не меньшее удовольствие от красивого заката или изящной игры теней, чем от обеда из семи блюд за сто долларов в лучшем ресторане страны. Желание просто иметь ее скоро сменилось у Бена влюбленностью. А где-то в последние два месяца, трудно сказать, когда именно, эта влюбленность перешла в любовь. Бен был почти уверен, что Рейчел отвечает ему взаимностью. Они еще ни разу не говорили о своих чувствах. Но он ощущал любовь в нежности ее прикосновений и во взгляде, который иногда ловил на себе. Они любили друг друга, но до постели дело еще не дошло. Хотя Рейчел и была человеком сегодняшнего дня и обладала завидным умением извлекать удовольствие из каждой прожитой минуты, она вовсе не была легкодоступной. Бен сознавал, что она не хочет торопиться. Медленно развивающийся роман давал ей возможность понять и почувствовать каждый нюанс в их постепенно крепнущих отношениях, а их будущая близость только выиграет от этой отсрочки. Он готов был предоставить ей столько времени, сколько нужно. Прежде всего он чувствовал, как с каждым днем растет желание, получая острое удовольствие от размышлений о том, какой великолепной и всепоглощающей будет их любовь, когда они наконец уступят своему влечению. С помощью Рейчел он стал понимать, что если бы они с первых дней романа очертя голову ринулись в постель, уступив своим животным инстинктам, то украли бы сами у себя массу сегодняшних невинных удовольствий. Кроме того, будучи вообще человеком прошлого, Бен отличался старомодным отношением и к подобным вопросам и предпочитал не прыгать сразу в койку за быстрым и легким удовлетворением. Ни он, ни Рейчел не были девственниками, но он получал эмоциональное и духовное удовлетворение, да и, черт побери, эротическое тоже, от ожидания, пока многочисленные нити, связывающие их, переплетутся в тесный клубок, и секс станет кульминацией их отношений. Он припарковал свою машину рядом с красным "Мерседесом" Рейчел, который она даже не потрудилась поставить в гараж. С одной стороны бунгало росла густая бугенвиллея, усыпанная красными цветами и закрывающая часть крыши. При помощи узорчатой решетки она образовывала зелено-красный навес над парадным входом. Бен стоял в прохладной тени бугенвиллеи, а солнце грело ему спину. Он нажал уже десяток раз на звонок и чем дольше звонил, тем больше беспокоился, почему она так долго не открывает. В доме играла музыка. Неожиданно она смолкла. Когда наконец Рейчел открыла дверь, она не сняла предохранительной цепочки и смотрела на него сквозь узкую щель. Узнав его, она улыбнулась, и эта улыбка показалась Бену скорее улыбкой облегчения, чем радости. - О, Бенни, я так рада, что это ты. Она сняла цепочку и впустила его в дом. Она была босиком, в шелковом купальном халате, туго затянутом на талии, а в руке держала пистолет. Он удивленно спросил: - А это зачем? - Я не знала, кто это, - ответила Рейчел, включив систему сигнализации и кладя пистолет на маленький столик в холле. Заметив, что Бен нахмурился, поняла, что ее объяснение несерьезно, и добавила: - Да я не знаю. Наверное, я просто немного не в себе. - Я услышал про Эрика по радио. Несколько минут назад. Рейчел обняла его. Ее волосы были слегка влажными, кожа сладко пахла жасмином, а дыхание отдавало шоколадом. Бен понял, что она, судя по всему, принимала ванну так, как она любила, - долго и с удовольствием. Прижав ее к себе, он почувствовал, что она дрожит. - По радио сказали, что ты при этом присутствовала, - добавил он. - Да. - Мне очень жаль. - Это было ужасно, Бенни. - Она теснее прижалась к нему. - Мне никогда не забыть этот звук, когда грузовик его ударил. Или как он катился по мостовой. - Она вздрогнула. - Успокойся. - Он прижался щекой к ее мокрым волосам. - Необязательно об этом говорить. - Да нет, мне надо об этом говорить, - возразила она, - если я хочу когда-нибудь все забыть. Бен взял ее за подбородок, приподнял ее прелестное лицо, приблизив его к себе, и нежно поцеловал. Ее губы еще сохранили вкус шоколада. - Ладно, - он погладил ее по плечу, - давай сядем, и ты мне все расскажешь. - Запри дверь, - попросила она. - Да все в порядке, - заметил он, направляясь внутрь дома. Но Рейчел остановилась, отказываясь идти дальше. - Запри дверь, - настойчиво повторила она. Удивившись, он вернулся и закрыл дверь. Она взяла пистолет со столика и пошла в гостиную, держа его в руке. Что-то не так, что-то есть еще, помимо смерти Эрика, но Бен не мог понять, что именно. В гостиной было полутемно, поскольку Рейчел задернула все занавески. Что тоже удивило его. Она обычно любила солнце, любила нежиться в его лучах с томностью кошки, лежащей на теплом подоконнике. До сегодняшнего дня он никогда не видел в этом доме задернутых занавесей. - Не трогай, пусть будет так, - остановила его Рейчел, когда он направился к окнам. Она зажгла единственную