етербурга и Москвы, причем самым слабым местом революции оказались те же равнодушие и пассивность масс, партии пришлось и здесь, как и на Украине, поставить задачу активного содействия обороне в центре своей работы. Делая это, партия в полном согласии со всей своей линией стремится в меру своих сил ускорить наступление момента военного и политического краха российской контрреволюции. С наступлением этого краха руки ее будут развязаны, и свою борьбу за выпрямление линии революции она сможет вести, не скованная той атмосферой отчаяния, которую создало обостренное блокадой всероссийское разорение, и не парализуемая естественной и законной боязнью лучшей части трудящихся масс поднять свой голос в защиту своих прав и своей власти в таких условиях, когда революционное правительство отбивается на всех фронтах от злейших врагов народа. Для партии оппозиционной, но стоящей на том же классовом базисе, как и правительство, с которым она борется (а таково положение нашей партии в советской России), вопрос участия в обороне страны и степени и формах этого участия определяется двусторонностью этого ее положения. Свести всю свою работу на роль подсобного аппарата для организации обороны значило бы потерять смысл своего существования как партии оппозиции, добивающейся привлечения масс на сторону своей программы. Напротив, занять -- потому, что она непримиримая оппозиция, -- положение лишь критикующей и обличающей партии значило бы становиться на почву классовой борьбы с данной властью, т.е. объективно сойти с классовой почвы пролетарского движения. Это значило бы, в лучшем случае, держаться линии политического нейтралитета в борьбе между Деникиным и большевизмом, в худшем -- сыграть роль пособника деникинской контрреволюции. А уже майское (нынешнего года) совещание при ЦК737 высказало, что в этой борьбе мы отвергаем позицию нейтралитета, становясь на сторону большевистской власти, объективно отстаивающей в данный момент интересы не только своей партии, но и всей революции. В зависимости от практических обстоятельств и политической обстановки степень и формы участия оппозиционной в указанном смысле партии в деле обороны могут изменяться от простого лишь морального воздействия на общественное мнение Европы и России, как это было прошлой зимой, когда нормальное действие государственного аппарата обеспечивало достаточно самозащиту советской России, -- до того призыва отодвинуть временно на второй план все остальные задачи и вступить в прямое сотрудничество с враждебной властью в деле организации обороны, как это имеет место сейчас. Эти изменения нисколько не затрагивают основной линии поведения. Последняя дается общей нашей принципиальной позицией, все элементы которой наметились уже зимой 1917--18 гг. и которая была достаточно отчетливо формулирована в целом в период октября-декабря 1918 г. Борясь за действительные и постоянные интересы пролетариата против утопического и антидемократического коммунизма, мы не сходим с общей для нас с ним почвы революции в борьбе с грозящими революции в целом классовыми врагами пролетариата, мы готовы защищать самое большевистскую революцию там и тогда, где и когда история вручила ей миссию сдерживать напор мировой контрреволюции. Л. Мартов Октябрь 1919 г. ДЕКЛАРАЦИЯ РСДРП ПО ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКЕ НА СЕДЬМОМ СЪЕЗДЕ СОВЕТОВ738 (Декларация прочитана на Седьмом съезде тов. Мартовым в декабре 1919 г.) Со времени Седьмого съезда прошел год с лишним; между тем, согласно точному указанию конституции, съезды должны созываться регулярно каждые шесть месяцев. Если бы этот факт нарушения советской конституции оставался единичным и случайным, дело было бы поправимо. На деле управление страной в течение года без помощи высшего органа советской иерархии лишь увенчало собой целую систему нарушений, которая постепенно сводит на нет все то, что в советской государственной организации являлось наиболее жизненным и ценным с точки зрения интересов пролетариата. Не созывался ни разу съезд, но почти не созывался за этот год ЦИК -- этот по конституции высший орган управления в промежутки между съездами. Почти ни один декрет, вышедший за этот год, не обсуждался и не голосовался в ЦИК. От имени последнего в самых важных актах внутренней и внешней политики неизменно выступает его президиум, когда декреты не исходят прямо от имени Совета народных комиссаров или экстренно созданных органов власти, совершенно непредусмотренных конституцией и образованных опять-таки помимо ЦИК. В результате такого положения Совет народных комиссаров перестал быть учреждением подотчетным и регулярно контролируемым. Самые перемещения народных комиссаров и назначения новых совершаются помимо ЦИК. Точно такое же перерождение органов власти совершается повсюду на местах: уездные и городские