ужас и стыд того, что он делает. Наконец он бессильно упал на спину, пресыщенный и уставший. Тихие всхлипывания Келли, казалось, пробудили его от тяжелого сна. Господи, что же он наделал! - Келли... - хрипло спросил он, - я сделал тебе больно? Прости меня... - Все в порядке, милорд, - голос Келли звучал спокойно, почти сонно. - Вы только немного напугали меня. Мне не было больно. - Она собирала обрывки платья. - В самом деле это было изумительно! - Она помолчала. - А вы изменились, милорд, с тех пор как вернулись. Вы стали таким сильным и властным. Если только... вы будете поосторожней с моим платьем... то я ничего не имею против. - Я куплю тебе новое, - пообещал герцог. - Иди ко мне. Девушка подошла к нему, отбросив ненужную рваную одежду, и герцог нежно привлек ее к груди. Вскоре они заснули, тесно прижавшись друг к другу под теплым одеялом. С рассветом Келли вынуждена была уйти, так как ее обязанностью было разжигать в кухне огонь. - Тебе помочь? - сонно спросил Дэви. - О боже, конечно нет! - возмутилась Келли. - Герцоги не разжигают огонь. - Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и добавила шаловливо: - По крайней мере, в кухне. Я приду сегодня ночью, милорд? Он уставился на нее, вспоминая, и вдруг ощутил посланный Камнем острый разряд желания. - Нет... лучше подожди немного. - Конечно, милорд, - Келли опустила глаза, чтобы скрыть боль. - Мне нужно идти. - Она проскользнула в дверь, ведущую на лестницу. Как только она ушла, Дэви повернул ключ в замке. Он оглядел холодную пыльную комнату, стал перед зеркалом, чувствуя шевелящуюся внутри злость. - Орим! - приказал герцог и сразу ощутил идущее от Камня тепло. - Ты желаешь продолжения занятий? Так быстро? - холодно спросил призрак, медленно возникая в зыбком свете. - Ублюдок! Отвечай мне немедленно и отвечай правду, а не то я прямо сейчас вытрясу из Камня твою подлую душонку! Черный Король пристально смотрел на него: - Спрашивай, малыш. - Ты используешь меня? Это ты сегодня ночью занимался любовью с Келли? - Не я. - Лицо Орима стало насмешливым. - Хотя ты еще ученик, но ты уже колдун. А колдуны - похотливое племя. Камень освободит твою подлинную сущность. Дэви почувствовал отвращение. - Если так, то мне не нравится моя подлинная сущность. - Власть над Камнем - только половина дела, малыш. Власть над собой - вот вторая половина. Я не усвоил этот урок, и мир пострадал от моей руки. - Призрак Черного Короля отдалялся. - У тебя большие способности, Дэвин Дэринсон, но ты будешь бороться за каждый свой шаг к цели. Я научу тебя священным обрядам, но только ты сможешь решить, по какому пути - хорошему или дурному - ты пойдешь. Его взгляд обратился на Дэви. - Может, ты захочешь изгнать меня и отдать Камень Гэйлону Рейссону для уничтожения... - Нет! - крикнул Дэви и увидел, как Орим улыбнулся. - Только помни, малыш, чья кровь течет в твоих жилах. - Призрак исчез, и Дэви рухнул в постель, встревоженный и измученный. Однако его сон был недолгим. День чуть брезжил, но Дэви услышал крики на лестнице. Он заворочался и зарыл голову в подушку, но крики были настойчивы. Какое-то событие разбудило всю охрану. Герцог натянул штаны, сунул ноги в башмаки и прямо в ночной сорочке вышел в зал. - Что случилось? - спросил он у пробегавшего слуги. - Точно не знаю, милорд, - ответил парень. - Наверно, несчастный случай. Кто-то упал. - Откуда? - С балкона второго этажа в северо-западном крыле. Сердце Дэви болезненно сжалось, и он поспешил вслед за слугой на задний двор. Дети - Тейн и Робин - спали в детской как раз в конце северо-западного крыла. Сонная нянька могла упустить детей. Но нет, это не может быть Тейн! Герцог почувствовал бы опасность, боль мальчика. Камень безмятежно согревал его грудь, не разделяя его страдания. Небольшая кучка домашней челяди столпилась на ступенях под высоким балконом. С другой стороны двора подходил Гиркан, стараясь двигаться так быстро, как только позволяли ему его старческие негнущиеся ноги. Дэви пробрался через толпу. Темная кровь медленными каплями стекала по ступеням... Он, долго не осознавая, смотрел на распростертое на камнях тело. - Келли, - наконец прошептал он, опускаясь на каменные плиты. Жизнь уже покинула ее, широко раскрытые голубые глаза созерцали Вечность. Разорванная ночная рубашка распахнулась, и он ласково прикрыл обнаженное тело и закрыл ей глаза. Как же это могло произойти? Она собиралась немедленно идти в свою комнату, чтобы переодеться для работы, но зачем-то вместо этого поднялась наверх и к тому же в противоположное крыло здания. Гиркан, с трудом присев на корточки рядом с ним, бессмысленно повторял: - Бедное дитя... бедное милое дитя... Дэви поднес окровавленную руку к губам. Он обещал ей новое платье. А он обращался с ней так грубо, он оскорбил ее любовь этой ночью. Боль этого воспоминания вызвала слезы на его глазах. - Милорд печален, - понимающе