нев. - Ладно, - сказал Джон. - Анна, боюсь, Мэри придется разбудить. Вынеси ее из машины ненадолго. Они молча смотрели, как "защитники" Мэшема рылись в салонах и багажниках. Оружие нашли сразу. С ликующим криком заросший недельной щетиной коротышка поднял автоматическую винтовку Джона. - Оружие, да-а? - протянул "твидовый". - Такого улова мы и не ожидали! - Там еще револьверы, - сказал Джон. - Надеюсь, вы их нам оставите. - Ну, посудите сами! Мы ведь обязаны защищать город? Обязаны. Складывайте все оружие в кучу! - крикнул он своим. - Что вы еще возьмете? - спросил Джон. - Все очень просто. Для начала - оружие. Кроме того, продукты. И, конечно, топливо. - Почему топливо? - А потому что оно нам сгодится на дорогах внутреннего сообщения. Каково звучит, а? Прямо по-военному, как в прежние деньки. Вот, теперь и до нас докатилось... - Нам осталось проехать восемьдесят-девяносто миль. "Форду" надо галлон <английская мера жидкости, равна 4,54 л.> бензина на сорок миль, остальным - на тридцать. Я прошу только девять галлонов. "Твидовый" усмехнулся и ничего не ответил. - Шесть галлонов. Одну машину мы оставим. - Шесть галлонов, - повторил "твидовый", - или один револьвер - все равно. Мы защищаем этот город, мистер, и поэтому не оставим вам ничего, что может хоть как-то угрожать его безопасности. - Одна машина. И три галлона. Вы не возьмете на свою совесть жизнь трех женщин и четверых детей. - Нет, - отрезал "твидовый". - Хорошо, конечно, толковать о совести. Но у нас есть собственные дети и жены. Так что пусть лучше о них голова болит. - Желаю вам только одного, - вдруг сказал Роджер, - дожить до того дня, когда они подожгут ваш городишко, и насладиться этим зрелищем. "Твидовый" пристально посмотрел на него. - Вы ведь не хотите все испортить, мистер? Мы обошлись с вами достаточно любезно, но еще не поздно исправить эту ошибку. Роджер чуть было не сорвался, но Джон остановил его: - Ладно. Хватит, Родж, - и добавил, обращаясь к "твидовому". - Теперь нам можно пройти через город, к Венсли? - С вами, конечно, приятнее разговаривать, чем с вашим приятелем, мистер. Но я отвечаю обоим - нет. В город не войдет ни один человек. Мы патрулируем дороги, чтобы все остальные могли спокойно спать и работать. Поэтому ясно, как день, - мы вас не пропустим. Джон снова взглянул на Роджера, сдерживая его. - В таком случае, скажите, как нам быть? И что можно взять с собой - одеяла? - Да, пожалуй, одеял у нас достаточно. - А карту? Подошел один из шайки "твидового". - Взяли все стоящее, мистер Спрюс, - доложил он. - Продукты, барахло. И оружие. Вилли сливает бензин. - Ну, если так, - сказал мистер Спрюс. - Можете брать все, что хотите, без всяких церемоний. На вашем месте, я бы не стал слишком нагружаться - тяжело все-таки. А вот там, - он махнул рукой направо, - самый лучший обходной путь. - Спасибо, - сказал Роджер. - Вы нам так помогли! Мистер Спрюс добродушно взглянул на него: - Вам еще повезло. Вот когда начнется настоящая заварушка, у нас уже не будет времени судачить с каждым о том - о сем. - Вы слишком самонадеянны, - сказал Джон. - Не рассчитывайте, что все пройдет так легко. - Поживем - увидим. Удачи, мистер! Джон посмотрел на разграбленные машины. Вилли, совсем молодой долговязый парнишка, еще возился с бензобаком. - Вам я желаю того же, - тихо сказал Джон. - В первую очередь, надо убраться отсюда, - сказал Джон. - А потом уж решать, что делать дальше. Из вещей предлагаю взять три маленьких чемодана с самым необходимым. Рюкзаки, конечно, удобнее, но их у нас нет. С одеялами, по-моему, возиться не стоит. Слава Богу, сейчас лето. Если вдруг похолодает, прижмемся друг к другу и согреемся. - Свое одеяло я заберу, - сказал Пирри. - Не советую, - бросил Джон. Пирри улыбнулся и ничего не ответил. Лениво перебирая добычу, мэшемцы безразлично поглядывали на них. Наконец, отобрав все необходимое из оставшихся вещей, пустились в путь. Оглянувшись, Джон увидел, как мэшемцы толкают машины к заграждению. "Интересно, - подумал он, - если здесь и впрямь скопится много машин, их что - в реку начнут сбрасывать?". В гору поднимались с трудом. Внизу еще виднелись крыши домов. Ничто не нарушало мирную тишину летней ночи. - Отдохнем здесь немного, - сказал Джон. - Пора решать, что нам делать дальше. Пирри бросил на землю скатанное в рулон одеяло. - В таком случае, я пока избавлюсь от этого, - сказал он. - Наконец-то вы поняли, что несете бесполезный груз, - не удержался Роджер. Не отвечая на колкость, Пирри принялся развязывать аккуратненькие узелки на веревке, стягивающей рулон. - Те парни внизу... - сказал он, - потрудились на славу. Только вот одну маленькую деталь они все-таки упустили. У малого, что рылся в моей машине, наверно, не было ножа. Иначе его оплошность совершенно непростительна. - Что