здесь было удивительное множество безделушек, собранных им в его странствиях. В воздухе стоял запах еды и пива, шаги не отдавались эхом, здесь был свет, шум и жизнь. И, конечно, кошки. Кошкам Тафа позволялось беспрепятственно ходить по кораблю, но большинство из них, похоже, предпочитали держаться поближе к Тафу. Сейчас их было семь. Хаос, пушистый серый кот, с властным взглядом и ленивыми, барственными манерами, ощущал себя хозяином всего окружающего. Чаще всего его можно было видеть сидящим на консоли центрального компьютера Тафа на капитанском мостике, при этом его пушистый хвост подергивался как метроном. Паника за пять лет утратила былую живость и располнела. Сначала она, похоже, не признала Начальника порта, но потом их прежняя дружба возобновилась, и Паника иногда даже сопровождала Толли Мьюн в ее походах. Еще были Неблагодарность, Сомнение, Вражда и Подозрение. - Это котята, - так назвал их Таф, хотя на самом деле они уже были молодыми кошками, - дети Хаоса и Паники. Сначала их было пятеро. Глупость я оставил на Наморе. - Глупость надо бы всегда оставлять, - сказала Толли Мьюн, - хотя я не думала, что вы способны расстаться с кошкой. - Глупость по непонятным причинам привязалась к одной вздорной, непредсказуемой молодой особе с Намора, - сказал он. - Поскольку у меня было много кошек, а у нее ни одной, я счел это уместным жестом при данных обстоятельствах. Хотя кошка - прекрасное, восхитительное создание, в этой печальной современной галактике их осталось сравнительно мало. Поэтому моя природная щедрость и чувство долга перед моими собратьями вынуждают меня дарить кошек таким мирам, как Намор. Цивилизации, где есть место кошкам, богаче и намного гуманнее тех, что лишены их ни с чем не сравнимого общества. - Согласна, - сказала с улыбкой Толли Мьюн. Вражда возилась рядом с ней. Начальник порта бережно взяла ее на руки и погладила. - Ну и странные имена вы им даете. - Пожалуй, более подходящие для людей, чем для кошек, - согласился Таф. - Я даю их им по прихоти. Неблагодарность, Сомнение и Подозрение были серыми, как отец, Вражда - черно-белой, как Паника. Сомнение был толстым и шумливым, Вражда - агрессивной и раздражительной, Подозрение - стеснительным; он все время прятался под креслом Тафа. Они любили играть вместе, всем шумным выводком, и почему-то им очень понравилась Толли Мьюн: когда бы она ни пришла к Тафу, все они тут же начинали на нее карабкаться. Иногда она встречала их в самых неподходящих местах. Однажды, когда она поднималась по эскалатору, на спину ей прыгнула Вражда, и у Толли перехватило дыхание от испуга и неожиданности. Она привыкла, что во время еды Сомнение всегда сидел у нее на коленях, выпрашивая кусочки. И еще была седьмая кошка: Дакс. Дакс, с мехом цвета ночи и глазами, как маленькие золотые лампочки. Дакс, самый ленивый из всех "вредителей", которых она когда-либо видела, любивший, чтобы его носили на руках. Дакс, выглядывающий из кармана или из-под кепки Тафа, сидящий у него на коленях или на плече. Он никогда не играл с другими котятами, редко издавал звуки. Каким-то образом под его золотистым взглядом даже огромный, барственный Хаос уступал ему место в кресле, на которое оба претендовали. Черный котенок постоянно был при Тафе. Один раз за ужином (это было почти через двадцать дней после того, как она вступила на борт "Ковчега") Толли Мьюн заметила: - Ваш дружок, - она показала ножом на Дакса, - делает вас похожим на... как это называется? - По-разному, - ответил Таф. - Колдун, маг, чародей, волшебник. Кажется, эта терминология происходит из мифов Старой Земли. - Точно, - сказала Толли Мьюн. - Иногда у меня бывает такое чувство, будто корабль населен призраками. - Вот почему разумнее полагаться на интеллект, а не на чувства, Начальник порта. Смею вас заверить, что если бы призраки и другие сверхъестественные создания существовали бы на самом деле, они были бы представлены в клеточном фонде "Ковчега", чтобы их можно было клонировать. Я таких образцов там не встречал. В фонде действительно есть образцы животных и растений, которых иногда называют капюшонными дракулами, ветряными призраками, оборотнями, вампирами, ведьмиными сорняками и тому подобным, но, боюсь, это не настоящие сказочные персонажи. Толли Мьюн улыбнулась. - Это хорошо. - Может быть, еще вина? Это отличный рианский сорт. - Мысль неплохая, - сказала она, плеснув немного в свой бокал. Она все еще предпочитала выжимать напитки из пузырька; жидкость в открытом виде, считала она, - такая предательская штука, которая так и норовит пролиться куда-нибудь. - А то у меня все в горле пересохло. Вам и не нужно чудовищ, Таф. Этот ваш корабль и так может уничтожать миры. - Это очевидно, - отозвался Таф. - Очевидно и то, что он может спасать миры. - Как наш? Таф, у вас готово еще одно чудо? - Увы, чудеса - такие же выдумки, как привидения