овля. Во всех остальных случаях закон есть закон. Предприятия нашего профиля не могут действовать официально, в открытую. Для этого мы недостаточно сильны политически. Лет десять назад фирмы "Универсал" и "Космик" - самые крупные в области электронной промышленности - начали войну не на жизнь, а на смерть. Но вскоре обе стороны поняли бессмысленность этой затеи, которая могла привести к несообразному снижению цен и, следовательно, прибылен. Тогда-то они и заключили молчаливое соглашение, своего рода тайный картель. Другого выхода не было. Мы ведь не имеем права устанавливать ведущие цены и не можем "официально" обсуждать и согласовывать с другими предприятиями цену на нашу продукцию. Вот и решили использовать промышленный шпионаж, чтобы таким образом создать своеобразное картельное объединение... Я был так поражен, что онемел. Зачем он посвящает меня в такие страшные тайны?.. Видно, неспроста. Меня охватывал все больший страх. - Для ясности возьмем хотя бы такой пример. Распределяются государственные заказы с публичных торгов. Кто получит заказ, предугадать трудно - вопрос решается в очень высоких сферах при сложной процедуре соблюдения очередности между предприятиями. Но если мы все же знаем, что заказ получит одна из наших фирм, нам остается только указать согласованные цены в наших заявках. Наш шпион в "Космик" сообщает нам их цену или наоборот, и все в порядке. Еще один пример, характеризующий взаимные выгоды такого негласного объединения. Иногда наши фирмы под видом жесточайшей конкуренции объединяют или поглощают мелкие предприятия. Поэтому обеим сторонам выгодно всестороннее знакомство с новыми планами, новыми изделиями, новой технологией, разрабатываемой так называемым "противником". Конечно, может случиться, что нас заподозрят в сотрудничестве, но доказательств все равно не будет. А если даже знаменитая комиссия что-нибудь и пронюхает, свалим на промышленных шпионов. - Ну и лавочка! - простонал я. - Зачем же тогда нам, простым служащим, стараются привить преданность и любовь к своей фирме? Мы ведь живота не жалеем, стараясь обойти конкурента. Что же это получается, а? Шеф вздохнул. - Что поделаешь... Президенты наших фирм - страстные поклонники романов про сегуна Токугава Иэясу и про ниндзя. А кроме того, - правда, мало кто об этом знает, - оба они родом из одной провинции, друзья детства. И в военное время вместе работали в органах спецслужбы. Я даже подозреваю, что они вдвоем владеют акциями обеих фирм. Акции, разумеется, записаны на фиктивные имена... - Это так глупо, что и знать не хочется!.. Чтобы вполне взрослые люди играли в такие дурацкие игры... - Подумаешь, - усмехнулся шеф. - А международный шпионаж разве не то же самое? - И что же, вы утверждаете, что директор Асивара не... не из этой лавочки? - Не имеет никакого отношения, - категорически сказал шеф. - Асивара для нашего президента "чужой". Как только он переманил меня в "Универсал", я тут же получил приказ за ним присматривать. Что мне оставалось делать? Отказался бы - не назначили бы заведующим. Асивара-то, небось, до сих пор думает, что это он устроил меня на тепленькое местечко. Он изо всех сил пытается создать в фирме свою клику, поэтому самое разумное - поручить шпионить за ним его ближайшему подчиненному. А если этот подчиненный к тому же еще и шпион фирмы "Космик", тогда совсем хорошо. В случае скандала можно заставить его подать в отставку - мол, проглядел у себя под носом шпиона! А меня возьмут на хорошую должность в "Космик". - Но вы ведь собираетесь жениться на его дочери! - Это только слухи, я с пей не помолвлен и не обручен, - невозмутимо сказал шеф. - Я сам пустил такой слух из стратегических соображений... Я машинально подошел к бару, взял бутылку. Во рту было ужасно горько. Немного подташнивало. Да и вообще без бутылки тут не разберешься. - Но с кем же тогда связан Асивара? - дорогое выдержанное виски текло в большой бокал, переливаясь через край. - Кто похитил Гоэмона и ударил меня по голове? - Ума по приложу. Это-то меня и беспокоит, - на лице шефа впервые появилось выражение настоящей озабоченности. - Представляешь, что со мной будет, если Асивара - шпион какой-нибудь другой фирмы? Мне поручено за ним следить, а я все прохлопал. Тут за дверью послышались шаги и громкие голоса. - Ну, знаешь ли, - говорил незнакомый низкий голос, - если все так и есть, то это имеет огромное значение для обороны наших рубежей. Пока, конечно, не известно, много ли нам удастся из него вытянуть, но сколько бы ни вытянули, все равно это произведет коренной переворот в нашей оборонной системе... Открылась дверь, и в комнату вошли президент нашей фирмы, директор-распорядитель и тучный человек в кимоно. Моего шефа прямо-таки выбросило из кресла. Он встал по стойке "смирно" и согнулся пополам в наипочтительнейшем поклоне. А я удивленно таращил глаза на вошедших, держа в руках