гибель микроорганизмов приведет к бесконтрольному развитию клеток. Человек погибнет в страшных - хорошо хоть недолгих - мучениях. Разрушение микроорганизмов начинается с расстояния примерно в четверть светового года. Именно этим и определялся выбор орбиты базового корабля. Природа всех четырех планет совершенно различна. Микроорганизмы приспосабливались к местным биосферам, однако их зависимость от светила изменялась в зависимости от расстояния, видимо, поэтому образовывавшиеся симбиоты имели существенные отличия. На развитие микроорганизмов сильно влияет то, какую из четырех планет Ромба вы посетите в первую очередь. Создается впечатление, что все микроорганизмы поддерживают своего рода телепатическую связь, что, впрочем, никто пока не смог объяснить. Естественно, они не разумны; по крайней мере поведение их всегда предсказуемо. Изменения в жизнедеятельности колонии одного организма-носителя каким-то образом влияют на другие. При помощи сознательного импульса можно управлять колонией вашего организма и таким образом стать доминирующим элементом этого кентавра. Славная и простая, но справедливая система; если бы кто-нибудь еще и пролил свет на все это. О Лилит я знал только то, что это воплощенная мечта о райских кущах. Я недобрым словом помянул начальство, не позаботившееся о моем предварительном программировании: на изучение местных условий потребуется время, и, судя по, всему, немалое. Примерно через полтора дня после нашего прибытия на базовый корабль пол неожиданно накренился и резкие беспорядочные толчки отшвырнули меня на койку. Но я не растерялся. Ясно, что тюремщики уже собрали подходящую партию ссыльных и готовятся зашвырнуть нас на поверхность. Сразу же всколыхнулось множество разнообразных эмоций: с одной стороны, я отчаянно хотел выбраться из опостылевшего бокса, в котором царила нескончаемая, неизбывная скука. С другой стороны, отсюда мне только одна дорога - в тюремную камеру попросторнее и попривлекательнее, камеру размером с планету. Толчки и удары вскоре повторились, но очень быстро прекратились, и после короткой неожиданной паузы послышался непрерывный гул - гораздо громче, чем раньше. Либо мы находились на очень маленьком судне, либо камера граничила с маршевыми двигателями. Затем еще четыре томительных дня - еда подавалась двадцать раз - и мы добрались до места назначения. Долго, конечно, но для субсветового транспорта, скорее всего переоборудованного и полностью автоматизированного грузовика, вполне сносно. Наконец гулкая вибрация прекратилась, я понял, что мы на орбите Лилит. И снова некая двойственность - безысходность и одновременно бесовское веселье. Неизвестно откуда послышался резкий дребезжащий голос: - Заключенные, внимание! Мы на орбите планеты Лилит в системе Вардена. Для меня в этой информации не содержалось ничего нового; хотя, возможно, для других арестантов это поразительное откровение. Понятно, что их положение во сто крат хуже. Я уже имел представление о Лилит, даже о властителе Кригане. Им придется узнавать все с нуля и причем на собственной шкуре. Непонятно, почему их не просвещают, хотя бы в общих чертах. Видимо, подробности местной жизни известны только избранным. - Сейчас двери камер откроются, - продолжил голос, - и вам следует выйти наружу. Ровно через тридцать секунд они закроются и начнется вакуумная стерилизация боксов, так что медлить не советую. "Хорошенькое дельце, - подумал я. - Вряд ли кто-либо из арестантов замешкается". - Сразу после выхода в коридор вы должны остановиться и ждать, пока дверцы камер не закроются. Каждый, кто попытается сдвинуться с места, будет мгновенно расщеплен на атомы. Никаких разговоров. Каждый, кто нарушит тишину или ослушается приказа, будет немедленно уничтожен. Дальнейшие инструкции вы получите в коридоре. Приготовиться... Пошли! Дверь скользнула в сторону, и я, не теряя времени, нырнул в образовавшуюся щель. Маленькая белая пластинка с метками для ступней показывала, где именно надо встать. Как ни противно, пришлось подчиниться. Для абсолютно голого и беспомощного человека на борту корабля, управляемого только компьютером, скромность - наиболее эффективная линия поведения. Осторожно оглядевшись, я лишь убедился в собственной правоте. Мы находились в длинном, закрытом с торцов коридоре, по обе стороны которого тянулись дверцы камер. Арестантов было человек десять-пятнадцать, не больше. Сливки общества, угрюмо подумал я. Дюжина мужчин и женщин - примерно половина на половину - голых, грязных и избитых. Искоса поглядывая на лица, я пытался понять, почему именно их отправили в столь долгое путешествие? Почему не применили к ним стандартную процедуру принудительной психокоррекции? Чем они так поразили психиатров? Что заставило сохранить им и жизнь, и личность одновременно? Сами они, очевидно, не имели об этом ни малейшего понятия. А