ичный малый, потому что мертв, и это единственное, что для нас сейчас важно, - попытался закрыть я тему. Но то, как Арлин продолжала смотреть на мужчину, свидетельствовало о том, что она не в состоянии избавиться от тревожной мысли о его искусственном происхождении. Я не сомневался, что со временем инопланетные мерзавцы навострятся лепить и такую продукцию. Поэтому в мою задачу входило не дать им этого времени. Арлин вздрогнула и с силой тряхнула головой, словно отгоняя налезшую туда нечисть. - Что ж, если они все-таки сделали его, им еще есть куда расти. Он всего лишь старший сержант - пока-то они доберутся до второго лейтенанта и пойдут опять вниз. Альберт расхохотался и заслужил от Арлин одобрительный взгляд. Что и говорить, ситуация довольно дурацкая: дергаться по поводу того, что лучше - люди-предатели или люди-копии. И то и другое хуже! Я мысленно окинул взором ту неведомую мне территорию, где предательство разрасталось, как поганки. Если вооруженные силы Соединенных Штатов заключили союз с пришельцами, подчиняются ли они гражданскому правительству? Неужели Вашингтон тотчас сдался и стал чем-то вроде правительства вишистов? И что уж такого пришельцы предложили коллаборационистам, чему те, как последние дураки, поверили? Я ни на секунду не сомневался в том, что враг ставит перед собой задачу истребить человечество. То, что отдельные экземплярь" оставлены для экспериментальных целей, ничего не значило. На лице у меня, видно, отразилась озабоченность, потому что Альберт положил мне руку на плечо и утешительно заметил: - Не надо забегать вперед. Выиграли одну битву - пошли дальше, вот единственный способ победить в этой войне. Сначала разобьем их главную крепость, Лос-Анджелес. Потом остановим наступление в Нью-Йорке, Хьюстоне, Мехико, Париже, Лондоне, Риме, Токио... Он умолк. Однако список вышел внушительный, что скажете? - Атланте, - добавила Джилл. - Орландо, - сказала Арлин. - Мы должны восстановить доброе имя человека на обоих побережьях! - Интересно, - задумался я, - какую часть их войска мы с тобой, Арлин, уничтожили на Деймосе? - По крайней мере, половину, - выпалила моя верная подруга, но я не рискнул бы утверждать, что она сильно преувеличивает. Мы поубивали чертову прорву монстров на спутниках Марса. Каждый новый труп значил, что на Землю ступит одной дьявольской ногой меньше. - Знаете, я своими руками готова перестрелять всех предателей, - проговорила Джилл голосом древней старухи. - С радостью помогу тебе, милочка, - поддакнул я, - однако советую быть поосторожней с категорическими заявлениями. Некоторых наверняка запугали, заставили под пытками. А некоторых, черт возьми, попросту одурачили! Ведь здесь никто не сталкивался с тем, с чем мы столкнулись на Деймосе. Людям могли сказать, что гибель несут сами люди, а пришельцы - эти высшие существа - прилетели на Землю с намерением установить мир. - Готова поспорить, что в школьных диспутах тебе не было равных, Флай Таггарт! - воскликнула долго терпевшая Арлин. - Но ты прекрасно знаешь, что малышка имеет в виду! - Отнеси это за счет моего опыта, если хочешь, - возразил я, - но я предпочитаю знать истинное положение вещей, прежде чем делать выводы. - Каждый может совершить ошибку и успеть раскаяться, пока не поздно, - добавил Альберт. - И это правильно, - согласился я. - Кстати, прости мою шуточку насчет католического воспитания. Две леди-атеистки выразили обоюдное отвращение в связи с нашим теологическим братанием. - Девочки не верят в то, что предатели могут искупить грехи, Альберт. - Я молюсь за всех, даже за предателей, - ответил наш снайпер. - Вот и хорошо, - отрезала Арлин. - Помолись над их могилами. Пока мы пытались решить столь серьезный философский вопрос, Джилл присела над трупом. Быстро же она привыкла к виду и запаху крови. Отлично. У нее есть шанс выжить в новом мире. - Ты в порядке? - обратилась к ней Арлин. - Не беспокойтесь обо мне, - Джилл, последовав моему примеру, пнула труп ногой. - Это просто бурдюк с кровью, а у нас их целые бочки. Подумаешь. На сей раз никто не осмелился шутить. Арлин озабоченно посмотрела на меня. Момент не располагал к тому, чтобы копаться в душе четырнадцатилетней девчонки, изо всех сил старавшейся ничего не чувствовать. Будь она взрослый человек, никого бы не удивило подобное хладнокровие - настанут мирные времена, и настроение (дай Бог) переменится, но слышать такое почти от ребенка.. Всем стало как-то не по себе. Увы, слова, сорвавшиеся с языка Джилл, - суровая правда нашей жизни, и вина за нее полностью на нас. Разве только молодые солдаты создают настрой, необходимый для того, чтобы выиграть войну? До сих пор я никогда не думал о нас с Арлин как о сентиментальных чудаках, чье время ушло, но если в будущем людям, чтобы бороться с монстрами, суждено стать холодными автоматами, то, может, монстры выиграли независимо от