с этой второй дорогой еще во время своего переезда из Омахи в Сакраменто, мог теперь их сравнить, отдав предпочтение первой. К несчастью, погода была далеко не из приятных и небо грозовое. В течение двадцати четырех часов электрическое напряжение в атмосфере все усиливалось. Тяжелые грозовые тучи поднимались на горизонте, и Гарри Кембэл был свидетелем стихийного взрыва, одного из тех страшных атмосферных явлений, которые бывают так грандиозны в горных местностях. В данном случае гроза не замедлила принять угрожающие размеры: это была одна из тех гроз с бурями, которые приковывают всех жителей надолго к дому. Путешественники, в свою очередь, не были спокойны, хотя поездам даже при очень ускоренном ходе ничто не угрожает, так как электрический ток находит свободный выход через рельсы. Тем не менее этот страшный блеск непрерывных молний, эти ужасающие раскаты грома, повторяемые эхом и превращенные в нескончаемый гул, эти молнии, попадающие в скалы и деревья, расположенные вдоль железнодорожного пути, эти громадные камни, отколотые от скал и образующие целые лавины, и, наконец, перепутанные дикие звери буйволы, антилопы, олени, лани, медведи, разбегающиеся в разные стороны, - все это образовало ни с чем не сравнимое зрелище, которым путешественники могли вдоволь насладиться в полуденные часы 20 июня. И вот тогда-то репортеру "Трибюн" представился случай послать в свою газету не только одну из самых неожиданных и интересных заметок, но также сообщить об одном странном открытии, сделанном им в области зоологических исследований Скалистых гор. Около пяти часов дня, когда поезд медленно поднимался по очень крутому горному склону, в самый разгар страшной грозы Гарри Кембэл стоял на площадке вагона (остальные пассажиры не решались покинуть свои скамейки). Внезапно он увидел на дороге великолепнейшего медведя из породы черно-бурых гризли. Он шел на задних лапах вдоль железнодорожного пути, перепутанный, очевидно, борьбой стихий, которая всегда производит такое сильное впечатление на зверей. Неожиданно этот представитель стопоходящих, ослепленный яркой молнией, поднял свою правую лапу, поднес ее ко лбу и поспешно перекрестился... "Медведь, который осеняет себя крестным знамением, - вскричал Гарри Кембэл. - Но это невозможно! Я плохо разглядел!" Нет, он разглядел очень хороню. При ослепляющем блеске молнии гризли, проявляя все признаки страха, несколько раз осенил себя крестным знамением. Вскоре поезд пошел быстрее, и медведь остался позади. А репортер немедленно записал в своей записной книжке: "Гризли, представитель новой породы стопоходящих. Крестится во время грозы. Назвать его, говоря о фауне Скалистых гор, Урсус Кристианус {Урсус Кристианус - медведь-христианин.}" И эта заметка фигурировала в письме, отосланном на следующий день из города Хелина в редакцию газеты "Трибюн". Миновав станции Миссула, Бонита, Драммонд и Гаррисон, поезд, проехав длинным туннелем, проходившим под горным хребтом, утром 21 июня остановился у перрона вокзала города Хелина. Этот город, построенный на высоте тысячи туазов на восточном склоне Скалистых гор, на берегу горной реки, притока Миссури, представляет собой обширный склад добываемых в местных рудниках минеральных богатств этого района, и его население составляет от четырнадцати до пятнадцати тысяч душ. Поезд Северной Тихоокеанской железной дороги, простояв там два часа, стал спускаться вниз, направляясь в равнины, орошаемые течением реки Йеллоустон и ее многочисленных притоков. Эту страну населяли индейские племена: Плоские Головы, Большие Животы, Черные Ноги, Вороны, шайенны, модоки, для которых потом были отведены специальные участки (резервации). Соседство с ними плохо переносится белым населением. Двигаясь некоторое время на юго-восток через Локарт и Боземан, поезд в Ливингстоне опять подошел к берегу реки Иеллоустон и оттуда через ряд станций: Лаури, Говард и Майлес-Сити, направился из штата Монтана в штат Северная Дакота и затем в Бич, лежащий на сто семьдесят четвертом градусе долготы. Наконец поезд достиг реки Миссури в городе Эдвинтоне, столице штата, который немецкая часть населения предпочитает называть Бисмарком, - город не менее изолированный, чем тот, чье имя он носит, кто, никем не любимый, всеми презираемый, покоится теперь в тишине кладбища Фридрихсруэ в Берлине {Речь идет о городе Бисмарк, столице штата Северная Дакота. Бисмарк Отто (1815-1898) князь, государственный деятель и дипломат Пруссии и Германии, ярый монархист Провел объединение Германии под главенством Пруссии с помощью дипломатических войн, методом "железа и крови".