м страшного холода, этот холод начал разливаться по всему телу, подниматься к лицу. Рэнди попытался вновь застонать, но не смог издать ни звука. Щупальца через несколько секунд начали втягиваться в стену, увлекая за собой Рэнди и прижимая его спиной к штукатурке. Холод к этому моменту уже разлился по всей голове и продолжал проникать в ноги и руки. Еще одна попытка застонать. На этот раз он услышал звук своего голоса. Это было похоже на высокочастотное гудение электронного устройства. Во вторник, во второй половине дня Мэг Хендерсон оделась потеплее, натянув на себя, кроме шерстяных брюк и спортивного свитера, еще и джемпер. Она села на своей кухне у окна, поставила перед собой бокал сухого вина, тарелку с крекерами и ломтиками сыра и начала читать роман Рекса Стаута о Ниро Вульфе. Все романы о Вульфе она прочитала много лет назад, но сейчас решила перечитать их заново. Возвращаться к знакомым книгам было приятно, так как люди в них всегда оставались прежними. Вульф был, как всегда, гениален и слыл гурманом. Арчи оставался человеком действия. Фриц по-прежнему готовил так, что пальчики оближешь. Никто из них не постарел с тех пор, как они расстались в прошлый раз, и ей ужасно хотелось именно в этом не отставать от любимых героев. Мэг было восемьдесят лет, она на них и выглядела с точностью до минуты, уж себя-то не обманешь. Недавно она посмотрела в зеркало и не узнала себя, хотя вот уже много десятилетий видела перед собой это лицо. Лицо было чужим. Может быть, она ожидала увидеть на нем отсвет своей молодости, так как в душе она продолжала оставаться молоденькой девчонкой. К своему счастью, она не ощущала своих восьмидесяти лет. Конечно, кости были уже старыми, а тонус мышц - такой же, как у этого забавного существа из третьей части "Звездных войн", которую она смотрела по видео на прошлой неделе. Но, слава Богу, ее не мучили артрит и другие старческие болезни. Она жила по-прежнему в своем доме на Конкорд-серкл, старой кривой улочке, которая начиналась и заканчивалась на Серра-авеню. Она и Фрэнк купили этот домишко лет сорок назад, когда оба работали учителями в школе Томаса Джефферсона, в те времена, когда там же располагались начальные классы. Тогда Мунлайт-Ков был совсем маленьким городом. Четырнадцать лет назад она стала вдовой и живет с тех пор в своем домике одна. Она благодарна Создателю за то, что может иногда выходить за покупками, поддерживать свой дом в чистоте и готовить себе сама. Еще больше она благодарна за то, что ей удалось сохранить ясность ума. Она боялась склероза или инсульта больше, чем инвалидности, так как эти недуги, оставив в неприкосновенности ее тело, отнимут у нее память и изменят ее как личность. Она старалась сохранить гибкость ума, перечитывая уйму книг самого разного рода, беря напрокат целые стопки видеофильмов и любой ценой избегая просмотра этих оглупляющих развлекательных программ по телевидению. В половине пятого вечера Мэг уже дочитала роман до середины. В конце каждой главы она отвлекалась и смотрела в окно на дождь. Она любила все, что Господь Бог посылал на землю, - бури, ветры, холод, жару, так как разнообразие и крайности проявлений Божьего творения делали мир столь неповторимым и прекрасным. Она как раз смотрела на дождь, превратившийся недавно из проливного в моросящий, когда увидела в окно три широкие, темные и чудовищные фигуры. Они появились возле деревьев в задней части двора, футах в пятидесяти от того окна, у которого она сидела. Фигуры остановились на мгновение, возле их ног закрутился туман, и Мэг показалось, что они возникли из этого тумана и вот-вот исчезнут. Но, вместо того чтобы исчезнуть, они побежали прямо юее дому. Когда три чудовища приблизились и Мэг разглядела их, она похолодела от страха. Это было нечто невообразимое, невиданное, их можно было сравнить разве что с ожившими химерами, спустившимися с крыш готических соборов. Мэг поняла в этот момент, что начинается самое страшное - инсульт, причем в очень тяжелой форме. Правда, она никогда не думала, что инсульт может начаться с таких диких галлюцинаций. Сомнений не было - вслед за галлюцинациями последует разрыв сосуда, питающего кровью мозг. Этот сосуд с хрупкими стенками уже судорожно пульсирует. Мэг все ждала, когда же ее мозг пронзит страшная взрывная боль, ждала, что правую или левую сторону ее тела сведет судорогой, которая обернется параличом. Даже в тот момент, когда одна из химер, разбив окно, осыпав битым стеклом стол, смахнув со скатерти бокал с вином, бросилась на Мэг, свалила ее со стула, впилась в нее зубами и когтями, даже в этот момент Мэг продолжала удивляться тому, как странно начинается у нее инсульт. Только жуткая боль не удивляла ее. Она всегда знала, что смерть не бывает без боли. Дора Ханкенс, дежурный секретарь приемной в компании "Новая волна", привыкла, что все сотрудники компании