сказал лекарь. Их отношения едва ли были секретом для кого-нибудь в доме. - Предоставьте это мне. Я позабочусь о ней. - Он подал знак двум слугам, которые подхватили Дэви под руки и помогли ему встать. - Нет, - бормотал он, - позвольте мне остаться с ней. - Нет-нет, милорд, - рядом с ним шел Фитцуол, уводя его прочь. - Как? - смущенно спросил герцог. - Несчастный случай, милорд, - сержант печально покачал головой. - Сейчас холодно. Вам надо одеться, иначе вы заболеете. Дэви оглянулся. Теперь ему был виден балкон, обвитый красными розами. Кто-то стоял там, глядя вниз. Длинные черные волосы развевал утренний ветер. Сандаал Д'Лелан. Похороны Келли состоялись двумя днями позже. Ее похоронили вечером на городском кладбище в присутствии семьи, которой была оказана великая честь присутствием короля, королевы и герцога Госни вместе с сотней других сопровождающих. Слуги в доме любили Келли. Джессмин наблюдала, как Дэви неподвижно, с сухими глазами стоял у края могилы. Он сильно изменился со времени своей поездки на север, хотя королева не могла точно сказать, в чем именно. Даже Гэйлон как-то заметил это. Он теперь гораздо меньше времени проводил со своим королем и принцем и гораздо больше у себя в комнатах. Если это печаль о Келли, то это должно скоро пройти. Королева лелеяла надежду свести Госни с леди Д'Лелан. О чем серьезно стоило подумать, так это об их скором отъезде в Ксенару с Великим посланником. Мартин Пелсон прибыл только вчера. Теперь почти все дни и ночи они проводили в палатах Совета. Там король и члены Совета разрабатывали документ, дающий право графу Нижнего Вейлса править страной в отсутствие Гэйлона. Гиркан все еще находил здоровье Джессмин достаточно слабым для путешествия, когда прошло так мало времени после рождения Лилит. Но если слушать старого толстого лекаря, то Джессмин остатки своих дней должна была бы провести в постели. - Миледи, - наклонился к ней Гэйлон. Похороны уже закончились, и толпа разошлась. Только Дэви оставался у могилы с белой розой, зажатой в пальцах. - Оставь меня одну ненадолго, - попросила она мужа и проследила, как он возвращается к небольшой карете. Дэви оставался неподвижен, опершись рукой на памятник, потупя голову. - Боль пройдет со временем, - мягко сказала королева. Когда она подняла на него взгляд, она была поражена выражением злобы на его лице. - Нет, - возразил герцог. - Так не бывает. Я все еще чувствую боль, когда вспоминаю Ринна, и Керила, и Арлина. Почему всегда умирают лучшие? - Я не знаю... Милорд, Келли была молода и прелестна, но она была всего лишь горничной. Столь сильное горе неприлично для герцога. Закусив губу, герцог положил свою розу рядом с остальными. - Да, конечно. Вы хотите, чтобы я обратил внимание на Сандаал Д'Лелан? - Дэви, - сказала Джессмин осторожно, - это только мои надежды, а не приказ. - Я оправдаю ваши надежды, мадам. Юноша поклонился и быстро зашагал прочь, но не туда, где ждал его Фитцуол с оседланной лошадью, а по направлению к городу и, несомненно, к большой кружке эля. Вскоре Гэйлон понял, что перевезти его королевскую семью и всю поклажу в Ксенару будет не легче, чем сдвинуть армию Виннамира. Мартен Пелсон, с его темными волосами, уже слегка тронутыми сединой, как всегда, был незаменимым советником и управляющим. В то время как друзья были неразлучны в последние годы, король не видел своего графа с окончания войны. Нижний Вейлс в некотором отношении был самостоятельным королевством и обеспечивал более чем половину запасов продуктов и вина для всего Виннамира. К тому же большой урон был нанесен его плодородным долинам, на которых разыгрались самые кровопролитные битвы. Мартен так же упорно, как и король, занимался восстановлением страны, и только теперь у них появилось свободное время, чтобы возобновить свою дружбу. На третий день утром они вместе с Великим посланником завершили список товаров, которые нужно было везти с королевской процессией на юг. Тейн и Робин присоединились к ним, проникнув незамеченными через драпировки в тронном зале. Младший принц, разбросав бумаги, кинул на стол свою ободранную деревянную лошадку. - Мы не должны оставлять Дабина, - приказывал он. - Дабин должен поехать с нами. Он очень выносливый, папа. Я смогу ехать на нем всю дорогу до Занкоса. Старый посланник раздраженно взглянул на него. Мартен выдавил усталую улыбку: - Я бы сначала искупал его. Он стряхнул бумажки с головы, взмахнув нечесаной гривой волос, уже позабыв о принцах. - Сир, это не будет удобным путешествием для королевы и детей. - Прошу вас, - сказал Эовин Д'Ар, - приспособьте для них мою кибитку. В ней больше нет подарков, и там слишком много комнат для меня одного. - Вы очень любезны. Благодарю вас. Мы приспособим для вас одну из наших, - ответил Гэйлон. Он взглянул на Мартена: - В каком состоянии проезжая дорога, по которой вы ехали? - Вполне сносно... только небольшой