Джек Венс. Дома Исзма --------------------------------------------------------------- ("Нопалгарт" #2) OCR: Владимир Мавруз --------------------------------------------------------------- 1 Эта истина не подвергалась сомнению: все туристы прилетают на Исзм с единственной целью - украсть женскую особь Дома. Космографы, студенты, богатые бездельники-недоросли, негодяи всех сортов - циничный критерий исциков годился для каждого, и все подвергались детальному обыску, вплоть до микроскопической инспекции мыслей. Эту процедуру могло оправдать лишь одно: благодаря ей исцики обнаружили огромное количество воров. Дилетанту казалось, что украсть Дом проще простого. Можно спрятать в полое семечко, размером с ячменное зернышко, можно поместить в ракетный снаряд и отправить в космос небольшой побег, можно завернуть в платок рассаду - подобных способов находилась тысяча, все они были испробованы, и все закончились неудачей. В результате незадачливые воры оказывались в сумасшедшем доме, а конвой исциков оставался предельно вежлив с ними до конца. Будучи реалистами, исцики сознавали, что придет день (год, столетие, тысячелетие) - и монополия рухнет. Но, являясь фанатическими блюстителями монополии, они стремились отодвинуть этот день как можно дальше. Эйли Фарр был высокий, худощавый человек лет под тридцать, с веселым рельефным лицом и большими ладонями и ступнями. Его кожа, глаза и волосы имели общий пыльный оттенок. И, что имело гораздо более важное значение для исциков, - он был ботаником, то есть автоматически становился объектом для предельных подозрений. Подозрительность, с которой он столкнулся, прибыв на атолл Джесциано на борту ракеты "Юберт Хоноре" серии "Красный мир", была выдающейся даже для Исзма. Возле люка его встретили двое свекров, служащих Элитарной полиции. Они проводили Фарра словно арестованного вниз по трапу и повели по необычному проходу, по которому можно было идти лишь в одну сторону. Из стен, в направлении движения, росли гибкие шипы, так что в проход можно было войти, но нельзя было вернуться. В конце пути проход перекрывался прозрачным стеклянным щитом, и уже отсюда Фарр не мог двинуться ни назад, ни вперед. Исцик с лентами вишнево-красного и серого цветов вышел вперед и принялся изучать его через стекло. Фарр чувствовал себя препаратом под микроскопом. Недовольно отодвинув перегородку, исцик провел Фарра в маленький кабинет. Там, чувствуя за спиной взгляд свекра, несчастный ботаник развернул корабельную регистрационную карточку, справку о здоровье, заключение о благожелательном характере, а также прошение на въезд. Карточку клерк опустил в размягчитель; справку и заключение, внимательно рассмотрев, вернул Фарру и уселся читать прошение. Глаз исцика, расчленившийся на большие и малые сегменты, мгновенно приспособился к двойной фокусировке. Читая нижними секциями глаз, верхними клерк внимательно разглядывал Фарра. - "Род занятия... - он направил на Фарра обе пары секций сразу, затем опустил нижние и стал читать дальше: - Исследовательская ассоциация. Место работы - университет в Лос-Анджелесе..." Так, понятно... Отложив бумагу в сторону, он спросил: - Могу я узнать о мотивах прибытия на Исзм? Терпение Фарра готово было лопнуть. Он указал на бумагу: - Здесь они подробно изложены. Клерк читал, не сводя с него глаз. Зачарованный его ловкостью, Фарр в свою очередь не сводил глаз с исцика. - "Я нахожусь в отпуске, - читал исцик. - Я посетил множество миров, где растения приносят людям пользу". - Он сфокусировал на Фарре обе секции. - Для чего вам это нужно? Считаете, что информация практически применима на Земле? - Я заинтересован в непосредственных наблюдениях. - С какой целью? - Профессиональное любопытство, - пожал плечами Фарр. - Надеюсь, вы ознакомились с нашими законами? - А у меня была альтернатива? - раздраженно бросил Фарр. - Меня ими накачивали еще до того, как корабль покинул Землю. - Вы понимаете, что никаких особых прав ни на общее, ни на аналитическое изучение вы не получите? Вы это понимаете? - Конечно. - Наши правила строги, я должен это подчеркнуть. Многие посетители об этом забывают и навлекают на себя серьезное наказание. - Ваши законы, - сказал Фарр, - я теперь знаю лучше, чем свои. - Противозаконное выдергивание, отрывание, отрезание, присваивание, прятание или вывоз любой растительности или растительной материи, любых растительных фрагментов, семян, рассады, побегов или деревьев, независимо от того, где вы это нашли, - запрещено. - Ничего противозаконного я не замышляю. - Большинство посетителей говорит то же самое. Будьте любезны пройти в соседний кабинет и оставить там одежду и личные принадлежности. Перед отъездом вам их возвратят. Фарр озадаченно взглянул на него: - Но мои деньги, моя камера, мои... - Вас снабдят местными эквивалентами. Безропотно