знать об особенностях пациента является жизненно важной, ибо очень часто пациенты не в состоянии дать о себе необходимую информацию сами, мы разработали четырехбуквенную классификационную систему. Короче говоря, это выглядит следующим образом. Первая буква обозначает уровень физиологического развития. Вторая указывает на количество и расположение конечностей и органов чувств. Две последние - описывают метаболизм и необходимую для существа комбинацию гравитации с давлением. Обычно мы напоминаем некоторым из наших студентов, что первая буква в классификации не позволяет им испытывать по отношению к другим ни чувства превосходства, ни чувства ущербности, так как уровень физиологического развития не имеет никакого отношения к уровню интеллекта. Существа с буквами... - Извините, доктор, - прервал пилот. - Мы стыкуемся через пять минут, а вы говорили, что хотели подготовить посетителей к переходу с корабля. Конвей кивнул. - Я помогу вам, доктор, - предложил Эдвардс. Пока они влезали в легкие скафандры, предназначенные для среды, где газ или жидкость были ядовитыми, но находились под давлением, близким к норме, их корабль вошел в огромную пещеру кубической формы - док номер 23. Они почувствовали, как захваты опустили судно в универсальный ложемент, а потом слегка покачнулись при включении решеток искусственного тяготения. Внешний люк дока с лязгом закрылся, и послышался шум водопадов, низвергающихся на металл. Не успел Конвей защелкнуть шлем, как ожил радиоприемник: - Доктор, говорит Харрисон. Начальник принимающей команды сообщает, что полностью заполнить док водой займет некоторое время - столько, сколько потребуется для полного обеззараживания остальных пяти входов. Это большой док, и давление воды на другие люки будет слишком велико, если... - Заполнять док целиком не потребуется, - ответил Конвей. - Как только уровень воды достигнет грузового люка, драме ВЛХГ будет чувствовать себя нормально. - Начальник говорит, что будет за вас молиться. Они вошли в корабельный трюм и осторожно обогнули автономное устройство по поддержанию жизни, которое вращало похожего на гигантский бублик первого драмба. Затем они отщелкнули удерживающие устройство фиксаторы. - Саррешан, мы прибыли, - сообщил Конвей. - Через несколько минут ты можешь сказать этой штуковине "до свидания" на несколько дней. Как там наш приятель? Это был сугубо риторический вопрос, ибо второй драме молчал, а возможно, и не мог говорить. Зато он мог реагировать, и не только на слова. Словно большая прозрачная медуза - в воде он был абсолютно невидим, если бы не мерцающая кожа и несколько туманных внутренних органов, - драме волнообразными движениями приблизился к ним. На мгновение, словно плотный прозрачный кокон, он свернулся вокруг Конвея, а затем перенес свое внимание на Эдвардса. - Доктор, мы готовы принять вас, как только скажете, - донеслось из динамика. - Этот вход гораздо лучше, чем тот, через который ты прибыл в первый раз, - сообщил Саррешану Конвей, в то время как Эдвардс помогал ему передвигать устройство. - По крайней мере на этот раз мы знаем, что делаем. - Не нужно извиняться, друг Конвей, - ответил Саррешан через транслятор. - Для существа со столь высокими моральными и интеллектуальными качествами, как у меня, терпимость к умственным недостаткам более низких созданий и, конечно, в том числе умение прощать ошибки, допущенные с их стороны по отношению ко мне, является лишь малой толикой моего великодушия. Конвей и не подозревал, что он перед кем-то извиняется, - но для существа, которому понятие скромности абсолютно чуждо, его слова прозвучали именно так. Он решил дипломатически промолчать. * * * Команда по приемке дока номер 23 прибыла, чтобы помочь им доставить вращающегося Саррешана в заполненные водой палаты для АУГЛов. Начальник команды, чей черный комбинезон с красными и желтыми повязками на руках и ногах делал его похожим на современного придворного шута, подплыл к Конвею и прижал свой шлем к его шлему. - Извините, доктор, - голос был несколько искажен, но звучал достаточно отчетливо, - у нас тут неожиданное ЧП, и я не хочу занимать частоту приемника в скафандре. Я котел бы, чтобы вы как можно скорее направились в палату. Саррешан уже проходил через наши руки, так что о нем можете не беспокоиться. Только позаботьтесь о втором пассажире, где он там есть... Что за чертовы штучки?! Тем временем второй пассажир свернулся вокруг его головы и плеч, сковав руки, и буквально "обнюхал", словно собака с дюжиной невидимых голов. - Может быть, он в вас влюбился, - предположил Конвей, - Минутку, не обращайте на него внимания, и он отстанет. - Обычно существа находят меня действительно неотразимым, - сухо произнес начальник команды. - Хотел бы, чтобы то же самое можно было сказать о женщинах моего вида. Конвей заплыл за спину существа, крепко ухватился за