лаза. Лоуренс умудрился разрезать тушу на пригодные для переноски куски. Их было гораздо больше, чем они могли унести - Лоуренс подсчитал, что они в трех-четырех милях от лагеря, - поэтому они выбрали лучшие куски, а остальное, по предложению Мэтью, подвесили к ветвям дерева. Они вернутся за ним, как только смогут, но собака, которую они видели, и другие собаки доберутся раньше. Мэтью нес в одной руке ружье, а второй удерживал на плече ногу вола. Мясо, влажное, липло к руке, капала кровь, попадая на полу куртки. Они шли по полям и залитым солнцем полянам - счастливая окровавленная процессия. Экскурсия мясников, подумал Мэтью. Нет, что-то более простое и примитивное. Охотники, возвращающиеся в свой крааль. Только одежда не соответствовала. Случайная, плохо сидящая, она напоминала об универмагах и бифштексах, завернутых в целлофан. На них должны быть повязки летом, а зимой шкуры из меха. Путь был долог, и ноша становилась все тяжелее, но возбуждение и веселье поддерживали их. Они много разговаривали и смеялись. Они смеялись над какой-то шуткой Лоуренса, когда Чарли спросил: - Что это? Мэтью тоже услышал. Он подумал, что это животное, может быть, кролик где-то поблизости, увидевший горностая. Но услышав второй раз, он понял, что кричит человек. Все остановились и замолчали. Мэтью сказал: - Мы уже близко. Может... - Да, - негромко ответил Лоуренс, - может. - Он предостерегающе поднял руку. - Нет смысла нарываться. Мы должны увидеть, что происходит. Совет был хорош. Мэтью кивнул. - Вы знаете, как лучше подойти. Они сложили окровавленные части туши в колючую изгородь, и Лоуренс как можно тише повел их к саду и гроту. Они услышали еще крик, и Мэтью уже не сомневался, что это мужчина. Женщин не было слышно. Подойдя ближе, они расслышали другие мужские голоса, один смеялся, другой, а может, два что-то неразборчиво кричали. Мэтью снова проверил ружье. Предохранитель спущен. Они миновали кусты и оказались у последнего укрытия - зарослей гортензии древовидной. Лоуренс взглянул первый и тут же отвернулся. Мэтью продвинулся вперед и посмотрел в промежуток между двумя растениями. Перед ним примерно в 20 ярдах находился грот. Вначале ему показалось, что их много, но, пересчитав, он убедился, что их пятеро. И еще Арчи. Они связали ему руки и ноги, и он лежал на спине. Куртка по-прежнему была на нем, но брюк не было. Тело его казалось маленьким, слабым и очень белым на фоне загорелых рук наклонившихся над ним мужчин. Один держал что-то вроде щипцов, а другой - зажженную свечу. Тошнота подкатила к горлу Мэтью. От садистов-школьников до дикарей - объекты те же. Глаза и половые органы, особенно последние. Он поискал женщин и Кэти. Они прижались к скале, двое мужчин стояли перед ними. Пятый находился примерно между группами. Это был рослый мужчина, мускулистый, с длинными светлыми волосами и соломенной бородой. На нем были сандалии, фланелевые брюки, подрезанные и превращенные в шорты, выше талии он был обнажен. Кожа его, несмотря на светлые волосы, казалась бронзовой. Громким голосом кокни он сказал: - Пора кончать болтовню. У вас здесь есть запасы. Вы знаете, где они. Если даже вас всего четверо, все равно запасы должны быть. А если, как вы говорите, ваши парни за углом, запасов должно быть еще больше. Не думайте, что я дурак. Вы живете здесь недели. Настоящую дорогу протоптали, и следы десятков костров. Значит, запасы есть. Нам нужно только одно: где они? Он замолчал, ожидая ответа. Мэтью слышал, как плачет Кэти. Негромко застонал Арчи. Мужчина сказал: - Ладно! Подогрей его немного, Стенни. Посмотрим, долго ли выдержит рыжий. Рука со свечой двинулась. Арчи снова закричал. Мэтью услышал крик Эйприл. Что она кричит, он не разобрал. Его охватила слепая ярость. Он ничего не воспринимал, кроме кричащего Арчи и людей вокруг него. Лоуренс что-то сказал и тронул его за плечо, но Мэтью отбросил руку. С криком выбежал он на открытое пространство. Мужчины больше в удивлении, чем в тревоге оторвались от жертвы. Когда человек со свечой начал вставать, Мэтью выстрелил. Один из них пошатнулся, другой упал. Тогда Мэтью резко повернулся к светловолосому предводителю. Движение лишило его равновесия. Он почувствовал боль в лодыжке и понял, что падает. Светловолосый двигался к нему, побежал. Падая, Мэтью нажал на курок, не целясь. Но тот почти набегал на ствол ружья. Сила удара подняла его и отбросила назад. Мэтью краем глаза видел, как он упал и ударился о землю. Он лежал, извиваясь, тяжело дыша, и смотрел, как фонтаном бьет кровь из тела в нескольких футах от его глаз. 12 Оставшиеся двое бросились бежать и исчезли за зарослями рододендрона. Из тех, что упали от первого выстрела, один сидел, зажав руку, другой лежал лицом вниз, обнажив рваную рану на плече и спине. Мэтью начал