рики и шум толпы, собравшейся перед таверной "Голубая лисица". Скоро Гарри Маркел и его спутник остановились в гавани. Шесть товарищей ждали их, притаившись в лодке, которую они по мере отлива передвигали так, чтобы она не оказалась на суше. Можно было не медля сесть в лодку. - Не видали вы Джона Карпентера и Рени Кофа? - спросил Корти. - Нет! - отвечал один из матросов, притягивая лодку к берегу. - Они, должно быть, близко! - сказал Гарри Маркел. - Подождем их. Кругом царила тьма, и они не боялись, что их заметят. Прошло пять минут. Ни боцмана, ни повара. Ожидавшими начинало овладевать беспокойство. Уж не схватили ли их полицейские? Нельзя же их покинуть здесь одних... Да и людей оставалось бы слишком мало без них. Ведь, пожалуй, придется брать "Резвый" с боя, если не удастся подкрасться к кораблю незаметно. Уже девять часов. Тяжелые облака все больше и больше заволакивали небо, вечер был темный. Дождя не было, но на поверхность залива опускался туман. Погода благоприятствовала беглецам. Трудно будет только разыскать место стоянки "Резвого". - Где корабль? - спросил Гарри Маркел. - Там! - Махнул рукой Корти в юго-восточном направлении. Впрочем, когда лодка подплывет близко, наверно, видно будет фонарь на штоке фок-мачты. Взволнованный ожиданием Корти сделал сто шагов по направлению к выходящим на набережную домам с освещенными окнами. Таким образом он дошел до угла одной из улиц, по которой могли прийти Джон Карпентер с поваром. "Не один ли это из них"? - думал Корти всякий раз, как какой-нибудь прохожий показывался на углу; ведь они могли прийти и порознь. Боцман решил подождать, чтобы указать дорогу к сходням. Корти шел очень осторожно. Он двигался вдоль стены, прислушиваясь к малейшему шороху. Полицейские могли напасть каждую минуту. После безуспешного обхода таверн полиция, конечно, станет продолжать поиски в гавани и обыщет все привязанные в гавани лодки. Вдруг поднялась тревога: Гарри Маркелу и его товарищам показалось, что счастье оставило их. В конце улицы, на которой находилась таверна "Голубая лисица", послышался шум. С криками и возгласами толпа отхлынула. Газовый фонарь освещал угловые дома улицы, и можно было кое-что различить. С берега Гарри Маркел мог видеть происходившее. Впрочем, и Корти скоро вернулся, не имея ни малейшего желания попасть в эту сумятицу и быть узнанным. Полицейские арестовали двух человек, и, не выпуская, вели их в противоположную сторону набережной. Арестованные отбивались и оказывали агентам сильное сопротивление. С их криками смешивались голоса десятка-другого людей, из которых одни держали их сторону, другие враждебно относились к ним. Было основание думать, что арестованы боцман и повар. Так решили и товарищи Гарри Маркела. - Попались... попались... - повторял один из них. - Как теперь освободить их? - спрашивал другой. - Ложитесь! - скомандовал Гарри Маркел. Предосторожность была нелишняя. Схватив Джона Карпентера и повара, полиция могла предположить, что и остальные недалеко. Можно было с уверенностью рассчитывать, что никто из них не успел бежать из города. Конечно, обыщут все уголки гавани, чтобы найти их. Обыск произведут и на кораблях, стоящих в рейде на якоре, предварительно запретив им выйти в море. Запрета не избежит ни одно судно, ни один рыбачий челн, и беглецов живо разыщут. Гарри Маркел не потерял присутствия духа. Товарищи его легли на дно лодки, так что в темноте их не было видно. Прошло несколько минут, казавшихся вечностью. Шум в гавани все увеличивался. Захваченные полицией люди все сопротивлялись. Толпа неистово кричала на них: так можно кричать на злодеев, похожих на преступников из шайки Маркела. Временами Гарри казалось, что он слышит голоса Джона Карпентера и Рени Кофа. Неужели их ведут к сходням? Уж не знают ли, чего доброго, полицейские, где спрятались остальные участники шайки? Как бы их всех не арестовали и не отвели в тюрьму, откуда во второй раз едва ли удастся бежать! Но вот крики утихли. Отряд полицейских вместе с арестованными удалился вглубь улицы. До поры до времени опасность миновала. Но что же делать? Арестованы боцман и повар или нет - неизвестно, во всяком случае, их нет. Налицо только восемь человек, можно ли с такими силами завладеть стоящим на якоре "Резвым"? Такое предприятие было и для десятерых безусловно смелым. Во всяком случае, надо воспользоваться лодкой, уехать в другую часть залива и бежать. Не приняв еще никакого решения, Гарри Маркел поднялся по сходням. Не видя никого на набережной, он уже хотел снова спуститься в лодку, как вдруг на повороте одной из улиц показались два силуэта. Это были Джон Карпентер и Рени Коф. Быстрыми шагами приблизились они к сходням. За ними не было погони. Арестованы были два матроса, ударивших третьего в таверне "Голубая лисица". В нескольких словах прибывшие передали все случившееся Гарри