вдруг на западе он заметил какое-то движение. Он всмотрелся, но не смог определить, что это. Он прикрыл глаза, затем снова открыл их. Это был дом, сделанный из серого вулканического камня. А то, что двигалось, был дым. Тонкая струйка дыма, быстро исчезающая в морозном воздухе. Значит, здесь, в этой горной долине, кто-то живет! Хан бросился в хижину и сказал об увиденном Лизендир. Пока он собирал вещи, она вышла посмотреть. Вернувшись, она дрожала, но согласилась с Ханом, что им следует идти туда. Расстояние оказалось больше, чем они предполагали. Ни Хан, ни Лизендир так и не научились правильно определять расстояния. К тому же снег, выпавший за ночь, сильно замедлял их движение. Через несколько часов пути они, наконец, смогли рассмотреть дом более подробно. Вероятно, это был замок или крепость из угрюмого черного камня. Солнце вышло из-за гор и осветило здание. Теперь они хорошо видели его, хотя здание было в нескольких милях от них. Замок, на башнях которого развевались флаги. Но что бы это ни было, это был дом, и здесь кто-то жил. Почти весь день они пробирались к нему через снега. И только к закату солнца Хан и Лизендир встали перед воротами. Ворота были закрыты. Казалось, что их не открывали долгое время. Еще один тупик. На верхушке стены росли маленькие чахлые деревца. Видимо, ветер занес туда землю. Хан подошел к воротам и постучал эфесом меча. Лизендир смотрела на него, а затем громко крикнула. Они не ждали ответа, но через некоторое время послышались голоса, и над стеной появились лица. К этому времени стало почти совсем темно, и только на востоке небо дрожало жемчужным светом. Хану и Лизендир велели обойти замок и войти в маленькую боковую дверь, которую трудно было заметить даже при дневном свете. Они завели во дворец мула, а затем им показали комнату, где они могли провести ночь. Внутри замка все было так, как и предполагал Хан. Он читал много средневековых романов. Это был настоящий замок дворянина, но без той роскоши, о которой он читал. Стены были украшены старыми грязными коврами и гобеленами. Неряшливые слуги шныряли взад-вперед, наводя порядок. В замке было грязно, холодно и сыро. - Я не могу поверить, что в этом замке живут леры. Но если они все же живут здесь, то не в такой конюшне, как эта, - сказал Хан Лизендир, когда один из слуг, человек, привел их в предназначенную для них комнату. - Я тоже не могу поверить этому, хотя после того, что я видела на этой планете, я ничему не удивлюсь. Бр-р-р. - Она вздрогнула. - Но почему крепость? Люди строят крепость, когда ждут нападения. Кого они боятся? Эта крепость не может спасти их от Воинов. К тому же здесь может укрыться совсем немного народа, потому что крепость мала. Хан не смог ответить на этот вопрос. После умывания они совсем закоченели. Хан пошарил по шкафам в комнате и нашел несколько грубых одеял. Они улеглись вместе на меленькое жесткое ложе, которое угрожающе заскрипело под их тяжестью. Лизендир крепко прижалась к Хану, чтобы было теплее. Вскоре усталость взяла свое, и они уснули. Они не знали, сколько времени они проспали. Разбудил их мажордом, который открыл дверь и провозгласил, что лорд Эвинг Холд будет счастлив отобедать с ними. Мажордом говорил так, что дрожь пробежала по телу Хана. Не говоря ни слова, они поднялись, оделись и пошли за мажордомом, который вежливо ждал их в коридоре. Он повел их через анфилады комнат, холлов, коридоров, где слышались голоса людей. В других местах было пустынно, как будто замок был давно покинут. Через распахнутые двери были видны темные комнаты. В отблесках факела, который нес перед ними слуга. Хан увидел пыль, грязь, груды обломков. Хану казалось, что это самое опасное место из всех, где они были во время этого путешествия. Может, Лизендир чувствовала то же самое, но она ничем не показывала этого, не произносила ни слова. Она была полностью поглощена зрелищем замка. После бесконечного пути они, наконец, пришли в огромный холл. Он был разукрашен и освещен так, как будто здесь проходило грандиозное празднество, хотя нищета, царившая повсюду в замке, была видна и здесь. Хан надеялся, что, может, пища будет получше. Лизендир улыбнулась ему еле заметно и кивнула. Их усадили за большой восьмиугольный стол перед возвышением. Свечи и лампы освещали холл, в углу горел в камине огонь... Возвышение представляло собой сцену для музыкантов или актеров. Слуги суетились вокруг, расставляя стулья, столы, подметая пол. И тут появилась группа музыкантов с инструментами, совершенно незнакомыми Хану. Это были струнные инструменты, но снабженные механическими устройствами, приводящими струны в движение. Музыканты уселись насцене и начали играть без вступления. Дирижера не было, но мелодия лилась совершенно свободно и без запинок. Моторы, вмонтированные в инструменты, слегка жужжали, и их шуморганично вплетался в мелодию, совершенно