лампу и села в угол мягкого персикового дивана, освещенная ее янтарным светом. Комната была обставлена в современном стиле в персиковых и темно-синих тонах, светильники - бронзовые, кофейный столик - бронза и стекло. Ее голубой халат прекрасно гармонировал с интерьером. Она положила пистолет на столик рядом с лампой. Поближе к правой руке. Бен принес шоколад и шампанское из ванной комнаты и подал ей. В кухне он взял еще бутылку холодного шампанского и бокал для себя. Когда он вернулся в гостиную, Рейчел сказала: - Наверное, это неправильно. Я про шампанское и шоколад. Как будто я праздную его смерть. - Ну, если вспомнить, каким он был подонком в отношении тебя, может, и есть повод отпраздновать. Она решительно покачала головой. - Нет. Смерть никогда не может служить поводом для праздника, Бенни. Вне зависимости от обстоятельств. Никогда. Но она машинально провела кончиками пальцев вдоль бледного, тонкого, еле заметного шрама длиной в три дюйма на правой стороне лица вдоль подбородка. Год назад, пребывая в отвратительном настроении, Эрик швырнул в нее бокалом с виски. Он промахнулся, но острый осколок рикошетом задел ее по щеке. Потребовалось пятнадцать маленьких швов, наложенных мастером своего дела, чтобы избежать заметного шрама. В тот день она и ушла от него. Эрик никогда не сможет больше навредить ей. Хотя бы подсознательно, но она должна чувствовать облегчение от его смерти. Замолкая время от времени, чтобы отпить глоток шампанского, Рейчел рассказала Бену об утренней встрече в адвокатской конторе и последующем столкновении на улице, когда Эрик схватил ее за руку и, казалось, готов был ударить. Она подробно рассказала о несчастном случае и ужасном состоянии тела, как будто ей было необходимо облечь все увиденное в слова, чтобы освободиться от страшного видения. Рассказала она и о своих хлопотах по поводу похорон, и, пока говорила, руки дрожали все меньше и меньше. Бен сидел близко к ней, повернувшись, чтобы видеть ее лицо, и положив руку ей на плечо. Иногда он принимался ласково массировать ей шею или гладить ее роскошные медного цвета волосы. - Тридцать миллионов долларов, - заметил он, когда Рейчел замолчала, и покачал головой, удивляясь иронии судьбы, подарившей этой женщине все, когда она соглашалась на столь малое. - Честно, мне эти деньги не нужны, - сказала она. - Я уже подумываю, не отдать ли мне их. Во всяком случае, большую часть. - Они твои, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь, - улыбнулся он. - Только не принимай решения сейчас, чтобы не пожалеть потом. Нахмурившись, Рейчел посмотрела на бокал с шампанским, который держала обеими руками. - Конечно, он пришел бы в бешенство, если бы узнал, что я их отдала. - Кто? - Эрик, - тихо ответила она. Бену показалось странным, что ее беспокоит реакция Эрика на ее поступок. Она явно еще не пришла полностью в себя после пережитого потрясения. - Подожди, дай себе время привыкнуть к ситуации. Она вздохнула и кивнула головой. - Который час? Бен взглянул на часы. - Без десяти семь. - Я уже позвонила многим, рассказала, что случилось, сообщила о похоронах. Но нужно еще связаться по крайней мере с тридцатью или сорока людьми. Близких родственников у него не было, только несколько двоюродных сестер и братьев. И тетка, которую он терпеть не мог. И друзей всего несколько человек. Он совсем не умел завязывать дружеские отношения. Зато, как ты знаешь, куча коллег. Господи, сколько еще надо сделать. - У меня радиотелефон в машине, - заметил Бен. - Я могу тебе помочь со звонками. Тогда мы быстро управимся. Она слегка улыбнулась. - И как же это будет выглядеть - дружок жены помогает ей известить скорбящих? - Зачем им знать, кто я такой? Могу просто сказать, что я друг семьи. - Поскольку от семьи осталась одна я, то это будет правдой, и ты мой лучший друг на всем свете, Бенни. - Больше чем друг. - О да. - Надеюсь, намного больше. - И я надеюсь, - проговорила Рейчел. Она поцеловала его и на мгновение положила голову ему на плечо. К половине девятого, когда они обзвонили всех друзей и коллег Эрика, Рейчел неожиданно почувствовала, что голодна. - После такого дня и всего, что мне пришлось увидеть... не слишком ли жестокосердно испытывать голод? - Конечно, нет, - мягко заверил ее Бен. - Жизнь продолжается, малыш. Живые должны жить. Более того, я где-то читал, что у свидетелей внезапной и насильственной смерти резко повышается аппетит в последующие дни и недели. - Доказывают сами себе, что они живы. - Бьют во все колокола. - Боюсь, у меня насчет ужина слабовато, - сказала она. - Найдется кое-что для салата. Можем сварить лапшу. И открыть банку рагу в соусе. - Настоящий пир, достойный короля. Рейчел принесла пистолет с собой в кухню и положила на стол рядом с микроволновой печью. Она заранее закрыла жалюзи. Плотно-плотно. Бену