ревянными подсвечниками и несколькими восковыми свечами. - Закрутился за день, так едва не запамятовал, - проговорил он скороговоркой. - Прошу прощения. Куда это годится? Чтобы гости сидели в потемках. Что ж вы о нас-то подумаете?! - Он расставил свечи в канделябры, достал кремень с кресалом и какую-то железную коробочку. - Ну вот. - Он покосился на Ривена, который угрюмо потягивал пиво. - Еще что-нибудь нужно вам, сударь? Я, признаюсь, немного растерян: не знаю, что может понадобиться иноземному рыцарю. Ривен невольно улыбнулся. - Да нет, больше ничего не нужно. Все хорошо. Лучше и быть не могло. - Ну, рад стараться, - сказал Гвион, явно польщенный. - Доброй вам ночи, сударь. С тем он и ушел. Ривен продолжал улыбаться, глядя на свет, что начал уже зажигаться в окнах Дола, - точки, сверкающие в темноте, словно самоцветы во тьме штольни. В комнате сгустился сумрак. Ривен налил себе еще пива. Что ему сейчас нужно, - так это помыться как следует и сменить носки, но теперь, когда все это доступно, можно было и потянуть время. Слишком о многом ему надо было подумать, - мысли неслись в голове, точно песчинки в суматошном потоке, - и Ривену хотелось сначала разобраться хотя бы с какой-то частью возникших вопросов. Он прикончил очередную кружку, убедился, что в кувшине еще есть пиво, потом разделся. Его ноги невыносимо устали и просили ухода. Но Ривен тянул - был рад занять себя переживанием только физической боли, приятным ощущением пива в желудке, предвкушением мягкой постели. Ему хотелось отключиться на время, вообще ни о чем не думать, наблюдая, как темнота наполняет комнату. Вода в лохани успела остыть и была едва теплой, но Ривен все равно с удовольствием поплескался в ней и оттер себя с головы до ног. Потом, то и дело откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза, рассмотрел одежду, которую оставили для него на кровати. Было у Ривена подозрение, что это одежда Байклина, - у них со Смуглым почти одинаковые фигуры. Брюки, вроде бы из замши, льняная рубаха без воротника и с широченными рукавами. Он оделся и решил зажечь свечи. В жестяной коробочке он обнаружил обрезки лоскутков, судя по слабому запаху - пропитанные каким-то горючим веществом, и осторожно высек кремнем искру. Лоскуток загорелся мгновенно, Ривен зажег свечу и, погасив лоскуток, закрыл крышку коробки. Мир вокруг снова стал видимым: комната, озаренная светом свечи, и он сам. Ривен зажег три свечи, расставил их по разным концам комнаты и улегся, не забыв пододвинуть поближе к себе кувшин с пивом. Свечи не успели сгореть и на дюйм, когда его дрему нарушил стук в дверь. Ривен вздрогнул, пробудившись, вскочил с постели и распахнул дверь. На пороге стояли, сжимая бутылки и стаканы, Мертах с Ратаганом. - Мы тут подумали и решили, что просто не можем оставить тебя одного в твою первую ночь в Рориме Раларта, - сказал Мертах, когда Ривен посторонился, впуская их. Флейта с Барабаном бесшумно проскользнули следом за Мертахом и улеглись на полу у входа. - Мы пришли не с пустыми руками, - добавил Ратаган. Лицо его покрывал нездоровый румянец, а сам он тяжело опирался на палку, но глаза его так и сияли. Бутылки и стаканы были водворены на стол, и Мертах без лишних слов принялся открывать вино. - Пусть великие мира сего там у себя обсуждают дела большой важности, - сказал он, - у нас есть чем заняться, попробовать, например, дринанского двадцатилетней выдержки, пропажу которого Гвион, может быть, и не заметит. - Наконец пробка выскочила, и Мертах, понюхав горлышко бутылки, зажмурил глаза. - Нектар. - Он наполнил три стакана густой красной жидкостью, переливающейся, будто рубин, в свете свечей. - Кое-кто полагает, что вину нужно дать подышать, - сказал он, беря стакан. - Но по мне, оно, бедное, и так ждало достаточно долго и заслужило того, чтобы мы без промедления оценили его. За огонь в твоих чреслах! И чтобы он никогда не обжег тебе пальцы. - Он отпил вина. Ривен последовал его примеру. Сладкое, с фруктовым привкусом, но очень крепкое, вино обожгло ему горло. Свечи, казалось, вспыхнули ярче. - Ну, Майкл Ривен, - проговорил Мертах, вдруг посерьезнев, - как тебе нравится Рорим Раларта... и вообще Мингниш? - Вопрос так вопрос, - Ривен отпил еще вина. Он вовсе не был уверен, что ему сейчас хочется обсуждать с Мертахом эту тему, но Изменяющий Облик не стал дожидаться ответа. Наклонившись немного вперед и упершись локтями в колени, Мертах заговорил сам: - Когда я был в вашем мире, я увидел твои книги, выставленные в окне магазина. Я их купил. И прочел... Оказавшись у вас, наши люди легко могут читать письмена вашего мира... Я был потрясен. Я испугался, мистер Ривен, потому что я был в этих книгах. И Ратаган, и Байклин, и Варбутт, и сам Рорим Раларта. И знаешь... Ты помнишь, о чем там написано, в твоих книгах? Ривен старался не встречаться с ним взглядом. - Помню. Мертах кивнул. - Ну, конечно, ты помнишь. Ты - Сказитель, и ты их