прозрачную мантию обеими руками и стал тянуть в сторону до тех пор, пока передняя часть медузы не повернулась в сторону входа в палату. По ее телу неторопливо пробежала крупная зыбь, и существо, словно мерцающий летающий ковер, волнообразными движениями направилось к коридору, ведущему в палаты АУГЛов. Похожий на чертово колесо Саррешан менее грациозно последовал за ним. - Вы упомянули о ЧП? - Да, доктор, - подтвердил начальник команды теперь уже по радио. - Но в ближайшие десять минут ничего не предвидится, и я могу пользоваться радио, если это будет недолго. Мне сообщили, что во время операции худларианина в результате мышечной судороги и непроизвольного движения переднего щупальца пациента получил травму келгианин ДБЛФ. Высокое давление осложняет положение. Мало того, что гадость, которой дышат худлариане, тоже находится под высоким давлением, она еще и очень токсична для метаболизма келгиан. Но особенный переполох вызывает кровотечение. Вы же знаете келгиан. - Да, конечно, - подтвердил Конвей. Даже маленький порез или укол составляли для келгианина серьезную угрозу. Это были гигантские мохнатые гусеницы, и только их мозг, расположенный в верхней конической части тела, был защищен каким-то подобием костной структуры. Тело состояло из набора кольцеобразных звеньев, состоящих из мышц, которые служили им для передвижения и защищали, впрочем, весьма условно, внутренние органы. Сложность заключалась в том, что из-за необходимости снабдить эти огромные кольца достаточным количеством крови частота пульса и давление у келгиан были по земным меркам чрезвычайно высоки. - Они не смогли остановить кровотечение, - продолжал начальник команды, - поэтому его переводят из худларианской операционной, которая находится двумя уровнями выше, в келгианскую, которая расположена прямо под нами, а через водные секции они проходят ради экономии времени... Извините, доктор, сейчас они будут здесь. Сразу же после этого произошло следующее. С непереводимым довольным бульканьем Саррешан высвободился из своего устройства и величественно покатился по полу, лавируя между пациентами и медсестрами, среди которых можно было встретить любые виды - от крабоподобных существ с Мелфа до сорокафутовых крокодилов со щупальцами с Чалдерскола, планеты, покрытой водой. Тем временем второй драме, освободившись от Конвея, отплыл в сторону. В этот момент высоко наверху, на противоположной стороне, открылся люк, и в помещение внесли раненого келгианина. Его сопровождало столько медиков, что помощь Конвея была явно лишней. Среди сопровождающих находились и пятеро землян, которых выделяли такие же, как и у Конвея, скафандры, два келгианина и один илленсанин, сквозь прозрачный скафандр которого была видна клубящаяся желтизна хлорной атмосферы. Лицо в одном из земных шлемов было знакомо Конвею - оно принадлежало его другу, доктору Маннону, который специализировался в области худларианской хирургии. Все роились вокруг пострадавшего, словно стая неуклюжих рыбин, подталкивая и подтягивая существо к другой стороне палаты. Рой явно увеличился, когда к нему начали подплывать люди из приемной команды, оценивающие ситуацию. Медуза с Драмбо тоже переместилась поближе к пострадавшему. Сначала Конвей подумал, что ей всего лишь любопытно и она хочет понять, что происходит, но потом сообразил, что мерцающий коврик перекатывается в сторону раненого с вполне определенными намерениями. - Остановите его! - закричал Конвей. Все слышали его, он видел, как они вздрогнули, когда его голос оглушительно прогрохотал в их скафандрах. Но они не знали, а времени на объяснения не было, кого, что и даже как останавливать. Преодолевая сопротивление воды, Конвей неистово рванулся к келгианину, пытаясь опередить драмба. Но большой пропитанный кровью участок шерсти на боку келгианина притягивал существо, словно магнит, причем, обратно пропорционально квадрату расстояния. Конвей не успел даже предостерегающе крикнуть, как драме мягко коснулся раненого и прилепился к нему. Прозвучал тихий взрыв булькающих пузырей, когда зонды драмба прошли через оболочку вокруг келгианина, где поддерживались соответствующие условия. Затем они минули уже поврежденный в худларианской операционной скафандр и нырнули в густой серебристый мех. В считанные секунды прозрачное тело медузы стало наливаться краснотой - существо отсасывало кровь из пострадавшего. - Быстро! - выкрикнул Конвей. - Доставьте обоих в сектор с воздушной атмосферой! Он мог бы и поберечь голосовые связки, так как вокруг все тоже что-то кричали и невозможно было что-либо разобрать. Прямое звуковое общение тоже было невозможным - все, что он мог услышать, так это гудок аварийной сирены и гомон множества голосов. И тут все голоса перекрыл мощный чалдерский рев. - Животное! Животное! - донесся из наушников перевод. Осушающие элементы в скафандре Конвея