покидают здание к половине пятого. Официально рабочий день заканчивался в пять часов, но многие уходили гораздо раньше, так как у каждого был дома персональный компьютер и отрабатывать восьмичасовой рабочий день именно в стенах компании было необязательно. С тех пор, как все сотрудники прошли через обращение, надобность в приказах и правилах отпала сама собой, так как все работали ради одной цели - ради создания Нового мира. Всех подталкивал вперед страх перед Шаддэком, и страх этот был столь велик, что заменял все остальные стимулы. В 16.55 еще ни один из сотрудников не прошел мимо нее к выходу. Дора насторожилась. В здании было подозрительно тихо, несмотря на то что сотни людей продолжали работать в своих кабинетах и лабораториях на всех трех этажах. Впечатление было такое, будто все бесследно исчезли. Ровно в пять часов ни один человек не покинул здание, и Дора решила выяснить, что происходит. Она вышла из-за стойки, прошла по холлу и открыла дверь, за которой начинался коридор, где размещались рабочие кабинеты. Открыв дверь первого кабинета с левой стороны, Дора вошла в комнату, где работали восемь женщин-секретарей. Они вели делопроизводство у тех руководителей среднего звена, у которых не было собственных секретарш. Все восемь женщин сидели за компьютерами. В мерцающем зеленоватом свете Дора без труда увидела, что люди и машины переплелись в одно неразделимое целое. Страх был единственным чувством, которое Дора испытывала в последние недели. Она думала, что уже познала все оттенки и степени страха. Но сейчас ужас перешел все мыслимые пределы. Из стены справа от нее вылетел отросток, состоящий большей частью из металла, но гибкий, как живая змея. "Змея" пронзила голову одной из секретарш, ни капли крови при этом не пролилось. Еще одна "змея" выскочила из головы другой секретарши, какое-то время "змея" покачивалась, словно подчиняясь неслышной мелодии, затем с немыслимой скоростью устремилась к потолку, проскочила через перекрытие и исчезла в комнате этажом выше. Дора поняла, что все компьютеры и люди в "Новой волне" слились в единое целое, и все огромное здание превратилось в гигантский компьютерный центр. Дора хотела бежать куда глаза глядят, но не могла сдвинуться с места - возможно, потому, что понимала бессмысленность всяких попыток спасения. Несколько мгновений спустя Дора включилась в общую компьютерную систему. Бетси Солдонна аккуратно прикрепляла к стенду плакат. Стенд висел на стене городской библиотеки и призывал юных читателей больше читать приключенческую литературу. Это мероприятие являлось частью Недели чтения увлекательных триллеров. Бетси была помощником библиотекаря. По вторникам она работала одна, так как ее начальница - библиотекарь Кора Дранкер - брала в этот день выходной. Бетси была с Корой в хороших отношениях, но поработать одной тоже было приятно. Кора любила поговорить, и ни одна пауза в работе не обходилась без ее многословных замечаний о развитии сюжета в ее любимых телепередачах. Бетси не мыслила себе жизни без книг и готова была часами говорить только о них. Кора, хотя и была заведующей библиотекой, книг почти никогда не читала. Бетси оторвала четвертый кусочек скотча и приклеила последний угол плаката к стене. Она отошла на пару шагов назад и залюбовалась своей работой. Этот плакат она нарисовала сама. Было чем гордиться. На плакате мальчишка и девчонка, держа в руках книги, смотрели на них широко раскрытыми глазами. Волосы у них от изумления стояли дыбом на голове. Брови у девчонки подскочили вверх, уши у мальчишки встали торчком. Над их головами по плакату шла надпись: КНИГИ - ЭТО АТТРАКЦИОН, КОТОРЫЙ ВСЕГДА С ТОБОЙ, В НИХ ТЫ НАЙДЕШЬ НЕМАЛО УВЛЕКАТЕЛЬНОГО И УДИВИТЕЛЬНОГО. Сзади, из-за полок с книгами, вдруг послышался необычный звук - не то чей-то кашель, не то стон. Вслед за этим звуком раздался грохот книг, падающих с полок. Кроме Бетси, в библиотеке в этот момент находился только Дейл Фой. Дейл уже три года как был на пенсии, когда-то он работал кассиром в одном из супермаркетов. Он ничего не читал, кроме триллеров, все время искал какие-нибудь новенькие книги в этом жанре и без конца жаловался, что теперь нет таких хороших писателей, как раньше. Выше всех он ставил Джона Бучена. Вторым шел Роберт Льюис Стивенсон. Бетси вдруг подумала, что у мистера Фоя случился сердечный удар, он, вероятно, позвал ее на помощь и, чтобы не упасть, схватился за полку с книгами и опрокинул ее на себя. Она представила, как он бьется в агонии, ловит ртом воздух, лицо у него синеет и глаза выкатываются из орбит. На губах появляется кровавая пена... Многие годы ежедневного чтения отточили воображение Бетси до такой степени, что оно стало острым, как бритва. Она побежала в глубь комнаты, просматривая ряды между полками книг и выкрикивая: - Мистер Фой, мистер Фой, что с вами? В самом крайнем проходе, у