исхода битвы? Время отдыха истекло. Джилл подошла к кибермумии и попыталась поднять ее. Ей одной это было не по силам, и мы поняли намек. Альберт бросился помогать, а мы с Арлин вернулись к боевой готовности. Следующий шаг был ясен - найти безопасный дом. Малоприятно рыскать в темноте да еще с грузом под мышкой. До места назначения оставалось полтора часа ходу По пути нам встретилась всего парочка зомби, которые, кажется, просто разгуливали по окрестностям без всякой надобности. Я уложил их на месте прежде, чем Арлин успела вытащить пистолет. - Хорошо вам развлекаться, - посетовал Альберт. - А тут тащи этого хмыря, который тяжелеет с каждым шагом. - Что-то Джилл не жалуется, а? -спросила Арлин. Девочка промолчала. Но я видел, что лоб у нее мокрый от пота и она почти задыхается. Арлин это тоже заметила. - Хочешь поменяемся? - предложила она. - Я в порядке, - ответила Джилл, явно желая что-то кое-кому доказать. Она ухитрилась донести свою ношу до самых дверей неказистого домишки - паршивее дыры в том и без того бедном квартале, кажется, не было - и со вздохом облегчения опустила ее на крыльцо. Веренице представших взору лачуг никакие бомбы не навредили бы, настолько они были безобразны. Наш дом представлял собой бесформенную одноэтажную картонную коробку с присобаченным сверху куском металла, имитировавшим крышу. Двор - узкая полоска земли - завален кучами мусора. Гаже местечка я в жизни своей не видывал, даже самый заплеванный мотель казался по сравнению с ним райским садом. Оглушительная "музыка", худший вариант тяжелого металла, монотонным ревом рвущаяся сквозь тонкие стены, довершала картину. - Теперь моя очередь действовать, - вызвался Альберт. - Ни в чем себе не отказывай, - любезно позволил я ему. Здоровяк постучал по хлипкой двери, разрисованной облезлыми желтыми полосами, и я испугался, что халупа сейчас рухнет и рассыпется в прах. Казалось, придется ждать вечность, пока появится кто-нибудь из ее обитателей. Но дверь, как ни странно, тотчас распахнулась. Было такое впечатление, что мы перенеслись в конец XX века, в эпоху, когда волна молодежного гнева вытолкнула на поверхность постпанков, подергунчиков, бродячих битников и другие недолговечные и несуразные обломки. В дверях стояли двое молодых людей: один светловолосый, другой смуглый, почти черный, наверное, испанец. Рокко и Пако, если угодно. Рокко молчал, уставившись на нас бессмысленным взором и полуоткрыв рот. В возникшей ситуации виделось только одно хорошее: не было никакой возможности предположить, что эти двое захвачены пришельцами! Даже монстры в состоянии распознать белобилетников. - Можно войти? - спросил Альберт. - Валите, - ответил Рокко. Поскольку другого варианта не предвиделось, пришлось воспользоваться этим - на горизонте не маячило спасения в виде ракеты. Альберт первым смело вступил в пещеру, сотрясавшуюся от ужасающего грохота, за ним Арлин, потом Джилл с вашим покорным слугой, который закрыл за собой дверь и оказался... В гостиной. Комната, заставленная какими-то загадочными банками и склянками, выглядела как самая большая и самая диковинная в мире лаборатория по изготовлению наркотиков. Стеклянные колбы с разноцветными реактивами где только ни стояли, пристроенные на каждом сантиметре обшарпанной мебели. В большой бутыли поблескивала густая серебристая жидкость, похожая на ртуть. Не исключено, что эти парни с радостью отравят или подорвут нас. Джилл и Альберт положили запеленутую мумию на пол. Альберт выступил вперед и, не говоря ни слова, сделал движение рукой. Я узнал кинетическую сигнальную систему десантников, основанную отчасти на американском языке жестов, но существенно модифицированную. - Земля, - сказал Альберт. - Человек, - ответил Пако. - Нация. - Рожденный. Я заморгал. Альберт изобразил сложную комбинацию из букв и цифр, и Рокко ответил другой. Я поднял брови - сигнал "рукопожатие". Вдруг выражение лица Рокко, так же, как и его поведение, совершенно переменилось. Он сделал жест Пако, и тот мгновенно закрыл рот. Коэффициент умственного развития сразу взлетел у обоих единиц на пятьдесят. Рокко подошел к стереоустановке, единственной приличной вещи среди рухляди, и убавил звук. - Есть разговор, - сказал он по-прежнему с интонацией бродячего битника. Все это было слишком сложно для вашего покорного слуги, Из Рокко посыпались невообразимые словечки, все больше насчет наркотиков и рок-н-рола, насколько я мог разобрать, сам же он тем временем достал блокноты и карандаши и раздал каждому из нас. Настоящий разговор происходил в блокнотах, пока парочка продолжала нести всякую чушь, в чем ей изредка помогали Альберт и Джилл, лучше знающие жаргон, чем мы с Арлин. Конечно, запомнил я только то, что мы писали в блокнотах. Хозяева снабдили нас новыми подробностями об этом Жутком Новом Мире. Рокко на самом деле звали Джерри Ренфру, он был доктором