времена, попирать нас, топтать, чернить, пытаться вырвать в бессильной злобе...Но никакой зиме не справиться с тягой травы к солнцу. Мы прорвемся. Дети разных народов, но единого Неба, прорастем в любой Вампирии, в какую бы шкуру она ни рядилась. Их тьма, а нас - свет. Изане всех стран, соединяйтесь!" Ну, где вы тут усмотрели "пассивное сидение у окна"? Уж не буду перечислять практические дела Изании, чтобы вас не утомлять. Приведу лишь кредо: Свобода - в добровольном служении Делу на своем месте, в исполнении личного Предназначения. В том, чтобы построить общий дом Будущего Века, а не хапнуть кусок пожирней и сбежать. В преодолении своей падшей звериной природы. В восхождении "к солнцу от червя". 2000-10-26 СВЕТСКАЯ ЛЬВИЦА (1961 год) И вот, наконец, на "отлично" защищен диплом, сданы госэкзамены, в том числе и выпускные на английских курсах. Теперь я - "литературный работник газеты" с сомнительным знанием иностранного языка. Вике полгода. Мама в награду за мой подвиг забирает ее на лето на дачу под Рязанью, а мы с Борисом летим по литфондовской курсовке в Гагры. Соседка Света шьет мне модный сарафан с юбкой колоколом - алые маки на черном фоне. У меня сорок четвертый размер и хвост пистолетом. В Гаграх стояла чудовищная июльская жара, жилье дикарям обходилось тогда рубль койка, потрясающие цыплята-табака на птицефабрике в Пицунде - что-то около двух рублей, а куч-мач (жареные куриные потрошка - огромная сковородка) - трешку. Там мы и познакомились с Галкой Галич, дочерью Ангелины Николаевны, последней жены Александра Аркадьевича. Галка была младше нас года на два и, как теперь сказали бы, "крутая". В потертых джинсах, с пачкой американских сигарет в кармане и шикарной зажигалкой. Она сходу предложила нам с Борисом "расписать пулечку" и, разумеется, ободрала вчистую. В преферанс прежде мы играли только на даче с отчимом - "по копеечке". На пляже в Гаграх загорали игроки совсем другого класса. Проснулся со времен детского "спекулянта" спящий во мне игрок, и я "заболела" преферансом. Меня тянуло, как назло, в самые сильные компании, карманные деньги быстро кончились. Помню, как ходила по гагринскому пляжу и продавала провинциалам свои шмотки. Но зато научилась играть. Кстати, шмотки продала довольно выгодно. Игры наши продолжились и в Москве - на квартире Галичей у метро Аэропорт. Иногда к нам присоединялись сам Александр Аркадьевич, Тюлька Полякова или Алик Есенин-Вольпин - математик, сын Есенина и поэт, который читал свои антисоветские стихи и хвастался, что ему за них ничего не будет, потому что он псих и уже не раз бывал в дурдоме. Борис к тому времени уже неплохо зарабатывал на Радио, я же проявила незаурядные предпринимательские способности и любовь к торговле. Время от времени мы обходили родственников, собирали ненужные вещи, главным образом, детские, и шли на Преображенский рынок, где я их ухитрялась с рук весьма успешно реализовать. Помню, как за девять рублей купила в комиссионке Вике японскую курточку, в которой та пару лет проходила и из которой выросла, а затем я продала ее уже за пятнадцать. Так что деньги у нас водились - и на игру, и на гостей, и на походы в шашлычные и в любимый мной "Пекин", где мы наслаждались салатом из бамбука, бульоном из ласточкиных гнезд, уткой по-пекински и гнилыми яйцами. Даже не верится, как все тогда было доступно и дешево. Конечно, время от времени появлялась у меня тоска и по "культурному досугу", особенно по консерватории, куда меня прежде регулярно водил ленинградский Лешка. Однажды с большим трудом достала билеты на Баха. Перед самым концертом позвонила Галка и пригласила "на пулечку". Я сообщила, что у нас в программе нынче Бах. Галка сказала, что от консерватории до Аэропорта на такси не больше полутора рублей, поэтому она нас ждет после концерта с бутылкой коньяка. Коньяк мы купили, но куда его деть? Сдать вместе с пальто в гардероб - так ведь из кармана торчит, собака! Брать с собой в зал - совсем уж неприлично. В общем зарыли мы бутыль в близлежащем сугробе возле памятника Чайковскому, и заняли места согласно купленным билетам. Но Борису было уже не до Баха. Он все фуги провертелся, мешал мне слушать и, едва дождавшись перерыва, рванул во двор. Вернулся с заледенелой бутылкой за пазухой и в ужасе сообщил, что там, во дворе, работают снегоочистители. Но что теперь с бутылью делать - так ведь воспаление легких получишь... Завернул в программку - все равно холодно. Кашлянул пару раз, слушатели на нас шикают. В общем, концерт был испорчен, настроение у меня - тоже. И мы отправились к Галичам. Я надулась и в такси всю дорогу молчала. Было стыдно перед Бахом да и перед собой. Дома оказались и Александр Аркадьевич с Ангелиной, был накрыт стол к ужину и злополучный коньяк пришелся кстати. Пока я мыла руки, Борис потешал аудиторию: - Выскакиваю - у сугроба топчется какой-то хмырь. И тоже рот разинул - с чего это я примчался к Чайковскому раздетым в пургу? А я этак строго гляжу - мол, не иначе ты, мужик, что-то нехорошее хочешь со всенародной реликвией сотворить. Под шумок, пока культурные люди Баху внимают...