цию. Нужно было тут же отослать ее. Миллисент выпрямилась. - Я могу обходиться без сна, - сказала она. - Помню, однажды мы поехали за город на уик-энд, так я не поспала и трех часов с пятницы до понедельника. И была свежа, как маргаритка. - Не стоит хвастаться. Даром это не проходит. - Разве? - Она помолчала. - А что все-таки случилось с Анной? - Вы знаете то же, что и я, - холодно отрезал он. - Мне кажется, вас не должно волновать ни то, что с ней случилось, ни то, что она сделала потом. - По-моему, это вовсе не повод сходить с ума. История, конечно, паршивая... Джон затушил сигарету. - Я не хочу говорить об Анне. И не хочу никакой любовной интрижки с вами. Вам ясно? Сейчас не время для подобных занятий, не говоря уже о сути. - Если хочешь чего-нибудь, всегда можно найти время. - Вы ошиблись. Я - не хочу. Миллисент засмеялась низким хрипловатым смехом. - Давайте поговорим, как взрослые люди, - сказала она. - Я, конечно, могу в чем-то ошибаться, но только не в таких делах. - Вы знаете меня лучше, чем я сам? - Не пытайтесь поймать меня. Конечно, знаю. Да вот, пожалуйста: будь на моем месте Оливия, вы отправили бы ее обратно в два счета, без всяких пререканий. А кстати, почему вы шепчете? Или разбудить кого боитесь? Джон и не заметил, как перешел на шепот. Смутившись, он чуть повысил голос: - Вам пора идти, Миллисент. Она снова засмеялась. - Вы правы - зачем будить людей. Вряд ли они так же хорошо, как я, могут обходиться без сна. А вот вы - другое дело. - Ну ладно. Я не собираюсь с вами спорить. Идите, ложитесь спать и забудьте обо всем, что мы тут наговорили. - Договорились, - кротко пролепетала Миллисент, затушив наполовину выкуренную сигарету. - Вот только испробую один тест. Всего одна крохотная искорка. Если вы не загоритесь, я сразу ухожу, как послушная девочка. Она подошла совсем близко. - Миллисент, не дурачьтесь, - сказал Джон. - Только один дружеский поцелуй. Пожелайте мне спокойной ночи, а то я не усну. - Она прижалась к нему всем своим гибким, податливым телом. Джону пришлось обнять ее - они стояли на самом краю насыпи. - Кажется, тест на искорку положительный, - сказала Миллисент. Донесся шелест падающих камешков. Они обернулись. На рельсах, невозмутимо глядя на них, стоял Пирри. Винтовку он, как обычно, держал подмышкой. - Вы не очень-то бдительны, Кастэнс, - укоризненно сказал Пирри. - Непростительно для часового. Я едва не застал вас врасплох. Миллисент высвободилась из рук Джона. - Что это ты шляешься среди ночи? - спросила она. - Ты позволишь мне задать тебе тот же вопрос, дорогая, - ответил Пирри. - А я-то думала, с тебя хватило того, что ты навидался, когда шпионил за мной. А может, это тебя возбуждает? - она усмехнулась. - Я терпел твои подвиги, надеясь, что ты будешь осмотрительна. Единственное, чего я всегда боялся - это прослыть рогоносцем. - Не волнуйся, - сказала Миллисент. - Я и впредь буду осмотрительна. - Пирри! - воскликнул Джон. - Между вашей женой и мной ничего не было! И быть не могло. Я обязан довести вас всех в Слепой Джилл целыми и невредимыми. Это главное. - Вы знаете, - задумчиво проговорил Пирри. - Я давно хотел убить ее. Но в нормальном обществе убийство всегда сопряжено с большим риском. Конечно, я мог строить планы, и даже весьма безопасные, но ни одного не довел бы до конца. - Генри! Ты просто смешон! Джон вздрогнул, увидев, как Пирри потер нос правой рукой. Знакомый жест. - Все, хватит! - резко сказал он. Медленно, аккуратно Пирри снял предохранитель. Джон вскинул дробовик. - Не надо, - тихо сказал Пирри. - Опустите ружье. Вы ведь прекрасно знаете, что я успею выстрелить первым. Опустите. Мало ли что. Джон опустил ружье. В любом случае, смешно воображать Пирри героем трагедии времен королевы Елизаветы. - Я, конечно, погорячился. Подумал черт знает что. Глупо, правда? Если бы вы действительно хотели избавиться от Миллисент, вы ведь могли оставить ее в Лондоне. Вот и все. - Неплохая мысль, - пробормотал Пирри. - Но не убедительная. Зарубите себе на носу - да, я пошел с вами, но это не значит, что я до конца поверил в ту байку, которую тогда рассказал Бакли. И если я прорывался вместе с вами через полицейские кордоны, то лишь потому, что волен делать все, что хочу. Вот так-то. - Вы, конечно, можете продолжать свою милую беседу, - вмешалась Миллисент, - а я иду спать. - Нет, - мягко сказал Пирри. - Не двигайся. Стой, где стоишь. - Он поднял винтовку. - Я хотел оставить Миллисент в Лондоне. Но одно обстоятельство переубедило меня. Окажись все слухи об атомных бомбардировках лишь досужими вымыслами, и ограничься все только гражданской войной, Миллисент наверняка бы предложила свои сексуальные услуги главарю какой-нибудь местной банды. Чересчур удачная карьера для нее. - А вам не все равно? - удивился Джон. - Я не из тех, кто