он. - Коварные интриги старух, тайные амбиции и стремление родителей пропихнуть своего отпрыска еще на одну ступеньку вверх. Усталость, изнеможение, могила". - Конечно, Блэйк-Моффет подробно проинформировал ее, - сказал Ален. - Наверно, пора рассказать тебе, что произошло вчера вечером в ее квартире. Услышав его рассказ, Дженет долго не могла произнести ни слова. Было слишком темно, и Ален не видел ее лица. Он мог лишь гадать, справилась ли она со своим новым горем, или все еще впереди. Но когда он наконец слегка подтолкнул ее, Дженет сказала только: - Я так и думала, что этим кончится. - Но почему, черт возьми? - У меня было предчувствие. Может, я ясновидящая. - Ален рассказывал ей о пси-тестах доктора Мальпарто. - И это та же самая девушка? - Девушка, которая дала мне телефон Мальпарто, которая похитила меня и которая заявила, будто я отец ее ребенка. Очень красивая брюнетка, живущая в большом роскошном доме. Но я вернулся. Хотя на это никто не обратил внимания. - Я обратила, - возразила Дженет. - А тебе не кажется, что она с ними заодно? - У меня возникало такое подозрение. Но ведь она ничего не выиграла. Выиграл только Блэйк-Моффет. А Курорт не имеет отношения к Блэйк-Моффету. Гретхен просто неразумная безответственная авантюристка. Воображает, будто у нее есть какое-то особое призвание. И братец ее такой же. - Как глупо получилось. Она всего лишь зашла к тебе в кабинет, а ты всего лишь поцеловал ее, когда она уходила. И из-за этого вся твоя жизнь разрушена. - Это называется "порочное действие". Представление состоится в среду около девяти утра. Интересно, сможет ли мистер Уэлс сказать что-нибудь в мою защиту. На сей раз у него задача не из легких. Однако не собрание жильцов волновало больше всего Алена. Оставалась неизвестной реакция Сью Фрост. Возможно, ей понадобится несколько дней на раздумье. И конечно, она посоветуется с Идой Пиз Хойт; решение должно стать бесповоротным. - Ты, кажется, говорил, что принесешь сегодня много-много мороженого, - вспомнила Дженет. Глава 19 В среду утром зал на первом этаже дома был забит до отказа. Среди жильцов - главным образом представительниц слабого пола - стремительно распространялась ошеломляющая новость. В воздухе, как всегда, висело облако сигаретного дыма, с которым не мог справиться кондиционер. Управдомы в полном составе восседали на своей трибуне. Дженет в накрахмаленном платье вошла в зал несколько раньше Алена. Она направилась прямо к свободному столу и заняла место перед микрофоном. Согласно неписаному правилу, этот стол специально оставляли незанятым: предполагалось, что в критических случаях жена имеет право помочь своему мужу. Лишение ее такого права рассматривалось как оскорбление Морака. В прошлый раз свободного стола не было, потому что не было критической ситуации. - Дело серьезное, - сказал Ален жене, занимая место позади нее. - Будет очень долго и очень неприятно и кончится нашим поражением. Так что постарайся особенно не вмешиваться. Не пытайся спасти меня, потому что меня нельзя спасти, как мы с тобой выяснили вчера вечером. Ты помнишь? Она кивнула, глядя перед собой невидящим взглядом. - Когда они вонзят в меня свои зубы и когти, - продолжал Ален тихо и нежно, словно напевая какую-то песенку, - не пытайся вступать с ними в перепалку. Будет только хуже. Кстати, где же маленький мистер Уэлс? Человек, доверявший Алену Парселу, отсутствовал. И двери уже закрывались: он не пришел. - Может, они обнаружили, что у него просрочена аренда? - предположил Ален. Тем временем миссис Бирмингэм уже поднималась, держа в руках повестку дня. - Или оказалось, что он владеет сетью притонов от Ньюер-Йорка до Ориона. Дженет продолжала смотреть прямо перед собой. Она словно выстроила вокруг некий наружный скелет, надежный панцирь, через который ничто не могло проникнуть ни внутрь, ни наружу. Ален никогда прежде не видел ее такой. Возможно, она берегла силы для последнего момента, когда управдомы огласят свое решение. - Здесь очень пыльно, - заметил Ален, когда в зале воцарилась тишина. Несколько человек посмотрели на него, но тут же отвернулись, очевидно, не желая связываться с человеком, который уже покатился по наклонной плоскости. "Малыши" освобождались от своих кассет, которых оказалось всего семь. Шесть, как предполагал Ален, для него и одна для кого-то еще. - Сначала рассмотрим дело мистера А. П., - объявила миссис Бирмингэм. - Прекрасно, - Алена удовлетворила такая повестка дня. Снова несколько голов повернулись в его сторону и столь же поспешно отвернулись. Приглушенный ропот поднялся над рядами и поплыл туда, где витало облако сигаретного дыма. Отчасти происходящее даже забавляло Алена. Серьезные, исполненные благочестия лица, как в церкви во время собрания общины. Широкими шагами он направился