философии, капитаном армии США и заведующим одной из лабораторий био-химическо-ядерного оружия. Его друг, доктор Хавьер Феликс, тоже оказался специалистом по химическому оружию. Но зачем они притворялись торговцами наркотиками? "Безобидно, никакой угрозы", - накорябал Феликс. "Управление по борьбе с наркотиками, - написал Ренфру. - Подложный изгот-ль нар-в загрузил в компьютер Нац. криминального инф. центра фальшивое уголовное досье". Раздался то ли смех, то ли визг. Это Джилл скакала по комнате и вопила: - Я с детства не слыхала этой группы! Где-то за нашими спинами продолжала реветь музыка, хотя и несколько тише, не превращая мозги в бесполезное месиво. В блокноте Джилл написала: "Это делала я! Вполне могла загрузить и ваше!" "Молода еще", - усомнился Ренфру, стирая ее воззвание. "Не суди/книга/обложка", - заспорил с ним Феликс. Мы старались передавать записи по кругу, но все равно получалась неразбериха, я с трудом понимал что к чему. Когда исписанный листок кончался, Феликс или Ренфру сжигали его на горелке. Бумага вспыхивала и мгновенно исчезала, не оставляя ни дыма, ни запаха. Если верить доктору Феликсу, в подразделениях контролируемого врагом УБН по-прежнему работали перешедшие на сторону пришельцев люди, даже сейчас. Они охотились на тех, кто мог осуществлять при помощи специального состава химическую обработку, после которой люди превращались в зомби. Настойчивее всего они отлавливали опытных химиков, работавших в области лекарственных препаратов. Представьте поэтому, как важно было капитану Ренфру и Феликсу, проникшим на территорию противника независимо друг от друга, встретиться. Когда у Феликса устала писать рука, капитан набросал: "Лаборатория, которую я возглавлял, одна из немногих сохранивших независимость"-. Ему удалось бежать, прихватив все записи и кое-что из оборудования, потом он отрастил волосы и вернулся в тыл для работы. Феликс к тому моменту уже был засекречен и принимал участие в операциях пришельцев - и вот тут-то и была вся загвоздка: в УБН знали, что Феликс на самом деле секретный агент, но думали, что он шпионит за пришельцами на управление, которое в свою очередь сотрудничало с ними в обмен на обещание очистить улицы от наркотиков. В действительности Ксавьер Феликс был двойной агент, реально работавший на Сопротивление, если только не тройной агент или даже четверной, в случае чего мы крупно влипли. "Пришельцы не пытаются выяснить, почему такой шум", - написал я. Хозяева халупы позволили себе громко расхохотаться. ... Судя по всему, пришельцы не считали нужным волноваться из-за шума. Мне не давала покоя одна мысль. Я долго боролся с собой, но наконец не выдержал и написал: "Как люди могут изготавливать состав для зомби, помогать пришельцам просачиваться на Землю?" Ренфру уставился перед собой невидящим взором, машинально поправляя что-то в моей записи. Даже не знаю что. Он явно чувствовал себя задетым и испытывал страдания "Нарочно путаем рецепты. Неврологические препараты медленно убивают, сводят с ума. Делают ни на что не способными"-. Капитан перегнулся через меня и прочитал. Потом вырвал листок из своего блокнота и добавил: "Мы работаем с высокоактивными веществами. Снадобье для зомби изготовляют для УБН другие". Все вроде бы удовлетворились, и я решил больше не возникать. Кажется, я был единственным, кто разглядел истинный смысл этого ужасного признания: даже если они путали рецепты, чтобы зомби умирали или сходили с ума, это ведь не отменяло того факта, что они превращали людей в зомби? Как они могли после этого жить? Мы показали им кибермумию. Они отреагировали как любые ученые-экспериментаторы, которым дали новую игрушку. Если существовало решение, они готовы были срыть гору, только бы его найти. Хозяева отвели нас в подвал, куда музыка сверху почти не проникала. Меня удивило, что дом в Риверсайде имеет подвал, особенно такая развалюха, как этот. Потом вдруг подумалось: наверняка они вырыли его сами. Как бы там ни было, ребята производили впечатление. - Здесь можно спокойно разговаривать, не боясь слежки, - прошептал Феликс. - Ура! - также шепотом ответила Арлин. - Аминь, - отозвался Альберт. Оставив ученую парочку наверху, мы спустились вниз и дали себе минуту отдыха. Я чувствовал такую усталость, словно все мои кости превратились в прах - или воздуха нам не хватало, что ли. Не заметив как, я задремал на массивном кожаном диване, а когда очнулся, остальные распаковывали мумию. Надо же было так вырубиться, стыд какой. - Ты в порядке, Флай? - спросила через плечо Арлин. - Все в норме. Даже не думал, что такой замотанный, вы уж меня простите. - Глупости, - Арлин зевнула, - Следующая очередь моя. Придвигайся поближе. Я кивнул. Кибертип нисколько не изменился, все тот же молодой негр, превращенный в подушечку для булавок. Раньше мы снимали бинты только с лица. А теперь, обнажив