после энергичного плавания работали с перегрузкой, он вспотел, но после этих слов пот из горячего стал холодным. Конечно же, не все обитатели Госпиталя были вегетарианцами. Их диетические нужды требовали огромного количества мяса, которое доставлялось на кораблях как с внеземных, так и с земных ферм. Но мясо неизменно прибывало либо в замороженном, либо в консервированном виде, и делалось это по очень простой причине. Целью было избежать случаи, когда более крупные плотоядные существа, сталкиваясь с более мелкими, принимали бы их за свою любимую пищу. Правило Госпиталя гласило, что любое живое существо, которое здесь находилось, независимо от размеров и формы, является разумным. Исключения были очень редки и касались домашних животных - безобидных, конечно, - принадлежащих персоналу или важным посетителям. Если не обладающее разумом существо попадало сюда случайно, очень быстро принимались меры, чтобы не пострадали более мелкие формы жизни. Ни у приемной команды, ни у медицинского персонала, ни у сопровождающего раненого оружия не было, но очень скоро по сигналу тревоги сюда прибудут вооруженные люди из Корпуса мониторов. Ну, а пока положение решил спасти один из пациентов с Чалдерскола, наделенный множеством щупалец, покрытый панцирем, имеющий футов тридцать в длину: он приближался, чтобы убрать прилипшего драмба одним, максимум двумя движениями огромных челюстей. - Эдвардс! Маннон! Помогите мне отогнать его! - постарался как можно громче крикнуть Конвей. Однако вокруг по-прежнему раздавалось слишком много звуков, чтобы его услышали. Он обеими руками схватился за мантию драмба и с диким видом огляделся вокруг. Начальник приемной команды подплыл одновременно с ним и уже успел просунуть ногу между раненым келгианином и прилипшим СРЖХ, пытаясь оторвать их друг от друга руками. Конвей развернулся, подтянул колени к подбородку и ступнями отбросил начальника в сторону. Извиниться можно будет позже. Чалдер был уже опасно близок. Подплыл Эдвардс, увидел, чем был занят Конвей, и присоединился к нему. Вдвоем они стали пинать гигантский нос чалдера, пытаясь отогнать его. Причинить вред этой громадине они не могли, но верили, что она не нападет на двух разумных существ, чтобы съесть явное животное, которое напало на третье разумное существо. Однако ситуация была достаточно запутанной, и могла произойти ошибка. Во всяком случае не исключалась вероятность того, что Эдвардс и Конвей поплатятся ампутацией ног до самого торса. Неожиданно пара больших и сильных рук ухватила Конвея за ступню, и его друг Маннон подтянулся вверх, пока их шлемы не соприкоснулись. - Конвей, какого черта вы тут... - Нет времени объяснять, - прервал его Конвей. - Просто заберите их обоих в палату с воздушной смесью. Не позволяйте кому-либо причинять СРЖХ вред, он не делает ничего дурного. Маннон посмотрел на существо, покрывающее келгианина, словно огромный пузырь кроваво-красного цвета. Можно было действительно видеть, как кровь покалеченной медсестры вливается и распространяется по всему огромному, похожему на слизняка, телу драмба, которое, казалось, вот-вот лопнет. - Может быть, вы меня и одурачите, - сказал Маннон и оттолкнулся от него. Одной рукой он ухватился за здоровенный клык чалдера и развернулся так, что большой, размером с футбольный мяч, глаз существа уставился прямо на него. Другой рукой он стал делать размашистые боковые жесты. Как бы смутившись, чалдер уплыл, а уже через несколько секунд они находились в шлюзовой камере, ведущей в секцию, наполненную воздухом. Вода сошла и открылся люк, за которым посередине предшлюзовой камеры стояли два монитора с оружием наизготовку. Один из них обнимал огромное ружье со сменными магазинами, патроны в которых могли моментально усыпить более десятка самых разных существ, подходящих под категорию "теплокровные, дышащие кислородом". Другой держал крохотное, выглядевшее совсем безобидным устройство, способное вышибить дух из самца слона или его любого внеземного эквивалента. - Стойте! - воскликнул Конвей. Оскальзываясь и спотыкаясь на мокром полу, он добрался до драмба и встал впереди него. - Это очень важный посетитель. Дайте нам несколько минут. Поверьте, все будет в порядке. Мониторы не опустили оружие, да и по выражению их лиц нельзя было сказать, что ему поверили. - Вам лучше объясниться, - тихо, но с разъяренным видом произнес начальник приемной команды. - Да, - согласился Конвей. - Я, э-э, надеюсь, у вас ничего не пострадало, когда я вас там пнул ногами? - Только чувство собственного достоинства, но я по-прежнему... - Говорит О'Мара, - прогремел динамик на стене. Эдвардс стоял ближе всех к нему. Он включил и настроил видеокамеру, как было приказано, после чего доложил: - Ситуация довольно-таки сложная, майор... - И не мудрено, если к этому какое-то касательство имеет Конвей, язвительно отозвался О'Мара. - Что он там делает, молится о спасении? Конвей стоял на коленях возле пострадавшего. Насколько он мог судить по тому, что увидел, драме прикрепился так плотно, что воды и в защитную оболочку, и в поврежденный скафандр попало очень мало - келгианин дышал нормально, никаких признаков присутствия жидкости в легких не было. Драме снова посветлел. Ярко-красный цвет как бы растворился, и существо снова приобрело прозрачное мерцание лишь с легким розоватым оттенком, Конвей наблюдал, как оно отлепилось от келгианина и, словно большой наполненный водой баллон, откатилось к стене. - ...