гких говорили о том, что у меня осталось воздуха меньше, чем на двадцать секунд пребывания под водой. Я посмотрел вверх. Над моей головой было еще примерно два метра воды, и я различал неясные очертания ног Кити, свисавших со скалы. Он спокойно болтал ими в воде, как ребенок, сидящий на высоком стульчике, чем привлекал внимание небольшой голубой рыбы. Рыбу главным образом интересовали его лодыжки. Каждый раз, когда они приближались к ней, она бросалась вперед, как бы намереваясь запустить в них свои зубы, но внезапно останавливалась в двух с половиной сантиметрах от цели. Когда же его лодыжки удалялись, рыба двигала плавниками и отплывала назад, наверное, кляня себя за недостаток смелости. Под маску, на висках, потекла холодная струйка воды. Поскольку я, глядя вверх, запрокинул голову, ищущий выхода воздух начал срывать маску с моего лица. Я быстро опустил голову, надавливая на стекло, чтобы восстановить герметичность маски, но было уже поздно. Под нее просочилось уже слишком много воды. Я скинул камни с колен и начал подниматься на поверхность. Проплывая мимо Кити, я поддался внезапному порыву и цапнул его за лодыжку, сложив пальцы вместе, чтобы мои ногти были будто ряд зубов. - Зачем ты это сделал? Я растирал лицо, зудевшее в тех местах, где к нему прилегала маска. Кити растирал свою лодыжку. - Это одна маленькая рыбка, - начал я объяснять, а потом неожиданно рассмеялся. - Какая еще маленькая рыбка? - Она хотела куснуть тебя, но ее подвели нервы. Кити покачал головой: - Я подумал, что это акула. - Здесь водятся акулы? - Миллионы. - Он ткнул пальцем на скалы позади себя, указывая в открытое море, а затем снова покачал головой. - Я даже подпрыгнул на месте. - Извини. Я выбрался из воды и сел возле Кити на скалу. - Там, внизу, просто замечательно. Хорошо бы поплавать с аквалангом или с чем-то в этом роде. Одной минуты в кораллах совершенно недостаточно. - Можно поплавать с пожарным шлангом, - сказал Кити. Он вытащил из кармана пластмассовую коробочку из-под фотопленки. В коробочке лежали кусочки ризлы и травка. - Два года назад я побывал в Уджунг Кулоне. Ты был там? - Я был в Чарите. - В Уджунг Кулоне есть коралловые рифы, и местные ребята приспособили там для подводного плавания пожарные шланги. Можно какое-то время оставаться под водой, однако нельзя свободно двигаться. Тем не менее... - Разве у нас здесь найдутся пожарные шланги? -Нет. Я подождал, пока Кити свернет косяк. - Значит, ты много путешествовал. - Да. Таиланд, Индонезия, Мексика, Гватемала, Колумбия, Турция, Индия и Непал. Еще Пакистан. Если это можно назвать путешествием. Я был три дня в Карачи проездом... Зачтешь мне его? - Вряд ли. - По-моему, оно тоже не считается. А ты много путешествовал? Я пожал плечами. - Я никогда не был ни в Америке, ни в Африке. Я только шатался по Азии. И по Европе. Кстати, как насчет Европы? Будем ее засчитывать? - Если ты не засчитываешь мне Карачи, то нет. -Он закурил косяк. - Какое твое самое любимое путешествие? Я задумался на секунду-другую. - Придется кинуть жребий между Индонезией и Филиппинами. - А самое неудачное? - Наверное, путешествие в Китай. Я паршиво провел там время. Я пробыл там пять дней и ни с кем не разговаривал, кроме тех случаев, когда заказывал еду в ресторанах. Между прочим, еда была ужасной. Кити засмеялся: - Самым неудачным моим путешествием было путешествие в Турцию. Я собирался задержаться в стране на два месяца, но уехал уже через две недели. - А самое удачное? Кити оглянулся по сторонам, глубоко затянулся и передал косяк мне: - Таиланд. Я хочу сказать, это место. На самом деле это не Таиланд, раз здесь нет таиландцев, но... Да. Это место. - Это место - единственное в своем роде... Сколько ты уже здесь? - Года два. Даже больше. Я познакомился с Сэл в Чианграе, и мы подружились. Попутешествовали вместе. Потом она рассказала мне об этом месте и взяла меня сюда с собой. Я бросил погасший окурок в воду: - Расскажи мне о Даффи. Никто не хочет говорить о нем. - Да. Все были ошеломлены, когда услышали о нем. - Кити задумчиво почесал свою щетину. - Наверное, не меня надо спрашивать. Я его почти не знал. Или совсем не знал. Он держался на расстоянии, во всяком случае, от меня. Конечно, я знал, кто он, но мы особенно не разговаривали. - Кто же он все-таки был такой? - Ты что, шутишь? - Нет. Я же сказал, что никто не говорит о нем, поэтому... Кити нахмурился: - Разве ты еще не видел дерево? Дерево у водопада? - Да нет. - Черт! Ты еще ничего не знаешь, нет, Рич? Сколько ты уже здесь? С месяц? -Да. - Ну, приятель, - улыбнулся Кити, - завтра я отведу тебя к дереву. Тогда ты все поймешь. - А почему бы не отправиться туда сейчас? -Я хочу немного поплавать... Именно сейчас, когда