кто, интересно, имел? Двери камер с треском захлопнулись. Я прислушался, не раздастся ли сдавленный крик какого-нибудь задержавшегося в камере арестанта, но слезливой сцены не последовало. Выяснить, предпочел ли кто-нибудь смерть, теперь уже невозможно. - По моей команде, - из динамиков сверху послышался тот же голос, - вы повернете направо и медленно, соблюдая дистанцию, направитесь вперед, в челнок, который доставит вас на поверхность. Занимать места с головы салона, все кресла. Пристегнуться немедленно, - С-сукины дети, - пробормотала стоящая рядом женщина. Тут же мощный столб света, вырвавшись из-под потолка, вонзился в пол в миллиметре от нее. - Все-все, - потрясенно прошептала она. - А сейчас - напррааа-во! Мы немедленно повиновались. - Вперед, шагом марш! Мы осторожно, в полном молчании двинулись вперед. Металлический пол коридора отдавал холодом. Здесь вообще царила жуткая стужа, как в хорошем морозильнике. Челнок оказался на удивление удобным и современным, хотя жесткие сиденья явно не рассчитаны на голые задницы. Я добрался до свободного кресла в четвертом ряду и сразу же пристегнулся. Я оказался прав: среди арестантов было восемь мужчин и шесть женщин. Люк автоматически закрылся, перегрузка вдавила нас в кресла, и челнок покинул базовый корабль, унося приговоренных навстречу судьбе. Для тюремного транспорта корабль подозрительно хорош, отметил я про себя. Очевидно, один из тех аппаратов, которые регулярно курсируют между планетами Ромба Вардена. Динамики вновь ожили, и неожиданно раздался приятный женский голос. Я почувствовал себя гораздо лучше. - Добро пожаловать на Лилит. Вам, по-видимому, не надо объяснять, что Лилит - последний пункт путешествия и ваш новый дом. Хотя отныне вы не сможете покинуть систему Ромба Вардена, вы автоматически перестаете быть заключенными и становитесь свободными гражданами Ромба. Уже на борту нашего корабля - коллективной собственности Ромба Вардена, флот которого составляют четыре пассажирских челнока и шестнадцать грузовых транспортов, - законодательство Конфедерации на вас не распространяется. Совет системы имеет официальный статус инстанции, которая управляет Ромбом. Мы признаны суверенным субъектом Конфедерации и даже располагаем местом на Всеобщем Съезде. У каждой из четырех планет собственная административная система управления, уникальная и полностью независимая от остальных. Отныне ваше прошлое не имеет никакого значения - теперь вы граждане Лилит. Впредь учитывается только ваша социальная деятельность. Голос на мгновение смолк, давая возможность переварить ошеломляющие новости. Изменение социального статуса люди восприняли как нечто чрезвычайное. - Из-за уникальных свойств Лилит челнок не может долго находиться на поверхности. Он немедленно вернется на орбиту, чтобы забрать остальных. Вы покинете салон, как только откроется люк. Вас встретят, ответят на вопросы и познакомят с вашей новой обителью. Пожалуйста, помогайте друг другу, так как Лилит - дикая и необустроенная планета и новичков здесь подстерегает немало опасностей. Примерно через пять минут мы произведем посадку. За оставшееся время никто не проронил ни слова - отчасти под впечатлением предпосадочной "суеты", отчасти из-за нервного потрясения от только что услышанного. Внезапное ощущение падения, сильная перегрузка, глухой удар... Челнок сел с предельно безопасным для пассажиров ускорением, люк быстро отошел в сторону. Волна очень теплого и влажного воздуха внезапно ударила в лицо. Не теряя ни секунды, мы покинули корабль. Бессмысленно сопротивляться новому, еще совершенно неизвестному местному начальству. С удивлением я обнаружил трап, который спускался от люка до самой земли. Конечно, никакого космопорта. Некоторое время мы - голые, но уже взмокшие - растерянно озирались по сторонам. Вокруг простирался луг, густо покрытый буйной растительностью. Мы прибыли на Лилит. И с того самого мгновения, как волна горячего воздуха ударила нам в лица, неведомый и невидимый противник начал методично внедряться к нам в организмы. ГЛАВА 3 АККЛИМАТИЗАЦИЯ Невдалеке стояла небольшая группка людей - отъезжающие, понял я. Несколько человек в свободных рубашках и даже в блестящих мантиях мало чем отличались от забытых в медвежьих углах цивилизации, прошедших огонь и воду пограничников, хорошо мне знакомых. На самом деле они не очень-то отличались от нас. Когда последний арестант покинул челнок, они быстро забрались внутрь. Трап тут же втянулся обратно, и люк захлопнулся. - Быстро управились, а? - бросил стоящий рядом мужчина, и я кивнул. Внезапно я понял, что насторожило меня в улетавших пассажирах: ни у кого не было при себе багажа. Как не было и времени погрузить его в отдельный отсек. Единственное, что у них было, - одежда. Корабль загудел и быстро начал набирать высоту. Вскоре он превратился в едва различимую точку, а затем