легко сносит унижение. Можете считать мою слабость примитивной. Скажите, Кастэнс, вы согласны, что законы в этой стране больше не действуют? - В противном случае нас всех ждет виселица. - Совершенно верно. Значит, если бездейственен государственный закон, что остается? - Закон группы людей, для ее же защиты. - А закон семьи? - Если он не во вред той же группе людей. - А глава семьи? - Миллисент засмеялась нервным, истерическим смехом. - Веселись, моя милая. Люблю видеть тебя счастливой. Ну, Кастэнс? Мужчина - настоящий глава семейной группы, мы договорились? - Да, - ответил Джон, не зная, как устоять против безжалостной логики. - Но здесь решения принимаю я. И последнее слово остается за мной. - Последнее слово всегда за этим, - Пирри похлопал рукой по винтовке. - И я могу уничтожить всю вашу компанию, если захочу. Я - обманутый муж, Кастэнс. Притом, ревнивый, а может, даже гордый. И у меня есть свои права. Надеюсь, вы не станете мне противоречить, зачем нам ссориться? - Теперь вы знаете дорогу к Слепому Джиллу, - сказал Джон. - Но без меня вряд ли туда войдете. - У меня есть неплохое оружие, и я умею с ним обращаться, так что не волнуйтесь за меня. В наступившей тишине вдруг зазвенела птичья трель, и Джон не поверил собственным ушам - соловей! - Ну? - спросил Пирри. - Вы признаете мои права? - Нет! - закричала Миллисент. - Джон, останови его! Это жестоко! Он не может... Генри, я обещаю!.. - Кастэнс! Вы признаете мои права? Отвечайте! Винтовка блеснула в лунном свете. Внезапно Джон испугался. Не за себя - за Анну и детей. Как далеко могла зайти неумолимая жестокость этого человека? - Да, признаю, - ответил он. - Нет! - закричала Миллисент. Она бросилась к Пирри, неуклюже спотыкаясь о рельсы. Прогремел выстрел, отозвавшись далеким эхом с холмов. Почти в упор. Миллисент дернулась и упала на землю. Пирри опустил винтовку. Джон подошел к нему и глянул вниз. Так и есть - все проснулись. - Ничего страшного! - крикнул он. - Спите. Все в порядке! - Кто стрелял? - закричал Роджер. - Кто там с тобой? Пирри? - Да, - ответил Джон. - Ложитесь спать. Все нормально. Пирри взглянул на него. - Я, пожалуй, тоже пойду спать. - Может, вы сначала поможете мне? - резко сказал Джон. - Нельзя же ее здесь оставлять. Пирри кивнул: - В реку? - Слишком мелко. Да и вообще, пресная вода еще пригодится. Лучше под насыпь. Они перенесли тело вдоль полотна ярдов на двести к западу и бросили в кустарник под насыпью. Блузка Миллисент белела сквозь густую листву. Возвращались молча. Только подойдя к посту, Джон сказал: - Теперь можете идти. Но я скажу Оливии разбудить вас к часу дежурства вашей жены. Нет возражений? - Конечно, - коротко ответил Пирри. - Как прикажете. - Он пристроил винтовку на обычное место, подмышку. - Спокойной ночи, Кастэнс. - Спокойной ночи. Глядя, как Пирри не торопясь идет к лагерю, Джон подумал: а ведь ее можно было спасти и сам удивился, насколько это ему безразлично. 9 На утро Джон объявил, что Пирри застрелил Миллисент. Случайно. Несчастный случай. Только Роджеру он рассказал все как было. - Поразительная жестокость! - Роджер покачал головой. - А ведь мы видели это еще в самом начале? - Да, - ответил Джон. - Видели. - Думаешь, будет хуже? - Если дать ему волю. К счастью, его запросы, кажется, довольно скромны. Он уверял меня, что имеет право убить свою собственную жену. Позже, когда Джон мылся в реке, к нему подошла Анна. Она стояла рядом, задумчиво глядя на волны, бегущие наперегонки. - Куда вы дели тело? - спросила она. - Сейчас дети пойдут купаться. - Не волнуйся. Далеко отсюда. Анна взглянула на него. - Может, ты расскажешь мне, что произошло, - равнодушным голосом сказала она, - Пирри не из тех, кто убивает без всякой причины. А уж в несчастный случай просто невозможно поверить. Джон рассказал ей все, не пытаясь ничего утаить. - А если бы Пирри не пришел? - спросила Анна. Он пожал плечами. - Отправил бы ее назад, наверно. Что я еще могу тебе сказать? - Думаю, ничего. Теперь это не имеет значения. Почему ты не спас ее? - вдруг спросила она. - Не мог. Схлопотал бы пулю в лоб. Пирри вдолбил себе в голову, что убьет Миллисент, и никто не смог бы ему помешать. - Ты ведь здесь главный, кажется, - горько сказала Анна. - Неужели ты собираешься молча наблюдать, как люди убивают друг друга? Джон взглянул на нее. - Я думал, - сказал он холодно, - что для тебя и детей моя жизнь значит больше, чем жизнь Миллисент. И я по-прежнему так думаю, согласна ты или нет. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Потом Анна бросилась к мужу. Джон обнял ее. - Любимый, - прошептала Анна, - прости меня! Ты ведь знаешь, как ты мне дорог! Но все это так ужасно. Убить свою жену... Что же дальше будет? - Когда мы придем в Слепой Джилл... - Пирри останется с нами, да? Джон, милый, разве мы не можем как-нибудь избавиться от него? - Ты напрасно волнуешься, - нежно сказал Джон. - Пирри довольно законопослушен. А жену он ненавидел уже много лет. Да, крови пролилось немало. Пусть это останется на его совести. В долине все будет по-другому. Мы установим свои законы, и Пирри волей-неволей будет им подчиняться. - Будет ли? Он погладил ее руку. - Ну а ты? Как ты теперь? Уже лучше? - Да, лучше. Может, и правду говорят, что все проходит. Даже воспоминания. К семи часам собрались в путь. Небо сплошь затянуло тучами, только кое-где проглядывали голубые лоскутки. - Погода не шепчет, - сказал Роджер. - Вот и хорошо, - отозвался Джон. - Зато не жарко. Нам ведь в гору подниматься. Все готовы? - Я бы хотел, чтобы Джейн шла со мной, - вдруг объявил Пирри. Все уставились на него в недоумении. Требование было столь же странным, сколь и бессмысленным. Джон не считал необходимым разбиваться в каком-то строгом порядке. Поэтому каждый шел с тем, с кем ему хотелось. Джейн не отходила от Оливии. - Зачем? - спросил Джон. Пирри спокойно оглядел всех. - Может, я хочу изменить свою жизнь. Вот я подумал-подумал и решил: а не жениться ли мне на Джейн? Конечно, если это слово сейчас что-нибудь значит. - Не будьте смешным! - воскликнула Оливия с неожиданной для нее резкостью. - Об этом не может быть и речи. - Не вижу никаких преград, - невозмутимо сказал Пирри. - Джейн - девушка незамужняя, я - вдовец. Джейн широко раскрытыми глазами смотрела на него. О чем она думала? - Мистер Пирри, - сказала Анна. - Ночью вы убили свою жену. Разве это не достаточная преграда? Мальчишки, затаив дыхание, смотрели на них во все глаза. Мэри отвернулась. - Нет, - ответил Пирри. - Я не считаю это преградой. - Вы убили отца Джейн, - не выдержал Роджер. Пирри кивнул. - Печальная необходимость. Я уверен, что Джейн все правильно поняла. - Пусть пока все останется как есть, - вмешался Джон. - Джейн слышала ваше предложение, пусть подумает день-другой. - Нет, - Пирри протянул руку. - Иди сюда, Джейн. Она не двинулась с места. - Оставьте ее в покое! - крикнула Оливия. - Не касайтесь ее! Вы и так уже достаточно сделали. - Иди сюда, Джейн, - повторил Пирри, не обращая внимания. - Конечно, я не молод, да и не красавец. Но в подобных обстоятельствах смогу позаботиться о тебе лучше, чем любой молодой Аполлон. - Позаботиться? А потом убить, да? - сказал Анна. - Миллисент уже не раз изменила мне, - ответил Пирри. - Этот случай просто перевесил чашу терпения. Вот единственная причина ее смерти. - Вы рассуждаете так, будто женщины - низшие существа, - заметила Анна. - Весьма сожалею, если вы именно так восприняли мои слова, - учтиво ответил Пирри. - Джейн! Идем со мной! Девочка медленно подошла к нему. Все молчали. - Я думаю, нам будет очень хорошо вместе, - сказал он, взяв Джейн за руку. - Нет! - крикнула Оливия. - Джейн, не надо! - А теперь, - спокойно заявил Пирри. - Можно отправляться. - Роджер! Джон! - не сдавалась Оливия. - Остановите же его! Роджер взглянул на Джона. - По-моему, это нас не касается, - сказал тот. - А если бы на ее месте была Мэри? - спросила Оливия. - Джейн имеет равные с нами права. - Ты напрасно теряешь время, Оливия, - сказал Джон. - Мир стал совсем другим. Девушка пошла с Пирри по доброй воле. Не о чем больше говорить. Пора идти. Анна шла рядом с Джоном. Путь их пролегал вдоль железной дороги. Впереди долина резко сужалась, и дорога поворачивала на север. - Все-таки в Пирри есть что-то жуткое, отталкивающее, - сказала Анна, поежившись. - Это равнодушие, жестокость. Страшно подумать, что будет с такой юной девушкой. - Ее никто не неволил. - Да она просто испугалась! Этот человек - убийца. - Мы все не лучше. - Да нет же! Ты ведь понимаешь, что я имею ввиду. А почему ты даже не попытался остановить его? Вы с Роджером могли помешать ему. Что же ты? Ведь на этот раз все было не так, как с Миллисент - ты стоял всего в двух шагах от Пирри. - Да, и я, и Роджер могли застрелить его. - Так в чем же дело? - Даже если бы была не одна, а десять таких Джейн, и Пирри возжелал бы их всех, клянусь, он бы их получил! Он нам сейчас просто необходим. - А если бы это была Мэри? - Да он бы просто убил меня еще до того, как объявить об этом. Он мог ухлопать меня еще ночью, ты знаешь. Может, я здесь и главный, но мы все еще вместе по обоюдному согласию. Неважно, вызвано это согласие страхом или чем другим, лишь бы сохранилось подольше. Мы с Пирри не собираемся запугивать друг друга, потому что каждый прекрасно понимает - ему без другого не обойтись. От него зависит, придем мы в долину или нет. - А как ты собираешься поступить с ним потом? - Поживем-увидим. А что касается этого... - Джон улыбнулся. - Чего? - По-моему, Джейн не из тех, кто долго боится. Она скоро оправится, вот увидишь. А уж тогда... На