не нарушая ее. Хан с изумлением смотрел на музыкантов. Хотя они ничем не отличались от людей, но до странности были похожи друг на друга, как близнецы. Он внимательно посмотрел на музыкантов. Нет, это не близнецы... Они были похожи один на другого, как две капли воды, но выражения их лиц и их манеры были разными. Поэтому они вовсе не казались членами одной семьи. Инструменты музыкантов были самыми разнообразными. Они отличались и по форме, и по размерам, и по материалам, и по звукам, которые они производили. Барабанов в этом оркестре не было. Ритмическая картина как бы подразумевалась, а не создавалась. Лизендир внимательно слушала музыку, а потом заметила, что по своему происхождению это музыка леров, хотя и чересчур декадентская. Хан рассмеялся и сказал: - Я многое узнал о тебе с момента нашего вылета из Бумтауна, но не подозревал, что ты искусствовед. Она с удивлением взглянула на него и тоже рассмеялась: - Ты этого не мог знать, но я действительно разбираюсь в искусстве. В цикл моего обучения было включено и искусство, как одна из основных частей. Я хорошо знаю музыку, поэзию, танцы, живопись и многое другое, чего нет у вас, людей. Сама я умею немного: пишу стихи, немного рисую, играю на инструменте, похожем на вашу флейту. Я даже выступала на публике, хотя и не завоевала большой известности. Я и теперь иногда играю одна или с небольшим оркестром. Хан онемел. Он не мог себе представить Лизендир с флейтой. Она смотрела на его лицо, определяя его реакцию. - Ты удивлен, но тем не менее, это так. Я действительно поэт и музыкант. Хану показалось очень странным, что они, пережившие столько приключений и опасностей, сидят, сейчас в этом холле и понятия не имеют о том, что ждет их впереди. Сидят и рассуждают о музыке. Однако им пришлось прерваться. Музыка смолкла, и сразу же наступила тишина. Ее нарушало только жужжание нескольких моторов. Видимо, кто-то из музыкантов забыл или не успел выключить их. Но вот и это жужжание прекратилось. Мажордом, который привел сюда Хана и Лизендир, вышел на середину комнаты и торжественно провозгласил: - Лорд Эвинг Холд и его уважаемые гости! Затем он удалился. Хан и Лизендир встали. Две фигуры вышли из-за занавеса и направились к столу, улыбаясь, видимо, очень довольные друг другом. Оба они были леры, хотя все слуги были людьми. Хан и Лизендир знали и того, и другого. Коротенький и лысый был Хатингар. Высокий лер был тот самый, что сказал Хану в Бумтауне, что его имя в переводе с языка леров означает "азбука". Он был одет в черную мантию, украшенную серебром. Первым заговорил Хатингар, а старый лер почтительно ждал. Вероятно, он, хотя и именовался "лордом Эвинг Холд", полностью подчинялся Хатингару. Хану и Лизендир, после того, как они узнали своих хозяев, ничего не оставалось делать, как ошарашенно смотреть друг на друга. Глава 3 - О, мы уже встречаемся в третий раз! - сердечно воскликнул Хатингар. - Садитесь, садитесь, ешьте, наслаждайтесь отдыхом. Повара Эвинга лучшие на этой стороне планеты, так мне говорили все. Давайте, давайте. Тут нет никакого обмана. - Он уселся и начал есть с видимым наслаждением. Эвинг дал знак музыкантам, и те сразу возобновили игру. Хан и Лизендир опустились в свои кресла. Хан посмотрел на девушку. Она сидела неподвижно, как парализованная, глядя на двух врагов, сидящих напротив. Хан наклонился к девушке и сказал: - Ешь, Лизен. Мы достаточно настрадались из-за этого дерьма, которое на их корабле называется пищевыми концентратами. Из-за них мы совсем отощали, так что давай, ешь. Лизендир посмотрела в тарелку, как будто видела ее впервые в жизни, затем моргнула и стала есть. - Прекрасный совет. К чему встречать будущее, каким бы оно ни было, голодными? Нам нужно хорошо поесть, а кроме того, нам есть о чем поговорить, а лучше всего дружески побеседовать. За хорошим столом. - Хатингар с удовольствием изображал радушного, веселого хозяина, Лизендир сверкнула на него глазами. - Не представляю, о чем мы можем говорить. - Да? - Его изумление было вполне искренним. - А мне кажется, есть о.чем. Но я должен выполнить свои обязанности хозяина. Позвольте мне представить своего друга Эвинга. А меня зовут, если отбросить всякие титулы, просто Хата. - Хан краем глаза заметил, что Лизендир вздрогнула при упоминании имени Эвинг. Хан понял, в чем дело, В языке леров не было слов с окончанием на двойную согласную. Их язык не допускал исключений, и поэтому такое несоответствие резало ухо. Хата-Хатингар продолжал. Он ничего не заметил. - ... Эвинг следит за порядком на этой территории. И когда он обнаружил здесь вас, он немедленно сообщил мне. Я прибыл сюда из страны Воинов на вашем корабле. Могу вас поздравить - великолепный корабль. Он такой же пылкий и порывистый, как молодая девушка. Я не знаю, зачем вы пришли сюда, но теперь, когда мы здесь... Хан старался ничем не выдать себя при