прибавлю, что путь от Доусона к Мак-Ферсону легче. Но дальше, по направлению к устью Маккензи, дело обстоит иначе. - Зачем предполагать худшее? - возразил Бен Раддль. - В общем, шестьсот километров можно сделать в один месяц. Это было действительно возможно при условии, что не случится никакой непредвиденной задержки, весьма возможной в этих северных странах. Билль Стелль все-таки колебался. Но это продолжалось недолго. К настояниям Бена Раддля присоединились просьбы Нелуто, Сумми Скима и Жанны Эджертон. Все они убеждали проводника самым красноречивым образом и приходили к одному и тому же заключению: раз путешествие уже решено, участие в нем Билля становилось чрезвычайно ценным и увеличивало шансы на успех. Что касается Нелуто, то экспедиция, настоящей цели которой он не знал, ему очень улыбалась. Какую великолепную охоту можно было предвидеть на этих территориях! - Остается узнать, кто там будет охотиться? - заметил Сумми Ским. - Да мы, - ответил Нелуто, несколько удивленный этим замечанием. - Если только не будут охотиться за нами, - ответил Сумми. В самом деле, эти полярные области посещаются в летнее время индейцами, от которых нельзя было ожидать ничего хорошего. Приготовления к отъезду были быстро окончены. Билль Стелль запасся всем необходимым для путешествия: повозками, складными лодками, палатками и мулами, пропитание которых на обильных травой равнинах не представляет затруднений и которые вообще предпочитаются собакам. Что касается провизии, то, не говоря об охоте и рыбной ловле, ею, легко было запастись в Доусоне, где для этой цели существуют специальные компании, обслуживающие прииски Клондайка. В оружии и амуниции недостатка тоже не было. Возглавляемый Биллем Стеллем караван состоял из обоих кузенов, Жанны Эджертон, Нелуто с его повозкой и лошадью, Патрика Ричардсона, девяти канадцев, которые работали на прииске N 129, и шестерых служащих Билля Стелля. Всего, таким образом, было двадцать один человек. Этого небольшого числа людей было совершенно достаточно для эксплуатации Золотой горы, так как, по словам Жака Ледена, вся работа заключалась лишь в том, чтобы собирать золото в потухшем кратере вулкана. Приготовления к отъезду велись с такой энергией, что 6 мая можно уже было двинуться в путь. Прежде чем покинуть Доусон, Бен Раддль захотел еще раз увидеть, в каком положении находятся прииски на Форти-Майльс-Крик. По его распоряжению Лорик и Нелуто были отправлены туда справиться об этом. Положение было все то же. Прииск N 129, как и другие, был совершенно затоплен. Река, сделавшаяся от землетрясения вдвое шире, укрепилась в своем новом русле. Отвести ее на старое русло было, может быть, если и не совсем невозможно, то все же настолько трудно и дорого, что никто об этом не думал. Во всяком случае, Лорик вернулся с полным убеждением, что какую-либо надежду на эксплуатацию этих приисков надо оставить навсегда. Пятого мая приготовления к отъезду были закончены. После обеда Сумми Ским и Бен Раддль отправились в госпиталь прощаться с Эдитой и доктором. Там была и Жанна, проводившая последний день вместе со своей кузиной. Эдита, по обыкновению, имела совершенно спокойный вид. Что она думала об этом путешествии? Трудно было угадать это. - У меня нет никакого мнения на этот счет, - ответила она на вопрос Бена Раддля. - Каждый живет как умеет. Главное в том, чтобы хорошо делать то, за что принимаешься. Беседа продолжалась более двух часов. И, странная вещь, в ней почти исключительно принимали участие Сумми и Жанна. Эдита же и Бен Раддль, точно чем-то подавленные, хранили молчание. Некоторую веселость проявил лишь Сумми при самом расставании. - Наша программа, - сказал он, - не унывать! Итак, будем веселы. Еще до зимы мы вернемся, согнувшись под тяжестью золота! - Будем надеяться, - пробормотал Бен Раддль с какой-то усталостью. Эдита пожала ему с чувством руку. Когда они вышли за дверь и направились к доктору Пилькоксу, Сумми с живостью обратился к Бепу. - Что с тобой? - спросил он его. - У тебя такой вид, точно ты собрался на похороны, и Эдита, кажется, берет с тебя пример. Нельзя сказать, чтобы такое поведение нас ободряло. Или тебе уже больше не улыбается это путешествие? Бен Раддль сделал над собой усилие, точно прогонял какую-то докучливую мысль, и сказал: - Ты шутишь! Что касается доктора Пилькокса, то вот каково было его мнение об этой экспедиции: - Вы сделаете великолепное путешествие, так как местность там должна быть еще прекраснее, чем в Клондайке. Если бы вы поехали к югу, это значило бы, что вы направляетесь обратно в Монреаль, и мы больше не увидели бы вас. Теперь же по крайней мере мы увидимся по вашем возвращении в Доусон. Остаток дня Бен Раддль посвятил совещанию с Лориком. К счастью, Сумми не узнал, о чем они говорили между собой. Он очень рассердился бы, если бы узнал намерения своего кузена. После