нит случившееся с Деннисом. Может быть, стоит принять участие в этой работе, разумеется, неофициально. Ллуэлин наверняка не откажется передавать ему информацию, которая будет касаться Денниса. Как будто прочитав его мысли, профессор Ллуэлин нацелилась в него чубуком трубки. - Вот что я вам скажу. Я хочу сделать, вас администратором этой исследовательской программы. Кажется, вы бухгалтер-ревизор, не так ли? Вот и взяли бы на себя финансовую часть, пока академики будут парить в облаках, размышляя о мировых проблемах. Согласны? - Ну, я... - Послушайте, мистер Коллингвуд, если с вашим другом действительно произошло нечто большее, чем несчастный случай, то только из-за того, что он связан с делом Бомонт. Так что единственный способ разрешить ваши сомнения - это решить всю проблему в целом. "Пожалуйста, братец Лис, делай со мной что хочешь, только не бросай в терновый куст". - Хорошо, я думаю, что смогу найти для вас время. Сейчас у налоговой службы мертвый сезон. Работа с декларациями завершена, конец квартала далеко. И к тому же... - Джереми замолчал, пораженный: он и не догадывался, что принимает все это так близко к сердцу. - Что "к тому же"? - переспросила Ллуэлин. - К тому же то, что случилось с Деннисом, куда важнее всего, чем я обычно занимаюсь. Если кто-то пытался убить его один раз, можно ли считать его в безопасности сейчас? - Гм-м. Нет, полагаю, что нет. - На лице Ллуэлин неожиданно появилась растерянность. - Знаете, похоже, что копаться в этом деле будет не совсем безопасно. В голосе ее звучало удивление и, пожалуй, некоторое удовольствие. - Да, - рассудительно сказал Джереми. - Денниса сбила машина, в Бомонт стреляли в самом центре города... - А теперь она исчезла. Джереми кивнул. - Либо убита, либо прячется. И еще один ее приятель, этот репортер. - Граймз. По-моему, его имя тоже упоминали в связи с этим делом о заговоре. Говорили о каких-то его файлах. Знаете... - Ллуэлин взяла со стола ручку и принялась вертеть ее в пальцах. - Насколько я помню, в перечне вашего друга было три или четыре убийства. Не знаю, как они связаны с другими событиями из перечня, но... У Джереми перехватило дыхание. - Это тоже люди, которые узнали о заговоре? - Возможно. Я не помню подробностей, только один-два пункта из перечня. Я ведь видела его только однажды, в тот раз. Но мне кажется, что даты убийств относятся к прошлому веку. - Она вздрогнула. - Если это заговор, то бог знает, как долго он существует. Ллуэлин взглянула на Джереми, вдруг остановившегося посредине комнаты: - Что с вами? - Перечень! Вот что, может быть, похитили. Я его специально не искал, но не помню, чтобы он мне попадался на глаза, когда я осматривал квартиру. - Он беспомощно развел руками. - Деннис может знать, куда он его спрятал, но пока к нему не пускают посетителей. - Ну, с этим можно что-то сделать, - сказала профессор Ллуэлин. Она немного подумала, потом встала из-за стола и выколотила пепел из трубки. - Что ж, давайте возьмемся за дело. - Возьмемся за дело? За какое дело? - Я сказала, что пару пунктов из перечня вашего друга я помню. Это, может быть, и немного, но это пока все, что у нас есть. Сейчас мы зайдем к одному моему знакомому с филологического факультета. Он может нам помочь. - Филолог? Каким образом? - О, он специалист по Амброзу Бирсу. У него самое большое в стране собрание литературы о нем. Меня это интересует, разумеется, только потому, что я сию минуту решила написать статью о Бирсе в связи с мексиканской революцией. Вас-то Бирс должен интересовать, поскольку о его исчезновении говорится в перечне мистера Френча, но упоминать об этом вам необязательно. Она помолчала и, прежде чем отсоединить магнитофон от телефонной трубки, добавила: - Да, еще одно. Когда вернетесь домой, проверьте ваши телефонные аппараты. Мне кажется, если первый грабитель хотел что-то унести - скорее всего, перечень, - то второй мог кое-что оставить. До своего офиса Кеннисон добрался почти в полдень и был вынужден пройти сквозь строй репортеров. Едва открылась дверь лифта, как на него обрушилась, одновременно дюжина вопросов, слившихся в невнятный говор, и фейерверком замелькали фотовспышки. Кеннисон с неприступным видом шагнул в коридор, где репортеры окружили его со всех сторон. "Как загонщики вокруг дичи", - подумал Кеннисон. На секунду у него мелькнула дикая мысль, что они вот-вот столкнут его в шахту лифта, - точно так предки теснили мамонтов к краю обрыва. Он невольно обернулся и почувствовал странное облегчение при виде закрытых дверей лифта. Снова повернувшись к журналистам, он одернул жилет и поправил галстук. - Прошу прощения, - произнес он, - но я по-прежнему ничего не могу сказать по поводу обвинений, выдвинутых этой сумасшедшей. Более того, я удивлен, что некоторые из вас воспринимают ее серьезно. - Он слегка улыбнулся. - Мне кажется, вам следовало бы обратиться за интервью к