гненная точка -- там, где крохотный камешек откликался на всплеск энергии от своего большего собрата, который спрятал Иит. Я скрипел зубами, мутными глазами смотрел на лохматое тело Иита, видел, как летали его руки по приборной панели, как растопыривались его пальцы, нажимая комбинации кнопок. Я слышал его хрипящее дыхание. И каждую секунду ждал, что связь с кораблем прекратится, ждал сигнала, о том, что "Обгоняющий ветер" ушел в гиперпространство, скрылся из доступного нам космоса. Потом сквозь туман я увидел, как его рука болезненно медленно дотянулась до последнего рычага. После этого давление ослабло. Я выкарабкался из гамака и, освободив Иита, занял его место перед несколькими рядами мигающих огоньков в которых я неплохо ориентировался, потому что Рызк терпеливо учил меня этому. Мы подошли уже достаточно близко к "Обгоняющему ветер" и теперь должны были присоединиться к нему. Автоматика была настроена так, чтобы провести большую часть работ самостоятельно, но на определенные сигналы, в случае их включения, я должен был отреагировать самостоятельно. Если Рызк и проигнорировал информацию о нашем приближении, то теперь уйти в гиперпространство, не приняв нас на борт, он не мог. Я весь взмок, пока прошли эти бесконечные секунды, когда я сидел за панелью, наблюдая за приборами, чьи показания могли означать жизнь или смерть как для нас, так и для корабля, к которому мы сейчас приближались. Мои пальцы были готовы в любой момент нажать нужную кнопку, корректируя движение шлюпки. Итак, мы были возле нашей цели. Обзорный экран мигнул, и я увидел на нем темноту отсека для спасательной шлюпки, в который мы входили. Лепестки блокирующей системы обхватили суденышко и экран снова потемнел. От облегчения я почувствовал слабость. Но Иит приподнялся со своего гамака. -- Это еще не все... Он не закончил свою мысль. Я не могу ничего рассказать -- у моего вида не существует слов, чтобы описать то, что произошло потом -- ведь мы не сели в противоперегрузочное кресло и не приготовились, как это было необходимо, к переходу. А через несколько мгновений после того, как мы попали в отсек, корабль перешел в гиперпространство. Во рту я чувствовал вкус крови. Вниз по подбородку текла липкая слюна. Когда я открыл глаза, вокруг меня была темнота, кромешная темнота, которая принесла с собой страх слепоты. Все мое тело стало одной большой болью и любое движение было настоящей мукой. Я с трудом дотянулся рукой до лица и вытер его. Я ничего не видел! -- Иит! -- я думал что закричал. Эхо только усилило боль в голове. Ответа не последовало. Темнота не рассеивалась. Я попытался пощупать вокруг себя и, когда рука натолкнулась на что-то твердое, моя память проснулась. Я находился в спасательной шлюпке, мы вернулись на корабль за мгновение до того, как он вошел в гиперпространство. Я не знал насколько серьезно ранен. Так как спасательная шлюпка изначально была создана для того, чтобы заботиться о выживших после аварии в космосе раненых, мне нужно было только добраться до гамака -- и аппарат должен был сам активизироваться, чтобы лечить меня. В темноте я стал искать гамак. Только одна рука подчинялась мне, другой я не мог и пошевелить. Но кроме стены я ничего не нащупал. Я попытался переместить свое тело вдоль нее, ощупывая стену, разыскивая какой-нибудь разрыв, какое-нибудь изменение в ее поверхности. Рубка спасательной шлюпки была так мала, что я уже давно должен был найти один из гамаков. Я размахивал рукой в разные стороны, разгребая ею густую темноту и ни на что не натыкался. Но я был на спасательной шлюпке, которая была слишком мала, чтобы я до сих пор не натолкнулся на гамак. Мысль о гамаке, который ждет меня, чтобы смягчить боль и начать лечение так захватила меня, что я приложил еще больше усилий, чтобы найти его. Но, сделав несколько медленных и неуверенных, приносящих боль движений, я понял что гамака здесь нет. И то помещение, в котором я лежал, не было спасательной шлюпкой. Мои руки бессильно опустились на пол и прикоснулись к маленькому неподвижному тельцу. Иит! На ощупь я определил, что теперь он не был гуманоидом. Это был Иит, мутант, такой, каким он появился на свет. Я провел пальцами по покрытому мехом боку, и мне показалось, что внутри него что-то слабо затрепетало, как будто его сердце все еще билось. Затем я попытался на ощупь определить, есть ли у него какие-нибудь серьезные раны. Казалось, темноту можно было потрогать, -- я не позволил себе даже предположить, что ослеп. Я начал задыхаться, как будто от недостатка света стало меньше и воздуха. Я испугался, что нас действительно заперли где-то, чтобы мы погибли от удушья. Иит не реагировал на мои попытки связаться с ним. Я еще пошарил вокруг нас, и отказался от надежды, что мы находимся в шлюпке. Мы лежали в узком помещении, дверь из которого не поддавалась при моих слабых попытках открыть