пройдя в белую эмалированную комнатку, Фарр разделся. Сопровождающий упаковал одежду в стеклянную коробку и заметил, что Фарр забыл снять кольцо. - Если бы у меня были вставные зубы, вы бы и их потребовали, - буркнул Фарр. Исцик моментально обозрел список. - Вы совершенно определенно заявили, что зубы являются фрагментом вашего тела, что они естественные и без изменений. - Верхние фрагменты обличительно уставились на Фарра. - Или здесь допущена неточность? - Нет, конечно, - возразил Фарр, - они естественные. Я всего лишь... пытался пошутить. Исцик что-то пробормотал в переговорное устройство. Фарра отвели в соседнюю комнату, и там его зубы подверглись самому тщательному осмотру. "Здесь, пожалуй, отучишься шутить, - сказал себе Фарр. - Чувство юмора у этих людей полностью отсутствует..." Наконец врачи, недовольно покачав головами, вернули Фарра на прежнее место, где его встретил исцик в тесной белой с серым форме. В руке он держал шприц для подкожных впрыскиваний. Фарр отшатнулся: - Что это? - Безвредный радиант. - Не нуждаюсь! - Это необходимо для вашей же безопасности, - настаивал исцик. - Многие туристы нанимают лодки и плавают по Феанху. Случаются штормы, лодки сбиваются с курса. Радиант укажет на главной панели ваше местоположение. - Я не хочу такой безопасности, - сказал Фарр. - Я не хочу быть лампочкой на панели. - Тогда вы должны покинуть Исзм. Фарр покорился, прокляв врача за длину шприца и количество радианта. - А сейчас, будьте любезны, пройдите в соседнюю комнату на трехмерную съемку. Фарр пожал плечами и пошел в соседнюю комнату. - Встаньте на серый диск, Фарр-сайах. Ладони вперед, глаза шире... Он стоял не двигаясь, пока по телу скользили плоские щупальца. В стеклянном куполе сформировался его трехмерный двойник - изображение шести дюймов высотой. Фарр хмуро посмотрел на него. - Благодарю вас, - сказал оператор. - Одежду и личные принадлежности вам выдадут в соседней комнате. Фарр нарядился в обычный костюм туриста: мягкие белые брюки, смокинг в серую полоску, просторный темно-зеленый вельветовый берет. Берет сразу же провалился на глаза и уши. - А теперь я могу идти? Сопровождающий смотрел в отверстие. Фарр заметил быстро мелькающие буквы. - Вы - Фарр-сайах, ботаник-исследователь. Это прозвучало так, словно он заявил: "Вы - Фарр-сайах, маньяк и рецидивист..." - Да, я Фарр. - Вас ожидают некоторые формальности. Формальности заняли три часа. Фарр еще раз был представлен свекру, и тот его тщательно допросил. Наконец Эйли отпустили. Молодой человек в желто-зеленой полосатой форме свекра проводил его до гондолы на берегу лагуны. Это было тонкое, длинное судно, сделанное из одного стручка. Фарр сел на скамью и переправился в город Джесциано. Это было его первое знакомство с городом исциков. Он оказался богаче, чем рисовало Фарру его воображение. Дома росли через неравные промежутки вдоль каналов и улиц. Их тяжелые шишковатые кривые стебли поддерживали нижние стручки, массив широких листьев и, наконец, верхние стручки, наполовину утопающие в листве. Что-то мелькнуло в памяти Фарра, какое-то смутное воспоминание... Гробница мицетозея под микроскопом. Та же пролиферация ветвей. Стручки - точь-в-точь увеличенная сперагия, те же характерные цвета: темно-синий на мерцающем сером фоне, пламенно-оранжевый с алым, доходящим местами до пурпурного, черно-зеленый, белый с розовым, слабо-коричневый и черный. По улицам бродили жители Исзма - тихие бледные личности, надежно разделенные на гильдии и касты. Гондола причалила. На берегу уже поджидал свекр - видимо, важный чин, в желтом берете с зелеными кисточками. Рядом стояли коллеги рангом пониже. Формального преследования не последовало, но свекры тихо обсуждали персону Фарра между собой. Фарр, не найдя больше причин задерживаться, двинулся по улице к гостинице для космических туристов. Свекры его не остановили. С этой минуты Фарр вновь стал вольной птицей, будучи лишь потенциальным объектом для слежки. Почти неделю он отдыхал и слонялся по городу. Туристов из внешних миров здесь было немного: руководство исциков, не запрещая туризм полностью, чтобы не нарушать договор о Доступности, тем не менее ухитрялось снизить его до минимума. Фарр пришел было к председателю "Совета по экспорту", надеясь взять у него интервью, но был вежливо и непреклонно выставлен секретарем, решившим, что Фарр намерен обсуждать экспорт низкокачественных Домов. Ничего иного Фарр и не ожидал. Он исходил все улицы вдоль и поперек, пересек на гондоле лагуну - и на него тратили время, по крайней мере, три свекра: они тенью следовали за ним по улицам или следили из стручков на общественных террасах. Однажды он прогуливался вокруг лагуны и оказался на дальней стороне острова - на печально-каменистом участке, открытом всем ветрам и всей силе солнечных