психиатрам, а не в компанию, изучающую общественное мнение. - С противоположного конца коридора на него смотрела дверь "Кеннисон Демографикс". Как бы он хотел оказаться сейчас за ней, подальше от этой толпы! - Как прошло заседание в пятницу? Вопрос его неприятно поразил, но вида он не подал. Черт бы побрал Вейл - приспичило ей собрать Совет! Он повернулся к корреспонденту "Кроникл". - Простите, какое заседание? - "Чикаго Сан-Таймс" взяла под наблюдение особняк Женевьевы Вейл. Ну, той женщины, которая, как считают, возглавляет это тайное общество. Долгое время вообще ничего не происходило, а потом появилась полиция и прогнала их. - Весьма сенсационное событие, я полагаю. - Правильно полагаете. Так вот, зачем приехала полиция и почему их прогнала? Кто-то в верхах потянул за ниточку, верно? Ладно, они уехали, но не совсем, а сделали круг и вернулись обратно, и знаете, что они увидели? Около десятка лимузинов, которые отъехали от дома. Стекла у машин были такие же черные, как душа налогового инспектора. А их номера... Кеннисон не смог удержаться: - Ну, и что номера? - Занятная получилась штука. Репортеры были слишком далеко и сумели записать только три номера. Но эти три автомобиля они выследили. - Ну и?.. - Один зарегистрирован за агентством по прокату, но там клянутся, что эту машину в тот день никто не нанимал, и кроме того, это малолитражка, а не лимузин. А два других номера, согласно компьютерным данным, не существуют в природе. Кеннисон презрительно фыркнул. - Очевидно, ваши коллеги неправильно записали номера. - Ну да. Так вот, очень любопытно, что все эти богачи встречаются подобным образом. Как будто действительно существует тайное общество и все остальное. - Господа, я не знаком с этой Женевьевой Вейл. Я даже никогда о ней не слышал, пока та психически ненормальная женщина не выдвинула свои ничем не подтвержденные, безответственные обвинения. Однако я не сомневаюсь, что если мисс Вейл так богата, как о ней говорят, то она несомненно знакома с другими богатыми людьми и даже может пригласить их к себе на обед. Она также может настолько высоко ценить свое право на личную жизнь, чтобы не позволять незнакомым людям болтаться около своих ворот. Все это едва ли говорит о существовании тайного общества. - А где вы были в выходные? - спросил репортер "Пчелы". - В своем рыбацком домике в Мэне, если вы считаете, что это вас касается. - Кто-нибудь может это подтвердить? Кеннисон сделал вид, что не слышал этого вопроса. - Это ваше официальное заявление, мистер Кеннисон? - Вопрос задал корреспондент "Таймс" по Западному побережью. Кеннисон отрицательно покачал головой. - Я не делаю никаких официальных заявлений. Я не придаю значения всему этому грязному делу и призываю вас поступить так же. Я удивлен, - презрительно добавил он, - что такая респектабельная газета, как "Таймс", копается в истории, более подходящей для первой полосы "Нэшнл Инкуайрер". Репортеры принялись выкрикивать новые вопросы, но он растолкал их и, рванув дверь своего офиса, проскользнул в спасительное укрытие. Дверь за ним захлопнулась, заглушив шум снаружи. На мгновение он прислонился к двери. На лбу у него выступила испарина, и он вынул из кармана платок, чтобы ее стереть. "Этим дело не кончится, - подумал он. - Нет, не кончится. Они будут копать и копать. Здесь какой-нибудь сыщик, там какой-нибудь репортеришко. А может быть, и агенты правительственных служб. Любые очевидные меры защиты - вроде порчи всех национальных баз данных, чтобы ликвидировать всякое упоминание о Брейди Куинне, - принесут не больше пользы, чем приносили до сих пор. Слишком много существует записей. И слишком много их хранится вне национальной сети, а даже те, что в сети, - всего лишь копии бумажных архивов, которые хранятся где-то еще. К тому же попытка испортить все базы данных выдаст нас с головой. Похоже, единственная возможная тактика - это то, что предложил Винсент Торино. Но и это требует тщательной проработки. Затопить сеть заведомо ложными данными - это может показаться слишком явной попыткой замаскироваться. Никто так не бросается в глаза, как человек, который спешит в укрытие. Так получилось с этими номерами машин, черт бы их взял! Пришлось воспользоваться поддельными номерами, чтобы нельзя было выследить, чьи это машины. Но в такой ситуации сам факт, что номера были поддельные, выглядел еще подозрительнее. Хотела этого Бомонт или нет, но она поставила нас в такое положение, что единственный возможный курс действий - ничего не предпринимать. Любое активное действие в конечном итоге только подтвердит ее обвинения". Кеннисон почувствовал, что все глядят на него с удивлением, и выпрямился. - Проклятые газетчики, - пробормотал он в оправдание. Клерки и операторы молча сочувственно закивали. С тех пор как разразился скандал, ко всем им уже приставали с расспросами. Кеннисон знал, что никто из них не выдал