голову, увидели, что она обрита под нуль - эдакий гладкий шар, испещренный крошечными металлическими головками и шкалами. Арлин с Альбертом продолжили разматывать бинты, и Джилл вдруг попятилась. Под бинтами у мужчины одежды не было, и, когда дело дошло до талии, наша малолетняя преступница смутилась. Океаны крови, глядя на которые она бы и глазом не моргнула, оказались ничто по сравнению с обнаженным молодым человеком. Девчушка залилась краской. Я порадовался, что проснулся вовремя и не пропустил этого зрелища - я говорю о реакции Джилл, а не о голом мужике. Чем более безразличный вид она на себя напускала, тем больше я веселился. Она раскраснелась, как пожарная машина, ее обычно бледные щеки почти сравнялись по цвету с волосами. Я заметил, что Арлин наблюдает, как я смотрю на Джилл. Ох, уж эти женщины! - Нашла из-за чего смущаться, - бросила она девочке. - Может, Джилл лучше выйти? - предложил Альберт. - Это ей решать, - сказала Арлин. - Я не хочу сидеть с этими... химиками, - запротестовала Джилл. - Здесь по крайней мере можно разговаривать. - Не позволяй им дразнить себя, милочка, - наставительно произнесла Арлин. - Почти все, что нам толкуют в детстве о сексе, - вранье. - Ты имеешь в виду то, что говорят в школе? - лукаво спросил Альберт. - Нет, дома, - фыркнула Арлин, уже пожалев о том, что начала скользкий разговор. Однако серьезный тон подействовал на Джилл отрезвляюще. Она вернулась к столу и помогла закончить работу, только раз пять или шесть отводя взгляд. Ну самое большее семь. У меня как у профессионала тренированный глаз на такие вещи. - Который час? - спросила Арлин зевая. Она определенно заслужила перекур. - Спроси у Флая, - пробормотала Джилл. - У него есть ч-часы. - Почему, интересно, мы не могли побеседовать здесь, где хотя бы можно разговаривать, а не переписываться в этих дурацких блокнотах? - забурчала Арлин. - Пришельцам могло показаться странным, что химики скрылись в подвале с какими-то неизвестными типами, - пожав плечами, предположил я. - А не покажется им странным, что мы скрылись в подвале одни? - Будем надеяться, что нет. Я повернулся к Джилл. - Ты говорила, что не прочь подключиться к нему через компьютер. Желание не пропало? Девочка все с той же отрешенностью продолжала изучать тело. - Так ты можешь это сделать? - снова спросил я. - И да и нет. - Как понимать? - Я могу к нему подключиться, если вы достанете нужные провода. Один со штекером Л-19, другой со штекером Л-20, оба с двумя последовательными разъемами на конце. Я понадеялся, что кто-нибудь знает, что это все, черт возьми, значит. - И где это можно достать? - Спроси у хозяев. Если у них нет, можно поискать в радиомагазине или в компьютерном. Записав параметры штекеров, я поднялся с листком наверх и показал его нашим химикам. У них таких не было, но капитан достал карту и отметил на ней ближайший радиомагазин. Я порадовался, что Л.-А. по-прежнему на высоте. Спустившись опять в подвал, я спросил, не хочет ли кто пойти со мной, хотя заранее знал ответ. - Я, - вызвалась Джилл. - Все, кроме тебя, - спокойно возразил я. - Может, стоит мне... - Почему это я не могу пойти? - Конечно, что делать в Риверсайде, как не ходить по магазинам, - согласился я. - До прихода демонов тоже так было. Но мы уже обсуждали это, Джилл. Период твоей неприкосновенности еще не закончился. - Я схожу, - подал голос Альберт. - Вот и отлично. Тогда Арлин сможет немного вздремнуть... - Я пойду с ним, Флай, - запротестовала Арлин. - Но ты только что зевала! - Уже отдохнула, - ответила девушка чуть ли не с вызовом. И я сделал то, что сделал бы на моем месте любой. Пожал плечами. Сунь мне Арлин сейчас прошение об отставке, я подписал бы его не глядя. 29 Иногда мне кажется, что в последнее время я слишком злоупотребляю цитатами из Книги. Раньше я не был так сосредоточен на ней. В новую эпоху я перечитал летописи еще раз, и их слова не умолкают во мне, наверное, потому, что мудрость Книги особенно очевидна именно теперь, когда мир изменился. Первых мормонов клеймили не только за многоженство - это вызывало скорее сочувствие, чем негодование. Американцев девятнадцатого столетия больше всего возмущало утверждение, что Господь открыл истину каким-то новым святым. Идея появления Святых Последних Дней казалась тогда большинству христиан более оскорбительной, чем любые особенности личного поведения или экономическое процветание. Мое любимое место в Библии - стих в самом конце Евангелия от Иоанна, он лучшая защита против подобных предубеждений, но большинство христиан не обращают внимания на священные слова: "Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь". То есть они признают их в теории, однако на деле выходит совсем по-другому. Отрывки, где Книга Мормона расходится с общепринятой христианской практикой, тоже не способствовали примирению. Людям не нравилось, когда им говорили, что