Он сказал: - Она не убегает, мистер Коттер. - Нет, пока не убегает. Приближаясь, он рассматривал ее. Около тридцати лет, рассудил он, среднего роста, с хорошей фигурой. По теперешним стандартам она выглядела ухоженной. Каштановые волосы, коротко подрезанные, убраны с лица, интеллигентного, храброго, но не красивого. У глаз и у рта морщинки. Похоже, ей немало пришлось пережить. В нескольких футах от нее Мэтью остановился. Он спокойно сказал: - Здравствуйте. Билли как раз говорит, что вы не убегаете. Она улыбнулась, и лицо ее преобразилось. К другим качествам добавилось тепло, и такое, что Мэтью склонен был пересмотреть свое мнение о ее красоте. Она сказала: - Вы не похожи на опасных. Откуда вы? - С Гернси. - Она не поняла. - С островов в проливе. - Я имею в виду - после катастрофы. - Я тоже. - Как же вы добрались сюда? - Пешком. - Значит, море ушло? Мэтью кивнул. - Как там? - Насколько я могу судить, так же, как здесь. - Выжившие? - Немного. 11-12 человек, не считая нас. - Приличные люди? - Средние. - Тогда почему? - Вопрос прозвучал с яростной настойчивостью. - Почему вы пришли сюда? Что вы ожидали здесь найти? Мэтью спокойно ответил: - Не знаю. Здесь моя дочь. В Сассексе. Я хотел поискать ее. Она коротко невесело рассмеялась. - Боже, вы жадны! - Жаден? - У меня было трое детей. И муж, которого я любила. Если бы хоть один из них выжил, я была бы удовлетворена. Я не стала бы тащить ребенка в такое сомнительное мероприятие. - Вообще-то я уже был на морском дне, когда он догнал меня, - ответил Мэтью. - Я не мог отослать его назад. - Не могли!? С опозданием он понял. - Билли не мой сын. Я откопал его. Как я сказал, он пошел за мной следом, и когда я увидел его, было уже поздно. У меня была только Джейн. Он понял, что использовал прошедшее время, и женщина тоже заметила это. После короткой паузы она сказала: - Понимаю. Простите. Меня зовут Эйприл. Была и фамилия, но... - Она пожала плечами. - Мэтью, - сказал он. - Мэтью Коттер, но я согласен, что фамилия теперь не имеет значения. А это Билли. Теплота, которую он заметил раньше, вернулась на ее лицо. Она сказала: - Идемте. Увидитесь с остальными. - Значит, вы не одна? - Кто может позволить себе это? - А зачем вы следили? - Опасность. Что еще? От дороги к краю развалин вела тропа. Всюду виднелись следы поисков и раскопок. Потом Мэтью услышал голоса. Вскоре они увидели небольшую группу людей, занятых раскопками. Их было пятеро. При виде Эйприл и остальных они прекратили работу. Эйприл сказала: - Их только двое, и я думаю, они приличные люди. - Мэтью вспомнил, что она уже использовала это выражение; очевидно, оно соответствовало необходимой классификации. - Сибил, займи мой пост. Сибил, лет 28, не очень привлекательная девушка, скрывавшая свою тонкую фигуру под голубым мужским комбинезоном, молча кивнула и пошла туда, откуда они пришли. Эйприл спросила: - Нашли что-нибудь стоящее? Мужчин было трое. Один, с такими светлыми волосами и бородой, что в солнечном свете они казались белыми, был двадцати с небольшим лет. Второй, низкорослый, рыжеволосый, около сорока лет. Третий еще старше - больше пятидесяти, решил Мэтью. Большого роста, с мощным телосложением, он производил впечатление ранее излишне полного человека, похудевшего за дни лишений и тяжелой работы. На нем был синий пиджак и темно-серые брюки, и, подобно Эйприл, он старался следить за своей внешностью. Волосы у него были подрезаны, а борода, черная с проблесками седины, не такая неаккуратная, как у остальных мужчин. Когда он заговорил, у него, как и у Эйприл, оказалась речь образованного человека. - Не очень много. Кое-что из пищи. - Он указал на кучку консервных банок на траве. - И мы докопались до гардероба, которым можно заняться основательно. - Он взглянул на Мэтью и Билли. - Они проходили мимо? - Да. - Эйприл улыбнулась. - Идут издалека. С Гернси. Всеобщее удивление, и последний член группы, девочка чуть постарше Билли, возбужденно воскликнула: - Мы ездили в каникулы на Гернси в прошлом году! Должны были снова поехать. Эйприл сказала: - Можно выпить чаю. Котел уже закипел. Мэтью увидел, что за грудой банок и различных предметов одежды горел между кирпичами небольшой костер. Сверху был установлен помятый серебряный котелок. Он спросил: - У вас есть чай? - Есть, - ответил старший мужчина, спускаясь с развалин. - Есть и сахар, благодаря находке мешка, защищенного от дождя. Есть немного консервированного молока, но нам хотелось бы найти еще. Кстати, меня зовут Лоуренс. Он протянул руку, и Мэтью заметил, что тот умудрился сохранить короткие чистые ногти. Длинные чувствительные пальцы. Может быть, музыкант? Какая разница? Эйприл и девочка занялись котелком. Лоуренс познакомил Мэтью с остальными. Младшего звали Джордж, рыжеволосого - Аруи. - С Эйприл