упоминании о молодой девушке, но не смог. Хатингар и рассчитывал на это. - О да. Я понимаю. Вы вступили в связь во время полета. Откуда я знаю? О, я понимаю язык тел, и вам от меня ничего не скрыть. Лизендир ответила Хатингару спокойно и холодно: - Я сама решу свои проблемы, а когда наступит мой срок, я поступлю согласно закону. - Фу. Мы уже давно наплевали на древние законы леров. Так что, Лизендир, если тебе нужны игрушки для тела, бери их. Это твое право, и никто не будет осуждать тебя. Хан прервал его: - Сейчас не время обсуждать игрушки. Мне кажется, что ты все еще живешь под воздействием неверной концепции. Хата, уже давно доказано, что леры вовсе не супермены, а просто другие, не похожие на людей, гуманоиды. - Это мы увидим потом. - А какие у тебя планы относительно нас? - спросила Лизендир. - Хороший вопрос - хороший ответ. Во-первых, никто не собирается наказывать вас. Тебе, Лизендир, обеспечено хорошее место в нашей Орде. И тебе тоже, Хан. Ты будешь учить нас управлять кораблями. Вы оба поняли, что наш корабль, который называется "Молот в руке", уже совсем старый. У нас с ним очень много проблем. Я знаю, что ты не техник, но можешь здорово помочь нам. Вы оба незаурядные личности. Дважды вам удалось бежать от меня, вы сумели добраться до замка Эвинга, куда не осмеливается пройти ни один из живущих на планете. И вы не просто выжили, вы находитесь в прекрасной форме. Так что вы нужны нам. Эвинг добавил: - И разумеется, вы оба получите вознаграждение в соответствии с той службой, которую вы будете нести для нас. Вы оба сможете выбрать для себя пару. Для тебя, девушка, проблем в этом не будет. У нас много Воинов, и ты сможешь взять столько, сколько захочешь. Тебя, Хан, тоже ждут сюрпризы. Дело в том, что мы приручаем людей, культивируем их, выводим разные виды в зависимости от возможностей каждой индивидуальности. И достигли в этом больших успехов. Мы выводим слуг, сельскохозяйственных рабочих, техников, а также людей, служащих для развлечения. Я знаю, что люди держат домашних животных. Леры никогда не занимались этим, и теперь мы восполнили этот пробел. - Это новая идея, или старая? - спросил Хан. - Старая, как мир. - Я удивляюсь, что вы решились идти по этому пути, - сказала Лизендир. - Вы отказались от мудрых принципов, на которых зиждется эволюция. В вас течет кровь Санзирмиль? - Мы действительно потомки этой великой праматери. С людьми мы столкнулись позже. И совершенно случайно. Одних мы стали сразу приручать, других поселили на планете, чтобы они жили в диком состоянии. Это было давно, очень давно. - А что будет с нами, если мы откажемся от твоего предложения? - спросил Хан. - Я дам вам мешок зерна и отпущу вас. Делайте, что хотите. Да, что хотите. Я хочу проучить вас, а не уничтожить. Уничтожение - это простое дело, но не самое умное. Разве не так, коммерсант? Так что отказывайтесь и идите своим путем. Но учтите - вам не покинуть планету. Здесь всего два корабля. Вам не поднять восстание местных жителей - ни людей, ни леров. Они убьют вас, как еретиков, если вы начнете рассказывать им свои басни. Ведь они выживают здесь только благодаря нашей помощи. Без нас они давно бы питались корнями и жили в пещерах. Теперь о вас. Ты прекрасно знаешь, что скоро произойдет с Лизендир. Сейчас вы любовники, но когда настанет ее время, она либо уйдет от тебя, либо возненавидит тебя. Так что вы затратите свои жизни впустую. Можете уходить. Я щедрый. Я даже дам вам мешок зерна на дорогу. Идите в Лелиас и живите там, как животные. Хан ощутил холодок отчаяния. Хата нарисовал удивительно точную картину. У них формально был выбор, но на самом деле никакого выбора не было. - Все это звучит прекрасно, - сказала Лизендир. - Жестоко, но вполне приемлемо. Однако у меня есть несколько вопросов. - Ты получишь ответы. Хан почувствовал торжество в голосе Хаты. Он ожидал его. Но Лизендир!.. Что надеется узнать она у этого монстра? И тем не менее он отчетливо слышал интерес, любопытство в ее голосе. Он внимательно посмотрел на нее. Но не смог ничего прочесть на ее лице. Он ощутил, как холодок пробежал по его телу. Не собирается ли она предать его? Все, что связывало их в прошлом - их задача, их отношения - все вдруг перестало иметь значение. Он снова взглянул на нее. Лицо, которое он так хорошо знал, стало чужим. В нем уже не было нежности, не было участия, не было обещания... Оно стало лицом статуи, пустым лицом, хотя оно и было живым, хотя оно имело выражение. Хан не увидел в нем любви. Это было лицо женщины чужой расы, понять поступки которой он был не в силах. Разговор продолжался, и Хан все время смотрел на Лизендир, стараясь угадать, что кроется за этими чужими чертами. Но лицо ничего не открывало ему. Оно было каменным, далеким, абстрактным. Она смотрела на стол, на музыкантов, на слуг, на Хату и Эвинга. Эти двое сейчас вкрадчиво, но упорно