стены, на полу валялись книги, но мистера Фоя рядом с ними не было. Не помня себя от удивления, она повернулась, чтобы еще раз пробежать мимо полок, и тут увидела... Мистера Фоя было очень трудно узнать. И хотя Бетси Солдонна обладала богатым воображением, она не смогла бы представить себе чудовище, в которое превратился старик, и те ужасы, которые он уготовил ей. Следующие мгновения были наполнены кошмарами из сотен триллеров, но, в отличие от книг, впереди не было никакого счастливого конца. Из-за того, что темные штормовые тучи закрыли все небо, сумерки спустились на Мунлайт-Ков раньше обычного. Казалось, весь город включился в празднование Недели чтения увлекательных триллеров. Для очень и очень многих жителей этот сумрачный день обернулся бесчисленными ужасами и приключениями. Мрачный аттракцион под открытым небом работал без перерыва. Глава 37 Сэм осветил фонариком все углы чердака. Пол казался прочным, лампы под потолком не было. Здесь ничего не хранилось, зато имелось много пыли, паутины и огромное количество мертвых, высохших пчел, которые летом понастроили тут свои гнезда, а к осени умерли от холода или от каких-то инсектицидов. Сэм остался вполне доволен увиденным. Он вернулся к люку, спустился по лестнице вниз, в кладовку, расположенную в спальне, куда Гарри складывал старую одежду. Немало этой одежды пришлось вынести, чтобы установить лестницу. Тесса, Крисси, Гарри и Муз ждали Сэма у двери кладовки, свет в спальне еще не зажигали. Сэм успокоил их, сказав: - Ну, все в порядке. - Я туда не лазил с тех пор, как ушел на войну, - пояснил Гарри. - Там, конечно, грязновато, много паутины, но зато вы будете в безопасности. Если вы не в самом конце списка и они придут раньше, то, не обнаружив вас дома, они никогда не полезут на чердак. Ведь никому в голову не придет, что инвалид с одной здоровой рукой может забраться туда. Сэм не был до конца уверен, что так оно и будет, но для успокоения Гарри и своего собственного он не мог придумать ничего лучшего. - Я смогу взять туда Муза? - Возьмите пистолет, о котором вы упоминали, а Муза лучше оставьте здесь, - сказала Тесса, - он может залаять в самый неподходящий момент. - Вы думаете, Муз будет здесь в безопасности... когда они придут? - поинтересовалась Крисси. - Я уверен в этом, - успокоил ее Сэм. - Их не интересуют собаки, их интересуют только люди. - Вам лучше подняться наверх, Гарри, - поторопила Тесса, - уже двадцать минут шестого. Мы тоже не будем здесь долго задерживаться. В комнате становилось темно, черные тени наполняли ее так же быстро, как вино кроваво-красного цвета наполняет хрустальный бокал.  * Часть третья - Им принадлежит ночь *  Монтгомери сказал мне, что Лоу: к вечеру почувствовал странную усталость; но вскоре животное вновь обрело прежнюю силу; в сумерках им овладел дух приключений; оно осмеливалось на такие вещи, на которые никогда бы не решилось при свете дня. Г. Уэллс "Остров доктора Моро" Глава 1 На холмах, окружавших со всех сторон бывшую колонию "Икар", было множество мышиных и сусликовых нор. Все их обитатели, а с ними и лисы в какой-то момент выбрались из-под земли и застыли, дрожа под дождем, вслушиваясь в странный звук, доносящийся из здания бывшей колонии. Несколько белок и барсуков также перестали суетиться в ближайшей роще и замерли, как статуи. Первыми не выдержали птицы. Они, несмотря на дождь, вылетели из своих гнезд на деревьях и под крышей старого сарая. С криками они поднялись в воздух, закружились над домом, а затем начали одна за другой влетать в разбитые окна колонии. Стрижи, ласточки, воробьи, ястребы устремлялись в дом, словно подхваченные вихрем. Некоторые промахивались и ударялись о стены, падали замертво или бились в судорогах на земле. Звук услышали все животные и птицы в радиусе двухсот футов от дома, однако подчинились зову первыми только те, кто находился совсем близко. Кролики, белки, койоты, лисы и барсуки ползли, прижавшись к мокрой земле, стремясь приблизиться к источнику блаженного звука. Некоторые из них были хищниками, некоторые - травоядными, но сейчас все были заодно. Это зрелище напоминало сцену из диснеевского мультфильма, в которой звери и птицы, увлеченные волшебной музыкой, ползут к ногам сказочника, чтобы послушать его чудесные истории. Однако сказочника в бывшей колонии "Икар" не было, и музыка, притягивающая зверей и птиц, не предвещала своим холодным звучанием ничего хорошего. Глава 2 Пока Сэм поднимал Гарри на руках на чердак, Тесса и Крисси напряглись изо всех сил, толкая кресло-коляску в гараж в подвальной части дома. Это было нелегкой задачей, так как коляска была тяжелой и довольно-таки внушительной по своим размерам. В конце концов им удалось установить ее у ворот гаража, чтобы создать впечатление, будто Гарри, пересев из коляски в какую-то машину, уехал. - Вы думаете, нам удастся навести их на