флот, и Венис не дремал два последние года. Даже эти налоги на имущество храма он думал употребить на дальнейшее вооружение, а когда у него ничего не получилось, он вдвое увеличил обычные налоги. - Были какие-нибудь беспорядки? - Ничего серьезного. Послушание властям - было текстом каждого призыва в королевстве многие недели. Мы сами провели много служб по этому поводу. Не скажу, правда, что Венис высказывал нам какую-нибудь особую признательность. - Ну, хорошо, я понял всю подоплеку. А теперь, что случилось? - Две недели тому назад купеческий корабль с Анакреона обнаружил в космосе старый военный крейсер бывшего имперского космофлота. Он плавал в космосе по меньшей мере три столетия. В глазах Хардина сверкнул интерес. Он выпрямился. - Да, я слышал об этом. Навигационное бюро прислало мне петицию с просьбой предоставить им корабль с целью изучения. Как я понял, он находится в хорошем состоянии. - В слишком хорошем, - ответил Вересов сухо. - Когда Венис на прошлой неделе получил письмо с просьбой передать крейсер Основанию, у него чуть было не случились конвульсии. - Он мне еще не ответил. - И не ответит - разве что пушками, по крайней мере он так считает. Видите ли, он пришел ко мне как раз в день моего отъезда и попросил, чтобы Основание привело этот крейсер в боевую готовность, а потом передало его комическому флоту Анакреона. У него хватило нахальства сказать, что ваше письмо от прошлой недели указывает на намерение Основания атаковать Анакреон. Он сказал, что отказ починить и привести в боевую готовность космический крейсер только подтверждает его подозрения, и прибавил, что тем самым мы вынуждаем его принять меры по защите Анакреона. Вот его собственные слова. Мы его вынуждаем! И вот почему я здесь! Хардин мягко рассмеялся. Вересов продолжал, улыбнувшись: - Конечно, он ожидает отказа и это будет прекрасным предлогом в его глазах для немедленного нападения. - Я понимаю это, Вересов. Ну что ж, у нас в запасе есть есть еще шесть месяцев, так что сделайте с крейсером все, что нужно и подарите ему с нашими наилучшими пожеланиями, переименуйте его в "Венис" как знак нашей любви привязанности. Он вновь рассмеялся. И вновь Вересов ответил ему едва заметной улыбкой. - Я понимаю, что это логично, Хардин, но я все же волнуюсь. - О чем? - Этот корабль... Они умели таки строить в те дни. Его грузоподъемность больше, чем у половины всего флота Анакреона. На нем стоят атомные пушки, которые в состоянии уничтожить планету. Слишком уж он хорош, Хардин... - Наивно, Вересов, наивно. И вы, и я, оба знаем, что даже тем оружием, которое он сейчас имеет, Венис может спокойно захватить Терминус задолго до того, как мы приведем в порядок этот крейсер для собственных нужд. Какое же это тогда может иметь значение, если мы дадим ему еще один крейсер? Вы же знаете, что до настоящей войны дело не дойдет. - Думаю, да. Посол поднял свой взгляд. - Но, Хардин... - Да? Что вы остановились? Продолжайте. - Послушайте, это не мое дело, но я читал сегодня газету. Он положил газету на стол и ткнул пальцем в передовицу. - Группа членов Совета создает новую политическую партию. - Это я прочел. Вересов заколебался. - Я знаю, что вы лучше разбираетесь во внутренних делах, чем я, но, по-моему, на вас нападают по всему фронту, разве что не применяя насилия. Насколько они сильны? - Очень. Возможно они будут контролировать Совет после следующих выборов. - Но не раньше? Вересов искоса взглянул на мэра. - Есть способы и помимо выборов. - Вы что, принимаете меня за Вениса? - Нет. Но починка крейсера займет несколько месяцев и нападение последует сразу же. Это несомненно. То, что мы уступим будет воспринято, как проявление слабости, а имперский крейсер чуть ли не вдвое увеличит силы флота Вениса. Он нападет на вас. Это так же точно, как я первосвященник. зачем рисковать? Сделайте либо одно, либо другое. Или объясните ваш план компании Совета, или заставьте Анакреон объясниться сейчас. Хардин нахмурился. - Заставить? Прежде, чем наступит кризис? Это единственное, чего я не должен делать. Существует Хари Сэлдон и такая вещь, как его план. - Так вы абсолютно уверены, что такой план существует? - Вряд ли могут возникнуть какие-нибудь сомнения, - последовал твердый ответ. - Я присутствовал на открытии сейфа и Сэлдон ясно дал нам это понять. - Я не это имею в виду, Хардин. Я просто не понимаю, как можно предвидеть и расписать историю человечества на тысячу лет вперед. Может Сэлдон переоценил себя? Он поежился от иронической улыбки Хардина и добавил: - Конечно, я не психолог. - Вот именно. Никто из нас не психолог. Но я получил некоторые элементарные познания в молодости, вполне достаточные, чтобы понять возможности этой науки, хотя сам и не в состоянии ничего рассчитать. Нет никакого сомнения в том, что Сэлдон сделал