долгих бесед с Лориком в продолжение нескольких месяцев инженер в конце концов действительно заразился той золотой лихорадкой, которой так боялся Сумми. Лорик был отъявленным золотоискателем, вся его жизнь прошла на приисковых работах, и мало-помалу он втянул в свои интересы Бена Раддля. Таким образом, отъезд в Монреаль был мысленно отложен инженером на долгий срок. Все его интересы сосредоточились на Клондайке, этом неисчерпаемом источнике тех возбуждений, которые манили его к себе как игрока по натуре. Бен Раддль решил, что Лорик не примет участия в экспедиции, которая отправлялась к северу. Он должен будет остаться в Доусоне, чтобы следить за всеми событиями, интересующими золотоискателей. Если бы представился какой-либо благоприятный случай, он был уполномочен воспользоваться им. После окончания всех этих переговоров, на другой день, в пять часов утра, караван выступил из Доусона и направился к северо-востоку. Погода стояла отличная. Небо было чистое, ветер чуть-чуть дул, а температура стояла на пяти-шести градусах выше нуля. Снег сильно стаял, и только местами земля была еще покрыта снежным покровом. Нечего и говорить, что маршрут был выбран самым тщательным образом. Билль Стелль уже делал переходы от Доусона к форту Мак-Ферсон, и в этом отношении на него можно было положиться вполне. За исключением, может быть, Сумми Скима и Патрика Ричардсона, все участники экспедиции были полны надежды на успех предприятия. Да и сам Сумми Ским скорее беззаботно относился к путешествию, чем беспокоился о его исходе. После долгого вынужденного бездействия он отправлялся в путь - неизвестно отчего счастливый и в отличнейшем настроении. Что касается Патрика, то у него не было никакого собственного мнения об этой экспедиции. Накануне отъезда Жанна сказала ему. - Патрик, завтра мы отправляемся. - Хорошо, господин Жан, - ответил преданный ей великан, который не хотел замечать до сих пор, по-видимому, что его хозяин стал женщиной. Другие - те по крайней мере, которые были посвящены в секрет, то есть Бен Раддль, Жанна Эджертон, даже Билль Стелль, - признавали существование и Золотой горы, и ее богатства. Остальная же часть каравана, знавшая лишь, что она отправляется на север в поисках прииска, была просто проникнута легковерной надеждой на удачу и уже предвкушала удивительные результаты экспедиции. Говорили о необыкновенных качествах Бена Раддля как инженера. Передавали друг другу на ухо, что Билль Стелль ведет караван к местам со сказочными богатствами, которые инженер уж сумеет извлечь из земли. В таком настроении караван выступил из Доусона. Выехав из города, повозка Нелуто, в которой разместились оба кузена и Жанна Эджертон, двинулась было довольно быстро. Но вскоре она должна была умерить шаг, так как нагруженные телеги не поспели за ней. Однако все же первые переходы оказалось возможным ускорить, так как гладкая равнина не представляла никаких препятствий для движения. Часто, чтобы облегчить мулов, люди шли пешком. Бен Раддль и Билль Стелль разговаривали тогда о занимавшем их предприятии. Сумми же Ским и Нелуто пользовались этим временем для охоты в окрестностях и благодаря обилию в этих краях дичи не теряли даром пороха. Затем, как только наступали сумерки, караван останавливался на ночлег. На десятый день после выступления из Доусона, а именно 16 мая, караван перешел полярный круг. За все это время никаких приключений в пути не случилось. Путешественники даже не встретили на этой первой части своей дороги индейских племен, которые служащие Гудзоновской компании оттесняют все дальше и дальше к западу. Погода стояла хорошая. Привыкшие к усталости люди были здоровы и легко переносили путешествие. Мулы находили себе обильную пищу на зеленеющих равнинах. Что касается ночных стоянок, то их устраивали у берегов речек и на опушках березовых, тополевых и хвойных лесов, которые тянутся здесь бесконечной полосой к северо-востоку. Вид местности мало-помалу изменялся. На восточном горизонте начал обозначаться хребет Скалистых гор. Эти горы начинаются как раз в этой части Северной Америки и продолжаются затем на всем протяжении материка. Пройдя полярный крут, караван должен был через несколько километров перейти вброд один из притоков Поркьюпайна. Вследствие обилия речек и неровности почвы дорога к северу от этой речки стала довольно трудной, и если бы не ловкость Нелуто, ось или колеса повозки сломались бы не раз. Впрочем, никто этому не удивлялся, так как никто и не ожидал найти в этих заброшенных местах шоссейные дороги, освещенные газовыми фонарями. Лишь один Билль Стелль, который когда-то проезжал этим путем, выражал по этому поводу некоторое удивление. - Дорога казалась мне лучше, когда я проезжал по ней двадцать лет назад, - сказал он однажды, когда караван вошел в узкое ущелье. - Однако дорога не должна была измениться с