вставать. Все шло хорошо, пока он не ступил на правую ногу. Тут он почувствовал резкую боль. Переместив вес на другую ногу, он заковылял к Арчи. Арчи говорил. - Я им ничего не сказал. Я не сказал им, где... Лицо у него было бледное, в слезах и в поту. - Я знаю, - ответил Мэтью. - Успокойтесь. Он достал свой нож и начал разрезать путы. Подошли остальные во главе с Лоуренсом. На теле Арчи виднелись ожоги и синяки. Мэтью сказал Лоуренсу: - Я думаю, ничего страшного. Лоуренс ответил: - Да. - Он извлек из сумки тюбик антисептической мази, слегка нагнулся и вложил ее в руки Арчи. - Это поможет. Помажьте. Вы знаете, где больно. Арчи отвернул крышку и занялся мазью. Потом натянул брюки. Подошла Эйприл с жавшеюся к ней Кэти. Мэтью видел, как Сибил подбежала к Джорджу и они стояли, обнявшись. Эйприл спросил: - Они сильно его поранили? - Болезненно, - ответил Лоуренс, - но не сильно. Она была бледна, кожа ее приобрела желтоватый цвет, но оба вполне владели собой. Мэтью заметил, что свитер ее у шеи разорван, в разрыве виднелась ключица. Она вздернула голову. - А эти? Тот, который был ранен в руку, встал. Он зажимал локоть рукой, сквозь пальцы сочилась кровь и капала на землю. Чарли стоял рядом с ним. Он подобрал ружье и целился. Раненый был испуган. Ни один из них, вероятно, не сознавал, что ружье не заряжено. Патроны лежали у Мэтью в кармане. Лоуренс сказал: - Пойду взгляну на них. Кэти все еще жалась к Эйприл, но у Мэтью снова появилось ощущение, что они одни. Эйприл прямо и серьезно посмотрела на него. - Вы очень хорошо сделали, Мэтью, - сказала она. Он ответил: - Я действовал как дурак. Чистая случайность, что я попал в него вторым выстрелом. Если бы я промахнулся, он отобрал бы ружье. Их было бы трое против Лоуренса, Джорджа и Чарли. И Билли. Мне следовало действовать разумнее. - Нет, вы хорошо сделали. - Она улыбнулась. - Я горжусь вами. Свитер разорван, но брюки аккуратно застегнуты, и все пуговицы на месте. Он сказал: - Во всяком случае, вы с Сибил не пострадали. - Да. - Голос ее звучал сухо. - Что было на охоте? Нашли вола? - Нашли и убили, и даже принесли с собой мясо. Услышав крик Арчи, мы его бросили. - Бедный Арчи. К ним вернулся Лоуренс. - Тот, в кого вы стреляли с близкого расстояния, мертв, Мэтью. Остальные две составляют проблему. - Проблему? - Только для меня. Я когда-то давно давал клятву. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Тот, у которого ранена рука, будет жить, если, конечно, не подхватит инфекцию. Другой, по-моему, умрет, так как у нас нет ни медикаментов, ни возможности лечить его. Эйприл горько сказала: - А я думала, что наша единственная проблема - можем ли мы потратить еще два патрона. - Она посмотрела на Мэтью. - Или, вернее, может ли их потратить Мэтью. Мэтью был поражен ее жестокостью, но, конечно, это разумно. Они не могут держать этих людей здесь, даже если бы могли их лечить. Он сказал: - Те, что убежали. Как вы думаете, могут они вернуться? Лоуренс покачал головой. - Не думаю. Как, Эйприл? - Если это часть большой банды, то они могут вернуться. Но я так не думаю. По их разговорам, их только пятеро. Их возглавлял блондин. - Она посмотрела на его тело. Кровь все еще шла из раны на груди, но уже медленно. Над телом начали собираться мухи. - Я думаю, они остановятся, только добежав до берега. Лоуренс смотрел на двоих мужчин, которых сторожил с пустым ружьем Чарли. Второй из них с трудом принял полусидячее положение, опираясь на локоть. Он начал стонать от боли. - Так что же делать? - спросил Лоуренс. Он беспомощно взглянул на Эйприл. - Как вы думаете? Она не ответила, а пошла к Чарли. Протянула руку, и Чарли отдал ей ружье. Мужчина, зажимавший руку, начал что-то говорить, но она оборвала его. - Я не собираюсь в тебя стрелять, - сказала она. - У нас достаточно патронов, но все равно жаль их тратить. Уходи. Если повезет, догонишь своих приятелей. Он снова открыл рот, но Эйприл, сделав шаг вперед, ударила стволом по раненной руке. Он закричал от боли, отскочил и начал уходить. Пройдя несколько шагов, он оглянулся через плечо. Эйприл вскинула ружье, и он неуклюже побежал. Эйприл подошла ко второму мужчине. Тот стонал громче и быстро терял кровь. Она сказала: - Ты тоже. Уходи. Он посмотрел на нее. Лицо его было искажено от боли. - Не могу, - сказал он. - Я тяжело ранен. Я не могу двигаться. Она с угрюмым удовлетворением сказала: - Ты умрешь, но не здесь. У нас и без тебя хватит падали. Мужчина застонал, но не шевельнулся. Она сильно пнула его ногой в сандалии чуть пониже раны, и он закричал. - Можешь двигаться, - сказала она. - Или ты хочешь, чтобы мы тебя утащили? Он с трудом встал. Лицо его покрылось потом, губы дрожали от боли. Эйприл стояла рядом. Мэтью заметил, что на ее сандалии была кровь. - Счастливого пути, - сказала