е подвергли, как водится, психообработке. Вдобавок ко всем взрывам, в которых обвиняется Директорат, нам теперь приписывают ликвидацию одного из лидеров революционной партии, некой Леоны Магилл, которая отвечала за технические детали восстания. В итоге, можно сказать, что общественным мнением так хорошо манипулируют, что вся планета сплотилась для войны. Те, кто готов был качнуться в сторону Директората, теперь твердо стоят за революцию. Консерваторы либо капитулировали, либо оказались в тюрьме. - Значит, это серьезнее, чем мы ожидали, - нахмурился Нил. - А что в небе? Как с этим дела? Здесь тоже долгосрочные разведывательные данные не точны? Лицо Ри стало каменным. - Да, - в комнате стало тихо. - Сначала мы думали, что им удастся переоборудовать для целей обороны "Хирам Лазар". Однако наши агенты сообщают, что им где-то удалось раздобыть достаточно торона, чтобы оснастить также "Хелк" и "Дастар". Он развернулся к экрану. Появилось изображение вместительного грузового корабля. Из его темно-серых бортов вырывались фиолетовые лучи. - Эта голография "Хирам Лазара" была сделана с наблюдательной станции. Как видите, корабль в боевом состоянии. Кроме того, результаты спектрометрии показывают, что у них на вооружении бластеры, подобные тем, которые использовало Братство несколько веков назад. Сидящие офицеры молча раскрыли рты. - Сэр? - Адам Чанг поднялся. - Возможно ли, что... что это корабли Братства? Могли ли ОНИ вернуться? - Сюзан заметила, что лица помрачнели, и записала себе посмотреть насчет Братства. - Нет, - уверенно покачал головой Ри. - После возведенной на них в конце эпохи Конфедерации клеветы они никогда бы не смогли использовать население таким дьявольским образом, каким это, по всей видимости, делает Нген Ван Чжоу. Это их технология... но не в их руках. Офицеры на глазах повеселели. Только Рита и Железный Глаз, казалось, ничего не заметили. - В результате, - продолжал Ри, - мы не имеем представления о том, какая встреча нас ждет. Что касается преимущества в небе, кто знает? На основании полученных сведений были высланы "Вызов", "Миликен" и "Тореон". Они связались друг с другом и совершат скачок на тридцать гравитаций против наших двадцати. Мы должны прибыть одновременно. Шесть против трех. Таков расклад. Мы должны справиться с ними - несмотря на все их мощные бластеры. Кто-то прошептал: - Боже мой! - Почти целый флот, - рассудительно сказал Ри. - Это зашло слишком далеко. Что бы ни сделал Директорат на Сириусе, это отзовется везде. Рита откинулась на спинку кресла. - Я тут читала некоторые книги дока, хм... Литы Добра. На протяжении всей истории рода человеческого некоторые общества достигают как бы максимальной плотности. С этого момента их ничто уже не может удержать от распада. Ее глаза засверкали. - Директора обладают невероятными умственными способностями. Они были созданы с единственной целью - поддерживать равновесие в обществе. Шумеры, ассирийцы, хетты, вавилоняне, греки, римляне, Византия, Британская Империя, Советы и Конфедерация распались, достигнув критической массы. Каждое из этих обществ прогнило изнутри, а затем какой-то катализатор вызвал общественную реакцию. Рита набрала побольше воздуха. - Интересно, не будут ли в нашем случае романаны таким катализатором? На нее смотрели заинтригованные глаза. - Честер Армихо Гарсиа сказал Скору Робинсону, что без романанов Директорат погибнет за шесть месяцев. Три уже прошли, - заметил Ри. - У романанов есть... - Вы слишком много значения придаете этим варварам, - свысока заявила Тори Ярович. Ри не удостоил ее ответом. Как, впрочем, и остальные офицеры. Сюзан заскрежетала зубами. Дура! За кого она принимала пророка? За невежественного дикаря? - Железный Глаз? - спросил Иверсон, задумчиво наморщив лоб под белокурыми волосами. - Что есть такого в вашем народе, что делает его ключевым фактором во всем этом? Как... Я хочу сказать, ваше воздействие на сириан не может и близко сравниться с тем, какое могут произвести их три боевых корабля, разнеся планету на кусочки. Железный Глаз, не меняя выражения лица, развел в стороны мозолистые ладони. - Я не знаю, майор. Нашу судьбу решает Паук. Мы не больше, чем орудия в его руках. Тори ухмыльнулась, заставив сердце Сюзан не по-доброму сжаться. - Еще есть вопросы? - спросил Ри. Увидев, что нет, он распустил совещание. Все тут же вскочили и заверещали. Рита перехватила Тори Ярович. - Одну минутку, капитан Ярович. Тори повернулась с непроницаемым выражением лица. - Да, майор? - Просто чтобы вы знали, и я могу поспорить, что мои романаны добьются успеха против сириан быстрее, чем десантники с "Победы", - Рита улыбнулась. - Ставлю пять тысяч. - Пять ты... - Тори раскрыла рот. - Это годовое жалованье! - Это демонстрирует степень моей уверенности. Ну что, по рукам... или вы пас? - По рукам! - выдохнула Тори, зардевшись от радости. - Сюзан, - обернулась