именно то, что утверждает. Основание, как он говорит, было создано как научное утверждение, посредством которого наука и культура умирающей Империи будут сохранены веками начинающегося варварства и, в конце концов, доживут до Второй Империи. Вересов с сомнением кивнул головой. - Каждый знает, что именно так и должно все произойти. Но можем ли мы рисковать настоящим из-за какого-то туманного будущего? - Мы должны, потому что это будущее отнюдь не туманное. Оно было просчитано и записано Сэлдоном. Каждый последующий кризис в нашей истории отмечен, и успешный выход из этого кризиса зависит от того, насколько правильно мы решили предыдущий. Мы переживаем сейчас только второй кризис, и мне даже страшно подумать, какой может быть результат при малейших отклонениях. - Это ничем не подтвержденные рассуждения. - Нет! Во время выступления Хари Сэлдона, когда открыли сейф, он сказал, что в каждый кризис наша свобода действия будет ограничена до такой степени, что мы сможем найти из создавшегося положения только один выход. - Чтобы мы не наделали глупостей и не свернули в сторону? - Совершенно верно. Путь должен быть только один. Но, соответственно, пока у нас существует выбор как поступать, это значит, что кризиса еще нет. Мы должны тянуть так долго, как только можем, и, великий космос, именно это я и собираюсь делать! Вересов не ответил. Он задумчиво пожевал губу. Прошло не больше года с тех пор, как Хардин обсуждал с ним одну проблему - по-настоящему важную проблему: что противопоставить враждебным приготовлениям Анакреона. Да и то только потому, что Вересов настоял на обсуждении. Казалось, Хардин слышал все его мысли. - Лучше бы я вам об этом ничего не говорил, - сказал он. - Почему? - с изумлением вскрикнул Вересов. - Потому что теперь уже шестеро людей знают об этом: вы, я, трое других послов и Иоганн Ли, а я очень боюсь, что идея Сэлдона заключалась в том, чтобы никто ничего не знал. - Почему? - Потому что даже развитая психология Сэлдона была ограниченной. Она не могла оперировать со слишком большим числом независимых переменных. Он не мог рассчитать отдельных личностей, так как и вы можете применить кинетическую теорию газов к отдельным молекулам. Он работал с толпами, с населением нескольких планет, а только слепые толпы, не обладающие знанием своих будущих действий и конечного результата подчиняются его уравнениям. - Это не просто. - Но это так. Я не знаю психологию в такой степени, чтобы объяснить вам научно. Но вы это знаете. На Терминусе вообще нет ученых психологов, так же и математических книг по этому вопросу. Совершенно очевидно, что Сэлдон не желал, чтобы кто-нибудь на Терминусе обладал умением рассчитывать будущее. Он хотел, чтобы мы шли к цели слепо, а, следовательно, и верно, согласно законам психологии толпы. Но я однажды уже вам говорил, я понятия не имел, что случится после того, как мы выдворим от себя анакреонцев. Я просто хотел установить равновесие сил, не более того. Только значительно позже мне показалось, что я понимаю куда влекут нас события, но я сделал все возможное, чтобы действовать, не исходя из этого знания. Если бы в результате своего предвидения я вмешался бы в события, боюсь, с планом Сэлдона все было бы кончено. Вересов задумчиво кивнул головой. - Мне не привыкать к таким сложным рассуждениям, я наслушался всякого в храмах на Анакреоне. А как вы думаете узнать тот момент, когда наступит пора действовать? - Этот момент уже известен. Вы сами признаете, что как только мы починим космический корабль, ничто не остановит Вениса от нападения на нас. Тогда у нас не будет больше выбора. - Вы правы. - И как только из всех этих альтернатив у нас больше не будет выхода, считайте, что наступил кризис. Тем не менее, я взволнован. Он промолчал, и Вересов терпеливо стал ждать. Медленно, почти неохотно Хардин продолжал: - У меня есть мысль, едва уловимая, что нарастание внутреннего и внешнего кризиса было запланировано одновременно. Но сейчас у нас здесь наблюдается разница в несколько месяцев. Венис, вероятно, атакует еще до весны, а выборы будут только через год. - По-моему, это неважно. - Не знаю. Может быть, так произошло из-за каких-то погрешностей в вычислениях, а может быть и потому, что я слишком много знаю. Я всегда старался вести себя так, чтобы мое предвидение не оказывало влияний на мои действия, но как я могу точно сказать? И какой это все может иметь эффект? Как бы то ни было, - он поднял глаза, - я твердо решил одну вещь. - Какую? - Когда разразится кризис, я отправлюсь на Анакреон. Я хочу быть на месте... Он замолчал. - О, ну ладно, Вересов. Я и так наговорил слишком много. Становится поздно. Давайте закончим на этом. Я хочу немного отдохнуть. - Тогда отдыхайте здесь, - сказал Вересов. - Я не хочу, чтобы меня здесь узнали, а то представляете себе, что скажет эта ваша новая партия? Попросите лучше принести бренди. Хардин так и сделал, правда в очень умеренном количестве. 