Иголки, найденные в ящике, заработали в руках, если не ловких, то сильных, и то, что они шили, было выполнено на совесть. В нитках тоже не было недостатка благодаря находчивости Сайреса Смита, который предложил использовать нитки, скрепляющие части оболочки аэростата Гедеон Спилет и Харберт с изумительным терпением распороли длинные полосы материи Пенкроф отказался от этой работы, чрезвычайно раздражавшей его, но зато, когда дело дошло до шитья, он оказался искуснее всех. Как известно, моряки отличаются большими способностями к портняжному ремеслу. Полотно, из которого состояла оболочка, было затем обезжирено при помощи соды и поташа, добытых из растительной золы; благодаря этому полотно, с которого сняли лак, снова стало мягким и эластичным. Подвергнутое обесцвечивающему влиянию воздуха, оно совершенно побелело Из полотна сшили несколько дюжин рубашек и носков - конечно, не вязаных, а матерчатых. С какой радостью колонисты оделись наконец в свежее белье - оно, правда, было очень грубо, но это их нисколько не беспокоило и улеглись на белые простыни! Теперь их кровати в Гранитном Дворце превратились в хорошие постели Приблизительно в это же время была изготовлена обувь из тюленьей кожи, которая весьма удачно заменила сапоги и ботинки, привезенные из Америки. Можно с уверенностью сказать, что новая обувь была достаточно широка и длинна и не жала ноги при усиленной ходьбе В первый месяц 1866 года было очень жарко, но охота в лесу все же не прекращалась. Агути и пеккари, дикие свиньи, кенгуру и другая дичь попадались в великом множестве, а Гедеон Спилет с Харбертом слишком хорошо стреляли, чтобы потратить даром хоть один выстрел. Сайрес Смит постоянно советовал им беречь патроны и принял меры, чтобы заменить порох и пули, найденные в ящике, которые он хотел сохранить на будущее время. Можно ли было наперед знать, куда забросит случай его самого и товарищей, если они покинут свои владения? Необходимо поэтому быть готовым ко всяким неожиданностям и беречь боевые припасы, заменяя их другими, легко добываемыми веществами. Для замены олова, которого Сайрес Смит совершенно не обнаружил на острове, инженер воспользовался, без особого ущерба, дробленым железом. Изготовить его было легко. Зерна железа были легче дроби, поэтому каждое зерно должно было быть крупнее, а количество их на каждый заряд - меньше, но меткость выстрелов от этого не пострадала. Что же касается пороха, то Сайрес Смит мог бы изготовить его, так как имел в своем распоряжении селитру, серу и уголь. Но выделка пороха требует большого, тщательного труда, и, не имея специальных приборов, трудно получить продукт хорошего качества.. Поэтому Сайрес Смит предпочел изготовить пироксилин, то есть гремучую хлопчатую бумагу; хлопок не является для этого необходимым, так как входит в состав пироксилина только в виде целлюлозы. Целлюлоза же представляет собой не что иное, как растительную клетчатку, и находится почти в чистом виде не только в хлопке, но и в льняном и конопляном волокне, в бумаге, в старых тряпках, в сердцевине бузины и т. п. Итак, сердцевину бузины, то есть целлюлозу, оставалось только собрать. Единственное вещество, кроме целлюлозы, необходимое для изготовления пироксилина, - дымящаяся азотная кислота. Сайрес Смит имел в своем распоряжении серную кислоту и уже получал азотную кислоту, обрабатывая серной кислотой селитру, поставляемую ему самой природой. Поэтому инженер решил приготовить пироксилин и пустить его в дело, хотя он и признавал за этим продуктом серьезные недостатки: неверность действия, легкую воспламеняемость, приводящие к порче оружия. С другой стороны, пироксилин имеет некоторые преимущества: он не портится от сырости, не пачкает дуло ружья и обладает вчетверо большей взрывчатой силой, чем порох. Чтобы изготовить пироксилин, достаточно на пятнадцать минут погрузить целлюлозу в дымящуюся азотную кислоту, хорошенько обмыть ее и высушить. Как видит читатель, это очень просто. Сайрес Смит располагал лишь обыкновенной азотной кислотой, а не дымящейся, или моногидратной, - то есть такой, которая под действием влажного воздуха испускает беловатые пары. Но, заменив дымящуюся азотную кислоту обыкновенной азотной кислотой, смешанной в пропорции: три части на пять частей, с крепкой серной кислотой, он должен был получить тот же результат, и получил его. Обитатели острова, занимающиеся охотой, получили превосходно изготовленное взрывчатое вещество, которое при разумном употреблении давало блестящий эффект. Приблизительно в это же время колонисты расчистили три акра земли на плато Дальнего Вида; остальную территорию оставили под лугами в качестве пастбища для онагт. Было предпринято несколько походов в лес Якамара и лес Дальнего Запада, откуда принесли множество диких растений: шпинат, салат, хрен, репу. При