нравился вид из этих окон - заросший зеленью двор, клумбы с цветущими азалиями и кустистые индийские лавровые деревья. Стена, огораживающая двор, была полностью закрыта буйной желтой и красной бугенвиллеей. Он потянулся к ручке, чтобы открыть жалюзи. - Пожалуйста, не надо, - попросила она. - Так лучше, уютнее. - Но ведь никто не может заглянуть сюда со двора. Там и стена, и калитка. - Пожалуйста. Он оставил жалюзи в покое. - Чего ты так боишься, Рейчел? - Боюсь? Я не боюсь. - А пистолет? - Я же говорила: я не знала, кто за дверью, и поскольку сегодня такой тяжелый день... - Но теперь ты знаешь, что это был я. - Да. - Со мной ты справишься и без пистолета. Пообещаешь поцеловать раз-другой, и я буду паинькой. Она улыбнулась. - Наверное, мне надо отнести его в спальню, он там обычно лежит. А ты что, нервничаешь? - Нет, но я... - Вот начнем стряпать, и я его уберу, - пообещала Рейчел, но что-то было в ее тоне, что делало это заявление не столько похожим на обещание, сколько на попытку потянуть время. Хотя Бен и был заинтригован и чувствовал себя слегка не в своей тарелке, он решил не давить на нее и ничего больше не сказал. Пока он выкладывал рагу в маленькую миску, она поставила на плиту большую кастрюлю с водой. Они вместе принялись нарезать листья салата, сельдерей, помидоры, лук и маслины для салата. Пока они работали, разговор вертелся в основном вокруг итальянской кухни. В их беседе не было привычной легкости, возможно, потому, что они изо всех сил старались делать вид, что у них легко на душе, и не думать о смерти. Рейчел почти не поднимала глаз от овощей, работая с присущей ей естественной сосредоточенностью. Каждый отрезанный ею кусочек сельдерея был точно той же величины, что и предыдущие, как будто симметрия являлась необходимым свойством хорошего салата и улучшала его вкус. Бен, неравнодушный к ее красоте, делил свое внимание поровну между нею и работой. Несмотря на то что ей было почти тридцать, выглядела она на двадцать, хотя и отличалась элегантностью и осанкой дамы высшего света, не один год изучавшей на практике все то, что составляет подлинное изящество. Ему никогда не надоедало смотреть на нее. И не в том было дело, что она возбуждала его. Каким-то магическим, непостижимым образом она давала ему возможность расслабиться и увериться, что все хорошо в этом лучшем из миров и что впервые в своей жизни он по-настоящему счастлив и может надеяться, что это счастье будет длиться долго. Неожиданно Бен положил нож, которым резал помидор, взял нож из руки Рейчел и отложил его в сторону, повернул ее лицом к себе, притянул, обнял и крепко поцеловал. Теперь на ее мягких губах был вкус не шоколада, а шампанского. От нее еще исходил слабый запах жасмина, но его уже перебивал присущий только ей чистый и приятный аромат. Он медленно провел руками вниз по впадине ее спины, ощущая упругие, точеные контуры ее тела под тонким шелком халата. Под халатом на ней ничего не было. Бен почувствовал, как его теплые руки становятся все горячее, как бы передавая ее жар через тонкую ткань его собственному телу. На мгновение она прижалась к нему, словно в отчаянии, словно она одна в бушующем море, а он спасательный плот. Она вцепилась в него, влилась пальцами в его плечи. Затем этот момент прошел, она расслабилась, и ее руки стали гладить и ласкать его спину и плечи. Ее рот приоткрылся, дыхание участилось, поцелуй стал более страстным. Он чувствовал, как ее грудь прижимается к его груди. Его руки, как будто действуя независимо от него, становились все более нетерпеливыми. Раздался телефонный звонок. Бен сразу вспомнил, что они забыли поставить аппарат на автоответчик, когда закончили обзванивать людей с сообщением о смерти Эрика и похоронах. - Черт, - пробормотала Рейчел, отстраняясь. - Я отвечу. - Наверное, еще один репортер. Он снял трубку настенного телефона около холодильника. Но то был вовсе не репортер. Звонил Эверетт Корделл, главный патологоанатом Санта-Аны, и звонил он из морга. Тут возникла серьезная проблема, он хотел бы поговорить с миссис Либен. - Я друг семьи, - заявил Бен. - Я отвечаю вместо нее на телефонные звонки. - Я хотел бы поговорить с ней лично, - настаивал патологоанатом. - Дело срочное. - Вы же должны понять, какой тяжелый день был сегодня у миссис Либен. Боюсь, вам придется поговорить со мной. - Но ей необходимо приехать сюда, - жалобно проговорил Корделл. - Куда сюда? В морг? Сейчас? - Да. И чем скорее, тем лучше. - Зачем? Корделл поколебался, потом ответил: - Все это неприятно и непонятно, и, конечно же, рано или поздно все объяснится, думаю, что скоро, но... ну, дело в том, что мы не можем найти тело Эрика Либена. Уверенный, что он не так понял, Бен переспросил: - Не можете найти? - Ну... возможно, не туда положили, - нервничая, объяснил Корделл. - Возможно? - Или... украл