тех пор, - заметил Сумми Ским. - Может быть, эта перемена объясняется суровостью последней зимы? - сказал инженер. - Я тоже так думаю, - ответил Билль Стелль. - Холода стояли такие исключительные, что земля промерзла на большую глубину. Поэтому я советую быть настороже ввиду возможных обвалов с гор. Действительно, таких обвалов произошло несколько. Огромные глыбы кварца и гранита обрушивались на деревья, коверкая и ломая их, и одна из телег едва избежала опасности быть раздавленной такой тяжелой массой. В течение двух дней переходы были трудные. Давалось проходить лишь небольшие расстояния. Происходили задержки, на которые Бен Раддль сердился, а Сумми Ским смотрел со спокойствием философа. Золото не тянуло его к себе, и раз ему не удалось вернуться на родину, путешествие было для него так же безразлично, как и что-либо другое. К тому же он должен был признаться себе, что вполне счастлив. - Удивительный человек этот Бен, - говорил иногда Сумми Жанне Эджертон. - Он точно с цепи сорвался. - Нисколько, - отвечала Жанна. - Он просто спешит, вот и все. - Спешит? - повторял Сумми. - Зачем спешить? Он всегда портит настоящее своими заботами о будущем. Я же беру жизнь такой, какая она есть. - Это оттого, что у господина Раддля есть цель. Он направляется к Золотой горе, и путь, который нужно пройти до нее, является лишь не интересующим его средством. - Если только Золотая гора существует, - возражал Сумми, - мы доберемся до нее не в восемь, так в пятнадцать дней. К тому же я рассчитываю на заслуженный нами отдых в форте Мак-Ферсон. После такой дороги всякий имеет право растянуться на постели. - Если только в форте Мак-Ферсон есть гостиницы. Спрошенный по этому поводу Билль объявил, что гостиницы в форте нет. - Форт Мак-Ферсон, - сказал он, - лишь пост, построенный для агентов компании. Но там есть комнаты. - Ну, раз есть комнаты, значит, есть и постели, - возразил Сумми Ским, - и я не прочь вытянуть на них ноги на две-три ночи. - Сначала надо добраться до них, - сказал Бен, - а для этого не следует делать бесполезных остановок. Караван, впрочем, и без того двигался со скоростью, какая была возможна в узких извилистых ущельях. И как ни торопил его Бен Раддль, все же потребовалась целая неделя, чтобы выбраться из области гор и добраться до реки Пил. Ее достигли лишь 21 мая после полудня и перешли через этот важный приток Маккепзи по загромождавшим еще его льдам. Переход этот закончился до наступления ночи. Лагерь разбили у воды, на правом берегу, под высокими елями. Поставив палатки, занялись приготовлением нетерпеливо ожидаемого ужина. День закончился драматическим эпизодом. Как только был разбит лагерь, один из канадцев, опустившийся по берегу вниз по течению, прибежал назад с искаженным от страха лицом. - Берегись!.. Берегись! - закричал он. Все вскочили в беспорядке. Только Сумми по привычке охотника схватил свой карабин. В один момент он уже приготовился к стрельбе. - Индейцы? - спросил он. - Нет, - ответил Билль Стелль, - медведи. По следам беглеца действительно бежали три огромных медведя страшного вида, принадлежащих к известной породе гризли, обитающей в ущельях Скалистых гор. Медведи были голодны. Так по крайней мере можно было судить по их ужасному реву, который страшно перепугал мулов, еще более усилив этим начавшуюся в лагере растерянность. Прежде чем люди успели подумать о защите, все три медведя были уже в середине лагеря. Случайно впереди всех находилась Жанна Эджертон. Она сделала попытку бежать, но было очевидно, что это уже поздно. Одним, прыжком Сумми заслонил ее собой и, вскинув ружье, произвел один за другим два выстрела. Сумми никогда не промахивался. Такого было его убеждение, которое теперь лишний раз подтвердилось. Два медведя были убиты наповал. Оставался еще третий. Не обращая внимания на убитых медведей, он продолжал бежать. Еще одно мгновение - и он схватил бы безоружного Сумми, который, решив дорого продать свою жизнь, схватил ружье за ствол в виде дубины и ждал атаки. Вдруг медведь пошатнулся. На него напал сбоку Патрик Ричардсон. Обладая лишь тем оружием, которым одарила его природа, ирландец по всем правилам ирландского бокса так сильно ударил ногой медведя в бок, что животное потеряло равновесие. Медведь сделал полуоборот и, огласив воздух страшным ревом, бросился на храброго противника. У зрителей этой неожиданной сцены вырвался крик ужаса. Один только Патрик не проявлял ни малейшего волнения. Это было действительно великолепное зрелище: с одной стороны, огромное, совершенно разъяренное животное, которое с открытой пастью неслось на врага со всем ослеплением бешенства, с другой - великолепный физический образчик человеческой расы, такой же громадный и сильный, как и его страшный противник, хуже вооруженный, конечно, но обладавший - несмотря на свое малое развитие - вместо оружия той искрой