вы знакомы, - сказал Лоуренс. - С ней Кэти. А Чарли дежурит с той стороны. - Против кого эти предосторожности? - спросил Мэтью. - Мы первые, кого вы встретили? - вместо ответа спросил Лоуренс. - Мы видели двух женщин, но они убежали, прежде чем я смог с ними заговорить. - Я задал риторический вопрос, - сказал Лоуренс. - У вас есть мешки, и в них, по-видимому, кое-что имеется, И ружье, Кстати, есть и патроны? - Несколько десятков. - Значительное вооружение. Дело в том, дорогой Мэтью, что одни копают, другие нет. Некоторые предпочитают, чтобы за них копали другие. Отсюда и наши предосторожности. Неприятно работать в грязи и пыли, среди трупов, только для того, чтобы плоды этой работы у тебя отобрали. И не очень вежливо. - Есть большие группы, чем ваша? - Много большие. И одной около тридцати человек, две трети из них мужчины. - Они убивают? - Нет. Зачем? Сейчас по крайней мере. Как я говорил, они предпочитают, чтобы за них копали другие. Мэтью посмотрел на развалины. - Это место... Мне кажется, оно уже перекопано. Ведь здесь большая дорога. - Да. Но не тщательно, конечно. Мы стараемся работать в разных местах. Плохо, если в поведении появляется повторение. - Вероятно. - Вы не очень убеждены. В молодости я бывал в Африке. Антилопы привыкали ходить на водопой, львы - за антилопами, а мы - за львами. Это наш водопой. Кроме того, здесь удобно наблюдать за обеими сторонами дороги. Ага, похоже, чай готов. Пока они пили чай из тяжелых красных пластиковых чашек - должно быть, из какого-нибудь набора для пикника. - Мэтью подробнее ознакомился с положением. По-видимому, официальным главой группы был Лоуренс, а главное влияние оказывала Эйприл. В общем это было повторением ситуации с Миллером и Ирен, но с большими отличиями. Лоуренс был более интеллигентен, более культурен и физически слаб, чем Миллер, а сила Эйприл была была не холодной негативной силой Ирен, а чем-то более позитивным и эмоциональным. Существует ли между ними сексуальная связь, Мэтью не мог сказать. Эйприл никак этого не проявляла; взгляды, которые бросал на нее Лоуренс, были откровенней. Общая принадлежность к среднему классу должна была сблизить их. Остальные в группе, за возможным исключением отсутствующего Чарли, которому Кэти отнесла чашку чая, явно принадлежали к рабочим. Кроме Эйприл, которая сидела молча, все забросали Мэтью вопросами, главным образом относительно морского дна. Мысль о переходе по дну казалась им странной и возбуждающей, но они очень заинтересовались. Он понял, что их привлекает то, что его обескураживало: изоляция, сознание своего одиночества на пустой земле. Ему было чуждо их восприятие мира, восприятие преследуемых и угнетаемых. Лоуренс спросил: - А вода? - У нас была с собой. - Мэтью указал на пластиковый контейнер, привязанный к рюкзаку. - Но на пути вы встречали свежую воду? Должны быть ключи. - Есть несколько. У них солоноватая вода. - Отложения солей. Но ведь там нельзя жить? Даже время вашего друга капитана ограничено. Мы могли бы захватить еды максимум на неделю, а больше ее взять негде. - У вас есть запас пищи? - спросил Мэтью. - Да. Мы стараемся создать его. Мэтью полагал, что пока еще можно создавать запас. Но по мере того как развалины обшариваются снова и снова, положение изменится. Начнется отчаянная охота за последними остатками, а потом голод. А впереди зима. Он спросил: - Разве не было попыток организации? - Организации? - переспросил Лоуренс. - С мыслью о будущем. - Мы нашли гусыню, - сказал Лоуренс. - Живую. Связали ей крылья. Кто знает, может нам удалось бы найти гусака. Или выменять на что-нибудь. - Он пожал плечами. - Бандиты отобрали ее. Зажарили и съели. - Но разве они не понимают, что это глупо? Эйприл нетерпеливо заговорила: - Как вы себе представляли происходящее? Кто, по вашему мнению, выжил? Учителя, банковские служащие, местные чиновники, несколько честных полицейских и, может быть, главный констебль, который будет исполнять роль президента? Так должно было быть. Но так не стало. Чего вы ожидали? Приличные люди, способные заглянуть в будущее дальше, чем на несколько дней, всегда были в меньшинстве. - Но разве меньшинство ничего не может сделать? - Может. Получше убегать. Держаться подальше от других. - Но должны быть цивилизованные люди, - сказал Мэтью. - Другие группы, как ваша. Вы могли бы объединиться с ними. Эйприл яростно посмотрела на него, но ничего не сказала. Лоуренс сказал: - А что хорошего это даст? Только труднее прятаться да и большее искушение для бандитов. - Вы могли бы превзойти их численностью. - Они тоже могут объединяться. И объединяться ради добычи. Объединение, возможно, будет временным, но вполне сможет обобрать нас до нитки. - Тупик, - сказал Мэтью. После паузы Лоуренс сказал: - Не будем говорить об этом. Вы