Советы собираются в редких случаях и для наименее важных дел. Вся полнота власти и все управление на местах сосредоточились в неконтролируемых представителями рабочих и крестьян и редко переизбираемых исполкомах. Переизбрание самих Советов совершается все реже и реже. В Москве уже полтора года не было выборов. Рядом с этим вымиранием основных учреждений, на которых построена советская конституция739, шло вытравливание из них всякого духа свободы. Насильственное устранение из Советов одних некоммунистических партий за другими и полное подавление свободы выборов фактически лишило значительную часть рабочих и крестьян возможности иметь своими представителями тех лиц и те группы, которым они доверяют. Советы и их съезды постепенно превратились в формальные отделения организаций и конференций одной коммунистической партии. Небольшая часть пролетариата является фактически носителем той власти, которая по конституции должна быть властью всего пролетариата и трудового крестьянства. Такое положение вещей, дополненное полным отсутствием свободы печати для всех, кроме коммунистов, и превращением всех рабочих организаций в зависимые от органов власти, убивает в корне всякие признаки самоуправления и самодеятельности широких масс трудящихся. Массы не только не приучаются сами творить государственное дело и брать на свои плечи всю ответственность за него, но и теряют постепенно уже приобретенные в прошлом навыки в этом деле. На этой почве, с одной стороны, происходит то развитие бюрократизма во всем механизме управления, которое убивает непроизводительно значительную часть энергии, затрачиваемой государством на дело борьбы с голодом, холодом, болезнями и другими недугами нашей жизни. Целый ряд самых необходимых мер в области топливного, транспортного и т.п. кризисов применяются, благодаря бюрократическому произволу и бюрократической неспособности, с большим опозданием, теряя значительную часть своей действительности. Никакие увещания и понукания сверху не помогут ослабить это зло бюрократизма, если все больше будет воспитываться в широких массах уверенность, что дело управления есть удел одного лишь привилегированного сословия коммунистов. С другой стороны, на той же почве возрождается и укрепляется воспитанная столетиями царского и крепостного рабства апатия масс, паралич гражданского сознания, готовность перелагать всю ответственность за свои судьбы на плечи правительства. Если в моменты крайней опасности перед лицом угрожающего классового врага массы на время испытывают прилив революционной энергии, благодаря чему не раз советской России удавалось в последнюю минуту отбивать натиск контрреволюции, то с минованием этой опасности массы снова погружаются в апатию, снова равнодушие губит часть плодов уже одержанной победы. И, наконец, на той же почве бюрократического вырождения власти и обывательского вырождения граждан создается возможность образования государства в государстве -- превращения в самодовлеющую всевластную силу тех органов репрессии и полицейского надзора, которые породила гражданская война. За истекший год механизм чрезвычайных комиссий, первоначально рассматривавшихся как временный орган борьбы, разросся до гигантских размеров. После ряда попыток ввести этот механизм в строго определенные рамки, подчинив его контролю революционных судов и Советов, власть совершенно капитулировала перед чрезвычайными комиссиями, отдав в их руки жизнь, свободу и честь граждан. Чудовищное развитие террора, упразднение всякого подобия суда и страшное господство произвола явилось результатом этой политики вместе с крайним ожесточением широких масс населения, более опасным революции, чем те заговоры, с которыми расправляются ЧК. РСДРП усматривает величайшую опасность для революции от такого положения дел, тесно связанного с фактическим упразднением советской конституции. Результаты самых блестящих успехов Красной армии над контрреволюционными полчищами будут постоянно сводиться на нет, если в освобожденных от Деникина и Колчака территориях бесконтрольная бюрократия и специалисты террора вновь будут, как это имело место до сих пор, в короткое время вытравлять симпатии масс к революционному строю и вызывать вновь контрреволюционные настроения, столь облегчавшие Деникиным и Колчакам их задачу. Борьба советской России за достижение мира и снятие душащей нас блокады шли бы значительно успешнее, если бы империалистические хищники не имели возможности тормозить мобилизацию пролетарских и демократических сил в защиту русской революции указаниями на неопровержимые, к несчастью, факты ничем не оправдываемых эксцессов, возмутительных насилий и произвола, которыми терроризм дискредитирует идею социализма и пролетарской власти. И, наконец, когда нам все же удастся сломить китайскую стену блокады и принудить