месте Пирри, я бы не рискнул доверяться ей ночью, если он, конечно, собирается затащить ее в постель. Да и вообще, неужели Пирри настолько легковерен? Хотя, с одной женой он уже промахнулся. - Что она сможет сделать? Он сильнее. - А уж это решать вам с Оливией, правда? Ножи-то в вашем хозяйстве. Анна внимательно посмотрела на мужа, пытаясь понять, шутит он или нет. - Но не раньше, чем мы придем в долину, - добавил Джон. - До тех пор ей придется смириться со своей судьбой. В любом случае. Дождь настиг их на вершине Моссдейл Хэд. Черное штормовое небо висело над вересковым полем. Дождь усиливался. В рюкзаках было четыре легких накидки, и Джон отдал их женщинам. Мальчики, конечно, вымокли, но, к счастью, дождь был теплым. Хлынул настоящий ливень. За полчаса все вымокли до нитки. Эта горная дорога была знакома Джону. Когда-то давно он проезжал здесь на машине. Но даже тогда при взгляде на унылое однообразие вересковой равнины, его не покидало чувство невыносимого одиночества, а теперь и подавно. "Какими заброшенными, несчастными кажутся рельсы, - подумал Джон, - когда знаешь, что по ним никогда уже не пройдет поезд. Да и сами вересковые поля - печальное зрелище. Ни единой травинки. Лишь вереск да серые камни, торчащие, словно зубы в пасти скелета". Время от времени в пути им встречались маленькие горстки людей. И снова - взаимное подозрение, снова - страх. Однажды мимо них прошла группа беженцев. Нехитрые, стянутые ремнем пожитки тащил... осел. Джон с изумлением глядел на чудом сохранившееся животное. - Вариант собачьей упряжки, - сказал Роджер. - Используешь, сколько можно, а потом кушаешь бедных собачек. - Вряд ли они с ним далеко уйдут, - усмехнулся Джон. - Может, поможем? - спросил Пирри. - Нет, - ответил Джон. - Не стоит. Мяса у нас достаточно. А Слепой Джилл уже завтра. Зачем лишний груз? Оливия заметила, что Стив чуть прихрамывает. Она осмотрела ногу мальчика - пятка пузырилась кровавыми мозолями. - Стив! - ужаснулась Оливия. - Почему ты сразу ничего не сказал? Стив виновато смотрел на лица взрослых вокруг, и вдруг бравая уверенность десятилетнего мальчишки оставила его. Стив разревелся. - Ну-ну, старичок, не плачь, - сказал Роджер. - Мозоли, конечно, штука неприятная, но ведь не конец света? В рыданиях мальчика чувствовались какие-то недетские переживания. Он что-то сказал, Роджер не расслышал: - Что ты сказал, Стиви? - Если я не смогу идти - бросьте меня. Роджер и Оливия переглянулись. - Никто не собирается тебя бросать, - сказал Роджер. - Как только тебе такое в голову пришло? - Мистер Пирри ведь бросил Миллисент. - Ему нельзя идти, - вмешался Джон. - Будет хуже. - Я его понесу, - сказал Роджер. - Тихоня, возьмешь мое ружье? - Конечно, - обрадованно закивал тот. - По очереди понесем, Родж, - сказал Джон. - Не волнуйся, все будет нормально. - Это наш сын, - Оливия нахмурилась. - И мы с Роджером понесем его сами. После истории с Пирри и Джейн она не разговаривала с Джоном. - Оливия, здесь командую я, - отрезал Джон, - Поэтому будет так, как я скажу. Стива понесем мы с Роджером. А ты будешь брать у нас рюкзаки. На секунду глаза их встретились, и Оливия отвернулась. - Порядок, старина, - сказал Роджер сыну. - Забирайся на меня. Удивительно, что поначалу их скорость даже возросла. Но Джон не обманывался. Пассажир на руках, пусть даже такой маленький мальчик, - все-таки обуза. Ветер стих, но дождь еще моросил. - Костер вряд ли разгорится, - сказал Джон. - Так что сегодня - холодный обед. Ну и отдохнем немного. - Может, поищем место посуше? - предложила Анна. Ярдах в пятидесяти виднелся небольшой дом. - Я тебя понял, - ответил Джон. - А если там кто-нибудь есть? По-моему не стоит рисковать только ради того, чтобы полчаса отдохнуть. - Но Дэви совсем промок, - сказала Анна. - За полчаса он все равно не высохнет. А времени в обрез. Как ты, Дэви? - крикнул он сыну. - Промок? Дэви кивнул. - Да, папа. - Попробуй сухо рассмеяться! Это была их старая шутка. Дэви слабо улыбнулся. Джон подошел к нему и погладил по мокрым волосам. - Ты молодец, - сказал он. - Настоящий боец. Западный подступ к Чарсдейлу лежал через полосу великолепной пастбищной земли, усеянной фермерскими домиками. Дождь превратил землю в непроходимую грязь. Внизу раскинулся Седберх. Над городом клубился дым. Седберх горел. - Бандиты, - сказал Роджер. - Уже с северо-запада идут, - пробормотал Джон, глядя на город в бинокль. - А я-то надеялся, что тут еще спокойно... Скверно... - Лучше всего, по-моему, - сказал Роджер, - прямо отсюда повернуть на север. Может, в Лунной Долине будет получше. - Если пал такой город, как этот, - заметил Пирри, - в округе ничего хорошего не жди. Оставался еще один путь - в Кендал, через вересковые поля. Правда, тогда все равно пришлось бы пересекать Лунную Долину, да и что ждет