наполненный до краев бокал. Президент, скользнув по мне взглядом, обратился к моему шефу. - Правда ли, что в этом деле замешан директор Асивара? - Так точно! Прошу вас выслушать сотрудника планового отдела Тода... В этот момент зазвонил телефон, стоявший в углу комнаты. Шеф поспешно снял трубку. На его лице отразилось крайнее удивление. Он посмотрел на меня. - Тода, тебя! - Стойте! - крикнул на него директор-распорядитель. Кто звонит? Как узнали номер телефона и то, что Тода здесь? Вы кому-нибудь говорили? - Нет, никому, как можно... - Мой шеф позеленел. - Звонит женщина, какая-то Кисако. СОВЕЩАНИЕ В ЙОЦУЯ - Алло, алло!.. - пролепетал я в трубку дрожащим голосом. Острые взгляды всех присутствующих вонзились в меня. Я почувствовал почти физическую боль. Мой шеф нажал кнопку на телефонном аппарате. - Алло, алло! - раздался женский голос из стенного репродуктора. Теперь наш разговор могли слушать все. - Кисако! - воскликнул я в полном изумлении. - Как ты узнала номер здешнего телефона? Ведь я и сам его не знаю! - А тебе какое дело? Настроена она была воинственно. Шеф посмотрел на меня грозным взглядом - спроси! Я повторил вопрос: - Ну скажи, пожалуйста! Жалко тебе что ли? - Как, как! Очень просто!.. Он будет моим сватом на нашей свадьбе, если только я раньше не сверну тебе шею! - Кисако рычала, как зверь. - Он просто золото. Всюду тебя отыщет, куда бы ты ни запропастился. - Что, что? Какой еще сват? Про кого ты говоришь? - Ах, негодяй, ты еще спрашиваешь?! Ее голос прозвучал, как взрыв бомбы. Я отдернул трубку от уха - по-моему, меня контузило. Шеф покрутил регулятор громкости. - Бесстыжие твои глаза! - надрывалась Кисако. - После всего ты еще спрашиваешь - кто? Сама я что ли с ним познакомилась? Разве не ты притащил в дом этого косоглазого черта, психа, нахала, обжору, это чудовище, это огородное пугало?! - Гоэмон?! Присутствующие повскакали с мест. Похищенный Гоэмон и... Кисако?.. - Кисако, милая, где ты сейчас? За решеткой? В пещере? В каменном мешке? Вы заперты? - Ты что - совсем свихнулся? Заперты... Я тебе покажу - заперты! Самого бы тебя посадить под замок! Погоди, поженимся, не то еще будет! - Да ладно, пусть будет... Только скажи, где вы? - Ну, привет! В твоей квартире, где же еще?.. И почему ты такой неряха? Смотреть противно! Сколько раз я тебе говорила - не оставляй грязное белье в стенном шкафу! Можешь радоваться: на твоих трусах мыши мышат выводят... - Да не болтай ерунды! Тебя ведь о деле спрашивают, а ты... - заорал я, заливаясь краской и уголком глаза поглядывая на нашего президента, ужасного чистюлю. Его передернуло от отвращения. - Гоэмон с тобой? - Конечно, конечно, господин Гоэмон изволит быть здесь, - заворковала медовым, страшно почтительным голосом Кисако. Вот чертова девка! Это она оборотень, а не Гоэмон! - Когда я занималась уборкой вашей комнаты, они как раз и пожаловали. Откушали целый блок скороварящейся лапши, откушали вместе с упаковкой, разумеется. И двух гостей с собой привели... - Что? - Я мельком взглянул на шефа. - Каких таких гостей? - Один - иностранец, но попроще, чем наш друг Гоэмон. Отличный парень, красавчик - первый сорт, волосики золотистые, глазки голубенькие, а уж фигурка!.. Второй - японец, типичный гангстер, фу, до чего мерзкая рожа, так бы и двинула... Но они молчат почему-то, как каменные, и лежат на полу. - Иностранец... - Я наблюдал за реакцией присутствующих. Все затаили дыхание. - Кто он такой? - Послушай-ка... - раздался вдруг страшно знакомый скрипучий голос. Гоэмон! Сейчас я обрадовался ему, как родному. - Они, недостойные, возжелали нас обмануть, одурачить, ошельмовать, облапошить. Пустили ложный слух, утку, гуся... э-э-э... курицу, что якобы мерикенский президент сейчас изволят находиться в Хаконэ. Ну я им и изрек: не врите, не уклоняйтесь от истины, не травите баланду! Мерикенский президент сейчас вместе с французским президентом гуляет по Европам, ибо они устроили парти де плезир. Заткнитесь, умолкните, закройте ваши помойные ящики! - вещаю я им, а они нашей милости суют в нос хлороформ. Ну я и наградил сиих недостойных временным окаменением и низверг в твою квартиру. - Иностранец... - прошептал тучный человек в кимоно и сверкнул глазами. - Кто бы это мог быть? - А-а, вас это интересует? - спросил Гоэмон, словно был рядом и слышал каждое слово. - Я пошарил у него в мозгах. Удобно шарить - лежит, но шевелится. Жуть что там творится. Сплошные энджины, переплелись, запутались, скрестились, перекрестились. Машинки работают, а для чего работают, куда ведут - и не возьмешь в разумение. - Что он болтает? Энджины? Машинки? - сказал мой шеф. - Какие энджины? - Энджин - это "машина", - прозвучал голос Гоэмона. - Подождите! - остановил я шефа, собиравшегося сказать еще что-то. - Наверно, он имеет в виду органы спецслужбы, органы информации. - Правильно... Только трудно, сложно разобраться, кому эти