империалистический мир возобновить с Россией экономические отношения, никакое возрождение производительных сил не будет возможно, если рабочие и крестьянские массы, благодаря воспитанию и школе бесправия и бюрократической опеки, окажутся неспособными поднять до высшей точки производительность своего труда, развить добровольную дисциплину и проявить умение в деле самоорганизации и хозяйственного самоуправления. В этом случае самое открытие окна в капиталистическую Европу и Америку лишь отдаст трудящиеся массы России в колоссальное закабаление хищникам империалистической буржуазии. Исходя из этих соображений и более чем когда-либо убежденная, что подлинная власть трудящихся может быть построена лишь в соответствии с принципами демократизма, РСДРП полагает, что для укрепления и развития завоеваний революции и обеспечения возможности экономического возрождения страны необходимо: 1. Возобновление действия советской конституции и дальнейшая ее демократизация. Организация ее действительной ответственности всех органов власти перед рабочими и крестьянскими массами и подотчетности их представителям. Правильное функционирование и регулярные перевыборы Советов. 2. Равенство прав всех трудящихся города и деревни. 3. Свобода печати, союзов и собраний. 4. Неприкосновенность личности, гарантированная подсудно-стью всех граждан одним и тем же народным судам, действующим на основе точных законов. 5. Отмена бессудных расправ, административных арестов и правительственного террора. 1920 ВСЕМ ОРГАНИЗАЦИЯМ РСДРП В Екатеринбургскую организацию РСДРП Товарищи! ЦК посвятил свое заседание 4 мая обсуждению политического положения в связи с польско-украинским наступлением740, начавшимся в конце апреля и несущим новые испытания русской революции. ЦК постановил призвать все партийные организации к самому деятельному участию в обороне страны и революции от новой контрреволюционной опасности. Формы, в которые при этом выльется наша партийная работа, будут, конечно, чрезвычайно разнообразны, как в зависимости от силы местных партийных организаций, степени и глубины идейно-политического влияния на них, так и от тех полицейских условий, в которых каждая организация находится и от которых зависит большая или меньшая возможность проявить свою активность. Поэтому ЦК предоставляет всем организациям самую широкую свободу выбора в зависимости от местных условий, методов борьбы с наступающими против нас легионами Пилсудского, начиная с агитации, разъясняющей народу причину войны и ее характер, пропаганды за добровольное вступление в армию, участия партийных товарищей в деле снабжения ее, помощи больным и раненым и пр., вплоть до мобилизации членов партии для боевой работы в рядах войск. В этом же заседании ЦК поручил тов. Мартову выступить 5 мая в Московском совете с речью, выясняющей позицию РСДРП в вопросе о польском наступлении, и принял в согласии с советской фракцией декларацию, оглашенную на этом же заседании Совета. (Она напечатана в "Известиях ВЦИК" от 7 мая с нарочито неоговоренным пропуском двух абзацев, искажающим ее смысл, -- против чего ЦК заявил протест.) О всех шагах, которые вами будут предприняты в духе настоящего письма, извещайте регулярно (1-го и 15-го каждого месяца) ЦК по адресу: Москва, Мясницкая, 31, кв. 23, Рабочий клуб "Вперед", секретариату. ЦК РСДРП [После 7 мая 1920 г.] Секретарь Б. Скоморовский ПИСЬМО К АНГЛИЙСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ741 Товарищи! Наша откровенная беседа с вами и особенно выступление членов нашей партии в Московском совете и на митинге печатников в вашем присутствии вызвали со стороны правящей партии против нас неслыханную травлю. Нас обвиняют в том, что мы вам дали материал, обличающий большевистский режим, с целью ослабить борьбу английского рабочего класса против интервенции. Для того чтобы натравить против нашей партии темные массы, нашу деятельность ставят в связь с приписываемыми агентам польского штаба взрывами складов со снарядами, имевшими место в Москве, и нам недвусмысленно грозят суровыми репрессиями как "пособникам польских поджигателей". В воскресенье 30 мая Всероссийская чрезвычайная комиссия опубликовала приказ всем местным комиссиям о беспощадной расправе как с виновниками покушения на склады, так и с "доносчиками Ллойд Джорджу", под каковым именем теперь в большевистской печати фигурируют все, доставлявшие вам беспристрастные сведения. В пояснении такого названия большевистская пресса утверждает, что среди английской делегации имеются, если не прямые агенты Ллойд Джорджа, то сторонники его внешней политики. Опубликованные 1 июня "тезисы" Московского комитета партии коммунистов заявляют, что правительства Антанты, чтобы ослабить движение пролетариата в защиту советской России, послали делегацию тред-юнионистов для собирания обличительных