ремонт по дороге. Граф пожал плечами: - Она не пригодна для кибиток таких больших размеров. Но Великому посланнику удалось добраться сюда по Когтистому ущелью. А оно намного хуже, чем Морской Проход, хотя, если двигаться через пустыню, то можно быстрее добраться до Катая. - Возможно, мы воспользуемся им на обратном пути... - Я бы вам не советовал, - сказал посланник. - У вас уйдет много времени, чтобы доехать до Занкоса. Мартен согласился. - У Гиркана будет припадок. - Действительно, - король отказался от собственной идеи. Из них всех по крайней мере Джессмин и Лилит получат удовольствие от путешествия. - Робин! Мальчишка влез на стул, опрокинув на пол чернильницу. Тейн молча наблюдал за этим, стоя у дверей. - Где же тюремщики! - закричал граф в комическом гневе. - Заберите в темницу этого негодного принца. Довольный Робин выхватил из-за пояса маленький деревянный меч: - Сначала попробуйте меня схватить! Прежде чем Гэйлон успел его остановить, мальчик атаковал графа в коленную чашечку. Граф увернулся от второго удара, и король поймал своего младшего отпрыска за шиворот. - Клянусь честью, - проворчал Пелсон, потирая ушибленную ногу, - он идет по стопам отца. Всегда невозмутимый и суровый Великий посланник вдруг рассмеялся хриплым старческим смехом. - Где няня Делия? - спросил Гэйлон. - Помогает маме упаковывать вещи, - спокойно ответил Тейн. - Герцог попросил Фитцуола присмотреть за нами, но у него достаточно хлопот с лошадьми. Поэтому мы ушли. - А почему Дэви не с вами? Он и не подумал сегодня появиться. - Он слишком устал возиться с нами. Король уловил оттенок растерянности и боли в этих скупых словах. Тейн и герцог всегда были близки. - Что-то он часто стал уставать в последнее время. Надо попросить Гиркана осмотреть его. - Возможно, это из-за смерти Келли. Глаза Мартена слегка затуманились. Хорошенькая жизнерадостная служанка несколько лет назад была его любимицей. - Нет. Он такой со времени приезда из замка Госни. - Король снова посмотрел на Тейна: - Не случалось ли чего-нибудь необычного, пока вы были там? Кроме происшествия в таверне? Принц покачал огненной головой: - Только посещение короля Сорека. Но он передал Дэви подарок от его бабушки. - Как же случилось, что никто мне об этом не рассказывал? - пробормотал Гэйлон. - Что за подарок? - Это тайна. Король Ласонии обещал передать его отцу Дэви, но не смог, - ответил Тейн. - Дэви никогда не вспоминал о нем после, и я забыл. Мартен Пелсон барабанил пальцами по столу. - К черту древние подарки! Надо послать Гиркана, и он своей отвратительной шипучей микстурой живо вернет его к жизни. У нас и так слишком много забот, помимо усталого герцога. - Ты прав, - с трудом произнес Гэйлон. Одной рукой он держал пытающегося освободиться Робина. - Для начала нам нужно решить, что делать с двумя потерянными принцами. - Мы их свяжем. - Мы вернемся к Фитцуолу, - в виде компромисса предложил Тейн. - Может, он оседлает для меня Соджи, и мы с Робином покатаемся в учебном дворике. - Правда!!! - завопил младший принц, стараясь вырваться из руки отца. Король улыбнулся. Тейн редко был столь великодушен к своему младшему брату. - Ну, тогда ступайте и не шалите больше. Мальчики побежали к выходу так быстро, как только несли их коротенькие ножки. Печальный Дабин остался лежать на столе. Мартен бережно прислонил деревянную лошадку к каменной стене. - Когда-то я и представить себе не мог, что у тебя будут дети, - сказал он. - Я тоже, - король встряхнул головой. - А теперь у тебя самого есть сын. Будущий Граф Пятнадцатый. - Да. И еще один ребенок в проекте. Это в корне меняет мировосприятие. С внезапным раздражением Гэйлон перебирал бумаги. - Ты повезешь свою семью на север в Каслкип? - Это будет зависеть от того, насколько долго вы пробудете в Ксенаре, сир. - Не дольше, чем будет нужно, - с горячностью ответил Гэйлон. Великий посланник, сидевший на другом конце стола, неодобрительно нахмурился. Мартен не обратил на это внимания. - Что касается охраны... Я думаю, два десятка солдат, столько же, сколько у посланника, - этого будет достаточно. Едва ли вам понадобится защита на западе от Серых гор, но... вы простите меня, лорд Д'Ар... я думаю, Ксенара не забыла, кто выиграл последнюю войну. - Ваше величество, я совершенно не согласен, - в тревоге сказал Великий посланник. - Демонстрация сил, пусть даже и ничтожных, не будет способствовать дальнейшему укреплению контакта с моим народом. Ваша королева, связанная происхождением с домом их любимого Роффо, будет принята с восторгом, уверяю вас. Вас же, с другой стороны, тоже помнят в Ксенаре. Вы не должны въехать в Занкос как герой-победитель, в противном случае вы омрачите царствование вашей жены и навлечете неприятности на свою голову. - Милорд, - Мартен Пелсон взял короля за руку, - если так, то ехать в Ксенару - безумие. Останьтесь с детьми здесь. Ни один из вас не будет в безопасности в Ксенаре. Гэйлон отрицательно покачал головой: - Нет. Джессмин никогда не оставит детей, а я никогда не отпущу их от себя. - Мы любим наших детей в Ксенаре, - лукаво сказал Д'Ар, - так же, как и вы здесь, милорд граф. А эти дети являются нашими в такой же степени, как и вашими. При этих словах сердце короля похолодело, но он не мог не признать их справедливость. Таков печальный жребий королей - зависеть от тех, над кем они царствуют. - Мне не нужна охрана. Мартен. Я сам смогу защитить мою семью от соотечественников. Так я и сделаю. 