энджины, машины, органы дают информацию. Куда, кому, зачем, в какую сторону... А-а, кажется в Сиауса... - Сиауса? - Я не мог сообразить, что это такое. - Что это значит, Гоэмон? - Сам не пойму, не разберу, не раскумекаю... Но в мозгу у голубоглазого ясно нижу эти латинские буквы... - Латинские буквы? - теперь я понял. - CIA USA, да? - Да... это самое. - CIA! - наш президент побледнел. - Директор Асивара и Центральное разведывательное управление Америки?! - Кстати, звезда, луна, солнце его японское величество присутствует в ваших высоких сферах, в вашей шайке, банде? - голос Гоэмона стал вдруг очень серьезным. - Подданный Гоэмон нижайше требует, чтобы его окунули с головой в лучи императорского сияния! - Гоэмон, - сказал я, холодея от ужаса и в то же время едва сдерживая смех, - я нахожусь не в императорском дворце. Но здесь присутствует господин президент нашей компании, который желает с тобой побеседовать. - Кампания? Война - ну-ну, турум-тум-тум, барабаны, трубы, пушки, бомбы, самопалы?! Не пойду! Я тишину люблю. - Да нет же! Не о военной кампании речь, а о компании... ну, общество, объединение, фирма... Наша фирма, понял?.. Президент нашей фирмы... - Так бы сразу и сказал! Ладно, иду. Прямо с ним и поговорю. Сейчас буду. - А он хотя бы имеет представление, в какую сторону идти? - Имею, имею. По телефонным проводам установил. Я уже знаю частоту волн, излучаемых организмом Тода-сан. Отыщу его, где бы он ни находился, если только поблизости есть телефонные провода. Потерпите пять минут, и я предстану перед вашими прекрасными ликами, харями, рожами, физиономиями, мордами. И Кисочку заодно захвачу... Кис-кис-кис, поехали!.. И этих, полудохлых... - Эй, Гоэмон, постои! - заорал я. - Кису не... Но он уже повесил трубку... - Н-да... - сказал человек в кимоно, скрестив на груди руки. - Действительно гениальная личность. - Никак не могу понять, - мой шеф отер со лба пот, - зачем директору Асиваре понадобилось связываться с иностранной разведкой? - Ну, это не так уж трудно понять! - Человек в кимоно усмехнулся. - Ведь наша фирма поддерживает весьма тесный контакт с Силами самообороны, вы поставляете немало фонометрических акустических и электронных приборов в Управление обороны. По поручению Управления, официальному и полуофициальному, в ваших лабораториях ведутся кое-какие исследования, в том числе и в области секретного оружия. Действительно, в исследовательских отделах фирмы велись секретные работы по созданию лазерных и ультразвуковых получателей, предназначенных для массового уничтожения. Подавалось это под соусом "побочной продукции" - эксперименты в области средств связи. Но даже я понимал, что эта "побочная продукция" идет в лаборатории Управления обороны и предназначается для военных целей. "Оружие на всякий случай", как принято у нас говорить. - Нет, просто невероятно! - взволнованно произнес директор-распорядитель. - У нашей фирмы есть соглашение о техническом сотрудничестве с крупнейшими американскими электрокомпаниями - разработка акустических приборов, радио, электроника и прочее. Я могу допустить, что, если копнуть глубже, обнаружатся связи Асивары с иностранным капиталом. Но Асивара и официальная разведка американского правительства - немыслимо! - Почему же? - возразил человек в кимоно. - В Америке большой бизнес и правительство - родные братья. Если помните, правительство президента Эйзенхауэра было сформировано почти исключительно из крупных бизнесменов. Эти господа ради сохранения военного и экономического превосходства Америки готовы на все... Взять хотя бы такой пример. Один японский ученый, проводивший эксперименты с клещами, возбудителями тяжелых заболеваний, вдруг получил приглашение работать в Америке. Естественно, обрадовался, думал - его работы получили известность за границей. А дело-то обстояло куда проще: речь шла об использовании клещей в бактериологической войне. Вот так-то. - Может быть, Асивара и не связан непосредственно с американской военной разведкой, - сказал президент. - Он сообщил кому-то другому, а они информировали ЦРУ. - Это уже детали. А вообще дело очень серьезное, - человек в кимоно нахмурился. - Если эта загадочная личность действительно способна вызвать феномен звукового вакуума, американские военные круги, разумеется, развили бурную деятельность, чтобы ее заполучить. Но провидение пока на нашей стороне - похищение не удалось. - Короче говоря, - президент окинул присутствующих проницательным взглядом, - если эта личность умеет проделывать подобные фокусы, она достойна самого серьезного внимания. Не исключено, что мы видели еще не все фокусы. - Конечно, не все, - сказал я. - Этот... это существо... в определенном смысле даже опасно. - Опасно? - человек в кимоно уставился на меня. - В каком же это смысле? - Я сам как следует не разберусь. Но, как мне кажется, это существо... Вдруг дверь с треском распахнулась, и