В общем, кто кого переглядит. А мужику уже видать невтерпеж, он все норовит к памятнику поближе, где потемнее, и в аккурат к сугробу с коньяком. И мне знаки подает относительно своего намерения. А я: - Ты что, гад, надумал? То-то я еще из окна понял...Осквернять храм музыки! Здесь классик, всенародное достояние зарыто, ему весь мир поклоняется, а ты...Знаешь, что за это полагается? Мужик штаны подтянул, и бегом на ту сторону. Я руку в сугроб - нет бутылки! Шарю, шарю - нет. Неужто спер, подлец? Полбутылки враз охобачил и решил место в мочевом пузыре освободить... А тут шум, фары... Прямо на меня снегоочиститель прет, слепит, сигналит - мой сугроб ему помешал, тварюге... Я машу, ору - стой! - Что такое? - Тут, - объясняю, - только что делегация из братской Армении была, коньяк к памятнику возлагали. - Какой еще коньяк? - Четыре звездочки. Целый ящик по сугробам рассовали - у них обычай такой, там это все копейки. Мы цветы, а они - коньяк... Вижу, не верят, сигналят, сейчас милицию позовут. А сам руками шарю, шарю, окоченели по локоть. Есть! Метра на два левее лежала, мамочка. Может, снег подтаял. Поднял над головой, у водилы аж глаза повыскакивали. Мотор враз заглушил: - Давай лопаты, Васька, у памятника надо вручную. - Ты что, обалдел, знаешь, сколько тут кубов? - Плевать на кубы! Это ж всенародная реликвия, дурья башка, к нему вон из самой братской Армении... До сих пор в ушах их хохот - вальяжного Александра Аркадьевича, изысканной Нюси и грубовато-желчной Галки, которая не слишком жаловала песни знаменитого отчима-диссидента, предпочитая после "пары рюмок" - "пару гнедых" или "Прощай, мой табор" в исполнении моего бесшабашного супруга. "Не забывайте, цыгана Борьку!"... Судьба этой семьи сложилась ужасно - будто какое-то общее проклятие. Погибли они порознь, но все трагично, нелепо и случайно. Лишенная привычных командировок из-за необходимости сидеть с Викой, с дипломом в кармане, но не у дел, я стала вести светский образ жизни и вечерами зачастила в ЦДЛ, когда свекровь возвращалась с работы и подменяла меня. Было самое начало шестидесятых, разгар "оттепели". Всякие "интересные встречи и мероприятия" вскоре сменились простым сидением в том самом знаменитом кафе с исписанными афоризмами посетителей стенами, где зимой все дымили как паровозы и поглощали кофе с коньяком и без, а летом открывалась дверь в небольшой садик со столиками - нечто вроде спасательной кислородной подушки. В кафе все время велись групповые писательские разборки, в сути которых я не разбиралась - с бойкотами, индивидуальными и коллективными, порой с мордобоем и драками. Столики то сдвигались, то раздвигались. За одними - Аксенов, Гладилин, Ахмадуллина, Евтушенко (который пил только шампанское), Роберт Рождественский, литовский график и пловец Стасис Красаускас, который славился способностью никогда не пьянеть. Однажды он на моих глазах осушил бутылку коньяка, потом ополовинил другую, предназначенную нам с Гладилиным. После чего мы с ним транспортировали "тепленького" Гладилина домой, а Стасис, лишь чуть-чуть порозовевший, вытащил на прощанье из папки свой рисунок и начертал твердой рукой: "Юле от литовского графика". В противоположном лагере были Стасик Куняев, Володя Цыбин и, кажется, Володя Фирсов...Еще помню Егора Радова с Риммой Казаковой, Виктора Драгунского, Женю Храмова, Юру Казакова, Михаила Аркадьевича Светлова, который видимо за мои пламенные, совсем не модные тогда антибуржуазные речи, называл меня "старой большевичкой" и однажды презентовал спичечный коробок, на котором нацарапал: "По старой привычке дарю только спички". Но в раздевалке подошли непредсказуемые Гена Снегирев с Колей Глазковым, попросили для кого-то прикурить, да так и сгинули с раритетным коробком. Иногда захаживали актеры и прочие знаменитости из соседнего Дома Кино, а также композиторы и художники, космонавты и герои труда, восходящие и заходящие звезды разных величин. Помню себя то в гостях в мастерской Ильи Глазунова, то у Андрея Эшпая, где был еще и Гарик Эль-Регистан, фамилия которого мне что-то смутно напоминала. То в чьей-то мастерской, сплошь завешанной изображениями апельсинов, то у художника Георгия Мазурина, который показал мне портрет Лаврентия Берия, играющего с Буратино на виселице, и научил правильно варить кофе. То в мрачной комнате у тоже мрачного и талантливейшего Юры Казакова, который читал мне какой-то свой потрясающий рассказ, запивая водкой и заедая ржаной горбушкой - больше в доме еды не было. Бессчетное количество пьяных надрывных разговоров, стихов и споров, чашек двойного кофе и рюмок коньяка, проглоченных слоеных пирожков с мясом и выкуренных сигарет. Что забыла, что искала я среди этих столиков, среди советской уходящей и нарождающейся элиты, какого откровения? Иногда талантливый, иногда бездарный театр личных амбиций и абсурда. Кто-то на кого-то стучал, кого-то возносили, ниспровергали, от кого-то уводили жену, к кому-то чужая жена сама прибегала...