}. Гарри Кембэл мог бы перейти на станции Джеметоун на другую железнодорожную ветку, которая идет прямо в Ян-ктон, но, по-видимому, послушный своей фантазии, он предпочел отправиться через Валли-Сити, Ориску и Кас-силтон в город Фарго, лежащий на западной границе штата Миннесота, куда он и прибыл утром 23 июня. Как раз там, у самой границы этого штата, находился и таинственный X. К. 2., ожидавший в городе Сент-Поль, столице штата, чтобы следующий тираж, назначенный на 24-е число, отправил его... куда? в какую клетку?., без сомнения, очень близко находившуюся от конечной цели, от шестьдесят третьей клетки, и, может быть, даже именно в нее, что бесило репортера "Три-бюн", несмотря на всю присущую ему самоуверенность. Штат Дакота, отделенный от штата Миннесота в 1861 году, состоит из двух квадратов, почти одинаковых по размерам: южного и северного. Территория этого штата, возвышенная, но не гористая, составляет резкий контраст с территорией соседних с ней штатов, к западу от нее белое народонаселение предпочло заселить ее юго-восточную часть, где занимается культурой табака, маиса, овса и овощей, так как почва там превосходная. Северная же часть изобилует озерами и многочисленными прудами. Тут же течет река Миссури до города Янктон, откуда она спускается в Омаху, тогда как Ри-вьер-Руж отделяет этот штат от штата Миннесота. Гарри Кембэл провел в Фарго весь день 23 июня, никого не известив о своем прибытии. Возможно, что вкусы туриста увлекли бы его в некоторые из местечек, расположенные по левому берегу Ривьер-Руж, а также на правом берегу реки, если бы одно неожиданное обстоятельство не заставило его изменить свои планы, В то время как он прогуливался после полудня в окрестностях этого маленького городка, к нему подошел незнакомый субъект, с виду американец, лет пятидесяти, небольшого роста, с острым носиком, с маленькими, то и дело мигающими глазками, в общем, далеко не симпатичной внешности. - Милостивый государь, - сказал этот субъект, - если я не ошибаюсь, я видел, что сегодня утром вы вышли из поезда Северной Тихоокеанской железной дороги? - Да, вы не ошиблись, - ответил Гарри Кембэл. - Мое имя - Хоргарт, - продолжал незнакомец. - Лен Хоргарт, Лен Уильям Хоргарт... - Прекрасно, мистер Лен Уильям Хоргарт! Скажите, чем я могу вам служить? - По всей вероятности, вы отправляетесь в Янктон? - спросил, в свою очередь, незнакомец. - Совершенно верно, в Янктон. - В таком случае разрешите мне предложить вам свои услуги. - Ваши услуги? Какие именно? - Еще только один вопрос: вы приехали один? - Один ли я? - переспросил не без удивления Гарри Кембэл. - Да, один. - Миссис с вами не поехала? - Миссис? - Ну, все равно... Можно обойтись и без нее... Здесь ее присутствие не является необходимым для того, чтобы развестись... - Чтобы развестись, мистер Хоргарт? - Ну конечно, и я беру на себя все формальности вашего развода... - Но для того, чтобы развестись, нужно быть женатым, а я не женат, могу вас уверить! - Вы не женаты и едете в Янктон? - воскликнул Хоргарт, видимо крайне удивленный. - Черт возьми, но кто же вы, мистер Хоргарт? - Я - посредник и свидетель по бракоразводным делам. - Я очень сожалею, - ответил Гарри Кембэл, - но ваши услуги мне не нужны. В сущности, репортер не должен был бы особенно удивляться предложению Лена Уильяма Хоргарта. Если в штате Иллинойс разводы представляют собой обычное явление, если можно кричать путешественникам, въезжающим в этот город: "Чикаго! Остановка десять минут! Как раз столько, сколько нужно, чтобы развестись!" - то там все же нужны для развода некоторые формальности. Что же касается Южной Дакоты, то здесь все по-другому. Этот штат является специальным "штатом разводов", и достаточно чтобы какой-нибудь свидетель подтвердил, что вы уже шесть месяцев как переселились туда, чтобы без труда расторгнуть ваши брачные узы. Отсюда - это ремесло посредников и свидетелей, используемых людьми на службе закона. Они ловят клиента, дают показания в его пользу и находят ему заместителя в том случае, если он не хочет вести дело лично и предпочитает давать доверенность, словом, всячески облегчают ему задачу. И маленькое местечко Сиу-Фоле славится исключительной легкостью в расторжении брачных уз, еще большей, чем сам город Янктон. В таком случае я должен вам сказать, - прибавил любезным тоном мистер Хоргарт, - что я бесконечно жалею, что вы не женаты. - Я тоже, - ответил Гарри Кембэл, - так как здесь мне представлялся такой прекраспый случай расторгнуть свой брак! - Но раз вы едете в Янктон, то постарайтесь, пожалуйста, быть там завтра до трех часов дня, для того чтобы присутствовать на многолюдном митинге. - Митинг? А по какому поводу? - Речь идет о том, чтобы добиться сокращения до трех месяцев срока пребывания для устройства развода, как в штате Оклахома, который является для нас очень неприятным конкурентом. Председателем на этом митинге будет почтенный мистер Хельдрет. - Мистер Хоргарт!.. Но кто же этот мистер Хельдрет? - Очень известный коммерсант, который разводился уже семнадцать раз, и, как говорят, это еще не конец. - Мистер Хоргарт, я