большую часть этой головы, а острые зубы - большую часть пасти. Они напоминали скорее не волчьи клыки, а зубы акулы. Вэннер не ограничился приданием себе образа одного из хищных первобытных животных, он создал нечто, никогда не существовавшее, но превосходящее все создания природы своей свирепостью. Когда Вэннер очутился всего в трех футах от Гарри, последний вытащил револьвер изо рта, промолвил: "Черта с два" - и выстрелил прямо в голову чудовища. Существо откинулось назад и рухнуло на пол. Процессор был уничтожен. Гарри готов был уже возликовать по случаю победы, но вовремя понял, что бой не закончен. Уорфи тоже превратился во что-то немыслимое и был явно в состоянии транса при виде кровавой схватки на чердаке и при звуках диких воплей, доносящихся с улицы. Он уставился своими огромными, похожими на стрекозиные глазами на Гарри, и на мерцающей зеркальной поверхности этих глаз Гарри воочию увидел ненасытный голод фантастического существа. Патронов у него не осталось. Глава 33 Сэм оказался под прицелом у полицейского, и ему ничего не оставалось, как бросить на пол карабин, который он только что вырвал из рук Шаддэка. - Я на вашей стороне, - вымолвил полицейский. - На нашей стороне в этом городе никого нет, - возразил Сэм. Шаддэк жадно ловил ртом воздух и пытался выпрямиться во весь рост. На полицейского он смотрел с нескрываемым ужасом на лице. С холодной расчетливостью, которая поразила Сэма, без тени каких-либо чувств на лице, полицейский прицелился из своего карабина в Шаддэка, не представляющего в данный момент никакой угрозы, и выстрелил четыре раза. Шаддэк, словно нокаутированный гигантом, отлетел на несколько футов назад и распластался у стены. Полицейский отбросил свой карабин и кинулся к убитому. Он разорвал ворот его шерстяной рубашки и снял с шеи Шаддэка странный предмет, выполненный в виде прямоугольного медальона на золотой цепочке. Он поднял над головой свою добычу и произнес: - Шаддэк мертв. Биение его сердца больше не звучит в эфире, и компьютер "Солнце" начинает прямо сейчас передавать программу нашего уничтожения. Через тридцать секунд мы все обретем покой. Вечный покой. Сэм подумал, что полицейский предупреждает их о какой-то неведомой смертельной опасности, что в руках он держит что-то вроде бомбы. Он метнулся к двери и увидел, что Тесса восприняла слова полицейского тоже с опаской. Она вытолкнула Крисси в коридор. Но даже если это была бомба, то она оказалась совершенно бесшумной, и радиус действия ее был настолько мал, что от нее пострадал только полицейский. Его лицо скорчилось в страшной судороге. Сквозь стиснутые зубы он успел прошептать: "Боже". Это было не восклицание, а скорее мольба или, может быть, попытка описать то, что он увидел в последние мгновения своей жизни, так как сразу же после этого слова он безо всяких видимых причин упал замертво. Глава 34 Первое, что отметил про себя Сэм, когда они вышли через уже знакомый им черный ход здания школы, было абсолютное безмолвие ночи. Диких воплей людей-призраков не было слышно ни с какой стороны. В замке зажигания большой черной машины торчали ключи. - Придется тебе вести машину, - попросил Тессу Сэм. Запястье его руки страшно распухло. Боль была дергающей, и каждый ее укол эхом страдания отдавался по всему телу. Сэм сел на переднее сиденье рядом с креслом водителя. Крисси уютно устроилась у него на коленях. Сэм обнял ее и прижал к себе. Она была сейчас непривычно молчаливой. Конечно, она была измотана последними событиями до полуобморочного состояния, но Сэм чувствовал, что главная причина ее молчания заключалась совсем в другом. Тесса распахнула дверцу со стороны водительского кресла, села за руль и включила зажигание. Ей не надо было объяснять, куда сейчас ехать. По дороге к дому Гарри они обнаружили, что улицы города усеяны трупами - нет, не обычных мужчин и женщин, а каких-то странных существ, будто сошедших с полотен Иеронима Босха, - фантасмагорических, скорченных. Они ехали медленно, объезжая эти распластанные тела, и пару раз им даже пришлось выезжать на тротуар, чтобы не наехать на целое стадо этих существ, пораженных в одно мгновение, вероятно, той же невидимой силой, которая отправила на тот свет и полицейского. Шаддэк мертв. Биение его сердца больше не звучит в эфире, и компьютер "Солнце" начинает прямо сейчас передавать программу нашего уничтожения... Крисси не выдержала страшного зрелища и уткнулась лицом в куртку Сэма. Сэм пытался убедить себя, что все эти создания - не более чем призраки, игра его воображения, что подобное совершенно невозможно в реальной жизни, даже если в эту жизнь вмешается сверхвысокая технология или колдовство. Он все ожидал, что чудовища исчезнут, когда их закрывали ненадолго клочья тумана, но туман отступал, а "призраки" продолжали лежать на мостовой, на тротуарах, на лужайках возле