убеждали ее в необходимости перейти на их сторону. Хотя Эвинг совершенно определенно знал свою подчиненность Хате, здесь он играл более важную роль, чем тот. Видимо, он был более компетентен в некоторых вопросах. Хан не мог следить за беседой, так как она велась на древнем языке и касалась вопросов теологии. Хан плохо знал язык, а в теологии леров он вообще не разбирался. Лизендир же, казалось, этот вопрос совершенно не интересовал. Аргументы Хаты и Эвинга кончились, но результат их был для Хана неясен. Хата махнул рукой музыкантам, и тут же некоторые из них поднялись, отключили свои инструменты и ушли. Остальные продолжали играть, как бы не заметив ухода товарищей. Их боковых дверей появились другие музыканты, с новыми, еще более странными инструментами. На сей раз это были духовые инструменты самого разнообразного вида. Вновь прибывшие музыканты тоже были похожи на тех, что еще остались играть, однако вполне определенно отличались от них. Они сели на освободившиеся места и без всякого усилия включились в игру. Хан прислушался к музыке, но у него тут же заболела голова от тщетных попыток понять мелодию чужой музыки. Хан бросил эти попытки, поняв их бесполезность. Эвинг заметил, что Хан прислушивается к музыке. - Это очень специальная музыка, - сказал он, наклонившись к Хану. - Она не основывается на мелодии, и поэтому совершенно не подходит для восприятия человека. Странно, но даже сами музыканты не могут ее запомнить. Им приходится играть по нотам. Хан вежливо кивнул. Хата снова потребовал к себе внимания. Он говорил с большой доверительностью: - Я не имею в виду, что у нас вы будете иметь неограниченную свободу действий. Это у нас имеют лишь немногие, самые высокопоставленные. Чем ниже слой общества, тем меньше свобода выбора. Ты, Хан, вообще не принадлежишь ни к какому классу нашего общества, и следовательно, у тебя вообще не будет выбора. Так что тебе остается только присоединиться к нам, или возвращаться в Лелиас. У Лизендир выбор есть, но только номинально. На самом деле ее выбор тоже ограничен. Хан отвернулся от Хаты, размышляя. И тут он заметил, что Эвинг внимательно слушает музыку, как бы прослеживая одну мелодическую линию за другой. Хан посмотрел на музыкантов. Те были полностью поглощены игрой. Он снова вернулся к своей проблеме: идти с Хатой или возвращаться в Лелиас. Он тщательно обдумал оба варианта. Лелиас был, конечно, предпочтительнее: ведь там не было Воинов, там была свобода, по крайней мере, внешняя. Но бессмысленная свобода. Ведь он мог остаться там навсегда. Идти к Воинам страшновато, но зато там он будет поблизости от корабля. И кто знает... - Я решил, Хата, - сказал он. - Я иду с тобой, хотя это и не доставляет мне особой радости. Лизендир проговорила без всякого выражения: "И я тоже". В ее голосе Хан не уловил ни тени надежды. Музыка продолжала звучать. Звуки были полны гармонии, обертонов. Они как-то странно тревожили, возбуждали Хана, будили в нем неясные подозрения. Лизеидир спросила: - Интересно, почему ты пытался захватить нас на Чалседоне один? Почему ты не прислал отряд? - Во-первых, там был я один. Там требовался шпион высокого класса, как я. Я там был наблюдателем, и если нужно, должен был направлять общественное мнение в нужную сторону. Помнишь Ефрема? Мы захватили его, дали ему мешок денег и отправили, чтобы он распространял слухи о нас по всей вселенной. - Но вы же убили Ефрема. Он так и не смог рассказать правду! - воскликнул Хан. Хата задумчиво ответил: - Мы тут ни при чем. Ты удивил меня этой новостью, если это действительно правда. - Это правда. Я сам видел труп... - Тут Хан ощутил пинок под столом. Это Лизендир приказывала ему молчать. Хан замолчал. Он намеревался сообщить, что в это же время на Сибрайт был и Эвинг. Но Лизендир по каким-то причинам не желала этого. Эвинг ничего не заметил. Он слушал музыку. Хата обратил внимание на паузу, но не понял ее смысла. Он продолжал: - Я был один. Вы очень удивили меня. Я решил, что вы либо совершенно глупы, либо очень хитры. И я решил захватить вас, так как подумал, что вы шпионы высшего класса, ключевые фигуры. Но дальнейшие события убедили меня в противном. Вы всего лишь пешки в руках какого-то могущественного игрока, пославшего вас. Силы этого игрока я пока не знаю, и поэтому должен предпринять дальнейшие исследования. После наблюдения за вами мне кажется, что я приблизился к решению проблемы. Пожалуй, я могу получить от вас ответы. - Но этих ответов мы и сами не знаем, - заметила Лизендир. - Однако, раз уж мы решили присоединиться к вам, то, если что-нибудь узнаем, обязательно поделимся своим знанием с вами. Но сейчас скажи, чем вы заменили обычную клановую систему леров? Этот вопрос волнует меня с тех пор, как мы сели на эту ужасную планету. - Это интересный вопрос, Лизендир, и я отвечу тебе на него. У нас несколько систем. Обычная