лучей. Здесь, в скромных трехстручковых зданиях, стоящих прямо на корнях и отдаленных друг от друга полосками желтого цвета, жили представители низших каст. Дома были нейтрально-зеленого цвета, и сверху пучок крупных листьев бросал на стручки черную тень. Дома эти для экспорта не предназначались, и Фарр, человек с развитым социальным сознанием, просто возмутился. Какой стыд! Биллионы землян ютятся в подземельях, когда из ничего, из зернышка, можно построить целый жилой район! Фарр подошел к одному из Домов, заглянув под низко висящий стручок. Ветка внезапно обрушилась, и, не отскочи он вовремя, его бы покалечило. Все же крайний стручок успел хлопнуть его по голове. Свекр, стоявший в двадцати футах, медленно приблизился: - Не советую досаждать деревьям. - Я никому и ничему не досаждал! Свекр пожал плечами. - Дерево думает по-другому. Оно приучено с подозрением относиться к чужим. Между нижними кастами, - свекр презрительно сплюнул, - ссоры и вражда не прекращаются, и присутствие чужих дереву не по вкусу. Фарр повернулся и с любопытством посмотрел на дерево. - По-вашему, оно обладает сознанием? Свекр неопределенно покачал головой. - Почему они не вывозятся? - спросил Фарр. - У вас был бы огромный рынок. Очень многие нуждаются в жилье, а такие Дома были бы им по карману. - Вы сами и ответили, - сказал свекр. - Кто ими торгует на Земле? - К.Пенче. - Он богат? - Исключительно. - А был бы он так же богат, если бы продавал дешевые Дома наподобие этого? - Возможно. - В любом случае наша выгода уменьшится. Эти Дома выращивать, воспитывать и перевозить не сложнее, чем Дома класса АА, которыми мы торгуем. Советую впредь не подходить к деревьям слишком близко. Можете получить серьезные травмы. Дома не столь терпимы к посторонним, как их обитатели. Фарр продолжал свой путь вокруг острова, мимо плодовых деревьев, сгибающихся под тяжестью фруктов, мимо приземистых кустарников, похожих на древние растения Земли. Из центра этих кустов росли пучки густо-черных прутьев десяти футов высотой и диаметром не тоньше дюйма - гладких, лоснящихся, ровных. Когда Фарр подошел поближе, вмешался свекр. - Но ведь это же не Дома-деревья, - запротестовал Фарр. - Кроме того, я не собираюсь причинять им вред. Меня, как ботаника, интересуют ночные растения вообще. - Все равно, - отрезал лейтенант-свекр. - Ни растения, ни метод их выращивания вам не принадлежат и, следовательно, не должны вас интересовать. - Исцики, видимо, имеют плохое представление о профессиональном любопытстве, - заключил Фарр. - В качестве компенсации мы имеем хорошее представление о жадности, воровстве, присвоении и эксплуатации чужих идей. Фарр не ответил и, улыбнувшись, пошел по берегу дальше, к многоцветным стручкам, ветвям и стволам города. Один из методов слежки привел Фарра в смущение. Он подошел к лейтенанту и указал на соглядатая, находившегося в нескольких ярдах. - Почему он гримасничает? Когда я сажусь, и он садится, я пью - он пьет, я чешу нос - он чешет нос... - Специальная методика, - пояснил лейтенант. - Мы предугадываем ваши мысли. - Чушь собачья! Лейтенант кивнул: - Фарр-сайах может быть совершенно прав. Фарр покровительственно улыбнулся: - Вы что же, всерьез думаете, что сможете угадать мои мысли? - Мы вправе поступать так, как нам кажется правильным. - После обеда я собираюсь нанять морскую лодку. Вы в курсе? Лейтенант вытащил бумагу: - Чартер [договор на фрахтование судна] для вас готов. Это "Яхайэ", и я нанял экипаж. 2 "Яхайэ" оказался двухмачтовой баркой в форме деревянного детского башмака, с пурпурными парусами и просторной каютой. Вместе с главной мачтой его вырастили на специальном корабельном дереве-мачте, которая в оригинале являлась черенком стручка. Переднюю мачту и такелаж изготовляли отдельно - процесс для исциков такой же неутомительный, как для земных инженеров-электроников - механическая работа. "Яхайэ" держал курс на запад. Атоллы вырастали над горизонтом и тонули за кормой. На некоторых атоллах находились небольшие безлюдные сады, другие были отданы разведению, упаковке, посадке, почкованию, прививке, сортировке и отправке Домов. Как ботаника, Фарра очень интересовали плантации. Но в таких условиях слежка усиливалась, превращаясь в надсмотр за каждым его шагом. Однажды раздражение гостя возросло настолько, что Фарр едва не сбежал от стражников. ..."