создал, все эти истории. - И о чем же истории? - без церемоний спросил Ратаган. В его голосе явственно слышалось нетерпение. Мертах улыбнулся. - Это летопись истории нашего края: нашествия, войны, интриги, сражения и споры... вплоть до самой Большой зимы. Все основное действие там происходит зимой, зима губит землю, гонит зверей из горных убежищ в долины. Трое героев отправляются в странствие, дабы исполнить свой подвиг и спасти погибающий мир. Они идут на север, в темную пасть пурги. - И что? - в нетерпении перебил его Ратаган. - И ничего, мой пивной бочонок. История не закончена. Еще должна быть третья книга, повествующая о спасении - или крушении, надо думать, - мира. - Мертах на мгновение умолк, и на лице его появилась какая-то дьявольская усмешка. - Мы и есть эта троица. Ратаган, Байклин и я. Ратаган так и застыл, не донеся свой стакан до рта. Потом поглядел на Ривена: - Понятно. Ривен залпом осушил свой стакан, - вино тут же ударило в голову, - но он все равно протянул стакан Ратагану, и тот наполнил его по-новой. Лицо великана выражало тревогу, однако больше он ничего не сказал. - Итак, - продолжал Мертах, - теперь ты, наверное, понял уже, почему и зачем мы притащили тебя в Мингниш, Майкл Ривен. Мы должны выяснить, как твои книги связаны с этой землей. Там, в Зале приемов, ты говорил, что ты создал всех нас. Может быть, это и правда. - Сумасшедший дом, - огрызнулся Ривен. Мертах лишь на мгновение задержал на нем взгляд. - Ты сидишь здесь и пьешь вино в компании людей, которых всегда считал плодом своего воображения. В мире, который по законам вашего мира просто не может существовать. По-моему, такими словами, как "сумасшедший дом", здесь не отделаться. - Мертах вновь улыбнулся, но только губами: глаза его были серьезны. - Я согласен с Байклином в том, что поворотным моментом явилась гибель твоей жены. Смерть ее вызвала в Мингнише те изменения к худшему, которые происходят в твоей истории. Ее смерть открыла ту первую Дверь, разорвав ткань пространства между вашим миром и нашим. - А до этого? - спросил Ривен. - Ваша история? - Точно такая, как ты описал, - признал Мертах. - Есть какие-то мелкие различия, конечно, - само название Мингниш, к примеру, - но в большинстве своем твои описания этой страны, ее людей, и событий очень точны. - Гип-гип-ура, - пробормотал Ривен. - А какая она была, Майкл Ривен, твоя жена? Кажется, кто-то уже задавал ему этот вопрос. Он помотал головой. Он не хотел сейчас думать об этом. Потом - да, но не сегодня. - Забудем об этом. Мертах мрачно взглянул на него. - Она может быть здесь. - Она мертва! - простонал Ривен в ответ и хлебнул еще вина. Пламя свечей наполняло комнату неверным светом, и лишь за окном сгустился мрак ночи. Где-то там, в темноте, была Дженни. Он вновь ощутил давно знакомый уже приступ тоски с яростью пополам. Дженни, которая не узнала его тогда в доме. Которая от него убежала. Но все равно - Дженни, его жена. - Я согласен с Байклином в том, что неестественная эта зима прекратилась, едва ты покинул свой дом... Едва ты оставил все воспоминания позади и, - кто знает? - может быть, даже обрел некоторый покой. То есть, что получается? У тебя улучшается настроение, а у нас тут начинает сиять солнце. Но посевы уже погибли. Этой зимой все равно будет голод. И кровожадные дикие твари все еще ходят по нашей земле, бесчинствуя и убивая. Когда, в свое время, настанет сезон холодов, первыми поумирают старики и ребятишки. Так что Долам, по крайней мере, уже нанесен невосполнимый урон. Ривен поник головой. - Ну так что ты теперь ждешь от меня? Я всего-то и сделал, что написал пару книг, а потом у меня погибла жена, и я сам разбился. Не могу я приказывать своим чувствам. Вы хотите от меня невозможного... В это невозможно поверить, - закончил он жалобно. - Невозможно поверить! - воскликнул Мертах. - Вот ты сидишь здесь, среди нас! И не можешь поверить? - Потому что все это как будто из книги. - Это и есть из книги... из твоей, между прочим, книги! Пока ты забавляешься своими сказаниями, наши люди умирают. По-настоящему! Они молча смотрели друг на друга. Волки Мертаха напряглись и выжидающе застыли, навострив уши, на полу у двери. А потом глухой бас Ратагана прервал тишину: - Боги вышние, у меня в животе так и крутит, словно маслобойка работает. А и крепкая ж гадость, это винцо. Верно, не стоило мне изменять старому доброму пиву. И Мертах и Ривен поглядели на Ратагана с выражением, больше всего похожим на облегчение. Он хмурился, осторожно поглаживая свое пузо. - Но, наверное, я все же выживу. - Он поглядел на Ривена с Мертахом и расплылся в улыбке. - Я что, помешал вашему серьезному разговору? Мертах расхохотался и потрепал его по плечу: - Ты, медвежище, когда пьян, гораздо трезвей, чем когда трезв. - Потом он поднялся и отвесил Ривену церемонный поклон. - Как справедливо заметил Варбутт, учтивые речи, равно как и манеры хорошего тона, в наше время