домов. Теперь, когда он погрузился в мир ужаса и уродства, он не мог поверить, что был настолько глуп, что провел несколько лет бесценной жизни в апатии, не был способен оценить всю красоту мира. Иными словами, он оказался круглым дураком. Скоро рассветет, настанет новый день, и он уже не пройдет равнодушно мимо красивого цветка, теперь он сумеет увидеть его красоту, чудо Божьего творения, которое никогда не удастся превзойти человеку, как бы он ни старался. - А теперь скажешь? - прервала его мысли Тесса. Они уже подъезжали к дому Гарри. - О чем ты? - Скажешь, что ты видел там? После смерти. Что ты видел там, на том свете, что тебя так сильно напугало? Сэм нервно рассмеялся. - Я был просто идиотом. - Возможно, - сказала Тесса. - Скажи, и я уж решу сама. - Ну, это трудно будет объяснить словами. Это ведь больше было похоже на какое-то озарение, чем на видение, я увидел это скорее душой, чем глазами. - Итак, что это было за озарение? - Я понял тогда, что с уходом из жизни наша жизнь не кончается, - сказал Сэм. - Там начинается для нас либо жизнь в ином измерении, мы проживаем их одну за другой, и жизням этим нет конца... либо мы заново появляемся на свет в нашем мире, но уже в образе другого человека. Я не знаю, как это объяснить, но это понимание озарило всю мою душу, я понял все это, когда достиг конца тоннеля и увидел сверкающий свет. Тесса взглянула на него. - И это тебя напугало до смерти? - Да. - То, что мы живем вечно? - Да. Потому что я в тот момент воспринимал жизнь в сером цвете. Видишь ли, для меня она вся была лишь цепью трагедий, непроходящим ощущением боли. Я к тому времени потерял способность ценить красоту этой жизни, поэтому мне совсем не хотелось умирать и начинать все сначала, по крайней мере, мне не хотелось приступать к новой жизни раньше времени. Ведь в этой жизни я уже успел закалиться, притерпеться к боли, и, по моему мнению, это было лучше, чем начинать все сначала, снова быть ребенком и страдать, страдать. - Стало быть, четвертым смыслом бытия был вовсе не страх смерти? - Получается так. - Это был страх перед новой жизнью? - Да. - А теперь? Сэм задумался. Крисси еще плотнее прижалась к нему. Он провел рукой по ее мокрым волосам. Наконец он произнес: - Теперь мне чертовски хочется жить снова и снова. Глава 35 Гарри услышал внизу какой-то шум - сначала гул подъемника, затем шаги в спальне на третьем этаже. Он напрягся, предвидя, что на второе чудо за сегодняшнюю ночь ему рассчитывать уже не придется, и тут услышал голос Сэма. Сэм был, вероятно, в кладовой. - Я здесь, Сэм. Живой. Все в порядке. Через несколько секунд Сэм был уже на чердаке. - Как Тесса? Крисси? - встревоженно спросил Гарри. - Они остались внизу. С ними все нормально. - Слава Богу. - Гарри глубоко вздохнул, словно только что освободился от веревок, стягивавших его грудь и мешавших дышать. - Поглядите-ка на этих чудищ, Сэм. - Глаза б мои на них не глядели. - Может быть, Крисси была права, когда говорила о нашествии инопланетян. - Нет, тут что-то более замысловатое, - заметил Сэм. - Что же? - спросил Гарри у Сэма, который в этот момент нагнулся к ногам Гарри и стащил с них уродливое мертвое тело доктора Уорфи. - Разрази меня гром, если я знаю, - ответил Сэм. - Я даже не уверен, что мне хочется узнать всю правду. - Мы ведь, кажется, вступаем в такую эпоху, когда люди начинают сами создавать новую реальность. Наука дает нам понемногу все больше и больше возможностей для этого. Раньше считалось, что это полное сумасшествие. Сэм промолчал. Гарри продолжал развивать свою мысль: - Возможно, создавать что-то новое человеку не стоит. Возможно, обычный порядок вещей - это наилучший вариант из всех возможных. - Трудно сказать. Ведь если смотреть с другой стороны, то существующий порядок вещей тоже требует постоянных изменений, улучшений. Я думаю, пытаться изменить его все-таки стоит. Нам только следует молить Бога, чтобы во главе этих процессов не оказался человек, подобный Шаддэку. С вами все в порядке, Гарри? - Да, спасибо, все хорошо, - Гарри усмехнулся, - за исключением, конечно, того печального факта, что я как был, так и остался инвалидом. Видите то уродливое существо, которое было недавно доктором Уорфи? Оно уже схватило меня за горло и собиралось перегрызть его, как вдруг что-то произошло, и оно упало замертво. Раз, и нет его. Разве это не чудо? - Это чудо произошло не только здесь, что-то случилось во всем городе, - объяснил Сэм. - Такое впечатление, что все эти уроды подохли именно в тот момент, когда умер Шаддэк... это каким-то образом связано между собой. Ну, давайте потихонечку спускаться вниз, подальше от этих ужасов. - Сэм, они убили Муза. - Черта с два. Вы думаете, с кем там сейчас возятся Тесса и Крисси? Гарри не верил своим ушам. - Но я же слышал... - Похоже, что кто-то из них ударил его ногой в голову. У него на морде большой