Рита. - Пожалуйста, позаботься, чтобы об этом узнали. - Слушаюсь, майор, - Сюзан, измученная недосыпанием, робко улыбнулась. - Им это понравится. Бьюсь об заклад, что они камня на камне не оставят! Будет столько трофеев, что понадобится воздухоплан, чтобы вывезти их, - внутренняя злость превратилась в ликование. - Думаете? - Тори обратила внимание на Сюзан. - Видно, вы не очень-то высокого мнения о наших десантниках. - Совсем нет, мэм, - покачала головой Сюзан, испытывая неприязнь к Ярович и ее ухмылке. - Видите ли, Рита превратила это в дело чести. Воины будут смотреть на это как на смертельную вражду. - Смертельную вражду? - с любопытством спросила Тори рассмеявшись. - А что это? - она подняла бровь. - Дуэль на ножах между теми, чья честь затронута, - сказала Сюзан. - Какое роскошество, - Тори обратилась к Рите: - Я вас понимаю. Превосходное развлечение! Дуэли, подумать только! Оригинально! Кровь Сюзан вскипела. - Сюзан, не... - рука Риты схватила ее за плечо. - ТЫ СУКА! - уставший мозг не остановил ее вовремя. - Я бы собственноручно выпотрошила тебя! - СЮЗАН! - голос Риты был подобен удару хлыста. - Черт возьми! Не здесь! Не сейчас! - Неужели! - засмеялась Тори. - Выпотрошила бы меня? Эта тростинка? Могу поспорить, что она все еще ест сырое мясо. Сюзан мрачно усмехнулась. - Прошу прощения, майор Сарса. Она была, как вы выражаетесь, шилом в заднице на протяжении всего совещания. Если бы она не была трусом, я бы дала клятву смертельной вражды и научила бы ее скромности. Зрителей прибавилось. Железный Глаз протолкнулся через толпу, а следом за ним и Ри. - Я сыграю в твою игру, - Тори смотрела исподлобья, насмехаясь над абсурдностью всего этого. - Давай исполним твою смертельную вражду! - ее голос был пропитан издевкой. - Я должна сначала убить Паука? Хм? Может совершить обряд черной магии, чтобы обеспечить победу? К примеру, принести в жертву девственницу ровно в полночь? Стремительные действия Риты не дали Сюзан нанести прицельный удар ногой. В то время как капитан Тори Ярович неловко отскочила в сторону, Рита и Железный Глаз силой повалили ревущую Сюзан на пол. - СМИР-НА! - что есть мочи завопил майор Иверсон. Все офицеры, включая Риту, вытянулись. Железный Глаз поднял Сюзан на ноги, шепча ей на ухо угрозы. - Что, черт возьми, здесь ПРОИСХОДИТ? - спросил полковник Ри, прищурившись и покраснев. Тори повернулась к Ри и отдала честь. - Произошло оскорбление и нападение, сэр. Это... СУЩЕСТВО... оскорбило меня лично и мое звание и вызвало меня на поножовщину. Затем она пыталась оскорбить меня действием. - Это смертельная вражда, - прорычала себе под нос Сюзан, отходя от воздействия адреналина. - Она не имела никакого права осквернять имя Паука! - УБЛЮДОЧНЫЙ БОГ! - выпалила Тори. Все в комнате застыли. Только руки с железными мышцами удерживали брыкавшуюся Сюзан от того, чтобы вцепиться Ярович в горло. Как будто проглотив живую рыбу, Ри гаркнул: - Смертельная вражда? - Он обратился к Рите, которая молчала: - Вы тоже в этом участвуете, майор? Она ответила чеканным голосом: - Только в той степени, в какой я поспорила с капитаном, что мои романаны завладеют Экранией до того, как ее десантники управятся с этим легким орешком, который дала им бен Ахмад, сэр, - она четко отдала честь. - Железный Глаз! - крикнул Ри. - Ты военный вождь. Скажи мне, что делать в такой ситуации? Я не могу баламутить романанов схваткой на ножах... и я не могу допустить, чтобы командированных офицеров оскорбляли в МОЕМ военном штабе! - Смертельная вражда отменяется, - скрипя зубами, проговорил Железный Глаз. Он не сводил своих горящих глаз с Тори; но эти слова ему явно многого стоили. Глаза Сюзан Смит Андохар расширились, и он добавил на высокопарном языке романанов: - Ты хочешь быть воином, ЖЕНЩИНА. Это и ЕСТЬ тропа войны. По закону я отменяю смертельную вражду. Сюзан кивнула, проглотив комок в горле. Она повернулась к капитану Ярович и повторила заявление об отмене на стандартном, прищурив налитые ненавистью глаза. Она отдала честь Ри и Сарса и удалилась из комнаты. - Капитан, - железным голосом проговорил Ри, разглядывая Ярович. - Эти романаны относятся к своей чести и своему Богу очень серьезно. И Я отношусь к их чести и их Богу серьезно. В будущем я прошу вас оказывать моим людям такое же уважение, какое подобает мне. Я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы они уважали ваше положение и ваш авторитет на моем корабле, - он поклонился и повернулся, подозвав к себе Риту. Покрасневшая Ярович смотрела им вслед, сжав кулаки. - Майор, - начал Ри, - почему Сюзан Смит Андохар стала угрожать капитану? - Я не знаю, сэр. Ри погладил подбородок. - Во время совещания я... хм, заметил, что она чуть не валится с ног. Одно из двух: либо она пьяна, либо вымотана. Что именно? - Я не знаю, сэр. Сомневаюсь, чтобы она была пьяна. Ее единственной слабостью является лимонад. - Лимонад? - Ри удивленно поднял