ее. Мы, несомненно, были на борту "Обгоняющего ветер" -- и я был убежден, что нас заперли в одной из переоборудованных для перевозки груза кают. Это означало то, что что Рызк принял команду на себя. Я не знал, как он объяснил все дзакатанину. Но наши поступки были действительно достаточно странными, чтобы придать убедительность любой его выдумке о том, что мы занимались противозаконными делами и, кроме того, Рызк мог честно доказать, что на борт корабля его доставили обманом. Дзакатане были телепатами. Рызк мог говорить чистую правду и Дзильрич должен был поверить ему. Теперь он вполне мог лететь к Патрулю, чтобы передать нас ему, как похитителей людей и пособников пиратов Блуждающей Звезды. Преодолевая боль, я представил, как эти факты будут выглядеть со стороны, и понял, что с помощью Дзильрича Рызк мог легко выиграть это дело. То, что мы спасли часть сокровищ, еще ничего не значило. Мы могли оставить добытые предметы себе, а за дзакатанина потребовать выкуп. Такие случаи нередки. Если до этого Рызк был в черном списке, то за то, что он выдаст нас Патрулю, ему могут вернуть его официальный статус. И если нас, или меня, подвергнут углубленному допросу, то Патруль узнает о камне Предтеч. После этого они наверняка будут считать, что мы ведем двойную игру. В ближайшем порту Рызку нужно только сыграть роль абсолютно невиновного человека, и наша игра будет проиграна. Все выглядело так безнадежно, что я не в силах был ничего придумать, что бы спасти положение. Если бы у нас был хотя бы один камень Предтеч, мы еще могли бы -- так сильно я уверовал в необыкновенные силы этих странных камней -- мы еще могли бы побороться. Иит -- если бы он не умер -- или умирал -- мог бы просто... Я вновь нащупал его тельце и, накрыв его здоровой рукой, осторожно положил голову Иита к себе на колени. Я подумал, что теперь больше никогда не почувствую как бьется его сердце. Иит не отвечал на мои мысли. Так что у меня были все основания не сомневаться в том, что Иит умер. В этот момент я забыл все свое раздражение за то, что он вмешивался в мою жизнь. Наверное, я как раз и нуждался в такой опоре на более сильную волю. Первым был мой отец, затем Вондар Астл, затем Иит... Только я все же не мог согласиться с тем, что это был конец. Если Иит действительно мертв, Рызк заплатит мне за его смерть. Сначала я полагался на камень, потом на Иита, но теперь я лишился обоих. Остался лишь я, но на мне еще рано было ставить крест. Раньше я был уверен, что не обладаю телепатическими способностями. Конечно, до встречи с Иитом я вообще не подозревал о таких способностях своего разума. Он установил контакт с моим мозгом, и именно у него я научился телепатическому общению. Однажды, когда нам было особенно тяжело, для того, чтобы доказать офицеру Патруля нашу невиновность, он установил мысленный контакт моего сознания с сознанием другого человека. Потом он научил меня изменять свой облик, и именно я обнаружил, что камень Предтеч может произвести почти полное изменение. Но Иит -- он или уже умер, или умирал. Я остался без Иита и без камня. Я был ранен, насколько серьезно я не знал, и я был заперт. Осталась только одна, очень слабая, искорка надежды -- дзакатанин. Он, как и Иит, был настоящим телепатом. Мог ли я связаться с ним? Что, если попробовать позвать его? Я вперился взглядом в темноту, которая, как я надеялся, не останется со мной до конца жизни, и представил лицо Дзильрича таким, каким видел его в последний раз. Теперь я старался как можно дольше удержать этот образ в мозгу, но не для того, чтобы воплотиться в него, а как пункт назначения моих мысленных импульсов. Я отправил не связную информационную мысль, а лишь сигнал внимания, призыв о помощи. И мне удалось установить контакт! Это было так, будто я положил кончик пальца на свернутый лист, который сразу же развернулся от контакта с моим телом. Потом -- потом пришел ответ. Но я был бесконечно разочарован. С Иитом телепатический контакт был ясным и понятным, таким же он был в присутствии мутанта и с дзакатанином. Сейчас же на меня обрушилась лавина ярких, непонятных мне понятий и образов, мелькавших так быстро, что разобрать их было абсолютно невозможно, и все это подействовало на меня так болезненно, что мне пришлось отступить и прекратить связь. Иит был тем связующим звеном, без которого я не мог обойтись. Иначе все мои попытки охватить этот вихрь чужеземных мыслей просто могли свести меня с ума. Я взвесил свои шансы. Я мог оставаться здесь, в заточении, дожидаясь того, что приготовил для меня Рызк. Или я мог снова попытаться связаться с дзакатанином. Смириться со своей беспомощностью было не в моих правилах. Итак, осторожно, как человек, ищущий тропинку через чавкающее болото, в котором лязгают тысячи голодных, готовых проглотить его пастей, я отправил еще один мысленный импульс. Но на этот раз я отправлял послание -- медленно, впечатление за впечатлением. Я не пытался говорить что-нибудь Дзильричу так, как я "разговаривал" с Иитом. На этот раз я упорно, раз за разом продумывал то, что хотел ему сообщить, чтобы он просто все знал и мог воспользоваться этим при необходимости. Хотя я и побаивался, что мой медленный "рассказ" был так же непонятен ему, как его чрезвычайно быстрый поток мыслей для меня. Один, два, три, четыре раза я продумывал все то, что приготовил для сообщения. На большее меня не хватило. Боль в моем теле была ничем по сравнению с той болью, что переполнила мой мозг. Контакт разорвался, когда я потерял сознание, так же, как это случилось, когда мы входили в гиперпространство. Меня как будто покалывали острой иглой. Я вздрагивал от этих уколов, которые из слабых и отдаленных превратились в более настойчивые и болезненные. Я пытался не реагировать на этот раздражитель, чтобы остаться в безопасности неведения. Каждый укол -- как требование вернуться к тому, что я уже не хотел продолжать. -- Иит? Но это был не Иит, -- Подожди... Подождать что, кого? Мне было безразлично. Иит? Нет, Иит был мертв. И я буду мертв. Смерть была воплощением безразличия, она не требовала внимания, или чувства, или мысли -- а я хотел именно этого -- покончить с этой суетливой жизнью, которая так больно ранила тело и душу. Иит умер и я умер, или вернее умру, если только это покалывание прекратится и оставит меня в покое. -- Не спи... Не спи? Раньше мне послышалось "подожди". Хотя это не имело значения. Ничего не имело значения... -- Не спи! Крик у меня в голове. Мне было больно, и эта боль пришла извне. Я покачал головой в разные стороны, как будто пытаясь вытрясти этот голос из моего сознания. -- Проснись! Не спи! Боль которую причинил этот приказ, вырвала меня из оцепенения. Я застонал, заскулил, умоляя темноту оставить меня в покое, отдать несущей покой смерти. -- Не спи! -- гудело внутри моего черепа. Теперь я уже слышал свой собственный жалобный плач, но остановиться никак не мог. Но вместе с болью, пришло сознание происходящего, и появился барьер, удерживавший от соскальзывания назад в пустоту. -- Не спи... держи... Держать что? Мою качающуюся голову? Здесь нечего было держать. Потом я ощутил не только слова, которые отражаясь, блуждали по моему измученному сознанию, но что-то еще -- какой-то сгусток, набирающую силу опору, за которую могли держаться мои немощные мысли. И пока это продолжалось, я широко раскрыв глаза вглядывался в темноту. Каким-то образом мне стало известно, что эта помощь будет поступать ко мне только ограниченное время. И за это время я должен был сделать все возможное, чтобы помочь самому себе. Глава 15 Я с трудом поднялся на ноги, прижимая к себе Иита здоровой рукой, в то время как другая плетью свисала вдоль тела. Я был готов двигаться, но куда, против чего -- или кого? Понимая, что в этом мешке темноты я беспомощен, я был готов снова впасть в оцепенение. -- Жди -- будь готов... В этом послании чувствовалось напряжение, как будто тот, кто отправлял его, преодолевал какое-то препятствие. Ну что ж, я был готов, но сколько нужно ждать? Время, казалось, остановилось в этом мраке. Затем послышался слабый скрип, и у меня замерло сердце -- оказывается, я все же не лишился зрения! Справа от меня появилась полоска света. Пошатываясь, я направился туда и, когда узкая щелка превратилась в достаточно широкий для меня проем, мигая от яркого света, протиснулся наружу. Оказавшись в центральной шахте корабля, я был слишком изможден, чтобы повернуться и увидеть кто же освободил меня. Затем, прислонившись плечом к стене я смог, наконец, осмотреться. Дзильрич, которого я оставил прикованным к постели, неуклюже опирался двумя руками о пол, и было видно, что возбуждение, которое помогло ему доползти до двери моей клетки, явно на исходе. Он с видимым напряжением приподнял голову. -- Ты... свободен... От тебя... остальное... Свободный, но безоружный и, как дзакатанин, почти обессилевший, хотя не сдавшийся. Я уложил Иита на пол, обхватил Дзильрича здоровой рукой и отволок дзакатанина в кровать, из которой он выбрался. Затем, спотыкаясь, забрал мутанта и вернулся назад, прижимая его к себе, хотя никакая ласка не могла вернуть жизнь в это маленькое тельце. -- Скажи мне. -- я говорил на бэйсике, радуясь, что могу избежать соприкосновения со сбивающим с толку сознанием чужестранца. -- Что случилось? -- Рызк, -- Дзильрич говорил медленно, как будто каждое слово давалось ему с трудом, -- идет на Лилестан... вернуть меня... драгоценности... -- И передать нас в руки властей, -- закончил я, -- возможно, как сообщников Гильдии. -- Он... хочет... восстановления в правах. Я не знал, что ты вернулся живым... до твоего импульса. Он сказал... вы умерли... когда мы вошли в гиперпространство. Я опустил глаза на прижатое ко мне безжизненное тельце. -- Один из нас