то, что мясо, во всяком случае, было на самом деле дрожжевой имитацией из садов на морском дне Венеры. Впрочем, Лаки не ел, а сидел на кровати и разговаривал по комнатной рации. С ее экранчика смотрело лицо доктора Певераля. Лаки говорил: - Так все знали, что это будет наша комната? - Не все, но я отдавал распоряжение приготовить для вас эту комнату по радио, и любой мог услышать. Мне казалось, что оснований для секретности нет. Полагаю, что услышать мог кто угодно. Более того, ваша комната - одна из немногих, которые оставляют для особо почетных гостей. Здесь нет никакого секрета. - Понятно. Благодарю вас, сэр. - Что-нибудь случилось? - Все в порядке, - улыбаясь, ответил Лаки и разъединился. Улыбка сошла с его лица, и оно стало задумчивым. - Черт возьми, все в порядке, - взорвался Бигмэн. - В чем дело, Лаки? Мне-то ты не можешь сказать, что все в порядке! - Да, кое-что здесь странно. Я осматривал оборудование. Среди прочего я нашел специальные скафандры, по всей вероятности, для работы на солнечной стороне. Бигмэн взял один из скафандров, висевших в специальной нише. Его легкость удивительно не соответствовала размерам, и это нельзя было объяснить силой тяжести на Меркурии, поскольку под куполом искусственно поддерживалась земная сила тяжести. Он покачал головой. Как всегда, когда ему приходилось надевать скафандр, не сделанный специально по его мерке, ему и сейчас придется уменьшить до минимума все регулируемые размеры, и все равно будет неудобно. Бигмэн обреченно вздохнул. Такова была цена, которую он платил за то, что был недостаточно высоким. Он всегда именно так думал о себе: недостаточно высокий. Он никогда не считал, что пять футов два дюйма - это маленький рост. - Марсианские пески! Здесь для нас все приготовлено, все лежит и ждет. Постель. Ванна. Еда. Скафандры. - И еще кое-что, - мрачно сказал Лаки. - Смерть тоже ждет в этой комнате. Смотри сюда. Лаки поднял рукав большего скафандра. Шаровидное соединение легко сдвинулось, и там, где оно соединялось с плечом, была крохотная, но все же заметная дырочка. Ее было бы совсем не видно, если бы Лаки пальцами не расправил ткань. Ткань была прорезана! Дырочку сделали явно специально. Сквозь нее виднелся изоляционный материал. - На внутренней стороне, - заметил Лаки, - такая же прорезь. Этого скафандра как раз хватило бы на то, чтобы я добрался до солнечной стороны, а потом тихонько скончался. 4. ЗА БАНКЕТНЫМ СТОЛОМ - Уртейл! - тут же вскричал Бигмэн с яростью, от которой напряглись все мышцы его маленького тела. - Этот грязный негодяй... - Почему Уртейл? - мягко спросил Лаки. - Он предупреждал нас, чтобы мы следили за своими скафандрами, Лаки, ты помнишь? - Разумеется. Именно это я и делаю. - Ну конечно. Это он. Мы находим прорезанный скафандр и думаем, какой он замечательный парень. В следующий раз он запросто обведет нас вокруг пальца. Не верь ему, Лаки. Он... - Погоди, Бигмэн, погоди немного! Не надо так быстро делать заключения. Давай посмотрим на это так. Уртейл говорил, что Майндс и его хотел убить. Допустим, мы ему поверили. Допустим, Майндс пытался пошутить со скафандром Уртейла, а Уртейл это вовремя заметил. Поэтому Уртейл предупредил нас, чтобы мы были готовы именно к этому. Может быть, это сделал Майндс. - О марсианские пески, Лаки, это невозможно. Этот парень Майндс под завязку напичкан снотворными таблетками, а прежде он был у нас перед глазами с той самой минуты, как мы попали на эту несчастную скалу. - Хорошо. А откуда мы знаем, что Майндс спит, напичканный таблетками? - спросил Лаки. - Гардома сказал, - начал Бигмэн и замолчал. - Вот именно. Гардома сказал! Хотя Майндса мы не видели. Мы знаем только то, что сказал Гардома, а доктор Гардома - большой друг Майндса. - Они оба замешаны в этом, - проговорил Бигмэн с внезапной уверенностью. - Прыгающие кометы... - Погоди, погоди, хоть ты не прыгай. Клянусь Большой Галактикой, Бигмэн, я просто пытаюсь разобраться в своих мыслях, а ты мне мешаешь, - он говорил неодобрительно ровно; настолько, насколько считал это возможным по отношению к своему маленькому другу. - Ты вот обижаешься, что я не говорю тебе, о чем думаю, пока не приму решения. Вот поэтому и не говорю, веселый олух с бластером. Только я выскажу какую-то теорию, ты уже тут как тут со всем своим оружием наготове. - Извини, Лаки, - сказал Бигмэн. - Продолжай. - Ладно. Итак, легче всего подозревать Уртейла. Его никто не любит, даже доктор Певераль. Ты заметил, как он отреагировал, стоило нам произнести это имя? Мы видели его только раз, и тебе он не понравился. - Да уж, - пробормотал Бигмэн. - И мне он тоже не то чтобы понравился. Кто угодно мог прорезать этот скафандр в надежде, что подозрение падет на Уртейла, если это будет раскрыто. А раскрыто будет непременно, как только кто-нибудь умрет, если не раньше. - Я все понимаю, Лаки. - С другой стороны, - плавно продолжал