что-то ввалилось в комнату. - О-о, господа хорошие! - сказал Гоэмон веселым скрипучим голосом и приподнял котелок. - Обрадован, польщен, счастлив до слез, что вся высокочтимая и столь высокая шарашкина контора в сборе! Какие у вас приятные, ласковые, хорошенькие хари! Оформили аудиенцию у его величества? - Здравствуйте, господин Гоэмон! - с невозмутимым достоинством произнес человек в кимоно. - Прошу вас, садитесь, пожалуйста. И вы тоже, девушка... - Вы и есть этот самый президент? - Гоэмон скосил на него свои и без того косые глаза. - Нет. Разрешите представить вам президента электрокомпании "Универсал". А я самый обыкновенный человек, можете называть меня просто Дайдзо Тамура. Я ахнул про себя. Вот он кто, оказывается! Дайдзо Тамура, человек, который не занимает никаких официальных постов, но из-за кулис заправляет всей политикой и экономикой страны. Одна из самых загадочных личностей современной Японии! На свете много загадочных личностей и закулисных фигур, но таких непонятных и скользких, как Тамура, раз-два - и обчелся. Его называли "левый, устремленный вправо". Подобно маятнику, он никогда не застывал на какой-либо определенной точке. Проведя встречу с лидером левой оппозиции в атмосфере полного взаимопонимания, он тут же выступал с крайне правым заявлением; ратуя за сохранение и укрепление мира, вел себя как самый ярый милитарист... В финансовых кругах он был своим человеком. Он пользовался огромным влиянием в самых различных слоях общества. Короче говоря, Дайдзо Тамура был очень крупной, очень обтекаемой и увертливой акулой. С президентом нашей фирмы его связывали давнишние отношения: когда-то оба они подвизались в органах спецслужбы в качестве так называемых "материковых бродяг", а проще говоря, агентов, имевших провокационное задание разжигать экстремистские настроения в отношении Китая. - Как быть с этими? - Гоэмон кивнул на валявшихся на полу двух мужчин. - Привести в чувство или оставить спать, почивать, дрыхнуть на тысячу лет? - Пока что мы их уберем, - Тамура нажал кнопку звонка. Словно по мановению волшебной палочки из-за портьер в глубине комнаты появились два дюжих парня в черных костюмах и, следуя молчаливому приказу Тамуры, выволокли бесчувственные тела. Теперь я понял, кому принадлежит этот дом. - Господин Гоэмон... - Дайдзо Тамура неторопливо и даже величаво откинулся на спинку кресла. Коротко остриженные с проседью волосы, узкие, настороженные, остро поблескивающие глаза, толстый нос, мясистые губы, волевой подбородок... Да, он производил впечатление сильной личности. По сравнению с его внушительной, так и излучавшей собственное достоинство фигурой наш президент выглядел мелкой козявкой. - Я собираюсь обратиться к вам с деловым предложением. - Вот и отлично, расчудесно, прелестно, потрясно! Я только об этом и мечтаю, - Гоэмон, развалясь в кресле, болтал короткими ногами, которые не доставали до полу. - Если я соглашусь, ты, парень, устроить мне свиданьице с его японским величеством, солнцеликим императором. - Пока трудно сказать что-либо определенное по этому поводу, - ответил Тамура. - Во всяком случае, по-видимому, я единственный, кто может попытаться представить вас верховному владыке. Однако я хотел бы предупредить вас... Кстати, позвольте узнать, какие цели вы преследуете, добиваясь аудиенции у его величества? - Хочу автограф! Пусть японское величество возьмет клочок бумажки и начертит, напишет, накарябает свое дорогое имечко, - безмятежно произнес Гоэмон. - Здорово, а? Таким автографом перед каждым можно похвалиться. - Его величество не изволит даровать автографы, - строго сказал Тамура. - А если даже и выпадет такое неслыханное счастье, автограф его величества нельзя показывать каждому встречному и распространяться о нем. Предупреждаю вас, господин Гоэмон, к подобной святыне надо относиться очень бережно. В противном случае я буду вынужден - к величайшему моему сожалению! - вас зарубить. - И-их, страсти-то какие! Больно ты страшный, господин разбойник с большой дороги! Небось, все малые дети тебя боятся! - Гоэмон завертел глазищами в разные стороны. - По если ваша милость, высокочтимый господин, желает, жаждет получить в подарок мою голову, подарю, мне не жалко! А две хошь? А три? Могу и десяток, свеженьких, тепленьких. Дайдзо Тамура и ухом не новел. - Я приложу все силы для того, чтобы помочь вам получить высочайшую аудиенцию, - сказал он. - А за это - услуга за услугу, господин Гоэмон! - попрошу вас поделиться со мной лично всеми вашими знаниями и не совсем обычными способностями. - Это ладно, чего уж проще! - неожиданно легко согласился Гоэмон. - Скажите... вот недавно вы уничтожили звук... А еще что-нибудь вы можете? - как бы между прочим спросил Дайдзо Тамура. - Могу, могу! Всякое там разное... Штучки-дрючки, фокусы-мокусы, хе-хе-хе!.. Знаю вещи поинтереснее, чем ваша детская игрушка, то бишь