действительно умер. В пределах корабля я был свободен, но этого недостаточно, чтобы повлиять на ход событий. Рызк доставит нас на Лилестан, и там мы, вернее я, обнаружу, что правосудие настроено ко мне недоброжелательно. Дело было не только в том, что обстоятельства сложились в пользу пилота. При помощи сканера они вынут из меня все что касается камня Предтеч. И... камень Предтеч! Иит спрятал его на шлюпке. Насколько я понимал, Рызк ничего не знал об этом. Если я смогу взять его... я еще не знал, как смогу использовать его в качестве оружия. Но, его, несомненно, можно использовать для подобных целей. Шлюпка... но Иит спрятал камень, и Иит был мертв. Чаша -- если бы она была у меня, то по свечению маленького камешка я бы смог разыскать мой камень. Драгоценности -- где они? -- В сейфе. Глаза Дзильрича настороженно рассматривали меня, но он ничего от меня не скрывал. Сейф... Если Рызк запер его своим пальцем, то шансов достать чашу у меня не было. Открыть дверь хранилища сможет только Рызк. -- Нет. Похоже, что дзакатанин мог читать мое сознание не хуже Иита, но сейчас это не имело значения. -- Нет -- сейф закрыл я. -- Он согласился на это? -- Ему пришлось. Что это за вещь, которую ты должен иметь -- к которой тебя приведет чаша -- что это за оружие? -- Я не знаю, можно ли это использовать в качестве оружия. Это источник необыкновенной энергии, который не укладывается в привычные нам рамки. Иит спрятал его на спасательной шлюпке, и чаша найдет его. -- Помоги мне... дойти до сейфа. Хромой вел калеку, и совсем маленькое расстояние превратилось для нас в тяжелое путешествие. Но я был в состоянии поддерживать дзакатанина и, когда он привел в действие механизм запора сейфа, я быстро схватил чашу. Он крепко прижимал ее к себе, пока я вел его к кровати. Прежде чем отдать мне чашу, он внимательно осмотрел ее со всех сторон. В конце концов он постучал когтем по крошечному камню Предтеч. -- Это то, что ты ищешь. -- Мы с Иитом уже давно искали его. Скрывать дальше правду было бессмысленно. Мы уже не могли совершить задуманный полет к неизвестным звездам в поисках древней планеты, которая была источником камней, и главное сейчас найти то, что спрятал Иит. -- Это карта, и ты разыскиваешь обозначенное на ней сокровище? -- Большее, чем то, что ты нашел в усыпальнице. И как можно короче я рассказал ему о камнях Предтеч -- о том, который находился в кольце моего отца, о тех, что оказались в тайнике на неизвестной планете, и о том, который спрятал Иит и, как мы с Иитом использовали его. -- Понимаю. Тогда возьми ее. Дзильрич протянул мне чашу. -- Найди этот спрятанный камень. Похоже мы были на краю грандиозного открытия, когда нашли ее, -- но нужно дважды подумать прежде, чем рискнуть выпустить на волю такие силы. Я прижал к себе чашу, как раньше прижимал Иита, и, прислоняясь плечом к стене, с трудом поковылял от каюты Дзильрича до ведущего вниз к шлюпке трапа. Последние шаги я делал едва передвигая ноги. Я оказался в судне, которое так хорошо нам послужило. Превозмогая себя, я передвигался по шлюпке, удерживая чашу на небольшом отдалении от себя и наблюдая за камнем Предтеч. Он тускло засветился, потом ярко вспыхнул. Я не представлял, как смогу использовать его в своих поисках, потому что в этом свечении не было видимых изменений. Все же нужно было попробовать. Я начал с хвостовой части, но каких-либо изменений в яркости камня на чаше там не произошло. Когда же на обратном пути, я подошел к правому борту суденышка, чаша пошевелилась, вырываясь из моей руки. Я отпустил ее. Когда камень Предтеч проснулся в первый раз, он привел меня через космическое пространство к покинутому кораблю, на котором были его сородичи, теперь же чаша, вырвавшись из моей руки, прилипла к прикрывающей корпус облицовочной панели. Я рванул на себя край панели, надеясь, что Иит не смог закрыть ее слишком плотно. Когда ногти сломались, а пальцы были изрезаны острыми краями обшивки, я был близок к отчаянию. С одной рукой мои возможности были ограничены. Но я не прекращал своих попыток и, наконец, отковырнул панель за которой прямо передо мной оказался ослепительно сияющий камень. Чаша рванулась к нему и я даже не пытался разъединить их. Вместе с чашей и камнем я отправился назад. Я тихо сидел возле Дзильрича, и мы удовлетворенно смотрели на стоящую на полу между нами чашу. Я слишком обессилел, чтобы поднять свое тело для новых дел и даже мои мысли были вялыми и беспомощными. Теперь, когда я нашел второй камень, я все еще не представлял, как использую его против Рызка. Казалось, что, достигнув этого маленького успеха, я окончательно выдохся. Иит лежал на краю койки дзакатанина, большая рука которого лежала на голове мутанта. -- Он не мертв... Я вздрогнул и пришел в себя. -- Но... -- В нем еще теплится жизнь, очень слабо, едва слышно, но это так. Я не был врачом, но и врач вряд ли