я под кайфом. Теперь моя очередь плавать с маской. - Мне очень хотелось бы... Кити соскользнул в воду: - Завтра. Куда торопиться? Ты уже прождал месяц. Он затянул потуже ремешок маски на затылке и нырнул. Конец разговора. - О'кей, - сказал я, глядя на спокойную поверхность воды и смиряя любопытство под действием наркотика и здешнего, пляжного, порядка. - Завтра так завтра. Когда вновь подошла моя очередь опуститься на дно в маске Грегорио, я внимательно осмотрел кораллы, но прежнее странное явление не повторилось. Жители кораллов попрятались по своим пагодам. А, может, они уже больше не боялись меня. Багз В тот вечер, когда уже темнело, нам пожаловали ожерелья из ракушек. Это было не такое уж грандиозное событие, и оно не походило на торжественную церемонию. Просто Сэл и Багз подошли туда, где мы сидели, и вручили нам ожерелья. Но для меня это было очень важно. Как бы хорошо ни относились к нам остальные, отсутствие ожерелий подчеркивало, что мы здесь - новички. Теперь, когда мы удостоились ожерелий, мы тем самым как бы получили официальное признание. - Какое из них мое? - спросила Франсуаза, внимательно осмотрев по очереди каждое из ожерелий. - Какое тебе больше нравится, Франсуаза, - ответила Сэл. - Наверное, я возьму вот это. Мне нравится цвет большой ракушки. - Девушка посмотрела на нас с Этьеном, побуждая завести спор за ожерелье. - Какое ты хочешь взять, Этьен? - спросил я. - Сначала выбирай ты. - Я тебе уступаю. - А я тебе. - Итак... Мы пожали плечами и улыбнулись друг другу. Тогда Сэл наклонилась и взяла из рук Франсуазы два оставшихся ожерелья. - Вот так, - сказала она и сделала выбор за нас. Ожерелья были почти одинаковы, но в середине моего оказалось щупальце красной морской звезды. Я надел свое через голову: - Большое спасибо, Сэл. - Скажи спасибо Багзу. Это он сделал твое ожерелье. - Хорошо. Спасибо, Багз. Действительно великолепное ожерелье. Он кивнул, молча приняв похвалу, а затем зашагал по площадке обратно к дому. Я не мог понять Багза. И это было странно, ведь я чувствовал, что он один из тех парней, которые мне должны нравиться. Он был шире меня в плечах и обладал более развитой мускулатурой; как заведующий плотницкими работами, он был, без сомнения, на своем месте; кроме того, я подозревал, что он очень умен. Это было сложнее проверить, поскольку говорил он мало, но когда открывал рот, говорил то, что нужно. И, однако, несмотря на все эти замечательные качества,, было в нем нечто такое, что вызывало некоторое неприятие. Взять хотя бы то, как он принял мою благодарность за ожерелье. Его молчаливый кивок принадлежал персонажам Клинта Иствуда - был из какого-то другого мира. Или однажды мы собирались поесть супа. Грегорио сказал, что подождет, пока суп не остынет, - суп кипел, еще не снятый с огня. Багз немедленно и демонстративно зачерпнул суп ложкой прямо из кастрюли. Он не сказал ни слова, просто зачерпнул суп ложкой. Это такая незначительная деталь, что, вспоминая ее, я испытываю неловкость от своей мелочности. Наверное, вот о чем стоит рассказать. В понедельник, когда пошла вторая неделя нашего пребывания в лагере, я увидел, как Багз пытался приладить болтавшуюся дверь на одной из хижин-кладовых. Ему было тяжело, потому что у него имелось всего две руки, а ему требовалось три: две - чтобы держать дверь на месте, а третья - чтобы забить гвоздь в петлю. Некоторое время я наблюдал за ним, раздумывая, не предложить ли свою помощь, и когда я двинулся к нему, молоток выскользнул у него из рук. Он инстинктивно попытался поймать молоток, в результате дверь тоже упала, ударив его по ноге. - Черт возьми! - сказал я, ускоряя шаг. - Ты в порядке? Багз оглянулся. Из глубокой царапины на его голени текла кровь. - В порядке, - ответил он и нагнулся, чтобы поднять молоток. - Может, подержать дверь? Багз отрицательно покачал головой. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как вернуться на место, где я сидел и заострял бамбуковые палочки, изготавливая остроги. Минут через пять я сделал неловкое движение и порезал большой палец. - Ай! - вскрикнул я. Багз даже не обернулся. Когда ко мне подбежала Франсуаза, лицо которой стало еще красивее от охватившего ее испуга, я понял, что Багз удовлетворен, ведь он стоически забивал гвоздь, пока у его ног собирались в пыли лужицы крови. - Как больно, - сказал я, когда Франсуаза подбежала ко мне, сказал достаточно громко, чтобы и Багз услышал меня. Раз уж я ударился в воспоминания, скажу, что мне не давала покоя еще одна вещь, связанная с Багзом. Его имя. Я считаю, что, называя себя "Багз", человек как бы хочет сказать: "Я неразговорчив, я стоик, но я не воспринимаю себя всерьез! Вот почему я - Багз Банни". Как и остальные примеры, это