ложный след? - спросила с беспокойством Крисси. - Во всяком случае, есть шанс, что они попадутся на эту удочку, - ответила Тесса. - Может быть, они даже подумают, что Гарри уехал еще вчера, когда город не был заблокирован. Тесса кивнула, хотя в душе понимала - как, наверное, и Крисси, - что надежда на благополучный исход была очень слабой. Если бы Сэм был по-настоящему уверен в надежности убежища на чердаке, он настоял бы на том, чтобы Крисси спряталась там же, а не брал бы ее с собой в грозовую кошмарную жуть сумеречного города. Тесса и Крисси поднялись на третий этаж на лифте! Здесь их уже поджидал Сэм, только что закрывший люк на чердак и убравший лестницу из кладовки. Муз сидел рядом и внимательно наблюдал за развитием событий. - Уже пять часов сорок две минуты, - объявила Тесса, посмотрев на часы. Сэм вешал на место перекладину для одежды, которую пришлось убрать, когда устанавливали лестницу. - Помогите-ка мне занести обратно одежду, - попросил он Тессу и Крисси. Одежда была свалена в кучу на кровати. Выстроившись в цепочку, все трое вскоре переправили вещи на их место в кладовке. Тесса заметила, что сквозь марлю повязки на правой руке Сэма опять сочилась кровь. От тяжелой работы рана снова открылась. И хотя она была далеко не смертельной, ее не мешало бы обработать, так как теперь только от Сэма, от его ловкости и сосредоточенности зависели их шансы на спасение. Закрывая дверь кладовки, Сэм сказал: - Боже, как же не хочется оставлять его здесь. - Уже пять часов сорок шесть минут, - напомнила Тесса. Она надела свою кожаную куртку, а Крисси - непромокаемый плащ Гарри, который был ей сильно велик. Сэм в это время заряжал свой револьвер. Весь запас патронов из своих карманов он израсходовал в доме Кольтранов. К счастью, у Гарри имелось два пистолета, он их забрал с собой на чердак, а патронами поделился с Сэмом. Теперь оружие было в кобуре, и Сэм направился к телескопу, чтобы осмотреть улицы, ведущие к школе. - Они еще не утихомирились, - заключил он по результатам осмотра. - Много патрулей? - уточнила Тесса! - Да. Но, к нашему счастью, дождь льет как из ведра. И туман с каждой минутой все гуще. Из-за непогоды сумерки продлятся, по всей видимости, недолго и скоро уступят место ночной темноте. Так думал Сэм, глядя, как быстро исчезают последние проблески серого дня, как кромешная мгла раскидывает свои крылья над утопающим в дожде городом. - Пять часов пятьдесят минут, - напомнила Тесса. Крисси добавила: - Если мистер Талбот в начале их списка, они могут заявиться сюда с минуты на минуту. Оторвавшись от телескопа, Сэм скомандовал: - Ну что же, пошли. Он вышел первым, Тесса и Крисси последовали за ним. Вниз спускались по лестнице. Муз воспользовался лифтом. Глава 3 Шаддэк в этот вечер чувствовал себя беззаботно, как когда-то очень-очень давно в детстве. Непрерывно кружа по городу, от моря к холмам, от Холливел-роуд к Паддок-лейн, он не мог вспомнить, когда в последний раз был в таком прекрасном настроении. Он отдал приказ патрулям расширить зоны патрулирования, он хотел быть уверенным в том, что в нужный момент каждый квартал будет под контролем. Вид всякого здания, любого прохожего, бредущего под дождем, словно подогревал его, он знал, что через несколько часов он станет хозяином этой местности и этих людей, он будет повелевать их жизнью и смертью. Его переполняло удивительное возбуждение, ожидание праздника, такого чувства он не испытывал с самого детства, с тех пор, как мальчишкой ожидал наступления Рождества. Город Мунлайт-Ков был воистину царским подарком, и через несколько часов, когда наступит его праздник, он получит этот подарок и сможет играть в эту игрушку столько, сколько ему заблагорассудится. Он будет играть в те игры, в которых столь долго сам себе отказывал, но о которых он так давно мечтал. Настанет час праздника, и он не откажет себе ни в какой прихоти, так как любая кровавая или преступная игра будет доступна ему, никто не сможет ни помешать ему, ни осудить его. И, подобно ребенку, залезшему в карман отцовского пальто в поисках мелочи на мороженое, Шаддэк так увлекся заманчивыми перспективами, что совершенно забыл о возможности провала эксперимента. С каждой минутой угроза со стороны "одержимых" казалась ему все менее вероятной. О Ломене Уоткинсе он забыть не мог, но причина, по которой он провел целый день в гараже Паулы Паркинс, совершенно вылетела у него из головы. Более тридцати лет неослабного самоконтроля, беспощадной мобилизации всех физических и умственных возможностей, начавшейся еще тогда, когда он уничтожил своих родителей и Бегущего Оленя, тридцать лет отказа себе во всех прихотях и сосредоточенности только на работе привели его наконец к воплощению его мечты. Он не имел права ни на какие сомнения. Сомневаясь в своем предназначении или результатах своей деятельности, он тем самым ставит под