3 В те дни, когда Галактическая Империя охватывала собой всю Галактику, а Анакреон был самым богатым вассалом на Периферии, многие императоры посещали вице-королевский дворец государства. И не один из них не уезжал обратно не испытав на себе по меньшей мере одного покушения, будь то попытка устроить аварию в воздухе или обычный пистолет, которым охотились за пернатой летающей крепостью, которую жители называли птицей Пайк. Былая слава Анакреона ушла в прошлое вместе с Империей. Дворец лежал в руинах, за исключением того крыла, которое восстановили рабочие Основания. И уже более двухсот лет Анакреон не видел ни одного императора. Но охота на Пайка все еще оставалась королевской забавой и зоркий глаз все еще неизменно требовался для королей Анакреона. Леопольд I, король Анакреона и лорд-протектор внешних доминионов, хотя и не достиг еще шестнадцати лет, доказал свое искусство уже не один раз. Он убил своего первого Пайка, когда ему еще не исполнилось и тринадцати лет, десятого - после того, как получил доступ к трону, а сейчас он возвращался после охоты на сорок шестого животного. - Их будет пятьдесят прежде, чем мне стукнет шестнадцать, - воскликнул он. - С кем пари? Но придворные не держали пари против искусства своего короля. Всегда существует смертельная опасность выиграть. Поэтому никто не рискнул с ним спорить, и король пошел переодеваться в прекрасном настроении. - Леопольд! Король остановился и хмуро повернулся. Венис глядел на своего племянника с порога его покоев. - Отошли их, - он нетерпеливо махнул рукой. - Вон! Король резко кивнул головой и двое прислужников с низкими поклонами и пятясь спустились вниз по лестнице. Леопольд вошел в комнату своего дяди. Венис брезгливо уставился на охотничий костюм короля. - Очень скоро придется заниматься делами поважнее, чем охота. Он повернулся к племяннику спиной и пошел к столу. Венис уже стал слишком стар, чтобы выдерживать резкие порывы ветра, опасные развороты перед самым крылом Пайка, кувыркания воздушной лодки то вверх, то вниз. Может поэтому он и говорил, что презирает это развлечение. Леопольд понял презрение, высказанное ему дядей, и начал разговор с энтузиазмом, но не без угрозы в голосе. - Как жаль, что вас не было сегодня с нами, дядя. Мы прикончили зверюгу из Самии - просто настоящее чудовище. а как это было здорово. Мы выслеживали ее целых два часа на семидесяти квадратных милях. А затем я рванулся вверх, - он сделал движение рукой, как будто находился все еще в воздушной лодке, - и нырнул ему под крыло. Попал ему под левое крыло. Он взбесился и рванул вперед. но я тоже не дремал, ушел левее и скрылся за солнцем. И, конечно, он опустился. Он подобрался ко мне на размах крыла, тогда я.. - Леопольд! - Гм... Так я его убил. - Не сомневаюсь. А сейчас может быть ты все-таки меня выслушаешь? Король пожал плечами и уселся на край стола, потом взял лежащий на нем орех и попытался раскусить его отнюдь не с королевским достоинством. Он не осмеливался встретиться со своим дядей взглядом: Венис сказал, как бы начиная разговор. - Сегодня я был на крейсере. - На каком крейсере? - Есть только один крейсер. Тот крейсер, который Основание чинит для нашего флота. Старый имперский крейсер. я выражаюсь достаточно понятно? - Ах, этот. Вот видите, я же говорил, что они будут его чинить, если только мы попросим их об этом. Все это ерунда, ваши разговоры о том, что они хотят напасть на нас. Потому что, если бы это было так, зачем бы им чинить корабль? Это ведь не имеет смысла. - Леопольд, ты дурак! Король, который только что расколол орех и попытался выковырять оттуда зерно, покраснел. - Послушайте-ка, - сказал он со злостью, которая едва ли в чем отличалась от обычной сварливости, - не думаю, что вы можете так меня называть. Вы забываетесь. Через два месяца я стану совершеннолетним. - Да, и ты просто прекрасно подготовился для принятия королевской власти. Если бы ты хотя бы половину того времени, что тратишь на охоту, тратил бы на общественные дела, я спокойно бы подписал свой уход от регентства. - А мне плевать. И вообще здесь все это ни к чему. Даже если вы регент и мой дядя, то я - король все-таки, а вы - мой подданный. Вы не должны называть меня дураком и, кстати, не должны сидеть в моем присутствии. Вы у меня разрешения не спросили. Я думаю, вам следует быть более осторожным, дядя, или я сам об этом позабочусь... скоро. Взгляд Вениса был холоден. - Могу ли я обратится к вам, ваше величество? - Да. - Так вот! Вы дурак, ваше величество! Его темные глаза сверкали из-под мохнатых бровей и молодой король медленно сел в кресло. На мгновение лицо регента озарило ироническое удовлетворение, однако