глаза, слегка сбитый с толку. - На Мире нет лимонов, сэр. Они для романанов еще в новинку. - Значит, все достаточно безобидно, - заметил Ри. - Тогда следует предположить, что она устала. Она что, работает на износ... или переигрывает? Рита позволила себе секунду помолчать. - Я пытаюсь обеспечить девушке нормальное образование. У нее строгое расписание, чтобы была возможность восполнить пробелы в ее подготовке. Ри проворчал, нахмурив лоб: - Женщины-романаны все еще в подчиненном положении. Я знаю тебя, Рита. Ты борец. Ты увидела несправедливость среди своих избранных вундеркиндов. Для того чтобы что-то изменить, ты готова на все, - он поднял руку, отметая ее возражения. - Она умная, старательная девушка, майор. Дайте ей небольшое послабление. Она все сделает... - Если она потерпит неудачу, то это будет неудача всех женщин-романанов, - резко возразила Рита. - Мужчины все вернут на свои места. Ее устраивает только все или ничего! - она подчеркнула это тем, что сжала кулак. - Известно, какая судьба ожидает девушек на этой планете. Они превращаются в рабынь! В пленниц своего клана, семьи, детей и воинов. В награды за удачный набег, в личных шлюх... Ри выставил вперед челюсть. - А что, если бы мне не повезло и не удалось бы заставить Железный Глаз вытащить ее из этой смертельной вражды? Тори бы прикончила ее. Ярович... не романан. Она бы искромсала Сюзан так, что медикам не удалось бы ее залатать. Тори - ПРОФЕССИОНАЛ. - Всегда есть риск, - оправдывалась Рита. - Не стоит его увеличивать, - парировал Ри. - Детка мне нравится. Я восхищаюсь мужеством, с которым она противостоит своему народу... и тебе тоже, - он ткнул пальцем ей в грудь. - Полегче с ней, Сарса! Или, Бог свидетель, я тебе устрою! - Слушаюсь, сэр! - Рита вытянулась и отдала честь. Оглядевшись кругом, она решила торжественно удалиться. Прошел битый час, прежде чем Ри смог оттащить Джона Железный Глаз от военной карты Моше. - Что такое с Сарса? - спросил он. - Сюзан не дает ей покоя. - Сюзан следовало остаться со своим народом, - лицо Железного Глаза стало каменным. - И ты о том же, - раздраженно сказал Ри. - Что такого в этой девушке? - он вздохнул. - С ней все хорошо. Она перенапрягается, но у нее все хорошо. Я наблюдал за ней, Джон. Она боготворит двух людей на корабле - тебя и Риту. И в то же время вы оба ее шпыняете. И каждый раз, когда вам кажется, что вы уже достаточно навалили на нее, она приходит за новой порцией. Откуда это? - закончил Ри, сжав челюсти. Железный Глаз промолчал. - О, черт возьми, - Ри бессильно взмахнул руками. - Возвращайся к своим делам. Просто подумай об этом, - так и не получив ответов на свои вопросы, он начал искать глазами кофейный автомат. Сюзан глотала горячие слезы, шлепая по коридору. Она ощущала свое разгоряченное лицо и знала, что на нем отражался стыд. Около своей двери она остановилась. Опустошенная и побитая, она не могла усмирить свою упрямую гордость. Черт! Почему все так тяжело? Ее сознание больше ей не принадлежало, оно стало ЧЕМ-ТО другим. Сущность Сюзан Смит Андохар не сводилась к набору фактов, объединенных случайным образом. Кем она была? Грохнув кулаком по двери, она стремительно зашагала по коридору. Когда она вошла, Ганс мирно спал на своей койке. Опустившись рядом с ним, Сюзан осторожно потрясла его за плечи, вместо того, чтобы скинуть с койки, как она сначала намеревалась сделать. - Хм? - пробурчал он, тупо захлопав глазами. Наконец его взгляд стал сосредоточенным, и он окончательно проснулся. - Сюзан? Что, э-э, ты, хм... - только и сумел выдавить из себя он. Любопытные взгляды соседей по комнате заставили его густо покраснеть. Сюзан зашептала: - Ганс, мне нужно с кем-то поговорить. Ты мой единственный друг, к которому я могу обратиться. Пятница в наряде... и я не... не уверена, что он бы понял. Мы можем куда-нибудь пойти? - она оглянулась и увидела устремленные на нее мужские глаза. - Э-э, ага, конечно, - он поднялся и натянул форму. Она заметила, как он переполошился. В конце концов они уединились в одном из наблюдательных бластерных отсеков орудийной палубы. Сюзан пристроилась за спектрометром и попробовала собраться с мыслями. В голове все перемешалось. Она обреченно уткнулась лицом в ладони. - У тебя совершенно измотанный вид, Сюзан, - озадаченно пробормотал Ганс, не зная, как себя вести. - Где ты была? Я не видел тебя несколько недель. - Рита увеличила мою нагрузку, после того как Пятница был ранен в той схватке на ножах. У меня не было времени ни на что, кроме учебы, - она смотрела на свои руки, медленно перебирая пальцами. - Я тебя видел там. По слухам, э-э, Желтая Нога был твоим, э-э, приятелем, - он попытался изобразить улыбку, но его губы просто дернулись, а в глазах мелькнула паника. - Он... - она не смогла придумать нечего лучше, чем пожать плечами. - Я не знаю, кто он для меня. Он спас мне жизнь. Сражался за мою честь. Помог мне стать