то еще один из твоих халтурных трюков, рассказчик, я своими руками сверну тебе шею и втопчу в грязь. - Какие уж тут трюки... У меня не было ни малейшего желания дарить тебе целое царство за какую-то блохастую дворнягу. Ты никогда не слышал голосов в этой комнате? - Нет, не слышал! - В голосе его снова зазвучали опасные нотки. - Вовсе незачем об этом кричать. Ты в этом уверен? И ты никогда не задумывался, кто охраняет твой постоялый двор от разбойников? Ну что ж, ты можешь сам очень быстро это выяснить. Унеси Верл куда-нибудь, чтобы мы не могли услышать вас. Она будет говорить с тобой, это я тебе обещаю. Он разинул рот. - Упроси его, - сказал солдат. - Мы все хотим знать. Он нерешительно поднялся. - Капитан, проследите, чтобы он не спер тут ничего, пока меня не будет? - Ладно, парень. То есть я хотел сказать - ваше величество. Фриц скептически хмыкнул. Продолжая держать маленькую глиняную птичку с такой опаской, словно это сырое яйцо, он направился к двери. Ветер захлопнул ее за его спиной. Его тень мелькнула за окном. С минуту мы ждали, потом услышали далекое бормотание. И ничего больше, если не считать капели и ветра в лесу... или еще нежного голубиного воркования? - Оттепель продолжается, - прервал я затянувшееся молчание. - Вы попробуете пересечь перевал сегодня, капитан? - Полагаю, да. Нам надо выехать по возможности скорее, пока погода не поменялась. - Солдат посмотрел на Фриду. - Но согласится ли ваш брат оставить гостиницу? Да, об этом мы и не подумали! А вдруг Фриц не откликнется на призыв? - Это зависит от того, что говорит ему сейчас бог, - ответил я. - Если вы успеете на корабль в Винлянде... да нет, все равно до весны вы не одолеете перевалов, чтобы попасть к Холу. Не думаю, чтобы народ принял его до тех пор, пока его не признал бог. Тигр покосился на старуху и улыбнулся. - Слово ее светлости тоже не лишено веса, мне кажется. - Крав признает его для семьи, - пробормотала она, не отнимая от лица платка. - Да, пожалуй, верно. Да у него и вид царский! Правда? Ну, во всяком случае, роста ему хватало. Кинг сайз. - Вид у него потрясающий! - буркнула старуха, немного приходя в себя. - Замечательный царь, и внук тоже замечательный! Бедный Фриц! - Но как быть с постоялым двором? - Солдат снова повернулся к Фриде. - Есть один человек в Гильдербурге - он хотел купить его в прошлом году, когда наши родители... Майстер Тиккенпфайффер, скажите... вы собираетесь еще на юг или возвращаетесь домой? Нотариус пробормотал что-то неразборчиво. - Он возвращается домой, это уж точно, - вмешалась Марла. - Я уверена, Йоханн потерял всякий интерес к Великому Холу. - Она хихикнула. - Я тоже! - заявил Гвилл, глаза которого блеснули. - В смысле, я тоже на север. Кстати, мне нужен адвокат, чтобы заявить об ограблении с применением силы. Вы еще заняты у бургомистра, советник, или готовы заняться другим клиентом? - Мне надо еще обсудить свой статус с его честью, майстер Гвилл. Но если я и не смогу сам защищать ваши интересы, я готов порекомендовать вам других достойных юристов, кто мог бы. - Даже на столь простое дело? - Ну, я бы так не сказал. - Он хочет сказать, Тангельпуппер, - пояснила Марла, - что мы с Йоханном пойдем на все, чтобы он только не появился в Бельхшлоссе, чтобы трепаться там. Верно, менестрель? - Более или менее, сударыня. Марла рассмеялась. - Ну и сколько будет стоить твое молчание? - Назовите сами. - Это к моему благоверному. Как насчет золотой цепи, что он носит? Гвилл зажмурился. - Пожалуй, это убедит меня продолжить