кто-то. Бен выяснил кое-какие подробности, положил трубку и повернулся к Рейчел. Она стояла, обхватив себя руками, как будто ей внезапно стало ужасно холодно. - Ты сказал, из морга? Бен утвердительно кивнул. - Эти бестолковые бюрократы, судя по всему, потеряли труп. Рейчел побледнела, в глазах появилось загнанное выражение. Но почему-то казалось, что эти дикие новости ее вовсе не удивили. У Бена появилось странное чувство, что она весь вечер ждала именно этого звонка. Глава 4 - Внизу, где хранят мертвых Идеальный порядок в офисе патологоанатома говорил о том, что Эверетт Корделл - человек, помешанный на аккуратности. Никаких бумаг, книг или папок на столе. Только регистрационный журнал - новый, чистый, без помарок. Стакан с карандашами и ручками, нож для разрезания писем и фотографии его семьи в серебряных рамках - на своих раз и навсегда определенных местах. На полках за письменным столом - сотни две-три книг в таком превосходном состоянии и так ровно поставленные, что казались нарисованными на стене. Его дипломы и две анатомические схемы развешаны по стенам настолько ровно, что так и виделся Корделл с линейкой и угольником в руках, каждое утро тщательно проверяющий, насколько правильно они висят. Об одержимости Корделла чистотой и порядком можно было судить и по его наружности. Высокий, пожалуй, излишне худой, лет около пятидесяти, с резкими чертами аскетического лица и ясными карими глазами. Идеальная стрижка, ни один волосок не выбивается. Руки с длинными пальцами - кости, обтянутые кожей. Белая рубашка выглядит так, будто ее пять минут назад выстирали, а стрелки на темно-коричневых брюках такие острые, что почти сверкают в свете ламп. Усадив Рейчел и Бена на темные соснового дерева стулья с темно-зелеными сиденьями, Корделл обошел стол и уселся на свой собственный стул. - Я очень огорчен, миссис Либен, что мне приходится добавлять еще и этот груз к тому, что вам пришлось сегодня пережить. Это ужасно. Я еще раз прошу прощения и приношу вам мои глубочайшие соболезнования, хотя и понимаю: что бы я ни говорил, дело от того не станет менее неприятным. Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, вам дать стакан воды или что-нибудь еще? - Не беспокойтесь, - ответила Рейчел, хотя не могла вспомнить, когда бы чувствовала себя хуже. Бен протянул руку и ободряюще сжал ее плечо. Милый, надежный Бенни. Она была рада, что он с ней. Ростом в пять футов одиннадцать дюймов и весом в сто пятьдесят фунтов, он не казался физически сильным человеком. Шатен, карие глаза, приятное, но довольно обычное лицо. Такого не выделишь в толпе, а на вечеринке и вовсе можно не заметить. Но когда он начинал говорить мягким и выразительным голосом, или двигался с естественной грацией, или просто пристально смотрел на тебя, сразу становилось ясно, что он человек душевный и умный. Все было бы куда проще, будь Бенни на ее стороне, но ей не хотелось вовлекать его в эту историю. - Я бы хотела понять, - обратилась Рейчел к патологоанатому, - что произошло. Но в душе она боялась, что знает больше, чем Корделл. - Я буду предельно откровенен, миссис Либен, - начал тот. - Нет никакого смысла что-то скрывать. - Он вздохнул и покачал головой, как будто не мог поверить, что вся эта путаница действительно имеет место. Потом он моргнул, нахмурился и повернулся к Бену: - Вы часом не адвокат миссис Либен? - Просто старый друг, - ответил Бен. - В самом деле? - Я здесь для моральной поддержки. - Надеюсь, мы обойдемся без юристов, - заметил Корделл. - Я совершенно не собираюсь советоваться с адвокатом, - уверила его Рейчел. Патологоанатом мрачно кивнул, явно сомневаясь в ее искренности. И продолжал рассказывать: - Я обычно в офисе в это время не бываю. - Был понедельник, половина десятого вечера. - Если неожиданно много работы и надо делать вскрытия в позднее время, я, как правило, поручаю их своим помощникам. Исключения делаются только тогда, когда покойный - лицо выдающееся или является жертвой убийства при особо непонятных и сложных обстоятельствах. В подобных случаях, поскольку они привлекают пристальное внимание общественности - печати и политиков, я предпочитаю не сваливать этот груз на моих подчиненных и, если требуется делать вскрытие вечером, остаюсь после работы. Ваш муж, вне сомнения, был выдающейся личностью. Поскольку он ждал реакции, Рейчел кивнула. Говорить она боялась. С той минуты, как она узнала, что тело исчезло, страх то захватывал ее целиком, то слегка отступал, но в данный момент достиг верхней отметки. - Тело было доставлено и помещено в морг сегодня в 12 часов 14 минут, - продолжал Корделл. - Поскольку мы и так отставали от графика, а у меня было намечено выступление, я распорядился, чтобы мои подчиненные делали вскрытия по порядку поступления трупов, а вашим мужем намеревался заняться сам