и домовые. Однако, человеческий разум еще способен на прорывы, почти равные чуду, - он медленно поднялся во весь рост. - Если вы покончили со своим вином и луковым пирогом, может быть, пройдем в компьютерный зал? Я прилежно занимался вашими проблемами и пришел к некоторым заключениям. Толли Мьюн быстро встала. - Пойдемте, - сказала она. - Обратите внимание, - сказал Хэвиланд Таф, нажав одну из клавиш. На экране замерцала какая-то диаграмма. - Что это? - спросила Толли Мьюн. - Прогноз, который я составил пять лет назад, - ответил он. Дакс прыгнул ему на колени; Таф погладил черного котенка. - Параметры, которые я использовал, - это численность с'атлэмского населения и предполагаемые темпы его роста, на тот момент. Мой анализ показал, что дополнительные продовольственные ресурсы, полученные вашим обществом благодаря тому, что Крегор Блэксон так любезно назвал Тафовым Расцветом, отсрочили бы новую угрозу массового голода как минимум на девяносто четыре стандарт-года. - Да, но этот паршивый прогноз гроша ломаного не стоил, - резко сказала Толли Мьюн. Таф поднял палец. - Человека более эмоционального, чем я, могло бы обидеть предположение, что его анализ был неверным. К счастью, я человек спокойный и терпеливый. И тем не менее, вы абсолютно неправы, Начальник порта Мьюн. Мой прогноз был верен. - Значит, вы говорите, что мы не подохнем с голоду через восемнадцать лет? Что у нас есть еще, сколько там, почти целый век? - она покачала головой. - Я бы хотела этому верить, но... - Я ничего такого не говорил. С учетом допустимой погрешности, последний с'атлэмский прогноз представляется мне вполне точным, насколько я мог определить. - Оба прогноза не могут быть правильными, - возразила Толли Мьюн. - Это невозможно, Таф. - Вы ошибаетесь, мадам. За эти пять лет изменились параметры. Смотрите. Он нажал другую кнопку. На экране появилась новая линия, резко поднимающаяся вверх. - Это нынешняя кривая роста населения С'атлэма. Обратите внимание, как она идет вверх. Будь у меня поэтический склад ума, я бы даже сказал, взлетает. К счастью, я этим не страдаю. Я человек грубый и говорю грубо, - он снова поднял палец. - Прежде, чем мы сможем надеяться исправить ситуацию, необходимо разобраться в этой ситуации, понять, как она возникла. Здесь все ясно. Пять лет назад я использовал возможности "Ковчега" и, если я осмелюсь отбросить свою привычную скромность, оказал вам чрезвычайно важные услуги. С'атлэмцы же, не теряя времени, уничтожили все, что я создал. Позвольте мне кратко объяснить. Не успел Расцвет, так сказать, укорениться, как ваши граждане снова бросились в свои спальни, дав волю плотским инстинктам и родительским чувствам, и начали плодиться быстрее, чем когда-либо прежде. Сейчас среднестатистический размер семьи увеличился на 0,0072 человека, а средний гражданин становится у вас отцом или матерью на 0,0102 года раньше, чем пять лет назад. Небольшие изменения, можете вы возразить, но если это умножить на гигантскую цифру населения вашей планеты и добавить сюда все остальные параметры, разница будет колоссальной. Если говорить точнее, это будет разница между девяносто четырьмя годами и восемнадцатью. Толли Мьюн в изумлении уставилась на линии, пересекающие экран. - Ч-черт, - пробормотала она. - Как же это я не догадалась? Эта информация секретная, по понятным причинам, но я должна была бы знать, - она стиснула руки в кулаки. - Черт возьми! - воскликнула она. - Крег сделал такую рекламу этому идиотскому Расцвету, что немудрено, что так вышло. Почему кто-то должен воздерживаться от рождения детей - ведь продовольственная проблема решена? - Так сказал этот идиот Первый Советник. Настали хорошие времена, так? Нулевики снова оказались паникерами, а технократы сотворили новое чудо. Неужели кто-то мог усомниться в том, что они сотворят его еще, и еще, и еще? Разумеется, нет. Так что будь примерным сыном церкви, рожай детей, помогай человечеству эволюционировать и побеждать энтропию. Конечно, почему нет? - она с отвращением фыркнула. - Таф, почему люди такие идиоты? - Этот вопрос еще более сложен, нежели проблема С'атлэма, - ответил Таф, - и боюсь, что я не в состоянии на него ответить. Если уж вы занялись поиском виноватых, то часть вины могли бы возложить и на себя, Начальник порта. Заблуждение Первого Советника Крегора Блэксона вы закрепили в умах народа той неудачной финальной речью, которую произнес актер, игравший меня в "Таф и Мьюн". - Все правильно, я тоже виновата. Но это дело прошлое. Сейчас вопрос в том, что мы можем сделать. - Боюсь, что мало, - бесстрастно сказал Таф. - А вы? Один раз вы дали нам чудо хлебов и рыб. Может быть, вы дадите нам вторую порцию, Таф? Хэвиланд Таф моргнул. - У меня сейчас больше опыта в экоинженерии, чем когда я впервые пытался решить проблему С'атлэма. Я лучше знаю, какие образцы хранятся в клеточном