Джордж Мартин. Хранители -------------------- © George R.R.Martin. Guardians (1981) ("Tuf Voyaging" #3). © Андрей Миллер (little_andy(а)sibmail.com), перевод HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 ("Путешествия Тафа" #3). -------------------- Биосельскохозяйственная выставка Шести Миров принесла Хэвиланду Тафу большое разочарование. Он провел на Бразелорне долгий и утомительный день, бродя по просторным выставочным залам и то и дело останавливаясь, чтобы одарить своим вниманием новый злаковый гибрид или генетически улучшенное насекомое. Хотя клеточная библиотека его Ковчега включала клон-материалы буквально миллионов растительных и животных видов с неисчислимого количества миров, Хэвиланд Таф постоянно зорко следил за всякой возможностью где-нибудь что-нибудь высмотреть и расширить свой фонд стандартов. Но лишь немногие экспонаты на Бразелорне показались ему многообещающими, и по мере того, как шло время, Таф чувствовал себя в спешащей и равнодушной толпе все более тоскливо и неуютно. Повсюду кишели люди. Фермеры-туннельщики с Бродяги в темно-каштановых шкурах, украшенные перьями и косметикой землевладельцы с Ариона, мрачные жители ночной стороны и облаченные в светящиеся одежды жители вечного полудня с Нового Януса, и изобилие туземцев-бразелорнцев. Все они производили чрезмерный шум, окидывали Тафа любопытными взглядами, а некоторые даже задевали его, отчего на его лице появлялось мрачное выражение. Наконец, стремясь вырваться из толпы, Таф решил, что он проголодался. С исполненным достоинства отвращением он протолкался сквозь толпу посетителей ярмарки и вышел из купола пятиэтажного птоланского павильона. Снаружи, между большими зданиями, сотни торговцев установили свои ларьки. Мужчина, продающий паштет из трескучего лука, казалось, менее других осаждался покупателями, и Таф решил, что паштет - именно то, о чем он мечтал. - Сэр, - обратился он к торговцу, - я хотел бы паштета. Продавец паштетов был круглым и розовым человеком в грязном фартуке. Он открыл свой ящик для подогрева, сунул в него руку в перчатке и вынул горячий паштет. Подняв взгляд от ящика на Тафа, он удивился. - Ох, - сказал он. - Но ведь вы же такой большой. - В самом деле, сэр, - ответил Таф. Со своими двумя с половиною метрами он почти на целую голову возвышался над всеми остальными, а со своим большим, выпирающим вперед брюхом он, к тому же, был вдвое тяжелее любого. Таф взял паштет и спокойно откусил. - Вы с другого мира, - заметил торговец. - И не близкого. Таф тремя аккуратными укусами съел свой паштет и вытер салфеткой жирные пальцы. - Вы мучаетесь над очевидным, сэр, - сказал он. Таф не только был заметно выше любого туземца, он и выглядел, и одет был совершенно иначе. Он был молочно-белым, и на его голове не было ни волоска. - Еще один, - сказал Таф и поднял вверх длинный, мозолистый палец. Поставленный на место торговец без дополнительных замечаний вынул еще один паштет и дал Тафу относительно спокойно съесть его. Наслаждаясь корочкой из листьев и терпким содержимым, Таф оглядывал посетителей ярмарки, ряды ларьков и пять больших павильонов, возвышающихся над окружающим ландшафтом. Покончив с едой, он с невыразительным, как всегда, лицом опять повернулся к продавцу паштетов. - Разрешите вопрос, сэр. - Какой вы хотите? - угрюмо сказал тот. - Я вижу пять выставочных залов, - сказал Хэвиланд Таф. - И я посетил каждый по очереди. - Он показал рукой на каждый по очереди. - Бразелорн, Вейл Арион, Новый Янус, Бродяга и Птола. - Таф опять аккуратно сложил руки на выпирающем животе. - Пять, сэр. Пять павильонов, пять миров. Несомненно, как чужак - а я здесь чужак - я незнаком с некоторыми щекотливыми пунктами местных обычаев, но, тем не менее, удивлен. В тех местах, где я до сих пор бывал, от встречи, которая называется биосельскохозяйственной выставкой Шести Миров, ожидают, что она будет включать экспонаты шести миров. Здесь определенно не так. Может быть, вы сможете мне объяснить, почему это так? - Никто не прибыл с Намории. - В самом деле, - сказал Хэвиланд Таф. - Из-за некоторых трудностей, - добавил продавец. - Все ясно, - сказал Таф. - Или если не все, то, по крайней мере, часть. Может, вы возьмете на себя труд сервировать мне еще один паштет и объяснить природу этих трудностей. Я чрезвычайно любопытен. Боюсь, это мой большой порок. Продавец паштетов опять натянул перчатку и открыл ящик. - Знаете, как говорят? Любопытство делает голодным. - В самом деле, - сказал Таф. - Но должен сказать, что до сих пор ни от кого этого еще не слышал. Человек наморщил лоб. - Нет, я не так сказал. Голод делает любопытным, вот как. Но все равно. Мои паштеты вас насытят. - Ах, - сказал Таф и взял паштет. - Пожалуйста, рассказывайте дальше. И продавец паштетов очень подробно рассказал о трудностях на мире Намория. - Теперь вы определенно