полный доклад об этой форме жизни три дня назад, - говорил Эдвардс. - Я понимаю, что три дня - небольшой срок для распространения материалов внутри организации таких размеров, но ничего подобного не случилось бы, если бы драме не встретился с серьезно пострадавшим существом, которое... - При всем моем уважении к вам, майор, - неторопливо произнес О'Мара, и голос его свидетельствовал об обратном, - больница - это такое место, где любой из нас в любой момент может ожидать встречи с тяжелой болезнью или травмой. Прекратите извинения и скажите мне, что произошло?! - Этот драме, - вставил начальник команды, - напал на раненого келгианина. - И? - спросил О'Мара. - Моментально его вылечил, - чопорно сказал Эдвардс. Случаи, когда О'Мара не находил слов, были не так часты. Конвей отошел в сторону, чтобы позволить келгианину встать на свои многочисленные ноги. - Драме СРЖХ на своей планете ближе всех подходит под понятие "доктор", - сказал он. - Эта форма жизни - что-то вроде лекаря. Лечение он производит путем отсасывания крови у пациента с последующим ее очищением от инфекции и токсичных веществ. После этого кровь возвращается в тело пациента. Драме также может лечить простые физические повреждения. Его реакция на тяжелую болезнь или травму чисто инстинктивная. Когда неожиданно появился раненый келгианин, он просто хотел ему помочь. Раненый страдал от отравления токсичными веществами в худларианской операционной, к тому же у него было заражение раны. Что касается драмба, то для него это был очень простой случай. - Однако не вся взятая кровь возвращается обратно, - продолжал Конвей. - Нам так и не удалось установить, то ли это невозможно физиологически, то ли существо оставляет себе несколько унций в качестве платы за оказанные услуги. Келгианин издал низкий вибрирующий трубный звук. - Уверен, он очень отзывчивый, - донеслось из трансляторов. Затем в сопровождении мониторов ДБЛФ покинул помещение. Начальник приемной команды недоумевающе посмотрел на драмба и махнул своим людям, чтобы расходились по местам. Молчание начинало затягиваться. Наконец О'Мара произнес: - Когда вы устроите ваших посетителей и если этому не препятствуют физиологические причины, я предлагаю встретиться, чтобы все это обсудить. В моем кабинете через три часа. Его голос был угрожающе мягким. Конвей подумал, что для встречи с главным психологом было бы совсем не лишним заручиться моральной и медицинской поддержкой. * * * Конвей попросил присутствовать на встрече своего друга эмпата Приликлу, а также офицеров Корпуса мониторов полковника Скемптона и майора Эдвардса, а также доктора Маннона, обоих драмбов, главного диагноста отделения патологии Торннастора и двух медиков с Худлара и Мелфа, практиковавших в Госпитале. Прошло несколько минут, прежде чем вся компания вошла в просторную приемную О'Мары, где обычно находились только адъютант майора и более двух десятков самых разных сидений, приспособленных для внеземлян, с которыми О'Мара имел профессиональные контакты. Главный психолог расположился за столом своего помощника и с едва скрываемым нетерпением ждал, когда кто-то усядется, кто-то уляжется или иным образом устроится на соответствующем месте. Когда все затихли, О'Мара спокойно сказал: - После душещипательной истории, сопровождавшей ваше прибытие, я ознакомился с последними докладами с Митбола, а знать обо всем, значит прощать все, за исключением, конечно, вашего присутствия здесь, Конвей. Вы не должны были вернуться с... - Драмбо, сэр, - вставил Конвей. - Теперь мы используем местное название планеты. - Мы предпочитаем это название, - присоединился к нему переведенный транслятором голос Саррешана. - Митбол не совсем точное название для планеты, покрытой относительно тонким слоем животной жизни, мира, который мы считаем самым прекрасным в Галактике, даже несмотря на то, что возможности побывать на других мирах у нас пока не было. Кроме того, ваш транслятор говорит мне, что в слове Митбол не достает точности, почитания, уважения. Продолжение использования вашего названия для нашей непревзойденной планеты не рассердит меня - я слишком глубоко понимаю, что вашему виду столь часто присуща мелкость мышления; я обладаю слишком большой терпимостью к умственным недостаткам, чтобы