умелом уходе эти растения должны были вскоре привиться на этой почве и внести некоторое разнообразие в вынужденный режим мясной пищи обитателей острова Линкольна. Наряду с этим из леса доставили на повозке значительное количество дров и угля. В результате каждой поездки улучшалась дорога, которая понемногу утрамбовалась колесами повозки. Крольчатник по-прежнему поставлял на кухню Гранитного Дворца должное количество кроликов; так как он находился несколько дальше того места, где начинался Глицериновый ручей, то его обитатели не могли проникнуть на огражденное плато и нанести вред новым плантациям. Устричная отмель, расположенная у берега среди скал, ежедневно давала множество превосходных моллюсков. Улов рыбы как в озере, так и в реке сделался вскоре очень обильным. Пенкроф установил донные удочки с железными крючками, на которые часто попадались прекрасные форели, а также другая, очень вкусная рыба с серебристыми боками, в желтых пятнышках. Наб, исполнявший обязанности повара, мог поэтому разнообразить меню обеда колонистов. Им недоставало только хлеба, и отсутствие его, как уже сказано, было для них очень чувствительно. В то же время колонисты охотились на морских черепах, которые вылезали на побережье около мыса Челюстей. Берег был в этом месте весь покрыт бугорками, в которых находились совершенно круглые яйца с твердой белой скорлупой. Белок этих яиц отличается одной особенностью: в противоположность обыкновенному белку, он не свертывается. Лучи солнца заменяли для этих яиц наседку число их было очень велико - ведь каждая черепаха может снести до двухсот пятидесяти яиц в год. - Вот настоящее яичное поле, - заметил Гедеон Спилет. - Нам остается только их собирать. Колонисты не удовлетворялись собиранием этого продукта и устраивали охоту за его производителями. В результате в Гранитный Дворец было доставлено около дюжины черепах, мясо которых очень ценно с кулинарной точки зрения Черепаховый суп, приправленный благовонными травами, с добавлением раков, часто приносил заслуженные похвалы Набу, который прекрасно варил его Следует также упомянуть здесь об одном счастливом обстоятельстве, позволившем пополнить запасы на зиму. В реку Благодарности стаями заплывала семга и поднималась вверх по течению на несколько миль. В это время самки ищут удобных мест для нереста и плывут впереди самцов, поднимая страшный шум В реку попало с тысячу штук рыб, каждая длиной до двух с половиной футов. Стоило устроить одну-две запруды, и много семги оказалось в плену Таким образом поймали несколько сот штук; их посолили и отложили в запас на зиму, когда река замерзнет и нельзя будет ловить рыбу. Около этого времени сметливый Юп удостоился чести исполнять обязанности лакея Его облачили в полотняную куртку, короткие штаны и передник с карманами, которые доставили Юпу массу удовольствия Он засозывал туда руки и никому не позволял рыться у себя в карманах. Наб превосходно вышколил ловкого оранга, и, когда негр разговаривал с Юпом, можно было подумать, что они понимают друг друга. Юп питал к Набу искреннее расположение, а Наб отвечал ему взаимностью. В те часы, когда Юп не был занят перевозкой дров или лазаньем по деревьям, он большей частью проводил время в кухне, старательно подражая Набу во всем, что тот ни делал. Учитель проявлял большое терпение и усердно обучал своего воспитанника, а воспитанник был очень понятлив и извлекал из уроков большую пользу. Можно себе представить, какое удовольствие доставил дядюшка Юп колонистам, когда он неожиданно явился прислуживать к столу с салфеткой под мышкой! Ловкая, внимательная обезьяна прекрасно справилась со своими обязанностями: подносила блюда, разливала чай, сохраняя при этом полнейшую серьезность, когда все смеялись до упаду. Пенкроф был прямо в восторге. - Юп, еще супу! - Юп, немного агути! - Юп, тарелку! - Браво, Юп! Молодец, Юп! - слышалось со всех сторон. Юп, нисколько не смущаясь, все исполнял и за всем следил. Он даже покачал своей умной головой, когда Пенкроф повторил свою старую шутку: Видно, вам придется удвоить жалованье, Юп! Незачем говорить, что оранг совершенно освоился в Гранитном Дворце. Он часто ходил в лес вместе с хозяевами, но ни разу не проявил желания убежать. Забавно было видеть, как он расхаживал по лесу, положив на плечо вместо ружья тросточку, которую сделал для него Пенкроф; как быстро карабкался он на дерево, чтобы сорвать какой-нибудь плод. Если колеса повозки увязали в грязи, Юп одним мощным усилием умел их вытащить. - Что за молодец! - восклицал Пенкроф. - Будь он так же зол, как добр, с ним трудно было бы справиться. К концу января колонисты предприняли большие работы в центре острова. Было решено устроить у истоков Красного ручья, под самой горой Франклина, кораль (35) для жвачных животных, присутствие