она. - Убирайся подальше, прежде чем упадешь. Лоуренс осмотрел лодыжку Мэтью. Пальцы его осторожно ощупали ногу. - Всего лишь растяжение, - сказал он. - Вам придется несколько дней полежать. - Холодный компресс? - спросила Эйприл. - Хорошо бы. Она кивнула. - Я позабочусь об этом. - И пошла к ручью. Лоуренс сказал: - Итак, вы еще побудете нашим гостем. - Он улыбнулся и потом добавил: - Мы перед вами в долгу, Мэтью. - Ружье полезно, пока есть патроны, - сказал Мэтью. - Не только ружье. - Лоуренс осмотрелся, как бы собираясь что-то добавить. - Эйприл перевяжет вам ногу. А я позабочусь об очистке места. Нужно оттащить его, а похороним позже. Сначала нужно принести мясо. Джордж и Чарли за руки оттащили труп в кусты, Лоуренс сопровождал их. Мэтью снова лег на траву. Нога у него болела, но пока он не двигался, боль была не очень сильной. Кэти плакала, и Сибил успокаивала ее, говорила что-то негромким голосом. Арчи смотрел, как тащили тело. Билли подошел к Мэтью. Он сказал: - У вас сломана нога, мистер Коттер? - Нет. Только растяжение. Но на несколько дней придется задержаться. - Мы останемся здесь? - Пока не заживет моя нога. - Билли кивнул. - Ты захочешь остаться после этого? - Нет. - И быстро добавил: - Если вы пойдете, я с вами. Разговор прекратился с возвращением Эйприл. Она принесла в кастрюле воды и намочила в ней повязку. У нее были крепкие руки, и она искусно пользовалась ими. Когда она наклонилась к его ноге, Мэтью посмотрел на ее каштановые волосы. Они слегка вились, были мягкими и блестящими, но с сединой. Он подумал о том, какой была ее жизнь раньше, до катастрофы. Дом, семья, круг знакомых. Она плотно затянула повязку, и он невольно поморщился. Она посмотрела на него. - Простите. Но чем плотнее, тем лучше. - Я знаю. Все в порядке. - Вам лучше? - Гораздо лучше. Вы учились на медсестру? - Не на медсестру. Просто первая помощь. - Она присела на корточки. - Подать носок? - Нет спасибо. Мне хорошо. Эйприл кивнула. - Одно время я была в комитете национальной обороны. Я соглашалась с ним - относительно бомбы, - и просто сидеть без дела казалось мне неправильным. Поэтому я стала обучаться оказанию первой помощи. Конечно, все было направлено на то, чтобы сохранить жизнь в небольшом закрытом помещении, а весь наружный мир отравлен радиацией. Мэтью сказал: - Жизнь иногда бывает полна иронии. - Правда? - Она с любопытством взглянула на него. - Чем вы занимались, Мэтью, до катастрофы? - Выращивал помидоры. - Конечно. Гернсийские помидоры. Вы всегда занимались этим? - Нет. Она ждала, и через несколько мгновений он продолжал. Он кратко рассказал ей о своем неудачном браке и о том, как он оставил Лондон. Выслушав, она сказала: - Вы были счастливы? - Счастлив? - Вы почти отошли от мира. Вычеркнули мир, кроме Джейн. И вы не соглашаетесь с тем, что Джейн мертва. Так что для вас в сущности ничего не изменилось. - Она увидела его улыбку и продолжала: - Конечно, окружающий мир изменился. Это очевидно. Но вам не нужно приспосабливаться. Мэтью подумал об этом. - В каком-то смысле, возможно, вы правы. Вы думаете, это делает меня счастливым? Она колебалась, потом горько сказала: - Изменения бывают разные. Наружное уродство само по себе плохо, но гораздо хуже внутреннее уродство. Оно вызывает отвращение. Он подумал, что она говорит о своей жестокости по отношению к раненым. Он сказал: - В моменты стресса иногда делаешь странные поступки. Мы все так поступаем. Но это не значит, что мы сами изменились. Не нужно думать об этом. Она покачала головой. - Нет, вы не правы. Впрочем, я согласна, что нет смысла думать об этом. Лоуренс вернулся, и она сказала: - Куда вы его дели? - Среди лавров. - Он взял Эйприл за руку. - Как вы? - Хорошо. - Сколько времени они здесь были? - Не знаю. С полчаса. - Она продолжала быстрее: - Я думала об этом. Мы сделали ошибку, глубокую детскую ошибку. - Какую? - Держать все в подвале, кроме необходимого на сегодня. Именно поэтому они были уверены, что у нас запасы спрятаны. - Что вы предлагаете? Держать часть наверху? Но это риск. Вернувшись, мы можем найти, что их у нас унесли. - Лучше, чем потерять все. А мы бы потеряли все, если бы не Мэтью. Нужно найти место для второго тайника. Чтобы можно было его выдать под давлением. - Есть предложения? Эйприл пожала плечами. - Нет. Нужно поискать. Мэтью сказал: - Вы думаете, это может случиться снова? - Конечно. И помимо возможности, что убежавшие могут присоединиться к большой банде и приведут ее сюда. - Вы можете уйти, - сказал Мэтью. Она посмотрел на него с неожиданной холодностью. - Какой в этом смысл? Нигде больше нет безопасности. Он мог бы высказать много аргументов. Приближающаяся зима все равно заставит искать убежище. Лоуренс осмотрел повязку на ноге. - Хорошо, - сказал он. - Отдыхайте, Мэтью, пока