у вас там? - удивленно спросил Роджер. Пирри поднял глаза. Лицо его осветилось тусклым светом звездного неба. - Когда-то давно, в молодости... я путешествовал по Ближнему Востоку - Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия... Минералы искал. Правда, без особого успеха. Там я выучился одному фокусу - как прятать ружье в рулон из одеял. Дело в том, что арабы воровали все без исключения, но ружья любили больше всего. Наконец он развязал последний узелок и, раскатав рулон, извлек оттуда свою спортивную винтовку. - Чтоб я пропал! - Роджер расхохотался. - Наши дела не так уж плохи! Ай да Пирри! - К сожалению, патронов только две дюжины, - сказал Пирри, доставая из того же тайника маленькую коробочку. - Но ведь это лучше, чем ничего? - Еще бы! С ружьем не пропадем. Только бы подвернулась хорошая ферма с машиной и добрым запасом бензина. - Нет. Больше никаких машин, - резко произнес Джон. Наступила неловкая пауза. Первым не выдержал Роджер: - Тебя что, Джонни, угрызения совести замучили? Тогда возьми это ружье и застрелись. Самый лучший выход! Думаешь, мне понравилось, как те ублюдки с нами обошлись? Только, по-моему, сама по себе идея верна. Сейчас все решает сила. Тот, кто не усвоит этого, рискует очутиться на месте кролика в клетке с крысами. "Вот странно, - подумал Джон, - еще утром слово "совесть" не было для меня пустым звуком. А уж приказывать, считать свое мнение единственно правильным - сама мысль об этом казалась отвратительной. Но теперь...". - Машины сейчас слишком опасная роскошь, - сказал он. - Нам еще повезло. Те парни могли сначала продырявить нас пулями, а только потом обчистить. Ну ничего, еще наверстают. А мы, если поедем на машине, рискуем нарваться на другой такой Мэшем. Автомобиль в любую минуту может стать ловушкой. - Резонно... - пробормотал Пирри. - Очень резонно. - Восемьдесят миль, - сказал Роджер. - Пешком? А лошадей поискать не хочешь? Похоже, они находились на бывшем пастбище. - Нет. Пойдем пешком. Скорее всего, дорога займет дня три вместо нескольких часов, зато больше надежды выжить. - А я все-таки за то, чтобы найти машину. Может, вообще не будет никаких помех на пути. Думаешь, много таких городов, как Мэшем, где все схвачено? Да и вряд ли кто еще до этого додумается! По-моему, если мы пойдем пешком, да еще с детьми, риска будет намного больше. - Тем не менее, мы пойдем пешком, - сказал Джон. - А что думаете вы, Пирри? - спросил Роджер. - Неважно, что он думает! - отрезал Джон. - Я, по-моему, ясно выразился, - мы пойдем пешком. - Но ведь он сохранил ружье, - Роджер кивнул на Пирри. - Если хочет, пусть поменяется со мной местами. А пока решения здесь принимаю я. - Джон взглянул на Пирри. - Ну? - Превосходно, - ответил тот, - Вы позволите мне взять ружье? Не хочу показаться нескромным, но, право же, я неплохо им владею. А что касается лидерства... У меня нет ни малейших претензий на эту роль и, уверяю вас, не будет впредь. - Разумеется, ружье можете взять, - сказал Джон. - Ура! Торжество демократии, - усмехнулся Роджер. - Так все-таки куда мы направляем свои стопы отсюда? - До утра - никуда, - ответил Джон. - Нам необходимо выспаться. К тому же неразумно блуждать впотьмах по незнакомой местности. На всякий случай будем дежурить. Каждый по часу. Я - первый, потом ты, Роджер, Пирри, Миллисент, Оливия... - он запнулся, - и Анна. Как раз шесть часов отдыха мы можем себе позволить. Утром тронемся в путь и поищем какой-нибудь завтрак. - Слава Богу, хоть не зима, - сказал Роджер. - Эй, гвардия! - крикнул он мальчишкам. - Давайте-ка сюда! Ложитесь рядом. ...Сидя поодаль, на пригорке, Джон задумчиво смотрел на бескрайнее поле вереска. Из-за горизонта уже пробивались первые робкие лунные лучики. Нежный летний ветерок едва покачивал теплый воздух ночи. "Только бы погода не испортилась! - подумал Джон. - Помолиться, что ли, торфяным богам? А может, им жертва нужна, чтобы сменили гнев на милость? - Джон взглянул на спящих детей. - Неужели они когда-нибудь дойдут до такого? Или их дети?". Он вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. Будто душа - одряхлевшая, измученная - предъявила счет за весь свой долгий век. А что дальше? Ведь уже теперь жизнь человеческая ничего не стоит. Почти четыре тысячелетия нравственные законы были, казалось, незыблемыми, и вот - всего за один день - превратились в ничто. А если кто-то еще не забыл язык любви в этом Вавилонском столпотворении, они и дети их должны умереть, как умерли когда-то их далекие предки на римских аренах. "Было бы счастьем, наверное, умереть за такую веру, - вдруг подумал Джон. - Но...". Он посмотрел на горстку спящих людей, доверившихся ему, и понял - быть может, только теперь понял, что их жизни зависят от него. Джон встал и подошел к Анне. Она лежала с открытыми глазами, бережно обняв спящую дочь. - Анна, - тихо позвал Джон. Она не ответила, словно вовсе не слышала. Чуть подождав, Джон отошел. 