путешествие на юг. - И остаться там? - Разумеется. - Тогда пойду поговорю со стариной Кошельком. - Она подошла к лестнице. - Если он заартачится, покажу ему одну-две татуировки. - И, хихикая собственной сообразительности, она вспорхнула по ступенькам. Мы с Гвиллом обменялись торжествующими взглядами. Даже Фрида и солдат улыбались. Похоже, наш толстый приятель, женившись, получил гораздо больше, чем ожидал. Во всяком случае, остаться снова холостяком ему явно не грозило. За окном промелькнула тень Фрица. Он вошел с видом человека, которого только что оглушили по голове. Надо быть выдающимся актером, чтобы так изобразить бледность. На деле не так уж просто даже изобразить дрожь в руках или идти так, словно на плечах твоих лежит невидимый мешок муки. Нет, в данном случае скорее два мешка. Или даже три. В общем, я сомневаюсь, чтобы он врал нам, рассказывая, что случилось. Он положил фигурку обратно на каминную полку, помялся немного и на мгновение склонил перед ней голову. В глазах его блестели слезы, но, возможно, от ветра. Не будь он так массивен, он казался бы совсем еще мальчишкой. - Омар... Мы больше-чем квиты. Я беру все свои слова обратно. - Не беспокойтесь, ваше величество. Большая их часть вполне мною заслужена. На мгновение в его взгляде промелькнули знакомые свирепые искорки прежнего Фрица. - Ладно, не буду. Если честно, у меня все еще чешутся руки свернуть тебе шею, но постараюсь этого не делать. Она говорила со мной. Мы ждали. Он пожал плечами. - Фрида... Мы с тобой не... Я - приемыш. Они никогда не говорили мне об этом. - Мне тоже. - Она освободилась от моей руки и подошла к нему. Они обнялись. Не отпуская ее, он повернулся к нам. - Я сын Зигфрида из Хольценвальда и княжны Свежерозы Верлийской. - К черту вступление! - вскричал я. - Рассказывай быстрее! - Ваше величество! - угрожающе напомнил Фриц. - Прошу прощения, ваше величество! Конечно, ваше величество! - Вот так-то лучше! Вот что она мне рассказала: они направлялись на север, в Фолькслянд. У моего отца там проживала семья. Честнодоблесть тоже был с ними - верный слуга ей, друг ему. Их отряд попал под лавину. Честнодоблести удалось выбраться, и он с несколькими другими спасшимися начал копать. Они нашли ребенка - меня. Он решил отправиться за помощью и взял меня с собой, пока я не замерз в метель. Он добрался до этого постоялого двора. - И мама взяла дитя? - не выдержала Фрида. - Да. И Верл была завернута вместе со мной, конечно. Но он не нашел здесь помощи - тут не было тогда ни одного постояльца. Это было в ту самую ночь, когда ты родилась. Отец не мог оставить свою жену с новорожденным младенцем, ясное дело. Так что Честнодоблесть ушел один. Он попал под другую лавину. Некоторое время слышался только шум ветра в деревьях и капель за окном... - Моя дочь тоже погибла? - Голос старухи звучал почти неслышно. Фриц помолчал немного, прежде чем ответить. - Нет. Их с Зигфридом откопали, и они ушли на юг с остальными. Весной они прошли на север через другой перевал, считая меня погибшим. - Она еще жива? - Верл сказала, чтобы я передал тебе: Свежероза нашла свое счастье, и тебе не надо больше искать ее. Хольценвальд был единственным городом, в который я не заходил летом. Интересно, почему? - Но у нее были еще сыновья? Дочери? - Это все, что мне позволено сказать, госпожа моя! Бог явно рассказал Фрицу больше, гораздо больше. Он говорил негромко, но в голосе его появилась некая царственная уверенность. Старуха снова согнулась в своем кресле и замолчала. Если