрела местные газеты приблизительно за этот же срок в поисках материалов, направленных против роботов и космонитов. Поразительно, как много можно сделать за три часа! Машина даже вычеркнула из списка тех, кого нет в живых. - Чему вы удивляетесь? Ведь у вас тоже есть электронные машины. - Конечно, и самые разнообразные. Очень совершенные. Но все они уступают вашим по величине и сложности. Нам такие и не нужны, учитывая тот факт, что население самого крупного из Внешних Миров едва достигает населения Нью-Йорка. - Вы бывали на Авроре? - спросил его Бейли. - Нет, - ответил Р.Дэниел. - Меня собрали на Земле. - Откуда же вы знаете, какие так электронные машины? - Ну, это просто, партнер Илайдж. Моя электронная память содержит все, что знал покойный доктор Сартон. Можете не сомневаться, что в ней достаточно фактического материала о Внешних Мирах. - Понятно. Вы можете есть пищу, Дэниел? - Я работаю на ядерном топливе. Я думал, вы знаете об этом. - Прекрасно знаю. Я спросил умеете ли вы есть, а не нуждаетесь ли вы в пище? Класть пищу в рот, пережевывать ее, глотать? Ведь это существенная деталь, без которой нельзя походить на человека. - Я вас понял. Да, я могу производить механические операции жевания и глотания. Но емкость того, что вы могли бы назвать желудком, у меня мала, так что рано или поздно мне надо удалять поглощенный материал. - Отлично. Вы его отрыгнете вечером, когда вернемся домой. Дело в том, что я проголодался. Я прозевал обед - черт его подери! - и хочу, чтобы вы пошли со мной в столовую. Вам придется делать вид, что вы едите, не то на вас живо обратят внимание. Поэтому я и спрашивал. Ну, поехали! Все столовые жилых секторов города похожи одна на другую. Более того, Бейли довелось побывать по делам в Вашингтоне, Торонто, Лос-Анджелесе, Лондоне и Будапеште, и там столовые точно такие же. Вероятно, в средневековую эпоху было иначе: тогда и языки и блюда были разные. Теперь всюду одни и те же дрожжи: от Шанхая до Ташкента и от Виннипега до Буэнос-Айреса; что касается языка, то он перестал быть английским Шекспира или Черчилля, а окончательно превратился в какой-то винегрет, которым пользовались на всех континентах и даже, с некоторыми изменениями, на Внешних Мирах. Помимо языка и меню есть еще нечто такое, что еще больше сближает столовые. Это - специфический запах, не поддающийся определению, характерный запах столовой. Это - тройная очередь, медленно подвигающаяся к выходу, сливающаяся у двери и снова разветвляющаяся влево, вправо и в центр. Это - людской гомон и шум от шарканья ног, в который врывается резкий перестук пластмассовой посуды. Это - отполированная до блеска имитация дерева, блики на стекле, длинные столы и облачка пара над тарелками. Бейли медленно продвигался с очередью (не смотря на строгий график посещения столовой, в очереди приходится ждать по меньшей мере минут десять) и с неожиданным любопытством спросил у Р.Дэниела: - А вы умеете улыбаться? Р.Дэниел, занятый тем, что внимательно вглядывался внутрь столовой переспросил: - Простите, Илайдж? - Мне просто любопытно, Дэниел. Вы умеете улыбаться? - сказал он шепотом. Р.Дэниел улыбнулся. Это была странная улыбка: его губы быстро растянулись в стороны и вверх, образовав на щеках две складки. Улыбался, однако, только рот. Улыбка не тронула большую часть лица робота. Бейли покачал головой. - Спасибо, Р.Дэниел. Лучше не улыбайся. Они были у входа. Люди по очереди опускали свои жетоны в соответствующую прорезь автоматического контролера. Щелк, щелк, щелк... Кто-то подсчитал, что четко работающая столовая может пропустить двести человек в минуту, причем жетоны каждого из них тщательно проверяются, чтобы каждый шел, куда положено, ел, что положено и сколько положено. Подсчитано также, какой длины должна быть очередь для максимальной эффективности столовой и сколько времени отнимает особое обслуживание. Поэтому нарушение ритма работы столовой всегда имеет пагубные последствия. Именно в этом и были повинны Бейли и Р.