Иногда шепотом агитировали куда-то вступить, к кому-то примкнуть, что-то подписать. Может, провокация, а может, вполне искренне. Я была одинаково далека как от западных "свобод", так и от "темной старины заветных преданий" - я искала Истину. Совершенно безнадежное занятие в том прокуренном зале с исписанными стенами, в котором, как я теперь понимаю, Ее искала не я одна. Другие самоутверждались, третьи просто "ловили кайф". "Ловить кайф" я никогда не умела и не хотела, я наивно жаждала услышать от них, "самых умных и талантливых", как же нам всем жить дальше, потому что, как потом скажет Высоцкий: "Все не так, ребята". Во мне видели лишь писательскую дочку, смазливую журналисточку, которая марает какие-то там рассказики и очерки и приходит подцепить сюда какого-либо "звездного карася" - на ночь или на всю "оставшуюся жизнь". B БЕСЕДКЕ С: Игорем Игнатовым, Идеалисткой, Доброжелателем и философом А.С. Хомяковым Игорь Игнатов: - Роман у вас интересный и весьма показателен в смысле развития мысли передовых граждан. Вопрос, который Вы задаете "Общинникам", пожалуй, самый сложный, каким образом организоваться? Ну, во-первых, мысли о "крыше" надо похоронить. Вся россиянская интеллигенция "с идеями" с начала горбистройки только и делает, что ищет крыши. Я на касатиков этих насмотрелся. Как говорил Ослик Иа - "жалкое душераздирающее зрелище". Лучший способ опошлить и похоронить фактически любую идею - это сосредоточить все усилия на регистрации. Вы можете подумать, что идея плоха. Но идея-то как раз очень актуальная. Но попробуйте изменить форму. Вся ваша книга - это напористый монолог. Должно оставаться что-то невысказанное... Ю.И.: - Рада знакомству и благодарна как за добрые слова, так и за критику. По поводу последней можете не церемониться - она для меня очень важна, особенно ежели конструктивна. Прежде всего, потому, что дает возможность определить реакцию на роман самых разных людей, которых я вознамерилась объединить, как "коня и трепетную лань". Вот и получается, что конь ржет и брыкается, лань трепещет и пугается. А мне остается лишь "держать удар". Не могу отделаться от ощущения, что Вы, да и Юстас, прочли лишь второй том. В первом нет той "двумерности" героев, да и поболе "художественных особенностей". Второй же - скорее теоретический. И все же радует, что читателей заинтересовала именно "Изания", хотя вы правы - здесь "слишком голо выглядывает идея". Дело в том, что "Дремучие двери" - это не одна книга, а, по крайней мере, пять-шесть. Причем не только разного жанра, но и для разного читателя. Я и писала ее, можно сказать, всегда. Это как бы несколько разных жизней, прожитых одним человеком, но пришлось из-за недостатка времени, сил и средств соединить их в одну. Спешка, поверьте, от отчаяния - сейчас гораздо позже, чем кажется. Кстати, многие от религиозной тематики шарахаются в принципе, будь автор самый что ни на есть признанный богослов. Вот Юстас так и сказал, что никогда не пришел бы просто на религиозный форум, если б не Изания. Кстати, не только какая-то там Иванова переходила после духовного переворота с литературных изысканий на "скучную проповедь", но и великий Николай Васильевич ("Выбранные места"), и Лев Николаевич. А Блез Паскаль вообще ушел в монастырь, забросив свою науку. Вот и я в свое время испугалась и заспешила, потому что мне было ясно сказано: "Если сейчас это не сделаешь, твое дело будет отдано другому. Времени больше нет". Игорь Игнатов: - Мне кажется, первый этап - это постепенное создание круга сторонников, обтесывание программы, изучение наличных возможностей сторонников. Надо искать профессионалов из разных областей, которые, дополняя друг друга, могли бы создать зачаток системы. Это медленный процесс. Зачатки системы должны постепенно проявиться по мере "притирки", стимуляции взаимной инициативы и тому подобное... Идеалистка: - Считаю, что Игорь совершенно прав - пока будем искать "крышу" - дело с мертвой точки не сдвинется , а если не начать что-то делать, то никто о проекте и не узнает и идея просто пропадет. Гуманисты бывают абстрактными и реальными. Абстрактными - это как я, кто хочет счастья для всех, но понятия не имеет, как это реально можно сделать. И еще абстрактный может говорить, например, о милосердии к преступникам (которых, к счастью, никогда не встречал), а реально их очень боятся (я, например, боюсь, а Вы - нет?) А практический гуманист что-то делает, чем-то помогает хотя бы кому-то, помните: "Если не можешь осчастливить человечество, помоги своей стране, если не можешь стране, то городу, улице, хотя бы нескольким людям".... Но о нескольких-то каждый из нас заботится, о семье и близких, а вот тот, кто помогает еще кому-то, это и есть практический гуманист, и он, безусловно, заслуживает уважения. И я думаю, именно люди такого типа - практические гуманисты, могут начать дело, подобное Изании. А абстрактные их с радостью поддержат и помогут. Игорь Игнатов: - Попробуйте выразить идею нехудожественно, в программе, в декларации, где будет продуманно каждое слово. Ю.