знаете выход? Джейн, подумал Мэтью, ведущая такую жизнь... мысль эта была невыносима. Лоуренс спросил: - Не хотите остаться с нами? Мы можем принять вас и мальчика. Мэтью ответил: - Если Билли хочет остаться и вы его возьмете... - Не хочу, - быстро вставил Билли. - Я уйду, - сказал Мэтью. - Прямо сейчас? - Лоуренс посмотрел на мальчика. - Я прописал бы для мальчика несколько дней отдыха. Путешествие измотало его. Мэтью знал, что это правда. Билли похудел и выглядел страшно уставшим. Хорошо, если бы мальчик остался, а он мог продолжать путь в одиночку. Но Мэтью понимал, что это невозможно. Он представлял для Билли остатки постоянства и устойчивости в испуганном, перевернутом мире. И он несет за мальчика ответственность, ограниченную, но все же ответственность. Он сказал, стараясь не показывать своего недовольства: - День отдыха - это неплохая мысль, если вы нас примете. - Сколько хотите. - У нас есть пища. Мы не потратим ваших запасов. - Это неважно. Наше положение не пострадает от однодневного запаса продовольствия для мужчины и мальчика. Уже начиная сожалеть о задержке, Мэтью сказал: - Где ваш лагерь? Мы не можем возвращаться назад. - Наша база недалеко. В нескольких милях к северу. - Я надеялся завтра быть в Саутгемптоне. Там должно быть больше запасов. - Конечно, - согласился Лоуренс. - Больше. И множество бандитов, ожидающих, когда вы их выкопаете. Большинство банд действует в окрестностях города. Чай уже достаточно остыл, чтобы можно было пить. Вкус, сладкий и металлический, напомнил Мэтью дни в армии, когда он считал мир сошедшим с ума. Прихлебывая чай, он вспоминал, каким благополучным и невообразимо спокойным был тогда мир. 11 Мэтью помог им в раскопках. Они разломали шкаф и извлекли его содержимое; там оказались два мужских костюма, пальто, куртка для езды верхом, шерстяной джемпер и три пары ботинок в хорошем состоянии. Поблизости они обнаружили разбитый деревянный ящик с одеялами. Верхние покрылись плесенью, отсырели и пахли гнилью, но нижние слои не пострадали. Все это было извлечено и добавлено к груде вещей. Перед самым окончанием работы они нашли еще запас пищи, включавший две банки кофе и целый стеклянный кувшин, с фут высотой, полный сливового компота. Лоуренс особенно обрадовался кофе. - Впервые находим, - сказал он Мэтью. - В первые дни находили много чая. Лучше, чем ничего, но я всегда предпочитал кофе. У моей постели стояла автоматическая кофеварка. Чертовски хороший был кофе. Как только поступал ночной вызов, я включал автомат, и пока я одевался, кофе уже был готов. Вероятно, этого мне больше всего не хватает. - Ночной вызов? - Я был врачом. - Он смотрел на банки с кофе. - На сколько их хватит? Раз на десять - двенадцать, а может, и меньше, если остальные любят кофе. Впрочем, они будут пить, даже если раньше не пробовали. Сейчас никто не упустит чего-нибудь нового. Я сам на прошлой неделе ел сардины. И они мне понравились. - Врач, - сказал Мэтью. - Я думал, что... гм, вы должны были бы сохранить какое-то значение. - Значение? Для кого? Для бандитов? Вы все еще переоцениваете их. - Более примитивные люди должны быть и более впечатлительны. И зависимы от загадочных представителей власти. Лоуренс покачал головой. - Вопрос масштаба. Незадолго до того, как это произошло, в "Ланцете" была статья. Рассматривались психологические эффекты землетрясения в Новой Зеландии в соответствии с сообщениями о прошлых катастрофах: землетрясении в Скопле, бомбардировках Дрездена и Хиросимы. Почти те же самые результаты. Примерно три четверти выживших проявляло слабые признаки разнообразных умственных расстройств, примерно десятая часть серьезно больна, но длительные психозы наблюдаются редко и главным образом у тех, кто раньше был предрасположен к ним. Последствия нашей катастрофы другие. Я мог бы написать об этом статью. В сущности прошлой ночью я видел во сне эту статью в "Британском медицинском журнале". Забавно, я помню также предшествующую и последующую статьи. Одна о новой технике операции нефрита, другая об усыпляющих таблетках. Я назвал свою "Синдром муравейника". Мне кажется, это хорошее название. - При чем тут муравейник? - Я когда-то читал о том, как реагируют муравьи на повреждения муравейника. До определенного уровня разрушений их поведение не отличается от описанного в "Ланцете": начальное беспокойство и смущение, которые, однако, быстро проходили, когда выжившие - вернее, самые предприимчивые среди них - оправляются от шока и начинают восстанавливать разрушенное. Но совсем иное дело, если разрушения превосходят определенный уровень. В этом случае поведение выживших становится все более и более бессмысленным, ошибочным и разрушительным. - Я думаю, потому что погибла их королева. - Мне кажется, это не операционное условие, хотя я не