сознательности, которая составляет исключительную привилегию человека. Казалось, перед глазами была сцена из жизни доисторического человека, когда наши предки завоевывали землю исключительно силой своих мускулов. И на этот раз умственное превосходство должно было одержать победу. Как раз в тот момент, когда медведь уже готов был задушить Патрика в своих косматых объятиях, рука ирландца вдруг вытянулась с быстротой молнии, и его кулак, точно дубина, поразил животное прямо в морду. Удар был очень сильный. Медведь зашатался на задних лапах и опрокинулся навзничь. Патрик тихонько засмеялся и, не двигаясь с места, приготовился к новому нападению. Оно не заставило себя ждать. Упав, медведь тотчас же поднялся с окровавленной мордой и, пьяный от бешенства, бросился со всех ног на врага. Патрик оставался таким же спокойным. Выбрав удобный момент, он ударил медведя на этот раз обеими руками сразу. Левой он подбил медведю глаз, а правой нанес такой сильный удар в морду животного, что брызнула кровь и послышался треск сломанных клыков. Снова медведь опрокинулся навзничь, и снова Патрик благородно стал ожидать, чтобы животное поднялось для продолжения схватки. Нельзя было бы вести себя великодушнее. Впрочем, теперь медведь поднялся медленнее, чем в первый раз. Он стал наконец на задние лапы, но тотчас опустился назад. Он не двигался. С растерянным видом он тер лапой подбитый глаз, а его толстый язык облизывал окровавленные ноздри. Устав ждать, Патрик приготовился к новому выпаду и сделал шаг вперед. Медведь отступил на шаг назад. Ирландец тогда сделал еще шаг вперед, затем третий. Медведь продолжал отступать. К неописанному изумлению присутствующих, это продолжалось минуты три. Наконец выведенный из терпения Патрик захотел ускорить развязку. Отчаявшись настигнуть врага и поняв, что надо иметь для этого метательное орудие, он наклонился, чтобы поднять и бросить камень. Это, по его мнению, должно было заставить медведя опять перейти в наступление. Но этого не случилось. Заметив движение ирландца, медведь не стал ждать его результатов. Полученный урок, очевидно, вполне удовлетворил животное. Оно опустилось на все четыре лапы, и, боязливо поджав зад, с виноватым видом пустилось рысью наутек, с опаской оглядываясь подбитым глазом на своего победителя. Через несколько минут медведь исчез в лесу. Этот неожиданный результат боя вызвал гомерический хохот, сопровождаемый громом аплодисментов. Все окружили и поздравляли Патрика. - Спасибо, Патрик, - сказал с чувством Сумми Ским, крепко пожимая руку своему спасителю. - Да, спасибо, - повторила великану Жанна. - Спасибо и браво. Патрик, по-видимому, и не заметил присутствия Сумми. Он повернулся к девушке, которая одна населяла для него всю землю, и скромно сказал: - Не за что. Видите ли, этот зверь совсем незнаком с боксом, господин Жан. ^TГлава шестая - ЦЕЛЬ ДОСТИГНУТА^U Форт Мак-Ферсон, расположенный под 135-м градусом западной долготы и 67-м градусом северной широты, был в то время самым северным постом Гудзоновской компании. Он господствовал над всей областью, орошаемой многочисленными рукавами Маккензи, которые соединяются у его лимана на самом берегу полярного моря. Здесь-то, на этом посту, охотники возобновляли свою провизию и находили надежную защиту от индейских племен, которые бродят по равнинам северной Канады. Этот форт, возвышающийся на правом берегу реки Пил, поддерживал довольно частые сношения с фортом Доброй Надежды, расположенным несколько выше по течению Маккензи. Транспорты мехов пересылались от одного форта к другому, а затем под усиленным конвоем отправлялись в центральные склады компании. Форт Мак-Ферсон состоял из обдирного склада, над которым расположена была комната главного агента и помещение для служащих. Внизу находились конюшни, где помещались лошади и мулы. Топливо поставлял соседний лес, которого хватило бы для этой цели на долгие годы. Что касается пищи, то она ежегодно обеспечивалась - летом специальными поставщиками компании и, кроме того, охотой и рыбной ловлей. Начальником форта Мак-Ферсон был агент, под командой которого находилось около двадцати канадцев и выходцев из Британской Колумбии. Это были настоящие солдаты, подчиненные самой строгой дисциплине. Служба их ввиду суровости климата и постоянной опасности нападения бродящих здесь шаек авантюристов была крайне тяжела. Как раз к тому времени, когда отряд Бена Раддля достиг форта Мак-Ферсон, главный агент и его подчиненные только что пережили тревогу. За несколько дней до этого, 25 мая, утром, часовой заметил приближение к форту отряда, состоявшего из тридцати - сорока человек, поднимавшихся по правому берегу реки Пил. Как принято в подобных обстоятельствах, ворота форта были тотчас же заперты. Таким образом, попасть в форт можно было только перелезши через его стену. Когда незнакомцы подошли к