понимаете, - закончил он, наконец, - что они не могли прибыть, когда происходит такое. Не очень-то тут навыставляешься. - Конечно, - сказал Хэвиланд Таф, промокая губы. - Морские чудовища могут досаждать чрезвычайно. Намория была темно-зеленым миром, безлунным и уединенным, исчерченным тонкими золотистыми облаками. Ковчег, содрогаясь, затормозил и тяжеловесно вышел на орбиту. Хэвиланд Таф переходил от кресла к креслу в длинной и узкой рубке связи, изучая планету на десятке из находящейся в рубке сотни обзорных экранов. Его общество составляли три маленьких серых котенка, прыгающих через пульты и прерывающих это занятие только для того, чтобы сцепиться друг с другом. Таф не обращал на них внимания. Как водный мир, Намория имела только один континент, имеющий достаточные размеры, чтобы быть видным с орбиты, но не слишком большой. Увеличенное изображение показывало еще тысячи островов, разбросанных по темно-зеленому морю длинными серповидными архипелагами, как рассеянные по океану драгоценные камни. Другие экраны показывали свет десятков больших и малых городов на ночной стороне и пульсирующие, размытые, как клочки ваты, пятна энергетической активности там, где поселения были освещены солнцем. Таф просмотрел все это, сел, включил еще один пульт и начал играть с компьютером в войну. Ему на колени вспрыгнул котенок и уснул. Таф старался не потревожить его, но чуть позже второй котенок подпрыгнул и упал на спящего, и они начали возиться. Таф согнал их на пол. Прошло больше времени, чем предполагал Таф, но контактный вызов, наконец, пришел - впрочем, он знал, что этот вызов все равно в конце концов придет. - Корабль на орбите, - гласил запрос, - корабль на орбите. Вызывает контрольная служба Намории. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Назовите, пожалуйста, ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Высланы перехватчики. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Вызов пришел с главного континента. Ковчег выслушал его. К этому времени он обнаружил приближавшийся к нему корабль - только один - и спроецировал его на другой экран. - Я - Ковчег, - сообщил Хэвиланд Таф контрольной службе Намории. Контрольную службу Намории представляла круглолицая женщина с коротко подстриженными волосами и в темно-зеленом с золотыми нашивками мундире, сидевшая у пульта. Она наморщила лоб и перевела взгляд в сторону - несомненно, на начальника или к другому пульту. - Ковчег, - сказала она, - назовите ваш родной мир. Назовите, пожалуйста, ваш родной мир и сообщите о ваших намерениях. Другой корабль установил связь с планетой, показал компьютер. Засветились еще два обзорных экрана. Один показал стройную молодую женщину с большим крючковатым носом, находившуюся на мостике корабля, другой - пожилого мужчину перед пультом. Оба были в зеленых мундирах и оживленно беседовали по какому-то коду. Компьютеру потребовалось меньше минуты, чтобы его раскусить, так что Таф смог услышать: - ...Будь я проклята, если знаю, что это такое, - как раз сказала женщина в корабле. - Боже мой, таких больших кораблей не бывает. Вы только посмотрите на него, вы что-нибудь понимаете? Он ответил? - Ковчег, - снова сказала круглолицая женщина, - назовите, пожалуйста, ваш родной мир и ваши намерения. Говорит контрольная служба Намории. Хэвиланд Таф вмешался в разговор, чтобы говорить сразу со всеми. - Это Ковчег, - сказал он. - У меня нет родного мира, господа. Мои намерения исключительно мирные. Торговля и консультации. Я узнал о ваших трагических трудностях и, тронутый вашей нуждой, пришел предложить свои услуги. Женщина на корабле выглядела удивленной. - Что вам нужно... - вспылила она. Мужчина тоже был не менее озадачен, но ничего не сказал и только пялился, открыв рот, на невыразительное белое лицо Тафа. - Ковчег, говорит контрольная служба Намории, - сказала круглолицая женщина. - Мы закрыты для торговли. Повторяю, мы закрыты для торговли. У нас военное положение. Тем временем стройная женщина на корабле овладела собой. - Ковчег, говорит Хранительница Кевира Квай, командир корабля национальной гвардии "Солнечный клинок". Мы вооружены. Ковчег, объяснитесь. Вы в тысячу раз больше любого торговца, которых я когда-либо видела. Объяснитесь, или мы открываем огонь. - В самом деле, - сказал Хэвиланд Таф. - Угрозы не принесут вам пользы, Хранительница. Я ужасно рассержен. Я проделал весь этот длинный путь с Бразелорна, чтобы предложить вам свою помощь, а вы встречаете меня враждебно и с угрозами. - На колени ему опять прыгнул котенок. Таф поднял его гигантской белой рукой, посадил на пульт перед собой, где его могли видеть наблюдатели, и озабоченно поглядел на него. - Нет больше доверия среди людей, - сказал он котенку. - Не открывайте огня, "Солнечный клинок", - сказал пожилой мужчина. - Ковчег, если у вас мирные намерения, объяснитесь. Что