Лаки, - Майндс уже пытался застрелить меня из бластера. Если считать это серьезным покушением, то он не похож на человека, который станет возиться с разрезанием скафандра. Что же касается доктора Гардомы, то я не представляю его в роли убийцы члена Совета только из дружеской симпатии к Майндсу. - Так какой же вывод? - нетерпеливо воскликнул Бигмэн. - Пока никакого, - ответил Лаки, - кроме того, что нам, пожалуй, пора спать, - он опустил кровати из ниши и пошел в ванную. Бигмэн посмотрел ему вслед и пожал плечами. Скотт Майндс сидел в постели, когда Лаки и Бигмэн вошли к нему на следующее утро. Он был бледен и выглядел устало. - Привет, - сказал он. - Карл Гардома рассказал мне, что произошло. Вы не представляете себе, как я сожалею об этом. Лаки лишь повел плечом. - Как вы себя чувствуете? - Как выжатый лимон, но в общем нормально, если вы понимаете, что я имею в виду. Я буду на обеде, который старина Певераль устраивает сегодня вечером. - А это разумно? - Я не допущу, чтобы Уртейл там оказался один и рассказывал всем, какой я сумасшедший, - лицо Майндса внезапно покраснело от ярости. - Да и доктор Певераль тоже. - Доктор Певераль сомневается в вашей вменяемости? - мягко спросил Лаки. - Как вам сказать. Послушайте, Старр, с тех пор, как начались эти несчастные случаи, я обследовал солнечную сторону в маленькой самоходной ракете. Я должен был это сделать. Это моя работа. Так вот - два раза я кое-что видел. Майндс остановился, и Лаки спросил его: - Так что же вы видели, доктор Майндс? - Хотел бы я знать, что это было. Оба раза я видел ЭТО с довольно большого расстояния. Что-то двигалось. Что-то похожее на человека. Нечто в скафандре. Не в специально изолированном костюме для работы, как обычно, а в обыкновенном космическом скафандре. Понимаете, из обычного металла. - Вы не пытались рассмотреть это поближе? - Пытался, но потерял его. На фотографиях ничего не видно. Просто светлые и темные пятна, которые, возможно, что-то означают, а возможно, не означают ничего. Но там точно что-то было. Что-то двигалось под солнцем так, словно ему наплевать и на жару, и на радиацию. Иногда оно останавливалось на солнце и стояло по несколько минут. Вот что меня больше всего удивило. - Разве это так странно? Я хочу сказать, такие остановки? Майндс коротко рассмеялся: - На солнечной стороне Меркурия? Еще как странно. Там никто не останавливается. Хоть вы и одеты в специальный скафандр, вы стараетесь завершить свои дела как можно скорее и уходите в тень. Здесь, рядом с Разделителем, жара не такая страшная. Хотя радиация все равно есть. Надо только пытаться получить дозу поменьше. Наши скафандры не полностью изолированы от гамма-лучей. Если уж вам надо стоять, то стойте в тени скалы. - Чем вы это объясняете? Майндс понизил голос и смущенно прошептал: - Я думаю, это не человек. - Надеюсь, вы не будете утверждать, что это двуногий призрак? - внезапно спросил Бигмэн, прежде чем Лаки успел толкнуть его локтем, чтобы он молчал. Но Майндс только покачал головой. - Разве я говорил так на поверхности? А, кажется, припоминаю... Нет, я думаю, это житель Меркурия. - Что? - вскричал Бигмэн так, словно он ожидал худшего. - А как иначе объяснить, что он не боялся ни жары, ни излучения? - В таком случае, зачем ему скафандр? - спросил Лаки. - Ну, не знаю, - глаза Майндса вспыхнули, взгляд его стал беспокойным и диким. - Но что-то там было. Под Куполом всегда известно и обо всех людях, и обо всех скафандрах. Доктор Певераль отказывается снарядить настоящую поисковую экспедицию. Он говорит, мы для этого не приспособлены. - Вы рассказывали ему то, что рассказали мне? - Он думает, что я сумасшедший. Он думает, что мне мерещатся отражения и в них люди. Но это не так, Старр! Лаки спросил: - А вы обращались в Совет Науки? - Как я мог это сделать? Доктор Певераль не поддержал бы меня. Уртейл сказал бы, что я невменяемый, и послушали бы его. Кто же станет слушать меня? - Я, - ответил Лаки. Майндс подскочил в постели. Он выбросил руку, словно хотел схватить кого-то за рукав, но затем убрал ее. Сдавленным голосом он спросил: - Значит, вы расследуете это? - Сделаю все от меня зависящее, - обещал Лаки. - Обязательно. Когда Лаки и Бигмэн пришли на банкет, все обитатели Дома под Куполом уже собрались за столом. Их появление вызвало гул приветствий и взаимных представлений, но сквозь этот гул ясно прослушивались симптомы того, что собрание обещало быть отнюдь не только приятной вечеринкой. Во главе стола сидел доктор Певераль. Его тонкие губы были плотно сжаты, впалые щеки дрожали - он с трудом сохранял достойный облик. Слева от него широкоплечий Уртейл, откинувшись в кресле, нежно поглаживал ободок рюмки своими толстыми пальцами. На противоположном конце стола сидел Скотт Майндс, казавшийся до боли юным и усталым, и с сердитым отчаянием смотрел на Уртейла. Рядом сидел доктор Гардома, внимательно