Маркелу. Когда боцман и повар дошли до конца улицы, полицейские заграждали путь и не было возможности пробраться в гавань. Им пришлось вернуться и попытаться пройти другой улицей, где они снова наткнулись на полицейских и вынуждены были спасаться бегством. Вот почему они запоздали и чуть было не испортили все дело. - В лодку! - скомандовал Гарри Маркел. Джон Карпентер, Рени и Гарри мигом разместились в лодке. Четверо сели на носу, держа весла наготове. Лодку отвязали. Боцман правил руль. Около него сидел Гарри Маркел. Пользуясь отливом, который должен был продолжаться еще полчаса, можно было достигнуть Фармарской бухты, находящейся не далее двух миль. Таким образом, беглецы увидят "Резвого" и постараются напасть на него раньше, чем их заметят с корабля. Джон Карпентер хорошо знал залив. Он был уверен, что сумеет направить лодку в бухту, даже несмотря на ночную темноту. Конечно, они увидят фонарь, который каждый корабль, стоящий на якоре в заливе или в гавани, должен зажигать на носу. По мере того как лодка удалялась, последние огоньки береговой линии утопали в тумане. Воздух не шелохнулся. В заливе не было ни малейшей зыби. В море тоже, должно быть, стоял мертвый штиль. После двадцатиминутного хода лодка остановилась. Джон Карпентер привстал. - Фонарь... - сказал он. В ста саженях расстояния, футах в пятнадцати над поверхностью воды, светился белый огонек. Лодка прошла сажень пятьдесят и снова остановилась. Не оставалось сомнения, что это был "Резвый", так как, по собранным сведениям, в Фармарской бухте не стояло на якоре больше ни одного судна. Надо было неслышно подойти к нему вплотную. Можно было предположить, что по случаю туманной погоды весь экипаж собрался в кают-компании. Но на палубе, конечно, дежурит часовой. Только бы он не заметил приближающейся лодки. Подняли весла. Течение несло лодку прямо к "Резвому". Не прошло и минуты, как Гарри Маркел и его товарищи поравнялись с кормовой частью корабля. Никто их не видел, никто ничего не слышал. Теперь уже легко было забраться на корабль по бортовым сетям и расправиться со стоящим на часах матросом, чтобы он не успел поднять тревогу. Начинался прилив, но ветра еще не было. "Резвый" был обращен носом к заливу, а кормой к Фармарской бухте, закрывавшейся на юго-востоке стрелкой мыса. Чтобы выйти в открытое море и пройти в юго-западном направлении через канал Святого Георга, надо было обогнуть этот мыс. Итак, во мраке ночи лодка причаливала к правой стороне кормы "Резвого". Только на баке мерцал фонарь, прикрепленный к штагу фок-мачты. Порой туман сгущался и огонек как бы замирал. Всюду тишина. Часовой не слышал, как приблизились разбойники. Но вот легкий всплеск воды долетел до слуха матроса. Он зашагал вдоль борта. Его силуэт мелькнул на юте, потом он перегнулся через платформу в носовой части корабля, как бы прислушиваясь или желая разглядеть что-то в темноте. Разбойники легли на дно лодки. Матрос не мог видеть их, но мог заметить лодку и позвать на палубу других членов экипажа, чтобы задержать унесенную течением лодку. Матросы станут ловить челн, и тогда не удастся напасть на корабль врасплох. Но даже и в таком случае Гарри Маркел не отказался бы от своего плана. Захватить в свои руки "Резвый" - вопрос жизни или смерти для него и его спутников. Поэтому они ни в каком случае не откажутся от своего замысла. Они бросятся на палубу, пустят в ход кортики, и удача наверное будет на их стороне, потому что они нападут первыми. Впрочем, обстоятельства благоприятствовали им на этот раз. Постояв несколько минут на юте, матрос вернулся на свой пост. Он не позвал на помощь. Должно быть, он даже не заметил скользившей в темноте лодки. Лодка поравнялась с бортом корабля и легла в дрейф; теперь легко было по русленям взобраться на корабль. Впрочем, "Резвый" возвышался всего на шесть футов от грузовой ватерлинии, приходившейся немного выше медной обшивки корабельного корпуса. Гарри Маркел с товарищами в два прыжка могут очутиться на палубе. Привязав лодку, чтобы ее не унесло волной в залив, разбойники прикрепили к поясу кортики, приобретенные уже после побега путем воровства. Корти первым перешагнул борт. Товарищи так ловко и осторожно последовали за ним, что часовой не услышал и не заметил их. Узким проходом они тихонько пробрались на бак. Часовой сидел, прислонившись к кабестану, и уже дремал. Джон Карпентер первым подошел к нему и вонзил ему нож в грудь. Несчастный не успел даже вскрикнуть; пораженный в сердце, он упал на палубу и после нескольких конвульсий испустил последний вздох. Между тем Гарри Маркел, а за ним Корти и Рени Коф прошли на ют. - Теперь очередь за капитаном! - прошептал Корти. Каюта капитана Пакстона помещалась под ютом на бакборте. Окно каюты выходило на палубу. Оно было задернуто занавеской, сквозь которую просвечивал свет висячей лампы. Капитан Пакстон еще