материалов против советского режима. На следующий день, 2 июня, на заседании Московского совета, когда мы пытались заклеймить всю эту травлю и особенно недостойное оклеветание вас перед русскими рабочими, г. Бухарин, официальный представитель коммунистической партии, отвечая нашему товарищу, заявил, что среди английской делегации есть бесспорно "сторонники Ллойд Джорджа, поддерживающие его политику", и что эти лица приехали в Россию, чтобы собирать материалы против советской России. Одновременно русским рабочим объясняется, что не вы, а лишь недавно приехавшие делегаты фабрично-заводских комитетов Лондона имеют право говорить от имени английского рабочего класса, и что вы неправильно присвоили себе представительство последнего. Нам нечего объяснять вам, с какими чувствами рабочие, которые входят в нашу партию, встречают подобные заявления, представляющие бесстыдную и сознательную ложь, очевидную для всякого сколько-нибудь знакомого с нынешними отношениями между английским правительством и пролетариатом Англии. Но, не имея в своем распоряжении печати, мы не можем даже осведомить широкие массы о нашем отношении к бесчестной инсинуации г. Бухарина, которая в течение нескольких дней повторялась всей большевистской прессой. Между тем, ни то дело, ради которого вы приехали в Россию, ни общие интересы революции не допускают, чтобы широкие массы русского народа оставались под впечатлением, что Вы не можете ответить на брошенное вам публичное обвинение, будто одни из вас приехали сюда с тайным поручением от контрреволюционного английского правительства, а другие согласились состоять с первыми в общей делегации. И это тем более, что после вашего отъезда тот же Бухарин будет толковать ваше молчание как подтверждение брошенного им обвинения. Со своей стороны мы, конечно, сделаем все, что в наших скромных силах, чтобы громко протестовать против этой кампании клеветы, так позорно попирающей элементарные требования международной социалистической солидарности. Но мы считаем абсолютно необходимым, чтобы и вы, со своей стороны, ответили на брошенное вам перед русскими массами лживое обвинение и добились от большевистской прессы опубликования вашего разъяснения о действительных отношениях между вашей делегацией и английским правительством. Только тогда клевета будет убита в корне. От имени всех социалистических сознательных элементов русского пролетариата мы просим у вас, товарищи, извинения за это парадоксальное проявление специфического национального гостеприимства, которому вы подверглись в нашей стране и которое считает вполне возможным сегодня чествовать наших приезжих парадами, банкетами и знаменами с надписью "Добро пожаловать", а завтра объяснять массам, что чествуемые достойны виселицы, и, во всяком случае, являются самозванцами. Мы хотели бы, чтобы по этому образцу культуры народных комиссаров большевистской партии вы не делали ошибочных выводов о том уровне культуры народа, который достигнут нашей славной революцией. Нам нечего прибавлять, что печальный эпизод, вызванный безумным партийным фанатизмом, не может, по глубокому нашему убеждению, ни в малейшей степени ослабить вашей симпатии к геройскому социалистическому пролетариату России и отклонить вас от вашего намерения с еще большей, чем прежде, энергией вести в Англии кампанию против преступной интервенции и за признание советской России державами Антанты. Каков бы ни был прием, встреченный вами в России, ваше пребывание в ней, мы уверены, свяжет тесными узами движение рабочих классов обеих стран. Центральный Комитет Российской социал-демократической рабочей партии. Председатель: Л. Мартов Члены: Р. Абрамович, Б. Горев, Д. Далин, Ф. Дан, А. Ерманский, А. Плесков, А. Трояновский, Ф. Череванин, А. Югов и И. Волков (кандидат) Секретарь: Б. Скоморовский Представитель Бунда (с.-д.) И. Юдин Москва, 4 июня 1920 г. ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ В No 127 "Известия" в статье от 13 июня с.г. под заглавием "Абрамович, Трояновский и... колчаковцы" г. Гойхбарг сообщает, что во время недавнего процесса колчаковских министров в Иркутске выяснился факт, компрометирующий тт. Абрамовича, Трояновского и Кучина-Оранского, а именно: когда в Сибири в августе 1918 г. был поднят вопрос об обмене задержанных чехословаками жен и детей представителей советской власти на арестованных в Сибири чехословаков, то "по соглашению между к[онституционными] д[емократами], с[оциалистами]-р[еволюционерами] и с[оциал]-д[емократами]" было решено, кроме чехословаков, вытребовать в обмен на женщин и детей еще по три кадета и эсера и трех социал-демократов, упомянутых выше. Факт этот представляется автору настолько компрометирующим тт. Трояновского, Абрамовича и Кучина, что его перо стыдливо отказывается охарактеризовать этих c[оциал]-д[емократических] деятелей, стремившихся таким путем попасть в "колчакию". Позвольте просить вас, в интересах восстановления истины, установить следующие истины: 1) Ни в каких совещаниях с кадетами, эсерами по вопросу об обмене чехословацких заложников на большевистских жен РСДРП никогда не участвовала. 