ные крюки и начали удаляться, поставив в помощь галерным веслам несколько парусов. На корвете оставалось не более двадцати пиратов. Возле "Сифанты" стояли шлюпки, ожидая, пока Сакратиф прикажет пиратам сесть в них вместе с ним. В это мгновение на палубе вновь появились Скопело и его люди. - По шлюпкам! - сказал Скопело. - По шлюпкам! - страшным голосом повторил Сакратиф. - Через несколько минут от этого проклятого корабля ничего не останется. А, ты не хотел унизительной смерти, Анри д'Альбаре! Будь по-твоему! Взрыв не пощадит ни пленников, ни команду, ни офицеров "Сифанты"! Скажи мне спасибо, что я предаю тебя смерти в такой славной компании! - Да, Анри, скажи ему спасибо, - воскликнула Хаджина, - скажи! По крайней мере мы умрем вместе! - Тебе умереть, Хаджина! - возразил Сакратиф. - Нет! Ты будешь жить и станешь моей рабыней... моей рабыней, - слышишь? - Подлец! - крикнул Анри д'Альбаре. Молодая девушка еще теснее прижалась к нему. Неужели она окажется во власти пирата? - Взять ее! - приказал Сакратиф. - И по шлюпкам! - добавил Скопело. - Самое время! Два пирата схватили Хаджину и потащили ее к наружному трапу. - А теперь, - воскликнул Сакратиф, - пусть на "Сифанте" погибнут все, все... - Да!.. Все... и твоя мать вместе с другими! Это была старуха пленница, только что появившаяся на палубе, на сей раз с открытым лицом. - Моя мать!.. На этом корабле! - воскликнул Сакратиф. - Твоя мать, Старкос! - ответила Андроника. - И погибну я от твоей руки! - Увести ее!.. Увести ее!.. - заревел Сакратиф. Несколько его сообщников поспешили к Андронике. Но в эту минуту палубу заполнили уцелевшие матросы и пассажиры "Сифанты". Им удалось выломать крышки люков трюма, где они были заперты, и прорваться на бак. - Ко мне!.. Ко мне! - закричал Сакратиф. Пираты, еще находившиеся на палубе вместе со Скопело, пытались пробиться к нему на помощь. Моряки, вооруженные топорами и кинжалами, истребили их до последнего. Сакратиф понял, что ему не спастись. Но по крайней мере всем, кого он ненавидел, предстояло погибнуть вместе с ним! - Взлетай же на воздух, проклятый корвет! - воскликнул он. - Взлетай скорей! - Взлететь на воздух!.. Нашей "Сифанте"!.. Никогда! Это крикнул Ксарис, который появился, держа в руках зажженный фитиль, выдернутый им из бочки в пороховом погребе. Затем, подскочив к Сакратифу, он уложил его ударом топора. Андроника испустила отчаянный вопль. Последние искры материнского чувства, еще теплившиеся в ее сердце, несмотря на все преступления сына, вспыхнули в ней. Ей не хотелось верить в реальность удара, только что поразившего Сакратифа... На глазах у всех она приблизилась к телу Николая Старкоса, опустилась на колени, словно для того, чтобы перед вечной разлукой даровать ему материнское прощение... Потом она тоже упала. Анри д'Альбаре бросился к ней... - Мертва! - воскликнул он. - Да простит бог сыну из милосердия к матери! Тем временем нескольким пиратам, находившимся в шлюпках, удалось добраться до одного из бригов. Известие о смерти Сакратифа тотчас же разнеслось по флотилии. Нужно было отомстить за него, и пиратские корабли вновь открыли огонь по "Сифанте". Но на сей раз это было бесполезно. Анри д'Альбаре вновь вступил в командование корветом. Все, кто остался в живых - около сотни матросов, - бросились к пушкам и палубным каронадам, успешно отвечавшим на залпы корсаров. Вскоре один из бригов - тот самый, на котором Сакратиф поднял свой черный флаг, - получил пробоину на уровне ватерлинии и пошел ко дну под ужасные проклятья находившихся на нем пиратов. - Смелее, друзья, смелее! - кричал Анри д'Альбаре. - Спасем нашу "Сифанту"! Битва возобновилась, но уже не было неукротимого Сакратифа, способного увлечь за собой пиратов, и они не отважились на новый абордаж. Вскоре от всей флотилии осталось пять кораблей. Пушки "Сифанты" могли потопить их, стреляя на некотором расстоянии. Поэтому, воспользовавшись достаточно сильным ветром, корсары обратились в бегство. - Да здравствует Греция! - воскликнул Анри д'Альбаре, когда флаг "Сифанты" был поднят на верхушке грот-мачты. - Да здравствует Франция! - ответил весь экипаж, соединяя названия двух стран, столь тесно связанных в годы войны за независимость Эллады. Было пять часов вечера. Несмотря на усталость, ни один человек не хотел отдыхать до тех пор, пока корвет не будет приведен в мореходное состояние. Подняли запасные паруса, поставили подкрепления к мачтам, установили временную мачту, вместо бизань-мачты завели новые фалы и обтянули ванты, исправили руль, и в тот же вечер "Сифанта" вновь пустилась в плавание, взяв курс на северо-запад. Тело Андроники Старкос, покоившееся на корме, охранялось с почетом, достойным ее высокого патриотизма. Анри д'Альбаре хотел предать земле останки этой доблестной женщины на ее родине. Что касается трупа Старкоса, то с ядром на ногах он исчез в водах того самого Архипелага, которому пират Сакратиф причинил столько зла своими бессчетными преступлениями! Сутки спустя, 7 сентября, около шести часов вечера, "Сифанта" подошла к острову Эгине и бросила якорь в его гавани, завершив кампанию, длившуюся целый год и вернувшую спокойствие морям Греции. Здесь пассажиры "Сифанты" огласили воздух многократным "ура". Затем Анри д'Альбаре простился с офицерами и матросами своего корабля и передал капитану Тодросу командование корветом, который Хаджина Элизундо принесла в дар новому правительству. Через несколько дней, при большом стечении народа, в присутствии офицеров, матросов и недавних невольников, доставленных "Сифантой" на родину, была отпразднована свадьба Хаджины Элизундо и Анри д'Альбаре. Наутро новобрачные уехали во Францию в сопровождении Ксариса, который с ними не расставался; но они рассчитывали возвратиться в Грецию, как только позволят обстоятельства. Между тем в морях Архипелага мало-помалу восстанавливалось долгожданное спокойствие. Последние пираты исчезли, и "Сифанта", плававшая теперь под началом капитана Тодроса, уже нигде не встречала черного флага, словно сгинувшего вместе с Сакратифом. Архипелаг в огне уступил отныне место Архипелагу, где погасли последние вспышки пламени. Архипелагу, вновь открытому для торговли с Востоком. Греческое королевство, обязанное своим возникновением героизму сынов своих, вскоре заняло достойное место среди независимых государств Европы. 22 марта 1829 года султан подписал соглашение с союзными державами. 22 сентября битва при Петре закрепила победу греков. В 1832 году Лондонский договор предоставил греческую корону принцу Оттону Баварскому. Греческое королевство было окончательно создано. К этому, времени в Грецию возвратились Анри и Хаджина д'Альбаре, чтобы навсегда обосноваться в этой стране. Правда, они располагали теперь весьма скромными средствами; но что еще требовалось им для счастья, если оно было в них самих! 1884 г.