не премину воспользоваться вашим советом и в назначенное время буду в Янктоне. - В таком случае я сейчас с вами прощусь и надеюсь в будущем быть вам полезен. - Я в этом не сомневаюсь, мистер Хоргарт, и не забуду о вашем любезном предложении. - Никогда нельзя знать, что может случиться. - Именно так, мистер Хоргарт, - ответил Гарри Кембэл. И он простился с этим достойным свидетелем и посредником, так хлопотавшим в интересах дакотских адвокатов. Оставалось узнать, удастся ли добиться на митинге под председательством мистера Хельдрета в городе Янктоне тех неоценимых удобств, которыми пользовался штат Оклахома? Наконец, на следующий день, 24-го числа, в шесть часов утра главный репортер газеты "Трибюн" сел в поезд, направляющийся в Южную Дакоту. Здесь между двумя штатами существует довольно запутанная сеть железных дорог, но так как между городами Фарго и Янктоном всего двести пятьдесят миль, то Гарри Кембэл был уверен, что он поспеет явиться туда к назначенному в этот день митингу. На его счастье, последняя часть железнодорожной ветки, проложенная между станциями Медари и Сиу-Фолс-Сити, была только что закончена, и в этот день по ней должны были пустить поезда. Вскоре он проехал через условную границу, разделяющую Северную и Южную Дакоту, и когда в одиннадцать часов поезд остановился около маленького местечка Медари на берегу реки Биг-Сиу-Ривер, он увидел, что все путешественники выходят из вагонов. Обратившись тогда к дежурному по станции, находившемуся в этот момент на перроне вокзала, он спросил: - Разве здесь останавливается поезд? - Да, как раз здесь, - ответил служащий. - Так это, значит, не сегодня открывается сообщение между Медари и Сиу-Фолс-Сити? - Нет, мистер, не сегодня. - А когда же? - Завтра. Это новость мало радовала Гарри Кембэла, так как эти станции находятся на расстоянии шестидесяти миль одна от другой, и если ему придется брать экипаж, то он явится слишком поздно и не сможет присутствовать на митинге почтенного мистера Хельдрета. Но как раз в эту минуту он увидел на станции Медари поезд, видимо готовый к отправлению в Янктон. - А вот этот поезд? - спросил он. - О, этот поезд!.. - ответил служащий каким-то странным тоном. - Разве он не скоро еще тронется? - Да... в двенадцать часов тридцать минут. - В Янктон? - О!.. Янктон! - ответил тем же тоном служащий и покачал головой. Но в этот момент служащего позвал начальник станции, и он не мог поэтому ответить подробно на расспросы Гарри Кембэла. "Черт возьми! - подумал Кембэл. - Вот что меня может устроить, раз дорога откроется только завтра. Очевидно, это товарный поезд, но это безразлично. Сделаю небольшой переезд от Медари до Сиу-Фолс-Сити. Если бы мне удалось проскользнуть незаметно в один из вагонов, то по приезде на место я объяснился бы с кем нужно. И, как всегда самоуверенный, репортер нимало не усомнился в том, что к его объяснениям не могут отнестись иначе, как с самым горячим участием, когда узнают, что он - один из знаменитых партнеров матча Гиппербона. Он скажет свое имя и одновременно согласится уплатить то, что следовало, за свой незаконный проезд. Благоприятствовало проекту Гарри Кембэла и то, что в этот момент вокзал Медари был совершенно пуст: казалось, что все пассажиры стремились его покинуть. На перроне вокзала не видно было теперь ни одного служащего. Только машинист и кочегар были заняты, спешно кидая большими лопатами уголь в паровозную топку. Гарри Кембэл мог поэтому незаметно войти в вагон и, поместившись в уголке, ждать отхода поезда. Ровно в двенадцать часов тринадцать минут поезд тронулся, рванув более резко, чем обыкновенно. В течение десяти минут скорость его все увеличивалась, сделавшись вскоре совершенно исключительной. И было немного странно, что, когда поезд проходил мимо станций, машинист не давал свистков. Гарри Кембэл поднялся и посмотрел в маленькое окошечко, находившееся в передней стенке вагона. На паровозе, который выбрасывал клубы дыма и пара, не видно было ни машиниста, ни кочегара. "Что это значит? - подумал репортер. - Неужели же они оба упали?.. Или, быть может, этот проклятый паровоз сорвался с места своей стоянки, подобно лошади, освободившейся от привязи?" Внезапно из его груди вырвался крик безумного ужаса... По той же самой линии на расстоянии менее четверти мили показался другой поезд, шедший навстречу первому и тоже мчавшийся с головокружительной быстротой! Еще несколько секунд, и паровозы столкнулись... Они налетели друг на друга с совершенно невероятной стремительностью, разбивая багажные вагоны один за другим. Раздался оглушительный взрыв, и остатки двух паровозных котлов взлетели высоко в воздух. Тогда к грохоту и шуму взрыва присоединились громкие "ура" и восторженные крики нескольких тысяч людей, толпившихся по обеим сторонам железнодорожного пути, но на таком, однако, расстоянии, чтобы не пострадать от крушения. То были любопытствующие зрители, которые создали волнующий спектакль. Они организовали его за свой счет, устроили столкновение двух поездов, пущенных на всех парах, - спектакль чисто американский, надо прибавить. Так произошло открытие железнодорожного пути между Медари и Сиу-Фолс-Сити, этим "Эдемом" {В библейской легенде Эдем местопребывание человека до грехопадения, земной рай.