И.: - Попробую: 1. Каждый человек призван в этот мир в определенную пространственную и временную точку исторического процесса с определенной сверхзадачей (предназначение, Крест). 2. Человек "по образу и подобию" богоподобен, то есть сотворец Творцу. Существо невероятных возможностей, призванный "творить жизнь" во взаимопомощи, взаимовостребованности и согласии с другими - "хомо сапиенс". Такова формула жизни или Закон Неба, который исповедуют изане и которому обязан следовать всякий живой организм. Так прошлогодний лист, послуживший дереву, остается в кольце его генетической памяти, как бы продолжая жить. 3. Цель Изании - помочь друг другу найти свое место в жизни, развить таланты и возможности, чтобы исполнить это призвание. Для вечной жизни в Царстве или чтобы остаться в доброй памяти человечества - это уже вопрос веры каждого. 4. Первый этап Изании - программа автономного взаимного жизнеобеспечения или "хлеба насущного" должна не только повысить качество жизни ее членов, но и освободить их от рабства у Мамоны (дурной количественной бесконечности желаний) - во имя бесконечности качественной - максимального развития духовно-творческого потенциала личности. Это - путь к подлинной свободе. 5. Изания - не только для тех верующих, кто не согласен с установкой "бегство от действительности", но и для всех, кто ищет в земной жизни высокого смысла, отвергая "свинцовую мерзость бытия". 6. Изане исповедают "путь, истину и жизнь" как животворение во взаимопомощи и любви. 7. Быть или не быть? Чтобы "быть" Там, надо "быть" здесь. 8. Величайший трагический урок нашего несчастного времени в том, что человек "без места", не участвующий во взаимном животворении (как вампир, так и донор) быстро разлагается, превращаясь в "биомассу". При большевиках была хотя бы всеобщая занятость. Еще святые предупреждали, что "безделье - мать всех пороков". Игорь Игнатов: - Можно ведь обрести много сторонников, но большинство среди них будут составлять люди наивные и беспомощные. Представляете, чем это грозит, если такие люди, не дай Бог, "сорганизуются" и "пойдут по инстанциям". Они, во-первых, ничего не сумеют организовать и погрузятся в еще большую депрессию. Во-вторых, они дискредитируют идею: все будут указывать на них и говорить: "Во, опять эти одуванчики". За ними пойдут другие люди с похожей, но отличной идеей, но и на них распространится синдром "одуванчика". Нужна критическая переработка материала, некоторое изменение стиля. Нужно переоформление сайта. По-моему, и название надо бы сменить. Ю.И.: - Боюсь, что замена "художественного" текста нехудожественным мало что изменит. Даже Спаситель, когда звучало само божественное Слово, сетовал на недостаток "делателей". О чем Вы и пишете выше. 2000-10-31 Ю.И.: - Человек был задуман Творцом как властелин зверей и природы. С грехопадением человека природа взяла над ним верх. Юстас: - Выйдите на улицу и спросите любого человека, считает ли он, что "природа животных извращена грехопадением человека"? Запомните выражение его лица. Ю.И.: - Вышла погулять с овчаркой и спросила искомое у первого встречного. Выражение лица было испуганным: "А он у вас что, кусается? Надо намордник надевать". 2000-10-31 Доброжелатель: - Еще раз об Изании. У меня тут недавно мелькнули несколько мыслей о том, что вряд ли Ваша Изания имеет смысл. Не как система жизнеобеспечения, а как некая "организация избранников Неба". Ю.И.: - Повторяю, ребята - не "избранников", а исполнителей Закона (в смысле "избравших Закон Неба"). Об этом сказано: "Много званых, но мало избранных" (тех, кто избрал сам, добровольно). Доброжелатель: - Все вокруг пытаются усмотреть в окружающей нас реальности отблески грядущего трехлетнего царства антихриста. И, откровенно говоря, в политической реальности для этого немного предпосылок. Глобализация есть - это факт, но мир все же до сих пор моногополярен, народы не исчезли и проблема суверенитета до сих пор существует. Честно говоря, никаким единым государством и не пахнет...