кровоподтек и кожа содрана. Возможно, на какое-то время пес потерял сознание, но, слава Богу, кажется, обошлось без сотрясения мозга. Глава 36 Крисси ехала в багажном отсеке большого черного автомобиля вместе с Гарри и Музом. Гарри обнял ее своей здоровой рукой, а Муз пристроил голову ей на колени. Понемногу Крисси начинала приходить в себя. Конечно, она уже не была такой, какой была когда-то, и, возможно, возврата назад, к прежней Крисси, уже не будет никогда, но все-таки ей стало сейчас лучше. Она ехала к парку, который начинался у подножия Оушн-авеню, в восточной части города. Тесса въехала прямо на газон и здесь остановила машину. Сэм открыл заднюю дверь машины так, чтобы Гарри и Крисси могли, сидя на одеялах, следить за тем, что они с Тессой будут делать. Сэм сразу же отправился на близлежащие улицы. На них он осматривал стоящие тут и там машины и заводил их. Он и Тесса затем перегоняли их в парк и ставили так, чтобы получился большой круг. Моторы они не глушили, у каждой из машин были включены фары. Сэм объяснил, что подмога прибудет на вертолетах, и такой освещенный круг будет для них идеальной посадочной площадкой даже при сильном тумане. Фары двадцати машин действительно светили настолько ярко, что внутри круга было светло почти как днем. Крисси стало совсем легко от этого света. Еще до того, как посадочная площадка была окончательно готова, на окрестных улицах начали появляться люди. Их было совсем немного, и в их образе не было ничего необычного - ни клыков, ни когтей, ни жал, как у насекомых. Они двигались прямо, не сгибаясь, - все у них было в норме, судя по их внешности. Но Крисси уже научилась тому, что нельзя полностью полагаться на внешность человека, когда хочешь составить о нем суждение. Внутри, в душе, под оболочкой может быть все, что угодно, даже такое, что может поразить видавших виды издателей журнала "Нэшнл инкуайрер". Даже собственным родителям не всегда можно доверять. Но вот про последнее Крисси старалась не думать. Она не осмеливалась думать о том, что стало с ее родителями. Она понимала, что та слабая надежда, которую она лелеяла в душе, была самообманом, но все равно изо всех сил цеплялась за нее. Люди, бродившие сначала вдалеке, постепенно начали приближаться к парку, в котором Сэм и Тесса уже заканчивали последние приготовления. На лицах этих людей была написана полная растерянность. Чем ближе они подходили, тем больше росла тревога в душе Крисси. - Они совершенно безобидны, - успокаивал Гарри девочку, гладя ее по голове своей здоровой рукой. - Разве можно быть в этом уверенным? - Ты же видишь, они дрожат от страха, того гляди нало... О, прости, я бы не хотел, чтобы ты училась таким выражениям. - Наложить в штаны - это вполне литературно, - успокоила его Крисси. Муз заскулил и заерзал у нее на коленях. Возможно, он испытывал такую же боль, какую испытывают каратисты, разбивающие кирпичи собственной головой. - Ну да, - продолжал Гарри. - Они же испуганы до смерти, почти так же, как недавно были напуганы мы сами. И потом - ты когда-нибудь видела, чтобы эти уродливые чудовища кого-то боялись? Крисси подумала и сказала: - Да, видела. Например, тот полицейский, который застрелил мистера Шаддэка в школе. Он был очень напуган. У него в глазах был такой страх, какого я, пожалуй, никогда в своей жизни ни у кого не видела. - Все же это совершенно безобидные люди, скажу я тебе, - Гарри продолжал успокаивать Крисси, по мере того как люди подходили все ближе. - Это наверняка те люди, которых собирались обратить до полуночи, но не успели. Наверняка кое-кто еще забаррикадировался в домах и боится выходить на улицу. Они, вероятно, думают, что мир сошел с ума, что в город ворвались инопланетяне, как и ты совсем недавно думала. Кроме того, если бы они были "призраками", они бы не стали вести себя так застенчиво. Они бы уже давно набросились на нас и отъели бы у нас носы или еще какие-нибудь лакомые части тела. Эти разъяснения немного успокоили Крисси и даже заставили ее слегка улыбнуться. Но секундой позже Муз вдруг резко вскинул голову, зарычал и попытался встать на ноги. Люди, окружившие автомобиль, вскрикнули в один голос, и Крисси услышала голос Сэма: - Что за чертовщина? Тогда она отбросила одеяла, в которые была закутана, и вылезла из машины. Гарри, встревоженный, все спрашивал: - Что там? Что-то случилось? Сначала Крисси не могла понять, что вызвало такую панику, но потом она увидела животных. Они мчались через парк - там были полчища мышей, несколько огромных крыс, с десяток разномастных кошек, дюжина собак и примерно полдюжины белок, вероятно, только что соскочивших с деревьев. Еще большее количество мышей и крыс вылезло из водостока на соседней с парком улице. Вся эта орда катилась через парк по направлению к шоссе, ведущему из города. Крисси вспомнила, что когда-то читала о чем-то