в Кендале - тоже неизвестно. Пирри вопросительно посмотрел на Джона. - Мне кажется, мы недостаточно вооружены, чтобы идти дальше, - сказал он. - Зря мы отпустили тех чудаков с ослом - у них было оружие. - Может, мы напрасно паникуем? - сказал Роджер. - Попытка - не пытка. Рискнем? - Не знаю, не уверен, - задумчиво проговорил Джон. - Можно угодить в переделку. Тогда будет слишком поздно. - Но ведь здесь нельзя оставаться, правда? - настаивал Роджер. - И назад пути нет. Значит, надо идти вперед. Джон взглянул на Пирри и вдруг понял, что давно уже безотчетно полагается именно на его мнение и рассчитывает только на его выдержку и хладнокровие. А ведь Роджер был лучшим другом Джона... - Я думаю, у нас мало оружия, - сказал Джон. - Да и людей - тоже. Дальше так идти нельзя. Что скажете? Пирри кивнул. - Пожалуй, верно. Трех человек недостаточно. - Что же делать? - с раздражением воскликнул Роджер. - Повесить плакат "Требуются новобранцы"? - Я предлагаю остановиться здесь, - сказал Джон. - Пока мы на перевале - будем встречать всех проходящих через Пеннины. - Можно устроить засаду, - предложил Пирри. - Нас маловато для отряда вербовщиков, - возразил Джон. - Будем надеяться на добровольцев, даже если они окажутся сильнее нас. - Ну, и что ты предлагаешь? - спросил Роджер. - Разбить лагерь на обочине дороги? - Да, - ответил Джон, оглядел всех. - Надеюсь, ненадолго. Прежде чем показалась первая группа, прошло около часа. Но долгое ожидание не было вознаграждено. По дороге еле-еле, с трудом поднималось восемь человек. Четыре женщины, двое детей - мальчик лет восьми и девочка помладше, двое мужчин толкали детские коляски, доверху нагруженные домашним скарбом. Когда они были уже в ярдах пятидесяти, из одной коляски выпала кастрюля, и со звоном покатилась по дороге. Женщина, шедшая сзади, остановилась и устало нагнулась за ней. - Похоже, здесь ловить нечего, - сказал Пирри, глядя на измученных и насмерть перепуганных людей. Он, Джон и Роджер стояли посреди дороги. Каждый держал ружье. Дети и женщины отошли к стене из плоских каменных глыб неподалеку. Джон кивнул. - К сожалению, вы правы. И оружия у них, видно, тоже нет. Если только водяной пистолет у мальчугана. Заметив наконец на дороге трех вооруженных людей, маленький отряд в нерешительности остановился. Но, оглянувшись назад и посоветовавшись тихонько, путники медленно двинулись дальше. Первым шел мужчина лет пятидесяти. Он изо всех сил пытался выглядеть безразличным, но тщетно, - страх прочно поселился в каждой его клеточке. Девочка заплакала. Одна из женщин яростно, и в то же время украдкой, словно боясь выдать себя, одернула малышку. Джон молча глядел на проходящих мимо него людей. - Как, по-вашему, далеко они уйдут? - тихо спросил Роджер. - Может, до Уэнслидейла. Не знаю. Если повезет, так протянут еще неделю. - Повезет? Или наоборот? - Да. Скорее всего, наоборот. - Они возвращаются, - сказал Пирри. Джон проследил за его взглядом. Уже пройдя ярдов семьдесят, несчастные погорельцы развернулись и пошли назад, толкая перед собой никчемные коляски. Дождь хлестал им в лицо. Плащ, завязанный у девчушки на шее, развязался, и она безуспешно теребила его неумелыми пальчиками. Они остановились чуть поодаль. - Мы вот подумали, - сказал мужчина, шедший первым, - если вы тут чего-то ждете, может, мы вам что скажем? Джон оценивающе взглянул на него. Это был человек, всю свою жизнь занимавшийся тяжелым физическим трудом, скорее всего, рабочий. Теперь шансов выжить у него почти не было. Разве только примкнуть к какому-нибудь гангстеру - маленькому "наполеончику" долин, который оценит его преданность, закрыв глаза на бесполезность. Но в таком окружении гасла даже эта слабая надежда. - Нет, - сказал Джон. - Вам нечего сказать нам. - Мы идем через Пеннины, - не унимался мужчина. - Может, в тех краях будет поспокойнее. Найдем какую-нибудь ферму, подальше от дороги, где нам дадут работу и немного еды. Нам ведь много не нужно. Еще несколько месяцев назад несбыточной мечтой было выиграть 75 тысяч долларов, поставив на футбольную команду. Такие же ничтожные шансы были теперь у этого бедняги. Джон посмотрел на женщин - только одна из четырех была достаточно молода, чтобы выкупить свою жизнь ценой собственного тела. Дети отошли к стене. На мальчике вместо ботинок были надеты насквозь промокшие парусиновые туфли на резиновой подошве. - Значит, вам надо спешить, - резко ответил Джон. - Вы думаете, мы найдем такое место? - спросил мужчина. - Возможно. - А куда вы идете? Тоже в Йоркшир? - Нет, - сказал Джон. - Оттуда. - А мы и не раздумывали, куда идти. Просто решили, что за Пеннинами будет потише. - Да, может быть. - Отец хотел сказать, нельзя ли нам присоединиться к вам? - вмешалась женщина - мать малышей. - Вместе и с бедой справиться легче. Ведь