вы такое? Нас здесь жестоко притесняют, Ковчег, а Намория - лишь маленький, неразвитый мир. Мы никогда раньше не видели ничего подобного. Объяснитесь. Хэвиланд Таф погладил котенка. - Мне постоянно приходится мириться с недоверием, - ответил он пожилому. - Вам повезло, что я так мирно настроен, а то я просто улетел бы, предоставив вас вашей участи. - Он посмотрел прямо в лицо наблюдателю. - Сэр, это - Ковчег. Я - Хэвиланд Таф, капитан, владелец и весь экипаж. Мне сказали, что вам досаждают большие чудовища из глубин ваших морей. Очень хорошо. Я освобожу вас от них. - Ковчег, говорит "Солнечный клинок". Как вы собираетесь это сделать? - Ковчег - это корабль-сеятель Общества Экологической Генетики, - сказал Хэвиланд Таф с твердой принципиальностью. - Я экотехник и специалист по биологическим методам ведения войн. - Это невозможно, - сказал пожилой мужчина. - Ведь ОЭГ исчезло тысячу лет назад. Не сохранилось ни одного их корабля. - Какая жалость, - сказал Таф. - Я сижу в иллюзии. И теперь, раз вы сказали, что моего корабля не существует, я несомненно рухну вниз и сгорю в атмосфере. - Хранители, - сказала Кевира Квай с "Солнечного клинка", - возможно, эти корабли уже и не существует, но я быстро приближаюсь к чему-то, о чем мои приборы говорят, что его длина почти тридцать километров. И оно не кажется иллюзией. - Я тоже еще не падаю, - сообщил Хэвиланд Таф. - Вы действительно можете нам помочь? - спросила круглолицая женщина из контрольной службы Намории. - Почему мне всегда отвечают сомнением? - спросил Таф маленького серого котенка. - Лорд-хранитель, мы должны дать ему возможность доказать то, о чем он говорит, - сказала контрольная служба Намории. Таф поднял взгляд. - Как бы ни был я оскорблен угрозами и сомнением в моей искренности, сочувствие к вам повелевает мне непоколебимо продолжать. Может, я могу предложить "Солнечному клинку", так сказать, прилечь у меня? Хранительница Квай могла бы взойти на борт и составить мне общество во время ужина, чтобы мы могли побеседовать. Конечно же, ваши подозрения не могут распространяться на простую беседу - этот самый цивилизованный из всех человеческих способов убивать время. Трое Хранителей торопливо посовещались друг с другом и с двумя или более персонами за пределами видимости, пока Хэвиланд Таф, откинувшись в кресле, играл с котенком. - Я назову тебя Недоверием, - сказал он ему, - чтобы помнить об оказанном мне здесь приеме. А твои братья и сестры будут Сомнением, Враждебностью, Неблагодарностью и Глупостью. - Мы принимаем ваше предложение, Хэвиланд Таф, - сказала Хранительница Кевира Квай с мостика "Солнечного клинка". - Готовьтесь, мы придем к вам на борт. - Отлично, - сказал Таф. - Вы любите грибы? Посадочная палуба Ковчега была большой, как поле космопорта, и выглядела почти как свалка старых космических кораблей. Собственные корабли Ковчега стояли ухоженными в своих стартовых боксах - пять одинаковых черных кораблей, элегантных, сигарообразных, с треугольными, скошенными назад крыльями для полетов в атмосфере - и еще в приличном состоянии. Другие корабли выглядели менее впечатляюще. Каплевидный торговый корабль с Авалона устало опирался на раскинутые посадочные опоры рядом с поврежденным в бою курьером с целой системой двигателей и шлюпкой-львом с Каралео, богатые украшения которой давно исчезли. Вокруг стояли корабли странных и диковинных конструкций. Большой купол сверху разделился на сотню секторов - как разрезанный торт - и раздвинулся, чтобы открыть взору маленькое, желтое, окруженное звездами солнце - и матово-зеленый, похожий на морского ската, корабль размером с один из стоявших на палубе Ковчега: "Солнечный клинок". Он опустился, и купол за ним закрылся. Звезды исчезли, атмосфера с шумом опять вернулась в купол, а немного позднее появился и сам Хэвиланд Таф. Кевира Квай вышла из корабля с сурово поджатыми губами под большим крючковатым носом, но даже такое сильное самообладание не могло скрыть почтения в ее глазах. За ней следовали двое вооруженных мужчин в золотых с зеленым мундирах. Хэвиланд Таф подъехал в открытой трехколесной машине. - Боюсь, мое приглашение на ужин касалось только одной персоны, Хранительница Квай, - сказал он, увидев ее эскорт. - Я сожалею о недоразумении, но вынужден настаивать на этом. - Ну, хорошо, - сказала она и повернулась к охранникам. - Подождите с остальными. Приказ у вас есть. - Усевшись рядом с Тафом, она обратилась к нему: - "Солнечный клинок" разнесет ваш корабль, если я не буду доставлена назад через два стандартных часа. Хэвиланд Таф прищурился. - Ужасно. Мое гостеприимство и тепло повсюду сталкивается с недоверием и грубой силой. - И он тронул машину с места. Они ехали молча сквозь лабиринт соединенных друг с другом коридоров и помещений и, наконец, попали в гигантскую темную шахту, тянувшуюся в обе