тоже не было поводом для неуважения к нему - скорее, это вызывало раздражение, то, что Багз воспринимал себя, наоборот, крайне серьезно. В течение двух недель, пока я присматривался к Багзу, меня какое-то время интересовало, почему у него такое имя. Если бы он был из Америки, как и Сэл, я бы решил, что его крестили под именем Багза Банни. Я не презираю американцев - просто у них встречаются странные имена. Но Багз был родом из Южно-Африканской республики, а я не думал, что "Уорнер Бразерс" имеет столь сильное влияние в Претории. Впрочем, однажды я встретил южноафриканца по имени Гусь, так что здесь трудно сказать что-то определенное. Ну ладно. Вернемся к тому вечеру, когда я получил ожерелье. - Спокойной ночи, Джон-бой. Ответом мне было молчание... Меня охватила паника. Достаточно ли громко произнес я эту фразу? Не было ли здесь какого-то правила этикета, которое я не принял в расчет? Ожерелье придало мне смелости, но, может быть, начинать этот ритуал имели право лишь лидеры нашей группы или те, кто прожил на пляже не меньше года?.. Сердце мое учащенно забилось. Я вспотел. Ну вот, подумал я, все кончено. Завтра утром на рассвете я исчезну. Мне нужно будет проплыть каких-то тридцать километров до Самуя, и в пути меня, наверное, сожрут акулы, но ничего. Я заслужил это. Я... - Спокойной ночи, Элла, - произнес в темноте сонный голос. Я замер. - Спокойной ночи, Джессе, - подхватил другой голос. - Спокойной ночи, Сэл. - Спокойной ночи, Моше. - Спокойной ночи, Кэсси. - Спокойной ночи, Грег. - Спокойной ночи... Ноль В отношении цвета кожи наступил заметный прогресс. Первые несколько дней небо было в основном облачным, и к тому времени, когда оно прояснилось, у меня уже появился достаточно сильный загар, чтобы избежать угрозы ожога. Теперь загар у меня приближался к самому темному за всю мою жизнь. Я заглянул под пояс шортов, желая убедиться в том, что загорел так, как рассчитывал. - Здорово! - радостно воскликнул я, увидев под шортами кожу розового цвета. Этьен оглянулся. Он сидел на краю валуна и болтал ногами в воде. Я с завистью отметил его великолепный золотистый загар. У меня никогда не было золотистого загара. В лучшем случае моя кожа приобретала цвет свежевспаханного поля. Я иногда называю такой "орехово-серым", но он больше напоминает цвет земли. - Что случилось? - Ничего. Это я о своем загаре. Моя кожа определенно темнеет. Этьен кивнул, рассеянно теребя ожерелье: - Я решил, что ты думаешь об этом месте. - О пляже? - Ты сказал "здорово". Поэтому я решил, что ты подумал - как здесь хорошо. - Ну, я часто думаю, что... Я хочу сказать, что игра стоила свеч: то плавание, поля с марихуаной... - Точно. - Ты ловишь рыбу, купаешься, ешь, бездельничаешь, и все вокруг хорошо к тебе относятся. Это так просто, но... Если бы я мог остановить планету и начать жизнь заново, то сделал бы ее такой же, как у нас сейчас. Для всех без исключения. - Я потряс головой, чтобы остановить этот поток пустословия. - Ты понимаешь, о чем я. - Я думаю так же, как и ты. - Да ты что? - Конечно. И остальные - тоже. Я встал и огляделся вокруг. Через несколько валунов от меня выходили из воды Грегорио и Франсуаза, а еще дальше, возле омываемых морем скал, показались три цветные точки - Моше и две югославки. Я слышал, как с берега доносится равномерный стук, - это Багз и плотники мастерили что-то новое, и еще я увидел бредущую по пляжу одинокую фигуру. Элла, решил я. Но сощурил глаза, которые слепил яркий белый песок, и узнал Сэл. Я вспомнил, как Сэл дразнила меня, подстегивая мои ожидания. "Скоро ты увидишь, что здесь очень хорошо. Когда ты научишься ценить это место просто за то, что оно существует", - сказала она. Я расправил плечи, зажмурился от солнца и подумал, что она была совершенно права. Мои раздумья были прерваны внезапно попавшими мне на ноги брызгами холодной воды. Я открыл глаза и посмотрел вниз. Это были плескавшиеся в ведре рыбины, которые вплотную приблизились к мгновению Game Over. Я понаблюдал за ними некоторое время, потрясенный их упорством. Меня часто удивляло, как долго остается пойманная рыба живой. Даже насквозь пронзенные острогой рыбины трепыхались еще в течение часа, образуя в воде вокруг себя кровавую пену. - Сколько мы поймали? - спросил Этьен. - Семь штук. В том числе две больших. Пожалуй, на сегодня хватит. Этьен пожал плечами: - Если Грегорио с Франсуазой тоже поймали семь штук, тогда хватит. - Они поймали по меньшей мере семь. - Я взглянул на часы. Был точно полдень. - Мне хотелось бы уйти сегодня пораньше. Я должен встретиться с Кити, и он покажет мне это дерево. - Дерево? - Одно дерево у водопада. Хочешь пойти с нами? Мы можем оставить ведро здесь. Он отрицательно покачал головой