вы тоже ищете спокойное место. Сразу видно, вы - порядочные люди, не то, что те - внизу. А в такое время порядочные люди должны держаться вместе. - В этой стране около пятидесяти миллионов, - сказал Джон. - И, наверно, сорок пять из них - люди порядочные, и все ищут спокойное, тихое место. Только вот мест таких маловато. - Да, поэтому и надо людям вместе собираться. Порядочным людям. - Как давно вы идете? - спросил Джон. - Мы вышли сегодня утром - увидали пожары в Седберхе. Они сожгли ферму Фоллингов, а это в трех милях от деревни. - А мы вышли на три дня пораньше вас. И мы больше не порядочные люди. На пути сюда мы убили несколько человек и не исключено, что нам придется снова убивать. Так что, лучше вам идти одним, как и шли. Они пристально посмотрели на него. Наконец, словно очнувшись, мужчина торопливо проговорил: - Наверно, у вас просто не было другого выхода. Человек должен идти на все, чтобы спасти себя и свою семью. Меня заставляли убивать во время войны, а ведь тогда фрицы не сжигали ни Седберх, ни ферму Фоллингов... Джон не ответил. Дети уже подружились и затеяли шумную возню. Подошла Анна. - Можно нам пойти с вами? - спросил мужчина. - Мы сделаем все, что вы скажете. если понадобится, я тоже буду убивать. Нам все равно, куда вы идете. Я всю жизнь прожил в Карбеке, только в армию уходил. Теперь вот пришлось покинуть насиженные места, и мне все равно, куда идти. - Сколько у вас ружей? - спросил Джон. Он покачал головой. - У нас нет оружия. - У нас три ружья, чтобы защитить шестерых взрослых и четырех детей. Но даже этого недостаточно. Поэтому мы и ждем здесь. Нам нужно оружие. Мне очень жаль, но мы не можем брать пассажиров. - Мы не будем пассажирами! Я умею делать все. Могу стрелять, если вам удастся заполучить еще оружие. Я отлично стреляю, поверьте! - Вас одного мы, может, и взяли бы. Но всех... Это невозможно. Дождь перестал, но небо еще хмурилось, и было довольно холодно. Совсем молодой парнишка - наверно, сын этого мужчины, зябко поежился, поплотнее завернулся в грязный плащ. - У нас есть продукты, - в отчаянии воскликнул мужчина. - В коляске целый кусок бекона. - Продуктов у нас хватает. Мы убивали, чтобы добыть их, и можем убить снова. - Не отсылайте нас, - взмолилась мать. - Ведь с нами дети. Хоть их пожалейте. - Я забочусь о своих детях, - отрезал Джон. - И не могу думать о миллионах других. На вашем месте я бы поторопился. Если хотите найти тихое спокойное местечко, надо спешить, пока толпа не подоспела. Они молча смотрели на Джона, понимая его слова, но все еще отказывались поверить. - Разве мы не можем взять их? - спросила Анна. - Ведь дети... - Джон взглянул на нее. - Да, я не забыла. Я помню, что говорила о Тихоне. Но я была не права. - Нет, - ответил Джон. - Права. Сейчас нет места жалости. - Не говори так, - ужаснулась она. Джон махнул рукой в сторону долины, окутанной гарью и дымом. - Жалость всегда была роскошью. Хорошо наблюдать за трагедией издалека. К примеру, сидя в удобном кресле кинотеатра. Другое дело, когда эта трагедия касается тебя лично. Подошла Оливия. Джейн встала рядом с Пирри. Он коротко взглянул на девушку, но ничего не сказал. - Я не понимаю, почему ты против, - сказала Оливия. - Пусть идут. А может, они нам даже пригодятся. - Они позволили мальчишке идти в такую погоду в парусиновых туфлях, - ответил Джон. - Мне казалось, Оливия, что ты уже поняла - сейчас выживут только сильнейшие. Эти люди нам ничем не помогут, а будут только мешать. - Я говорила ему про ботинки, - сказала мать мальчика. - А когда хватились было уже рискованно возвращаться. - Понятно-понятно, - устало сказал Джон. - Теперь многое забывается. Если вы не обратили внимания на ноги сына, значит можете не заметить что-нибудь более важное. А в результате любой из нас может погибнуть. - Роджер... - сказала Оливия. Тот покачал головой. - За три дня все изменилось. Когда мы с Джонни бросали монетку, я не воспринимал это всерьез. Но теперь он - командир, правда? Он принял все на свою совесть. И он, наверное, прав... в любом случае. Видя, что рухнула последняя надежда, мужчина отвернулся, горестно качая головой. Но мать двоих ребятишек не сдавалась: - Тогда мы сами пойдем, - сказала она. - Подождем, когда вы отправитесь дальше, и пойдем за вами следом. Вы не сможете нам запретить. - Лучше вам идти сейчас, - ответил Джон. - Больше не о чем говорить. - Нет! Мы остаемся! Вы не заставите нас уйти! - Заставить вас уйти мы, конечно, не можем, - сказал Пирри. - А вот заставить остаться здесь, после нашего ухода, пожалуй, можем. - Он коснулся винтовки. - Думаю, разумнее вам уйти сейчас. - Вы не сделаете этого, - ахнула женщина. - Он - сделает, - горько сказала Анна. - Мы сами от него зависим. Вам лучше уйти. Мгновение женщина смотрела на них, потом отвернулась