ничего важного по той простой причине, что никто ничего не знал. Все они работали только на "Кеннисон Демографикс", а не на Общество. Все, за исключением его помощницы, Пруденс Бейкер. И Ночной Смены, разумеется. Ключ к анализу и управлению ходом истории - "траекторией системы" - надежная информация о состоянии этой системы. Не располагая ею, действовать нельзя - по крайней мере успешно. Вот зачем понадобилась его фирма. Никто не станет расспрашивать, зачем фирмы по выяснению общественного мнения задают странные вопросы. Проще всего предположить, что они действуют по заказу какой-нибудь компании или политической партии. И "Кеннисон Демографикс" действительно выполняла массу такой работы "на стороне". Но любая обзорная информация, для кого бы ее ни собирали, становилась ценным сырьем, которое перерабатывало в своих целях Общество. Кеннисон любил сравнивать свою фирму с мельницей. Подобно старинным водяным мельницам, которые размалывали зерно в муку, она превращала сырые данные в полезную информацию. На протяжении целого столетия Общество с трудом добывало информацию, извлекая ее по крохам из официальных отчетов и получая от своих "кротов", внедренных в правительственные и деловые круги. Затем, пятьдесят лет назад, отец Кеннисона основал фирму как дочернее предприятие Общества, и тогда сбор и обработка информации приобрели более систематический характер. Впервые стало возможно собирать серьезные статистические данные в национальном масштабе по ключевым переменным. Старик оказал неоценимые услуги Гэлбрейту и Военно-промышленному совету и помог им наладить централизованное планирование экономики в годы войны, а попутно наладил прямые связи Общества с правительственным аппаратом. С тех пор надежность и точность прогнозов Общества возросли в четыре раза. Это сделало его отца, а потом и его самого, весьма важными персонами в Обществе. Теперь все это оказалось под угрозой. Все, о чем мечтал и что в поте лица создал его отец, все, что продолжал строить он, теперь рассыпается, как карточный домик. И во всем виноваты Бомонт и Вейл! Временами он мечтал, чтобы Общества вообще не существовало или чтобы "К.Д." от него не зависела. Эти чертовы братья и сестры нуждаются в нем гораздо больше, чем он - в них! Теперь об этом оставалось только мечтать. Никакой возможности последовать примеру Куинна не было. Нет, конечно, он мог исчезнуть - на этот случай он специально обзавелся маской некоего Флетчера Окса, - но захватить с собой "К.Д." невозможно, а своей властью он был обязан именно "К.Д". Уже не в первый раз ему пришло в голову, что это связывает его по рукам и ногам. Власть - палка о двух концах. Кеннисон сел за стол. Положив руки ладонями вниз и растопырив пальцы, он несколько секунд изо всех сил давил на поверхность стола. Потом расслабился и позволил себе минуту-другую полюбоваться видом из окна на панораму города от башни Койт-Тауэр до Испанского форта. Через пролив Голден-Гейт полз с океана туман, и Кеннисону на мгновение захотелось очутиться на своей яхте, ловить крупную рыбу и позабыть обо всех заботах. Он со вздохом повернулся и взял верхнюю из стопки входящих бумаг. Секретарша принесла ему кофе в крошечной фарфоровой чашечке. Кеннисон поблагодарил и поинтересовался бейсбольными успехами ее сына. Она ответила, что все прекрасно, и вышла, а он стал просматривать заключительную часть отчета, заставляя себя сосредоточиться на текущей работе. Его кабинет был обставлен без затей. Простой деревянный стол и вращающееся кресло. Этажерка, где были разбросаны бумаги и журналы с торчащими закладками. Небольшой круглый стол для совещаний. Из оборудования - телекомпьютерный центр "EPIC", простой и функциональный, дорогой, но не вызывающий. Кабинет производил на каждого, кто сюда входил, определенное впечатление: здесь занимаются делом, честно и всерьез. На подсознание можно воздействовать не только словами, но и зрительными стимулами. Отчет касался результатов опроса общественного мнения об исходе будущих президентских выборов. Взгляд Кеннисона выхватывал из текста основные данные. Численность выборки. Ее состав. Стандартная ошибка. С учетом предыдущих опросов вырисовывалась довольно четкая картина. Важно не то, кто именно через год победит на выборах. Важно знать это заранее - тогда члены Общества смогут удачно вложить свои средства и влияние. Кеннисон пометил отчет в углу условным значком, чтобы Пруденс передала копию Ночной Смене. Имея надежные данные о том, сколько приверженцев у каждого кандидата, и зная, какими деньгами и каким влиянием на средства массовой информации он располагает, Ночная Смена может смоделировать выборы и предсказать соотношение голосов, которые подадут за кандидатов. Кеннисон и сам мог бы это сделать. Он даже помнил уравнение, которое выучил еще в юности: dф/dt = A(X-Y) + AxXo - AyYo - aф, где Х и Y - число голосов за каждого из двух кандидатов. Нехитрое уравнение, основанное исключительно на теории психологических стимулов и реакций, но тем не менее исключительно мощное. При условии, что кто-нибудь сумеет очень точно измерить переменные и коэффициенты. Кто-нибудь вроде "К.