клановая система с четырьмя основными членами не удовлетворяла нас. Она была слишком реакционна, антипрогрессивна. Новые поколения не проявляли энтузиазма к идеям и мечтам Санзирмиль. Поэтому мы разработали новую систему. Но сначала попробовали парную систему, принятую среди людей. - Но вы должны знать, что это приведет к субрасовым ветвям. - Да. И мы обнаружили это быстро. Гораздо быстрее, чем ожидали. Этот факт до сих пор еще не получил объяснения. После этого мы разработали систему триад, а те леры, что живут парами, считаются лерами низшего класса. Они не Воины, и живут так, как живут люди, которые находятся в самом низу общественной лестницы. Леры высшего класса распределяются по трое, и более или менее случайным образом. - Понятно, - сказала Лизендир. - Хмад! Это слово прозвучало как оскорбление, но ни Эвинг, ни Хата не отреагировали на него. А для Хана это слово вообще не имело никакого смысла. Хата добавил: - Такие триады существуют, пока их члены не погибают. Вот я сейчас остался один, так как члены моей триады убиты. - Ну хватит. Я должна привыкнуть к этому новому порядку, раз уж мне придется жить в этом мире. -Хорошо. Завтра вы увидите больше. - Почему завтра? - обеспокоенно спросил Хан. - Ничего таинственного. Просто уже поздно. Я летел сюда весь день, и устал. Мне нужно восстановить силы. Лизендир, как вы желаете провести ночь, вместе или по отдельности? - Вместе. - Снова быстро, решительно, без колебаний. - Пусть так. - Эвинг сделал знак музыкантам. Те остановились мгновенно. Вперед вышел мажордом и стал почтительно ждать. Эвинг и Хата поднялись с кресел и ушли. Хан и Лизендир молча последовали за мажордомом через длинные коридоры, обширные холлы, темные лестницы. Снова они оказались в комнате, где отдыхали до ужина. Только теперь здесь было тепло и уютно. За ними с глухим щелчком захлопнулась дверь. Они оказались взаперти. Когда Хан акклиматизировался в теплой комнате, он понял, как он устал. Он начал раздеваться. Лизендир погасила лампы и стала растирать себя ароматным маслом. Через высокое зарешеченное окно к ним в комнату смотрела одинокая звезда. Хотя глаза Хана быстро привыкли к темноте, он не заметил, как Лизендир скользнула к нему в постель и прижалась своим телом к нему. Он наполовину отвернулся от нее и спросил: - Ты действительно думаешь, что мы поступили правильно? Или ты просто хочешь вернуться к своим? Но я никогда не смогу считать их своими! Она не ответила ему ничего, но обняла его, прижавшись к нему всем телом. О, он хорошо помнил эти вкрадчивые воздушные движения ее тела. Было невыносимо чувствовать ее тело так близко, ощущать его аромат, аромат кожи, волос... Она прижалась лицом к уху Хана и стала шептать что-то ласковое, нежное, зовущее. Хан прислушался. - Слушай меня внимательно. Теперь нам не поговорить с тобой иначе, чем так. Так что слушай. Я уверена, что мы с тобой все время будем под наблюдением, - Ритм, музыка этих обволакивающих слов пробуждали необузданные желания в Хане, но смысл их пронизывал его, как ледяные иглы. Мягкий нежный голос продолжал произносить жестокие слова, как любовные признания, и Хан был вынужден слушать их, хотя они приносили смятение в его душу. - Не подозревай меня в расовой привязанности. Я люблю тебя больше, чем любую из этих обезьян, хотя они одной со мной крови. Однако выхода у нас нет. Нам нужно идти к ним. Ты поступил правильно. Лелиас -это всего лишь призрачная свобода, грязь, суеверия... Теперь я скажу о нас с тобой, чтобы ты все понял. Считай, что все отношения между мной и тобой складываются только в двух словах: любовь и секс. Но знай, что я отдала тебе свое тело не из чувства слабости или похоти. Чушь! Я достаточно тренирована, так что вполне могла сдержать себя... Голос ее был нежным, но смысл слов... Хан ощущал себя так, как будто эти слова жгли его, кололи кинжалами. Он застонал. - Я понимаю тебя. Мое тело влечет тебя неудержимо. Ты не можешь совладать с собой. Звук моего голоса околдовывает тебя. Но ты должен выдержать и выслушать. Я подозреваю этого Хату с самого начала. Но колебалась -- и в этом была моя ошибка. Мне нужно было действовать. Ты понимаешь, почему мы придерживаемся плановой системы в обществе. Отказаться от нее - это значит открыть дверь непредсказуемому хаосу. Хаосу мутаций. Помни, что мы были созданы искусственно. Это животное Хата одержим мыслью покончить и с людьми, и с лерами. Мы обязаны остановить его. Для этого нам нужно сблизиться с ним и с Воинами. Дальше. Хата не знает, что Эвинг покидал эту планету. Держи это при себе. Хата пока доверяет Эвингу, а мы оба прекрасно знаем, что Эвинг не лер. Он просто похож на лера. Может, это косметика. Ты видел, как он слушал музыку? А это имя? Ни одно наше имя не кончается на "-инг". Я могу только предполагать, что ждет нас в стране Воинов. Но я должна просить тебя: если мы когда-нибудь