и показал в сторону Грегорио и Франсуазы. У Грегорио на лбу виднелась маска. - Мне хотелось бы посмотреть на кораллы. Говорят, они очень красивые. - Да, они очень красивые. Может быть, я найду тебя после того, как схожу к дереву. - Хорошо. - Передай привет остальным. -Да. Я нырнул в воду под большим углом, а затем выровнялся, чтобы плыть, не касаясь дна. Соль обожгла мне глаза, но я не закрыл их. На разноцветные пятна и сновавшую туда-сюда рыбу стоило взглянуть даже без маски Грегорио. До огорода можно было добраться двумя путями. Во-первых, по прямой дороге, которой каждое утро ходил Кити. Это был кратчайший путь, но я ходил им всего дважды, и то в сопровождении Кити. Я понимал, что если отправлюсь по нему один, то заблужусь, ведь за исключением причудливых деревьев и растений в джунглях не так уж много ориентиров. Вместо этого я избрал второй путь - пошел к водопаду вдоль вытекающего из него ручья. У водопада я мог свернуть влево и пойти дальше вдоль скалы, за которой и был огород. После десятиминутной ходьбы я начал понимать жалобы Кити по поводу его работы. Без морского ветерка и прохладной воды жара становилась совершенно невыносимой. К тому времени, когда я добрался до водопада, все тело у меня зудело от пота. После прибытия на пляж я всего раза два ходил к водопаду, и всегда с кем-нибудь. Отчасти потому, что мне незачем было идти туда самому, а отчасти, как я теперь понимаю, по той причине, что я чувствовал себя там как-то неуютно. Водопад был связующим звеном между лагуной и внешним миром, который я уже совсем забыл, и когда я стоял у озера, то четко осознавал, что не хочу вспоминать об этом мире. И теперь, вглядевшись через тонкую дымку водяного пара, я увидел место, где я присел перед тем, как совершить прыжок. Нахлынувшие при этом воспоминания были не из приятных. И я даже не остановился, чтобы сполоснуть лицо холодной водой. Я нашел тропинку, которая вела к огороду, и сразу направился к ней. Через четверть часа я нашел Кити на краю овощных грядок. Он с безутешным видом пропалывал сорняки, орудуя сделанной Багзом лопаткой. - Эй, - крикнул он мне, подняв голову, - что ты здесь делаешь? - Ты собирался показать мне дерево. Я ушел с работы пораньше. - Ах, да. Я и забыл. - Он взглянул туда, где Жан рычал на одного из огородников. - Жан! Жан оглянулся. - Нужно-сейчас-идти! - Что? - недоуменно переспросил Жан. - Вернусь-позже-если-будет-время-хорошо? Кити помахал рукой, и Жан неуверенно помахал ему в ответ. Кити потащил меня прочь с огорода.-Когда говоришь быстро, он не понимает, - объяснил Кити. - Иначе заставил бы ждать, пока вся бригада не закончит работу. - Ловко придумано. - Ага. Это было похожее на ракету дерево метрах в двадцати справа от озера. Я приметил его, еще когда размышлял, каким образом спуститься с водопада. Некоторые из ветвей дерева близко подходили к скале, и я обдумывал прыжок в стиле Индианы Джонса на шатер его нижних ветвей. Сейчас, стоя у его ствола, я порадовался тому, что у меня хватило ума отказаться от этой попытки. Я бы прыгнул на тонкий слой листвы и потом свалился бы оттуда прямиком на землю с двенадцатиметровой высоты. Как и все остальные деревья-ракеты, оно производило большое впечатление, но Кити привел меня сюда не для того, чтобы я полюбовался на него. А для того, чтобы показать зарубки на одном из его почти четырехметровых "стабилизаторов". Три имени и четыре цифры. Багз, Сэлвестр и Даффи. Все цифры были нулями. - Силвестр? - Сэлвестр. Я тряхнул головой: -Сэл. - I tawt I taw a puddy tat. Мне показалось, здесь был кот. - Значит, они были первыми? - Первыми. Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Втроем они наняли лодку на Пхангане. - Они уже знали об этом месте, или?.. - Все говорят по-разному. Багз говорит, что он услышал о тайной лагуне от одного рыбака на Пхалуе, но Даффи говорил, что они просто шлялись по островам. И случайно наткнулись на это место. - Случайно... - А лагерь и все остальное началось в девяностом году. Вторую половину восемьдесят девятого они провели в Гоа, а к новому году вернулись на Пханган. - А что, на Пхангане тогда еще не было туристов? Кити качнул головой: - Нет, не было. Вот так все и начиналось. Дело в том, что они бывали на Самуе, когда он был еще неизвестен, а Пханган увидели, наверное, спустя год... - В лучшем случае, год. Я слышал, что к девяносто первому он уже был загажен. - Правильно, но они уже побывали на нем раньше. Прежде всего, Даффи. Даффи был совершенно покорен открытым ими островом. Ты знаешь о том, что Даффи не любил Индонезию? - Я ничего не знаю о Даффи. - Он бойкотировал ее из-за Бали. Съездил туда раз в конце восьмидесятых и больше не хотел туда возвращаться. Все время говорил, как