скрылся из виду. Казалось, челнок оборвал последнюю ниточку, связывающую нас с цивилизацией, с родными планетами, с людьми. Опустив глаза, я заметил, что к нам приближается весьма привлекательная девушка. Одетая в хламиду из блестящей полупрозрачной ткани, на ногах - что-то типа простых сандалий, непривычно высокая - сантиметров 180, не меньше. Длинные черные волосы и почти такой же темный загар. - Привет! - произнесла она низким гортанным и, пожалуй, даже приветливым голосом. - Я ваш гид и учитель. Вас не затруднит проследовать за мной? Несколько человек, словно громом пораженные, все еще пялились в небо, но вскоре и они пришли в себя, и мы нестройными рядами двинулись за гидом. Жизнь продолжалась. Мне доводилось слышать, будто Лилит - истинный райский сад. И это сущая правда, судя по первому впечатлению. Хотя полуобнаженные женщины и хижины из пучков травы с непривычки шокировали. Здесь встречались легкие бараки из желтого бамбука с соломенными крышами. Похоже, всех нас обуревали одинаковые чувства. Хотя мы и старались ничему не удивляться, но выросли-то мы как-никак в урбанистическом мире, полностью механизированном и автоматизированном. Даже самые неимущие привыкли глядеть на часы, чтобы узнать время; привыкли к автоматически включающемуся свету; привыкли получать готовую пищу при одном только прикосновении к панели пищепорта. В этом первобытном мире отсутствовал контроль за погодой, здания сооружались из простого камня или дерева, к тому же планета казалась девственно заросшей. Теперь я не только знал, как жил доисторический человек, но и сам стал точно таким же. Мы уселись перед хижиной, и женщина приступила к занятиям. - Меня зовут Патра, - сказала она, слегка грассируя. - Я тоже была приговорена к ссылке на Лилит за уголовное преступление пять лет назад. Я не хотела бы останавливаться на своем прошлом, называть свою прежнюю фамилию - такое на планетах Ромба Вардена не обсуждается. Вы и сами вольны рассказывать о себе что хотите и кому хотите; можете оставить прежнее имя или выбрать новое. Послышался оживленный шепот, некоторые согласно закивали. Мне эта идея понравилась. Теперь я легко смогу избежать риска быть случайно узнанным кем-нибудь из друзей Кола Тремона и уйти от нежелательных вопросов. - Вы пробудете здесь несколько дней, - продолжила Патра. - По одной лишь причине: вы попали в совершенно незнакомый и враждебный вам мир. Я прекрасно понимаю, что многие из вас и раньше бывали на совершенно незнакомых и негостеприимных планетах, но никогда на столь своеобразных. Раньше вы располагали картами местности, планами и схемами, компьютерами и прочими полезными вещами, не говоря уже об оружии... Здесь ничего этого нет, и всю необходимую информацию вы получите от меня. Кроме того, вы наверняка знаете, что местные микроорганизмы проникают в ваши тела. В ближайшие дни этот процесс может сопровождаться побочными эффектами. Не пугайтесь: самое большее - головокружение, легкая тошнота, расстройство желудка. По-настоящему болеть вы не будете, только периодически станете замечать некоторые неудобства. А потом очень скоро все пройдет. В этом, как ни странно, есть свои преимущества... - Да, хрен отсюда удерешь, - проворчал кто-то. Патра весело улыбнулась. - Ну что же, - сказала она. - Это просто данность, вот и относитесь к ней соответственно. О побеге даже не мечтайте: до вас это пытались осуществить умнейшие люди Галактики. К чему обрекать себя на такие муки? Она немного помолчала. - Так вот, что касается преимущества. Оно состоит в том, что теперь вы можете совершенно не беспокоиться о своем здоровье. Забудьте о зубной боли, о простудах, об инфекциях - обо всем. Даже самые тяжелые ранения, если только они не смертельны, излечиваются очень быстро; возможна даже регенерация утраченных конечностей. Доктора на Лилит не нужны. Иными словами, ты - мне, я - тебе. Она перешла к особенностям географии планеты, которые я узнал из инструктажа в туалете. Затем настало время обеда. Казалось, в пищу годилось абсолютно все: насекомые и множество разнообразнейших трав, перемешанных с неизвестными ягодами на редкость неаппетитного фиолетового цвета. Кое-кто из ссыльных не смог даже притронуться к еде, но рано или поздно все равно придется себя пересилить. Тушеные ножки гигантских насекомых и подозрительно фиолетовый хлеб - для первого раза это уж слишком, но ведь надо же что-нибудь есть. Несколько дней я привыкал к местной пище, учился ходить по нужде в джунгли, применяя листья местных лопухов в качестве туалетной бумаги... Насчет побочных эффектов Патра оказалась права. Я действительно испытал сильные головокружения, странные и неприятные болезненные явления вроде острого зуда внутри - крайне противно, - впрочем, не умирать же в самом деле? Бегать в джунгли тоже приходилось каждые пять минут, но я связывал это с необычной пищей, а