Если Господь попустит (а именно в этом смысле я понимаю отнятие "удерживающего" - то царство антихриста установится мгновенно - воздействие бесов на людей превысит обычный предел и все процессы развития зла убыстрятся чрезвычайно. Это может произойти в абсолютно любой политической всемирной ситуации. Вряд ли в этой ситуации потребуется Ваша Изания - ее просто сметет потоком ускоряющегося зла или она интегрируется в его сторону - ибо Вы не предусматриваете необходимости православной веры ее членов. Но Вы же все время говорите о Вавилоне, блуднице великой. Может быть, лучше просто вести активный христианский образ жизни, просвещать Ваших близких светом православной веры? Ю.И.: - По-моему, "процессы развития зла" уже чрезвычайно убыстрились, поэтому изанские "островки жизни" должны как можно скорее вырасти повсюду и стать не столько "хлебом насущным" для отвергающих "печать зверя" ("хлеб, котлеты и зубной врач"), сколько "кругом спасения" (вроде начертанного Хомой Брутом в защиту от нечисти). Не только для верующих в помощь Церкви (хотя и у них есть невоцерковленные родичи и дети), но и для всех граждан вне церковной ограды. Разбудить в отчаявшемся униженном человеке "образ и подобие", спасти все, что у нас еще осталось - земли, дома, разрушающееся хозяйство, здоровье, детей... Это ли не "задача из задач" для христианина? Помочь "Выйти от блудницы и царства Зверя", защитив "от лукавого". Тогда, возможно, многие придут ко Христу. Вы же сами пишете, что "Господь любит всех". Значит, так и нам заповедано. Всех, а не только воцерковленных. Ведь безделье, на которое их сейчас обрекли, - "мать всех пороков". Безделье или служение Вампирии. А для православных Изания станет полем активной деятельности в деле восстановления Отечества по Замыслу Творца. Защита Отечества - священный долг. Не только территории, но главное - духа, предназначенного Творцом высокого Пути в рамках исторического процесса. Доброжелатель: - Спасения нет вне Церкви! Нет! Значит "спасти" - привести каким-либо путем в Церковь! Ю.И.: - Вот я и не устаю повторять, что Изания для этого - самый подходящий "путь", потому что освободит от власти Мамоны, даст каждому дело по душе и не позволит нести в мир грех, подпитывать вампиризм. Сейчас миллионы людей выброшены за борт, унижены, одурманены различными зельями и бесконечно одиноки - разве самой Церкви по силам справиться с такой бедой? Вот и попадают многие в лапы всевозможных сект. Доброжелатель: - Ну не сможете вы вылечить души людей без Церкви, а люди с больными душами разрушат изнутри Вашу Изанию. Ю.И.: - Тот, кто врачует души в Церкви, всевластен это делать везде, особенно если "пациент" стоит на пути, делает добрые дела и исполняет заповеди, что мы и собираемся осуществлять в Изании. Ведь никто не может творить добро именем Вельзевула, иначе "царство разделится". Изания - не заменитель храма, а дорога к храму. Доброжелатель: - Маленький вопрос - в чем Вы лично видите основное отличие Православия от ереси латинствующих? Ю.И.: - Боюсь, что на этот "маленький вопрос" придется дать большой ответ, так как буду цитировать А.С.Хомякова, с чьим мнением согласна: Вот, например, что он пишет о папизме: "Государство от мира сего заняло место христианской Церкви. Единый, живой закон единения в Боге вытеснен был частными законами, носящими на себе отпечаток утилитаризма и юридических отношений. Рационализм развился в форме властительских определений: он изобрел чистилище, чтобы объяснить молитвы за усопших; установил между Богом и человеком баланс обязанностей и заслуг; начал прикидывать на весы грехи и молитвы, проступки и искупительные подвиги; завел переводы с одного человека на другого, узаконил обмены мнимых заслуг; словом, он перенес в святилище веры полный механизм банкирского дома. Вдохновенная Богом Церковь для западного христианина сделалась чем-то внешним, а познание религиозных истин отрешилось от религиозной жизни, так изменилось и отношение людей между собою: в Церкви они составляли одно целое. Потому что в них жила одна душа; эта связь исчезла, ее заменила другая - общеподданическая зависимость всех людей от верховной власти Рима. Дух Божий, глаголющий священникам писаниями, поучающий и освящающий священным преданием вселенской Церкви, не может быть постигнут одним разумом. Он доступен только полноте человеческого духа, под наитием благодати. Попытка проникнуть в область веры и в ее тайны, преднося перед собою один светильник разума, есть дерзость в глазах христианина, не только преступная, но в то же время безумная... Так, ощущая в себе самой живое единство, Церковь не может даже понять вопроса о том, в чем спасение: в одной ли вере или в вере и в делах вместе? Ибо, в ее глазах, жизнь и истина составляют одно, и дела ничто иное как проявление веры (выделено мною как отвечающее на наш спор о добрых делах в Изании - Ю.