ему там обрыдло. Мы сели на землю, прислонившись спинами к большому корню, и закурили сигарету на двоих. - Я хочу сказать, - пояснил Кити, с силой выдыхая дым, - что это их заслуга. - Конечно. - Они хорошо знали, что делали. Лагерь был уже в основном построен, когда Сэл привезла меня сюда. Это было... в девяносто третьем. Дом уже стоял, и они соорудили шатер из ветвей. - Два года прошло. - Ага. - Кити протянул мне сигарету. - А когда ты появился, здесь уже было много народу? Кити помедлил с ответом: - Как тебе сказать... Довольно много... Я взглянул на него, чувствуя, что он чего-то недоговаривает. - Что ты имеешь в виду под "довольно много"? - Здесь уже жили все нынешние обитатели, кроме шведов. - За два года здесь впервые появились только шведы? - И Джед. Шведы и Джед. - Не так уж много. Хорошо хранимая тайна. - Гм-м. Я погасил окурок: - А нули? Что они означают? Кити улыбнулся: - Это была идея Даффи. Это дата. - Дата? Что еще за дата? - Дата их первого появления здесь. - Это вроде произошло в восемьдесят девятом. - Ты прав. - Кити встал и провел рукой по "стабилизатору". - Но Даффи обычно называл тот год "нулевым". Озарение Стоит только кому-то появиться на Бали, Пхангане, Тау, Борокае, и за первооткрывателями последуют целые орды путешественников. Их появление на Одинокой планете неизбежно, и после того, как оно произойдет, ждите Страшного суда. Но обосноваться в морском парке, куда вы даже не должны были попасть... Чем больше я думал об этом, тем больше воодушевлялся. Ведь это не просто какой-то морской парк, а Морской парк в Таиланде. Таиланд - центр пешего туризма, земля исхоженных дорог. Единственная вещь приятнее иронии - логика. Например, Филиппины. Архипелаг из семи тысяч островов. Но даже на этой громадной, изрезанной морями территории было бы невозможно долгое время прятаться. А здесь, среди легионов путешественников, посещающих Бангкок и южные острова, кто заметит исчезновение нескольких из них? Странно, но меня меньше всего интересовало, как первым удалось устроиться здесь. Я почти знал как. Если я что-то понял за время своих путешествий, так это следующее: единственный способ сделать дело - взяться и сделать его. Не нужно разглагольствовать о поездке на Борнео. Купите билет, получите визу, соберите рюкзак - и это произойдет. По скупым описаниям Кити я нарисовал картину. Январь девяностого, возможно, канун Нового года. Пханган, а может быть, Хатрин. Даффи, Багз и Сэл беседуют на восходе солнца. Сэл нашла лодку, которую можно было нанять или купить, у Багза в рюкзаке были инструменты, Даффи раздобыл мешок риса и тридцать пакетиков "Маги-Нудл". Плитки шоколада, вероятно, размягчились и вновь застыли, повторяя форму его бутылки с водой. К семи утра они уже были на берегу. Позади себя они, наверное, слышали пробивающийся сквозь глухие удары стереосистемы шум портативного генератора. Они не оглядывались, они просто оттолкнулись от песка и отправились к тайному раю, обнаруженному ими год назад. Когда я возвращался в лагерь, рассчитывая найти Этьена в районе коралловых рифов, то поймал себя на мысли о том, что надеюсь на новую встречу с мистером Даком. Мне хотелось пожать ему руку. Я так и не нашел Этьена с Франсуазой. На пляже я столкнулся с Грегорио. Он нес в лагерь наш улов, и, когда я сказал ему о том, что собираюсь отправиться к кораллам, он замялся. - Мне кажется, тебе нужно подождать, - сказал он. - Подожди... этак с часик. - Почему? - Этьен и Франсуаза... - Секс? - Ну... Я не знаю, но... - Ага. Ты считаешь, нужно часок подождать? - Ну... - неуклюже улыбнулся Грегор,ио, - может быть, я слишком хорошего мнения об Этьене. Я покачал головой, вспомнив свою первую ночь в Бангкоке. - Да нет, - ответил я, раздраженный внезапной жесткостью в своем голосе. - По-моему, ты попал в самую точку. Поэтому я пошел обратно в лагерь с Грегорио. Там было нечего делать, разве только сравнивать размеры пойманных рыб. Трое шведов, как обычно, поймали самую крупную рыбину и теперь хвастались, рассказывая поварам о своей технике ловли рыбы. Мне было противно их слушать, но гораздо хуже было то, что в голову так и лезли сценки с участием Этьена и Франсуазы. В конце концов, желая чем-нибудь занять мозги, я направился к палатке Кити и достал его "Нинтендо". Большинству боссов присуща определенная линия поведения; если разгадаете ее, то покончите с боссом. Типичный пример - доктор Роботник во время своего первого воплощения в игре "Соник I", версия "Мегадрайв", "Гринхиллз Зоун". Когда он спускается с верхней части экрана, вы спрыгиваете к нему с левой платформы. Потом, когда он начинает приближаться к вам, вы увертываетесь и прыгаете на него справа. Когда он отступает, вы повторяете все в обратном