прискорбно редки. Ты здесь гость, а я пытаю тебя расспросами. Прошу извинить меня. Я просто дурно воспитан. Все, больше ни слова о сложных проблемах... это портит вино. - Он вновь уселся и разлил вино по стаканам, опорожнив первую бутылку. - Давай, лучше ты задавай вопросы, а я попытаюсь тебе ответить. Тебе, я уверен, есть о чем расспросить, про Рорим и про Мингниш. На мгновение у Ривена возникли подозрения, но Мертах, похоже, и не думал над ним издеваться. Ривен отпил вина. - Вот Рорим... он ведь не один такой, есть еще, да? Мертах кивнул. - Ближайшие наши соседи - Рорим Карнаха на востоке, властитель там - Магейри, и Гаррафад на севере, там властитель - Брагад. Карнах расположен повыше в горах и больше всего пострадал от набегов диких тварей... и особенно - Исполинов. Гаррафаду повезло больше. Брагад быстро мобилизовал людей, организовал дозоры по всему Долу. Было там несколько крупных стычек с волками и с крысами-вепрями, они бродят там целыми полчищами. Мы, впрочем, почти не имеем с ним дела, с Брагадом. Он - человек замкнутый, себе на уме. И хорошо говорит, заболтает кого угодно. Я ему не доверяю. Есть и другие Роримы, понятно, еще дальше к востоку и западу: Тальм и Грамах, Поллаган и Мунен. И у всех сейчас те же проблемы. У нас не хватает обученных воинов, чтобы как следует охранять Долы и прилегающие к ним предгорья. - Не удивительно. С двумя дюжинами человек многого не добьешься. - Стражей обучают мирканы, - вступил в разговор Ратаган, пропустив руку под синий кушак на поясе. - И потом, у нас восемь мирканов. И каждый стоит целого отряда. При острой необходимости мы вербуем Вольную Братию - наемников, запродающих свои мечи тому, кто предложит наивысшую цену. Но вот уже год, как никто из воителей Вольной Братии не появляется у нас здесь, на юге. Должно быть, их всех наняли города - защищать предместья, что расположены за пределами городских стен. Брагад все пытался склонить Роримы к тому, чтобы они объединили силы и вместе предприняли что-то вроде обширной военной компании: поднялись бы в горы и перебили по возможности больше тварей, что угрожают Долам. Но это ведь не решение проблемы. - Почему? - не понял Ривен. - По мне, так идея хорошая. - Нет, не слишком хорошая, и по ряду причин, - сказал Мертах. - Во-первых, этих тварей не заставишь принять бой, как организованное войско, даже если они иногда действуют как сплоченная армия. Во-вторых, Брагад особенно настаивает на том, чтобы эти объединенные силы Роримов вышли под безраздельным его командованием, поскольку, мол, у него есть уже опыт обращения с большим количеством людей - ведь он организовал патрульные отряды. Это настораживает, поскольку властитель Гаррафада всегда стремится надеть сапоги больше тех, в которых он ходит сейчас. - И что ж вы тогда собираетесь делать? Мертах потрепал Флейту за уши. - Организовать людей. Создать ополчение. Увеличить число стражей, как уже говорил Варбутт. А больше и делать особенно нечего. Разве что еще пораскинуть мозгами насчет моего во всем этом участия, подумал Ривен про себя. Неужели ему суждено стать простой пешкой в этой - им же и выдуманной - истории? Нет, надо попытаться как-то этому воспрепятствовать. Но все это было странно. Сидеть в этой комнате, в старинном доме за крепостной стеной. Нарядиться в необычного покроя чужую рубаху и замшевые штаны. Пить вино в мерцающем свете свечей в то время, как на полу, у самых ног, дремлют два волка. Теперь у него появилось какое-то мучительное ощущение: сожаление, что тогда, в том мире, печаль его затмила собой все. И он тут же возненавидел себя за это. Как он может сидеть здесь, и наслаждаться, подчинясь очарованию этого мира, когда... Они пили еще и еще, пока слова их беседы не стали невнятны, а свечи не догорели до низких огарков. Но вот Ратаган разлил по стаканам остатки вина, и они осушили их в последний раз. - Нам пора, - сказал Мертах, поднимаясь. Его шатало. Он зажмурился и потряс головой. - Мне бы, кажется, не помешало глотнуть свежего воздуха. Все трое двинулись к окну. Окно распахнулось, протестующе скрипнув петлями. Холодный воздух ночи ворвался в комнату, освежая им головы. Ратаган что-то мурлыкал себе под нос. Оберегая ногу, он оперся о плечо Ривена. Внизу в сумраке звездной ночи распростерся Раларт, усыпанный точками света из окон домов, - за ним темными силуэтами громоздились холмы. Где-то, совсем близко, проухала сова. Было так тихо, что даже отсюда, из комнаты, слышался плеск реки. Вдалеке проблеяла овод. Забрехала собака. И вновь стало тихо. Ратаган глубоко вдохнул воздух. Мертах оперся о подоконник, вперив взгляд в темные холмы и звездное небо над ними. - Я люблю этот край, - сказал он тихо. Они долго стояли молча у окна, а потом, пожелав Ривену доброй ночи, Мертах и Ратаган ушли, беззвучно прикрыв за собою дверь. Когда Ривен проснулся, шел дождь, - капли летели в комнату сквозь распахнутое окно. Он еще полежал, соображая, где