тем, кто я есть, что бы это ни значило. - Что ты имеешь в виду? - вскричал он, растерявшись и позабыв о смущении. - Ты точно знаешь, кто ты. Я знаю, кто ты. Ты Сюзан! - Кто такая Сюзан? - спросила она. - У меня стало плохо с памятью! - она вытянула руку. - Видишь шрам? Я знаю, откуда он у меня. То есть, я знаю, что я знаю, - но теперь не могу вспомнить. Он выдохнул, поняв, в чем дело. - А, ты слишком много времени провела с обучающими машинами. - И что? - Это значит, что просто так ничего не дается. Стимуляция во сне и устройство связи на голове могут довести до подобного. Подумай об этом. С тех пор как было раскрыто строение мозга, стало возможным его обучать. Я хочу обратить твое внимание на то, как ты учишься. Ты что-то видишь, и это воздействует на зрительный нерв и как-то фиксируется в мозгу. Синапсы перестраиваются в структуру памяти. Обучающая машина через систему делает то же самое, но без посредства чувств. Их заменяет электромагнитная сетка, накладываемая на различные синапсы. Раз, и моментальное запоминание. - Так почему я не могу вспомнить, как был получен этот шрам? - Ты можешь - и одновременно не можешь. Произошло частичное наложение синаптических структур. Чем дальше, тем больше, и обыденная память начинает стираться. Почему обыденная? Она меньше всего используется, и синапсы начинают восприниматься как неупорядоченные. - Вот здорово, - простонала Сюзан. - Мало того, что у меня крыша едет, я еще и теряю себя! - Такое возможно только при использовании больших психомашин. Обучение же не затрагивает мышление, личность, умственные способности или поведение... только память, в том случае, если мозг не успевает разобраться в самом себе и усвоить новую систему смыслов. Мы пользуемся лишь небольшой частью своего мозга. - Так вот почему я так быстро все усваиваю? - она подперла ладонью подбородок. - Вундеркинд... и все это ценой нескольких пустячных воспоминаний. Неудивительно, что я схожу с ума. - С ума? - Я только что из военного штаба. Я там пыталась завязать смертельную вражду с офицером, представлявшим "Победу"! Я работаю от подъема до отбоя. Я не вижу ни тебя, ни Пятницу, никого - только образы, которые эта проклятая машина вбивает мне в голову! - она почувствовала, что теряет самообладание, и закусила палец, надеясь, что боль сфокусирует ее внимание и не даст зареветь. Ганс придвинулся и обнял ее, прижимая к себе. - Тише, расслабься. Все в порядке. Помнишь меня, капрала Ганса Йегера? Я человек, который может починить все. Романанскими девушками я до сих пор не занимался, но я не думаю, что не сумею разобраться со схемами. Он вдруг усмехнулся вслух самому себе. - Кого я пытаюсь обмануть, черт возьми? Надо мной смеются все пять палуб! Его саркастический тон заставил ее поднять глаза. - Почему? Он вдруг смутился и убрал руки. - Гм, э-э, видишь ли, у меня хорошие отношения со связистом Тони. Он мне дает ознакомиться с досье всех девушек на корабле, - он встал и, не глядя на нее, опустил голову. - Единственная сложность в том, что у меня никогда не хватает смелости подойти к какой-нибудь из них. Каждый раз я тушуюсь и не могу вымолвить ни слова. Ты же помнишь, как тогда, в комнате майора. - Я выпила с тобой лимонад, - озадаченно напомнила Сюзан. - Мне было приятно с тобой поговорить. Ты прекрасно говорил - лучше меня. Он кивнул и повернулся к ней лицом со странной улыбкой на губах. - То-то и оно. Ты просто не знала, каким ничтожеством я себе казался. Возможно поэтому все было нормально. - Ты и сейчас нормально разговариваешь. Он замолчал, наморщив лоб. - Да, верно. Но это потому, что... что тебе плохо. Я пытаюсь помочь тебе - но почему мы тогда говорим обо мне? - Возможно, мы с тобой два сапога пара, - шумно вздохнула Сюзан. - Я ничем не могу угодить ни майору, ни Железному Глазу. Я больше не отдаю себе отчета в своих действиях. Теперь ты говоришь мне, что мой разум уже не совсем мой? Похоже, я не выдержу, Ганс. А это значит обратно на Мир выходить замуж, забеременеть и сидеть как жук в банке. Он снова опустился рядом с ней. - Так в чем дело? В чем ты видишь свое слабое место? - Я не в силах выучить достаточно за отведенное время. А после всего, что ты сказал, у меня и желание пропало. Иногда Рита рассказывает мне о других женщинах, как док Добра, которая... Что такое? Ганс оцепенел. - Я знал доктора Добра. На самом деле я как-то раз чуть не застрелил ее по ошибке из бластера, о чем мне совсем не хочется вспоминать. - Она почти святая для Риты и Железного Глаза. Я видела ее только пару раз, когда она появлялась в поселениях. Какая она была? Ганс нервически засмеялся. - Суровая дама! Знаешь, до того, как ее похитили сантос, она была совсем другой. Потом в тот день мы нашли ее - и чуть не убили, приняв за романана, - о чем, конечно, сожалеем, - он покраснел. - Продолжай. - Ну что, ума ей было не занимать. Знаешь, она перехитрила капитана Хелстеда, полковника