уверен. Но разве наша королева не умерла тоже? Я не о личности говорю. Погибла руководящая сила общества, источник цели и организованности. Интересное рассуждение. Дело в том, что у нас наблюдается поведение, аналогичное второй категории муравьев. Масса психозов с невозможностью вмешательства. Вероятно, бывает и некоторое количество нормальных муравьев. Не имеет значения. Они умирают вместе с остальными. - Вы думаете, можно обобщать на основе событий в небольшом районе? На острове было по-иному. Один или двое свихнулись, но остальные собрались вместе и принялись за дело. Лоуренс улыбнулся. - Мой дорогой, вам тоже можно было бы написать статью! В маленьких изолированных общинах все может происходить по-другому. Этого даже следовало ожидать. Несколько выживших в крошечном месте, окруженном морем - ну, морским дном, - могут реорганизовать общество. Надеюсь, им это удастся. Возможно спасение придет именно с островов и с высокогорий. Спасение человечества, конечно. Через несколько поколений. Когда солнце садилось, они двинулись на север, нагруженные добычей дня. У них было множество мешков и сумок, а также приспособления в виде сеток, сплетенных из двойного шпагата, их можно было перебросить через плечо. Местность, по которой они проходили, была частично лесистой, частично открытой, с относительно небольшим количеством развалин. Билли, отдыхавший вторую половину дня, был весел и непрерывно говорил, идя рядом с Мэтью. Впереди парами шли Чарли и Кэти, Джордж и Сибил, причем последние двое проявляли все признаки интимной близости. Лоуренс и Эйприл замыкали шествие, а Арчи шел перед всеми. В одной руке он нес мешок с консервами, а в другой сетку, а на спине связку одеял и одежды. Большой вес был плохо распределен, но Арчи не жаловался. Мэтью ожидал увидеть нечто вроде лагеря, который они покинули на Гернси. Он удивился, когда они остановились в большом, некогда тщательно обработанном, а сейчас заросшем саду. Нужно несколько садовников, чтобы ухаживать за таким садом. Перед ними возвышались развалины дома, которому, очевидно, принадлежал сад, но больше ничего не было. Все опустили груз, и Мэтью тоже. Он спросил у Лоуренса: - Это остановка для отдыха?! - Нет, мы пришли. Как я сказал, мы приняли меры предосторожности. Увидите. Мужчины начали снимать бревна с завала. Они работали быстро, как будто это работа была им хорошо знакома, но прошло не менее десяти минут, прежде чем они освободили большой дубовый стол, лежавший вверх ножками. Все вместе они подняли стол. Он, очевидно, был очень тяжел: мужчины напрягали все силы. Под столом оказались деревянные ступени, ведущие, очевидно в подвал. Их вид вызвал у Мэтью знакомый страх перед закрытым помещением. Он решил, что не пойдет туда, а будет спать под открытым небом. Но Эйприл спустилась и остальные последовали за ней с вещами. Лоуренс коснулся его руки. - Идемте. Увидите пещеру Али-Бабы. Ведь пещера не принадлежала ему. Он только нашел ее. Знаете, я хотел прошлой зимой сводить своих внуков на пантомиму. Не был там с детства. Но зимой слишком много работы. Я думал, что уж на следующий год обязательно. Нагните голову. Мэтью боялся показать свой страх и пошел за Лоуренсом. Внизу горели две свечи, и Эйприл зажигала третью. Подвал был большой, около 20 квадратных метров, но один угол, где обвалилась крыша, полон обломков. Мощеный пол, неровный там, где выпали плиты. Свечи стояли на тростниковых столах в центре комнаты, на эти же столы грудой складывали пищу и одежду. Голые кирпичные стены были покрыты полками, разного размера и грубой работы, явно недавнего происхождения. На полках и на полу под ними лежали разные вещи: в одном месте пища, в другом одежда и одеяла, в третьем различное оборудование. Он заметил связки веревок, пилы, молотки, клещи, фонарик на батарейках, листы гальванизированного железа, сверток войлока, ножницы, обычные и для металла, металлическую лестницу и различные другие предметы. Все было разложено очень аккуратно. Наиболее неожиданным предметом оказалась ведущая ось небольшого автомобиля с двумя колесами. Лоуренс, заметив, что Мэтью посмотрел на нее, сказал: - Я думал, мы сможем соорудить какую-нибудь тележку. Но ни у одного из нас нет склонности к механике. Да и прятать ее было бы трудно. Вероятно, это слишком большое предприятие для нас. Эйприл и остальные сортировали принесенные вещи. Эйприл отдавала короткие распоряжения, и остальные уносили указанные предметы. Мэтью понял, что порядок в подвале - ее заслуга. Он заметил дверь в левой стене. Указывая на нее, спросил: - Вы там спите? - Спите? Боже, нет! Не под землей. Это лишь тайник. Раньше тут помещался винный погреб. Пришлось вынести очень много стекла, лишь несколько бутылок уцелело. Божоле, мате роз, мьюзинги и шато леовиль-лойфер-34. Белого