вернемся в цивилизованный мир, ты должен помочь мне войти в клан. Хорошо? - Он кивнул. - И я помогу тебе вернуться к людям. Ну, а сейчас для нас наступает трудное и опасное время. Мы должны делать все, чтобы выжить. Ты должен теперь действовать так, как будто меня нет. Тем более, что скоро наступит время, когда я буду способна к деторождению. Ты должен прямо сегодня отвергнуть меня. Ты должен! Хан буквально онемел. Сколько же времени она запутывала его в сеть своих слов? Хан взглянул в окно. Там светилась все та же звезда. Значит, не более нескольких минут. Но он запомнил все ее указания. Сопротивляться ей было трудно, но постепенно он овладел своими эмоциями, отбросил прочь плотские желания. Он оттолкнул Лизендир. - Нет! - Но эта ночь последняя для нас. - Нет. Я не буду игрушкой для тебя, когда люди находятся в рабстве. Лизендир отодвинулась от него, но в слабом свете, льющемся из окна, он заметил, что она подмигивает ему. В полумраке он явно различал ее нежное плечо. Она толкнула его на край постели. - Хорошо. Но я буду спать здесь. Мне холодно. Подвинься. Хан долго не мог уснуть, хотя скоро дыхание Лизендир стало ровным и глубоким. С самого отбытия с Чалседона у него не было времени поразмыслить. Время требовало действий, и он действовал. Время требовало реакций, и он принимал решения - самые оптимальные при соответствующих обстоятельствах. И вот теперь решение приняла Лизендир. Спать было невозможно. Его взбудораженный мозг обдумывал все, что может ожидать их впереди. Они были разбужены утром все тем же мажордомом. Он проводил их в большой холл, где они обедали накануне. Там их встретил довольный Хата. Он говорил с ними весьма дружески, особенно с Лизендир, которой даже предложил место за столом. Хан пристально наблюдал за ним, и постепенно пришел к выводу, что в эту ночь за ними следили. Прекрасно, значит, им удалось обмануть Хату. Но вдруг у него мелькнула мысль, Что, может, это Лизендир дурачит его. Да нет, невозможно. Лизендир не способна на коварство. Если бы она хотела разделаться с ним, она могла бы сделать это тысячу раз тысячью способов. Теперь, если им и дальше удастся дурачить Хату, если ему и Лизендир удастся приблизиться к кораблю... Если... если... Хан старался не вступать в застольную беседу. Он решил выглядеть хмурым, злым. Хата мало обращал на него внимания. Видимо, он полностью поверил в разрыв между Ханом и Лизендир, и это его вполне устраивало. Хата разговаривал с Лизендир и искусно старался вытянуть у нее сведения о Союзе, о лерах, об их оружии, средствах обороны и нападения. Однако она не менее искусно избегала таких тем, как рыба избегает сети, проскальзывая сквозь ячейки. Хан слушал их разговор и в который уже раз после их первого знакомства восхищался девушкой, видя ее в новом для себя свете. Она успешно противостояла в хитрости самому Хате, главе экспедиционного корпуса Воинов, умному, осторожному, опытному. Когда с завтраком покончили, Хата нетерпеливо махнул рукой. Тут же появились девять воинов. Все они были моложе и Хана, и Лизендир. Хан сразу понял, что это фанатики, готовые выполнить любой приказ Хаты. Они были вооружены разнообразным оружием. Некоторые типы оружия Хан узнал, другие были ему неизвестны. - Естественно, - заговорил Хата, - что для разумных существ очевидное не нуждается в объяснении. Это все равно, что объяснять хороший анекдот. От этого он только теряет в прелести. Я вовсе не желаю испытывать неприятности от того, что кому-нибудь из вас захочется проявить ненужную храбрость. Итак, ты, Хан, поможешь управлять кораблем. Я уже немного умею делать это, так что смогу контролировать тебя. Я уверен, что ты смог бы устроить аварию, но хотя бы один из нас десятерых останется жив, и прикончит тебя и Лизендир. - Мне все ясно. Я сделаю все, что ты желаешь. Они покинули холл и пошли по извилистым коридорам к тому месту, где стоял корабль. После темноты замка яркий дневной свет подействовал на Хана, как удар. Было раннее утро северной осени. Солнце висело низко над зазубренными вершинами гор. Воздух был прозрачен, как вода источника, и богат голубыми и фиолетовыми оттенками. Небо было затянуто облаками, которые на севере казались серо-стальными, угрожающими, а на юге - бледно-голубыми и легкомысленными. Хан осмотрелся. Перед ним раскрылся ландшафт ошеломляющей красоты: горы с покрытыми снегом вершинами, яркое пронзительное солнце, медленно плывущие по небу облака. А вот и корабль. Стоит возле каменной гряды. Он тоже красив. Когда они направились к кораблю, мерзлая земля заскрипела под их ногами. Перед тем, как подняться на "Палленбер", Хан задержался на трапе и бросил последний взгляд на горы. Хата заметил это. - О, ты оценил их красоту. Эти идиоты из Лелиаса не понимают ее. Они боятся этих прекрасных гор. Они думают, что в горах живут демоны. Хан мог поверить в это. Кто еще мог жить