это выражение быстро исчезло. Его толстые губы раздвинулись в улыбке, он опустил руку на плечо короля. - Не обращай внимания, Леопольд. Мне не стоило так строго разговаривать с тобой. Иногда просто трудно удержаться и разговаривать в нужном тоне, когда события давят, как... Ты понимаешь? Если речь его текла умиротворенно, то глаза оставались такими же жесткими, как и раньше. Леопольд неуверенно сказал: - Я понимаю. Государственные дела - они очень трудные. Он подумал не без опаски не заставят ли его сейчас выслушивать нудные бессмысленные детали о годовой торговле со Смирно или о недавно заселенных мирах Красного Коридора. Венис продолжал: - Мой мальчик, я хотел побеседовать с тобой об этом раньше, и, возможно, мне так и следовало сделать, но я знаю, что такой молодой дух нетерпелив к скучным делам управления государством. Леопольд кивнул головой. - Ну что вы, дядя, все в порядке... Венис его перебил и продолжил: - Однако через два месяца ты станешь совершеннолетним. Более того, в те трудные времена, которые сейчас наступают, тебе придется принять активное участие в делах государства. Ты станешь королем, Леопольд! И вновь он кивнул головой, но на его лице ничего не отразилось. - Будет война, Леопольд! - Война! Но ведь у нас мирный договор со Смирно... - Не со Смирно... с самим Основанием. - Но, дядя, они же согласились починить этот крейсер. Вы сами сказали... Голос его постепенно затих, когда он увидел презрительно оттопыренную нижнюю губу своего дяди. - Леопольд, - сказал тот уже не так дружелюбно, как раньше, - мы должны поговорить с тобой как мужчина с мужчиной. Будет крейсер отремонтирован или не будет, война с Основанием неизбежна и, кстати, она будет скорее, чем он будет отремонтирован. Основание - источник власти и могущества. Все величие Анакреона, весь его флот, его города, его народ и его торговля зависят от той власти, которую нехотя дало нам Основание... Я помню время... Да, я помню, когда города Анакреона топились печками - углем и нефтью, но это все неважно. Ты все равно не поймешь. - Похоже, - неуверенно возразил король, - что мы должны быть благодарными... - Благодарными! - взревел Венис. - Благодарны, что они подают нам крохи с собственного стола, а себе оставляют, мы даже вообразить не можем что, и причем делают это с целью. Да они все это делают для того, чтобы в один прекрасный день захватить власть над всей Галактикой. Он переложил руку на колено племянника, глаза его сузились. - Леопольд, ты король Анакреона. Твои дети и дети твоих детей могут стать королями вселенной, если только у тебя будет то могущество, которое Основание от нас скрывает! - В этом что-то есть. В глазах Леопольда блеснула какая-то искорка и спина его выпрямилась. - В конце концов, действительно, какое право они имеют держать что-то только для себя? Это нечестно. Анакреон тоже кое-что значит. - Вот видишь, ты уже начинаешь понимать. А сейчас, мой мальчик, что, если Смирно тоже решит напасть на Основание и присвоить все их чудеса себе? Ты думаешь, мы долго продержимся, прежде чем сами станем вассалами? И долго ли ты останешься на своем троне? Леопольд постепенно приходил в возбуждение. - Великий космос, вы правы! Вы абсолютно правы. Мы должны напасть первыми. Это будет просто самооборона. Улыбка Вениса стала шире. - Более того, когда-то, в самом начале правления твоего деда, Анакреон уже организовал одну военную базу на планете Основания - Терминусе, - базу, жизненно необходимую для национальной самообороны. Нас заставили покинуть эту планету в результате всяческих махинаций лидера этого Основания, плебея, ученого без капли благородной крови в жилах. Ты помнишь, Леопольд? Твой дед был оскорблен этим подонком. Я его помню! Он был едва ли старше меня, когда прилетел на Анакреон со своею дьявольской улыбкой и своим дьявольским умом. Он прилетел один, но за его спиной стояла мощь трех других королевств, объединившихся в трусливый союз против величия Анакреона. Леопольд покраснел и глаза его засверкали. - Клянусь Сэлдоном, был бы я на месте деда, я бы ему отомстил! - Нет, Леопольд. Мы решили ждать и отомстить за оскорбление в подходящий момент. Это было мечтой твоего отца перед его безвременной кончиной, что именно он будет тем человеком, который... эх, да что там говорить! Венис резко отвернулся. Потом, как человек, сдерживающий свои чувства, сказал: - Он был моим братом. И если бы его сын... - Да, дядя. Я не подведу его. Я решил. Будет только справедливо, если Анакреон сметет с лица земли этих возмутителей спокойствия и причем немедленно. - Нет, только не немедленно. Во-первых, мы должны дождаться, когда закончится ремонт боевого крейсера. Простой факт, что они согласились привести его в боевую готовность, доказывает что они нас боятся. Эти дураки пытаются нас умиротворить, но