не спал. Рассчитывая сняться с якоря рано утром, лишь только прибудут пассажиры, он приводил в порядок бумаги. Внезапно дверь каюты распахнулась, и не успел он опомниться, как на него посыпались удары Гарри Маркела. - Караул! - закричал капитан. На его крик прибежали пять или шесть матросов. Корти и другие разбойники поджидали их и убивали одного за другим по мере того, как они появлялись. Спустя немного времени шесть матросов уже лежали на палубе. Некоторые из них, смертельно раненные, кричали от боли и ужаса. Никто не мог, однако, услышать их вопли и прийти на помощь в этой бухте, где "Резвый" в одиночестве стоял на якоре. Но на корабле кроме шестерых матросов да капитана были еще люди. Еще трое или четверо, должно быть, спрятались на палубе и не смели выйти из засады. Их вытащили оттуда силой, и скоро палуба обагрилась кровью одиннадцати убитых. - За борт трупы! - кричал Корти. И он собирался уже побросать тела убитых в море. - Стой! - сказал Гарри Маркел. - Приливом их снесет в гавань. Подождем отлива, тогда их отнесет волнами в море. Разбойники завладели "Резвым". ГЛАВА ШЕСТАЯ - ХИЩНИКИ НА КОРАБЛЕ Попытка удалась. Первый акт драмы был разыгран во всем ее ужасе благодаря необычайной дерзости пиратов. Потеряв "Галифакс", Гарри Маркел был теперь полным хозяином на "Резвом". Никто не подозревал о только что происшедшей драме. Некому было доносить о преступлении, совершенном в одном из оживленнейших портов Ирландии, при входе в Коркский залив, месте стоянки многочисленных судов, совершающих рейсы между Европой и Америкой. Теперь злодеям нечего было опасаться английской полиции. Она не станет их преследовать на "Резвом". Они спокойно могут продолжать разбои в далеких водах Тихого океана. Им остается только сняться с якоря, выйти в открытое море, и через несколько часов они минуют канал Святого Георга. Воспитанники Антильской школы приедут утром, чтобы сесть на корабль, но "Резвого" уже не будет и следа ни в Коркском заливе, ни в гавани Кингстона. Как объяснить это исчезновение? Какие предположения могут прийти в голову? Что принудило капитана Пакстона и его экипаж поднять паруса, не дождавшись пассажиров? Во всяком случае, не буря заставила "Резвого" выйти из Фармарской бухты. Ветер, волновавший море, был почти нечувствителен в заливе. Парусные суда в гавани точно заснули. За последние двое суток только несколько пароходов входили в гавань и выходили из нее. Еще накануне все видели "Резвого"; казалось бы неправдоподобным предположить, что он бесследно погиб ночью жертвой какого-нибудь столкновения. Никто никогда не узнает истины, если только какой-нибудь выброшенный волной на прибрежный песок труп не откроет тайны этой ужасной резни. Однако Гарри Маркел должен был спешить, чтобы "Резвый" не остался в Фармарской бухте до утра. Если обстоятельства будут благоприятны, "Резвый", пройдя через канал Святого Георга, вместо Антильских островов направится на юг. Гарри Маркел старательно поведет судно вдали от берега, избегая фарватера, которого обыкновенно держатся все суда, идущие к экватору. Таким образом, его не догонит рассыльное судно, если таковое будет послано вслед за ним на разведку. Да никому и в голову не придет, что на корабле, зафрахтованном мисс Китлен Сеймур, нет уже ни капитана Пакстона, ни экипажа. Никто не догадается, почему они отплыли в море, и сочтут за лучшее обождать несколько дней. Таким образом, все шансы были на стороне Гарри Маркела. Для обслуживания корабля было совершенно достаточно девяти человек, которые сбежали с ним. Все они отважные моряки и все питают полное доверие к своему капитану. Обстоятельства складывались так, что предприятие обещало полный успех. Через несколько дней, заметив, что корабль не вернулся в Коркский залив, правительство сочтет его погибшим в Атлантическом океане вместе с экипажем и грузом. Никому не придет в голову, что судном завладели беглецы из Кингстонской тюрьмы. Полиция между тем будет продолжать свои поиски в окрестностях города. По всему графству будут приняты меры к розыску преступников. Поднимут шум и в деревнях. Однако нескоро нападут на след шайки злодеев. Впрочем, были и некоторые обстоятельства, мешавшие сняться с якоря. Штиль продолжался, и нельзя было ожидать никакой перемены и далее. Все еще лежал густой туман. Неподвижные тучи нависли, казалось, над самым морем. Порой за туманом не видно было даже яркого огня маяка у входа в бухту. Ни один пароход не рискнул бы выйти из гавани в такую непроглядную тьму. Это значило бы пуститься в открытое море, не видя путеводных огней береговой линии и канала Святого Георга. О парусных судах и говорить нечего; они спустили паруса среди царившего в море штиля. Море ничего не предвещало. Прилив чуть заметно волновал воды залива. Чуть слышен был плеск у носа "Резвого", а привязанная к корме лодка чуть колебалась. - Полное