воротам, один из них, по-видимому предводитель отряда, попросил, чтобы их впустили. Тогда начальник форта взошел на стену узнать, каких гостей послал ему случай. По-видимому, он убедился, что отряд этот весьма подозрителен; по крайней мере он ответил, что никто не будет впущен в форт. То, что последовало после его ответа, показало, что он был прав. Из отряда тотчас посыпались ругательства и угрозы. По акценту часовой определил, что шайка состояла кроме индейцев из южных американцев, особенно отличающихся своей грубостью. Авантюристы не ограничились только словами. Они перешли к действиям. Потому ли, что им нужно было пополнить свою провизию, или же с целью завладеть фортом Мак-Ферсон, который является важным опорным пунктом, господствующим над устьем Маккензи, они попробовали сломать ворота. Этого им, однако, не удалось, так как солдаты с форта стали стрелять и ранили несколько человек из шайки. Тогда, сделав несколько выстрелов в осажденных, из которых никто, к счастью, не был ранен, шайка удалилась по направлению к северо-западу. После этого случая опасность нового нападения заставила гарнизон форта быть постоянно настороже. Действительно, гарнизон мог лишь поздравить себя за свою бдительность. И вот пять дней спустя, 31 мая, часовые заметили новый отряд, направлявшийся к форту по правому берегу реки. Как велико было изумление отряда Билля Стелля - ибо это был он, - когда навстречу ему показались двенадцать вооруженных людей, которые потребовали, чтобы он удалился. В конце концов начальник гарнизона, однако, понял, что имеет дело с канадцами. Кроме того, оказалось, к счастью, что он старый сослуживец Билля Стелля, с которым он одновременно служил в канадской полиции. Ворота форта Мак-Ферсон после этого тотчас были открыты настежь, и караван вошел во внутренний двор, где ему оказали самый радушный прием. Начальник гарнизона объяснил тогда причину своей осторожности при приближении незнакомого отряда. Он рассказал, что шайка американцев и индейцев несколько дней назад пыталась войти в форт силой и что ее пришлось прогонять при помощи карабинов. Чего хотели эти люди - это осталось неизвестным, но гарнизон все же принял меры предосторожности. - Что же сталось с этой шайкой? - спросил Билль Стел ль. - Потерпев неудачу, она продолжала свой путь, - ответил начальник гарнизона. - В какую сторону? - К северо-западу. - Так как мы направимся к северу, - заметил Бен Раддль, - то мы, вероятно, ее не встретим. - Желаю вам этого от всей души, - сказал начальник гарнизона, - потому что мне показалось, что эта шайка состоит из самого скверного сброда. - Куда они могли направляться? - спросил Сумми Ским. - Вероятно, на поиски каких-нибудь приисков, так как с ними были приспособления золотоискателей. - Вы слышали, что в этой части Канады есть прииски? - спросил Бен Раддль. - Несомненно, - ответил агент. - Нужно только их найти. Больше агент ничего не знал. О Золотой горе, которая находилась не особенно далеко от форта, он даже не заикнулся. Бен Раддль остался этим доволен. Он предпочитал, чтобы секрет Жака Ледена не был известен никому. Напротив, на Сумми Скима, который продолжал сомневаться в существовании Золотой горы, эта неосведомленность начальника гарнизона произвела отрицательное впечатление. Чтобы не оставалось никаких сомнений, он спросил главного агента, существуют ли на севере вулканы. Последний ответил, что никогда не слышал о них. Это еще больше увеличило недоверчивое отношение Сумми к существованию Золотой горы. Билль Стелль сообщил только своему старому сослуживцу, что караван их направляется к устью Маккензи искать там прииски. Он прибавил, кроме того, что после тридцатидневного пути караван был бы не прочь воспользоваться гостеприимством форта Мак-Ферсон. Его просьба была исполнена без затруднений. В форте находился пока обычный его гарнизон. Охотники ожидались лишь через месяц. Таким образом, места было довольно, и караван мог разместиться в форте, никого не стесняя. Бен Раддль горячо поблагодарил главного агента за любезный прием, и менее чем через час отряд был уже размещен в форте. Караван отдыхал здесь в течение трех дней. Затем все с радостью собрались в дальнейшую дорогу. Утром 2 июня маленький отряд под предводительством Билля Стелля, который от всей души поблагодарил за гостеприимство начальника форта и его людей, снова двинулся в путь по правому берегу реки Пил. Бен Раддль, Сумми Ским и Жанна Эджертон поместились опять в повозке Нелуто. Другие телеги следовали за Биллем Стеллем. Последний ехал теперь по незнакомой уже местности, так как ему никогда не приходилось бывать дальше форта Мак-Ферсон. Теперь приходилось руководствоваться указаниями инженера. Согласно карте, на которую была нанесена Золотая гора, дорога от форта Мак-Ферсон шла вдоль левого берега реки Пил. В полдень отряд остановился на отдых у