фонде "Ковчега" и каково их воздействие на конкретные экосистемы. Я даже немного увеличил этот фонд во время своих странствий. Действительно, я могу вам помочь, - Таф очистил экраны и сложил руки на животе. - Но за это вам придется заплатить. - Заплатить? Мы уже заплатили, разве вы не помните? Мои "паучки" починили ваш чертов звездолет! - Несомненно так, хотя я привел в порядок вашу экологию. На этот раз мне не требуется ни починка, ни модернизация "Ковчега". А вы, между тем, снова нарушили свою экологию, и поэтому опять нуждаетесь в моих услугах. У меня много текущих расходов, и самое главное - все еще огромный долг с'атлэмскому порту. Упорным, изнурительным трудом на многих разбросанных во Вселенной планетах я заработал первую половину из тридцати трех миллионов стандартов, в которые вы оценили свою работу, но другая половина остается неуплаченной, и я должен раздобыть ее всего за пять лет. Могу ли я поручиться, что сумею это сделать? Возможно, на следующем десятке планет, которые я навещу, экология будет безукоризненной, или же они будут настолько обнищавшими, что я буду вынужден сделать им огромные скидки, если вообще смогу оказать услуги. Размеры моего долга угнетают меня днем и ночью, очень часто нарушая ясность и точность мысли и, таким образом, снижая эффективность моей работы. Действительно, у меня такое чувство, что когда я бьюсь над решением серьезнейшей проблемы, такой как та, что возникла на C'атлэме, я мог бы работать гораздо лучше, не будь мой ум обременен этими заботами. Толли Мьюн ожидала чего-нибудь в этом роде. Она говорила об этом Крегу, и тот определил пределы, в которых она вольна была распоряжаться финансами. Тем не менее, она изобразила на лице неудовольствие. - Сколько вы хотите, Таф? - Я думаю, десять миллионов стандартов. Будучи круглой суммой, они могут легко быть вычтены из моего счета, не вызывая никаких математических затруднений. - Слишком много, - ответила она. - Может быть, я сумею уговорить Высший Совет сократить ваш долг на пару миллионов, не больше. - Давайте сойдемся на девяти миллионах, - сказал Таф, длинным пальцем почесывая Дакса за ухом; котенок молча поднял свои золотистые глаза на Толли Мьюн. - Разве девять - среднее арифметическое между десятью и двумя? - сухо спросила она. - В экоинженерии я разбираюсь лучше, чем в математике, - сказал Таф. - Может быть, восемь? - Четыре. Не больше. Крегор и так устроит мне головомойку. Таф бросил на нее долгий немигающий взгляд и ничего не сказал. Лицо его было спокойно, холодно и бесстрастно. - Четыре с половиной миллиона, - сказала она под давлением его взгляда. Она почувствовала на себе и взгляд Дакса и вдруг подумала, не читает ли этот проклятый котенок ее мысли. - Черт возьми! - воскликнула она, - этот черный шельмец, ведь, наверно, точно знает, на какую сумму мне разрешено согласиться! - Мысль интересная, - отозвался Таф. - Я согласен и на семь миллионов. Я сегодня щедр. - Пять с половиной, - выпалила она. Дакс громко замурлыкал. - И я останусь вам должен одиннадцать миллионов стандартов с рассрочкой на пять лет, - сказал Таф. - Договорились, Начальник порта Мьюн, но у меня есть одно дополнительное условие. - Какое? - спросила она с подозрением. - Я представлю свое решение вам и Первому Советнику Крегору Блэксону на пресс-конференции, где будут репортеры всех ваших видеоканалов. Она должна транслироваться в прямом эфире на весь С'атлэм. Толли Мьюн громко рассмеялась. - Ну, это невозможно, - сказала она. - Крег ни за что не согласится. Можете расстаться с этой мыслью. Хэвиланд Таф промолчал, продолжая ласкать Дакса. - Таф, вы не понимаете всех трудностей. Ситуация слишком изменчива. Вы не должны этого делать. Молчание. - Ч-черт! - выругалась она. - Вот что, запишите то, что вы хотите сказать, а мы посмотрим. Если там не будет ничего такого, что может взволновать общество, я думаю, вам разрешат выступить. - Я предпочел бы высказаться без подготовки, - ответил Таф. - Мы могли бы записать конференцию и транслировать ее потом, отредактировав, - предложила она. Хэвиланд Таф по-прежнему молчал. Дакс глядел на нее, не мигая. Толли Мьюн всмотрелась в эти все понимающие золотистые глаза и вздохнула. - Вы победили, - сказала она. - Крегор придет в ярость, но я же героиня, черт возьми, а вы - вернувшийся победитель, и я надеюсь втолковать ему это. Но зачем вам это, Таф? - Всего лишь прихоть, - ответил он. - Я часто иду на поводу у своих причуд. Может быть, мне хочется насладиться моментом и вкусить славу спасителя. А может, я хочу показать миллиардам с'атлэмцев, что не ношу усов. - Я скорее поверю в домовых и вурдалаков, чем в эту чепуху, - сказала Толли Мьюн. - Таф, есть причины, по которым численность нашего населения и острота продовольственного кризиса держатся в тайне, вы знаете. Это политика. Вы не должны и думать о том, чтобы... ну, скажем, открыть