сомнение свое священное призвание и оскорбляет великих духов, благоволящих к нему. Он не может теперь оглядываться назад, поэтому должен отбросить всякие мысли о неудачном исходе эксперимента. В разыгравшейся вовсю стихии он видел и чувствовал присутствие великих духов. Он чувствовал, как они неслышно и невидимо скользят по улицам города. Они спустились сюда, чтобы присутствовать и приветствовать его восхождение на трон. Пьянящих сладостей из сока кактуса он не ел с того дня, когда убил отца, мать и индейца, но способность к моментам яркого озарения он сумел пронести сквозь все эти годы. Они; эти моменты, накатывали на него всегда неожиданно. Казалось бы, вот только что он был здесь, в своем привычном мире, и вдруг - он уже в другом измерении, в каком-то параллельном мире, в котором все кажется гораздо ярче и сочнее, в котором любой предмет приобретает новые качества, в котором сам он кажется себе невесомым, словно воздушный шарик. Там, в этом волшебном мире, с ним говорят великие духи. Особенно часто такое с ним случалось в первый год после убийства, видения посещали его чуть ли не по два раза в неделю. Постепенно частота озарений уменьшалась, но сила их не убывала никогда. Эти полуобморочные состояния, длившиеся от полутора-двух до шести-восьми часов, не могли не заметить те, кто был рядом с ним в годы детства и юности, - родственники, учителя в школе. Из-за этих состояний к нему сложилось особое отношение - его жалели и прощали, так как считалось, что все это - следствие моральной травмы, полученной в детстве. Вот и сейчас, в бесконечной поездке по городу, он медленно впадал в столь знакомый ему "кактусовый" транс. На этот раз переход из одного мира в другой не был таким неожиданным, как обычно. Сейчас он словно медленно-медленно погружался в новое состояние. Шаддэк почему-то осознавал, что на этот раз он не будет в какой-то момент отброшен назад, в свой обычный мир. Отныне он будет обитателем обоих миров, он станет равным великим духам, ему будет доступна и заоблачная высота их разума, и земная конкретность существования. Он даже начал подозревать, что переживает в данный момент какой-то особый вид обращения, в тысячи раз более глубокий, нежели тот, через который прошли жители Мунлайт-Кова. В столь экзальтированном состоянии все окружающее казалось Шаддэку необычным. Мерцающие огни на мокрых от дождя улицах представлялись отблесками роскошных бриллиантов, рассыпанных по мостовой. Серебряные, расплавленные нити дождя поражали своим совершенством. Вечернее небо также не жалело мрачных, но торжественных красок. На перекрестке Паддок-лейн и Сэдлбек-драйв он случайно дотронулся до своей груди и ощутил под рукой миниатюрный корпус телеметрического устройства, которое он постоянно носил на надежной шейной цепочке. Он был так увлечен своими мыслями, что не сразу вспомнил, какое назначение было у этого предмета. Эта секундная забывчивость показалась ему также полной смысла. Ведь эта штука играла чрезвычайно важную роль не только в его собственной жизни. Прибор регистрировал и тут же передавал в эфир биение его сердца. Приемное устройство находилось в штаб-квартире компании "Новая волна" и было способно принимать сигнал с передатчика в радиусе пяти миль. Связь не прерывалась и тогда, когда Шаддэк находился в помещении. Если же сигнал о сердцебиении будет отсутствовать больше, чем в течение одной минуты, компьютер "Солнце" выдаст команду на уничтожение. Ее мгновенно примут микросферы, ответственные за ликвидацию, имеющиеся в теле каждого из Новых людей. Пару минут спустя, на Бастенчерри-роуд, когда он вновь дотронулся до прибора, его опять посетило загадочное чувство забытья. Ему показалось, что практическое назначение прибора уходит куда-то на задний план, а на первый выходит его магическая суть. Ведь в принципе любой человек на земле мог генерировать этот могущественный ритм, определяющий жизнь и смерть тысяч людей. Но этот прибор достался ему, и теперь разыгравшееся воображение Шаддэка-ребенка рисовало ему прибор в виде магического амулета, дарованного ему свыше великими духами. Это было еще одно свидетельство его способности обитать одновременно в двух мирах, одной ногой он стоял в мире обычных людей, другой - в обиталище великих духов, божеств, явившихся к нему когда-то из простой кактусовой тянучки. Воспоминание о детстве словно включило машину времени, и Шаддэк вновь окунулся в ту пору, когда ему было семь лет и когда он был без ума от индейца по кличке Бегущий Олень. В то время он был всего лишь ребенком. А индеец был полубогом. А потом ребенок был усыновлен божественным знаком лунного ястреба и получил власть над всем миром, над всеми людьми. Шаддэк продолжал кружить по городу, и мысли его были заняты фантазиями о том, что он хотел бы себе позволить... и с кем он хотел бы это совершить. Время от времени он тихо