которых в Гранитном Дворце было бы стеснительно, и, в частности, для муфлонов - поставщиков шерсти, необходимой для изготовления зимней одежды. Каждое утро население колонии, иногда все, а часто только Сайрес Смит, Харберт и Пенкроф, направлялось к истокам ручья. Благодаря помощи онагг это путешествие превращалось в легкую пятимильную прогулку по новопроложенной дороге, под зеленеющим сводом деревьев. Эта дорога получила название "Путь в кораль". На откосе южной вершины горы был выбран обширный участок. Это была луговина, поросшая деревьями; она расположилась у подножия горного склона, который замыкал ее с одной стороны. На луговине начинался маленький ручеек, который протекал по ней наискось и вливался в Красный ручей. Трава была свежая, возвышавшиеся кое-где деревья не мешали воздуху циркулировать. Достаточно было обнести луговину круглым забором, опирающимся концами на уступы горы и в меру высоким, чтобы через него не могли перепрыгнуть самые проворные животные. В таком загоне можно было бы держать с сотню голов рогатого скота муфлонов и диких коз, а также их будущее потомство. Инженер очертил пределы кораля, и колонисты принялись рубить деревья, необходимые для постройки забора. При расчистке дороги уже пришлось вырубить известное количество стволов; их привезли на повозке и вытесали из них несколько сот кольев, которые были крепко вбиты в землю. В передней части забора оставили довольно обширный проход, замыкавшийся двустворчатыми воротами из толстых досок, укрепленных снаружи брусьями. Постройка кораля потребовала не более одного месяца. Кроме забора, Сайрес Смит возвел несколько больших дощатых сараев, в которых животные должны были найти убежище. Все эти сооружения пришлось строить очень основательно: муфлоны отличались большой силой; и на первых порах они могли оказаться довольно буйными. Заостренные сверху и прокаленные на огне колья были скреплены поперечными брусьями и болтами; дополнительные подпорки делали забор еще крепче. По окончании кораля надо было произвести большую облаву у подножия горы Франклина, на лугу, где паслись жвачные животные. Облава состоялась 7 февраля, в прекрасный летний день, при участии всех колонистов. Онагги, уже довольно послушные (Гедеон Спилет и Харберт ездили на них, как на лошадях), оказались при этом очень полезными. Задача охотников состояла лишь в том, чтобы постепенно загнать коз и муфлонов, суживая вокруг них кольцо облавы. Сайрес Смит и Наб с Юпом встали в разных местах леса, а оба всадника и Топ скакали в районе полумили от кораля. Муфлонов было в этой части острова очень много. Эти красивые животные величиной с лань, покрытые длинной сероватой шерстью, походили на каменных баранов. Ну и утомительный же это был день! Сколько беготни взад и вперед, сколько суетни, сколько криков! Из сотни муфлонов, окруженных облавой, более двух третей ускользнуло от загонщиков, но в конце концов штук тридцать муфлонов и десяток диких коз удалось подогнать к коралю, ворота которого, казалось, давали км возможность спасения, и запереть там. В общем, охота оказалась удовлетворительной, и колонистам не приходилось жаловаться. Большинство муфлонов были самки, некоторые должны были скоро принести приплод. Можно было быть уверенным, что стадо разрастется и в колонии в недалеком будущем окажется достаточно шерсти и кожи. В этот вечер охотники возвратились в Гранитный Дворец совершенно измученные. Тем не менее уже на следующий день они снова отправились в кораль. Пленники пытались опрокинуть забор, но неудачно, и вскоре несколько успокоились. В течение февраля не случилось ни одного сколько-нибудь знаменательного события. Повседневная работа систематически продолжалась. Наряду с улучшением дороги в кораль и к гавани Воздушного Шара колонисты начали прокладывать третью дорогу - от кораля к западному берегу. Все еще не исследованной оставалась та часть острова Линкольна, где росли большие леса, покрывающие Змеиный полуостров. В этих лесах водились дикие звери, и Гедеон Спилет твердо рассчитывал очистить владения от них. До возвращения холодов колонисты усиленно ухаживали за дикими растениями, пересаженными из леса на плато Дальнего Вида. Возвращаясь с прогулки, Харберт неизменно приносил с собой какое-нибудь полезное растение; то образчики цикорных, из семян которых можно было выжать прекрасное масло, то обыкновенный щавель, ценный своими противоцынготными свойствами. Огород, хорошо содержавшийся, прекрасно политый и защищенный от птиц, был разделен на маленькие квадратики, на которых росли красный картофель, салат, щавель, хрен, репа. Земля на этом плоскогорье была необыкновенно плодородна, и можно было надеяться на хороший урожай. В напитках разных сортов тоже не было недостатка, и если бы не отсутствие вина, самому привередливому человеку