Дэниел, когда они, миновав автомат, предъявили дежурной специальный пропуск. Об этих последствиях Бейли как-то узнал от Джесси, хорошо осведомленной, как помощник диетолога, о работе столовых. - Все тогда идет кувырком, - рассказывала она ему. - Меняется закладка, меняется калькуляция. Приходится заниматься дополнительной проверкой. То есть надо сравнивать чеки всех остальных столовых сектора, чтобы проверить, не слишком ли нарушен баланс. Понимаешь? Баланс полагается составлять каждую неделю. И если что-нибудь случилось и у тебя перерасход, то виновен в этом прежде всего ты. Городские власти, как всегда, ни при чем, хотя сами раздают талоны налево и направо. Еще бы! А какой шум поднимается, когда объявляем, что выбора блюд не будет... В общем, как обычно, все неприятности валятся на голову человека за прилавком. Ему всегда достается больше всех. Бейли прекрасно понимал все это и спокойно воспринял тот холодный, убийственный взгляд, который метнула на него через окошко дежурная. Она торопливо записывала: местожительство, род занятий, причина посещения чужой столовой ("служебная командировка" - причина, вызывающая раздражение, но достаточно веская). Затем уверенными движениями она сложила чек и опустила его в прорезь. Электронный аппарат подхватил чек, поглотил его содержимое и переварил информацию. Дежурная повернулась к Р.Дэниелу. Бейли добил ее. - Мой приятель из другого города, - сказал он. - Место постоянного жительства, пожалуйста, - спросила женщина с крайне недовольным видом. И Бейли снова не дал Р.Дэниелу открыть рта. - Сошлитесь на полицейское управление. Детали не требуются. Находится здесь с официальным заданием. Женщина рывком достала пачку чеков и заполнила их электронным кодом привычным нажатием двух пальцев правой руки. - Долго вы будете у нас питаться? - спросила она. - Впредь до ближайшего уведомления, - ответил Бейли. - Приложите сюда пальцы, - сказала она, перевернув бланк. У Бейли екнуло сердце, когда Р.Дэниел приложил к бланку свои ровные, с блестящими ногтями пальцы. Да нет, едва ли они могли забыть такую важную деталь, как отпечатки пальцев. Женщина взяла бланк и вставила его во всеядную машину, находившуюся у нее под рукой. Машина ничего назад не отрыгнула, и Бейли облегченно вздохнул. Бейли и Р.Дэниел получили временные жетоны ярко-красного цвета. Женщина за конторкой, выдавшая им жетоны, строго предупредила: - Сегодня выбора блюд нет. У нас перерасход продуктов. Ваш стол ДФ. Они направились к столу ДФ. - У меня создается впечатление, что большинство из вас регулярно питается в таких столовых, - заметил Р.Дэниел. - Конечно. Правда, довольно неприятно ходить в незнакомую столовую. Ты никого здесь не знаешь. Другое дело в своем секторе: там всегда занимаешь определенное место, с тобой семья, твои друзья. А для молодежи это просто одно удовольствие. - И Бейли улыбнулся своим воспоминаниям. Их стол, видимо, был предназначен для таких, как они, временных клиентов. Многие из них уже заняли свои места и сидели, молча уткнувшись в тарелки или с завистью поглядывали на другие столы, откуда доносились взрывы громкого смеха. "Нет ничего хуже, - подумал Бейли, - чем питаться в чужом месте. Дома даже пища кажется вкуснее, что бы там ни твердили химики, готовые поклясться, что здесь она нисколько не отличается от того, чем кормят в Иоганнесбурге". Бейли сел на стул; Р.Дэниел уселся рядом. - Нет выбора, - недовольно проворчал он, - что ж, тогда повернем этот выключатель и будем ждать. Прошло две минуты. Диск в крышке стола отодвинулся в сторону, и в образовавшемся отверстии появилось дымящееся блюдо. - Картофельное пюре, соус из зимовила и печеные абрикосы. Не так плохо, - заключил Бейли. В проеме у низкой переборки посередине стола показалась вилка и ломти черного дрожжевого хлеба. - Если хотите, можете взять мою порцию, - едва слышно сказал Р.Дэниел. Бейли было возмутился, но, вспомнив, с кем имеет дело, лишь пробормотал: - Это неприлично. Начинайте. Ешьте. Бейли поглощал еду быстро, но без удовольствия, изредка осторожно поглядывая на Р.Дэниела. Робот методично двигал челюстями. Слишком методично. Уж очень неестественно. Странная вещь! Теперь, когда Бейли поверил, что Р.Дэниел действительно робот, в глаза ему бросились прежде неприметные детали. Например, что у Р.Дэниела при глотании не движется кадык. Но теперь это его не трогало. Неужто он уже так привык к этому существу? Допустим, что люди начнут освоение нового мира (с тех пор как доктор Фастольф заронил в нем эту мысль, она часто приходила ему на ум); допустим, туда отправится, ну, скажем, Бентли; сможет ли он привыкнуть работать и жить бок о бок с роботами? "Почему бы и нет? Чем мы хуже космонитов?" - Илайдж, - прервал его размышления Р.Дэниел, - прилично ли смотреть на человека, когда он ест? - Конечно, нет, особенно если ты уставишься ему прямо в рот. Это подсказывает простой здравый смысл, не так ли? Человек имеет право на уединение. Однако разговаривать во время еды вполне прилично. - Понятно. Тогда почему я насчитал восемь человек, которые внимательно, очень внимательно наблюдают за нами? Бейли положил вилку. Он огляделся вокруг, как бы в поисках миниатюрной солонки. - Я не заметил ничего подозрительного, - сказал он без всякой уверенности в голосе. Скопление обедающих в столовой представилось ему лишь огромной безликой массой. Когда же Р.