казалось на этом корабле? - Почему бы не спросить у этого джентльмена? - Д'Аверк кивнул на безумца, который уже почти затих. - Думаете, он даст вразумительный ответ? - с сомнением спросил Оладан. - Надеюсь, боль прояснит ему мозги, - сказал д'Аверк. - Вряд ли, - возразил Хокмун. - Эти люди ничего не боятся. Надо придумать что-нибудь другое. - Он с отвращением посмотрел на пленника. - Оставим его ненадолго - может, успокоится. Они поднялись на палубу и закрыли крышку люка. Солнце уже садилось, вдали виднелся берег Крыма - черные зубцы скал на фоне багрового неба. По морской глади скользили меркнущие солнечные отблески. Попутный ветер нес корабль на север. - По-моему, надо выправить курс, - сказал д'Аверк. - Похоже, мы слегка отклонились к северу. Хокмун рассеянно кивнул. Сдвинув маску на затылок, француз уверенно взялся за штурвал. - На ночь придется встать на якорь, - сказал Оладан. - А утром войдем в гавань. Хокмун промолчал. В его воспаленном мозгу метались тревожные мысли. Усталость, накопившаяся в нем за последние несколько суток, валила с ног, а страх за Иссольду грозил свести с ума. Той же ночью в свете фонарей, подвешенных к потолку трюма, они рассматривали лицо своего пленника. Фонари покачивались, бросая тени на переборки и на кучи награбленного добра. Где-то возилась крыса, но никто не обращал на это внимания. Опустившись на колени возле связанного человека, Хокмун дотронулся до его лица. Глаза тотчас открылись. Во взгляде, которым пленник окинул каюту, больше не было безумия. Он казался слегка удивленным. - Как тебя зовут? - спросил Хокмун. - Кориантум из Керчи. Вы кто? И где это я? - Тебе бы следовало это знать, - сказал Оладан. - Ты на своем корабле. Разве не помнишь, как вместе со своими друзьями ты напал на наше судно? Как мы сражались, а потом бежали, и ты гнался за нами вплавь? - Я помню, как ставили парус, - недоуменно ответил Кориантум. - И все. - Он попытался сесть. - Почему я связан? - Потому что ты опасен, - весело ответил д'Аверк. - Ты сошел с ума. Кориантум рассмеялся - но то был смех совершенно нормального человека. - Я сумасшедший? Что за чушь?! Хокмун, Оладан и д'Аверк удивленно переглянулись. Пленник ничем не напоминал безумца, который недавно пытался их убить. Внезапно Хокмуна осенило. - А что-нибудь еще ты помнишь? Самое последнее? - Последнее? К нам обратился капитан. - И что он вам сказал? - Предложил участвовать в обряде... Выпить какого-то особого напитка. Больше ничего не помню. - Какой парус был на вашем корабле? - спросил Хокмун. - Парус? А что? - Было в нем что-нибудь особенное? - Не помню. Кажется, обычный парус из темно-синей парусины. - Ты плавал на торговых судах? - Да. - А на этом - первый раз? - Верно. - А когда ты нанялся на него? Кориантум озадаченно нахмурился. - Вчера вечером, кажется. В день Лошади по керченскому календарю. - А по всеобщему? Моряк наморщил лоб. - Одиннадцатого числа третьего месяца. - Три месяца назад, - заключил д'Аверк. - Ну да? - Кориантум изумленно уставился на француза. - Три месяца? Как же это? - Вас опоили, - объяснил Хокмун. - А потом сделали пиратами, и вы совершали гнусные преступления. Ты что-нибудь слыхал о культе Безумного Бога? - Кое-что слыхал. Он распространен на Укрании. С недавних пор его служители начали путешествовать. Говорят, даже в море выходят. - А знаешь ли ты, что на этом судне - парус Безумного Бога? Что несколько часов назад ты бушевал и смеялся? Да ты погляди на себя... - Хокмун наклонился и перерезал на пленнике веревки. - Посмотри, что у тебя на шее. Кориантум из Керчи медленно поднялся, с изумлением разглядывая свое обнаженное тело, ощупал шею и коснулся обруча. - Я... ничего не понимаю. Это шутка? - Злая шутка, но мы тут ни при чем, - ответил Оладан. - Вас одурманили, а потом велели идти в море, чтобы убивать и грабить мирных моряков. Наверное, на вашем судне только капитан оставался в здравом рассудке. Скорее всего, его не было здесь, когда мы сражались. Куда вы должны были привести корабль, Кориантум? Вспомни еще хоть что-нибудь. - Не помню. - Скорее всего, капитан рассчитывал попасть на корабль позднее и привести его в нужный порт, - заметил д'Аверк. - Должно быть, существуют и другие суда с экипажами из таких дураков, как наш приятель, и эти суда встречаются друг с другом. - На борту наверняка есть большой запас зелья, которым опоили матросов, - сказал Оладан. - Команда, видимо, пила его регулярно. Да и Кориантум непременно "опохмелился" бы, не свяжи мы его. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Хокмун моряка. - Ослаб... как будто из меня все жилы вытянули. - Понятно, - кивнул Оладан. - Видать, дурман не только сводит с ума, но и убивает в конце концов. Какой чудовищный замысел! Нанять ни в чем не повинных людей, опоить их зельем, превратив в грабителей и убийц, а потом, когда они перемрут, забрать добычу! В жизни не слыхал ничего подобного. Я думал, Безумному Богу служат фанатики, но оказывается, среди них есть трезвый, холодный ум. - Во всяком случае, на море, - сказал Хокмун. - Хотелось бы мне найти того, кто все это придумал. Возможно, только он знает, какая связь между этим кораблем и Иссольдой. - Прежде, чем мы отправимся его искать, не мешало бы убрать парус, - посоветовал д'Аверк. - Течение все равно затянет нас в бухту, но прием будет не слишком радушен, если туземцы увидят нашу эмблему. И еще: надо придумать, что делать с этими сокровищами. Ведь мы теперь богачи. - Д'Аверк, вы - мой пленник, не забывайте. Но вы правы: эти сокровища наши, поскольку их владельцы мертвы. Кое-что мы возьмем себе, а остальное отдадим какому-нибудь честному человеку, чтобы распределил между родственниками и близкими безумных моряков. - А что потом? - спросил Оладан. - Снова выйдем в море и будем ждать встречи с хозяином корабля. - А вы уверены, что эта встреча состоится? Вдруг он узнает, что мы побывали в Симферополе? - спросил Оладан. Хокмун хмуро улыбнулся. - Тогда он тем более захочет с нами увидеться. Глава 8. СЛУГА БЕЗУМНОГО БОГА Они продали добычу в Симферополе и на часть вырученных денег купили провизию, снаряжение и коней, а остаток передали на хранение купцу, которого все рекомендовали как самого честного человека в Крыму. Вскоре в бухту приплелась потрепанная "Улыбающаяся девушка", и Хокмун поспешил заплатить капитану Маусо за молчание о встрече с кораблем под черным парусом. Забрав все свое имущество, в том числе седельную сумку с подарком Ринала, герцог Кельнский поднялся на борт своего корабля в сопровождении Оладана и Хьюлама д'Аверка. С вечерним отливом они вышли в море. Кориантум остался у купца - набираться сил. Больше недели блуждал по морю черный корабль, то резво скользя над волнами, то попадая в мертвый штиль. По расчетам Хокмуна, они находились поблизости от пролива, соединяющего Азовское и Черное моря, у берега Керчи, где нанялся на судно Кориантум. Д'Аверк блаженствовал в гамаке, подвешенном над палубой, время от времени кашляя и жалуясь на скуку. Оладан проводил время в "вороньем гнезде", обводя взглядом горизонт, а Хокмун расхаживал по палубе, погруженный в раздумья. Он уже сомневался, что его решение было здравым. "Напрасно теряем время, - с горечью думал герцог Кельнский. - Все равно ничего не узнаем об Иссольде. Да и вряд ли это ее кольцо. Наверное, в Камарге было изготовлено несколько таких колец..." Но однажды утром на горизонте показался парус. Первым его заметил Оладан и позвал Хокмуна. Герцог Кельнский быстро поднялся на палубу и стал всматриваться вдаль. Возможно, это был тот самый корабль, который они ждали. - Вниз! - крикнул он. - Укрыться в трюме! Оладан полез вниз по вантам, а д'Аверк живо соскочил с гамака и побежал к трапу, ведущему в средний трюм. Там, в темноте, они затаились и стали ждать. Спустя час раздался глухой удар в борт. Потом по палубе загремели сапоги. Кто-то медленной, размеренной поступью прошел от кормы до носа и обратно. Затем шаги стихли - видимо, гость вошел в каюту или поднялся на мостик. Трое людей в темноте затаили дыхание, когда шаги раздались снова. Незнакомец шел прямиком к люку среднего трюма. Откинулась крышка, и в проеме показался силуэт человека. Гость постоял, нагнувшись над люком и вглядываясь в сумрак, потом стал осторожно спускаться по трапу. Хокмун бесшумно двинулся вперед. Как только незнакомец ступил на днище, Хокмун прыгнул и обхватил его рукой за шею. Гость оказался настоящим великаном - ростом выше шести с половиной футов. У него была длинная борода, заплетенная в косы, и медный нагрудник поверх рубашки из черного шелка. Удивленно крякнув, он круто развернулся всем телом, едва не стряхнув Хокмуна. Силы он был недюжинной. Обхватив толстыми пальцами руку Хокмуна, он почти освободился от захвата, но тут герцог Кельнский позвал на помощь: - Быстрее! Хватайте его, а то вырвется! Оладан и д'Аверк дружно набросились на великана, и тот не устоял на ногах. Д'Аверк вытащил меч. В маске Вепря и металлическом облачении воина Гранбретании он выглядел очень грозно. Острие его меча прижалось к горлу пленника. - Имя! - громогласно потребовал француз. - Капитан Шарагов. Где мой экипаж? Чернобородый капитан угрюмо смотрел на своих недругов. Он был скорее зол, чем испуган. - Где мой экипаж? - повторил он. - Ты о тех безумцах, которых послал на смерть? - спросил Оладан. - Они все пошли ко дну. Но перед этим успели рассказать нам о твоем гнусном замысле. - Дураки! - выругался Шарагов. - Вас всего трое, а у меня на другом корабле целая армия. Неужели вы надеетесь меня удержать? Д'Аверк хихикнул. - С одной армией, как видишь, мы справились, нам не привыкать. В