мы принесем мясо. Свежее мясо, Эйприл! Это подбодрит нас. Она улыбнулась. - Да. Нам это необходимо. В этот день они не ходили на поиски. После того, как остальная часть мяса была принесена в лагерь, женщины засолили то, что не пойдет в пищу в ближайшие дни. Тем временем Лоуренс с мужчинами занялся телом, лежавшим в кустах лавра. Потом он вернулся туда, где Мэтью грелся на солнце рядом с Билли. - Ну, вот, - сказал он. - Не очень глубоко, но достаточно, чтобы не добрались собаки. Компромисс между усилиями и требованиями санитарии. Мэтью сказал: - Как медик, вы не удивлены тем, что нет болезней, даже чумы? - Миллионы непогребенных? Не знаю. Болезни времен войн вызывались не мертвыми, а условиями. Дизентерия в Галлиполи, например, распространялась живыми. И возможны вспышки, о которых мы не знаем. Жизнь по-прежнему общественная, но общины маленькие. Мы стремимся избегать другие группы численностью больше трех человек, а одиночки избегают нас. - А много ли одиночек? - Вероятно. Но точно знать невозможно. Иногда замечаешь их на удалении, но они быстро уходят. Их можно понять. Как ваша лодыжка? - Хорошо. - Повязку нужно время от времени менять. Если хотите, я это сделаю, пока Эйприл занята. Мэтью покачал головой. - Я подожду. Лоуренс посмотрел туда, где работали Эйприл с Сибил и Кэти. Он сказал: - Не знаю, как мы бы жили без нее. У нее столько мужества. - Да. - И не только в кризисах, но в обычной жизни. В том, что мы называем жизнью. У каждого бывают моменты слабости, отчаяния. Присутствие Эйприл очень помогает. Она заставляет стыдиться слабости. Я помню, как мы впервые встретились после катастрофы. Он замолчал. Мэтью ждал продолжения. Лоуренс сказал: - Я долго не мог выбраться, только вечером первого дня. И я страшно устал. Лежал под открытым небом, потом уснул. На следующий день я начал сознавать размеры происшедшего. Я порылся в развалинах своего дома и поблизости, но никого живого не нашел. Тогда я отправился к своему кабинету и разыскал нембутал. Я знал, сколько мне понадобится. Это казалось мне единственным разумным поступком. Но тут я услышал, как кто-то кричит, и крикнул в ответ. Это была Эйприл. Лоуренс помолчал. - Я вел себя как дурак. Я сказал ей, что нет смысла продолжать жить. Она выслушала и сказала, что я могу поступать, как хочу, но вначале мне нужно поесть. Она сделала для меня сэндвичи. Хлеб был несвежий, но я все съел. После катастрофы я ничего не ел. После этого я почувствовал себя лучше. С тех пор у меня были трудные моменты, но она всегда была рядом. Мэтью сказал: - Даже зная ее такое короткое время, я вижу, какая это замечательная личность. Лоуренс пристально взглянул на него. - Это не вопрос взаимоотношений, вы понимаете? Мы с ней принадлежим к разным поколениям. Я на двадцать лет старше ее. Ей нужен кто-то более подходящий по возрасту, нужен сильный человек, на которого она могла бы опереться. - Я думал, она может опереться на прошлое, - сказал Мэтью. - Этот дом, память о семье. - Этого недостаточно. В ее положении требуется другое. Пока она живет своими внутренними ресурсами, но они ограничены. - Наверно, вы правы. В двадцати ярдах от них Эйприл резала мясо. Сибил и Кэти помогали ей. Двое мужчин молча смотрели на нее. Обедали жареными потрохами: сердце, легкие, почки - но на ужин были бифштексы. Их поджарили на костре и, как всегда, подавали партиями. Как и раньше, Эйприл ела в числе последних с Мэтью и Лоуренсом. С бифштексами ели печеный картофель и свежие овощи. Мэтью заметил: - Очень хорошая зелень. Откуда она? - С огорода, - ответила Эйприл. - Там кое-что сохранилось. - Она улыбнулась. - Есть и помидоры, Мэтью. Они проросли сквозь обломки рамы парника. - Где это? - За кустами. - Утром взгляну на них. Туда я смогу доковылять. Она предупреждающе сказала: - Чем больше вы не будете двигаться, тем скорее заживет ваша нога. Лоуренс вылил остатки вина в эмалированную кружку и посмотрел на нее. - Чуть больше глотка. Всего одна маленькая бутылка вина на такое количество людей. Но случай того стоит. Но я рад, что открыл только божоле. Приятно думать, что леовиль-пойферр не тронут. - На какой случай вы его храните? - спросила Эйприл. - Для личных надобностей. Самоутешение в минуты плохого настроения. - Он взглянул на нее и улыбнулся. - Или для действительно больших праздников, таких, как свадьба. Мэтью сказал: - Как быстро все забывается. Вкус настоящего хорошего свежего бифштекса. - Ешьте, - сказала Эйприл. - Кто знает, когда будет еще? Может, никогда. - На Гернси выжили два больших животных, - сказал Мэтью. - По крайней мере два. Осел и корова, по счастью с теленком. Есть некоторые шансы на то, что ее потомство выживет. Если это произошло на маленьком острове, то обязательно должно случиться всюду. - Вы забываете синдром