вообще он находится, потом встал, трясясь от холода, закрыл окно и снова забрался в постель. Он вспомнил вчерашний вечер. Теперь его интересовало, в котором часу здесь обычно завтракают. К несказанному его облегчению, голова не болела и была на удивление ясной. Ривен отхлебнул пива из кувшина, что стоял у кровати, и прислушался к шуму дождя. Потом сжал обе руки, захватив льняные простыни в кулак, явственно ощущая ладонями грубую текстуру ткани. Из неплотно закрытого окна тянуло холодом. Ноги еще не согрелись после того, как он прошелся босиком по каменному полу. Это все настоящее. И я внутри всего этого. Дышу, осязаю, ем и пью, и чувствую вкус. Но как такое возможно? Он перебрал в уме то немногое, что знал из физики, но его скудных знаний явно не хватало, чтобы найти какое-то приемлемое объяснение. Впечатление было такое, что он случайно попал на сцену, в хорошо поставленный спектакль по знакомой ему пьесе Шекспира. Только это было не представление. Вокруг него были не декорации, а реальный мир, и окружавшие его люди не были актерами. Он почему-то вдруг вспомнил Гвиона, дворецкого, и ощутил какое-то странное удовольствие от того, что ему встретился персонаж его книг. Точно такой же, как в книге. Господи Боже мой, абсолютно такой же, вплоть до суетливых манер и радушной улыбки. Я знаю этих людей. Что-то похожее на логическое объяснение замаячило где-то на краю сознания, - но пока еще ускользало, хотя, казалось, еще чуть-чуть, и все станет ясно, - когда он припомнил вчерашние посиделки: раскрасневшиеся от вина, озаренные колеблющимся светом свечей липа Мертаха и Ратагана. Еще тогда у него появилось странное ощущение узнавания уже виденного, deja vu; но здравомыслие не позволяло Ривену дать этому какое-то разумное объяснение. Даже пытаться не стоит - безнадежно. Он так и лежал в постели. Ноги постепенно согрелись. Он глубоко вдыхал чистый, чудесный воздух, и на мгновение почувствовал себя ребенком в родительском доме. В дверь легонько постучали, и в комнату вошла юная девушка с подносом в руках. Лишь один раз она бросила быстрый взгляд на Ривена, пожелав ему доброго утра, и вновь потупила взор. Ривен пожелал ей того же, опять очень болезненно осознавая свое обезображенное - в шрамах - лицо. Она поставила поднос и занялась сервировкой стола к завтраку. - Меня зовут Мадра, - застенчиво проговорила она. - Ратаган велел мне принести вам ваш завтрак сюда, сударь, а заодно справиться... - она невольно улыбнулась, - ...не раздружилась ли голова ваша с желудком. Он просил передать, что вы найдете его в Зале приемов, если у вас будет настроение туда пойти. - Она качнула головой. - Вы поешьте, пока не остыло. - И ушла, прикрыв за собой дверь. Ривен встал, быстро оделся, позавтракал - пахта и овсянка - и вышел из комнаты в коридор. А чем, интересно, сейчас занимается Байклин, спросил себя Ривен и вспомнил вдруг напряженный взгляд Мертаха и вчерашние его слова: "Это и есть из книги... из твоей книги". Из моей книги. Что ж, может быть. Но есть еще кое-что. Дворец представлял собой настоящий лабиринт извилистых коридоров, окон, арок и лестниц, расположенных в самых неожиданных местах, многочисленных дверей и глубоких ниш. По пути в Зал приемов Ривену встретилось несколько слуг - по крайней мере, он предположил, что то были слуги, - и один препоясанный синим кушаком страж, который пребывал в столь глубокой задумчивости, что вообще не заметил Ривена. Когда Ривен уже начал думать, что он безнадежно потерялся, приветственный возглас возвестил о том, что он все-таки вышел в нужное место. В зале не было никого, только Ратаган и хрупкая седая дама, одетая в богатое платье из темной шерсти и со множеством колец на пальцах. Гигант сидел в кресле у очага с громадным кувшином пива и сосредоточенно строгал перочинным ножом какую-то палку. Тишину нарушал только стук дождевых капель об оконные стекла. - Майкл Ривен! Мадра мне доложила, что ты жив и здоров, и даже неплохо себя чувствуешь в это дождливое утро. Я подумал, что ты, может, захочешь составить компанию бедному раненому. Только теперь женщина искоса поглядела на Ривена. Глаза ее были темны и ясны, как у птицы, острые и проницательные настолько, что Ривен, наверное, почувствовал бы себя неуютно под взглядом этих пронзительных глаз, если бы приветливое выражение лица не сглаживало ощущение тревоги. - В самом деле, - сказала женщина. - Так, значит, вот он - Сказитель из далекой земли из-за моря. - Ее голос был звонким, как у девушки. - Ратаган! Ты нас не представишь друг другу? Похоже, просьба ее раздосадовала Ратагана. - Разумеется. Вы, матушка, знаете, кто такой Майкл Ривен. - Он взмахнул здоровенной ручищей, при этом его перочинный ножик указал на Ривена. - А это леди Этирра, моя матушка. Ривен неуклюже поклонился, не зная, что приличествует говорить или делать в такой ситуации. Дама чопорно кивнула, седые пряди контрастно выделялись в темных ее