} американских разводов. ^TГлава тринадцатая - ПОСЛЕДНИЕ УДАРЫ ИГРАЛЬНЫХ КОСТЕЙ В МАТЧЕ ГИППЕРБОНА^U Излишне описывать душевное состояние Лисси Вэг, когда эта молодая девушка рассталась с Максом Реалем, чтобы отправиться занять его место в городе Ричмонд. Уезжая вечером 13-го числа, она не сомневалась, что на следующий день судьба сделает для Макса Реаля то же самое, что недавно сделала для нее, то есть вернет ему свободу и даст возможность вновь занять почетное место на обширном поле состязания Соединенных Штатов Америки. Погруженная в эти волнующие мысли и ощущения, Лисси Вэг забилась в один из уголков вагона, и Джовита Фолей, сидевшая рядом с ней, не решалась беспокоить свою подругу какими-либо неуместными разговорами. От Сент-Луиса до Ричмонда не более семисот миль, если ехать через Миссури, Кентукки, Западную и Восточную Вирджинию, и утром 14-го числа молодые девушки приехали в Ричмонд, где они должны были ждать очередной телеграммы нотариуса Торнброка. С другой стороны, мы знаем, что Макс Реаль решил не покидать Сент-Луис прежде, чем будет известен тираж 20 июня, и решил это потому, что надеялся встретиться дорогой с Лисси Вэг, когда он отправится в Филадельфию, чтобы занять место Тома Крабба. Легко представить себе радость двух подруг, очень сдержанную у одной и шумную у другой, когда тотчас по приезде в гостиницу они узнали из газет об освобождении Макса Реаля. - Нет, видишь, моя дорогая, - объявила Джовита Фолей, взволнованная и радостная, - Бог есть!.. Некоторые люди предполагают, что его нет. Безумцы! Если бы его не было, разве этот Крабб смог когда-нибудь получить эти пять очков?.. Нет, Бог знает, что он делает, и мы должны его благодарить... - ...от всего сердца! - докончила Лисси Вэг, испытывая сильное волнение. - Нужно сказать, что счастье одного часто является несчастьем для другого, - продолжала Джовита Фолей. - По этому поводу я всегда думала, что на земле в распоряжении людей имеется только определенная сумма счастья и что каждый получает свою долю за счет несчастья другого. Слышите вы эту удивительную особу с ее философскими замечаниями? Во всяком случае, если существует известное, определенное количество веселья на этом свете, то Джовита Фолей вряд ли оставила что-либо для других, так много захватила она для себя. - Так, значит, - продолжала она, - Крабб в "тюрьме", где он сменил мистера Реаля! Могу сказать, что тем хуже для него, и если только коммодор Уррикан не явится, чтобы его освободить... Но если бы это случилось, то я не желала бы очутиться на дороге этой "морской бомбы"! Теперь молодым девушкам ничего другого не оставалось, как терпеливо ждан, 20-го числа. В течение всех этих шести дней время будет идти, конечно, незаметно в прогулках по Ричмонду, о красотах которого Макс Реаль много им рассказывал. Но город показался бы им еще прекраснее, если бы молодой художник мог сопутствовать им в этих прогулках. Об этом громко заявила Джовита Фолей, и вполне вероятно, что Лисси Вэг разделяла этот ее взгляд. К тому же они проводили в гостинице очень мало времени, что позволяло им избегать газетных интервьюеров, громко оповестивших о пребывании пятой партнерши в стенах Ричмонда. К большому неудовольствию Лисси Вэг, многие из этих газет напечатали на своих страницах ее портрет, а также портрет ее подруги, ее "двойника", как все называли Джовиту Фолей, которую, по-видимому, это нимало не сердило. И как можно было не отвечать на выражения симпатий, которыми их встречали во время экскурсий! Да! Двум богатым наследницам выказывали всяческое уважение с тех пор, как впереди них был только таинственный X. К. 2., в существование которого многие еще отказывались верить. Спрос на Лисси Вэг был особенно велик во всех агентствах, особенно на биржах Соединенных Штатов. - Ставлю на Лисси Вэг! - Ставлю на Кембэла против Лисси Вэг! - Кто желает Титбюри? - Вот Титбюри. - Вот несколько пачек Крабба. - У кого есть Реаль? - А Лисси Вэг? Лишь об этом и говорили не только в Соединенных Штатах, но и за границей, и нетрудно было себе представить, что придает такое важное значение этим денежным суммам, зависевшим от успеха пятой партнерши. При удаче она в два хода могла бы кончить партию и, даже поделившись со своей подругой, сделаться одной из богатейших наследниц в этой "стране долларов", имена которых записаны в Золотой книге Америки!, Когда наступило 16 июня, то - так как заботиться о Германе Титбюри было нечего (ему в