муравейника, - сказал Лоуренс. - Мы с чистой совестью убили животное, потому что это был вол. Но даже если бы это был бык, наверно, мы бы не выдержали искушения. В конце концов мы не знаем, нашел ли бы он самку, да и какая нам польза от этого? А ведь мы относительно цивилизованы. У нас есть угрызения совести. Так мы по крайней мере говорим. Большинство и не подумает о продолжении породы. - Животные могут выжить повсюду, - сказала Эйприл. - Выжил же вол, пока не подвернулся Мэтью с его ружьем. - Пока могут, - сказал Лоуренс. - Этим летом им угрожает лишь аппетит. Вы либо выкапываете консервы, либо кто-то делает это для вас. Это еще не крайний случай. Но когда станет все труднее находить консервы, что тогда? В середине зимы вола свалили бы голыми руками и съели сырым. Могут выжить другие животные. Могут даже встретиться особи противоположного пола. Но я не поставлю и монетки за то, что через год здесь сохранится хоть один бык или корова. Эйприл сказала: - Вы недооцениваете природу, Лоуренс. Он улыбнулся. - Я сказал бы, что вы недооцениваете. - Здесь животные уязвимы. Но в горах, в горных долинах все может обстоять по-другому. Они там выживут. - Возможно, вы и правы, - согласился Лоуренс. - Я уверена в этом. - И мы можем выжить. В горах. Наступило молчание. Эйприл отвернулась. Но Лоуренс продолжал. - Во всех отношениях им было бы лучше в горах: больше пищи, больше безопасности, возможность постепенно начать обрабатывать землю. Они могли бы жить там, если не хорошо, то с чувством постоянства и цели. Там выросли бы дети, забыв прошлое, приняв настоящее, с надеждой глядя в будущее. Он говорил искренне и упрямо, но Эйприл молчала. Наконец его настойчивость сдалась перед ее молчанием. Он обернулся к Мэтью. - О чем вы думаете? Вы сидите молча. Мэтью не хотел соглашаться со скептицизмом Эйприл. Аргументы Лоуренса были хороши, но в то же время не так нужно строить жизнь. Мэтью сказал: - Прекрасная еда. - Комплименты повару, - сказал Лоуренс. Тон его звучал успокаивающе; он улыбнулся Эйприл: - Я согласен. Она прямо взглянула на Мэтью. - А что еще? - То, что раньше сказал Лоуренс об охоте на зверей с голыми руками. Осталось 22 патрона. После этого, если только мы случайно не найдем еще, ружье бесполезно. Я думал об этих легких стальных прутьях, которые лежат у вас в погребе. Для чего они, Лоуренс? - Не знаю. Мы нашли в развалинах, и я подумал, что они могут пригодиться для чего-нибудь. - Если заточить концы, - сказал Мэтью, - и разыскать материал для тетивы, из них можно сделать луки. Лоуренс сказал: - Я знаю, где лежит разбитый рояль. Струны могут подойти. Стрелы? - Можно срезать. А может, мы сумеем сделать металлические наконечники. - Да, - сказал Лоуренс. - Возможно. Что за чудо практичный ум! Вы согласны, Эйприл? Мы с вами обсуждаем теорию выживания, в то время как Мэтью обдумывает практические детали. - Мы говорили о выживании видов, а не о нашем собственном, - возразила она. - В кого вы будете пускать ваши стрелы, если наши друзья дикари разорвут немногих животных и выпьют их кровь? - В горах... - Лоуренс пожал плечами. - Во всяком случае стрелы нужны не только для охоты. Еще для самозащиты. - Конечно, - согласилась Эйприл. - Самозащиты. - В голосе ее звучало напряжение. - Луки и стрелы. До того, как уйти, Мэтью, вы должны нас познакомить с другими вашими идеями. Мэтью хотел сказать: - Возможно, мне не следует уходить, но выражение их лиц его удержало. Два различных выражения, две тени сожаления. Возможно, потом. Но не сейчас. Он закончил свой бифштекс, и Эйприл сказала: - Давайте вашу тарелку. Готовы еще. - Мне достаточно. - Ерунда. - Она взяла у него тарелку. - Сегодня подходящий случай для чревоугодия. Лоуренс сказал: - И пьянства. - Он заглянул в эмалированную кружку. - Вполне достаточно для возлияния, если веришь в богов. Заканчивайте его, Мэтью. 13 Они использовали старый колодец для склада-приманки. Кирпичное окружение колодца частично было сломано, облицовка опала, но из стен торчали металлические прутья, к которым можно было привязать мешок с некоторым количеством запасов. Поверх колодца положили несколько досок и придали нетронутый вид. Теперь одиночке трудно будет заметить этот тайник, когда они уходят на поиски. Но в течение двух дней после охоты на вола Мэтью находился в лагере. Билли и Кэти оставались с ним, и он смотрел, как они играют в саду и вокруг грота, как обычные беззаботные дети. В полдень на второй день было несколько толчков, и они прекратили игру и подошли к нему с встревоженными лицами. Толчки продолжались недолго и были несильными, но это были первые толчки с того момента, как они с Билли присоединились к группе. Некоторое время после этого дети сидели рядом с Мэтью, говоря мало и негромко. Перед возвращением остальных Мэтью