волосах. - Я вас оставляю одних, - проговорила она. - Не сомневаюсь, вы с моим сыном прекрасно разберетесь тут и без меня. Может быть, Майкл Ривен, - незнакомое имя далось ей не без труда, - хотя бы вам удастся убедить моего неслуха в том, что ему надо ограничить эти вылазки по стране, когда он бродит по диким местам, в которых кишмя кишит дикое зверье. - С тем она и ушла. Длинные юбки ее прошелестели по каменному полу. На лице Ратагана отразилось явное облегчение. После ухода леди Этирры воцарилось молчание, тишину нарушал только шорох стружек, срезаемых перочинным ножиком. Ривен уселся. - А где все? - спросил он наконец. Ратаган легонько постукивал палочкой по ладони. Хмурые складки на лбу у него расправились. - Вопрос непростой. Сегодня здесь охота, все пустились вдогонку за стаей гриффешей: ночью они совершили набег на стадо, и, говорят, ими предводительствовал Снежный Исполин. Сам я так думаю, все это фермерские бредни, у страха глаза велики, но они все равно устроили охоту. Байклин, Мертах, Данан и еще шесть стражей, и Льюб с Ордом от мирканов. Батюшка мой что только ни делает, чтобы утихомирить остальных пастухов. - Он вдруг с досадой ударил палкой о пол. - А мы вот с тобой торчим здесь. - Тут он развел руками. - И пропустим, сдается мне, все веселье. Единственное утешение, - Ратаган покосился на окно, - что они сейчас мокнут там под дождем. Гвилламон грозился, что прекратит снабжать меня свежим пивом, если я только высуну ногу за порог, а все в доме заняты каждый своими делами, так что мы с тобой предоставлены себе и должны сами себя развлекать. Ривен был разочарован. Сегодня утром он надеялся поговорить с Байклином и, быть может, пройтись по Раларту. - Кажется, Мертах меня недолюбливает, - сказал он словно бы между прочим. Ратаган рассмеялся. - Можно и так подумать. Но ты ошибаешься, Майкл Ривен. Не то, чтобы он недолюбливает тебя; ему просто очень не нравится мир, из которого ты пришел, и совсем не нравится мысль, что судьба его края оказалась в руках пришельца из того неприятного мира. Это несколько выбивает его из колеи. Мертах, он как кошка: ей нужно знать, куда она ставит лапы, - а ты вроде как нарыл на пути у него волчьих ям. И он себя чувствует неуверенно. Не удивительно, что бедняга не испытывает к тебе теплых чувств. - Ну а ты... и все остальные, раз уж на то пошло? Может быть, весь Рорим втайне жаждет моей крови? - Ты оказал нам плохую услугу, - ответил Ратаган. - Но что до меня, то я готов подставить плечо любому, лишь бы человек был хороший, неважно, держит ли он в руках судьбы мира или сгребает навоз. Если он хороший человек, то он так и будет хорошим, чем бы он там ни занимался. Так вот я думаю. Что касается всех остальных из Рорима... мой друг, горничные и служанки буквально трепещут перед тобой в благоговейном страхе. Ведь ты у нас, - доблестный рыцарь с Острова Туманов. Нам с Мертахом так или иначе пришлось бы измыслить тебе некий титул, вот мы и возвели тебя в рыцарское достоинство. Во всяком случае, сегодня утром они чуть ли не передрались, пока спорили, кто понесет тебе завтрак, так что мне даже пришлось вмешаться. Я послал к тебе Мадру, она, пожалуй, самая хорошенькая из всех и в голове у нее не один только чертополох. Они оба расхохотались, хотя Ривен даже вспомнить не мог, как она вообще выглядела, эта Мадра. Впрочем, голос ее он запомнил. Приятный такой грудной голос. И еще скупую улыбку. - К тому же, - продолжал Ратаган, вновь принимаясь строгать свою палку, - ты здесь гость. Да еще приглашенный наследником Варбутта. В нашей земле гостеприимство - пусть и неписаный, но непреложный закон, не как в вашем мире, судя по рассказам Мертаха. Пока ты гостишь в этом доме, ты здесь вроде как член семьи. Точно так же, как я. - Он умолк и принялся тихонько насвистывать. Белые стружки падали на пол. Дождь барабанил в окно. Вдруг Ратаган, отложив нож, вскочил, на удивление проворно, хотя пока еще опирался на палку. - Пойдем, - сказал он. - Вижу я, ты не в том настроении, чтоб находить развлечение в добродушном подшучивании, Сказитель. Да и я, впрочем, тоже, я ведь еще не завтракал. Так что я предлагаю сейчас перебраться на кухню и немножко понадоедать Кольбану, а потом мы с тобой сядем у какого-нибудь окошка, где вид получше, и поглядим на Рорим под дождем. Что скажешь? Ривен с готовностью согласился и поспешил вслед за Ратаганом. Ему вовсе не улыбалось сидеть в этом огромном пустынном зале, к тому же он все время нервничал, ожидая, что сейчас сюда войдет Варбутт. Кухня располагалась в задней части Дворца, вернее, даже не кухня, а много кухонь - целая вереница больших комнат и комнатушек поменьше, заставленных деревянными разделочными столами и здоровенными печами, на которых кипели исполинских размеров котлы. Были здесь и духовые печи, встроенные прямо в стены, с железными заслонками. По стенам длинными рядами тянулись полки, заваленные всевозможными