вечером в половине седьмого. - Он коснулся пальцами висков, слегка помассировал их и поморщился, как будто одно воспоминание об этих событиях причиняло ему страшную головную боль. - К этому времени был подготовлен операционный зал, и я послал помощника в морг за телом доктора Либена... но труп не смогли найти. - Может быть, не туда положили? - Пока я тут работаю, такое случалось исключительно редко, - заявил Корделл с оттенком гордости в голосе. - Ив тех редких случаях, когда труп был не на положенном ему месте, не в том ящике или оставлен на каталке с неверной биркой, нам всегда удавалось его обнаружить меньше чем за пять минут. - А сегодня вы его не нашли, - заключил Бен. - Мы почти час искали. Везде. Абсолютно везде, - теперь Корделл говорил с явным отчаянием. - Это просто дико. Такого не может быть. Особенно если учесть наши меры предосторожности. Рейчел внезапно заметила, что костяшки ее пальцев, сжимающих сумочку на коленях, заострились и побелели. Она попыталась расслабить руки, сложила их. Закрыла глаза и наклонила голову, боясь, что Бенни и Корделл прочтут в них чудовищную правду, и надеясь, что они подумают, будто она так реагирует на ужасные события, которые привели их сюда. Из своей собственной внутренней темноты она услышала, как Бен спросил: - Доктор Корделл, а не могло так случиться, что тело доктора Либена по ошибке отправили в частный морг? - Еще в начале дня мы получили сообщение, что похоронами будет заниматься фирма "Аттисон Бразерз", потому мы немедленно позвонили им, когда обнаружили, что тело исчезло. Мы полагали, что они приехали за доктором Либеном, а дневной дежурный в морге по ошибке выдал труп без разрешения, до вскрытия. Но они сказали, что не приезжали, а наоборот, ждут звонка от нас, и покойного у них нет. - Я хочу сказать, - перебил Бен, - что, возможно, тело доктора Либена было выдано другому похоронному бюро, чьи служащие приехали забрать кого-то другого. - Мы в срочном порядке проверили такую возможность, могу вас уверить. После прибытия тела доктора Либена в 12 часов 14 минут мы выдали частным моргам четыре трупа. Мы отправили во все эти морги своих служащих, чтобы проверить личность усопших и убедиться, что никто из них не является доктором Либеном. Так и случилось. - Тогда что, по-вашему, могло с ним произойти? Закрыв глаза, Рейчел слушала этот жуткий разговор, и постепенно ей стало казаться, что она спит и слышит всего лишь фантомные голоса персонажей какого-то кошмарного сна. - Каким бы диким это ни казалось, - проговорил Корделл, - но мы вынуждены заключить, что тело было украдено. Рейчел тщетно пыталась избавиться от отвратительных видений, возникающих в ее воображении. - Вы известили полицию? - спросил Бен. - Да, мы связались с ней, как только убедились, что кража является единственным разумным объяснением. Полицейские сейчас внизу, в морге, и, разумеется, они хотят поговорить с вами, миссис Либен. С той стороны, где сидел патологоанатом, все время раздавался тихий, ритмичный, скрежещущий звук. Рейчел открыла глаза и увидела, что Эверетт Корделл нервным движением вынимает и вкладывает в чехол нож для разрезания бумаги. Она снова закрыла глаза. - Разве ваши меры безопасности настолько ненадежны, что любой человек с улицы может сюда войти и стащить труп? - Разумеется, нет. Такого никогда раньше не случалось. Говорю же вам, это невероятно. Ну, конечно, настойчивый человек, возможно, найдет способ провести нашу охрану, но, уверяю вас, это совсем не просто. Совсем не просто. - Но не невозможно, - заметил Бен. Скрежещущий звук смолк. Раздались другие, по коим Рейчел заключила, что патологоанатом скорее всего двигает по столу серебряные рамки с фотографиями. Она попыталась сосредоточиться на этом образе, чтобы избавиться от диких сцен, которые, к ее ужасу, преподносило ей разыгравшееся воображение. - Я предлагаю вам обоим спуститься со мной вниз в морг, чтобы вы своими глазами увидели, насколько надежна наша охрана и как трудно было бы пройти сквозь нее. Миссис Либен, в состоянии ли вы?.. Рейчел открыла глаза. Бен и Корделл смотрели на нее с беспокойством. Она утвердительно кивнула. - Вы уверены? - спросил Корделл, поднимаясь из-за стола и подходя к ней, - Пожалуйста, поймите, я вовсе не настаиваю. Но мне лично было бы неизмеримо легче, если бы вы сами убедились, насколько мы осторожны и с какой ответственностью относимся к своим обязанностям. - Со мной все в порядке, - проговорила Рейчел. Сняв микроскопическую пылинку, обнаруженную на рукаве, патологоанатом направился к двери. Рейчел встала со стула и повернулась, чтобы последовать за ним, но тут у нее неожиданно закружилась голова. Она пошатнулась. Бен придержал ее за руку. - В этом осмотре нет никакой необходимости. - Есть, - мрачно возразила она. - Есть. Мне нужно увидеть. Мне нужно знать. Бен