порядке, и через восемь ударов он взрывается и исчезает. С этим боссом легко справиться. Другие требуют большей ловкости рук и больших усилий. К примеру, последний босс Теккен - кошмарный тип, упорно размахивающий кулаками. Босс, который отвлек меня от мыслей об Этьене и Франсуазе, был не кто иной как Уорио - настоящий рок для Марио. Проблема заключалась в том, что добраться до него я мог, только пройдя несколько сложных этапов. Пока я добирался до его логова, я получал слишком много ударов и терял слишком много энергии, необходимой для того, чтобы покончить с ним. Время от времени Грязнуля отрывался от своей стряпни и подходил ко мне, чтобы понаблюдать за моими успехами. Он и Кити были единственными обитателями лагеря, которые прошли все этапы игры до последнего. Грязнуля отпускал замечания вроде: "Ньет пауза на этто платформе". Я не стану передавать его итальянский акцент. Попробуйте сами представить его. Я досадливо хмурился: - Если я не сделаю остановки, меня раздавит падающий блок. - Si. Поэтому прыгай быстрее. Вот так. Он брал "Геймбой" и с удивительной ловкостью (принимая во внимание его большие пухлые руки) начинал управлять Марио - показывал, каким образом осуществить трюк. Потом он шел обратно к своей стряпне, а его пальцы удовлетворенно выстукивали на его гигантском животе какой-то ритм. После этого "Геймбой" всегда становился скользким и от него пахло рыбой, но я считал, что урок мастера не дается даром. Мне потребовалось полтора часа, но я-таки добрался до Уорио, имея в запасе всю необходимую энергию. Наконец-то я мог попробовать разгадать его линию поведения. Однако едва я подумал об этом, как монохромный экран начал гаснуть. - Батарейки "Эвереди"! -я закричал в отчаянии. Кити, который, пока я играл, уже успел вернуться с огорода, высунул голову из палатки: - Это была последняя батарейка, Рич. - У тебя больше не осталось ни одной? - Ни одной. - Но я же почти уничтожил Уорио! - Ну... - он примирительно пожал плечами. - Отложи игрушку на некоторое время. Если ты выключишь ее минут на двадцать, у тебя появится еще пять минут игрового времени. Я тяжело вздохнул. Пяти минут было явно недостаточно. Тяжелый удар - остаться без батареек. Я мог бы прожить, не уничтожив Марио, но "Тетрис" - совершенно другое дело. С тех пор как Кити рассказал мне о своем рекорде - сто семьдесят семь линий, - я изо всех сил старался побить его. Лучший результат, которого мне пока удалось добиться, - сто шестьдесят одна линия, но я с каждым днем совершенствовал свое мастерство. - Это просто смешно, - сказал я. - А плееры? Может, нам удастся разжиться батарейками у их владельцев? Кити вздохнул: - Забудь о них. - Почему? - Давайте, и дастся вам... ибо какою мерою мерите, такою же и отмерится вам. Я на мгновение лишился дара речи: -Что? - Я ходил в церковь каждое воскресенье до тех пор, пока мне не стукнуло пятнадцать. - Ты цитируешь Библию? - Евангелие от Луки, глава шестая, стих тридцать восьмой. Я недоуменно покачал головой: - Но при чем тут Библия? - В лагере только у пятерых есть плееры, и я никогда не давал им батареек. - Вот оно что... Тогда нам конец. - Мда, - согласился Кити. - Похоже на то. Невидимые струны Судьба, однако, позаботилась, чтобы нам не пришел конец. Помощь явилась из совершенно неожиданного источника. Мы пошли в хижину-кухню, чтобы рассказать о батарейках Грязнуле. Как только я начал объяснять ему ситуацию, он повернул к нам от огня раскрасневшееся сердитое лицо, с которого градом лил пот. Я инстинктивно сделал шаг назад, удивившись, что он так близко к сердцу принял эту новость. - Батарейки? - спросил он угрожающе тихим голосом. -Ну да... - А как насчет риса? - Риса? Грязнуля быстро направился к одной из хижин-кладовых, и мы последовали за ним. - Посмотрите-ка сюда! Мы заглянули внутрь. Я увидел три пустых холщовых мешка и два чем-то наполненных. - В чем дело? - поинтересовался Кити. Грязнуля вскрыл ближайший из наполненных мешков, и из него посыпался рис - черные и зеленые зернышки, слипшиеся в комья от грибка и полностью сгнившие. - Боже мой! - пробормотал я, прикрывая нос и рот от неприятного запаха. - Просто ужас, что творится. Грязнуля показал на крышу. - Она протекает? Он кивнул, слишком разъяренный, чтобы говорить. А потом пошел обратно к себе на кухню. - Ну, - сказал Кити, когда мы возвращались обратно в его палатку, - насчет риса - это не такая уж плохая новость. Ты должен радоваться, Рич. - Что-то я не пойму тебя. - Если риса больше нет - значит, скоро кто-то отправится за ним и мы сможем достать новые батарейки. Кити лежал на спине и курил одну из моих сигарет. У меня осталась всего лишь сотня, но, сознавая, что я израсходовал его "Эвереди", я был не в состоянии