глазах Шарагова мелькнул страх, но тут же исчез, уступив место решительности. - Я вам не верю. Команда этого корабля жила только для того, чтобы убивать. Не лгите, что сумели с ней... - Справились, не сомневайся, - перебил д'Аверк. Огромная кабанья маска повернулась к Хокмуну. - Ну что, поднимемся на палубу и доведем дело до конца? - Погоди! - Хокмун нагнулся над Шараговым. - Я хочу задать ему один вопрос. - Скажи-ка, Шарагов, твои люди когда-нибудь захватывали девушек? - Им приказано не убивать девушек, а доставлять мне. - Зачем? - Не знаю. Мне велено отправлять девушек Ему, вот я и отправляю. - Шарагов засмеялся. - Нет, не удержите вы меня. И жить вам осталось не больше часа. Скоро мои ребята заподозрят неладное. - Почему же ты никого из них не взял с собой на этот корабль? Уж не потому ли, что им не понравилось бы содержимое трюмов? Шарагов пожал плечами. - Когда я закричу - они придут. - Возможно, - кивнул д'Аверк. - Ну-ка, поднимись, будь любезен. - Куда ты отправлял девушек? - допытывался Хокмун. - Кому? - На материк, конечно. Безумному Богу, моему господину. - Ты - слуга Безумного Бога? Значит, правда, что эта секта разбойничает на море? - Да, я его слуга, хотя в секте не состою. Просто сектанты хорошо платят, чтобы я потрошил корабли и отсылал им добычу. - Зачем им это? Шарагов ухмыльнулся. - В секте нет моряков. Поэтому жрецы и обратились ко мне, когда один из них придумал этот план. Хотя, сказать поправде, я не знаю, зачем им сокровища. - Он поднялся на ноги. - Ну, пошли. Забавно будет посмотреть, что вы затеяли. Д'Аверк кивнул Хокмуну и Оладану. Те исчезли во тьме и вернулись с тремя длинными незажженными факелами. Д'Аверк подтолкнул Шарагова, и капитан следом за Оладаном двинулся к трапу. Они медленно поднялись на палубу и увидели в свете заката большой, красивый трехмачтовый корабль. Матросы, стоявшие на палубе, сразу поняли, что произошло, и бросились к борту. Но Хокмун закричал, прижав к спине Шарагова острие меча: - Не двигайтесь, иначе мы убьем вашего капитана! - Если убьете меня, они убьют вас, - проворчал Шарагов. - Кто от этого выиграет? - Молчать! - сказал Хокмун. - Оладан, зажигай! Оладан ударил кресалом о кремень. Факел вспыхнул. Запалив два других, зверочеловек раздал их своим спутникам. - Слушайте! - закричал Хокмун. - Наше судно пропитано нефтью. Если кто-нибудь из нас опустит факел, оно загорится. Тогда и вам несдобровать. - Так, значит, мы все сгорим, - хмыкнул Шарагов. - Да вы такие же сумасшедшие, как и те ослы, которых убили. Хокмун отрицательно покачал головой. - Оладан, готовь ялик. Горец прошел на корму, к самому дальнему люку, развернул над ним лебедку, откинул крышку и, прихватив конец троса, исчез внизу. Заметив движение на чужом корабле, Хокмун опустил факел. Пламя отражалось в его глазах, бросало багровые отблески на лицо. Оладан снова поднялся на палубу и, держа в одной руке факел, другой стал вращать ворот лебедки. Увидев поднимающийся над люком огромный ялик с тремя оседланными лошадьми, Шарагов крякнул от изумления. Лошади испуганно и непонимающе глядели на море. Ялик медленно проплыл в воздухе и повис, покачиваясь, над водой. Закончив работу, Оладан привалился к лебедке спиной. Он вспотел и тяжело дышал, но ни на секунду не опускал факела. Шарагов осклабился. - Неплохо придумано. Но ничего не выйдет. Вас всего трое. Что теперь будете делать? - Повесим тебя, - ответил Хокмун. - На глазах у экипажа. Я устроил эту ловушку по двум причинам. Первая: мне нужно кое-что от тебя узнать. Вторая - я решил свершить правосудие. - Какое еще правосудие? - закричал перепуганный Шарагов. - Зачем ты суешься в чужие дела? Какое еще правосудие? - Правосудие Хокмуна, - твердо ответил герцог Кельнский. На его бледное лицо упал солнечный луч, и казалось, Камень во лбу ожил. - Матросы! - завопил Шарагов. - Спасите меня! Убейте их, матросы! - Если вы пошевелитесь, мы убьем его и подожжем корабль, - крикнул д'Аверк. - Вы погибнете напрасно. Мой вам совет: уходите, пока целы. Мы казним только Шарагова. Как они и рассчитывали, матросы не испытывали особой любви к своему капитану-пирату и не желали ради него рисковать жизнью. И все же они не рубили абордажных канатов, выжидая, что предпримут трое смельчаков. С веревкой в руке Хокмун забрался на салинг. Сделав петлю и надежно укрепив веревку над водой, он спустился обратно на палубу. Наступила мертвая тишина. Шарагов постепенно сообразил, что помощи от своей команды он не дождется. За кормой покачивался над морем ялик с лошадьми. Скрипели тали. В руках троих воинов, пленивших Шарагова, потрескивая, горели факелы. Шарагов отчаянно закричал и попытался вырваться, но пирата остановили острия трех мечей, прижатые к его горлу, груди и животу. - Вы этого не сделаете... - пробормотал он, но