7 Ранним весенним утром под шум дождя процессия покинула город. Две огромных ксенарских кибитки ехали через Каслкип перед четырьмя маленькими виннамирскими повозками, за ними следовали король, Дэви с сержантом и двое конных стражников. Сзади двигался отряд ксенарских солдат. Горожане молча следили за процессией из окон и стоя в дверях. Никто не помахал рукой и не улыбнулся. У них не было причины радоваться. Гэйлон Рейссон за последние годы показал себя замечательным правителем, и его королева была любима не меньше. Мартен Пелсон, несмотря на свои заслуги, не мог рассчитывать на такое же доверие виннамирского народа. Сидя на маленькой скамеечке около матери в главной кибитке. Тейн ощущал радостное возбуждение. Он не замечал ни толчков, ни скрипа досок, когда они переезжали мост через реку. Однако Лилит, спавшая на руках у матери, проснулась и заплакала. Мать передала ее няньке. Робин прильнул к ней. - А я? - ревниво потребовал он. - Перестань! - недовольно сказал Тейн. - Ты принц, а не младенец. Сиди спокойно. - Я не хочу сидеть здесь. Мать опустила руку на плечо Робина: - Там, под твоей кроватью, ящик с игрушками. Пойди и выбери любую. Мальчик покорно проковылял к началу раскачивающейся повозки, а Тейн взглянул на королеву. - Почему мне нельзя ехать на Соджи, мама? Я достаточно большой, чтобы ехать с мужчинами. - Да, конечно, - ответила она с улыбкой. - Но отец велел тебе позаниматься музыкой сегодня утром, а после завтрака к тебе придет твой учитель. А потом, если будешь себя хорошо вести, король разрешит тебе ехать вместе с ним. Уроки. Радость путешествия угасла, едва лишь оно началось. Вдруг занавеска на двери кибитки откинулась и появился Дэви, вымокший с головы до ног. Он поднялся и снял мокрый плащ. - Ваше величество! - произнес он и поклонился, согнувшись под низким потолком. - Ваша обувь, милорд! - воскликнула королева. - О, простите! Он опустился на пол и стянул грязные сапоги, осторожно отставив их в сторону. - Дэви! - завопил Робин откуда-то из-за сундуков. Он пробрался вперед, чтобы влезть герцогу на колени. Тейн наблюдал, как молодой человек улыбается, оправившись от неожиданности, но его усталые глаза были обведены темными кругами. Наверно, он печалился из-за Келли, но это не имело значения. Старший принц все еще сердился, что друг его покинул. - Что ты здесь делаешь? - холодно спросил Тейн. - Я твой новый учитель музыки. Не могли же мы взять с собой весь двор. - Дэви обернулся и выглянул в щель занавески: - Но мы, кажется, все же попытались. Он крепко обнял Робина: - А как у тебя дела, мой рыжий бесенок? - Замечательно, - ответил малыш, встряхнув своими медными кудрями, и добавил заговорщическим шепотом: - А Лилит лысая! - Иногда дети такими рождаются, - сказал Тейн, более старший и опытный. - А волосы у них потом вырастают. Робин пожал плечами: - Надеюсь, а то она такая уродливая. - Робин! - резко окликнула его мать. - Но ведь это так, - закричал ребенок в свое оправдание. - Правда, Тейн? Старший принц промолчал. Лилит действительно выглядела непривлекательно на его взгляд, но он понимал, что мать воспринимает ее совсем по-другому. Герцог Госни снял Робина с колен и стал покачивать его на носке ноги. Колесо попало в выбоину, что снова вывело Дэви из себя. - Миледи, - сказал он с серьезным выражением лица, - я очень сомневаюсь, что в таких условиях возможны уроки игры на лютне. В самом деле, я не могу понять, как в таких условиях вообще можно путешествовать. Вагон опять подпрыгнул, и Дэви упал навзничь на жесткую скамейку. - Кристаль я хотя бы доверяю. Когда дождь закончится, вам стоило бы прокатиться. Если хотите, я поведу ее. Джессмин нахмурилась: - Я не сидела на лошади с восьми лет. - Почему, мама? - Тейн только сейчас понял, что когда придворные дамы выезжали на охоту, мать никогда не присоединялась к ним. - Не имеет значения. - В глазах королевы мелькнула легкая печаль и тут же исчезла. Она улыбнулась: - Все равно благодарю вас, герцог. - Что ж, предложение всегда остается в силе, - сказал Дэви. - Пойдем, Тейн. Посмотрим, насколько плохо мы сегодня сыграем. Путешествие в кибитках было не только утомительным, но и медленным. Джессмин обнаружила, что живет только в ожидании вечера, когда наступят сумерки и процессия остановится на отдых. Дни тянулись однообразно. Сначала, чтобы укрыться