среди обнаженных вершин, кроме демонов и злых духов? Планета была поистине красива, но это была злая красота, красота, пробуждающая скорее страх, чем восхищение. Хата продолжал: - Мы называем эти горы "Стена вокруг мира". Конечно, это преувеличение. Они не охватывают всю планету. Но такой горный массив существует только здесь, и больше ни на какой другой планете. Горы так высоки, что препятствуют циркуляции воздуха. Именно поэтому здесь можно жить. Если бы ветры здесь могли гулять беспрепятственно, на поверхности планеты ничего не осталось бы. Говорят, что эти горы еще растут в высоту. Когда они вошли на корабль и очутились в рубке управления. Хан почувствовал себя увереннее. Воины, окружавшие его, внимательно следили за каждым его движением. Нет, сейчас не время что-либо предпринимать. Лучше выждать. Может, возникнет ситуация, при которой у него будет хоть небольшой шанс на успех. Хан запустил одну за другой все системы корабля. Затем он повернулся к Хате и сказал: - Все готово. - Хорошо. Лети. Направляй корабль прямо. Он повернулся к воинам, стоящим в рубке управления, и сказал им что-то. Хан не понял слов, но смысл ему был понятен и так: убейте его при малейшем подозрении. Хан повернулся к панели управления, затем снова взглянул на Хату. - Подожди. Можно лететь на ручном управлении, а можно и с помощью автопилота. Это требует меньших затрат энергии, и пилот отдыхает во время полета. Но я не могу включить автопилот, так как у меня нет данных о планете: размера, массы и многих других... - У меня нет такой информации. Мы не пользуемся автопилотами. Когда мы летим куда-нибудь, мы просто поднимаемся повыше, чтобы ясно видеть препятствия. - Впервые Хата выглядел смущенным. - Я могу взлететь вертикально, откалибровать высоту и определить массу и размеры, измерив силу тяжести и угловой диаметр. Затем ты мне скажешь, в каком направлении лететь, и я включу автопилот. - Ты поднимись вверх и лети на такой высоте, чтобы горы остались внизу. Между этой страной и страной Воинов других гор нет. - Теперь, казалось, он был не просто смущен, но находился в полном замешательстве. Почему? - Хорошо. Хан включил двигатель, и корабль взлетел вертикально вверх. Планета осталась далеко внизу. Она почти вся была в тени. Южная ее часть была затянута плотным туманом. Небо северной части - рваными облаками. Хан остановил полет и начал проделывать цикл измерений. Планета оказалась громадной по размерам, даже больше, чем Чалседон. Закончив измерения, он сказал Хате, что готов включить автопилот, настроив его на тот курс, который укажет Хата. Вскоре все было сделано, корабль лег на курс, и Хан с облегчением откинулся в кресле. Хата наблюдал за ним с изумлением. Видимо, он и понятия не имел, что корабль может лететь сам, без всякого вмешательства со стороны пилота. И все же они летают в космосе, эти идиоты! Какой же энергией они пользуются? Однако он не стал думать об этом, так как внизу проплывали горы - Стена вокруг мира. Обнаженные скалистые вершины были совсем рядом. Казалось, что до них можно дотронуться. Хотя на самом деле до них было несколько миль. За горами виднелось солнце, а небо над ними казалось совсем черным, за исключением пепельно-жемчужной полосы на северной стороне. Корабль теперь летел над высокими долинами. Хан смотрел на безрадостные пустынные скалы. Ему казалось, что именно здесь он и Лизендир шли несколько месяцев назад. Правда, он не мог заметить ничего такого, что могло подтвердить это предположение. Хан взглянул на высотомер. Несколько миль над уровнем океана. И они шли здесь! А вот и кратер справа. И полоса кустов, которую они видели с корабля Воинов. Но больше ничего нельзя было разглядеть. - Хата, когда ты заметил, что мы сбежали с твоего корабля? - Очень быстро. Я сразу заподозрил это, когда увидел, что молодая леди исчезла, а вся ее охрана лежит без сознания. Я должен был оставить побольше охраны. Сейчас она настроена миролюбиво, но все же мне иногда кажется, что следовало бы сделать что-нибудь, чтобы она стала совсем безопасна. Но даже и тогда нельзя быть ни в чем уверенным. - Он вежливо кивнул Лизендир. - Верно, дорогая? Она улыбнулась одним движением губ. Эту гримасу нельзя было даже назвать улыбкой. Хан снова повернулся к главному экрану. Впереди лежала незнакомая страна. Она была покрыта туманом, но сквозь редкие клочья можно было кое-что увидеть. Хан решил, что когда-то здесь были горы, но теперь вся поверхность покрыта болотами и озерами. Сверху эти озера казались гигантскими медузами, которые распростерлись на земле, обнимая ее своими щупальцами и высасывая из нее жизненные соки. Вскоре Хану стало ясно, что они уже находятся на другой стороне планеты. Путешествие длилось всего час, а они уже ощущали приближение полярной ночи. Хан вгляделся в землю и увидел вдали какую-то громаду на поверхности. Это был корабль Воинов, такой