Дэниел повернул к нему свои невыразительные карие глаза, Бейли вдруг осенило, что это вовсе не глаза, а мощные объективы, способные с фотографической точностью и в ничтожно малое время зафиксировать все, что творится вокруг. - Но я совершенно в этом уверен, - спокойно возразил Р.Дэниел. - Ну и что из того? Они просто не умеют себя вести, а это еще ничего не доказывает. - Не знаю, Илайдж, но случайно ли то, что шестеро из них были в толпе, осаждавшей вчера вечером обувной магазин? 11. БЕГСТВО ИЗ СТОЛОВОЙ Бейли судорожно сжал в руке вилку. - Вы не ошибаетесь? - спросил он механически и тут же сообразил неуместность своего вопроса. Глупо спрашивать электронно-вычислительную машину, уверена ли она в своем ответе, даже если у нее есть руки и ноги. - Нисколько, - ответил Р.Дэниел. - Далеко они от нас? - Не очень. В разных местах зала. - Так, так. - Бейли снова принялся за еду, машинально двигая вилкой. Он нахмурился и лихорадочно оценивая обстановку. Предположим, что вчерашние беспорядки были спровоцированы группой фанатиков, ненавидящих роботов, а не возникли случайно, как это показалось на первый взгляд. Среди подстрекателей могли быть люди, которые упорно занимались изучением роботов именно из-за своей ненависти к ним. Один из них, вероятно, сумел распознать в Р.Дэниеле робота. (Комиссар еще раньше подсказал такую возможность. Черт побери, иной раз поражаешься глубине ума этого человека!) В этом есть логика. Хоть они и не сумели воспользоваться вчерашними беспорядками, но могут спровоцировать новые. Распознав Р.Дэниела, они с таким же успехом могли догадаться, кто такой Бейли. Раз офицер полиции находится в необычном обществе человекообразного робота, значит, он - важная персона. (Теперь, задним числом, Бейли было легко все это сообразить.) Из этого следует, что, наблюдая за муниципалитетом, - а возможно, через своих агентов в муниципалитете, - им было нетрудно в короткое время установить слежку за Бейли, Р.Дэниелом или за ними обоими. Не удивительно, что им удалось это сделать в течение суток. Они обнаружили бы его еще раньше, не проведи он столько времени в Космотауне и в дороге. Р.Дэниел кончил есть. Он молча сидел; его совершенной формы руки спокойно лежали на краю стола. - Не лучше ли нам предпринять что-нибудь? - наконец спросил он. - Здесь мы в полной безопасности, - сказал Бейли. - И предоставьте это мне. Пожалуйста. Бейли осторожно огляделся вокруг, будто впервые оказался в столовой. Люди! Тысячи людей. Сколько народу вмещает такая столовая? Он припомнил какие-то цифры. Кажется, в среднем две тысячи двести человек. А здесь их еще больше. Что, если в воздухе раздастся крик: "Робот!" Что, если среди тысяч людей он пронесется подобно... Он искал подходящее сравнение, но не нашел. Неважно, все равно этого не случится. Стихийный мятеж может вспыхнуть где удобно: в столовых, так же как и в коридорах и подъемниках. Пожалуй, в столовых скорее, чем где-либо. Люди здесь чувствуют себя свободней, простая забава из-за пустяка может перерасти здесь в нечто более серьезное. Другое дело - организованный мятеж. В столовой сами подстрекатели окажутся среди разъяренной толпы, словно в ловушке. Как только в воздух полетят тарелки и затрещат столы, выбраться из зала будет нелегко. В числе сотен погибших могут оказаться и сами защитники бунта. Нет, надежней устроить мятеж на улицах города, в каком-нибудь нешироком проходе. Пока паника будет ограничена этим пространством, можно быстро скрыться в заранее намеченном боковом проходе или незаметно ступить на межсекторный эскалатор и исчезнуть в одном из этих горизонтов. "Мы в западне, - подумал Бейли. - Снаружи, наверное, у них тоже есть люди. Они будут следить за каждым нашим шагом и в нужный момент подожгут запал". - Почему бы не арестовать их? - спросил Р.Дэниел. - Это только ускорит события. Вы помните их лица? Постарайтесь их не забыть. - Я не способен забывать. - Тогда мы схватим их в другой раз. А сейчас надо прорвать их сети. Следуйте за мной. Действуйте в точности, как я. Он поднялся, перевернул свою тарелку вверх дном и установил ее в середине диска, из под которого она появилась раньше. Затем он опустил в проем вилку. Р.Дэниел сделал то же самое. Вся посуда тотчас же исчезла. - Они тоже встают, - заметил Р.