Д." Неожиданно Кеннисон почувствовал на себе чей-то взгляд. Он поднял голову и вздрогнул, увидев Алана Селкирка, который, глядя на него в упор, стоял в дверях кабинета. - Да, Алан? - Могу я поговорить с вами, мистер Кеннисон? - Конечно. Проходите и садитесь. Селкирк так и сделал, прикрыв за собой дверь кабинета. Кеннисон ждал, что он скажет. Алан Селкирк был британец - точнее, шотландец, - и молодой талантливый статистик. Пять лет назад он приехал в США, чтобы изучать в "Кеннисон Демографикс" новую теорию статистики. Когда диверсия Бомонт разрушила компьютерную систему "К.Д.", все программисты и операторы фирмы растерялись, один лишь Селкирк воспринял это как личное оскорбление. Потребовалось несколько недель работы с последней автоматически сохраненной памятью, чтобы частично восстановить функционирование системы, но даже таким путем они не сумели спасти данные некоторых текущих исследований и были вынуждены заплатить неустойку тем клиентам, которые так и не получат заказанных обзоров рынка. Селкирк объявил, что намерен лично выследить и уничтожить "червя", запущенного Бомонт. Кеннисона это встревожило. Ему не очень хотелось, чтобы рядовые сотрудники знали слишком много о системе "К.Д." Но и разумного повода запретить Селкирку этот крестовый поход он не видел. Что бы там ни клеветала Бомонт, все-таки "червь" проник в базу данных "К.Д." и серьезно ее повредил. - Ну? - сказал Кеннисон. - Что вы обнаружили? Только не говорите мне, что сумели убить вирус. - Нет, мистер Кеннисон, пока нет. Но я расшифровал его строение. - В голосе Селкирка едва слышался шотландский акцент: за пять лет жизни в Штатах его речь совсем американизировалась. - Да? И как же он устроен? - Кеннисон отхлебнул кофе, прислушиваясь к тому, как кофеин начинает оказывать на него бодрящее действие. Селкирк расчесал пятерней свою бородку соломенного цвета. - Ну, в головной части у него обычные хакерские фокусы. У "червя", то есть. Хорошо подогнанные друг к другу, если учесть, что они запрятаны в другую программу. Я мог бы разобраться лучше, если бы было побольше времени, но... - Он старательно пожал плечами. - Эта головка лишь позволяет "червю" проникать сквозь обычные защитные блокировки. Он неспецифичен - влезал в каждую систему, которая обращалась к сети. Вероятно, он болтался там не один день, а возможно, и несколько недель, прежде чем заполз в нашу систему. К сегодняшнему дню он, должно быть, проник во все базы данных в стране. - Но он же не уничтожил их все подряд, - это прозвучало не вопросом, а утверждением. - Нет. Третий от головы сегмент "червя" представляет собой старый "Джаггернаут". Простая истребительная программа, которую игроки в компьютерные войны написали еще в семидесятые годы. Она перегружается из адреса в адрес, заменяя информацию случайными битами. Насколько мне известно, за пределами университетов ею никто никогда не пользовался, и против нее есть простая защита, например программа "CLONE", если, конечно, вам заранее известно, что ожидается вторжение "Джаггернаута". Между прочим, теперь наша система надежно защищена на будущее от подобных атак. - Благодарю вас, Алан. Одним этим вы оправдали свою зарплату, на пять лет вперед. - Но самым интересным оказался сегмент номер два. Головка "червя" открывала двери, и старый "Джаггернаут" вытаптывал все, что оказывалось внутри. Но уничтожать базу данных или пощадить ее решал сегмент номер два. "Вот оно, - подумал Кеннисон. - Приближается. Селкирк все время к этому вел. Он обнаружил то, что обнаруживать ему не следовало". На лбу у Кеннисона выступил холодный пот, но он усилием воли заставил себя спросить спокойным тоном: - И как он это делал? - Он имел список имен, которые сравнивал с базой данных. Если имена там встречались, она уничтожалась, если нет, команда отменялась. - Какие это были имена? - спросил Кеннисон, уже зная ответ. - Бомонт, Граймз, Френч. Какой-то Эббот. Куинн. Белло. Кроуфорд. Пенуэзер. Маколиф. Мне продолжать? - Гм, нет. Я думаю, это не обязательно. - Несмотря на свой невозмутимый вид, Кеннисон внутри весь кипел. "Если это выйдет наружу, - лихорадочно думал он, - Вейл и Ульман покончат со мной. Подумать только, мой собственный сотрудник! Совет мне этого никогда не простит". Кеннисон проглотил слюну и посмотрел Селкирку в глаза. Шотландец выдержал его взгляд. На его губах играла едва заметная усмешка. Что это, самодовольство? Презрение? Кеннисон присмотрелся внимательнее и заметил, что глаза Селкирка слегка прищурены, а губы чуть дрожат. Нервничает. Боится. Ведь он держит тигра за хвост и понимает это. Кеннисон вздохнул про себя. Еще никогда он не отдавал