огромный, что его можно было разглядеть даже с высоты орбитального полета. Хан повернулся к Хате. - Как вам удается посадить этого монстра, и почему он не разваливается на куски в гравитационном поле? - Очень просто. Мы никогда не выключаем двигатели. - Никогда? - Никогда. По крайней мере, пока корабль не нуждается в ремонте и переоснащении. Лизендир все время пути молчала. Но сейчас, когда они приблизились к кораблю, она вдруг заговорила: - Неужели это тот самый корабль леров, на котором они покинули Землю и улетели к звездам? - Да, тот самый. Хотя он в значительной степени переоборудован и обновлен. Нам пришлось много потрудиться, чтобы корабль мог удерживать возле себя метеориты и управлять их движением на большом расстоянии. Внешняя оболочка тоже другая. Нам пришлось значительно увеличить размеры корабля. Правда, при этом возникла проблема, о которой сказал Хан. Его размеры и масса таковы, что, если мы выключим двигатели, корабль развалится под собственным весом. К тому же в корабле много утечек. Нам приходится постоянно создавать давление внутри него. - Хата, скоро мы будем в зоне обнаружения ваших станций. Ваши операторы не знают о нашем появлении и могут нанести удар. Может, нам следует предупредить их? - Нет. Никто не следит за нами. Посмотри на небо. Ведь мы находимся на самом краю галактики. Оттуда никто не может прилететь. Хан взглянул на экран. Звезд на нем почти не было. - Ты сам понимаешь, что нам опасаться некого. Твой народ находится невообразимо далеко отсюда, там, где густое скопление звезд. - Я не милитарист, не военный, но скажу, что такое мнение глубоко ошибочно. Да, люди пока освоили лишь малую часть галактики. Но совсем не исключено, что они могут появиться здесь незамеченными. Ваш корабль будет для них прекрасной мишенью, сидящей уткой. Вы, по крайней мере, могли бы высылать космические патрули. Ведь можно же для этой цели построить пару маленьких кораблей. - Это не твое дело. - Да? - Хан почувствовал, что зашел слишком далеко, но опасность пока еще не очень велика. Можно попробовать зайти дальше. - О, я решил, что теперь, когда мы сотрудничаем, я мог бы оказать некоторую помощь. Вы могли бы использовать меня не только в деле создания космического оружия. Например, когда я поднял корабль и начал производить измерения, я обнаружил любопытное явление, какую-то аномалию в системе. Похоже, что поблизости находится корабль, так тщательно замаскированный, что я не смог обнаружить его местоположение. Поток энергии был слишком слаб, чтобы можно было определить направление на его источник с одной точки в пространстве. Мне следовало бы провести измерения с разных точек. Однако у меня не было такой возможности, и я могу только с уверенностью сказать сейчас, что в данной планетной системе имеется таинственный источник нейтрино. - Может, это был наш корабль? - спросил Хата. - Нет, ваш корабль не аномалия - это гигантский сгусток энергии. Даже не будучи настоящим оператором, и без хорошей аппаратуры, я смог бы обнаружить ваш корабль даже на расстоянии, равном расстоянию до Чалседона. А с хорошей аппаратурой можно наблюдать ваши перемещения даже с Земли. Хата не был встревожен. Он спросил: - А это не горячий газовый гигант? В нашей системе есть огромная газовая планета с необычно высокой температурой. Таких мы еще не встречали во вселенной. Сейчас она за солнцем, но скоро будет видна. - Нет, газовые гиганты, даже самые горячие, не имеют подобного излучения. На большом расстоянии ощущаются только инфракрасные лучи от них. То, о чем я говорю, похоже на мощный источник энергии. Впрочем, ваши приборы, находясь под высоким давлением, могут врать. Однако я уверен, что источник энергии существует, но не уверен, что нам удалось обнаружить его. - Приземляйся здесь, возле корабля. Мы поговорим об этом позже. Хан выполнил приказ Хаты, приземлившись рядом с "Хаммерхэндом" - так назывался корабль Воинов. Действительно, его двигатели работали! Видимо, источники энергии корабля были неограничены мощности. Нет, игнорировать их нельзя. Однако Хата уклонился от разговора о системе защиты. Видимо, он понимал, что при первом столкновении с вооруженным противником чудовище взорвется само. И при этом уничтожит целую солнечную систему - так велики запасы его энергии. Воины, конечно, отважны до безумия, как те люди прошлого, уверенные, что обладают самым совершенным оружием. Но совершенного оружия не существует. Всегда против ножа найдется меч, против меча - пистолет, и так до бесконечности. Когда они приземлились, Хан увидел нарисованную на борту корабля эмблему: гигантский кулак сокрушает башню. Вокруг сверкают молнии, а с неба на все это смотрит огромный красный глаз. Обитатели башни с перекошенными ужасом лицами падают прямо в ад. Это напомнило ему что-то... да-да, изображение на старинных картах. Хан взглянул на Лизендир. Она тоже