было бы не на что жаловаться. Вдобавок к чаю освего, добываемому из двойчатых монард, и напитку из корней драцены Сайрес Смит сварил настоящее пиво. Он приготовил его из молодых побегов abies nigra: если их вскипятить и подвергнуть брожению, получается вкусный и чрезвычайно полезный напиток. К концу лета на птичьем дворе появились пара красивых дроф вида "убара", украшенных своеобразной накидкой из перьев, дюжина широконосов с перепончатым придатком на обеих сторонах верхней челюсти и великолепные петухи. Словно гордясь своим черным оперением, гребешком и бородкой, они величаво расхаживали по берегу озера. Вечером, по окончании работы, после жаркого дня, когда поднимался ветер с моря, колонисты любили отдыхать на краю плато, под навесом из ползучих растений, которые собственноручно посадил Наб. Они беседовали, делились друг с другом знаниями, строили планы. Грубоватый юмор Пенкрофа развлекал маленькое общество, и там постоянно царило полное согласие. Часто вспоминали они свою родину. Как развивалась междоусобная война? Очевидно, она не могла особенно затянуться Ричмонд, наверное, быстро сдался генералу Гранту Взятие столицы конфедератов было, очевидно, последним эпизодом этой пагубной распри. Север, конечно, восторжествовал в борьбе за правое дело О, как бы обрадовала обитателей острова Линкольна какая-нибудь газета! Уже одиннадцать месяцев они были отрезаны от остального мира Еще немного, и наступит 24 марта - годовщина того дня, когда воздушный шар бросил их на этот неведомый берег. Тогда они были всего лишь страдальцами, потерпевшими крушение, и не знали даже, удастся ли им сохранить в борьбе со стихиями свою жизнь Теперь же, благодаря знаниям их начальника и собственной сметке, они превратились в настоящих колонистов. Им посчастливилось обзавестись оружием, приборами и инструментами, использовать для своих нужд животных, растения и минералы то есть все три царства природы. Да, они часто беседовали на эти темы и строили все новые и новые планы Что касается Сайреса Смита, то он преимущественно молчал, слушая больше их, чем говорил сам. Иногда он улыбался на какое-нибудь замечание Харберта или забавную выходку Пенкрофа Но всегда и всюду он размышлял о странных случайностях и загадочных событиях, тайну которых ему не удалось еще разгадать ГЛАВА IX Ненастье. - Гидравлический, подъемник. - Изготовление оконного стекла и посуды. - Хлебное дерево - Частые 1юездки в король - Стада увеличиваются Вопрос журналиста Точные координаты острова Линкольна - Предложение Пенкрофа В первую неделю марта погода изменилась. В начале месяца было полнолуние и стояли сильные жары Чувствовалось, что воздух пропитан электричеством, и можно было опасаться более или менее продолжительного периода гроз. И действительно, 2 го числа раздались яростные раскаты грома. Ветер дул с востока, и начавшийся град ударил прямо в фасад Гранитного Дворца; градины щелкали, как заряды картечи. Пришлось плотно запереть двери и ставни окон - иначе комнаты были бы залиты водой. Наблюдая градины, которые иногда были величиной с голубиное яйцо, Пенкроф подумал, что его хлебному полю грозит серьезная опасность. Он немедленно побежал на поле, где уже поднимались зеленые головки колосьев. С помощью куска парусины моряку удалось защитить свой урожай. Правда, его самого здорово побило, но он не жаловался Ненастье продолжалось восемь дней. Все это время непрерывно грохотал гром. В перерыве между двумя грозами его раскаты слышались где-то далеко за пре делами острова, потом он возвращался и гремел с новой яростью. Молнии прорезали небо. Они сожгли много деревьев, между прочим огромную сосну, росшую у озера на опушке леса. Два или три раза молния ударяла в берег, причем песок расплавился и превратился в стекловидную массу. Найдя эти фульгуриты (36), инженер решил, что будет нетрудно вставить в окна толстые и крепкие стекла, которым не страшен будет ни ветер, ни дождь, ни град. Не имея спешных работ вне дома, колонисты воспользовались дурной погодой, чтобы кое-чем заняться внутри Гранитного Дворца, обстановка которого с каждым днем улучшалась и пополнялась. Инженер установил токарный станок и выточил несколько предметов, нужных для хозяйства и для одежды, - в частности пуговицы, отсутствие которых очень сильно ощущалось. Для ружей, содержащихся в исключительной чистоте, была устроена специальная стойка; этажерки и шкафы не оставляли желать лучшего. Колонисты неустанно пилили, строгали, подпиливали и точили В течение всего периода дождей только и слышались скрип инструментов и жужжанье станка, которые отвечали раскатам грома Дядюшка Юп не был забыт. Он занимал отдельную комнату возле главного склада - нечто вроде каюты с койкой, на которой была постлана мягкая постель, и чувствовал себя там превосходно - Этот молодец