Яхайэ" причалил к волнолому, и пока двое матросов возились со швартовыми, а остальные убирали паруса, Фарр легко спрыгнул на волнолом с кормы и направился к берегу. Со злорадной веселостью он услышал за спиной ропот недовольства. Он поглядел вокруг, потом вперед, на берег. Широко в обе стороны уходил сплющенный прибоем берег, склоны базальтового кряжа утопали в зеленой, синей и черной растительности. Это была сцена нерушимого мира и красоты. Фарр едва удержался, чтобы не броситься вперед и не скрыться от свекров среди листвы. Увы, свекры были обходительны, но быстры в обращении со спусковым крючком. От пристани к нему направлялся высокий стройный мужчина. Его тело и конечности были опоясаны синими лентами с интервалом в шесть дюймов; между кольцами виднелась мертвенно-бледная кожа. Фарр замедлил шаг. Свобода кончилась, так и не начавшись. Исцик поднял лорнет - стеклышко на эбонитовом стержне. Такие лорнеты обычно использовали представители высших каст, и они были для них столь же привычны, как собственные органы. Фарра лорнировали уже не раз и не было еще случая, чтобы он при этом не взбесился. Как у любого посетителя Исзма, как у любого исцика - у него не было выбора: ни укрыться, ни защищаться он не мог. Радиант в плече сделал его меченым. Теперь он был классифицирован и доступен всем, кто хотел бы на него взглянуть. - К вашим услугам, Фарр-сайах, - исцик использовал язык своей касты. - Жду вашей воли, - ответил Фарр стандартной фразой. - Владельца пристани оповестили, чтобы он приготовился к встрече. Вы, кажется, чем-то обеспокоены? - Мой приезд - невелика важность. Прошу вас, не затрудняйтесь! - Друг-ученый вполне может рассчитывать на такую привилегию, - помахал лорнетом исцик. - Это радиант вам сейчас сообщил, где я нахожусь? - хмуро осведомился Фарр. Исцик осмотрел сквозь стеклышко его правое плечо. - Криминальных регистраций не имеете, интеллектуальный индекс двадцать три, уровень настойчивости соответствует четвертому классу... Здесь есть и другая информация. - И как мне именовать вашу досточтимую особу? - Я себя зову Зиде Патаоз. Я достаточно удачлив, чтобы культивировать Дома на атолле Тинери. - Плантатор? - переспросил Фарр человека в голубую полоску. - У нас будет время поговорить, - повертел лорнетом Патаоз. - Надеюсь, вы у меня погостите. Подошел самодовольный хозяин пристани. Зиде Патаоз еще раз помахал на прощание лорнетом и удалился. - Фарр-сайах, - сказал владелец пристани, - вы всерьез намерены избавиться от вашего эскорта? Это глубоко печалит нас... - Вы преувеличиваете. - Вряд ли. Сюда, сайах. Он промаршировал по цементному скату в широкую канаву. Фарр плелся сзади, причем столь неторопливо, что хозяину пристани приходилось то и дело, через каждые сто футов, останавливаться и дожидаться своего гостя. Канава уводила под базальтовую гряду, где превращалась в подземный ход. Четыре раза хозяин отодвигал панели из зеркального стекла, и четыре раза двери закрывались за ними. Фарр понимал, что как раз сейчас всевозможные экраны слежки, зонды, детекторы и анализаторы изучали его, устанавливая излучение, массу и содержание металлов. Он равнодушно шел вперед. Им ничего не найти у него. Одежду и личные вещи давно отобрали, взамен выдав форму визитера: брюки из белого шелка, пиджак, разлинованный в серое и зеленое, и огромный темно-зеленый вельветовый берет. Хозяин пристани постучал в изъеденную коррозией дверь из металла. Дверь, словно средневековая замковая решетка, раздвинулась на две половинки, открыв проход в светлую комнату. Там за стойкой сидел свекр в обычной желто-зеленой полосатой одежде. - Если сайах не возражает, мы сделаем его трехмерное изображение. Фарр спокойно встал на серый металлический диск. - Ладони вперед, глаза шире. Фарр стоял неподвижно. Щупальца обследовали тело. - Благодарю, сайах. Фарр шагнул к стойке: - Это не такое устройство, как в Джесциано. Позвольте взглянуть. Клерк протянул ему прозрачную табличку. В центре ее находилось коричневое пятно, очертаниями напоминающее человека. - Не очень-то похоже, - ухмыльнулся Фарр. Свекр опустил карточку в прорезь. На поверхности стойки возникла трехмерная копия Фарра. Если бы ее увеличить в сотни раз, на ней можно было бы исследовать что угодно - будь то отпечатки пальцев, поры кожи, конфигурация ушей или строение сетчатки глаз. - Мне бы хотелось иметь это в качестве сувенира, - попросил Фарр. - Эта копия в одежде, а та, что в Джесциано, всему миру показывает мои интимные достоинства. Исцик пожал плечами. - Возьмите. Фарр опустил копию в кошелек. - А сейчас, Фарр-сайах, вы позволите один нескромный вопрос? - Один лишний мне не повредит. На его мозге был сфокусирован энцефалоскоп. Фарр это точно знал. Любое учащение пульса, любой всплеск страха тут же окажется зарегистрирован. Он создал в воображении призрак горячей ванны. - Собираетесь ли вы украсть Дом, Фарр-сайах? "Итак: прохладный уютный фарфор, ощущение теплого воздуха и воды, запах мыла..." - Нет. - Известно ли вам, хотя бы косвенно, о подобном плане? "...