распоряжения убить человека, которого знал лично. Можно сейчас связаться с Тайлером Крейлом или тот отправился на поиски брата? - Откуда взялись эти имена в нашей базе данных? Может, это был один из наших заказов? - Надо запутать его. Притвориться дурачком. Выиграть время. - Нет, сэр. Случилась очень странная вещь. Эти имена запускали в действие "Джаггернаут", но их в нашей системе не было. И тем не менее она подверглась атаке. Очень странно, по-моему. - Действительно, странно. Может быть, "червь" ошибся. - Исключено, мистер Кеннисон. Может быть, вы до сих пор этого не поняли, но эта Бомонт очень умна. Нет, отсюда со всей очевидностью вытекал вывод о том, что в нашей системе есть секретная часть. - Он широко улыбнулся. - Вам известно, что такое "дыра духовника", мистер Кеннисон? - "Дыра духовника"? Нет. - В прошлом в Англии и Шотландии, когда католическая церковь была запрещена, некоторые благородные семьи, которые оставались верны прежней вере, устраивали в своих домах тайники и секретные ходы, чтобы прятать священников. Так вот, я обнаружил такой же потайной ход в архитектуре нашей системы. Кто бы его ни придумал, он молодец, я перед ним преклоняюсь. Под прикрытием системы "Кеннисон Демографикс" существует вторая, потайная система. Как параллельный мир в научной фантастике. Кеннисон изобразил на лице ярость. - Вы хотите сказать, что кто-то без нашего ведома паразитирует на нашей системе? Это просто возмутительно! Селкирк, по-прежнему улыбаясь, укоризненно покачал головой. - Не надо, мистер Кеннисон. Я заглянул в эту вторую систему. Пошуровал там и сям. Перевернул несколько камешков, чтобы посмотреть, что из-под них выползет. И узнал много нового. - Он нарочно растягивал слова, наслаждаясь произведенным эффектом. В его речи снова зазвучал шотландский акцент. Кеннисон сдался. Он закрыл глаза и провел ладонью по лицу. - Хорошо, Алан. Переходите к сути дела. Хватит ходить вокруг да около. Селкирк пожал плечами. - Все, что говорит Бомонт, правда. Тайное общество, которое пытается управлять историей, существует. И вы - один из его руководителей. - Он улыбнулся, продемонстрировав безукоризненные зубы. - Вы должны понимать, Алан, - устало произнес Кеннисон, - что я не могу позволить вам обратиться с этим в газету или в полицию. Впервые за все время Селкирк как будто удивился. Он выпрямился в кресле. - О нет, мистер Кеннисон, вы меня совсем не поняли. Я не собираюсь вас выдавать. Я хочу к вам присоединиться. 5 Сара нашла Реда у загона для лошадей. Летнее солнце только что село, и западная часть небосвода за спиной Реда пылала пожаром. Облака плыли одно за другим так низко, что, казалось, задевали вершины гор, окружавших ранчо. Макушки облаков были темно-серыми, под стать наступающей ночи, а снизу окрашены в оранжевый цвет от солнца, уже зашедшего за горизонт. Стайка птиц - Сара не разобрала каких - пролетела мимо. Она с удивлением отметила, что Ред наконец-то отказался от своего городского гардероба в пользу более практичного наряда ковбоя. Хотя, честно сказать, стетсоновская шляпа шла ему, как корове седло. - Привет, приятель, - сказала она. - Какой уж там приятель, - хмыкнул Ред. - Это вы чувствуете себя здесь как рыба в воде. Дикий Запад, ковбои, мустанги, горы и все такое. - А вы нет? Хотя, конечно, нет. Вы даже не чувствуете, что повернулись спиной к закату. Ред нехотя взглянул через плечо на облака. - Неплохо. Сара покачала головой. - Неплохо? Вы ограниченный обыватель. Ред. Да на Востоке вы никогда в жизни не увидите такого. В детстве я не видела ничего подобного. Сумерки уже спустились, и она не могла разглядеть лица Реда, но в его голосе ей почудилось удивление. - Я думал, вы выросли в Чикаго. - Да. - Но ведь Чикаго не на Востоке. - Неужели? В какой стороне? Покажите. Ред вытянул руку. - Ну, и куда вы показываете? - На восток. - Вопросов больше нет. Ред тяжело вздохнул. - Хорошо. Но я все-таки не понимаю. Вы же родом не отсюда. Вы - горожанка. Как получилось, что вы чувствуете себя здесь как дома? - Я по-прежнему большую часть времени остаюсь горожанкой. Денвер не такой уж маленький город. Просто он не расползся в стороны, как почти все города в восточных штатах. Все верно, я выросла в Чикаго. В Южном Чикаго мне известна каждая дыра, каждый закоулок. Но теперь мой дом - здесь. Я сразу это поняла, когда впервые попала сюда. Ред взглянул на часы. Сара заметила, что часы у него старомодные - со светящимися стрелками и циферблатом. - Расскажите мне, как это было, - попросил он. Сара пожала плечами и засунула руки в карманы джинсов. - В сущности, рассказывать не о чем. В один прекрасный день я пришла в "Чикаго Трибюн", где тогда работала, и заявила, что увольняюсь. Совсем увольняюсь. У меня не было никаких планов, никто мне не предлагал новой работы. Просто я была сыта Чикаго по горло. Я хотела... Да я сама не знала тогда, чего хочу. Наверное, чего-то