не с коварными симбиотами. Вводные лекции Патры, очень подробные да и просто увлекательные, касались в основном уже известных мне вещей, и нужную информацию почерпнуть из них я не мог. На четвертый, невыносимо долгий, день она наконец перешла к вещам поинтереснее. - Я знаю, что вас удивляет отсутствие машин, космопорта, современных зданий и привычного комфорта. Я долго отделывалась шутками, так как очень важно, чтобы все вы благополучно акклиматизировались. Причину нетрудно объяснить, но чертовски трудно понять - хотя объяснение рядом с вами. - Она посмотрела, как мы дружно и недоуменно покрутили головами, и едва заметно улыбнулась. - Лилит просто кишит жизнью. В этих словах нет никакого смысла, но в системе Вардена вы вообще нигде не найдете смысла. Постараюсь объяснить суть происходящего в терминах, которые весьма грубо описывают реальность. Представьте, - продолжила Патра, - что буквально все здесь - не только трава и деревья, но вообще все - камни, пыль под ногами - все это живое. Микроорганизмы Вардена абсолютно со всем находятся в сложных отношениях симбиоза. Можно сказать, вся планета - единый живой организм. И все здесь поддерживает друг друга. Срубите дерево - и из пня буквально на следующий день вырастет точно такое же. А сам пень начнет разлагаться с удивительной скоростью - и за три дня от него не останется и следа. То же и с людьми. Через три дня после смерти вы обратитесь в прах. Вот почему наша пища столь своеобразна. Животное надо поймать, убить, приготовить и съесть в течение дня. Вы, вероятно, заметили, что наш паек приносят каждое утро. Слушатели радостно закивали, но я нахмурился: - Погодите. Если все это правда, то почему же хижины из травы не разрушаются? Они ведь состоят из мертвой материи. Патра вновь улыбнулась: - Хороший вопрос. Вы не поверите, но это не мертвая древесина, а настоящие живые деревья, которые называются бунти; их желтые стволы часто встречаются в местных лесах. - Вы хотите сказать, что они самостоятельно приобрели столь удобную для вас форму хижин? - скептически поинтересовалась какая-то дама из числа ссыльных. - Не совсем так. Они выросли в форме домов, потому что такова была наша воля. Мы им приказали. - Приказали... э-э-э... кому? - переспросил кто-то. - Жизнь - бесконечное соревнование, в котором побеждает тот, чья воля сильнее. А на Лилит особенно. На этом основана вся местная культура. Несмотря на то, что здешние микроорганизмы не обладают разумом - по крайней мере разумом, похожим на наш, - они представляют собой единый организм, который проникает во все клетки живого существа, становится его неотъемлемой частью, и так во всем. Отныне все вы уже не люди. Вы приобрели новое качество, и теперь правильнее называть вас инопланетянами. В буквальном смысле слова. Если вы способны управлять собственным телом, обладаете необходимым даром и достаточно сильной волей, вы сможете почувствовать присутствие этих микроорганизмов во всем, что вас окружает. Сначала почувствовать, а затем и вступить с ними в общение. Никто не знает, как именно, но все микроорганизмы объединены друг с другом. Их можно рассматривать как отдельные клеточки огромного живого существа. Они не образуют единого тела, но они связаны между собой и общаются, обмениваются информацией... И вы сами можете принудить их к этому. А если у вас достаточно сильный характер, вы заставите даже находящиеся извне микроорганизмы Вардена сделать все, что вы пожелаете. Слушатели недоверчиво притихли, пытаясь вообразить себе такое, но я уже был немного подготовлен. Правда, верилось все равно с трудом. - Сила воли, - объяснила Патра, - изменяется в очень широком диапазоне. У многих ее нет вообще. Следовательно, только благодаря единицам, обладающим воистину железной волей, можно управлять микроорганизмами... Попадаются и такие, кто обладает врожденным даром, но не способен контролировать процесс. Они, как и многие другие, абсолютно беспомощны, но требуют большего внимания, особенно если их таланты проявляются в опасных формах. Степень контролируемости человека - величина постоянная. Больше я ничего не знаю. Впрочем, этого не знает никто. Могу только сказать, что в силу ряда обстоятельств новички гораздо лучше управляются с этой энергией, чем уроженцы планеты. Возможно, потому, что организмы Вардена остаются чуждыми нам. Если вы по-настоящему сильная личность, вы сможете подчинить их себе и тем самым упрочить собственную мощь. Конечно, все это достигается путем длительных тренировок, постигается на опыте, но рано или поздно вы найдете здесь свое место. Да, над этим стоило поразмыслить. Выходит, что продвинуться в этом мире мне поможет только тесный контакт со всей той дрянью, которая отныне прочно обосновалась во всех клетках моего тела. А повлиять на это я никак не мог. - На Лилит существует административно-политическое