овощами, травами, специями и прочими съестными припасами. Немалое место занимала посуда: деревянные и глиняные блюда, кухонная утварь всех форм и размеров. Воздух был буквально пропитан пряными ароматами готовящейся пищи, причем преобладал острый запах корицы. Представительный лысый толстяк суетился у кипящего котла, остальные что-то резали, мыли, помешивали и протирали, весело болтая. Хлопотливое теплое место, так непохожее на надменный пустынный Зал приемов. - Кольбан! - еще с порога прокричал Ратаган. - Я пришел отравлять тебе жизнь. Толстяк даже не поднял глаз. - Клянусь, Ратаган, даже если б ты был рожден исключительно с предназначением меня донимать, у тебя все равно бы не вышло лучше. Все равно - никакого больше пива. Ради соблюдения приличий, твоего здоровья и моего спокойствия. - Ты, как всегда, плохого мнения обо мне, Кольбан. Я просто хочу показать Рыцарю с Острова, откуда явился его завтрак, а также немного подкрепиться самому. Теперь Кольбан оторвался, наконец, от своего котла. Многие в кухне тоже на мгновение прервали работу. - Так бы сразу и сказал, медведь. - Кольбан отошел от помощников, на ходу вытирая руки передником. - Грип! - гаркнул он зычным голосом. - Присмотри пока за бульоном! - Поваренок мигом встал на место Кольбана у котла. - Рыцарь - принц у себя в стране, великий властитель и предводитель войска, - продолжал Ратаган, слегка подтолкнув Ривена локтем. - Он специально пришел посмотреть, как у нас тут устроена кухня, ибо его главный повар страдает прискорбной нехваткой вдохновенных идей. Кольбан вытер лоб. - Вы только учтите, у нас тут сейчас кутерьма такая; эти набеги, они так выбивают из колеи, да и запасы поистощились в связи со всей этой неразберихой. Овощей не хватает. Все, что есть у нас свежего - только то, что мы выращиваем внутри Круга. А эти недавние морозы погубили почти весь урожай. Мяса мы в этом году закоптили всего ничего, знаете ведь, пастухам пришлось отогнать все стада с верхних пастбищ. Ратаган, задумчиво кивая, налил себе полную чашку бульона. Ривен безмолвствовал, не зная, что вообще говорить, но, к счастью, Кольбану, похоже, не терпелось выложить новому человеку все о вверенном его заботам хозяйстве. Он взял Ривена под руку и потащил его за собой по кухне, ни на мгновение не умолкая. - У нас, разумеется, есть кое-какие посевы пшеницы и ячменя внутри Круга, но в этом году они уже не принесут урожая. Все из-за холодной погоды. Хорошо еще, мы запаслись с прошлого года, так что хлеб в Рориме есть. Всем хватит. И даже кое-что останется, чтобы продать пастухам с предгорий. - Он указал на длиннющий ряд больших стеклянных кувшинов. - И пряностей тоже на год вперед запасено, что очень ценно: караванный путь из Нальбени, вероятно, вот-вот закроют. Травы-приправы мы сами выращиваем; здешний сад - мое детище, хотя вроде бы нехорошо себя так нахваливать. Но, знаете, сам себя не похвалишь... Мы еще держим коров и коз, там, в загонах в западном секторе Круга, делаем сыр и меняем его у охотников на дичь. В общем, стараемся сами себя прокормить. - Лицо его вдруг потемнело. - Что в такое тяжелое время вовсе не лишне. Мадра зашла на кухню со стопкой деревянных тарелок. Ривен помахал ей рукой, но она его не заметила. - За кухонными помещениями у нас кладовые. И там же жилые комнаты для слуг и горничных. Мы все тут одну лямку тянем. - Кольбан широко улыбнулся Ривену. - А в чем конкретно проблемы у вашего повара, сударь? Это вообще ничего, что я спрашиваю? Я просто подумал, я мог бы помочь вам советом. Ратаган захихикал, но Ривен его проигнорировал. - Да не беспокойтесь вы, право. Я все посмотрел, все запомнил, уж теперь-то я вправлю ему мозги. Объясню ему очень доходчиво, как надо делать, а как не надо. Толстяк просиял. - Вы так добры, сударь, так добры. Мы просто стараемся в меру своих скудных сил. Я обязательно скажу Гвиону, что вы одобряете. - Да уж, скажи ему, Кольбан; он, я уверен, оценит, - встрял в разговор Ратаган. - Ну а теперь мы с доблестным Рыцарем вас покинем. Нас призывают дела государственной важности. Они вышли из кухни. В ушах так и звенело настойчивое приглашение Кольбана заходить в любое время. Ратаган посмеивался. - Как бы там ни было, вы обзавелись верным другом, лорд Ривен. - Сдается мне, ты со своим этим "лордом" и "рыцарем" в конце концов поставишь меня в неловкое положение. Ратаган пожал плечами. - Кому в Мингнише разбираться, кто ты на самом деле, Майкл Ривен? Если все это правда, что говорят о тебе Байклин с Мертахом, то ты в этой стране будешь повыше любого властителя. А они верят в то, о чем говорят. - Ну а сам ты во что веришь? Гигант насмешливо взглянул на него. - Я во что верю? В полный кувшин пива, хорошего друга и надежного коня. И еще в лезвие своего топора. Я, видишь ли, предпочитаю не доискиваться до смысла жизни. Все эти "для чего?", "почему?"