з зашевелилась в своем гробу. Я слышал  -  много,
много дней тому назад - но я не смел - _я не смел говорить!_ И вот  -  нынче
ночью - Эсельред - а! а! разломилась дверь отшельника, и дракон закричал,  и
щит загремел! - скажите лучше, ее  гроб  разломился,  и  железные  петли  ее
тюрьмы заскрипели, и она сама стала биться под медными сводами. О, куда  мне
убежать? Разве она сюда не придет сейчас? Разве она  не  бежит  сюда,  чтобы
упрекать меня за мою поспешность? Вот, вот я слышу,  как  тяжело  и  страшно
бьется ее сердце! Сумасшедший!" Он бешено вскочил с места и  выкрикнул  свое
бормотанье,  словно  в  этом  громадном  усилии  испуская   последний   дух.
"_Сумасшедший! я говорю вам, что она стоит теперь за дверью!_"
     И  как  будто  сверхчеловеческая  энергия  его  слов   приобрела   силу
волшебства - тотчас же ветхая стенная вставка,  на  которую  указывал  Эшер,
медленно  раздвинула  свои  тяжелые  эбеновые  челюсти.  То  было  действием
порывистого вихря - но из-за этой двери предстала высокая, окутанная саваном
фигура леди Мадэлин Эшер. На ее белом одеянии  виднелась  кровь,  и  вся  ее
изможденная  фигура  носила  следы  тяжелой   борьбы.   На   мгновение   она
остановилась на пороге, дрожа и шатаясь, потом, с глухим и жалобным  криком,
тяжело упала  вперед  на  брата,  и  в  своей  судорожной,  и  на  этот  раз
окончательной, смертной агонии, она увлекла его наземь, увлекла труп, жертву
предвкушенного страха.
     Я бежал в ужасе из этой комнаты и из этого дома. Буря все еще свирепела
в своем неистовстве. Я  пересекал  старое  шоссе,  как  вдруг  вдоль  дороги
блеснул странный  свет,  и  я  обернулся,  чтобы  посмотреть,  откуда  может
исходить такое необыкновенное сияние, потому что за  мной  не  было  ничего,
кроме обширного дома и его теней. Свет исходил от  кроваво-красного  полного
месяца, который, опускаясь к горизонту, ярко блистал теперь через расщелину,
прежде едва заметную, проходившую, как я говорил, в виде  зигзага  от  крыши
дома до его основания. Пока я  глядел,  эта  расщелина  быстро  расширялась,
смерч поднялся с новой силой; диск месяца весь целиком предстал моим глазам;
голова у меня закружилась, я увидал, что мощные стены распадаются,  рушатся;
послышался долгий бушующий  шум,  подобный  возгласу  тысячи  источников,  и
темные воды глубокого пруда угрюмо и безмолвно сомкнулись над обломками дома
Эшер.