Дэниел. - Хорошо. Мне кажется, они к нам не подойдут. Во всяком случае, не здесь. Детектив и робот встали в очередь к выходу, где слышалось ритуальное пощелкивание автоматов; каждый щелчок означал, что использован один обеденный паек. Бейли оглянулся на гудящий, словно окутанный легкой дымкой зал и с необыкновенной ясностью вспомнил, как шесть ил семь лет назад он водил Бена в зоопарк. Нет, то было восемь лет назад, потому что Бену только исполнилось восемь. ("Боже! Куда делись эти годы?") Бен впервые попал в зоопарк и был в восторге. Ведь до того он ни разу не видел живую кошку и собаку. Но больше всего ему понравился вольер с птицами. Даже Бейли, который бывал здесь не однажды, с удовольствием рассматривал их. Он испытывал не сравнимое ни с чем удивление, впервые увидев, как живые существа так непринужденно порхают по воздуху... Они подошли к клетке с воробьями во время кормежки, и служитель наполнил длинный желоб дробленным овсом. (Если люди постепенно привыкли к свои дрожжевым эрзацам, то более консервативные птицы и животные настаивали на натуральных продуктах.) Воробьи слетелись со всех сторон, и казалось, их было бесчисленное множество. С пронзительным щебетаньем они плотно, крылом к крылу, уселись по краям желоба... Вот в чем дело: именно эта картина возникла перед его глазами, когда он оглянулся на столовую. Воробьи на кормежке. "Какое отвратительное зрелище!" "Боже, - подумал он, - должен же быть какой-то иной путь!" Но какой? Чем плох путь, который избрали они? Подобные мысли прежде не тревожили его. - Вы готовы, Дэниел? - бросил он отрывисто. - Я готов, Илайдж. Они вышли из столовой; теперь их спасение было в руках одного Бейли. Почти всем подросткам знакома игра, известная под названием "кросс по тротуарам". Ее правила почти одинаковы во всех городах, поэтому мальчик из Сан-Франциско без всякого труда мог бы принять в ней участие, оказавшись в Каире. Суть ее заключается в том, что группа участников во главе с "лидером" отправляется из пункта "А" в пункт "Б", пользуясь всеми видами городского транспорта. При этом задача лидера - избавиться от большинства или всех своих преследователей. Если ему удается это сделать и он прибывает в конечный пункт один, значит, он поистине искусный лидер и лавры с ним делит тот из участников, кто преследовал его до конца. Игра обычно проводится в вечерние часы "пик", что намного усложняет и делает ее гораздо опасней. Лидер устремляется вперед, перебегая с тротуара на тротуар. Чтобы сбить с толку преследователей, он подолгу не сходит с какой-нибудь дорожки, а потом неожиданно бросается вправо или влево. Затем быстро пересекает несколько других дорожек и снова останавливается на одной из них. Беда тому преследователю, кто зазевается и ошибется дорожкой. Если он недостаточно ловок, даже если вовремя заметит свою ошибку, его тотчас же унесет далеко вперед или назад от лидера. А тот, конечно, постарается увеличить разрыв, помчавшись в нужном направлении. Трудность игры возрастает во сто крат, если лидер решится пересечь межсекторные скоростные линии или даже сам экспресс. Считается неспортивным как совсем избегать их, так и слишком долго оставаться на них. Взрослым трудно понять, в чем прелесть этой игры, в особенности тем, кто в детстве сам не увлекался ею. Участникам здорово достается от обычных пассажиров - как ни старайся, а налетишь не на одного из них. Их безжалостно преследует полиция и наказывают родители. Им выговаривают за это в школах и поучают во время сеансов в субэтериксах. Не проходит года без четырех, а то и пяти смертельных случаев среди подростков - участников игры, десятков раненых, множества в той или иной степени "невинно" пострадавших. Но никто не может справиться с ними. Чем больше опасность, тем ценнее награда из всех существующих наград - уважение в глазах сверстников. Подросток по праву гордится своим умением хорошо бегать кросс; слава же непобедимого лидера делает его заправилой среди ребят. Илайдж Бейли, например, даже сейчас с удовольствием вспоминает, что когда-то сам участвовал в кроссах. Однажды он вел группу в двадцать человек от сектора Конкорс да границ Куинса через три экспресс-транспортера. За два утомительных, изнуряющих часа ему удалось избавиться от самых ловких преследователей из Бронкса и достичь конечного пункта в одиночку. Молва об этом кроссе не умолкала несколько месяцев... Увы, сейчас ему уже за сорок, и хотя прошло больше двадцати лет с тех пор, как он бегал, он еще помнил кое-какие из старых трюков. Если он и утратил былую ловкость, то приобрел нечто другое. Он - полицейский. Знать город так хорошо, как он, знать начало и конец почти каждого закованного в металл проспекта мог только сотрудник полиции, с не меньшим, чем у него, опытом. Он проворно, но не слишком быстро зашагал прочь от столовой. Вот-вот за спиной раздастся крик: "Робот, робот!" Сейчас самый рискованный момент. Он считал шаги, пока не чувствовал под ногами ленту первого тротуара. На мгновение он остался, и Р.