И.), которая, без этого проявления, была бы не верою, а логическим знанием. Так, чувствуя свое внутреннее единение с Духом Святым, она за все благое возносит благодарение Единому Благому, себе же ничего не приписывает, ничего не приписывает и человеку, кроме зла, противоборствующему в нем делу Божию... Всякий человек, как бы высоко он ни был поставлен на ступенях иерархии или, наоборот, как бы ни был он укрыт от взоров в тени самой скромной обстановки, попеременно то поучает, то принимает поучение, ибо Бог наделяет, кого хочет, дарами Своей премудрости, не взирая на звания и лица. Поучает не одно слово, но целая жизнь". 2000-11-15 Доброжелатель: - Зачем нужен ваш хлеб, котлеты и зубной врач? Продлить свою жизнь в условиях, когда лучшим проявлением любви к Господу нашему Христу, может быть, будет мученическая смерть? Ю.И.: - Ну, во-первых, не просто "продлить жизнь", а спасти друг друга, в том числе и духовно. Кто их нас, немощных и маловерных, может быть уверен, что готов к мученической смерти? Это не так просто - стать изгоем общества. Судьба и роль церковных пастырей в последние времена тоже туманна. За себя-то не поручишься, а за других? По поводу "конца света". С моей точки зрения, он вообще у каждого свой. Преставился, покончил с этим миром счеты - надежда лишь на поминание родных и близких. А там и Страшный Суд. Настоящий "конец света" - это конец исторического времени, которое было сотворено специально для осуществления Замысла, когда Господь подарил счастье бытия ангелам и человеку, а затем подарил Свободу, вследствие чего тварь возжелала стать не богоподобной, а "как бог", отпав за гордое безумие от Творца и бессмертия. Человеку, в отличие от падших ангелов, была дана милость преодолеть вошедшую в мир смерть сменой поколений, дроблением когда-то единого тела. Каждый получил шанс за свое земное время сделать выбор - исполнив призвание, вернуть Господину Долг, тем самым оставшись в вечной памяти Книги Жизни и заняв свое место в Доме Отца. Или...Об "или" и говорить страшно. Так вот, перед концом исторического времени должны произойти события, предсказанные в Апокалипсисе. Но в том-то и дело, что они будут замаскированы. "Вавилонская блудница" существует уже несколько тысячелетий ("На ней найдена кровь пророков и всех убитых на земле"). А многие ли вообще о ней слыхали, даже из верующих? Так и с Антихристом - его приметы находили на многих "сильных мира сего", но ведь главное - число Зверя и требование "печати на верность" на челе и руке. С "числом" вон как замаскировано - несколько научных коллективов никак не разберутся. Но еще дело в том, что большинству граждан вовсе не хочется искать себе дополнительные проблемы, когда и так жизнь кувырком. С работы уходить, от пенсий отказываться - чего уж проще отмахнуться. Мол, это все попы придумали, нет там никаких шестерок, и печати нет - просто чип в руку вживят для удобства, чтоб граждане не потеряли. А "печать на чело" я вообще понимаю иносказательно, как зомбирование. Добровольная "промывка мозгов" с целью принятия идеологии Зверя и Вавилонской блудницы. Вообще "готовиться к концу" - не в характере падшего человечества, оно более склонно пировать во время чумы, пряча голову в песок. Потому и сказано, что перед концом будут и вкалывать, и рожать, и копить деньги, в упор не замечая "антихристовых примет". А их ныне предостаточно. Для меня это - катастрофически увеличивающееся число "бетян". ВСК при ГК по КИНО (1962 год) Тем летом 62-го, казалось, весь Дом Литераторов ринулся поступать на Высшие Сценарные Курсы, только что организованные при Министерстве культуры и Союзе работников кинематографии СССР. Условия были шикарные - занятия в Доме Кино напротив, просмотры лучших отечественных и зарубежных фильмов плюс фантастическая по тем временам стипендия - 120 рэ. Предполагалось набрать по нескольку человек от каждой Союзной республики, всего около пятидесяти мест, из них москвичам, кажется, предоставлялось три. Короче, шансов практически не было, но я все же сдала документы и свои напечатанные работы (предварительно был отборочный творческий конкурс) и с радостным изумлением узнала, что допущена к экзаменам. Вначале мы должны были написать рецензию на просмотренный фильм. Затем - прямо в зале сочинить новеллу на заданную тему, где проявилось бы твое кинематографическое видение. И, наконец, - собеседование, на котором следовало продемонстрировать почтеннейшей комиссии свой духовно-культурный уровень. С рецензией было легче всего. Нам показали запредельный фильм Файнциммера под названием "Ночь без милосердия". Я озаглавила работу "Фильм без милосердия" и разнесла по кочкам. Мол, нельзя после "Баллады о солдате", "Летят журавли" и "Мир входящему" снова потчевать продвинутого советского зрителя такой низкопробной стряпней о войне. За рецензию получила "отлично". На следующем испытании были заданы три темы киноновелл: "Зависть", "Ревность", "Ночь без сна". Я выбрала последнюю, решив взять за основу ту