к подмосткам, держа руки в карманах. Дженет сидела за своим столом, и лицо ее казалось вырезанным из дерева. Ален кивнул ей, и процедура началась. x x x - Двадцать второго октября две тысячи сто четырнадцатого года, - начала миссис Бирмингэм звучным и властным голосом, - мистер А. П., находясь на своем рабочем месте, в рабочее время сознательно и по своей воле совершил порочное действие с молодой женщиной. Затем мистер А. П. сознательно и по своей воле вывел из строя официальное наблюдательное устройство, чтобы избежать разоблачения, и с той же целью ударил по лицу гражданина Морака, нанес ущерб собственности и всевозможными способами пытался скрыть свои действия. Из динамика послышались щелчки, потом легкое жужжание и, наконец, звуки голоса. - В чем конкретно состояло порочное действие? Миссис Бирмингэм поправила очки и стала читать: - Мистер А. П. принял молодую женщину - не являвшуюся его законной супругой - у себя в кабинете в здании Телемедиа, после чего закрылся с ней и позаботился о том, чтобы их не обнаружили. Наблюдательное устройство зафиксировало их объятия и поцелуи; характер расположения и контакта двух тел указывает на сексуальные отношения. - Тот ли это мистер А. П., который стоял здесь перед нами на позапрошлой неделе? - осведомился голос обвинителя. - Да, - без колебания ответила миссис Бирмингэм. - А неделю назад он отсутствовал на собрании? - Потом голос заявил: - Мистер А. П. обвиняется не в отсутствии его на прошлом собрании, и его предыдущий проступок уже обсуждался присутствующими. Как всегда, многие участники собрания проявляли лишь праздное любопытство, кое-кто откровенно скучал, но некоторые, похоже, проявляли чрезвычайный интерес, и на них Ален сосредоточил внимание. - Мистер А. П., вы впервые встретились с этой молодой женщиной? - Нет, - ответил он, - я встречался с ней и прежде. - В вопросе заключалась ловушка. Если бы Ален ответил "Да, я видел ее впервые", его могли обвинить в неразборчивости. Сексуальные проступки заслуживали меньшего осуждения, если они совершались с одним постоянным партнером. Благодаря этому была помилована мисс Д. Э. И этим же рассчитывал воспользоваться Ален. - Часто? - совершенно бесстрастно осведомился голос. - Не очень. Мы были хорошими друзьями. И остаемся ими. Я очень уважаю мисс Г. М. Так же, как и моя жена. - Ваша жена знает ее? - спросил голос и тут же сам ответил: - Он ведь уже сказал. - Я хотел бы объяснить, - добавил Ален. - Мисс Г. М. - вполне ответственная женщина, и я нисколько не сомневаюсь в ее моральных качествах. В противном случае я бы не принял ее в своем кабинете. - О занимаемой им должности знали все, и Ален решил немного развить эту тему. - Занимая пост директора Телемедиа, я обязан проявлять особую осторожность при выборе друзей. Поэтому... - Как давно вы занимаете пост директора? Ален ответил не сразу. - Понедельник был моим первым рабочим днем. - Ив первый же день появилась эта юная особа? - Ко мне приходили целые толпы людей. Коридор перегородили бесчисленные букеты - всем известен такой обычай. Меня буквально осаждали поздравляющие. Мисс Г. М. - была одной из них. Она зашла пожелать мне удачи. - Большой удачи, - заметил голос, и некоторые из присутствующих ухмыльнулись. - Вы заперли дверь, не так ли? Оторвали провода переговорного устройства; потом позвонили и попросили как можно скорее прислать за вами мобиль. Насколько Ален знал, такая информация отсутствовала в официальном сообщении. Он встревожился. - Я запер дверь, потому что мне мешало обилие посетителей. Создавалась нервозная обстановка. Честно говоря, меня несколько ошеломили масштабы работы, и я не хотел никого видеть. А что касается коммутатора... - Ален бессовестно лгал, в этой системе иного пути не было. - Я еще не успел привыкнуть к новому кабинету, случайно споткнулся о провод, и он порвался. Все, кто имеет отношение к бизнесу, знают, что такое встречается нередко - и особенно в подобных обстоятельствах. - Разумеется, - согласился голос. - Мисс Г. М., - продолжал Ален, - пробыла в моем кабинете около десяти минут. Когда появилось наблюдательное устройство, мы уже прощались. Уходя, она попросила разрешения поцеловать меня, очевидно желая поздравить. Прежде чем я успел возразить, она сделала это. Что и зафиксировала камера. - Вы попытались уничтожить наблюдательное устройство. - Оно проникло через окно, и сначала мы его не заметили. Потом мисс Г. М, вскрикнула от неожиданности... По правде говоря, мы оба решили, что подвергаемся нападению. Сейчас мне уже не вспомнить точно, о чем я тогда подумал. На полу что-то шевелилось, мисс Г. М, закричала. Я совершенно инстинктивно пнул его ногой. - Вы к тому же ударили человека. - После того как мисс Г. М, вскрикнула, дверь была взломана, и в кабинет ворвалась