нового. Может быть, увидеть более широкие горизонты. Порвать с прошлым. - Обычно в таких случаях девушки отправляются в Нью-Йорк. - На Бродвей. Да, я знаю. Но меня интересовала суть, а не блестящая упаковка. Нью-Йорк - тот же Чикаго, только побольше. Калькутта для среднего класса. Грязный, запущенный, совершенно первобытный город. Представьте себе, там действительно выбрасывают мусор на тротуары. - Сара покачала головой. - Нет. Я сложила пожитки в свой старенький "шевроле" и выехала на автостраду. Клянусь, я даже не знала, куда направляюсь. Я просто вырвалась из Чикаго. Я поехала к югу, а когда доехала до первого перекрестка, свернула не на восток, а на запад. И потом, на каждой развилке сворачивала к западу, пока не очутилась на шоссе номер 80, которое вело бог знает куда... Сара умолкла и пристроилась на нижней перекладине изгороди, пригнувшись и прижав колени к груди. Она наклонилась и, выдернув из земли травинку, стала мять ее пальцами. - Я проехала Иллинойс, Айову и равнины Небраски, практически не заметив ничего вокруг. Все это время я думала о том, правильно ли поступила, и убеждала себя, что делаю глупость. Сама не знаю почему, я свернула на шоссе номер 76, ведущее к Денверу. И в один прекрасный день - я думаю, это было ближе к вечеру, где-то между Джулисбергом и Стерлингом, - я впервые увидела эту потрясающую картину - стену снежных вершин, выстроившихся над горизонтом. "Пурпурных гор спокойное величье". До того момента я не знала, что это значит, а тут поняла - вот это про что. И мне стало ясно, что я впервые в жизни нашла свой дом. Ред молча кивнул. - Каждому свое, - сказал он через некоторое время. - Я, например, не мыслю себе жизни без ярких огней и шума, без круговерти и суматохи реальной жизни. - Ред, а если сравнить Бродвей и горы Сангре-де-Кристо, - что из них, по-вашему, реальная жизнь, а что - фантазия? Он спрыгнул с верхней перекладины изгороди. - На этот вопрос я отвечать не стану. В конце концов, я никогда не говорил, что у меня не бывает фантазий. - Он выпрямился. - Что ж, похоже, сегодня неплохой вечерок для прогулки. - И добавил шепотом: - За сараем. Остальные уже там. Сара вопросительно взглянула на него, но Ред уже не спеша удалялся. Остальные? Что он задумал? Зачем вызвал ее сюда? К чему такая таинственность? "И почему я пришла?" За сараем их было трое: Умник и двое мужчин, которых она не знала. Они с любопытством посмотрели на нее - три смутных силуэта в сумерках. Один из мужчин был среднего возраста, с брюшком и широким задом, словно полжизни провел за письменным столом. Другой, подтянутый и моложавый, прислонился к стене с независимым видом. Он был одет по-ковбойски. - Ну, и у кого тут самогонка? - спросила Сара тихо. Мужчина постарше усмехнулся, двое остальных только озадаченно взглянули на нее. Сара присела на корточки около стены и, выдернув травинку, начала завязывать ее в узлы. - Вы друзья Реда? Ответа не последовало, и она, про себя послав их к черту, предалась собственным мыслям. Ред появился спустя несколько минут и тихим голосом быстро представил их друг другу. Старшего из мужчин звали Уолтер Половски, молодого - Текс Боудин. Он был заместителем Джейни Хэч по ранчо. Сара покачала головой - ей с трудом верилось, что кого-то в наше время могли окрестить Тексом [уменьшительная форма от мужского имени Тексас (Техас), некогда распространенного в глухих сельских местностях американского Юга]. Текс с Уолтером были знакомы, не с Умником никогда не встречались. О Саре они, разумеется, слышали, но то, что они слышали, не, слишком их радовало. - Я знаю, что вы сделали, - сказал Боудин. - На вашем-месте я, должно быть, сделал бы то же самое. Только не думайте, что я в восторге. - Сейчас это неважно, - заступился за нее Ред. - Слушайте. В старом особняке Карсона в Денвере Сара нашла очень интересную бумагу. Расскажите им, Сара, то, что рассказывали мне. О том перечне, что был у Денниса. Перечень Денниса? Сара мысленно вернулась в тот день на горе Фалкон, когда их преследовал Орвид Крейл. В ожидании Джейни они болтали с Редом о том о сем, пока в разговоре не всплыл этот перечень. С тех пор Сара не вспоминала о нем, потому что ей не хотелось думать ни о чем, что было связанно с Деннисом и с тем ужасным днем в горах. И с ее котом, с ее Мистером Мяу. В тот день она лишилась Мяу и страшно скучала без него. "Значит, не надо об этом думать. Только о перечне". Она рассказала, как они с Деннисом нашли рукописный перечень исторических событий и как преподавательница из Денверского университета сказала Деннису, что это были поворотные пункты истории. - В одном из пунктов шла речь об убийстве Линкольна, - прервал ее Ред. Уолтер кивнул с таким видом, как будто теперь ему все стало ясно. Умник жадно слушал. Текс с непроницаемым лицом ожидал продолжения. Как бы направляя Сару, Ред сказал: - Что еще было в этом перечне? - Всего