умолк, видя мрачную решимость на лицах своих врагов. Оладан подцепил мечом петлю, подтянул ее к борту, Хокмун расширил ее, а д'Аверк подтолкнул к ней Шарагова. В тот миг, когда петля опустилась на плечи пирата, он взревел и ударил Оладана, сидевшего на планшире. Тот с криком полетел в воду. Охнув от неожиданности, Хокмун бросился к борту. Шарагов повернулся к д'Аверку и выбил факел из его руки, но француз отступил на шаг, и у глаз капитана заблестела сталь меча. Пират плюнул д'Аверку в лицо, прыгнул на борт, лягнув Хокмуна, который попытался его остановить, и бросился в воду. Петля затянулась, край нок-реи опустился и взметнулся вверх, хрустнули позвонки, и тело задергалось на веревке. Д'Аверк кинулся к упавшему факелу, но пропитанная нефтью палуба уже вспыхнула. Пока он пытался затоптать огонь, Хокмун бросил Оладану канат, и мокрый зверочеловек вскарабкался на борт корабля. Купание ему, похоже, ничуть не повредило. Матросы на корабле Шарагова зашумели и подступили к борту. "Почему они не отплывают?" - удивленно подумал Хокмун. - Отходите! - крикнул он. - Ваш капитан мертв, и вы будете мертвы, если не отплывете! Но матросы не двигались. - Пожар, остолопы! - Оладан показал на пламя, от которого пятился д'Аверк. Огненные языки взметнулись вверх и лизали мачту и надстройку. - Пора в лодочку, - усмехнулся д'Аверк. Бросив свой факел в пламя, Хокмун поспешил к ялику. - Почему они не уходят? - спросил он француза. - Сокровища, - пояснил тот, крутя ворот лебедки. - Думают, награбленное добро еще в трюмах. Ялик опустился на воду. Напуганные лошади фыркали, чуя запах дыма. Соскользнув по талям на дно ялика, бывшие владельцы черного корабля налегли на весла. Вскоре судно превратилось в огромный костер. Над волнами стелился маслянистый дым, на фоне которого раскачивалось, словно пытаясь избегнуть адского пламени, тело Шарагова. Трое смельчаков поставили парус, и тот наполнился ветром, унося их прочь от горящего судна. Они видели, что на пиратском корабле занялся парус, и матросы лихорадочно затаптывали падающие на палубу головни, а другие с большой неохотой рубили абордажные канаты. Но с ялика трудно было рассмотреть, велика ли опасность, грозящая трехмачтовому кораблю. Прямо по ходу ялика был виден берег Крыма. Дальше лежала Украния. Быть может, где-то там трое путников найдут Безумного Бога, его приверженцев и, возможно, Иссольду... КНИГА ВТОРАЯ В то время, как ялик с Дорианом Хокмуном и его спутниками приближался к скалистому берегу Крыма, маленькая страна Камарг изнемогала под натиском армий Темной Империи. Король-Император Хуон приказал своим войскам во что бы то ни стало уничтожить смелый народ, дерзнувший бросить ему вызов. По Серебряному мосту, протянувшемуся над морем на тридцать миль, шагали воины Орденов Вепря и Волка, Грифа и Собаки, Богомола и Лягушки. На них были необычные доспехи; их оружие ярко сверкало в лучах солнца. А Король-Император, свернувшись подобно зародышу в своей Тронной Сфере, скрежетал зубами от ненависти к Хокмуну, графу Брассу и всем тем, кого он до сих пор не сумел подчинить себе, хотя почти весь мир лежал у его ног. Казалось, ему противостоит какая-то таинственная сила, кто-то невидимый повелевает всеми недругами Короля-Императора - и эта мысль сводила Хуона с ума... Многое, очень многое зависело от тех смельчаков, с кем не мог совладать Король Хуон: от Хокмуна, Оладана и, быть может, д'Аверка; от загадочного Рыцаря в Черном и Золотом; от Иссольды, графа Брасса и еще горсточки храбрецов. От всех, на кого пал выбор Рунного Посоха... Из "Истории Рунного Посоха" Глава 1. ВСТРЕЧА НА БЕРЕГУ Ялик быстро приближался к черным скалам. Хокмун с любопытством посмотрел на д'Аверка, который улыбался, подняв кабанью маску и устремив вдаль задумчивый взгляд. Словно почувствовав, что на него смотрят, он обернулся. - Похоже, что вы чем-то озадачены, герцог Дориан. Неужели вас ничуть не радует исход нашего приключения? - Радует, - кивнул Хокмун. - Но я озабочен вами, д'Аверк. Ведь вы к нам присоединились случайно. Я уверен, вы не были заинтересованы в том, чтобы воздать Шарагову по заслугам, да и судьба Иссольды вас не тревожит. И все же вы не пытались сбежать. Улыбка д'Аверка стала чуточку шире. - А зачем мне бежать? Убивать меня, насколько я могу судить, вы не собираетесь. Совсем напротив - вы спасли мне жизнь. Сказать по-правде, мне кажется, что сейчас моя судьба теснее связана с вашей, чем с судьбой Темной Империи. - Но вы не преданы мне и моему делу. - Дорогой герцог, я уже объяснял, что предан только своим замыслам и желаниям. А что касается вашего дела, то признаюсь, я уже не считаю его безнадежным. Вам чертовски везет, и порой мне кажется, что в борьбе с Темной Империей вы способны одержать верх. Если бы я был в этом уверен, то весьма охотно принял бы