именно эту клетку с вредителями, хорошо? - Мысль интересная, - моргнув, сказал Таф; на его лице по-прежнему ничего нельзя было прочитать. - Будучи человеком, непривычным к публичным выступлениям и к пристальному вниманию общественности, - начал Хэвиланд Таф, - я все же счел себя обязанным обратиться к вам и разъяснить некоторые вопросы. Он стоял спиной к четырехметровому квадратному телеэкрану в самом большом зале "паучьего гнезда", способном вместить почти тысячу человек. Зал был забит; репортеры плотной стеной расположились впереди, заняв двадцать рядов; во лбу у каждого работала миниатюрная камера, деловито записывавшая все происходящее. За ними сидели любопытные, пришедшие посмотреть - обитатели "паутины" всех возрастов, полов и профессий, от киберов и чиновников до проституток и поэтов, состоятельные городские жители, которые поднялись на орбитальном лифте, чтобы посмотреть пресс-конференцию, пилоты из разных систем, оказавшиеся на С'атлэме. Рядом с Тафом на помосте находились Толли Мьюн и Первый Советник Крегор Блэксон. Блэксон принужденно улыбался; возможно, он не мог забыть о том, что все репортеры засняли ужасно длинный неловкий эпизод, когда Таф проигнорировал его протянутую руку. Толли Мьюн чувствовала себя немного неловко. Хэвиланд Таф выглядел величественно. Он возвышался над всеми присутствовавшими в зале, серый виниловый плащ волочился по полу, на зеленой кепке с большим козырьком сияла эмблема Инженерно-Экологического Корпуса. - Во-первых, - продолжил он, - позвольте мне обратить ваше внимание на то, что я не ношу усов. Фраза была встречена дружным смехом. - Далее. Несмотря на известный видеофильм, мы с вашим уважаемым начальником порта никогда не имели интимных контактов. У меня, правда, нет оснований сомневаться в ее мастерстве в эротических искусствах, которое было бы высоко оценено теми, кто предпочитает развлечения этого рода. Толпа корреспондентов, словно шумный стоглавый зверь, разом повернулась, нацелив свои камеры на Толли Мьюн. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, одной рукой поглаживая висок. Вздох, который она издала, был слышен до четвертого ряда. - Эти сведения незначительны по своему характеру, - сказал Таф, - и сообщаются единственно ради правдивости. Главная причина, по которой я хотел собрать вас здесь, носит не личный, а профессиональный характер. Я не сомневаюсь, что каждому, кто смотрит сейчас эту трансляцию, известно о феномене, который ваш Высший Совет окрестил Тафовым Расцветом. Крегор Блэксон улыбнулся и кивнул головой. - Однако, я полагаю, что вам неизвестно о нависшей над вами угрозе, которую я осмелюсь назвать Увяданием С'атлэма. Улыбка Первого Советника тоже увяла, а Толли Мьюн поморщилась. Все репортеры снова повернулись к Тафу. - Вам действительно повезло, что я из тех, кто платит свои долги и выполняет обязательства, так как мое своевременное возвращение на С'атлэм позволяет мне еще раз вмешаться в вашу судьбу. Ваши лидеры скрывают от вас правду. Если бы не помощь, которую я готов оказать вам, вышей планете грозил бы голод уже через восемнадцать стандарт-лет. На минуту наступила полная тишина. Затем в задних рядах произошло какое-то волнение. Нескольких человек вывели из зала. Таф не обратил внимания на этот инцидент. - Во время моего прошлого визита экоинженерная программа, которую я осуществил, значительно увеличила ваши продовольственные ресурсы, причем с помощью довольно обычных вещей, а именно, введение новых видов растений и животных с тем, чтобы повысить эффективность сельского хозяйства, не внося серьезных нарушений в вашу экологию. Разумеется, возможны и дальнейшие шаги в этом направлении, но я опасаюсь, что точка снижения плодородия давно пройдена и подобные шаги принесут вам мало пользы. Следовательно, на этот раз я взял за основу необходимость внести радикальные изменения в вашу экосистему и продовольственную цепочку. Для некоторых из вас мои предложения будут неприятными. Заверяю вас, что другие варианты, а именно: голод, мор, война, - гораздо менее приятны. Выбор, разумеется, остается за вами. Я и не думаю делать его за вас. В зале было холодно, словно в морозильной камере. Наступила мертвая тишина, если не считать жужжания множества "третьих глаз". Хэвиланд Таф поднял палец. - Во-первых, - сказал он. Позади него на экране появилось изображение, транслировавшееся бортовым компьютером "Ковчега" - огромное, с целую гору, чудовище с лоснящейся кожей и блестящим, словно темно - розовый студень, телом. - Мясной зверь, - сказал Хэвиланд Таф. - Значительная часть ваших сельскохозяйственных угодий отведена на корм скота различных пород, чьим мясом наслаждается очень небольшое состоятельное меньшинство с'атлэмцев, которое может позволить себе такую роскошь. Это крайне нецелесообразно. Эти животные потребляют гораздо больше калорий, чем