и теплая вода, лечь на спину, расслабиться..." - Нет. Свекр поджал губы в гримасе вежливого скептицизма. - Известно ли вам о наказании, предусмотренном для воров? - О да! - ответил Фарр. - Сумасшедший дом. - Благодарю вас, Фарр-сайах. Можете продолжать путь... 3 Владелец пристани оставил Фарра под присмотром двух подсвекров в бледно-желтых и зеленых лентах. - Сюда, пожалуйста. Они поднялись вверх по склону и оказались в аркаде со стеклянными стенами. Фарр задержался - поглядеть на плантацию. Его гиды, встревожившись, неуклюже поднялись навстречу. - Если Фарр-сайаху угодно... - Одну минуту, - сердито бросил Фарр. - Спешить некуда. Справа от него располагался лес, полный путаных теней и непонятных красок, - город Тинери. За спиной росли здания обслуживающего персонала, но их трудно было разглядеть за растущими вокруг лагуны великолепными Домами плантаторов, свекров, селекторов и корчевщиков. И каждый из этих Домов выращивался, обучался, оформлялся с применением секретов, которые исцики держали в тайне даже друг от друга. Фарру они казались очень красивыми, но все же он колебался в оценке - так трудно порой разобраться, нравится ли тебе букет неизвестного ранее вина. Пожалуй, это окружающая обстановка делает его столь пристрастным. Ведь на земле все Дома Исзма выглядели вполне пригодными для жилья. Но это была чужая планета, и все на ней казалось чужим. Он посмотрел на поля повнимательнее. Они переливались различными оттенками коричневого, серо-зеленого, зеленого цветов - в зависимости от возраста и сорта растений. На каждом поле находилось длинное приземистое строение, где созревающие саженцы отбирались, помечались этикетками, рассаживались по горшкам и упаковывались, чтобы отправиться в разные концы Вселенной. Двое молодых свекров заговорили между собой на внутреннем языке касты. Фарр отвернулся к окну. - Сюда, Фарр-сайах. - Куда мы идем? - Вы - гость Зиде Патаоз-сайаха. "Прекрасно", - подумал Фарр. Ему уже были знакомы дома класса АА, которые экспортировались на Землю и которые затем продавал К.Пенче. Их вряд ли можно было сравнить с теми, что плантаторы выращивали для себя. Поведение молодых свекров вдруг привело его в замешательство. Они стояли неподвижно, как статуи, и глядели в пол аркады. - В чем дело? - спросил Фарр. Свекры принялись тяжело дышать. Фарр опустил глаза на пол. Вибрация, тяжкий гул. "Землетрясение", - подумал он. Гул стал громче, зазвенели стекла. Нахлынуло чувство опасности. Он выглянул в окно. На ближайшем поле земля вдруг стала трескаться, вспучиваться уродливым бугром и наконец взорвалась. Тонны земли обрушились на нежные саженцы. Наружу начал вылезать металлический стержень. Он поднялся на десять, двадцать футов; c лязгом открылась дверца. На поле посыпались коренастые, мускулистые коричневые люди и стали выдергивать саженцы. В дверях стержня остался еще один человек, который, скалясь в неестественной улыбке, выкрикивал непонятные приказы. Фарр зачарованно смотрел. Это был набег невиданных масштабов. В городе Тинери заиграли горны, и тут же раздался свист осколочных стрел. Двое коричневых людей превратились в кровавые сгустки. Человек в корабле закричал, и грабители бросились обратно, под защиту металлической оболочки. Дверь щелкнула, но один из налетчиков опоздал. Он ударил кулаком в оболочку, затем застучал изо всех сил, не выпуская из рук саженцев, которые ломались при ударах. Стержень задрожал и стал приподниматься. Стрелы, летящие из форта Тинери, уже начали откалывать от корпуса металлическую лучину, когда в том открылось отверстие, похожее на бычий глаз, и оружие выплюнуло голубое пламя. Заряд угодил в большое дерево - во все стороны полетели щепки и оно просело. Фарру показалось, что он тонет в страшном беззвучном крике. Молодой свекр, задыхаясь, упал на колени. Дерево опрокинулось. Огромные стручки, лиственные террасы, причудливые балконы плыли в воздухе и рушились на землю в страшной неразберихе. Из развалин, корчась и извиваясь, выскакивали исцики. Металлический стержень приподнялся еще на десять футов. Казалось, он вот-вот вырвется из земли и умчится в космос. Коричневый человек, отбрасываемый выпирающей землей, упорно и без всякой надежды стучал в оболочку корабля. Фарр посмотрел в небо. Сверху пикировали три монитора - уродливые, жуткие аппараты, похожие на металлических скорпионов. Возле корабля осколочная стрела вырыла воронку. Коричневый человек отлетел на шесть футов, трижды перевернулся и остался лежать на спине. Металлический стержень стал зарываться в землю - поначалу медленно, затем все быстрее и быстрее. Вторая стрела, словно молот, ударила в его нос. Металл съежился и дал параллельные трещины. Но корпус корабля был уже под землей, и комья земли шевелились над его верхушкой. Следующая осколочная стрела взметнула вверх облако пыли. Молодые свекры поднялись. Они глядели на искаженное поле и причитали на незнакомом Фарру языке. Один из них схватил Фарра за руку. - Фарр-сайах, Фарр-сайах! - завопили они. - Мы отвечаем за вашу жизнь! Уйдем отсюда! - Я здесь в