вашу сторону. - Вот как? А по-моему, вы просто ждете, когда мы снова поменяемся ролями, и у вас появится возможность загладить вину перед гранбретанцами. - Переубеждать вас бесполезно, - улыбнулся д'Аверк, - поэтому я не стану этого делать. Выслушав этот уклончивый ответ, Хокмун помрачнел. Д'Аверк согнулся в приступе кашля, а потом, тяжело дыша, лег на дно лодки. Видимо, этим он давал понять, что не прочь сменить тему. - Герцог Дориан! - крикнул стоявший на носу ялика Оладан. - Смотрите! Вон там, на берегу! Хокмун обернулся. Под утесом, нависшим над полоской гальки, он разглядел человека на коне. Всадник не двигался, следя за приближением ялика, словно ожидал, когда пассажиры высадятся на берег, чтобы сообщить им нечто важное. Наконец киль ялика заскрежетал о гальку. Спрыгнув с носа лодки, герцог Кельнский направился к человеку, сидящему на коне в тени утеса. Он уже узнал этого рыцаря, с головы до ног закованного в латы. - Вы встречаете меня? - спросил Хокмун. - Я предполагал, что вы сойдете на берег именно здесь, - ответил Рыцарь в Черном и Золотом. - Поэтому я и ждал. - Ясно, - Хокмун окинул всадника взглядом, не зная, что делать и что говорить. - Ясно... Хрустя галькой, к ним приблизились д'Аверк и Оладан. - Вы знаете этого господина? - спросил д'Аверк. - Мы с ним старые знакомые. - Вы - сэр Хьюлам д'Аверк, - звучным голосо произнес Рыцарь в Черном и Золотом. - Я вижу, вы еще не избавились от доспехов гранбретанского полководца. - Они вполне соответствуют моим вкусам, - парировал д'Аверк. - Между прочим, вы не представились. Пропустив эти слова мимо ушей, Рыцарь указал на Хокмуна рукой в тяжелой латной рукавице. - Я должен поговорить с этим человеком. Вы ищете свою невесту Иссольду. А еще - Безумного Бога. - Иссольда в заточении у Безумного Бога? - Да, если можно так выразиться. Но вы должны найти Безумного Бога не только поэтому. - Что с Иссольдой? Она жива? - допытывался Хокмун. - Жива. Но прежде, чем вы с ней встретитесь, необходимо убить Безумного Бога. И не только убить, но и сорвать с его шеи Красный Амулет, по праву принадлежащий вам. Безумный Бог похитил у вас две драгоценности - девушку и Амулет, и вы должны их вернуть. - Насчет Иссольды я знаю, что она моя, но об Амулете первый раз слышу. Почему вы считаете, что он принадлежит мне? - Красный Амулет - ваш. Безумный Бог не должен его носить, но носит, и оттого он безумен. Хокмун улыбнулся. - И пусть носит, если только в этом и заключается свойство Амулета. - Это не тема для шуток, герцог Дориан. Безумный Бог украл Красный Амулет у слуги Рунного Посоха и в наказание лишился разума. Но слуга Рунного Посоха, если он владеет Амулетом, обладает великим могуществом. А значит, ни я и никто другой не должны отнимать его у Безумного Бога. Это надлежит сделать только Дориану Хокмуну Кельнскому, слуге Рунного Посоха. - Опять вы называете меня слугой Рунного Посоха! А я, между прочим, даже не знаю своих обязанностей. И вообще, я не уверен, что Рунный Посох, Красный Амулет и все остальное - не плод вашего больного воображения. Может быть, вы тоже безумны? - Думайте, что хотите. Все равно вам придется найти Безумного Бога. Ведь ничего другого вам не остается, верно? - Да, я хочу разыскать Иссольду и того, кто ее захватил... - Пусть так. Главное - мне не нужно вас уговаривать. Вы все равно выполните свое предназначение. Хокмун нахмурился. - С того дня, как я покинул Хамадан, меня преследуют странные совпадения. Чем вы это объясните? - Там, где над судьбами людскими властвует Рунный Посох, совпадений не бывает. Иногда вы замечаете закономерность, иногда - нет. - Рыцарь в Черном и Золотом повернулся и указал рукой на вьющуюся по утесу тропинку. - Здесь мы сможем подняться. Наверху заночуем, а утром отправимся в замок Безумного Бога. - Вы знаете дорогу? - встрепенулся Хокмун, мигом забыв все сомнения. - Да. В душу Хокмуна закралось новое подозрение. - А вы... случаем, не тот человек, из-за которого Иссольда попала в плен? Не вам ли я обязан тем, что вынужден искать Безумного Бога? - Иссольду похитил изменник Жуан Зинага. Он вез ее в Темную Империю, но по пути у него вышла стычка с гранбретанцами, которые надеялись убить его и получить причитающуюся ему награду. Пока они дрались, Иссольда сбежала. Скитаясь по Европе, она встретила в Итолии караван изгнанников, добралась с ним до Адриатического моря и попала на корабль, который, как ей сказали, направлялся в Прованс. Но корабль оказался невольничьим - на нем везли девушек в Аравию. В заливе Сидра его захватили карпатские пираты... - История просто фантастическая. Что было потом? - Потом пираты решили получить за Иссольду выкуп. О том, что Камарг осажден, они узнали значительно позже. Тогда они направились в Истанбул, чтобы продать Иссольду на невольничьем рынке. Но в