я не помню, с тех пор много чего случилось. Погодите-ка... Был Фредерик Тэйлор со своей системой управления производством. Дьюи и его методы обучения. Генри Форд. Этих я запомнила, потому что мы с Деннисом о них говорили. Да, там упоминалось о смерти Бренди Куинна и еще кого-то... - Дейвиса Белло? Агаты Пенуэзер? - это спросил Уолтер. Сара подтвердила, и он снова кивнул, вопросительно взглянув на Реда. - Похоже на одну из ранних работ Куинна и Карсона, когда они пытались выяснить, что на уме у прежнего Общества. Примерно так же мы догадались о плане приручения нации, который придумали "они". Ну и что? Мы это и так знаем. Черт возьми, да ведь сам Куинн с Шелтоном планировали убийство Линкольна еще до раскола Общества. - Скажите им, Сара, что там было еще, - вместо ответа сказал Ред. - Ну-у... - Она напрягла память, пытаясь восстановить их беседы с Деннисом. - О том, как Тедди Рузвельта сделали вице-президентом. Хм-м... О назначениях, произведенных в армии Уинфилдом Скоттом. - Сара увидела, как Уолтер насторожился, а Текс оттолкнулся от стены амбара и выпрямился. - Да, и о том, как Линкольна выбрали президентом. И еще... - Довольно. Что это было, Ред? - перебил ее Текс. - Ведь это из другой оперы! - И маневр фон Клюка тоже, и потопление "Лузитании", - сказал Ред. - Да ну тебя к черту, это же происходило в Европе, а туда ни те, ни другие... - Текс осекся и уставился на Реда. - Ты хочешь сказать, что... - А внизу листка, по словам Сары, было примечание: "Попробовать ортогональный факторный анализ". - Ред сделал паузу и обвел взглядом собравшихся. - Каждый пункт в перечне на этом листке был пронумерован цифрами "1", "2" и "3". - Задави тебя Господь на мотоцикле, - выговорил Текс, и это прозвучало скорее как молитва, а не ругательство. - Вот именно, - сказал Ред. - Все мы знаем, что такое номер один и номер два. Это - прежнее Общество и то, что из него сделал Гровнор Вейл. Но, черт меня побери, кто скрывается под номером три? Сара уже поняла, что имел в виду Ред. Она рассмеялась, и все посмотрели на нее. - Все только об одном и думали, - сказала она. - Из кожи вон лезли, чтобы их великая тайна не вышла наружу. А в это время о ней знал кто-то еще. Это великолепно! Это просто грандиозно! Уолтер нахмурился. - Не вижу здесь ничего смешного, мисс. Как будто у нас мало забот: воевать с "ними", отводить глаза Кэму... Текс попытался его остановить, но Сара расхохоталась снова. - Не беспокойтесь, Текс. Мне уже все известно о разногласиях между Редом и Кэмом Бетанкуром. Я знаю, что все вы заговорщики внутри тайного общества. - Она обернулась и, увидев в глазах Реда безмолвную просьбу, решила не высказывать собственных сомнений по этому поводу. Можно ли бороться со злом порочными методами? Можно ли это делать, не становясь таким же, как те, против кого ты борешься? - Это еще не все, - сказал Ред. - Кто-нибудь из вас умеет читать по-французски? Сара сказала, что знает французский. Ред вынул из кармана рубашки листок бумаги. - Переведите-ка, что там написано. Это - из квебекского узла сети "Дэйта-Нет". Сара взглянула на него, потом развернула бумагу. Это была машинная распечатка - копия служебной записки. - Здесь написано, - сказала она, - что обнаружена цепочка убийств, которой стоит поинтересоваться. Дальше идет список имен и дат. Боже мой, но ведь это похоже на файл Моргана! Ред кивнул. - Я узнал имена. Уолт протянул руку и, взяв у Сары листок, стал его изучать, а Текс и Умник глядели ему через плечо. Сара взглянула на Реда. - Квебек? Уолт поднял голову. - У нас нет резидентуры в Квебеке, но у _них_ есть. - В провинции Квебек. В Монреале, - напомнил ему Текс, - а не в городе Квебек. Уолт пожал плечами. - Отделение их монреальской резидентуры? - С каких это пор они ведут дела на французском? - спросил Ред. - Там это государственный язык. Закон не допускает никаких официальных документов на английском. - А зачем бы _им_ расследовать убийства, которые они совершили сами? - спросила Сара. - Не спорьте, Уолт. Похоже, мой "червь" подцепил один из файлов номера третьего. - Я просмотрел всю распечатку Сары насквозь в поисках чужих следов, - пояснил Ред, - которые нельзя было бы приписать ни нам, ни им. Вот это, - он постучал пальцем по листку, - единственное, что я нашел. Написано по-французски, поэтому и бросилось мне в глаза. Наступило молчание. Все обеспокоенно переглянулись. "О чем они сейчас думают?" - мелькнуло в голове у Сары. - Сейчас вопрос стоит так, - сказал Ред. - Что нам с этим делать? Надо ли поставить в известность Кэма и остальных? Стоит ли сообщить об этом _им_? Либо сначала самим попробовать разнюхать, в чем дело, а потом решать? - Брат Бетанкур и сам выяснит это довольно скоро, - заметил Текс. - Тот, кому попадется кусок распечатки с этим чужим следом, заметит его и сообщит наверх. - Вполне возможно, - признал Ред. - Но сейчас все заняты