попробовал ходить и обнаружил, что вполне справляется с этим. Растяжение оказалось несильным. Мэтью испытывал некоторое неудобство, но мог ходить без труда. Он пошел к огороду, о котором говорила Эйприл, и осмотрел его. Длинная линия обломков обозначала стену, которая отделяла его от остального участка, валялись обломанные ветви яблонь и груш. На некоторых еще были зеленые листья, а на одной даже росло маленькое яблоко. Огород выглядел запущенным, теперь в нем росло больше сорняков, чем овощей. Мэтью обыскал помидоры и убрал обломки стекла, чтобы дать им возможность расти. Но зрелище было обескураживающим. Потребуются недели, чтобы навести хоть какой-то порядок, а для чего? Он вернулся в грот и снова стал смотреть на играющих детей. Но его охватило беспокойство, и спустя некоторое время он вновь встал. Он тщательней, чем раньше, осмотрел участок и удивился его размерам. Границы определить трудно, но не меньше нескольких акров. Интересно, какая профессия была у мужа Эйприл. Должно быть, высокооплачиваемая. Он думал об этом, когда набрел на заросли роз в полном цвету. Розы начали дичать, но еще сохраняли прежнее великолепие. Он увидел по ту сторону разноцветного барьера крест. Нет, кресты. Четыре креста. На них не было надписей. Только для одного человека они имели значение, а этот человек не нуждался в напоминаниях. Мэтью услышал голос Эйприл и отошел от крестов. Они встретились на некотором удалении от них. Она слегка раскраснелась и улыбалась. - Ваша лодыжка зажила? Мэтью кивнул. - Вероятно, завтра я смогу пойти с вами. Как дела сегодня? - Скромно. Утром мы решили, что нам повезло. Чарли нашел сразу несколько банок, а потом остатки магазинного прилавка. Но кто-то уже побывал там до нас. Общий результат: две банки сардин, одна зеленого горошка, одна кислой капусты и пять рисового пудинга. - Могло бы быть и получше. - Да, конечно. Позже мы подобрали еще несколько вещей, но ничего интересного. - Она взяла его под руку, он остро ощущал ее присутствие, физический контакт. - Нога не болит? - Нет. Я сегодня погулял. Упражнения полезны. - Здесь есть несколько мест, куда я любила приходить. Теперь чувствуешь себя виноватым, когда не занимаешься полезными делами, вроде приготовления или поисков пищи. - Забудьте о полезных делах ненадолго. Покажите мне эти ваши места. Эйприл с сомнением сказала: - Они там разбирают находки. - Справятся и без вас. И не так уж страшно, если рисовый пудинг будет лежать рядом с маринованными овощами. - Вы правы. Иногда я слишком серьезно воспринимаю мелочи. Они шли рядом, наслаждаясь прекрасным вечером. Косые солнечные лучи превращали зелень в лимонное золото. Воздух был мягок и полон летнего аромата. Жужжали насекомые, слышались голоса птиц. Мэтью подумал, что птиц стало больше, чем сразу после катастрофы. Очевидно, это не естественный прирост. Может, они улетали в более безопасные места, а теперь возвращаются назад? Слабые сегодняшние толчки, должно быть, не встревожили их. Он заговорил об этом с Эйприл. Она сказала: - В какие места? Вы думаете, у нас было хуже, чем везде? Разве другие страны не пришли бы тогда нам на помощь? - Да, - согласился он. - Может, нам еще повезло. - Зависит от того, что вы понимаете под этим "повезло". - Голос ее неожиданно стал хриплым, но после паузы она продолжала более мягко: - Вскоре после катастрофы Лоуренс отыскал приемник. На батареях и транзисторах, с тремя или четырьмя полосами частот. Он казался вполне исправным. Когда он включил приемник, послышался лишь треск. Никаких сигналов. Он долго проверял все волны. Ни одной станции. - У вас еще есть этот приемник? - Нет. Мы оставили его там. - Увидев его удивленное выражение, она добавила: - Он не относится к категории жизненно необходимых вещей. - Даже если тогда эфир был мертв, станции могут заработать снова. - Приемник может работать, пока есть батареи. - Что-нибудь могло произойти за это время. В тех частях, которые затронуты слабее. - Возможно. - Она остановилась, глядя на покрывающие изгородь цветы шиповника и вьюнка. - А что нам от этого? - Возможно, где-то сохранилось организованное общество. Она пошла без предупреждения, и он вынужден был догонять ее. Эйприл сказала: - Никто не придет к нам на помощь. Нужно сознавать это. Нет самолетов, опускающихся с небес с грузом. Нет больших пароходов с мясом, зерном, бананами и авокадо. - Она повернулась к нему с жалкой улыбкой. - Вы ведь это знаете? И даже моря нет. Помощи ждать неоткуда. Мэтью кивнул. - Да, знаю. Некоторое время они шли молча. Теперь они находились в поле и приближались к небольшой рощице. На опушке ее рос дуб. Высокое столетнее дерево с мощным стволом. Он еще жил, но был наклонен под острым углом; на противоположной стороне часть корней торчала в воздухе. Мэтью сказал: - Зимние