реальную бессонную ночь с оголтелым командировочным Ромео, когда я героически отвергла все мыслимые и немыслимые приставания и посулы, оставшись верной мужу. Надо было как-то встряхнуть, шокировать рецензентов, не уронив "морального облика". Рядом за экзаменационным столиком сидел грустный смуглый юноша и грыз ручку. Потом решительно написал: "Небо было похоже на серую известку". Я не удержалась, прочла, скосив глаза, и стала ждать продолжения. Он посидел минут пять, затем вышел и больше не вернулся, оставив "серую известку" на столе. На обратной стороне было крупно написано: "Зависть". А у меня получилась, вроде бы, славная комедия. Правда, про "телегу" я написать не успела - время вышло. Но все равно, когда я спросила о результатах члена комиссии, знакомого своего Валю Ежова (вместе в преферанс игрывали), тот хохотнул: - Это где баба всю ночь динамо крутит? Вслух читали. Что ж ты так, мужики обиделись, поставили пятерку с минусом. Или четверку с плюсом, не помню. Все правильно. Пятерка по поведению, минус - за "динамо". Невероятно, но у меня появились шансы! Перед последним экзаменом - собеседованием, проглотила для храбрости сразу две таблетки, которыми мама пичкала меня еще во время студенческих сессий, потому что я всегда тряслась. Таблетки подействовали. Я точно рассчитала момент, когда комиссия совсем сомлела от жары и республиканских кадров, и свежим ветром ворвалась к ним - шалая и раскрасневшаяся от маминых таблеток, в небесного цвета платьице, с загорелыми руками и коленками, с ловко загримированной физиономией и светлой начесанной гривой - а ля Бриджитт Бардо. Взмахнула приветственно белой сумочкой с ремешком через плечо, плюхнулась на стул и, нагло уставившись в голубые глаза Каплера, председателя комиссии, представилась: - Юлия Иванова. Я очень боялась, что меня спросят про Дзигу Ветрова, как предыдущего абитуриента, о котором тоже понятия не имела. Каплер улыбнулся. Я тогда не знала, что его теперешнюю жену тоже зовут Юлией. Поэтесса Юлия Друнина. Я смотрела на него и думала, что этого человека любила дочь самого Сталина! Ничего, симпатичный, но дочь Сталина... Я вспомнила, как более десяти лет назад, когда отчим получил Сталинскую премию, а потом по этому роману поставили оперу и была премьера, мне показали в антракте стройную красивую девушку с гладко уложенными рыжими волосами и строгим лицом и сказали, что это Светлана. Рядом с ней ошивался какой-то тип, а она, скользя невидящим взглядом по нему и толпе, была настолько откровенно погружена в себя, в какой-то свой мир, не имеющий никакого отношения к данной тусовке, что я потом перед зеркалом долго играла "в Светлану", пытаясь изобразить это ее вызывающее: "существую лишь я и мои ощущения". Но у меня ничего не вышло. - Ну и чем товарищ Иванова собирается осчастливить советский кинематограф? - спросил Каплер. Люся Каплер. Неужели дочь Сталина тоже звала его "Люсей"? И тут меня понесло. Я стала выдавать самые убойные сюжеты, которые когда-либо приходили мне в голову, или услыхала от кого-то - все подряд. Трагические, шокирующие, смешные, абсурдные... Трещала без умолку, пересказывая то эпизоды своих командировок, куда вошли, конечно, и съемки в совхозе "Россия", и урок чистописания в Буреполоме, и байка про фельетон о безобразиях в Егоровском районе, который при проверке оказался Егорьевским. Назревал скандал, газета собралась писать опровержение и извиниться, под кем-то уже качалось кресло, как вдруг из Егоровского района бац телеграмма: "Признаем свои ошибки". Комиссия пересмеивалась, переглядывалась, сдержанно улыбался изысканно-томный Маклярский, будущий директор Курсов. Каплер выводил какие-то иероглифы на широком машинописном листе. Сейчас спросит про Дзигу Ветрова. И я в ужасе начала излагать свежий семейный сюжет про билеты на Баха и бутылку коньяка, зарытую в сугробе возле консерватории. Как только дошла до "снегоочистителей", Каплер, вытирая голубые свои глаза кончиком платка, замахал мне рукой в сторону двери. Я растерянно замолчала, не понимая, что это значит. - Пошла отсюда! - уже совсем грубо рявкнул кто-то из комиссии, и я выкатываюсь. - Чего спрашивали? - окружают меня представители союзных республик, а я осознаю, что ничего не спрашивали. Потому что не дала комиссии рта раскрыть. Что же теперь будет? Дернуло меня принять две таблетки! Через несколько дней мучительного ожидания нахожу себя в списке "счастливчиков" и вскоре получаю удостоверение под номером 13. На фото - новоиспеченная сценаристка с шалыми, подведенными "под Бриджитт" глазами и взбитой копной светлых волос. B БЕСЕДКЕ С: Доброжелателем, Игорем Игнатовым и Кругом Меж двух огней Доброжелатель: - Заметил, что вы часто стали употреблять слово "бетяне". Зря вы так. Как ни крути - а ВСЕ вокруг Вас - люди. И тот же Чикатилло. Господь любит всех. И Гитлера, и Серафима Саровского. Он всех пытается привести к себе, но человек сам волен в своем выборе. А "бетяне" - это какой-то ярлык, уже формально предполагающий невозможность выйти за рамки своей бетянской природы и воспарить ввысь. Не считайте себя лучше других - это совет христианина христианке. 