течение еще почти месяца надлежало пользоваться всеми прелестями "Эксельсиор-Отеля") - некоторые из заинтересованных в этом деле лиц предложили, как мы уже знаем, произвести этот тираж в пользу четвертого партнера, то есть Гарри Кембэла, и, таким образом, очередь каждого будет ускорена на сорок восемь часов. Но это мнение не разделяли ни Джордж Хиггинботам, ни другие члены "Клуба Чудаков", ни сам нотариус Торнброк, никто из лиц, обязанных выполнять волю покойного. Как известно, тиражом от 18-го числа главный репортер "Трибюн" был послан из Олимпии в Яиктон, а на следующий день в газете было напечатано, что он выехал из столицы штата Вашингтон по Северной Тихоокеанской железнодорожной линии" Но своим переходом из тридцатой в тридцать девятую клетку Кембэл нимало не угрожал Лисси Вэг, занимавшей сорок четвертую. Наконец 20-го числа - еще до восьми часов - Джовита Фолей, заручившись согласием своей подруги сопровождать ее, явилась в почтовую контору города Ричмонд. Полчаса спустя телеграф принес им весть о выброшенных двенадцати очках, из шести и шести, самое большое число, которое могли выбросить две кости, и это продвигало их на двенадцать клеток вперед, в пятьдесят шестую, штат Индиана. Две подруги поспешно вернулись в отель, чтобы избежать чересчур шумных излияний публики, и Джовита Фолей вскричала: - О, моя дорогая! Штат Индиана и Индианаполис, его столица!.. Прямо непозволительно быть такой любимицей счастья!.. Вот мы уже приближаемся к нашему Иллинойсу, и ты уже впереди всех, на целых пять клеток обогнав этого пролазу, этого X. К. 2., и желтый флаг побивает красный. Еще только семь очков - и ты победишь! И почему не могут игральные кости выбросить это число - семь?.. Ведь это очень важное число - число разветвлений на библейском подсвечнике, число дней недели, число плеяд (она не посмела сказать - число главных грехов), число партнеров, которые гонятся за наследством!.. Бог мой, сделай же так, чтобы игральные кости выбросили семь очков и дали нам выиграть партию!.. {Автор вкладывает в уста Джовиты Фолей фразу, свидетельствующую о том, что эта экспансивная особа целиком находится во власти предрассудка, согласно которому число семь имеет якобы магическую силу.} Если бы Ты знал, - и Ты это должен знать, как хорошо используем мы эти миллионы! Сколько добра сделаем всем, всем! Мы создадим приюты для бедных, рукодельные мастерские!.. Да! Больницу "Вэг - Фолей" для больных города Чикаго. Это будет написано большими буквами. А что касается меня, то я построю дом для молодых девушек, не имеющих состояния, а потому не могущих выйти замуж; в этом учреждении я буду начальницей, и ты увидишь, как я это все устрою!.. О! Ты-то никогда туда не попадешь, мисс миллиардерша, потому что... Ну, я знаю, что хочу сказать, да к тому же твоей руки будут добиваться маркизы, принцы и все им подобные!.. Безусловно, Джовита Фолей бредила. Она целовала Лисси Вэг, которая, улыбаясь, с рассеянным видом принимала все эти обещания, и Джовита продолжала вертеться, вертеться по комнате, как волчок, который погоняет кнутом маленький мальчик. Теперь был поднят вопрос о том, должна ли пятая партнерша уехать из Ричмонда немедленно. В ее распоряжении было еще несколько дней до 4 июля, когда ей надо было явиться в Индианаполис. Но так как она провела уже шесть дней в этом вирджинском городе, то Джовита Фолей считала, что ей лучше на следующий же день отправиться к новому месту своего назначения. Лисси Вэг сдалась на уговоры, а к тому же неделикатность публики и настойчивость репортеров становились все более назойливыми и неприятными. И потом, раз Маркса Реаля не было в Ричмонде, для чего им там задерживаться? И что могла бы Лисси Вэг ответить на этот аргумент, так настойчиво повторяемый Джовитой? Таким образом, утром 21-го числа подруги отправились па вокзал. Поезд, пройдя обе Вирджинии и Огайо, должен был доставить их в этот же вечер в столицу штата Индиана, сделав для этого четыреста пятьдесят миль. Между тем вот что случилось. На перроне вокзала к ним подошел безукоризненно вежливый господин и, поклонившись, спросил: - Не правда ли, я имею честь говорить с мисс Лисси Вэг и мисс Джовитой Фолей? - Вы не ошиблись, - ответила Джовита. Я мажордом миссис Мигглэзи Беллэн, и миссис Мигглэзи Беллэн была бы счастлива, если бы мисс Лисси Вэг и мисс Джовита Фолей приняли ее предложение воспользоваться ее поездом, который привезет их в Индианаполис, - Идем! - сказала Джовита Фолей, не дав Лисси Вэг обдумать свой ответ. Мажордом привел их на запасный путь, где находился поезд, состоящий из паровоза, все части которого сверкали как только что отполированные, из вагона-салона, вагона-столовой, вагона-спальни и еще одного вагона, помещавшегося сзади, таких же роскошных снаружи, как внутри. В общем, это был настоящий королевский, императорский или президентский