смог бы вылечить мутанта. Меня тяготила моя собственная беспомощность. Иит будет умирать и ничто не сможет спасти его А может, что-то все-таки поможет? Немного позади головы Иита стояла чаша с намертво слипшимися камнями. Камень Предтеч был сгустком энергии. Его энергии хватало, чтобы изменить нашу внешность и весьма долго удерживать эти изменения. Кроме того, когда Иит безмятежно спал, я смог превратить его в кошку. Мог ли я теперь вдохнуть саму жизнь в тело мутанта? Поскольку в нем еще теплилась слабая искорка жизни, я должен был попробовать ее раздуть. Правой рукой я положил бесчувственную ладонь левой руки на камни, не беспокоясь о том, что могу обжечься. В конце концов я просто не почувствую этого. Правую ладонь я положил на голову Иита. Я полностью сосредоточился на моем компаньоне, просто представляя его живым. Так я и сражался -- при помощи сознания, руки, на которой после этого навсегда остались шрамы, и решимости бороться с самой смертью, -- тем, что сам Иит и ему подобные называли концом существования. И при помощи проходящей через меня энергии я искал искорку, о которой сказал Дзильрич, чтобы раздуть ее в пламя. Камни разогрелись так, что в их ослепительном сиянии исчезла каюта, дзакатанин и даже Иит, но я продолжал удерживать в сознании изображение живого мутанта. Мои глаза были бесполезны в мраке темницы, и они снова ослепли, на этот раз от света. Но я настойчиво продолжал свое дело несмотря на то, что все во мне сжалось и кричало, и требовало бросить это. Не могу сказать, что полностью понимал почему я веду эту борьбу, я знал только то, что должен выстоять до конца. В конце концов все было закончено, моя обожженная рука ладонью вверх лежала на колене, а чаша и камень были прикрыты тканью. Иит сидел на корточках, сложив руки на груди, он полностью пришел в себя, и по его оживленному виду нельзя было сказать, что совсем недавно он лежал бездыханный. Мне были слышны отголоски его разговора с дзакатанином. Но теперь мне было так трудно воспринимать чужие мысли, что то, что я слышал походило скорее на бормотание или тихий шепот в другом конце комнаты. Увидев мою ладонь, Иит, как ни в чем не бывало, быстро принес аптечку первой помощи и сделал мне укол. Но я почти не обратил на это внимание. Я видел, как дзакатанин в чем-то согласился с Иитом и мутант вынес чашу из каюты -- снова в сейф, решил я. Но я хотел лишь одного --спать. Я проснулся от голода. Я все еще был в каюте дзакатанина. Если Рызк и заходил к нему, пока я спал, он не вернул меня под замок. Но меня беспокоило то, что я заснул. Я не сделал очень много из того, что нужно было сделать. Сразу же, как будто почувствовав, что я уже проснулся, в каюту заскочил Иит. Во рту он держал две тубы из НЗ. Увидев их, я на некоторое время забыл обо всем. Но, проглотив содержимое одной из них в несколько глотков (хотя в нормальных условиях я бы не назвал эту еду аппетитной), я задал вопрос: -- Рызк? -- Мы ничего не можем предпринять, пока находимся в гиперпространстве, -- сообщил Иит. -- Кроме того, он нашел себе приятное занятие. Похоже, что, когда этот корабль арестовали за контрабанду, его плохо досмотрели. Рызк обнаружил тайник с ворксом и теперь предается сладким грезам у себя в каюте. Воркс -- достаточно сильный наркотик, чтобы усыпить любого -- не знаю, насколько сладкие он навевал сны, но речь шла о другом. Этот напиток не просто опьянял -- у представителей моего вида он вызывал галлюцинации. Меня не удивило, что Рызк обыскивал корабль. Скука космического перелета заставит любого человека, заточенного среди этих стен, во время гиперперехода попытаться хоть чем-нибудь развеять утомительную скуку. Кроме того, Рызк не мог не знать, что этот корабль продан после конфискации за контрабанду. -- Он снова выпил, -- сообщил Иит. Энергия переполняла его, и я даже позавидовал такому бурному возрождению, особенно после того, как сам так обессилел. -- Это ты подсказал ему? -- Наш выдающийся коллега. Иит кивнул в сторону дзакатанина. -- Похоже, что слабость Рызка состоит в питье, -- подтвердил Дзильрич. -- Хотя это плохо использовать чью-либо слабость, бывают случаи когда необходимо забыть о Полном Прощении. Мы не нуждаемся в обществе Рызка. -- Если мы выйдем из гиперпространства в системе Лилестана, мы окажемся на подконтрольной Патрулю территории, -- суховато заметил я. -- Вполне возможно выйти и снова уйти назад еще до того, как придет требование представиться, -- ответил Дзильрич. -- Я обязан сообщить о налете на наш лагерь, это правда. Но у меня есть обязательства и по отношению к тем, кто послал экспедицию. Находки, подобные этой чаше с картой, встречаются, наверное, не чаще, чем раз в тысячу лет. Если мы сможем найти ключ к расположению отмеченных на ней планет, то разведывательный полет по древним маршрутам будет важнее, чем обращение к закону по поводу одного налета. -- Но