целая толпа истеричных людей, которые устроили настоящий бедлам, как отмечено в официальном отчете. Один из них подбежал к мисс Г. М, и схватил ее за руку. Я вновь решил, что она подвергается нападению, и встал на ее защиту. Как джентльмен, я не мог поступить иначе. - А что об этом говорится в отчете? - поинтересовался голос. Миссис Бирмингэм стала читать: - Человек, которому был нанесен удар, пытался физически задержать молодую женщину. - Она перелистнула страницу. - Однако установлено, что мистер А. П. призвал женщину как можно скорее покинуть место действия. - Конечно, - согласился Ален. - Я опасался за мисс Г. М, и хотел, чтобы она оказалась в безопасности. Представьте себе ситуацию. Мисс Г. М, приходит в мой офис, чтобы пожелать мне... - Это та же самая мисс Г. М., - перебил голос, - с которой вы провели четыре дня и четыре ночи на межпланетном корабле? Та самая мисс Г. М., которая зарегистрировалась под вымышленной фамилией? Не та ли это самая мисс Г. М., с которой вы неоднократно совершали прелюбодеяние в различных местах? Разве не скрывали вы все это от вашей супруги, которая ни разу не встречалась с той женщиной и едва ли способна относиться к ней иначе, чем обычно относится жена к любовнице своего мужа? В зале произошло всеобщее смятение. Ален подождал, пока шум уляжется. - Я никогда и ни с кем не совершал прелюбодеяния. У меня нет никаких романтических отношений с мисс Г. М. Я никогда... - Вы обнимались и целовались с ней. Как это можно назвать? - Человек, который в первый день на новом рабочем месте способен заниматься сексом, поистине достоин удивления, - заметил Ален. Одобрительный смех. Разрозненные аплодисменты. - Мисс Г. М, красива? - Вопрос скорее всего принадлежал какой-то женщине. Подсадной обвинитель, располагавший более обширной информацией, временно примолк. - Думаю, да, - ответил Ален. - Пожалуй, она довольно привлекательна. - Когда вы встретились с ней впервые? - О, примерно... - Он едва не совершил опасную ошибку. Ни в коем случае нельзя было отвечать "Две недели назад". В мире Морака дружба в течение всего лишь двух недель не давала права на объятия и поцелуи. - Надо подумать, - пробормотал Ален, словно речь шла о десятилетиях. - Когда мы впервые встретились, я работал... - Он тянул, пока обвинитель не потерял терпение. - Как вы познакомились? Подсознательно Ален чувствовал, что враг подкрался совсем близко. Тут не могли помочь никакие уловки. Это был один из тех вопросов, на которые у Алена не было ответа. - Не помню. - Ему хотелось провалиться сквозь землю. - Наверное, у каких-то общих знакомых. - Где она работает? - Я не знаю. - Почему вы совершили с ней четырехдневное путешествие? - Докажите, что я его совершил. - По крайней мере от этого он мог отделаться. - В отчете упоминается о нем? Миссис Бирмингэм заглянула в документы и отрицательно покачала головой. - Мистер А. П., мне хотелось бы выяснить еще кое-что. - Ален уже не мог определить, говорит ли все тот же обвинитель или уже другой. - Две недели назад вы вернулись домой в нетрезвом виде. Не были ли вы у той женщины? - Нет, - ответил он совершенно правдиво. - Вы уверены? Сначала вы засиделись допоздна на работе, потом взяли слайвер, отправились на Хоккайдо и появились через несколько часов, явно... - Я даже не знал ее тогда. - Ален тут же понял, что совершил непоправимую ошибку. - Значит, вы встретились впервые менее двух недель назад? - Я встречался с ней и прежде. - Голос Алена утратил уверенность. - Но знал ее недостаточно хорошо. - Что же произошло между вами за последние две недели? Почему ваши отношения вдруг столь резко улучшились? Ален задумался. Он уже сознавал всю безнадежность ситуации: теперь от его ответов практически ничего не зависело. Но надо было как-то же заканчивать. - Я не думаю, - проговорил он наконец почти лениво, - чтобы они резко улучшались в то время или в какое-то другое. - Итак, по-вашему, отношения с молодой женщиной, которая не является вашей супругой, включающие объятия и поцелуи... - Для нездорового сознания любые отношения порочны. - Ален встал и обвел взглядом присутствующих. - Мне хотелось бы посмотреть, с кем я говорю. Покажитесь из своего убежища. Посмотрим, что вы собой представляете. Безличный голос продолжал: - Может, вы имеете обыкновение обнимать всех молодых женщин, с которыми вам случается общаться в течение дня? Не используете ли вы свою работу как средство для... - Вот что я тебе скажу, - перебил Ален. - Если бы у тебя хватило смелости показаться, я бы из тебя дух вышиб. С меня довольно этих безличных обвинений. Бесстыдные люди используют подобные собрания для того, чтобы тешить свои садистские наклонности. В любых человеческих отношениях они способны видеть лишь грязь и порок: они оскверняют своим нечистым