дают, будучи забиты, и поскольку они сами являются продуктом естественной эволюции, большая часть их телесной массы несъедобна. Поэтому я предлагаю вам немедленно изъять эти виды животных из экосистемы вашей планеты. Мясные звери, как вы видите на этом экране, - один из самых замечательных триумфов генетического моделирования; за исключением небольшого ядра, эти животные представляют собой постоянно растущие массы недифференцированных клеток, причем масса тела не расходуется на такие второстепенные вещи, как органы чувств, нервная или опорно-двигательная система. Если воспользоваться метафорой, то можно сравнить их с гигантскими съедобными раковыми опухолями. В их мясе содержатся все необходимые человеку питательные вещества, оно богато белками, витаминами и минеральными веществами. Один взрослый мясной зверь, которого можно держать в подвале с'атлэмской жилой башни, даст за один стандарт-год столько же съедобного мяса, сколько дают сейчас два ваших стада, а луга, на которых кормятся эти стада, будут освобождены для зерновых культур. - А как этот зверь на вкус? - крикнул кто-то из задних рядов. Хэвиланд Таф неторопливо повернулся и посмотрел прямо на того, кто задал вопрос. - Поскольку сам я не употребляю в пищу мяса животных, я не могу ответить вам по своему личному опыту. Мне, однако, представляется, что голодающему это мясо покажется очень вкусным. - Он поднял руку ладонью к залу. - Продолжим, - сказал он. Изображение за его спиной сменилось на другое. Теперь экран показывал бескрайнюю плоскую равнину под двойным солнцем. Равнина от горизонта до горизонта была покрыта растениями - уродливыми на вид и высокими, как Таф. Стебли и листья у них были черного цвета, головки клонились под тяжестью огромных белесых стручков, с которых капала бледная густая жидкость. - Эти растения, по неизвестным мне причинам, называются джерсейскими стручками, - сказал Таф. - Пять лет назад я дал вам омнизерно, чья калорийность на квадратный метр гораздо выше калорийности нанопшеницы, неотравы и других растений, которые вы до сих пор выращивали. Я констатирую, что вы засеяли омнизерном большие площади и получили соответствующий урожай. Я также констатирую, что вы продолжаете сажать нанопшеницу, неотраву, пряные бобы и многие другие виды овощей и фруктов, разумеется, ради разнообразия и гастрономического удовольствия. С этим должно быть покончено. С'атлэмцы больше не могут позволить себе роскошь кулинарного разнообразия. Отныне вашим девизом должна быть калорийная эффективность. Каждый квадратный метр сельскохозяйственных угодий на С'атлэме и на ваших астероидах, так называемых Кладовых, необходимо немедленно засеять джерсейскими стручками. - А что это из них капает? - спросил кто-то. - Это фрукт или овощ? - пожелал узнать один из репортеров. - Делают ли из них хлеб? - спросил другой. - Джерсейские стручки, - ответил Таф, - несъедобны. Зал взорвался: сотни людей закричали, замахали руками и заговорили одновременно. Хэвиланд Таф молча дождался тишины. - Каждый год, - сказал он, - как может подтвердить, если захочет, Первый Советник, ваши сельскохозяйственные угодья обеспечивают все меньший процент калорий, необходимых растущему населению С'атлэма. Недостаток восполняет рост производства на пищевых фабриках, где нефтехимическое сырье перерабатывается в питательные вафли, пасту и другие синтетические продукты. Увы, запасы нефти иссякают. Этот процесс можно замедлить, но остановить нельзя. Конечно, вы импортируете часть нефти с других планет, но этот межзвездный нефтепровод может дать вам немного. Пять лет назад я пустил в ваши моря разновидность планктона под названием нептунова шаль, колонии которой сейчас подходят к вашим пляжам и качаются на волнах над континентальными шельфами. Эти микроорганизмы, умершие и разложившиеся, могут заменить нефтехимическое сырье для ваших фабрик. Джерсейские стручки можно рассматривать как сухопутный аналог нептуновой шали. Стручки выделяют жидкость, имеющее некоторое биохимическое сходство с сырой нефтью. Сходство это так велико, что ваши пищевые фабрики после незначительного переоборудования - с вашим техническим опытом провести его будет несложно - смогут перерабатывать ее в продукты питания. И все же я должен подчеркнуть, что вы не можете просто посадить эти стручки здесь и там, в дополнение к вашим нынешним посевам. Для получения максимальной выгоды их необходимо посеять везде, заменив ими омнизерно, неотраву и другие растения, которые вы привыкли употреблять в пищу. Тоненькая женщина в задних рядах взобралась на стул, чтобы ее лучше было видно из-за толпы. - Таф, кто вы такой, чтобы говорить нам, что мы должны отказаться от настоящей пищи? - крикнула она с гневом в голосе. - Я, мадам? Я всего лишь скромный практикующий экоинженер. Я не собираюсь принимать за вас решения. Моя задача, явно неблагодарная, заключается