нет. К сожалению. Потому что я предпочитаю белое вино. Впрочем, сейчас нельзя выбирать. Мы держим это вино на случаи, которые можно назвать праздниками, - пока не было ни одного такого. Да, уцелела еще бутылка бренди. Его я держу для медицинских целей. И другие медицинские принадлежности тоже здесь. Мэтью сказал: - Внушительное собрание. Может, не следовало показывать его мне? - Вы считаете, что это не соответствует прочим нашим предосторожностям? Конечно, вы правы. Частично я отношу это к доверию к тем, кто говорит на том же самом языке. Но в остальном это беззаботность. Наша собственная небольшая дань синдрому муравейника. Впрочем, я не думаю, чтобы вы выдали нашу тайну саутгемптонским бандитам и привели их сюда для грабежа. - Он дружелюбно взглянул на Мэтью. - Вас ожидает трудная дорога. Вы уверены, что нам не удастся убедить вас остаться? Пока остальные занимались разбором добычи, Мэтью коротко рассказал Лоуренсу о Джейн. Лоуренс сказал: - Вы, конечно, представляете себе, каковы шансы. Во-первых, на то, что она выжила, во-вторых, на то, что вы найдете ее. Но, конечно, понимаете. Вы умный человек. - Дело не в этом, - сказал Мэтью. - Я все понимаю. - Конечно, не в этом. Впрочем, никто из нас больше не нормален полностью, как вы сами говорили. - Он улыбнулся. - Мы все идем туда. Ваш случай лишь немного более чудесен, и вы хотите поискать его. Мэтью заметил рядом с колесами сверток ткани. Когда разбор закончился, Джордж и рыжеволосый Арчи взяли ткань и понесли ее наружу. Остальные понесли свертки из отдела одежды, перевязанные веревкой и отчасти завернутые в брезент. Эйприл сказала: - Возьмите для себя и Билли одеяла. Справа хорошие, а слева те, что нуждаются в стирке и просушке. Боюсь, что брезента у нас не найдется. - Мы привыкли спать в любых условиях, - ответил Мэтью. - Но одеяла - это хорошо. Значит, вы спите под открытым небом? - Более или менее. Вместе со свертками одеял вынесли указанные Эйприл продукты и большую железную кастрюлю. Потом стол положили на место, а поверх него - бревна. Все засыпали кирпичом и обломками, чтобы не было заметно следов разборки. Мэтью спросил: - Вы так делаете каждый день? - Дважды в день. И каждый день рискуем, вернувшись, обнаружить, что какая-нибудь группа, роющаяся в развалинах, все же нашла погреб. Это придает жизни особую остроту, не правда ли? Они пошли от дома через сад. В дальнем углу росли кустарники вокруг искусственного грота. По сторонам грота виднелись две статуи, слишком разбитые, чтобы можно было догадаться, кого они изображают. Джордж и Арчи развернули принесенную ими ткань, и Мэтью увидел внутри столбики. Эти столбики поставили и прикрепили концы ткани к ним и к металлическим палкам - части арматуры грота. Получился навес, закрывающий около 20 футов. - Вот и наш дом, - сказал Лоуренс. - Не совсем свободно от сквозняков, но по крайней мере не промокнешь. - А зимой? - спросил Мэтью. - Подумаем и об этом, Мэтью. Потом. Завтра, или на следующей неделе, или в следующем месяце. Мэтью пожал плечами. - Конечно, это не мое дело. Но я считаю, вы должны подыскивать помещение на зиму. - Эйприл должна подыскивать. Потому что она явно была организующим центром этой группы. С внезапным любопытством он добавил: - Как вы нашли это место? Случайно? - Случайно? В известном смысле да. Эйприл жила здесь до катастрофы. Ее муж и дети похоронены по ту сторону дома. Она сама выкопала их и похоронила. Эйприл присматривала за Сибил и Кэти, которые разжигали огонь между кирпичами. В ней чувствовалась сила и женская привлекательность. Мэтью сказал: - Удивительно, что она захотела тут остаться. - Можем позволить и ей маленькую нерациональность, не так ли? - Да. Но могу спорить с этим. На ужин был суп, сваренный в кастрюле. Кроме консервированного мяса, в него положили картошку и другие свежие овощи. Было вкусно и сытно. Если по очереди, так как не хватало тарелок. Билли ел в первой группе, но Мэтью ждал и ужинал с Эйприл и Лоуренсом. Потом они курили и разговаривали. Ночной воздух был свежим, но не холодным. Как узнал Мэтью, Лоуренс практиковал в этом районе. Его дом и больница находились в десяти милях. Он был знаком с Эйприл и раньше, но не близко: встречались изредка на приемах. Кэти тоже была местной - единственный ребенок полицейского и его жены. Джордж и Сибил оба из Рингвуда, он был там учеником наборщика, а она продавщицей в большом магазине. Они уже были вместе, когда присоединились к группе, но до катастрофы друг друга не знали. Чарли жил в Каднеме и работал в доках Саутгемптона. Последним присоединился к группе Арчи; появившись, он постоянно говорил о других местах и о разной работе. Лоуренс сказал: - Впрочем, я думал, что это результат катастрофы. Мы все вместе немного свихнулись вначале, и я решил, что