от холодного ночного ветра, разбивали шатры, потом готовили ужин. Потом слушали музыку и пели, но недолго. Усталость заставляла их ложиться рано. И, вопреки ожиданиям королевы, Дэви и Сандаал продолжали избегать друг друга. Ксенарские солдаты в любую погоду спали снаружи, под открытым небом, в то время как его королевское величество спал под вагоном королевы, в ее кровати не хватало места для них обоих. Герцог со своими людьми и слугами располагались под остальными вагонами. Прошло не так много дней, и королева наконец в отчаянии решила принять предложение Дэви и прокатиться на его серой лошадке Кристаль. Сперва ей показалось, что земля очень далеко, но скоро Джессмин почти влюбилась в кроткое животное. К ней вернулись смутные воспоминания. В детстве лошади и верховая езда много значили для нее. Сначала Джессмин подбирала юбку так, что та превращалась в подобие брюк, но потом она потребовала у Дэви пару бриджей, которые оказались немного велики, и отыскала у солдат лишнюю пару сапог, которые были ей впору. Пока она ехала верхом. Катина следила за ребенком. Джессмин ехала впереди на Кристаль, а за ней следовал Гэйлон верхом на большом мерине Тали. Она пускала лошадь медленным галопом, наслаждаясь грациозными движениями, ощущением контроля и власти, которые она чувствовала, сжимая в руках поводья. Гэйлон был печален. Чем ближе они подъезжали к Морскому Проходу и границам Ксенары, тем глубже становилась его грусть. Хуже всего Джессмин переносила ночи без мужа. Иногда, когда дети крепко спали и лагерь затихал, она выскальзывала из кибитки и присоединялась к мужу, пытаясь рассеять его мрачные предчувствия. Его объятья успокаивали ее саму. Это было нелегким испытанием для них обоих. Этой ночью Дэви не спалось, и в голубом свете полной луны он бродил, подыскивая уединенное место, чтобы поиграть на лютне. Его чувства требовали выхода. Три дня назад процессия миновала Ривербенд, и впервые с окончания войны он встретился со своей матерью. Хэбби все еще содержала трактир "Веселая Речка", но оба они постарели. В ее длинных черных волосах прибавилось седины, и она располнела. Только ее отношение к сыну не изменилось. Она встретила его холодно, а за этой бесстрастностью он ощутил благодаря волшебному Камню ее жгучую злобу - злобу на жизнь, на судьбу, на весь мир за то, что они, подарив ей Дэрина на краткий миг, отняли его опять. Дэви чувствовал только жалость к ней и обрадовался, когда процессия двинулась дальше. Наконец он устроился на небольшом пригорке, поросшем травой, на берегу ручейка, сверкавшего среди лунных теней. Шум голосов и огни лагеря пропали в туманной дымке. Герцог коснулся талисмана через складки одежды на груди, взгляд его блуждал по звездному небу. За время путешествия он еще ни разу не брал уроков магии. "Книга Камней" была тщательно спрятана. Никто, абсолютно никто не мог ее обнаружить. Орим благоразумно молчал, ничем не обнаруживая своего присутствия в Камне. Дэви ненавидел ложь, но Камень Черного Короля теперь принадлежал ему, а он - Камню. Когда-нибудь, в еще неведомом будущем, он покажет себя достойным талисмана. Тогда Гэйлон узнает и все поймет. Он взял в руки лютню и начал играть... но тут же вспомнил, что это была любимая мелодия Келли. Музыка растаяла в ночи. Дэви хотелось излить свою боль в словах печальной баллады. Он стал наигрывать другую мелодию, которой научил его Гэйлон, затем запел низким и мягким голосом. Потом он услышал, как к его голосу присоединился другой - нежный и мягкий, доносившийся из темноты между деревьями. - Кто здесь? - тихо спросил он, прижав рукой струны. - Простите, - ответила Сандаал, возникая в лунном свете. - Я не хотела потревожить вас. Дэви вгляделся в ее стройный силуэт. - Нет, хотели, - сказал он, поднимаясь. - Нет, пожалуйста, - остановила она его. - Я уйду... Девушка пошла было прочь, но потом вернулась: - Но сперва примите мои извинения за тот вечер, когда мы пели вместе. Я нагрубила вам. - Я тоже. Забудьте об этом. - Мне бы хотелось, - продолжала Сандаал, - возобновить наши занятия музыкой. Эта внезапная перемена в ее поведении встревожила Дэви, и он стал подозрительным: - Это ваша идея? Или королевы? - Моя, но думаю, что королева не стала бы возражать. А вы? Она решительно уселась на траву рядом с ним, и он увидел мандолину в ее руках. - Никто не вправе навязывать мне, кого мне любить и за кого выходить замуж. Даже королева. Но я обнаружила, что для меня это единственная причина не любить вас. И это плохая причина. - Сандаал лениво перебирала струны мандолины. - Я думаю, мы сами должны разобраться, нравимся мы друг другу или нет. Герцог Госни, колеблясь, хранил молчание. До этого он никогда не встречался с Сандаал наедине, и, за исключением пения, они не обменялись и парой слов. - Это не значит, что мы должны стать друзьями или вроде того, - тихо произнесла она. - Я только хотела сказать, что