Дэниел придвинулся к нему. - Они идут за нами, Дэниел? - спросил он полушепотом. - Да, и приближаются. - Ну, это ненадолго, - уверенно отозвался Бейли. Он оглядел дорожки, простиравшиеся по обе стороны от него. Каждая дорожка слева со все большей скоростью несла на себе живой человеческий груз. Почти всю жизнь он помногу раз в день чувствовал под собой движение тротуара, но впервые за последние семь тысяч дней он согнул ноги в коленях перед броском вперед. Его охватило так хорошо знакомое ему волнение, дыхание его участилось. Легким и быстрым шагом, с темпом, вдвое большим "нормального", он стал переходить с дорожки на дорожку. Он резко наклонился вперед, сопротивляясь ускорению. Теперь рядом с ним шелестела межсекторная линия. Какое-то мгновения казалось, что он непременно ступит на нее, однако он неожиданно подался назад и пошел все дальше и дальше, пробираясь через толпу, которая становилась тем плотнее, чем медленнее двигались тротуары. Он остановился на дорожке, идущей всего со скоростью каких-нибудь пятнадцати миль в час. - Ну сколько их там позади, Дэниел? - Всего один, Илайдж. - Робот стоял рядом с ним, спокойный и незапыхавшийся. - Должно быть, он неплохо бегал в детстве, но ему долго не продержаться. Полный уверенности в своих силах, Бейли испытывал какое-то смутное волнение. Отчасти это было возбуждение участника обряда, к которому допускались только избранные, отчасти - физическое ощущение ветра, бьющего ему прямо в лицо, и острое чувство опасности. - То, что мы сейчас сделаем, называется "боковой финт" - сказал он тихо Р.Дэниелу. Он широким, быстрым шагом пошел по дорожке, ловко лавируя среди других пешеходов. Он, не сбавляя хода, двигался вдоль самой кромки тротуара, и ритмичное мелькание его головы в толпе, должно быть, имело гипнотический эффект. На это, собственно, он и рассчитывал. Не меняя скорости, Бейли шагнул в сторону всего на два дюйма и оказался на соседней дорожке. Мышцы его напрягались до боли, чтобы удержать равновесие. Не останавливаясь, он проскользнул мимо скопления пассажиров и попал на ленту, которая делала сорок миль в час. - Ну, как теперь, Дэниел? - спросил он. - Не отстает, - последовал спокойный ответ. Бейли стиснул зубы. Ничего не поделаешь, придется попробовать скоростные платформы; вот тут действительно нужна координация движений, пожалуй большая, чем та, на какую он еще способен. Он быстро огляделся. Мимо них пронеслась улица В-22. Прикинув что-то в уме, он сорвался с места. Все ближе и ближе к скоростной линии, и вот наконец ее платформа. Отрешенные лица пассажиров скривились в гримасе негодования при виде того, как Бейли и Р.Дэниел вскочил на платформу и протиснулись под перилами. - Эй, осторожнее! - схватилась за шляпку возмущенная дама. - Простите, - задыхаясь, извинился Бейли. Он пробился через стоящих пассажиров к противоположной стороне платформы. В последний момент какой-то разгневанный пассажир толкнул его в спину. Он потерял равновесие и, в отчаянии стараясь удержаться на ногах, шагнул на соседнюю ленту. От резкой перемены скорости он сначала упал на колени, а потом повалился на бок. Еще мгновение, и он собьет кого-нибудь, тот - другого, и беды не миновать: образуется людская пробка, куча мала, результатом которой будут десятки переломанных рук и ног... Но тут он почувствовал, как рука Р.Дэниела подхватила его и с легкостью, недоступной человеку, поставила его на ноги. - Спасибо, - выдохнул Бейли; на большее времени не было. Он ринулся вниз по замедляющимся дорожкам. Его хитроумный замысел заключался в том, чтобы без потери времени отказаться у самой точки V-образного пересечения лент экспресса. Не снижая скорости, он снова помчался по ускоряющимся дорожкам, достиг экспресса и перебрался через него. - Он все еще с нами, Дэниел? - Нет. Я никого не вижу. - Хорошо. Ну и лидер бы из вас получился, Дэниел! А теперь сюда! - И, не переводя дыхания, он увлек его за собой на межсекторную линию, а с нее вниз широкой, внушительного вида двери. Часовой преградил им путь. - Мы по делу. - Бейли помахал перед ним удостоверением. Они вошли внутрь. - Энергостанция, - коротко заметил Бейли. - Здесь они окончательно потеряют наши следы. Ему доводилось прежде бывать на энергостанциях, в том числе и на этой. Однако чувство благоговейного трепета от этого не уменьшилось. Оно овладевало им еще больше при мысли о том, что его отец когда-то руководил подобным предприятием до тех пор, пока... В воздухе царили острый запах озона и равномерный гул скрытых в глубине колодца мощных генераторов; ярко-красные линии молчаливо очерчивали границы, переступать которые без защитной одежды запрещалось. Где-то в недрах установки (Бейли не знал, где точно) ежедневно потребляется около фунта ядерного топлива. Радиоактивные продукты распада, так называемые "горячая зола", удаляются сжатым воздухом по свинцовым трубопроводам в подводные пещеры, на расстояние в десять миль от берега океана и на глубину в полмили от его дна. Иной раз Бейли приходило на ум, что произойдет, когда эти пещеры наполнятся до отказа. - Не подходите к красным линиям, - неожиданно резким тоном предупредил он Р.