Рызк пилот. Он не согласится уходить за пределы известных ему карт. И если он решил передать нас... -- За пределы карт, -- глубокомысленно повторил дзакатанин. Но в этом мы не можем быть уверены наверняка. Смотрите... Он извлек стереопроектор, который, как я знал, составлял часть оборудования рубки. Он нажал кнопку, и на стене вспыхнуло изображение звездной карты. Я не был астронавигатором, поэтому не умел читать ее в подробностях, и мог только определить расположение звезд и прочесть под их изображениями координаты для гиперпрыжков. -- Вот край мертвой полосы, -- показал мне Дзильрич. -- Влево от тебя, третья от угла -- система, в которой находится проклятая Блуждающая Звезда. Судя по дате на карте, эту систему обнаружили три века назад. Это одна из старых Голубых карт. Теперь посмотри на чашу, представь что мертвое солнце этой системы красный карлик, поверни ее на два градуса левее... Я взял чашу и медленно повернул ее, сравнивая со стереоизображением на стене. Хотя я не обучался читать подобные карты, я понял, что он прав! На чаше я рассмотрел не только пиратскую планетную систему вокруг красного карлика -- умирающего солнца, -- из которой мы только что сбежали, но и маршрут, соединяющий эту систему с камнем Предтеч. -- Здесь нет координат для гиперпрыжка, -- констатировал я. -- Трудно найти более нелепое занятие, чем попытаться угадать их. И даже обученный для исследовательских прыжков разведчик едва ли сможет в этом разобраться. -- Посмотри на чашу через это. -- Дзакатанин протянул мне мою собственную ювелирную лупу. Рассматривая через лупу увеличенное изображение выгравированных на металле созвездий, я увидел, что там нанесены значки координат, но расшифровать их не смог. -- Возможно это их гипер коды, -- продолжал дзакатанин. -- Не вижу, чем это может нам помочь. -- А вот это, как сказать. Мы знаем координаты мертвой системы -- исходя из них... -- Ты сможешь это вычислить? Хотя конечно, он был археологом и поэтому привык решать подобные задачи. Мое состояние начало улучшаться. Наверное из-за того, что я утолил голод и подлечил руку, ко мне возвращалась уверенность не только в своих силах, но и в силах моих спутников. Когда я поставил перевернутую чашу на пол, Иит присел на корточки и склонился над усыпанным звездами куполом. Он наклонился так низко, будто обнюхивал нарисованные звездные системы. -- Это нам под силу. Его мысль была не только отчетливой -- она содержала такую уверенность, как будто ничто больше не преграждало нам путь к успеху. -- Мы вернемся в мертвую систему, запустив в обратную сторону маршрутную ленту Рызка... -- И попадем прямо в осиное гнездо, -- закончил я. -- Но продолжай. Может, ты и это обдумал. Итак, что мы предпримем после того, как Уважаемый Старейшина -- я обратился к Дзильричу в соответствии с правилами этикета -- сможет прочесть эти координаты. Иит не закрыл свое сознание, как обычно, и я уловил что-то, похожее на нерешительность. Никогда прежде я не ощущал страха в мыслях Иита -- бывало осознание опасности, но не страх. Но сейчас его мысль была окрашена именно этой эмоцией. Меня пронзила неожиданная мысль. -- Ты сам можешь прочесть! Я не хотел формулировать это как обвинение, но мои слова прозвучали именно так. Его голова на слишком длинной шее повернулась ко мне. -- Старые знания, воспоминания не забываются. Иит редко отвечал так уклончиво. Он рассеянно, как будто затрудняясь принять окончательное решение, вертел лупу в руках. Я уловил волны чужеземного потока мысли и сначала даже обиделся, что от меня что-то скрывают. Я решил, что чужестранец и мутант обсуждали знание, которое я предположил у Иита. -- Ты прав. -- Иит возобновил контакт со мной. -- Нет, я не смогу это прочесть. Но подобная форма записи знакома мне больше, чем вам. Его ответ был таким категоричным, что я понял, что лучше не пытаться выпытать, как он смог познакомиться с записями сделанными Предтечами много тысяч лет назад. В моем уме промелькнул старый вопрос о том кто или что такое представлял из себя Иит. Он никак не прореагировал по поводу моих размышлений, но у меня осталось впечатление, что по каким-то, только ему известным причинам, ситуация, навязанная судьбой, ему не очень нравилась. Похоже, что теперь я должен стать его руками. В штурманской рубке я приготовил все, чтобы, как только мы выйдем из гиперпространства возле Лилестана, выполнить его указаниям и ввести маршрутную ленту Рызка в обратном направлении и снова отправиться в окрестности Блуждающей Звезды. Рызк не выходил. Очевидно контрабандное питье было достаточно крепким. Не представляю, что бы произошло, если бы мы вышли из гиперпространства без пилота в рубке. Наверное, бесцельно дрейфовали бы в системе Лилестана, мешая регулярным перевозкам до тех пор, пока какой-нибудь Патрульный не зацепил бы нас лучом и не отбуксировал корабль на базу, решив что его