8 Во время своей вахты Миллисент видела, как небо на юге несколько раз озарилось далекими сполохами. Следом донесся долгий гром. Что это было? Ядерные взрывы? Неуместный вопрос! Вряд ли они когда-нибудь узнают, что там произошло. Судьбы людей, живущих в этой стране, больше не волновали их. На рассвете пустились в путь. Чистое небо сияло лазурью, и, несмотря на утреннюю свежесть, день обещал быть жарким. По замыслу Джона, им предстояло сначала добраться в Ковердейл через Мэшемские вересковые пустоши, потом - Карлтонские, дальше - на север, к Уэнслидейлу, и, наконец - в Уэстморленд. По пути, недалеко от ночной стоянки, попалась ферма. Роджер предложил взять ее штурмом, чтобы добыть какую-нибудь пищу, но Джон запретил, сославшись на то, что Мэшем еще слишком близко. Около половины седьмого пересекли главную дорогу к северу от Мэшема. Воздух уже прогрелся. Мальчики едва удерживались от веселой беготни. Вообще, как ни странно, в этом походе было что-то от пикника, если бы не Анна. Она по-прежнему молчала, держась от всех в стороне. На каменистой тропке Джона догнала Миллисент. - Зря Анна все принимает так близко к сердцу, Джонни, - сказала она. - Обычное дело. Джон взглянул на нее. Чистенькая и аккуратненькая, Миллисент выглядела так, словно находилась на обычной загородной прогулке. Пирри шагал ярдах в пятидесяти впереди. - По-моему, Анну больше мучит не то, что случилось, а ее собственный поступок. - Так я о том же, - удивилась Миллисент. - Обычное дело! Знаете, мне понравилось, с какой твердостью вы все уладили ночью. Спокойно, без всяких там глупостей. Я люблю мужчин, которые знают, чего хотят, и умеют этого добиваться. Джон вдруг понял, что ошибся, определяя ее возраст, - она была еще моложе. Он невольно залюбовался стройной фигуркой девушки. - Кто-то ведь должен принимать решения, - коротко сказал Джон, отводя глаза. В ее улыбке читалось настолько прозрачное и откровенное предложение, что Джон обомлел. - Поначалу я думала, вы - так себе, тихоня. Но сегодня ночью поняла, что ошибалась. Не похотливость как таковая покоробила его. Наверняка Пирри уже стал рогоносцем. Но одно дело в Лондоне, этом кроличьем садке, кишащим миллионами представителей рода человеческого. Что для него какая-то развратная бабенка? Одной больше, одной меньше. А здесь, где их зависимость друг от друга так очевидна, как пограничные линии на вересковых пустошах, здесь скорее могла бы зародиться некая новая нравственность - предводитель выбирает любую женщину по своему желанию. Но устаревшие трюки с подмигиваниями, гнусными намеками и легкими тычками локтем теперь невоскресимо канули в Лету, как деловые конференции и вечера в уютной театральной ложе. - Вам давно пора сменить Оливию, - резко произнес Джон. Миллисент чуть изогнула брови: - Как прикажете, шеф! Сделаю все, что вы пожелаете. На краю Уиттонских вересковых пустошей они неожиданно наткнулись на маленький, одиноко стоявший на пригорке, среди картофельных полей, фермерский домик. Над трубой вился дымок. Джон во время сообразил - в таком глухом месте надо, наверно, даже летом жечь уголь, чтобы приготовить еду. Он рассказал Пирри о своей задумке. Тот молча кивнул и потер переносицу тремя пальцами правой руки. Джон вспомнил - перед тем, как расправиться с бандой, похитившей Анну и Мэри, он сделал точно такой же жест. К дому пошли Роджер и Джон. Они и не пытались прятаться, небрежно прогуливаясь, - эдакие праздные зеваки! В окне дернулась занавеска. Возле дома нежился на солнышке старый пес. Дверной молоточек в форме бараньей головы тяжело звякнул о металлическую дверь. Вскоре послышались шаги. Роджер и Джон чуть отступили вправо. Дверь распахнулась. На пороге стоял крупный мужчина с обветренным красным лицом. В руках он держал дробовик. - Ну, чего надо? - спросил он. Маленькие колючие глазки смотрели недобро. - Для продажи у нас ничего нет, если вы за продуктами. За порог он не выходил. - Спасибо, - ответил Джон. - Нам не нужны продукты. Мы хотим вам кое-что предложить. - Проваливайте! - отрезал мужчина. - В таком случае... Джон резко отскочил от стены - фермер тут же шагнул за порог, держа палец на спусковом крючке. - Если хочешь получить пулю в лоб... - начал он. Прогремел выстрел, грузное тело дернулось назад, будто кто-то невидимый рванул его на себя, и тяжело опустилось на ступеньки. Палец все еще нажимал на курок. Старый пес поднялся и тихонько заскулил. В доме закричала женщина. Потом все стихло. Джон выдернул дробовик из-под мертвого тела. Кивнув Роджеру, он перешагнул через труп, и вошел в дом. В тускло освещенной просторной гостиной он в первую секунду увидел лишь несколько закрытых дверей и