и романанов в придачу. Рита обучала воинов, а док все продумывала, - Ганс кивнул самому себе. - Да, продумывала. Она была мозговым центром. Она знала, что хочет услышать полковник, и именно это он и получал. И то же самое с романанами. Одновременно она переправила Джона Смита Железный Глаз на нашем ШТ, а мы и подумать не могли, что между ними что-то есть. Потрясающая дама. - Она знала приемы Братства? - быстро спросила Сюзан. - Братства? Нет, не думаю. Откуда ты узнала о Братстве? Это почти что легенда. Я думал, что весь материал по нему засекречен. - Засекречен? - заинтересовалась Сюзан. - Вот бы заполучить его. Я думала, что это была просто политическая группировка в Конфедерации. Почему все говорят о нем с таким благоговением? Ганс огляделся и нагнулся поближе. - Они были не просто политической группировкой. Их корабли казались почти волшебными, а технологию даже нельзя сравнить с нашей сегодняшней. Они даже не имели официального представителя в Конфедерации, но к ним прислушивались все. - Значит, они обладали особой властью? Интересно, какой... - Сюзан задумалась. - Наверное, надо просто навести справки и... - Желаю удачи, - нервно засмеялся Ганс. - Все засекречено, ты что, забыла? Прости, конечно, но для дамы, всего месяц как научившейся читать, секретные шифры не по зубам. Только попробуй запросить эти файлы, и загорятся все красные лампочки, которые только есть на мостике! - Кто меня может к ним допустить? Полковник? - ее сознание снова заработало, и - впервые - перед ней стояла конкретная проблема. Некоторые из тысяч фактов, которыми была забита ее голова, подсказывали ей важность этой проблемы. - Может быть, - Ганс задумчиво прищурился. - Я даже не знаю, что может быть заложено в системе. Они могли и не ввести ничего в систему корабля. В то же время, самой "Пуле" более трехсот лет. Трудно сказать, что может быть зарыто в ранних банках данных. - Видимо, я засвечусь, если попытаюсь узнать об этом со своего блока, - ей уже было лучше. - Несомненно. Ты с этим плохо знакома. Я даже не уверен, что мне удастся забраться туда... а у меня в таких делах многолетний опыт. Я... Что ты вообще придумала? О нет! Никак! Сюзан, это невозможно! - он медленно покачал головой, снова опасливо оглядев орудийную палубу. Она заявила с горящими глазами: - Ганс, подумай, это же твой шанс! Ты МОГ БЫ это сделать! - Это может оказаться также грандиозным провалом, - заныл он. - Падением от капрала до... обитателя гауптвахты! Она одарила его, как ей казалось, своей самой обворожительной улыбкой. - Ганс, ты говоришь, что не знаешь, как обращаться с женщинами, так? Не хочешь заключить сделку? Я научу тебя больше никогда в жизни не бояться ни одной женщины, а ты научишь меня проникать в компьютеры! - она радостно захлопала в ладоши. Он набрал воздуха и надул щеки, сделав выдох. - Лучше навсегда остаться холостяком, чем провести полдня на военном трибунале, особенно на СВОЕМ! - Ганс, - лукаво сказала Сюзан, беря его за руку и доверительно придвигаясь к нему. - Никто не будет больше издеваться над тобой в общей комнате. Или ты предпочитаешь наблюдать за моими неудачами? Неужели ты не поможешь мне узнать, почему Братство было таким могущественным? - Я прямо не знаю, - пробормотал он себе под нос, вздрагивая от ее прикосновения. - Послушай, я, конечно, не красавица, но... Он не дал ей договорить. - Ты ШУТИШЬ! Каждый второй мужчина на этом корабле мечтает о тебе. Они просто думают, что Пятница Желтая Нога имеет преимущественное право! Господи, Сюзан, ты самая красивая женщина на корабле, даже такая измученная, как сейчас! Она недоверчиво прищурилась. - Ты мне льстишь, Ганс, но меня так просто не проведешь. Я знаю, что я... - Ты когда-нибудь обращала внимание на то, как смотрят на тебя мужчины, когда ты идешь по коридору? Замечала, что они улыбаются? Открывают люки? Помогают убраться в спортзале? - Да, но... - она от неожиданности стала заикаться. - Я... я думала, что они это делают просто... просто из вежливости. - Есть другая причина, - заверил он. - И даже не та, что ты единственная женщина-романан на корабле. - Тогда почему ты отталкиваешь меня? Заключим соглашение? - настаивала она. - А что Пятница? - спросил он, вдруг засомневавшись. - Никто из команды не захочет с ним связываться после той схватки на ножах. Моим кишкам и в животе хорошо. Конокрад застрял в госпитале до самого Сириуса. Может, ножи и не так опасны, но кому нужна боль? - А что Пятница? - повторила она, немного отстраняясь, чтобы видеть его глаза. - Он мой друг. Я его очень люблю за все, что он для меня сделал, и я буду ему вечно благодарна. Но это не дает ему никаких прав на меня. - Ты тоже мой друг. Может, тебя и не было, когда я взяла свой первый трофей, но ты сейчас здесь. И я нацелилась на другой трофей... и, конечно, это очень рискованно, Ганс. Без риска не бывает. Паук любит риск. Так мужчины и женщины