2) Она и не могла участвовать в подобных совещаниях уже потому, что с самого момента установления советского режима отказывалась от каких-либо политических переговоров с партией кадетов и ни разу в такие переговоры не вступила. 3) О чьем-либо желании выменять тт. Абрамовича, Кучина-Оранского и Трояновского на задержанных чехословаками жен большевиков ЦК РСДРП до сих пор ни официально, ни частным образом никто никогда не сообщал. 4) Насколько мне известно, переговоры об обмене заложников между чехословаками и советским правительством велись официально и даже одна из задержанных на Урале заложниц была чехословаками для этих переговоров отпущена в советскую Россию; следовательно, если бы в то время требование о выдаче трех названных членов ЦК РСДРП было выдвинуто, это было бы известно советской власти с осени 1918 года и без сомнения давно использовано против тт. Абрамовича, Кучина и Трояновского. 5) Стало быть, если что-либо подобное тому, что сообщает г. Гойхбарг, имело место, то разве лишь в виде недошедших до реализации проектов отдельных лиц и переговоров на каких-нибудь частных неответственных совещаниях где-нибудь в Сибири. 6) Возможность того, что кем-нибудь в Сибири в период эсеровского Комитета Учредительного Собрания (а не в последующий период диктатуры Колчака) вопрос об Абрамовиче, Кучине и Трояновском мог быть поднят, я не могу отрицать, ибо -- о чем г. Гойхбарг умалчивает -- в то время (август--сентябрь 1918 г.) эти три члена ЦК содержались в Бутырской тюрьме и за пределами России шли упорные слухи о грозящем им расстреле (в украинской печати сообщались сведения о том, что этот расстрел уже совершился). Стало быть, вопрос мог быть кем-либо поднят не о впуске этих трех товарищей на территорию, оккупированную чехословаками -- куда они не имели ни малейшей охоты двинуться, -- но об их освобождении из тюрьмы. 7) Во всяком случае, были ли в Сибири такие переговоры или нет, факт тот, что об этом тт. Абрамовичу, Кучину и Трояновскому до сего дня ничего не было известно и обрызгивать их по этому поводу грязью нет и видимости основания. 8) Напротив, ЦК РСДРП известно, что когда грузинские социал-демократы, обеспокоенные слухами об угрозе жизни названных товарищей, послали им предложение возбудить вопрос об их обмене на содержащихся в Грузии большевиков, наши товарищи ответили категорическим отказом выйти на свободу таким путем и продолжали требовать, чтобы их судили за то дело, за которое их арестовали. 9) Будучи арестованы вместе с десятками рабочих по делу о созыве беспартийной рабочей конференции и обвиняемы в руководстве этой конференцией, наши товарищи, и с этим согласится всякий знакомый с политической физиономией и прошлым Р. Абрамовича, Д. Кучина-Оранского и А. Трояновского, -- и не могли бы ответить иначе, как решительным отказом на всякое предложение, которое бы их отделило от других обвиняемых и избавило бы от участи, ожидаемой арестованным вместе с ними десятком менее ответственных деятелей рабочего движения. Я понимаю, в атмосфере разгоряченных страстей нельзя требовать слишком уж большой разборчивости в выборе "материалов" для заклеймения репутации политического противника. Но не находит ли редакция "Известий" и ее читатели, что новейший непреклонный революционный Катон742 -- г. Гойхбарг -- все же несколько злоупотребил быть неразборчивым. Председатель ЦК РСДРП Мартов [15 июня 1920 г.] P.S. Ни одна из трех выходящих в Москве газет не напечатала настоящего письма. Б. Скоморовский ЗАЯВЛЕНИЕ [После 23 августа 1920 г. ] 23 августа "чрезвычайная комиссия" произвела массовые аресты и обыски в Москве среди социал-демократов и социалистов-револю-ционеров. Арестовано было свыше 200 человек, из которых часть была вскоре освобождена. В числе арестованных много бывших членов социалистической партии, давно уже покинувших политическую жизнь. Даже некоторые коммунисты, находившиеся в дружеских отношениях с тем или другим социалистом, подверглись аресту. Такова была судьба начальника воздушного флота Акашева (освобожден) и заведующего управлением Воробьева (до сих пор под арестом). На одной лишь резиновой фабрике "Богатырь" арестовано 50 рабочих. Во время арестов обыскано и запечатано помещение Центрального комитета РСДРП партии и ее клуба, причем все приходившие арестовывались. К этому времени в Москву как раз приезжали делегаты на общепартийную конференцию РСДРП, и многие из них, таким образом, были арестованы. Кроме них, арестованы члены самого Центрального комитета А. Ерманский, А. Плесков, Трояновский; у