лестницу, ведущую на второй этаж. А потом... В тени лестницы стояла женщина. Высокая худощавая, она смотрела на них в упор, сжимая в руках ружье. - Джонни, берегись! - крикнул Роджер. Хлопок выстрела Джона прозвучал раньше, чем женщина успела даже шевельнуть рукой. Несколько мгновений она еще стояла, потом, вцепившись в перила, медленно опустилась на пол, крича высоким, словно задушенным голосом. - Боже мой! - вырвалось у Роджера. - Не стой столбом! - буркнул Джон. - Возьми у нее ружье. Надо обыскать дом. Что-то пока нам слишком везет. Роджер с трудом заставил себя подойти к женщине и взять ружье. - Господи, ее лицо... - ужаснулся Роджер. - Ты посмотришь здесь, - оборвал его Джон. - Я - наверху. Он пробежал по второму этажу, распахивая двери пинками. Наконец - последняя. Тут только Джон сообразил, что все это время был практически безоружным - в ружье оставался всего один патрон. Чуть поколебавшись, он распахнул дверь. В маленькой спаленке на кровати сидела девочка лет пятнадцати-шестнадцати. - Никуда не выходи отсюда. Поняла? - сказал Джон. - Тогда цела останешься. - Выстрелы... - девочка смотрела на него расширенными от ужаса глазами. - Мама... папа... Они не... - Не выходи из комнаты, - холодно оборвал Джон. В замке торчал ключ. Выйдя из комнаты, Джон запер дверь. Женщина внизу еще кричала, но уже тише. Роджер стоял рядом с ней. - Ну? - спросил Джон. Медленно, словно нехотя, Роджер перевел на него взгляд. - Порядок. Никого нет. - Он снова посмотрел на раненую. - А на плите завтрак готовится... Тихо вошел Пирри. - Дело сделано? - сказал он, опуская винтовку. - Так у нее тоже было ружье? А еще есть в доме? - Ружья или люди? - спросил Джон. - Оружия я не нашел. А ты, Родж? - Нет, - отозвался Роджер. - Наверху девчонка, - сказал Джон. - Дочь. Я ее запер. - А эта? - Пирри носком ботинка ткнул в сторону женщины - она больше не кричала, только тихо постанывала. - Она ранена... в лицо, - выговорил Роджер. - В таком случае, - Пирри взглянул на Джона и вскинул винтовку. - Вы не возражаете? - Лучше бы револьвер, конечно, - сказал Пирри, подойдя к раненой. Прогремел выстрел. Стоны стихли. - Не люблю тратить патроны попусту. Тем более, что они нам еще пригодятся. - Не такой уж плохой обмен - два дробовика на два патрона, - заметил Джон. Пирри улыбнулся. - Эти два патрона я ценю выше полдюжины дробовиков, уж простите мне мою слабость. Но, в общем, вы правы - обмен недурной. Теперь можно позвать остальных? - Да, - ответил Джон, - думаю, можно. - Все-таки надо, наверно, сначала убрать куда-нибудь трупы, - сказал Роджер. - Пока дети не пришли. Джон кивнул. - Пожалуй, - и перешагнул через мертвое тело. - Там, под лестницей есть чуланчик. Стойте-ка, тут заряды для дробовиков. Сейчас я их достану. - Он вгляделся в темный уголок. - Все равно больше некуда. Давайте ее сюда. Труп фермера смогли перетащить только втроем. Втиснули его туда же, под лестницу. Потом Джон вышел из дома и помахал рукой. Старый пес сидел на прежнем месте. Теперь Джон заметил, что он слеп. "Кому нужен сторожевой пес, - подумал Джон, - когда нечего охранять?". Но стрелять не стал - зачем переводить патроны? Наконец, все собрались. Дух пикника исчез - даже мальчишки притихли. Дэви подошел к отцу. - Папа, кто стрелял? - спросил он чуть слышно. - Видишь ли, сын, - сказал Джон, глядя мальчику прямо в глаза. - Сейчас такое время... Нам приходится бороться, чтобы выжить, бороться за все. Ты должен понять. - Вы их убили? - Да. - А где они? - Трупы мы убрали. Давай-ка, заходи в дом. Надо позавтракать. На пороге растеклась лужица крови, другая - у лестницы. Дэви заметил это, но промолчал. Когда все собрались в гостиной, Джон сказал: - Долго здесь задерживаться не будем. На кухне есть яйца и бекон. Еду можно приготовить быстро. Мы с Пирри и Роджером поищем, что взять с собой. - Вам помочь? - спросил Тихоня. - Нет. Оставайтесь здесь. Отдыхайте. Впереди тяжелый день. - Их было только двое? - вдруг сказала Оливия. - Наверху еще девчонка - дочь. Я запер ее. Оливия бросилась к лестнице. - Господи! Она там одна! Она же испугается! Джон взглядом остановил ее. - Я ведь уже сказал - у нас нет времени на пустяки. Займись более важными делами. Чуть поколебавшись, Оливия прошла на кухню. Миллисент - за ней. Анна по-прежнему стояла в дверях, держа дочь за руку. - Хватит и двоих, - сказала она. - Мы пойдем на улицу. Здесь мне тяжело дышится. - Как хочешь, - Джон кивнул. - Можешь поесть на улице. Не ответив, Анна вышла, не выпуская руки Мэри. Тихоня, потоптавшись на месте, вышел за ними. Дэви и Стив забрались на старомодную софу у окна. Напротив мерно тикали старенькие настенные часы. Зачарованно разглядывая их, мальчики шепотом переговаривались друг с другом. В доме нашли два больших рюкзака и один - поменьше. Набили их провизией - ветчиной, свининой, вяленой говядиной, домашним хлебом, сверху положили патроны. После завтрака Оливия встала и начала было собирать тарелки. Миллисент засмеялась. Смутившись, Оливия поставила посуду на стол. - Не нужно, - сказал Джон. - Уходим прямо сейчас. Место здесь, конечно, тихое, глухое. Но все-таки любой дом - ловушка. Стали собираться. - А как же девочка? - спросила Оливия. Джон взглянул на нее. - А что? - Ведь мы не можем ее так бросить? - Если это тебя так волнует, пойди и отопри ее. Скажи, пусть идет на все четыре стороны. - Но мы не можем бросить ее! - Оливия махнула рукой в сторону лестницы. - С ними. - Что ты предлагаешь? - Мы могли бы взять девочку с собой. - Не глупи, Оливия. Ты ведь знаешь - это невозможно. Оливия пристально посмотрела на него. Вечная робость и неуверенность вдруг сменились решимостью и твердостью. "Как странно меняются люди в тяжкие минуты", - подумал Джон об Оливии и Роджере. - Если нет, - сказала она, - я останусь с ней. - А Роджер? - спросил Джон. - Стив? - Если Оливия захочет, - медленно проговорил Роджер, - мы останемся вместе с ней. - А кто пойдет открывать дверь, когда пожалуют новые гости? Ты или Оливия? А может, Стив? Все молчали. только часы размеренно отсчитывали уходящие мгновения летнего утра. - Почему ты не хочешь взять девочку? - наконец, сказал Роджер. - Ведь Тихоню мы взяли. Девочка вовсе не опасна. - Как тебе только в голову пришло, что она согласится! - закричал Джон, потеряв терпение. - Мы убили ее родителей! - Я бы, наверно, смогла ее уговорить, - сказала Оливия. - Сколько ты собираешься ее уговаривать? Недели две? Оливия и Роджер переглянулись. - Вы идите, - сказал Роджер. - Мы догоним. Вместе с девочкой, если она согласится, конечно. - Ты меня удивляешь, Родж! - воскликнул Джон. - Не хватает только из-за твоей дурости нам сейчас расколоться, - он посмотрел на часы. - Смотри, Оливия. Даю тебе три минуты. Захочет она пойти - пожалуйста. Но учти - никаких уговоров. Идет? - Оливия кивнула. - Я поднимусь с тобой. Джон пошел первым, отпер дверь. Девочка стояла на коленях, сложив руки в молитве. Джон пропустил Оливию в комнату, оставшись на пороге. Девочка едва взглянула на них, лицо ее было совершенно бесстрастным. - Милая моя девочка, - сказала Оливия. - Мы хотим, чтобы ты пошла с нами. В одно безопасное место на холмах. Здесь тебе нельзя оставаться. - Моя мама... Она кричала, я слышала... а потом... - Она мертва. И отец - тоже. - Вы убили их, - девочка посмотрела на Джона. - Он убил. - Да, - сказала Оливия. - У них были продукты, у нас - нет. Люди теперь вынуждены бороться, чтобы достать пищу. Мы победили, они проиграли. Ничего не поделаешь. Но я все равно очень хочу, чтобы ты пошла с нами. Девочка отвернулась. - Оставьте меня в покое, - глухо произнесла она. - Убирайтесь. Оставьте меня одну. Джон взглянул на Оливию и покачал головой. Она подошла ближе и встала на колени рядом с девочкой, обняв ее за плечи. - Мы не такие плохие люди, как ты думаешь. Просто мы пытаемся спастись сами и спасти своих детей. Время жестокое - приходится убивать. Но будут и другие люди - гораздо хуже. Они станут убивать не за кусок хлеба, а ради самого убийства. - Оставьте меня одну, - повторила девочка. - За нами, - сказала Оливия, - уже идут толпы людей. Они бегут из городов в поисках пищи. Ваш дом - лакомый кусочек. Твои родители все равно бы погибли через несколько дней. И ты - тоже. Ты веришь мне? - Уходите, - девочка не поднимала глаз. - Я тебе говорил, - сказал Джон. - Мы не можем заставить ее. А насчет того, чтобы остаться с ней, ты ведь сама сказала, что это место - смертельный капкан. Нехотя Оливия встала и вдруг, схватив девочку за плечи, развернула лицом к себе. - Послушай меня! - сказала она. - Ты ведь просто боишься, правда? Скажи, правда? Оливия смотрела девочке прямо в глаза. Словно завороженная ее взглядом, та медленно кивнула. - Ты веришь, что я хочу тебе помочь? Она вновь кивнула. - Решено - ты идешь с нами. Мы собираемся перейти Пеннины. Есть в Уэстморленде одно местечко - там мы будем в полной безопасности. Бессмысленные жертвы и человеческая жестокость уйдут в прошлое и забудутся, как страшный сон. - Оливия больше не могла сдерживаться, горький гнев душил ее. - И ты пойдешь с нами. Да, мы убили твоих родителей. Но если мы спасем тебя, то сможем хоть чуточку оправдаться перед ними. Девочка молча смотрела на нее. - Подожди внизу, пожалуйста, - сказала Оливия Джону. - Я помогу ей одеться. Через пару минут мы спустимся. Джон пожал плечами. - Я посмотрю, все ли там готово, - сказал он. - Две минуты, запомни. - Мы успеем. Роджер вертел ручку настройки радиоприемника. - Глухо, - сказал он, увидев Джона. - Север, Шотландия, Мидленд, Лондон - ничего. - А Ирландия? - То же самое. Вряд ли вообще можно что-нибудь поймать в такой глуши. - Может, приемник не работает? - Я поймал какую-то станцию. Что за язык - не понял. Похоже, где-то в Центральной Европе. Голос диктора такой напуганный... - А короткие волны? - Не пробовал. - Дай-ка я, - Джон начал медленно поворачивать колесико настройки. Наконец, после долгого молчания, сквозь треск и помехи послышалась английская речь. Джон включил громкость до отказа. "...