следивший за ним, готовый вмешаться, если Майндс вдруг совершит что-нибудь безрассудное. Остальные места, кроме двух пустых стульев справа от доктора Певераля, были заняты ответственными сотрудниками Обсерватории. Один из них, Хенли Кук, второй человек под Куполом, наклонившись, твердо сжал руку Лаки. Лаки и Бигмэн заняли свои места. Внесли салаты, и обед начался. Уртейл сразу заговорил хриплым голосом, который был хорошо слышен на фоне общего разговора: - Как раз перед вашим приходом мы говорили о том, что надо бы рассказать вам о тех чудесах, которые ожидают Землю в случае удачи экспериментов молодого Майндса. - Ничего подобного, - резко оборвал его Майндс. - С вашего позволения, я сам расскажу о своих делах. - Да будет тебе, Скотт, - широко ухмыльнулся Уртейл, - не скромничай. Ну, послушай, я им сам все расскажу. Рука доктора Гардомы, словно невзначай, упала на плечо Майндса, молодой инженер проглотил возглас негодования и промолчал. Уртейл продолжал: - Предупреждаю вас, Старр, будет здорово. Будет... Лаки прервал его: - Мне кое-что известно об экспериментах. Насколько я понимаю, результат может оказаться великолепным - планета с кондиционированным воздухом. Уртейл нахмурился. - Вот как? Рад слышать, что вы так оптимистично настроены. Бедняга Скотт не может справиться даже с пробными экспериментами. Или, во всяком случае, говорит, что не может, ведь правда, Скотт? Майндс приподнялся, но снова рука Гардомы легла на его плечо. Бигмэн переводил взгляд с одного собеседника на другого, с черным неодобрением останавливая его на Уртейле, но молчал. Подали ростбиф, и разговор прервался. Доктор Певераль сделал отчаянную попытку перевести его в менее взрывоопасное русло, что ему поначалу удалось, но затем Уртейл, наколов на вилку последний кусок мяса, наклонился к Лаки и спросил: - Так значит, вы сторонник программы, которую выполняет Майндс? - Я считаю, что это дельная программа. - Конечно, вы так думаете, раз вы член Совета Науки. Ну а если я докажу вам, что все эксперименты здесь дутые и что их можно провести на Земле, где они будут стоить в сто раз дешевле? Лучше бы Совет подумал о деньгах налогоплательщиков и о том, как их хоть немного сэкономить! Что вы на это скажете? - То же самое, что я сказал бы вам в любом случае, - собранно ответил Лаки. - Я бы сказал вам, господин Уртейл, что вы, скорей всего, лжете. Это ваш великий талант и, насколько я понимаю, увлечение. Внезапно наступила тишина, даже Уртейл молчал. Его жирные щеки словно обвисли от удивления, а глаза почти вывалились из орбит. С неожиданной страстностью он наклонился в сторону доктора Певераля, поднялся с места и с силой ударил по столу правой рукой, совсем рядом с тарелкой Лаки. - Ни один лакей Совета... - зарычал он... Сразу за Уртейлом вскочил Бигмэн. Никто за столом не успел ничего разобрать, так как он вскочил со скоростью нападающей змеи, но рычание Уртейла внезапно обернулось криком испуга. Из руки Уртейла, которой он только что с такой силой ударил об стол, торчало металлическое лезвие ножа. Доктор Певераль быстро отодвинул свой стул, все за столом зашумели; все, кроме Бигмэна. Даже Лаки, казалось, был поражен. От удовольствия высокий голос Бигмэна казался еще выше. - Эй, ты, бочка минерального масла, вытяни пальчики. Расправь ладошку и размажь себя по стулу. Мгновенье Уртейл бессмысленно смотрел на своего маленького мучителя, потом очень медленно разогнул пальцы. Рука его была цела, ни одной царапины. Нож дрожал, воткнутый в твердую поверхность стола, виден был лишь дюйм волнистой люминесцентной поверхности лезвия - не материального, это было тончайшее поле нематериальной силы. Лезвие безошибочно и точно вонзилось в стол между вторым и третьим пальцами Уртейла. Уртейл молниеносно отдернул руку, словно попал в огонь. Бигмэн хмыкнул от удовольствия: - Если ты еще раз поднимешь руку на Лаки или на меня, негодяй, мой ножик ударит по-другому. Что ты на это скажешь? И, кстати, что бы ты ни говорил, говори вежливо, - он взял свой нож, дезактивировал лезвие и снова вложил его в неприметную кобуру на поясе. Лаки заговорил, слегка нахмурившись: - Я не знал, что мой друг вооружен. Думаю, он сожалеет, что испортил вам обед, но надеюсь, господин Уртейл сделает выводы из этого инцидента. Кое-кто засмеялся, а на лице Майндса появилась слабая улыбка. Уртейл переводил горящие гневом глаза с одного лица на другое. Он проговорил: - Этого я не забуду. Теперь мне ясно, что сенатор не найдет здесь поддержки и он узнает об этом. А пока что я остаюсь здесь, - он сложил руки, словно приглашая кого-нибудь выставить его. Потихоньку разговор стал общим. Лаки признался доктору Певералю: - Вы знаете, сэр, ваше лицо кажется мне знакомым. - Неужели? - астроном несколько принужденно улыбнулся. - По-моему, мы не встречались. - Вы были на Церере? - На Церере? - старый астроном с некоторым