ведь мы не свернем со своего пути, верно? И Леопольд радостно ударил себя кулаком в грудь. - Никогда, пока я - король Анакреона! Глаза Вениса саркастически блеснули. - Кроме того, мы должны дождаться прибытия Сальвора Хардина. - Сальвора Хардина! У короля внезапно округлились глаза, и юношеский контур безбородого лица потерял те почти твердые черты, которые совсем недавно были на нем обозначены. - Да, Леопольд, сам лидер Основания прибывает на Анакреон на твой день рождения. Вероятно, чтобы успокоить нас своими льстивыми речами. Но это ему не поможет. - Сальвор Хардин! - это был едва слышный шепот. Венис нахмурился. - Ты что, боишься? Это тот самый Сальвор Хардин, который во время своего прошлого визита обливал нас грязью. Я надеюсь, ты не забыл этого смертельного оскорбления королевскому дому? Да еще от плебея, которому самое место в канаве. - Нет, не забыл. Нет... Нет! Мы еще отплатим ему, но... но... я немного боюсь. Регент поднялся. - Боишься? Кого? Кого, я тебя спрашиваю? Ты... Он захлебнулся в ярости. - Я хочу сказать, это будет... э-э-э... немного святотатством - напасть на Основание. Я хочу сказать. Он замолчал. - Продолжай. - Леопольд смущенно проговорил: - Я хочу сказать... если на свете действительно существует Космический Дух, он... э-э-э... ему это может не понравиться. Как думаете? Венис вновь уселся и губы его искривились в странной усмешке. - Так ты значит всерьез думаешь о галактическом духе, вот как? Вот что значит оставить тебя без присмотра. Ты просто наслушался Вересова, я это так понимаю. - Он много объяснял мне... - О Галактическом Духе? - Да. - Какой ты еще теленочек. Он верит во всю эту ерунду намного меньше, чем я сам, а я вообще в нее не верю. Сколько раз тебе говорил, что все это пустая болтовня? - Да, я помню, но Вересов говорит... - К черту Вересова, это болтовня. Наступила короткая, упрямая тишина, а затем Леопольд сказал: - Все равно все в это не верят. Я имею ввиду, что Хари Сэлдон пророк, и что он создал Основание, чтобы оно выполнило его предвидения, и что в один прекрасный день настанет рай на всей земле, и что каждый, кто ослушается, будет проклят, и уничтожен на веки. Они в это верят. Я бывал на многих празднествах и я знаю, что это так. - Да, они верят, но мы - нет. И ты можешь быть только благодарен, что это так, иначе ты был бы не королем по священному праву и сам бы не считался помазанником божьим. Даже очень удобно. Это устраняет все возможности революций и гарантирует абсолютное послушание во всем. И вот почему, Леопольд, ты должен принять активное участие в войне против Основания. Я только регент и, следовательно - человек. Ты же для них король, более того - полубог. - Но по-моему это совсем не так, - машинально ответил король. - Не совсем так, - последовал иронический ответ. - Но все так считают, за исключением Основания, конечно. Ты понял? Для всех, кроме Основания. Как только мы их уничтожим, некому будет уже сомневаться в том, что ты избранник божий. Подумай об этом! - И тогда мы сами сможем управлять этими могущественными коробками в храмах и водить корабли без людей, и принимать святую, которая излечивает от рака и получить остальное? Вересов говорит, что только благословенные Галактическим Духом могут... - Вот именно, Вересов говорит! Вересов, второй после Хардина, - твой самый злейший враг. Будь со мной, Леопольд, и не думай о них. Вместе мы создадим Империю, не просто королевство Анакреон, а такое, которое охватывает каждое из биллионов солнц Галактики. Разве это не лучше, чем слова вроде "рай на земле". - Да-а-а. - Разве может Вересов обещать большее? - Нет. - Очень хорошо. Голос его звучал повелительно. - Думаю, можно считать, что с этим делом покончено. Мы договорились. - Он не подождал ответа. - А теперь иди, я буду позже. И вот еще что, Леопольд. Молодой король обернулся с порога. Венис улыбнулся, но его глаза оставались холодными. - Будь осторожен на охоте, мой мальчик. После несчастного случая, который произошел с твоим отцом, у меня все время появляются какие-то странные предчувствия относительно тебя. Надеюсь, ты будешь осторожен. И ведь ты сделаешь то, о чем мы с тобой говорили, правда? Глаза Леопольда расширились и он опустил свой взгляд. - Да... конечно, дядя. - Прекрасно. Без всякого выражения на лице он посмотрел в след удаляющемуся племяннику и вернулся к столу. Мысли уходящего Леопольда были трезвы и лишены страха. Может это будет и к лучшему: победить Основание и добиться той власти, о которой говорил Венис. Но после, когда война кончится, и он будет крепко сидеть на троне... Он внезапно остро осознал то, что Венис и два его взрослых сына были в настоящее время единственными наследниками трона. Но он был королем. А короли могли приказывать выстрелить. Даже в своих дядей и братьев. 