Дэниела. Затем, спохватившись, скромно добавил: - Впрочем, вам это, наверное не страшно. - Вы имеете в виду радиоактивность? - Да. - Тогда - страшно. Гамма-лучи нарушают чувствительное равновесие позитронного мозга. Они подействуют на меня раньше, чем на вас. - Вы хотите сказать, что они убьют вас? - Мне понадобится новый позитронный мозг. Поскольку невозможно создать два совершенно одинаковых мозга, из меня выйдет новый индивидуум. Иными словами, погибнет Дэниел, с которым вы сейчас разговариваете. Бейли посмотрел на него с сомнением. - А я и не знал... По этому трапу, пожалуйста. - Обычно об этом не говорят. Чтобы убедить землян, Космотаун подчеркивает преимущество таких, как я, а не наши слабости. - Тогда зачем вы мне сказали? Р.Дэниел посмотрел прямо в глаза своему живому напарнику. - Вы - мой партнер, Илайдж. И вам надлежит знать все мои слабости и недостатки. В ответ Бейли лишь неопределенно хмыкнул. - Идемте сюда, - сказал он немного погодя. - Мы в четверти мили от нашей квартиры. Это была унылая квартира низшей категории. Одна небольшая комната с двумя кроватями. Два складных стула и стенной шкаф. Встроенный в стену субэтеральный экран без ручного управления, который нельзя самостоятельно включить, но нельзя и выключить, когда он начнет работать. Здесь нет умывальника, даже самого простого, неактивированного; здесь нельзя приготовить пищу или хотя бы вскипятить воду. Лишь в углу торчит уродливая, ничем не замаскированная труба мусоропровода. Бейли всего передернуло. - Вот мы и дома. Надеюсь, выдержим. Р.Дэниел подошел к мусоропроводу. Его рубашка разошлась по шву, обнаружив мускулистую на вид грудь. - Что вы делаете? - удивился Бейли. - Хочу избавиться от пищи, которую проглотил. Если ее оставить в пищевом мешке, она начнет портиться, и в моем обществе будет неприятно находиться. Р.Дэниел нащупал что-то у себя на груди и особым образом надавил там двумя пальцами. Его грудная клетка раскрылась в продольном направлении. Р.Дэниел просунул руку сквозь паутину серебристого металла, и извлек оттуда тонкий, местами вздувшийся полупрозрачный пакет. Бейли с ужасом наблюдал, как тот открыл его. Р.Дэниел неуверенно сказал: - Пища совершенно чистая. Я не выделяю слюну и не жую. Понимаете, она проходит внутрь по пищеводу благодаря всасыванию. Она съедобна. - Очень хорошо, - мягко ответил Бейли. - Я не голоден. Лучше выбросьте ее. "Пищевой пакет Р.Дэниела сделан из фторуглеродного пластика, - решил Бейли. - Хорошо хоть, что к нему ничего не пристает". Пища легко выходился из пакета и понемногу исчезала в мусоропроводе. "Хорошая ведь еда пропадает", - подумал Бейли. Бейли сел на край кровати и стянул с себя рубашку. - Я предлагаю начать завтра пораньше, - сказал он. - На это есть причина? - Наши друзья пока не знают местоположения квартиры. Вернее, я надеюсь, что не знают. Чем раньше мы уйдет отсюда, тем лучше. А в муниципалитете мы решим, стоит ли нам впредь работать вместе. - Вы в этом сомневаетесь? Бейли пожал плечами и строго сказал: - Мы не можем каждый день подвергать себя такому риску. - Но мне кажется, что... Р.Дэниела прервала пунцовая вспышка сигнала входной двери. Бейли бесшумно вскочил на ноги, отстегивая ремешок бластера. Сигнал вспыхнул еще раз. Держа бластер наготове, он осторожно приблизился к двери, повернул специальную рукоятку, и узкая полоска двери стала прозрачной изнутри. Она давала искаженное изображение, но и его было достаточно, чтобы Бейли различил за дверью своего сына Бентли. Бейли распахнул дверь настежь, схватил Бена за руку, не дав ему в третий раз нажать кнопку сигнала, и грубо втащил его в комнату. С лица Бентли медленно сходило выражение испуга и недоумения, пока он стоял, прижавшись к стене, к которой толкнул его отец. Он смущенно потирал руку. - Отец, - сказал он обиженно, - вовсе незачем меня так дергать. Бейли внимательно вглядывался в смотровую полоску закрытой теперь двери. Насколько он мог судить, коридор был пуст. - Там кто-нибудь был, Бен? - Нет, слушай, пап, я просто пришел тебя проведать. - А зачем меня проведывать? - Не знаю, это мама. Она плакала и вообще... велела разыскать тебя. Сказала, что если я не пойду, то она пойдет сама и тогда, говорит, не знаю, что случится. Она велела мне, пап... - Как ты меня нашел? Ты от мамы узнал мой адрес? - Нет. Я позвонил тебе на работу. - И тебе сказали? - Конечно, - тихо ответил Бен, смущенный горячностью отца. - А разве нельзя было? Бейли переглянулся с Р.