Юп никогда ничего не требует, никогда не дает глупых ответов, - часто повторял Пенкроф. - Какой это прекрасный слуга, Наб, какой слуга! - Мой воспитанник! - говорил Наб. - Скоро он будет не хуже меня. - Нет, лучше, со смехом возражал моряк Ведь ты, Наб, все-таки говоришь, а он - нет! Излишне объяснять, что Юп теперь был вполне в курсе своих обязанностей. Он выколачивал платье, поворачивал вертел, подавал к столу, складывал дрова и, к величайшему восхищению Пенкрофа, никогда не ложился спать, не укутав предварительно моряка одеялом. Здоровье членов колонии, двуногих, двуруких, четвероногих и четвероруких, не оставляло желать лучшего. Благодаря жизни на воздухе, в здоровом климате умеренного пояса и усиленной работе головой и руками они могли не бояться никаких болезней. И действительно, все чувствовали себя превосходно. Харберт за этот год вырос на два дюйма. Его внешность становилась все более мужественной, и он обещал сделаться мужчиной, одинаково совершенным в физическом и умственном отношении. Юноша пользовался всяким случаем, чтобы учиться Он читал книги, найденные в ящике, и, помимо практических уроков, которые ему давала жизнь, находил в инженере и в журналисте прекрасных наставников в науках и языках; а те охотно делились с ним своими знаниями. Инженеру очень хотелось передать Харберту все, что он знал, наставлять его и примером и словом. Харберт широко пользовался уроками своего учителя. "Если я умру, - думал Сайрес Смит, - именно он заменит меня". Около 9 марта буря прекратилась, но небо было покрыто тучами в течение всего месяца. Атмосфера, возмущенная электрическими разрядами, не могла успокоиться, и почти все время шли дожди и стоял туман. Только три или четыре дня была ясная погода, благоприятная для всевозможных экскурсий. В это время самка-онагга родила детеныша, тоже женского пола, который пришелся очень кстати. Население кораля, в частности стадо муфлонов, тоже умножилось: в сараях уже блеяло несколько ягнят, что доставило Набу и Харберту большую радость. У каждого из них был свой любимец среди новорожденных. Была сделана попытка приручить пеккари, и она вполне удалась. Возле птичьего двора построили несколько сараев, в которых вскоре появились поросята, весьма склонные к накоплению жира, благодаря стараниям Наба- Дядюшка Юп, которому поручили носить им пищу, помои, кухонные объедки и т. п., добросовестно исполнял свое дело. Правда, иногда он шутил со своими маленькими пансионерами и таскал их за хвост, но делал это любя, а не по злобе. Маленькие закрученные хвостики очень его забавляли, а ведь Юп по развитию напоминал ребенка. В один из мартовских дней Пенкроф, разговаривая с Сайресом Смитом, напомнил ему об одном обещании, которое инженер еще не успел исполнить. - Вы как-то говорили про аппарат, который избавит нас от нужды в длинных лестницах, мистер Сайрес, - сказал моряк. - Вы его когда-нибудь установите? - Вы имеете в виду подъемник? - спросил инженер. - Хотите, назовем его подъемником, - ответил моряк. - Дело не в названии, лишь бы он доставлял нас, не утомляя, в наше жилище. - Ничего нет легче, Пенкроф. Но будет ли от этого польза? - Конечно, мистер Сайрес Теперь, когда у нас есть все необходимое, подумаем об удобствах. Для людей это будет, если хотите, и роскошь, но для вещей подъемник необходим. Не очень-то удобно карабкаться по длинной лестнице с тяжелым грузом на плечах. - Ну что же, Пенкроф, мы попробуем удовлетворить вас. - Но у вас же нет никакой машины? - Мы ее построим. - Паровую машину? - Нет, водяную. Действительно, инженер ведь имел в своем распоряжении естественную силу, чтобы управлять машиной; использовать эту силу не представляло большого труда Для этого достаточно было увеличить выход воды через небольшой рукав озера, поставлявший воду в Гранитный Дворец. Отверстие в камнях и траве на верхнем конце водостока было расширено, и в коридоре образовался высокий водопад Излишек воды уходил через внутренний колодец. Под водопадом инженер установил цилиндр с лопастями, который был соединен с колесом, обмотанным крепким канатом; к канату была привязана ивовая корзина Посредством длинной веревки, доходившей до земли, позволявшей включать и выключать гидравлический мотор, можно было подняться в корзине до самых дверей Гранитного Дворца 17 марта подъемник был первый раз пущен в ход, к всеобщему удовольствию Отныне все тяжести: дрова, уголь, припасы, да и сами колонисты поднимались при помощи этой столь простой машины, заменявшей лестницу, о которой никто не жалел. Нововведение особенно обрадовало Топа, который не обладал и не мог обладать проворством Юпа, чтобы карабкаться по ступенькам Нередко он поднимался в Гранитный Дворец на спине Наба или самого орангутанга. Около этого же времени Сайрес Смит попытался изготовить стекло. Для