4 После Сермака Льюис Борт был наиболее деятелен в подборе кадров, которые сейчас вливались в их так называемую партию Действия. И тем не менее он не был членом делегации, нанесший визит Хардину почти полгода тому назад. Так получилось не потому, что партия не признавала его стараний, как раз напротив. Он отсутствовал по той простой причине, что в это время находился на Анакреоне. Он посетил планету как частное лицо. Он нигде не регистрировался и не делал ничего важного. Он просто наблюдал темные стороны жизни этой планеты и совал свой длинный нос в самые темные ее углы. Он прилетел домой в сумерках короткого зимнего дня, который начался с облаков и который кончился снегопадом, и уже через час сидел за столом в доме Сермака. Первые его слова не были рассчитаны на то, чтобы улучшить настроение собравшихся, которое уже было достаточно угнетено сгущающимися сумерками и снегопадом за окном. - Боюсь, - сказал он, - что наше положение называется так: "Дело наше пропащее". - Вы так считаете? - угрюмо спросил Сермак. - Думать тут не о чем уже, Сермак. Другого мнения быть не может. - Оружие... - начал доктор Вальто несколько официально, но Борт прервал его. - Забудьте о своем оружии. Это старо. Его взгляд прошелся по лицам. - Я говорю о народе. Я признаю, что попытка организовать дворцовый переворот и посадить на трон своего короля, благожелательно настроенного к Основанию - моя идея. Это была хорошая идея. Она и сейчас хороша. В ней есть только один маленький недостаток: ее невозможно осуществить. Великий Сальвор Хардин позаботился об этом. Сермак угрюмо сказал: - Если вы расскажите нам все подробности, Борт... - Подробности! Но их нет! Все это не так просто. Надо брать всю эту проклятую ситуацию на Анакреоне в целом. Дело в религии, которую насадило Основание. Она действует. - Подумаешь! - Вы должны видеть, как она действует, чтобы понять. На Терминусе вы видите только много школ, в которых обучают священников, да иногда еще устраивается специальное представление для пилигримов на окраине города - вот и все. Нас, в основном, это почти не касается. Но на Анакреоне... Лем Тарки разгладил одним пальцем модный узел на галстуке и откашлялся: - Что же это за религия? Хардин всегда говорил, что это - обычная болтовня, чтобы заставить признать нашу науку без ненужных вопросов. Ты помнишь, Сермак, он нам тогда сказал... - Объяснения Хардина, - напомнил ему Сермак, - вряд ли когда можно принимать на веру. Но все-таки, что же это за религия, Борт? Борт задумался. - С этической точки зрения с ней все в порядке. Она мало отличается от бывших философских течений старой Империи. Высокие моральные устои и все такое прочее. Тут мало что можно возразить. Религия - одно из высших цивилизующих влияний истории, и в этом отношении она выполняет... - Все это нам известно. - нетерпеливо прервал его Сермак. - К делу! - Пожалуйста. Борт был несколько сбит с толку, хотя ничем не показал этого. - Религия, которую Основание насадило и всячески поощряет основана на беспрекословном послушании. Каста жрецов полностью контролирует все машины, которые мы передали Анакреону, но они умеют управлять ими чисто эмпирически. Они целиком и полностью верят в религию и... гм... в духовную подоплеку энергии, которой распоряжаются. Например, два месяца назад какой-то кретин пытался манипулировать с энергетической станцией в одном из самых больших храмов. И, конечно, в результате взорвал пять городских кварталов. Это было рассмотрено всеми, включая и жрецов, как великая священная месть. - Я помню смутно, в газетах что-то писали об этом случае. Правда, я не вижу, к чему вы клоните. - Тогда послушайте, - напряженно сказал Борт. - Каста священников образует иерархию, во главе которой стоит король, на которого смотрят как на полубога. Он является абсолютным монархом, помазанником божьим, и в это слепо верит и народ и жрецы. Короля просто так нельзя взять и скинуть. Теперь вы поняли? - Подождите, - вмешался в разговор Вальто, - что вы имели в виду, когда сказали, что все это - дело рук Хардина. Он-то тут причем? Борт с горечью посмотрел на него. - Основание поддерживает этот обман изо всех сил. Оно поддерживает его всеми своими научными достижениями. На Анакреоне нет ни одного праздника, на котором бы король не появлялся бы без радиоактивной ауры, сияющей вокруг всего его тела и поднимающейся короной вокруг его головы. Каждый, кто коснется его, сжигает тем самым часть своего тела. В критические минуты король может перемещаться по воздуху из одного места в другое. Считается, что это происходит по вдохновению Святого Духа. По мановению его руки храмы освещаются жемчужным неземным светом. Можно без конца перечислять эти вполне простые трюки, которые мы предоставили в его распоряжение, но даже жрецы, сами исполняющие для него эти