бури прикончат его. - Да. Эйприл подошла к дереву и на мгновение прижались к его коре. Жест был непонятный, но печальный. Мэтью смотрел на нее, снова, как и тогда утром у ручья, сознавая ее красоту и необычность. Она повернулась к нему, и он хотел заговорить, объяснить, что он чувствует. Но она заговорила первой. - Дети любили его. На него легко было взбираться, даже когда они были маленькими, и на нем так много ветвей, и легко спрятаться в листве. Мы часто приходили сюда, они лезли на дерево, а я смотрела, как они поднимаются все выше и выше - тут и там мелькали их фигуры, - и слушала их голоса. И, конечно, сердце у меня замирало, я боялась, что они упадут, но знала, что не должна их звать. - Они были все мальчики? Эйприл кивнула. - Пяти, семи и десяти лет. Старше всех был Энди. Дэн хотел, чтобы он уехал в школу, но я воспротивилась. Это был первый случай, когда мы поссорились. В конце концов согласились на компромисс. Он должен был оставаться дома до тринадцати лет. Мэтью мог бы испытывать затруднение, слушая ее рассказ о детях, но ничего подобного не испытывал. Она доверчиво раскрывалась перед ним, и в голосе ее звучало прощение и любовь к умершим. Он сказал: - Я видел их могилы. - Да. Проходишь через разные стадии. До сих пор бывают тяжелые минуты, но не так часто. И не может быть хуже, чем засыпать их землей. Они пошли назад к гроту. Мэтью держал Эйприл за руку; пальцы их переплелись, сообщая друг другу теплоту и уверенность. Она говорила о дальнейших поисках - придется уходить подальше, чтобы найти что-нибудь нужное. Хотя она не сказала этого, но у него создалось впечатление, что она примирилась с необходимостью уйти отсюда, переселиться в другое место. Он сказал, говоря общими словами: - Пока мы живем прошлым. Это значит, что больше добычи там, где раньше жило больше людей. И риск бандитов, конечно, тоже больше. Это ничто вроде промежуточной территории. Она достаточно изолирована, чтобы создать трудности при поисках продовольствия, но недостаточно изолирована для случайных посетителей. Она покачала головой. - Они не имеют значения. - Сомневаюсь, чтобы Арчи согласился с этим. - Мы глупо поступили, положив все свои яйца в ведро, а потом спрятав это ведро. Я согласна с этим. Но теперь мы поумнели. Если это случится снова, не будет надобности, в героике. Арчи отведет их к колодцу. - Но дело ведь не только в этом? - А в чем еще? - Если бы мы пришли позже... - Ну? Ее непонятливость удивила его. Он сказал: - Две женщины, одна из них по крайней мере очень привлекательна. Дело не только в запасах. Она остановилась и посмотрела на него. В ее взгляде было недоверие и еще что-то, что он не смог определить. - Вы думаете, что пришли вовремя, чтобы спасти нас от изнасилования? - Это могло бы случиться. Она коротко резко рассмеялась. - Неужели? Почему вы думаете, что?... Потому что мы об этом не говорили? Или, может быть, потому что они дали нам натянуть трусы? Конечно, это деликатно с их стороны, но они решили позабавиться с Арчи. Он слышал горечь в ее голосе и понимал, что эта горечь частично вызвана им, его замешательством, шоком от осознания и даже, хотя он боролся с этим, каким-то отвращением. Он ужасался не только от происшедшего, но и от того, как она об этом говорила, небрежно и грубо. Избегая ее взгляда, он сказал: - Я не знал. Простите. - Вы ничего не знали. Но чего же вы ожидали сегодня при встрече группы мужчин с беззащитными женщинами? Он невольно спросил: - Это случалось и раньше? - Смотрите на меня! - Лицо ее было гневно искажено. - Хотите знать, как это случилось в первый раз? Через день после того, как я нашла Лоуренса, на второй день после того, как я выкопала эти могилы. Я первой увидела их. И позвала, потому что думала, важнее всего объединиться выжившим. Я думала, что если люди и могут измениться, то только в лучшую сторону. Я перестала в это верить, когда они схватили меня. Конечно я сопротивлялась. Тогда я еще не поняла, как глупо сопротивляться. Это был единственный раз, когда было по-настоящему больно. - А Лоуренс? - Мы разошлись, чтобы осмотреть как можно большую площадь. Он был недалеко, но даже сопротивляясь, я не позвала его. Оба они были сильнее и моложе его. Его только могли поранить. Когда они оставили меня, я уползла и отыскала его. Связи укрепляются, знаете, когда мужчина утешает женщину после того, как двое других побили и изнасиловали ее. Мэтью сказал: - Простите. Не нужно говорить об этом. - Вы уверены? Лоуренс не просто утешал. Он смог оказать практическую помощь. У него в больнице были эти иностранные противозачаточные пружинки. Мы их откопали, и он поставил мне такую. Стальная проволока в нейлоне с таким забавным хвостиком. Очень хитрое приспособление. А когда к нам присоединились Сибил и Кэти, он и им поставил такие