они не просто не правы, а дьявольски не правы в вопросе крещения. Ад. Мы с Арлин возвращались в ад. Мы пытались спасти еще живых младенцев от адского пламени на Земле. Арлин отличный товарищ. Она мне здорово нравится, и я надеюсь, что не стану свидетелем ее гибели. Однако с того момента, как я узнал о ее греховном интересе ко мне, я чувствую себя неловко. Мне было бы гораздо легче общаться с ней, если бы она перестала меня искушать. Или если бы она согласилась... Господи! Дай мне силы! Неужели я готов заключить святой союз? Я поморщился: это слишком важный шаг, перемена всей жизни, я еще слишком молод, чтобы думать об этом. Я чувствую себя не старше Джилл! Душа моя была в смятении, ибо я хотел Арлин. В голове, как с кафедры, звучал стих из Книги Нефия: "О Господи! Я уповал на Тебя и буду вовеки уповать на Тебя. Я не возложу мое упование на руку плоти, ибо знаю, что проклят тот, кто возлагает упование на руку плоти. Да, проклят тот, кто уповает на человека или делает плоть своей опорой". - Готова отдать миллион, чтобы узнать, о чем ты думаешь, - прервала мои мысли Арлин, почти касаясь меня своим телом. Мы остановились в переулке, чтобы передохнуть. В последнее время я безопаснее чувствовал себя на узких улочках, чем на открытых пространствах. - Вспоминал отрывок из Книги. - Прочитай мне тоже, - попросила она. Я посмотрел ей прямо в покрасневшие от усталости глаза - самые прекрасные из всех, что есть на свете, - и не увидел там ни капли насмешки. Мне не хотелось признаваться, сколь сильно обуревающее меня искушение и что слово "грех" равнозначно сейчас для меня алому знаку страсти. Во второй Книге Нефия был стих, который затрагивал сердце любого воина. И я процитировал его: "О Господи, опояши меня облачением праведности Твоей! О Господи, уготовь мне путь, дабы избежать мне врагов моих! Сделай мой путь прямым предо мною! Не ставь препятствий на пути моем, но очисти мой путь предо мною, и преграждай не мой путь, но - пути врагов моих!" - Недурной план, - заметила Арлин. - Божий план. Девушка тронула меня за руку, и я почувствовал облегчение, а вовсе не скованность, как боялся. - Знаешь, Альберт, а что если я скажу тебе, что хочу ближе познакомиться с твоей религией и понять, в чем там дело? Такого поворота я не ожидал, а потому с подозрением полюбопытствовал: - Зачем это тебе? Слишком уж я привык, пока служил в морской пехоте, к нападкам всяких антирелигиозных фанатиков. - Не обещаю, что тут же обращусь или что-нибудь в этом роде, - принялась объяснять Арлин, - но ты мне не безразличен. Если ты веришь во все эти вещи, я тоже хочу разобраться. - Здорово, - обрадовался я, но так и не смог до конца побороть подозрения. Однако Арлин на этом не остановилась. - Если я так стараюсь понять тебя, может, ты тоже постараешься расслабиться и мы отлично проведем время? Я ожидал большей тонкости от такой умной особы, но опять же морская пехота не отличалась деликатностью обращения. Зажмурившись, я помотал головой не в силах выдавить из себя ни слова. - Не хочу тебя смущать, - продолжала тем временем Арлин. - Очень мило с твоей стороны, - ответил я, - но это неважно, чего мы хотим, а чего не хотим. Мы не женаты, и я не могу быть с тобой. - Ты хочешь сказать, даже встречаться? - Я хочу сказать, что мы не можем заниматься сексом, если мы не женаты. Выражение ее лица говорило о том, что я куда более удивительное создание, чем паук. - Ты шутишь! - воскликнула она. - Даже целоваться? - Даже целоваться. Я молил про себя, чтобы она прекратила! Она отвела от меня взгляд, почти со смущением. - Немного удовольствия, разве это запрещено? - Как ты можешь думать об удовольствии, когда мир гибнет? - попробовал я зайти с другой стороны. - По-моему, самое время. Бывают же и у спасателей минуты отдыха. - Пойми, любой секс вне брака - это прелюбодеяние, даже просто поцелуи. Такие поцелуи. Грех в твоих мыслях. Арлин что-то пробормотала. Я готов был поклясться, что она спросила: "А как насчет тайного брака?" - но при этом смотрела куда-то в сторону с отсутствующим видом. Думаю, что мысль показалась ей такой же дикой, как и мне. Не уверен, что мне удалось представить свою веру в наилучшем свете, но Бог не нуждается в популярности. Ему это просто ни к чему. - Может, ты когда-нибудь передумаешь, Альберт, я буду ждать. Кажется, она исчерпала свои аргументы. В тот момент я, верно, был в ее глазах большим пришельцем, чем какой-нибудь паровой демон или кощей. К счастью, наш отдых подошел к концу. Я показал на часы, и Арлин кивнула. Наконец мы могли вернуться на куда менее опасное поле боя. От монстров хотя бы было понятно, чего ждать. Больше ничто не препятствовало нам добраться до радио-магазина, кроме собачьих трупов. Мы ворвались в заброшенное помещение, выбив закрытую зачем-то на висячий замок дверь. Чтобы не выдать себя светом, пришлось надеть наши незаменимые