как-то странно посмотрел на нее, но она постаралась не встретиться с ним взглядом. Он понимал, что здесь что-то не так, что есть что-то еще, кроме смерти и исчезновения Эрика, но не знал, что именно. И испытывал откровенное любопытство. Рейчел явно решила скрывать свое беспокойство и не вовлекать его во всю эту кошмарную историю. Но способность обманывать отнюдь не являлась одним из ее талантов, и она понимала, что Бен, едва войдя в дом, догадался, что она напугана. Бедняга был и заинтригован, и обеспокоен, и твердо решил помочь ей, а именно этого она и не хотела. Но сейчас было уже поздно что-то делать. Позже она найдет способ избавиться от Бена, несмотря на то, что безмерно нуждается в нем, потому что было бы несправедливо втягивать его во всю эту чехарду и подвергать его жизнь той же опасности, которая грозит ей. Теперь же ей необходимо видеть, где лежало искалеченное тело Эрика, потому что таким образом она рассчитывала лучше понять обстоятельства его загадочного исчезновения и развеять свои худшие подозрения. Ей следовало собраться, чтобы совершить этот обход морга. Они вышли из офиса и направились вниз, где их ждали мертвецы. Широкий светло-серый коридор с кафельным полом заканчивался металлической дверью. С этой стороны двери, в нише справа, сидел дежурный в белом. Увидев приближающихся Корделла и Рейчел с Беном, он встал и выудил из кармана своей форменной куртки связку сверкающих и звенящих ключей. - Это единственный вход в морг изнутри, - объяснил Корделл. - Дверь всегда заперта. Верно, Уолт? - Совершенно верно, - ответил дежурный. - Вы хотите войти, доктор Корделл? - Да. Когда Уолт вложил ключ в замок, Рейчел заметила слабую искру статического электричества. - У этих дверей, - пояснил Корделл, - круглосуточно сидит дежурный - Уолт или кто-нибудь другой, каждый день, без выходных. Без его помощи никто туда не войдет. И он регистрирует всех посетителей. Широкая дверь открылась, и Уолт придержал ее, пропуская их. Они вошли и сразу почувствовали, что прохладный воздух пахнет антисептиками и чем-то еще, менее резким и менее чистым. Дверь за ними закрылась с легким скрипом петель, который, как показалось Рейчел, эхом откликнулся во всем ее теле. Замок автоматически, с гулким клацаньем, закрылся. Двойные двери, в данный момент открытые, вели в просторные помещения по обеим сторонам коридора морга. В конце этого прохладного коридора находилась цельнометаллическая дверь вроде той, через которую они только что вошли. - Теперь, если позволите, я покажу вам единственный выход наружу, куда подъезжают наши фургоны и машины похоронных контор. - И Корделл направился к барьеру в отдалении. Рейчел последовала за ним, хотя от одного присутствия в этой обители мертвых, где недавно лежал и Эрик, коленки у нее были как ватные, а вдоль спины бежала струйка пота. - Одну секунду, - попросил Бен. Он вернулся к двери, через которую они пришли, и, нажав на ручку, открыл ее, чем сильно удивил Уолта, как раз возвращавшегося к своему стулу по другую сторону двери. Отпустив дверь и подождав, когда она самостоятельно захлопнется, Бен повернулся к Корделлу: - Похоже, что, хоть она и всегда заперта снаружи, она всегда открыта изнутри, так? - Разумеется, так, - ответил Корделл. - Слишком хлопотно каждый раз звать дежурного, чтобы он открыл тебе дверь и выпустил тебя. Кроме того, мы не можем рисковать запереть кого-то внутри - а вдруг случится какое-либо происшествие, пожар, например, или землетрясение. Когда они шли к служебному входу в дальнем конце коридора, от эха их шагов мороз пробирал по коже. Проходя мимо открытых дверей, ведущих в большие комнаты, Рейчел заметила в левой из них несколько человек. Освещенные резким светом флюоресцентных ламп, некоторые стояли, другие ходили и тихо переговаривались. Работники морга в медицинских халатах. Толстый мужчина в бежевых брюках и бежево-желто-красно-зеленой спортивной куртке. Двое мужчин в темных костюмах, поднявшие головы, когда Рейчел проходила мимо. Заметила она и три трупа: неподвижные, закрытые с головой фигуры на столах из нержавеющей стали. Эверетт Корделл толкнул широкую металлическую дверь, вышел и поманил их. Рейчел и Бен последовали за ним. Она ожидала оказаться в каком-нибудь переулке, но, хотя они и вышли из здания, на улицу они не попали. Дверь из морга вела на один из уровней огромного, многоярусного подземного гаража. В этом самом гараже она совсем недавно оставила свой "Мерседес", только несколькими ярусами ниже. Серый бетонный пол, голые стены и толстые бетонные столбы, поддерживающие бетонный же потолок, делали этот подземный гараж похожим на западный вариант огромной, сильно модернизированной гробницы фараона. Лампы дневного света, расположенные далеко одна от другой, освещали все тускло-желтым светом, который Рейчел посчитала вполне