в его случае ненормальность стала постоянной. Но теперь я склонен считать, что он всегда был слегка не в себе! Но он послушный и сговорчивый человек. - Больше не было выживших? - спросил Мэтью. - Мы нашли старуху, которая умерла на следующий день, - ответил Лоуренс, - и мужчину, умершего на прошлой неделе. В обоих случаях я ничем не мог помочь. Было еще двое парней, одного мы откопали, другой пришел сам. Однажды они исчезли с большей частью наших запасов. К счастью, это было до того, как Эйприл придумала использовать подвал. Мэтью взглянул в сторону навеса, где сидели остальные члены группы. Билли разговаривал с Кэти. Она была живая девочка, и он охотней общался с ней, чем с Мэнди на Гернси. Следуя за его взглядом, Эйприл сказала: - Было бы большой трагедией, если бы все случилось снова. Но я думаю, этого не произойдет. - Конечно, - сказал Мэтью. - Они не очень приспособлены к такой жизни. Кто позаботиться о них? - Он смотрел на нее, а не на Лоуренса. Она сказала неожиданно усталым голосом: - Они справятся. Лоуренс сказал: - Мы все не очень соответствуем стандартам индейцев в смысле храбрости и предприимчивости. Не можем даже поймать вола. - Вола? - Он пасется на поле в миле отсюда. Мы решили, что свежее мясо было бы приятным разнообразием в диете, к тому же не возникает вопроса о продолжении породы. И мы охотились на вола. Даже несколько раз. Но он одичал, стал очень осторожен, и мы не смогли поймать его. Попытались выкопать яму и загнать туда животное. Но он вместо того, чтобы бежать, бросился на нас, и мы рассыпались, как мякина. Наше свежее мясо все еще разгуливает в поле и, вероятно, там и останется. Вначале Мэтью не очень задумывался над словами Лоуренса, пока тот не стал рассказывать о том, как они бежали от вола. И тут взгляд Мэтью упал на рюкзак, лежавший в нескольких ярдах, и на ружье, прикрепленное к рюкзаку. У него мелькнула мысль. И по мере того, как он ее обдумывал, она становилась все привлекательнее и осуществимее. Свежее мясо... они с Билли смогли бы взять немного с собой. Кроме того, это хорошая возможность отплатить за гостеприимство. Может, перед ними нет будущего, но они хорошие люди. Мэтью сказал: - А что если еще раз поохотиться завтра? - Они смотрели на него, думая, серьезно ли он говорит. - Как вы думаете, мы сумеем подойти достаточно близко для выстрела? - Можем, - ответил Лоуренс. - Боже, конечно можем! Только подумайте, Эйприл. Бифштекс и жареное мясо! - Вы меткий стрелок? - спросила Эйприл. - Не очень. Скорее средний. Охотился на уток и бекасов, но никогда на крупных зверей. - Мы могли бы засолить мясо, - сказала она. - У нас много соли. - Мы будем есть мясо, - говорил Лоуренс. - И раскалывать кости. Приходилось вам когда-нибудь есть костный мозг на жареном хлебе, Мэтью? Удивительно вкусно. Впрочем, нет хлеба. - Сначала нужно убить вола, - сказал Мэтью. Была уже ночь, но в кустах что-то зеленовато светилось. - Что это? - Свет? - спросила Эйприл. - Светлячки. - Она помолчала. - Их всегда много в это время года в такие ночи. Они смотрели на свечение, занятые своими мыслями, потом Лоуренс, зевая, встал. - Лучше лечь, - сказал он, - если мы хотим выйти пораньше. Впрочем, они вышли не очень рано. Солнце уже было высоко, когда Мэтью проснулся. Посмотрев на линию закутанных фигур, он увидел, что одно место пустует. Это было в дальнем углу, где рядом с Лоуренсом спала Эйприл. Мэтью встал и вышел из-под навеса. Ткань навеса была влажной на ощупь, а трава покрыта тяжелой росой. Он прошел через сад, слушая утренние голоса птиц. Вечером ему показали ручей, где они берут воду и моются. Веселое журчание воды смешивалось с птичьим пением. Это было возвращением невероятного прошлого, воскрешением счастья. Выйдя из-за линии рододендронов, Мэтью увидел Эйприл и автоматически сделал шаг назад. Она была в 25 ярдах от него. В этом месте ручей расширялся, и она стояла на дальнем берегу. Она была обращена к нему лицом, но не видела и не слышала его приближения. По пояс она была обнажена, верхняя половина тела и шея намылены. Груди круглые и полные, с тяжелыми темными сосками. Она изогнулась, отмывая шею, груди ее напряглись от этого движения, стали еще полнее и желаннее. Он почувствовал желание, особенно острое от неожиданности, но больше всего его поразило сознание красоты. Женщина, наклонившаяся у ручья в саду, где птицы поют на деревьях... он и не думал, что такое еще возможно. С болью, которая не была физической, смотрел он на нее. Не желание воспользоваться ее наготой, не страх за ее и свое замешательство удерживали его в неподвижности. Он не хотел, чтобы это кончалось. Пока он смотрел, прошлое оживало, новый мир превращался в дурной сон, в кошмар. Она наклонилась, набрала воды в руки и начала плескаться. Потом подняла голову, все