испытывать гнев или даже раздражение... - Вы очень добры, - перебил О'Мара. - И это тоже присутствует во мне, - согласился Саррешан. - Причина, по которой я вернулся досрочно, - поспешно заговорил Конвей, - это необходимость помощи. У меня не ладилось с решением проблемы Драмбо, и это меня беспокоило. - Беспокойство, - сказал О'Мара, - исключительно бесполезное занятие, если только вы, конечно, не делаете это громко и прилюдно. А-а, теперь я понимаю, зачем вы притащили с собой полгоспиталя. Конвей кивнул и продолжил: - Драмбо отчаянно нуждается в медицинской помощи, но проблема не похожа ни на одну из тех, с которыми мы уже сталкивались на земных и внеземных планетах и колониях. Раньше все просто сводилось к исследованию и изоляции болезни. Мы доставляли сами или советовали, куда надо доставить, лекарства для наибольшего эффекта, а затем передавали управление медициной в руки местных врачей. С Драмбо все обстоит иначе. Здесь не нужно ставить диагноз и лечить множество существ. Тут пациентов совсем немного, но они чрезвычайно велики. Причиной болезней стало то, что за последние несколько лет соотечественники Саррешана узнали, как высвободить энергию атома. Вначале, конечно, в виде взрыва и с огромным количеством радиоактивных загрязнений. Они все очень... - Конвей заколебался, пытаясь подыскать наиболее дипломатическую замену словам "беспечны", "преступно глупы", "самоубийцы", но ничего не придумал и продолжил: - ...очень гордятся приобретенной способностью убивать большие биологические формации, приспосабливая лежащие вблизи отмели для все возрастающего населения колесников. Но живущие внутри или под этой формацией, а возможно, и управляющие ею существа являются еще одной разумной расой, чья "земля" в буквальном смысле слова умирает вокруг них. Этот народ создал инструмент, который проник на борт "Декарта", и, судя по этому приспособлению, они, конечно, очень высокоразвиты. Но мы по-прежнему ничего о них не знаем. Когда стало ясно, что колесники не являются создателями инструмента, перед нами встал вопрос, где их можно найти с наибольшей вероятностью. Мы решили, что это те районы, где их страна подвергается нападению. Именно там я рассчитывал найти еще и врачей, и я действительно разыскал в этих местах нашего прозрачного приятеля. Он спас мне жизнь довольно своеобразным способом, и я убежден, что СРЖХ является эквивалентом врача на Драмбо. Но похоже, к сожалению, что он не способен каким-либо образом с нами общаться. Каждый может видеть внутренности существа, не прибегая к помощи рентгеновского аппарата. У него нет видимых скоплений нервных узлов и чего-то, что хотя бы отдаленно напоминало мозг. Мы страшно нуждаемся в помощи его соотечественников, - серьезно добавил Конвей. - Вот почему мы доставили его сюда - в надежде, что специалисты по общению с внеземлянами, возможно, преуспеют там, где корабельные эксперты и я ничего не добились. Конвей бросил быстрый взгляд на О'Мару, который задумчиво разглядывал слизнеобразного драмба. Тот, в свою очередь, поднял на ложноножке свой глаз к потолку, так чтобы видеть хрупкую насекомоподобную фигурку Приликлы. Ну, а у Приликлы хватало глаз, чтобы видеть всех вокруг одновременно. - Не странно ли, - неожиданно произнес полковник Скемптон, - что у одного у ваших драмбов нет сердца, а у другого, оказывается, нет мозга? - К безмозглым врачам я уже привык, - сухо заметил О'Мара. - Я общаюсь с ними, в целом, успешно, почти каждый день. Но это не единственная ваша проблема, доктор? Конвей покачал головой. - Я уже говорил, что нам придется лечить небольшое число очень больших пациентов. Даже при содействии медиков с Драмба мне понадобится помощь в как можно более точном картографировании - я имею в виду фоторазведку - областей поражения и взятии проб в приповерхностных районах. Рентгеноскопия при таких размерах невозможна. От полномасштабных буровых операций, чтобы получить образцы ткани с большой глубины, толку тоже будет мало, так как бур в данном случае будет сравним с короткой и исключительно тонкой иглой. Поэтому придется исследовать больные и поврежденные районы лично, используя бронированные наземные машины, а где это будет возможно, руки и ноги, заключенные в тяжелые скафандры. Вход в поврежденные районы будет осуществляться через естественные отверстия в теле, но все дело пойдет быстрее, если нам помогут существа с медицинским образованием, которым для защиты не нужны броневики и скафандры. Я думаю о существах с Чалдерскола, Худлара и Мелфа. Я хотел бы услышать от отделения патологии, - продолжил он, глядя на Торннастора, - предложения по лечению хирургическим, а не медикаментозным путем. Все признаки указывают на то, что проблема возникла в основном из-за радиоактивного заражения, и хотя я понимаю - сегодня мы можем излечивать даже самые запущенные случаи, но может так