посмеивался и даже повизгивал от восторга, подобно маленькому и злому ребенку, посадившему в банку муравьев и поджигающему их спичками. Его глаза сверкали, видя, как муравьи корчатся в пламени. Глава 4 Сэм, Тесса и Крисси решили еще немного переждать на кухне, пока последние проблески осеннего дня погаснут в небе. Муз крутился тут же, его хвост взлетал вверх так, что казалось, еще немножко - и он пойдет кружиться по кухне отдельно от хозяина. Наконец Сэм сказал: - Теперь пора. Держитесь возле меня. Делайте только то, что я скажу, никакой самодеятельности. Возле двери к выходу они обменялись долгими понимающими взглядами, не говоря ни слова, обнялись. Тесса поцеловала Крисси в щеку, то же самое сделал Сэм, Крисси, в свою очередь, расцеловалась с ними. Ей не надо было объяснять, почему это вдруг все стали такими чувствительными. Ведь все они были людьми, настоящими людьми, а для людей очень важно выражать свои чувства. А им - особенно важно, так как до полуночи осталось совсем немного времени, и неизвестно, доживут ли они до нее в человеческом образе. Может быть, им никогда уже не суждено испытывать простые человеческие чувства, поэтому эта возможность проявить их была воистину бесценной. Кто знает, какие чувства испытывают эти загадочные ночные "призраки"? Да и кому это интересно? Наверное, никому. Впрочем, нет, этот вопрос будет интересовать их самих, если они не смогут связаться с внешним миром и попадут в лапы этих "призраков" или патрулей. Тогда, в тот последний момент, им бы очень пригодились знания о психологии их врагов хотя бы для того, чтобы попрощаться друг с другом навеки. Наступила минута, когда Сэм, открыв дверь, вывел их на крыльцо. Крисси вышла из дома последней и стала закрывать дверь. Муз даже и не пытался увязаться вслед за ними. Он был слишком умной собакой для таких дешевых трюков. На прощание, однако, он просунул в дверь морду и попытался лизнуть руку девочки. Она боялась, что прищемит ему нос, но Муз вовремя отпрыгнул, и дверь захлопнулась. Сэм повел их с крыльца дальше - через двор, по направлению к соседнему дому с южной стороны. Света в этом доме не было. Крисси, конечно, надеялась, что там никого нет, но воображение все равно рисовало ей образы страшных чудовищ, которые сейчас следят за ними из окон и облизываются в предвкушении добычи. Крисси казалось, что дождь стал холоднее, чем был, когда она бежала из дома священников, но скорее всего это было обманчивое впечатление, ведь она только что вышла из теплого, сухого дома. Было темно, только на западе еще просматривалась тонкая полоска серого заката. Холодные потоки воды с небес будто вколачивали эти остатки света в землю, освобождая место для непроглядного мрака. Еще на пути от дома Гарри до изгороди соседнего дома Крисси убедилась в достоинствах непромокаемого плаща, она уже не обращала внимания на его необъятные размеры, она просто чувствовала себя в нем как ребенок, играющий в переодевание во взрослые вещи. Изгородь была невысокой, они без труда перемахнули через нее. За первой изгородью была вторая, Крисси перелезла через нее и пошла по двору. Только минуя дом с черными окнами, Крисси сообразила, что они проходят мимо дома Кольтранов. Хорошо еще, что света в окнах не было, потому что, если бы он был включен, это означало бы очень неприятную вещь - кто-то обнаружил труппы Кольтранов. Эти ожившие монстры теперь мерещились Крисси повсюду - то они шли за ней по пятам, то стояли у окон и следили за каждым ее шагом. В какой-то момент ей почудилось, что скрипнула дверь. Кольтраны же не могли просто так пропустить мимо своего дома того, кто их победил, и двух его спутниц. Крисси все время ждала, что роботы погонятся за ними, лязгая своими стальными лапами. Они представлялись ей в виде персонажей из старых фильмов ужасов - с радарами, крутящимися на голове, и с клубами пара, вырывающимися из трубок на животе. Крисси представила себе все это и даже замедлила шаг. Тесса, шедшая вслед за ней, едва не натолкнулась на фантазерку и знаком дала понять, что задерживаться им здесь не стоит. Крисси поспешила и вскоре догнала Сэма. На этот раз изгородь была довольно высокой, к тому же по верху шли зубья из стальных прутьев. Сэм помог девочке перебраться через нее. Одной ей пришлось бы плоховато. Крисси на вертеле - хорошенькое дельце. В окнах следующего дома горел свет, и Сэм залег в кустах, чтобы решить, куда двигаться дальше. Крисси и Тесса спрятались рядом с ним. Крисси все-таки умудрилась слегка оцарапать руку о колючую изгородь, но она, сжав зубы, терпела боль и не жаловалась. Раздвинув кусты, Крисси тоже стала наблюдать за домом, находящимся всего в двадцати футах от нее. На кухне собрались четверо его обитателей, они вместе готовили ужин. Двое из них, судя по всему, были мужем и женой, с ними был мужчина с сединой в волосах и девочка-подросток. Интересно, успели