еще наклонившись. Он знал, что она видит его. Все кончилось. Настоящее стало реальностью. То, что он видел, было сном. - Мэтью, - сказала она. Голос ее, негромкий, легко преодолел расстояние между ними. - Я не знала... Она замолчала. Он увидел, что вначале она улыбнулась, а только потом осознала свою наготу. Она удивилась, может, чуть смутилась, но не устыдилась. Она признавала свою уязвимость, но в то же время и безопасность также. Эйприл неторопливо подняла лежавшее рядом полотенце и набросила на себя. Она сказала: "Минутку". Он кивнул и отвернулся. Услышав ее шаги, он снова повернулся. Теперь на ней был тот же коричневый свитер, что и вчера. Снова улыбнувшись, она сказала: - Здравствуйте. Он сказал: - Простите за вторжение. Эйприл покачала головой. - Ничего. У меня обычно бывает добрых полчаса до того, как поднимутся остальные. Они любят поспать, даже Лоуренс. Ее простота и легкость встретились с его ясностью и безмятежностью; они разделяли чувства друг друга и укреплялись этой взаимностью. Идиллия трансформировалась от фантазии в нечто более реальное, человеческое. Этот эпизод оба будут вспоминать, черпая в нем удовлетворение, по разным причинам. Они с улыбкой смотрели друг на друга, оба одновременно заговорили, оба остановились и рассмеялись. Эйприл сказала: - Надо приниматься за приготовление завтрака. - А я умоюсь. - У вас есть мыло и полотенце? - Да. - Он показал свое полотенце. - Немного грязное. Она взяла его полотенце. - И сырое. Возьмите мое. Оно посуше и почище. Я выстираю ваше, пока вы будете охотиться на вола. - Спасибо. Глаза их встретились, спокойно, без напряжения. Он снова ясно осознал безмятежность и бодрость. Он не жалел, когда она ушла. Мэтью пошел к ручью, перекинув полотенце через плечо. Полотенце мягко касалось его щеки. После завтрака снова убрали вещи в подвал. Вскоре охотничий отряд был готов. Кроме Мэтью и Билли, в него вошли Лоуренс, Джордж и Чарли. Арчи оставался с женщинами. Лоуренс сказал: - Он легко расстраивается от громких звуков и запаха крови. Нас вполне достаточно. Вначале Мэтью хотел, чтобы Билли тоже остался, но мальчик просил разрешения пойти с ним, и Мэтью уступил. В конце концов ему уже почти одиннадцать, а это мир, в котором снова половая зрелость означает и общую зрелость. Сверхопека молодежи возможна лишь в сложном обществе. Утро было яркое, солнце грело их, когда они проходили по открытым местам. Все чувствовали легкость и веселье. Что-то похожее на возбуждающую игру. Они пришли в лесистую местность, где луга были окружены полосками леса. Лоуренс сказал: - Вот его территория. Он бродит по этим полям, но далеко не уходит. И тут же послышались звуки: кто-то с шумом пробирался по подлеску слева от них. У Мэтью оба ствола были заряжены. Он спустил предохранитель и взял ружье в руки. Когда тело вырвалось на открытое место, Мэтью поднял ружье. И опустил. Это была собака, очень большая, косматая и черная. Помесь лабрадора, подумал Мэтью, но кто второй ее родитель, трудно сказать: она выше любого лабрадора, виденного Мэтью. Собака резко остановилась и посмотрела на них. Было такое впечатление, что она припоминает, узнает. Лоуренс свистнул: - Эй, сюда! Собака продолжала стоять, хвост ее слабо шевельнулся. Потом повернулась и побежала по полю к лесу на противоположном краю. Лоуренс сказал: - Она принадлежала местному фермеру. Я часто видел ее на аллеях. - Он покачал головой, выглядя старым и несчастным, веселость его исчезла. - Похоже, она неплохо справляется. Они двинулись дальше. Вол пасся на четвертом поле, в углу, где сохранилась металлическая изгородь. На лучшую позицию нельзя и надеяться, подумал Мэтью. На дальнем краю поля он сказал остальным: - Я пойду в центре. Джордж и Чарли слева от меня, вы, Лоуренс, и Билли справа. Пойдем медленно, и я буду идти впереди ярдов на пять. Куда бы он ни побежал, я смогу выстрелить ему в бок, когда он пробежит мимо. Если я промахнусь или только раню его, уходите с его дороги, пусть убегает. Ты понял, Билли? Они разошлись и двинулись по полю, по высокой траве - животному не грозил недостаток корма, - раскрашенной желтыми цветами лютика и розовато-лиловыми клевера. Не вреден ли клевер для скота? Вол, казалось, находится в прекрасной форме. Один раз он поднял голову, посмотрел на приближающихся людей и снова опустил. Может, дело окажется легче, чем они думали. В центре поля росла петрушка. Мэтью вспомнил, что видел ее ребенком. Они называли ее "смерть матери": принесешь в дом, и твоя мать умрет. Тогда тоже полноправно правило иррациональное, но потом наступал вечер, и можно было идти домой, где ждали ужин и теплая постель. Мэтью был в десяти ярдах от вола, когда тот вторично поднял голову. Маленькие глазки смотрели с узкой мощной коричнево-белой морды. Голова дважды