и закричала: - Бесси! Уилф! Дети неохотно оторвались от игры. Неужели придется расстаться с новыми друзьями? Анна смотрела на них. - Прошу тебя... - сказала она Джону. Он покачал головой. - Я должен думать о нас. Других - миллионы. Ведь эти - лишь капля в море. - Но милосердия просят именно они. - Я уже сказал тебе - милосердие, жалость - все это в прошлом, да и то - из области налоговой политики. - Кастэнс! - сказал Пирри. - Смотрите. По дороге, меж холмов, шла группа людей - семь или восемь мужчин, женщины и несколько детей. Они уверенно шагали вперед, и даже издалека в руках мужчин были видны блестящие предметы, похожие на ружья. - То, что надо, - удовлетворенно произнес Джон. - Станут ли они с нами разговаривать? - заметил Роджер. - Возьмут, да и выстрелят первыми. Может, нам лучше спрятаться пока? - Нет, тогда уж они точно выстрелят первыми. - А ты не боишься за детей? - Их женщины и дети тоже открыты. - Можно нам остаться с вами, пока не пройдут эти люди? - умоляюще глядя на Джона, спросил пожилой мужчина. Несчастные беженцы все еще были здесь. Джон уже собирался отказать, как вдруг поймал взгляд Пирри. Тот едва заметно кивнул, и Джон понял - мол, пусть остаются. Не для дела, так хоть для видимости пригодятся. - Как хотите, - равнодушно бросил он. Все молчали. Теперь, когда новый отряд подошел ближе, было видно, что почти все мужчины вооружены. Джон уже различал пару армейских винтовок, винчестер и несколько дробовиков. Да, с таким подкреплением им сам черт не страшен! Но как переманить их на свою сторону? Вот они уже совсем рядом. Спокойно, уверенно проходят мимо. Крупный мужчина с красным обрюзгшим лицом - явно, главарь - поравнявшись с Джоном, окинул его равнодушным взглядом и, не останавливаясь, пошел дальше. - Минуту, - окликнул Джон. Краснолицый остановился и вопросительно посмотрел на него. - Что надо? - он говорил с сильным йоркширским выговором. - Меня зовут Джон Кастэнс. Мы идем в одно местечко на холмах. Там, в долине, живет мой брат. Он так надежно защитил свою землю, что можно не бояться даже целой армии. Вас это не интересует? - А от нас-то вы чего хотите? - спросил краснолицый, чуть помедлив. - Там внизу, - Джон махнул рукой в сторону долины, - дела совсем скверные. Тем более для такого маленького отряда, как наш. Мы ищем компаньонов. Краснолицый усмехнулся. - А вот мы не ищем. Нам и так неплохо. - Это сейчас, - сказал Джон. - Пока в земле есть картошка, а на фермах - мясо. Но долго так не будет. Мясо кончится. А на следующий год вы не найдете на полях ни одной картофелины. - Поживем-увидим. Авось не помрем. - Я скажу вам, как можно выжить. Каннибализм. Устраивает? Главарь еще был настроен враждебно и презрительно, но Джон заметил, что в прежде дружных рядах его спутников уже поселились сомнение и смута. - Почему я должен вам сразу поверить? - проворчал краснолицый. - Может, мы еще подумаем... - Ваше дело, - ответил Джон. - Те, что не смогут найти клочок земли и удержаться на нем, превратятся в дикарей, если вообще выживут. Может, вам это и подходит, а нам - нет. - Я скажу вам, _ч_т_о_ мне не подходит, мистер. - Много болтовни. У меня никогда времени не было для таких трепачей. - Через несколько лет у вас вообще отпадет нужда разговаривать, - сказал Джон. - Будете изъясняться при помощи знаков и нечленораздельных звуков. А я говорю, потому что знаю. И если у вас сохранилась хоть капля здравого смысла, вы поймете, что в ваших интересах выслушать меня. - В наших интересах - говорите? - Как будто вас это не волнует! - Конечно, волнует. Я же не дурак. Но вам-то это больше нужно. Мы просто ищем помощи, чтобы обезопасить себя в дороге. Временно. А вам предлагаем место, где вы сможете жить более-менее спокойно. И дети ваши вырастут людьми, а не дикарями. Краснолицый обвел взглядом своих спутников, словно оценивая, какое впечатление произвели на них слова Джона. - Все это одна болтовня, - буркнул он. - Думаете, мол, наймемся мы к вам на службу и потащимся за какой-то несбыточной мечтой? - У вас есть другой вариант? А вообще-то вы знаете, куда идти? Чего вы боитесь, почему не хотите пойти с нами? Краснолицый враждебно уставился на Джона, но взгляд его был уже не столь уверенным. - Что скажете? - наконец пробурчал он, повернувшись к своим. Ответ можно было прочесть по лицам. - Давайте пойдем. Сами все увидим, что плохого? - сказал смуглый коренастый мужчина. По рядам пробежал одобрительный шепот. - Ладно, - главарь смотрел на Джона. - Валяйте, ведите нас в вашу долину. Дальше видно будет. Кстати, где это? Вовсе не собираясь открывать расположение Слепого Джилла и даже называть его, Джон хотел было дать какой-нибудь уклончивый ответ, как вдруг вмешался Пирри. - Вам незачем это знать, - холодно сказал он. - Это касается только мистера Кастэнса. Здесь