... Всегда найдется немало охотников разбираться в подобных материях, а меня уж увольте. - Тут он снова заулыбался. - Лучше гляди сюда: мне там на кухне попался один мудрый советчик, и я, понятно, не мог его не прихватить с собой. - Он оттянул ворот рубашки, обнаружив за пазухой, темное узкое горлышко винной бутылки. - Так что давай найдем где-нибудь тихое место и спокойно испросим у него совета. Они отыскали окно с широким низким подоконником, откуда открывался обширный вид на южные холмы Раларта. Серебристая лента разлившейся речки делила территорию Рорима, заключенную в Круге, надвое: вдали виднелись копошащиеся белые пятна - отары овец. И потемнее - стада коров. Много места занимали поля, но даже отсюда, из окна, было видно, что посевы большей частью погибли, побитые морозом. Накрапывал мелкий дождь. Ривен мог разглядеть и крохотные фигурки людей, занятых на строительстве: они клали какую-то стену, подтаскивая к ней поближе крупные камни. - Они там что-то строят, - он показал на людей, которые трудились под моросящим дождем. - А-а, - пробурчал Ратаган, сделав добрый глоток вина прямо из горлышка. - Будет новое пристанище для пастухов, которым пришлось спешно бежать с предгорий. Варбутт строит им дома внутри Круга, а за это они, если возникнет нужда, будут сражаться за Рорим. Льюб уже начал их обучать. Может быть, кто-то их них даже станет стражем. - А их учат владеть оружием? - Да, только пикой, в основном, и боевым посохом. Мечи, понимаешь ли, есть не у многих. Правда, нашлась там и пара лучников. - Мне тоже хотелось бы поучиться. Можно мне как-то к ним присоединиться? Ратаган во все глаза уставился на Ривена. - Да почему ж нельзя, можно. Но только зачем тебе? Ривен пожал плечами. - Когда-то я был солдатом. В том, моем мире. И мне бы хотелось хоть что-то узнать о солдатах и вообще о воинской службе здесь, в вашем. И потом, когда-нибудь это может пригодиться... - Ну, хорошо, - сказал Ратаган. - Как только Льюб вернется, я с ним сразу же поговорю. И если ты будешь делать успехи, мы к тебе персонально приставим миркана, чтоб ты уже проходил подготовку вместе с будущими стражами. Есть у тебя оружие? - Есть кинжал. И, если понадобится, я всегда смогу вырезать себе посох или дубину. - Ну что ж, заметано. Я бы и сам взялся тебя учить, но вот, видишь ли, незадача. - Он приподнял забинтованную ногу. - К тому же, Льюб говорил, что я - не из самых способных его учеников. - А какой он вообще, остальной Мингниш? - спросил Ривен. - Такой, как здесь, не везде. Дальше к северу, за Гаррафадом, расположены города Мингниш, Идригилль, Талскер и Аверниш. Там нет гор и края не такие холмистые, там сразу видно, что вся страна представляет собой одну большую равнину. Раларт - только впадина в склоне гор на ее краю. Там протекает Великая река, так что земля там богата... и люди богаче тоже. Дальше к северу, за Авернишем, тянется гряда холмов, северяне называют ее Уллинишем. Там, у этих холмов, и кончаются земли Мингниша. А еще дальше, за холмами, начинаются уже настоящие горы: Гресхорн. А в самом сердце нагорья стоит Алая Гора. Мы ее называем Стэйр, гномы - Арат Гор, а вы - Сгарр Диг. - Расскажи мне о городах? Они большие? Ратаган состроил гримасу. - Талскер - самый большой. Наш Рорим поместился бы туда тридцать раз и еще б место осталось. Талскер - главный центр торговли. Древесиной торгуют и кожей. В Дринане рудники, местные там добывают железо и медь и меняют их на продукты, ведь у них нету времени самим растить хлеб. Они великие рудокопы, дринанцы, и кузнецы у них самые лучшие, их мечам нету равных во всей стране. Они тем и живут, кузнецы: бродят по свету и предлагают свои услуги влиятельным лордам. В Талскер ходят караваны с востока, так что там всегда есть и пряности, и шелк, и замечательные неутомимые скакуны: хоть вечность будут-скакать - не устанут. Они из Нальбени, степного края Кханса, что лежит по ту сторону восточной пустыни. Немногим известны караванные тропы через безводные земли к Нальбени; купцы талскерской Торговой Гильдии ревниво хранят свои секреты. Ратаган вздохнул. - От нашего дождливого Дола до пустынных земель путь далек. Да и дороги теперь стали небезопасны из-за всех этих тварей, что повылезли из гор и мародерствуют по стране. Теперь безбоязненно могут пускаться в путь только вооруженные до зубов отряды. Дождь усилился, тяжелые капли забарабанили по стеклу. Строители новых домов побросали свою работу и поспешили укрыться от ливня. Животные так и остались стоять на ветру под дождем, терпеливо дожидаясь хозяев. Неужели она сейчас мокнет под ливнем? Или она все-таки отыскала дорогу к домику? В каком она сейчас мире... в этом или в том, обыденном? Он невольно поежился при одной только мысли о том, как эта смуглая девушка-жена бродит по холоду, под проливным дождем. Его вдруг охватило какое-то смутное беспокойство. Он чувствовал: это важно... и важнее всего - она. Его Дженни. Альфа и омега всего, что случилось здесь и случится. Только бы знать еще, почему. И увидеть