подходящим для вестибюля перед входом в покои мертвых. На площадке рядом со входом в морг парковка не разрешалась. Но за ней, дальше, то тут, то там стояли машины, часть из которых освещалась отвратительным желтым светом, а другая пряталась в пурпурно-черной тени, чем-то похожей на бархат, которым обивают гроб изнутри. Когда Рейчел взглянула на машины, у нее появилось странное чувство, что кто-то там прячется и следит за ними. Следит за ней. Бен заметил, что она вздрогнула, и обнял ее за плечи. Эверетт Корделл закрыл тяжелую дверь морга, а потом попытался открыть ее, но ручка не поддавалась. - Видите? Она закрывается автоматически. Машины "Скорой помощи", фургоны для перевозки трупов и катафалки с улицы подъезжают к этому пандусу. Чтобы войти, надо нажать кнопку. - Он нажал кнопку на стене рядом с дверью. - И говорить в этот микрофон. - Он подвинулся поближе к микрофону, вделанному в бетонную стену. - Уолт? Это доктор Корделл. Я у выхода. Впусти нас, пожалуйста. Раздался голос Уолта: - Будет сделано, сэр. Прозвучал гудок, и Корделл смог открыть дверь. - Я полагаю, дежурный не открывает дверь всякому, кто ни попросит, - заметил Бен. - Конечно, нет, - уверил его Корделл, стоя в открытых дверях. - Если он не уверен, что узнал голос, или он не знает посетителя, или это кто-то из частной похоронной конторы, дежурный идет сюда со своего поста у внутренней двери и проверяет, кто пришел. Рейчел потеряла интерес к этим подробностям и с тревогой оглядывала гигантский мрачный и темный гараж, где можно было прекрасно спрятаться в тысяче мест. - В этот самый момент, - сказал Бен, - с дежурным, не ожидающим нападения, можно легко справиться и войти в морг. - Возможно, - согласился Корделл с недовольной миной на худом лице, - но такого никогда не случалось. - Сегодняшние дежурные клянутся, что зарегистрировали всех, кто приходил и уходил, и что впускали только тех, кому это было разрешено? - Клянутся, - подтвердил Корделл. - А вы им всем доверяете? - Полностью. Все наши служащие понимают, что тела, оставленные на наше попечение, это останки людей, которых кто-то любил, и что на нас ложится ответственность, я бы сказал, святая ответственность, беречь эти останки, пока они находятся здесь. Думаю, это очевидно по тем мерам предосторожности, которые мы принимаем и с которыми вы сегодня познакомились. - Тогда, - начал Бен, - кто-нибудь либо открыл замок отмычкой... - Его практически невозможно открыть отмычкой. - Либо кто-то проник в морг, когда дверь была открыта для законных посетителей, спрятался, дождался, пока все уйдут, и уволок тело доктора Либена. - Скорее всего, так. Но практически невероятно, что... - Пожалуйста, можем мы вернуться? - попросила Рейчел. - Разумеется, - сразу согласился доктор Корделл, стараясь ей угодить, и пропустил ее вперед. Они вернулись в коридор, где в прохладном воздухе чувствовался легкий гнилостный запах, с которым не мог справиться даже хвойный дезодорант. Глава 5 - Вопросы без ответов В помещении, где содержались трупы, ожидающие вскрытия, было еще холоднее, чем в коридоре морга. Яркий свет ламп дневного света странным образом придавал ледяной отблеск столам из нержавеющей стали и стальным сверкающим ручкам и петлям ящиков, расположенных вдоль стен. Блестящая белая эмаль, которой были покрыты все ящики, хоть и была не толще одной восьмой дюйма, казалось, имела какую-то странную бесконечную глубину, напоминающую таинственное сверкание омытого лунным светом снежного пейзажа. Рейчел старалась не смотреть на неподвижные тела и отказывалась думать о том, что может находиться в огромных выдвижных ящиках. Толстяк в спортивной куртке, которого звали Рональд Тескане, оказался адвокатом, представляющим интересы города. Его оторвали от ужина, чтобы он находился под рукой, когда Рейчел будет разговаривать с полицейскими и позднее, когда будет обсуждаться исчезновение тела ее мужа. Говорил он ласковым, почти елейным голосом и расточал свои соболезнования с такой легкостью, с какой масло выливается из бутылки. Пока полицейские разговаривали с Рейчел, он молча ходил взад-вперед за их спинами, то и дело приглаживая волосы белыми пухлыми руками - на каждой блестело по два золотых кольца с бриллиантами. Как она и подозревала, двое мужчин в темных костюмах оказались полицейскими. Они показали Рейчел свои удостоверения и бляхи и, к счастью, не сочли нужным навязывать ей свое сочувствие. Тот, что помоложе, дородный, с нависшими бровями, назвался детективом Хагерстормом. Он вообще в основном молчал, предоставив возможность задавать вопросы своему напарнику, и стоял неподвижно, подобно дубу с глубокими корнями, что составляло приятный контраст с мечущимся из угла в угол адвокатом. Хагерсторм наблюдал за происходящим маленькими карими глазками и сначала показался Рейчел туповатым. Но