оставил экипаж. Я ввел цифры, которые дал мне Иит, и мы легли на обратный курс, прочь от Лилестана. Снова попав в гиперпространство, мы получили массу времени для того, чтобы обдумать многочисленные опасности, которые могут поджидать нас возле Блуждающей Звезды. Успешный побег со станции, конечно же, не мог не встревожить пиратов. Теперь, после того как чужаки узнали координаты их потайного логова, они будут ожидать посещения не только Патруля, но, возможно и Гильдии, которая может потребовать объяснений, как и почему добыча так быстро исчезла из самого безопасного и недоступного тайника. В этой ситуации, нам нельзя было медлить и оставаться в мертвой системе слишком долго. Наш безоружный корабль был абсолютно беззащитен против привычных к оружию пиратов. Так что необходимо повторить маневр, который мы выполнили возле Лилестана -- к этому моменту у нас должен быть готов новый курс, чтобы провести в открытом космосе как можно меньше времени. Успех этого маневра полностью зависел от того, успеют ли Дзильрич и Иит вычислить координаты для нового курса. Так как я ничем не мог быть им в этом полезен, мне досталось заниматься Рызком и кораблем. Я начал с того, что установил на двери каюты Рызка дополнительный замок. Рызк протрезвел, когда мы шли назад, и, когда он попытался выйти из каюты, я сказал ему через переговорное устройство, что мы взяли управление на себя. Подробнее я ничего не объяснил и после своего сообщения сразу отключил связь, так что даже не слышал, что он сказал в ответ. Пища и вода поступали к нему через шахту снабжения, и ему оставалось размышлять, я надеюсь, в трезвом состоянии, о том, как глупо и безрассудно он повел себя с хозяевами "Обгоняющего ветер" Остальное время я проводил в маленькой ремонтной мастерской. Я привел в порядок арбалеты, которые изготовил Рызк и сделал для них побольше стрел с наконечниками из дзорана. На этот раз я собирался выйти на незнакомую планету вооруженным. Если мы будем удачливы и фортуна поможет нам добраться до планеты, отмеченной на чаше камнем Предтеч, то еще неизвестно, как нас там встретят. Возможно, на этой планете представители моего вида не смогут находиться без скафандра, а может быть ее обитатели будут более развитыми и будут такими же враждебными к чужакам, как пираты на Блуждающей Звезде. Хотя цивилизация, к которой принадлежала чаша, должна была исчезнуть уже много тысяч лет назад, из ее угасающих остатков могли возникнуть новые, и мы могли встретиться там с самыми невероятными противниками. Дойдя в своих размышлениях до этого места, я стал усерднее заниматься арбалетами. Первым испытанием для нас должен был стать выход из гиперпространства в мертвой системе. С приближением этого момента я нервничал все сильнее и сильнее. Все это время я видел Иита и Дзильрича только тогда, когда приносил им еду и питье. И я уже был готов выпустить Рызка из каюты, чтобы обсудить с ним свои тревоги. Но когда сигнал тревоги разорвал абсолютную тишину корабля, Иит оказался в штурманской рубке как раз вовремя. Я сел в кресло пилота, а он свернулся у меня на коленях, но держал свое сознание закрытым, как будто был полон информации и опасался, что выплеснув хоть каплю, лишится ее навсегда. Мы вышли из гиперпространства и я нажал соответствующие кнопки для того чтобы точно определить наше местоположение. Все же удача улыбнулась нам, потому что мы вынырнули на краю мертвой системы, очень близко к тому месту откуда уходили в первый раз. Но у нас оказалось слишком мало времени, чтобы поздравлять друг друга с удачей в, возможно, самом незначительном из предстоящих нам испытаний. Потому что в рубке отчаянно зазвенел сигнал тревоги. Нас нащупал шпионский луч, и теперь можно было ждать буксирного луча. Мои руки лежали на приборной панели. Я был готов ввести новый курс. Но окажутся ли новые координаты достаточно простыми, чтобы я смог ввести их так быстро, чтобы избежать буксировочного луча, который будет держать нас до прихода неприятеля? Глава 16 У Иита все было готово, но вспыхнувшие в моем сознании цифры были для меня бессмыслицей. Я сработал, как устройство для нажимания на кнопки. Правда, казалось что пальцы двигались все же недостаточно быстро. Я ощутил, что корабль пойман буксировочным лучом. Мы вошли в гиперпространство. Но, как только перестала кружиться голова, я понял что мы утащили с собой нашего врага. Вместо того, чтобы возвращаясь в гиперпространство, оторваться от буксировочного луча, из-за равновесия сил в сложившемся противостоянии, мы затащили источник этого луча с собой! Теперь мы буксировали корабль противника, который был готов атаковать нас сразу же, как только мы снова выйдем в открытый космос. Маневрировать в гиперпространстве невозможно. При попытке изменить курс цифровые значения координат сбрасываются на ноль. Если повезет, можно вынырнуть неизвестно где в открытом космосе, а