ее. Удержать. Охотники возвратились ближе к вечеру. Им пришлось спешиться, чтоб провести лошадей по раскисшей дороге к Рориму. Одетые в кожу слуги выбежали под дождь им навстречу и забрали лошадей. Байклин и все, кто был с ним, - вымокшие до нитки, - ввалились в дом. Раненых не было, так что все сразу же разошлись по своим комнатам, чтобы помыться и переодеться. Гвион все охал и суетился, как женщина, стараясь во всем услужить. Гвилламон же, наоборот, был угрюм и, коротко переговорив с Байклином, поспешно удалился. Ратаган с Ривеном перебрались обратно в Зал приемов, где теперь было полно прислуги. Уже накрыли столы, разожгли в камине огонь и вносили тарелки с едой и кувшины с питьем. Они уселись за стол, и Ратаган привычным движением налил Ривену и себе пива. - Сегодня, я так думаю, будет большой разговор, - предрек он, - если я только правильно понял настроение Гвилламона. Но с чего бы, интересно. Никто вроде из наших не ранен, насколько мне удалось разглядеть. Тут в зал вошел Байклин и сел рядом с ними, устало откинувшись на спинку кресла. - Да, долгий был день, - он с благодарностью принял кружку пива. - Привет тебе, господин мой Рыцарь с Острова Туманов. Надеюсь, у вас день прошел хорошо? - Он улыбнулся Ривену и лукаво приподнял бровь. Ратаган рассмеялся. - От его похвал слуги в кухне летают на крыльях. Мне показалось, что это неплохая идея: наделить нашего гостя каким-нибудь громким титулом, так что если Варбутт не одобряет, то пусть сделает выговор мне. Байклин пожал плечами. - Наверное, ты прав. - Он поглядел внимательнее на Ратагана. - А ты опять... совершил злостный набег за вином на кухню! Ратаган отхлебнул пива и вытер рот. - Да, совершил, и надеюсь на отпущение Всевышним грехов моих. Вошел Мертах, следом за ним - два миркана и с полдюжины стражей в кожаных мундирах. Все расселись и без лишних церемоний принялись за еду; слуги только и успевали вносить новые блюда и наполнять опустевшие кружки. В зале поднялся гул, - глухое воркотанье застольной беседы. - Ну, - терпение Ратагана лопнуло, - вы собираетесь нам, наконец, рассказать, что там приключилось, или нет? - Не видишь, мы едим, - воспротивился Мертах, вгрызаясь в куриную ногу. - Ну так и что? Это не мешает вам заниматься своей болтовней! - Гриффешей мы не догнали, - сказал Байклин. - Когда мы прискакали на место, нашли там только убитый скот, хорошо, что пастухи не пострадали. Мы их забрали с собой, оставили неподалеку от Круга. - Он проглотил вздох. - Но мы наткнулись на следы Исполинов. Три следа, вели прямо в Дол. Мы поспешили за ними, но Исполины свернули на каменистый склон, и дождь смыл все следы. Мы обошли все предгорье к западу от Дола, но не нашли никаких следов, которые вели бы из Раларта. - То есть, они где-то здесь, Исполины, - уточнил Ривен. - Да. Сегодня ночью стражи выйдут в дозор. По всему Долу. Мы уже предупредили людей, чтобы не выходили из дома. Должны же они, по крайней мере, в такую собачью погоду сделать так, как им сказали. Ратаган тихонько присвистнул. - Понятно теперь, почему Гвилламон такой мрачный. Ведь они могут сегодня напасть на стада и немалый урон причинить. - И не только сегодня, - заметил Мертах. - Пока мы их отсюда не выгоним. - С Исполинами разве поспоришь? - спросил Байклин, откусывая яблоко. - А можно, я сегодня тоже пойду в патруль вместе со стражами? - сказал вдруг Ривен, поддавшись внезапному порыву. - Не забывайте, ведь это я их придумал. Снежных Исполинов. Они, эти чудища, из моей книги. - Это тебе не книга, - возразил Мертах. - Они запросто могут тебя укокошить. Байклин вскинул руку. - Ну ладно, хватит. Все-таки Мертах прав. Ты не умеешь еще обращаться с нашим оружием, сэр Рыцарь, а мы не можем позволить себе эту роскошь: чтоб Исполины тебя разорвали в клочья... по крайней мере, пока мы не выясним, чем ты нам можешь помочь. Прошу прощения за прямоту. Ривен приумолк. Если честно, то просьба его была лишь импульсивным порывом, и втайне он обрадовался, что Байклин отказал ему. И однако, если здешние, мингнишские. Снежные Исполины - те же самые злобные великаны, что и в его книге, то, наверное, ему все же стоит на них посмотреть. - Я так понимаю, мне тоже придется остаться, - недовольно пробурчал Ратаган. Байклин кивнул, промычав что-то с набитым ртом, и Ратаган смачно выругался. Тут в зал вошли Гвилламон с Юдайном и тоже уселись за стол. - Мы все подготовили, - сказал Гвилламон, положив руку Байклину на плечо. - У тебя будет двадцать стражей и четыре миркана. Данан командует теми, кто остался за Кругом. В Рориме остаются Юниш, поскольку рука у него так пока и не действует, и Айса. - Я уже переговорил с теми, кто проходит сейчас воинскую подготовку, - сообщил Юдайн своим глухим голосом, засунув обе руки за кушак. - С тобой пойдут еще двадцать из самых способных учеников. Мы разобьемся на небольшие отряды; в каждом - по одному миркану, по пять стражей и по пять новобранцев. - П