доказывает, что Западная Европа прекратила свое существование, как часть цивилизованного мира", - диктор говорил с американским акцентом. - "Вчера вечером в Соединенные Штаты и Канаду прибыло несколько самолетов с беженцами. По приказу президента всем предоставлено убежище. Среди прибывших - президент Франции и французское правительство, члены королевских семей Голландии и Бельгии. Как сообщили из Галифакса, Нова Скотиа <провинция в Канаде>, туда благополучно прибыли члены британской королевской семьи. В том же сообщении говорится, что по заявлению бывшего премьер-министра Великобритании Раймонда Уэллинга, катастрофа произошла из-за распространившихся слухов о якобы планируемой атомной бомбардировке крупных городов в целях спасения оставшейся части населения страны от голода. Как подчеркнул Уэллинг, абсолютно беспочвенные слухи и породили панику. В ответ на сообщение Комиссии по Атомной Энергетике о ядерных взрывах, произошедших несколько часов назад, Уэллинг заявил, что допускает возможность применения подобных мер отдельными частями ВВС, но не отвечает за их действия." - Он умыл руки и сбежал, - сказал Роджер. "Передаем заявление президента, - продолжал голос диктора, - прозвучавшее сегодня по Вашингтонскому радио в девять часов утра. Скоро наша страна будет оплакивать Европу, колыбель западной цивилизации. Не имея возможности помочь, мы сможем лишь скорбеть и ужасаться тому, что происходит по ту сторону Атлантики. Но это вовсе не значит, что нашу страну ожидает та же печальная участь. Запасов продовольствия у нас достаточно. Хотя не исключено, что в ближайшие месяцы нормы будут снижены. В скором времени мы одолеем вирус Чанг-Ли, и известим об этом весь мир. А пока наш святой долг - сохранить человеческий облик хотя бы в пределах собственной страны." - Звучит весьма обнадеживающе, - с горечью сказал Джон. Повернувшись, он увидел Оливию. Они спускались по лестнице вместе с девочкой. Теперь, когда та была в платье, Джон видел, что она года на два-три старше Мэри. Девочка взглянула на Джона, потом - на кровавые пятна на полу. Лицо ее оставалось непроницаемым. - Это Джейн, - сказала Оливия. - Она пойдет с нами. Теперь мы готовы, Джонни. - Хорошо. Значит, можно отправляться. - А можно мне взглянуть на них, хоть разочек? - спросила вдруг девочка, обращаясь к Оливии. Растерявшись, Оливия молчала. - Нет, - резко бросил Джон. Он представил трупы, без всякого сожаления втиснутые в тесную каморку под лестницей. - Ни тебе, ни им это не поможет. Да и времени нет. Он думал, что девочка будет настаивать. Но Оливия легонько подтолкнула ее вперед, и она повиновалась. Обвела прощальным взглядом комнату и вышла. - Все, уходим, - сказал Джон. - Еще один штришок, - небрежно заметил Пирри. Радио еще работало. Диктор бубнил о каких-то способах распределения запасов продовольствия, голос звучал неровно, постоянно прерывался помехами. Подойдя к столу, Пирри резко смахнул приемник на пол. Стекло разбилось вдребезги, но этого Пирри показалось мало. Он пинал и топтал ящик приемника, пока тот не раскололся. Потом твердо припечатал каблуком и растер в порошок начинку, осторожно высвободил ногу и вышел из дома. Оставшийся путь решили разделить на три дня. В первый - граница Уэнслидейла, второй - через вересковые поля в Седберх и, наконец, в последний день - Слепой Джилл. Джон понимал - отдаляться от главной дороги нельзя, да и машин уже вряд ли будет много. Примеру Мэшема наверняка последовал почти весь Северный Округ. Они спустились к опушке леса. - А если раздобыть велосипеды? - сказал Роджер. - Как думаешь, Джон? Джон покачал головой. - Все равно опасно. Да и где взять десять велосипедов? Не станем же мы разделяться, если их будет меньше. - А ты не собираешься разделяться? - спросил Роджер. - Нет. Не собираюсь, - ответил Джон, взглянув на него. - Я так рад, что Оливии удалось уговорить девочку пойти с нами. Страшно подумать, что было бы с ней там! - Ты становишься сентиментальным, Родж! - Нет, - Роджер поправил рюкзак. - Просто ты становишься жестче. Наверно, это хорошо. - Наверно? - Да нет, пожалуй, действительно хорошо. Ты прав, Джонни. Так и должно быть, если мы хотим добраться живыми. - Да, - сказал Джон. - Так и должно быть. Они проходили мимо запертых домов с наглухо закрытыми ставнями. Может, там и были люди, но сидели тихонечко, ничем не выдавая себя. По дороге почти никто не встречался, а