гавани оказалось много кораблей Темной Империи, и пираты не рискнули зайти в порт. Они прошли дальше, в Черное море, и там на свою беду повстречали корабль, который вы недавно сожгли. - Остальное мне известно. Та рука приналежала пирату, отнявшему кольцо у Иссольды. И все же, Рыцарь, ваша история слишком невероятна. Очень уж тут много совпадений... - Еще раз говорю: там, где действует Рунный Посох, совпадений не бывает. Хотя иногда некоторые закономерности становятся заметны. Хокмун вздохнул. - Иссольда невредима? - Относительно. - Что значит - относительно? - Будете в замке Безумного Бога - увидите. Загадочный Рыцарь умолк и больше на вопросы Хокмуна не отвечал. Он сидел в седле, задумчиво опустив голову, и ждал, пока Хокмун, д'Аверк и Оладан выведут на берег напуганных коней и выгрузят припасы и вещи, в том числе потертую седельную сумку Хокмуна, чудом не потерявшуюся в долгом и трудном пути. Затем Рыцарь в Черном и Золотом повернул коня и поехал по узкой горной тропе. Остальным вскоре пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Время от времени человек или конь оступались и едва не падали в пропасть; иногда камень, задетый ногой или копытом, срывался с обрыва. Наконец, они добрались до края обрыва и увидели холмистую равнину, простиравшуюся, казалось, в бесконечность. Рыцарь в Черном и Золотом показал на запад. - Туда мы отправимся утром. Там, за Пульсирующим мостом - Украния, а замок Безумного Бога - в глубине материка. Будьте осторожны, в этих краях рыщут воины Темной Империи. Он подождал, пока трое путников разобьют лагерь. - Не угодно ли вам, сударь, принять участие в нашей скромной трапезе? - не скрывая насмешки, обратился к нему д'Аверк. Но огромная голова в шлеме, склоненная над лукой седла, не поднялась. Всадник и конь были неподвижны как изваяние. Всю ночь Рыцарь в Черном и Золотом провел в седле, словно охранял покой своих спутников или, может быть, следил, чтобы они не сбежали под покровом темноты. Лежа в палатке с откинутым пологом, Хокмун смотрел на силуэт Рыцаря и гадал, есть ли в этом создании хоть что-нибудь человеческое. Чем объяснить такое пристальное внимание к Хокмуну? Друг он ему или враг? Герцог Кельнский вздохнул. Он хотел всего-навсего разыскать Иссольду, освободить ее и отвезти в Камарг. Да еще убедиться, что провинция не покорилась Темной Империи. Но все оказалось гораздо сложней. Выяснилось, что перед Хокмуном стоит некая цель, и к ней его ведет таинственный Рунный Посох. Хотя Рунный Посох - это предмет, а не разумное существо. Как он может кого-то вести? Или все-таки это существо? Посох обладает величайшей силой, и тот, кто дает ему клятву, может рассчитывать на его помощь. Ходят слухи, что он вершит судьбы всего человечества. Но, в таком случае, зачем Рунному Посоху слуги, если ему и так подчинены все люди? Наверное, не все. Видимо, время от времени появляются какие-то силы, вроде Темной Империи, которые противятся ему. И тогда возникает нужда в слугах. Мысли путались. Хокмун не привык ломать голову над неразрешимыми загадками. Вскоре его сморил сон. Глава 2. ЗАМОК БЕЗУМНОГО БОГА Через два дня они подъехали к Пульсирующему мосту, протянувшемуся на несколько миль между двумя скалистыми берегами. Мост предствлял собой потрясающее зрелище: он был создан не из твердого вещества, а из великого множества световых лучей - золотистых, голубых, зеленых, алых и желтых - которые пересекались и даже как будто переплетались друг с другом. Внизу, среди острых рифов, бурлила и пенилась вода, а мост все время пульсировал, словно живое существо. - Что это? - спросил Хокмун Рыцаря в Черном и Золотом. - Не похоже, что этот мост создан природой. - Да, он построен людьми, давным-давно ушедшими в небытие и унесшими с собой знания, с помощью которых им удалось сотворить такое чудо. Народ этот обитал на земле после Дождя Смерти, но до возникновения Княжеств. Что это были за люди и какова их судьба, мне не известно. - Да неужели? - усмехнулся д'Аверк, - Вы меня разочаровали. Я-то думал, что вы знаете все. Рыцарь в Черном и Золотом промолчал. На коже и доспехах всадников играли отсветы Пульсирующего моста. Кони храпели, пятясь и вставая на дыбы. Хокмун натянул поводья, пришпорил скакуна, и конь успокоился, как только его копыта окунулись в мерцающий свет, - видимо, почувствовал под ногами надежную опору. Рыцарь в Черном и Золотом неторопливо ехал впереди, окруженный радужной аурой. Конь под ним тоже светился, с каждым шагом все ярче. Хокмун оглянулся на д'Аверка и Оладана - они сияли, будто существа, явившиеся со звезд. Он глянул вниз - под переплетением лучей пенилось море. В ушах, нарастая, звучал странный гул - довольно мелодичный и приятный, если не обращать внимания на дрожь, которая шла от него по всему телу. Добравшись до берега, Хокмун