Абрамовича и Ю. Мартова был обыск. Большинство арестованных социал-демократов было освобождено через месяц. Одновременно в Харькове произведены были такие же массовые аресты, причем целиком заключена в тюрьму вся конференция социал-демократов Южной России, предшествовавшая общерусской конференции. В числе 60 арестованных находятся наиболее известные социал-демократические деятели юга России: И. Бэр, Беловский, Штерн743, Рубцов744, Скаржинский, Кучин и др. Большинство арестованных не освобождено до сих пор. Никаких обвинений арестованным не предъявлено и никакого судебного дела против них не возбуждается, вопреки первоначально циркулировавшим слухам. По-видимому, большевики просто хотели арестами расстроить общерусскую конференцию социал-демократов, что им и удалось и что внесло в жизнь социал-демократической партии серьезную дезорганизацию, так как на конференции должны были обсуждаться важные вопросы программы и тактики. Попытки социал-демократов возбудить в Московском совете обсуждение вопроса о причинах этого акта произвола пока успеха не имели. Запрос, внесенный социал-демократической фракцией Совета 7 сентября, был отложен. КРОВАВОЕ БЕЗУМИЕ В московских газетах от 30 ноября появилось заявление советского правительства, которое должно вселить страх и ужас в каждого, кто знаком с положением в России. В этом извещении советское правительство заявляет, что русская контрреволюция, потерпевшая поражение в лице Врангеля, Балаховича745 и Петлюры, теперь решилась прибегнуть в своей борьбе с советским правительством к террору. В заявлении говорится далее, что на основании сведений "соответствующих органов советской власти" (т.е. тайной полиции) для выполнения ряда террористических актов против представителей правительства будто бы состоялось объединение различных белогвардейских организаций, а именно: группы Савинкова, группы Чернова, группы "национального и тактического центра"746, а также и некоторых групп врангелевских офицеров. Правительства Антанты будто бы открыли широкие кредиты контрреволюционным убийцам. Все это будто бы установлено тайной коммунистической полицией. Но на основании неоспоримых фактов уже много раз доказано, что ленинская тайная полиция состоит из таких же изолгавшихся и грязных отбросов, как и любая тайная политическая полиция какого-либо буржуазного государства, что эти господа не стесняются пускать в ход подделку и провокацию и что их доклады правительству относительно раскрытых ими "заговоров" справа или слева кишат подтасовкой и ложью. И на этот раз ничего не изменилось, так как и новый советский манифест содержит совершенно невероятные заявления, вымышленность которых сейчас же поймет всякий русский политический деятель. "Группа Чернова" объединяется с Врангелем, Савинковым и другими организациями для террористических актов! В России нет "группы Чернова", там есть партия социалистов-революционеров, признанным вождем и теоретиком которых является Чернов. То, что эта партия в лице ее официального представителя может войти в союз с Врангелем и подобными белогвардейскими группами для общих террористических действий, является предположением, которое должно даже многим большевикам показаться совершенно невероятным и неудачным плодом полицейской фантазии. Но цель этого заявления делается ясной из того предостережения, с которым советское правительство обращается ко всем своим врагам: "Советское правительство рассматривает все эти группы как связанные круговой порукой на почве рабоче-крестьянского правительства и заявляет, что все члены группы Савинкова, социалисты-революционеры группы Чернова, белогвардейцы из "национального и тактического центра", а также и врангелевские офицеры будут считаться заложниками. В случае покушения на вождей советской России будут безжалостно истреблены ответственные товарищи организаторов покушения". Для кого этот текст недостаточно красноречив, тот пусть вспомнит кровавый опыт, который уже был раз произведен в советской России. В сентябре 1918 года после убийства начальника петербургской полиции Урицкого и после покушения на Ленина советское правительство объявило всех заключенных в тюрьмах антибольшевиков заложниками на случай дальнейших покушений; но одновременно советская власть в ответ на уже совершенные террористические акты расстреляла в разных городах большое число этих заложников. До сих пор не известно число убитых тогда мужчин и женщин. После того как были опубликованы первые списки казненных, общее возмущение населения заставило правительство скрыть размеры массовой резни. Но из опубликованных списков видно, что в Петербурге было расстреляно 512 человек, в Пензе 152, в Нижнем Новгороде 41, в Смоленске 30, в Москве 29, в Можайске 6, в Моршанске 4, в Нижнем Львове 7. Последним отголоском этой бури безумия является опубликованное