случиться, наши методы не годятся для пациентов таких размеров, не говоря уже о том, что медикаменты, необходимые только для одного больного, могут составить количество, выпускаемое несколькими планетами за многие годы. Отсюда необходимость в хирургическом вмешательстве. Полковник Скемптон прочистил горло: - Теперь я начинаю осознавать размах ваших проблем, доктор. С моей стороны потребуется обеспечить ваших медиков транспортом и необходимыми припасами. Кроме того, я выделю инженерный батальон для установки и обслуживания спецоборудования... - Для начала, - заметил Конвей. - Естественно, - с подчеркнутой холодностью отозвался полковник, - мы продолжим оказание содействия в каких бы то ни было... - Вы меня не так поняли, сэр, - прервал его Конвей. - В настоящее время я и сам не могу точно сказать, какая помощь нам будет необходима, но, по моим прикидкам, понадобится целая флотилия, вооруженная дальнобойными лазерами, глубинными торпедами, тактическим ядерным оружием - конечно чистым - и другими не менее страшными вещами, которые вы сможете предложить, лишь бы они были узконаправленными и попадали точно в цель. - Видите ли, полковник, - заключил Конвей, - хирургия в таких масштабах означает, что операция будет скорее военной, нежели медицинской. Обернувшись к О'Маре, он добавил: - Это лишь некоторые из причин, вынудившие меня вернуться раньше положенного срока. Остальные менее насущны и... - Могут, черт возьми, отлично подождать, пока мы не разберемся с этими, - твердо закончил О'Мара. Совещание вскоре завершилось, так как ни Саррешан, ни Конвей не могли пока сообщить о Драмбо что-либо, чего еще не содержалось бы в докладах Корпуса мониторов. О'Мара исчез в своем кабинете вместе с драмбианским лекарем, Торннастор и Скемптон вернулись к себе, а Эдвардс, Маннон, Приликла и Конвей, проследив, как устроится Саррешан в цистерне для АУГЛов, отправились подкрепиться в кафетерий для дышащих кислородом теплокровных. Врачи с Худлара и Мелфа пошли вместе с ними, чтобы побольше узнать о Драмбо и посмотреть, как принимают пищу другие. Они работали в Госпитале совсем недавно, были преисполнены первоначального энтузиазма и каждую свободную минуту использовали для наблюдений и общения с инопланетянами. Эти чувства были знакомы Конвею. Он по-прежнему нередко испытывал их, но сегодня был уже достаточно опытен, чтобы не только радоваться юношескому энтузиазму, но и использовать его для дела... * * * - Чалдеры крепкие и подвижные существа, у них достанет сил самим справиться с местными хищниками, - рассуждал Конвей, пока они усаживались за стол, предназначенный для тралтан, вида ФГЛИ, - все столы для землян были заняты келгианами - и набирали заказы. - Вы, мелфиане, очень быстро передвигаетесь по морскому дну, а панцирное покрытие на ваших ногах является естественной защитой от ядовитых растений и колючек. Однако худлариане, хотя и медлительны, но вред им может причинить только бронебойный снаряд, а учитывая, что вода, покрывающая планету, прямо-таки кишит растительной и животной жизнью, которая жаждет прилепиться к какой-нибудь ровной поверхности, они смело могут выбросить аппараты по изготовлению пищи и перейти на подножный корм. - Похоже на рай, - заметил худларианин, однако транслятор не позволил определить, сказано это было с сарказмом или нет. - Но ведь вам понадобится огромное количество врачей всех трех видов - это слишком много, чтобы Госпиталь смог обеспечить, даже если весь персонал вызовется в добровольцы. - Нам понадобятся сотни врачей, - ответил Конвей, - а Драмбо вовсе не рай, даже для худлариан. В то же время, я думаю, должны найтись врачи молодые, по-прежнему неугомонные, недавно практикующие люди, - жаждущие приобрести опыт работы на других планетах... - Я не Приликла, - рассмеялся Маннон, - но даже я чувствую, что вы занимаетесь обращением уже обращенных. Конвей, вы что, очень любите остывшие бифштексы? В течение нескольких минут они сосредоточенно ели, стараясь, чтобы легкий ветерок от крыльев Приликлы - маленький эмпат предпочитал есть, зависнув над столом: по его утверждению, это улучшало пищеварение - не успел остудить все блюда за исключением мороженого. - На совещании, - неожиданно начал Эдвардс, - вы упомянули о других, менее насущных проблемах. Насколько я понимаю, набор таких толстокожих существ, как Гарот, - одна из них. Об остальных я просто не решаюсь спрашивать... - Во время широкомасштабного медицинского обследования, - объяснил Конвей, - нам понадобятся консультации прямо на местах. Это означает присутствие врачей, медсестер, опытных лаборантов, способных тут же производить анализы образцов как можно большего количества видов. Я собираюсь поговорить с Торннастором, чтобы он отпустил с нами кое-кого из патологов... Неожиданно Приликла дернулся в сторону и чуть было не угодил своей карандашеподобной ногой в десерт