отказать ему. - Я думаю, - начал он, - есть две основные причины, почему народ не любит ездить за рисом. Во-первых, это очень трудное дело. Во-вторых, это означает возвращение в мир. - В мир? - Мир - это тоже выдумка Даффи. Мир - это все, что находится за пределами пляжа. Я улыбнулся. Я точно знал, откуда Даффи взял это слово, - источник был известен и мне. Кити заметил мою улыбку и приподнялся на локтях: - Что тут смешного? - Да ничего. Просто... Джи-ай называли так Америку... Не знаю, я просто подумал, что это смешно. Кити медленно кивнул: - У тебя истерика. - Так как же вы добываете рис? - Двое берут лодку и направляются на Пханган. Там они покупают немного риса и отправляются обратно. - У нас есть лодка? - Естественно. Не все мы так хорошо плаваем, как ты, Рич. - Я и не представлял себе... Я не думал об этом... Что ж, короткое путешествие на Пханган - это не так уж плохо. - Да. - Теперь уже усмехнулся Кити. - Но ты еще не видел лодки. Через час все обитатели лагеря сидели в кругу. Все, за исключением Этьена и Франсуазы, которые еще не вернулись с кораллов. Новость о рисе быстро обошла лагерь, и Сэл устроила собрание. Пока мы ждали его начала, Кити толкнул меня локтем: - Держу пари, что Джед вызовется добровольцем, - прошептал он. - Джед? - Он любит получать задания. Понаблюдай за ним. Я хотел ответить Кити, но тут Сэл захлопала в ладоши и встала. - О'кей, - оживленно сказала она. - Все вы знаете, что у нас появились проблемы. - Чертовски верная мысль, - протянул один австралиец в противоположной стороне нашего круга. - Мы думали, что нам хватит риса еще на семь недель, но теперь оказалось, что у нас его всего на два дня. Это не такая уж большая катастрофа, никто не умрет с голоду, но все-таки у нас осложнения. - Сэл помолчала. - Вы знаете, что это означает. Пора за рисом. Услышав это, несколько человек присвистнули, главным образом из чувства долга, догадался я. - Итак... Есть добровольцы? Рука Джеда взметнулась в воздух. - Что я тебе говорил? - прошептал Кити. - Спасибо, Джед. Хорошо... один есть... Кто еще? - Сэл вглядывалась в лица, но многие поспешно опускали глаза. - Ну же... Ведь все мы знаем, что Джед не справится один. Как и в тот момент, когда я спрыгнул с водопада, до меня дошло, что я делаю, лишь тогда, когда уже делал это. Казалось, к моему запястью присоединили невидимую струну, которая тянула мою руку вверх. Сэл заметила меня, а затем взглянула на Багза. Уголком глаза я видел, как он пожал плечами. - Ты тоже вызываешься, Рич? - Да, - ответил я, все еще немного удивленный тем, как это вышло. - Я имею в виду... Да, вызываюсь. Сэл улыбнулась: - Хорошо. Тогда решено. Вы отправитесь завтра утром. Подготовка к отплытию не требовала много времени. Нам нужны были только деньги и одежда, которой можно было бы прикрыть спину. Деньги нам дала Сэл. Остаток дня я провел, отбиваясь от Кити, повторявшего, что я спятил. Этьен с Франсуазой вернулись с кораллов, когда уже стемнело. Они тоже удивились, что я добровольно вызвался на это дело. - Надеюсь, тебе не наскучило жить здесь, - сказала Франсуаза, когда мы болтали у входа в дом. Я рассмеялся: - Ничуть. Я просто подумал, что это, наверное, интересно. И вообще, я еще ни разу не был на Пхангане. - Хорошо. Грустно, если надоедает жизнь в Эдеме, а? Если устанешь от Эдема, что еще остается? - От Эдема?.. - Да. Помнишь, Зеф назвал это место Эдемом. - Зеф? - Я нахмурился, потому что, конечно же, ничего не помнил. - Да, да... Он говорил. И тут появился взвод Я пристально всматривался в воду. Мне просто нужно было как следует все рассмотреть. Фигура под водой продолжала двигаться, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что же я вижу. Какое-то мгновение я видел кораллы. Красные кораллы с кривыми белыми пальцами-отростками. В следующее мгновение я уже видел выступавшие из окровавленных тел ребра. Десять-двадцать изуродованных тел... или столько же, сколько было коралловых рифов. - Психологический тест Роршаха, - произнес мистер Дак. -Гм. - Это бабочки? Цветочная клумба? Нет. Это груда тел мертвых камбоджийцев. - Он тихо засмеялся. - Я не думаю, что ты пройдешь этот тест. - Не думаю, что и тебе удастся его пройти. - Хорошо сказано, Рич. Точка излома. Мистер Дак опустил глаза на свои запястья. Вокруг его ладоней и запястий образовались большие черные струпья. Ему, по-видимому, удалось остановить кровь. - Скажу тебе все как есть, Рич, - заговорил он. -Остановить кровь в этих ублюдочных жилах - это был кошмар... Совершеннейший кошмар, я не шучу. - Как тебе это удалось? - Я обвязал руки куском ткани у самых плеч, очень туго, и кровь стала течь медленнее, а затем стала свертываться. Здорово я придумал, правда? - Вот это мальчик, - начал