прикосновением любое самое невинное действие. Прежде чем я покину эту сцену, мне хотелось бы высказать одно общее замечание. Мир стал бы гораздо лучше, если бы в нем не было подобной гнусной инквизиции. Одно такое заседание приносит больше зла, чем все половые акты, совершенные со времени сотворения мира. Он снова сел. В зале наступила мертвая тишина. Затем снова заговорила миссис Бирмингэм: - Если ни у кого больше нет вопросов. Совет приступает к подготовке решения. Ален вдруг подумал, что безличный голос "правосудия" не дал никакого ответа, не произнес ни одного слова в свою защиту. Дженет по-прежнему напоминала изваяние. Возможно, она была согласна с обвинением. Но не это сейчас волновало Алена. Ему показалось, что совещание управдомов длится бесконечно долго. Он беспокойно ворочался на стуле, снял нитку со своего рукава, несколько раз кашлянул. Наконец миссис Бирмингэм встала. - Коллектив жильцов, - начала она, - сожалеет о том, что вынужден признать мистера А. П. нежелательным соседом. Это чрезвычайно прискорбно, поскольку мистер А. П. так же как и его родители, в течение многих лет считался примерным жильцом нашего дома. Фактически мистер А. П. родился в той квартире, которую в настоящий момент занимает. И потому Совет с глубоким сожалением, выражая мнение коллектива жильцов, соседей мистера А. П., заявляет, что его аренда аннулируется с шестого ноября две тысячи сто четырнадцатого года, и с еще более глубоким сожалением просит мистера А. П. вместе со всеми членами его семьи и имуществом покинуть занимаемую площадь к указанному выше сроку. - Миссис Бирмингэм немного помолчала, потом закончила: - Будем надеяться, мистер А. П. поймет, что в данной ситуации у Совета и коллектива жильцов нет выбора, и они искренне желают ему успехов. Как известно, мистер А. П. - человек большой силы духа, и он несомненно справится с предстоящими временными затруднениями. Ален громко рассмеялся. Миссис Бирмингэм взглянула на него с иронией и сложила свою бумажку. Ален сошел с помоста и направился к столу, за которым сидела его жена. - Пойдем, - сказал он ей. - Мы уже можем уйти отсюда. Пока они проталкивались к выходу, миссис Бирмингэм приступила к следующему обвинительному акту. - Теперь рассмотрим дело Р. П., мальчика девяти лет, который утром двадцать первого октября две тысячи сто четырнадцатого года сознательно и по своей воле сделал непристойную надпись на двери одной из общественных ванн нашего дома. Когда дверь за ними закрылась, Ален повернулся к жене. - Ну вот и все. Она кивнула. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он. - Все как будто нереально. - Очень даже реально. У нас две недели на то, чтобы убраться отсюда. Временные трудности. - Он тряхнул головой. - Какой фарс. В коридоре стоял Уэлс со сложенной газетой под мышкой. Увидев Алена и Дженет, он неуверенно подо шел к ним. - Мистер Парсел. Ален остановился. - Здравствуйте, мистер Уэлс, нам очень не хватало вас. - Да, меня не было. - Уэлс словно хотел за что-то извиниться и в то же время явно испытывал воодушевление. - Мистер Парсел, я получил новую квартиру, вот почему меня не было: я больше не принадлежу к числу жильцов этого дома. - О, - сказал Ален. Вот как они избавились от него: переселили в лучшую квартиру. Вероятно, Уэлс понятия не имел, с чем связана его удача; в конце концов у него свои проблемы. - Как все прошло на этот раз? - поинтересовался Уэлс. - Кто-то мне сказал, что вы опять оказались на высоте. - Да, я был на высоте. - Правда? - озабоченно переспросил Уэлс. - Да нет, я шучу. - Ален похлопал маленького джентльмена по руке. - Теперь все кончено. - Я надеюсь, мое отсутствие... - Не имело никакого значения. Но все равно спасибо. Они пожали друг другу руки. - Заходите к нам как-нибудь, - пригласил Уэлс. - Мы с женой будем очень рады. - Да, конечно, - ответил Ален. - Мы обязательно зайдем. Когда будем в ваших краях. x x x Проводив Дженет домой, Ален отправился на Телемедиа и поднялся в свой кабинет. Сотрудники пребывали в мрачном настроении; они приветствовали шефа и поспешно возвращались к своей работе. Все хорошо знали причину двухчасового отсутствия Алена. У себя в кабинете он изучил план работ на сегодняшний день и с удовлетворением обнаружил, что пакет о погибшем дереве уже запущен в дело. Он вызвал нескольких сотрудников и обсудил с ними кое-какие технические проблемы; потом некоторое время сидел один, курил и думал. В одиннадцать тридцать ему нанесла визит миссис Сью Фрост, как всегда, бодрая и энергичная, в длинном элегантном пальто. - Не займу у вас много времени, - заявила она. - Я понимаю, как вы заняты. - Просто сижу тут, - пробормотал он. Но миссис Фрост продолжала: - Мы хотим устроить небольшую вечеринку с Фокусами у меня дома. Если вы и ваша супруга сегодня