почувствовал необыкновенный прилив сил, словно он отдыхал несколько дней. Он рассказал о своем ощущении Рыцарю в Черном и Золотом, и тот кивнул. - Да, мне говорили, что путешествие по Пульсирующему мосту снимает усталость. Четверо всадников поехали дальше. Между ними и логовом Безумного Бога уже не оставалось водных преград. На третий день зарядил мелкий дождь. Продрогшие всадники упали духом, а усталые кони еле брели по укранийской степи, которой, казалось, нет ни конца, ни края. Ехавший впереди Рыцарь в Черном и Золотом вдруг поднял голову, натянул поводья и жестом велел спутникам остановиться. Все застыли, прислушиваясь. Спустя некоторое время Хокмун услышал дробный топот копыт, и вскоре на невысокий холм слева от него вылетело десятка два конников в овчинных папахах и бурках, с длинными пиками наперевес и саблями за спиной. Было похоже, что они спасаются бегством, хотя Хокмун не видел преследователей. Седоки не щадили коней, несущихся во весь опор, и с конских боков, исхлестанных нагайками, стекали капельки крови. - Что случилось? - крикнул Хокмун. - Кто вас преследует? - Армия Темной Империи! - обернувшись в седле, ответил один из всадников и пришпорил коня. Нахмурясь, Хокмун спросил Рыцаря: - Поедем дальше? Или поищем другую дорогу? - Безопасного пути не существует, - ответил Рыцарь. - Нет смысла сворачивать. Через полчаса они увидели вдали густой, маслянистый дым, стелющийся по земле. Хокмун сразу понял, что это означает, но не проронил ни слова, пока маленький отряд не приблизился к горящему городу, где они увидели посреди площади огромную пирамиду из трупов. Все мертвецы - мужчины, женщины, дети - были раздеты догола. Среди человеческих тел было немало трупов животных. Пирамида горела, источая зловонный дым. Сотворить такое могли только воины Темной Империи. Всадник в бурке не ошибся - где-то поблизости действительно находились гранбретанцы, причем, - судя по тому, что они сделали с городом, - числом не меньше батальона. Путешественники обогнули город, жителям которого уже ничем не могли помочь, и поехали дальше. Теперь они оглядывались по сторонам - в любую минуту перед ними могли появиться враги. Оладан, который видел не так уж много зверств, творимых воинами Темной Империи, был потрясен сильнее всех. - Разве простые смертные... могут... - А они вовсе не считают себя простыми смертными, - возразил д'Аверк. - Они мнят себя полубогами, а своих правителей - богами. - И этим оправдывают все свои преступления, - подхватил Хокмун. - Кроме того, им нравится разрушать, запугивать, убивать и мучить. У них, как у росомахи, стремление убивать сильнее стремления жить. Остров Гранбретания взрастил народ безумцев, и тем, кто не родился среди них, не дано понять их помыслы и поступки. Вскоре завеса дождя скрыла от всадников город и чадящую пирамиду. - Отсюда до замка Безумного Бога рукой подать, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом. Утром они спустились в широкую низину и подъехали к берегу небольшого озера, окутанного серым туманом. За озером темнел мрачный силуэт замка, сложенного из грубо отесанных камней. У озера стояла рыбацкая деревенька - несколько ветхих лачуг, рядом - лодки и растянутые на жердях сети. Но они не увидели ни одного человека. День выдался холодным, пасмурным; озеро, деревня и замок навевали гнетущие мысли. Рыцарь в Черном и Золотом поехал к лачугам, и остальные неохотно последовали за ним. - Что это за культ такой? - шепотом спросил Оладан у Хокмуна. - Сколько у него приверженцев? И все ли они свирепы, как те матросы? Может, Рыцарь недооценивает их силу или переоценивает нашу удаль? Хокмун промолчал, пожав плечами - в ту минуту он мог думать только об Иссольде. Он не спускал глаз с черной громады замка, гадая, где томится его нареченная. Почему в рыбацкой деревне царит тишина, они поняли, когда въехали на окраину. Все жители были зверски зарублены - лезвия нескольких мечей и топоров остались в черепах мужчин и женщин. - Темная Империя! - глухо произнес Хокмун. Рыцарь в Черном и Золотом отрицательно покачал головой. - Гранбретанцы тут ни при чем. У них не такое оружие. И стиль другой. - Но... кто же тогда? - вздрогнув, прошептал Оладан. - Секта? Рыцарь не ответил. Он остановил коня, спешился и, тяжело ступая на песок, приблизился к лежащему поблизости мертвецу. Спутники Рыцаря, оглядываясь, разбрелись по деревне. С озера наползал туман, его холодные жгуты, словно щупальца гигантского спрута, оплетали ноги людей и коней. - Все эти люди принадлежали секте, - сказал Рыцарь. - Некоторые снабжали замок провизией, остальные там жили. - Передрались между собой? - предположил д'Аверк. - В некотором смысле. - Что вы имеете в... Хокмун не договорил - за лачугами раздался душераздирающий крик. Четверо воинов выхватили мечи и образовали