безопасности, - ответил он. - Я хочу посмотреть. Три монитора, медленно проплывая вперед и назад, зависли над кратером. - Похоже, бандиты удрали, - спокойно констатировал Фарр. - Нет! Невозможно! - вскрикнул свекр. - Это конец Исзма! С неба падал тонкий корабль. Он был значительно меньших размеров, чем монитор, и если те походили на скорпионов, то он напоминал осу. Корабль сел на кратер и стал медленно, осторожно, словно зонд в рану, погружаться в развороченную почву. Он ревел, дрожал и наконец скрылся из виду. Вдоль аркады пробежали несколько исциков, их спины на бегу плавно извивались. Фарр, побуждаемый внезапным импульсом, бросился за ними, не обращая внимания на протестующие крики юных свекров. Исцики мчались по полю к кратеру. Пробегая мимо безмолвного тела коричневого человека, Фарр остановился. У налетчика были тяжелые львиные волосы, грубые черты, и в кулаках он все еще сжимал изможденные саженцы. Пальцы разжались, как только Фарр остановился, и в ту же секунду открылись глаза. В них был разум. Фарр склонился над умирающим - отчасти из жалости, отчасти из любопытства. Чьи-то руки обхватили его. Он заметил желтые и зеленые полосы, разъяренные лица и оскаленные рты с острыми зубами. - На помощь! - кричал Фарр, когда его волокли с поля. - Отпустите! Пальцы свекров впились в его руки и плечи. Они молчали, и Фарр попридержал язык. Под ногами глухо громыхнуло, и земля задрожала и закачалась, как корабль в море. Свекры вели его в Тинери, но затем почему-то свернули в сторону. Фарр стал было сопротивляться, пытался тормозить ногами, но что-то стальной хваткой сдавило шею. Полупарализованный, Фарр прекратил борьбу. Его отвели к одинокому дереву возле базальтовой стены. Дерево было очень старое, с шишковатой черной корой ствола, тяжелым зонтом листьев и двумя-тремя высохшими стручками. В стволе имелось неправильной формы отверстие. В эту дыру свекры без всяких церемоний запихнули Фарра... 4 Хрипло крича, Эйли Фарр падал во тьму. Голова ударилась о нечто твердое и острое. Затем ударились плечо, бедро, и вот уже все тело соприкасалось с поверхностью. Там, где труба изгибалась, падение становилось скольжением. Ноги уперлись в мембрану, которая, видимо, не выдержала, и через какие-то секунды Фарр врезался в эластичную стену. Удар его парализовал. Он неподвижно лежал, собирая осколки разума. Потом он пошевелился. Шрам на темени вызвал ноющую боль. Он услышал характерный звук: беспорядочные удары и шорохи скользящего по трубе предмета. Фарр быстро отполз к стене. Что-то тяжело ударило его по ребрам, с глухим стуком и стоном врезалось в стену. Наступившую затем тишину нарушил лишь сдавленный стон и чье-то тяжелое дыхание. - Кто здесь? - осторожно спросил Фарр. Ответа не последовало. Фарр повторил свой вопрос на всех знакомых ему языках и диалектах, но безрезультатно. Он с трудом заставил себя подняться. У него не было ни фонаря, ни других способов зажечь свет. Дыхание становилось ровнее, спокойнее. Фарр ощупью пробрался во тьме и наткнулся на скрюченное тело. Он опустился на колени и уложил невидимого человека ровно, выпрямив ему руки и ноги. Потом сел рядом и стал ждать. Прошло пять минут. Стены комнаты едва заметно вздрогнули, и до него донесся глубокий звук, похожий на содрогание от дальнего взрыва. Через минуту или две звук и содрогание повторились. Подземная битва в полном накале. Оса против крота. Схватка не на жизнь, а на смерть. Стены задвигались. Фарр услышал новый, более мощный разрыв. Появилось ощущение близящегося финала. Человек во тьме судорожно вздохнул и закашлялся. - Кто здесь? - окликнул Фарр. Яркий лучик света уперся ему в шею. Фарр вздрогнул и отодвинулся. Лучик последовал за ним. - Убери лучше эту чертовщину, - пробормотал Фарр. Луч прошелся по его телу, задержался на полосатом посетительском пиджаке. В отраженном сиянии Фарр различил коричневого человека - грязного, измученного, в кровоподтеках. Свет исходил из пряжки на его плече. Коричневый человек заговорил низким хриплым голосом. Язык Фарру был неизвестен, и он отрицательно покачал головой. Коричневый человек еще несколько секунд разглядывал Фарра, как тому показалось - оценивающе. Затем, болезненно постанывая, встал на ноги, и минуту или две исследовал стены, не обращая внимания на Фарра. Он тщательно изучил пол и потолок камеры. Наверху, вне досягаемости, находилось отверстие, через которое они сюда попали. В стене имелся плотно закрытый люк. Фарр был зол и обижен, и, кроме того, очень болел шрам. Активность коричневого человека действовала на нервы. Яснее ясного было, что бежать отсюда непросто. Свекры немного бы стоили, если бы не предусмотрели всего, что можно. Фарр рассматривал коричневого человека и решил, что это, наверное, теорд - представитель наиболее человекоподобной из трех арктуровых рас. О