вечером не заняты, нам было бы очень приятно видеть вас. Будет всего несколько человек: Мэвис, миссис Хойт и может быть... - Вы хотите, чтобы я подал в отставку, не так ли? - перебил он. Она покраснела. - Коль скоро мы соберемся все вместе, я думаю, представится возможность обсудить и некоторые... - Не могли бы вы ответить конкретно? - Хорошо, - согласилась она. Теперь ее голос звучал твердо и официально. - Мы хотели бы получить ваше письменное заявление об отставке. - Когда? - Чем раньше, тем лучше. - Значит, сейчас? - Да, - ответила Сью Фрост с почти совершенным хладнокровием. - Если вам удобно. - А если нет? В первый момент она, кажется, не поняла. - Что если я откажусь подавать в отставку? - пояснил Ален. - Тогда, - она спокойно взглянула на него, - вас отстранят от занимаемой должности. - С какого времени? Впервые она обнаружила признаки неуверенности. - Должна дать согласие миссис Хойт. Фактически... - Фактически это должно решаться на заседании всего Комитета. Мое право на жилье сохраняется до шестого ноября, и до тех пор по закону вы не можете лишить меня работы. Пока что я директор. Если захотите со мной поговорить, звоните сюда в мой кабинет. - Вы серьезно? - Конечно. Разве такого никогда не случалось? - Н-нет. - Я сомневаюсь. - Ален придвинул к себе лежавшие на столе бумаги и принялся их изучать. За время его отсутствия накопилось много работы. Глава 20 Уэлс в одиночестве осматривал свою новую квартиру в жилой единице Р6, зоны 28. Наконец-то исполнилась мечта всей его жизни. Он приблизился не на одну, а на целых две зоны к Омфалу. Жилищный Комитет рассмотрел его прошение, принял во внимание его безупречную жизнь, преданность общественным интересам. Пройдя по комнате, Уэлс потрогал стены, пол, выглянул в окно, осмотрел платяной шкаф. Он провел рукой по плите, дивясь своей удаче. Прежние владельцы оставили кое-какие вещи: часы, мелкие электроприборы. Уэлсу казалось невероятным, что его заурядную личность признали и оценили. В Жилищном Комитете столы завалены прошениями. Конечно, есть Бог. И мы еще раз можем убедиться в том, что скромность и доброжелательность в конце концов обязательно вознаграждаются. Уэлс сел за стол, развернул пакет и достал вазу, которую приобрел для жены - в качестве подарка на новоселье. Ваза была покрыта голубой и зеленой глазурью с красивыми блестками. Уэлс полюбовался ею, осторожно поворачивая в руках, сдул пылинки. Потом он вспомнил о Парселе. Сколько раз Парсел вступался за своих ближних на домовых собраниях. Какие слова находил он для их защиты. Всегда старался ободрить несчастную жертву. Уэлс подумал о том, как тяжко, наверное, пришлось Алену Парселу на последнем собрании. Они набросились на него, как бешеные собаки. И вдруг Уэлс воскликнул: - Я предал его! Я позволил им его распять. В отчаянии он заметался по комнате. Потом схватил свою вазу и швырнул об стену. Ваза разбилась, в разные стороны разлетелись голубые и зеленые осколки и красивые блестки. - Я - Иуда, - сказал он себе и закрыл лицо руками, чтобы больше не видеть эту комнату. Теперь он ненавидел ее. Исполнилось его заветное желание, но он чувствовал себя несчастным. - Я передумал! - закричал Уэлс, но никто его не услышал. - Заберите все обратно! Вокруг была тишина. - Все прочь! - еще раз крикнул Уэлс. Потом он открыл глаза. Комната осталась на месте, она никуда не исчезла. Уэлс начал собирать то, что осталось от вазы. Острые осколки ранили его пальцы, и он был рад этому. Глава 21 На следующее утро Ален прибыл в свой офис на Телемедиа ровно в восемь. Когда пришли остальные сотрудники, он созвал к себе всех руководителей - тридцать три человека - и обратился к ним с речью: - Вчера от меня потребовали, чтобы я ушел в отставку. Это связано со скандалом, который произошел здесь в понедельник. Я отказался уходить, следовательно, по-прежнему остаюсь директором, по крайней мере до тех пор, пока меня не уволит пленум Комитета. Сотрудники восприняли новость скептически. Один из них, возглавлявший плановый отдел, поинтересовался: - Как долго вы полагаете оставаться директором? - Неделю или около того, - ответил Ален. - Возможно, немного дольше. - И вы намерены продолжать работу? - Я буду работать в меру своих способностей. Работы много, и мне бы хотелось сделать как можно больше. Но вы имеете право знать о сложившейся ситуации. - Если я правильно поняла, вы законный директор, - заметила элегантная женщина в очках. - Пока вас не отстранили... - Пока не подписаны документы об отставке, я единственный законный директор треста; я ваш начальник со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разумеется, мои мероприятия будут вызывать подозрения. Возможно, новый директор сразу же отменит их. В группе сотрудников послышался ропот. - Вам нужно хорошенько