наука. Чувствовалось, как напряжение у всех постепенно спадает. И вдруг Кисако, все это время неподвижно стоявшая рядом со мной, начала оседать. Я поспешно подхватил ее: - Что с тобой? Тебе плохо? Слегка приоткрыв глаза, она слабым голосом произнесла: - Представляешь, как мы сюда попали?.. По... по... воздуху... И потеряла сознание. ВОДОВОРОТ Говорят, две с половиной тысячи лет назад спартанский царь содрогнулся, бросив взгляд на привезенное из Сицилии новое страшное оружие, и воскликнул: - О-о, Геракл! Пришел конец храбрости человеческой!.. Этим новым страшным оружием была катапульта. Изобретатель динамита Альфред Нобель испытывал ужасные душевные муки, опасаясь, как бы человечество не погибло, если кому-нибудь придет в голову применить на войне созданное им взрывчатое вещество. Составляя завещание, он распорядился, чтобы все его огромное состояние было использовано для награждения людей, сделавших вклад в дело прогресса цивилизации и сохранения мира во всем мире. Так было положено начало Нобелевским премиям. Когда в 1945 году в пустыне Аламогордо была взорвана первая атомная бомба хиросимского типа, мощностью равная всего лишь нескольким килотоннам тринитротолуола, известный ученый Роберт Оппенгеймер, принимавший участие в создании этой бомбы, говорят, пережил тяжелое потрясение: он опасался за будущее человечества, считая, что люди получили оружие для своего уничтожения. Может быть, эти трое и им подобные были отчаянными трусами? Нет, не думаю. Просто такие люди наделены большим здравым смыслом, большей гуманностью, чем окружающие. Они понимают связь вещей. С присущей им проницательностью и широтой они могут увидеть явление в целом. Увидеть и содрогнуться. Почувствовать, какой непоправимой бедой грозит человечеству "дьявольское изобретение". Я бы их назвал не трусливыми, а мудрыми и дальновидными. Но есть и другой вид человеческих особей. Это так называемые способные и смелые. Когда эксперимент в Аламогордо был удачно завершен - бомба взорвалась со всеми вытекающими отсюда последствиями! - некоторые ученые пришли в восторг, потому что их гипотеза подтвердилась, военные ликовали, потому что получили возможность одним ударом, малой кровью разбить япошек, чиновники радостно потирали руки, потому что сумели угодить начальству, а политические деятели и вовсе ошалели от счастья, потому что им уже виделся весь мир, перекроенный по американскому образу и подобию. Сотрудничество смелых и способных, пышущих энергией, не знающих усталости вскоре дало свои плоды - в Хиросиме погибло более двухсот тысяч человек. Кто же из них был прав, как вы думаете, люди? Способные, уверенные в себе, не знающие страха и сомнении? Или сомневающиеся, мудрые, отказавшиеся от героическом позы, содрогнувшиеся от ужаса, как содрогнулось бы любое мыслящее существо при виде гибели тысяч и тысяч себе подобных? Мудрые и сомневающиеся предстали перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, были обвинены в распространении паники среди населения и осуждены как трусы. А миллионы способных и смелых продолжали трудиться каждый в своей области, трудиться в поте лица во имя "блага отечества", во имя "исполнения святого долга", во имя "свободы и демократии" и создали такую систему ядерной "обороны", которая могла бы не один, а сто раз уничтожить человечество и превратить земной шар в радиоактивную пустыню. Я еще раз спрашиваю, кто прав? После удивительного совещания на улице Йоцуя-Самон-те способные, энергичные, не знающие страха люди развили бурную деятельность. В центре этого пока еще медленно раскручивавшегося, но гигантского водоворота, разумеется, находился Дайдзо Тамура, любитель мистификаций, таинственная личность неизвестной масти. И в руках у него был невиданный козырной туз - Гоэмон. Хотя, возможно, за спиной Дайдзо Тамуры стоял еще кто-то. Или не кто-то, а что-то... Если бы кому-нибудь пришло в голову проследить, в каком источнике берет начало этот водоворот, он в конце концов докопался бы до Тамуры, но проникнуть глубже все равно бы не сумел. А Дайдзо Тамура любил глубинные течения и отнюдь но стремился выплыть на поверхность. Козырного туза он до норы до времени никому не показывал, приберегая его для последнего решающего хода. В курсе дела был лишь узкий круг заинтересованных лиц. А я... А я, находясь в самом центре гигантского водоворота, рядом с Гоэмоном, трепыхался, захлебывался, отплевывался и помирал со страху, как и положено самому обыкновенному малодушному мелкому служащему. Я чисто интуитивно чувствовал, что Гоэмон опасен. В этом существе, смешном и нелепом с виду, обладавшем сверхчеловеческими способностями, было что-то загадочное, таинственное, пугающее. Никто, в том числе и я, не знал, откуда он явился. Правда, я-то смутно догадывался, откуда, но, конечно, ни с кем не пытался делиться своими соображениями. Если б я даже и намекнул об опасности его использования, "реально