Маннона. На лету он слегка подрагивал - явный признак того, что за столом кто-то излучал сильные и сложные эмоции. - Опять же, я не Приликла, - сказал Маннон, - но, судя по поведению нашего друга эмпата, осмелюсь предположить, что вы ищете - и пытаетесь это оправдать - более тесного контакта с отделением патологии, в особенности с патологом по имени Мэрчисон. Не так ли, доктор? - Полагаю, мои эмоции - это мои эмоции, - ответил Конвей. - Я не произнес ни слова, - поспешно стал оправдываться Приликла, все еще с трудом удерживаясь над столом. - Кто такой Мэрчисон? - поинтересовался Эдвардс. - О, это женская особь земного типа, классификация ДБДГ, - послышался из транслятора голос Гарота. - Очень опытная сестра, она может ассистировать при операциях над более чем тридцатью различными видами существ. Я нахожу ее весьма привлекательной и вежливой настолько, что способен не замечать - для меня это физически отталкивающе - куски мяса, покрывающие большую часть ее мышц. - И вы собираетесь взять ее с собой на Драмбо, Конвей? У Корпуса мониторов и его офицеров весьма старомодные понятия о смешанных командах, даже в случае дальних разведывательных полетов. - Даже, если у него будет хоть полшанса, - с серьезным видом заявил Маннон. - Конвей, вам надо бы жениться на девушке. - Он уже женился. - О-о! - В некотором роде, майор, тут весьма примечательное заведение, - рассмеявшись, сказал Маннон, - полное странных и своеобразных обычаев. Возьмем, к примеру, секс. Для большинства работающих здесь существ это либо непрекращающийся, непроизвольный общественный процесс, необходимый почти так же, как воздух, либо это физиологическое землетрясение, которое длится, скажем, три дня в году. Эти существа приходят в замешательство от ритуалов и сложностей, связанных с выбором пары и совокуплением у нашей расы, хотя, по общему признанию, в сравнении с сексуальной жизнью некоторых из них наша выглядит так же просто, как перекрестное опыление. Но вот к чему я клоню, - продолжал Маннон. - Большинство из наших инопланетян просто не понимают, почему наши женщины должны терять свою личность, отдавать самое ценное, что у них есть, - свое имя. Для многих из них это попахивает рабством или по крайней мере какой-то второсортностью, а для многих выглядит просто глупостью. Они не понимают, почему земные женщины - врачи, медсестры, лаборантки - должны менять свою личность, брать имя, принадлежащее другой личности, по чисто эмоциональным причинам. Впрочем, регистрационный компьютер тоже этого не понимает. Поэтому они сохраняют свои профессиональные имена, подобно актрисам и представительницам схожих профессий, и все время используют только их, чтобы не смущать инопланетян, которые... - Он уже понял, к чему вы клоните, - сухо заметил Конвей. - Но иногда мне хочется, чтобы вы объяснили мне разницу между женщиной непрофессионалом и профессионалкой. - Конечно, в неофициальной обстановке они ведут себя по-другому, - не обращая внимания на Конвея, продолжал Маннон. - Некоторые из них даже позволяют себе называть друг друга по имени. - Нам необходима команда патологов. - Теперь уже Конвей игнорировал Маннона. - Но еще больше нам нужна помощь от местных медиков. Соотечественники Саррешана из-за своих физиологических особенностей могут оказать нам лишь психологическую поддержку, а это значит, что все зависит от того, установим ли мы сотрудничество с местными лекарями. И вот тут в игру вступает Приликла. Вы следили за эмоциональным излучением драмба во время совещания. Есть там что-нибудь? - Боюсь, что нет, друг Конвей, - ответил эмпат. - На протяжении всего совещания он был в сознании и воспринимал окружающее, но не реагировал на то, что говорилось и делалось в форме сосредоточенного мышления. Он излучал только чувства благополучия, пресыщенности и самоудовлетворения. - Да, с келгианином он потрудился на славу, - согласился Эдвардс, - так что пинта-другая крови, которую он отсосал... Приликла вежливо подождал, пока прервавший его майор замолчит, и продолжил: - Наблюдался очень короткий вполне различимый всплеск интереса, когда участники совещания входили в комнату, но это не было любопытством, скорее это усиленное восприятие окружающего, необходимое для беглого ознакомления с прибывшими. - Отмечаются ли какие-либо признаки того, как на него подействовал перелет? - спросил Конвей. - Ослабление физических или умственных способностей, что-нибудь в этом духе? - В его мыслях сквозило только удовлетворение, - ответил Приликла, - так что я бы сказал - нет. Они говорили о драмбианском лекаре до тек пор, пока не настало время покинуть столовую. В конце разговора Конвей сказал: - О'Мара будет рад вашей помощи, Приликла, когда станет пропускать нашего друга-кровопийцу через все круги психологического тестирования, поэтому я буду весьма признателен вам, если вы проследите за