чему-то учатся. Рискни со мной вместе. И это принесет много чести... - Или много несчастий, - буркнул он. - Это приносит еще больше чести, - она нахмурилась. - Мужчины Директората все такие опасливые, как ты? - Я не опасаюсь, - угрюмо сказал Ганс. - Я способен на то же, что и любой другой мужчина. Еще скажи, что я трус! - Ага, - улыбнулась она, когда все сработало как надо. - Тогда ты, конечно же, поможешь мне. Только трус может отказаться. - Обещай только, что я... - Ганс Йегер стал малиново-красным. Молчал он недолго. - К черту, у тебя ума достаточно, чтобы мы не попались. - Почему именно Братство? - он припер ее к стенке, пытаясь проникнуть в ее мысли. - Теперь ты одержима ими, тогда как пятнадцать минут назад ты чуть не плакала. Почему они так важны? Она поджала губы, пристально глядя на него. - Я не уверена, стоит ли тебе говорить. - Эй, мы же в этом деле заодно, - напомнил он, еще больше нахмурившись. - Если ты выдашь меня, я выдам тебя, - сказала она кивая. - Ладно, агенты раздобыли изображение самого большого сирианского боевого корабля. Судя по голографии, у них имеется необычный бластер. Офицеры из разведки предполагают, что он изготовлен по модели Братства. - Сюзан, я... я родился на Границе, - увидев, что она никак не отреагировала, он продолжил: - Это была планета Братства. Для нас их чудесные изобретения не являются мифами. Это утраченное наследие. Если сириане располагают бластером Братства - или даже его слабой копией, - то "Пуле" действительно несдобровать. 12 Честер Армихо Гарсиа поднял глаза от чтения на секунду раньше, чем голографические образы появились перед ним. Он вежливо кивнул, отметив Скора Робинсона особым вниманием. Раздутые головы директоров не переставали повергать его в изумление. - Сириане располагают новым оружием, - без околичностей начал Скор. - Ты имеешь в виду бластер, - кивнул Честер, не переставая улыбаться. Семри Навтов с враждебностью в свинячьих глазках выпалил: - Почему ты не сказал нам? - Самым банальным ответом было бы то, что вы не спрашивали; но на самом деле не все можно предсказать. Вспомните о точках выбора, директора. Будущее - это лабиринт. Представьте себе лес, состоящий из деревьев, ветви которых сплелись в одну нераздельную массу. Теперь представьте себе одно такое дерево в схематичном виде. Поместите себя на кончике корня. Это ваше рождение в прошлом. Продвигаясь вверх по сходящимся корням, вы, наконец, доберетесь до ствола, который представляет настоящее. От ствола вверх в разные стороны отходят несколько крупных веток. Ветки - это будущее. Выбери одну, и дальнейшие варианты сведутся к отросткам данной ветки. Каждый выбор ветки это развилка - точка выбора. Или, может, вы попытаетесь привить ветку к другому дереву? Могу я знать заранее, какой выбор вы совершите? Могу я догадаться, какой лист станет вашей судьбой? Нет, - по-доброму улыбнулся Честер, разглаживая на груди тонкую ткань с Арктура. - В этом свободная воля. Паук - Бог - не насилует волю. Я уже говорил, что Паук ее ревностно охраняет. Попытайся я увидеть ваш лист, мой разум бы запутался в ветвях так глубоко, что я бы не смог найти пути обратно к вам. Это и есть сумасшествие, о котором я так часто говорю. Если Бог отказывается влиять на свободную волю, то подобает ли мне это делать? - Твои слова оскорбительны, - бесстрастно заявил Рок. Честер всем своим существом ощущал его ненависть. Нерассуждающая мощь этого чувства заставила его застыть и испытать жалость к этому человеку. - Тебе было бы лучше услышать ложь? - почтительно спросил Честер. - Я готов сообщать тебе все, что в моих силах, пока это не угрожает моему здравому рассудку и не заставляет меня говорить неправду. Поберегите нервы, господа, я уже предвижу ваши угрозы. Они ничего не стоят. Можете меня убить, если хотите. Смерть ничего не значит. Она окружает нас со всех сторон, отдаляясь после одной точки выбора и приближаясь после другой. В то же время, исследуйте свои мотивы и учитесь сами. Я так понимаю, что в университете были беспорядки. Контрабанда в секторе Гулаг увеличилась. Вы сомневаетесь насчет того, что может значить предложение, сделанное Респитом романанам. Вас поджимают со всех сторон. Чему вы можете научиться сами? Скор почти не открывал глаз. - Пророк, мы в затруднении. Научи нас. - Он научит нас смерти! - хищно ощерившись, заявил Рок. - Я бы отделался от него! Честер вмешался, примирительно подняв руки. - Директор Рок, ты становишься неразумным... из-за утраты контроля над Респитом. Ты пожалеешь еще больше, если позволишь себе потерять контроль над своими эмоциями. Остерегайся эмоций, директор, тебе они в новинку. Но вообще-то эмоции - это одна из самых могущественных сил вселенной. Приручишь их - откроешь себе дорогу к величию, выпустишь из рук - погибнешь глупо и бессмысленно. Шарообразная голова Рока медленно покраснела. - Рок! - зашипел Робинсон, напрягая атрофировавшиеся