опушки хвойного леса. Животным дали возможность пастись на соседней поляне. Благодаря легкому северо-восточному ветру погода стояла прохладная, небо было закрыто облаками. Местность была плоская. Только вдали виднелись первые отроги Скалистых гор. При таких условиях пройти расстояние в двести километров, оставшееся до Золотой горы, можно было дней в пять или шесть. Во время беседы, происходившей на стоянке, Билль Стелль сказал: - Вот, господин Сумми, мы наконец у цели нашего путешествия. Скоро придется подумать уже и о возвращении. - Мой дорогой Билль, - ответил Сумми, - путешествие можно считать оконченным лишь тогда, когда вернешься домой. Я сочту оконченным это наше путешествие лишь в тот день, когда за мной захлопнется дверь нашего дома на улице Жака Картье. Билль Стелль не настаивал больше на своем мнении. Что же касается Бена Раддля и Жанны Эджертон, то они обменялись сокрушенным взглядом. "Очевидно, Сумми неисправим!" - говорил этот взгляд. Для того чтобы добраться до слияния реки Пил с рекой Маккензи, каравану потребовалось не меньше трех дней. Отряд прибыл к этому пункту лишь 5 июня после полудня. Ничто не задержало движения каравана по низменному берегу реки. Край был пустынен. Путешественники встретили лишь несколько индейских рыбаков, живущих у устья реки. Шайки, о которой говорил главный агент форта Мак-Ферсон, караван не встретил, и Билль Стелль был этим очень доволен. - Мы достигнем Золотой горы одни и вернемся одни, - говорил он, - и все будет хорошо. С этой целью проводник принимал всевозможные предосторожности. Трое его людей беспрестанно делали разведки. Во время остановок лагерь также тщательно охранялся от всякого внезапного нападения. До сих пор все эти предосторожности оказывались излишними, по крайней мере до реки Маккензи караваи не имел никаких неприятных встреч. Устье этой великой реки представляет собой выдающуюся гидрографическую сеть, быть может, не имеющую себе равных ни в Старом, ни в Новом Свете. За сто пятьдесят километров до своего впадения в океан река Маккензи разделяется, разворачивается в виде веера на множество протоков, обширная водная поверхность которых превращается зимой во время сильных морозов в сплошное ледяное поле. В это время ледоход уже кончился, и на реке Пил не замечалось ни одной льдины. При взгляде на это запутанное устье Маккензи появляется вопрос, не образует ли его западный рукав река Пил, соединяющаяся с главным, восточным, рукавом множеством протоков? Как бы, впрочем, ни было, каравану пришлось перебраться на левый берег реки, так как именно здесь, у берега океана, находилась Золотая гора. К счастью, вода стояла низкая, и Биллю Стеллю удалось найти брод. Таким образом, переправа совершилась во время стоянки 5 июня, хотя и не без труда. На это ушел весь день после обеда; только к вечеру переправа закончилась, и караван расположился опять лагерем на противоположном берегу. На другой день, 6 июня, в три часа утра, Билль Стелль дал сигнал к отправлению. По его мнению, чтобы достигнуть цели путешествия, было достаточно трех дней. Если указания карты были точны, то путешественники оказались бы тогда в виду Золотой горы. Движение вдоль восточного рукава не представило сколько-нибудь значительных затруднений. Погода, впрочем, сделалась менее благоприятной. С севера неслись с большой скоростью тучи, и несколько раз шел сильный дождь. Все это замедляло движение каравана и делало ночевки затруднительными. Но караван легко переносил все эти неприятности ввиду близости цели путешествия. Восьмого июня, ко времени вечерней стоянки, караван находился от берега океана не более как в семи или восьми лье и должен был достигнуть его на другой день. Бен Раддль нашел, что пришло время сообщить участникам экспедиции истинную цель ее. Он рассказал сгруппировавшимся около него золотоискателям историю Жака Ледена и сообщил им то, что открыл ему этот француз. Последовал взрыв бурной радости. Все взоры обратились к северу в надежде увидеть вершину Золотой горы, которая должна виднеться на таком расстоянии, даже если ее вышина не превышала двухсот метров. Солнце стояло еще высоко. Но, к несчастью, горизонт покрыт был туманом, и разглядеть на нем ничего не удалось. Можно понять, до какого нервного напряжения дошел караван и больше других Бен Раддль, так давно поглощенный навязчивой идеей, которая через несколько часов должна была превратиться в действительность или - сон. Жанна Эджертон была так же возбуждена, как и инженер. Оба они не находили себе места, и если, бы Билль Стелль и Сумми Ским не уговорили их, они двинулись бы дальше ночью. - Но успокойся же, Бен, успокойтесь, госпожа Жанна! - повторял Сумми Ским. - Потерпите до завтра. Если Золотая гора существует, вы найдете ее на своем месте. Она не улетит, черт возьми! Совершенно бесполезно бросать наш лагерь ради того только, чтобы