в том, чтобы представить вам факты и предложить определенные меры, которые могут быть действенными, но неприятными. В соответствии с ними, правительство и народ С'атлэма должны принять окончательное решение. Публика снова заволновалась. Таф поднял вверх палец. - Тише, пожалуйста. Я скоро закончу. Изображение на экране еще раз сменилось. - Некоторые виды и экологические стратегии, которые я ввел пять лет назад, когда с'атлэмцы впервые обратились ко мне за помощью, могут и должны остаться. Грибные фермы в ваших подземных городах следует сохранить и расширить. Я могу продемонстрировать вам несколько новых разновидностей грибков. Конечно, возможны более эффективные способы использования морей - способы, которые включают в себя использование не только верхних слоев океана, но и его дна. Рост колоний нептуновой шали можно стимулировать до тех пор, пока она не займет каждый метр поверхности соленых морей С'атлэма. Снежный овес и тоннельные клубни, которые у вас уже имеются, останутся оптимальными пищевыми продуктами в холодных арктических районах. Ваши пустыни расцвели, болота осушены и сделаны плодородными. Все, что можно сделать на земле и на море, делается. Остается только воздух. Поэтому я предлагаю ввести в вашу атмосферу новую экосистему. Позади меня на экране вы видите последнее звено в этой новой продовольственной цепочке, которую я предлагаю для вас выковать. Это огромное темное существо с черными треугольными крыльями - клермонтский ветропланер, его еще называют ороро. Он имеет отдаленное сходство с более известными животными, такими как верхнекавалаанская плакальщица или хемазорская бичехвостая манта. Это хищник, обитающий в верхних слоях атмосферы, планирующий на потоках ветра. Он рождается, живет и умирает в полете, никогда не касаясь ни земли, ни воды. Если он сядет на землю, то вскоре погибнет, так как уже не сможет взлететь. На Клермонте эти животные маленькие и легкие, и мясо у них жесткое. Они питаются птицами, которые залетают на высоту, где они охотятся, а также некоторыми видами воздушных микроорганизмов, летающими грибками и илистой плесенью, которые я также предлагаю ввести в верхние слои вашей атмосферы. Путем генетического моделирования я создал для С'атлэма ветропланера с размахом крыльев около двадцати метров, способного снижаться почти до верхушек деревьев и почти в шесть раз тяжелее образца. Небольшая водородная сумка позади органов чувств позволит животному летать несмотря на большой вес тела. С вашей авиацией у вас не будет никаких проблем с охотой на ветропланеров, и вы увидите, что это прекрасный источник белка. Чтобы быть до конца честным, я должен добавить, что эта экологическая модификация будет иметь определенные последствия. Микроорганизмы, грибки и илистая плесень будут очень быстро размножаться, не имея в вашем небе природных врагов. Верхние этажи самых высоких жилых башен покроются плесенью и грибками, и потребуется чаще их очищать. Большая часть птиц, как исконных обитателей С'атлэма, так и привезенных с Тары и Старой Земли, вымрут, уступив место новой атмосферной экосистеме. В конечном счете, небо потемнеет, вы будете получать значительно меньше солнечного света, и климат будет постоянно меняться. Однако, я думаю, что это произойдет не раньше, чем лет через триста. Поскольку, если ничего не предпринять, катастрофа грозит вам гораздо раньше, я рекомендую принять этот план действий. Репортеры вскочили на ноги и начали выкрикивать вопросы. Толли Мьюн сжалась в своем кресле, сердито нахмурив брови. Первый Советник Крегор Блэксон сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. На его худом, заостренном лице застыла улыбка; глаза, казалось, остекленели. - Минуточку, - сказал Таф, перекрывая шум. - Я заканчиваю. Вы слышали мои рекомендации и видели биологические виды, с помощью которых я намереваюсь переделать вашу экологию. Теперь послушайте. Если ваш Высший Совет действительно примет решение разводить мясного зверя, джерсейский стручок и ороро так, как я предлагаю, компьютеры "Ковчега" прогнозируют значительное облегчение вашего продовольственного кризиса. Посмотрите. Все глаза обратились к телеэкрану. Даже Толли Мьюн обернулась, вытянув шею, а Первый Советник Крегор Блэксон, с неизменной улыбкой, встал с места и храбро повернулся к экрану, заложив большие пальцы в карманы. На экране замерцала координатная сетка; красная линия догоняла зеленую, вдоль одной оси стояли даты, вдоль другой - значения численности населения. Шум стих. Наступила полная тишина. Даже в конце зала было слышно, как Крегор Блэксон откашлялся. - О, Таф, - сказал он, это, должно быть, неверно. - Сэр, - отозвался Хэвиланд Таф, - уверяю вас, что все правильно. - Ну, это ведь до того, да? Не после? - он показал рукой на схему. - Я имею в виду, что, смотрите, ваша эта экоинженерия, выращивание одних