мать Фрица до сих пор жива, замужем и у нее почти взрослые дети, вряд ли она рвется на родину. Свежероза всегда была себе на уме, и я не сомневаюсь, что бог тоже прекрасно знал это. - Мне было сказано, чтобы я отправился с тобой в Верлию, и обещано, что весной Хол признает меня законным царем страны. - Фриц посмотрел сверху вниз на свою пораженную приемную сестру. - Нам придется бросить постоялый двор, дорогая. Я знаю, это покажется ненормальным, но у нас теперь целое царство. - О нет! - Фрида освободилась от его руки. - Мама и папа не одобрили бы этого! И потом, представь себе, что будет, если Хол не признает тебя? Я подожду здесь до тех пор, пока не получу от тебя официального приглашения на коронацию. - Но я не могу оставить тебя здесь одну! Она невесело усмехнулась: - Это мой постоялый двор, не твой! Твое царство, не мое! - Ты всегда будешь желанной гостьей, и ты всегда будешь моей сестрой. Госпожа Фрида! Я пожалую тебе царское поместье! - Нет, не надо! Я лучше останусь в тени и выберу тебе подходящую жену. Я не позволю, чтобы тебя баловали все эти прелестные расфуфыренные придворные дамы. - Ладно, посмотрим! - усмехнулся он. - Пока же мы с тобой честные трактирщики. Давно пора предложить гостям завтрак. - Цари не прислуживают! - ехидно возразила Фрида. - Ступай собирай вещи. Омар поможет мне. Правда, Омар? Меня охватила буйная радость. - С удовольствием, любимая! Мое фирменное блюдо - сотэ из верблюжьего горба с терном... - Хоть яичницу ты сможешь пожарить? Валяй. Ступай и пакуйся, ваше величество! - Можно подумать, мне много надо брать с собой, - ответил он с улыбкой. Улыбка, правда, вышла натянутой. То ли на нашего трактирщика свалилась слишком большая ноша, то ли он ввязался в слишком хитрый обман. Позже я смотрел им всем вслед, стоя на пороге и обнимая прекрасную Фриду. Я пообещал остаться и помочь ей по хозяйству до тех пор, пока мы не получим вестей из Верлии. Снежные вершины высились над поросшей лесом долиной, сияя под голубым небом. Однако погода в горах меняется быстро. Если нам повезет, новый снегопад может запереть нас здесь на несколько недель. Я с нетерпением ждал этого. Бургомистр Йоханн и фрау Марла уехали верхом на север, прихватив с собой следовавшего за ними на почтительном расстоянии майстера Тиккенпфайффера. Я слышал громкий голос Марлы, наставлявшей своего супруга, до тех пор, пока они не превратились в маленькие черточки на дороге. Капитан Тигр повел свою карету на юг, увозя с собой княгиню Розосвету и Розалинду, ее служанку. Еще с ними уезжали маленькая глиняная голубка, менестрель Гвилл, обмотанный тяжелой цепью червонного золота, а также Фриц Верлийский, по рождению законный правитель Верлийского царства. Когда все стихло, я нежно поцеловал Фриду в щечку. - Ты только подумай, - сказал я. - Его потомки будут править вечно! Устрашающая перспектива! - И я подозреваю, ты еще не раз нагрянешь к ним в грядущие века, чтобы нарассказать сказок про их предков? Я нахмурился: мне не понравилась тень сомнения на ее милом личике. - То, что я шатаюсь по свету довольно давно, вовсе не означает, что я буду шататься так вечно. - И у нас есть только твои свидетельства того, как долго ты шатаешься, правда ведь? Неужели ты думаешь, что я хочу водить дружбу с человеком, которому уже тысяча лет? - Если ты боишься, что возраст сильно повлиял на меня, ты ошибаешься. Тебе доказать? - Не сейчас. - Она попыталась сбросить мою руку с плеча, но это ей не удалось. Я нежно пожевал ей мочку уха. - Надеюсь, Фриц будет