стороны, казалось, вдоль всего корабля. Стену и палубу, насколько хватало глаз, покрывали прозрачные чаны сотен различных размеров, большей частью пустые и пыльные, но некоторые наполненные разноцветными жидкостями, и в них слабо шевелились едва видимые фигуры. Не было слышно ни звука, лишь влажно и липко что-то капало где-то далеко позади. Кевира Квай осмотрела все и ничего не сказала. Они проехали вниз по шахте по меньшей мере километра три, пока Таф не повернул перед протянувшейся впереди голой стеной. Скоро они остановились и вышли из машины. Великолепный ужин был сервирован в маленькой спартанской столовой, куда Таф привел Хранительницу. Они начали с ледяного сахарного супа, сладкого, пикантного и черного, как уголь, сопровождаемого салатом из трав с имбирным соусом. Главное блюдо состояло из панированных шляпок грибов - больших, как тарелки, на которых они были поданы - окруженных десятком различных сортов овощей, каждый под своим соусом. Хранительница ела с большим наслаждением. - Можно подумать, вы воспринимаете мой скромный стол вполне по вашему вкусу. - Стыдно признаться, но я так давно ничего не ела, - ответила Кевира Квай. - Мы на Намории всегда зависели от моря. Обычно этого было вполне достаточно, но с тех пор, как начались наши трудности... - Она подняла вилку с наколотыми на нее темными, неопределенной формы овощами в золотисто-коричневом соусе. - Что я ем? Очень вкусно. - Рианнезианские грибные корешки в горчичном соусе, - ответил Хэвиланд Таф. Квай проглотила и отложила вилку. - Но ведь Рианнезиан так далеко. Как вы...? - Она замолчала. - Конечно, - сказал Таф, уткнув пальцы в подбородок и глядя ей в лицо. - Все эти продукты с Ковчега, даже если они когда-то и были вывезены с десятка различных миров. Может, еще немного пряного молока? - Нет, - пробормотала она, уставившись в пустую тарелку. - Итак, вы не обманывали. Вы тот, за кого себя выдаете, а этот корабль-сеятель этого... как вы его назвали? - Общества Экологической Генетики давно исчезнувшей Союзной Империи. Их корабли были невелики числом и все, кроме одного, разрушены превратностями войны. Только Ковчег выжил. Тысячу лет без управления. О подробностях вам не стоит беспокоиться, достаточно сказать, что я нашел его и вернул к жизни. - Вы его нашли? - Мне кажется, именно так я и сказал, точно такими словами. Будьте любезны, слушайте внимательно. Я очень не люблю повторять. До того, как найти Ковчег, я зарабатывал себе скромные средства на жизнь торговлей. Мой старый корабль еще стоит на посадочной палубе. Может быть, вы случайно видели его? - Тогда вы действительно лишь торговец. - Извините! - возмущенно сказал Таф. - Я - экотехник. Ковчег может переделывать целые планеты, Хранительница. Конечно, я один, а корабль когда-то имел экипаж в двести человек, и у меня действительно не хватает того обширного формального образования, какое несколько веков назад имели те, что носили золотую "тэту", являвшуюся эмблемой экотехников. Но пока мне удается помаленьку жить этим. И если Намория потрудится воспользоваться моими услугами, то я не сомневаюсь, что смогу вам помочь. - Почему? - спросила стройная Хранительница. - Почему вы так стремитесь помочь нам? Хэвиланд Таф беспомощно развел своими большими белыми руками. - Я знаю, что могу показаться глупцом, но ничего не могу с собой поделать. Я по натуре человеколюб и очень сочувственно отношусь к нуждам и бедам людей. Я точно так же не могу бросить на произвол судьбы ваших осажденных сограждан, как и сделать что-то плохое моим кошкам. Экотехники были сделаны из более твердого дерева, но мне уж не изменить свою сентиментальную натуру. Поэтому я и сижу здесь перед вами, готовый сделать все, что в моих силах. - И вы ничего не хотите? - Я буду работать без вознаграждения, - сказал Таф. - Конечно, у меня будут издержки, и поэтому я вынужден буду взять с вас небольшую плату, чтобы покрыть их. Скажем, три миллиона стандартов. Вы считаете это честным? - Честным? - сказала она саркастически. - В высшей мере опасным, я бы сказала. Ведь были и другие вроде вас, Таф. Торговцы оружием и авантюристы, которым удалось обогатиться на наших бедах. - Хранительница, - укоризненно сказал Таф. - Вы ужасно несправедливы ко мне. Ковчег такой большой и такой дорогой. Может, хватит двух миллионов стандартов? Я не могу поверить, что вы не сможете дать мне даже такую нищенскую плату. Или ваш мир стоит меньше? Кевира Квай вздохнула, усталый взгляд придавал ее лицу заморенное выражение. - Нет, - согласилась она. - Нет, если вы сможете сделать все, что обещаете. Конечно, мы небогатый мир. Мне нужно проконсультироваться с начальством, ведь я не могу сама принять такое решение. - Она резко встала. - Где ваши средства связи. - За дверью налево и вдоль голубого коридора. Пятая дверь по правой стороне. Она ушла, а Таф с тяжеловесным достоинством