безветрие! - с досадой сказал Джон Карпентер, подкрепив свое замечание отборными проклятиями. Нечего было и думать сняться с якоря. Паруса беспомощно повисли бы на мачтах, а увлекаемый волнами корабль, перейдя залив, очутился бы в Кингстонской гавани. Обыкновенно вместе с приливом с моря начинает дуть ветерок. Хотя это был бы ветер и не попутный, Гарри Маркел сумел бы воспользоваться им и, лавируя, выйти в море. Боцман, хороню знакомый с местностью, верно направит корабль, а раз "Резвый" выйдет в открытое море, можно будет воспользоваться первыми порывами ветра. Несколько раз Джон Карпентер взбирался на рангоут. Быть может, высокие береговые скалы, окружающие бухту, задерживают ветер? Но нет, флюгер на гротмачте не двигается. Впрочем, не надо было отчаиваться. Было всего десять часов. До утра мог еще подняться ветер. В полночь начнется отлив. Пользуясь им, Гарри Маркел попытается выйти в море! Члены его экипажа спустят шлюпки и, таща "Резвого" на буксире, постараются вывести и его в море. Эта мысль мелькнула и у капитана, и у боцмана. Но что будет, если штиль не позволит кораблю уйти дальше? Не отыскав своего корабля, пассажиры вернутся в гавань... Разнесется весть, что корабль снялся с якоря... Его станут искать в заливе. Морское агентство пошлет даже, может быть, вдогонку паровой катер. О, тогда положение Гарри Маркела и его друзей будет критическим!.. Корабль узнают, к нему причалят, его осмотрят... Им всем угрожает тогда неминуемый арест... Полиция узнает о кровавой драме, стоившей жизни капитану Пакстону и его экипажу. Опасно было сниматься с якоря, так как "Резвый" мог заштилевать и в море; еще опаснее - оставаться в Фармарской бухте. А между тем в это время года штили продолжались иногда по несколько дней. На что-нибудь надо было решиться. Уж не бросить ли корабль в случае, если ночью не поднимется ветер, не попытаться ли доплыть на лодке до берега и, в надежде провести как-нибудь полицию, не попробовать ли счастья на суше? Если и эта попытка не удастся, надо придумать что-нибудь другое. Притаившись в какой-нибудь извилине побережья, можно ждать, когда снова подует ветер, и ночью вернуться на корабль. Но вот беда: приедут утром пассажиры, увидят, что на корабле ни единой живой души, и вернутся в Кингстон. Тотчас же "Резвый" доставят в гавань. Вот эти-то вопросы и обсуждали Гарри Маркел, боцман и Корти в то время, как остальная компания находилась на баке. - Собачий ветер! - ворчал Джон Карпентер. - Когда не нужно, он дует как бешеный, а когда нужно, то его и нет! - А ведь лодка должна идти завтра утром за пассажирами! - сказал боцман. - Уж не подождать ли нам их? - А если бы, Джон? - В конце концов, - сообразил Джон Карпентер, - их всего десять человек, это, по словам газет, молодые люди и их учитель. Справились же мы с экипажем "Резвого", сумеем справиться и... Корти покачал головой. Нельзя сказать, чтобы он не одобрял мысли Джона Карпентера, но все же он нашел нужным заметить: - То, что легко было сделать ночью, окажется труднее днем. Кроме того, с пассажирами, пожалуй, приедут из порта люди, знающие лично капитана Пакстона. Что мы им скажем, если они спросят, почему нет на корабле капитана? - Скажем, что он поехал на берег, - возразил боцман. - Они высадятся на корабль. Лодка возвратится в Кингстон. А тогда... Более чем вероятно, что в глуши пустынной Фармарской бухты, выбрав время, когда не будет вблизи других судов, негодяи легко справились бы и с пассажирами. Они не остановятся ни перед каким преступлением. Они зарежут мистера Паттерсона и его юных спутников, у которых нет даже того ресурса, который был у погибшего экипажа корабля, - они не могут защищаться. Однако по свойственной ему привычке Гарри Маркел позволял другим рассуждать, а сам тем временем обдумывал, как выйти из неприятного положения, в которое ставила их невозможность отплытия. Быть может, придется ждать до следующей ночи, еще около суток. Положение осложнялось еще тем обстоятельством, что кто-нибудь из пассажиров мог лично знать капитана Пакстона. Как тогда объяснить его отсутствие в день, даже в час, назначенный для отплытия? Лучше всего было бы поднять паруса и отплыть, пока темно, миль на двадцать на юг от Ирландии. Ужасно досадно, что нельзя сняться с якоря и сейчас же уйти от преследования. В конце концов, может быть, достаточно вооружиться терпением и ждать. Еще только одиннадцатый час. До зари может произойти перемена в атмосферных условиях. Впрочем, Гарри Маркел и его люди - привычные моряки, а между тем они не видели никаких предвестников возможных перемен. Заволакивавший все туман начинал беспокоить их. Такая "гнилая погода", как выражаются моряки, подает мало надежды и может продолжаться несколько дней. Оставалось ждать, больше нечего было делать. Таково было мнение Гарри Маркела. А там, стоит ли бросить корабль и скрыться