относиться к птице с уважением. Она довольно требовательное божество. Его предки - Дусс и Берн - поняли это, и их мать, Белороза, - тоже. Его дядька, Звездоискатель, познал истину дорогой ценой. Одним словом, опасная голубка. - Несомненно. Но почему бог навлек на царскую семью столько несчастий? - Я говорил уже, что никогда не пытаюсь понять логику богов. Но, возможно, царская семья допустила ошибку. Мореяшма, например. Ее сын, Быстроклинок, был неважным царем, а Звездоискатель по некоторым признакам мог оказаться еще хуже. Поэтому Верл решила принести в царский род немного свежей крови. Или ей просто наскучило целых сто лет сидеть взаперти во дворце, и она решила постранствовать, как делала это со мной. Я думаю, отпуск в "Приюте охотника" ей понравился. Фрида фыркнула - этот звук определенно не шел ей. - У тебя на все готовый ответ, да? Опять пикировка... - О чем это ты? - Я понимаю, голубка была спрятана за часами. Ты, случайно, не рыскал там весной, нет? Не находил ее раньше? - Княгиня Розосвета опознала в ней подлинную Верл, - возмутился я в ответ на такое неверие. - Уж не думаешь ли ты, что я стал бы целое лето таскаться по северным болотам, знай я, что она здесь? И потом, есть ведь еще родимое пятно. - Когда ты залез на конюшню, а Фриц поймал тебя там - насколько я помню, он ведь был тогда без рубахи, а? - Откуда мне знать было тогда, что родимые пятна кого-то интересуют? Позволь напомнить тебе, это княгиня Розосвета подняла вопрос насчет родимых пятен! Она-то и опознала отметину. - Да эта старая ведьма не видит ничего даже у себя под носом. - Фрида, любовь моя! - взвыл я. - Ты что, считаешь своего брата самозванцем? Ты считаешь, он врал, утверждая, что бог говорил с ним? Как он тогда надеется пройти святого Хола? - Да не знаю я! - вздохнула она. - Хол может решить, что так будет лучше для царства. Даже богам приходится иногда грешить против истины, наверно. Фриц был бы просто дураком, если бы упустил такую возможность, разве нет? Я тоже вздохнул - печально видеть так мало веры в существе столь юном и невинном. - Ночь выдалась долгой и утомительной, о мой хрупкий цветок эдельвейса! Почему бы нам не подняться в спальню? - Спальню? - Почему бы и нет? Приближенный к святым Благонрав Суфский учил верных, что любовь приходит в разных обличьях и что надо всегда принимать то, что даруется. - Я больше привыкла к сестринской привязанности. Омар, самое время доить коров, и тебе надо принести воды, чтобы я помыла посуду. Потом надо нарубить дров, вымыть полы, сбить масло, смолоть муку, вычистить конюшню, забить свинью, ободрать и освежевать ее, прокоптить окорок, накормить кур, вывести лошадей пастись и сварить пива. Мне нужны дрова и вода в котле, и еще развесить белье. Я застонал так громко, что лес отозвался сочувственным эхом. - Но ко времени, когда я сделаю даже десятую часть, понаедут новые постояльцы! - Работе трактирщика нет конца. Как ты думаешь, почему мои родители произвели на свет только одного ребенка? Начни с коров. Вот и весь рассказ, господа! Рассказ трактирщика. Все до последнего слова - истинная правда. Вот как попал я в "Приют охотника". Кстати, прошу вас всех убедиться, что цены наши все еще проставлены в гильдербургских талерах. А теперь не подлить ли вам еще нашего знаменитого пива с пряностями? ПОСТСКРИПТУМ Притча о чудесном коне Тваке основана на рассказе про Умного Ганса, коня в Германии, демонстрировавшего схожие способности. Мне не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я сочинил ее.