их обратить или еще нет. Крисси подозревала, что нет, но удостовериться в этом не было никакой возможности. Раз уж "роботы" и "призраки" могут принимать человеческий облик в любой момент, то тут надо держать ухо востро и не доверять никому, даже своим лучшим друзьям... или родителям. Надо, в общем, вести себя так же, как при нашествии инопланетян. - Даже если они выглянут в окно, они нас не увидят, - сказал Сэм. - Пошли. Крисси послушно поднялась из-за кустов и побежала вслед за Сэмом через лужайку к соседнему дому, благодаря Бога за то, что туман, скрывавший их от посторонних глаз, с каждой минутой сгущался. По всей видимости, перед ними теперь был последний дом в этом квартале, дальше начиналась улица Бергенвуд-уэй, которая вела вниз, к улице Конкистадоров. Когда они уже миновали большую часть лужайки и приближались к изгороди, из-за поворота на Бергенвуд-уэй свернула машина и медленно двинулась вниз по улице. Повинуясь знаку Сэма, Крисси легла на мокрую землю, так как поблизости не было никакого кустарника для укрытия. Времени на поиски убежища не оставалось, машина приближалась, и дальний свет от фар мог запросто вырвать их силуэты из темноты. К счастью, на этой улице не было фонарей, а в небе уже погасли остатки заката. По мере того как машина подъезжала на самой малой скорости - то ли из-за того, что была плохая погода, то ли из-за того, что в ней находился патруль, - ее фары все больше расплывались в тумане, который как бы загорался изнутри желтоватым пламенем. Клубящиеся облака света наверняка искажали для шофера все находящиеся по сторонам дороги предметы. Когда автомобиль был уже меньше чем в квартале от того места, где прятались Сэм и его спутницы, пассажир на заднем сиденье зажег фонарик и начал освещать им лужайки перед домами на противоположной стороне Бергенвуд-уэй. Если они решат проверить и другую сторону, они наверняка их обнаружат. - Отползаем назад, - прошипел Сэм, - ползите, не поднимая головы. Машина была уже совсем близко. Крисси ползла по земле вслед за Сэмом, который направлялся к близлежащему дому. На взгляд Крисси, в том месте, куда он полз, не было никакого кустарника, а заднее крыльцо дома не имело даже ограды, за которой можно было бы укрыться. Возможно, Сэм предполагал спрятаться от патруля за углом дома, но Крисси не понимала, как они с Тессой успеют доползти до того спасительного поворота. Она оглянулась. Свет фонарика по-прежнему блуждал по лужайкам на противоположной стороне, но фары уже освещали лужайку ближайшего дома. До того места, с которого они только что отползли, машине оставалось проехать несколько футов. Крисси поторапливалась изо всех сил, но когда она наконец выбралась с травы на цементированную дорожку, то с ужасом увидела, что Сэм пропал. Она замерла, не зная, что делать. Сбоку раздался шепот Тессы: - Сюда, на ступеньки, скорее, здесь погреб. Через несколько метров она действительно увидела под собой бетонные ступени. Сэм был уже внизу, он сидел на корточках на площадке перед дверью в погреб, едва ли не по пояс в воде. Крисси также сползла в холодную лужу, следом - Тесса. Несколько секунд спустя луч фонарика заплясал на стене над их головами. Они застыли в своих позах и разогнулись только через минуту после того, как машина миновала дом. Крисси все боялась, что их услышат в доме, дверь распахнется и из-за нее на них вылетит какой-нибудь очередной оборотень-робот, он будет гудеть и выть, а в пасти у него клыки будут перемешаны с клавишами. Он крикнет им своим ужасным голосом что-нибудь уж совсем несусветное, вроде: "Если вы хотите, чтобы вас убили, нажмите клавишу "ВВОД ИНФОРМАЦИИ" и ждите результата". Легче стало только тогда, когда Сэм прошептал: - Можно идти. Они пересекли лужайку и вышли к Бергенвуд-уэй. На этот раз улица была совершенно пустынна. Как и говорил Гарри, вдоль Бергенвуд-уэй тянулся вымощенный камнем кювет. Гарри помнил его еще с тех времен, когда играл в нем, будучи ребенком. По его словам, кювет был около трех футов в ширину и примерно футов пять в глубину. Сейчас по кювету бежала дождевая вода, она едва поблескивала в темноте и слегка журчала. По сравнению с улицей, открытой всем взорам, путь по кювету был более безопасен. Они прошли несколько ярдов вверх и обнаружили железные скобы для спуска в кювет. Гарри говорил, Что такие скобы имелись через каждые сто футов на открытых участках кювета. Сэм спустился первым, за ним последовали Крисси и Тесса. Сэм пригнул голову так, чтобы его не было заметно с улицы. Тессе из-за ее роста пригибаться почти не пришлось. Крисси вполне могла двигаться в полный рост. Иногда неплохо быть одиннадцатилетней, особенно тогда, когда спасаешься бегством от оборотней, кровожадных пришельцев, роботов или нацистов. За прошедшие сутки Крисси убедилась, что возраст очень ей помог спастись от первых трех видов чудовищ, нацисты