редкие прохожие, издали завидев вооруженных людей, спешили обойти их стороной. Правда, дважды они видели группы, схожие со своей. Первая - пять человек, двое несли на руках совсем маленьких детей, прошла мимо, сохраняя безопасную дистанцию. Вторая была больше, чем их собственная - около дюжины человек, одни мужчины, многие вооружены. Случилось это днем, в нескольких милях восточнее Айсгарха. Шли они, похоже, в Бишопдейл. Увидев Джона и его спутников, остановились посреди дороги, наблюдая издали. Разговор, видимо был неизбежен, и Джон тоже остановился ярдах в двадцати. - Откуда вы? - крикнул один из них. - Из Лондона, - ответил Джон. - Здесь и без паршивых лондонцев полно народа, - в голосе звучала открытая враждебность. Вместо ответа Джон поднял дробовик, Пирри и Роджер сделали то же самое. Несколько секунд стороны напряженно смотрели друг на друга. - Куда вы идете? - наконец спросил тот же парень. - В Уэстморленд, - сказал Джон, - через вересковые пустоши. - Там не лучше, чем здесь, - он с вожделением смотрел на ружья. - Если умеете обращаться с этими штуками, можем взять вас с собой. - Умеем, - сказал Джон. - Но предпочитаем оставить все, как есть. - Сейчас надо кучковаться. Так безопаснее. - Джон промолчал. - И для ребятишек, и вообще... - Мы сами о себе позаботимся, - ответил Джон. Пожав плечами, парень махнул своим. Они пошли дальше. Сам он шел последним. На обочине дороги остановился и, обернувшись, закричал: - Эй, мистер! Нового ничего не слышали? - Ничего, кроме того, что мир стал честным, - ответил Роджер. Парень рассмеялся. - Ага, то-то же. Страшный Суд скоро! Новые знакомцы скрылись из виду, а они двинулись дальше, свернув от Айсгарха на юг. Местные жители, похоже, основательно приготовились к обороне. Теперь подобные картины уже стали привычными. Разморенные полуденным зноем, решили немного отдохнуть. Вдали еще маячил город. Долина, прежде такая зеленая, цветущая, неприветливо чернела среди холмов. Вдруг Джону показалось, что на холме пасутся овцы. Он вскочил, пригляделся. Нет, это всего лишь белые валуны. Конечно, откуда здесь овцы? Чанг-Ли потрудился на славу, ничего не забыв. Мэри уютно устроилась рядом с Оливией и Джейн. Мальчишки, устав от беготни, теперь оживленно обсуждали достоинства быстроходных катеров. Анна сидела в стороне от всех, у дерева. Джон подошел к ней и опустился рядом на землю. - Тебе лучше? - спросил он. - Да. Выглядела Анна очень уставшей, едва ли она спала прошлой ночью. - Всего два дня и тогда... - начал Джон. - И тогда, - подхватила она, - мы забудем все как страшный сон и начнем жизнь с начала. Так, что ли? - Нет. Конечно, мы вряд ли забудем все это. Ну и что? Главное - мы снова заживем нормальной жизнью. А из наших детей вырастут люди, а не дикари. Стоит постараться ради этого! - И ты стараешься, да? Все взвалил на свои плечи. - Пока нам везло, - мягко сказал Джон. - Как бы странно это ни звучало. Повезло вырваться из Лондона, повезло уйти так далеко на север, до первой серьезной передряги. Здесь тихо, потому что все местные попрятались по норам, а толпы народа еще не успели сюда добраться. Но учти - мы опередили их только на день, а может, и того меньше. А вот когда они придут... Джон посмотрел на бушующую Эр. Как странно! Такая знакомая картина. Обычный летний солнечный день. Вот только зеленую краску невидимый художник почему-то забыл. Джон и сам до конца не верил в то, что говорил Анне, но знал - это правда. - В Слепом Джилле, в конце концов, настанет мир, - устало сказала Анна. - Но туда надо еще дойти... - Я устала, - перебила Анна. - И не хочу говорить ни об этом, ни о чем другом. Пожалуйста, Джон, оставь меня. Несколько секунд Джон молча смотрел на жену, потом повернулся и пошел прочь. Рядом, за деревом, он увидел Миллисент. Она, конечно, слышала весь разговор. Взглянув Джону прямо в глаза, Миллисент улыбнулась. К Хавесу долина сужалась, холмы поднимались еще выше. В городе было довольно спокойно, но решили не рисковать, и обойти его стороной. На ночлег расположились у подножия Уиддейл Джилл, между железной дорогой и рекой. Рядом нашли картофельное поле. Оливия принялась готовить ужин - картошку с вяленым мясом. Ей помогали Джейн и Миллисент, правда, последняя - весьма вяло и равнодушно. Солнце уже скрылось за Пеннинами, но было еще светло. Джон посмотрел на часы - почти восемь, конечно, не по Гринвичу, а по Британскому летнему времени. Он усмехнулся - какая нелепая щепетильность! Подошли мальчики. - Папа, - сказал Дэви, - можно нам тоже сегодня подежурить? - раньше Дэви никогда бы не обратился к отцу столь почтительным тоном. Их отношения всегда были дружескими, а настоящий "мужской" разговор отца с сыном всегда происходил на равных. Джон взглянул на мальчишек. Дэви - порывистый, непоседа, неуклюжий долговязый