голосовые связки. Судя по их глазам, Робинсон и Навтов вели оживленный разговор по своим каналам компьютерной связи. В конце концов, Рок закрыл глаза, набрал много воздуха в свою впалую грудь и выпустил его. Помолчав несколько минут, он снова открыл глаза, волком уставившись на Честера. - Директор, - Честер поклонился, - задумайся над тем, что произошло. Подумай о том, как близок ты был к тому, чтобы поддаться слепой ярости. Посмотри со стороны на возможные последствия испытанных тобой эмоций. К чему они могли привести тебя? Какие перемены ты мог бы вызвать в обществе? - его голос был ласковым, а глаза убежденными. Лицо Рока болезненно исказилось, прежде чем исчезнуть вместе с его голографией. Робинсон и Навтов закрыли глаза для того, чтобы пообщаться между собой. Скор первым вернулся к прежнему состоянию, открыв свои маленькие голубые глаза и внимательно посмотрев на Честера. Навтов сделал то же самое секундой позже. - Ты играешь с опасностью, - голос Робинсона казался скрипучим. - Не дразни его. Мы были на волосок от катастрофы. Честер склонил голову. - Эта была точка выбора, директора. Эн Рок - наименее человечный из вас. Я учитель, и вы сами хотели у меня поучиться. Я продемонстрировал ему остатки общего для всех людей оружия. Оружия, которым вы сами владеете, но плохо понимаете. Вашего брата учили управлять бесстрастно, объективно, в полном отчуждении от настоящей человеческой жизни. Вы живете здесь отшельниками. Все ваше общение с людьми ограничивается передачей информации через компьютерную сеть. У вас нет ни малейшего представления о человеческой психологии. - Но реакция Рока была... была нелогичной, - возразил Навтов. - Он на несколько минут совершенно потерял рассудок, одержимый желанием уничтожить тебя! Ради этого он был готов всю цивилизацию свернуть со своего пути! Неужели наступает эпоха безумия? - Нет, директор Навтов, - Честер слегка покачал головой. - Мне нужно было, чтобы вы поняли, до чего могут довести эмоции. Нген Ван Чжоу, Дэймен Ри, романаны и сириане - всеми ими движут чувства, подобные тем, которые испытал только что Рок. Мы не входим в эпоху безумия - хотя вам и может так показаться. Мы входим в эпоху страсти. - Страсть? - спросил Скор. - Эмоции? Разве это не одно и то же? - А кирпичи и стены - это одно и то же? - парировал Честер. - Страсть - это эмоции, введенные в определенное русло... наподобие стены, сложенной из кирпичиков. Вы понимаете, к чему я... - И жизнь людей определяется такими страстями? - скрипучий голос Навтова был полон недоверия. - Чем люди дальше от жизни, директор, тем меньше они подвержены страсти, - Честеру удалось слегка пожать плечами. - Ваш Директорат пытался изолировать людей от самих себя, от их собственных желаний, для которых они были созданы. Вы сами не имеете представления об эмоции. Любовь, ненависть, ревность, вина, зависть, мщение, справедливость, свобода, власть и другие базовые желания не являются рациональными, - но в них заложена сила, большая чем в интеллекте. - Зачем ты нам это говоришь? - спросил Скор. - Что движет тобой? Ты на нашей стороне в этом конфликте с сирианами? Или ты преследуешь интересы своих романанов? - Я хочу только учить, директор, - непринужденно кивнул Честер, излучая безмятежность своим миролюбивым лицом. - У меня нет страстей. У меня есть только будущее, текущее в прошлое подобно потоку. Ну рассердись я, и что до этого Пауку? Начни я интриговать, разве моя душа качественно изменится? Стань я богатым, неужели мне откроется истина более великая, чем Бог? Нет, мне больше ничего не нужно. Даже сама жизнь мне не нужна. Это тело лишь оболочка - наподобие вашей, - которая предназначена для одноразового использования. - Зачем тогда жить? - сухой голос Навтова выдавал скептицизм. - Ты чему-нибудь у меня научился, Скор Робинсон? А ты, Семри Навтов? - осторожно спросил Честер. - Ты научил меня разладу, - голос Робинсона напрягся. - Я научил тебя жизни, - поправил Честер. - Жизнь - это опыт, а не серия теоретических головоломок, которые могут решать ваши компьютеры из Gi-сети. Ваша жизнь бессмысленна для вас самих, директора. Загляните себе в душу. Вы убеждены, что у вас ее нет, что душа - это не рационально. В то же время вы решили, что эмоции не должны касаться вашего возвышенного существования. По крайней мере я научил вас, что, пока вы упорно отрицаете свою человечность, вы все-таки ЯВЛЯЕТЕСЬ людьми. Может быть, я не так уж ошибся насчет ваших душ. - Ты хочешь обратить нас в религию своего Бога-Паука? - со скрытой насмешкой спросил Навтов. Честер доброжелательно посмотрел на него. - Богу - как его ни называй, Пауком или еще как-нибудь - не нужны новообращенные. Душа принадлежит Богу, и как ее можно обратить? Можно превратить рыбу в птицу? Ты создаешь парадокс, пытаясь обратить Бога в Бога. - Тогда твои усилия тщетны, - сказал Робинсон, торжествующе прищурив свои глазки. - Чему