трюки, верят в них. - Плохо, - сказал Сермак, закусив губу. - Мне хочется плакать фонтаном Городского Парка, - образно и честно признался Борт, - когда я думаю о том шансе, который мы прозевали. Возьмите положение вещей тридцать лет тому назад, когда Хардин спас Основание от Анакреона. В это время народ Анакреона не понимал, что старая Империя терпит крах. Они более или менее сами занимались своими делами, но даже тогда, когда все коммуникации были прерваны и дед-пират нынешнего короля Леопольда воцарился на троне, они так до конца и не осознали, что Империи - конец. - Если бы у Империи хватило смелости, она смогла бы восстановить свое положение, послав туда два своих крейсера, и без всякого сомнения, она могла спокойно надеяться, что внутри страны тоже найдет поддержку. И мы, МЫ, могли бы сделать то же самое, но нет, Хардин организовал поклонение монарху. Лично я этого не понимаю. Почему? Почему? - Что делает Вересов? - вмешался Джеймс Орон. - Ведь когда-то он был одним из активных участников партии действия. Чем он там занимается? Неужели он тоже слеп? - Я не знаю, - жестко сказал Борт. - Он там первосвященник. Насколько я понял, он ничего не делает, ограничиваясь одними советами и указаниями жрецам по техническим деталям. Первосвященник, черт его подери, первосвященник! Наступило молчание и все взгляды устремились на Сермака. Молодой вождь партии нервно грыз ногти, затем он громко сказал: - Ничего хорошего. Тут что-то не так! Он оглядел своих собеседников по очереди и добавил еще более энергично: - Значит, Хардин просто глуп? - Похоже на то, - пожал плечами Борт. - Никогда! Во всем этом что-то есть. Надо быть неимоверно глупым человеком, чтобы так тщательно и безнадежно перерезать свою собственную глотку. Даже более глупым, чем Хардин, если считать его дураком, а я так не считаю. С одной стороны - организовать религию, которая бы всячески исключила возможность беспорядков внутри страны, с другой - вооружить Анакреон самым совершенным и мощным оружием. Я этого не понимаю. - Я готов признать, что здесь что-то не так, - нервно сказал Вальто. - Они ему заплатили. Но Сермак нетерпеливо мотнул головой. - Этого я тоже не думаю. Происходит нечто ненормальное, лишенное смысла... Скажи мне, Борт, ты слышал что-нибудь о военном крейсере, который Основание должно отремонтировать и привести в боевую готовность для флота Анакреона? - Боевом крейсере? - Старом имперском крейсере. - Нет, не слышал. Но это ничего не значит. Космодромы там являются религиозными святыми местами, на которые народ не может глядеть. Никто никогда не ведет разговор о военном флоте. - Но до нас дошли слухи. Некоторые члены нашей партии высказались по этому поводу в Совете. Хардин ничего и не подумал отрицать. Его представитель объявил, что слухи ходят разные и на этом все кончилось. Это может иметь какое-то значение. - Так же, как и все остальное, - сказал Борт. - Если это правда - то это абсолютное безумие. Хотя и не хуже, чем все остальное. - Мне кажется, - зло сказал Сермак, - такой чертик в коробочке, который выскочит в нужный момент и заставит Вениса упасть в обморок. Основанию легче взорвать самому себя, чтобы больше не мучиться, чем рассчитывать на какое-то секретное оружие. - Ну что ж, - сказал Орси торопливо, меняя тему разговора, - тогда вопрос стоит так: сколько у нас осталось времени? А, Борт? - Вопрос что надо. Но не ждите от меня ответа. Я не знаю. Пресса на Анакреоне вообще никогда не упоминает Основание. В газетах сейчас полно статей о предстоящем празднестве и ничего больше. На следующей неделе Леопольд станет совершеннолетним. - Тогда у нас в запасе еще несколько месяцев. Пальто улыбнулся первый раз за вечер. - Это даст нам нужное время... - Черта с два нам это даст! - выкрикнул Борт нетерпеливо. - Говорю вам, король для них - это бог. Вы думаете, ему придется вести пропагандистскую компанию, чтобы поднять в народе боевой дух? Или он будет изо всех сил агитировать своих людей, обвинять нас в агрессивных намерениях и упирать на дешевые эмоции? Когда придет время начать нападение, Леопольд отдаст приказ и люди пойдут драться. Все очень просто. Это самая проклятая из всех систем. Ты не задаешь вопросов богу. Он может отдать приказ прямо завтра, а вы, если хотите, можете свернуть из него самокрутку. Все они попытались заговорить одновременно и Сермак стал стучать кулаком по столу требуя тишины. Вдруг входная дверь отворилась и в комнату ввалился Леви Нораст. Он поднялся по лестнице, стряхивая со своей куртки мокрый снег. - Вы только поглядите, - вскричал он, кинув на стол газету, тоже припорошенную снегом. - По всем каналам телевидения идут передачи. Газету развернули и пять голов склонились над ней. Сермак сказал хриплым голосом: - Великий космос! Он едет на Анакреон. Едет на Анакреон! - Это предательство! - пискнул Тарки, внезапно возбуждаясь. - Черт меня побери, если Вальто не прав! Он нас просто предал, а сейчас едет за платой. Сермак поднялся. - Теперь у нас нет выбора. Я попытаюсь завтра убедить Совет, чтобы Хардину было предъявлено обвинение. Если это не поможет... 