командует он. Делайте то, что он скажет, и довольно с вас. Джон услышал, как испуганно ахнула Оливия. Он и сам испугался, не понимая оскорбительной высокомерной выходки Пирри. Столь наглое заявление могло испортить все дело. Наверно, надо было как-то сгладить ситуацию. Но Джон молчал - все равно исправить уже ничего нельзя, а самое главное - он был уверен, что Пирри затеял ссору неспроста. - Вот так, значит? - сказал краснолицый. - Мы должны делать то, что скажет Кастэнс. А вы хорошо подумали? Здесь приказываю я. И если вы хотите объединиться с нами, вас это тоже касается. - Вы такой солидный мужчина, - Пирри бросил на него оценивающий взгляд. - Но тут, знаете ли, мозги нужны. А по этой части у вас, как мне кажется, не густо. - Я не привык терпеть оскорбления паршивых маленьких ублюдков только потому, что они маленькие, - пугающе ласково сказал краснолицый. - Теперь нет полицейских. А у меня свои законы. И первый закон - к себе я требую вежливого обращения. С этими словами он похлопал по револьверу на ремне. В тот же миг Пирри вскинул винтовку, и не успел краснолицый достать револьвер, как он выстрелил. Пуля с силой отбросила тело на дорогу. Закричала женщина. Джон молча смотрел на стоящих перед ним людей. первым его желанием было поднять ружье, но он удержался и облегченно вздохнул, увидев, что Роджер тоже стоит, не шелохнувшись. Все произошло так внезапно и стремительно, что никто не успел ничего толком сообразить. Кто-то из отряда краснолицего поднял ружье, но тут же опустил, когда Пирри безразлично направил на него свою винтовку. - Очень жаль, что так вышло, - сказал Джон, взглянув на Пирри. - Но прежде чем угрожать кому-то, всегда надо быть уверенным, что сумеешь выстрелить первым. Так или иначе, но предложение остается в силе. Каждый, кто захочет, может присоединиться к нам. Одна из женщин упала на колени рядом с мертвым телом. - Он мертв, - прошептала она. Джон чуть кивнул. - Так что вы решили? - спросил он. Тот же смуглый крепыш заговорил первым: - По-моему, все, что он тут говорил, - его личное дело. Я иду с вами. Парсонс меня зовут. Элф Парсонс. Очень медленно, словно совершая какой-то ритуал, Пирри опустил винтовку, подошел к телу, вытащил из-за пояса револьвер и протянул Джону. Потом повернулся и объявил: - Моя фамилия Пирри, справа - Бакли. А мистер Кастэнс, как я уже сказал, здесь главный. Тех, кто пожелает примкнуть к нашей маленькой экспедиции, я прошу подходить к мистеру Кастэнсу, пожать ему руку и назвать себя. Идет? Первым подошел Элф Парсонс, остальные выстроились в очередь за ним. Формальное рукопожатие превратилось в странный торжественный обряд. Словно подданные присягали на верность своему господину. Теперь Джон понимал, что значит власть. Одно дело - случайное лидерство в небольшой группе. Шутка, игра. Здесь - все иначе. Джон с удивлением признался самому себе, что рабская преданность этих людей и вообще - дух какого-то феодального господства не только не были ему омерзительны, а напротив - даже приятны. Новички по очереди пожимали ему руку и называли себя: Джо Харрис... Джесс Окрайт... Билл Риджс... Энди Андерсон... Уилл Секомб... Мартин Фостер. Женщины не участвовали в церемонии знакомства. Их представляли мужья. "Моя жена, Элис", - проговорил Риджс. "Моя жена Хильда и дочь Хильдегард" - представил Фостер - худощавый мужчина с седыми волосами. - А это Эмили, жена Джо Эштона, - сказал Парсонс. - Я думаю, она быстро успокоится. Он никогда не обращался с ней по-человечески. Когда обряд рукопожатия закончился, к Джону подошел пожилой мужчина. - Вы не передумали, мистер Кастэнс? - спросил он. - Может, мы все-таки останемся с вами? Упиваясь властью, Джон мог теперь позволить себе жалость к более слабым, хотя бы для того, чтобы потешить тщеславие. После коронации умоляющие нотки несчастных просителей казались вдвойне сладкозвучными. Это было забавно. - Можете остаться, - сказал он. - Держите, - он бросил мужчине дробовик. - Как видите, нам все-таки удалось заполучить оружие. - Мое имя Ной Бленнит, мистер Кастэнс, - представился тот. - А это мой сын Артур. Жена Ирида, ее сестра Нелли, моя младшая дочь Барбара и старшая - Кейти. Ее муж работал на железной дороге. Он был на юге, когда остановились поезда... Мы вам так обязаны, мистер Кастэнс. Мы будем верно служить вам. Кейти смотрела на Джона с тревогой и надеждой. - Давайте все выпьем чаю, - сказала она. - У нас есть большой бидон, чай и немного сухого молока. А воду можно из ручья взять. - Неплохо бы, - ответил Джон. - Только вот одна загвоздка - едва ли в радиусе двадцати миль найдется хотя бы пара сухих веток. В ее взгляде сквозь отступавший страх, мелькнула застенчивая радость. - Нет проблем, мистер Кастэнс. У нас есть примус. - Тогда - вперед. Выпьем чаю, прежде чем идти дальше. - Он в