прибыть на место несколькими часами раньше. Билль Стелль поддержал Сумми. Надо было опасаться каких-либо встреч с индейцами или же авантюристами вроде тех, которые напали на форт Мак-Ферсон. Так прошла ночь. С наступлением рассвета туман не рассеялся. Золотой горы нельзя было бы разглядеть и в двух километрах. Бен Раддль, нахмуренный, с изменившимся лицом, едва сдерживался. Несмотря на свою обычную доброту, Сумми Ским испытывал некоторое удовольствие, видя, что тиран, увлекший его так далеко от "Зеленой Поляны", волнуется и сердится. - Сердись, старик, сердись, - бормотал он. - Если Золотой горы не существует, то, конечно, и увидеть ее нельзя. Это здравое рассуждение было произнесено Сумми слишком близко от Жанны Эджертон. Она бросила на дерзкого негодующий взгляд. Сумми захотел исправить свою оплошность. - Но так как она существуем, - поспешил он прибавить, - то мы, конечно, увидим ее, как только наступит ясная погода. Это очевидно. И предательски громким голосом он убежденно повторил: - Это очевидно! Затем, чтобы узнать, получил ли он прощение, Сумми посмотрел в сторону молодой золотоискательницы. К стыду своему, он заметил, что на него не обращают никакого внимания. Из лагеря выступили в четыре часа утра. Солнце уже поднялось на несколько градусов выше горизонта и чувствовалось за туманом, который не имел силы рассеяться. Караван двинулся в путь. В одиннадцать часов утра берег океана должен был находиться не дальше как в трех лье, но Золотая гора оставалась невидимой. Сумми Ским начинал беспокоиться, чтобы его кузен не сошел с ума. Испытать столько усталости и опасностей, чтобы потом разочароваться! Наконец к полудню атмосфера прояснилась. Солнце вышло из-за тумана. Раздался голос Нелуто. - Там!., там!.. Дым! - воскликнул он. Но тотчас же пожалел, что решился быть таким категоричным, и прибавил: - Или облако!.. Или птица... Рулевой подумал еще. Дым, облако, птица... Исчерпал ли он все возможные гипотезы?.. Он не мог предположить ничего иного. А между тем, может быть, было возможно и что-либо другое?.. - ...или ничего! - закончил он сквозь зубы для своего собственного удовлетворения, чтобы успокоить свою совесть. Но если бы даже он заговорил громче, все равно никто не стал бы его слушать. Караван остановился как вкопанный, и все взоры, все помыслы потянулись к северу. Бен Раддль, смущенный неопределенным, глухим беспокойством, тоже смотрел на север. Туман все больше и больше рассеивался. Скоро солнце осветило своими лучами все небо, и при криках "ура" золотоискателей показался сказочный Золотой вулкан, над кратером которого поднимались темные пары. ^TГлава седьмая - НЕОЖИДАННОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ^U Несмотря на тяжелую дорогу, Бену Раддлю и его спутникам понадобилось не больше двух часов, чтобы пройти расстояние, отделявшее их от Золотой горы. Все они, не говоря ни слова, поглощенные мыслью о цели, которую они вот-вот достигнут, шли настолько быстро, насколько это было возможно. Гора притягивала их, точно огромный магнит. Еще не было трех часов, когда караван остановился у подножия вулкана, который огибала с востока река Роббер, а с севера омывал Ледовитый океан. Местность была совершенно пустынная. Ни к западу от горы, ни в стороне устья Маккензи не заметно было ни одной индейской деревушки и никаких следов бродящих в этой части побережья индейцев. На море не виднелось ни одного судна, ни одного паруса, ни какого-либо дыма. А между тем наступало такое время года, когда полярные моря посещаются рыбаками и китоловами. Следовало ли, однако, заключать отсюда, что никто не опередил Бена Раддля и его спутников в этой отдаленной области, что один только Жак Леден доходил до устья Маккензи и узнал о существовании Золотого вулкана? Во всяком случае, прииски, если они имелись здесь, принадлежали Бену Раддлю по праву первого, занявшего их. Так как до него никто не завладел Золотой горой, так как нигде не было поставлено никаких столбов, ограничивавших владение, то никто уже не имел теперь права предъявлять требований на эти прииски. Билль Стелль выбрал для лагеря рощу из берез и тополей, отделявшую восточный склон горы от реки Руббер и находящуюся не дальше как в полулье от берега моря. Таким образом, путешественники оказались обеспеченными и пресной водой, и дровами. За рекой, к западу и к югу, расстилались обильные зеленеющие равнины, покрытые местами небольшими рощами, которые должны были, по мнению Сумми Скима, изобиловать дичью. Под руководством Билля Стелля быстро устроили лагерь. У опушки леса разбили палатки. Тарантас и телеги были поставлены в лесу, на лужайке, а спутанные мулы были выпущены на пастбище на соседнюю равнину. В тщательно выбранных местах расставлены были часовые. Все подходы к лагерю должны были из предосторожности охраняться день и ночь, хотя, по-видимому, никакой