стручков, моря, покрытые нептуновой шалью, небо, темнеющее от летающей пищи, мясные горы в каждом подвале... - Мясные звери, - исправил Таф, - хотя признаю, что в названии "мясные горы" что-то есть. У вас талант придумывать выражения красочные и запоминающиеся, Первый Советник. - Все это, - упрямо продолжал Блэксон, - весьма радикально, Таф. Мы имеем право ожидать и радикального улучшения ситуации. Несколько преданных ему слушателей начали подбадривать его криками. - Но это, - сказал Первый Советник, - этот прогноз говорит о том, что... О, может быть, я неправильно его понял? - Первый Советник, - возразил Таф, - и народ С'атлэма, вы поняли правильно. Если вы примете все мои предложения, то вы, действительно, отсрочите катастрофу. Отсрочите, сэр, но не отмените. У вас будет массовый голод через восемнадцать лет, как указывают ваши нынешние прогнозы, или через сто девять, как свидетельствует этот, но будет он практически наверняка, - Таф поднял палец. - Единственно верное и постоянное решение этой проблемы следует искать не на борту моего "Ковчега", а в умах и чреслах каждого отдельного с'атлэмского гражданина. Вы должны взять в привычку воздержание и немедленно ввести контроль за рождаемостью. Вы должны немедленно прекратить огульное деторождение! - О, нет, - простонала Толли Мьюн. Но вдруг она увидела, _ч_т_о вот-вот начнется, вскочила и побежала к Тафу, зовя на помощь охрану. И тут началось нечто невообразимое. - Спасать вас уже входит у меня в привычку, - сказала Толли Мьюн много позже, когда они вернулись в надежное место - на челнок Тафа "Феникс", спокойно стоявший на своем месте на ветке шесть. Снаружи его охраняли два отряда службы безопасности в полном составе, вооруженные нервно-паралитическими карабинами и танглерами. Они удерживали на расстоянии все растущую шумную толпу. - У вас есть пиво? - спросила Толли Мьюн. - Я бы с удовольствием выпила. О том, как они бежали на корабль, страшно было вспомнить. С обеих сторон их прикрывали охранники. Таф двигался какими-то странными, неуклюжими прыжками, но с поразительной скоростью, она должна была признать. - Ну, как вы? - Тщательное мытье удалило большую часть плевков с моей фигуры, - отозвался Хэвиланд Таф, с достоинством усаживаясь в кресло. - Пиво в холодильнике под игровым пультом. Пожалуйста, пейте, сколько хотите. - Дакс стал царапать ногу Тафа, вонзая коготки в ткань голубого комбинезона, в который он переоделся. Таф нагнулся и взял его на колени. - В будущем, - сказал он котенку, - ты будешь сопровождать меня повсюду, чтобы заблаговременно предупреждать меня о подобных нападениях. - Черт возьми, в этот раз я сама могла бы предупредить вас заблаговременно, - сказала Толли Мьюн, открывая пиво, - если бы вы сообщили мне, что намереваетесь осудить нашу веру, нашу церковь и вообще весь наш образ жизни. Что же вы думали, они вам медаль дадут? - Я бы удовлетворился бурными, продолжительными аплодисментами. - Я вас предупреждала давным-давно, Таф. Антижизнь непопулярна на С'атлэме. - Я протестую, - возразил Таф. - Я убежденный сторонник жизни. В своих чанах я каждый день создаю жизнь. Я испытываю отвращение к смерти, я нахожу энтропию ужасной, и если бы меня пригласили посмотреть на гибель вселенной, я бы наверняка сослался на занятость, - он поднял палец. - Тем не менее, Начальник порта Мьюн, я сказал то, что должен был сказать. Неограниченное деторождение, которое проповедуется вашей Церковью Эволюционирующей Жизни и практикуется большинством с'атлэмцев, за исключением вас и других "нулевиков", - бездумно и безответственно. Оно ведет к тому, что ваше население увеличивается в геометрической прогрессии, и это наверняка погубит вашу гордую цивилизацию. - Хэвиланд Таф, пророк конца света, - сказала со вздохом Толли Мьюн. - Бродягой-экологом и любовником вы им нравились больше. - Куда бы я ни приехал, везде я нахожу, что героям грозит опасность. Может быть, с эстетической точки зрения, я выгляжу гораздо приятнее, когда изрекаю утешительную ложь через этот волосяной фильтр на лице в мелодрамах, отдающих фальшивым оптимизмом посткоитальной удовлетворенностью. Это ваше желание видеть вещи не такими, какие они есть, а такими, как вам хочется - симптом серьезной болезни с'атлэмцев. Вам пора посмотреть в глаза правде, будь это мое безволосое лицо или неизбежность голода в будущем. Толли Мьюн отпила глоток пива и окинула Тафа долгим взглядом. - Таф, - начала она, - вы помните, что я говорила вам пять лет назад? - Насколько я помню, вы много чего говорили. - В конце, - нетерпеливо перебила она, - когда я решила помочь вам бежать на "Ковчеге", вместо того, чтобы помочь Джозену Раэлу забрать его у вас. Вы спросили меня, почему, и я объяснила. - Вы сказали, - вспомнил Таф, - что власть разлагает, что абсолютная власть разлагает абсолютно, что "Ковчег" уже разложил Первого Советника