мыслящие" люди в лучшем случае высмеяли бы меня. Тем временем "реально мыслящие" уже начали терять голову, стремясь как можно скорее извлечь пользу из Гоэмона. И никто не давал себе труда подумать, к чему это может привести... После совещания мы с Кисако, получив приказ сопровождать Гоэмона, поселились в одной из загородных вилл Дайдзо Тамуры, находившейся в часе полета от Токио. Это было удивительно приятное место. Тишина такая, словно находишься в гуще лесных дебрей. Пейзаж портили только тени шнырявших вокруг охранников, на редкость свирепых и отвратительных парней. Почему взяли Кисако? Уж конечно, не для моего удовольствия! Видно, она чем-то понравилась Гоэмону, и, когда его почтительно попросили переехать на виллу, он закапризничал: - Наша милость никуда не поедет, с места не сдвинется, но шелохнется без сестрички-Киски! Кисако, по своему обыкновению, взвилась на дыбы и давай орать: - Больно ты мне нужен, старый дурак, оборотень проклятый! Никуда я с тобой не поеду! Но когда Тамура, взяв ее за руку, отвел в угол и шепнул несколько слов, она совершенно преобразилась. Танцующей походкой, сияя, как солнышко, подошла к Гоэмону и заворковала: - Дедушка, миленький, поехали! Поехали, мой хороший! Хочешь, помогу тебе нести зонтик? Небось, у тебя спинка устала. Зонтика Гоэмон не дал, но глаза его завертелись так быстро и так весело, что и карусели не угнаться. Я разинул рот. Что это вдруг сделалось с Кисако? Но вскоре все объяснилось: Тамура, оказывается, обещал ей довольно крупную сумму и кооперативную квартиру для счастливой семейной жизни. И надо же - лично ей, подлец! И действительно, Дайдзо Тамура тут же заставил нашего президента подписать чек - краешком глаза я увидел семизначную цифру - и документ на право владения квартирой. Кисако подскочила от радости. Я не разделял ее восторгов. Ведь чек всегда можно аннулировать, для этого достаточно телефонного звонка, да и квартира не внушала мне доверия: а если документ на владение - фикция? Вот увижу собственными глазами, тогда поверю. Впрочем, и деньги, и квартира - все это ерунда, когда имеешь дело с таким человеком, как Дайдзо Тамура. Ему стоит только мигнуть, и нас просто-напросто уберут... При этой мысли я позеленел, но, увидев наивную радость Кисако, решил махнуть на все рукой - будь что будет, теперь уж ничего не поделаешь!.. Наверно, маленькому человеку надо самую малость, чтобы прийти в отчаяние. Итак, пока я охал да ахал, меня затянуло в самую середину водоворота. На вилле я помирал со скуки. Вынужденное безделье всегда в тягость, а тут еще приходилось хвостом таскаться за Гоэмоном. Никто не запрещал мне выходить за пределы парка, но без Гоэмона я все равно не мог отправиться в город. Зато Кисако расцвела. Получив деньги, она тут же отправила в свою школу заявление об увольнении. Усердно ухаживала за Гоэмоном, играла в гольф, училась водить машину, взяв в учителя одного из охранников, молодого парня с жутким взглядом, в общем в полной мере наслаждалась роскошной жизнью. Виллу окружал большой парк. Чего только там не было: и цветники, и площадка для игры в гольф, и плавательный бассейн с горячей водой из источника. Меня беспокоило, усидит ли Гоэмон на месте. Ведь при его способности передвигаться в суперпространстве замки, ограды и охранники были смехотворным препятствием. Но он почему-то присмирел, лишь иногда пел какое-то дикое попурри из скабрезных песенок с припевом "Да будет вечно жить император!.." Порой он задавал мне один и тот же вопрос: - Хочу знать, интересуюсь, любопытствую, когда господин Тамура сведет меня с императором? Но чаще всего он спал и при этом храпел так, что земля содрогалась, словно по комнате шла колонна танков. Я радовался: пусть себе храпит на здоровье, хоть во сне ничего не выкинет. Однажды Гоэмон, поддавшись, как обычно, минутному желанию, бросился в бассейн прямо как был, во всей амуниции. Нырнув, он долго не всплывал. Я заволновался. Пришлось тоже нырять. Моим глазам открылась удивительная картина: он спокойно расхаживал но дну, придерживая всплывающий котелок. Погуляв так минут тридцать. Гоэмон вылез и начал отряхиваться, как собака, разбрызгивая во все стороны воду. Я понял, почему он так долго мог оставаться под водой: у самого основания его шеи были жабры. Меня передернуло. Какое счастье, что Кисако этого не видела! Впрочем, особенно скучать нам не давали. Примерно через день на вилле появлялись посетители. Бывал и Дайдзо Тамура. Обычно он приезжал ночью и нередко увозил Гоэмона. Я его, конечно, сопровождал, по понятия не имел, о чем они говорили и что собирались делать с помощью нашего гостя. Как только мы прибывали на место, меня оставляли ждать в какой-нибудь комнате, пока высокие особы будут совещаться. Иногда совещание длилось до утра. Чаще всего мы летали на военных самолетах. Аэродром находился в низине. На вилле бывали самые различные