Дэниелом. - Где мама, Бен? Дома? - спросил он, вставая. - Нет, она у бабушки и останется там ночевать. Мне надо сразу вернуться туда. То есть если у тебя все в порядке. - Ты останешься здесь. Дэниел, вы заметили, где находится переговорная трубка? - Да. Вы хотите выйти отсюда? - Это необходимо. Я должен связаться с Джесси. - Разрешите мне заметить, что более логично было бы поручить это Бентли. Это довольно рискованно, а он представляет меньшую ценность... - Ах ты... - возмутился было Бейли, но тут же пришел в себя. - Видите ли, Дэниел, - сказал он более спокойно, - у нас, у людей, взрослый мужчина никогда не станет подвергать опасности своего сына. Даже если логика подсказывает сделать это. - "Опасности"! - с восторгом воскликнул Бен. - О, пап что случилось? Ну скажи... - Ничего, Бен. И вообще это не твое дело. Понятно? Тебе пора спать. Когда я вернусь, чтобы ты уже был в постели. Слышишь? - Ну ладно. Я не проболтаюсь. - Немедленно! - Да ну... Стоя у переговорной трубки, Бейли откинул полу пиджака так, чтобы было удобнее выхватить бластер. Он назвал свой личный номер и ждал, пока электронная машина, установленная в пятнадцати милях отсюда, проверит, имеет ли он право на разговор. Ждать долго не пришлось, поскольку на детектива подобные ограничения не распространяются. Затем он назвал номер квартиры тещи. У основания трубки засветился небольшой экран, в котором показалось ее лицо. - Мама, - сказал он негромко, - попросите Джесси. Должно быть, Джесси ждала его, потому что тотчас же подошла к трубке. Бейли посмотрел на нее и слегка притемнил экран. - Все в порядке, Джесси. Бен здесь. Что у тебя стряслось? Бейли водил глазами из стороны в сторону, не переставая следить за коридором. - Как ты? С тобой ничего не случилось? - Да нет же, Джесси, разве ты не видишь? Прекрати сейчас же. - О, Лайдж, я так волновалась! - Почему? - спросил он напряженно. - Ты знаешь. Из-за твоего друга. - При чем здесь он? - Я говорила тебе вчера. Быть беде... - Ерунда. Бен останется у меня. Спокойной ночи, дорогая. Не волнуйся. Он отключил соединение и дважды глубоко вздохнул, прежде чем отправиться обратно. Лицо его посерело от напряженного ожидания и страха. Он застал Бена посреди комнаты. Одна из его контактных линз аккуратно лежала в миниатюрном футляре. Вторая еще была у него на зрачке. - Пап, здесь даже нет воды умыться. А мистер Оливо не пустил меня в туалетную. - Он прав. Никуда не ходи. Вставь эту штуку в глаз, Бен. За ночь ничего с тобой не произойдет. - Ну ладно, - покорился Бен и взобрался на кровать. - Ух ты, какой матрац! Бейли повернулся к Р.Дэниелу: - Надеюсь, вы не будете возражать, если вам придется посидеть. - Конечно, нет. Между прочим, что это за стекла на глазах у Бентли? Их носят все земляне? - Нет. Некоторые, - ответил Бейли уклончиво. - Я не ношу, например. - А каково их назначение? Бейли был слишком поглощен своими невеселыми мыслями, чтобы ответить. В комнате погас свет. Бейли не спал. Он почти не слышал ровного и глубокого дыхания сына, которое стало потом несколько жестким. Повернув голову, он скорее вообразил, чем увидел, как в углу неподвижно сидит Р.Дэниел, уставившись взглядом на дверь. Затем он заснул, и ему приснился сон. Ему приснилось, будто Джесси падает в реактор энергостанции, с воплем отчаяния протянув к нему руки. А он, а он не в силах переступить красную ограничительную линию, лишь смотрит, как удаляется от него ее искаженная фигура, становясь все меньше и меньше, пока не превращается в едва заметную точку. Он ничем не может ей помочь и сознает во сне, что столкнул ее туда он сам. 12. МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА Илайдж Бейли устало кивнул комиссару Джулиусу Эндерби, когда тот вошел в комнату. Комиссар взглянул на часы и проворчал: - Вы что, провели здесь всю ночь? - Ничего подобного, - отозвался Бейли. Комиссар понизил голос: - Что-нибудь произошло? Бейли покачал головой. - Я подумал, что, пожалуй, недооценивал вероятность беспорядков, - начал комиссар. - И если что-то такое... - Ради бога, комиссар... - сказал сдержанно Бейли. - Если бы что-нибудь случилось, я бы вам сказал. Все в полном порядке. - Хорошо, хорошо... - С этими словами комиссар скрылся за дверью, за которой его ждало полное уединение, достойное его высокого положения. "Он-то наверное неплохо выспался", - подумал Бейли, посмотрев ему вслед. Бейли принялся сочинять рапорт, в котором не будет и строчки о событиях двух последних дней. Однако слова, которые он выстукивал пальцем, расплывались и прыгали у него перед глазами. Постепенно до него дошло, что у стола кто-то стоит. Бейли поднял голову. - В чем дело? - спросил он. Перед ним стоял Р.