ей еще не попадались, но кто знает, что может быть дальше. Мирно журчащая вода оказалась страшно холодной, когда Крисси погрузилась в нее по колени. Течение было настолько быстрым, что приходилось делать усилия, чтобы удержаться на ногах. Вода толкала ее, сбивала с ног, словно сама была живым существом, поставившим себе целью утопить всякого, кто посмеет помешать ей стекать по кювету. Удержать равновесие на месте было трудно, но реально, но как долго сможет она идти, не падая в воду? Наклон кювета увеличивался с каждым шагом, камни на дне были скользкими, так что, если бы не эта ночь ужасов, кювет вполне мог бы соперничать в качестве аттракциона с водными горами в "Диснейленде". Если она упадет, то течение наверняка вынесет ее к подножию холма, где, по словам Гарри, вода из кювета уходит в подземную часть тоннеля. Гарри еще говорил, что над спуском есть решетка из железных прутьев, но Крисси по своей привычке выдумывать всякие ужасные истории тут же вообразила жуткий конец их ночного путешествия. Они споткнутся, поток унесет их вниз и сбросит через тоннель прямо на песок пляжа или, если будет прилив, - в открытое море. Ей не составило никакого труда вообразить, как она будет кувыркаться, захлебываясь в мутной воде, расцарапывать в кровь пальцы, пытаясь схватиться за камни, и страшная сила воды будет все быстрее тянуть ее на дно, и мучения ее закончатся только тогда, когда, переломав ей кости, вода выбросит ее бездыханное тело на холодный песок пляжа... Да, она могла вообразить все это очень ярко, но ей как-то вдруг расхотелось заниматься сочинительством страшных историй. К счастью, Гарри предусмотрел и эту опасность и снабдил Сэма необходимым снаряжением. Сэм размотал длинный кусок крепкой веревки из гаража Гарри и обвязал один конец вокруг пояса, а другой передал Крисси и Тессе, если кто-нибудь из них упадет, то другие наверняка удержат его на веревке и не дадут скатиться вниз по потоку. Так, во всяком случае, предполагал Гарри. Надежно привязавшись друг к другу, они начали спуск по кювету. Сэм и Тесса пробирались по нему, пригнувшись, чтобы их не было видно с улицы, а Крисси особое внимание обращала на ноги, каждый раз ощупывая ногой камни. Она напоминала себе самой маленького тролля, в этой роли ей уже приходилось выступать не так давно, когда она пряталась в бетонном тоннеле от родителей и Такера. Помня советы Сэма, она в зависимости от силы течения то натягивала рукой веревку, то отпускала ее. По натяжению веревки, тянувшейся от нее к Тессе, она чувствовала, что та делает то же самое. Они двигались по направлению к тому месту, где кювет переходил в тоннель. Вода сбегала по тоннелю к морю, минуя под землей не только перекресток Бергенвуд-уэй с улицей Конкистадоров, но и два следующих квартала. Тоннель выныривал из-под земли только на Рошмор-стрит. Крисси время от времени посматривала через плечо Сэма вперед и не могла сказать, чтобы ей очень нравилось то, что она там видела. Там, впереди, уже маячил бетонный круглый вход в тоннель, футов пять в диаметре, то есть ровно такого размера, чтобы рабочие могли войти туда, если возникнет засор. Но Крисси, конечно, пугали не столько размеры тоннеля, сколько непроглядная мгла его бетонной пасти. У Крисси по коже поползли мурашки. Тоннельный мрак был чернее самой ночи - это была абсолютная чернота, она как бы входила в бездонную пасть какого-то доисторического чудовища. Где-то там, выше их голов, по Бергенвуд-уэй медленно ползла машина, еще одна двигалась по улице Конкистадоров. Фары машин расцвечивали клубы тумана, но их свет практически не доходил до края кювета, не говоря уже о тоннеле. Сэм вошел во мрак тоннеля и мгновенно скрылся из виду. Крисси шагнула за ним без малейшего сомнения, хотя поджилки у нее, надо признаться, несколько дрожали. Теперь они двигались еще медленней, так как дно было скользким и покатым и каждый шаг таил в себе опасность. У Сэма был с собой фонарик, но он, по всей вероятности, опасался включать его у входа в тоннель. Отблеск света мог привлечь внимание патрулей. В тоннеле было темно, как в желудке у кита. Крисси, конечно, не знала, как там у кита в желудке, но предполагала, что там нет никакого освещения. Это сравнение показалось ей подходящим, так как вода под ногами была ужасно похожа на желудочный сок, и казалось, она вот-вот начнет растворять ее теннисные туфли и джинсы. И когда Крисси подумала об этом, она поскользнулась и упала. Наверное, она наступила на какую-нибудь противную водоросль. Крисси пыталась удержать равновесие, но все тщетно - она ушла под воду и почувствовала, как течение тянет ее вперед. Слава Богу, ей удалось сдержать крик. Звук, усиленный трубой тоннеля, мог оказаться очень громким. Задыхаясь и выплевывая холодную воду, попавшую в рот, Крисси почувствовала, как всем телом ударилась о ноги Сэма, и с ужасом поняла, что тот т