поднялся и начал убираться. Когда Хранительница вернулась, он открыл графин ярко-багрового ликера и сидел, поглаживая большую черно-белую кошку, по-домашнему разлегшуюся на столе. - Ваше предложение приняли, Таф, - сказала Кевира Квай и села. - Два миллиона стандартов. Но после того, как вы выиграете эту войну. - Разумеется, - сказал Таф. - Давайте обговорим ваше положение под рюмочку этого прекрасного напитка. - Алкогольный? - Слабо-наркотизирующий. - Хранитель не принимает никаких возбуждающих или успокаивающих средств. Мы боевой цех. Такие средства отравляют тело и замедляют реакции. Хранитель должен быть бдительным. Мы охраняем и защищаем. - Похвально, - сказал Хэвиланд Таф и наполнил свою рюмку. - "Солнечный клинок" здесь не нужен. Контрольная служба Намория отзывает его. Его боевая мощь нужнее там, внизу. - Тогда я сейчас же распоряжусь об отбытии. А вы? - Я откомандирована сюда, - сказала она и поморщилась. - Мы будем помогать вам данными о ситуации на планете. Я обязана инструктировать вас и выполнять обязанности офицера связи. Вода - как спокойное и тихое зеленое зеркало от горизонта до горизонта. Жаркий день. Сияющее желтое солнце струит свой свет сквозь скопления тонких, с золотистыми краями облаков. Корабль неподвижно покоится на воде, блестя голубовато-серебристыми металлическими боками; его открытая палуба - маленький островок активности в океане покоя. Мужчины и женщины - маленькие, как насекомые - обнаженные до пояса от жары работают у черпалок и тралов. Из моря, истекая водой, поднялись большие когти, полные ила и водорослей и опустили содержимое в открытый люк. В стороне жарятся на солнце сосуды с гигантскими молочными медузами. Вдруг возникло какое-то беспокойство. Люди без всякой видимой причины побежали, другие бросили свою работу и растерянно оглядывались. Остальные работали, не обращая на это внимания. Большие металлические когти, теперь открытые и пустые, снова качнулись над водой и нырнули вниз; одновременно на другой стороне корабля такие же когти поднялись вверх. Еще побежали люди. Двое мужчин столкнулись и упали. Потом из под корабля, извиваясь, появилось первое щупальце. Оно поднималось все выше и выше - длиннее, чем когти черпалки. На выходе из воды оно было таким же толстым, как человеческое туловище, а к концу утончалось до размеров руки. Щупальце было белым, каким-то мягко-слизисто-белым. По всей его нижней стороне располагались ярко-розовые круги размером с блюдце; круги, которые вращались и пульсировали, когда щупальце изгибалось над большим кораблем-сборщиком урожая. Конец щупальца расчленялся на гнездо более мелких щупалец, темных и беспокойных, как змеи. Оно поднималось все выше и выше, потом изогнулось вниз и обвило корабль. Что-то зашевелилось на другой стороне, что-то бледное и подвижное под зеленью воды, и появилось второе щупальце. Потом третье и четвертое. Одно боролось с когтями черпалки, другое намотало на себя, как вуаль, остатки трала. Но это, казалось, не мешало ему. Теперь побежали все люди, все, кроме тех, кого уже нашли щупальца. Одно из них захлестнулось вокруг женщины с топором. Она отчаянно рубила его, колотя вне себя топором в бледных объятиях. Потом ее спина переломилась, и она вдруг затихла. Щупальце отпустило ее и схватило кого-то другого. Из зияющих ран на нем хлестала белая жидкость. Присосалось уже двадцать щупалец, когда корабль внезапно наклонился на правый борт. Люди покатились с палубы в море. Корабль все опрокидывался, потом что-то перевернуло его и потащило вниз. Через борта и в открытые люки хлынула вода. Потом корабль переломился. Хэвиланд Таф остановил проекцию, оставив изображение на большом обзорном экране: зеленое море и золотистое солнце, разбитый корабль, бледные, обнимающие его щупальца. - Это первое нападение? - спросил он. - И да, и нет, - ответила Кевира Квай. - До того таинственным образом исчезли другой корабль-сборщик и два морских пассажирских глайдера. Мы проводили расследование, но причины не выяснили. В этом же случае на обзорной площадке над ними находилась съемочная группа, передававшая изображение для информационной телепрограммы. Они получили больше, чем ожидали. - В самом деле, - сказал Таф. - Они были в воздухе, на глайдере. Передача того вечера едва не вызвала панику. Но только когда погиб еще один корабль, начались действительно серьезные затруднения. Тогда только Хранители начали понимать истинные размеры проблемы. Хэвиланд Таф с равнодушным, невыразительным видом смотрел вверх, на обзорный экран, его руки покоились на пульте. Черно-белый котенок боролся с его пальцем. - Иди со своими глупостями, - сказал он и осторожно ссадил котенка на пол. - Увеличьте изображение одного из щупалец, - предложила сидящая рядом Хранительница. Таф безмолвно выполнил ее просьбу. Засветился второй экран и показал зернистое