этого прежде всего требовалось приспособить к новым потребностям гончарную печь. Дело оказалось довольно трудным; но наконец, после нескольких неудачных попыток, удалось оборудовать маленький стеклянный цех. Гедеон Спилет и Харберт, настоящие помощники инженера, несколько дней не выходили оттуда. Что касается веществ, входящих в состав стекла, то это песок, мел и сода (углекислая или сернокислая) Песок можно было найти на берегу, мел добывался из известняка, сода - из водорослей, серная кислота - из железняка, а уголь для нагревания печи до нужной температуры - прямо из земли Итак, Сайрес Смит имел в своем распоряжении все необходимое, чтобы действовать. Труднее всего оказалось изготовить "трость" стеклодува, то есть железную трубку в пять-шесть футов длиной, которой набирают расплавленную массу. Но Пенкроф сумел в конце концов изготовить такую трость из длинной тонкой полосы железа, свернутой, как дуло ружья, и скоро она была готова к употреблению 28 марта печь сильно раскалили Массу, состоявшую из ста частей песка, тридцати пяти частей мела и сорока частей сернокислой соды, смешанной с двумя-тремя частями угольного порошка, наложили в тигли из огне упорной глины Когда под влиянием жара она расплавилась до жидкого или, скорее, тестообразного состояния, Сайрес Смит "набрал" тростью некоторое количество этого теста и несколько раз повернул его на предварительно приготовленной железной пластинке, чтобы придать ему форму, удобную для дутья. Затем он передал трость Харберту и предложил ему подуть через другой конец. - Так же, как выдувают мыльные пузыри? - спросил юноша - Совершенно так же, - ответил инженер Харберт, надув щеки, начал с таким усердием дуть в трубку, не забывая все время ее поворачивать, что расширил дьгханием стекловидную массу. К первой порции добавили еще массы, и вскоре образовался пузырь диаметром в один фут. Тогда Сайрес Смит взял у Харберта трубку и, заставляя ее качаться, как маятник, постепенно удлинил расплавленный пузырь, придав ему форму конусообразного цилиндра. В результате выдувания получился стеклянный цилиндр с двумя полукруглыми шишками на концах, которые легко было отделить с помощью острого куска железа, смоченного в холодной воде. Таким же способом цилиндр был разрезан вдоль, после чего его размягчили вторичным нагреванием, растянули на доске и выровняли скалкой Первое стекло было готово. Достаточно было повторить эту операцию пятьдесят раз, чтобы получить пятьдесят стекол. Окна в Гранитном Дворце вскоре украсились прозрачными стеклами, быть может, не слишком белыми, но пропускавшими достаточно света. Что же касается посуды - стаканов и бутылок, то приготовить их было уже пустяком. Их брали готовыми прямо со стеклодувной трости. Пенкроф тоже просил разрешения подуть; это доставляло ему большое удовольствие, но он дул с такой силой, что его изделия принимали самые забавные формы, вызывающие его восхищение. Во время одной из экспедиций было открыто новое дерево, благодаря которому пищевые запасы колонистов пополнились еще больше. Однажды Сайрес Смит и Харберт во время охоты углубились в лес Дальнего Запада, на левом берегу реки Благодарности. Юноша всегда задавал инженеру множество вопросов, на которые тот с удовольствием отвечал. Но охота, как всякое земное дело, требует внимания, и охотника, который не проявляет достаточного усердия, ожидает неудача. Между тем Сайрес Смит не был охотником, а Харберт в этот день больше говорил о химии и физике. Поэтому множество кенгуру, диких свиней и агути, которых очень легко было уложить, избежали в этот день смерти от руки юноши. Становилось поздно, и наши охотники рисковали вернуться с пустыми руками, когда Харберт внезапно остановился и радостно вскричал: - Мистер Сайрес, видите ли вы это дерево? Дерево, на которое он указывал, больше походило на куст, так как оно состояло из ствола, одетого губчатой корой, и листьев, усеянных маленькими прожилками. - Что же это за дерево, похожее на маленькую пальму? - спросил Сайрес Смит. - Это cucas revoluta; его изображение есть в нашем естественно-историческом словаре. - Но я не вижу на этом дереве плодов. - Их и нет, мистер Сайрес, - отвечал Харберт, - но зато в его стволе есть мука, которую природа поставляет нам в готовом виде. - Так, значит, это хлебное дерево? - Да, хлебное дерево. - В таком случае, мой мальчик, это драгоценная находка, тем более что наш урожай еще не собран За работу, и дай Бог, чтобы ты не ошибся! Но Харберт не ошибся Он разломил один из стеблей, который состоял из железистой ткани и мучнистой сердцевины, пронизанной волокнистыми связками, которые разделялись концентрическими кольцами из таких же волокон Этот крахмал был пропитан слизистым соком Он имел неприятный вкус, но его легко было удалить выжиманием. Эта мучнистая масса