очки. В углах и между коробками висели гигантские паутины, свидетельствуя о том, что одна форма жизни на Земле способна перенести нашествие пришельцев без всякого для себя урона. Я удивился, что магазин не разграблен... хотя, зачем? - О, мы найдем для Джилл все, что нужно! - воскликнула Арлин и тихонько рассмеялась. Я не сразу понял, над чем, но мы действительно очень быстро нашли необходимые провода. Арлин сунула их в карман и направилась к двери, но вдруг остановилась у прилавка. Что-то привлекло ее внимание, только я не видел что. - Должна задать тебе вопрос, - сказала она. - Давай. - Ты кого-нибудь любишь? - Это очень личный вопрос. - Потому я и спрашиваю, - продолжала настаивать девушка. - Так как? Я не мог не ответить. - Да, но она умерла. - Вы с ней были близки? - Мы не успели пожениться. - Спасибо за откровенность. Я не собираюсь тебя пытать. Я и так слишком много наговорила. Давай возвращаться, прежде чем я сморожу еще какую-нибудь глупость. Она пошла к двери, а я, бросив взгляд на витрину, увидел компакт-диск "Голден Олдиз" с первой песней "Никто не делает это лучше" в исполнении Карли Саймона. Я никогда ее не слышал, но догадывался, о чем она. Господи, помоги нам, неужели это воздаяние за грехи? Я вздрогнул: с момента нашествия я не видел ни одной радуги. По дороге обратно мы не произнесли друг с другом ни слова. Арлин шагала с мрачным, решительным видом. Наверное, злилась на себя за то, что открылась мне, не выяснив сначала, что я обо всем этом думаю. Неверующие люди часто спотыкаются на этом самом месте. Но мы иначе не можем. Неудивительно, что нас считают помешанными. Не выяснять же у Арлин, нет ли у нее аллергии на помешанных? 30 Теперь я дал поспать на диване Джилл. На долю секунды я позавидовал нашему киберу, что он так долго дрыхнет. Джилл не то чтобы отдохнула к моменту возвращения Арлин с Альбертом, но хоть чуть-чуть пришла в себя - все же лучше, чем ничего. Джилл поинтересовалась, нет ли кофе, и оказалось, что химики прячут его в подвале. Горячий крепкий кофе встряхнул ее, придал сил, и с черными кругами вокруг глаз, все еще зевая, она взялась за нашего подопечного, который уже не был мумией, но кибером продолжал оставаться на все сто. Джилл извлекла свой ультрамикро, подсоединила провода и начала внедряться. Я по-прежнему сомневался, что из этого что-нибудь выйдет, но чем более возбужденной она становилась, тем меньше оставалось оснований для скептицизма. Наконец она произнесла волшебные слова "Йес, йес, йес!" и несколько раз по-мальчишески вскинула в воздух руку. Не знаю, получит ли она когда-нибудь такое же удовольствие от секса. Прошла еще минута, пока она возилась с мышью, слушая шумы протокола связи на звуковыходе. Затем последовало первое сообщение: - Я соединилась с его мозгом в семнадцать тридцать две. Его зовут Кеннет Эстез. - Он знает, где находится? - спросил я. Джилл замешкалась, но потом передала: - Он считает, что умер и находится в аду. - Мы можем поговорить с ним? - Угу, - ответила Джилл. - Я буду печатать вопросы, а вы читайте ответы. Придется только выбирать из случайного мусора - мы напрямую связаны с его мозгом. - Хорошо, будешь переводить, - потребовал я. - Для начала неплохо бы выяснить, кто он такой и почему монстры выбрали именно его в качестве подарочной упаковки. Арлин клевала на диване носом. Сейчас это было для нее самое интересное. Альберт устроился в кресле, но и не думал спать - наоборот, был бодр как огурчик. Джилл что-то долго печатала на крошечной клавиатуре - всеми десятью пальцами, к моему немалому удивлению. Мне казалось, что хакеры печатают только двумя пальцами из принципа. Наконец появились первые сведения о незнакомце: - Имя - Кеннет Эстез, программист, работал на ЦРУ как аналитик. Рядовой служащий, не какой-нибудь агент. Родился... - У нас нет времени входить в подробности его биографии, - перебил я. - Пусть лучше расскажет, как и почему превратился в кибермумию. Где-то капала вода. Прежде я этого не замечал, но теперь, когда приходилось ждать, пока Джилл передаст вопросы, звук страшно раздражал. Наконец от кибера снова пошла информация: - Когда пришельцы высадились и начали войну, начальство сообщило Кену, что в управлении создан новый компьютер, работа на котором возможна только в режиме В.Р. - Что такое В.