вы лучший музыкант из всех, кого я когда-либо встречала, и мне было бы очень приятно играть с вами опять. - Король играет намного лучше меня, - сказал Дэви, сопротивляясь удовольствию, которое доставил ему комплимент. - Я никогда не слышала его. - У него мало свободного времени. Мелодия Сандаал становилась громче, сильнее. Каким-то образом она уловила его печальное настроение. К звукам мандолины присоединился ее голос. На этот раз это была не песня о любви, а баллада на ксенарском языке о тяжелой жизни бедной женщины. Дэви никогда не слышал ее раньше, но подобрал аккорды и присоединился к девушке. Слова песни тронули его, напоминая о его матери, о Келли. Его грудь стеснилась, и глаза наполнились слезами. Когда песня закончилась, он в смущении отвернулся. После долгого молчания Сандаал заговорила: - Мне очень жаль, милорд. Мне так жаль Келли и ребенка. Ошеломленный Дэви повернулся к ней: - Ребенка? - Я... мы... все женщины знали, - запинаясь, произнесла Сандаал. - Келли была беременна три месяца. Она так гордилась тем, что носит ребенка герцога. Дэви закрыл лицо руками. Почему же она ему не сказала? Жизненные обстоятельства никогда не позволили бы им пожениться, но он признал бы ребенка и хорошо позаботился бы о них обоих. Мучительно заныло сердце, и его Камень вспыхнул на груди ледяным жаром. Он уронил лютню и вскочил. Сандаал схватила его за руку и крепко сжала: - Не убегайте от меня снова, Дэви! Не пытайтесь убежать от своей боли. Останьтесь и расскажите мне все - все до мелочей, что вы помните о Келли. Расскажите мне, какая она была. - Я видел вас тем утром, - резко произнес он. - Я видел вас на балконе, откуда она упала. Что вы там делали? - Наши комнаты находились рядом, - смущенно ответила девушка. - Я услышала шум и пошла посмотреть. Герцог опустился на землю: - Почему вы так хотите знать все о моей любовнице? - Потому что вам нужно выговориться, милорд. Вам нужно поделиться своим горем. Так поделитесь им со мной. Голубоватый лунный свет коснулся ее прекрасных глаз и губ, отбросил тень на щеки. Каковы бы ни были причины этого предложения, герцог почувствовал, что нечто заставляет его остаться. Он ни с кем не говорил о Келли со дня ее смерти. Теперь воспоминания прорвались наружу. Глядя на звезды, Дэви рассказывал, и странное спокойствие снизошло на него. Келли была не только любовницей, но и другом. Между ними никогда не было страсти, а только дружеская теплота и взаимопонимание. Будучи старше его, она наблюдала, как мужает молодой герцог, шлепала его по рукам, когда он таскал печенье с кухни, и ухаживала за ним, когда он вернулся с войны, раненый и с разбитым сердцем. Теперь он знал, что скорбел о потере друга больше, чем о потере любовницы. Но ребенок - это было настоящей трагедией. Келли всегда хотела ребенка и думала, что она бесплодна. Что за жестокая судьба унесла ее жизнь как раз тогда, когда ее мечта вот-вот должна была исполниться? Сандаал все время молчала, хотя один или два раза Дэви показалось, что она вздохнула. У него больше не осталось слез, и боль в сердце притупилась. Наконец все было сказано, кроме "Благодарю вас, миледи, за то, что выслушали меня". Сандаал коснулась его руки, затем взяла мандолину. Свет луны блеснул серебром на ее щеках. Не сказав ни слова, она растворилась в ночи. По мере того как они продвигались на юг, становилось все теплее. Серые горы отодвинулись на восток, и они въехали в первый из Нижних Вейлсов. Здесь в весенней траве смешались зелень и желтизна, вдоль дороги тянулись возделанные поля. Дорога расширилась и стала намного ровнее. Король и королева ехали впереди, на этот раз без сопровождения. Гэйлону приходилось крепко натягивать поводья. Крупный гнедой конь бодро пританцовывал, и его энергия передалась Кристаль. Джессмин только смеялась, когда ее кобыла прыгала из стороны в сторону и кусала удила. Король тоже улыбнулся, глядя на нее. Удовольствие ехать рядом с ней, видеть радость на ее лице помогло ему забыть на время о цели их путешествия. Почти две трети пути были уже пройдены. Перед ними лежал открытый путь, длинная дорога без поворотов. Внезапно Джессмин упустила поводья Кристаль. - О нет, дорогая! Подожди! - крикнул король. Если она и слышала его слова, она не послушалась, и кобыла припустила галопом. Гэйлон дал волю своему коню. Конь рванулся вперед, быстро нагоняя Кристаль. Прошлой ночью прошел небольшой дождик, который прибил пыль. Несмотря на длинные ноги Тали, Кристаль продолжала удаляться. Король пришпорил Тали. Безумная женщина! О чем она думает? Прямая длинная дорога оканчивалась резким поворотом вправо. Тали промчался мимо поворота, споткнулся, с трудом сохраняя равновесие. За поворотом стояла Кристаль без всадницы. На ее спине не было даже седла. - Джессмин! - крикнул Гэйлон, чувствуя подступающий страх. Тали внезапно дернулся и резко остановился, но Гэйлон уже соскочил с