подобном - это был рассказ о леммингах. Время от времени количество леммингов в определенном районе становится слишком большим, и тогда животные бегут сломя голову прямо к побережью моря, бросаются в воду и тонут. Эти бегущие по парку животные явно напоминали леммингов, они бежали, не видя ничего перед собой, кроме какой-то призрачной цели. Муз выпрыгнул из машины и присоединился к бегущим животным. - Муз, стоять! - закричала Крисси. Муз словно споткнулся о летящий вслед ему крик девочки. Он повернул морду, затем снова вытянул ее по направлению к шоссе, как будто там находилось что-то неумолимо притягивающее его. Он снова побежал вслед за стаей. - Муз! Муз снова споткнулся на бегу, на этот раз он даже упал, но сразу поднялся и бросился вперед. Каким-то шестым чувством Крисси поняла, что она была права в своей догадке про леммингов, эти животные также стремились навстречу своей гибели, правда, они бежали в другую сторону, удаляясь от моря, они бежали к какой-то иной, но более страшной смерти, и эта смерть была наверняка связана со всеми другими ужасами, происходящими в последнее время в городе. Если она сейчас не остановит Муза, то не увидит его больше никогда. Собака убегала все дальше. Крисси устремилась вслед за ней. Она была на пределе своих сил, измотана, каждое движение давалось с огромным трудом, кроме того, ее сковывал страх, но она продолжала бежать вслед за собакой, так как никто, кроме нее, судя по всему, не понимал, что ньюфаундленд несется навстречу своей гибели. Ни Сэм, ни Тесса, несмотря на то что они были великолепными друзьями, не понимали этого. Они продолжали стоять на месте, разинув рты от удивления. Поэтому Крисси вовсю работала ногами, воображая себя Самой Юной Чемпионкой в марафонском беге. (Она бежит, а с трибун доносится: "Крисси! Крисси! Крисси!") На бегу она не переставала кричать Музу, чтобы тот остановился, так как каждый раз, когда он слышал ее голос, то сбивался с темпа, спотыкался, и дистанция между ними понемногу сокращалась. Они уже миновали парк, и Крисси едва не свалилась в ров, шедший вдоль шоссе. Но вот наконец Муз оказался совсем близко, Крисси бросилась на него, схватила его за ошейник. Он слегка зарычал на нее, она с укоризной сказала ему: "Ну что ты, Муз!" Он даже попытался один раз укусить ее, но вовремя одумался. Правда, поводок пес все время натягивал до предела. Крисси держала его изо всех сил, но он все же протянул ее несколько футов по шоссе, а когда ей удалось развернуть его к парку, то пес время от времени упирался так, что когти скрежетали об асфальт. Муз явно стремился последовать за стадом разных животных, устремляющихся куда-то по шоссе. К тому времени, как Муз наконец позволил отвести себя обратно в парк, к Крисси присоединились Сэм и Тесса. - Что происходит? - спросил Сэм. - Они все спешат навстречу своей гибели, - объяснила Крисси. - Я же не могла позволить Музу погибнуть вместе с ними. - Навстречу гибели? Откуда ты знаешь? - Я чувствую. А разве... могут быть другие причины? Они стояли во мраке и тумане на шоссе, наблюдая, как в ночи исчезают нескончаемые вереницы мелких грызунов. Тесса промолвила: - Действительно, разве могут быть другие причины? Глава 37 Туман постепенно рассеивался, но видимость была еще плохой - не больше четверти мили. Стоя вместе с Тессой в середине круга, около десяти часов Сэм услышал рокот вертолетных двигателей, еще до того, как стали видны бортовые огни. Туманная дымка искажала все звуки, и трудно было сказать, с какой стороны подлетают вертолеты, но Сэм предполагал, что они будут двигаться с юга, вдоль побережья, причем над морем, так как в этом случае нет опасности наткнуться в тумане на скалы. На вертолетах было установлено современное навигационное оборудование, они могли лететь при полном отсутствии видимости. У пилотов наверняка имелись приборы ночного видения, так что они запросто смогут увидеть все, что происходит внизу, с высоты футов в пятьсот. Так как ФБР работало в тесном взаимодействии с армией, особенно с морской пехотой, то Сэм довольно хорошо представлял, как будут развертываться события. Наверняка будет задействована разведка морской пехоты с обычным набором средств для подобных операций: один вертолет СН-46 с группой захвата из двенадцати человек - они обычно набирались из спецподразделений морской пехоты; их будут сопровождать две "Кобры". Тесса крутила головой во все стороны и спрашивала: - Где они? Я их не вижу. - Ты их и не увидишь, - объяснил Сэм, - до того момента, пока они не зависнут прямо над нами. - Они что - летят без огней? - Нет, у них есть специальные ультрафиолетовые бортовые огни, их почти невозможно заметить с земли, зато пилоты видят в их свете с помощью приборов ночного видения все как на ладони. Если бы речь шла об угрозе со стороны террористов, то СН-46, который официально называли "Морским рыцарем", а за глаза - "Лягушкой", должен был лететь в сопровождении "Кобр" куда-нибудь на северную окраину города. Три отделения разведки, по четыре человека в каждом, должны были бы прочесать город и определиться в ситуации. Но так как в сообщении Сэма не было никакого упоминания о террористах и вообще само оно звучало довольно странно, то силы быстрого реагирования стали действовать по упрощенному варианту. Вертолеты кружили сначала над городом, время от времени опускаясь на высоту двадцати-тридцати футов от верхушек деревьев. Порой можно было различить в ночном небе их необычные сине-зеленые огни, но ни их размера, ни формы нельзя было разобрать; благодаря фибергласовым стеклам вертолеты казались спускающимися аппаратами пришельцев из какого-то иного мира. В конце концов вертолеты стали кружить над круглой площадкой. Они не стали снижаться сразу же. Мощные лопасти слегка разогнали туман, а прожекторы высветили и людей, окруживших со всех сторон посадочный круг, и уродливые тела, усеивающие окрестные улицы. "Кобры" остались в воздухе, а СН-46 мягко приземлился прямо в середину освещенного круга. Люди, высыпавшие из вертолета, больше напоминали космонавтов, а не морских пехотинцев, так как, исходя из сообщения Сэма, были готовы действовать в обстановке, сложившейся после применения биологического оружия. Лейтенант Росс Далгуд, лицо которого под стеклянным забралом скафандра казалось чересчур уж ребяческим, подошел прямо к Тессе и Сэму, назвал свое звание и фамилию и приветствовал Сэма также по фамилии - вероятно, ему показали его фотографию, перед тем как они вылетели на задание. - Так что здесь, биологическая катастрофа, агент Букер? - Не думаю, - ответил Сэм. Лопасти вертолета к этому моменту перестали оглушительно свистеть и теперь громко шелестели над ними. - Так вы не знаете, что здесь произошло? - Не знаю, - признался Сэм. - Наша группа - это только первый эшелон, - пояснил Далгуд. - Остальные идут за нами, здесь скоро появятся подразделения регулярной армии и ваши коллеги из ФБР. Они двигаются по шоссе и скоро будут здесь. Далгуд, Сэм и Тесса прошли через проход между машинами к одному из трупов, лежащих на тротуаре. - Когда я увидел это с вертолета, то не поверил своим глазам, - поделился лейтенант. - Придется поверить им сейчас, - сказала Тесса. - Что за чертовщина? - воскликнул Далгуд. Сэм ответил коротко: - "Призраки". Глава 38 Тесса очень переживала за Сэма. Без него, втроем, они вернулись в дом Гарри примерно в час ночи, после того как их три раза опросили люди в защитных комбинезонах. Несмотря на пережитый ими ночной кошмар, им удалось заснуть и частично восстановить свои силы. Но Сэму пришлось провести без сна всю ночь. Он не вернулся даже к тому времени, когда они заканчивали завтрак, то есть к одиннадцати часам утра. - Он, наверное, думает, что он семижильный, - сказала Тесса. - А на самом деле это не так. - Ты уж не забывай про него, - сказал Гарри. - Я и не забываю. - Я имею в виду, что ты должна о нем заботиться. - Я?.. Ну, не знаю. - Зато я знаю. - И я тоже знаю, - добавила Крисси. Сэм вернулся только к часу дня, мрачный, с серым от усталости лицом. Тесса приготовила ему постель, и Сэм рухнул в нее, раздевшись только наполовину. Тесса села на стул у кровати и стала смотреть на него спящего. Время от времени Сэм ругался и что-то бормотал во сне. Он произносил ее имя, имя Крисси и несколько раз - имя Скотта. Это выглядело так, как будто он потерял их всех в каком-то диком месте и теперь окликал, стараясь найти. Люди в защитных комбинезонах пришли за ним уже в шесть часов вечера, ему удалось поспать всего пять часов. Он опять ушел на всю ночь. К тому времени все мертвые тела немыслимых существ были собраны с улиц города, запакованы в пластиковые мешки и уложены в холодильные камеры для последующего вскрытия патологоанатомами. Этой ночью Крисси и Тесса легли спать на одной кровати. Они лежали без сна в полумраке, в комнате горел лишь ночник, который они соорудили из обыкновенной настольной лампы, накинув на нее полотенце. Девочка после долгой паузы промолвила: - Их нет. - Кого? - Моих родителей. - Я уверена, они найдутся. - Они умерли. - О, прости, Крисси. - Ну что вы, что вы, вы - такая славная. - Крисси заплакала в объятиях Тессы. Позже, уже засыпая, она проговорила: - Вы же немного разговаривали с Сэмом. Он не сказал, куда бежали те животные вчера вечером? Это... удалось выяснить? - Нет, - ответила Тесса, - пока ничего не понятно. - Меня это почему-то очень беспокоит. - Меня тоже. - Я имею в виду, что чем скорее они это выяснят, тем лучше. - Я тоже так считаю, - согласилась Тесса. - Я тоже имела в виду именно это. Глава 39 К утру четверга группа технических специалистов ФБР с помощью привлеченных консультантов просмотрели большую часть электронных данных по проекту "Лунный ястреб" и