деление, - продолжала Патра. - Области, или районы, заселены различными популяциями. В данный момент в каждом районе проживает примерно двадцать восемь тысяч семьсот обитателей под управлением главы - герцога. Герцоги чрезвычайно могущественны и способны даже стабилизировать неживую материю, то есть уберечь ее от разрушения. Они живут в неслыханной роскоши. И под охраной - учтите! - неслыханного оружия. Герцог - верховный рыцарь своего региона. Ему подчиняются рыцари, обладающие неограниченной властью в своих поместьях. У них те же способности, что и у герцога, только не столь развитые. Для остальных обитателей района разница между рыцарем и герцогом несущественна. Герцог - просто самый могущественный рыцарь. Поместья бывают различных размеров - от игрушечных до гигантских, в зависимости от числа обитателей. Чем могущественнее рыцарь, тем больше людей находится в его подчинении и тем обширнее его поместье. У герцога, естественно, поместье самое большое. Естественно, подумал я. Похоже, все эти герцоги и рыцари живут припеваючи. Из слов Патры следовало, что на планете существует откровенно монархический строй, при котором власть не передается по наследству, а приобретается в соответствии с врожденным даром. Что ж, отсутствие династий только упрощает дело. - Поместьями управляют магистры, - сообщила Патра, - каждый отвечает за определенную область деятельности. Это напоминает глав департаментов. Магистры способны управлять живой материей, но сохранение неживых тел им неподвластно. Превратить дерево бунти в хижину - пример того, на что способны магистры. Ступенькой ниже на иерархической лестнице стоят смотрители. Их задача - организация общественных работ. Они практически не способны консервировать искусственные предметы, но весьма успешно управляют живыми существами - в основном, правда, в разрушительных целях. Им ничего не стоит восстановить свой организм и даже регенерировать утраченные конечности, как и магистрам, рыцарям и герцогам, разумеется. Хотелось бы предупредить, что они мастаки и по части обратного - иссушают члены и вызывают боль одним усилием воли. - А вы кто? - поинтересовался у Патры один из слушателей. - Я даже не смотрительница. - Она рассмеялась. - Я странница. Мои способности сравнимы со способностями магистра, но я не привязана ни к одному поместью. Герцогам нужны посыльные - для передачи информации, торговых сделок и для инструктажа вновь прибывших на Лилит. Мы и купцы, и дипломаты, и курьеры, а подчиняемся непосредственно герцогам. Кем станете на Лилит вы - магистром или странником, - зависит прежде всего от вашего темперамента. Во всем есть свои плюсы и минусы, и если сейчас я странница, то когда-нибудь вполне могу оказаться магистром. - Вы упомянули о иерархии высшего управления, - сказал я. - Таких должностей на планете, наверное, несколько тысяч. А остальные тринадцать миллионов? - Ничто, обычные пешки, - спокойно ответила она. - Делают, что прикажут. Посудите сами - они ведь все равно никак не обойдутся без тех, кто обеспечивает их питанием, жильем, кто защищает их от диких зверей. - Рабы, - пробормотал мой сосед. - Все, как в Конфедерации, только немного экзотики. Мне, конечно, его обобщение не понравилось, но, если честно, он был абсолютно прав. - Вы кое-что упустили, - раздался женский голос. По-моему, он принадлежал той самой женщине, которая пыталась спорить еще на борту корабля. - В чем заключается могущество властителя? Того, кто управляет всей планетой? - Властитель только один, в настоящий момент - Марек Криган. Он стал им после поединка с предыдущим властителем. Властитель в отличие от герцогов способен еще и обеспечивать существование на Лилит инопланетной материи. Все, что не законсервировано им самим или его ближайшим помощником, великим герцогом Кобе, разрушается практически мгновенно. Наши челноки тоже законсервированы непосредственно властителем Криганом. Иначе они бы давно рассыпались. Да, худшие мои опасения подтверждались. На Лилит существовала просто невероятная иерархия. Каждый четко знал свое место, знал, что ему дозволено, а что - возбранено. Наконец-то я понял, почему у здешних обитателей нет никакой частной собственности. Этим объяснялась и такая бросающаяся в глаза разница в одежде. В зависимости от способностей по "стабилизации неживой материи" вы можете носить одежду лишь определенного качества, что автоматически определяет ваш социальный статус. Наверное, здешние герцоги - настоящие ходячие гардеробы. Выходит, богатые одежды им просто необходимы как знак высокого положения. Неудивительно, что властитель Криган предпочитает путешествовать инкогнито. На этой планете людей делала людьми одежда, а мы, нагие, оставались на самой низкой ступени местной иерархии. Хорошо хоть от холода здесь не умрешь. В тот же день у нас взяли анализ крови. Судя по всему, результаты оказались