где-нибудь в Фармарской бухте, чтобы искать спасения на суше, - покажет время. На всякий случай беглецы, похитив деньги из каюты капитана и мешков матросов, стали запасаться провиантом. Они могут переодеться в платье матросов, менее возбуждающее подозрение, чем одежда кингстонских беглецов. Обеспеченные деньгами и припасами, они могут еще обмануть полицию и сесть на корабль в каком-нибудь другом порту Ирландии или спастись на суше. Впереди оставалось еще пять-шесть часов ожидания. Бежавшие от преследований полиции Гарри Маркел и его шайка устали до полусмерти, когда прибыли на "Резвый". Кроме того, они были страшно голодны. Завладев кораблем, они тотчас же стали искать каких-нибудь съестных припасов. Естественно, по самому роду его занятий заботы о пище были возложены на Рени Кофа. Он зажег фонарь и отправился в камбуз, помещавшийся у фок-мачты, и баталер-камеру, под палубой. Ввиду продолжительного путешествия в трюме корабля был заготовлен большой запас провизии; ее хватило бы, даже если бы "Резвый" пустился в плавание по Тихому океану. Рени Коф нашел здесь все, что было нужно, чтобы утолить голод и жажду друзей. Не было недостатка также в водке, джине и виски. Закусив со всеми, Гарри Маркел приказал Джону Карпентеру и всем остальным переодеться в платье убитых матросов. Потом они легли отдохнуть, пока оставленный на часах товарищ не подаст сигнал, что можно поднять паруса. Один Гарри Маркел не думал об отдыхе. Ему хотелось просмотреть судовые книги и бумаги, из которых он мог почерпнуть полезные сведения. Он вошел в капитанскую каюту, зажег лампу, открыл ящики вынутыми из кармана несчастного Пакстона ключами, взял бумаги и сел за стол. Все это он проделывал с тем хладнокровием, которое выработал в себе за всю свою богатую приключениями жизнь. Все бумаги были в порядке, потому что корабль был накануне отплытия. Просматривая список команды корабля, Гарри Маркел убедился, что экипаж состоял из одиннадцати человек и что все они были на судне в момент нападения. Нечего было опасаться, что какой-нибудь матрос, отпущенный на берег, вернется из Кингстона. Нет, все люди экипажа убиты. Перелистывая книгу, в которой записан был груз корабля, Гарри убедился, что "Резвый" снабжен запасом мяса, сушеных овощей, сухарей, солонины, муки и прочего по крайней мере на три месяца. А за это время можно добраться до Тихого океана. Кроме того, в кассе капитана были деньги - шестьсот фунтов. Гарри Маркел счел нелишним ознакомиться с прежними плаваниями капитана Пакстона на "Резвом". Очень важно было на будущее не заходить в те гавани, где корабль уже останавливался и где могли знать капитана Пакстона. Осторожный до крайности, Гарри хотел все предусмотреть. Он нашел в книгах все нужные ему сведения. "Резвый" было еще новое судно, выстроенное три года назад в Беркенхеде, на верфи "Симеон и Кo". В плавании он был всего два раза, оба раза в Индии, Бомбее, на Цейлоне и в Калькутте, откуда недавно возвратился в Ливерпуль. Он никогда не плавал по Тихому океану, и Гарри Маркел мог быть спокоен в этом отношении: в случае необходимости он мог даже выдать себя за капитана Пакстона. Из списка прежних плавании капитана было видно, что он никогда не был на Антильских островах, принадлежащих французам, англичанам, голландцам, датчанам, испанцам. Мисс Китлен Сеймур назначила его и его корабль для путешествия школьников на Антильские острова по рекомендации одного лица, жившего в Ливерпуле, с которым она находилась в переписке и которое ручалось ей и за корабль, и за капитана. В половине первого лампа погасла и Гарри Маркел вышел из каюты на ют, где его встретил Джон Карпентер. - Ветра все нет? - спросил он. - Нет и не предвидится! - отвечал боцман. Из обложивших весь горизонт неподвижных туч по-прежнему моросил мелкий дождь, все та же тьма окутывала залив, всюду господствовала все та же мертвая тишина, не нарушаемая даже плеском течения. Это было время слабых приливов, и вода прибывала через узкий канал в Корк медленно, так что уровень реки Ли повышался только на расстоянии двух миль от устья. До трех часов утра море останется на одинаковой высоте, затем начнется отлив. Джон Карпентер имел основание ругать дурную погоду. Во время отлива малейшего ветерка, с какой бы стороны он ни подул, было бы достаточно, чтобы поднять паруса, обогнуть мыс, замыкающий Фермерскую бухту, пройти узким каналом и, даже сделав несколько галсов, выйти до восхода солнца из Коркской гавани. Но нет, "Резвый" стоит себе неподвижно на якоре, и надежды поднять паруса при таких обстоятельствах мало. Итак, приходится ждать, не надеясь даже, что погода изменится к тому времени, когда из-за Фармарских высот поднимется солнце! Прошло два часа. Ни Гарри Маркел, ни Джон Карпептер, ни Корти ни на минуту не сомкнули глаз, в то время как товарищи их крепко спали, растянувшись в сетках по