пришли к выводу, что данный проект был направлен на осуществление программы контроля над человеческим организмом с помощью вживления в него специальных препаратов. Применение этих методов вызвало глубокие изменения в физиологии жертв эксперимента. Пока еще не было ясно, каким образом все это происходило, почему микросферы могли провоцировать столь кардинальные превращения живых организмов. Было ясно только одно - никакие бактерии, вирусы или другие биологические объекты экспериментаторы не использовали. Речь шла о применении только технических средств. Армейские подразделения, обеспечивающие карантин, продолжали охранять город от нашествия журналистов и любопытных, но уже могли не надевать специальное обмундирование, чему и были несказанно рады. Не меньше радовались этому и те специалисты ФБР и ученые, которые работали в самом городе. Хотя Сэм еще не закончил всех своих дел в городе, он, Тесса и Крисси собирались покинуть Мунлайт-Ков в пятницу утром. По ходатайству властей штата симпатичный судья любезно и без проволочек предоставил Тессе права временного опекунства над Крисси. Все трое зашли попрощаться к Гарри, и вскоре вертолет ФБР унес их из города. Для того чтобы данные исследователей феномена были объективными, в городе была установлена информационная блокада. Сэм осознал, насколько велик интерес прессы к городу, только тогда, когда они пролетали над автомагистралью. Вдоль нее были припаркованы сотни машин, десятки камер устремили свои объективы в небо, когда их вертолет пролетал над дорогой. - На других дорогах вокруг города творится то же самое, - объяснил пилот вертолета, - репортеры спят прямо на земле, чтобы, как они говорят, не прозевать тот момент, когда откроют доступ в город. - Им незачем волноваться, - прокомментировал Сэм. - Для посторонних, в том числе для прессы, город откроют не раньше, чем через несколько недель. Вертолет доставил их в международный аэропорт Сан-Франциско, где их уже ждали билеты на самолет до Лос-Анджелеса. В аэропорту Сэм успел заметить несколько броских заголовков на газетных стендах: ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ - ПРИЧИНА ТРАГЕДИИ НА ПОБЕРЕЖЬЕ. СУПЕРКОМПЬЮТЕР СОШЕЛ С УМА. Все это было, конечно, полной чепухой. Суперкомпьютер "Новой волны" вовсе не был системой искусственного интеллекта. Пока такой системы не было создано нигде на земле, несмотря на то, что тысячи ученых боролись за право первыми создать искусственный, думающий мозг. Суперкомпьютер вовсе не сошел с ума, он просто обслуживал определенные программы, как и всякий обычный компьютер. Перефразируя Шекспира, Сэм подумал: "Ошибки кроются не в технологиях, а в нас самих". В эти дни, однако, многие проклинали творцов новой компьютерной техники - точно так же, как столетия назад представители менее развитых культур проклинали пророков новых религий. Тесса обратила внимание Сэма на другой заголовок: СЕКРЕТНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПЕНТАГОНА - ПРИЧИНА ТАИНСТВЕННОЙ ТРАГЕДИИ. Пентагон был излюбленным "козлом отпущения" в некоторых кругах, его почти обожали за возможность приписать ему все мыслимые и немыслимые грехи, так как точное наименование источника всех зол всегда делало жизнь более простой и легкой для понимания. Для тех, кто предпочитал такой образ мыслей, Пентагон был просто находкой, он был как старый добрый Франкенштейн, пугавший, но зато очень удобный для понимания. Крисси вытащила из кучи газет специальный выпуск самой крупной иллюстрированной газеты, с первой до последней страницы заполненный комиксами о событиях в Мунлайт-Кове. Она показала Тессе и Сэму на центральный заголовок: ИНОПЛАНЕТЯНЕ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ НА ПОБЕРЕЖЬЕ КАЛИФОРНИИ. ЧУДОВИЩНЫЕ ЛЮДОЕДЫ НАВОДНИЛИ ГОРОД Все трое посмотрели друг на друга, а потом дружно рассмеялись. Крисси смеялась впервые после многих мрачных дней. Это был, конечно, смех сквозь слезы, и в нем чувствовалась слишком большая доля иронии для девочки одиннадцати лет, это был, пожалуй, даже меланхолический смех, но главное, что она все же наконец рассмеялась. Услышав этот смех, Сэм почувствовал себя гораздо лучше. Глава 40 Джоэл Ганович, репортер информационного агентства ЮПИ, вот уже несколько дней кочевал по периметру Мунлайт-Кова, перебираясь от одного дорожного поста к другому. Он приехал сюда уже в среду утром. Ночи он проводил прямо на земле, забираясь в теплый спальный мешок, в качестве туалета использовал окрестные леса, а еду ему приносил безработный столяр из Абердин-Уэлса. Никогда еще ему не доводилось так сильно привязываться к сюжету, о котором нужно было делать репортаж. И непонятно, почему так произошло. Да, конечно, это самое необычайное событие за последнее десятилетие, возможно даже, ничего подобного вообще никогда раньше не случалось, но почему он так глубоко влез в