удивлением посмотрел на Лаки. Было очевидно, что он еще не совсем успокоился после эпизода с ножом. - На этом астероиде находится самая большая обсерватория в Солнечной системе. Я работал там в молодости, да и сейчас частенько бываю там. - В таком случае, я мог видеть вас там. Говоря это. Лаки не мог не вспомнить о тех волнующих днях, когда преследовали капитана Энтона и пиратов, устроивших себе пристанище на астероидах. И особенно день, когда пиратские корабли совершили налет в самое сердце территории, контролируемой Советом, приземлившись на поверхность Цереры и внезапностью своего появления обеспечив себе временную победу. Но доктор Певераль добродушно качал головой. - Разумеется, сэр, я бы вспомнил вас, если бы имел удовольствие встречать прежде. Но мы не встречались. - Очень жаль, - вздохнул Лаки. - Мне тоже, уверяю вас. Но тогда у меня был вообще неудачный период. Из-за желудочного заболевания я пропустил все захватывающие события, связанные с пиратским налетом. Я узнал об этом только из обрывков разговоров медсестер. Доктор Певераль оглядел стол. Хорошее настроение вернулось к нему. Робот с подносом принес десерт. Певераль сказал: - Джентльмены, здесь шла речь о программе "Свет". Он сделал паузу, улыбнулся и продолжал: - При данных обстоятельствах это не слишком приятный разговор, но я много думал о неполадках, которые так огорчают многих из нас. Пожалуй, сейчас самое подходящее время, чтобы поделиться с вами моими соображениями по этому вопросу. Да и доктор Майндс здесь. Мы хорошо пообедали. Теперь самое время рассказать вам что-нибудь интересное. Уртейл нарушил долгую паузу мрачным вопросом: - _Вы_ хотите что-то рассказать, доктор Певераль? Астроном мягко ответил: - Почему бы нет? Мне много раз в жизни приходилось говорить интересные вещи. И сейчас я скажу то, что думаю, - он внезапно стал очень серьезным. - Мне кажется, я знаю всю правду. Совершенно точно знаю все, как есть. Я знаю, кто и почему устраивает неполадки в связи с программой "Свет". 5. ОТКУДА ГРОЗИТ ОПАСНОСТЬ Благородное лицо старого астронома сияло удовлетворением, когда он оглядывал сидящих за столом: вероятно, он радовался, что так полно завладел всеобщим вниманием. Лаки тоже оглядел стол. Он отметил, с каким выражением лица встретили сотрудники заявление доктора Певераля. Печать презрения лежала на широких чертах Уртейла, доктор Гардома недоуменно хмурился, Майндс казался совсем угрюмым. Настроения остальных представляли разные варианты любопытства и интереса. Один человек привлек особое внимание Лаки. Это был Хенли Кук, заместитель доктора Певераля. Он рассматривал кончики своих пальцев, на лице его отражались усталость и отвращение. Но когда он поднял глаза, выражение лица его изменилось - на нем была маска непроницаемого спокойствия. Однако Лаки подумал: - Я должен поговорить с этим человеком. Затем он снова переключил свое внимание на доктора Певераля. Доктор Певераль рассуждал: - Разумеется, ни один из нас не может быть диверсантом. Доктор Майндс говорил мне, что расследовал этот вопрос и уверен в этом. Даже без расследования я убежден, что ни один из нас не способен на такие преступные действия. Тем не менее мы должны признать, что диверсант умен. Так как производимые им разрушения направлены исключительно против программы "Свет", и вряд ли можно предположить, что они случайны или исходят от некомпетентного лица. Следовательно... Бигмэн взволнованно воскликнул: - Ну да, вы хотите сказать, что на Меркурии есть собственная жизнь? И что это все меркурианцы? Последовал гул неясных замечаний и смех, Бигмэн покраснел. - И все же, - настаивал маленький марсианин, - разве доктор Певераль говорит не об этом? - Не совсем, - мягко ответил доктор Певераль. - На Меркурии нет никаких признаков собственной жизни, - безапелляционно сказал один из астрономов. - Уж в этом-то мы уверены. Лаки вмешался: - Насколько вы в этом уверены? Вы искали здесь жизнь? Астроном, который только что говорил, казалось, был озадачен: - Разумеется, снаряжались поисковые партии. Лаки улыбнулся. Ему приходилось встречать на Марсе разумных существ, которых не видел ни один человек. На Венере он обнаружил полуразумных обитателей, хотя утверждалось, что там их быть не может. Он вообще не считал кого-либо вправе заявлять, что на той или иной планете нет жизни или разума. Он спросил: - Сколько было поисковых партий? Как тщательно велись поиски? Была ли обследована каждая квадратная миля? Астроном лишь отвернулся, брови его приподнялись, словно спрашивая: зачем? Бигмэн усмехнулся, его маленькое лицо сморщилось, и он стал похож на добродушного гномика. Доктор Певераль ответил: - Мой дорогой Старр, поисковые экспедиции ничего не нашли. Хотя мы и допускаем, что не следует совсем исключать возможность существования жизни на Меркурии, но все же вероятность ее весьма невелика. Давайте считать, что единственными