круг, готовые к нападению с любой стороны. Но увидев нападавших, Хокмун настолько опешил, что опустил оружие. Они бегом пробирались между домами, подняв над головами мечи и топоры. На них были нагрудники и кожаные кильты; в глазах горел свирепый огонь; с губ, распяленных в зверином оскале, падали клочья пены. Приняв защитную стойку, Хокмун с ужасом высматривал среди нападающих Иссольду. Не обнаружив ее, он с облегчением вздохнул. - Вот, значит, зачем Безумному Богу понадобились женщины, - проворчал д'Аверк. - Насколько я могу судить, он извращенец. - сказал Рыцарь в Черном и Золотом, отразив удар подбежавшей к нему "амазонки". Нападающие сражались неумело, часто раскрываясь, но Хокмун только отбивался и пятился, не в силах нанести разящий удар. Отступали и его товарищи. Получив секундную передышку, Хокмун оглянулся, и в его мозгу родилась спасительная идея. - Отходим к сетям! - крикнул он своим соратникам. - Я знаю, как победить без кровопролития. Мужчины пятились до шестов, на которых висели сети. Отбивая удары, Хокмун свободной рукой ухватился за край одной из них. Оладан понял его замысел и взялся за другой край. Хокмун крикнул: "Давай!", И они набросили сеть на женщин. Многие запутались сразу, но некоторым удалось высвободиться. Они снова бросились в бой, но сразу угодили под другую сеть, брошенную Рыцарем и д'Аверком. Затем Хокмун и Оладан набросили на эту вопящую, брыкающуюся кучу еще одну сеть, и вскоре все женщины запутались окончательно. Хокмуну и его товарищам оставалось только обезоружить их. Это оказалось несложным делом. Тяжело дыша, Хокмун поднял с песка и забросил в озеро чужой меч. - По-моему, этот Безумный Бог не так уж и безумен. Воины-женщины куда опаснее мужчин. Неспроста это все... - Вы полагаете, что на деньги, вырученные за награбленное пиратами добро, Безумный Бог собирает армию амазонок? - спросил Оладан. - Похоже на то, - вмешался д'Аверк. - Но почему эти женщины убили своих же? - Наверное, мы узнаем это в замке, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом. - Мы... - Он умолк: одна женщина выбралась из-под сетей и с воплем бросилась на своих врагов, протягивая к ним руки со скрюченными пальцами. Д'Аверк обхватил ее за талию и приподнял над землей, а Оладан подошел сзади и рукояткой меча ударил ее в основание черепа. - Как бы это ни оскорбляло мои рыцарские чувства, - заметил д'Аверк, опуская обмякшее тело на песок, - мне кажется, иного обращения эти очаровательные убийцы не заслуживают. - Подойдя к барахтающимся в сетях женщинам, он неторопливо, методично оглушил их всех. - Все-таки и они живы, и мы. И это главное. - Чует мое сердце, они здесь не все, - проворчал Хокмун. - Вы об Иссольде? - Да, об Иссольде. Поехали, - Хокмун вскочил в седло и галопом помчался вдоль берега. Следом за ним отправился Оладан, затем - Рыцарь в Черном и Золотом и последним - д'Аверк. Лошадь француза неслась легким галопом, а сам Хьюлам д'Аверк хранил беззаботный вид, словно выехал на утреннюю прогулку. Невдалеке от замка Хокмун перестал погонять коня, а у подъемного моста и вовсе натянул поводья. Замок был погружен в тишину и покой, башни окутаны легкой дымкой, а у опущенного моста лежали трупы стражников. С зубца самой высокой башни слетел ворон и, хлопая крыльями, исчез в тумане над озером. Сквозь облачный покров не проникало ни единого солнечного луча. Казалось, путешественники попали в чужое измерение, где навеки воцарились безнадежность и смерть. Хокмун сидел на коне перед распахнутыми настежь воротами замка, как перед разинутой пастью гигантского зверя. Во внутреннем дворе клубился туман, создавая уродливые фигуры. Ничто не нарушало гнетущей тишины. Набрав полную грудь холодного, сырого воздуха, Хокмун обнажил меч, пришпорил коня и понесся по мосту в обитель Безумного Бога. Глава 3. ДИЛЕММА ХОКМУНА Просторный двор замка был устлан мертвыми телами, преимущественно мужскими. У всех мертвецов на шее были обручи Безумного Бога. Там, где не лежали скорчившиеся в уродливых позах трупы, на мостовой запеклась кровь. Запах мертвечины щекотал ноздри. Конь испуганно храпел, но Хокмун заставлял его двигаться вперед. Герцог Кельнский со страхом всматривался в лица мертвецов, боясь увидеть среди них Иссольду. Спешившись, он бродил по двору, переворачивая окоченевшие тела женщин, но своей невесты не находил. Вскоре во двор въехал Рыцарь в Черном и Золотом, за ним появились Оладан и д'Аверк. - Ее здесь нет. Она жива и находится в замке. Хокмун дрожащей рукой взял коня под уздцы. - Рыцарь, он... Он ничего с ней не сделал? - Это вы должны выяснить сами, герцог Дориан. - Рыцарь в Черном и Золотом показал на парадный вход. - Через эту дверь вы попадете в покои Безумного Бога. Сразу за дверью короткий коридор, ведущий в главный зал. Там он сидит и ждет вас...