позднее она поняла, что он обладает интеллектом значительно выше среднего, каковой факт тщательно скрывает. Ее беспокоило, что Хагерсторм с помощью особого шестого чувства, свойственного полицейскому, сумеет понять, что она лжет, и догадаться, о чем именно она умалчивает. Поэтому, старательно избегая встречаться с ним взглядом, она пыталась делать это как можно незаметнее. Полицейский постарше, детектив Джулио Вердад, хрупкий человек со смуглым лицом, чьи черные глаза имели легкий пурпурный оттенок, какой бывает у спелой сливы, явно умел одеваться. Его летний синий костюм был прекрасно сшит, манжеты шелковой рубашки застегнуты золотыми запонками с жемчугом, темно-вишневый галстук украшен зажимом в виде тонкой золотой цепочки, на ногах - туфли того же цвета, что и галстук. Хотя Вердад говорил короткими предложениями и несколько отрывисто, голос его был тихим и мягким, и этот контраст между голосом и манерой говорить несколько озадачивал. - Вы познакомились с их охранной системой, миссис Либен? - Да. - Вы удовлетворены? - Наверное. Обращаясь к Бену, Вердад спросил: - А вы кто? - Бен Шэдвей. Старый друг миссис Либен. - Старый школьный друг? - Нет. - Коллега по работе? - Нет. Просто друг. Сливовые глаза сверкнули. - Понятно. - Он снова повернулся к Рейчел, - У меня есть к вам вопросы. - Какие именно? Вместо того чтобы сразу ответить, Вердад продолжил: - Не хотите ли присесть, миссис Либен? - Да, разумеется, нужен стул, - спохватился Эверетт Корделл и вместе с толстым адвокатом Рональдом Тескане ринулся вытаскивать стул из-за стола в углу. Сообразив, что никто больше садиться не собирается, и не желая попадать в положение, когда все будут смотреть на нее сверху вниз, Рейчел заявила: - Нет, благодарю вас, я постою. Не думаю, что разговор займет много времени. Мне вовсе не хочется здесь задерживаться. Так о чем вы хотели меня спросить? - Необычное преступление, - заметил Вердад. - Похищение трупа, - Рейчел старалась одновременно выглядеть и озадаченной, и возмущенной случившимся. Первое ей пришлось изобразить, второе было более или менее искренним. - Кто мог это сделать? - спросил Вердад. - Понятия не имею. - Вы не знаете никого, для кого бы это имело смысл? - Смысл украсть тело Эрика? Разумеется, нет. - У него были враги? - Он был не только гением в своей области, но и довольно удачливым бизнесменом. Гениям свойственно без всякого умысла с их стороны вызывать зависть своих коллег. И, безусловно, многие завидовали его богатству. И еще были такие, которые считали, что... он причинил им зло в процессе своего продвижения наверх. - А он причинял людям зло? - Да. Некоторым. Он был одержимым человеком. Но я сильно сомневаюсь, чтобы его враги могли опуститься до такого бессмысленного и страшного способа с ним поквитаться. - Он был не просто одержимым, - бросил Вердад. - Да? - Он был жестоким. - Почему вы так думаете? - Я читал о нем. Он был жестоким. - Что ж, возможно. И с тяжелым характером. Не стану отрицать. - У жестоких людей могут быть заклятые враги. - Вы хотите сказать, настолько заклятые, чтобы для них кража тела имела смысл? - Возможно. Мне бы хотелось знать имена его врагов, людей, которые могли затаить на него зло. - Вы можете получить эту информацию от тех, с кем он вместе работал в Генеплане, - заметила она. - От сотрудников его компании? Но ведь вы - жена. - Я знаю о его делах очень немного. Он не хотел, чтобы я знала. У него были очень четкие представления насчет того, где... мое место. Кроме того, год назад я от него ушла. Вердад вроде бы удивился, но почему-то Рейчел понимала, что он проделал необходимую подготовительную работу и знал, о чем шла речь. - Собирались разводиться? - спросил он. - Да. - С горечью? - С его стороны - да. - Тогда понятно. - Что понятно? - То, что вы ничуть не переживаете. Рейчел уже давно начала подозревать, что Вердад гораздо опаснее, чем молчаливый, неподвижный и сосредоточенный Хагерсторм. Теперь она в этом убедилась. - Доктор Либен обращался с ней безобразно, - Бен сделал попытку ее защитить. - Ясно, - уронил Вердад. - У нее нет причины горевать о нем. - Ясно. - Вы так себя ведете, - возмутился Бен, - будто речь идет об убийстве, черт побери. - Разве? - И обращаетесь с ней, будто она подозреваемая. - Вы думаете? - спокойно спросил Вердад. - Доктор Либен погиб в результате несчастного случая, - заявил Бен. - Если кто и виноват, так это он сам. - Мы так и поняли. - Там были десятки свидетелей. - Вы что, адвокат миссис Либен? - поинтересовался Вердад. - Нет, я же сказал вам... - Да, старый друг, - в тоне Вердада ясно чувствовался намек. - Если бы вы были адвокатом, мистер Шэдвей, - вмешался Рональд Тескане, выступая вперед так поспешно, что его толстые щеки затряслись, - вы бы поняли, почему полиция вынуждена расспрашивать миссис Либен, как бы неприятно