в феврале 1919 г. заявление Чрезвычайной комиссии в Петрозаводске (северная Россия), что ею для отмщения Розы Люксембург и Карла Либкнехта казнены 14 заложников из буржуазии. Сейчас же после упомянутых покушений на Ленина и других большевиков партия социалистов-революционеров официально заявила, что она ничего общего с этими покушениями не имеет. Это не помешало тому, чтобы повсюду расстреливали, как собак, схваченных членов именно этой партии. Однажды освобожденное от пут террористическое безумие не делало слишком больших различий между отдельными категориями политических противников. В Петербурге расстреляли металлиста Краковского, члена социал-демократической партии, в Рыбинске -- трех членов той же партии, руководителей местных профессиональных союзов (Романов, Соколов, Левин), в Нижнем Новгороде -- секретаря комитета нашей партии, товарища Ридника. Громадное большинство казненных принадлежало к буржуазии и не имело ничего общего с политикой; они были арестованы не за определенные преступления, а лишь как "подозрительные", с целью изоляции. Мужчины и женщины, старики и юноши, все подлежали расстрелу, потому что два отдельных лица из политического фанатизма намеревались убить двух коммунистических вождей. Неужели нам придется вторично пережить этот кровавый опыт, этот позор убийства заложников? Из-за того, что в каком-то темном реакционном углу куются преступные планы, должны быть расстреляны тысячи и тысячи людей, ничего общего с этими планами не имеющих, ничего о них не знающих; в течение недель и месяцев они должны каждую ночь спрашивать себя, не явится ли она последней ночью в их жизни. Из того, что завтра может быть произведено покушение на большевистского вождя, должны сегодня тысячи жен, матерей и детей дрожать за жизнь своих несчастных близких. И все это совершается во имя социализма, во имя освобождающей мир революции! Партия социалистов-революционеров недавно вновь заявила, что она не строит террористических планов против большевистских вождей. Можно ли возложить на нее ответственность за действия изолированных групп или за деятельность авантюриста и кондотьера747 Бориса Савинкова (ничего общего с группой не имеющего), и насколько нужно быть полицейски ограниченными, для того чтобы думать, что путем угрозы убийства невинных можно удержать от покушения фанатика или хладнокровно обращающегося с чужой жизнью белогвардейского террориста! Неужели и на этот раз допустят, чтобы большевистская полиция перешла от цинических угроз к новым кровавым деяниям? Быть может, сейчас еще не поздно. Быть может, голос европейского пролетариата вовремя будет услышан в России теми, кто уже устал от террора, но за недостатком гражданского мужества не решается призвать к порядку собственных партийных вождей. Завтра, быть может, будет уже поздно. И первыми должны поднять свой голос европейские коммунисты! Пусть они открыто скажут, одобряют ли они вызванную к жизни всемирной войной систему заложников, расстрел товарищей по убеждению. От Клары Цеткин и Деймига до Марселя Кашена и Серрати ко всем мы обращаемся с этим вопросом. Кто из них будет иметь наглость уклониться от прямого ответа? А революционному пролетариату всего мира мы говорим: здесь затрагивается твое личное дело! Не в том суть, что в великолепной кровавой бане а la Зиновьев вновь будет убито несколько десятков русских социал-демократов и социалистов-революционеров. По немецкому опыту и в Европе уже привыкли к подобным второстепенным явлениям гражданской войны. Суть в том, чтобы революционный пролетариат понял, что ужасы белого террора в Венгрии, Румынии, Ирландии и т.д., низости бывших царских генералов и бывших вильгельмовских офицеров748 в различных стадиях гражданской войны, что вся жестокость, рожденная мировой войной и внесенная в гражданскую войну, -- что все это не может быть преодолено, если мы не сумеем безжалостно изгонять из наших рядов всякие следы милитаристической жестокости. Ибо в великой исторической борьбе между старым и новым миром окончательно победит тот класс, который через всю классовую борьбу, через все страсти гражданской войны пронесет незапятнанным знамя гуманности! Здесь затрагивается твое личное дело! Единодушным выражением мнения революционного пролетариата могут быть и должны быть спасены в России мужчины и женщины, жизням которых грозит опасность из-за нового кровавого безумия. [Ю. Мартов] Воля России, 29 декабря 1920, No 89 Послесловие к американскому изданию Показания очевидца о событиях -- сущая находка для историка. Тем более когда речь идет о событиях, которые если не перевернули весь мир, то во всяком случае перевернули Россию, и когда в роли очевидца выступает такая значительная личность, как Мартов. Юлий Осипович Мартов (Цедербаум)749 родился в 1873 г. в Константинополе, где его отец служил агентом