эмоциональным излучением пациента до тех пор, пока не будет установлен контакт. Возможно, прежде чем связаться со мной, О'Мара захочет подождать, пока не будет запрограммирован транслятор после полного контакта. Но мне хотелось бы иметь любую полезную информацию, как только вы ее получите... * * * Три дня спустя, когда Конвей с Эдвардсом знакомились с первой партией добровольцев - несколько весьма тщательно отобранных инопланетян, которые, как он надеялся, в дальнейшем привлекут своим энтузиазмом еще большее количество новобранцев и обучат их, - громкоговоритель стал спокойно настаивать, чтобы доктор Конвей связался с майором О'Марой. Настойчивость усиливалась двойным сигналом, обычно предшествовавшим самым неотложным сообщениям. Он махнул рукой и подошел к связному устройству дока. - Рад, что успел вас поймать, - сказал главный психолог, прежде чем Конвей успел представиться. - Не говорите - слушайте. Приликла и я ничего не добились с вашим медиком. Какие-то эмоции он излучает, но нам даже не удалось узнать, чему он отдает предпочтение. Мы знаем, что он способен видеть и чувствовать - продолжал О'Мара, но вовсе не уверены, что он может видеть и слышать, а если может, то как он это делает. Приликла считает, что драме обладает зачатками эмпатии, но до тех пор, пока нам не удастся немного нарушить его покой, доказать это невозможно. Конвей, я не хочу признать, что потерпел поражение, но вы подкинули нам задачу, которая может иметь очень простое решение... - Вы пытались что-нибудь сделать с помощью управляемого мыслью инструмента? - Это было первой, второй и двадцать восьмой нашей попыткой, невесело ответил О'Мара. - Приликла различил очень небольшой рост интереса, состоящий, как он говорит, в узнавании знакомого предмета. Но драме не делал никаких попыток управлять игрушкой. Я уже говорил, что вы задали нам задачу. Может быть, самым простым решением будет, если вы доставите нам еще одного его собрата. Главный психолог не любил вдаваться в лишние объяснения почти так же, как не любят передвигаться тяжелые на подъем люди, поэтому Конвей на мгновение задумался, прежде чем сказать: - Итак, вы хотели бы, чтобы я привез с Драмбо еще одного медика, а вы смогли бы понаблюдать и послушать, как они будут общаться при встрече, а потом воспроизвести способ с помощью транслятора... - Да, доктор, и побыстрее, - ответил О'Мара, - прежде, чем вашему главному психологу понадобится психиатр. Конец связи. У Конвея не было возможности отыскать, украсть или как-то еще заполучить другого медузообразного СРЖХ немедленно по возвращении на Драмбо. С ним была группа инопланетян, для которых требовались самые разные гравитационные и атмосферные условия, не говоря уже о пище. В то время как все три вида существ могли без особого труда существовать в драмбианском океане, на борту "Декарта" пришлось создавать помещения с приближенными к их родным планетам условиями. Кроме того, он обязан был дать им некоторое представление о масштабах медицинских проблем, в решении которых они должны принять участие, а это означало многочисленные полеты на вертолетах. Позднее он продемонстрировал им все, с чем сталкивался раньше сам. В том числе он показал им участок побережья, где впервые столкнулся с медузой СРЖХ и где ему предстояло добыть еще одну, как только позволят время и обстоятельства. Но на этот раз у него будет много преисполненных желания опытных помощников. Каждый день он получал послания от О'Мары, отличающиеся лишь степенью нетерпения, читаемой между строк. С драмбианским лекарем у них с Приликлой так ничего и не вышло, и они пришли к заключению, что существо использует один из экзотических видеотактильных языков, который в принципе невозможно воспроизвести без детального словаря. * * * Первая экспедиция на побережье была чем-то вроде репетиции - по крайней мере начиналась именно так. Вели ее Камсаюг и Саррешан, которые, покачиваясь, катились по неровному морскому дну, напоминая два больших живых бублика. С флангов их прикрывали крабообразные мелфиане, они с легкостью бежали вдвое быстрее, чем катились драмбы. Над ними величественно плыл тридцатифутовый чалдер, готовый подвергнуть в ужас местных хищников с помощью зубов, когтей и чего-то вроде большой костяной булавы на хвосте, хотя, по мнению Конвея, одного взгляда любого из четырех телескопических глаз существа хватило бы, чтобы привести в трепет всякого, кто имел мало-мальское желание остаться в живых. Конвей, Эдвардс и Гарот передвигались в одном из принадлежащих Корпусу мониторов наземных крейсеров. Эта машина была способна перемещаться не только по любой мыслимой и немыслимой местности, но могла плавать по воде и под водой, ездить по дну и даже на какое-то время подниматься в воздух. Они замыкали экспедицию, держась на таком расстоянии, чтобы никого не потерять из виду. Наземный крейсер напр