слегка кивнула, как бы подчеркивая какое-то утверждение в споре. Затем переднее правое копыто ударило о землю, и животное бросилось в атаку. Оно направилось не направо, не налево, а прямо на Мэтью. Мэтью быстро поднял ружье и выстрелил. Он не успел как следует установить ложе, и отдача отбросила его в сторону. Он был ошеломлен этим, а также выстрелом и топотом несущегося вола. Животное пронеслось в футе или двух от него, гневно рыча от боли. Поднимаясь, Мэтью увидел, что все разбежались в стороны, а вол несется по полю. Он поднял ружье, собираясь выстрелить вторично, но вначале Джордж оказался на линии огня, а потом животное было уже слишком далеко. Лоуренс, подбегая, сказал: - Вы его ранили, Мэтью. - Но не уложил. - Он теряет кровь. Нужно идти за ним. - Да. - Мэтью строго сказал Билли: - Но ты держись сзади. Понял? - Билли кивнул. - Он и так одичал, а сейчас опаснее в десять раз. Вол убежал на соседнее поле, и к тому времени, как они добрались до прохода, его уже не было видно. Но отыскать след оказалось нетрудно: в траве виднелись большие пятна крови. Рана, очевидно, была серьезной, и, теряя большое количество крови, животное должно было скоро устать. В хорошем настроении они двинулись по следу. Их уверенность немного уменьшилась по мере того, как проходило время, а вола не было видно. След вел через рощу - его обозначила не только кровь, но и измятые кусты и поломанные ветви - на открытое место, оттуда на аллею, через поле, заросшее спутанным горохом, и еще дальше. Дважды они теряли след и вынуждены были возвращаться, чтобы отыскать его. Второй раз, в лесу, они искали след не менее десяти минут. И вот наконец Чарли закричал с торжеством; Мэтью посмотрел, куда он указывал, и очень удивился, увидев животное. Маленькое поле, может быть, загон, поблизости от развалин большого дома. Вол стоял в центре поля на коленях. Когда Чарли закричал, вол поднялся на ноги и неуклюже повернулся к ним мордой. Кровь текла из зияющей раны под правым глазом. Вол глухо мычал и рыл копытами землю. Мэтью поднял ружье, готовый к новому нападению. Но тут животное вздрогнуло, опустилось на колени, а когда они медленно начали приближаться, упало набок. Они молча и осторожно подошли. Но сомнений не было. Вол умер, его глаз безжизненно смотрел на солнце. - Поздравляю, - сказал Лоуренс. - Отличный выстрел. Удивительно, как долго он продержался. Все столпились, разглядывая животное, даже Билли. Мэтью отошел в сторону. Хотя он привык к виду смерти, ему стало нехорошо. Эту смерть вызвал он, а не бог. Мэтью отвернулся и проверил ружье. Прежде чем двинуться в преследование, он перезарядил оба ствола, Все в порядке. - Какой большой! - сказал Джордж. - Как мы его унесем? Нам не справиться. Лоуренс весело ответил: - Не беспокойтесь. Я об этом подумал. Он захватил с собой инструменты своей прежней профессии: скальпель и пилу для костей. При помощи Джорджа, Чарли и Билли, переворачивавших тушу, он взрезал шкуру и снял ее. Мясо парило, разлился неописуемый запах крови, зловоние внутренностей. Мэтью чувствовал себя лучше и спокойнее, но не намерен был участвовать в этой части операции; впрочем, от него этого и не ожидали. Удачливый охотник, по-видимому, не должен быть и мясником. Мэтью сел на траву немного в стороне от остальных и слушал их голоса и звук пилы, вгрызающейся в кости. Лоуренс говорил: - Теперь я понимаю, почему ветеринары учились дольше нас. Я, вероятно, не распилю его правильно. Неважно, лишь бы можно было нести. От темноты к спокойствию, от спокойствия к чему-то вроде удовлетворения. Это необходимо было сделать, и он сделал. Он чувствовал гордость за совершенное и благодарность к остальным за то, что дали ему такую возможность. Как говорила Эйприл, они приличные люди. Несколько успехов взамен неудач и трудностей внесут значительное изменение в их жизнь, а это, несомненно, успех. У них будет пир со свежим мясом. Солнце начинало жечь. Хороший день. Мэтью мысленно вернулся к его началу, к наклонившейся фигуре у ручья. Он снова подумал о Лоуренсе и Эйприл. Муравей полз по его ноге. Некоторое время он следил за ним, ощущая легкую щекотку. Потом сорвал стебелек травы. В первый раз муравей увернулся, но потом забрался на траву. Мэтью поднял его и перенес на цветок чертополоха. Он испытывал уверенность и удовлетворение. Вдруг вспомнил о Джейн. Как всегда, с любовью и болью, но на этот раз ее образ казался далеким, нематериальным. Возглас Джорджа: - Вот что его свалило! Глубоко заинтересованный голос Билли: - Как интересно соединяются суставы! У человека тоже так, Лоуренс? Лоуренс, подумал Мэтью, а ведь меня он по-прежнему зовет мистер Коттер. Билли счастлив с этими людьми. Лоуренс объяснял ему что-то. Солнце грело все сильнее. Мэтью лег на спину и позволил солнцу бить в закрытые г