же. Он старался не выдать себя, но она внимательно следила за ним. - Да. Кэти! И хорошо, потому что с ней это случилось через несколько дней. В тот раз их было восемь, и двое не могли дождаться, пока мы с Сибил освободимся. Те, кого вы видели, хотя бы не тронули Кэти. Трое насиловали меня, двое Сибил. Я вообще пользуюсь успехом. Однажды меня даже увели в Саутгемптон. Я допустила ошибку, начав разговаривать, и главарю понравилось мое произношение. Ночью я убежала и вернулась сюда. Мэтью сказал: - Если это поможет... - Все это даже не самое плохое. Я вам ничего не говорила. Человек, которого я пнула - тот сильно раненый, помните? Мэтью кивнул. - Он плюнул мне в лицо, когда был на мне. Имеете ли вы хоть отдаленное представление, каково это? - Нет. Я знаю, что нет. - Всего это случилось пять раз. Не знаю, сколько мужчин. Иногда приходят одни и те же. Не нужно только сопротивляться, тогда это быстрее и менее... менее отвратительно. Как добавочная предосторожность, мы обтираемся губками. Это немногим хуже, чем пойти к дантисту, если правильно к этому относиться и иметь хорошие противозачаточные средства. Но, конечно, всегда сохраняется возможность. Думали вы, Мэтью, что это такое? Быть беременной в этих условиях от двуногого зверя, который использовал тебя, как пес суку? И другая возможность - венерические болезни? Здесь вероятность не так высока. Пока нам везло. Я так думаю по крайней мере. О последнем эпизоде говорить еще слишком рано. Он чувствовал, что должен остановить ее, и взял ее за руку. - Я не знал. А должен был понять. Как глупо. Она отвернулась. - Не только это. Ваш взгляд, когда вы поняли. - Плохое так же приходит к концу, как и хорошее. Со временем вы об этом забудете. Она смотрела на него, лицо ее исказилось от боли. - Вы все еще ничего не поняли. Я знала одного мужчину, своего мужа. Я гордилась своим телом, потому что он его любил. Теперь... Лоуренс хотел меня, и я позволила ему. Это, конечно, не то же самое, что быть изнасилованной, но означает не меньше. Мне стало его жаль, и я его презирала. Мэтью сказал: - Это было великодушно. - Великодушно! Боже! А Чарли? Мальчик, лишь на несколько лет старше моего сына. И я видела, что его возбуждает вид того, как меня насилуют. Вы называете презрение великодушием? Он молчал. Ее рука по-прежнему была в его; неожиданно осознав это, она вырвала руку. И сказала негромким хриплым голосом: - Пол и материнство - суть жизни женщин. Теперь они означают только отвращение и страх. Арчи... Нет, он не имел меня, но только потому, что не хотел. - Она взглянула на него и отвела взгляд. - Я научилась бояться меньшинство мужчин и презирать большинство. Но когда я умывалась у пруда, я видела, как вы смотрели на меня. И у меня появилась безумная надежда, что еще существует сила и доброта - в мужчине и женщине. Это была иллюзия. И не ваша вина. - Я не думаю, что это иллюзия. Она игнорировала его замечание. - Я сожалею о своей несдержанности. Вы слушали очень терпеливо, Мэтью. Гнев и горечь ушли, но он почти жалел об этом. Она была далеко от него. - Послушайте, - сказал Мэтью. Он хотел взять ее за руку, но она убрала ее. - Вы ведь не боитесь меня? - Нет. - Голос ее звучал устало. - Я не боюсь вас. Но я презираю вас. Презираю, как мужчину. А как личность... я вам завидую. То, что я сказала, когда перевязывала вам ногу... я не сознавала тогда, насколько это справедливо. Ничего для вас не изменилось, кроме сценария. Для всех остальных бог обрушил на головы весь мир, но для вас... Что? Эпический кинофильм. Джейн жива, и вы пробираетесь к ней сквозь развалины. Знаете что? Я думаю, вы ее найдете. Она будет одета в белый шелк с оранжевыми цветами, и это будет утро ее свадьбы. Она выходит замуж за чистого юношу с прекрасными манерами, и вы успеете как раз вовремя, чтобы благословить ее. Он сказал: - Я хочу остаться здесь. Эйприл покачала головой. - Нет. Я могу переносить остальных, но не вас. - Со временем сможете. - Нет. Вы напоминаете мне о том, что кончено. Если вы останетесь, я уйду. Вы ведь не доведете меня до этого? Он хотел найти ответ, который пробил бы бессмысленную тиранию слов, воскресил бы то утреннее состояние. Но есть ли такой ответ? Эйприл пошла по направлению к саду и гроту. Он пошел за ней, но не пытался догнать. 14 Мэтью решил, что не стоит рисковать встречей с саутгемптонскими бандами. Вначале он хотел идти на север, но потом ему пришло в голову, что лучше двигаться на юго-восток, по побережью. Следуя по линии приливной волны, он мог определять направление даже без солнца. А утро выдалось облачное. Лоуренс хотел, чтобы Мэтью взял запас пищи из склада, но Мэтью отказался. Со своей стороны он предложил им ружье с тем же результатом. Атмосфера была напряжена. Их реакция, когда они узнали о том, что он уход