бортам судна. Небо не изменяло своего вида. Облака не двигались. Если по временам с моря доносилось слабое веяние, оно тотчас же замирало, и ничто не предвещало, что с моря или с суши подует ветер. В три часа двадцать семь минут, когда на востоке чуть забрезжила заря, лодку, привязанную к стокору, отнесло течением отлива, и она ударилась о корпус "Резвого", который тотчас же повернулся кормой к морю. Можно было еще надеяться, что с отливом подует с северо-востока легкий ветер, который поможет кораблю сняться с якоря и пройти в канал Святого Георга; но скоро и эта надежда угасла, ночь проходила, а корабль все стоял на якоре. Пора, однако, было избавиться от трупов. Джон Карпентер захотел еще удостовериться, не удержит ли их водоворот в Фармарской бухте. Вместе с Корти они спустились в лодку и убедились, что течение направляется к месту, где мыс отделен от узкого пролива. Отлив увлекал волны в этом направлении. Лодка вернулась и легла в дрейф, в нее положили все трупы. Потом лодка доставила их за мыс, на прибрежный песок которого их могло бы выбросить течением. Тогда Джон Карпентер и Корти побросали трупы один за другим в тихие, чуть всплескивавшие волны. Сначала мертвые тела погружались, потом всплывали на поверхность и, подхваченные течением, уплывали далеко в море... ГЛАВА СЕДЬМАЯ - ТРЕХМАЧТОВОЕ СУДНО "РЕЗВЫЙ" Трехмачтовое судно "Резвый", вместимостью в четыреста пятьдесят тонн, вышло, как уже сказано, из верфей Беркенхед, где его обшили медью. Корабль был зарегистрирован под номером 1 в бюро "Veritas", ходил под британским флагом и готовился предпринять свое третье плавание. Пересеча в два первых плавания Атлантический океан, обогнув мыс Доброй Надежды, пройдя Индийский океан, он собирался на этот раз плыть на юго-запад, на Антильские острова, для чего и был нанят мисс Китлен Сеймур. "Резвый" отличался отличным ходом, его паруса хорошо вздувались, и, чтобы переплыть расстояние от Ирландии до Антильских островов, ему достаточно было бы трех недель, если только не застанет безветрие. С первого плавания "Резвый" ходил под командой капитана Пакстона; его помощником был лейтенант Дэвис; весь экипаж небольшого судна составляли девять человек. Во второе плавание из Ливерпуля в Калькутту в составе экипажа не произошло никаких изменений, в нем оставались те же матросы, те же офицеры. Они должны были остаться и в третье плавание из Европы в Америку. Мисс Китлен Сеймур, получившая о капитане Пакстоне наилучшие отзывы, могла вполне доверять этому добросовестному, осторожному человеку и прекрасному моряку. Школьники совершили бы свое путешествие со всеми удобствами и в полной безопасности - родители их могли быть спокойны. Плавание предполагалось предпринять в лучшее время года, и оно должно было продолжаться не более двух месяцев. К сожалению, теперь "Резвый" не был уже под командой капитана Пакстона. Весь экипаж его погиб во время стоянки в Фармарской бухте. Корабль был в руках шайки пиратов с "Галифакса". Рано утром Гарри Маркел и Джон Карпентер внимательно осмотрели захваченный ими корабль. Они тотчас же оценили его достоинства. Корпус корабля был с красивыми линиями, нос приподнят, корма хорошо выделялась, мачты были высоки, реи длинны, и судно сидело в воде настолько глубоко, что можно было пользоваться полными парусами. Даже при легком ветре, отплыв накануне в девять часов вечера, он за ночь прошел бы канал Святого Георга, а на рассвете находился бы уже милях в тридцати от берега Ирландии. Уже светало, а низко нависшие облака или, лучше сказать, туман, который рассеяло бы в несколько минут легким ветром, все еще заволакивал небо. Уже в трех кабельтовых {Мера расстояния, около четырехсот метров.} от "Резвого" за туманом нельзя было ничего разглядеть. Рассеет ли солнце этот сырой туман? Впрочем, так как нечего было и думать сняться с якоря, Гарри Маркел был рад скрывавшему корабль туману. Однако случилось то, чего не ожидали. Часам к семи, хотя ни с суши, ни с моря не повеяло ни малейшего ветерка, под влиянием жарких лучей солнца туман начал рассеиваться. День обещал быть жарким, безветренным. Скоро весь залив точно выплыл из тумана. В двух милях от Фармарской бухты развернулась панорама Кингстонского порта, а дальше, в глубине, показались первые дома города. В гавани стояло на якоре несколько кораблей, которые, по случаю безветрия, не могли выйти в море. Пока "Резвого" не было видно за туманом, Гарри Маркел и его товарищи могли оставаться на судне. Но теперь туман рассеялся: не лучше ли сесть в лодку и искать спасения на суше? Или же они решатся принять пассажиров "Резвого", которые, по вчерашним известиям, должны были уже прибыть в Кингстон? Успеют ли они также высадиться на берег, скрыться на суше? Джон Карпентер, Корти и другие разбойники окружили Гарри Маркела и были готовы по первому его приказанию грузить в лодку