лошади. Королева лежала на земле в высокой траве у дороги, одной рукой запутавшись в поводьях. Женщина чуть-чуть пошевелилась и открыла глаза. - Оно сломалось, - пробормотала она. На ее губах запеклась кровь. - Что? - воскликнул Гэйлон, ощупывая ее руки и ноги. - Где? - Нет, - она отвела его руки, - седло. Седло сломалось. - Ее голос окреп: - Кристаль не виновата. - И тебе удавалось удержаться на лошади. Где у тебя болит? Джесс простонала: - Везде... Король осторожно взял ее на руки и распрямился. - Я могу идти сама, - запротестовала она. - Ни в коем случае. Кристаль шла вслед за ними по дороге, но Тали исчез в противоположном направлении, без сомнения, наслаждаясь свободой. Гэйлон проклинал про себя свою глупость и ее неосмотрительность. Через некоторое время они встретились с караваном, где немедленно поднялась тревога. Дэви верхом на лошади появился первым. - Позови Хэслика, - приказал король. - Приведи его в кибитку королевы. Дэви развернул лошадь и помчался к самой дальней повозке, где ехал Хэслик, их учитель и ученик лекаря. Гэйлон внес королеву в ее кибитку и осторожно опустил на кровать. Сандаал поднялась по ступенькам вслед за ним. - Что случилось? - Королева упала с лошади. Джессмин приподнялась и взяла девушку за руку: - Со мной все в порядке. Муж преувеличивает. - Пусть решает Хэслик. - Король мягко помог ей опуститься на узкую кровать. - Папа! - позвал Тейн снаружи. Сандаал приподняла занавеску. Старший принц сидел верхом на своей белой лошадке. Катина стояла рядом, держа на руках малышку, а Роза держала за руку Робина. Леди Д'Лелан попросила их соблюдать тишину. К кибитке стягивался народ - солдаты, слуги, даже сам Великий посланник. Дэви верхом на лошади прокладывал дорогу, за ним шел молодой лекарь. Гэйлон окликнул герцога: - Ступай, найди Тали. И принеси обратно седло Кристаль. Юноша кивнул, встревоженно глядя на короля, и поскакал прочь, как только Хэслик вошел в кибитку. Великий посланник вошел следом. В его глазах было не меньше тревоги, чем во взгляде Дэви, но помимо этого на лице его было заметное раздражение. Он повернулся к Сандаал: - Леди Д'Лелан, пожалуйста, покиньте нас. Она склонила голову и немедленно вышла. Хэслик преклонил колени перед королевой и длинными тонкими пальцами ощупал ее голову. - Я не ранена, - настаивала Джессмин. Пальцы лекаря начали массировать ее живот, и королева вздрогнула. Он снял с нее обувь и ощупал ноги. Когда он прикоснулся к левому бедру, королева стиснула зубы. - Ну? - спросили Гэйлон и Великий посланник в один голос. - Ее величеству повезло, милорды, - ответил молодой лекарь. - Я не нахожу ни переломов, ни ушибов черепа. Слегка повреждены мышцы живота, но внутренние органы не травмированы. - А кровь на ее губах? - спросил король. - Она всего лишь прикусила язык. Есть еще царапины и порезы, но я думаю, что повреждение бедра будет самым болезненным. Холодные примочки помогут снять опухоль и облегчат боль, - ученик лекаря улыбнулся своей пациентке. - Вашему величеству следует быть более осторожной в следующий раз. - Следующего раза не будет, - отрезал Эовин Д'Ар. - Миледи больше не будет ездить верхом. Гэйлон посмотрел на него: - Вы слишком много на себя берете, сир. - А вы рискуете жизнью вашей жены, ваше величество. От безопасности королевы зависит все. Подумайте хотя бы о детях, если вы не думаете о жене. Неожиданно для самого короля его Камень замерцал в кольце. - Остановитесь оба, - сердито сказала Джессмин. - Я понимаю вашу заботу, лорд Д'Ар, но вы ошибаетесь, если рассчитываете сделать меня пленницей в Ксенаре. Я буду ездить верхом, когда захочу, я буду делать, что захочу, и мои дети - это моя забота. Жизнь полна опасностей и безвозвратных потерь. Но я буду наслаждаться тем, что имею. Эовин склонил седую голову, опустив глаза. - Миледи, простите мои слова. Я оставлю свою тревогу при себе. - Хорошо, - королева повернулась на бок и застонала от боли. - Пришлите ко мне леди Сандаал, пожалуйста. Хэслик, скажите ей, что нужно делать. Гэйлон склонился над ней: - Мне остаться, любимая? - И смотреть, как я буду стонать и метаться? Нет, спасибо. Пойди, скажи мальчикам, что со мной все в порядке. Их, наверное, встревожили толки и пересуды. Все пребывали в растерянности. Почти все путешественники столпились перед главной повозкой. Король послал Хэслика объявить о состоянии королевы, но, будучи учеником Гиркана, молодой лекарь в изобилии употреблял специальные термины и цветистые обороты, чем еще больше смутил людей. - Она скоро поправится, - проворчал Гэйлон. - Всего лишь несколько синяков и ушибов. Он похлопал по колену Тейна, сидевшего верхом на Соджи. Роза подняла на руки маленького Робина и пыталась вытереть ему слезы. Пока лекарь говорил с леди Д'Лелан, Гэйлон подошел к упряжке из восьми лошадей, которая тащила королевскую кибитку. Небольшой участок дороги, видный отсюда, был пуст. Он уже