теордах ходили не самые лучшие слухи, и Фарру не очень-то было по душе иметь одного из них в качестве приятеля по камере, тем более - во тьме. Закончив обследование стен, теорд вновь переключил внимание на Фарра. Глаза у него были спокойными, глубокими, желтыми и холодными и светились, словно грани топаза. Он опять заговорил своим низким голосом: - Это не настоящая тюрьма. Фарр был изумлен. В данных обстоятельствах замечание выглядело более чем странным. - Кто вы, чтобы так говорить? Теорд рассматривал его добрых десять секунд, прежде чем произнести следующую фразу: - Наверху большое волнение. Исцики бросили нас сюда для безопасности. Значит, в любую минуту могут забрать. Нет ни дыр для подслушивания, ни звуковых рецепторов. Это камера хранения. Фарр с сомнением поглядел на стены. Теорд издал низкое стонущее бормотание, вновь приведя Фарра в замешательство. Тут же Эйли понял, что теорд просто выражает веселье столь странным образом. - Вас беспокоит, откуда я об этом знаю, - сказал теорд. - У меня такая способность - чувствовать все аномалии. Фарр вежливо кивнул. Неотвязный взгляд теорда становился гнетущим. Фарр отвернулся. Теорд забормотал, ни к кому не обращаясь, - напевный, монотонный гул. Жалоба? погребальная песнь? Свет погас, но трубное бормотание не прекращалось. Фарр неожиданно задремал и вскоре заснул. Это был тревожный сон, не дающий отдыха. Голова раскалывалась и горела. Он слишком хорошо слышал знакомые голоса и приглушенные крики; он был дома, на Земле, и кого-то должен был повидать. Друга. Зачем? Во сне Фарр ворочался и разговаривал. Он знал, что спит, он хотел проснуться. Пустые голоса, шаги, неугомонные образы - все они стали таять, и он заснул здоровым сном. ...В овальную дверь ворвался свет, очерчивая силуэты двух исциков. Фарр проснулся. Он был крайне удивлен, обнаружив, что теорд исчез. Да и вся комната казалась другой. Он не был более в корне старого черного дерева. Фарр с трудом принял сидячее положение. Глаза туманились и слезились, мысли разбегались. Словно мозг раскололся на части, когда он упал. - Эйли Фарр-сайах, - сказал исцик, - вы способны нас сопровождать? На них были желтые и зеленые ленты. Свекры. Фарр поднялся на ноги и прошел к овальной двери. Один из свекров двигался впереди, другой - позади. Они шли по наклонному извилистому коридору. Идущий впереди свекр отодвинул панель, и Фарр оказался в аркаде, по которой уже шел однажды. Они вывели его наружу, под ночное небо. Звезды слабо мерцали. Фарр разглядел Дом-Солнце и несколькими градусами выше - звезду, которую он знал под именем Бета Ауругью. Звезды не вызывали ни боли, ни ностальгии. Он не испытывал никаких чувств, ему было легко и покойно. Обогнув рухнувший Дом, они подошли к лагуне. Впереди из ковра мягкого мха поднимался могучий ствол дерева. - Дом Зиде Патаоз-сайаха, - сообщил свекр. - Вы - его гость. Он держит слово. Дверь скользнула в сторону, и Фарр на подгибающихся ногах шагнул внутрь ствола. Дверь тихо закрылась. Фарр остался один в просторном круглом фойе. Он прислонился к стене, чтобы не потерять сознания, внезапно раздосадованный собственной слабостью и замедленностью восприятия. Потом сделал попытку сосредоточиться, и осколки разума медленно начали собираться воедино. Вперед вышла женщина-исцик. На ней были черно-белые ленты и черный тюрбан. Розовато-фиолетовая кожа между лентами, горизонтальный разрез глаз... Фарр вдруг смутился, вспомнив, что он всклокочен, грязен и небрит. - Фарр-сайах, - сказала женщина, - позвольте проводить вас. Она отвела его к шахте подъемника, и диск поднял их на сто футов. На этой высоте у Фарра закружилась голова. Он почувствовал холод ладони женщины. - Сюда, Фарр-сайах. Фарр шагнул вперед, остановился, прислонился к стене и ждал, пока в глазах не прояснится. Женщина спокойно молчала. Пятно наконец исчезло. Они стояли в сердцевине ветви, рука женщины поддерживала его за талию. Он посмотрел в блеклые глаза-сегменты. - Ваши люди подмешали мне наркотик, - пробормотал он. - Сюда, Фарр-сайах. Она пошла по коридору. Движения ее были столь мягки и волнообразны, что казалось, будто она плывет. Фарр медленно пошел следом. Он чувствовал себя немного лучше, ноги окрепли и не подкашивались. Женщина остановилась около последнего люка, повернулась и сделала руками широкий церемониальный жест. - Вот ваша камера. У вас ни в чем не будет недостатка. Для Зиде Патаоза дендрология - открытая книга. Он может вырастить все, что захочет. Входите и располагайтесь в изысканном доме Зиде Патаоза. Фарр вошел в камеру - первое из четырех соединенных помещений самого совершенного стручка из всех, что он видел. Это было помещение для еды. Огромный столб рос из пола и сплющивался на конце, образуя стол, на котором находились подносы с продуктами. Следующее помещение, выстланное