представляла собой настоящую муку прекрасного качества и очень питательную. Сайрес Смит и Харберт, тщательно изучив часть леса Дальнего Запада, где росли эти деревья, поставили опознавательные знаки и вернулись в Гранитный Дворец, где поделились своим открытием. На следующий же день колонисты отправились на сбор Пенкроф, все более и более восторгавшийся островом, говорил инженеру: - Мистер Сайрес, как вы думаете, существуют ли острова для потерпевших крушение? - Что вы хотите этим сказать, Пенкроф? Я хочу сказать, - острова, которые созданы специально для того, чтобы около них было удобно терпеть крушение и чтобы бедняги вроде нас могли легко выйти из всякого затруднения. - Возможно, что такие острова и существуют,- улыбаясь, сказал инженер. - Это несомненно, сударь,- сказал Пенкроф - И еще более несомненно, что остров Линкольна один из таких островов Колонисты вернулись в Гранитный Дворец с большим запасом стеблей хлебного дерева Инженер установил пресс для отжатия слизистого сока, пропитавшего крахмал, и получил порядочно муки, которая превратилась в руках Наба в пирожные и пудинги Это был, правда, не настоящий пшеничный хлеб, но нечто очень похожее. В этот период онагги, овцы и козы из кораля ежедневно давали молоко, необходимое колонии. Повозка, или, вернее сказать, легкая тележка, пришедшая ей на смену, совершала частые поездки в кораль. Когда наступала очередь Пенкрофа ехать, он брал с собой Юпа и заставлял его править. Юп умно справлялся со своими обязанностями, весело щелкая бичом. Итак, все процветало в корале и в Гранитном Дворце, и поистине колонистам не на что было жаловаться, кроме оторванности от родины. Они так привыкли к новой жизни и до такой степени освоились на острове, что не без сожаления покинули бы эту гостеприимную землю. И все-таки, если бы какое-нибудь судно неожиданно показалось в виду острова, колонисты стали бы ему сигнализировать, привлекая его внимание, и... уехали бы! Пока же они жили счастливой жизнью и скорее опасались, чем желали, чтобы какое-либо событие прервало ее. Но кто может похвалиться тем, что он закрепил за собой счастье и может не бояться превратностей? Как бы "то ни было, остров Линкольна, на котором они жили уже больше года, часто служил темой их бесед, и однажды были произнесены слова, которые должны были иметь в будущем значительные последствия. Было 1 апреля - пасхальное воскресенье. Сайрес Смит и его друзья решили ознаменовать праздник отдыхом. День был прекрасный, такой, какие бывают в октябре в Северном полушарии. После обеда, к вечеру, все колонисты сидели под навесом на краю плато Дальнего Вида, наблюдая наступление сумерек. Разговор шел об острове и его уединенном положении в Тихом океане. Гедеон Спилет сказал: - Дорогой Сайрес, с тех пор как вы нашли в ящике секстант, приходилось ли вам заново определять местонахождение нашего острова? - Нет,- ответил инженер. - Быть может, следовало бы это сделать с помощью нового инструмента. Ведь он более совершенен, чем тот, которым вы пользовались. - К чему это? - сказал Пенкроф.- Остров чувствует себя хорошо там, где он есть. - Несомненно,- продолжал Гедеон Спилет, но возможно, что несовершенство приборов повредило точности наблюдения, и если это легко проверить... - Вы совершенно правы, дорогой Спилет, - ответил инженер. - Я должен был произвести эту проверку раньше. Впрочем, если я даже и совершил ошибку, она не должна превысить пяти градусов широты или долготы. - Кто знает...- продолжал журналист. - Быть может, мы находимся гораздо ближе, чем предполагаем, к обитаемой земле. - Завтра мы это узнаем,- сказал Сайрес Смит.- Не будь я так занят и лишен досуга, это было бы нам уже известно. - Вот еще! - воскликнул Пенкроф.- Мистер Сайрес слишком хороший наблюдатель, чтобы ошибиться. Если только наш остров не сдвинулся с места, то он там, где его установил наш начальник. - Увидим... На следующий день с помощью секстанта инженер произвел нужные наблюдения, чтобы проверить полученные прежде координаты. Вот каковы были результаты его вычислений. Согласно первым наблюдениям, остров Линкольна находился: между 150° и 155° западной долготы, между 30° и 35° южной широты. Второе наблюдение, совершенно точное, дало: 150° 30' западной долготы, 34° 57' южной широты. Значит, несмотря на несовершенство своих приборов, Сайрес Смит так искусно произвел расчет, что погрешность не превышала 5°. - Кроме секстанта,- сказал Гедеон Спилет,- у нас ведь есть еще и атлас. Посмотрим теперь, мой дорогой Сайрес, в каком месте Тихого океана находится остров Линкольна. Харберт принес атлас, который, как мы уже знаем, был издан во Франции, а следовательно, имел надписи на французском языке. Разложив карту Тихого океана, инженер с циркулем в руке собирался установить местонахождение острова. Вдруг он поднял