удовлетворительными. Вечером Патра собрала нас в последний раз. - Завтра, - сообщила она, - за вами вернется челнок и развезет по поместьям - не знаю, кого куда. Отныне каждому будет предписана определенная работа. Несколько недель уйдет на обучение; останетесь вы простыми пешками или же подниметесь на самую вершину - зависит только от вас. В ваших силах подняться на тот уровень, которого вы достойны, но учтите, на это уйдут месяцы, а может, и годы. По группе прокатился глухой ропот. Власть на Лилит абсолютна и безгранична - чем не тюрьма? Этой ночью я не сомкнул глаз. Меня обуревали самые противоречивые чувства. Никогда еще я не попадал в столь сложное положение и теперь терзался сомнениями. Я по-прежнему знал о планете очень мало. И только одно укрепляло веру в собственные силы - в свое время Марек Криган оказался на Лилит в аналогичной ситуации. Да, он был лучшим агентом, но таким же простым смертным, как и все мы. И он тоже мог бесславно погибнуть. Зато я располагал очень подробной информацией о властителе. Я знал его возраст, пол, внешний вид, знал, что он предпочитает оставаться инкогнито и внешне ничем не отличается от какого-нибудь странника. Он наверняка владеет сложными способами маскировки. Теперь-то мне ясно: обычный странник сравним по способностям с магистром, но запросто может оказаться куда более могущественным, особенно если этот странник - мужчина средних лет. Даже у самого сильного герцога от такой перспективы может начаться паранойя. Чтобы справиться с задачей, мне, очевидно, лучше стать странником. Но как? Внезапно меня осенило: я смогу сократить список, ведь странников, подходящих по другим признакам, наверняка не более тысячи. Это открытие несколько успокоило меня. Задача упрощалась прямо на глазах. ГЛАВА 4 ПОМЕСТЬЕ ЗЕЙСС За нами прибыл блестящий, серебристый челнок. Внутренним убранством он напоминал корабль, доставивший нас на Лилит; правда, обшивка того отдавала неприятным ржаво-бурым цветом. Впрочем, не исключено, что это и был тот самый корабль: возможно, после каждого рейса его заново красили на орбите, обновляя защитное покрытие. Но, как бы то ни было, совершенно очевидно, что расписание корабля было составлено очень жестко и выполнялось безукоризненно. А ведь на Лилит отсутствовали радиоприемники - значит, координаты всех рыцарей, герцогов и даже самого властителя вносились в графики раз и навсегда. А вот чего я действительно не мог себе даже представить, это как проявляется "сила". Явного волшебства не замечалось - никто не таял в воздухе у меня на глазах, не метал молнии... Да, наверное, я так и буду пребывать в неведении до тех пор, пока не почувствую, вернее, не узнаю, есть она у меня или нет. А если нет, значит, игра проиграна. Раньше я всегда ощущал у себя за спиной надежную громаду Спецслужбы. Но никто, ни одно живое существо во всей Галактике, не способен объяснить феномен Ромба Вардена. Стало быть, поддержки ждать неоткуда. Я вновь и вновь возвращался мыслями к Кригану. Этот парень знал, на что идет, но вызвался на задание добровольно. А значит, у него были серьезные основания подозревать в себе исключительную силу воли, иначе он просто не рискнул бы... Уже четыре раза наш челнок опускался на поверхность и снова взлетал, высаживая одних пассажиров и подбирая других. Надо ли говорить, что мы выделялись отсутствием одежды? В промежутках между посадками наш челнок подвергался на орбите тщательной дезинфекции. Путешествие длилось уже целую вечность. Наконец голос из динамика громко и отчетливо произнес номер моего кресла. Входной люк угрожающе зашипел, и я ступил на горячую землю Лилит... ...и увидел нечто потрясающее. В кольце высоких гор лежала уютная долина, словно сошедшая со страниц волшебной сказки: бескрайние поля, высокие деревья, спокойные голубые озера. А потом я заметил гигантских насекомых, чрезвычайно напоминавших тараканов, - мне, немало повидавшему на своем веку, попадались куда более отталкивающие твари. Но лакомиться отбивными из них еще не приходилось. Невдалеке простиралась фруктовая рощица. Непривычные плоды поражали разнообразием. Поодаль тянулись плантации ягод, на первый взгляд вполне съедобных. Но уж поистине фантастический вид придавал этой идиллии огромный Замок, возвышавшийся посреди долины. Он стоял на каменистом уступе, вероятно, искусственного происхождения, устремляясь на сотню метров вверх. Сложенный из камня, он поражал замысловатостью конструкции, а бесчисленные башенки, парапеты и бойницы навевали мысли о средневековье. Чуть ниже, в долине, виднелось скопище соломенных хижин. В них, очевидно, ютились люди попроще. Обернувшись на грохот, я увидел нечто, напоминавшее деревянный фургон на полозьях. Очевидно, какое-то очередное местное растение. В роли "лошади" выступало огромное зеленое существо, многоногое, с круглым лоснящимся панцирем. На крошечной