латанием наших собственных дыр. Тот, кто наткнется на след, кто бы он ни был, увидит, что это не наше, и не придаст этому значения. - В любом случае, - сказал Уолт, - мы должны помалкивать. И выяснить, как это может повлиять на наши планы. Узнать, кто скрывается под номером третьим - друг или враг. - У меня есть вопрос, - произнес Умник, и все повернулись к нему. - Эта третья организация - мы о них знаем, а знают ли они о нас? Уолт посмотрел на распечатку и поднял глаза на Сару. - Уж теперь-то точно знают. Умник потер нос и осторожно потрогал красовавшийся на нем прыщ. - Тогда у нас не так уж много времени. Ред проводил ее обратно до ранчо. Он шел, сунув руки в карманы джинсов. Остальные разошлись поодиночке. - Пять заговорщиков? - спросила Сара. - Это и есть ваше собственное тайное общество? Ред разозлился. - Не болтайте глупостей. У меня в распоряжении по меньшей мере двадцать пять человек. Разумеется, не все они здесь. - И все же, мне кажется, у вас маловато своих людей, чтобы раскрыть организацию, которая оставалась никому не известной не меньше времени, чем ваша. - Я не для того создал свою группу, и вы это знаете. Но... - Он пожал плечами. - Конечно, нам надо было предусмотреть и такую возможность. Природа не терпит тайн. То, что узнал один человек, может узнать другой. Кроуфорд был не единственным, кто читал книгу Бэббиджа. Когда они подошли к домику ранчо, здесь уже царила ночная тишина. Сара остановилась на крыльце и посмотрела на небо. Почему-то всегда получалось так, что при взгляде на звездное небо она прежде всего видела там Большую Медведицу. Она вспомнила, как однажды во время похода, высоко в горах, вот так же смотрела в медленно вращающееся небо и почувствовала - буквально почувствовала, какое невероятное расстояние отсюда до звезд. Она оперлась на деревянные перила крыльца, ощущая прохладный ночной бриз. Издали доносились смутные ночные звуки, приглушенные окружавшим ранчо еловым лесом. Ред кашлянул. Сара обернулась и вопросительно взглянула на него. - Вы все равно узнаете об этом завтра, но я решил, что вам лучше услышать это от меня. - О чем вы? Ред смущенно переминался с ноги на ногу. - О вашем доме в Эпплвуде. Кто-то вломился туда и устроил погром. Все переломали, стены расписали баллончиком с краской и подожгли занавески. А она-то думала, что ничто в этом мире уже не может задеть ее за живое! Бесконечные потрясения обожгли кончики ее нервов, лишили их восприимчивости, притупили ее чувства. Дыхание пронесшейся мимо смерти, потеря друзей, бегство из мира, который она знала и любила... Она изо всех сил зажмурилась, но не смогла удержать слез. - Что-что? - Как будто что-то могло измениться, если Ред повторит свои слова. - Но почему? Она знала, почему. Открыв глаза, она посмотрела на Реда. В глазах у нее все плыло. - Это они, да? Он отрицательно покачал головой. - Нет. Под шумок постарался кто-то из местных. По надписям на стенах можно понять, что погромщики считают вас одной из тех, кто управляет историей. - Какая нелепость! Это ведь я их разоблачила, вы же знаете! - Я-то знаю, и вы знаете, но вам известно и то, как информация искажается при передаче. - Все поломано? - пробормотала она. - И пианино? - Разбито в щепки. Но поломано не все. Один из наших два раза наведался туда в выходные и забрал, что смог. Что-то в этом роде легко было предвидеть. - Легко пред... - Она повернулась к нему, стиснув кулаки. - Тогда почему вы это не предотвратили? - Каким образом? Поставив круглосуточную вооруженную охрану? Мы ничего не могли сделать. - Будь все проклято, Ред, - воскликнула она, сдерживая слезы. - Я так любила свой дом. Для меня это было лучшее место на земле. Каждую мелочь там я подбирала сама. - У нас здесь есть пианино. Целая музыкальная комната. - Не в этом дело, Ред. Там было _мое_ пианино! Ред переступил с ноги на ногу. - Простите. Мы сделали, что могли. Пойдемте, - он взял ее за руку и повел в дом. - Я покажу, что мы сумели спасти. Все еще ошеломленная тем, что услышала, она последовала за ним, злясь на себя, что это так на нее подействовало. "Я-то думала, что теперь мне ничего не страшно". Впрочем, всему есть предел, в том числе потрясениям, которые человек может перенести. Когда они подошли к двери номера, где жила Сара, она попыталась открыть ее, но никак не могла попасть ключом в замок. Ред отобрал у нее ключ и отпер дверь. И она шагнула в прошлое. Шагнула и застыла, осматриваясь вокруг и не веря своим глазам. Здесь было все. Вся обстановка ее старого дома. Нет, не пианино, не диван, не портьеры. Но здесь были картины на стенах, и фотографии, и светильники, и даже большое мягкое кресло, где она иногда засыпала за книгой, - все было по-старому. Вот картина, которую она сама написала пятнадцать лет назад, когда подумывала, не заняться ли живописью. Она вспомнила чувство, с каким накладывала мазки на холст. И книги! Ко