люди: финансовые тузы, небезызвестные лидеры правых организаций, столь же известные депутаты парламента от оппозиции я совсем неизвестные подозрительные личности, скорее всего, высшие офицеры Сил самообороны, переодетые в штатское. Частенько наведывался и зав нашим техотделом. Наши ночные поездки каждый раз были для меня сюрпризом: мы оказывались то в Токио, то в одной из провинций, то в здании какой-нибудь фирмы, то на совершенно пустынном морском берегу, то в безлюдном поле. Однажды вечером появился нежданный гость - мой шеф. Он специально приехал, чтобы вручить мне жалованье. - А ты ловко устроился, молодец! - с откровенной завистью сказал он. - Теперь станешь глазами и ушами нашего президента, это уж как пить дать. - Очень мне надо быть чьими-то ушами! - возмутился я. - Вообще не пойму, что тут у нас творится. - А тебе-то что! Ты себе карьеру сделал, вон на какую высоту забрался! Не беспокойся, когда все кончится, о тебе позаботятся... - Уж конечно, кто-нибудь да позаботится. Кисако... - Я вдруг ясно представил, как я стираю и кручусь у плиты, и мне стало нехорошо. - А что с директором Асиварой? - Ушел из нашей фирмы. Что ему оставалось делать? Сейчас он, кажется, где-то за границей. - Скажите, зачем этим господам понадобился Гоэмон? Что они собираются предпринять с его помощью? - Думаешь, я знаю? - шеф покачал головой. - Но если чутье мне не изменяет, наш президент вместе с президентом "Космика", группой политиков и еще с какими-то неизвестными типами собираются провернуть крупное дело. Говорят, Тамура-сан - свой человек в военных кругах. У него масса приятелей среди бывших и теперешних военных. Он частенько встречается с молодыми офицерами Сил самообороны. Успел и здесь снискать себе популярность... Я похолодел. Несколько лет назад уже была неудачная попытка совершить государственный переворот. Среди заговорщиков были офицеры старой армии и президент одной компании. - У Тамуры-сан давно уже есть своя организация, непонятно, для чего созданная, правда, зато мощная. Большое он, видно, дело затеял. И если это чудовище Гоэмон ему поможет... - Дело... к-какое дело? - меня начала бить мелкая дрожь. - На-надеюсь, не переворот? - Ну, этого нельзя предугадать... - глаза шефа сделались унылыми. - Нам с тобой даже и представить трудно, какие грандиозные планы он может вынашивать. И никто не знает, насколько широко раскинулась его сеть. Дайдзо Тамура - человек крупного масштаба, не нам с тобой чета... Мой шеф уехал этим же вечером. Ночью Гоэмона никуда не потребовали. Часа в два я вдруг проснулся. За стеной слышалась какая-то возня. Я осторожно встал с кровати и вышел в коридор, по все уже смолкло. До меня долетело лишь чье-то тяжелое дыхание. Потом я услышал обрывок разговора. - Больше никто не проник? - спросил резкий мужской голос. - Так точно, никто. Только эти двое, - ответил ему другой. - Хорошо, уберите их до утра, - сказал первый, по-видимому, босс. - Видно, кто-то что-то пронюхал про эту виллу. Пока, правда, точно ничего не известно, но доложить придется. Шаги удалились. Дрожа, я вернулся в спальню. Кисако проснулась. Может быть, ее тоже разбудила возня за стеной. - Кисако, - сказал я, устраиваясь рядом с ней на роскошной кровати и обнимая ее, - мне надо сказать тебе одну вещь. - Да, ты заметил? - она прижалась ко мне. - Мне тоже все время кажется... - Значит, ты понимаешь?.. - Конечно! Мне кажется, что Гоэмон подглядывает сквозь стену, когда мы спим. Он ведь в соседней комнате. До чего противно! Не могу отделаться от ощущения, что за нами все время кто-то наблюдает. Мне сразу расхотелось говорить ей о своих подозрениях. А Кисако уже не могла остановиться. Она уговаривала меня поскорее устроить свадьбу, - как будто я сам этого не хотел! - уехать из этой виллы и наконец-то зажить по-человечески. Так шли недели. Дайдзо Тамура потихонечку вытягивал раскинутую им сеть и вскоре поставил всех перед чудовищным фактом. РАКЕТЫ НЕ ВЗЛЕТАЮТ Март 197... года. Очередная сессия парламента двадцать... созыва близилась к концу. Заседания проходили в спокойной обстановке. И вдруг в последние дни работы парламента разразился скандал в двух его комиссиях: в Бюджетной и в Особой комиссии по надзору за деятельностью администрации, которая была упразднена в 1955 году и вновь создана на этой сессии в связи с многочисленными злоупотреблениями в государственном аппарате. Вновь созданная Особая комиссия рьяно взялась за работу. Однако ее бурная деятельность не дала ощутимых результатов: материал о злоупотреблениях поступал туго, да и у членов комиссии было слишком мало опыта. Но в один из последних дней член Особой комиссии, депутат от оппозиции, до сих пор не проявлявший особого интереса к работе, явился на заседание в явно приподнятом настроении. Стремительно перешагнув порог парламента, он на ходу шепнул знакомым корреспондентам: - Сегодня обещаю вам кое-что