представителями разумной жизни в Галактике являются люди. Во всяком случае, других мы не знаем. Помня о разумных обитателях Марса, Лаки с ним не согласился, но промолчал, и старый ученый продолжал. Его прервал Уртейл, к которому мало-помалу вернулось самообладание. - К чему вы это все ведете? - спросил он и не смог удержаться, чтобы не добавить: - Если к чему-то ведете? Доктор Певераль не стал прямо отвечать на вопрос Уртейла. Он переводил взгляд с лица на лицо, намеренно избегая встретиться взглядом с исследователем от Конгресса. - Дело в том, что люди есть где угодно, не только на Земле. Люди живут во многих звездных системах, - лицо астронома странно изменилось. Все черты его заострились, он побледнел, ноздри его раздувались, словно гнев переполнял его. - Например, человеческие существа живут на планетах Сириуса. А что, если это они срывают наши исследования? - Зачем это им? - задал встречный вопрос Лаки. - Почему бы и нет? Они и раньше совершали агрессию против Земли. Это была правда. Лаки Старр совсем недавно сам помогал отразить атаку космической флотилии из системы Сириуса, приземлившейся на Ганимеде, но тогда они убрались из Солнечной системы без особых последствий. С другой стороны, для землян было обычным делом обвинять сирианцев во всех своих бедах. Доктор Певераль с напором утверждал: - Я _был_ там. Я _был_ у Сириуса всего пять месяцев назад. Этому предшествовала большая волокита, так как Сириус не хочет принимать ни иммигрантов, ни гостей, но в данном случае речь шла о межзвездной астрономической конвенции, и мне удалось получить визу. Я решил, что следует увидеть все собственными глазами, и должен сказать, я не был разочарован. Планеты Сириуса редко заселены и крайне разобщены. Живут там изолированно, семьями, с собственными источниками энергии и службами. В каждой семье есть группа механических рабов - по-другому это назвать нельзя, это рабы в виде позитронных роботов, которые выполняют всю работу. Сирианские люди считают себя воинствующей аристократией. Любой из них умеет управлять космическим кораблем. Они не успокоятся, пока не разрушат Землю. Бигмэн беспокойно задвигался в кресле. - Марсианские пески, пусть только попробуют. Пусть только попробуют, вот все, что я скажу. - Именно это они и сделают, когда хорошо подготовятся, - ответил Певераль, - и, если только мы срочно не предпримем какие-нибудь меры, чтобы предотвратить опасность, они могут выиграть. Чем мы можем противостоять им? Да, у нас есть биллионы населения, но многие ли умеют жить в космосе? Мы - шесть биллионов кроликов, а они - миллион волков. Земля беспомощна, и с каждым годом становится все беспомощней. Мы питаемся зерном с Марса и дрожжами с Венеры. Мы добываем минералы на астероидах, а раньше добывали их на Меркурии, когда тут еще вели разработки в шахтах. Видите ли, Старр, если программа "Свет" осуществится, Земля будет зависеть от космических станций, потому что она через них будет получать солнечный свет. Неужели вы не понимаете, насколько легко уязвимыми мы окажемся? Сирианские налетчики захватят передовые посты Системы, вызовут панику и голод на Земле, даже не утруждаясь атаковать нас впрямую. И чем мы можем на это ответить? Не важно, скольких из них мы убьем, но уцелевшие сирианцы будут всегда независимы и самодостаточны. Любой из них сможет продолжить войну. Старый ученый почти задыхался от страсти. Его искренность не вызывала сомнений. Казалось, он наконец высказал все, что долгие годы не давало ему покоя. Лаки скользнул взглядом обратно на Хенли Кука, заместителя доктора Певераля. Тот спрятал лицо, опустив голову на руки, опершись локтями о стол. Лицо его было залито краской, однако Лаки показалось, что то была краска не гнева или негодования, но замешательства. Скотт Майндс скептически заметил: - Ну и что из этого, доктор Певераль? Живут они у своего Сириуса, зачем им лететь на Землю? Что они могут от нас получить? Допустим, они завоюют Землю, все равно им ведь придется поддерживать нас... - Чепуха! - отрезал старый астроном. - Чего ради? Им нужны земные ресурсы, а не население. Подумайте об этом. Они уморят нас голодом. Это будет составной частью их политики. - Но, послушайте, - проговорил Гардома, - ведь это же невероятно. - Они сделают это не потому, что жестоки, - объяснил доктор Певераль, - а из политических соображений. Они презирают нас. Для них мы по интеллекту не намного выше животных. У самих сирианцев очень развито расовое сознание. С тех пор, как земляне впервые колонизировали планеты системы Сириуса, они всегда берегли себя, и им удалось избежать болезней и различных нежелательных для них черт нашего характера. На вид они все одинаковые, тогда как земляне могут быть любого цвета, размера, формы, вида. Сирианцы считают нас низшей расой. Вот почему они не хотят, чтобы мы эмигрировали на их планеты. Они не пускали меня на съезд, пока