2000-10-26 Ю.И.: - Для меня "бетяне" - заколдованные люди, которых можно и нужно спасти - для того и Изания. В помощь тем, кто не ходит в храм. Себя я лучше других ни в коем случае не считаю, скорее наоборот. Просто пытаюсь разобраться, почему большинству окружающих все вокруг, кроме личных проблем, "по барабану". Конечно, в истории было немало и "одержимых", включая не к ночи помянутого Вами Гитлера. И все же не зря сказано: "Молчанием предается Бог". "Бойся равнодушных - с их молчаливого согласия вершится все зло на Земле". Доброжелатель: - Роман "Дремучие двери" я так и не дочитал в итоге - занудно. Еще раз, повторяю, мне очень понравился "сам" роман об Иоанне, художнике-священнике и других героях. Очень тонко показан путь светского человека к вере, искушения, бесовские соблазны и прочая - на своем опыте знаю. Язык у вас тоже хороший. Размышления о Сталине порой интересны, но весьма односторонни - и их надо было бы оформить в отдельную книжечку, если вам интересен Иосиф Виссарионович. А Изания... Храни Вас Господь. 2000-10-26 Игорь Игнатов - Доброжелателю: - Думаю, Юлия Львовна не обидится, если я попробую рассмотреть некоторые Ваши тезисы. Ну ( во-первых), мир уже не многополярный, а однополярный, с Западной цивилизацией во главе. Сама Западная цивилизация тоже однополярна ( во главе с Америкой). Речь о буквальном исчезновении народов, возможно, и не идет, скорее, речь идет о вливании их в "Вавилонскую Блудницу", с соответствующей унификацией. Можно толковать "слияние" и в смысле принятия большинством культурно-политических принципов вампиризма. Что касается "суверенитета", то разве вы не видите, что лозунг суверенитета частенько вытягивается именно сторонниками "Вавилонской блудницы". Суверенитетчики выделяются, и выделенные ими образования заглатываются означенной девицей легкого поведения. Актуальность вопроса суверенитета поддерживается на высоком уровне именно "блудницей". Это способ геополитически атомизировать последние участки сопротивления. Для создания единства под властью Вампирии и не требуется в прямом смысле слова создания единого государства. Шутейская независимость Вампирией охотно поощряется. Ведь не о едином же государстве в буквальном смысле слова мы говорим, когда имеем в виду имперскую пирамиду Нового Мирового Порядка! Что касается "разных установок", то надо иметь в виду, что речь вполне может идти о разных метафорических описаниях одного и того же процесса, одной и той же ситуации. Когда Христос говорит, что Он придет внезапно, Он не уточняет современных этому приходу земных условий. Внезапно Он может прийти и в условиях мирового хаоса. Кроме того, Вы выхватили эти слова из контекста. Ведь важно же, к чему Он это говорит. Нет смысла противопоставлять эти слова по смыслу словам Иоанна, их надо соотносить со смысловым контекстом означенного места Евангелия. Да и каким будет конец света? А вдруг он будет сопровождаться не столько извержениями вулканов и пандемиями, сколько мировой духовной мукой? Для многих конец света уже идет и вулканы для них особого "драматизма" не добавят. В конце концов, мы ничего не знаем о временной структуре процесса. Вдруг все эти признаки появятся внезапно, но в настоящее время мы в этот котел еще только сползаем. Раз уж Вы приговариваете мир к моментальному слому и уничтожению (несмотря на то, что Бог продолжает "держать" мир!), никакая Изания не поможет. А раз не поможет, то и делать ничего не надо! Вот он, основной тезис, а под него уж Вы подогнали всю логическую цепочку! Ну насчет того, что делать ничего не надо - это песня старая. Представим себе Сергия Радонежского, действующего по этой логике. Ну под татарами Русь, ну и что? Собирать русский народ на подвиг, на воительство духовное и бранное, благословлять Дмитрия на Куликово поле - да Боже упаси! Чертенок-то мир все равно моментально сковырнет! Зачем Батыя громить, если Русь так или иначе неизбежно "сметет потоком ускоряющегося зла"? Агенты Хана Батыя на Руси, наверное, именно такие "соображения" и распространяли. Вместо столь тщетного и почти греховного ратоборчества вы предлагаете людям "вести активный христианский образ жизни, спасать свои души и стремиться ко Христу". И далее: "Зачем нужен Ваш хлеб, котлеты и зубной врач?" О как! Не входит это в "христианский образ жизни", проповедуемый нашей христианствующей интеллигенцией! Неудивительно, что с такой логикой конец света в ближайшей перспективе неизбежен. Сначала интеллигенции дали чуть-чуть порулить государством и от этого руления в г