это дело? Он был буквально одержим желанием докопаться до истины. Его собственное поведение было для него загадкой. И он был не единственным журналистом, потерявшим сон из-за событий в этом крохотном городишке. Хотя вся история трагедии в Мунлайт-Кове была подробно изложена для журналистов в ходе четырехчасовой пресс-конференции еще в четверг вечером, хотя репортеры уже не по одному разу опросили те двести человек, которым удалось выжить, им все казалось мало, хотелось еще и еще большего. Ужасная смерть всех жертв эксперимента - а их насчитывалось около трех тысяч, гораздо больше, чем в Джонстауне, - произвела на читателей газет и зрителей телепрограмм такое сильное впечатление, что они были готовы слушать и читать про подробности трагедии бесконечное число раз. К пятнице интерес к теме не только не ослаб, а, наоборот, усилился. Но Джоэл чувствовал, что публику интересует не масштаб трагедии и не ее мрачные подробности. В этой истории было еще нечто, хватающее за душу. Итак, в десять часов утра в пятницу Джоэл сидел на своем скатанном спальном мешке на краю поля, тянущегося вдоль шоссе. Он находился всего в десяти ярдах от северного контрольно-пропускного пункта в Холливел. Джоэл радовался теплому октябрьскому утру и размышлял как раз об удивительной притягательности для людей той истории, которая совсем недавно потрясла этот городок. Он начинал думать, что причина тут скорее не в относительно современной проблеме конфликта человека и машины, а в вечных вопросах о долге и праве, о прогрессе и варварстве, о вере и неверии, разрывающих душу каждого человека. Джоэл продолжал об этом думать и тогда, когда встал и пошел вдоль края поля. Все эти глубокие мысли как-то разом улетучились при ходьбе, и он пошел вперед еще более решительным шагом. Он шел не один. Около сотни других журналистов все, как один, бросили свои занятия и пошли на восток с необычайной решимостью. Не обращая никакого внимания на пересеченную местность, они стали подниматься по холмам к небольшой роще. Те, кто остался на месте и не отправился на неожиданную прогулку, смотрели на уходящих во все глаза, а затем начали окликать их, задавать друг другу недоуменные вопросы. Никто из ушедших и не подумал отозваться на крики. Джоэлом овладело необъяснимое и неодолимое желание пойти в определенном направлении. Там, подсказывал ему внутренний голос, его ждет спокойствие и уверенность, там, в этом месте, не надо будет ни о чем беспокоиться, в том числе и о завтрашнем дне. Он не знал, как будет выглядеть это место, но был уверен, что сразу узнает его, как только увидит. Он стремился вперед, испытывая возбуждение, зов, тягу... Жажда. Белковое тело, находящееся в подвале бывшей колонии "Икар", испытывало жажду. Оно не погибло, когда скончались остальные детища проекта "Лунный ястреб", так как все микросферы внутри организма полностью растворились в кислотах еще тогда, когда существо почувствовало тягу к освобождению от какой-либо формы. Но даже если бы команда на уничтожение была принята, это ничего не изменило бы - у белкового тела отсутствовало сердце. Жажда. Жажда была столь сильной, что заставляла вибрировать, содрогаться все тело существа. Жажда, возведенная в абсолют, стала высшим законом существования. Жажда. Все бесчисленные рты на поверхности аморфного тела были открыты. Существо посылало в окружающий мир сигналы, они были неуловимы для человеческого уха, а предназначены для непосредственного восприятия через мозг. И эти сигналы были услышаны. Скоро странная жажда будет утолена. Полковник Левис Таркер, дежурный офицер армейского штаба, расквартированного в парке у подножия Оушн-авеню, получил срочное сообщение от сержанта Спермонта, ответственного за пропускной пункт на северной окраине города. Спермонт сообщал, что только что лишился нескольких своих людей, которые, покинув посты, ушли в восточном направлении, в одно мгновение превратившись в подобие зомби. С ними вместе на восток подались около сотни журналистов, располагавшихся лагерем рядом с пропускным пунктом. - Что-то происходит, - доложил сержант Таркеру. - Кажется, у этой истории появляется продолжение. Таркер немедленно связался с Ореном Вестремом, представителем ФБР, с которым необходимо было координировать все армейские аспекты операции. - У истории есть, по всей видимости, продолжение, - доложил Таркер Вестрему. - Я полагаю, эти любители прогулок выглядят весьма и весьма странно, у Спермонта не хватило даже слов, чтобы описать их поведение. Я знаю этого сержанта, он хотя и держится молодцом, но напуган страшно. Вестрем, в свою очередь, поднял в воздух специальный вертолет ФБР. Он коротко обрисовал ситуацию пилоту вертолета Джиму Лоббоу и добавил: - Спермонт хочет попытаться с помощью своих оставшихся людей задержать этих сумасшедших. Попробуйте разузнать, куда их черт понес и зачем. Если