головке, отдаленно напоминавшей лошадиную, виднелись два маленьких красных глаза и пара усиков-антенн. Животное погонял здоровенный детина отталкивающей наружности, удобно устроившийся в грубо сработанном седле. Беспокойство вызывала не внешность: я, надо полагать, выглядел ничуть не одухотвореннее. В глаза бросалось отсутствие вожжей, кнута или других средств управления гужевым транспортом. Он просто сидел и тупо таращился вперед, позволяя животному самому тащить фургон. Значит, вот как они проявляются - таинственные способности аборигенов! Погонщик управлял животным одной лишь силой воли. Подъехав ко мне, сани остановились. Мужчина выпрямился во весь рост и молча уставился на меня. Его мускулистая фигура - надо отдать должное - производила впечатление. Одежда возницы состояла из ослепительно желтой набедренной повязки, стянутой на удивление толстым ремнем из гибкого темно-коричневого материала. Сбоку висел огромный, свернутый кольцами кнут. - Га? - несколько неучтиво спросил он. - Ты что, остолоп, приперся сюда глазами хлопать? Добро пожаловать в новый дом, с раздражением подумал я, усаживаясь на козлы рядом с гостеприимным аборигеном. Сиденье, как и почти все на этой планете, было из твердой и прочной древесины. Без всяких понуканий зеленый иноходец взял с места в карьер, и я чуть не вылетел из седла. Абориген беззлобно ухмыльнулся: - Да, к этому нужно привыкнуть. Но ты не беспокойся - простолюдинам нечасто приходится ездить верхом. - Он замолчал, пристально оглядывая меня с головы до ног. И, видимо, составив благоприятное впечатление, сообщил: - Ты неплохо сложен, мускулист и крепок. Мы тебя быстро куда-нибудь пристроим. Ты в прежней жизни делал что- нибудь полезное? Плотничал? Строил? Ухаживал за животными? Подобный наив меня здорово позабавил. Найти в цивилизованном мире кого-нибудь, кто хотя бы помнил значение этих слов, - задача не из легких. Но я уже вошел в роль первопроходца, привыкшего к полудикой жизни. - К сожалению, ни с чем подобным мне сталкиваться не доводилось. Электрические и энергетические комплексы, оружие - вот и все, с чем мне приходилось иметь дело. Он фыркнул: - Электричество! Как же! Теперь ты обычный батрак, и единственное электричество, с которым тебе придется иметь дело на Лилит, - молнии во время грозы. Так что забудь поскорее о прежнем комфорте - ты крепостной в поместье Зейсс. А я - Кронлон, смотритель. Будешь работать на меня, называть меня "сэр" и делать все, что я прикажу. - Я сам привык отдавать приказы, - пробормотал я достаточно громко. Мне хотелось подразнить его, но Кронлон в ответ только рассмеялся. Повозка остановилась в поле, на полпути до видневшихся у подножия Замка хижин. - А ну слезай, - приказал он скорее небрежным, чем угрожающим тоном, подкрепив слова энергичным жестом. - Слезай. Иди вперед. Я недоуменно пожал плечами и спустился с повозки. Вообще-то я ожидал, что моя реплика приведет к потасовке, но Кронлон вовсе не собирался мериться силой. Он спрыгнул вслед за мной и пошел рядом. Я был на целую голову выше, но его это нисколько не заботило. - Давай нападай на меня! Кому говорят - нападай! Намечалось показательное выступление. Я опять пожал плечами, размахнулся и попытался изо всех сил двинусь кулаком ему в челюсть. Но почему-то не смог. Руки застыли в воздухе, а кулаки словно сжало гигантскими клещами. Я не мог даже шевельнуться. От чудовищного напряжения невыносимо заболели мышцы, но ударить я все равно не мог. Мой правый кулак беспомощно висел всего в нескольких дюймах от ухмыляющейся физиономии Кронлона. Он неторопливо размахнулся и вмазал мне в солнечное сплетение. Я тяжело рухнул навзничь, издав непривычный стон удивления и боли. Мою правую руку по-прежнему что-то сковывало. Он подошел поближе: - Ну как? Даже не верится, правда? - Смотритель не скрывал самодовольства. Внезапно мое оцепенение прошло, кулак рванулся вперед, завершая задуманное движение, и тяжело опустился в дорожную пыль. От толчка я перевернулся на бок. Кронлон коротко хохотнул и повернулся к саням. Мгновенно сконцентрировавшись, я подскочил и бросился на него сзади. Он разозлил меня не на шутку. Может, он и слышал мои шаги, но видеть меня никак не мог. Новое тренированное тело и меньшая сила тяжести на Лилит придавали мне уверенности. Но, когда до Кронлона оставалось несколько шагов, мои ноги стали ватными, и я вновь рухнул наземь. Кронлон остановился, повернулся ко мне и зловеще ухмыльнулся: - Ты что, так ничего и не понял? Я тебя раскусил, ясно? У меня в башке сидит твоя копия, - и для пущей наглядности он постучал по голове. - Даже перечить не пытайся - сразу же узнаю и скручу в бараний рог. Вставай, ишь разлегся. Я медленно поднялся на ноги, всем телом ощущая ушибы. Мысли крутились с бешеной скоростью. Я был в ярости от того, что этот парень вертел мною как хотел, но сразу же распознал