Джозена Раэла и его соратников, и что биозвездолету лучше оставаться у меня, потому что я неподкупен. Толли Мьюн вымученно улыбнулась. - Не совсем так, Таф. Я сказала, что, по-моему, неподкупных людей не бывает, но если они и есть, то вы - один из них. - Несомненно, так, - ответил Таф, поглаживая Дакса. - Признаю свою ошибку. - Теперь же вы меня удивляете, - сказала она. - Вы знаете, что вы сейчас сделали, там? Для начала, вы свергли еще одно правительство. Крегу этого не пережить. Вы заявили на весь мир, что он лжец. Может быть, это и справедливо: вы привели его к власти, вы же его и свергли. Похоже, когда вы приезжаете, советники долго не удерживаются. Но это ничего. Кроме того, вы заявили тридцати миллиардам членов Церкви Эволюционирующей Жизни, что их вера - мыльный пузырь. Вы даже заявили, что сама основа технократической философии, на которой веками строилась политика Совета, ошибочна. Нам повезет, если на следующих выборах не вернутся эти чертовы экспансионисты, а если они победят, то это будет означать - война. Вандин, Джазбо и другие союзники не потерпят еще одного экспансионистского правительства. Возможно, вы испортили карьеру и мне. Опять. Если только я не приму меры, как в прошлый раз. Вместо звездной возлюбленной я теперь старая сварливая чиновница, любящая приврать о своих любовных похождениях и, кроме того, я способствовала антижизни, - она вздохнула. - Вам как будто непременно нужно, чтобы я была опозоренной. Но это ерунда, Таф. О себе я сумею позаботиться. Главное - это то, что вы взяли на себя смелость диктовать политику сорока миллиардам людей, имея лишь приблизительное понятие о последствиях. По какому праву? Кто вам позволил? - Я убежден, что всякий человек имеет право говорить правду. - И право требовать, чтобы это транслировалось на весь мир? Откуда же взялось это дурацкое право? - сказала она. - На С'атлэме несколько миллионов человек принадлежат к фракции "нулевиков", в том числе и я. Вы не сказали ничего, что бы мы не говорили годами. Вы просто сказали об этом громче. - Я это знаю. И надеюсь, что слова, произнесенные сегодня вечером, какими бы горькими они не показались, в конечном счете положительно скажутся на политике и на жизни общества на С'атлэме. Может быть, Крегор Блэксон и его коллеги-технократы поймут, что Тафов Расцвет или, как вы его когда-то называли, "чудо хлебов и рыб", не может принести спасение. Может быть, с этого дня политика и взгляды людей начнут изменяться. Может быть, на следующих выборах победит ваша фракция "нулевиков". Толли Мьюн нахмурилась. - Ну уж это вряд ли, вы-то должны знать. И даже если "нулевики" победят, возникает вопрос: что же мы можем сделать, черт возьми! - Она наклонилась вперед. - Будем ли мы иметь право ввести обязательный контроль за рождаемостью? Интересно. Впрочем, вас это не касается. Это я к тому, что у вас нет монополии на правду. Любой из "нулевиков" мог бы выступить не хуже. Черт возьми, да половина технократов знают, как обстоят дела. Крег не дурак. Бедняга Джозен тоже им не был. Это право дала вам власть, Таф. Власть "Ковчега". Помощь, которую вы можете или оказать, или не оказать, по своему усмотрению. - Несомненно, так, - сказал Таф, моргнув. - Не могу не согласиться с вами. Печальная историческая истина состоит в том, что неразумные массы всегда следуют за сильными, а не за мудрыми. - А вы кто, Таф? - Я - всего лишь скромный... - Да, да, - перебила она. - Я знаю, скромный экоинженер, черт побери. Скромный экоинженер, который взялся играть роль пророка. Скромный экоинженер, который был на С'атлэме всего два раза в жизни, в общей сложности дней сто, и все же считает, что он вправе свергать наше правительство, позорить нашу религию, поучать сорок миллиардов незнакомых ему людей, сколько детей они должны иметь. Мой народ, может быть, глуп, может быть недальновиден, может быть, даже слеп, но все-таки это мой народ, Таф. И я не могу сказать, что я целиком и полностью одобряю то, что вы приехали сюда и пытаетесь переделать нас в соответствии со своими собственными просвещенными идеями. - Я отклоняю это обвинение, мадам. Каких бы норм ни придерживался я лично, я не пытаюсь навязать их С'атлэму. Я лишь взял на себя труд пролить свет на некоторые вещи, рассказать вашему населению о некоторых холодных, тяжелых слагаемых реальности, которые в сумме всегда дают катастрофу. И эту катастрофу не могут отменить ни вера, ни молитвы, ни романтические мелодрамы. - Вам же платят... - начала было Толли Мьюн. - Недостаточно, - перебил ее Таф. Она против воли улыбнулась. - Вам же платят за экоинженерию, Таф, а не за религиозные или политические поучения. Уж спасибо. - Пожалуйста, Начальник порта, - ответил Таф. - Экология, - продолжал он. - Подумайте над этим словом. Поразмышляйте над его значением. Экосистему можно сравнить, скажем, с огромной биологической машино