подумать, - продолжал Ален. - Не берусь предсказать, какие неприятности ожидают вас за сотрудничество со мной и выполнение моих распоряжений. Тут можно только гадать, и я знаю не больше вашего. Возможно, новый директор уволит многих из вас. А может, и нет. - Невероятно, - пробормотал один из сотрудников. - Я хочу дать вам время, чтобы вы все обсудили между собой и приняли решение. Скажем, до полудня. Те из вас, кто предпочтет не рисковать, могут отправляться домой и оставаться там до завершения моей деятельности. Я уверен, у вас не будет неприятностей: возможно, даже именно этого и ждет Комитет от вас. - А какие мероприятия вы планируете? - спросил еще один сотрудник. - Может, имеет смысл послушать о них, прежде чем принимать решение? - Нет, - возразил Ален. - Ваше решение должно основываться не на этом. Если вы останетесь, вам придется выполнять мои распоряжения, какими бы они ни были. Вам нужно ответить на важный вопрос: можете ли вы работать под руководством человека, который находится в опале? Сотрудники покинули его кабинет, и Ален остался один. Сквозь закрытую дверь доносились лишь невнятные отголоски разговоров. К полудню практически все главы отделов благоразумно покинули здание. Ален остался без штата руководителей. Различные операции еще продолжались, но ряды сотрудников поредели. Кругом царил дух запустения. В пустых залах и кабинетах был слышен лишь шум механизмов, и, как видно, никому не хотелось разговаривать. Ален нажал кнопку переговорного устройства и сказал: - Вивиан, зайдите на минутку. В кабинет вошла довольно некрасивая молодая женщина с карандашом и блокнотом. - Да, мистер Парсел. Меня зовут Нэн, мистер Парсел. Вивиан ушла. - А вы остались? - спросил он. - Да, сэр, - она надела очки в толстой оправе и приготовилась записывать. - Я хочу, чтобы вы прошли по всем отделам. Сейчас уже полдень. Выясните, кто с нами остался и где не хватает людей. - Да, сэр, - она сделала пометку в блокноте. - Особенно важно для меня знать, какие отделы способны функционировать, а какие нет. И пригласите ко мне самого старшего из оставшихся руководителей. Если никого из руководства не осталось, пришлите того, кто, по вашему мнению, лучше всего знаком с основными процедурами. - Да, сэр, - она вышла. Через час в кабинет робко вошел высокий долговязый человек средних лет. - Мистер Парсел, - сказал он. - Я Глиби. Говорят, вы меня вызывали. Я заведующий музыкальным отделом. - Он похлопал себя по правому уху, давая знать о своей глухоте. - Присаживайтесь, - предложил Ален. Ему понравился этот человек, и он был рад тому, что по крайней мере один руководитель остался. - Вы присутствовали на моей утренней речи? - Да, я слышал. - Очевидно, Глиби читал по губам. - Как же, по-вашему, мы способны функционировать? Глиби задумался и раскурил свою трубку. - Трудно сказать. Некоторые отделы просто закрылись. Можно перераспределить персонал. Попробуем заткнуть самые большие дыры. - Вы действительно готовы выполнять мои распоряжения? - спросил Ален. - Да, готов, - Глиби сунул в рот свою трубку. - Вас могут привлечь к ответственности за посягательство на Морак. - Я просто рехнусь, если мне придется целую неделю сидеть в квартире. Вы не знаете мою жену. - Кто здесь занимается сценариями? Глиби удивился. - Это дело агентств. - Я имею в виду проверку точности исторических фактов и тому подобное. Неужели все транслируется слово в слово? - Этим занимается Филис Фрэйм. Она здесь уже лет тридцать. У нее большой стол на первом этаже и картотека. - Она ушла? Если нет, пришлите ее ко мне. Мисс Фрэйм не ушла, и вскоре она появилась в кабинете Алена. Это была крупная решительная и малоразговорчивая особа с густыми жесткими волосами. - Вызывали, директор? - спросила она. - Присядьте. - Ален предложил ей свою пачку сигарет, от которых она молча отказалась. - Вы знакомы с ситуацией? - Какой ситуацией? Он объяснил ей. - Так что имейте в виду. - Я буду иметь в виду. Что вы хотели? У меня нет времени, работа ждет. - Я хотел бы получить полный портрет Майора Штрайтера. Не то, что говорится в сценариях, а реальные факты: его жизнь, привычки, характер и тому подобное. Только не мнения. Исключительно подлинный материал. - Да, директор. - Как скоро вы сможете составить такой портрет? - К шести, - она встала. - Не следует ли включить сюда материалы о близких родственниках Майора? Ален был поражен. - Да, конечно. Очень хорошо. - Благодарю, директор. - И она немедленно удалилась. В два часа снова появился Глиби с окончательным списком оставшихся. - Могло быть гораздо хуже. Но практически не осталось тех, кто способен принимать решения. - Он потряс списком. - Скажите этим людям, что надо делать, и они примутся за дело. Только что им сказать? - У меня есть идеи, - заверил его Ален. Когда