решил поискать другую оседланную лошадь, когда появился Дэви, ведя Тали на поводу. - Ваше величество? - вопросительно произнес герцог, приближаясь. - Переломов нет, - кратко ответил Гэйлон. - Где был Тали? - Неподалеку. Но, боюсь, он уничтожил часть ячменного поля у какого-то бедного фермера. Что он не съел, то вытоптал. Дэви спешился и протянул своему господину поводья Тали, на котором было седло королевы. Он легко стащил седло с лошади. - Все дело в ремнях подпруги, милорд. Здесь кожа сгнила. - Но каким образом? Все остальное цело. - Наверное, кто-то забыл смазать их, и они отсырели. Я не знаю... - Все же это непростительно. - Гэйлон ощутил вспышку гнева и ответ своего Камня. - Отыщи слугу, который седлал лошадь. Он заслуживает наказания. Герцог Госни посмотрел ему в глаза: - Лошадь седлал я, сир. - Ты? О Боже, Дэви, как ты мог допустить это?! - Мне нет прощения, милорд, - уныло произнес юноша. - Она могла разбиться насмерть... Дэви отвел глаза: - Я знаю. - Достаточным ли наказанием будет это знание? - Это вам решать, сир, - ответил герцог, чувствуя себя несчастным. - Я думаю, что да. Отведи лошадей конюхам. Нам с тобой надо сейчас побыть с детьми. Они перепуганы. Потом, когда королева выздоровеет, у тебя будет возможность извиниться перед ней за свою беспечность. - Слушаюсь, милорд. Король резко повернулся и пошел прочь, уверенный, что герцог последует за ним. Когда наступили сумерки, Роза принесла ему ужин на подносе. Герцог в поисках одиночества забрался под деревья в восточной части лагеря. Его не интересовали ни еда, ни вино, ни компания, но Роза Д'Ял каким-то образом выследила его. На протяжении путешествия она все время оказывала ему знаки внимания, и Дэви не знал, как отделаться от этого, не обидев ее. Теперь она уселась рядом с ним, протянув ему тарелку. - Спасибо, - пробормотал он и поставил ужин на землю. - Муравьи заползут, милорд. - Может быть. Роза взглянула на него, ее хорошенькое личико выразило беспокойство: - Могу ли я узнать, что тревожит вас, лорд Госни? Король никому не сказал об оплошности Дэви, и никто не хотел искать виноватого. Пусть это останется ошибкой, несчастным случаем, если его величество так решил. Но ощущение своей вины заставило герцога заговорить: - Королева упала с лошади по моей вине. - Не может быть, милорд! - испуганно сказала Роза. - Зачем вам проверять старые подпруги? Они были неисправны. Когда Дэви удивленно взглянул на нее, она продолжила: - Король сказал, что кожа на ремнях подпруги прогнила и что никто в этом не виноват. - Это была моя лошадь, и я должен был все проверить, - проворчал герцог. - Неужели герцогу не позволено ошибаться? - Нет, когда дело касается королевы. - Ну что ж, - Роза поставила флягу с вином к его ногам и поднялась, - его сиятельство предпочитает предаваться самобичеванию. Я предоставляю вас самому себе. Он удержал ее за руку - не такую тонкую и изящную, как у Сандаал, но мягкую. - Прошу вас. Я ценю вашу заботу, но мне нужно время, чтобы разобраться в этом самому. Обещаю, что съем ужин прежде, чем это сделают муравьи. Благодарю вас. Младшая Д'Ял улыбнулась, польщенная. - Не за что, сир, - она повернулась и легко зашагала прочь в сумерки. Жаркий день сменился прохладой, и на него опустилась ночь, наполненная пением птиц, цикад и лягушек. Дэви повернулся к стволу миртового дерева и вздохнул. - Она любит вас, вы знаете, - сказал голос из-за деревьев. Это была Сандаал. - Вы имеете в виду Розу? - герцог опять вздохнул. - Я именно этого и опасался. Леди Д'Лелан появилась из тени. - Вы бы хотели, чтобы я тоже ушла? - Конечно, нет. Садитесь сюда. Хотите есть? У меня что-то нет аппетита сегодня. - Я уже поела, спасибо, - она уселась рядом с ним, уткнув подбородок в колени, раскинув по земле оборки юбки. - Знаете ли вы, что происходит в Ксенаре с такими неосторожными герцогами? - Страшно подумать. - Им отрубают голову. Или еще похуже. - Куда же хуже? Тогда мне в Занкосе придется следить за своей головой. - Я думаю, что ваш король гораздо более милосерден, чем наш. Сандаал сидела совсем близко, плечом касаясь Дэви. От ее близости сердце герцога забилось чаще. За прошедшие две недели они стали добрыми друзьями, хотя днем леди избегала его. Теперь он понял, почему. Она не меньше его боялась ранить сердце Розы. Но молодой герцог не знал, сколько еще он сможет скрывать свои чувства от Сандаал. Она очаровала его. Хотя казалось, что она ищет только его дружбы, и инстинктивно он чувствовал, что этого достаточно. Их взгляды были похожи. Они читали одни и те же книги, и поздно ночью, когда все засыпали, они могли увлеченно беседовать на протяжении долгих часов. Заниматься музыкой можно было, только если отойти подальше от лагеря. - Как, по-вашему, она отреагирует на все это богатство и роскошь? - девушка нарушила теплое, уютное молчание. - Королева? - Вы жили в Виннамире очень бедно, даже короле