бы мы ни учились, наши души это Бог, а Бог это душа. Как ты сам сказал, страсть здесь не нужна. - Совсем напротив, - возразил Честер, - сегодня ты чувствуешь присутствие Бога. Пять месяцев назад твоя жизнь была стерильной, Скор. Ты парил над Gi-сетью и решал запутанные проблемы. Ты распоряжался и манипулировал жизнью миллионов изнутри сознательно созданной пустоты. Сегодня же ты задаешься вопросами о том, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо, о боли и наслаждении. Твоя душа пожинает плоды твоего учения, и тем самым это же делает Бог. - Зачем Богу учиться? - спросил Навтов. - Во вселенной не должно быть ничего более великого, чем Бог! - Совершенно верно, - согласился Честер, - в то же время, Паук сотворил вселенную, и она должна иметь цель. Быть пророком - значит видеть вселенную в качестве проявления Паука. Каждая душа - это частица Божества. Когда закончится твоя физическая жизнь, захочешь ли ты вернуть обратно эту божественную искру, которую мы зовем душой, Божеству блеклой и бессмысленной? Не лучше ли вернуть ее сияющей откровением? - Если я правильно понимаю, то мы являемся органами чувств Бога? - спросил Навтов. - Ты этому учишь? - Верно, мы зрение, слух, обоняние, осязание, боль и удовольствие Божества. Что ты испытываешь в жизни? Каков твой вклад? Системы? Матричная алгебра экономики? Рациональность? Ты - это бесплотное, стерильное знание. Задавать вопросы - значит чувствовать. Где твое откровение? - Эти откровения помогут нам победить сирианских мятежников? - спросил Навтов. Честер покачал головой как всегда спокойно и все с той же блаженной улыбкой. - Нет. - Тогда на что они нам? - спросил Робинсон. - Ты не понял самого главного, директор. Не имеет значения, кто победит в приближающейся битве. Достаточно того, что твоя вселенная не погибнет в гражданской войне, как это произошло бы без романанов. Я здесь для ВАШЕЙ пользы - а не для пользы Директората. Подумай о том, что я сказал. Если я тебе больше не нужен, отошли меня. Пророк всегда найдет жаждущих знаний. Люди никогда не перестанут учиться. - Ты постоянный источник раздражения, - раздался безжизненный голос Навтова. - Я бы хотел знать, чего ты действительно стоишь. Честер продолжал вести себя все так же мягко. - Учитель - постоянный источник раздражения; а человек стоит своего Бога. - А что же бластер, о котором мы хотели знать? - напомнил Скор. - Ты не скажешь нам, каким будет его воздействие на наш флот? - Это будет решающим фактором, - запросто сказал Честер. - Бластер притягивает к себе несколько точек выбора, которые сыграют значительную роль в будущем. Речь идет о свободе воли. Окончательная победа Директората сомнительна, хотя все зависит от точек выбора. Нген Ван Чжоу, Дэймен Ри, Сюзан Андохар, Пятница Желтая Нога, Рита Сарса и другие стоят на стволе дерева; перед ними ветви. Мне неведомо, какие ответвления они изберут. - Ба! - вставил Навтов. - Я знаю точно, что ни одна сторона не отдает себе отчет в последствиях своих действий. Каждая видит несбыточное будущее. Твои ученые предположения, стратегии Дэймена Ри, самоуверенность Нген Ван Чжоу и обоюдные надежды - все это жестокая ошибка. Запомните урок, полученный сегодня. Изучайте действие страсти, ибо через несколько часов флоты встретятся и в Директорате наступит эпоха страсти. Пускай каждый из вас постарается понять, что же есть эмоция и как страсть может менять ценность жизни в глазах человека. Страсть - это ключ к знанию. Это путь Паука. Честер почтительно поклонился, закрыв глаза и оставаясь безучастным к вопросам, которыми забрасывали его Робинсон с Навтовым. Через несколько минут возросшего оживления они отключились. Честер посмотрел на пустующую стену, кивнул с легкой улыбкой и продолжил изучать Сартра. Дэймен Ри развернулся и выбросил вперед ногу. Железный Глаз поймал ее и, крякнув от напряжения, выгнулся и упал, припечатав Ри к мату и захватив шею полковника. Ри брыкнулся, свернулся и сумел засунуть между ними согнутое колено. Взрывной атакой снизу он скинул Джона Железный Глаз, сгруппировался и перекатился, нанося коварные удары кулаками Железному Глазу в живот. Они разошлись, тяжело дыша и обливаясь потом, с красными лицами и горящими глазами. Железный Глаз прыгнул, вытянул ногу и врезался в Ри, впечатав человека меньших, чем он, габаритов в стену просто за счет инерции. Ри крутанулся, освобождаясь от его хватки и сокрушая грудь и живот военного вождя мощными ударами, а затем сделал подсечку и повалил романана на маты, нацелившись пальцами на горло Железного Глаза. - Ты... мертв! - выдохнул Ри, глотая слюну и еле дыша. По широкому лицу Железного Глаза медленно расплылась улыбка. - Сначала вы с Ритой могли убить меня без труда. Ри скатился с более крупного, чем он, человека и прижался спиной к прохладному мату. - Уффф! - простонал он. - Возраст уже... не тот. Да, ты действительно сделал успехи. Еще немного,