было я, пользуясь случаем, но он перебил меня. - Ладно, Рич. Хватит. - Он раскачивался на пятках, как ребенок, которому не терпится выложить какую-то хорошую новость. - Значит, так... Ты, наверное, хочешь знать, зачем я сделал это? - Зачем залечил порезы? -Да. - Валяй, рассказывай. Мистер Дак гордо улыбнулся: - Я сделал это, потому что ты хочешь пожать мне руку. Я в изумлении поднял брови. - Помнишь? Ты возвращался от того дерева с вырезанными надписями и решил, что должен пожать мне руку. Поэтому я сказал себе: "Как же я могу позволить Ричу пожать мне руку, если из нее ручьем хлещет кровь! Да никогда в жизни!" - Он произнес все это, тыкая пальцем в воздух. - "Рич пожмет чистую руку! Сухую руку! Руку, которую он заслуживает!" Я пытался сообразить, как ему ответить. На самом деле, я уже совершенно забыл о своем желании пожать ему руку и даже не был уверен, хочу ли я этого сейчас. -Ну... - Давай лапу, Рич! - Он протянул мне покрытую темными пятнами ладонь. -Я... - Давай, Рич! Ты ведь не откажешься пожать парню руку! Он был прав. Я никогда не отказывался пожать протянутую мне руку, даже руку своего врага. - Нет. Конечно же нет, - ответил я и с запозданием добавил: - Даффи. Я протянул ему руку. И тут его запястья лопнули. Их разорвали на части два красных фонтана. Кровь забила из них, как вода из находящегося под высоким давлением садового шланга, забила, обливая меня с головы до ног, ослепляя и заполняя мне рот. - Прекрати сейчас же! - заорал я, отплевываясь и пытаясь увернуться от хлещущих струй. - Не могу, Рич! - Перестань сейчас же, сволочь! -Я... - Господи! - Подожди! Подожди, подожди-ка... Дела идут на поправку!.. Шум хлещущей крови постепенно стал ослабевать, и она потекла медленнее. Я осторожно оглянулся по сторонам. Мистер Дак стоял подбоченившись, из его запястий по-прежнему шла кровь. Он смотрел на учиненный им беспорядок и качал головой. - Боже, - забормотал он, - как все нескладно получилось. Я недоверчиво уставился на него. - Правда, Рич! Не знаю даже, как загладить свою вину. - Ты, тупой ублюдок! Ты ведь заранее знал, что произойдет! -Нет... Ну, вообще-то да, но... - Ты все спланировал заранее, скотина! - Это была шутка! - Шу... - на мгновение я запнулся. Привкус железа и соли во рту вызывал тошноту. - Идиот! Плечи мистера Дака тяжело опустились. - Я действительно сожалею о том, что произошло, - грустно сказал он. - Наверное, это была не очень хорошая шутка... Пойду-ка я лучше отсюда. Он прошел мимо меня и направился к краю скалы, но вместо того чтобы упасть в воду, он поднялся в воздух. - Ты можешь ответить мне на один вопрос, Рич? - Что? - раздраженно отозвался я. - Кого ты собираешься привести с собой обратно? - Откуда? - Из мира. Разве вы с Джедом?.. - Мистер Дак остановился, внезапно нахмурившись. Потом он взглянул вниз, на пустое пространство, будто впервые замечая его.- Проклятье! - застонал он и камнем упал в воду. Я посмотрел за край скалы. Когда рябь исчезла, вода оказалась мутной, и я не мог разглядеть его. Я подождал немного, не вынырнет ли он обратно, но он так и не вынырнул. ЗА РИСОМ Джед Джед не дал мне разбудить Этьена и Франсуазу. Они хотели попрощаться со мной перед тем, как мы отправимся в путь, но Джед покачал головой и сказал: "Не нужно". Я стоял над ними спящими, раздумывая, что он имел в виду. Джед разбудил меня пять минут назад, прикрыв мне рот рукой и прошептав "тс-с" мне прямо в ухо, так что его борода коснулась моей щеки. Я подумал, что вот это уж действительно лишнее. Я решил, что и его нож нам тоже не нужен. Нож появился, когда мы стояли на пляже и готовились плыть к морским скалам, - складной нож с зеленой рукояткой и спрятанным в тефлоновый чехол лезвием. - Зачем он нам? - спросил я Джеда. - Это инструмент, - объяснил он с многозначительным видом. Затем подмигнул и, прежде чем войти в воду с зажатым в зубах ножом, добавил: -Зловеще выглядит, да? До этого похода за рисом Джед оставался для меня загадкой. Мы общались с ним в общем-то в первый день моего появления на острове, когда Джед сопровождал нас троих в лагерь от водопада. После этого мы с ним практически не разговаривали. Иногда я видел его по вечерам - не раньше, потому что он возвращался в лагерь поздно, - и наши разговоры всегда были очень коротки. Такого разговора мне обычно достаточно, чтобы составить мнение о человеке. Я быстро даю человеку оценку, часто совершенно неправильную, и потом неотступно придерживаюсь ее. Но для Джеда я сделал исключение и оставил вопрос открытым. Причиной тому были противоречивые черты его характера. Грязнуле Джед нравился, а Кити считал, что он козел. - Сидели мы как-то на пляже, - рассказывал мне Кити, сморщив лоб от раздражения, - и из джунглей донес