циркуль и сказал: - В этой части Тихого океана уже есть остров. - Остров? - воскликнул Пенкроф. - Это, наверно, наш остров, - сказал Гедеон Спилет. - Нет,- продолжал Сайрес Смит,- его координаты 153° долготы и 37° 11' широты Иначе говоря, он находится на 2,5° западнее и на 2° южнее острова Линкольна - А что же это за остров? - спросил Харберт. - Остров Табор - И большой остров? - Нет, маленький островок, затерявшийся в Тихом океане. Быть может, никто никогда там не бывал. Ну, так мы побываем! - сказал Пенкроф - Мы? - Да, мистер Сайрес Мы построим палубное судно, и я берусь управлять им На каком мы расстоянии от этого острова Табор? - Примерно в ста пятидесяти милях к северо-востоку, - ответил Сайрес Смит - Сто пятьдесят миль? Какие пустяки! - сказал Пенкроф При попутном ветре мы пройдем это расстояние в сорок восемь часов - Но к чему это? - спросил журналист. - Почем знать! Там увидим! Тут же решено было построить судно, с расчетом выйти в море в будущем октябре, когда вернется хорошая погода. ГЛАВА Х Постройка судна - Второй урожаи пшеницы. - Охота на куланов. Новое растение, более приятное, чем полезное - Кит в поле зрения - Гарпун из Вайн-Ярда - Потрошение кита - Оригинальное употребление китового уса - Конец чая - Пенкрофу нечего больше желать Когда Пенкроф забивал себе голову какой-либо идеей, он не давал покою ни себе, ни другим, пока не осуществит своего желания Итак, ему хотелось съездить на остров Табор, а так как для этого требовался довольно большой корабль, то такой корабль надо было построить Вот какой план выработал инженер в полном согласии с Пенкрофом. Судно в киле будет иметь тридцать пять футов длины и девять футов в поперечнике. Если подводная часть получится удачной, судно будет быстроходное. Оно должно сидеть в воде не глубже шести футов; такая осадка вполне достаточна, чтобы корабль не сносило течением. Палуба, по проекту, шла во всю длину судна и имела два люка, которые вели в трюм, разделенный перегородкой на две каюты. По оснастке это был шлюп. Какое дерево наиболее пригодно для постройки судна? Ясень или ель, которых так много на острове? Предпочтение было оказано ели. Правда, ель немного "щелиста", как говорят плотники, но зато она легко поддается обработке и так же, как ясень, не портится от воды. Приняв этот план, колонисты решили, что так как хорошая погода установится не раньше, чем через полгода, то постройкой судна займутся только Сайрес Смит и Пенкроф Гедеон Спилет с Харбертом будут по-прежнему охотиться, а Наб и его помощник дядюшка Юп останутся исполнять свои хозяйственные обязанности. Тотчас же были выбраны подходящие деревья: их срубили, разделали, распилили на доски с искусством опытных пильщиков. Спустя неделю в углублении между Трубами и стеной была устроена верфь, и на песке лежал киль в тридцать пять футов длиной с ахтерштевнем на корме и фор-штевнем на носу. Сайрес Смит в этой новой работе действовал не вслепую. Он был столь же сведущ в кораблестроении, как почти во всем, и предварительно сделал чертеж судна на бумаге. Ему прекрасно помогал Пенкроф, который несколько лет проработал на верфи в Бруклине и знал ремесло практически. Поэтому все было проделано после точных расчетов и долгих размышлений. Пенкроф, как понятно всякому, весь горел желанием получше выполнить свое новое задание и не согласился бы бросить его ни на минуту. Лишь для одного дела удалось вытащить моряка из верфи, да и то только на один день: для сбора нового урожая хлеба. Сбор был произведен 15 апреля и удался так же хорошо, как и в первый раз, дав ожидаемое количество зерна. - Пять буасо (37), мистер Сайрес! - объявил Пенкроф, тщательно вымерив свое богатство. - Пять буасо? - повторил инженер Если считать по сто тридцать тысяч зерен на буасо, это выходит шестьсот пятьдесят тысяч зерен. - Ну, мы отложим немного про запас, а все остальное посеем,- сказал моряк - Хорошо, Пенкроф, и если следующий урожай будет столь же обилен, у нас останется четыре тысячи буасо. И мы поедим хлеба? - Да, поедим - Но надо будет построить мельницу. - Ну и построим Третье хлебное поле было гораздо обширнее двух первых, и тщательно подготовленная земля приняла драгоценный посев. Покончив с этим, Пенкроф вернулся к своей работе. Между тем Гедеон Спилет с Харбертом охотились в окрестностях Вооруженные карабинами, готовые ко всяким случайностям, они углубились далеко, в не исследованную еще часть леса Дальнего Запада. Это была непроходимая чаща великолепных деревьев, росших в такой тесноте, точно им не хватало места Исследование этих зарослей представляло большие трудности, и журналист никогда не отправлялся в поход без карманного компаса' солнце едва пробивалось сквозь густую листву, и охотники могли заблудиться. Дичи в этих местах попадалось, разумеется, меньше, так как животным