Глиби покинул его кабинет, Ален позвонил в бывшее Агентство Алена Парсела. - У меня тут есть вакансии, которые нужно срочно заполнить. И я хочу пригласить парней из Агентства. Внесу их в платежную ведомость Т-М и постараюсь раздобыть деньги у бухгалтера. Если не получится, тогда оплатим из фондов Агентства. В общем, мне нужны люди, и я посылаю тебе список вакансий. - Тогда у нас никого не останется, - заметил Гарри Прайер. - Конечно. Но речь идет всего лишь об одной неделе или около того. Объясни людям ситуацию и спроси, кто хотел бы прийти. Нужно набрать хотя бы дюжину. Как насчет тебя самого? - Буду работать с тобой. - Я в большой опале. - Если они спросят, скажу, что ты устроил мне промывание мозгов, - ухмыльнулся Прайер. К четырем часам на Телемедиа начали появляться первые люди из Агентства. Глиби беседовал с каждым вновь прибывшим и направлял его в тот или иной отдел. К концу дня временная рабочая группа полностью сформировалась. Глиби был настроен оптимистично. - Это настоящие руководители, - сказал он Алену, - и они привыкли работать с вами. Очень хорошо, что мы можем им доверять. Я думаю, тут давно рыщут шпионы Комитета. Не провести ли нам что-то вроде проверки? - Не стоит, - возразил Ален, - пока мы не получили еще ничего готового. - Он уже вычеркнул часть готовившихся проектов, другие - приостановил. Теперь конвейерные линии освободились и были готовы принять свежий материал. - Что это? - спросил Глиби, когда Ален достал какие-то листы линованной бумаги. - Сколько времени обычно требуется на весь процесс? - Ну, обычно у нас уходит от месяца до пяти, в зависимости от способа трансляции. - О Боже, - удивился Ален. - Иногда удается быстрее. Тематический выпуск мы можем подготовить за... - он подсчитал в уме, - скажем, за две недели. Ален обернулся к Гарри Прайеру, который слушал их разговор. - Что ты об этом думаешь? - К тому времени тебя отсюда выставят, и ничего не будет сделано, - отозвался Прайер. - Точно, - кивнул Ален, - Глиби, для надежности сократим процесс до четырех дней. - Такое у нас было только один раз, - Глиби взялся за мочку уха, - когда скончался Уильямс Пиз, отец Иды Пиз Хойт. Мы сделали огромный выпуск за двадцать четыре часа. - И даже титры? - Титры, заставки, все, что нужно. - Кто-нибудь еще присоединится к нам? - спросил Прайер, - или команда уже полностью сформирована? - У меня есть еще два человека, - ответил Ален. - С ними окончательно выяснится только завтра. - Он взглянул на часы. - У них есть много оригинальных идей. - Кто они? - спросил Глиби. - Мы их знаем? - Одного зовут Гэйтс, а другого - Шугерман. - А если я спрошу, что все-таки мы собираемся делать? Ален улыбнулся. - Я тебе отвечу: мы посмеемся над Майором Штрайтером. x x x Ален смотрел со своей женой первую рекламу своей передачи. По его распоряжению в их квартире установили портативный телеприемник. Было половина первого ночи; большинство жителей Ньюер-Йорка уже спали. - Передающая антенна находится в здании Т-М, - объяснил он Дженет. - Глиби удалось собрать достаточное количество видеотехников, чтобы передатчик смог выйти в эфир. - Ты так возбужден, - заметила Дженет. - Я рада, что это имеет для тебя такое большое значение. - Лишь бы нам удалось пробиться. - А что потом? - спросила она. - Посмотрим. Передача началась. На экране появились страшные Руины, среди которых копошились умирающие от голода полуобгоревшие люди - картина последней войны. Послышался голос диктора: - В интересах общества Телемедиа подготовили программу, в которой обсуждается проблема, в настоящий момент представляющая большой интерес. Участники дискуссии проанализируют вопрос: следует ли возродить проводившуюся в послевоенные годы Майором Штрайтером активную ассимиляцию с целью предотвратить надвигающуюся угрозу? Руины и прочие ужасы войны исчезли; передача закончилась. Ален выключил телевизор. Он испытывал гордость за свое творение. - Ну как тебе? - спросил он Дженет. - Это все? - Она была явно разочарована. - С небольшими вариациями этот анонс будет повторяться каждые полчаса по всем каналам - метод Мэвиса. Плюс реклама в газетах, упоминание во всех программах новостей и отдельные намеки в других средствах массовой информации. - Я не помню, что такое "активная ассимиляция". И еще какая-то "надвигающаяся угроза". - В понедельник ты сможешь увидеть все, - пообещал Ален. - Передача выйдет под рубрикой "Живая история". Не хочу лишать тебя удовольствия. На первом этаже он купил в автомате завтрашнюю газету, которую уже разнесли. И на первой странице в левой колонке обнаружил заметку, сочиненную Шугерманом и Прайером. БЕСЕДА О ВОЗРОЖДЕНИИ АССИМИЛЯЦИИ Ньюер-Йорк, 29 окт. (Т-М): Из достоверных источников известно, что некоторые из членов Центрального Комитета, пока пожелавшие остаться