правительство не приняло все мыслимые меры. Были допущены астрономы из любых систем, но не с Земли. Кроме того, человеческая жизнь, любая человеческая жизнь, не слишком много для них значит. Они машиноцентричны. Я видел, как они обращаются со своими металлическими людьми. Пожалуй, они заботятся о сирианском роботе больше, чем о сирианском человеке. Для них робот стоит сотни землян. Они ласкают этих роботов. Они их любят и ничего для них не жалеют. Лаки пробормотал: - Роботы дорогие. С ними надо бережно обращаться. - Может быть, и так, - ответил доктор Певераль, - но люди, привыкшие слишком беспокоиться о машинах, становятся бесчувственными по отношению друг к другу. Лаки Старр подался вперед и оперся локтями о стол. Его темные" глаза были серьезны, как и все его красивое, еще чуть мальчишеское лицо. Он сказал: - Доктор Певераль, если у сирианцев такое высокое расовое сознание и они добились полного единообразия представителей своей расы, то в конце концов они сами себя уничтожат. Прогресс человечества обеспечивается его разнообразием. Земля, а не сирианские планеты, стоит на передовом крае научных исследований. Это земляне поселились на планетах Сириуса, и мы, а не наши сирианские кузены, с каждым годом расширяем сферу своих научных исследований. Даже позитронные роботы, которых вы упомянули, были изобретены и разработаны землянами. - Да, - ответил астроном, - но земляне не пользуются этими роботами. Они перевернут всю нашу экономику, а для нас важнее комфорт и спокойствие сегодня, чем безопасность завтра. Своими научными достижениями мы сами себя ослабляем, тогда как у Сириуса с их помощью становятся сильнее. В этом разница и в этом опасность. Доктор Певераль снова откинулся в кресле. Вид у него был мрачный. Механический разносчик подносов убрал со стола. Лаки указал на него: - Это ведь тоже робот. Механический разносчик подносов тихо выполнял свою работу. Это был гладкий предмет, быстро двигавшийся в диамагнитном поле так, что его изогнутое основание практически никогда не касалось пола. Его гибкие щупальца аккуратно убирали со стола тарелки, некоторые ставили на верх аппарата, некоторые складывали в контейнер на боку. - Это обычный автомат, - ответил доктор Певераль, - у него нет позитронного мозга. Он не может сам адаптироваться к изменениям в своем задании. - Итак, вы считаете, что работу над программой "Свет" срывают сирианцы? - спросил Лаки. - Да. Я так считаю. - А зачем это им? Доктор Певераль пожал плечами. - Возможно, это лишь часть большой программы. Я не знаю, происходят ли какие-нибудь неполадки еще где-нибудь в Солнечной системе. Может быть, это первые опыты по подготовке к крупному вторжению и завоеванию. Сама по себе программа "Свет" ничего не значит, тогда как сирианская угроза значит все. Мне хотелось бы довести это до сведения Совета Науки, правительства и народа. Хенли Кук прокашлялся и заговорил - впервые за этот вечер. - Сирианцы, как и мы, люди. Если они на планете, то где же они? Доктор Певераль холодно ответил: - Это и должна выяснить поисковая экспедиция. Хорошо подготовленная, хорошо оснащенная экспедиция. - Минуточку, - заговорил Майндс, глаза его сверкали от волнения, - я был на солнечной стороне, и клянусь... - Хорошо подготовленная, хорошо оснащенная экспедиция, - твердо повторил старый астроном. - Ваши одиночные полеты ничего не дают, Майндс. Инженер запнулся и смущенно замолчал. Вдруг Лаки сказал: - Похоже, вам все это не нравится, Уртейл. Каково ваше мнение относительно предположений доктора Певераля? Исследователь поднял глаза на Лаки и долго смотрел на него с ненавистью и явным пренебрежением. Было очевидно, что он не забыл и постарается не забыть и впредь разговор за столом. - Свое мнение я оставлю при себе. А скажу я вот что: я не дурак, чтобы принять за чистую монету все, что вы сейчас здесь наговорили. Он замолчал; Лаки подождал, не скажет ли он что-нибудь еще, и, увидев, что тот закончил, повернулся к Певералю: - Я не уверен, что нужна очень основательная экспедиция, сэр. Если предположить, что сирианцы находятся на Меркурии, то, может быть, нам удастся логически определить их местопребывание? - Валяй, Лаки, - тут же выпалил Бигмэн. - Покажи им! Доктор Певераль заметил: - Я не совсем понимаю вас. - Я хочу сказать, что мы должны подумать, как могли бы вести себя сирианцы в данной ситуации. Если они регулярно в течение нескольких месяцев срывают работу по программе "Свет", для них удобнее всего иметь базу недалеко от места, где осуществляют исследования. В то же время эта база должна располагаться так, чтобы ее было нелегко обнаружить. Во всяком случае, это последнее условие им удалось осуществить. Так вот, где может быть это близкое, но укромное местечко? Где они устроили свою базу? - Давайте разделим Меркурий на две части, солнечную и темную стороны. Мне кажется, было бы глупо с их стороны