5 Снег прошел, но он покрыл заносами землю, и легковой автомобиль с трудом пробирался по пустынным улицам. Серая заря наступившего утра была холодна не только в поэтическом смысле, но и в буквальном. В такое холодное утро вряд ли кто-нибудь стал бы заниматься довольно запутанной политикой Основания, будь то член партии Действия или сторонник Хардина. Иоганну Ли положение вещей явно не нравилось, и он ворчал все громче. - Это будет выглядеть достаточно плохо, Хардин. Они скажут, что ты улизнул. - Пусть говорят, что хотят. Я должен попасть в Анакреон и я хочу сделать это спокойно. Прекрати, Ли. Хардин откинулся на спинку сидения и слегка задрожал. Внутри хорошо отапливаемого автомобиля не было холодно, но что-то мерзкое было в этом покрытом снегом мире, проскальзывающем за окном автомобиля и Хардина это раздражало. Он машинально произнес: - Когда-нибудь надо будет начать контролировать погоду на Терминусе. Это можно сделать. - Я бы предпочел, - ответил Ли, - покончить в первую очередь с другими делами. Например, как ты относишься к тому, чтобы контролировать не погоду, а, скажем, Сермака? Хорошая сухая камера, в которой круглый год температура не будет превышать двадцати пяти градусов по Цельсию, вполне ему подойдет. - После чего мне, действительно, понадобятся телохранители, - ответил Хардин, - и не только эти двое. - Он указал на двух телохранителей, которые ехали на переднем сидении вместе с шофером. Глаза их твердо оглядывали пустынные улицы, руки без дрожи сжимали атомные бластеры. - По моему, ты просто-напросто хочешь развязать гражданскую войну. - Это я хочу развязать гражданскую войну? Поищи вокруг себя найдешь для нее достаточное количество причин. Он стал считать по пальцам. - Раз! Сермак вчера устроил бучу на заседании Совета и потребовал, чтобы тебе было предъявлено обвинение. - Он имел на это полное право, - спокойно перебил его Хардин. - Кроме того, его предложение было отвергнуто 206-ю голосами против 184. - Безусловно. Большинством в 22 голоса, когда мы рассчитывали по меньшей мере на 60. Не спорь, ты сам это прекрасно знаешь. - Чуть было не проиграли, - признался Хардин. - Прекрасно. И два - после голосования 59 членов партии Действия поднялись и ушли из Совета. Хардин ничего не ответил, а Ли продолжал: - И, в-третьих, перед уходом Сермак заявил, что ты предатель, что ты едешь на Анакреон за тридцатью серебриниками, что голосовавшие за тебя вольно или невольно участвуют в предательстве, и что их партию называют партией Действия не просто за здорово живешь. И что это по-твоему значит? - По-моему, неприятности. - А сейчас ты пытаешься улизнуть пораньше утром, как преступник. Ты должен, Хардин, встретить их лицом к лицу, и если потребуется то, черт побери, объявить военное положение! - Насилие - это последнее убежище... - ... Беспомощного! Чушь! - Ну, хорошо. Посмотрим. А сейчас слушай меня внимательно, Ли. Тридцать лет назад сейф Сэлдона открылся, и на пятидесятилетие Основания появилась видеозапись Хари Сэлдона, чтобы дать нам впервые понять, что происходит на самом деле. - Помню. Ли мечтательно кивнул головой и грустно улыбнулся. - Это был тот самый день, когда мы взяли верх над правительством. - Вот именно. В те дни наступил наш первый большой кризис. Сейчас - второй, а ровно через три недели наступит 80-я ГОДОВЩИНА Основания. Не кажется ли тебе это совпадение несколько странным? - Ты хочешь сказать, что он опять появится? - Я еще не кончил. Сэлдон никогда и ничего не говорил о том, что он вернется, но это одна из деталей всего плана. Он всегда старается скрывать от нас то, что должно произойти в будущем. Невозможно также сказать, установлен ли радиационный замок сейфа на, чтобы открыться еще один или несколько раз. Разве что для этого придется разобрать весь механизм, а это, вероятно, приведет к тому, что он разрушит сам себя, если мы попытаемся. Я приходил туда в каждую годовщину после его первого появления. Просто на всякий случай. Он ни разу не показался, но сейчас у нас наступает очередной кризис... - Значит, он появится? - Может быть, я не знаю. Однако, дело не в этом. На сегодняшней сессии Совета, как только ты объявишь, что я улетел на Анакреон, ты сделаешь официальное заявление, что 14 марта сего года появится новая видеозапись Хари Сэлдона, содержащая послание наивысшей важности касательно недавнего второго кризиса, успешно закончившегося. Это очень важно, Ли. Больше ничего не говори, какими бы вопросами тебя не засыпали. Ли уставился на него. - А они пов