еще можно оказаться в солнечном ядре. До конца путешествия в которое нас отправили дзакатанин и Иит, оба корабля были узниками. Точно известно было лишь то, что до тех пор, пока мы находимся в гиперпространстве враг был так же беспомощен как и мы. И хотя они не успели подготовиться к прыжку, на протяжении этого перехода у них было достаточно времени чтобы приготовиться к предстоящей встрече. -- Джерн! -- завопил по судовой связи Рызк. -- Что вы делаете? Это был вопль искренне встревоженного, протрезвевшего пилота. Достаточно ли сильно он встревожен, чтобы выпустить его из каюты, размышлял я? Нельзя сказать, что теперь я доверял ему. Я включил микрофон. -- Мы в гиперпространстве -- со спутником. -- Мы соединены! -- заревел он в ответ. -- Я сказал что у нас есть спутник. Но как и мы, он не может маневрировать. Мы оба в гиперпространстве. -- Куда мы летим? -- Ты сам определишь это! То что мы, хоть и временно, но были в безопасности опьяняло меня. Когда корабль выйдет из гиперпространства нам будет угрожать серьезная опасность, но полученная отсрочка позволяла подготовиться к этой встрече. Но его вопрос задержался у меня в сознании. Куда мы летим? К планете в существовании которой мы не уверены. А если она действительно существует -- то на что же она может быть похожей? В этот момент мне захотелось уверовать в какого-нибудь бога, как, например, жители Альфанди, и положиться на мудрость и покровительство этой Высшей Силы. На многих планетах я встречал верующих в разнообразных богов и демонов. И я видел, что абсолютная вера дает человеку чувство безопасности, причем это чувство непонятно постороннему. Я готов был согласиться, что Галактикой правит какая-то Высшая Целесообразность. Но я не мог склонить голову перед богом, как конкретным существом, обосновавшимся на какой-нибудь планете. Из старых лент я узнал о существовании теории, которая утверждала, что мозг и сознание не едины. Что мозг принадлежит и служит телу, в то время как сознание может функционировать еще в одном измерении -- а это означало, что телепатические способности, были рождены не мозгом, а сознанием. Покинув штурманскую рубку, я обнаружил, что Дзильрич сидит на своей кровати и, держа чашу двумя руками, казалось, пытается доказать справедливость этой старой теории. Его глаза были закрыты, он часто и прерывисто дышал. Иит, который, как всегда, опередил меня, уже повторил позу дзакатанина, закрыв глаза и положив свои маленькие ручки на ободок чаши. Казалось, даже воздух в каюте был насыщен телепатической энергией. Не знаю, что они там делали. Но мне было понятно, что я здесь лишний. Я вышел и закрыл за собой дверь.Но теперь некому было разделить мой триумф. Кроме того, меня начало тревожить то, что мы буксировали за собой корабль. Если бы только можно было доверять Рызку! Хотя, наверное, когда ему что-нибудь угрожало, за него можно было не беспокоиться. Координаты по которым мы сейчас двигались -- я снова пошел в штурманскую рубку. Чтобы вернуться в мертвую систему, мы в обратной последовательности ввели координаты, которые Рызк установил для полета на Лилестан. Если же я сотру цифры, продиктованные мне Иитом, Рызк не сможет изменить курс самостоятельно. Так что не зная, где он находится пилот не будет опасен, а сейчас нам были особенно нужны его знания, чтобы после выхода в космос справиться с противником. Прежде чем обдумывать дальнейшие планы, я стер записанную на пленку информацию. Только потом я пошел к пилоту. Я остановился в дверном проеме а он, не вставая с кровати, лишь повернул ко мне голову. Я пришел без оружия, поскольку был обучен самым разным приемам рукопашного боя и не думал, что он знает что-нибудь более серьезное чтобы я не смог с ним справиться. -- Что происходит? Сейчас в его голосе не было слышно встревоженного гнева, которым было наполнено прозвучавшее по трансляции восклицание. -- Направляемся к точке, отмеченной на карте Предтеч. -- С кем мы соединены? -- Скорее всего, с кем-то с Блуждающей Звезды. -- Неужели они преследуют нас?! Он был искренне удивлен. Я покачал головой. -- Мы вернулись к Блуждающей Звезде. Только по ее системе мы смогли сориентироваться на карте. Он отвернулся и уставился в потолок. -- Итак, что же произойдет после того, как мы выйдем из гиперпространства? -- Если повезет, мы окажется в не отмеченной на картах системе. Только вот сможем ли мы оторваться от преследователя при выходе из гиперпространства? Помолчав, он нахмурился и ответил на мой вопрос вопросом. -- Что там, Джерн? -- Возможно, планета, полная предметов Предтеч. Как ты думаешь, сколько это может стоить? -- Что за вопрос? Всем известно что в кредитках это не оценишь. Дзильрич тоже с тобой? Или это только твоя затея? -- И он тоже. Дзильрич и Иит вычисляли координаты вместе. Он поморщился. -- Да, чувствую, это будет еще та посадка, а выходя в космос, мы или и