Сэмми. "Личный лакей Джулиуса, - подумал он. - Все-таки неплохо быть комиссаром". - Комиссар хочет вас видеть, Лайдж. Говорит, немедленно, - сказал Р.Сэмми со своей дурацкой улыбкой. - Он только что меня видел. Передай ему, что я зайду позже, - отмахнулся от него Бейли. - А он говорит: немедленно, - повторил Р.Сэмми. - А я говорю: отправляйся. Робот попятился, повторяя: - Комиссар хочет вас видеть немедленно, Лайдж. Говорит: немедленно. - О, дьявол! - процедил Бейли сквозь зубы. - Иду, иду. Он встал из-за стола и направился к кабинету. Р.Сэмми замолчал. - Черт возьми, комиссар... - начал Бейли с порога. - Не посылайте вы, наконец, за мной этого идиота! - Садитесь, садитесь, Лайдж, - только и сказал комиссар. Бейли сел, уставившись на него. Может быть, он не справедлив к старине Джулиусу. Может, старик вовсе не спал всю ночь. Вид у него довольно измученный. Комиссар постукивал пальцем по лежавшей перед ним бумаге. - Вот запись о вашем разговоре с неким доктором Джерригелом из Вашингтона, который вы вели по изолированному лучу. - Верно, комиссар. - Естественно, что записи самого разговора нет, так как луч изолированный. О чем у вас шла речь? - Мне нужны дополнительные сведения. - Он, кажется, ведь специалист по робототехнике? - Совершенно верно. Комиссар выпятил нижнюю губу и стал вдруг похож на обиженного ребенка. - Но зачем вам это? Каких еще сведений вам не хватает? - Я и сам не знаю, комиссар. Просто у меня такое ощущение, что материал о роботах может помочь расследованию. - Бейли замолчал, не желая вдаваться в подробности. - Я бы этого не делал, Лайдж. Нет, нет. По-моему, это неразумно. - Почему вы против, комиссар? - Чем меньше народу знает об этом, тем лучше. - Я не буду посвящать его в детали, естественно. - И все же это ни к чему. У Бейли и так было гнусно на душе, а потому он не стал сдерживаться: - Вы мне приказываете не встречаться с ним? - Нет, нет. Поступайте как знаете. Вы ведете расследование, а не я. Только... - Только - что? Комиссар покачал головой. - Ничего... А где этот? Вы знаете, кого я имею в виду. Бейли знал. - Дэниел все еще работает с картотекой. Комиссар помолчал немного, а затем сказал: - Что-то медленно у нас идут дела, знаете ли... - Да никак пока не идут. Но могли пойти. - Ну, вот и отлично, - сказал комиссар, но по его лицу не было видно, чтобы он сказал то, что думал. Когда Бейли вернулся к своему столу, там его уже ждал Р.Дэниел. - Ну, а у вас какие новости? - ворчливо произнес Бейли. - Я закончил первую общую проверку картотеки, партнер Илайдж, и обнаружил двух из тех, кто вчера нас преследовал; кроме того, эти же двое участвовали в инциденте у обувного магазина. - Покажите-ка мне их. Р.Дэниел положил перед Бейли две карточки, размером с почтовую марку каждая. Их поверхность была сплошь усеяна точечным шифром. Затем робот достал портативный дешифратор и вложил одну из карточек в предназначенный для этого паз. Точки шифра обладают электропроводными свойствами, отличными от свойств самой карточки. Поэтому электрическое поле, проходящее через карточку, особым образом преобразуется, в результате чего на небольшом экране аппарат возникают цепочки слов. Если бы не код, эти слова заняли бы несколько страниц бумаги стандартных размеров. И если бы не дешифратор утвержденного полицейского образца, понять их было бы невозможно. Бейли безучастно просматривал материал. Первым оказался Фрэнсис Клусарр, тридцати трех лет; арестован два года назад; причина ареста - подстрекательство к мятежу; служащий компании "Нью-Йорк Йист"; домашний адрес такой-то; родители такие-то; цвет волос и глаза, особые приметы, образование, послужной список; психологический тип, тип конституции, дополнительные сведения и, наконец, номер трех опознавательных снимков в галерее мелких преступников. - Вы проверили фотографию? - Да, Илайдж. Вторым был Хегард Пауль. Бейли просмотрел данные о нем и сказал: - Все это не то. - Я с вами не согласен, - возразил Р.Дэниел. - Если существует организация землян, способных на убийство, то они ее члены. Если это не очевидно? Не следует ли допросить их? - Мы ничего от них не добьемся. - И тот и другой были как в магазине, так и в столовой. Они не могут отрицать этого. - Находиться там еще не преступление. Кроме того, они могут отрицать это. Скажут, что не были там, вот и все. Как доказа