Тихоня, упитанный коротышка Стив. "Господи, - подумал Джон, - какие же они еще дети!". - Благодарю за предложение, но мы справимся, - сказал Джон. - Но мы уже все продумали! Конечно, стрелять мы толком не умеем, но ведь это неважно. Если кто-нибудь появится, мы такой шум поднимем! Мы сумеем, вот увидишь! - Лучше всего, если вы не будете болтать после ужина, а сразу ляжете спать и как можно скорее заснете. Утром придется пораньше встать. Джон говорил довольно беспечно, и в прежние времена Дэви непременно стал бы препираться. Но теперь он лишь беспомощно взглянул на друзей, и все трое побрели к реке. Вернулся Пирри, ничего подозрительного он не заметил. После ужина Джон распределил часовые дежурства. - А Джейн ты не считаешь? - спросил Роджер. Джон засмеялся, приняв его слова за шутку. Но потом с удивлением понял, что Роджер вовсе не шутит. - Нет. Не сегодня, - ответил Джон. Девочка сидела рядом с Оливией, они вообще целый день не отходили друг от друга ни на шаг. Джон слышал, как они шептались о чем-то, и Джейн даже один раз засмеялась. Она вопросительно посмотрела на Джона и Роджера. - Ты ведь не собираешься прикончить нас спящими, правда, Джейн? - спросил Роджер. Она покачала головой. - Но все-таки лучше не давать тебе такую возможность, да? - добавил Джон. Она отвернулась, но Джон успел заметить, что на свеженькой милой мордашке с пухлыми щечками написано скорее смущение, чем ненависть. - Первая - Анна, - сказал он. - Остальным - постараться уснуть. Мальчикам задание - погасить огонь. Как следует затопчите все угольки. Разбудил его Роджер. Джон встал, потирая затекшие ноги. Луна уже взошла и отражалась в реке серебристыми бликами. - Слава Богу, хоть тепло, - сказал Роджер. - Видел что-нибудь? - Что здесь может быть, кроме призраков? - Ну, призраки так призраки. Видел? - Да, самого осязаемого из всех. - Джон взглянул на Роджера с удивлением. - Поезд-призрак. Я готов присягнуть, что слышал гудок, а минут через десять - далекий шум поезда. - Поезд, говоришь? Может, военный. Хотя вряд ли. - Я предпочитаю думать, что это все-таки был поезд-призрак. Доверху нагруженный фантомами жителей долин, призрачным углем или иллюзорными железными болванками. Как, по-твоему, долго еще протянут железные дороги? Двадцать лет? Тридцать? А потом? Мы будем рассказывать правнукам сказки о том, что, мол, когда-то, во времена оно жили-были такие металлические монстры, которые пожирали уголь и выдыхали дым. - Иди спать, - сказал Джон. - У тебя еще будет время подумать о своих правнуках. Следить надо было за обеими сторонами железной дороги, особенно - за северной. Там находилось шоссе. Сев на насыпь, Джон закурил, прикрывая рукой огонек сигареты. Может, такая предосторожность была излишней, но в памяти волей-неволей всплывали старые армейские привычки. Джон задумчиво смотрел на тоненький белый цилиндрик сигареты. Та же привычка всегда подгоняла его, но теперь можно было не торопиться и покурить спокойно. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем расторопные американские изыскатели высадятся в этих Богом забытых гаванях и пойдут по стране, раздавая консервированную ветчину, сигареты, и разбрасывая на своем пути семена устойчивой к вирусу травы? В любом местечке, сродни Слепому Джиллу, где еще сохранились горстки уцелевших британцев, это было бы просто мечтой, рождественской сказкой. Даже легендой, которая, быть может, в конце концов заставит новоиспеченных варваров пересечь океан в поисках Земли Обетованной. Он больше не верил, что роду людскому даровано временное облегчение. Сначала - Китай, потом - и вся Азия. Теперь - Европа. До остальных тоже очередь дойдет, верят они в это или нет. Сама Природа стирала одну за другой надписи на грифельной доске истории человечества. Те немногие, кто выживет на этом грешном шарике, впишут в пустые места какую-нибудь патетическую чушь. По ту сторону полотна послышался легкий шорох. Джон встал и тихонько пошел туда. Дойдя до края насыпи, он увидел чью-то тонкую фигуру. Миллисент. Она протянула руку, и Джон помог ей взобраться. - Какого черта вы тут делаете? - спросил Джон. - Т-с-с! Всех перебудите. Она коротко оглянулась на спящий лагерь, и, как ни в чем не бывало, пошла вперед. Джон - за ней. Он нисколько не сомневался, _ч_т_о_ означает этот визит. Столь откровенное бесстыдство взбесило его. - Следующая очередь дежурить не ваша. Возвращайтесь и ложитесь спать. Впереди тяжелый день. - Сигаретки не найдется? - спросила она. - Джон вытащил из пачки сигарету и протянул ей. - Может, и прикурить дадите? - Опустите сигарету и закрывайте ладонями, когда затягиваетесь. - Вы такой предусмотрительный, такой умный. Миллисент наклонилась, прикуривая от огонька зажигалки. Черные волосы переливались в лунном свете. Джон понял, что недооценил ситуа