изображение большого бледного каната из тканей, обвившегося вокруг палубы. - Обратите внимание на присоски, - сказала Квай. - Вон те розовые участки, видите? - Третья от ближнего края темная внутри. И, кажется, с зубами. - Да, - сказала Кевира Квай. - Они все с зубами. Наружные губы этой присоски - своего рода жесткая мясистая втулка-венец. Внутри она расширяется и образует что-то вроде вакуума - оторвать невозможно. Но каждая присоска одновременно и пасть. Внутри венца находится мясистый клапан, который, опадая, выпускает наружу зубы. Три ряда зубов. Как пила, и острее, чем можно было бы представить. Если хотите, передвинемся теперь к усикам на конце. Таф коснулся пульта и вывел увеличенное изображение извивающейся змеи на третий экран. - Глаза, - сказала Кевира Квай. - На конце каждого усика. Щупальцам не приходится двигаться вслепую, наощупь. Они могут видеть, что они делают. - Очень увлекательно, - сказал Хэвиланд Таф. - А что находится под водой? Каково происхождение этих ужасных рук? - Позднее появились изображения и фотографии мертвых экземпляров, а также компьютерные модели. Большая часть убитых особей была совершенно изуродована. Главное тело этой штуки - своего рода перевернутая чашка, как наполовину надутый пузырь, окруженные большим кольцом костей и мышц, на которых крепятся эти щупальца. Пузырь наполняется водой и опорожняется, давая этой твари возможность подниматься на поверхность и опускаться в глубину. Принцип подводной лодки. И она в состоянии утащить вниз корабль. Сама она весит немного, но удивительно сильна. Вот что она делает: опорожняет свой пузырь, чтобы подняться на поверхность, хватает и потом опять начинает наполняться. Емкость пузыря ошеломляющая и, как вы можете видеть, существо гигантское. Наполненное полностью, оно в состоянии утащить под воду любой из имеющихся у нас кораблей. Если необходимо, оно может даже перегонять воду в эти щупальца и выпускать ее через пасти, чтобы залить корабль и ускорить дело. Таким образом, эти щупальца - и руки, и пасти, и глаза, и живые змеи одновременно. - И вы говорите, что до этого нападения ваши люди не знали об этих существах? - Именно так. Родственник этой штуки, наморский воин, был хорошо известен с первых дней заселения планеты. Это была своего рода помесь медузы и кракена. С двадцатью руками. Многие местные виды построены по единому образцу - центральный пузырь или тело, или оболочка, или как вы там назовете, с двадцатью ногами или усами, или щупальцами вокруг. Воины были плотоядными, как и эти чудовища, хотя имели глаза по кольцу вокруг тела, а не на концах щупалец. Руки тоже не могли действовать как шланги, и они были намного меньше, примерно с человека. Они выпрыгивали на поверхность на континентальных отмелях, над илистыми впадинами, где плотно набивается рыба. Рыба была их основной добычей, хотя несколько неосторожных пловцов нашли кровавую и ужасную смерть в их объятиях. - Можно спросить, что с ними стало? - спросил Таф. - Они были сущим мучением. Их местами охоты были те же области, которые были нужны нам: мелководья, богатые рыбой, водорослями и прочими плодами моря, участки над илистыми впадинами и складками дна, полные раковин-хамелеонов и фредди-скакунцов. Прежде чем мы научились по настоящему выращивать и возделывать сами, нам приходилось по возможности избавляться от наморских воинов. И мы это делали. О, еще немного их сохранилось, но теперь они редки. - Понимаю, - сказал Хэвиланд Таф. - А это ужасное существо, эта подводная лодка, этот пожиратель кораблей, ваша напасть - у него есть имя? - Наморский разрушитель, - сказала Кевира Квай. - Когда он появился впервые, мы исходили из того, что он житель больших глубин, по ошибке выплывший на поверхность. Ведь Намория заселена всего около ста стандартных лет. Мы только начали исследовать глубокие районы моря, и у нас мало сведений об их жителях. Но когда нападениям начало подвергаться все больше кораблей, стало очевидным, что нам придется воевать с целой армией разрушителей. - С флотом, - поправил Хэвиланд Таф. Кевира Квай наморщила лоб. - Пусть так. Целая масса, а не отдельный заблудившийся экземпляр. Исходя из этого, возникла теория, согласно которой глубоко в океане произошла катастрофа, выгнавшая этот вид на поверхность. - Но вы не слишком верите этой теории, - сказал Таф. - Никто не верит. Она уже опровергнута. Разрушители были бы не в состоянии выдержать давления на таких глубинах. И вот теперь мы не знаем, откуда они взялись. - Она поморщилась. - Знаем только, что они здесь. - В самом деле, - сказал Хэвиланд Таф. - Несомненно, вы защищались. - Конечно. Мужественно, но безнадежно. Намория - молодая планета и не имеет в достаточном количестве ни населения, ни средств для борьбы, в которую мы оказались втянутыми. Три миллиона наморцев живут более чем на семнадцати тысяч маленьких