действие здешней загадочной силы. А ведь Кронлон занимал самую низшую ступень служебной лестницы Лилит! Он снял кнут с ремня - я уже приготовился к наказанию, - но вдруг ни с того ни с сего протянул его мне: - На, раскрути. Умеешь? Тогда лупи меня что есть силы! Взбеленился я круто, и дважды уговаривать меня не пришлось. Кнут оказался длинным и прекрасно сбалансированным. Пару раз ударив по воздуху, чтобы приноровиться, я собрался с силами и занес кнут над головой смотрителя. Кронлон стоял и громко хохотал, даже не пытаясь увернуться. Как я ни старался, но не смог даже задеть его. Я сшибал придорожные камни и срезал траву, будто косой, но, как только перед кнутом оказывался хозяин, он тотчас же налетал на невидимую преграду. - Замечательно, - сказал смотритель. - Теперь, надеюсь, ты понял. Сбрось мне на голову пудовый валун с метровой высоты - и он пролетит мимо. Кронлон отступил на шаг, кнут буквально прыгнул прямо к нему в руки и тут же угрожающе развернулся. На мое счастье, Кронлон свернул кнут и подцепил к ремню. Его ухмылка стала еще шире. - Знаю, что ты сейчас подумал, - сказал он. - У тебя на лице написана радость, что я не отстегал тебя. А знаешь почему? Кнут только символ власти, я получил его от самого хозяина Тиля. И мне не хотелось бы случайно попортить его. - Усмешка сошла с лица Кронлона, тон стал властным, в нем слышалось нескрываемое презрение. - У тебя два варианта: либо беспрекословное подчинение и мгновенное выполнение всех моих приказов - и тогда ты будешь жить, либо самоубийство. Я о тебя руки марать не собираюсь - я поступлю гораздо хуже... Внезапно меня пронзила ужасная боль - ничего подобного я еще не испытывал. Я истошно завопил и рухнул на землю. Я не мог выносить этого; я страстно желал умереть сейчас же - казалось, ничто на свете мне не поможет. Боль прошла так же внезапно. Мгновенное облегчение эхом прокатилось по моим измученным нервам. Чуть дыша, я уткнулся лицом в траву. - Встать! - приказал Кронлон. Я немного замешкался, и боль вернулась снова - на долю секунды, как предупреждение. Какие-то силы подбросили меня на ноги. Кронлон наблюдал за мной с нескрываемым удовольствием. Я ненавидел его сильнее, чем кого бы то ни было, а подлецов на своем веку я повидал. - Имя? - спросил он. - Тре... Тремон, - срывающимся голосом прошептал я. - Кол Тремон. Вновь короткая вспышка адской боли. Я рухнул на колени, но боль тут же стихла. - Встать! - скомандовал смотритель. Я попытался подчиниться без промедления, но смог только со второй попытки. Он бесстрастно смотрел на меня. - Отныне ты будешь называть меня "сэр". В моем присутствии стоять по стойке смирно и смотреть мне в глаза, а когда получишь приказ - сделаешь небольшой поклон и бросишься выполнять задание. С каждым, кто не принадлежит к твоему классу, можешь разговаривать только в том случае, если тебя о чем-то спросят, и только отвечая на вопрос. Понял? Я по-прежнему задыхался: - Да... сэр. - Неправильно, Тремон! Какая ты бестолковая скотина! Вставай, попробуем еще раз. Кронлон явно не шутил. Боль, которую он причинял нимало не напрягаясь, была совершенно невыносимой. Она еще не изгладилась из моей памяти, и я был готов на все, лишь бы избежать этой пытки. Нелегко сознавать, что унизить и сломать меня оказалось так просто, однако это уже случилось. Казалось, я утратил даже способность думать и жаждал только одного - чтобы боль не возникла снова. Так прошел час. Приказы сыпались без передышки, подкрепляясь короткими болевыми импульсами. Эта процедура доставляла моему мучителю настоящее удовольствие. Я хорошо знал это опьяняющее состояние собственного могущества, но в роли бессловесной жертвы мне еще выступать не доводилось. Схема была проста: боль - приказ - боль. Агентов учили терять сознание, но я обнаружил, что у меня не осталось сил даже на это. Агенты могли даже спровоцировать усилием воли собственную смерть, но только после того, как лишались последнего шанса на победу. Если бы от меня зависела жизнь других людей, я не колебался бы ни секунды - в таких ситуациях смерть не самый худший исход. Но сейчас об этом не было и речи. Кронлон оказался прав: в подобном положении у человека оставалось два выхода - либо смерть, либо полное, безоговорочное подчинение. Когда наступили сумерки, мое "я" было полностью сломлено, а воли словно и не бывало. Еще до заката я по команде лизал его вонючие ноги. Когда повозка въехала в маленькую деревушку, я тупо сидел на козлах, а в голове крутилось одно: "...магистр в десятки раз сильнее смотрителя, а рыцарь в десятки раз сильнее магистра, а герцог в десятки раз сильнее рыцаря, а властитель - это сам Бог..." Не помню, как мы оказались в деревушке из грязных соломенных хижин. Когда я пришел в себя, уже занимался рассвет. ГЛАВА 5 СЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ Батраки жили в самых убог