поезд. Таким-то способом путешествовала миссис Мигглэзи Беллэн, одна из самых богатых американок Союза, соперница Уитменов, Стивенсов, Бредлей, Бельмонтов и других, которые ездят по морю не иначе как на своих собственных яхтах, не путешествуют иначе как в своих собственных поездах, в ожидании дня, когда они будут совершать подобные переезды не иначе как по своим собственным железным дорогам. Миссис Мигглэзи Беллэн была очень приятной женщиной. Пятидесятилетняя вдова обладала неистощимыми нефтяными источниками, другими словами, "источниками" долларов. Лисси Вэг и Джовита Фолей прошли мимо большого персонала слуг, расставленных на перроне, и были приняты двумя компаньонками, которые провели их в вагон-салон, где находилась миллиардерша. - Милейшие барышни, - любезно приветствовала их миссис Мигглэзи Беллэн, - я вам очень благодарна за то, что вы приняли мое приглашение и согласились совершить вместе со мной это путешествие. Вы сделаете его в более приятных условиях, чем в общем поезде, и я очень рада, что имею возможность выразить этим то внимание и интерес, с которыми я отношусь к пятой партнерше, хотя у меня нет личной заинтересованности в этой партии. - Мы бесконечно польщены честью, которую нам оказывает миссис Мигглэзи Беллэн, ответила Джовита Фолей. - И мы выражаем ей нашу горячую благодарность, прибавила Лисси Вэг. Это совершенно лишнее, - улыбаясь, ответила милейшая особа, - я надеюсь, мисс Вэг, что мое общество принесет вам счастье. Это было восхитительное путешествие, так как, несмотря на свои миллионы, миссис Мигглэзи Беллэн была лучшей из женщин, и молодые девушки провели немало приятных часов в ее гостиной и столовой, прогуливаясь из одного конца поезда в другой, любуясь исключительной красотой и богатством окружавшей их обстановки. - И подумать только, - объявила Джовита Фолей Лисси Вэг, когда они на минуту остались одни, - что вскоре мы сами будем в состоянии так путешествовать в нашем собственном вагоне. - Будь же благоразумна, Джовита! - Но ты увидишь! Такого же мнения была и миссис Мигглэзи Беллэн. Будучи в этом совершенно не заинтересована, она была все же уверена в том, что Лисси Вэг первая из "семи" окажется у цели. Вечером поезд остановился в Индианаполисе, и так как он шел дальше, в Чикаго, то подругам надо было здесь выйти. Выразив с волнением миссис Беллэн свою благодарность, подруги простились с ней, тронутые ее исключительным гостеприимством. Соблюдая, насколько возможно, свое инкогнито, они отправились в указанный им "Шерман-Отель". Но на следующее же утро газеты оповестили читателей о пребывании их в этом отеле. Индианаполис, как и большинство столиц штатов Америки, занимает центр данной территории, и от этого пункта линии железных дорог расходятся по всем направлениям. Глядя на карту штата Индиана, можно подумать, что какая-то паутина, нити которой составляют железнодорожные линии, протянута между геодезическими градусами, составляющими его границы с трех сторон: штата Огайо с востока, штата Иллинойс с запада и штата Кентукки с юга. Если в прежние времена этот штат оправдывал свое название Индейской земли, то в настоящее время он стал типичным американским штатом, несмотря на то, что его первыми колонистами были французские эмигранты. Макс Реаль нашел бы мало живописного в этом районе. Страна эта по преимуществу плоская, только кое-где она покрыта холмами. Очень удобная для железных дорог, она достигла блестящего развития в торговом отношении. Почва ее необыкновенно благоприятна для культуры самых различных злаков. Она богата черноземом, камменноугольными копями, нефтяными и газовыми источниками. Штат Индиана, с населением в два миллиона человек, занимает только тридцать седьмое место по размерам своей площади, но наряду с Индианаполисом в нем много городов, имеющих важное значение, очень оживленных, очень процветающих. Без сомнения, во время своего двухнедельного пребывания там подруги успели бы осмотреть все его главные окрестности, побывать в гротах Уэндиот, между Эвансвиллом и Нью-Олбани, которые соперничают с Мамонтовыми пещерами, но Джовита Фолей предпочитала сохранить во всей полноте незабываемые впечатления от чудес штата Кентукки. Не там ли, в этих очаровательных местах, получила она чин "подполковника" полиции штата Иллинойс? Она думала порой об этом, испытывая желание от души посмеяться, думала также и о том, что им обеим по возвращении в Чикаго предстоит явиться в военной форме к губернатору. И всякий раз, когда она видела свою подругу грустной или задумчивой: - Лисси, - говорила она ей, - я тебя не понимаю, или, вернее, я тебя очень хорошо понимаю!.. Это очень славный молодой человек... симпатичный, любезный... все достоинства... и к тому же сумевший тебе понравиться!.. Но в конце концов, раз здесь его сейчас нет, так как он должен находиться сейчас в Филадельфии, где сменит