островов, разбросанных по морю. Еще миллион теснится на Нью-Атлантиде, нашем единственном маленьком континенте. Большая часть нашего населения рыбаки и морские фермеры. Когда все это началось, численность наших Хранителей составляла едва пятнадцать тысяч. Наш цех ведет свой род от экипажей кораблей, доставивших колонистов со Старого Посейдона и Аквариуса сюда, на Наморию. Мы защищали жителей, но до появления разрушителей задача наша была куда проще. Планета у нас мирная, и за все время было всего несколько конфликтов. Несколько этнических споров между посейдонитами и акваритянами, но все закончилось по-доброму. Хранители имели в своем распоряжении "Солнечный клинок" и еще два таких же корабля планетарной защиты, но большая часть работы была с пожарами, наводнениями, катастрофами, ну, еще полицейская работа и тому подобное. У нас было около сотни морских патрульных лодок-глайдеров, и какое-то время мы использовали их в качестве защитных конвоев и даже нанесли разрушителям кое-какие потери, но по-настоящему бороться с ними мы были не в состоянии. И без того скоро стало ясно, что разрушителей намного больше, чем патрульных лодок. - И патрульные лодки не размножаются, как, я полагаю, это делают разрушители, - сказал Таф. Глупость и Сомнение возились у него на коленях. - Да. Но мы все-таки пытались бороться. Мы бросали в них глубинные бомбы, когда обнаруживали их под водой, мы торпедировали их, если они поднимались на поверхность. Мы убивали их сотнями. Но были еще сотни, и каждая лодка, которую мы теряли, была невосполнимой. На Намории нет достойной упоминания промышленности. В лучшие времена мы импортировали все необходимое с Бразелорна и Вейл Ариона. Наш народ верил в простую жизнь. Да и планета сама не могла поддерживать промышленность. Она бедна тяжелыми металлами и почти не имеет ископаемого горючего. - Сколько патрульных лодок у вас осталось? - спросил Хэвиланд Таф. - Где-то около тридцати. Мы больше уже не осмеливаемся их использовать. В течение года после первого нападения разрушители полностью перекрыли наши морские пути. Были потеряны все большие корабли-сборщики, оставлены или разрушены сотни морских ферм, погибла половина мелких рыбаков, а другая половина в ужасе толпится в портах. Ни один человек больше не осмеливается выйти в моря Намории. - Ваши острова изолированы друг от друга? - Не совсем, - ответила Кевира. - У Хранителей двадцать вооруженных глайдеров и есть еще примерно сотня глайдеров и летательных аппаратов в частной собственности. Мы их реквизировали и вооружили. Есть у нас и свои дирижабли. Глайдеры и самолеты содержать здесь очень трудно. Проблема запасных частей и мало обученных техников. Поэтому большая доля тяжестей перевозилась дирижаблями. Большие, наполненные гелием и с солнечными двигателями. Довольно значительный флот - примерно тысяча единиц. Дирижабли взяли на себя обеспечение маленьких островов, где голод стал реальной угрозой. Другие дирижабли продолжали борьбу, как и глайдеры Хранителей. Мы сбрасывали с воздуха химикалии, яды, взрывчатку и тому подобное. Уничтожили тысячи разрушителей, хотя цена была ужасной. Плотнее всего они скапливались вокруг наших рыбных промыслов и илистых гряд, поэтому мы вынуждены были взрывать и отравлять как раз те районы, которые нам нужнее всего. Но выбора не было. Одно время мы думали, что выиграли битву. Несколько рыбацких лодок даже выходили в море и опять возвращались назад под охраной глайдера-охранника. - Очевидно, это не было итогом этого конфликта, - сказал Хэвиланд Таф, - иначе мы не сидели бы и не говорили тут. - Сомнение крепко ударило Глупость по голове, и маленький котенок полетел с колен Тафа на пол. Таф нагнулся и поднял его. - Вот, - сказал он и протянул его Кевире Квай. - Не подержите его? Их маленькая война отвлекает меня от вашей большой. - Я... ну, конечно. - Хранительница элегантно взяла в ладонь маленького черно-белого котенка. Он удобно помещался в ее ладони. - Что это? - спросила она. - Кошка, - ответил Таф. - Она выпрыгнет, если вы будете держать ее как гнилой плод. Лучше посадите ее себе на колени. Уверяю вас, она безобидна. Кевира Квай выглядела очень неуверенной. Она стряхнула котенка с ладони на колени. Глупость мяукнула, едва не свалившись на пол, но ее маленькие коготки вонзились в ткань мундира. - Ай! - сказала Кевира Квай. - У нее когти. - Коготки, - поправил Таф. - Маленькие и безобидные. - Они не отравленные? - Думаю, нет, - сказал Таф. - Погладьте ее, и она будет вас меньше беспокоить. Кевира неуверенно коснулась головы котенка. - Простите, - сказал Таф. - Я сказал погладьте, а не похлопайте. Хранительница поласкала котенка. Глупость тут же замурлыкала. Кевира замерла и испуганно подняла взгляд. - Он дрожит, - сказала она, - и издает какие-то звуки. - Такая реакция считается дружественной, - заверил Таф. - Я