ин раз, проходя мимо меня между падением двух бомб, бог 2-го ранга вдруг подмигнул черным глазом, усмехнулся, показав белые зубы, и крикнул - Ни черта! Я их все равно обману! Он выразился более сильно, но не все, что говорится в море во время боя, может быть опубликовано в печати. Всего немцы сбросили сорок крупных бомб, примерно по одной бомбе в четыре минуты. Сбрасывали они очень точно, потому что по крайней мере десять бомб упали в то место, где бы мы были, если бы Ярошенко вовремя не отворачивал. Последняя бомба упала далеко по левому борту уже в сумерках, при свете луны. А за десять - пятнадцать минут до этого мы с наслаждением наблюдали, как один "хейнкель", весь в розовом дыму, повалился вслед за солнцем в море. Бомбардировка окончилась, но напряжение не уменьшилось. Мы приближались к Севастополю. Уже была ночь, и в небе стояла громадная луна. Силуэт нашего корабля отлично рисовался на фоне лунной дорожки. Когда он был примерно на траверзе Балаклавы, сигнальщик крикнул. - Справа по борту торпедные катера! Орудия открыли огонь. Трудность положения заключалась в том, что ночью нельзя увидеть торпеду и отвернуть от нее. Мы ждали, но взрыва не было. Очевидно, торпеды прошли мимо. Корабль продолжал идти полным ходом. Катеров больше не стало видно. Вероятно, они отстали. И вот мы увидели в лунном свете кусок скалистой земли, о котором с гордостью и состраданием думает сейчас вся наша советская земля. Я знал, как невелик севастопольский участок фронта, но у меня сжалось сердце, когда я увидел его с моря. Таким он качался маленьким. Он был очень четко обрисован непрерывными вспышками орудийных залпов. Огненная дуга. Ее можно было охватить глазом, не поворачивая головы. По небу непрерывно двигались прожектора, и вдоль них медленно текли вверх огоньки трассирующих пуль. Когда мы пришвартовывались к пристани и прекратился громкий шум машины, сразу стала слышна почти непрерывная канонада. Севастопольская канонада июня 1942 года! Командир все еще не уходил с мостика, потому что бой, в сущности, продолжался. Был только новый этап его. Нужно было войти туда и пришвартоваться там, куда до войны никто не решился бы войти на таком корабле, как "Ташкент", и где ни один капитан в мире не решился бы пришвартоваться. Нужно было выгрузить груз и людей. Нужно было успеть взять раненых и эвакуируемых женщин и детей. И нужно было сделать это с такой быстротой, чтобы можно было уйти еще затемно. Командир знал, что немцы будут ждать нас утром, что уже готовятся самолеты, подвешиваются бомбы. Хорошо, если это будут "хейнкели". А если пикирующие бомбардировщики? Командир знал, что, каким курсом он ни пойдет из Севастополя, он все равно будет обнаружен. Встречи избежать нельзя, и немцы сделают все, чтобы уничтожить нас на обратном пути. Я видел, как стоял командир на мостике и следил за разгрузкой. Его напряженное лицо было освещено луной. Двигались скулы. О чем он думал, глядя, как по сходням, поддерживая друг друга, всходили на корабль легкораненые, как несли на носилках тяжелораненых, как шли матери, прижимая к груди спящих детей? Все это происходило почти в полном молчании. Разговаривали вполголоса. Корабль был разгружен и погружен в течение двух часов. Командир взял на борт две тысячи человек. И каждый из них, проходя на корабль, поднимал голову, ища глазами мостик и командира на нем. Василий Николаевич Ярошенко отлично знал, что такое гибель корабля в море. В свое время он командовал небольшим кораблем, который затонул от прямого попадания неприятельской бомбы. Тогда Ярошенко отстаивал свой корабль до конца, но не смог отстоять. Он к тому же был серьезно ранен Корабль пошел ко дну. Ярошенко спас команду, а пассажиров тогда не было. Он последним остался на мостике и прыгнул в море только тогда, когда мостик стал погружаться. Он зажал тогда в одной руке партийный билет, а в другой револьвер, так как решил застрелиться, если выбьется из сил и станет тонуть. Тогда его спасли. Но что делать теперь? Теперь у него пассажиры - женщины, дети, раненые. Теперь надо будет спасать корабль или идти вместе с ним на дно. Корабль вышел из Севастополя около двух часов... 