несчастного Тома Крабба, то нужно быть благоразумной, моя дорогая, и если ты желаешь всех благ мистеру Реалю, то должна также подумать немножко и о нас... - Джовита, ты преувеличиваешь... - Нет, Лисси, будь откровенна, признайся, что ты его любишь. Молодая девушка ничего не ответила, что было, быть может, тоже своего рода ответом. Двадцать второго июня газеты сообщили о результате метания игральных костей, произведенного в пользу коммодора Уррикана. Читатель, вероятно, не забыл, что оранжевый флажок должен был по возвращении из Долины Смерти сызнова начать всю партию и что довольно удачный для него тираж отослал его в двадцать шестую клетку, штат Висконсин. Это, несомненно, доказывает, что, подобно дням в году, удары игральных костей следуют один за другим, но один на другой непохож. На этот раз, однако, рука нотариуса Торнброка не была такой счастливой, так как выброшенное число очков, пять, из одного и четырех, приводило Годжа Уррикана в тридцать первую клетку, штат Невада, а именно в этой клетке Уильям Гиппербон и поместил "колодец", в глубине которого несчастный коммодор вынужден был оставаться до тех пор, пока какой-нибудь из партнеров не явится его оттуда вытащить. - Можно подумать, что он нарочно это делает! - вскричал Годж Уррикан в пароксизме неистового гнева. И когда Тюрк заявил, что при первой возможности он свернет Торнброку шею, его хозяин не пытался его успокоить. К тому же тут дело шло еще о тройном штрафе, о трех тысячах долларов, которые шестому партнеру предстояло из своего кармана вложить в кассу матча. Доброе сердце Лисси Вэг заставило ее и на этот раз пожалеть несчастного морского волка. - Пожалеть его я согласна, - сказала Джовита Фолей, - тем более что я не вижу никого, кто мог бы его освободить, кроме Титбюри, если по отъезде из Нового Орлеана он получит двенадцать очков. Но, в конце концов, теперь самое важное, чтобы мистер Реаль, вышел из своей "тюрьмы", и мне кажется, что мы увидим его раньше, чем думаем... Эта проницательная особа и не предполагала, что ее пророчество сбудется так скоро. Действительно, подходя к "Шерман-Отелю" после утренней прогулки, Лисси Вэг не могла не вскрикнуть от удивления. - О, что с тобой? - спросила Джовита Фолей. И, тотчас же в свою очередь воскликнула: - Вы, мистер Реаль! Перед входом в гостиницу стоял молодой художник, а за ним Томми. Слегка взволнованный, даже смущенный, Макс Реаль пытался найти извинение своему неожиданному появлению. - Я ехал к назначенному пункту, в Филадельфию, и так как Индиана случайно оказалась на моем пути... - Географическая случайность, - воскликнула со смехом Джовита Фолей, - но случайность эта, во всяком случае, счастливая! - И так как это не удлиняло моего путешествия... - Потому что, мистер Реаль, если бы эта случайность удлиняла путешествие, вы не рискнули бы не попасть к сроку... - О! У меня свободное время до двадцать восьмого, мисс Вэг! Еще целых шесть дней и... - А когда имеешь в своем распоряжении целых шесть дней, с которыми не знаешь что делать, то самое лучшее провести их с людьми, к которым относишься с участием... с горячим участием. - Джовита!.. - проговорила вполголоса Лисси Вэг. - И случай, все тот же счастливый случай захотел, чтобы вы выбрали именно "Шерман-Отель"... - ...потому что газеты сообщили, что пятая партнерша со своей верной подругой остановились именно там... - И, - продолжала верная подруга, так как пятая партнерша остановилась в "Шерман-Отеле", то вполне естественно, что первый партнер остановился тоже там... О, если бы дело шло о втором и третьем, но нет!., это ведь именно пятая... Во всем этом случай... - ...не играет решительно никакой роли, и вы это знаете, мисс Вэг, - сознался Макс Реаль, пожимая руку, которую ему протянула молодая девушка. - Ну, так по крайней мере откровеннее! - вскричала Джовита Фолей. - И - откровенность за откровенность - мы очень счастливы, что вы сюда заехали, мистер Реаль, но предупреждаю, что вы не останетесь здесь ни на один час дольше, чем это вам полагается, и что мы не позволим вам пропустить поезд, который идет в Филадельфию! Излишне говорить, что Макс Реаль ждал в Сент-Луисе, чтобы газеты оповестили публику о приезде Лисси Вэг и Джовиты Фолей в столицу штата Индиана и что он рассчитывал посвятить им все свое свободное время. Они принялись болтать "как старые друзья", по выражению Джовиты Фолей, и решили организовать прогулку по городу, который благодаря присутствию Макса Реаля должен был показаться теперь более интересным. По настоянию "верной подруги" нужно было уделить также время и разговору о матче. Теперь Лисси была впереди всех, и, конечно, не X. К. 2. отодвинет ее на второй план! Для того чтобы при следующем метании костей очутиться у цели, нужно было, чтобы этот счастливец поучил двенадцать очков. Это число может получиться только одним путем, шестью и