голубыми ворсистыми коврами, видимо, служило комнатой отдыха, а соседнее с ним было по лодыжку заполнено бледно-зеленым нектаром. У себя за спиной Фарр неожиданно обнаружил маленького, подобострастно глядящего исцика, в белых и розовых ленточках слуги Дома. Он ловко стянул с Фарра перепачканную одежду. Фарр шагнул в ванную, и слуга хлопнул ладонью по стене. Из маленьких отверстий ударили струи жидкости со свежим запахом, зябко пробежав по коже. Слуга зачерпнул горсть бледно-зеленого нектара, полил Фарру на голову, и тот вдруг оказался покрыт пощипывающей и пузырящейся пеной. Пена быстро растворилась, оставив кожу чистой и свежей. Слуга принес початок бледной пасты. Пасту он осторожно наложил на лицо Фарра, растер мочалкой, и борода растаяла без следа. Прямо над головой рос пузырь жидкости. Его удерживала тонкая оболочка. Он становился все больше и больше и, казалось, подрагивал. Слуга поднял руку с острым шипом. Пузырь лопнул, пролив на Фарра водопад с мягким запахом гвоздики. Жидкость быстро высохла. Фарр перешел в четвертую камеру, и там слуга помог ему одеться, а затем прикрепил сбоку на ногу черную розетку. Фарр, кое-что знавший об обычаях исциков, был удивлен. Будучи персональной входной эмблемой Зиде Патаоза, розетка являлась не просто украшением. Она удостоверяла, что Фарр является почетным гостем Зиде Патаоза, который, следовательно, берет на себя обязанность защищать его от любых врагов. Фарру представлялась свобода действий внутри Дома и дюжина прав, обычно принадлежащих хозяину. Фарр мог манипулировать некоторыми нервами Дома, его рефлексами и импульсами, также мог пользоваться некоторыми из сокровищ Зиде Патаоза и имел довольно широкую возможность поступать так, словно был альтер эго хозяина. Ситуация была необычной, а для землянина, пожалуй, уникальной. Фарр стал размышлять, чем же он заслужил такую честь. Видимо, это явилось попыткой заглушить вину за неприятности, которые ему причинили в связи с нападением теордов. "Да, - подумал Фарр, - это, пожалуй, может служить объяснением". Он надеялся, что Зиде Патаоз поглядит сквозь пальцы на то, что он не соблюдает в ответ громоздких ритуалов вежливости исциков. Женщина, которая отводила его в камеру, появилась вновь. Она торжественно преклонила перед ним колени. Фарр был недостаточно знаком с манерами исциков, чтобы решать для себя - была в этом жесте ирония или нет. Очень уж неожиданной показалась перемена статуса. Мистификация? Не похоже. Чувства юмора у исциков не существует. - Эйли Фарр-сайах! - провозгласила женщина. - Теперь, когда вы освежились, желаете ли вы присоединиться к хозяину, Зиде Патаозу? Фарр вяло улыбнулся: - В любое время. - Тогда позвольте мне показать вам путь. Я провожу вас в личный стручок Зиде Патаоза, где он ожидает гостя с великим нетерпением. Фарр проследовал за ней по трубе, расширяющейся по мере приближения ветки к стволу, затем проехал на лифте вверх по стволу, вылез и пошел по другому проходу. Возле люка он увидел слугу. Женщина остановилась, поклонилась и широко развела руками: - Зиде Патаоз-сайах ожидает вас! Люк отодвинулся, и Фарр нерешительно вошел в камеру. Зиде Патаоза он в первый момент не увидел. Фарр медленно двинулся вперед, оглядываясь по сторонам. Стручок был тридцати футов длиной и открывался балконом с перилами по пояс высотой. Стены и куполообразный потолок украшались орнаментом из шелковистого зеленого волокна. На полу густо рос темно-фиолетовый мох. Прямо из стен росли причудливые лампы необычной формы. Здесь имелись четыре кресла-стручка ярко-желтого цвета, выстроенные вдоль одной из стен. Посредине, на полу, стояла высокая цилиндрическая ваза с водой, растениями и черными извивающимися угрями. На стенах висели картины древних земных мастеров - изысканные курьезы из другого мира, чуждого для исциков. Зиде Патаоз вышел с балкона. - Фарр-сайах, надеюсь, вы чувствуете себя хорошо? - Достаточно хорошо, - осторожно ответил Фарр. - Присядете? - Как прикажете. - Фарр опустился на один из мягких желтых пузырей. Гладкая кожа застыла по форме тела. Хозяин тоже томно присел рядом. Последовала небольшая пауза, во время которой они пристально изучали друг друга. Зиде Патаоз был в голубых лентах своей касты. Кроме того, сегодня его бледные щеки украшали глянцевые красные круги. Фарр догадался, что это не просто случайные украшения. Любой атрибут внешнего вида исциков был тем или иным символом. Сегодня на голове Зиде Патаоза не было обычного просторного берета. Шишки и складки на его темени образовывали почти правильной формы крест - признак аристократического происхождения и тысячелетней родословной. - Вы получаете удовольствие от визита на Исзм? Фарр немного подумал, затем заговорил официальным тоном: - Я здесь вижу много интересного для себя. Кроме того, я здесь столкнулся с н