1942  ^TПРИМЕЧАНИЯ^U Незадолго до смерти Е. Петров собрал часть своих фронтовых корреспонденции и составил сборник "Москва за нами" (б-ка "Огонек", М. 1942), вышедший в свет вскоре после его гибели. Следующее издание фронтовых корреспонденции Е. Петрова - под названием "Фронтовой дневник" ("Советский писатель", М. 1942) - было подготовлено после смерти автора. Рукописей или правленных автором печатных листов обнаружить не удалось. Поэтому фронтовые корреспонденции печатаются по прижизненным изданиям: по сборнику "Москва за нами", а те, которые в этот сборник не вошли, - по газетным и журнальным публикациям. Аэродром под Москвой. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1941, Э 31, под общим заголовком: "Фронтовые заметки (военный репортаж)" и со следующим примечанием: "С этого номера "Огонька" начинаем печатать серию фронтовых очерков Евгения Петрова, написанных им для Североамериканского газетного объединения". Печатается по тексту журнала "Огонек". На Западном фронте в сентябре. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1941, Э 31, под общим заголовком: "Фронтовые заметки (военный репортаж)". Печатается по этому тексту. В лесу. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1941, Э 32, под общим заголовком: "Фронтовые заметки (военный репортаж)". Печатается по этому тексту. Командир и комиссар. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1941, Э 32, под общим заголовком "Фронтовые заметки (военный репортаж)". Печатается по этому тексту. Москва за нами. - Впервые опубликована в газете "Известия", 1941, Э 279, 26 ноября, под названием "За спиной - Москва". Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. Сегодня под Москвой. - Впервые опубликована в газете "Известия", 1941, Э 283, 30 ноября. В книгу "Фронтовой дневник", "Советский писатель", М. 1942, была включена под названием "Остановить немца". Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. Клин, 16 декабря. - Впервые опубликована в газете "Известия", 1941, Э 297, 17 декабря. В книгу "Фронтовой дневник", "Советский писатель", М. 1942, была включена под названием "В Клину". Печатается по тексту газеты "Известия". Что такое счастье. - Впервые опубликована в газете "Известия", 1942, Э 4, 6 января. Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. В этом сборнике корреспонденция ошибочно датирована 16 января 1942 года. "Птенчики" майора Зайцева. - Впервые опубликована в газете "Известия", 1942, Э 12, 15 января. Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. Военная карьера Альфонса Шоля. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1942, Э 4. Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. На запад. - Впервые опубликована в газете "Правда", 1942, Э 44, 13 февраля. В книгу "Фронтовой дневник", "Советский писатель", М. 1942, была включена под названием "В январе". Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. В этом сборнике корреспонденция ошибочно датирована 13 января 1942 года. В феврале. - Впервые опубликована в газете "Правда", 1942, Э 52, 21 февраля. Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. "Учитель музыки" - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1942, Э 11 Печатается по тексту сборника "Москва за нами", б-ка "Огонек", М. 1942. В марте. - Впервые опубликована в газете "Правда", 1942, Э 88, 29 марта. Печатается по этому тексту. Катя. - Впервые опубликована в журнале "Огонек", 1942, Э 13-14. Печатается по этому тексту. Записки из Заполярья. - Впервые опубликованы в журнале "Огонек", 1942, Э 21 и Э 23-24. Печатаются по этому тексту. Севастополь держится. - Впервые опубликована в газете "Красная звезда", 1942, Э 147, 25 июня. В книгу "Фронтовой дневник", "Советский писатель", М 1942, была включена под названием "Двадцать дней". Печатается по тексту газеты "Красная звезда". Прорыв блокады. - Неоконченный очерк. Впервые опубликован посмертно в газете "Красная звезда", 1942, Э 159, 9 июля, со следующим предисловием от редакции: "За несколько дней до своей безвременной гибели писатель Евгений Петров отправился в Севастополь на лидере "Ташкент", который прорвался сквозь кольцо вражеской блокады к осажденному городу. Вернувшись на этом же корабле на побережье, Евг. Петров приступил к работе над очерком о походе для "Красной звезды". Гибель на посту прервала эту работу. Незаконченная рукопись была доставлена в Москву". Печатается по тексту газеты "Красная звезда".