устраивать базу на солнечной стороне. Слишком жарко, высокая радиация, и вообще крайне негостеприимно. - Не более негостеприимно, чем на темной стороне, - заметил Кук. - Нет, нет, - сразу возразил Лаки, - здесь вы ошибаетесь. Солнечная сторона, с ее средой, для человека действительно абсолютно непривычна. Вот темная сторона - это нечто очень знакомое. Это просто поверхность, обращенная к космосу, а условия космоса вполне привычны. На темной стороне холодно, но не холодней, чем в космосе. Здесь темно и нет воздуха, но не темней, чем в любой части космоса, не освещенной Солнцем непосредственно. И уж конечно, не меньше воздуха. Раз люди научились жить в космосе, да еще с комфортом, они вполне могут жить и на темной стороне. - Продолжайте, - сказал доктор Певераль, его старые глаза сияли от интереса. - Продолжайте, мистер Старр. - Однако устройство базы, которая должна работать несколько месяцев, дело не простое. Где-то должен быть корабль или корабли, которым в один прекрасный день надо будет вернуться к Сириусу. Если же их заберет отсюда какой-то другой корабль, у них должны быть большие запасы пищи и воды, а также источники энергии. Все это требует места, и в то же время должно быть надежно укрыто. Таким образом, остается только одно место, где все это можно спрятать. - Где, Лаки? - спросил Бигмэн, почти подпрыгивая от нетерпения. Уж он-то ни минуты не сомневался в словах Лаки. - Где? - Ну, так вот, - продолжал Лаки, - когда я только прилетел сюда, доктор Майндс упомянул о заброшенных шахтах на Меркурии. Несколько секунд назад доктор Певераль тоже говорил о бывших шахтах. Из этого я делаю вывод, что где-то на планете есть пустые шахтные стволы и коридоры, и они должны быть расположены либо здесь, либо на южном полюсе, так как только в полярных районах температурные колебания не очень велики. Все правильно? Кук неуверенно сказал: - Да, здесь есть шахты. До того, как здесь устроили обсерваторию, Дом под Куполом был центральной шахтой. - Значит, мы сидим наверху громадной норы в Меркурии. Если сирианцам удается так удачно спрятать крупную базу, где же еще ей быть? Вот откуда грозит опасность. Шепот удовлетворения послышался за столом, но все замолчали при звуке гортанного голоса Уртейла: - Все это очень хорошо, - сказал он, - но к чему вы клоните? Что вы собираетесь делать? - Мы с Бигмэном, - ответил Лаки, - собираемся войти в шахту, как только будем к этому готовы. Если там хоть что-нибудь есть, мы найдем это. 6. ПРИГОТОВЛЕНИЯ Доктор Гардома резко спросил: - Вы собираетесь идти туда одни? - Почему бы нет? - вмешался Уртейл. - Героика - это дешевый успех. Конечно, они пойдут одни. Там нет никого и ничего, и они это знают. - Хочешь пойти с нами? - спросил Бигмэн. - Если оставишь здесь свой длинный язык, то вполне сможешь влезть в скафандр. - Зато ты утонешь в любом скафандре, - проворчал Уртейл. Доктор Гардома снова сказал: - Нет никакой необходимости идти одним, если только... - Но это лишь предварительное исследование, - ответил Лаки. - Ничего с нами не случится. В конце концов, вдруг Уртейл окажется прав. Может, там действительно ничего нет. В крайнем случае мы будем поддерживать контакт с Домом под Куполом; надеемся, что справимся с сирианцами, если встретим их. Мы с Бигмэном привыкли к сложным ситуациям. - Кроме того, - добавил Бигмэн, - и его личико гнома сморщилось в усмешку, - мы с Лаки любим безвыходные ситуации. Лаки улыбнулся и встал. - Если нас извинят... Уртейл сразу же поднялся, повернулся и вышел. Лаки проводил его взглядом. Лаки остановил проходившего мимо Хенли Кука, слегка тронув его за локоть. Кук посмотрел на него с участием. - Слушаю вас. Чем могу быть полезен? Лаки тихо сказал: - Не могли бы вы зайти к нам, и как можно скорее? - Через пятнадцать минут. Хорошо? - Прекрасно. Кук почти не опоздал. Он осторожно вошел в комнату. Его худое лицо было озабочено, и эта озабоченность казалась его обычным состоянием. Ему было хорошо за сорок, и седина уже проступила в его светло-каштановых волосах. Лаки извинился: - Я забыл сказать вам, где нас найти. Простите. Кук удивился: - Но я же знаю, где вас поселили. - Ну, все равно. Спасибо, что выполнили нашу просьбу. - Что вы, - Кук сделал паузу, затем поспешно сказал: - С удовольствием. Очень рад. - Тут случилась маленькая неприятность с одним из скафандров, которые были в этой комнате. Со скафандром для работы на солнечной стороне. - Со скафандром? Неужели мы забыли оставить пленку с инструкцией? - Нет, нет. Пленку я посмотрел. Совсем другое. Кук спросил: - Что-нибудь не так? - Не так? - вскричал Бигмэн. - Посмотрите сами, - он расправил рукава, чтобы показать прорези. Кук сначала остолбенел, затем медленно залился краской, глаза его стали круглыми от ужаса. - Я не понимаю... Это невозможно... Здесь, под Куполом! Лаки заметил: - Самое главное - заменить этот костюм. - Но кто мог это