припасы. Всего несколько взмахов весел - и они достигнут песчаной прибрежной отмели в глубине залива. На вопрос боцмана Гарри Маркел, однако, коротко ответил: - Мы останемся на корабле! Его подчиненные привыкли доверять ему и больше ни о чем не спрашивали. У Гарри Маркела были, конечно, уважительные причины поступать так. Между тем залив оживился. Правда, парусные суда дремали, зато несколько пароходиков готовились пуститься в путь. Пять-шесть паровых баркасов ходили взад и вперед, возвращались в гавань, уходили, оставляя за кормой длинную пенистую струю. Впрочем, ни один из них не направлялся к Фармарской бухте. Людям, хозяйничавшим на "Резвом", нечего было опасаться. В восемь часов поднялась было тревога. В залив вошел пароход и, пройдя к Фармарской бухте, повернулся штирбортом, как будто намереваясь бросить якорь вблизи "Резвого". Уж не собирается ли он, вместо того чтобы подойти к кингстонским сходням, остановиться здесь? Надолго ли он остановится? На несколько часов или на несколько дней? В последнем случае из гавани к нему будут подъезжать шлюпки, а это может иметь неприятные последствия для Гарри Маркела и его товарищей. На гафеле парохода развевался британский флаг. Это был один из тех грузовых пароходов, которые отвозят в колонии уголь, а возвращаются, нагруженные хлебом или никелем. Судно обогнуло мыс бухты и приблизилось тихим ходом. Гарри Маркел старался угадать, остановится ли оно или сделает поворот, чтобы войти в Фармарскую бухту. "Конкордия" - это имя можно было прочесть на носу парохода, - очевидно, не спешила прямо в Кингстон. Она даже приблизилась к "Резвому" и остановилась в расстоянии одного кабельтова от него. Однако не видно было приготовлений к спуску якоря. Что нужно было капитану "Конкордии"? К чему этот маневр? Узнал он "Резвого" или прочитал его имя на кормовой доске? Не находился ли он в сношениях с капитаном Пакстоном и не желает ли теперь с ним повидаться? Что если он велит спустить шлюпку и подойдет к кораблю? Можно себе представить, какие волнения переживали в эту минуту Гарри Маркел, Джон Карпентер, Корти и остальные разбойники. Напрасно они не покинули корабль ночью и не искали спасения в графстве, раз в окрестностях Кингстона полицейские рыщут, разыскивая беглецов. Теперь поздно. Гарри Маркел из предосторожности не показывался на юте, а стоял так, чтобы его не было видно за рангоутом. Между тем матросы с "Конкордии" кричали: - Эй, вы, там, на "Резвом", капитан на корабле? Гарри Маркел не торопился отвечать. У "Конкордии" было какое-то дело к капитану Пакстону. Почти тотчас же последовал в рупор второй вопрос: - Кто командует "Резвым"? Очевидно, о "Резвом" знали мало, прочли только его имя на корме и не знали в лицо командира судна. Гарри Маркел несколько успокоился. Пора было отвечать. Он поднялся на ют и спросил, в свою очередь: - Кто командует "Конкордией"? - Капитан Джеймс Броун! - отвечал уже сам командир, стоя на помосте. - Что угодно капитану Джеймсу Броуну? - спросил Гарри Маркел. - Не знаете ли вы, какие стоят в Корке цены на никель: поднялись они или упали? - Скажи ему, что упали, - шепнул Корти, - он и уйдет! - Упали! - отвечал Гарри Маркел. - На сколько? - Три шиллинга шесть пенсов! - подсказывал Корти. - Три шиллинга шесть пенсов! - повторил Гарри. - Ну так нечего нам здесь и делать, - сказал Джеймс Броун. - Спасибо, капитан! - Рад служить! - Не будет ли у вас поручений в Ливерпуль? - Нет. - Желаем "Резвому" счастливого плавания! - А мы "Конкордии"! Получив такие сомнительные, как мы видели, сведения, пароходик сделал поворот, чтобы выйти из Фармарской бухты. Обогнув мыс, он прибавил ходу и пошел на северо-восток, по направлению к Ливерпулю. Джону Карпентеру между тем пришла в голову следующая мысль: "В благодарность за столь точно доставленные сведения относительно цен на никель капитан "Конкордии" мог бы взять нас на буксир и вывести из этого проклятого залива". Даже если бы поднялся ветер, теперь было поздно поднимать паруса. Между Кингстоном и проливом началось оживленное движение. Сновали лодки рыбаков; некоторые из них закидывали сети по ту сторону мыса, в нескольких кабельтовых от корабля. Гарри Маркел и его приятели благоразумно скрывались, чтобы не быть случайно узнанными. Если бы "Резвый" снялся с якоря теперь, до прибытия пассажиров, которых ожидали с минуты на минуту, это возбудило бы подозрение. Не следовало поднимать паруса до наступления ночи, если только это возможно. Положение, как видно, оставалось затруднительным. Ментор со своими юными спутниками должен был вскоре прибыть на "Резвый". Мисс Китлен Сеймур и директор Антильской школы назначили отъезд на тридцатое июня. Срок наступил. Уехав накануне из училища, мистер Паттерсон не замедлил явиться в назначенное время. По свойственной ему точности и аккуратности он не станет даже осматривать Корк и