интересное. Приходите. Займусь военными. Наряду с прочими учреждениями Особая комиссия занималась и Управлением обороны. Интендантскую службу Управления подозревали в незаконной сделке при массовой закупке морожениц и электронных сокосмесителей для буфетов сухопутных и морских Сил самообороны. Хотя дело было пустяковым, комиссия еще не закончила расследования, и на сегодня как раз планировался опрос представителен Управления обороны. Никто не ждал ничего интересного от этого заседания - пропесочат интендантов, вынесут решение, и дело с концом. А тут вдруг член комиссии заманивает корреспондентов! Пополз слух - в Особой комиссии назревает скандал. Но когда корреспонденты стали уточнять, кто же будет жертвой, и им сказали: "По-видимому, Управление обороны", лица сразу вытянулись. - Опять мороженое? - Да нет, кажется, всплыл какой-то новый факт... - Ну, понятно: для бифштексов вместо вырезки прислали партию сапожных подметок... И все же в зале, где заседала Особая комиссия, в этот день собралось довольно много корреспондентов. Когда все детали дела о мороженицах и сокосмесителях были выяснены, слово взял депутат от оппозиции, тот самый, который обещал кое-что интересное. - Известно ли представителям Управления обороны, - он внушительно кашлянул, - что примерно месяц назад, а точнее, с захода солнца в последний день февраля и до рассвета первого марта в открытых водах Тихого океана на расстоянии пятисот километров от побережья Кудзюкурихама проводились секретные военные маневры, в которых приняли участие боевые корабли военно-морских Сил самообороны, военно-воздушные части морских сил в полном составе и истребители военно-воздушных Сил самообороны типа F104J "Эйко" и универсального типа F86D "Гэкко"? - Да, известно, - ответил старший по чипу из представителей Управления обороны. - Однако подробностей маневров мы не знаем, поскольку среди присутствующих нет членов командования. - Целью этих маневров являлись проверка в боевых условиях эффективности ракет типа земля-небо "Тартар", которыми оснащены два наших военных корабля, спущенных на воду в 1959 и 1960 годах, и проведение тактического учения под названием "Операция преследование - уничтожение". - Повторяю, подробности этих маневров нам не известны... - А известно ли вам, что во время этих маневров, получивших кодовое название "Тактическая операция Н"... - депутат бросил многозначительный взгляд в сторону корреспондентских мест, словно проверяя, достаточно ли внимательно его слушают, - известно ли вам, что во время этих маневров ни одно орудие боевых кораблей не смогло произвести ни единого выстрела и ни одна ракета типа земля - небо "Тартар", типа небо-небо "Сайдуиндер" и типа "Майтимаус", которыми оснащены истребители F104J и F86D, не была выпущена? Атмосфера в зале мгновенно сгустилась. В следующую секунду, подобно порыву ветра, по рядам пробежал щепоток изумления. Потом все смолкло. Присутствующие, затаив дыхание, смотрели на депутата, ведшего опрос. А он, подбоченившись, ждал ответа представителя Управления обороны. - Я вас спрашиваю, известен ли вам этот факт? Ответьте, пожалуйста! Представители Управления обороны были явно растеряны. Они пошептались, бросая тревожные взгляды на депутата, потом один из них покинул зал. - Как я уже упомянул, - вытирая вспотевший лоб, сказал представитель Управления, который возглавлял группу, - среди нас нет членов командования... - Однако интендантская служба Управления находится в вашем ведении, следовательно, вы должны знать о качестве закупаемого вами оружия. - Ракеты нам поставляют Соединенные Штаты Америки в соответствии с известным соглашением о военной помощи, и качество их гарантировано армией этой страны. - Но боеприпасы для корабельных орудий изготовляются в Японии. - Да, но мы еще не получили отчета о результатах военных маневров в конце февраля. - Хорошо, к маневрам вернемся несколько позже, когда вы получите отчет. По данным, которыми я располагаю, эти маневры были приостановлены задолго до рассвета. Но какой причине - ясно из вышесказанного. Поистине секретные маневры, абсолютно никакого шума! С корреспондентских мест послышались смешки. Депутат, чрезвычайно довольный своей остротой, выпил еще один стакан воды. - Итак, во время маневров орудия не стреляли вследствие невоспламенения запала в снарядах... Но приведенный мною пример бездействия орудий, к сожалению, не единичный, - депутат окинул зал многозначительным взглядом. - По данным, которые я получил вчера, в нынешнем году имели место три аналогичных случая. Надеюсь, представители Управления обороны в курсе дела и располагают соответствующей документацией? - Официальная докладная записка еще не составлена и не доведена до сведения отделов Управления. Так что никаких подробностей относительно упомянутых вами случаев мы не знаем. - Ах, не знаете?! - депутат от оппозиции внезапно стукнул кулаком по