сделать? Мы должны выяснить. - Не стоит беспокоить доктора Певераля. - Нет, нет, - сразу же согласился Кук, словно вовсе не он только что говорил прямо противоположное. - Мы выясним все детали в свое время. А пока что мне хотелось бы заменить скафандр. - Конечно. Я сейчас же отдам распоряжение. Ничего удивительного, что вы позвали меня. Великий космос, - он задумчиво встал и, вероятно, собрался уходить. Но Лаки остановил его. - Погодите, это не так уж важно. Нам с вами надо поговорить о других вещах. Кстати, пока мы еще не начали разговор... Мне показалось, что вы не согласны с мнением доктора Певераля о сирианцах? Кук нахмурился: - Я предпочел бы не обсуждать этот вопрос. - Я наблюдал за вами, пока он говорил. По-моему, вы были не согласны. Кук снова сел. Он крепко сжал свои костлявые руки и сказал: - Доктор Певераль уже старый человек. Он занимался сирианцами много лет и почти помешался на этой почве. Они ему мерещатся под кроватью. Он обвиняет их во всех бедах. Если наши пластины перегреются - виноваты сирианцы. С тех пор, как он вернулся от Сириуса, стало еще хуже, так как он не может забыть, через что ему пришлось пройти. - И через что же ему пришлось пройти? - Я предполагаю, что ничего ужасного не было. Но он прошел через карантин. Его поселили в отдельном здании. Иногда с ним были очень вежливы, иногда, наоборот, очень грубы. Боюсь, они просто не могли ему угодить. Потом к нему приставили позитронного робота для персональных услуг. - Он и на это возражал? - Он считает, это потому, что они сами не желали к нему подходить. Я хочу сказать, он _все_ воспринимал как оскорбление. - Вы были с ним? Кук покачал головой. - Сирианцы согласились принять только одного человека, а он старший по рангу. Мне пришлось уступить. Он ведь очень стар - слишком стар. Кук будто вслух размышлял. Внезапно он поднял голову. - Конечно, это все между нами. - Безусловно, - заверил его Лаки. - А ваш друг? - неуверенно произнес Кук. - Я хочу сказать, он, конечно, благородный человек, но немножко, как бы выразиться, горяч. - Эй, - обиделся Бигмэн... Рука Лаки любовно опустилась на голову маленького друга и погладила по волосам. - Да, он действительно горяч, - согласился Лаки, - как вы сами видели на банкете. Я не всегда успеваю вовремя остановить его, и когда он рассердится, бывает, вместо головы он пускает в ход язык и кулак. Я всегда должен об этом помнить. Но если я специально прошу его о чем-нибудь молчать, он молчит, и все тут. - Спасибо, - сказал Кук. Лаки продолжал: - Вернемся к моему вопросу: вы согласны с доктором Певералем, что в данном случае тоже виноваты сирианцы? - Нет, не согласен. Откуда они могли узнать о программе "Свет", и что им за дело до этой программы? Не представляю себе, чтобы они посылали корабли и людей, рискуя навлечь на себя неприятности, ради порчи нескольких кабелей. Что же касается доктора Певераля, то я должен сказать вам, что уже некоторое время он чувствует себя задетым. - Каким образом? - Майндс и его группа прилетели сюда и начали работу, пока он был у Сириуса. Он вернулся, а они уже здесь. Он знал, что они должны прилететь сюда, это давно планировалось. Все равно, возвратившись и обнаружив, что они уже здесь, Певераль испытал шок. - Он не пробовал избавиться от Майндса? - Что вы, ничего подобного. Он был очень дружелюбен. Просто он почувствовал, что в один прекрасный день его здесь тоже сменят, и может быть, это произойдет скоро, а ему ненавистна сама мысль об этом. Вот почему ему приятно ощутить большую ответственность и начать грандиозное дело сирианцев. Понимаете, это _его игрушка_. Лаки кивнул: - Скажите, а вы бывали на Церере? Кук, казалось, удивился столь внезапной перемене темы, но ответил: - Случалось. А в чем дело? - С доктором Певералем? Или один? - Обычно с ним. Он летает туда чаще, чем я. Лаки ухмыльнулся. - А вы были в прошлом году, когда пираты совершили налет на Цереру? Кук тоже улыбнулся. - Нет, но старик был. Мы несколько раз слышали эту историю. Он ужасно злится: практически никогда не болеет, а тут вдруг совершенно вышел из строя. Он все это пропустил. - Да, вот как получается... А теперь, я думаю, пора поговорить о главном. Мне не хочется беспокоить доктора Певераля. Как вы говорите, он старый человек. Вы его заместитель и чуть-чуть помоложе, - Лаки улыбнулся. - Разумеется. Чем могу помочь? - Я про шахты. Насколько я понимаю, где-то под Куполом есть записи, карты, планы, какие-то материалы, по которым мы сможем узнать о расположении главных стволов и так далее. Мы, естественно, не можем блуждать наугад. - Уверен, что такие материалы есть, - согласился Кук. - А вы сможете их найти и просмотреть вместе с нами? - Да, конечно. - Как вы считаете, доктор Кук, шахты в хорошем состоянии? Я хочу сказать, мы можем не бояться обвалов или чего-нибудь в этом роде? - О нет, я уверен, что ничего подобного не может произо