неизвестными, поддерживают идею возрождения послевоенной политики активной ассимиляции, которую разработал Майор Штрайтер, чтобы устранить возникшую тогда угрозу Моральному обновлению. В наши дни пробуждение интереса к ассимиляции определяется беспокойством, вызываемым участившимися проявлениями насилия и беззакония, примером которых служит вопиющий акт вандализма по отношению к статуе Майора Штрайтера в Парке. Судя по всему, терапевтические методы психиатрии и усилия Психиатрического Курорта, направленные на стабилизацию положения, оказались недостаточно... Ален сложил газету и стал подниматься к себе в квартиру. Он знал, что должно произойти завтра: Общество Морака придет в движение; "активная ассимиляция" как решение проблемы "надвигающейся угрозы" будет темой всеобщего обсуждения. Активная ассимиляция была его детищем. Он придумал ее сам. Шугерман добавил "надвигающуюся угрозу". Из этих двух идей вырос весь сценарий предстоящего действа. Ален чувствовал глубокое удовлетворение. Дело завертелось. Глава 22 В понедельник утром монтаж выпуска завершился. Вооруженные сотрудники Т-М перенесли его наверх к передающей станции и стали охранять. Все входы и выходы в здание Телемедиа были перекрыты: никто не мог войти или выйти. В течение дня в средствах массовой информации со всевозможными намеками повторялась одна и та же тема. Напряжение нарастало. Тема "активной ассимиляции" нашла живой отклик у публики, хотя никто не знал, что это такое. - Примерно два к одному, - сообщил Шугерман, изучив данные специально проведенного опроса общественного мнения. - Большинство высказывается за осторожную активную ассимиляцию. - Активная ассимиляция слишком хороша для этих мошенников, - заявил Гэйтс. Вечером в четверть восьмого Ален собрал своих помощников у себя в кабинете. Все были полны оптимизма. - Итак, - объявил Ален, - ждать осталось недолго. Через пятнадцать минут будем в эфире. Может, кто-то хочет выйти из игры? На всех лицах появилась усмешка. - Ты уже получил уведомление об отставке? - спросил Гэйтс. Уведомление из Комитета пришло по почте. Ален открыл конверт и прочел краткую формальную записку. Он оставался директором Телемедиа до полудня четверга. Ален повернулся к Глиби. - Прочти-ка программу. - Что-что? Ах, да. - Глиби начал читать подготовленный список. - Пока что идут намеки и реклама. В восемь часов - начало самой дискуссии. Завтра вечером повторение "по просьбам зрителей". Ален нахмурился. - Лучше сделать пораньше. Нельзя давать им так много времени. - Может, еще разок сегодня? - предложил Шугерман. - Часов в десять, когда они лягут в кроватку? Глиби сделал запись. - Мы уже разослали копии во все колонии. Текст дискуссии записан и будет полностью опубликован во вторник в утренних газетах вместе с комментариями. Сегодняшние вечерние выпуски новостей подведут итоги дискуссии. Брошюры с текстом будут продаваться в магазинах. Подготовлены еще специальные издания для школьных библиотек, но, похоже, мы не успеем их распространить - потребуется еще дня четыре. - Плюс опрос общественного мнения, - добавил Шугерман. - Отлично, - кивнул Ален. - Для такого короткого срока совсем неплохо. Вошел один из сотрудников Т-М: - Мистер Парсел, что-то случилось. Прибыли секретарь Фрост и миссис Хойт. Они хотят, чтобы их пропустили в здание. - Парламентеры, - заметил Прайер. - Я поговорю с ними на улице, - решил Ален. - Покажите, где они. Они спустились на первый этаж и прошли мимо сооруженных у входа баррикад. Ален увидел голубой мобиль Комитета. На заднем сиденье прямо и неподвижно сидели две дамы. За рулем был Рольф Хадлер. Он сделал вид, будто не замечает или, по крайней мере, не обращает внимания на Алена. Они не принадлежали одному миру. Ален подошел и поздоровался. Миссис Хойт не стала тратить время на приветствия. - Это недостойно. Мне просто стыдно за вас, мистер Парсел. - Я приму к сведению, - ответил Ален. - Что еще? Сью Фрост достала газету. - Вы, по крайней мере, можете объяснить нам смысл ваших действий? - спросила она, с трудом сдерживаясь. - "Активная ассимиляция". Что это такое, скажите ради Бога? Вы все просто посходили с ума. - Точно, - согласился Ален. - Но, по-моему, это не имеет особого значения. - Значит, вы сфабриковали фальшивку. - Голос Сью Фрост дрожал от возмущения. - Бессмысленная безобразная выходка. Не зная вас прежде, я бы решила, что это вы совершили вопиющий акт вандализма по отношению к статуе Майора Штрайтера; я бы сказала, что именно вы причастны к участившимся проявлениям насилия и беззакония. Ален в очередной раз убедился в могуществе пропагандистской кампании: миссис Фрост дословно повторяла выражения, употреблявшиеся в рекламном ролике. - Послушайте, - миссис Хойт перешла на более миролюбивый тон, - если вы оставите свою з