будет необходимость, помогите этим людям с воздуха. - Все будет сделано, - заверил Лоббоу. - Вы давно заправлялись горючим? - Баки полны до краев. - Отлично. Джим Лоббоу ничего на свете так не любил, как летать пилотом на своем вертолете. Он был женат три раза, и все три брака закончились разводом. Любовниц у него было столько, что можно сбиться со счета, но даже связь, не отягощенная узами супружества, не устраивала его. У него был сын от второго брака. Джим видел его раза три в год, и то не больше чем в течение одного дня. Сам он и вся его семья были католиками, но религия тоже не могла притянуть душу пилота. Воскресной мессе он всегда предпочитал сон, так как другой возможности выспаться не было. Он несколько раз пробовал себя в качестве предпринимателя, но все его задумки были заранее обречены на провал, при одной мысли о многочасовой беготне по делам у него опускались руки. Зато в качестве пилота вертолета ему не было равных. Он мог взлететь в любую погоду, и не было такой площадки, на которую он не смог бы приземлиться. По приказу Вестрема он направил свой вертолет прямо к шоссе на северной окраине города. В мгновение ока он оказался над пропускным пунктом, который находился всего в миле с небольшим от парка, где была стоянка вертолетов. Он сразу заметил, что солдаты у пропускного пункта машут руками в восточном направлении, в сторону холмов. Лоббоу направил машину в указанную сторону и вскоре уже летел над головами людей, торопливо карабкающихся на покрытые густым кустарником холмы. Они шли напролом, и в их неудержимом стремлении вперед проглядывало безумие. Выглядело это все как сцена из фантастического фильма. Джим почувствовал, как у него зашумело в голове. Сначала он подумал, что возникла неисправность в наушниках. Он снял их. Шум не исчез. Джим понял в какой-то момент, что это вовсе и не шум, а просто странное ощущение. - И как прикажете это понимать? - спросил Джим у самого себя. Он попытался сбросить с себя наваждение. Люди внизу тем временем начали поворачивать на юго-восток, он полетел туда же, опережая их, пытаясь отыскать какую-то точку на местности, к которой они могли стремиться. Он увидел ее в то же мгновение. Это был полуразрушенный дом в викторианском стиле, рядом находились руины большого амбара и прочие, никуда уже не годные постройки. Это забытое Богом место почему-то влекло его к себе. Он сделал над ним один круг, затем второй. Вдруг в его голове неизвестно откуда возникла мысль, что в этой старой развалине он может наконец обрести свое счастье, свободу, здесь ему не надо будет ни о чем беспокоиться, не надо будет думать о своих неудавшихся браках, о деньгах на содержание сына. Через холмы к дому уже приближались люди, их было больше сотни, они уже не шли, а бежали, спотыкаясь, но не останавливаясь ни на минуту. Джим понимал теперь, почему они спешат сюда. Он кружил над старой развалюхой и все сильнее убеждался, что нет на земле места более желанного, чем это, именно здесь он найдет утешение от всех жизненных невзгод. Он страстно желал этой свободы, он никогда в жизни не испытывал такого сильного желания. Джим поднял свой вертолет вверх и затем бросил его по спирали вниз, к дому, к волшебному дому, ведь он должен был попасть туда, непременно должен был. Поэтому он направил свой вертолет прямо на крыльцо, туда, где на съеденных ржавчиной петлях болталась входная дверь, ему нужно было туда, за эти стены, прямо в сердце этого дома, он бросил свой вертолет в сердцевину... Жажда! Бесчисленные ротовые отверстия бесформенного существа пели песнь жажды, и существо знало, что эта жажда вскоре будет утолена. В предвкушении этого момента тело существа содрогалось от возбуждения. Затем откуда-то сверху к этим судорогам добавилась вибрация, страшная вибрация. Затем жара. Существо никак не отреагировало на этот жар, так как не имело ни нервных окончаний, ни сложных систем реагирования на боль. Этот жар не имел для существа никакого значения, за исключением того, что этот жар не был пищей и не мог утолить жажду. Сгорая в этом пекле, корчась в нем, существо еще пыталось допеть свою песню о жажде, но ревущее пламя уже поглотило бесчисленные ротовые отверстия, и вскоре существо затихло навсегда. Джоэл Ганович очнулся и обнаружил, что находится в двухстах футах от разрушенного дома, из которого вырываются языки пламени. Пожар был в самом разгаре, пламя поднималось на сто футов в небо, вместе с ним вверх ползли клубы черного дыма. Стены дома, сгорая, рушились вовнутрь, дом словно уничтожал сам себя. Нестерпимый жар опалил лицо Джоэла, заставил его отбежать назад, хотя он и находился на порядочном расстоянии от дома. Удивительно было, как это небольшое деревянное строение могло дать столько пищи для огня. Он посмотрел на свои руки. Они были исцарапаны в кровь. Брюки были разорваны на правом колене, а в