Р.? - спросил Альберт. - Старый термин, ведь этому парню уже за тридцать! Виртуальная реальность, теперь мы называем это бодисерфинг. - А-а, сеть, - догадался Альберт. - Знаете, азы будем повторять потом! - взвился я. - Продолжай, Джилл. - Старшие офицеры уговорили Кена согласиться на вживление "ради блага Соединенных Штатов". Объяснили, что это поможет бороться с пришельцами. Но потом оказалось, что они предатели, снюхались с врагом... Джилл на мгновение смолкла, тяжело перевела дух. Отхлебнула еще немного кофе, прежде чем продолжать. Ненависть к предателям так и клокотала в ней. Но она заставила себя читать дальше. Никто не обвинит ее в нарушении долга. Так вот, старшие офицеры снюхались с пришельцами, вступив в тайный заговор против страны, которую клялись защищать - и, что характерно, против себе подобных. Кен "рассказал" нам через Джилл еще кое-что: "Управление кибернетизировало меня, подключило к сети пришельцев, те, которые не заговорщики, пытались меня спасти, прежде чем предатели..." - Как пришельцы намеревались его использовать? - спросил я. Из ответа следовало, что завоеватели надеялись превратить программиста в канал связи между своими биотехпьютерами, сетьпьютерами и базой данных всемирной сети человечества. - Мы живем в мире научной фантастики, - объявила покинувшая диван, Арлин, чей сон улетучился, как только Кен начал свое повествование. - Я тоже хочу кое о чем спросить, Флай. - Валяй, - позволил я. - Узнай, Джилл, много ли технологий пришельцев имеют биологическую основу? - Кен говорит, что все технологии пришельцев таковы, - передала ответ Джилл. - Кроме тех, которые они крадут у покоренных народов, например, летающие черепа сделаны на основе реактивного двигателя. - Вот именно! - воскликнула Арлин, почти так же возбужденно, как Джилл, когда подсоединилась к киберу. - Мы напали на верный след. Враги достигли в биологических методах почти совершенства. Возможно, существа, которых захватили самыми первыми, жили на той же планете и имели развитое машинное производство, которое пришельцы приспособили для своих нужд. Со временем они завоевали тех, кто построил Ворота. Мы начали экспериментировать с Воротами, случайно открыли их, и нечисть хлынула на Землю. Это объясняет, почему в выборе между органическим и механическим они всегда предпочитают биологические подходы. - И еще это объясняет, почему в самых неожиданных местах вдруг вылезают наши технологии, - поддакнул я. - Почему монстры используют огнестрельное оружие, например. - Да они прагматики, - вставил Альберт. - Дьявольские обличья, которые они принимают, результат скрупулезного изучения людской психологии. Я попытался вернуть товарищей к теме. - Выясни, Джилл, как они сообщаются друг с другом. Потребовалось немало времени, прежде чем девочка смогла удовлетворить наше любопытство. - Кен говорит, что, когда думает об этом, очень больно, но он попробует. Он понимает так, что мы свободны. Я ему немного рассказала о нас, и он очень хочет помочь. - Скажи, что мы будем благодарны за любую помощь с его стороны. Прошло еще какое-то время, и Кен, вопреки моим опасениям, ответил: - В компьютеры интегрированы нейронные каналы связи. Приказы передаются экстрасенсорными путями. Пришельцам нет надобности говорить роботам, что делать. Им достаточно подумать, но это не простое думанье. Никаких слов. Общее представление? Парасвязь? - Знает ли он, откуда исходят команды? - задал я очередной вопрос. - Кен не понимает, о чем спрашивают, - почти тотчас ответила Джилл. - Хм, я не спрашиваю, где конкретно находятся сейчас их главари. Знает ли он, от кого к кому передаются приказы, когда поступает сигнал о вторжении? На лбу Джилл появилось несколько дополнительных морщин, пока она передавала мои мысли, попутно облекая их, по всей видимости, в более понятную форму. В конце концов от кибера поступила исчерпывающая информация: - Вопрос бессмыслен, иерархии не существует. - Что-то вроде пчелиного улья? Полный коллективизм? - Не-а. Они просто... хм? А-а, просто они делают одно и то же. Сами пришельцы, а роботы - я думаю, это все те, которые не люди - сражаются как бешеные. Потому они и "нелюди". - Кен может отдавать приказы? - Но ведь для этого его и начинили разной электроникой, Флай! Получать команды от пришельцев и передавать их людям! - А если наоборот? Джилл напечатала вопрос и вперилась в экран в ожидании ответа. - Он не понимает, о чем мы. Похоже, действует какой-то запрет, который мешает ему думать об этом или понять вопрос. Какие-то вживленные контуры, работающие в привилегированном режиме... Погодите, он опять говорит... Это вторжение предпринято с целью разведки. Внутри пауков прячутся пришельцы с высокоразвитым интеллектом. Причина для высадки армий и завоевания других миров, когда это осуществимо, только одна - показать свою власть. Кену это непонятно. Разрастающаяся империя требует все новых и новых рабов, однако пришельцы больше заинтересованы в том, чтобы найти новые генетические материалы, которые они могли бы вобрать в свою паучью сеть для умножения жизненных форм - как они считают, - чем в увеличении числа рабов, особенно недолговечных и вздорных. Джилл смолкла и, сняв наушники, потерла лоб. - Ты в порядке? - обратилась к девочке Арлин. - Немного болит голова, ерунда, - ответила та. - Хочешь отдохнуть? - спросил я. - Нет. Знаешь, что я придумала?! Если мы сможем через Кена проникнуть в один из терминалов пришельцев