прошу вас продолжить вашу службу и информацию о положении на планете. Пожалуйста. - Разумеется, - сказала Квай, продолжая ласкать Глупость, уютно разлегшуюся у нее на коленях. - Если вы снова включите проекцию. Таф убрал с главного экрана изображение разрушителя и тяжело поврежденного корабля. Их сменила другая сцена. Зимний день, ветреный и холодный даже с виду. Очень темная и подвижная вода, брызгающая пеной при порывах ветра. По бурному морю плывет разрушитель, раскинув вокруг гигантские белые щупальца, что делает его похожим на гигантский раздувшийся цветок, танцующий на волнах. Когда они пролетали над ним, он бросился вверх; две руки с извивающимися змеями слабо приподнялись от воды, но они были слишком далеко, чтобы представлять опасность. Казалось, они находятся в гондоле большого серебристого дирижабля и глядят через смотровой люк в стеклянном полу; и пока Таф смотрел на это, изображение переместилось, и он увидел, что они являются частью конвоя из трех чудовищных дирижаблей, с величественным равнодушием круживших над разрываемой битвой водой. - "Душа Аквариуса", "Лила Д." и "Небесная тень", - сказала Кевира Квай, - направляются с миссией помощи на один из маленьких островов, где свирепствует голод. Они отправились в путь, чтобы эвакуировать оставшихся в живых и доставить их на Нью-Атлантиду. - Голос ее стал жестким. - Эти съемки сделаны группой из службы новостей на "Небесной тени", единственном уцелевшем дирижабле. Смотрите внимательно. Дирижабль продолжал лететь дальше, непобедимый и торжественный. Потом прямо перед серебристо-голубой "Душой Аквариуса" в воде вдруг возникло какое-то движение. Что-то двигалось под этой темно-зеленой вуалью. Что-то большое. Но не разрушитель. Оно было темным, а не бледным. Вода вспучилась большим пятном, оно становилось все чернее и чернее, продолжая выгибаться вверх. Появился большой и черный - как эбеновое дерево - купол, и он все рос и рос. Как остров, поднимавшийся из глубин - черный, кожаный и громадный - окруженный двадцатью длинными черными щупальцами. Он вспухал все выше и выше, секунда за секундой, пока не вырвался из моря. Его щупальца обвисли вниз, с них текла вода, а он все поднимался и поднимался. Потом щупальца тоже начали подниматься и вытягиваться в стороны. Оно было таким же большим, как и приближающийся к нему дирижабль. Их встреча была как брачная встреча двух небесных левиафанов. Черный гигант обрушился на большой серебристый дирижабль, его руки обвились вокруг него в смертельном объятии. Они увидели, как лопнула внешняя оболочка дирижабля, разорвались и смялись гелиевые ячейки. "Душа Аквариуса" извивалась и корчилась, как живая, сжимаемая черными объятиями любовника. Когда все было кончено, темный гигант выронил останки в море. Таф остановил изображение, чтобы внимательно рассмотреть маленькие фигурки, выпрыгивающие из обреченной гондолы. - Другой такой же уничтожил на обратном пути "Лилу Д.", - сказала Кевира Квай. - "Небесной тени" удалось уйти, так что ее экипаж смог рассказать, но из следующей миссии не вернулась и она. Было потеряно больше сотни дирижаблей и двенадцать глайдеров только в первую неделю после появления огненных шаров. - Огненных шаров? - скептически спросил Хэвиланд Таф и погладил Сомнение, сидевшее на пульте. - Но я не видел никакого огня. - Имя было дано, когда мы впервые уничтожили одну из этих проклятых тварей. Глайдер Хранителей дал залп разрывных выстрелов, и она взорвалась, как бомба и, пылая, упала в море. Они чрезвычайно легковоспламенимы. Лазерный выстрел - и они с грохотом взрываются. - Водород? - сказал Хэвиланд Таф. - Именно, - подтвердила Хранительница. - Нам никогда не удавалось поймать ни одной твари, и мы собирали данные по крохам. Эти существа могут производить внутри себя электрический ток. Они набирают воду и проводят своего рода биологический электролиз. Кислород выпускается в воду или в атмосферу, и тем самым эта тварь передвигается. Реактивный двигатель, если хотите. Водород заполняет мешки-баллоны и создает подъемную силу. Если она намерена опуститься в воду, то открывает сверху клапан - посмотрите, вон там - и огненный шар опять падает в море. Внешняя оболочка кожистая, очень жесткая. Они медлительны, но умны. Иногда они прячутся в облаках и нападают на неосторожные глайдеры, летящие под ними. И мы скоро к своему потрясению обнаружили, что размножаются они не менее быстро, чем разрушители. - Чрезвычайно интересно, - сказал Хэвиланд Таф. - Итак, из всего этого я могу себе позволить сделать вывод, что с появлением этих огненных шаров вы потеряли не только море, но и небо. - Примерно так, - согласилась Кевира Квай. - Наши дирижабли для такого риска слишком неповоротливы. Мы попытались удержать ситуацию под контролем, посылая их с конвоями охраняющих глайдеров и самолетов, но это тоже постигла неудача. Ут