Русского общества пароходства и торговли. В связи с русско-турецкой войной семья Цедербаумов перебралась сначала в Одессу, а потом в Петербург, где Мартов окончил гимназию и поступил в университет. Молодым студентом он становится революционером и быстро завоевывает признание как один из выдающихся лидеров социал-демокра-тического движения. Блестящий журналист, он возглавляет партию меньшевиков. Еще в 1903 г. на фактически первом съезде социал-демократической рабочей партии750 он поднял восстание против Ленина и его приспешников. Одаренный острым умом и горячим сердцем, Мартов обладал способностью сохранять объективность в оценке явлений и никогда не забывал моральных принципов. Письма, собранные в настоящем сборнике, находятся в фонде Б.И. Николаевского, хранящемся в архиве Гуверовского института. Все они, за исключением одного751, появляются в печати впервые, но были известны исследователям752. Вследствие тогдашних перебоев в почтовом сообщении подавляющее большинство писем доставлялось по назначению с оказией. Их основная масса адресована П.Б. Аксельроду, духовному отцу меньшевиков, положившему вместе с Г.В. Плехановым и В.И. Засулич начало социал-демократическому движению в России753. Все остальные адресаты, кроме двух754, деятели социал-демократического движения: Р.А. Абрамович (Рейн) вместе с Мартовым основал "Социалистический вестник", в качестве представителя меньшевиков играл большую роль в Социал-демократическом Интернационале; Е.А. Ананьин -- партийный журналист и литератор, одно время секретарь П.Б. Аксельрода755, П.К. Ольберг -- в 20-е годы принимал активное учатие в деятельности германской социал-демократии756, Штейн (Рубинштейн) -- выходец из России, ассимилировался в Германии и занимал влиятельные позиции в германском социал-демократическом движении; С.Д. Щупак -- бундист, осевший в Париже, помогал сначала Аксельроду, а потом Мартову пропагандировать меньшевистскую интерпретацию событий в России. Покончив с адресатами писем, перейдем к их содержанию. Тут прежде всего восприятие Мартовым Октябрьского переворота. Об этом обширное письмо Аксельроду от 19 ноября 1917 г. "Самое страшное, чего можно было ожидать, совершилось -- захват власти Лениным и Троцким", -- пишет Мартов. И тут же добавляет: "И, быть может, более ужасно то, что настал момент, когда нашему брату, марксисту, совесть не позволяет сделать то, что казалось бы для него обязательно: быть с пролетариатом даже когда он ошибается". С самого возникновения социал-демократического движения в России его основатели и их последователи утверждали, что экономическое развитие России не позволяет стремиться к социалистическому преобразованию страны, которой предстоит длительный путь капиталистического развития, и что задача предстоящей революции -- замена самодержавия демократической республикой. Но не только утопичность замыслов руководителей Октябрьского переворота отталкивала Мартова от их лагеря. Террор, подавление инакомыслящих, диктатура меньшинства и превращение граждан в рабов государства делали новый режим, несмотря на его революционное происхождение, неприемлемым для Мартова и его единомышленников. "Атмосфера у нас, разумеется, удушливая. По-моему, все люди стали глупее... Думаю, что лет 15 такого режима достаточно, чтобы люди покрылись шерстью и залаяли", -- значится в письме от 26 июня 1920 г. Все же Мартов далек от совершенного пессимизма. Ему представляется возможным добиться изменения политики господствующей партии посредством давления на нее рабочих масс. Искание путей к созданию такого давления проходит красной нитью в его письмах. Он ищет их и вне России -- в кругах западноевропейской социал-демократии. Он старается информировать ее представителей о том, что происходит в России. В письме от 27 июля 1920 г. читатель найдет рассказ о встрече с делегатами германской независимой социал-демократической партии Диттманом и Криспиным, приехавшими в Москву для переговоров с Коминтерном. Кстати, этот контакт, равно как и выступление Мартова на съезде этой партии в Галле в октябре 1920 г., содействовали отказу значительной ее части присоединиться к Коминтерну. Немалый интерес представляет также рассказ о посещении России делегацией английской Рабочей партии в письме от 30 мая 1920 г., когда меньшевикам удалось, несмотря на все преграды, показать англичанам действительное лицо большевистского режима. Визит английской делегации повел к многочисленным арестам и к ликвидации профессионального союза печатников, одного из немногих сохранивших до того свою независимость. Письма Мартова опровергают легенду о том, что советский террор обязан своим происхождением Сталину. Почти каждое письмо отмечает его проявления. Спору нет, Сталин усовершенствовал эту систему. Но ее отцом был Ленин. Поиски контакта с западноевропейскими соц