Кингстон, хотя совершенно не знает этих городов. Восстановив силы сном после утомительного переезда по железной дороге, он проснется, поднимет всех своих питомцев и отправится с ними в гавань, где им укажут место стоянки "Резвого" и где они найдут к своим услугам лодку, которая доставит их на корабль. Так размышлял Гарри Маркел, хотя и не знал, что за личность мистер Паттерсон. Старательно избегая показываться на юте, чтобы его не увидели рыбаки, капитан внимательно наблюдал за всем, что происходило в заливе. Корти тоже, вооружившись подзорной трубой, смотрел в квадратное оконце на корме на то, что происходило в гавани и на набережной, дома которой он прекрасно различал, хотя находился на расстоянии двух миль от них. Небо прояснилось. Разогнав последние клочки тумана, солнце поднималось на безоблачном горизонте. Но не было и признака ветра, даже в открытом море, и сигналы берегового телеграфа извещали, что на море мертвый штиль. - Из огня да в полымя! - вскричал Джон Карпентер. - Из Кингстонской тюрьмы мы еще могли убежать, а отсюда и бежать нельзя! - Подожди! - сказал Гарри Маркел. Около половины одиннадцатого Корти показался у двери юта и сказал: - Кажется, из гавани отплыла лодка. На ней человек двенадцать! - Это, верно, пассажиры "Резвого"! - догадался боцман. Гарри Маркел с боцманом тотчас же навели на замеченную Корти лодку подзорную трубу. Увлекаемая отливом, лодка направлялась прямо к "Резвому" - это не подлежало никакому сомнению. Два матроса гребли, третий правил лодкой. На носу и на корме сидели человек десять. С ними был и багаж. Наступила решительная минута. Все планы Гарри Маркела могли рухнуть. Это могло, впрочем, случиться, только если мистер Паттерсон или кто-нибудь из мальчиков лично знал капитана Пакстона. Но это было, однако, маловероятно, и в расчете на это Гарри Маркел решил приступить к осуществлению своего плана. Могли знать капитана Пакстона и матросы, доставившие пассажиров; что же они скажут, когда Гарри Маркел представится под именем капитана Пакстона? Следует заметить, что "Резвый" в первый раз прибыл в Кингстонский порт или, вернее, в Коркский залив. Конечно, капитану необходимо было побывать на берегу, соблюдая все формальности, которые должен исполнить каждый корабль при своем приезде и отъезде. Но не все же видели его на берегу, может быть, не встречали его и эти матросы. - На всякий случай, - заметил Джон Карпентер, посоветовавшись по этому поводу с товарищами, - пусть матросы не высаживаются на корабль! - Это будет осторожнее. Мы сами поможем перегрузить багаж! - сказал Корти. - На места! - скомандовал Гарри Маркел. Прежде всего он позаботился о том, чтобы лодка, похищенная ими накануне в порту и доставившая их на корабль, была спрятана. На случай бегства достаточно было и шлюпок "Резвого". Несколькими ударами топора дно лодки было прорублено, и она погрузилась в воду. Корти подошел к борту и приготовился бросить конец, лишь только вновь прибывшая лодка подойдет к кораблю. - Ну, - сказал Джон Карпентер, - надо встретить опасность лицом к лицу! - Это будет не в первый раз и не в последний раз, Джон! - отвечал Гарри Маркел. - И мы всегда выходили сухими из воды, Гарри. Ну что же, двум смертям не бывать... А впрочем, быть вздернутым на виселице и один раз куда как неприятно! Однако лодка приближалась, держась недалеко от берега. Она была уже всего в ста саженях. Можно было видеть пассажиров. Вопрос выяснится через несколько минут. Если все пойдет как следует, если, как рассчитывал Гарри Маркел, исчезновение капитана Пакстона останется незамеченным, он будет поступать, как подскажут ему обстоятельства. Приняв стипендиатов мисс Китлен Сеймур, как это сделал бы капитан Пакстон, он займется размещением школьников на корабле. Таким образом, время пойдет незаметно. В самом деле, видя, что "Резвый" не может пуститься в путь при полном безветрии, мистеру Паттерсону и его спутникам могла бы прийти мысль вернуться в Кингстон. Они, наверное, не успели еще осмотреть ни город, ни порт и могли заняться этим теперь на досуге. Надо во что бы то ни стало помешать им сделать это. Лодка, доставившая пассажиров, вернется в гавань. Если школьники захотят поехать на берег, пришлось бы дать им одну из шлюпок "Резвого", а гребцами - людей из шайки Гарри Маркела. А тем временем, тщетно обыскав все таверны, полиция, пожалуй, станет разыскивать беглецов на улицах и на набережной. Стоит одному из них попасться в руки агентов - и все откроется. Паровой катер с отрядом полицейских отправится в Фармарскую бухту, захватит "Резвый", и вся шайка снова будет в руках правосудия. Итак, раз пассажиры сядут на корабль, их отсюда не выпустят, хотя бы кораблю пришлось стоять еще несколько дней. Впрочем, с наступлением ночи можно будет и с ними расправиться так, как с капитаном Пакстоном и его экипажем. Гарри Маркел отдал п