опасности и не предвиделось, если не считать обычных обитателей канадской территории - медведей. К тому же все рассчитывали, что эксплуатация Золотой горы продлится недолго. Нужно было только нагрузить телеги драгоценностями, находящимися в кратере, и затем можно было пуститься в обратный путь. Не было нужды ни в лопатах, ни в кирках, ни в промывке, так как, по словам Жака Ледена, золото лежало здесь же готовое, в порошке или самородках, давно уже обработанных вулканическими силами. Беп Раддль мог окончательно убедиться в этом, лишь совершив подъем па гору и осмотрев кратер, в который, по словам Жака Ледена, было легко спуститься. По этому поводу Билль Стелль сделал справедливое замечание. - Господин Бен, - сказал он, - когда француз сообщал вам о существовании Золотой горы, он говорил вам о потухшем вулкане? - Да, говорил, Билль. - Он, кажется, поднимался на самую его вершину? - Да. Он даже спускался в кратер. Но с тех пор вулканические силы успели проснуться. - В этом нельзя сомневаться, - ответил Билль Стелль, - так как над горой поднимается дым. И я задаю себе вопрос: возможно ли при этих условиях добраться до кратера? Бен Раддль уже думал об этом. Приходилось иметь дело не с потухшим вулканом, а с заснувшим, который теперь начинал пробуждаться. - Это возможно, - ответил он, - но такая перемена может иметь и свои хорошие стороны. Почему бы извержению не облегчить нам работу, очистив Золотую гору от заключающихся в ней самородков? Ведь тогда нам оставалось бы только собрать их у подножия горы. Завтра, после восхождения, мы поступим смотря по обстоятельствам. Биллем Стеллем была организована охрана лагеря, и ночь прошла спокойно, если не считать отдаленного рева медведей, которые, однако, не решались подняться к Золотой горе. С пяти часов утра лагерь был весь на ногах. Даже Сумми Ским с интересом рассматривал этот удивительный Золотой вулкан. - Знаешь, о чем я думаю, Бен? - спросил он своего кузена. - Нет, Сумми, - ответил Бен Раддль. - Но я узнаю это, когда ты скажешь, в чем дело. - Возможно, Бен. Так вот, я думаю, что если бы наш дядюшка Жозиас сделал подобное открытие, то он вернулся бы к себе домой для переговоров с миллиардерами Нового Света и не умер бы в Клондайке... А это избавило бы нас от необходимости приезжать сюда. - Обстоятельства сложились иначе, Сумми, и племянникам Жозиаса не улыбнулось это счастье... - Пусть так! - согласился Сумми. - Однако знаешь, что я скажу тебе? Сколько я ни смотрю на эту гору и как ни повторяю себе, что она одна стоит больше, чем Австралия, Калифорния и Африка, взятые вместе, она все же производит на меня мало впечатления. Что-то непохожа она на сокровищницу. - Чтобы удовлетворить тебя, Золотая гора должна была бы походить на банковскую кассу? - Во всяком случае, это было бы недурно, особенно если кассир оказался бы на месте и готов был бы сам открыть мне вход. - Обойдемся без кассира, - заметил уверенно Бен, - и сумеем сломать замок. - Гм!.. - произнес недоверчиво Сумми, смотря на дымящуюся вершину вулкана. Что бы ни говорил Сумми, Золотая гора была такой же, как и все другие. Она возвышалась над берегом на триста с лишним метров и, имея около двух километров в окружности, поднималась крутыми склонами до своей плоской вершины. Она имела, таким образом, форму конуса или, вернее, усеченного конуса. Крутизна склонов должна была сделать подъем на гору трудным. Но он все же был, очевидно, возможен, так как Жаку Ледену удалось добраться до кратера. Наиболее отвесный склон горы обращен был к морю, и подниматься с этой стороны, к которой вплотную подходило море, нечего было и думать. Необходимо было прежде всего решить, по какому склону горы следовало пытаться подняться на ее вершину. Жак Леден не дал на этот счет никаких указаний. Бен Раддль и Билль Стелль, оставив лагерь, расположенный между рекой Руббер и восточным склоном, обошли гору, чтобы осмотреть ее. Вернувшись в лагерь, Бен Раддль и Билль Стелль сообщили товарищам о своих наблюдениях. Подъем следовало начать, по их мнению, с западного склона, который был наименее крут. Быстро проглотив завтрак, путешественники собрались в путь. По совету Билля Стелля, решено было взять с собой кое-какую провизию и мехи с водой. Экскурсанты вооружились также лопатами, шестами и веревками, которые могли пригодиться на наиболее крутых подъемах. Погода благоприятствовала этой попытке. Наступил прекрасный день. Небольшие облака, гонимые легким северным ветром, лишь умеряли жару. Нелуто не сопровождал тех, кто поднимался па гору. Он остался со всем персоналом для охраны лагеря и не должен был ни под каким видом покидать его. Хотя местность и казалась пустынной, все же следовало держаться настороже. Бен Раддль, Сумми Ским и Билль Стелль отправились в восемь часов в сопровождении Жанны Эджертон, которая во что бы то ни стало захотела принять уч