и взломать защиту, то есть надежда испортить им сеть! - Гениально! - восхитился я. - И как это я первым не сообразил? - Я подмигнул. - Может, попробовать уничтожить заодно и всю их технологическую базу? - Это труднее. Пока Кен подключен к сети, встроенные контуры блокируют его человеческие порывы. Монитору с центральным процессором никак не совладать. - Совладать, если у него есть собственный набор интегральных схем и специальная программа, - буркнула Арлин. - Программа, которая выключает его мозг, должна иметь интерфейс где-то в его же мозгу, - забормотала Джилл - себе самой, как я полагаю. - Если мне удастся найти ее, клянусь, я ее уничтожу, или я не Джилл Хиршнер! - А ты Джилл Хиршнер? - полюбопытствовала моя подружка. Джилл мельком глянула на нее и добавила: - Мне понадобится тихое место, где меня несколько дней никто не будет трогать. Дней, а не часов. У меня на языке вертелись еще сотни вопросов, которые я хотел задать Кену, но вдруг наверху раздался грохот. Не было похоже, что это опять музыка. Казалось, бухают чьи-то тяжеленные сапоги. Может, пришельцы явились за очередной порцией "состава"? Я пришел в ярость: как это химики не предупредили нас, что ждут "гостей"? Потом я сообразил, что пришельцы вряд ли следуют графику. Еще одна причина для хозяев дома разыгрывать спектакль. Арлин неслышно поднялась и выключила единственную горевшую под потолком лампочку. Мы застыли в темноте, слушая возбужденный говор наверху: химики отрицали, что видели "повстанческий отряд" и забинтованного человека. Отчетливо доносилось шипение бесов - я задержал дыхание. Шаги наверху множились! Вскоре послышался новый голос, скрипуче-монотонный, металлический. Похожий на голос робота из старого научно-фантастического фильма или на звук синтезатора. Как только его обладатель вступил в разговор, наши союзники будто обезумели. В груди закопошились дурные предчувствия. Хорошие агенты должны придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Хорошие агенты должны стоять на своем, хоть ты их убей. А эти будут ли? Звук, который мы услышали следом, был слишком хорошо знаком - мощный взрыв сотряс дом, и потянуло запахом огня. Не успели мы шелохнуться, как дом содрогнулся от второго взрыва, и в наше убежище по деревянным ступенькам попер дым. Слушая, как штурмовой отряд пришельцев пытается разнести дом в клочья, я наконец поверил в их искреннее желание найти нас. Поманив к себе остальных, я сказал: - Эти ублюдки в конце концов обнаружат подвал. Единственная наша надежда - тайный ход, который должен вести отсюда наружу, если только химики сообразили его вырыть. Отсутствие света не облегчало задачи, но я не приметил туннеля, даже когда было светло. Если моя фантазия не совсем бесплодна, вход в туннель в любом случае замаскирован. Мы начали ощупывать составленное в подвале запасное оборудование, отчаянно стараясь не шуметь. Все было в основном металлическое, и это давалось нелегко. Химики хранили в подвале резервуары с летучими веществами, стеклянную посуду, огнетушители, бесконечные склянки с реактивами (счастье еще, что стекло было толстое). Там находилось множество полок с книгами, но имело ли смысл искать в них тайны секретного хода. Мы обшарили стены, сдвинули с места все книжные шкафы, которые могли оказаться дверьми, проверили камин в надежде обнаружить в нем какие-нибудь скрытые дыры - ничего! Я уже готов был плюнуть, когда моя рука задержалась на книжном шкафе, привинченном к полу в отличие от других. Я стал вытаскивать книгу за книгой, пытаясь понять, не является ли одна из них пусковым механизмом. И тут одновременно произошли две вещи. Во-первых, я нашел книгу, которая не двигалась. Никогда в жизни я еще так не радовался, когда что-то заедало. Во-вторых, бесы, обнаружив люк, с победоносным воем откинули крышку, впустив в подвал поток света. Мы замерли. Я застыл наподобие статуи, вжавшись в книжный шкаф; рядом оцепеневший Альберт держал в руках на манер автомата голого Кена; Джилл также представляла собой часть этой живой картины - с ультрамикро в руках, по-прежнему подсоединенным к Кену; в другом конце помещения, в полумраке, маячила Арлин. Из нас пятерых Кен лучше всех справлялся с ролью мертвеца, но, согласитесь, у него были неоспоримые преимущества. Через открытый люк спустилось нечто. Малыш выглядел гуманоидом - о, пришельцы не сдавались! Желто-белое обнаженное тело повторяло столь полюбившуюся им тему ада. Никакого намека на гениталии. Ручки и ножки - на редкость короткие и тонкие. Но самое удивительное то, что кожа на уродце подергивалась рябью и пузырилась, как варящееся на открытом огне яблочное пюре для зефира. Как знать, может, это был представитель одной из покоренных рас? Когда существо подошло ближе, я понял, почему недоразвитые конечности так отлично орудовали. Новый монстр был горячим. Я имею в виду, таким-адски-горячим-ч