шестью очками, тогда как число семь, которое водрузило бы желтый флажок Лисси Вэг в шестьдесят третьей клетке, могло бы получиться тремя различными способами: из трех и четырех, из двух и пяти и из одного и шести. "Отсюда - три шанса против одного", как объяснила Джовита Фолей. Было ли ее рассуждение правильно или нет, Макса Реаля это очень мало интересовало. В разговоре его с Лисси Вэг вопрос о матче не поднимался. Говорили о Чикаго, о скором туда возвращении, об удовольствии, которое доставит миссис Реаль знакомство с двумя молодыми подругами, удовольствии, о котором говорилось в письме этой милейшей особы в самой приятной, любезной форме. - Какая у вас хорошая мать! - сказала Лисси Вэг, глаза которой слегка увлажнились, когда она узнала содержание письма. - Лучшей матери нет, мисс Вэг, и она любит всех, кого я люблю. - И какой она будет удивительной свекровью! - воскликнула с веселым смехом Джовита Фолей. Вторая часть этого дня прошла в прогулках по красивейшим кварталам города, главным образом по берегу реки Уайт-Ривер. Избегать назойливых людей, которые осаждали "Шерман-Отель" и если верить Джовите Фолей желали жениться на будущей наследнице Уильяма Гиппербона, сделалось теперь необходимостью. Улица перед отелем была все еще полным-полна любопытными. Из благоразумной предусмотрительности Макс Реаль не сказал своего имени, так как в этом случае число их сторонников носило бы имя "легион". Вот почему Макс Реаль советовал подождать наступления вечера, прежде чем возвращаться в отель, и по окончании позднего обеда или, вернее, ужина все почувствовали необходимость отдохнуть после такого дня, полного приятных и разнообразных впечатлений. В десять часов Лисси Вэг и Джовита Фолей пошли в свою комнату, а Макс Реаль - в свою, и в то время, как одна предавалась грезам, "сотканным из серебра и расшитым золотом", другие двое, возможно, находились во власти одних и тех же мыслей, будучи не в состоянии уснуть. Да, оба они только и думали о возвращении в Чикаго и об осуществлении своих самых горячих желаний. Они говорили друг другу, что эта партия никогда не кончится, что она уже продолжается больше семи недель, что через несколько дней придется снова укладывать свои чемоданы, что их будут разделять еще многие сотни миль, что они лучше сделали бы, отказавшись от дальнейшего участия в партии. К счастью, ни Джовита Фолей, ни миссис Реаль не могли их услышать. Вновь разглядывая карту матча, Макс Реаль пришел к очень взволновавшему его выводу, а именно, что из семи штатов, расположенных на карте Гиппербона между штатами Индиана и Иллинойс, четыре находились в западной части Союза и отстояли на очень большом расстоянии один от другого, на территориях, недостаточно хорошо обслуживаемых железными дорогами, Орегон, Аризона и Индейская территория, не говоря уж о пятьдесят восьмой клетке, о Долине Смерти, получившей теперь громкую известность благодаря приключениям коммодора Уррикана. В результате Лисси Вэг достаточно получить два очка, и она будет вынуждена начать сызнова партию после длинного и трудного путешествия до Калифорнии! Поэтому, если бы она при следующем метании костей не оказалась у цели, получив семь очков, то рисковала быть отосланной очень далеко от штата Индиана, и каким опасностям тогда подвергалась бы она! Но сама Лисси Вэг и не думала обо всех этих грозивших ей осложнениях. Она думала только о настоящем, а не о будущем. Она довольствовалась сознанием того, что Макс Реаль был около нее. Правда, только еще несколько дней, и судьба опять их разлучит... Наконец ночь миновала. Когда она проснулась, исчезли все мрачные ночные впечатления. - Что же мы будем сегодня делать? - спросила Джовита Фолей, когда она, Лисси Вэг и Макс Реаль сидели за первым утренним завтраком. - День обещает быть превосходным. Легкий ветер и солнце... Это манит на прогулку... Не выйти ли нам немножко за пределы Индианаполиса? Разумеется, это очень благоустроенный, чистый город, но говорят, что его окрестности особенно очаровательны... Не можем ли мы отправиться куда-нибудь по железной дороге? По одной дороге поехать, а вернуться по другой? Предложение это заслуживало всестороннего обсуждения. Макс Реаль справился по путеводителю, и все устроилось к общему удовольствию. Было решено отправиться по железной дороге, которая идет по берегу Уайт-Ривер до станции Спринг-Валли, в двадцати милях от Индианаполи-са, и вернуться назад другой дорогой. И, оставив Томми в гостинице, веселое трио отправилось в путь. Если Макс Реаль и Лисси Вэг были так заняты друг другом, что ничего не замечали, то Джовита Фолей, казалось бы, должна была обратить внимание на пятерых неизвестных субъектов, которые с момента их отъезда следовали за ними по пятам. Они не только проводили их до самого вокзала, но вошли в тот же самый поезд, хотя и в другой вагон, а когда Макс Реаль